Ее королевское пророчество

Глава 2 Ангел с аквамариновыми глазами

Комната, в которую вошла Морриган, была такой крохотной и тесной, что ей сразу захотелось сделать глубокий вдох, чтобы сбросить с плеч ощущение давящий тяжести от этих стен. Здесь было совсем мало мебели – небольшой комод в дальнем углу, который, судя по всему, одновременно служил для хозяйки комнаты столом, справа от входа кровать да деревянный стул подле нее. Одно-единственное окно в данный момент было закрыто плотной занавеской и пропускало совсем мало света.

Морриган не стала садиться на стул, хотя следовавшая за ней по пятам женщина предложила ей именно его. Она опустилась прямо на постель рядом с больной девушкой и некоторое время молча вглядывалась в ее лицо.

– Как это случилось? – наконец спросила она.

– Никто не знает. – Женщина пожала плечами, промокнула красные воспаленные глаза платком. – Муж нашел ее в сарае. Она была уже без сознания. Сходили за лекарем. Он почти сразу сказал, что Бьянка заразилась «чужеземкой» и долго не продержится.

Женщина громко всхлипнула, сдерживая подступившие рыдания, а Морриган недовольно поморщилась. Ей претила мысль, что кто-то из-за своего невежества додумался дать столь глупое название неизвестному недугу.

Хотя другого пока что не знала и сама Морриган.

– А это? – Взгляд переместился на свисающую с кровати руку девушки. Морриган осторожно провела указательным пальцем там, где просвечивал едва заметный глазу рисунок.

– О! Это появилось вчера! – Голос женщины зазвучал возбужденно, она была рада отвлечься на другую тему. – Бьянке как раз исполнилось шестнадцать. Бедная моя девочка… Но я никогда не думала, что это возможно! У нас в роду всегда были самые обычные люди.

– Все бывает впервые, – спокойно отозвалась Морриган. – Оставьте нас наедине, – добавила она. – Я позову, если будет нужно.

Тихие шаги за спиной смолкли, и теперь единственным звуком в комнате стало тяжелое дыхание девушки. Она была совсем хрупкая – худое лицо, тонкие руки. Белокурые волосы слиплись от пота и разметались по подушке. Кожа была бледная, но на щеках при этом выступал яркий нездоровый румянец.

Морриган положила прохладную ладонь на лоб больной, и та в ответ слабо застонала. Лоб был таким горячим, что она очень отчетливо представила, как болезнь буквально выжигает девушку изнутри. Скомканная простыня и следы царапин от ногтей на измученном теле только подтверждали ее догадки.

Морриган сделала глубокий вдох, расправила плечи и максимально сосредоточилась на предстоящем деле.

– Что ж, девочка. Давай будем выбираться из этого пекла.

Прошло несколько мучительно долгих минут, прежде чем Рейна Кастелло наконец увидела свою гостью в проеме двери. Морриган вошла прямо в кухню, где у накрытого к скромному ужину стола сидела хозяйка. К слову сказать, ужин так и остался нетронутым. После того как в их дом явился сначала старейшина деревни, а затем и та, кто сейчас стояла перед Рейной, стало не до еды. Муж поспешно собрал упирающихся близнецов и почти силком уволок к соседям. Рюмка терпкой наливки, которую он только и успел, что поднести к губам, вернулась на свое место. Горячий запеченный картофель на тарелках совсем остыл, а сырные лепешки заветрились.

Все это пронеслось в голове у Рейны, будто она увидела свой дом и саму себя со стороны. Вот она сидит в своей маленькой кухне, бестолково мнет в руках застиранное полотенце и ждет самого страшного, что может произойти с матерью…

– Вы сейчас взорветесь от напряжения, – произнесла ее гостья, словно уловила исходящие от Рейны волны паники. Она говорила без тени насмешки или упрека. Рейна заметила, что та вообще скупа на эмоции, либо просто привыкла их не выказывать. – Полно горевать. Ваша дочь будет жить, – добавила она и ступила к столу.

Как только вошедшая оказалась в кругу света, Рейна невольно ахнула. Произошедшие с ней перемены не заметил бы только слепой. Черные как смоль волосы, до недавнего времени собранные в аккуратную прическу, теперь рассыпались по спине и плечам. Кроме того, Рейна могла бы поклясться, что они шевелятся. Словно тысячи тонких змеек, непрерывно сплетаются и расплетаются друг с другом. Глаза женщины тоже изменились. Темная, почти черная, радужка посветлела и приобрела удивительно красивый аквамариновый цвет. А вот черты лица заострились, придавая усталый и потрепанный вид всему облику.

– С вами все в порядке? – участливо спросила Рейна. Подскочила со стула, засуетилась, не зная, чем угодить.

– Будет, – коротко отозвалась Морриган, опираясь о стол одной рукой. Другой она неожиданно подхватила стоявшую на столе рюмку с наливкой и ловко опрокинула себе в рот. Вот так просто, не морщась и не брезгуя. Рейна на миг оцепенела, не зная, как ей реагировать на увиденное.

– Замерзла очень, – спокойно пояснила та.

– У меня есть шаль. Хорошая, теплая, – снова засуетилась Рейна. – Если возьмете…

– Не нужно, я уже ухожу.

Женщина поставила пустую рюмку на стол и уже двинулась к выходу, как вдруг почти у порога остановилась и снова заговорила:

– Вы должны знать, что вашей дочери благоволит бог Удачи. – Рейна смотрела на нее во все глаза и ловила каждое слово. – Ей повезло дважды. В первый раз, когда оказалось, что у нее есть способности начинающего мага. Хотя столь молодая кровь, увы, ничем бы ей не помогла. И второй раз сегодня. Я сделала ей один подарок. И ей хватило сил его принять.

Рейна растерянно заморгала, осознавая тот факт, что ей не дано понять этих сложностей. Кажется, гостья догадалась об этом по ее лицу и сменила тему:

– Вы уже делали магический расклад на пол ребенка? – Взгляд пронзительных глаз переместился на круглый, сильно выпирающий живот Рейны.

– Да, да, – торопливо заговорила та. – Здесь есть одна женщина. Она умеет. – Голос заметно потеплел, и впервые за последние дни она слабо улыбнулась. – Это будет девочка.

– Назовите новорожденную Бьянкой.

– Но… как же так? – Рейна была снова сбита с толку. – Ведь у меня уже есть одна Бьянка.

Морриган смотрела куда-то в сторону, будто и не слышала вопроса. Рейна заметила, что ее глаза стремительно темнеют, превращаясь в две черные бездны.

– Назовите, – отстраненно повторила она, прежде чем исчезнуть.

Бьянка открыла глаза и сфокусировала свой взгляд на выцветшей занавеске, сквозь которую слабо пробивался солнечный свет.

Такая редкость за последние дни. Настоящий подарок.

Оглядела тесную комнатушку, где все было на своих местах, все по-прежнему. Вот только сама она чувствовала себя иначе.

Бьянка никак не могла понять, что с ней не так, но едва заметная поначалу тревога с каждой секундой лишь нарастала.

А потом она вспомнила.

Страшной лавиной накатило все сразу – угольные глаза Чужеземца, его беспощадный приговор, поглотившая ее тьма…

Бьянка осознала, что уже и не надеялась увидеть этот мир.

Сдавленные рыдания вырвались глухим стоном пережитой боли, страха и отчаяния.

– Что, доченька? Где болит? – В комнату, запыхаясь, вбежала мать. Одной рукой она держалась за живот, другой приподняла и крепко прижала к себе дочь.

– Все хорошо, – слабо выдохнула Бьянка. – Теперь все хорошо.

Она отстранилась от матери, будто впервые вгляделась в ее усталое и такое родное лицо.

– Нигде не болит, – поспешно добавила она. – Простите, если напугала.

– Ну что ты, что ты. – Мать снова обняла ее и неожиданно разрыдалась громче и горестнее самой Бьянки. – Милое мое дитя, как же я счастлива, как счастлива.

Бьянка, слегка ошалевшая от столь бурных эмоций, потрясенно молчала. Матушка была строгая, сдержанная, и она не привыкла к проявлению чувств с ее стороны. Ласки матери все больше перепадали близнецам, хотя порой они были просто невыносимы.

– Мне нужно многое вам рассказать, – осторожно проговорила она, как только рыдания матери стихли. – Я видела… Чужеземца.

– Знаю, родная, не будем об этом.

– А еще… я вспомнила это вот только что! – Лицо Бьянки озарила блаженная улыбка. – Я видела Ангела.

Мать нахмурилась, спросила уже привычным строгим голосом:

– О чем это ты?

– Здесь была женщина! – уверенно и возбужденно пояснила девушка. – Я видела ее! Она вся светилась и что-то говорила мне. У нее были удивительные глаза.

Лицо матушки помрачнело, она встала и отошла к окну.

– Что ж, тогда и мне есть что сказать тебе, милая, – обреченно произнесла она, стоя к ней спиной. – Я счастлива, что ты жива, моя девочка. Но ты должна знать, что твоя жизнь больше не принадлежит тебе.

– Что вы такое говорите? – Сердце Бьянки испуганно екнуло.

– Это был вовсе не ангел, милая. Это была наша королева.