Его демон-любовник (СИ)

— Есть у нас омут, где нечистая водится, а из лунного света, когда та полным кругом освещает землю, появляется демон. И не повезет тому, кто окажется поблизости, так как нечистый ищет себе жертву. И ведь еще никто не смог противиться ему. Не один городской сгинул подле того омута, все такие, как ты оказались, неверящие, — закончила свой рассказ бабка, к которой родители попросили Марата съездить, помочь, так как та захворала. Он только приподнял бровь в скептическом жесте.

— Бабуль, ты сама-то в эти сказки веришь? — усмехнувшись, поинтересовался юноша. — Ну какие демоны в двадцать первом веке? Сказки все это, — махнул рукой Марат, поднимаясь со стула, где бабка кормила его ужином. — Пойду я спать. Приятных тебе, — улыбнулся внук, отправляясь в горницу, которую приготовили для него.

— Не только верю, но и сама когда-то едва не попала в те сети, — тихо прошептала старушка, глядя вслед внуку. Тот ее не услышал, оттого и не обернулся и не увидел, насколько мечтательным стало ее выражение лица. Но в следующую секунду она спохватилась, нахмурилась и перекрестилась, вставая и отправляясь к себе.

Марат же, войдя в комнату, вдохнул неповторимый запах сельского дома, подошел к окну, открыл его настежь и, вывалившись по пояс на улицу, вдохнул еще раз, при этом рассматривая полный диск луны и думая о чем-то своем, а точнее о том, что рассказала ему бабка за ужином. В какой-то момент юноша нахмурился.

— Вот любят сельчане себе байки придумывать, — процедил парень, разозлившись на то, что растравила бабка его душу, требующую чего-то этакого, сказочного и неповторимого.

В жизни Марату не везло. Неказистый, невысокий, худой, с копной рыжих волос, конопушками на лице, он с детства был предметом насмешек для всех. Как в школе, так и в институте. Естественно, как ни пытался вывести эти отметины солнечной любви, ничего не выходило. А тут еще и с ориентацией вышла неполадка, как он сам называл свое гейство. И ведь пару себе не найдешь. Не станешь ведь к первому встречному подходить и предлагать встречаться. За такое и в морду могут дать. Потому и мучился Марат, удовлетворяя сам себя.

Если вдруг и везло наталкиваться на «единоверцев», то и тут его ожидал облом с писцом. Всем подавай красавцев писаных, как с обложки журнала, а неказистая внешность Марата никого не привлекала. Его это раздражало, сам-то он искал того, кто совпадал и по увлечениям, и по интересам, и по душам. Но не все такие, поэтому Марату и не везло. А тут как раз возможность предоставилась отдохнуть от суеты большого города, расслабиться. Но не успел приехать — бабка со своими сказками.

— Облом на обломе и обломом погоняет, — выругался юноша, наблюдая за луной. — Ну, и где ты, демон-любовник? — прошептал Марат уже тише. Хотя и сам не совсем сообразил, почему назвал демона любовником. Наверное, очень уж ему захотелось, чтобы именно так и было. В тот момент он еще не осознавал размеров всей катастрофы своего желания.

Через несколько минут, прислушавшись, не уловив движения по дому бабули, юноша легко выпрыгнул в окно и медленно побрел по тропинке. Куда его несло в сгущающихся сумерках, он и сам не знал, только переставлял ноги, находясь в глубокой задумчивости, пока в какой-то момент не остановился, как вкопанный. Протер глаза, закрыл их, снова открыл и застыл с отвисшей челюстью.

Возле небольшого озера, где неведомо как Марат оказался, стоял юноша, задрав голову к небу. Создавалось ощущение, что лунный свет сконцентрировался только на нем, лаская обнаженное тело, и от этой ласки незнакомец иногда подрагивал, ласкал сам себя. Из его горла вырывались едва слышные стоны. Марат и сам не заметил, как возбудился от этой картинки. Дыхание участилось. Он непроизвольно сделал шаг навстречу.

Юноша резко обернулся, и Марату вдруг показалось, что глаза незнакомца блеснули красным, а за спиной мелькнули крылья. Он даже протер глаза. Но больше таких видений не было. Перед ним стоял Апполон с темными глазами, черными короткими волосами, четко очерченными скулами, тонкими губами, прямым носом и просто изумительным телом, разглядывая того, кто потревожил его покой.

— Зачем ты пришел? — раздался низкий голос незнакомца с легкой хрипотцой. — Чего желаешь?

— Интересно стало, — облизывая пересохшие губы, едва выдавил из себя Марат. — Всякое поговаривают про это место.

— В каждой сказке есть доля… сказки, — усмехнулся обнаженный юноша, который нисколько не смущался своей наготы, в отличие от самого Марата, который не знал, куда прятать взгляд, так как он все время устремлялся к возбужденному члену собеседника. — Ты хочешь иметь много денег? — с усмешкой и без всякого перехода вдруг спросил парень Марата, на что тот резко вскинулся и пристально глянул на вопрошавшего.

— Зачем? Руки-ноги целы, голова на плечах есть, я и сам в состоянии их заработать, — пожал плечами Марат. Несмотря на догадку, пронзившую его голову, юноша все еще сомневался в том, кто перед ним, но на всякий случай решил быть осторожнее с новым знакомым незнакомцем.

— Так это же надо прилагать усилия, — хохотнул собеседник. — А тут раз — и готово. У тебя все сразу будет. Легко, и напрягаться не надо будет.

— Что легко приходит, то легко теряется, — твердо ответил Марат, сжав губы, этот разговор ему не нравился.

— Хм… логично. Но ведь деньги и должны легко уходить. Зачем они нужны, если их не тратить в свое удовольствие? — между тем не унимался темноволосый, своим взглядом, казалось, прожигая насквозь.

— Теряется их ценность, — как отрезал рыжик. — А меня с детства учили, что всему надо знать цену.

— Ладно, — отступил незнакомец, Марат только было вздохнул облегченно, но тот тут же переключился на другое. — А власть? Хочешь получить ее в неограниченном количестве?

— Зачем она мне? — искренне удивился парень. — Что я с ней делать буду? Да и какой из меня властитель-властелин-власть имущий… в общем, не знаю, как правильно, не суть важно, — отмахнулся от предложения Марат. — К тому же, власть — это ответственность, а она точно не для меня.

— Экий ты несговорчивый, — блеснул белозубой улыбкой «Апполон». — Так чего же ты желаешь от жизни?

— Найти того, кто примет меня таким, какой я есть, со всеми моими недостатками и… такой внешностью, — уже тише добавил Марат, опуская голову.

— А что не так с твоей внешностью? — искренне удивился собеседник. — По-моему, она довольно интересная.

— Не стоит мне лгать, — вспыхнул от таких непривычных слов Марат. — Я и сам прекрасно знаю, как выгляжу.

Незнакомец на это только усмехнулся и тут же, не говоря ни слова, привлек парня к себе. Не было ни поцелуев, ни ласк… не было вообще ничего, только два сплетенных в объятии тела, которые ласкал лунный свет. Казалось, сама природа перестала дышать. Ни шороха, ни звука, ни стрекота кузнечиков, ни кваканья лягушек… Ничего не было, только тишина, которая будто укутывала двоих в свой кокон. От тела обнаженного парня исходил такой жар, что Марат изнемогал, ему хотелось всего и сразу, но просить о чем-то он опасался, да и отказа очень боялся. Потому молчал, теснее прижимаясь к такому желанному телу.

— Тебе пора, — вдруг произнес незнакомец, отстраняя от себя юношу. Тот вздрогнул, ошалелым от возбуждения взглядом посмотрел на обнаженного парня и, опустив от смущения и неудолетворенности взгляд, согласно кивнул. — Завтра… — раздался голос странного собеседника, после чего Марат остался один, оглядываясь вокруг и не понимая, где он, и что здесь делает. А потом медленно побрел домой, где, упав на кровать, с ожесточением начал удовлетворять сам себя. И только испытав неизведанный ранее оргазм, представляя перед собой того, с кем недавно беседовал, Марат провалился в сон.

Утром, проснувшись отдохнувшим, с отличным настроением, юноша пытался разложить все по полочкам, чтобы понять, сон то был, или он действительно ходил ночью к омуту. Так ни до чего не додумавшись, он встал с кровати и отправился на запах испеченных оладий, которые так любил.

Бабка уже вовсю суетилась на кухне. Бросив пристальный взгляд на довольного жизнью внука, она облегченно вздохнула, что не укрылось от взора Марата. Он поспешил поинтересоваться причинами такого облегчения.

— Я волновалась, что ты ночью к омуту потащишься, а то ведь меня сморил колдовской сон, чтобы не смогла тебя остановить, — ответила старушка. — Но вид у тебя отдохнувший, довольный, такого не могло бы быть после встречи с демоном.

— Почему? — удивился внук, предпочитая помалкивать о том, что тот совсем и не страшный, а, напротив, даже очень ничего.

— Уже с первой встречи нечистый забирает душу, заставляя своих жертв томиться сомнениями, безысходностью и… страстью к этому существу, — начала пояснять бабка. — Оттого и выглядят с утра, как правило, невыспавшиеся, с темными кругами под глазами, удрученные и замученные. Ты же излучаешь спокойствие и хорошее настроение. Воздух у нас тут свежий, не то что у вас в городе, — улыбнулась та, резко меняя тему. Говорить о нечистом больше не хотелось.

— Да, воздух и правда отличный, — согласился внук, уплетая оладьи со сметаной.

А после целый день был насыщен у парня: он помогал бабке на огороде, ходил с ней в лес по грибы и ягоды, потом с интересом наблюдал, как та варила варенье, все время скидывая внуку пенку, которой он наелся, наверное, на год вперед. К вечеру Марат почувствовал усталость после такого насыщенного дня. Единственное, о чем юноша волновался, это, что уснет, так и не увидев больше того незнакомца. Но ночью, проснувшись как от толчка, он снова вышел через окно, оказавшись около омута, где снова в свете луны нежился обнаженный парень.

На этот раз не было сказано ни слова. Только объятия, нежность луны, жар, исходящий от незнакомца и… один-единственный поцелуй. Но такой, что Марат от него… кончил, сам не веря происходящему, что такое вообще возможно. Только после этого его отпустили до следующей встречи.

…Марат встречался с «Апполоном» каждую ночь на протяжении недели. И все время происходило что-то новое. То первое касание, оглаживающее, ласкающее, дарящее бурю эмоций внутри. Затем к поцелую и касанию прибавилось покусывание шеи, плеч. После было оглаживание члена сквозь ткань шорт, в которых был Марат. А вот на шестую ночь… Марат испытал ни с чем не сравнимое удовольствие, когда, наконец, его незнакомец перешел к главному действу, проникая в него, даря такое наслаждение, от которого у юноши горело все внутри, хотелось никогда не останавливаться, парить на волнах эйфории вечно.

После того, как оба лежали довольные и удовлетворенные на траве, тесно прижимаясь друг к другу, Марат спросил:

— Завтра как обычно? — довольная улыбка освещала лицо, делая его младше, рождая новые и неизведанные фантазии.

— Нет, это наша последняя ночь, — ответил собеседник, приподнимаясь на локте и смотря на ошарашенного юношу, с лица которого медленно сползала улыбка. — Но ты можешь заключить со мной договор, и мы всегда будем вместе, — усмехаясь, предложил «Апполон».

— Нет, — сообразив, что к чему, ответил Марат, быстро вставая и одеваясь. Ему горько было осознавать, что все это было фальшью, только для привлечения новой души. — Спасибо за подаренную сказку, но на этом все, — стараясь сдержать рвущийся наружу крик израненной души, почти равнодушно произнес Марат. Но это он думал, что равнодушно, на деле вышло по-другому. Его голос срывался, горло тут же перехватил спазм. В груди, казалось, разрастался жар, готовый все внутри взорвать.

— Ты уверен? — соблазнительно изгибаясь, расставляя ноги, как бы приглашая, начиная гладить себя, постанывая, спросил искуситель. — Ты отказываешься? — еще один вопрос, сопровождаемый стоном и поглаживанием собственного члена. — Ты не хочешь его попробовать? Ощутить вкус? У нас еще столько неизведанного, — шептал незнакомец, а Марат чувствовал, что сейчас не выдержит, сдастся, так как тело уже горело, требуя дать ему разрядку, облегчение.

Облизав губы несколько раз, Марат не сводил взгляда с такого, казалось бы, доступного и соблазнительного парня. Да, ему хотелось, причем всего и сразу, но… не таким способом. Резко развернувшись, едва сдерживая слезы разочарования, Марат побежал домой. Так быстро он еще никогда не бегал. Он будто старался скрыться от самого себя, а не от того, кто остался там, на берегу, недоуменно глядя вслед.

Марат уже не увидел улыбку, которая тут же появилась на губах его любовника. И она была открытой, как ни странно, доброй и предвкушающей, что ну никак не вязалось с обликом и сущностью ее обладателя.

Утром Марат уехал домой, в город. Лето закончилось. За ним наступила осень, принося дожди и хандру. За осенью пришла зима. Близился Новый год, от которого Марат ничего хорошего не ожидал. Не любил он этот праздник. С головой уходя в учебу, он уже и не помышлял ни о каких отношениях, так как после своего демона-любовника никто другой его не интересовал. По ночам парню приходилось заниматься самоудовлетворением, вспоминая их единственную, такую насыщенную, ночь. А утром снова занимал мозг, чтобы не думать и не вспоминать.

Тридцать первое декабря ничем не отличался от других дней, которые проходили мимо юноши. Выбор подарка родителям, отмазка от поездки в гости к друзьям, с которыми они встречали праздник каждый год, мечты о том, чего никогда не будет и легкое уныние, которое стало неотъемлемым спутником Марата.

Оставшись один, юноша посмотрел на часы. Одиннадцать. Зачем о чем-то думать? Зачем чего-то ждать? Лучше прямо сейчас идти спать. Все равно одному встречать… Мысли прервал звонок в дверь.

— Кого принесло? — буркнул вслух парень, с неохотой плетясь к дверям. Видеть никого не хотелось. Но посетитель был слишком настойчив. Распахнув дверь, Марат застыл с открытым ртом.

— Картина Репина «Не ждали», — расхохотался тот, кто стоял за дверю: в колпаке деда Мороза, в полупрозрачном длинном пальто, которое не скрывало ничего. — Мы так и будем стоять на пороге? — осведомился посетитель. — Ты хочешь, чтобы на меня сейчас все сбежались посмотреть?

— П-проходи, — заикаясь, посторонился Марат. — Но я… Не стану заключать…

— А этого уже и не надо, — счастливо расхохотался гость. — Меня дисквалифицировали, разжаловав и отправив на Землю человеком, — пояснил бывший демон. — Так всегда бывает, если мы не справляемся с поставленной задачей. Моим провалом был ты. Так что, — тот развел руки в стороны, — прошу любить и жаловать. И да, завтра мы переезжаем ко мне.

Марату и слова сказать не дали. Когда били куранты, оба парня этого уже не слышали, охваченные страстью, нежностью и… любовью.