Эдем

25

Барт сидел у огня, барабаня пальцами по подлокотнику инвалидного кресла. Алекс, как обычно, исчез сразу после ужина.

Эва, читавшая журнал мод, отбросила его в сторону, издав низкий нетерпеливый звук, и поднялась.

— Я собираюсь повидать Клодин, — заявила она.

— В это время? — удивилась Сара.

— Клодин одна, — едко сказала Эва. — Джек занят перекличкой, долго не задержусь.

Эва вдруг стала постоянно навещать Клодин, или уезжать с ней в Новый Орлеан в одном из экипажей Эдема. Познакомив их, Викки оказала услугу обеим.

— Викки, хочешь завтра поехать в Новый Орлеан? — неожиданно спросил Майкл. — Думаю, мы могли пригласить на ужин Бена.

— Да, — с восторгом ответила Викки, — было бы здорово.

«Зачем он снова берёт Викки в Новый Орлеан? — подумал Барт. — Они ведь были там в прошлом месяце на Марди Гра».

— Джефферсон, — завопил он, — позови Эндрю. Я хочу спать.

Сара изумлённо посмотрела на мужа:

— Так рано?!

— Ты так думаешь? — в голосе сквозил сарказм. — Я хочу соску.

В комнате он дождался Эндрю.

— Положи меня в кровать, — приказал он, когда появился слуга. — А ты, Джефферсон, найди Моник и скажи, что я хочу, чтоб пришла сюда и растёрла мне спину. У Одалии слишком тяжёлая рука. — Он уже представлял Моник рядом в кровати. Чёрт, когда же она, наконец, оттает? — Шевелись, мать твою, Джефферсон!

— Да, са'.

Эндрю уложил хозяина в кровать, раздел и накрыл одеялами. Около кровати поставил бутылку бурбона и стал ждать, когда его отпустят. Раздался тихий стук в дверь. Глаза Барта заблестели.

— Давай, входи, — и Моник, испуганная и несчастная, вошла в комнату. — Всё нормально, Эндрю, иди, — сказал он. — Джефферсон, подожди за дверью, пока не позову.

Затем Барт грубо заговорил с Моник.

— Снимай платье и ложись рядом.

Ни слова не говоря, Моник стащила через голову платье, аккуратно положила на кресло и подошла к кровати. Затем осторожно легла около хозяина.

— Поиграй с этой маленькой штучкой, — приказал он. — Может что-нибудь произойдёт.

Как только она коснулась правого бока, у Барта наступила эрекция. Пусть он ничего не чувствовал, это не имело значения. Она должна возбудиться. Только так он получал наслаждение.

— Да, са', - голос упал до тихого шёпота, взгляд потупился, когда она протянула тонкую руку, чтоб его поласкать.

— Так, — спустя несколько мгновений ободряюще сказал Барт. — Так и продолжай, не останавливайся, — смотрел внимательно. — Ну вот, видишь, — и спросил, растягивая слова, — это заводит тебя, Моник? Скажи мне, — посмотрел в лицо девушки, голос стал хриплым.

— Да, са', - солгала девушка.

— Моник, — сказал он с обманчивой мягкостью, — бьюсь об заклад, я знаю, что тебя заведёт, как сумасшедшую. Наклонись и поцелуй его. Возьми его в рот. Чёрт подери, не смотри на меня так! — он разъярился, протянул к ней сильную руку и притянул голову к себе.

Почему он ничего не чувствует? Раньше к этому моменту Барт становился просто сумасшедшим и вопил от восторга.

— Ладно, — проговорил он наконец, — поднимись, — привлёк её к себе. — Улыбнись, — голос хриплый, возбуждённый, но возбуждение ненастоящее. В мыслях он постоянно знал, как это было. — Что за ребёнок. Ну давай же, сейчас! Отреагируй как-нибудь. — сильные руки лежат на худеньких плечах, и она пытается изобразить несколько страстных движений, глаза закрылись, лицо покрылось испариной, на коже появился несвойственный оттенок.

— Не вздумай стошнить на меня! — заорал он, когда у неё неожиданно проскочил рвотный позыв.

— Нет, са', - глаза по-прежнему закрыты, говорит сквозь стиснутые зубы. — Я не сделаю это, — девушка справилась с собой.

— Хорошо, — наконец сказал Барт. — Скажи Джефферсону, чтоб принёс горячую воду. Помоешь меня.

Разъярённая Эва влетела в дом. Джек снова её отверг. Она удачно рассчитала время, покинув коттедж за несколько минут до того, как Джек должен закончить перекличку. Они встретилась на краю кварталов, и он опять намеренно оттолкнул её от себя.

Неужели он не понимает, что происходит с Клодин? Клодин терпеть не может заниматься любовью с мужиками. Что-то было у неё с француженкой в Новом Орлеане. Что хорошего в занятии любовью с женщиной?

На лестнице заметила Моник. Девушка внимательно слушала Майкла и Викки, играющих в гостиной в грёбанные нарды.

— Моник, — решительно позвала она, — жди меня там, — и поспешила вверх по лестнице. Моник ждала, во взгляде несвойственная ей задумчивость. — Моник, я хочу, чтоб ты пришла ко мне в комнату и причесала волосы, как мисс Викки. Ты создаёшь особый блеск в её волосах, который Одалия не может сделать в моих.

— Да, 'м, — Моник подождала, пока Эва поднимется на второй этаж.

В комнате Эва село у огня, предварительно разведённым Одалией с расчётом, что когда хозяйка придёт домой, холод уже исчезнет. Моник сходила за расчёской, лежащей на комоде хозяйки, и вернувшись, заняла место за креслом Эвы.

Некоторое времени она причёсывала волосы хозяйки, мучительно переживая её присутствие.

— Моник, тебе нравятся мои бальные платья? — неожиданно спросила Эва.

Моник удивлённо посмотрела на неё и молча кивнула.

— У меня есть одно, его нужно немножко переделать, — Эва поднялась, подошла к платяному шкафу. — Вот оно, — вытащила из шкафа белый тюль поверх нижней юбки из белого глясе. — Снимай платье. — Эва отметила, что у девушки прелестное худенькое тело, с маленькими, высокими грудками и соблазнительной попкой, — снимай, говорю, — уже раздражаясь, повторила она.

— Да, 'м, — краснея, Моник через голову стянула платье и стала перед Эвой, потупив глаза.

— Моник, — очаровательно улыбнувшись, побранила Эва, — кажется, ты стесняешься меня.

— Да, 'м, — призналась она, чувствуя себя неловко.

— Таким великолепным телом нужно гордиться, — нежно сказала Эва. — Бьюсь об заклад, за тобой бегают все самцы в Эдеме.

— Мне только пятнадцать, — сказала Моник.

«Однако посматриваешь на Тита и хочешь его, — подумала Эва, — и Барт регулярно тобой пользуется».

— Мужики такие несносные, — Эва протянула руку, касаясь тугого соска, и с торжеством подумала, что девушка что-то чувствует. — Мужики не знают, как вести себя с женщиной. Моник, подойди к кровати и приляг на несколько минут. — Моник с ужасом уставилась на неё. — Платье примерим потом.

Моник подошла к кровати и заколебалась.

— Ложись, — повторила Эва. Почему Барт может управлять этой девчонкой, а она нет? Что делает не так?

Эва села на край кровати и потянулась раскрытыми губами к тугому соску. Ладонь ласкала между узких бёдер, которые девушка от стыда пыталась сжать. Было ли это той тайной любви, которой предавались Клодин и мадам Колиньи?

Холодным вечером Викки наслаждалась теплом у огня. Как обычно, ей должна прислуживать Моник.

Викки вздрогнула от звука открывающейся двери. В комнату тихо вошла Моник. От неё веяло таким отчаянием, что Викки на мгновение стало не по себе. «Опять Барт», — со злостью подумала она.

— Простите, что не погладила Вашу ночную рубашку, — извинилась она и издала глубокий, дрожащий вздох. — Я помнила, но мисс Эва заставила меня прийти к ней в комнату, — она подняла глаза на Викки, и ту внезапно прошиб озноб. Что Моник пыталась ей сказать? — Мисси, можно мне назад на поля? — умоляла она — Пожалуйста, мисси?

— Моник, что произошло в комнате мисс Эвы? Я хочу знать.

— Она использовала меня, — прошептала девушка, — Как будто она мужчина. Она трогала меня. Она делала со мной эти вещи.

— Моник, оставайся здесь, — голос Викки дрожал, — Я вернусь.

Викки выбежала и, подбежав к комнате Эвы, громко постучала.

— Войдите, — отозвалась Эва.

Викки закрыла за собой дверь, борясь с нахлынувшим страхом. Однако то, для чего она пришла сюда, должно быть сказано.

— Эва, я знаю, что ты сделала с Моник. Оставь её в покое, иначе я обо всём расскажу твоей сестре. И не вздумай отыграться на Моник, это у тебя не сработает! — глаза пылали.

Она вовремя отступила, уклонившись от зеркальца, которым швырнула Эва.