Египетские хроники. Кольцо огня

Тарис

В начале девятого Гарольд сообщает о приходе Азраэля. Мы с Кимми и Сетом уже устроились с чипсами и вином, а также нашли фильм.

– Что тебе надо?

– У меня возникла пара идей по поводу идеограмм.

Не будь это абсолютно невозможно, я бы подумала, будто ангел какой-то неуверенный и справедливо предполагает, что мы тут же выставим его обратно за дверь.

– Мы уже закончили с работой на сегодня. Где Гор? – Этот безответственный бог не ответил на сообщения Кимми, и хотя она не подает виду, но расстроилась.

Азраэль избегает моего взгляда.

– У него появились какие-то дела. Что-то очень важное. Можно мне тоже посмотреть кино?

– Тебе наверняка будет скучно.

Азраэлю следовало уйти, но он уже садится в кресло. Видимо, неуверенность мне почудилась.

Гарольд приносит ему бокал и наливает вино. Моему дворецкому кажется, что бессмертных, которые прикроют меня собой в случае атаки демонов, не может быть слишком много, поэтому и старается. А моральную планку можно и немножко опустить.

– Тебя не приглашали, – стараюсь объяснить более доступно.

Азраэль буквально излучает упрямое самодовольство, словно он тут на своем месте.

– Приглашали. Кимми сказала, что я могу присоединиться, и кто-то должен за вами присматривать. – Он бросает взгляд на Сета, который преспокойно пьет вино. – Данте у Исрафила, а посылать к тебе Энолу мне не хотелось.

– И тогда ты пожертвовал собой? – с сарказмом произношу я. – Как великодушно.

– Можно и так сказать, – пожимает плечами ангел. – Твой острый язычок и в самом деле очень больно жалит.

– А Гор придет позже? – еле слышно спрашивает Кимми.

– Не думаю, что у него получится.

По крайней мере, он не врет. Я и так задавалась вопросом, почему последние дни бог постоянно торчит у нас. Очевидно, не потому, что так ценит общество Кимми. Он просто за нами присматривал. Ему так папочка приказал? Если еще раз услышу слово «присматривать», то закричу. Когда Азраэль заходил к нам сегодня днем, мне ненадолго показалось, будто он уважает мои границы, но, судя по всему, я ошиблась.

– Сет, не хочешь пересесть к нам? – Я похлопываю по дивану. – С твоего стула Азраэлю будет лучше видно.

А еще это самое неудобное место в комнате.

Сет встает и устраивается между мной и Кимми. Он и вправду единственный бессмертный, который до сих пор передо мной не притворялся.

Азраэль занимает его место, я приглушаю свет и включаю фильм. Никто из нас не произносит ни слова. С Гором было бы веселее. Он бы от души посмеялся над Элизабет и вечно угрюмым мистером Дарси. Ни на секунду не поверю, что у него важное задание. Бог подцепил в пабе девушку и предпочел провести время с ней, а не сторожить нас. Так все и должно было быть. Кимми неподвижно сидит рядом с Сетом и даже ни разу не притронулась к миске с чипсами. Фильм тянется бесконечно долго, и я радуюсь, когда Сет наклоняется ко мне.

– Я тут подумал. Согласно еврейской версии Всемирного потопа, Ной выпускал трех голубей, – шепчет он мне на ухо. – Один вернулся ни с чем, второй – с оливковой ветвью в клюве, а третий вовсе не вернулся. В послании не может подразумеваться один этих голубей?

В комнате темно, единственный источник света – мерцающий экран. Сет внимательно смотрит на меня почти черными глазами.

Всемирный потоп, который описывается в Ветхом Завете, датируется третьим веком до нашей эры.

– Ковчег сел на мель на горе Арарат. А она находится не в пустыне, – задумчиво откликаюсь я. – Но я бы не стала исключать такой вариант. Каллисфен, возможно, использовал эту историю как отправную точку.

– Полукруг и символ воды могут указывать на море, верно?

– Похоже, кино тебя не особо увлекло.

Он ухмыляется.

– Я умею работать в режиме многозадачности. Могу думать и плакать над этим надменным типом. Он ведет себя просто смешно и по-детски. А она мне, наоборот, нравится. Ничего не терпит и отчасти напоминает тебя.

– Ты ходишь по тонкому льду, друг мой. Мистер Дарси – мечта практически всех смертных женщин.

– Это многое говорит о практически всех женщинах. Немного гордости никогда не повредит.

Я шлепаю его по плечу.

– Значит, ты понял посыл фильма. Молодец.

Рядом с нами тихонько всхлипывает Кимми, а Азраэль покашливает. Когда я перевожу на него взгляд, он смотрит вовсе не на экран.

– Вернемся к голубям. – Я наклоняю голову ближе к Сету. – Флаг вписывается в основное убеждение людей о том, что потоп был божественным деянием. А они случались неоднократно. – Фильм забыт. – Они же не знали, что величайшим наводнением обязаны затонувшей Атлантиде и, следовательно, вам, идиотам.

Сет мученически морщится.

– Я недавно послала электронное письмо Джошуа. Насчет значка, который нам не удалось расшифровать. Он означает «жертвовать».

– Во всех древних культурах, где Всемирный потоп является частью мифологии, бог в какой-то момент приносил человечество в жертву из-за его грехов и проступков.

Кимми ставит кино на паузу.

– Возможно ли, чтобы загадка вела нас к горе Арарат? – спрашиваю у Азраэля, который до сих пор не высказался.

– Есть аргументы против этой версии? – произносит Сет, пока тот продолжает молчать. – Эта гора была священным местом для народа Соломона. И возможно, там когда-то находился город.

– Аргумент против заключается в том, что мы уже искали там кольцо, – заявляет Азраэль. – И к чему тогда глаз и рот? – Его враждебность ощущается почти физически.

– Не знаю. – Сет встает. – Подумаю об этом еще немного. Это была просто идея.

– И неплохая, – соглашаюсь я.

Он улыбается.

– Ты на меня не рассердишься, если я не буду досматривать фильм до конца? Я бы лучше сходил прогуляться.

– На улице уже темно и идет дождь.

– Меня не так-то легко напугать, и я возьму с собой Селкет. Хотя, если поразмыслить, защитница нужна, скорее, Азу.

– Вали уже, – бросает ему ангел, но его губы изгибаются. Очевидно, он не обиделся на это замечание. Чудеса случаются.

Кимми тоже поднимается.

– Я ложусь спать. У меня был длинный день.

Мне хочется ее успокоить, но я понятия не имею, что сказать. Гор ничего ей не обещал. Однако позволил моей кузине в себя влюбиться, в чем его, безусловно, можно упрекнуть. Только Гор не поймет этого, даже если я скажу открытым текстом. Бог просто делает все, что взбредет ему в голову. Сейчас он мил и ласков с Кимми, а через секунду прыгает в постель с девчонкой, которую подцепил в пабе. Вероятно, даже не осознавая, что этим причиняет боль Кимми.

Они с Сетом уходят, и мы с Азраэлем внезапно остаемся наедине. Чего я совершенно точно не желаю.

– Я провожу тебя до двери.

– А досматривать фильм мы не будем? – Он не двигается с места.

Я перевожу на него максимально равнодушный взгляд. Пусть уйдет.

– А тебе интересно?

– Не уверен. Дай угадаю: под конец они сблизятся, поженятся и заведут детей. Не самый неожиданный сюжет.

Выключив телевизор, я закрываю дверцы шкафа, в котором он стоит.

– Ты прав. Слишком скучно для таких, как ты. В следующий раз посмотрим «Грозовой перевал». Коварный Хитклифф тебе больше понравится.

– Я читал книгу, – сообщает ангел. – И да, эта история несколько сложнее, чего ты не можешь не признать.

– Сам найдешь выход?

Я не знакома ни с одним мужчиной, который бы добровольно прочел «Грозовой перевал». Даже Малакай этого не делал. Однако этим Азраэль меня не впечатлит.

Он скрещивает руки на груди.

– Я не оставлю двух девушек беззащитными в этом доме.

– Здесь Гарольд, и Сет явно скоро вернется.

– Значит, подожду. – Он садится ко мне на диван и откидывается на подушки. Я отодвигаюсь как можно дальше, когда он вытягивает свои длинные ноги. – Вам срочно нужно что-то делать с мебелью, или следующий вечер кино мы будем проводить у меня дома. Что на стуле, что на диване не особенно удобно.

Надеюсь, у него действительно болит спина.

– Теория Сета точно не может быть близка к истине?

– Он просто пытается ввести тебя в заблуждение.

– Зачем ему это?

– Это же логично. Чтобы самому заполучить кольцо.

– У тебя мания преследования, – качаю я головой. – Мне теория Сета кажется далеко не безынтересной. Кимми права: во многих религиях говорится о Всемирном потопе. В нашу первую встречу ты утверждал, будто история про ковчег – чушь.

– Она никак не связана с потопом после ухода Атлантиды под воду.

Я задумчиво покусываю губу, а пока думаю, чувствую на себе взгляд Азраэля.

– Завтра посмотрю другие источники, в которых рассказывается о потопах. «Эпос о Гильгамеше», например. Он из Вавилона, места, где умер Александр. Хорошо запри за собой дверь, когда будешь уходить. Мне тоже нужно спать.

Прежде чем пристальный взгляд зеленых глаз еще больше меня смутит, я встаю, выхожу из гостиной и направляюсь в кабинет. Возможно, в теории Сета много надуманного, но больше ни у кого полезных идей не возникло. В период завоеваний Александр дважды оказывался в Вавилоне. Однако гора Арарат расположена в Восточной Анатолии на границе с Арменией и Ираном, бывшей Персией. Надо проверить, проходил ли там царь во время похода. Я опять включаю ноутбук, прокручиваю разные карты, как вдруг раздается стук в дверь, и она открывается. В комнату шагает треплющий мне нервы предатель.

– А я думал, ты собиралась ложиться спать.

У ангела в руках два бокала вина, один из которых он протягивает мне.

– Только проверю еще одну идею. Возможно, Александр сделал крюк, чтобы попасть на гору.

– Если бы ты подождала секунду, а не сразу от меня сбежала, я мог бы тебе помочь.

Я делаю глоток вина.

– Я от тебя не сбегала.

– А мне показалось, что да. – Азраэль без спроса садится на стул с противоположной стороны письменного стола. – Предположим, что Каллисфен имел в виду этот более поздний Всемирный потоп. В октябре 331 года до нашей эры Александр сражался в одной из важнейших своих битв при Гавгамелах, – начинает он, прежде чем я успеваю что-то сказать. – Поселение находилось недалеко от современного Мосула. Оттуда до Арарата где-то пятьсот шестьдесят миль. Так близко к горе Александр больше никогда не находился.

– За сколько он бы доскакал туда на лошади? Его боевой конь Буцефал сам по себе легенда. Ему бы удалось сделать это в подходящий срок?

Коня Александр получил в подарок от отца примерно в одиннадцать лет. Когда питомец утонул, царь основал в его честь город под названием Александрия Букефала. Там он похоронил коня и воздвиг ему памятник. Человеком он, конечно, был странным, но, возможно, это же животное привело его к кольцу.

– Если скакать в среднем тридцать миль в день, то, полагаю, ему бы потребовалось от восемнадцати до двадцати дней и столько же на обратную дорогу.

Я отпиваю еще глоток и слушаю его… невольно восхищаясь знаниями.

– То есть сорок дней. Увы, из Гавгамел он отправился прямиком в Вавилон. – Город сдался ему без боя, и царь задержался там на пять недель, завороженный его роскошью. – Одно с другим никак не сходится.

– Я же тебе сказал, что мы уже искали на Арарате.

– Это было бы слишком легко. Но он не мог оставить войско на сорок дней.

– Нет, но я тоже кое о чем поразмыслил. – Азраэль ни на секунду не сводит с меня взгляда. Я воздерживаюсь от саркастичного комментария, стремясь вывести наши отношения на профессиональный уровень. Он ухмыляется, прекрасно понимая, как тяжело мне его не подкалывать. – Рот и глаз могут иметь более символичный смысл. Глаз означает правду и знание. Рот – тайны и язык. Через рот открывается доступ к душе человека.

Я внимательно слушаю ангела. Он выглядит более напряженным и в то же время более уравновешенным, чем в предыдущие наши встречи. Комната освещается только слабым светом настольной лампы, и его лицо обрамляют тени. Однако я вижу более чем достаточно. Хотя и привыкла к его красоте, она все равно творит со мной такое, что я не желаю испытывать. Прошло несколько дней с тех пор, как я целовала эти губы и как он касался меня. Иногда я думаю, что все это мне просто почудилось. Я чувствовала настоящую близость и связь с ним, и она вдруг разрушилась за одну секунду. Он замечает мое внимание и словно ласкает мое лицо взором. До Азраэля я никогда по-настоящему не влюблялась и понятия не имела о разбитом сердце. Рассудок подсказывает, что я его ненавижу, но сердце не желает от него отказываться. Я пытаюсь сосредоточиться. Этот неразумный орган не имеет права голоса в данном вопросе.

– Поэтому египтяне снова открывали рот покойникам, чтобы их души могли вернуться. Мне тоже нужно было сделать так с телом Малакая?

– Они не возвращаются, – мягко отзывается он. – Его душа окончила свой путь.

Глотнув вина, я замолкаю. Я желаю брату только счастья, но в груди у меня все равно зияющая рана.

– У тебя ведь наверняка есть теория о том, что в нашем случае значат глаз и рот.

Наши взгляды пересекаются. Он не умеет читать мысли и все-таки прекрасно понимает, что происходит у меня в голове. Он знает меня.

– Они могут означать оракул, – очень тихо произносит он, хотя мы одни.

У меня на мгновение пропадает дар речи. Конечно! Почему я сама об этом не догадалась? Малакай бы сразу понял.

– Александр посетил оракул. В Египте. Об этом мало что известно, но мне всегда казалось странным, что, во-первых, он не побывал у Дельфийского оракула Аполлона, а во-вторых, не отправился сразу дальше вглубь Персидской империи.

– Он посетил оракул в Сиве, – кивает Азраэль.

Я лихорадочно вбиваю слова в поисковик ноутбука.

– Это в Великом песчаном море в Египте.

– Пустыня, полукруг и вода.

У меня вырывается смех, и всю усталость сразу как рукой снимает. Если бы он не сидел по другую сторону стола, а я к этому моменту его бы не ненавидела, то бросилась бы сейчас ангелу на шею.

– Он посвящен богу Амону. Легенда гласит, что однажды из Фив вылетели две черных голубки. Одна полетела в Додону и села там на дуб, – вслух читаю я. – Человеческим голосом она изрекла, что здесь следует создать оракул Зевса. Другая голубка полетела в Сиву и велела устроить оракул Амона.

От Азраэля не укрывается энтузиазм в моем голосе, и в глазах появляется больше тепла, чем я могу сейчас вынести.

– Все совпадает, и мы знаем, что Александр побывал там.

– Кроме символа пожертвования.

– Любой разумный человек приносит жертву оракулу, если не желает навлечь на себя гнев жриц. Мы, бессмертные, очень быстро заводимся, а кому хочется нас злить?

Я прячу улыбку.

– Нам ничего не известно о предсказании оракула, которое получил Александр. Тут лишь указано, что жрицы признали в нем сына Зевса.

– Царские оракулы всегда остаются тайной. Ты не в курсе?

Отрицательно качаю головой.

– К сожалению, место не сходится с рассказом в письме. В эпоху Александра Сива не лежала в руинах. Так что он не мог встретить там мага.

Расстроившись, я допиваю вино.

– Вероятно, оракул только поведал Александру, где искать кольцо. Соломон избрал жриц хранительницами своего секрета, – терпеливо поясняет он. – В этом не было ничего необычного.

– И с чего бы им сообщать местонахождение тайника именно Александру? И откуда он знал, что должен спросить их?

– Это нам предстоит выяснить.

– То есть мы летим в Египет?

Сомневаюсь, что это хорошая идея. По-моему, мы опять проводим слишком много времени вместе. Сидеть с ним здесь, в темноте, кажется слишком знакомым. Я списываю это на ужасную тоску по Малакаю. Только с братом я могла ночи напролет обсуждать, как отыскать очередной заказ.

– Нет. Оракул заброшен, – информирует Азраэль, и меня охватывают одновременно облегчение и разочарование. Я скучаю по жаре, песку, запаху и чувству свободы, которые дарит мне эта страна.

– Но если оракул рассказал Александру, где кольцо, значит, он его достоин? Или нет? Думаешь, он истинный царь, на возвращение которого они надеялись?

– Он был весьма харизматичным молодым человеком, несмотря на многочисленные недостатки характера, – отвечает Азраэль. – Он…

Подняв руку, я качаю пальцем:

– Стоп! Чья бы корова мычала.

Мой жест вызывает улыбку у ангела, и на миг, невзирая ни на что, мне кажется правильным, что он сидит напротив меня в плохо освещенной комнате. Я сказала ему правду. Месть для ограниченных людей, а ярость и подавно. Не хочу быть злобной, ожесточенной и обиженной женщиной. Он не клялся мне в вечной любви, я ему тоже. Нас тянуло друг к другу, и мы переспали. Получилось хорошо. Более чем. Никогда раньше у меня не было такого самозабвенного любовника. Нежного, внимательного и в то же время страстного. От воспоминаний к щекам приливает волна тепла. Это он должен договариваться со своей совестью из-за того, что сделал это, хотя все еще любит Нейт, а не я. С моим ограниченным воображением у меня не укладывается в голове, как Азраэль продолжает любить ее и скучать по ней спустя двенадцать тысяч лет. Видимо, она особенная. Во мне зарождается жалость, и это полный абсурд. Нейт не мертва и все же недосягаема для него. Он утешается с другими женщинами. Кто я такая, чтобы осуждать его за это? В конце концов, он ведь их не принуждает. Горькая правда заключается в том, что я вряд ли смогла бы сопротивляться ему, окажись мы снова в одной постели. Но я должна. Ни мое сердце, ни тело не ждет ничего хорошего, если мы укрепим отношения. Я уже собираюсь попросить ангела рассказать о Нейт в надежде, что это задушит мои развратные мысли, как вдруг он резко встает и отходит к окну.

– Сет возвращается. Значит, мне пора домой. Еще одну ночь на вашем диване я не выдержу. – Азраэль ухмыляется, глядя на меня, но у него на лице отражается что-то еще. – А половину своей кровати ты мне наверняка не предложишь, – говорит он, смущенно проводя рукой по волосам.

– Без шансов.

Будь мы в другой ситуации, я бы схватила его за футболку и потащила к себе в спальню. Внезапно у ангела расширяются зрачки, будто он читает мысли по моему лицу.

– Нефертари, – выдыхает он, делая шаг в мою сторону.

– Где на самом деле Гор? – Этот вопрос его останавливает. – И не лги мне.

– Познакомился в пабе с какой-то девушкой и подцепил ее, – сообщает он с безжалостной честностью.

Я встаю и подхожу к Азраэлю. Это ошибка, поскольку я вдруг оказываюсь так близко к нему, что меня окутывает его запах.

– Примерно так я и думала, – замечаю, скрещивая руки на груди.

– Тогда зачем спрашиваешь? – Ангел протягивает ладонь и медленно водит пальцами по моей руке. Прикосновение такое осторожное, словно таким образом он проверяет, сколько я ему позволю. От его действий по моему телу разбегаются мурашки. – Не говори ей. Он такой, какой есть.

– Иногда лучше знать наверняка, а не строить догадки.

– А иногда лучше не ранить тех, кого любишь. – В его голосе звучит нежность.

Я делаю шаг от него, и рука Азраэля падает вниз.

– Ты уверен, что оракул заброшен? – перехожу на безопасную почву.

Теперь мы просто партнеры по работе. Я не буду думать о том, как от него пахнет, когда уткнешься носом в шею. И каково лежать с ним в постели кожа к коже.

Лицо ангела мрачнеет.

– Храм в Сиве разрушен. Там ничего не осталось. Даже жриц больше нет. Это пустой след. Нам придется продолжить поиски где-то в другом месте.

Впервые за вечер он избегает моего взгляда, и это меня настораживает.

– Жаль.

– Если хочешь, Саида все равно может отправить кого-нибудь поискать зацепки, а я найду Платона. Вампир знает больше, чем говорит.

– Он пропал, и мы не в курсе куда. – Мы по-прежнему стоим напротив друг друга. – Вы его напугали.

– Я его найду, а ты останешься дома.

Удивленная, я приподнимаю бровь.

– Это приказ?

– Нет, просьба. Я не хочу запирать тебя, но если понадобится, сделаю это.

Вот как!

– Не расскажешь, почему ты вдруг мутировал в тюремщика? В тебя вселился какой-нибудь демон? – Я наигранно осматриваюсь по сторонам в комнате, затем выглядываю в коридор. – Мара или инкуб?

– Такими вопросами не шутят. Я серьезно, оставайся дома. Пожалуйста. Это дело опаснее, чем мы изначально считали. Речь не только о паре преследующих тебя горгулий. Если наши предположения верны, тут замешано нечто большее, нежели регалии.

– Ладно, просвети меня. Я вся внимание.

– Я сообщу, как только узнаю точнее, а сейчас иди спать.

Азраэль так молниеносно наклоняется, что я не успеваю увернуться, и целует меня в щеку. На секунду мы оба замираем, но потом он отстраняется от меня и направляется к лестнице. Вскоре после этого хлопает входная дверь. Я достаю свой мобильник.

«Ты не имеешь права меня целовать, даже в щеку».

«Прости, – тут же приходит ответное сообщение. – Я просто не могу по-другому».

«Тогда в следующий раз постарайся сдерживаться».

«Я сдерживался. На самом деле мне хотелось раздеть тебя догола и целовать в совсем другие места».

Внезапно мне становится так жарко, словно я очутилась в Сахаре, а все тело начинает покалывать. Я яростно печатаю ответ, но потом стираю и пробую еще раз.

– Он опять пустил в ход свой шарм? – отвлекает меня Сет, вместе с Селкет поднимающийся по лестнице. В его черных волосах и на ее коричневой шерсти поблескивают капли дождя. Сет смотрит на телефон у меня в руке. – Прежде чем ты напишешь гневное сообщение, мне, наверное, следует упомянуть, что Нейт никогда ему не перечила. Она была скорее из нежных женщин. Стремилась всегда всем нравиться.

– Уверена, эта бедняжка рада, что от него избавилась. Мы с Кимми завтра улетаем в Египет и едем к Сивскому оракулу. Если хочешь поучаствовать, можешь присоединиться к нам.

Еще две минуты назад я понятия не имела о поездке, но, кажется, это то, что доктор прописал. Мне необходимо побыть на расстоянии от Азраэля. Он подобрался ко мне слишком близко.

Мгновение Сет выглядит удивленным, после чего понимающе кивает.

– Оракул в Великом песчаном море. Аз додумался?

– Ага. – Я убираю сотовый. Разумеется, ангел не ожидает ответа на свои похотливые мысли.

– Кто еще с нами поедет?

– Никто. Полетим только втроем.

– Готов поспорить, что он тебе запретил. Поэтому ты так на него рассердилась?

Возможно, следовало бы, но вряд ли я способна поделиться с Сетом правдой.

– Он сказал, что я должна сидеть дома, потому что надвигается нечто нехорошее. Что именно, мистер Из Всего Делающий Тайну, естественно, не сообщил. Это же слишком просто.

– Прости его, – улыбается Сет. – Он и вправду переживает.

– А ты – нет?

– Что бы нас ни ожидало, – отвечает он, – не думаю, что со мной может произойти что-то хуже, чем уже случившееся. Соответственно… нет, я не переживаю.

Я постоянно забываю, на что его обрекли аристои. Сет неизменно выглядит уравновешенным и умиротворенным. Создается впечатление, будто он обрел гармонию с самим собой, хотя было бы гораздо логичнее, если бы ради мести он пытался сжечь этот мир дотла. Как ни странно, я верю, что он так не сделает. И что-то мне подсказывает, будто Азраэль тоже хочет снова ему доверять. Я не питаю иллюзий, что сумею наладить их отношения, но, по крайней мере, никто не сможет упрекнуть меня в безрассудности, если нас будет сопровождать Сет.

– Ну так что? Ты едешь с нами?

Я же не самоубийца, в конце концов, и если ангел волнуется, то восприму это всерьез.

– Отправь сообщение Азу и спроси его. Это будет разумнее всего.

– Я не в настроении для его общества. – В его присутствии я не доверяю себе, а этот сегодняшний почти поцелуй не облегчает ситуацию. Если мы будем проводить чересчур много времени вместе, то рано или поздно я снова окажусь в его постели, а потом он окончательно разобьет мне сердце, пусть и не желая того. Как мне конкурировать с богиней? Правда в том, что мне бы очень хотелось и дальше его ненавидеть, но я не из тех, кто ненавидит вечно. Ненависть – истощающая эмоция, она не для меня. – Мы улетаем первым рейсом. Я отправлюсь туда с тобой или без тебя. Выбор за тобой.

– Не совсем. – Он одаривает меня пристальным взглядом. – Когда ты собираешься поставить Аза в известность о своих планах?

Я всплескиваю руками.

– Вообще не собираюсь. У меня есть задание отыскать Кольцо огня, именно этим я и занимаюсь! Бо́льшая часть сокровищ, которые я нашла, по сей день находились бы не пойми где, если бы я обсуждала каждый шаг с заказчиком. Мы просто летим в Египет. Я знаю эту страну как свои пять пальцев. Ничего с нами не случится, а против демонов я возьму с собой тебя. Но если проболтаешься, то выйдешь из игры.

У него изгибаются губы.

– Мне еще никогда не угрожал человек. Ни мужчина, ни тем более женщина. Абсолютно новый опыт.

– Тогда ради твоего же блага, надеюсь, ты достаточно взрослый, чтобы это вынести.

– Вполне. Порция синяков, которые я получу от Аза, когда он сообразит, что его птичка упорхнула из гнезда, будет гораздо хуже.

– Еще раз назовешь меня птичкой, я швырну что-нибудь тебе в голову.

Робкая улыбка расцветает все сильнее, совершенно меняя лицо Сета. Обычно он выглядит полностью отстраненным, хотя ничего не упускает из виду. Однако вмешиваться старается по минимуму. Иначе Азраэль моментально обвинит его в недобрых намерениях. Сейчас же я вижу, как он рад моему доверию. Может, это и неразумно, но бог до сих пор не дал мне ни одной причины этого не делать.

– Пойду паковать вещи. – Он собирается на выход. – Если бы ты заседала в совете, там бы не творился такой бардак.

– Можешь поставить на это свою черную душу, – бормочу я, хотя очень хорошо знаю собственную слабость скакать на десять шагов вперед.

Неоднократно тормозивший меня Малакай учил меня смотреть на каждую проблему с разных точек зрения. О чем мне свойственно забывать в пылу момента.

Через полчаса я стучусь в дверь Кимми. Кузина еще не спит, сидит с красными глазами на кровати. Конечно, она плакала.

– Мы с Сетом завтра рано утром летим в Каир. Ты с нами?

– Только мы втроем?

Я киваю.

– Нам нужно к оракулу в Сиве. Там Александр получил подсказку о том, где находится кольцо. Все знаки совпадают.

– Но ведь эти прорицалища давно утратили значение, – возражает она.

– Там больше нет жриц, но, возможно, мы все равно обнаружим какой-то намек. Ты не обязана ехать, если не хочешь.

Кузина вскакивает, поправляет свою пижаму в клеточку и стирает последние слезы со щек.

– Еще как хочу. На сколько дней собирать багаж?

Усмехнувшись, я радуюсь, что она не решила остаться здесь и дожидаться, когда этот инфантильный бог вернется и скормит ей какую-нибудь сказочку. Кроме того, я уже забронировала кузине билет.

– Вещей на пять-шесть дней должно хватить. А если нет, найдем где-нибудь прачечную.

– Ясно. – Она взволнованно кивает. – Это будет приключение.

– А что с твоей дипломной работой?

Меня начинает мучить совесть. Тетя Фиона сделает так, что ад покажется мне раем, если Кимми не подготовит ее вовремя.

– Я запросила перенос срока сдачи и могу работать над ней по дороге, – заявляет кузина, вытаскивая чемодан из-под кровати. – Никаких проблем. Я успею. Правда. – Кимми поворачивается ко мне. Глаза у нее все еще красные, но теперь в них горит свет. – Без меня ты никуда не полетишь.

– Я бы не посмела.

Оставив ее, иду к себе в комнату. Мой любимый рюкзак сгорел в Пикстон-Парке, но вместе со шмотками я заказала себе новый. А благодаря дяде Джорджу у меня даже появилась новая кредитная карта. Я собираю все необходимое, а затем ложусь спать. Мне нужно найти какую-нибудь зацепку в Сиве. Телефон негромко вибрирует, но я его игнорирую.

– Что мне сказать Азраэлю, когда тот объявится? – интересуется Гарольд, когда следующим утром мы закидываем чемоданы в такси. – Или Гору?

– Я не обязана перед ними отчитываться, а в качестве защиты нас сопровождает Сет. Просто задержи их на пару дней. Скажи, что мы пока никого не принимаем. Заразились чумой или типа того.

– Придумаю что-нибудь менее драматичное. Ты упаковала нож, который я тебе купил?

– Надежно спрятала среди одежды. Обещаю вытащить его, как только мы приземлимся, и связаться с тобой. Не беспокойся. Наверняка Сива станет одним из самых безопасных мест, в которых я когда-либо побывала.

– Сомневаюсь, но полагаюсь на Сета.

Дворецкий бросает взгляд на бога, который тем временем спускается по лестнице. У того горят глаза, когда он слегка склоняет голову, подтверждая, что на него можно положиться. В руках у Сета небольшая сумка и пиджак. Он выспался и, хоть сейчас всего пять утра, выглядит просто идеально. Я смотрю на начищенные туфли, классические брюки и черную рубашку с длинными рукавами.

– Прикид не для пустыни, – ворчу я.

– У меня с собой есть джинсы. Они дырявые и, надеюсь, оправдают твои ожидания. Но могу прожечь еще пару дырок, если захочешь. Я подумал, что в самолете надо выглядеть прилично.

– Прибереги свое адское пламя для моей защиты.

– Да, мэм, – ухмыляется он.

У Кимми блестят глаза, когда она передает Гарольду свою сумку.

– Еще тебе пойдут такая шляпа в стиле Индианы Джонса и хлыст, – заявляет она Сету. – Мы немножко оживим твой образ в Каире.

– Я бы предпочел использовать более неожиданные методы против вероятных противников, – с серьезным выражением лица отвечает бог. – Могу предложить еще молнии и ураган.

Я расплываюсь в улыбке, а Кимми пожимает плечами.

– Тоже неплохо.

– Просто хорошо позаботьтесь о них обеих. – В голосе Гарольда слышатся нотки веселья.

Наклонившись, обнимаю Селкет.

– Знаю, я обещала, что мы не будем разлучаться, но мне нужно это сделать, а ты ненавидишь летать. Я скоро вернусь.

С грустью в глазах она лижет мою щеку, в то время как Сет гладит ее мех. Эти двое сдружились, а инстинктам своей собаки я доверяю больше, чем собственным. Сет из хороших парней.

– Мы тут справимся, – говорит Гарольд. – Присматривай за Кимми. Если с ней что-то случится, тебе придется оправдываться перед ее родителями и братом.

– Как будто я стала бы подвергать ее опасности.

– Нам пора ехать, иначе опоздаем на рейс, и я даже не приближусь к опасностям! – зовет кузина из машины. – Не переживай, Гарольд, мы вернемся в целости и сохранности.

Перевожу дыхание, лишь когда мы садимся в самолет. Меня бы не удивило, если бы Азраэль уже поджидал нас в аэропорту. Сет пытается усесться так, чтобы вместить длинные ноги в узком пространстве между рядами второго класса.

– Вот она, реальная жизнь, – поучительным тоном произношу я. – А еще мы останавливаемся не в роскошных отелях, а в гостиницах попроще.

– Я целиком и полностью полагаюсь на твой человеческий опыт.

С обворожительной улыбкой к нам подходит стюардесса.

– В первом классе есть одно свободное место. Там вам было бы удобнее, сэр.

– Очень мило с вашей стороны, – отзывается Сет, – но я не хочу оставлять свою жену.

Я маскирую приступ смеха кашлем, а улыбка стюардессы тает. Девушка поспешно ретируется.

– За кого она нас приняла? – возмущается Кимми. – За твоих сестер? Какая наглость.

– Не стоило тебе отказываться. Тут правда тесновато.

– Я обещал Гарольду о вас позаботиться, надо выполнять, – серьезно заявляет он. – К тому же она предлагала мне не только более просторное кресло, если ты не поняла. Ее предложение включало в себя и некоторые другие услуги.

Кимми тихонько хихикает, а мне становится интересно, когда Сет в последний раз был с женщиной. Не то чтобы меня это как-то касалось.

– Наверняка у тебя хватило бы мужества дать отпор. – Я кладу голову ему на плечо. – Хотя какого черта. Мне надо еще немного поспать. В самолете с нами навряд ли что-то случится, а раз мы случайно оказались женаты, я могу использовать тебя как подушку.

– Аз меня убьет, если ты когда-нибудь скажешь что-то на эту тему.

– Не понимаю, почему это должно его беспокоить, он любит свою нежную Нейт.

– Я уже не так в этом уверен.

На это я решаю не реагировать, потому что личная жизнь Азраэля – не мое дело. Мне бы со своей разобраться.

Сет будит меня, когда самолет готовится к посадке. Потерев глаза, я похлопываю по руке Кимми.

– Эй, просыпайся. Мы почти на месте.

Пока самолет выруливает со взлетно-посадочной полосы, Сет проверяет сообщения.

– Аз спрашивает, как у тебя дела. Он хочет к тебе прийти.

– Напиши ему, что у меня проблемы по женской части и мне нужен покой, – предлагаю я. Так он несколько дней будет держаться на расстоянии, а до тех пор, если повезет, мы уже вернемся.

Кстати, его последним сообщением вчера было извинение за неуместный комментарий. Я ничего не ответила.

Не меняясь в лице, Сет что-то печатает. Я не тешу себя иллюзиями, будто Азраэль поведется на обманный маневр, но у нас будет небольшая фора.

Два часа спустя я сижу за рулем старенькой Audi и еду по пыльным многолюдным улицам Каира. Мой телефон лежит в центральной консоли и вибрирует уже, наверное, в тысячный раз. Увы, сообщение Сета не принесло желаемого результата. В данный момент Азраэль всячески жалуется на то, что Гарольд не пускает его в дом, а он хочет знать, не нужно ли мне чего-нибудь. Ухмыльнувшись про себя, выключаю мобильный.

– Сегодня до Сивы мы не доберемся, – сообщаю своим спутникам. Раньше я всегда путешествовала одна, и мне никогда не приходилось задумываться о чьих-то нуждах. – Найдем по пути какое-нибудь место для ночлега. Посмотрим, куда доедем.

В Лондоне сейчас два часа дня, в Египте уже три. Сегодня можно проехать еще часа четыре, а остаток пути добьем завтра.

В зеркало заднего вида я замечаю, что Кимми тоже читает сообщения на телефоне и возмущенно поджимает губы. Даже знать не хочу, какими неубедительными оправданиями Гор объясняет вчерашний вечер.

– Не рассказывай ему, где мы, – напоминаю кузине.

Стоит Азраэлю выяснить, что мы покинули Англию, он бросится за нами. Но после прошлой ночи я не готова так скоро с ним встречаться. Мне нужно заново возвести вокруг себя защитный барьер, причем в два раза выше, чем прежний.

Лишь когда солнце опускается совсем низко, мы останавливаемся у небольшого хостела, расположенного чуть в стороне от дороги. Кимми скептически косится на серо-белое строение. На скамейке перед ним сидит несколько мужчин, а козы с блеяньем перебегают на другую сторону в заросший сад.

– Ты серьезно? – тихо спрашивает кузина.

Едва выходим из машины, и нас обволакивает палящий зной, а на коже оседает песчаная пыль. Однако я все равно чувствую себя здесь как дома. Вероятно, когда все закончится, мне стоит на некоторое время переехать в Луксор.

– Ничего другого нет. – Мы несколько часов ехали вдоль побережья, но поселений по дороге попадается очень мало. – Это последний вариант для ночлега, если ты не хочешь спать прямо в пустыне… чего я бы делать не советовала. По ночам там жутко холодно, да и я предпочитаю кровать. – Усмехнувшись, пихаю ее локтем в бок. – Переживешь.

– Слава богу, что я захватила дезинфицирующие средства. С ними еще куда ни шло.

Осматриваясь по сторонам, решаю не говорить Кимберли, что вирусы и бактерии в этой работе – наименьшая из проблем. Гарольду следовало научить ее паре-тройке приемов самообороны на случай нападения. Может, напрасно я взяла кузину с собой? Позже поговорю об этом с Сетом. Защита Кимми гораздо важнее моей. Придется как-то ему это втолковать. Интуиция подсказывает, что будет непросто. Я нащупываю нож, который прямо в аэропорту сунула за пояс, и закидываю на плечо новый рюкзак. С ним мне пока непривычно.

Сопровождаемые встревоженными взглядами местных жителей, мы направляемся в гостиницу. Однако внимание обращено не на нас, а на внушительную фигуру идущего позади Сета.

Надо признать, Кимми сохраняет непроницаемое выражение лица, после того как мужчина за стойкой сообщает, что у них только две восьмиместные комнаты и общие туалеты с умывальниками. По крайней мере, они разделены на мужские и женские. В прихожей благодаря нескольким вентиляторам чуть прохладней, чем снаружи. На стенах висят ковры, но это единственный предмет роскоши. Остальная мебель выглядит довольно убого, и могу себе представить, в каком состоянии спальни.

– Со мной бывало и похуже, – шепчу Кимми на ухо.

А затем на арабском торгуюсь с мужчиной из-за непомерной цены. Несколько находящихся в фойе женщин подхватывают своих чумазых детей и удаляются одна за другой. Впрочем, не без уважительного поклона перед Сетом. Этот жест не оставляет сомнений в их страхе.

– Сегодня вечером люди будут рассказывать страшные истории, – поддразниваю его, пока мы идем в указанный хозяином номер. Сейчас в хостеле очень мало постояльцев, и одну их двух комнат целиком отдали нам.

– Или сожгут хостел, – каркает Кимми. – Им известно, кто ты?

Сет расслабленно пожимает плечами.

– Их предки принадлежали к племени мешвеш. Они населяли эти районы еще в эпоху Рамессидов. Нас с этими людьми связывает история длиной в сотни тысяч лет. Они не знают наверняка, кто я такой, но чувствуют присутствие одного из своих богов.

В его словах не слышно хвастовства, Сет просто констатирует факты.

– Тогда можешь принести пользу и заказать какой-нибудь еды. Я дико голодная. Уверена, они будут рады угодить жертвой, чтобы не навлечь на себя твой гнев.

– Хорошая идея. – Кимми толкает дверь в комнату. С пола поднимается пыль, а запах такой затхлый, словно тут целую вечность никто не проветривал. – Двухъярусные кровати? Серьезно? И только посмотри на эти покрывала. Из какого они животного?

Действительно очень по-деревенски.

– Не будь такой принцессой. Ты же хотела приключение. Вот, это оно.

Сет обводит помещение взглядом.

– Видимо, придется серьезно поговорить с этим человеком. В отличие от Кимми мне нужно не приключение, а удобная постель.

Кузина плюхается на матрас.

– Наверняка в них куча клопов. Как думаешь?

– Можешь не сомневаться.

Я стираю пот со лба, мечтая о покоях во дворце джиннов у Саиды. Но нельзя получить все и сразу.

Через десять минут Сет возвращается. За ним по пятам пять женщин в ярких одеждах несут свежие матрасы и покрывала. Поздоровавшись с нами, они внимательно наблюдают за Сетом. Он следит за ходом уборки, прислонившись к стене. Две двухъярусные кровати сдвигают к стене, и двое мужчин вносят стол и три стула. Расставляют несколько вентиляторов. Под конец женщины подметают комнату. Закончив, они приносят три таза с теплой водой и чистые полотенца. Каждый раз, когда я вызываюсь помочь, меня прогоняют. Но только поймав насмешливую улыбку Сета, я сдаюсь.

На прощание старшая из женщин кланяется ему.

– Еду сейчас подадут.

– Как ты это сделал? – спрашиваю я, когда все удалились. – Пригрозил вечным проклятием?

– Что-то вроде того. Сказал им, что лучше это, чем вызвать твой гнев.

– Очень остроумно. – Я умываю лицо и руки, что действительно приятно после долгой поездки.

– Кстати, здесь есть отдельная душевая, – сообщает нам бог. – Скоро там приберутся, и вы сможете ей воспользоваться.

Качая головой, я достаю свежие вещи из рюкзака.

– Иметь в команде бога и правда очень удобно.

– После нашего отъезда о тебе сочинят новые легенды, – развалившись на новом матрасе, говорит Кимми.

– Надеюсь, что нет. – Сет тоже умывается и проводит мокрыми пальцами по волосам. – Кстати, я не буду спать наверху. Это ниже моего достоинства.

Женщины перестелили заново ровно три постели.

– Не можешь взлететь наверх? – улыбаюсь я.

– Ни за что. Одной из вас придется взять на себя это бремя.

– Да ладно. Мне все равно. – Я бросаю свой рюкзак на кровать. – Надо лечь пораньше, чтобы выехать на рассвете.

Включив телефон, я понимаю, как ошиблась, потому что на меня обрушивается настоящий шквал сообщений. Как и ожидалось, большинство из них от Азраэля. Их тон уже далеко не так дружелюбен, как сегодня днем. А последнее вообще однозначно злобное.

«Если ты просто взяла и сбежала без меня, то тебе не поздоровится».

«Отшлепаешь меня по попе или что?» – недолго думая отправляю в ответ, игнорируя вопросительный взгляд Сета, а заодно и мурашки на коже при мысли о том, что он и в самом деле так поступит. Этот ангел для меня явно неподходящая компания.

После того как мы приняли душ и переоделись, подают еду, которая оказывается по-настоящему вкусной. Я пишу Гарольду коротенькое сообщение, чтобы он знал, что все в порядке, и окончательно блокирую номер Азраэля. Жаль тратить нервы и время на эту ерунду.

– Гор снова написал, – шепчет Кимми, когда позже мы лежим в кроватях. Сет вышел на улицу, чтобы еще раз все проверить. – Он волнуется.

– Ты рассказала ему, где мы?

Меня бы не удивило, если бы Гор заставил ее это сделать. Я натягиваю одеяло до самого носа. Вентиляторы я выключила, поскольку стало довольно холодно. Покрывала слишком тонкие, чтобы согреть нас, но на одну ночь сойдет.

– Не рассказала. Я не обязана перед ним отчитываться. Но меня все равно мучает совесть.

– Почему? – Спустившись со своего яруса, я сажусь напротив кузины. Этот разговор давно назревал.

– Мы друзья, – просто отвечает она. – Не более того. Нельзя обижаться на него, если он встречается с другими девушками. У меня нет на это права.

– Он тебя не поцеловал, да?

– Нет. Даже не пытался. Для него я просто человек, с которым приятно проводить время. И это нормально. Мне тоже нравится с ним общаться. – Из уголка ее глаза скатывается слезинка. – И этого мне должно быть достаточно. Он веселый и далеко не такой поверхностный, как часто кажется. И никогда не давал повода для сомнений в том, что как женщина я его не интересую.

В отличие от Азраэля, Гора на самом деле нельзя обвинить в нечестности, только в отсутствии чуткости. С его-то жизненным опытом мог бы догадаться, как влияет на Кимми его поведение.

Кузина решительно смахивает слезы с лица.

– Когда мы вернемся, именно так я и стану себя с ним вести. Просто как подруга… и только попробуй сказать хоть слово.

– Не скажу, – обещаю я, хотя мне дико хочется окунуть бога головой в бочку с водой. – Ты босс. И действительно можешь собой гордиться. Ты пошла против матери, когда та хотела, чтобы ты уехала с ними в Хайклер. Ты приехала со мной сюда и с этой влюбленностью тоже справишься.

– Мама с папой не пришли в восторг от наших планов, но Константин сказал, что их не касается, когда и куда я лечу.

– И он прав. Все и так плохо, раз ему приходится им на это указывать.

Кимми смеется.

– Хотя сегодня он написал мне уже три сообщения, чтобы напомнить, как важно с успехом окончить университет. Даже странно, сколько времени он уделяет мне в последние недели. Это так приятно, – добавляет она. – Я всегда переживала, что у нас не такие близкие отношения, как у вас с Малакаем.

– У вас очень хорошие отношения. Просто никто из вас так не нуждался в поддержке, как Малакай. Ради тебя Константин бросился бы в огонь и воду, как и ты ради него, разве нет?

– Конечно.

После смерти Малакая кузен осознал, что в жизни по-настоящему важно. Не деньги и успех. Сколько бы ты ни накопил и за какие бы поступки тобой ни восхищались… в конце важно лишь то, кого ты любил, с кем был рядом и с кем готов был разделить жизнь.

– Пора спать, – шепчу я. – Я тебя люблю и рада, что ты со мной.

Кимми зевает.

– Я тоже, но из-за присутствия Сета моя радость стала чуть больше. Ради тебя они бы не поменяли матрасы с клопами. Давай его оставим.

– Оставим еще на какое-то время. Ему все равно некуда идти.

– Ты его не боишься, да? – Повернувшись на бок, Кимми кладет голову на предплечье. – В смысле, говорят, он творил всякие злодейства, и Гор его ненавидит. Разве не было такого, что Сет вырвал ему глаза?

– Да, было. Глаза у Гора снова выросли только после того, как богиня Хатхор смочила глазницы козьим молоком. Но я привыкла иметь собственное мнение. Гор тоже не невинный агнец. Он сражался с Сетом так же, как тот – с ним.

У Кимберли под подушкой вспыхивает экран смартфона, но она лишь запихивает его поглубже.

– Разберусь с этим завтра, когда будем в Сиве, – произносит кузина. – Другу ведь не обязательно отвечать сразу, как ты считаешь?

– Совсем нет. Настоящие друзья могут и подождать, – ухмыляюсь я, а потом возвращаюсь на свою кровать.

Сет до сих пор не вернулся. Не удивлюсь, если он дежурит снаружи.

Я просыпаюсь посреди ночи от того, что замерзла. Уши улавливают какой-то жужжащий звук, и я слезаю с кровати. Кимми спит, но Сета нет. Сквозь грязное окно в комнату проникает бледный лунный свет. Торопливо натягиваю джинсы и сую ноги в кроссовки, а звук между тем усиливается. Покинув номер, на ощупь спускаюсь по лестнице на первый этаж. Оказавшись внизу, слышу надрывное дыхание. Трое мужчин, четыре женщины и еще несколько детей столпились за прилавком.

– Что случилось? – настороженно интересуюсь я, но вместо ответа получаю только мотание головами и выпученные от страха глаза.

Женщины прижимают к себе детей. Подойдя к двери, распахиваю ее. Жужжание сразу становится громче. Кто-то толкает меня сзади на улицу, и дверь захлопывается. Жужжание настолько сильное, что мне едва слышно, как поворачивается ключ в замке. Повернувшись, дергаю дверь и колочу по ней раскрытой ладонью.

– Нет, ну вы серьезно, – бормочу я и безуспешно в последний раз бью по дереву кулаком, прежде чем оглянуться.

До сих пор не удается понять, кто или что издает подобные звуки. Снаружи холодно, и по коже бегут мурашки. На горизонте небо уже слегка светлеет, но в воздухе какая-то дымка, как во время песчаной бури. У меня перехватывает дыхание. Это опять Калима, сестра Сета? Откуда ей известно, что мы здесь? Прижавшись к стене дома, я стараюсь сохранять спокойствие. Если на меня надвигается ураган, надо где-нибудь спрятаться. Правда, звук не похож на ураган.

Возможно, меня приютят жители другого дома. И только в момент, когда я собираюсь отправиться туда, до меня доходит, что предвещает этот звук. Однако уже слишком поздно, поскольку они невероятно быстры. На меня налетает саранча. Насекомые запутываются в волосах, лезут под футболку и ползут по штанинам. Я пытаюсь прикрыть лицо, однако они уже повсюду. Хочу закричать, но если открою рот, заползут и туда. Везде, где попадают на голую кожу, они впиваются в нее своими острыми челюстями. Обыкновенная саранча питается только растениями или падалью, но эти насекомые совсем другие. Более жадные, и вряд ли они меня отпустят.

Развернувшись к двери, я с закрытыми глазами трясу ручку. Бесполезно. Те люди меня не впустят. Если откроют дверь, для них это будет означать смерть. Не знаю, откуда взялись эти твари. Вокруг ничего, кроме пустыни и песчаного моря. Меня охватывает отвращение. Еще сильнее зажмурившись и сжав губы, я пробую стряхнуть с себя насекомых. Только вот сколько ни сбрасывай их с тела, возвращается еще больше. Меня мутит, я ощущаю рвотный позыв, но рот открывать нельзя. Пара пытается забраться мне в ноздри. Сбив их, я закрываю нос, но мне нужно дышать. Все тело горит и чешется. Мысленно я издаю крик и оседаю вниз. Катаюсь по земле, пока не понимаю, что это ошибка. Теперь меня покрывает все больше и больше насекомых, и в конце концов под их весом становится невозможно пошевелиться. Вжавшись лицом в песок, я все равно пытаюсь подняться. Однако сдаюсь после третьей попытки. Если не случится чудо, утром от меня не останется даже обглоданных костей. Саранча сжирает все, что попадается ей на пути. По крайней мере, такая – точно, и это ужасно. Они разрывают мою одежду, а раны от укусов горят огнем. Это хуже, чем песчаная буря Калимы. На этот раз у меня нет шансов.

Не успеваю закончить последнюю мысль, как на меня обрушивается ледяной ветер. Он настолько холодный, что саранча замерзает и соскальзывает с меня, а на коже образуется тонкая ледяная корочка. Балласт исчезает. Стуча зубами, я пробую подняться на ноги. Выходит только встать на колени, прежде чем меня резко поднимают, и вот я уже смотрю в глаза Сета. Золотистые крапинки в них светятся. Он прижимает меня к дому и, заслоняя, встает передо мной. И пусть сейчас сильное тело закрывает меня от новой атаки, но стрекот нарастает и звучит все яростнее. Саранча сожрет нас обоих. Несчетное множество тварей ползет по его волосам, плечам и спине. Я тянусь, чтобы стряхнуть их, как Сет резко вскидывает руки, и ветер усиливается. Он треплет мои волосы и тонкую ткань одежды. Солнце медленно карабкается вверх по горизонту, а из ладоней Сета бьют потоки света и льда. Впервые я вижу в нем бога, которым он и является. Бога, который мановением руки способен уничтожить сотни, нет, тысячи людей. Сет беспощадно посылает свою силу в жужжащий рой. У саранчи замерзают крылья, и насекомые замертво падают на землю. Мне тоже с каждой секундой становится холоднее. Позабыв обо мне, Сет сконцентрировался на уничтожении стаи. С моих ресниц свисают маленькие сосульки. Дрожа, я прислоняюсь к стене дома и издаю отчаянный стон. Теперь меня не сожрут, а заморозят. Великолепно. Не знаю даже, что лучше. У меня темнеет в глазах.

Когда я сползаю вниз по стене, Сет резко разворачивается, ловит меня и берет на руки. Стоило ожидать, что он будет ледяным, но бог скорее как печка. Тягучее тепло проникает мне под кожу, в кости и вены.

– Что ты забыла на улице? Это было крайне безрассудно.

В его голосе звучит напряжение, словно Сет изо всех сил старается обуздать недавно высвобожденную мощь. В стремлении утешить он гладит меня по спине, и его дыхание успокаивается вместе с моим. Проходит какое-то время, прежде чем у меня оттаивает язык, давая мне возможность ответить.

– Я услышала шум, а когда собралась выглянуть, меня вытолкнули и заперлись. Я не смогла вернуться.

Все его тело цепенеет, а ярость разгорается с новой силой.

– Кто посмел?

– Хозяин и его семья. Наверняка подумали, что если бросить саранче лакомство, то она пройдет мимо.

– Они за это заплатят. – Его тон так грозен и холоден, что мне становится страшно.

Положив ладонь ему на грудь, я поднимаю глаза. Не знаю, осознает ли Сет, но он не надел маску. Передо мной по-прежнему лицо прекрасного, но теперь уже беспощадного бога. Я с трудом сдерживаю инстинктивно охвативший меня страх.

– Они хотели спасти своих детей, – произношу дрожащим голосом.

– И пожертвовать тобой, хоть и знали, что ты под моей защитой? Современные люди все так же глупы, как и три тысячи лет назад.

– Тут не поспоришь.

Он улыбается, и мрачное, безжалостное выражение лица испаряется.

– Ты здорово меня напугала.

Измученная, я кладу голову ему на плечо. Сначала Сет слегка напрягается, но потом постепенно привыкает к близости.

– Ты успел как раз вовремя. Спасибо. – Сейчас меня трясет уже не от холода, а от осознания, какой участи я избежала. – Кстати, где ты был?

– Я…

Ответить он не успевает, поскольку на нас опускаются темные тени. Сначала я различаю лишь смутные очертания, а затем два огромных крыла. А вот и настоящие проблемы. Кто-то дергает меня за воротник, вырывая из объятий Сета. Я колочу руками и ногами, но Гор разворачивает меня к себе и встряхивает.

– Где Кимми? – дико орет он.

– В доме. – Оттолкнув его от себя, я ловлю осуждающие и одновременно шокированные взгляды Данте и Энолы, стоящих по щиколотки в дохлой саранче. – В своей постели.

Надеюсь.

Гора запертая дверь не останавливает. Он бьет в створку ногой, срывая с петель, и несется внутрь. Вспыхивает золотой свет, и слышится визг жильцов. Я боюсь за них и за Кимми.

Азраэль и Сет катаются в песке среди мертвых насекомых. Во время драки они так быстро двигаются, что не получается разобрать, кто сверху, а кто снизу. В эту секунду Азраэль размахивается и бьет Сета кулаком прямо по лицу. Тот хватает ангела за шиворот и швыряет в стену сарая на противоположной стороне улицы. Издавая животный рык, они вновь набрасываются друг на друга. Как по-детски, тоже мне бессмертные! Тем не менее мое облегчение от того, что они здесь, не знает границ. Мне нужны их помощь и защита. Это выше моих сил, пускай обычно мне и нравится думать, что я все контролирую.

– Ты в порядке? – спрашивает Данте, шагая ко мне.

– В порядке. Сет очень вовремя уничтожил саранчу, прежде чем я стала ее завтраком.

– Твоим шуточкам придет конец, когда Аз с тобой разберется, – встревает Энола. – Он зол как черт. Просто так тебе это с рук не сойдет.

Без понятия, какой реакции она ожидает. Но я точно не собираюсь падать ниц и молить его о пощаде.

– Тогда пойду-ка я освежусь, пока он не развеял меня по ветру.

Развернувшись на пятках, я повторяю путь Гора. С каждой ступенькой мне становится все страшнее. А вдруг саранча все-таки пролезла в дом? Я могу найти Кимми мертвой, задохнувшейся под тысячей этих тварей. К счастью, когда я влетаю в комнату, она сидит в изголовье кровати. Явно только разбуженная, кузина подтягивает колени к груди. Устроившийся на другом конце Гор протягивает к ней руку, однако Кимми качает головой. От облегчения я едва не падаю на колени.

– С тобой все хорошо? – осторожно спрашивает бог, хотя в комнате не видно ни одного насекомого.

– Со мной было все хорошо, пока меня резко не выдернули из сна. Что ты тут делаешь? – далеко не дружелюбным тоном задает она вопрос. Гор выглядит слегка ошарашенным.

– Вы должны были сказать нам, куда собираетесь. Не очень-то хороший поступок. Мы несколько часов вас искали. – Несмотря на упрек, смотрит он на кузину мягко. Азраэль не будет со мной настолько добр.

– Вот и не искали бы. Тем более с нами Сет. Мы прекрасно справлялись. Он вежливый, отзывчивый и очень внимательный.

С каждым комплиментом, которым Кимми награждает Сета, лицо Гора мрачнеет все сильнее.

– А еще заботливый и ненавязчивый, – со злобной улыбочкой добавляю я. – Он нас спас.

– Что ж, – откликается бог, – хватило бы одного-единственного ответа на наши сообщения, и мы остались бы в Лондоне. Азраэлю пришлось отменить свидание со сногсшибательной моделью. – Гор явно жутко зол.

Не в силах сдержаться, я со смехом качаю головой.

– Ничего удивительного, что он так взбесился. Наверное, трудно ему пришлось.

– Это ложь, – чуть слышно признается Гор. – Он очень переживал.

Ни на секунду в это не поверю.

– И все равно Сет очень добр. Эти слова я назад не возьму.

Я чешу руки и шею. Проступившие следы от укусов зудят до одури. В будущем буду с бо́льшим уважением относиться к насекомым. По-хорошему мне бы сейчас биться в истерике, но меня накрывает странное спокойствие. Вероятно, я до сих пор в шоке. Не знаю.

– Это не обычное нашествие саранчи. – Гор становится серьезным. – Надеюсь, ты отдаешь себе в этом отчет.

– Разумеется.

Я достаю из рюкзака полотенце, гель для душа и чистую одежду. Надо смыть яд с кожи, после этого мне наверняка полегчает. Вот бы сюда Саиду с ее целебной мазью.

– Какая саранча? – настороженно интересуется Кимми.

– Которая напала на твою кузину на улице. – Бог все-таки придвигается ближе, берет ее за руку и успокаивающе сжимает. – Стаю уничтожили, можешь не беспокоиться. – Когда Кимми пытается отнять у него ладонь, Гор не позволяет. – Хотя бы ты оказалась умнее, чем она.

Ну, это как раз несложно. Я поступила весьма безответственно, втянув в дело кузину. Впрочем, теперь уже вряд ли смогу потребовать, чтобы она вернулась в Хайклер… да даже если попросить ее об этом, Кимми не согласится. Она только что открыла в себе способность говорить «нет». Менее подходящего момента просто не бывает. Возможно, Гору удастся ее убедить.

– Их было много?

– Миллионы, – отвечает он.

Кимми моментально вскакивает и бросается к окну. Распахнув створку, в ужасе подавляет рвотный позыв и снова разворачивается к нам.

– Почему ты считаешь, что это не обычная саранча?

– Во-первых, обычная не пересекает Пустынное море, поскольку в пустыне нечего есть. А во-вторых, для нашествия саранчи в этом году уже слишком поздно.

– Спорим, у тебя наготове объяснение, кто ее послал?

– Маги Соломона, естественно. В качестве предупреждения или проверки! – раздается позади нас голос Азраэля, и через мгновение в комнату, громко топая, входит он сам. За ним по пятам следуют Сет, Данте и Энола. – Для всех нас.

Лица Сета и Азраэля покрывают синяки и ссадины. Футболки обоих разорваны, а ангел немного прихрамывает. Он одаривает меня таким взглядом, что я покрываюсь мурашками, будто на самом деле чувствую прикосновения.

– Что у тебя с ногой? – раздраженно спрашиваю, не переставая чесать руки.

– Ничего.

Азраэль со стоном опускается на стул, и я забываю свой следующий вопрос, когда вижу, как по его бедру растекается кровавое пятно. В два шага оказавшись возле рюкзака, вынимаю аптечку первой помощи. Потом сажусь перед ним на пол и оцениваю масштабы катастрофы.

– Не хочешь спустить штаны или мне их разрезать?

– На мне нет белья, – сообщает он. – Нам пришлось слишком быстро выдвигаться. Если ты не против, я с удовольствием разденусь.

Достаю из рюкзака ножницы.

– Не стоит, мы же не хотим, чтобы твои друзья умерли от смеха при виде этого зрелища.

Гор начинает хохотать, но под злым взглядом ангела резко замолкает.

Сосредоточившись на своей задаче, я разрезаю штанину над раной. Толстый деревянный осколок вошел глубоко под кожу. Я игнорирую мускулы под ней и то, каким знакомым мне кажется прикосновение к ангельскому телу. Все-таки не сумев сдержаться, кончиками пальцев веду по замысловатым татуировкам, украшающим ногу Азраэля. Светлые волоски слегка щекочут кожу. Когда его мышцы напрягаются, я быстро отдергиваю ладонь.

– Может быть немного больно, – предупреждаю и удаляю щепку. Азраэль не издает ни звука. – Зачем вообще понадобилось драться? Вдруг на нас опять нападут, а ты не в состоянии сражаться?

– Я всегда в состоянии сражаться. – Он вздрагивает, когда я очищаю рану дезинфицирующим средством.

– Сиди смирно.

– Не могу, пока ты не закончишь. Оно и само скоро заживет.

– Или воспалится, и тогда мне придется ампутировать тебе ногу.

– Наверняка у тебя соскользнет пила, и ты случайно отрежешь еще какие-нибудь части моего тела.

– Не случайно, – широко улыбаюсь я.

Теперь уже все присутствующие тихо посмеиваются. Даже неподвижно застывшая в дверях Энола покашливает. Я почти забыла, что она тоже здесь.

Азраэль наклоняется ко мне, задевая губами ухо.

– И тебе бы это понравилось.

Глаза у него светятся, когда ангел снова откидывается на спинку стула и с довольным видом наблюдает, как вверх по моей шее ползет румянец. А потом внезапно хватает меня за руку.

– Что это? – Аккуратно дотрагивается до укусов саранчи.

Я пытаюсь высвободить конечность, но он не отпускает, скользя взглядом по всем местам, до которых добрались насекомые, а затем негромко чертыхается.

– Данте, достань ей мазь.

Прежде чем я успеваю запротестовать, джинн исчезает.

– В этом нет необходимости. Приму душ, и мне точно станет лучше.

– Или хуже, – сердито рычит Азраэль, словно забыв о невольных зрителях нашего разговора. – Ты примешь душ и намажешься. Без возражений. Иначе это сделаю я. По всему телу. – Его угроза звучит весьма решительно.

– Мечтай дальше, – огрызаюсь я, хотя мне не так неприятно, как должно. От подобных перспектив у меня учащается сердцебиение, и ему об этом известно.

– Мне еще представится шанс, – улыбается он и теперь выглядит заметно расслабленным.

Быстро собрав инструменты, я очищаю их на скорую руку и возвращаюсь к кровати, чтобы убрать обратно в сумку.

Азраэль встает, что явно причиняет ему боль, и, хромая, направляется к двери.

– Нужно выехать как можно скорее. До Сивы четыре часа пути, а я хочу максимально быстро разобраться с тем, что у тебя на уме.

Чтобы вернуться к Нейт. Мне нельзя об этом забывать. Ангелу больше нет нужды притворяться передо мной. Наверняка для него это настоящее облегчение.

– Я тоже.

Мы с Кимми принимаем душ, я наношу мазь, которую принес Данте, после чего мы собираем вещи и покидаем комнату. Хозяин уже ждет нас, но от оплаты отказывается. На его лице написаны угрызения совести и страх, и я решаю его ни в чем не обвинять. В первую очередь он думал о собственной семье и детях. Мужчина вручает нам корзинку со свежими лепешками, финиками и бутылками с водой, и я благодарю. Снаружи пара ребятишек подметает мертвую саранчу и смахивает ее с нашей машины.

Азраэль как раз взъерошивает волосы черноволосому мальчишке, когда я останавливаюсь рядом.

– Я поеду с вами.

Он чист и без душа, как и Сет. Даже пятно крови пропало со штанов, а место, которое я разрезала, совсем как новенькое. Проследив за моим взглядом, Азраэль ухмыляется.

– Я ведь сказал, что само заживет, но тебе ведь так хотелось меня потрогать. Могла бы обойтись и без крови. В следующий раз просто попроси.

– Мечтай, ангел, – фыркаю я. – В ближайшее время тебе такое удовольствие не светит. – И мне тоже.

Рассмеявшись, он садится в машину, причем за руль. Энола и Данте уже куда-то исчезли. Но даже если бы в салоне еще хватало места, пери ни за что бы в ней не поехала. Я ловлю себя на желании полететь вместе с ним, но никогда об этом не попрошу. Сет занимает место рядом с Азраэлем, а Гор, в защитном жесте приобнимающий Кимми, когда та выходит из дома, залезает к нам на заднее сиденье.

Через какое-то время кузина делит лепешки и предлагает поесть. Из бессмертных соглашается только Гор и заворачивает в лепешку несколько фиников. Я без аппетита отщипываю по кусочку от своей. Все бы отдала за кофе, но кругом лишь пустыня и бесконечная сушь. Увы, в Пустынном море Египта без толку искать «Старбакс». Сет и Азраэль напряженно вглядываются в безграничное открытое пространство. Проходит всего час, а я уже еле держусь. Несмотря на душ и мазь, у меня до сих пор все чешется, и это действует на нервы. Мне требуется что-нибудь от аллергии, но учитывая, что в данный момент его взять негде, придется как-то отвлекаться.

– Маги Соломона тоже бессмертные? – нарушаю я тишину.

Сначала мне никто не отвечает, но я не сдаюсь так легко. Лучше сразу все прояснить. Лично моя совесть чиста, я всего лишь пыталась выполнять свою работу.

– Если бы ты сказал мне, что они еще существуют, я бы не полетела сюда одна.

Азраэль в зеркало заднего вида бросает на меня испепеляющий взгляд.

– Если бы не Сет, от тебя бы сейчас осталась горстка пыли. Надеюсь, ты это понимаешь.

Кимми ахает.

– Конечно, и буду вечно ему за это благодарна.

Я раздраженно улыбаюсь, глядя в зеркало.

– Не стоит, – отзывается бог. – Я рад был помочь. И никогда не собирался разлучать вас, двух скандалистов. Тогда все мы лишились бы развлечения.

– Мы не скандалим! – тут же хором огрызаемся мы с Азраэлем.

– Ну разумеется, – деловито соглашается он. – Вы просто не разлей вода.

– Откуда этим магам известно, что мы ищем кольцо? – прерываю бессмысленную дискуссию.

– Совет, конечно, хотел сохранить в тайне, что Скипетр света вернулся, но слухи все равно быстро распространились. Атаки участятся, – сообщает Сет, пока Азраэль продолжает дуться.

– Не надо пугать ее еще больше, – все-таки вмешивается он. – Это лишь предположения.

– Я не боюсь, упрямый ты идиот. Вбей это наконец в свою упрямую голову.

Сет сводит брови к переносице.

– Тарис должна обладать точно такими же сведениями, что и мы. Возможно, тогда она станет вести себя осторожнее.

– А еще солнце начнет всходить на западе? – хмыкает Азраэль. – В Сиве ни на шаг от меня не отойдешь. – Он крепко стискивает руками руль. – Маги пойдут на все, чтобы кольцо больше не попало в руки недостойного.

– Тут я в виде исключения вынужден согласиться с его упрямой головой.

Я откидываюсь на спинку сидения. Пусть присматривает за мной, если ему так хочется. Во всяком случае, жить мне еще не надоело.

– Могу только повторить: если бы вы гораздо раньше поделились со мной своими секретами, я бы полностью передала тебе бразды правления.

– Слухи о магах Соломона ходили всегда, – начинает рассказывать Азраэль, безмерно меня удивляя. – Они не совсем бессмертные, но живут очень долго. Но мы все равно не знали, что они выжили. В целом это до сих пор лишь предположение, хотя в его пользу говорит очень многое. Особенно нападения на тебя.

– Это означает, что он больше не подозревает тебя в посягательствах на мою жизнь, – сообщаю я Сету. – По-моему, ему не мешало бы попросить у тебя прощения.

– Если начнет, то уже не остановится, – бросает Сет, отворачиваясь к окну.

Азраэль ничего не отвечает, но это их личное дело.

– Итак, Соломон вверил Кольцо огня магам, и те при помощи него контролируют демонов, а теперь натравливают их на меня. Такой мы делаем вывод?

– Такой. Вероятно, это действительно своего рода испытание. Ты должна доказать, что достойна, – мрачно добавляет Гор. – До тех пор маги кольцо не отдадут. Если помните, они приказали убить всех, кто сопровождал Александра. Ну или почти всех.

– Разве законным владельцем не должен быть джинн? – спрашивает Кимми. – Мне кажется, это неправильно, что они ждут человека.

Сет и Азраэль обмениваются взглядами. В некоторых вопросах эти двое поразительно единодушны.

– Если в демонических атаках замешаны маги, то они должны были знать о поисках скипетра к моменту нашей первой встречи в Бостоне. А тогда даже мне еще ничего не было известно о задании. О чем это говорит?

– Кто-то из узкого круга аристоев рассказал, что ты начнешь искать, – мгновенно отвечает Сет.

– Кто бы это ни был, он за это заплатит, – рычит Азраэль. – И мне на ум приходит только одно имя.

– Значит, на этот раз мы в порядке исключения сошлись во мнениях. – Сет не менее удивлен, чем каждый из нас, поскольку ангел мог подразумевать лишь Осириса.

– Почему Соломон доверил хранить Кольцо огня именно им?

– Он был искателем. На протяжении всей жизни царь буквально впитывал в себя любые доступные знания, – поясняет Азраэль. – Он стал искусным врачевателем, писал стихи, гадал по звездам, как никто другой, и практически всегда попадал в точку, когда предсказывал будущее. Его непреодолимо тянуло узнать тайны магов. Отбросив сомнения, он пригласил их в Иерусалим. Изначально они жили в Вавилоне.

– Допустим. Весьма увлекательно, но не отвечает на мой вопрос.

Вздохнув, ангел бросает взгляд в окно. Там все так же уныло, как и раньше.

– Да расскажи ты ей уже все, – требует Гор. – Все равно она это рано или поздно выяснит.

Он протягивает Кимми бутылку воды и мягко предлагает:

– Попей немного. Ненавижу эту жару.

Пусть в салоне нас окружает комфортная прохлада, но богу предстоит еще долго искупать вину… и ему это известно.

– Спасибо.

У Гора на лице расцветает широкая улыбка, когда она берет бутылку и пьет. Кимми буквально ослеплена, и я снова сосредотачиваю внимание на ангеле.

– Маги бросили вызов Соломону из-за могущества кольца или выкрали его?

– Нет, он отдал им кольцо добровольно, скажем так, в качестве платы за знания, которыми они делились с ним в течение жизни. После его смерти они скрылись с артефактом в месте, которое нам не удалось найти, хотя искали мы везде. Ведь Кольцо огня было единственной регалией, о местонахождении которой мы знали наверняка.

– Значит, это и в самом деле надежное убежище. Минуточку, – обрываю я собственную мысль, – ты сказал, что маги пришли из Вавилона?! – Он кивает. – И опять Вавилон. Наверное, нам стоит побывать в этом городе.

– Но Каллисфен не мог иметь в виду Вавилон, – вмешивается Кимми. – Он не подходит. Город был великолепен, когда Александр его завоевал. Висячие сады Семирамиды тогда еще существовали? – обращается она к Гору, и на лице кузины расцветает мечтательная улыбка. Сады считались одним из семи чудес древнего мира, а Кимберли любит растения любого вида.

– Существовали, причем во всей своей красоте. – Гор отправляет в рот последний финик. – А еще там была пара укромных местечек. – Он так непристойно ухмыляется, что каждый из нас понимает, чем бог занимался в этих местечках.

Кимми поджимает губы, отворачивается от него и смотрит в окно.

Я прочищаю горло.

– То есть Соломон отдал кольцо просто в качестве благодарности? По-моему, как-то странно. Скипетр он спрятал очень хорошо.

– Не только из благодарности, – помедлив, произносит Азраэль. – Он надеялся, что они или Освободитель придумают способ вернуть демонам души. У него самого ничего не получилось, и, видимо, он решил, что был неподходящим для этого человеком.

– В каком смысле «вернуть демонам души»?

Азраэль вздыхает, но тем не менее отвечает на вопрос:

– Я рассказывал вам с Малакаем историю об Аль-Джанне и колдовстве, превратившем несчетное множество ангелов и джиннов в демонов. Всегда ходили слухи о том, что при помощи регалий можно обратить проклятие вспять.

– А такое и вправду возможно? – Я поражена, что они говорят мне об этом только сейчас. – Поэтому демоны не хотят, чтобы мы нашли Кольцо огня? До сих пор надеются на спасение и верят, что этого никогда не случится, если аристои получат его обратно?

– Предположительно, – с неохотой подтверждает он. – Именно это имел в виду маг, когда сказал Александру, что Освободитель должен превратить нечистое в чистое. Сразу после войны против Аль-Джанна некоторые были убеждены, что мы должны обратить превращенных демонов обратно с помощью трансмутации.

– И это сработало бы?

– Мы не знаем, – пожимает плечами Азраэль.

– Ух ты. Тогда, может, мне лучше найти парня, который избавит их от страданий? Сделаю доброе дело.

Сет, который какое-то время тоже упрямо буравил взглядом окно, поворачивает голову в его сторону и с недоверием смотрит на Азраэля.

– Ты ведь всегда отрицал, что это возможно. – Воздух в автомобиле уплотняется. – Даже слушать меня не стал, когда я собрался поговорить с тобой на эту тему.

– То, что ты предлагал, слишком опасно.

Сет издает грубый смешок.

– Слишком опасно было уносить регалии с Атлантиды, чтобы помочь проклятым, но когда вы испугались, что я их у вас украду, это вдруг стало очень легко.

Мой нос улавливает запах огня и камня, а потом вокруг Сета начинает клубиться темный туман.

– Прекращай это дерьмо, ты пугаешь девочек, – требует Гор. Из его ладони поднимается прозрачный золотистый защитный барьер, отделяя нас от передних сидений. – С тобой ничего не случится, дорогая, – обращается он к Кимми, у которой от удивления открывается рот.

– Ребята, расслабьтесь, – пытаюсь образумить их. – У вас тут смертные на борту. Хотя я могу научиться показывать какой-нибудь карточный фокус, и тогда мы вместе будем выступать в цирке, – добавляю я, но никто не смеется над моей шуткой.

Они скрывают от нас свою истинную мощь. Я давно это знала. В нашем присутствии они всегда достаточно человечны.

– Дай ты мне больше времени, я бы убедил остальных аристоев попробовать, но тебе приспичило сразу объявлять нам войну. Тебя ведь волновали не проклятые, а лишь твоя личная власть, – заявляет Азраэль.

– Полагаю, именно это милашка Нейт по ночам и нашептывала тебе на ушко, – язвительно отвечает Сет. – И добилась того, о чем просил ее Осирис. Ты перестал доверять мне, а не ему. Вот как он получил желаемое – твою поддержку.

– Она этого не делала! – шипит Азраэль.

– Опять начинается, – вздыхает Гор, поддерживая щит. – Если честно, я не скучал по этим спорам.

– Ты всю жизнь ревновал к Осирису и завидовал его положению, – уже спокойнее продолжает Азраэль. – Но дело не в тебе. Мы должны были спасти Атлантиду. Ты думал, что больше достоин его места, но это не так.

– Верно, – к всеобщему удивлению, соглашается Сет. – Я был молод, ревнив и чересчур самоуверен, но это не мешало мне видеть насквозь коварные планы Осириса. Он настраивал нас друг против друга.

– Это бред, – отмахивается Азраэль, но в его тоне нет абсолютной уверенности.

– Ты действительно все еще в это веришь?

– Неважно, во что верит Азраэль, – перебивает их Гор. – Ты сделал меня козлом отпущения. Не в силах справиться с моим отцом, ты решил уничтожить меня. Скажем прямо, это мерзко.

– Я прошу за это прощения. Тогда я не видел иного выхода. Думал, если убью тебя, то рано или поздно Осирис уступит мне свое место. Меня интересовали только Атлантида и проклятые. С ними поступили несправедливо, и я бы заплатил любую цену, чтобы их освободить.

Что можно ответить на такое дурацкое извинение? На этих словах Сет не меняется в лице, и я прихожу к выводу: он говорит то, что думает. У Кимми такое лицо, словно она готова выскочить из движущейся машины. Впрочем, бессмертные ничего не замечают вокруг. Их гнев почти осязаем. Не хватает только, чтобы Азраэль выпустил крылья. Теперь это не мужчины, которых я знаю, а крайне разъяренные бессмертные. Маска невозмутимости слетела с Сета, Гор прекращает ребячиться, а Азраэль уже не похож на парня, который любую ситуацию держит под контролем. Их сильные тела занимают столько пространства, что салон автомобиля словно сжимается. Кожа блестит и светится, а глаза пылают огнем. Зеленым, золотым и красным. От водоворота силы начинает шуметь в ушах и больше всего хочется съежиться в малюсенький комочек, чтобы они случайно меня не сожгли.

Кимми издает тихий жалобный звук, и я беру себя в руки.

– Пока это не переросло в сеанс психотерапии, где мы признаемся во всех грехах, а по итогу обнимемся и простим друг друга, может, лучше обсудим, как применить новую информацию? – произношу я таким твердым голосом, на какой только способна, пока они не начали швыряться молниями, одна из которых меня точно зацепит.

Гор первым приходит в себя. Оторвав гневный взгляд от Сета, он опускает стекло и глубоко вдыхает знойный воздух. Кимми все еще жутко бледна, но пытается успокоить бога, накрыв его ладонь своей. Однако ему этого мало. Он обнимает кузину обеими руками и утыкается носом ей в шею. Кимми бережно гладит его по волосам, и только тогда Гор по-настоящему расслабляется.

Чего не скажешь о двух других мужчинах. Обнять их я, конечно, не могу, но отвлечь как-то иначе, возможно, получится. Меня постепенно начинает напрягать необходимость постоянно следить за скачками их настроения. Им следует держать себя в руках, или в один прекрасный момент случится что-нибудь страшное. Решив пока что сменить тему, сцепляю трясущиеся пальцы на коленях и даю себе клятву никогда больше не забывать, кто они на самом деле.

– Даже если оракул заброшен, я надеюсь обнаружить какие-нибудь зацепки. Жрицы наверняка оставили подсказки, раз были хранительницами тайн Соломона. Почему он выбрал их? Чтобы они проверяли потенциальных претендентов? – без остановки тараторю я.

Этим двоим давно пора серьезно поговорить друг с другом. Упрямые натуры превратили их в пешки в играх остальных аристоев. А они лишь типичные самцы, слишком гордые, чтобы пересилить себя, признать собственные ошибки и встать на новый путь.

– Не расстраивайся, если вдруг ничего там не найдем, – сухо предупреждает Азраэль. – Оракул покинули несколько веков назад, но, поскольку ты никак не угомонишься, мы туда заглянем.

– Как невероятно великодушно с твоей стороны. Напомни мне позже купить тебе цветы в знак благодарности.

– Предпочитаю шоколад.

– Я дам тебе все, что ты захочешь.

– Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Это я никак не комментирую, поскольку и так слегка перегнула палку. Но, по крайней мере, обстановка немного разрядилась. Туман Сета и защитный барьер Гора исчезают.

До оазиса мы добираемся незадолго до полудня, в самую сильную жару. Это место – зеленый островок со сверкающими солеными озерами посреди бесконечной пустыни, полной песка. Контраст с пейзажем, который мы наблюдали в течение последний нескольких часов, огромен. Такое впечатление, будто мы попали в параллельный мир. Руины древнего города находятся совсем рядом с новым поселением, проживают в котором в основном берберы. Народ здесь тоже избегает взглядов бессмертных и старается обходить нас стороной. Это место до сих пор источает древнюю магию. Я чувствую ее, едва ступни касаются земли. Ничего удивительного, что голубка села именно тут, а жрицы основали оракул. Александр хотел, чтобы его похоронили здесь, однако его тело пропало еще до того, как исполнилось это желание. На что он надеялся?

Я смотрю на небольшой отель, перед которым припарковался Азраэль.

– Заселимся, а ближе к вечеру поедем в храм. К тому времени станет немного прохладнее.

Мы покидаем салон автомобиля, и Азраэль подходит ко мне, пока остальная троица скрывается в холле.

– Как ты себя чувствуешь? – Прежде чем я успеваю ответить, он берет меня за руку и нежно проводит подушечкой пальца по маленьким красным шишкам, которые образовались на месте укусов. – Мне пора приобрести привычку всегда носить с собой целебную мазь для тебя, да?

От его прикосновения зуд немножко стихает.

– Похоже, ты справляешься и без вспомогательных средств.

– Обычно у меня не получается использовать целительские способности на людях, – негромко признается он. – Но с тобой, кажется, работает.

– Наверное, ты просто слишком разозлился, поэтому получилось, – отвечаю я. – Но ты почти всегда злишься. Либо на Сета, либо на меня.

– По большей части на тебя, – криво улыбается ангел.

– Хм. Я пробуждаю в тебе худшие качества. Лучше держись от меня подальше.

У него вырывается тихий и какой-то горький смешок.

– Хороший совет, которому я явно не могу следовать. В машине ты испугалась нас?

– С чего бы мне пугаться? Что могло случиться со мной, высвободи вы в тесной консервной банке всю свою силу? – Я театрально распахиваю глаза. – О! Я бы поджарилась. И Кимми тоже.

– Этого больше не повторится.

Удивляя саму себя, я успокаивающе глажу его по руке.

– Тебе следует поговорить с Сетом. – Азраэль молчит, а я устремляю взгляд на суетящуюся улицу. – Несмотря на наши перебранки, я рада, что ты здесь. Одной мне не выполнить это задание. У тебя, конечно, свои причины, но это нормально.

– Я тоже рад быть рядом с тобой.

Азраэль переплетает наши пальцы. Мы стоим у подножия руин разрушенного города, и над нами на фоне ярко-синего неба возвышаются остовы старой цитадели. Все дома сделаны из той же светло-коричневой глины, которую жители на протяжении тысячелетий использовали для строительства зданий. Повозки с ослами тянут по улицам небольшие фургоны с фруктами и овощами. Я замечаю, что вокруг практически одни мужчины и дети. Женщины прячутся от бессмертных. Пахнет медом и свежими лепешками, и у меня мигом начинается повышенное слюноотделение.

– Прости, что я улетела, ничего тебе не сказав. Это было глупо.

– Я уже должен достаточно хорошо тебя знать, чтобы догадываться о таких спонтанных идеях. Понятия не имею, почему мне потребовалось так много времени, чтобы догадаться. Я бы никогда себе не простил, если бы с тобой что-то случилось. – Он поворачивается к входу в отель. – Давай зайдем и чего-нибудь поедим. Я скоро умру от голода, а у тебя такой вид, будто тебе не помешал бы кофе.

– Перемирие? – улыбаюсь ему.

На лице ангела появляется выражение, которое я бы неверно истолковала, если бы не знала его полную историю.

– Перемирие, – откликается Азраэль и так ласкает меня взглядом, что мне приходится отвести глаза.

Уставившись на женщину у лотка с фруктами, я стараюсь восстановить душевное равновесие. Он чувствует ответственность за меня, и, вероятно, я даже ему нравлюсь. Но ангел не любит меня и не готов ради меня отказаться от любви, которую тысячи лет испытывал к другой женщине. Хватит предаваться девчачьим фантазиям. Я делаю глубокий вдох. Невзирая на суету, здесь царит необыкновенное спокойствие и умиротворение. Время словно застыло, и я могу поспорить, что с момента визита сюда Александра Македонского мало что поменялось. Я бы с удовольствием осталась тут на несколько дней. Эта жизнь настолько далека от моей собственной, совершенно вышедшей из-под контроля.

– В соленом озере можно купаться? – интересуюсь я немного не в тему. – Ты не знаешь, содержание соли в нем достаточное, чтобы не тонуть?

Азраэль расплывается в улыбке.

– Сначала поедим, пока ты не влипла в новое приключение.

Положив руку мне на спину, он направляет меня в холл светлого и гостеприимного отеля. Служащий забирает у нас багаж и ведет на террасу на крыше. Остальные уже там. В разгар лета тут наверняка можно сидеть только по ночам, однако в это время года под большими солнечными зонтами жара вполне терпима. Подают ледяной лимонад и горячий чай. Азраэль что-то шепчет обслуживавшему мужчине, и вскоре у меня в руках оказывается чашка кофе по-турецки. Скинув обувь, я устраиваюсь на удобном диванчике и пью его маленькими осторожными глоточками. Не считая последствий нападения саранчи, создается впечатление, словно эта поездка – мой отпуск. Я слушаю разговоры вокруг, и на меня накатывает усталость. Утреннее напряжение спадает.

Раньше в поездках я самостоятельно заботилась о собственной безопасности, пусть Азраэль и считает, будто я бросаюсь из огня да в полымя. Будь это так, я бы недолго прожила в нашей сфере. Сейчас на какое-то время мне не требуется быть начеку и можно расслабиться. Ни у кого не хватит глупости напасть на нас с Кимми, когда рядом пятеро бессмертных.

Трое юношей в традиционной берберской одежде подают фетир – пироги из слоеного теста с начинкой, рис с куркумой и шакшуку – блюдо из яиц-пашот, жареных в томатном соусе с перцем чили и луком. На вкус все угощения просто прекрасны.

– Если жрицы не оставили подсказок, что будем делать дальше? – интересуется Кимми после того, как мы сметаем с тарелок все до последней крошки.

– Твоя кузина решительно настроена что-нибудь найти. – Азраэль наливает себе еще воды. – И насколько я ее знаю, так и будет. А пока вам стоит ненадолго прилечь и отдохнуть. Все-таки у тебя выдалась довольно короткая ночь, а укусы еще не до конца зажили.

Вообще-то я бы лучше немного погуляла, но последовать его совету разумнее. Позже мне понадобится вся моя внимательность. Попытка у нас только одна.

– Пойдешь со мной в город? – спрашивает Гор у Кимми. – Можем посмотреть на озеро.

К его и моему удивлению, она отрицательно качает головой.

– Я хочу поработать над дипломом. Придется тебе найти кого-нибудь другого.

– Да, ладно, – с недоумением протягивает он. – Жаль. Тут очень красиво.

На мгновение мне кажется, что кузина передумает, но вместо этого она ослепительно ему улыбается.

– Да. Возможно, я когда-нибудь приеду сюда еще раз. Прошу меня извинить, но я в комнату. Ты со мной?

Я так удобно устроилась на диване, что в принципе не хочу шевелиться, но все-таки принимаю вертикальное положение.

– Конечно.

Сую ноги в кроссовки. Мужчины и Энола явно не собираются нас провожать.

Мы с Кимми спускаемся по лестнице.

– Ты правильно поступила, – говорю я. – Ты не обязана по первому его желанию подпрыгивать.

– Я отказалась не в попытке как-то его наказать, – признается она. – У меня правда много работы. Кроме того, я не думаю, будто оказываю на него такое влияние, что из-за меня Гор пересмотрит поведение. Я не играю в игры.

Изумленно кошусь на кузину, но ее мысли, похоже, уже где-то далеко.

За спиной слышатся голоса, и нас догоняет Данте.

– У нас гости, – объявляет он. – Прибыла моя мать.

– Королева? Зачем?

Ничего не ответив, джинн сбегает по узкой лестнице в фойе. Стены здесь украшены великолепными разноцветными мозаиками, но у меня нет времени уделить им должное внимание.

Данте резко замирает, заметив Саиду. Она подходит к нам и обнимает сначала нас с Кимми, а потом своего сына.

– Мы слышали, что произошло. Почему вы остановились здесь? Это небезопасно, вы же сами должны понимать.

Перед узкой входной дверью стоят охранники королевы. На них темно-синие галабеи и тюрбаны того же цвета. Боюсь, вздремнуть мне не удастся. Побледневший портье за стойкой администратора судорожно сглатывает. Принимать таких высокопоставленных гостей ему наверняка прежде не доводилось.

– С нами был Сет, он убил саранчу, – отмахиваюсь я. – Ничего страшного не случилось.

Окинув взглядом все еще заметные следы от укусов на моих руках, она выгибает бровь. Видимо, догадалась, что Данте дал мне мазь. На мгновение повисает тишина, и наконец она откашливается.

– Вы будете жить во дворце. Я не потерплю возражений.

– Спасибо за предложение, но мы приехали только на сегодня, чтобы посетить оракул. Если ничего не найдем, то завтра сразу уедем обратно.

Почему она так упорно настаивает?

– Найдете, – понизив голос, произносит королева.

А вот теперь становится интересно. Ну разумеется! Она знает больше, чем говорила.

– Почему ты так уверена? – удивляется Данте.

Выпрямив спину, она твердо смотрит в глаза своему сыну.

– Оракул – священное место, там широко открыты врата к энергии земли. Их ни в коем случае нельзя оставлять без охраны, иначе энергия покинет свое вместилище.

Несколько долгих секунд я не свожу с нее глаз.

– Что конкретно это значит?

– Это значит, что оракул никогда не был заброшен, – медленно отвечает вместо нее Данте. – Там до сих пор живут жрицы, и оракул активен.

– Мы просто спрятали его от мира, – кивает Саида. – Так было лучше. Да и кто сейчас верит оракулам? – пытается оправдаться она.

– От меня ты тоже это скрывала, – строго припечатывает Данте. – Почему?

– Мы с Гекатой посчитали, что так будет лучше. Не хотели заставлять тебя выбирать сторону. Исрафилу нельзя было знать, что она там спряталась.

– Ты объединилась с Гекатой? – Почти странно наблюдать, как непоколебимый Данте теряет самообладание. – Остальные аристои искали ее, а ты ее прятала? Это ведь измена!

Саида пожимает плечами, словно это самый обычный поступок в мире.

– Геката была моей подругой, и я не считала преступлением ее действия. Кроме того, кто-то должен был ей помочь.

– Женская солидарность, – с ухмылкой шепчет Кимми. – Парням не понять.

Данте ее фраза не кажется такой забавной, как мне, поскольку у него вырывается негромкое ругательство.

– Я ожидаю, что ты не побежишь сразу докладывать все Исрафилу, – требует его мать.

Данте бледнеет еще сильнее, что с темным цветом его лица моментально бросается в глаза, и запускает руки в свои иссиня-черные волосы.

– Твои предположения, будто я больше предан ему, чем тебе, уже сами по себе оскорбление.

Саида вздрагивает, как если бы сын ее ударил.

– Мне пришлось принять решение, и я по-прежнему считаю его верным.

– Геката в курсе, что Платон передал Тарис письмо? – строго вопрошает он. – Она ждет нас? Может что-нибудь нам поведать?

– Нет, я редко ее навещаю. Так лучше. Но теперь нам явно нужно будет раскрыть эту тайну.

– Геката знает, где находится кольцо? – вступаю я.

Если да, то возникает вопрос, почему Саида давным-давно его не забрала.

– Если и знает, то мне она не доверилась.

По королеве невозможно понять, обижена она на подругу за это или злится. И я думаю, что бессмертным с их интригами не позавидуешь.

– Оракул примет нас и ответит на наши вопросы?

– Очень надеюсь. – В словах Саиды чувствуется уверенность и вместе с тем беспокойство. – Пришло время кое-что изменить. Гекате больше не нужно прятаться. Мы организуем все необходимое. Вам просто надо попасть в храм до захода солнца.

Прежде чем мы успеваем ответить, налетает легкий ветерок, и с гладкого мраморного пола поднимается песок. А когда он ложится обратно, королевы и ее стражей уже нет.

– Крутой фокус, – бормочет Кимми. – Ты и в самом деле ничего не знал? Даже не подозревал?

Данте отрицательно качает головой.

– Моя мать – женщина с множеством секретов.

Очевидно, так и есть. Я сжимаю его ладонь, и симпатия, которую я до сих пор испытывала к Саиде, дает ощутимую трещину. И пусть мы недолго знакомы с Данте, но, по-моему, он очень надежный. С другой стороны, Азраэлю я тоже доверяла, и, несмотря на страшилки, которые рассказывают о Сете, я верю в его честность. Боюсь, это не говорит ничего хорошего о моей способности разбираться в людях.

Вниз по ступенькам сбегает Гор, а за ним размеренным шагом следуют Азраэль и Сет. Как всегда, Энола держится на расстоянии от Сета, но, во всяком случае, не сбежала опять, хотя ей явно тяжело находиться рядом с ним. Вся ее поза выражает неприязнь. Не будь тут Азраэля, ее бы уже и след простыл. Сейчас же она встает почти вплотную к нему, словно нуждается в защите.

– Разве ты не собиралась писать диплом? – спрашивает Гор, обнаружив здесь Кимми. – Мы уходим. Вы все еще можете присоединиться к нам. Вам пойдет на пользу немного повеселиться.

– Мне и с книгами довольно весело, – невозмутимо отвечает кузина.

– Скорее это вы к нам присоединитесь, – говорит Данте. – Появились интересные новости. Здесь побывала моя мать.

– Королева? – Сет с любопытством оглядывается. – А где она сейчас?

– Плетет интриги, – предлагаю я вариант. – Минуту назад она сообщила, что оракул вовсе не заброшен. Судя по всему, там прячется Геката и хранит нужные нам сведения.

Саида, конечно, не сказала этого открытым текстом, но я очень сильно подозреваю, что так и есть. Меня только терзает вопрос, почему богиня не передала эту информацию Платону.

На лице Азраэля появляется хмурое выражение.

– Ты знал? – обращается он к Данте.

– Не имел ни малейшего понятия. Она и от меня это утаила.

– Она не желала, чтобы у тебя возник конфликт интересов, – поясняет не кто иной, как Гор. – Чтобы тебе не пришлось выбирать между ней и Исрафилом. Во всяком случае, пока у нее оставался иной выход. Не вини ее в этом.

– У меня не возникло бы никакого конфликта, – слегка расслабившись, отвечает Данте. – Но она, само собой, видит это иначе. Мама думает, я люблю Исрафила так же, как она любила моего отца. Между ними не существовало тайн.

Облокотившись на стойку ресепшена, Сет с интересом следит за разговором, однако не вмешивается. Энола же нетерпеливо притопывает ногой с таким видом, будто предпочла бы уйти, а не выслушивать душевные откровения своего друга.

– В отличие от родителей Данте, у Исрафила их довольно много, – шепчет Гор на ухо Кимми, умудрившись незаметно подкрасться к ней. – Настолько много, что он не может запомнить все. Не лучшие условия для отношений.

– Лжи вообще не место в отношениях, – говорит Кимми, не реагируя на его веселый тон. Потом кузина поворачивается к остальной компании. – Давайте лучше обсудим этот вопрос в номере.

Если кому-то из бессмертных и кажется странным, что именно Кимми начинает командовать, никто не возражает. Азраэль направляется к стойке, чтобы взять ключи от нашей комнаты. Данте по пути наверх уже не выглядит настолько шокированным из-за недоверия матери, но, бьюсь об заклад, им есть о чем побеседовать.

– Полагаю, Саида не рассказала больше никому из аристоев, что мы тут, – замечает Сет, когда мы заходим в просторный номер, состоящий из большой комнаты и ванной.

Интерьер здесь простой, но очень дорогой. Благодаря мебели из светлого дерева, пестрым диванам и коврам в номере так уютно, как в гостиной большой семьи. Полная противоположность прошлой ночи, и сейчас мне больше всего на свете хочется упасть на одну из кроватей, застеленных белоснежным постельным бельем. Я с любопытством осматриваю ванную комнату с душем, который словно разрабатывали для полетов в космос.

– У этих душевых леек отличные массажные струи. – Азраэль останавливается у меня за спиной, и в его голосе слышится лукавая улыбка. – Если вдруг захочешь снять напряжение.

– В таком случае я схожу к массажисту, чтобы он хорошенько меня размял, – заявляю, отпихивая его в сторону. – Но спасибо за информацию. Возможно, я воспользуюсь этой штукой перед отъездом.

– Я тоже весь пыльный, а воды здесь мало. Существует правило, что принимать душ нужно только по двое. Нельзя его нарушать.

Я качаю головой. Этот парень неисправим.

– Уверена, Гор пойдет на подобную жертву, если тебе так нужна компания.

У него расширяются глаза, однако ангел быстро берет себя в руки.

– Ты меня не простишь, да? – серьезно спрашивает он.

– Нечего прощать. – Похлопываю его по груди. – Между нами все нормально. Мы оба развлеклись и получили удовольствие. И я вполне обойдусь без повторения в будущем. – Окажись в комнате фея, она бы наколдовала мне нос длиной до самого Каира. – Теперь мы просто партнеры по работе.

Лицо Азраэля окончательно покидают все следы веселья.

– А я смотрю на это иначе. Я ничего не желаю сильнее, чем повторить это. Хотя тебе то, что происходило между нами, видимо, показалось не настолько потрясающим, как мне.

Врезать бы ему, но я лишь склоняю голову к плечу.

– А ты не слишком ли сгущаешь краски, ангел?

Вот идиот. Обязательно обсуждать это здесь и сейчас, в присутствии всех его друзей и Сета? Неужели не мог выбрать более подходящий момент? Я молча разворачиваюсь и направляюсь к Сету, который устроился на одном из разноцветных диванов. Раздраженно хватаю вышитую подушку, в уголке сажусь по-турецки, откидываюсь на спинку дивана, прижав подушку к животу, и решаю игнорировать Азраэля. Да как он смеет! Из нас двоих это не я уже состою в отношениях.

Все остальные разбрелись по комнате. Данте стоит возле окна, откуда открывается прекрасный вид на город и соленые озера. Кимми с Энолой копаются в холодильнике, а Гор сделал то, о чем я лишь мечтаю: развалился на одной из двух двуспальных кроватей и уткнулся в свой мобильник.

– Что Саида рассказала о Гекате? – интересуется Азраэль так спокойно, словно только что не выбил меня из колеи, и присоединяется к Данте. – Как она узнала, что мы тут?

– Скорее всего, от Мириам. Та дала мне мазь для Нефертари. Но у нее шпионы повсюду, – говорит Данте. – Это ее земли, и она бы в любом случае узнала.

Неужели до сих пор я недооценивала Саиду? Думала, по сравнению с другими бессмертными ее могущество и влияние относительно малы. А оказывается, это очень хитрый обман с ее стороны.

– Она сообщила, что оракул все еще существует и там живет Геката. Мать давно ее не навещала, поэтому не может сказать, насколько хорошо богиня осведомлена о происходящем снаружи, но сегодня королева отправится с нами.

– А это разумно? – замечает Сет. – Не привлечем ли мы таким образом лишнее внимание? Прежде всего, сама королева может подвергнуться опасности. Как только остальные аристои узнают об этом поступке, ее ждут большие неприятности. Единоличных действий они не прощают.

В чем он убедился на собственном опыте. Но Сет не ждет сочувствия. Кажется, он просто волнуется за Саиду.

– Думаю, – медленно произносит Данте, – матушка решила открыть карты. Настало время напомнить аристоям о силе джиннов.

Он начинает светиться. Песчаная пыль покрывает благородные черты лица, костюм и ладони. На кончиках волос загораются маленькие голубые искорки. Выглядит очень красиво.

– Хватит выпендриваться перед девчонками, – раздается голос Гора. – Не хочется признавать, но Сет прав. – Бог хаоса приподнимает одну бровь, а я прячу усмешку. – Она окажется практически в одиночестве.

– Один встанет на ее сторону, и наверняка Зевс тоже, – не соглашается Азраэль. – Эти двое стали заметно умнее, чем раньше.

– А как насчет тебя? – спрашивает Сет. – Ты тоже стал умнее?

В комнате воцаряется неестественная тишина. Они пристально смотрят друг другу в глаза. Оба совершали ошибки и какое-то время ненавидели друг друга, но если на этот раз им нужна победа, то добиться ее можно только вместе, и они об этом знают. Аристои настроили их друг против друга. И хотя оба выжили, в будущем им может так не повезти.

– Надеюсь, что все мы немного поумнели, – отзывается Азраэль гораздо дипломатичнее, чем я ожидала.

– Я тоже надеюсь, – кивает Сет.

С кровати доносится тихий стон Гора.

– Теперь мы больше не лучшие друзья Аза, ребята. Вернулся Сет, и они опять начнут проворачивать эту фишку с пониманием друг друга без слов.

Раздается многоголосый смех. Я широко улыбаюсь Гору. Тесная связь между этими двумя существовала еще до его рождения. Скорее всего, он слышал достаточно историй об их дружбе.

«Давно пора. Не знаю, сумею ли я простить Сета, но для Аза это было важно», – пожимает он плечами и встает.

Единственная, кто не смеется, – это Энола. У пери такой вид, будто ее ударили.

Азраэль тоже это замечает и направляется к ней, пока мы разбираем напитки, а Гор открывает пачку орешков и высыпает их в вазочку. Азраэль кладет руки Эноле на плечи и что-то объясняет. Похоже, не особенно убедительно. В ярости она высвобождается и топает в ванную. Дверь с грохотом захлопывается.

– Потом еще раз с ней поговорю, – произносит он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Она поймет.

А вот я бы не была в этом так уверена. Азраэль считает, будто хорошо знает своих друзей, но меня поражает, как он может не замечать страстных взглядов Энолы. Она с таким пылом любит ангела, что мне порой страшно. Впрочем, я не могу ее в этом винить. Еще пара столетий, и со мной творилось бы то же самое. Представляю, как это ужасно: пери всегда знала, что он любит Нейт, но потом, после затопления Атлантиды, в его постели побывали, наверное, тысячи женщин, а она неизменно оставалась в стороне.

– Если тут мы все прояснили, – переключаюсь я с их локальной драмы, – может, кто-то поведает мне, как функционирует этот оракул и где Саида спрятала жриц? Храмовый комплекс ведь лежит в руинах.

– Обычный человеческий глаз видит руины, мы же видим больше, – отвечает Данте. – И ты тоже увидишь. Как только моя мать снимет завесу.

– Допустим, а потом?

– Тобой займутся жрицы. Они отведут тебя к оракулу, и ты задашь свой вопрос.

– Значит, Соломон доверил свою тайну оракулу, а не жрицам?

– По всей вероятности, да, потому что жрицы смертны. Если он желал, чтобы подсказка выдержала испытание временем, то должен был передать его непосредственно оракулу. Все остальное ненадежно.

– На что мне стоит обратить внимание, когда буду задавать вопрос? У меня несколько попыток или только одна?

– Зависит от того, в настроении ли оракул с тобой поболтать, – усмехается Гор. – По моему опыту, такое случается редко. У оракулов перманентно плохое настроение, но у меня бы тоже оно было, застрянь я там.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно прищуриваюсь. – Оракул одушевленный? Я думала, жрицы бросают в костер мышиный помет или лепестки роз или гадают на кофейной гуще.

Гор убирает свой мобильник в карман потертых кожаных брюк и с вазочкой с орехами идет к дивану. Садится рядом с Кимми и закидывает руку на спинку дивана позади нее. В остальном он соблюдает дистанцию.

– Солнышко, мы тут беседуем не о какой-нибудь деревенской гадалке, а об оракуле.

– Это опасно?

– Не опасно, – вклинивается Азраэль. – Но я все равно пойду в храм вместе с тобой. На всякий случай.

– Оракул может принять ее только одну, – возражает Гор. – Да что за фигня? Ничего с ней не случится.

– Хочу убедиться, что жрицы не оставят ее у себя. Она обладает талантами, которые необходимы служительницам храма.

– И какими же? – удивленно распахиваю глаза. Все чудесатее и чудесатее. – Жрицей я точно не буду. С таким же успехом я могла бы уйти в монастырь.

– У нас не требуются целомудрие и воздержание. – Гор еле сдерживает ухмылку. – Иначе в чем тогда все веселье?

Кимми закатывает глаза. Этот парень неисправим.

– Ты умная и верная. А если будешь чуть менее порывистой, то наверняка научишься принимать мудрые решения, – поясняет Азраэль.

Я наигранно обмахиваю лицо ладонями.

– Даже не знаю, комплимент это или оскорбление.

– На твое усмотрение. Оракул выслушает твои вопросы и ответит на них, а позже ты всегда сможешь решить, хочешь ли стать жрицей. Это не так скучно, как ты, скорее всего, себе представляешь, и неправда, что жрицы никогда не покидают оракул.

– Какая-никакая перспектива на будущее. Я подумаю.

– Если хочешь знать мое мнение, то не надо, – советует Гор. – Кто тогда будет бесить Азраэля?

Сет громко прочищает горло, и Гор тут же морщится, осознав, что именно ляпнул.

– Нейт, – предлагаю я, стараясь звучать как можно равнодушней. – Наверняка она уже сгорает от нетерпения.

– Она никогда его не бесила, либо командовала им, либо цеплялась за него, – пробует Гор исправить положение.

Сета по-настоящему закашливается, а Данте издает стон.

– Похоже, у них здоровые отношения, – пытаюсь я разрядить обстановку.

Азраэль выглядит так, будто готов разорвать друга на куски.

– Кто-то должен был это сказать, – бурчит Гор, тут же зарабатывая удар под дых. Маленьким кулачком Кимми.

– Ауч! – кривится от боли кузина. – Что ты там прячешь под футболкой?

– Сплошные мускулы, детка, – ухмыляется он. – Теперь у тебя останутся синяки. – Гор встает и приносит несколько кубиков льда из холодильника.

– Не так уж Нейт и ужасна, – тихо замечает Сет, в то время как Гор бережно берет Кимберли за руку и водит кубиком льда по тыльной стороне ее ладони. – Просто она богиня.

Я без понятия, что он хотел этим сказать, но, судя по всему, она не только нежная и ласковая. Я не знакома с этой женщиной, а Азраэль любит ее. Это его дело, и я отказываюсь судить о Нейт лишь на основании того факта, что друзья ангела о ней, очевидно, невысокого мнения.

– Вернемся к оракулу.

– Ты не войдешь туда одна, – повторяет свое требование Азраэль.

– Ладно, расслабься. Раз ты упрямишься как мул, я возьму тебя с собой. Если жрицы не будут против. Может, они и тебя захотят оставить, и тогда я с радостью им тебя передам.

– Мужчин они не берут. Даже таких шикарных, как мы, – заявляет Гор. – В храме правят женщины.

Он все еще водит льдинками по руке Кимми, хотя от тающей воды у той промокли уже все штаны. Впрочем, кузина ничего не говорит, просто с улыбкой наслаждается его заботой.

Агурми, деревня, в которой находится оракул, расположена к востоку от оазиса. Мы приезжаем туда прямо перед закатом солнца. Сам храм стоит на небольшом холме. Хотя еще относительно светло, мы не замечаем ни одного местного жителя, когда минуем деревянные ворота, лестница за которыми ведет на плато храмовой горы. После мы направляемся по узкой дорожке к северной стороне горы. Кимми с любопытством вертит головой. По правую сторону виднеются заброшенные дома, а храм раскинулся слева от нас. Как и ожидалось, своим человеческим зрением я замечаю лишь руины. Когда наша маленькая процессия прибывает на место, ввысь взмывает черный ворон.

– Плохой знак. – Энола шагает прямо позади меня. После полудня они с Азраэлем куда-то пропали, а когда вернулись, пери, кажется, немного смягчилась. Не желаю знать, как он этого добился.

– Что ты имеешь в виду? – уточняю я.

– Взгляни на небо.

Подняв глаза, я вижу на горизонте темные тучи.

– И наверняка сейчас ты поведаешь мне, что это означает.

У нее под кожей проступают синие волны.

– Войско Александра по дороге сюда разделила буря. Но не обычная буря, а Калима. В результате бо́льшая часть его солдат погибла. Подумай об этом, прежде чем брататься с Сетом.

– Почему она напала на Александра? Не хотела, чтобы он задавал вопросы оракулу?

Энола пожимает плечами.

– Соломон повелевал демонами и не смог снять проклятие. После его смерти немало этих монстров стало служить ей. Другие тебе этого не скажут, но Калима определенно не заинтересована в том, чтобы лишиться самых верных приспешников. Так же как и маги не собираются отдавать кольцо. Сет и его младшая сестра всегда были очень близки, – добавляет она.

– Не рассказывай Тарис страшилки, – вклинивается Гор. – Ураган досюда не дойдет.

Вопреки заверениям, он не очень-то деликатно притягивает к себе Кимми.

– Это потрясающее место, ты так не думаешь, Тари? – выдыхает кузина с восторженным блеском в глазах, позволяя Гору положить руку себе на плечи.

Должно быть, в эпоху Александра оно и в самом деле поражало воображение. Теперь же это просто куча потертых каменных блоков.

Восхищенная Кимми прикладывает ладонь к передней стене.

– Я словно попала в другое время.

Закатив глаза, Энола уходит к Данте. В этот момент из вихря песка и света появляется Саида со своими стражами. На этот раз Намик ее не сопровождает.

Данте коротко кивает матери. У нее на лице мелькает сожаление. Она королева и поступила так, как считает нужным ради всего своего народа, а не только ради сына. Тем не менее я понимаю, как он расстроен тем, что мать ничего не рассказала ему про Гекату и оракул.

Солнце опускается за горизонт, и тут же становится абсолютно темно. Я понимаю, что не одна, поскольку слышу дыхание остальных, но, возможно, именно это делает происходящее еще более жутким.

– Кимми, – шепчу я.

– С ней Гор, – шепчет мне на ухо Азраэль. Буквально секунду назад он стоял рядом с Сетом и приветствовал Саиду. Сейчас же его дыхание ласкает мою щеку, а ладонь ложится на талию. На секунду я застываю, но ангел безжалостно притягивает меня к своей груди. Это не особенно умно, но в темноте можно представить себе, что все это сон. – Смотри. – И вновь тихий хриплый шепот, который посылает волну мурашек по моей коже. Кончиком носа Азраэль касается моего виска, а затем я чувствую его губы у себя на шее, прямо где бьется пульс. – Это зрелище видели немногие бессмертные. Будь внимательна. Сосредоточься. – Этот негодяй специально меня отвлекает. В наказание за нашу недавнюю словесную баталию.

Потянувшись назад, я кладу ладонь на его крепкое бедро. Если ангел так может, то я тем более. Для него это всего лишь игра. Ну так поиграем. Мышцы сокращаются от моего касания, и он издает какой-то вибрирующий звук. Хватка на моей талии усиливается. Внезапно меня окружает пряный аромат Азраэля, а тела касаются мягкие перья. Я сдерживаю стон, когда его губы медленно перемещаются к моему затылку. Эта игра для меня слишком опасна, нужно ее прекратить. Только вот я этого не делаю. Вокруг нас становится все темнее и темнее, и не чувствуй я почву под ногами, могла бы забыть, где верх, а где низ. Прикосновения Азраэля – моя единственная опора. Его тело на моем. Без него я бы потерялась.

– Почему так темно?

– Оракул пробуждается. Все далеко не так драматично, как выглядит. Не бойся.

Легко ему говорить. К тому же я больше боюсь не темноты, а того, что она со мной творит. Я словно растворяюсь.

– Ты сам задавал ему когда-нибудь вопрос? – шепчу я, испытывая одновременно облегчение и разочарование, когда ангел отрывает губы от моей шеи. Зато его руки теперь ощущаются гораздо сильнее. Его тепло обжигает меня сквозь тонкую ткань рубашки. Одним едва заметным движением Азраэль мог бы поднять ее, и тогда его пальцы оказались бы на моей голой коже.

– Очень давно. – Его голос теряется в бесконечности окружающего нас пространства. – Хотел узнать, стоит ли ждать возвращения.

Очевидно, это означает, что он хотел знать, увидится ли еще с Нейт. В этот момент я порываюсь от него отстраниться, но ангел лишь обнимает меня крепче. По моему телу пробегает дрожь, хотя здесь не холодно. Но и не тепло. Азраэль гладит меня, успокаивая.

– Если найдем кольцо, то и корону тоже, – обещаю я. – И тогда ты наконец сможешь вернуться к ней.

На это я уже не получаю ответа. Стараюсь не думать о том, как меня ласкали его руки, как его губы бродили по моей коже, как он двигался во мне. Но образы настолько отчетливы, что приходится зажмуриться.

– Тарис. – Мое сокращенное имя из его уст само по себе звучит как ласка. И я внезапно радуюсь, что ангел почти никогда его не использует. – Ты должна срочно подумать о чем-то другом. Немедленно.

Я проглатываю отчаяние и смущение. Откуда он знает о моих мыслях? Видимо, дело в этом месте.

– Отпусти меня, – прошу я, чувствуя, как пылает кожа.

– Никогда.

Азраэля охватывает дрожь. Он тоже это чувствует. Вспоминает о том же, о чем и я. Как целовал маленькую ямочку у меня на шее, как его губы касались кулона-анха. Как он изучал каждую клеточку моего тела. Как его губы накрывали мои…

Сердце гулко колотится у меня в груди. Это эхо его сердцебиения, которое я отчетливо ощущаю спиной. Как и другие части его тела.

– Это магия, – шиплю я и отстраняюсь резким рывком.

Азраэль не притягивает меня обратно. Пошатнувшись, я пытаюсь восстановить равновесие. Пролетели часы, минуты или всего лишь секунды? Не знаю. Воздух вокруг нас начинает рябить и светиться. По нему, подобно светлячкам, носятся огоньки и сплетаются в огромную кружевную пелену, которая словно парит в темноте. По ткани, которая никакая не ткань, проходит волна, после чего та разрывается. Огни разлетаются, как если бы кто-то дунул на них и погасил. Перед нами открывается великолепный храм из белоснежного песчаника, который я не могла себе представить даже в самых смелых мечтах. На колоннах, поддерживающих портал на входе, растет благоухающий жасмин. Огромные арочные окна образуют глаза двухэтажного здания, которое сверкает и переливается, освещая все пространство перед собой. На ступенях ведущей внутрь лестницы стоят чаши с огнем джиннов.

Прежде чем я успеваю все рассмотреть, на улицу выходит женщина, а за ней следуют семь жриц. Нет смысла спрашивать, кто эта женщина, поскольку это однозначно богиня. Она невероятно красива… несмотря на окружающую ее темную ауру. Длинные прямые черные волосы до талии ниспадают по алому плащу, покрывающему стройную фигуру. Раскосые темно-синие глаза подведены черным углем, а кроваво-красная помада подчеркивает широкие губы. Значит, это Геката – греческая богиня магии и некромантии. Не знаю, почему я всегда представляла ее себе старой ведьмой.

Словно услышав мысли, богиня улыбается мне и на глазах превращается в древнюю старуху с горбом и беззубым ртом. Ахнув, я делаю шаг назад и вновь прислоняюсь к груди Азраэля. Он тут же пользуется ситуацией и обвивает рукой мою талию. Рассмеявшись, Геката вновь перевоплощается в красивую женщину.

– Не за что, – заявляет она, обращаясь к Азраэлю, после чего обводит взглядом присутствующих. Видимо, этой небольшой эротической интерлюдией мы обязаны ей. Это подарок для ангела или для меня, или богиня хотела испытать мою стойкость? Она ведьма, это ясно… причем не в лучшем смысле этого слова. Интересно, Платоном она так же манипулировала?