Единственная [СИ]

4

Дойти до комнаты я не успела, на улице у меня зазвонил коммуникатор. Взглянув на экран, слегка испугалась — номер был неизвестный. Кто бы это мог быть? В сомнении раздумывала — принять вызов или нет. Для меня это извечная проблема, ведь это может быть кто угодно, а особенно неугодно: полиция, военные. Посомневавшись еще несколько секунд, дала неизвестному самому решить мою дилемму, но тот был непреклонным и продолжал требовать ответа. Глубоко вздохнув, я нажала вызов:

— Здравствуйте, это леди Суворова Злата Ярославовна? — раздался из динамика мужской голос с явным акцентом.

— Да, это я, с кем имею честь общаться? — разговаривать на ходу очень неудобно, поэтому присела возле фонтана в тени экзотичного дерева.

— Зовите меня мистер Такеши Китано, я представитель корпорации «Небесный мир». Наша корпорация очень заинтересована заключить с вами сделку по авторский правам на изобретение «Вечный двигатель». Но возникла проблема, когда мы подали заявку в бюро открытий, там сказали, что файл поврежден, и вся информация по изобретению отсутствует. Вы, автор изобретения, являетесь единственным человеком, знающим тайну вечного двигателя. И наша корпорация предлагает вам работу в исследовательском отделе, где вы сможете передать нам ваши знания. Когда вы сможете дать нам ответ? — быстро зачастил мужчина, как будто боялся, что я сброшу вызов.

Я же сидела и медленно приходила в себя от радостного возбуждения. Ведь корпорация «Небесный мир» была известным лидером на исследовательском рынке с планеты Новая Япония. Это планета была раем для таких вольных исследователей как я. И вот они обратили на меня свое внимание! Это же такие возможности!

— Вас не слышно, леди Суворова. Когда вы сможете дать ответ? — слегка нервно переспросил мистер Такеши.

Вот только первый восторг с меня уже слетел, и голова заработала, здраво рассматривая сложившуюся ситуацию:

— Я слышала вас, мистер Такеши. Я правильно понимаю, что ваш хакер не смог взломать банк данных бюро и решил грохнуть мои файлы, чтобы они никому не достались? Я наслышана о ваших методах, они впечатляют, мистер Такеши. Поэтому и откажусь, с вами шутки плохи. Давайте решать все вопросы через бюро открытий. Вы же должны знать правила. Бюро открытий само должно мне позвонить и сообщить, о том, что кто-то хочет приобрести мой патент. А пока сообщений от них ко мне не поступало. До свидания и желаю удачи, мистер Такеши.

Выключив коммуникатор, я медленно выдохнула сквозь сцепленные зубы. Ну почему все так не вовремя! Проблемы нарастают, как снежный ком! Мало мне было военных, теперь еще и японцы за меня взялись. Черт, черт, черт! Судорожно вцепившись в коммуникатор, вдруг заметила, что время обеда. Набрав номер Тима, с трудом дождалась, когда мистер неотразимость соизволит ответить своей хозяйке.

— Любимая по мне соскучилась? Поэтому ты не спешишь ко мне, а решила позвонить? — услышала слишком томный сексуальный голос робота, это было столь неожиданно, что перед глазами возник образ обнаженного соблазнителя, чьи глаза светились синим светом, маня к себе. Я тряхнула головой, отгоняя наваждение, и с трудом вспомнила, зачем вообще позвонила, поэтому решила осадить Тима:

— Я хочу…

— Ну, давай не стесняйся, произнеси это, любовь моя, — с хрипотцой прошептал робот.

— Я хочу… есть! — последнее слово я крикнула со всей мочи.

Тим немного помолчал, прежде чем ровным голосом мне ответить:

— Моя маленькая пташечка боится одна сходить в столовую? Или все же соскучилась?

— Ничего и не боюсь. Но ты все равно должен меня покормить. Иначе я умру от голода! Я сижу у фонтана, так что поспеши. Ждать тебя я не намерена! — обижено пригрозила я роботу.

— Ну, тогда, пусть госпожа не теряет время и идет обедать прямо сейчас, — велел мне наглый робот.

Это было обидно! Слишком неожиданно и неприятно! Со злостью вскочив со скамейки, сердитая пошла в столовую в полном одиночестве.

Уже сидя за столом, я уныло ковырялась в тарелке. Еда от расстройства не лезла в горло. Почему он так со мной разговаривал? Это просто в голове не укладывалось. Такое впечатление, что я должна была броситься к нему, только услышав эти приторно сладкие нотки в его голосе, как озабоченная девка! Я же не такая, и он это знает лучше всех на свете! Окончательно потеряв аппетит, откинулась на спинку стула. И тут ко мне без разрешения подсел молодой парень со смешной мелированной шевелюрой. Его самоуверенный взгляд, таких похожих на Тимины синих глаз доконал меня окончательно.

Устало поднявшись со стула, я отправилась к своему монстру, которого сама же и создала. Пока медленно брела к себе в комнату, раздумывала о насущном. Как мне избежать военных — вот главная задача на сегодняшний день. То, что они меня так быстро отпустили, было очень странным. И даже то, что я сумела покинуть Землю, было еще страннее. Вот только упускать свой шанс на побег, я не намеревалась. Осталось определиться, куда бежать. Конечно, если японцы меня спрячут, то военные мне нипочем, как впрочем, и МакКонард тоже. Поэтому надо заставить их это сделать, и я в безопасности. Интересно, сколько раз Такеши еще позвонит, прежде чем начнет действовать? Улыбка растянулась против воли. Да, к японцам так просто не попасть. Надо обязательно Тиму все рассказать.

Добравшись, наконец, до своей двери, резко распахнула ее, врываясь внутрь, громко крикнула:

— Тим, я дома! Тим, ты где? Тим!

Но в ответ мне была тишина. Самое удивительное, что робота нашла на кровати, он лежал и смотрел в потолок.

— Тим, я дома, — спокойно повторила я, садясь ему на живот. Его голый торс очень эротично блестел при тусклом свете ламп. Удержаться от прикосновения к этому соблазну смогла только благодаря роботу, он, наконец, моргнул и сфокусировался на мне.

— Госпожа, все же пришла, — манящим голосом отозвался Тим, опрокидывая меня на спину. Одно неуловимое движение, и вот уже он нависал надо мной.

Наклонился, чтобы поцеловать меня, но я отвернулась, желая помучить его за отвратительное поведение. Но робот настойчиво повернул мое лицо за подбородок к себе, всматриваясь мне в глаза.

— Как прошел сеанс у доктора? — неожиданно спросил он, а я-то надеялась.

И вдруг я осознала, на что надеялась, и стало так стыдно. Неужели я становлюсь развратной? Я желала поцелуя, даже наплевав на то, что он обидел меня. Так я скоро скачусь до того, что буду умолять его о поцелуях!

Взяв себя в руки, как можно более непринужденно ответила:

— Нормально, завтра меня ожидает сеанс релаксации. Вот только у нас проблемы: японцы звонили, хотят меня взять на работу. Их интересует вечный двигатель. Что будем делать?

Лежать под таким большим, горячим и столь желанным телом любимого, и при этом не трогая, у меня не получалось. Моя маленькая ладошка сама собой поглаживала рельефный торс Тима.

— Японцы это хорошо. Главное, чтобы им потребовались всего лишь чертежи и не более, а то запрут тебя у себя на планете и заставят работать на них, пока ты не сойдешь с ума, — ответил любимый, и подарил мне легкий поцелуй в носик.

— Что за глупость? Разве они так имеют право сделать, запереть и заставить работать на себя? Кстати, ты документы отправил в бюро на врата? — спросила я робота, понимая, что начала теряться в сладкой ласке.

Тим легко кивнул головой, слегка щекоча волосами, и поцеловал меня в губы.

— Может, потом о делах. Сейчас тебе надо расслабиться, снять негатив, — сладостно прошептал Тим, дразняще целуя мне шею, и спускаясь все ниже и ниже.

И вдруг проснулся тот, кто в столовой отказывался от еды, и громко заурчал. Весело рассмеявшись, капризно сказала Тиму:

— Я хочу есть.

Глазки постаралась сделать, как можно, жалостливее и нижнюю губу закусила, чтобы сдержать смех. Любимый, оторвавшись от моей груди, поднял лицо. Его глаза опять зловеще светились в полумраке, громко вздохнув, он встал с кровати со словами:

— Как скажешь, госпожа, как скажешь.

Как только Тим вышел из номера, я, довольная, вытянулась в полный рост на кровати. Как же приятно, когда тебя слушаются и беспрекословно исполняют твои прихоти. Но долго наслаждаться своим могуществом мне не дал коммуникатор, громко оповестив о входящем звонке. Номер теперь мне был знаком. Ехидно ухмыляясь, злорадно подумала: «Давайте, Такеши, уговаривайте меня. Только сильно уговаривайте!» Удобно устроившись на подушках, приняла вызов:

— Я слушаю вас, мистер Такеши.

— Леди Суворова, это мистер Такеши Китано, — опять как-то уж слишком возбужденно заговорил японец, — я прошу вас встретиться со мной для делового разговора. Сегодня в бюро открытий зарегистрирован ваш новый патент на межпространственный туннель. Наша корпорация очень заинтересована предложить вам работу. Ваши идеи очень интересны. Но в бюро открытий упорно игнорируют наши заявки. Просим вас самой разрешить нам приобрести ваши патенты. Мы проверили, это не противоречит законодательству. Это ваше право, бюро не может вам отказать. Каков ваш ответ, леди Суворова?

Вслушиваясь в голос собеседника, я ловила проскальзывающие нотки еле сдерживаемого гнева. Если честно, то я впервые слышу, что бюро отказывает в приобретении патента.

— Мистер Такеши, а как давно вы пытаетесь приобрести патент на вечный двигатель? — уточнила я у собеседника, так как смутное сомнение начинало грызть меня, как червяк.

— Около года, леди Суворова. Поэтому нам очень важно ваше решение, — нетерпеливо ответил японец.

— Что ж, я сама позвоню в бюро и узнаю причины отказа. В данной ситуации, это все, что я могу вам обещать. Мне надо подумать. Ситуация ненормальная. Я не знаю, что вам ответить сейчас. Думаю, вам следует позвонить мне завтра. Я буду более осведомлена о проблеме. И мы сможем, о чем-либо договориться. Простите, мистер Такеши, но это все, что я могу вам предложить, — попыталась успокоить я собеседника, а в этот момент вошел Тим с подносом полным фруктов.

— Я обязательно позвоню вам завтра, леди Суворова, — пообещал мне японец.

— До свидания, мистер Такеши, — попрощалась я с ним и отключила коммуникатор.

Забавно! Получается все это время бюро отказывало в приобретении моего патента, я чуть по миру не пошла. Мне пришлось идти на эту опасную работу, только для того, чтобы концы с концами свести. А ведь могла купаться в богатстве и роскоши! Кто ж так меня ненавидит? Из-за кого мне пришлось заниматься незаконными делами?

И до того мне себя стало жалко, разве что слезы от обиды не текли. Тим, видя, что я не реагирую на еду, сам стал кормить меня.

— Что-то не так, госпожа? — осторожно спросил он у меня, отвлекая от тягостных мыслей.

Взглянув на протянутую дольку странного фрукта, я открыла рот и облизнула от сока палец Тима. Скрывать что-то от робота смысла не было, как впрочем, и желания, поэтому с готовностью поделилась наболевшим:

— Ну, Такеши говорит, что бюро им отказывает в приобретении моих патентов. Просит мне самой дать разрешение. Разве они так могут делать?

Тим протянул очередной очень сочный и вкусный кусочек и стал внимательно следить, как я, довольно смакуя, ем фрукт. Взял с тарелки себе такой же фрукт и съел, тщательно пережевывая. Закончив есть, Тим все же ответил:

— Бывает. Если бюро не продает патент, это может означать, что военные все же за тебя взялись по полной. И тебе надо или наняться к японцам, или найти второй вариант. Второй вариант более для нас с тобой приемлем. Так что будем искать пути отступления.

Робот, забравшись на кровать, сел ко мне практически вплотную, закинув мои ноги на свои бедра, потом еще придвинулся, полностью расположившись у меня между ног. Устроившись таким образом с комфортом, он поставил мне на живот поднос и опять протянул кусочек фрукта. В таком положении есть мне как-то резко расхотелось. Но я продолжала упорно открывать рот, чисто из вредности. От Тима исходил слишком сильный жар, воспламеняя во мне кровь и заставляя сердце забиться быстрее. Но любимый, словно не замечая моих страданий, продолжал расписывать план наших дальнейших действий:

— Думаю, за ночь я смогу восстановить чертежи двигателя. Завтра отдашь их японцам, а сами будем ждать их действий. И в бюро позвоню, узнаю, что там происходит. А ты, как я понимаю, весь день будешь занята?

Кивнула ему в ответ, не на шутку боясь за свое здоровье. У меня, по-моему, началась температура, тело начало слегка потряхивать.

Фрукты на подносе, наконец, закончились, а вот возбуждение только возросло. Потому что Тим, как только сочный кусочек оказывался во рту, нежно пальцем гладил мои губы. И вот поднос был убран, и с меня начали снимать одежду.

Первыми покинули меня чулки. Тим неотрывно смотрел на меня и массировал ступни ног. Чувствительные прикосновения будоражили нервные окончания, но еще сильнее возбуждала мысль о том, чем мы сейчас займемся. Щеки у меня, как всегда, горели от смущения. Тим плавным движением опрокинул мое тело на себя, быстро расстегнул застежку платья. Одним точным движение погладил меня вдоль бедер и выше, и заодно снял платье. Так же быстро я лишилась нижнего белья. Страстный поцелуй в губы завершил мое раздевание. И вдруг меня посетила шальная мысль, очень хотелось посмотреть как же он, не отрываясь от меня, будет раздеваться сам. Вот только я настолько увлеклась таким страстным поцелуем, что пропустила этот интересующий меня момент. А потом вообще забыла обо всем на свете от пронизывающего удовольствия, покачиваясь, словно на волнах, на руках любимого. Пока сознание не накрыло от безумной страсти.

Сколько раз Тим меня возносил к звездам, не давая упасть в спасительный сон, я уже не пыталась запомнить. Просто полностью отдавалась во власть своего сексуального маньяка. Он же подтверждал свой статус вип-класса. Мои мольбы о пощаде были просто проигнорированы. Тим всякий раз закрывал мне рот сладострастными поцелуями, заставляя млеть от такой трогательной ласки. И, к своему стыду, я с каждым разом распалялась все быстрее, и все громче стонала в голос.

— Госпожа, доброе утро. Проснитесь, госпожа, — проснулась я от сладкого шепота Тима. Довольно потянулась в кровати, выгибая спину, но Тим не дал понежиться, неожиданно подняв меня на руки, и понес в душ. Как приятно, когда о тебе так заботятся.

Пока он меня мыл, всеми силами мешала ему, как могла: постоянными поцелуями и поглаживаниями его накачанного тела. Под конец издевательств робот просто разделся, и мытье плавно перешло в прелюдию. Контраст горячей воды, холодной стены и горячего робота, просто уносил в мир удовольствия и наслаждения. И лишь очередное падение в сладкую негу, привело сознание в чувство. Я с трудом стояла на ногах, обнимая трясущимися руками Тима за шею, сырая и довольная, — вот он, рай. Поцеловав меня в нос, любимому заново пришлось мыть меня с головы до ног. Потом аккуратно вытер полотенцем и, завернув в сухое, на руках вынес меня одеваться.

— А может не ходить к доктору, поспим? — с надеждой спросила я Тима, который быстро натягивал на себя брюки и футболку, при этом мышцы красиво бугрились под кожей.

— Сейчас к нему придешь, там и выспишься, — не поддался он уговорам, и торопливо стал одевать на меня черно-белое белье, телесные чулки и белое платье с черными окантовками. Это платье мне подарила моя старая знакомая. Платье мне не нравилось, как впрочем и знакомая. Но Тим был от него в восторге. И вот что примечательно, я точно помню, что это платье я с собой не брала, сама лично весила обратно в шкаф.

— Тим, я в таком состоянии, что просто не дойду, — заныла я, не желая никуда переться.

По мне так нет ничего лучше, чем тут полежать с Тимом. Но он был непреклонен, молча одевая на меня уже обувь. Сандали удобно обтянули ножку, и робот на руках со мной вышел из номера.

— А завтрак? — встревоженно спросила я Тима, когда мы прошли мимо заветного лифта, и прямо направились к лечебному корпусу.

— Простите, госпожа, но вы проспали завтрак, а врач у вас назначен ровно в девять часов, — ответил мне мистер Пунктуальность.

— Откуда знаешь? Я тебе ничего про девять часов не говорила, — уточнила я, подозревая, что он опять следит за каждым моим шагом.

— Госпожа, секретарь врача еще в восемь часов звонила, напомнить вам во сколько у вас назначен прием, — ехидно улыбаясь, ответил робот.

Вот только что-то мне не верилось. Слишком много эксклюзивных заколок он приколол мне в прическу. Причем две из них я даже не знаю, как использовать.

— Понятно, Тим, но я есть хочу, — жалобно пожаловалась я, и, в подтверждении моих слов, в животе заурчало.

— Придется потерпеть. Простите, госпожа, — Тим, не сбавляя шага, донес меня до кабинета, поцеловал, открыв дверь, и легко толкнул в приемную.

И вот я злая, голодная в кабинете доктора, с жадностью смотрела на конфеты, которые лежали в вазе на столе.

— Леди Суворова, вы сегодня какая-то скованная, у вас что-то случилось? — вежливо поинтересовался у меня доктор, осматривая своим цепким взглядом.

— Я не успела позавтракать, — печально я сообщала мою проблему Лонгу, понимая, как это глупо звучит.

— Эх, молодость, все куда-то спешите. Угощайтесь конфетами, может чай или кофе? — по-отечески пожурил мистер Лонг, пододвигая конфеты поближе ко мне. Радость от такого щедрого предложения заставила меня ему улыбнуться.

— Чай, если можно.

— Дарина, пожалуйста, сделайте чай для леди Суворовой, — неожиданно громко прокричал доктор через дверь.

Я же от его крика испуганно вздрогнула. Создатель, что у него коммуникатор сломан, зачем так орать?

И тут в кабинет вошла приветливая Дарина и поставила передо мной чашку с ароматным чаем. С улыбкой я искренне поблагодарила девушку и с жадностью накинулась на угощение. После выпитого чая и пяти конфет, мир снова приобрел краски. Доктор тут же пригласил расположиться со всеми удобствами в достаточно большой капсуле. Легкая музыка со звуками природы приятно укачивала на своих волнах, и я сразу же уснула. Сказалась бессонная ночь, и организм, еще не привыкший к таким физическим и эмоциональным нагрузкам, требовал здорового сна. И на задворках сознания, мне вспомнились слова старой знакомой, подарившей мне это платье: «Здоровый секс и здоровый сон — вот формула вечной молодости!» Кто бы спорил!

Никому не пожелаю тонуть в кошмарах прошлого. Когда сон неподвластен и топит тебя в самые темные уголки сознания, где ты прячешь свои самые страшные события жизни. Так и сейчас, я пыталась выбраться из того пережитого ужаса, что недавно развернулся на звездолете «Мечта». Я словно бежала по темному лесу, уворачиваясь от расставленных сетей, но раз за разом попадала в паутину и заново переживала свершившиеся моменты жизни. Только восприятие было какое-то стороннее: я видела себя со стороны.

Яркая вспышка: я с Милославой сидели в кают-компании, смеясь над очередной шуткой Фреда. Он протянул мне круассан на блюдце, и как бы случайно погладил мою ладонь. Я резко дернулась, и блюдце очень громко упало на стол, разбиваясь на мелкие части. Мила заливаясь смехом, высокомерно отчитала меня:

— Какая ты неуклюжая, Злата! Надо быть аккуратнее, а то твой муж посуды не напасется!

И опять раздался ее противный издевательский смех, к которому присоединился хриплый Фреда. Только глаза у мужчины не смеются, они, как у хищника — алчные, будто почувствовал жертву. А в роли жертвы выбрал меня! Я испуганно вскочила со стула, извиняясь:

— Простите, я пойду спать.

И поспешно ушла под уговоры Милы остаться. Только дойти до каюты не успела, Фред догнал в коридоре. Резко прижал меня, сопротивляющуюся, к стене, властно целуя. Мне было очень противно и больно. Я вырывалась как могла, пыталась крикнуть на помощь. И вдруг сработала противопожарная сигнализация, спасая меня от домогательств. Вода резко обрушилась на нас Фредом, и мужчина, отталкивая меня, крикнул:

— Бегом к спасательному катеру!

А сам бросился в сторону кают-компании.

И вновь я ощущаю себя в темноте, которая липкими пальцами держит за плечи. Не давая вырваться из плена.

Слегка успокоившись, я вспомнила, как потом техперсонал объяснял капитану, что произошел скачек электроэнергии, из-за чего и был сбой в противопожарной сигнализации. Вода пролилась только по коридорам, каюты, рубка и склады остались сухими. После инцидента мы сутки сушили полы и стены.

И вновь вспышка: я подошла к монитору, чтобы отправить свой последний отчет на сегодня, неожиданно пришел вызов от Милославы. С трудом сдерживаясь от неприязни, заставила себя нажать на вызов:

— Привет, пошли на коктейльную вечеринку! Ее устраивает Фред в честь окончания пребывания на астероиде.

— Милочка, я сегодня не могу, надо составить отчет. Ты же знаешь, у вас работа закончилась, а у меня она только началась, — виновато отказывалась от предложения, пожимая плечами, для убедительности развела руками. Мила радостно улыбнулась, ничуть не обидевшись, проговорила:

— Отлично, хоть мешать не будешь. Я хочу, чтобы Фред стал, наконец-то, моим, а ты отвлекаешь его от меня. Так что, работай, Златочка, работай!

Громко рассмеявшись, Мила отключилась. А я стояла с открытым ртом и не могла поверить, что она такая. Моргнула, сгоняя непрошенные слезы, и вернулась к работе.

И вновь темнота. Кстати, в тот вечер практически все присутствующие на той вечеринке стали пациентами медблока. Кто-то что-то смешал несовместимое. Капитан рвал и метал. Оставшиеся здоровые члены команды работали круглые сутки. Пока медик пытался поставить ребят на ноги.

В новое воспоминание окунулась слишком резко: я шла к капитану с очередным отчетом для резолюции. В рубке он был один. Я, поздоровавшись, протянула планшет. Он стал его читать, а в этот момент зашел Фред, отдав честь капитану, встал рядом со мной. Пока капитан не обращал на нас внимания, уткнувшись в отчет, МакКонард рукой обхватил мою попку, и больно сжал ладонью. От отвращения, я, словно ужаленная, отскочила от него.

— Ты что себе позволяешь? — прошептала улыбающемуся Фреду.

В ответ он медленно, не произнеся ни звука, прошептал так, чтобы я могла прочитать по губам:

— Сегодня я трахну тебя.

Я испуганно отодвинулась от маньяка еще дальше, а он подарил мне такую страшную похабную ухмылку, что сердце у меня чуть не остановилось от страха.

Капитан, так ничего не заметив, протянул мне планшет. Я красная, как рак, испуганно убежала к себе.

И вновь темнота. В этот раз я была ей рада. В тот день я ушла спать в лабораторию, куда у Фреда не было доступа. А у меня там был друг и товарищ Алекс. У него как раз была смена и мы просидели с ним до утра. Я помогала ему составлять отчет., дергаясь от любого подозрительного звука. К завтраку, как ни странно, Фред не появился. Только к обеду я узнала от Милы, что он в медблоке. С ним произошел несчастный случай: двери его каюты резко закрылись, он еле успел проскочить, но ногу сильно зажало. Выписали его только вечером следующего дня.

И вновь вспышка света — очередное воспоминание услужливо продлевает мои мучения.

Я опять шла по коридору, вдруг стала прислушиваться к подозрительным приглушенным голосам, приблизившись к приоткрытому люку:

— Я тебе говорю, сегодня эта недотрога будет подо мной извиваться, — услышала я решительный хриплый голос Фреда.

— Что-то не больно у тебя получается. Сколько раз уже обещал, а все она от тебя убегает. Давай я приглашу ее к себе. А ты потом придешь. Я с удовольствием посмотрю, как она будет реветь и умолять тебя остановиться!

В ужасе я отскочила от двери, и со всех ног убежала опять в лабораторию к Алексу.

И вновь спасительная темнота.

Я тогда не смогла понять, за что Мила меня так ненавидит. Ее голос было невозможно спутать ни с кем другим. Только откуда в ней столько злобы? И что я ей такого сделала? Алекс потом долго не мог привести меня в норму, отпаивая чаем. Я упорно пыталась дозвониться до Тима. Но сигнал почему-то не доходил до Земли. В тот раз я опять осталась с Алексом до конца его смены.

Новое воспоминание: я с помощником капитана, к нам подошел радист и протянул помощнику срочный отчет. Тот отпустил меня взмахом руки. Я шла в свою каюту переодеваться. Вдруг дверь подсобного помещения резко открылась, и Фред затянул меня внутрь. Я пыталась позвать на помощь, но мужчина сильно ударил меня по лицу, начиная срывать мою одежду. Было больно от силы, с которой он держал меня, противно от того, как он впивался в мои губы. И страшно, страшно до оцепенения! Передо мной был не человек — зверь, дикий, голодный зверь!

От удара из губы текла кровь, и все его поцелуи приносили адскую боль. Когда сопротивляться сил уже не осталось, Фред, довольно ухмыльнувшись, толкнул меня на пол. Я отползла от него, насколько позволяло маленькое помещение. Но, сильным рывком за ногу, он вернул меня на место и стал снимать с себя рубашку. Неожиданно послышались звуки открывающейся двери и странные хлопки.

Вдруг что-то мокрое стало заливать мое лицо, в нос ударил приторный запах крови. Медленно провела рукой по своему лицу, чтобы с ужасом рассмотреть, как она стала липкой и красной. В страхе подняла глаза, чтобы рассмотреть, кто вошел в подсобку, но ничего не смогла разобрать, кроме размытого силуэта в проеме двери. А тяжесть навалившегося на меня мужского тела, не давала сделать полный вздох. От попыток освободиться, отвлек неприятный нарастающий звук, от которого заложило уши. Тело стало выворачивать, я пыталась закрыть голову руками, но звук парализовал. И вновь долгожданная темнота принесла мне облегчение.