2

— Я просто сойду с ума! — Сьюзен Кинг вцепилась в свои светлые волосы, достаточно длинные для того, чтобы в них было удобно вцепляться. Голубые глаза гневно блестели. — Как я могу разумно организовать путешествие, не имея достаточной информации об участницах?

Карен Лэгни, с которой она на паях снимала квартиру, лишь на мгновение оторвалась от своей книги.

— Вероятно, ты не обеспечила себя нужной информацией.

Сьюзен отвернулась от своего письменного стола, загромождавшего гостиную, и бросила на подругу, делившую с ней жилье, уничтожающий взгляд.

— Это самое подходящее замечание, чтобы подбодрить меня за три дня до начала тура!

На сей раз Карен даже не подняла головы.

— Ты всегда откладываешь работу на самый крайний срок, Сьюзен. В этом действительно нет ничего нового.

Сьюзен, похоже, готова была швырнуть в подругу все предметы, стоящие на ее письменном столе.

— А ты не могла бы найти для меня пару добрых слов? — раздраженно спросила она. — Ты же знаешь, что перед каждой поездкой нервы у меня на пределе!

— В таком случае, не хотела бы я знать, какова ты во время поездки, — пробормотала Карен, и рассеянный тон свидетельствовал, что мысли ее заняты скорее книгой, чем разговором.

— Во время поездки я само спокойствие… — Сьюзен запнулась. — До тех пор, пока все идет гладко. Но разве бывают поездки, где все идет гладко?

Карен поняла, что, пока Сьюзен находится в таком настроении, почитать ей не удастся. Она отложила книгу и обратилась к подруге.

— Я не понимаю, что здесь такого сложного, Сьюзен? Ты уже несколько раз проводила этот круиз по Европе, и всегда все было в полном порядке.

Сьюзен горько усмехнулась.

— Ты не представляешь, какие палки вставляют в колеса несчастной руководительнице тура, чтобы она споткнулась!

— Не представляю. — Карен покачала головой. — Я тоже постоянно имею дело с туристами, но таких проблем у меня нет.

Сьюзен сощурила голубые глаза в узкие щелочки.

— Хорошо тебе говорить. Ты водишь туристов по достопримечательностям Атланты. Какие здесь могут быть срывы? По сравнению со мной ты — как… как… как спортивный самолет по сравнению с реактивным лайнером.

— И тот и другой могут разбиться, — сухо возразила Карен.

— Большое спасибо, подбодрила! Но если продолжить мое сравнение, то список пассажиров аэробуса в десять раз длиннее, чем у спортивного самолета. Ты знаешь, до чего трудно иметь дело с состоятельными пожилыми дамами?

Карен отмахнулась.

— Вряд ли труднее, чем с пестрой группой на экскурсии по городу. Могу спорить, что стоит только подняться на колокольню, как одному из детей обязательно срочно потребуется…

— Зато у моих состоятельных дам постоянно возникают особые пожелания. Одна не может заснуть, она якобы слышит каждый шорох в отеле. Другая не выносит женской прислуги. Третья…

— А тебе когда-нибудь приходилось иметь дело со ссорящейся молодой парой, способной во время экскурсии испортить настроение целой группе? — Карен горько вздохнула. — И, должна тебе сказать, никто не умеет ссориться яростнее и злее, чем сладкие парочки. Тут достаточно, чтобы он оглянулся на какую-нибудь девицу или на нее взглянул мужчина, и объяснений экскурсовода больше никто не слушает.

Сьюзен всплеснула руками.

— Тогда попробовала бы ты поиметь дело с двумя повздорившими пожилыми дамами! А чтобы сцепиться, есть тысячи причин. Одна что-то сказала о морщинах другой или затеяла флирт с официантом, на которого другая уже положила глаз, или…

Карен так энергично вскинул руку, что Сьюзен замолчала.

— Вместо того чтобы пытаться доказать мне, что твоя работа труднее моей, лучше использовала бы время с толком и поработала над своими планами.

Сьюзен схватилась за виски и начала их массировать, что, впрочем, не спасло от усиливавшейся головой боли.

— Ну как я могу разрабатывать планы тура, если мне не хватает информации о его участниках? — снова запричитала она.

— Опять та же песня. — Карен наморщила лоб. — А почему твоя начальница не предлагает каждой туристке анкету, где та могла бы изложить личные пристрастия и антипатии?

Сьюзен стала тереть виски еще энергичнее.

— Именно это я предлагала своей начальнице год назад, но с ней невозможно разговаривать.

Карен удивленно покачала головой.

— Владелица туристического агентства должна была бы радоваться, если сотрудники проявляют инициативу. Что это за личность?

Сьюзен пожала плечами.

— Судя по тому, что я слышала, она была истеричным нервным ребенком — теперь это истеричная ребячливая невротичка.

— Не тот тип, из которого получается открытая, коммуникабельная руководительница. — Карен задумчиво прикусила нижнюю губу. — Изложи-ка мне парочку своих проблем. Возможно, я смогу дать тебе совет… с моим-то опытом.

— С опытом спортивного самолета ты хочешь дать совет реактивному лайнеру?

— Да прекрати ты наконец талдычить про свои дурацкие самолеты, — воскликнула Карен. — Я только хочу тебе помочь, и больше ничего!

Сьюзен перестала массировать виски в попытке отогнать головную боль, которая массажу не поддавалась, встала и подошла к подруге.

— Извини, Карен. — Она села и обняла Карен за плечи. — Ты так добра со мной, а я вымещаю на тебе все свои неприятности. Чем я заслужила сочувствие и помощь с твоей стороны?

— Ничем, — констатировала Карен. — Но, если я тебе не помогу, ты мне вообще не дашь покоя, и я никогда не дочитаю свою книжку.

Сьюзен отдернула руку, словно обжегшись о плечо Карен. Она с отвращением схватила книгу, которую читала подруга, и посмотрела на название и имя автора.

— Не нужно это читать. Автора я знаю. Ну что это за писатель, который нагораживает целые джунгли прилагательных, чтобы описать простой бутерброд с сыром?

Карен вздохнула.

— Стоило тебе заговорить о сыре, и мне сразу захотелось есть. — Она поднялась. — Если хочешь, можешь составить мне компанию на кухне.

Сьюзен угрюмо поплелась за подругой.

— Ну, давай, — сказала Карен, достав из холодильника все необходимое для приготовления сандвичей. — Не делай такое скорбное лицо. Поешь со мной, и ты сразу почувствуешь себя лучше.

— Не могу я с тобой есть, потому что перед поездкой должна особенно следить за формой, иначе как же я покажусь где-нибудь в бассейне или на пляже.

Карен посмотрела на красивую изящную фигуру Сьюзен.

— Вряд ли сандвич с сыром тебя испортит.

— Ну да, тебе легко говорить, а я потом буду выглядеть как половина моих туристок, то есть расползусь, как тесто.

— Ладно, как хочешь. — Карен выложила на тарелку все вкусное, что нашлось в их общем холодильнике, и со зверским аппетитом набросилась на еду. — А другая половина?

Сьюзен с трудом отвела глаза от переполненной тарелки.

— Какая еще другая половина? — раздраженно спросила она. — Ты и так уже все себе забрала. Никакой другой половины просто не осталось… Или ты имела в виду туристок?

Карен ограничилась безмолвным кивком, так как рот у нее был набит едой.

— Другая половина — тощие, как щепки. — Сьюзен закатила глаза в предчувствии яростных баталий во время круиза. — Партия тучных постоянно враждует с партией тощих, а несчастная руководительница всегда оказывается в самой гуще.

Карен смахнула с губы крошку.

— Что касается этого пункта, то здесь тебе, по крайней мере, не приходится пенять на недостаток информации до начала путешествия. Все равно твоя начальница вряд ли смогла бы раздать анкеты с вопросом: «К тучным или тощим вы себя относите? Правильный ответ пометьте крестиком!» — Сьюзен включила кофеварку, чтобы хоть чем-то обмануть желудок и как-то поддержать жизненные силы перед работой, которую ей предстояло одолеть.

— Но нельзя же впаривать мне в последнюю минуту еще и какую-то миссис М. Уорнер, о которой я не знаю ничего, кроме того, что она сделала заявку. В самую последнюю минуту. Так сказать, «срочно в номер!». Бюро путешествий «Миллер энд Миллер» так спешило, что мне неизвестен даже возраст этой леди.

— Ну и что! — Карен опустила сандвич. — Когда это леди указывали в заявках свой настоящий возраст?

Сьюзен понимающе улыбнулась.

— «Настоящий» в данном случае понятие растяжимое, но колеблющееся где-то вокруг истины. В конце концов, я всегда могу посмотреть паспорта, и у меня был только один случай, когда молодящаяся клиентка собственноручно подправила в паспорте год рождения.

— Невероятно, — удивленно пробормотала Карен. — И что с ней было?

— В Италии ее арестовали, и мне пришлось задействовать все силы добра и зла, чтобы ее вызволить. Хочешь спросить, как я это провернула?

— Да, разумеется.

Сьюзен отмахнулась.

— Лучше не надо! Вся эта история была слишком неприятной.

Карен посмотрела на нее с упреком.

— Я считаю, что это просто неприлично с твоей стороны. Сначала возбуждаешь интерес, а потом ничего не рассказываешь.

— Точно так же, как и ты, со своими сандвичами с сыром, — напомнила Сьюзен, ставя на стол две чашки кофе. — Дай мне хотя бы половинку помидора!

Карен великодушно подвинула ей последнюю четвертушку сандвича.

— Вынуждена согласиться, что твои проблемы действительно отличаются от тех, что возникают у меня во время экскурсий по городу.

Это признание настолько смягчило Сьюзен, что она зашептала, словно заговорщица:

— Я выдам тебе секрет, каким образом могла бы очень быстро заработать большие деньги.

— А мне-то что? — пожала плечами Карен. — Даже если это и так, разбогатеешь только ты.

— Я тоже не разбогатею, потому что нечистоплотными делишками не занимаюсь, но ты не представляешь себе, сколько раз и какие суммы предлагали мне туристки только за то, чтобы узнать истинный возраст своей спутницы, с которой не ладили. Только ради того, чтобы при случае этим козырнуть.

Карен взглянула на нее озадаченно.

— И что же удерживает тебя от того, чтобы зарабатывать деньги таким способом?

— Моя совесть и элементарная порядочность. — Сьюзен с завидным аппетитом доела остатки сандвича с сыром и запила их кофе. — Оба эти качества, наверное, не имеют решающего значения для проведения экскурсий по Атланте…

Подруга молча проглотила мелкую шпильку, поскольку Сьюзен все равно уже поспешила к своему письменному столу, и потому у Карен появилась надежда без помех продолжить чтение книги.

Сьюзен со вздохом погрузилась в ворох бумаг по круизу: Лондон, Вена, Рим, затем автобусом на юг Франции, там несколько дней отдыха, Париж, возвращение в Атланту. Двадцать дней, шестнадцать участников.

У нее все-таки имелись кое-какие данные, по которым она могла распределить своих дам парами по заранее забронированным гостиничным номерам, всей душой надеясь, что соединила более-менее сходные натуры. А не тучных с тощими, запрограммировав тем самым неизбежный крах.

— Завтра утром я поеду в бюро и оттуда по телефону проверю броню по всему маршруту, — вполголоса произнесла она. — Если звонить из дома, начальница ни за что не возместит мне расходы.

— Совсем не плохо, — заявила Карен.

— Совсем не плохо? — повернулась удивленная Сьюзен. — Ты одобряешь поведение моей начальницы?

Карен недоуменно подняла глаза от книги и постучала по ней пальцем.

— Нет, вот это совсем не плохо. Я прочитала то место, где описывается сандвич с сыром. Действительно, возникает чувство, будто сам его ешь.

Но Сьюзен не собиралась менять свое мнение об авторе.

— Если я захочу сандвич с сыром, я просто его съем, а не стану читать книгу, которая создает у меня лишь впечатление, будто я его ем. Между этим примерно такая же разница, как между проспектами путешествий и самими путешествиями. Проспект может быть сколько угодно красивым, но единственно стоящее — это само путешествие.

Карен взглядом отрезвила ее.

— Если ты не руководительница группы. В противном случае не до наслаждений.

Сьюзен жалобно вздохнула.

— Как это верно…

Сон, привидевшийся ей ночью, тоже не внес ничего положительного в ее отношение к предстоящей поездке. В ночных фантазиях у нее была чудесная группа исключительно милых путешественниц — пока невесть откуда ни вынырнула пресловутая миссис М. Уорнер, оказавшаяся единственной тощей среди поголовно тучных. Когда немедленно разразившаяся вслед за этим общая свирепая склока достигла апогея, Сьюзен проснулась вся в поту, громко зовя на помощь.

— Со сном у тебя нет проблем, — сказала она на следующее утро за общим завтраком Карен, завистливо глядя на ее яичницу с беконом, сама же при этом ограничиваясь чашкой кофе. — Этой ночью я кричала, звала на помощь, но ты ничего не слышала.

Карен энергично мотнула головой.

— Слышала. Этот пронзительный визг разбудил бы и мертвого.

Сьюзен округлила глаза.

— И ты не кинулась в мою комнату, чтобы посмотреть, что со мной?

Карен невозмутимо пожала плечами.

— Малышка, ты всегда кричишь перед началом поездки. Не могу же я каждый раз к тебе бегать.

Сьюзен не верила своим ушам.

— А если перед началом поездки со мной действительно что-то случится? Если в моей комнате начнется пожар или ко мне залезут?

— Значит, тебе не повезло, — лаконично ответила Карен и доела остатки завтрака, не оставив Сьюзен шанса что-то стащить с тарелки.

В кабинете турфирмы ночной кошмар Сьюзен продолжился, правда, в несколько измененной форме.

— Нет, мне нужно не шестнадцать комнат на восемь персон, а восемь комнат на шестнадцать персон… и отдельная комната для меня самой! — нервно кричала она в трубку, начав с проверки брони в Лондоне, первом пункте их маршрута, и из-за отсутствия письменного подтверждения вынужденная звонить в британскую столицу. — Вообще-то, я думала, что в наших странах говорят на одном языке.

Последняя реплика не предназначалась для чужих ушей, однако была озвучена достаточно громко, чтобы быть услышанной на другом берегу Атлантики.

— А я думала, — ответила ее лондонская собеседница из службы бронирования отеля, — что в наших странах используют одинаковые цифры. На моем факсе стоит шестнадцать комнат на восемь персон.

Сьюзен бросила взгляд на лист, который передала по факсу в Лондон.

— Восемь комнат на шестнадцать персон… наверняка какой-то компьютер напутал.

— Вы совершенно правы, скорее всего, именно так, — согласилась коллега из Лондона, которая, видимо, была до смерти рада, что ее ни в чем не обвиняют. — Вы даже не представляете, насколько часто это случается, а потом все считают, что ты возводишь напраслину на компьютер, который не может ничего возразить.

— Полностью с вами согласна, — поддакнула Сьюзен лондонской абонентке и положила трубку в абсолютной уверенности, что та, безусловно, свалила собственную вину на компьютер, который, как известно, возразить ничего не может.

Из всех остальных отелей пришли нормальные подтверждения, но из-за этого Сьюзен почему-то охватило паническое предчувствие, что все слишком гладко, чтобы быть правдой. Что-то было в этом подозрительное.

Это дурное предчувствие продолжало нарастать до самого дня отъезда, и хотя Сьюзен все-таки твердо решила во что бы то ни стало успешно провести и этот круиз, но зато успела превратиться в комок нервов, так что по-настоящему ей самой было бы впору отправиться отдохнуть.

Подруга Карен с любопытством наблюдала предотъездную суету.

— Тебе крупно повезло, что у меня сегодня нет экскурсии, — заметила она, когда Сьюзен подтащила наконец к двери последний чемодан и протянула к ней руки для прощального объятия.

— Это почему? — Сьюзен нетерпеливо махнула рукой, так как Карен не спешила к ней подойти. — Думаешь, я не смогу насладиться поездкой, если ты не помашешь мне вслед, когда тронется такси?

— Скорее всего, я думаю, что тебе не стоит ехать вот без этого. — Карен протянула ей папку со всеми дорожными документами. — Не очень-то приятно за пять минут до последнего объявления об окончании посадки в самолет обнаружить, что тебе надо бы еще заскочить домой.

Сьюзен крепко прижала папку к груди.

— За это я буду тебе вечно благодарна! — воскликнула она, обняв подругу.

— В прошлый раз ты говорила то же самое, а потом даже не прислала открытки с дороги.

— На сей раз я тебя точно не забуду! — Сьюзен расцеловала ее в обе щеки и с усилием потащила багаж к лифту. — Я слишком много всего набрала. Вечная история, повторяющаяся во всех поездках. Только потом убеждаешься, что хватило бы половины, причем той, которая осталась дома.

Таксист, скрестив руки, прислонился к машине, насмешливо разглядывая багаж, который Сьюзен, кряхтя, вытаскивала на улицу.

— Готов поспорить, что вы летите на уикэнд, — предположил он, прежде чем соизволил открыть багажник. — Чем больше багажа, тем короче поездка.

Сьюзен сама из последних сил загрузила в багажник первый чемодан.

— А мне попался водитель с юмором! Всю жизнь везет на остроумных людей. — Поскольку со стороны таксиста не было ни намека на готовность помочь, ей пришлось самостоятельно загрузить в багажник и остальные вещи.

— Радуйтесь, мисс, если я не увеличу таксу, — проворчал водитель, трогаясь с места.

— Увеличите? За что?

Он посмотрел на нее в зеркальце заднего вида.

— Ну как же — за большой багаж! Вы же видели, скольких усилий мне это стоило!

Сьюзен проглотила возражение, что он всего лишь открыл и закрыл багажник, а весь груз она перетаскала сама, иначе могла бы развернуться дискуссия на тему тяжелой жизни таксистов, и она бы запросто опоздала в аэропорт.

По прибытии в аэропорт Сьюзен повела себя умнее.

— Будьте добры — квитанцию на оплату проезда, включающую чаевые… но чаевые я определю после, в зависимости от того, кто из нас выгрузит багаж.

Через две минуты все ее чемоданы и сумки аккуратнейшим образом были уложены на тележку, моментально откуда-то раздобытую шофером, а Сьюзен, со своей стороны, проявила достаточную щедрость, так что они расстались вполне довольные друг другом.

Прижимая к себе папку с дорожными документами, Сьюзен стояла наконец у соответствующего терминала в ожидании своих овечек.

— Я набрала слишком много вещей, — простонал у нее за спиной женский голос. — Но наверняка мне опять не хватит самого необходимого.

— А я уже давно придумала одну хитрость, — откликнулся другой женский голос. — В каждой поездке я составляю список вещей, которых мне не хватало, и в следующий раз беру только их. Правда, тогда мне начинает не хватать других вещей, но я не теряю надежды, что с помощью этого метода когда-нибудь выработаю идеальный список.

Сьюзен обернулась и радостно улыбнулась пожилым дамам. Наверняка это и были ее первые овечки. Чтобы помочь им найти свою пастушку — или хранительницу, или как там еще можно обозначить ее роль, — она призывно помахала им плакатом с надписью «Бауэр Турс» — «Козырные туры», названные так с намеком на фамилию владелицы агентства миссис Бауэр[1].

— А наш руководитель группы уже здесь? — Невысокая хрупкая блондинка огляделась по сторонам, мельком скользнула взглядом по Сьюзен и дернула плечиком. — Надеюсь, что нам не попадется снова такой неотесанный парень, как в прошлый раз. Я ведь принципиально езжу только с руководителями-мужчинами и никогда — с женщинами, но тот парень был жутким. Он не шел навстречу ни одному особому пожеланию.

— В прошлом году у меня была очень неприятная руководительница, — заметила ее седая худощавая спутница, такая высокая, что Сьюзен пришлось смотреть на нее снизу вверх. — Она все знала лучше всех! Время вылетов, названия отелей, расположение достопримечательностей… и, что самое ужасное, всегда оказывалась права! Никаких нервов, скажу я вам, не хватало, никаких нервов. — Взгляд длинной тощей дамы остановился на плакате, высоко поднятом Сьюзен над головой и потому оказавшемся прямо на уровне ее глаз. — Простите, моя дорогая, — обратилась она к своей спутнице, которая была еще на полголовы ниже, чем Сьюзен. — А вы знаете, как называется наша турфирма?

— «Джонс», или «Хэммерстайн», или что-то в этом роде…

— Случайно не «Бауэр»? — подсказала туристка гвардейского роста.

— Да, именно «Бауэр», я так и сказала. — Хрупкая леди уставилась на плакат над головой Сьюзен, затем на саму Сьюзен и разочарованно вздохнула. — Руководительница! Ах ты, Боже мой? Нельзя ли мне поменять тур?

Сьюзен бодрой улыбкой встретила первый обращенный непосредственно к ней вопрос.

— Обещаю вам сделать путешествие максимально приятным.

— Приятным — для кого? Для вас или для меня?

— Для нас клиент — король… или же, в данном случае — королева. — Сьюзен еле сдерживалась, чтобы не прыснуть.

Но лед в глазах хрупкой леди не растаял.

— Я не хочу быть королевой, я хочу, чтобы группой руководил мужчина, настоящий мужчина!

— В последнюю минуту поменять тур невозможно. — Сьюзен вынула из папки список группы. — Кого я могу отметить?

— Миссис Лонг[2], — ответила длинная, и Сьюзен едва удержалась от замечания, как подходит ей ее фамилия.

— Мадам? — обратилась она к хрупкой невысокой леди, на лице которой было написано острейшее желание повернуться и покинуть аэропорт.

— А вы не успеете поменяться с каким-нибудь коллегой мужского пола? — предложила она и, только когда Сьюзен энергично замотала головой, огорченно вздохнула. — Тинклмайер, МИСС Тинклмайер. Я не хочу, чтобы окна выходили на улицу, не сплю в одной комнате со спутницей, которая храпит или читает в постели, привыкла очень рано завтракать и не слишком поздно ужинать, иначе мне не заснуть, пью только чай, а не кофе и не терплю запаха табачного дыма.

Рядом с фамилией мисс Тинклмайер Сьюзен наставила целый ряд галочек и точечек, чтобы это выглядело так, словно она все отметила.

— Все будет принято во внимание, мисс Тинклмайер, — заверила она и вызвала тем самым невероятное удивление.

— До сих пор ваши коллеги мужского пола постоянно заявляли, что все это неосуществимо. — Мисс Тинклмайер смотрела на Сьюзен совсем другими глазами. — Возможно, что руководительница — это не так уж и плохо.

В следующий миг кто-то резко ударил Сьюзен по плечу. На секунду она испугалась, что в аэропорту перед самым отлетом подверглась нападению, но страх ее сразу рассеялся, как только низкий, но, скорее всего, все же женский голос проорал ей в самое ухо: «Туры Бауэр! Это наши! Можно отправляться!»

Сьюзен несколько искусственно улыбнулась громкоголосой даме, ответившей ей добродушной улыбкой, хотя при такой борцовской фигуре она запросто могла бы переломать Сьюзен все кости. Девушка торопливо пересчитала женщин, толпящихся за своей предводительницей.

— Придется нам немного подождать, леди, — предупредила она. — Нас только четырнадцать. Две дамы еще не появились.

— Я опоздала? — расслышала Сьюзен чей то робкий голосок. — Я последняя? Мне так неловко, что я…

— Не хватает еще одной туристки, — успокоила Сьюзен испуганно глядящую на нее старую леди с мелкими белыми кудряшками на голове. — Но я могу уже представиться вам. Итак, я — руководительница вашего тура Сьюзен Кинг, и в течение ближайших двадцати дней мы вместе будем составлять маленькое тайное общество, цель которого — сделать путешествие как можно более прекрасным. К тому же я постараюсь по вашим глазам читать все желания и…

— Читать по глазам еще не значит выполнять, — заметил голос из группы пожилых леди.

Сьюзен сдержала улыбку.

— Если мы все полетим сейчас в Лондон в радостном расположении духа, — продолжала она, — это будет означать…

— Извините, не могли бы вы мне помочь? — Голос однозначно принадлежал мужчине и звучал очень молодо. И приятно.

Сьюзен, готовая уже резко отреагировать на помеху, вдруг смягчилась под действием голоса и повернулась к его хозяину.

То, что она увидела, с одной стороны, еще более ее смягчило, а с другой — слегка огорчило. Это был мужчина лет двадцати пяти с темными волосами, карими глазами, правильными чертами лица и спортивной фигурой. Зрелище в высшей степени приятное, однако абсолютно бесполезное, поскольку у Сьюзен, к сожалению, сейчас совершенно не было на него времени. И все же при ответе ее голос звучал на тон ниже и на два тона более чувственно.

— Охотно помогу вам, если смогу…

В его взгляде хотя и читался, безусловно, мужской интерес, но мелькала еще и некая внутренняя нервозность, знакомая Сьюзен по многим людям, нуждающимся в отдыхе.

— Не могли бы вы мне сказать, где найти «Бауэр Турс»? — Темные глаза не отрывались от лица Сьюзен, на губах появилась легкая улыбка. — Круиз по Европе?

Сьюзен уставилась на его губы.

— Это мы… — Она описала рукой какое-то подобие круга, включившего в себя всех пятнадцать леди. — Я руководительница.

Улыбка, только что игравшая на губах, мигом погасла.

— А я Майк Уорнер.

— Очень рада, мистер Уорнер. — «Почему он перестал улыбаться?» — промелькнуло в голове у Сьюзен. — Уорнер… Уорнер… Где-то недавно я слышала эту фамилию… — Ее улыбка погасла так же быстро. — Как ваше имя, мистер Уорнер?

— Майк. Майк Уорнер. — В глазах его появилось затравленное выражение, когда он разглядел пятнадцать не очень юных дам, пожиравших его взглядами.

— Майк Уорнер… М. Уорнер? — Сьюзен поперхнулась. — Не может быть.

— Может, может, сейчас покажу вам свой паспорт…

Она отмахнулась, когда он полез в карман.

— Я верю, что вы — М. Уорнер, то есть Майк Уорнер, но вы же не можете быть миссис М. Уорнер.

Майк недоумевающе уставился на нее.

— Никогда в жизни я не выдавал себя за женщину.

Сьюзен облегченно вздохнула.

— Значит, вы ищете не двадцатидневный круиз по Европе с фирмой «Бауэр Турс».

— Нет, именно его я и ищу. — Он посмотрел на часы. — Вылет из Атланты в Лондон через полтора часа.

Сьюзен почувствовала поднимающуюся от желудка дурноту.

— Все в порядке, кроме вас, мистер Уорнер.

Его веки начали нервно подергиваться.

— То же самое сказал мой шеф и поэтому отправил меня в путешествие. Лондон, Вена, Рим, автобусом на юг Франции…

— Париж и возвращение, двадцать дней, масса впечатлений и возможность отдохнуть. — Сьюзен ощутила, что ее веки тоже начали нервно подергиваться. — Я знаю наизусть наш собственный рекламный текст, мистер Уорнер, но вы мне просто не нужны… Вы — мужчина, и вы мне мешаете!

Глаза Майка сощурились до узких щелочек.

— В турбюро меня никто не предупредил, что мне предстоит путешествовать в группе воинствующих феминисток. Я просто хотел поехать в Европу…

— Я не то хотела сказать! — пробормотала Сьюзен, и щеки у нее загорелись от смущения. — Мне лично, конечно, нужен каждый мужчина… я имею в виду, что мне мужчина не мешает… то есть… — Ей уже казалось, что об ее щеки можно зажигать сигареты, а то и сигары любой толщины, так они пылали. — То есть я сама против мужчин ничего не имею!

На его лице промелькнула чувственная улыбка, а глаза на секунду соблазнительно заблестели.

— Рад это слышать. Правда, очень рад. — Даже голос завибрировал по-особому.

Пока пожилые леди за спиной у Сьюзен, вздыхая, шептали друг другу: «Разве он не очаровашка!» и «Какой милый молодой человек… и такой воспитанный!», а также «Такой хорошенький мальчик!» — и с любопытством продвигались поближе, у Сьюзен по спине побежали горячие мурашки, а на выступил холодный пот при мысли о том, что ей придется взять на себя заботы о мистере Уорнере, единственном мужчине, да еще мужчине молодом и красивом, в этом кудахтающем курятнике.

Она сделала еще одну попытку взять себя в руки.

— Мистер Уорнер, если вы сделали заявку на этот круиз и уже оплатили его…

— Оплатил, оплатил, — радостно перебил он.

— … мне, видимо, не остается ничего иного, кроме как взять вас с собой. — Дамы у нее за спиной негромко зааплодировали.

Майк, явно довольный, кивнул головой.

— Отлично! А где наша группа?

Ответом было глубокое молчание, которое Сьюзен через несколько секунд нарушила слабым «Вот!», снова описав рукой круг, включающий всех пожилых леди.

Майк явно впервые осознанно осматривал своих попутчиц.

— А где остальные?

Сьюзен пожала плечами.

— Все здесь. — По радио объявили о посадке в их самолет. — Либо вы летите с нами, либо оцениваете ситуацию и остаетесь здесь. — Второе предложение было произнесено полным надежд тоном, не оставляющим сомнения по поводу ее нежелания брать Майка с собой.

Майк опять обвел взглядом пятнадцать пожилых леди, которые будут окружать его на протяжении следующих двадцати дней.

— Мне нужен этот отпуск, и нужен сейчас, — решился он, правда, с кислой миной на лице. — Я лечу с вами!

На сей раз, аплодисменты дам оказались значительно более громкими, почти переходящими в овацию, и хотя Сьюзен этот восторг не разделяла, она все-таки слышала, как сзади одна дама прошипела: «Нет, это я его первой увидела!»

— Тогда разрешите пригласить вас на посадку! — выкрикнула Сьюзен самым лучшим профессиональным голосом. — Мы не будем начинать наш круиз с опоздания! — Майк Уорнер, будучи человеком вежливым, пропустил дам вперед, и они продефилировали мимо него, уже предвкушая удовольствия предстоящего путешествия.

— Если ваше место не у окна, вы в любое время можете посмотреть из моего окна, — предложила ему мисс Тинклмайер.

— У меня есть таблетки от воздушной болезни, если вам станет плохо, — шепнула ему миссис Лонг.

Робкая маленькая дама, боявшаяся, что опоздала, таинственно подмигнула.

— У меня в сумочке домашнее печенье, если вы в дороге проголодаетесь.

— В самолете подают еду, — вмешалась Сьюзен, чтобы положить конец домогательствам.

Маленькая пожилая дама обиженно взглянула на нее.

— Вы хотите сравнить эту самолетную отраву с моим шедевром кулинарии?

Женщина-тяжеловес по-свойски подошла к Сьюзен и Майку.

— Ребята, поездка, похоже, будет развеселая! — прогремела она и снова так хлопнула Сьюзен по плечу, что та закачалась. Майку досталась только широкая улыбка.

С болью в плече, полная дурных предчувствий, Сьюзен смотрела на проходивших мимо нее последних туристок своей группы. Их осталось пятеро. Что у этих на уме?

Дамы, однако, были погружены в разговор, в котором Майк не упоминался.

— Шикарные морские путешествия, — промолвила одна из них, — такие как на океанском лайнере «Королева Елизавета», сейчас совершенно вышли из моды. То, что сегодня называют морским круизом, скорее просто послеобеденная прогулка.

Одна из ее спутниц согласно кивнула и встала в очередь к люку в самолет.

— «Ярмарка тщеславия» напечатала большую хвалебную статью о принцессе Диане.

— Хотя это и не имеет никакого отношения к круизам, — заметила третья, — но даже «Ярмарке тщеславия» не стоило так низко опускаться. Психопаток не выносят на обложку.

Четвертая дама, правда, скользнула взглядом по Майку, однако, независимо от этого, продолжала рассказывать своей попутчице: «Мы всегда отмечали день нашей свадьбы в «Карлтон-гриле»… и внуки играли на гавайской гитаре». — Ее лучезарный взгляд явно относился не к Майку, а к воспоминанию о милых музыкальных малышах.

— Это может служить оправданием, когда будут судить за убийство внуков, — заявила последняя туристка и исчезла в самолете. Сьюзен с облегчением вздохнула.

Она собственноручно втолкнула Майка впереди себя, взяв тем самым первый барьер. Вся ее группа находилась на борту, и самолет взлетел по расписанию. Это было небольшое чудо.

Но, чтобы преодолеть все трудности путешествия, требовалось еще много чудес, и, главное, более масштабных.

Загрузка...