Его дерзкий трофей

Глава 1. Диана

Москва встречает меня сумерками.

Горячий воздух перрона забирается под юбку, пока торопливо качу к выходу чемодан, желая поскорее выбраться из толпы.

Я крайне редко бываю в столице, у меня здесь кроме двоюродной сестры Кати знакомых нет, а с ней мы несколько лет не виделись. Катя ждёт меня на парковке в красном Ауди, цвет такой броский, что машину замечаю издалека.

Моя сестра - глубоко беременна. Ее белые волосы собраны в косичку, которая аккуратной змейкой лежит на груди, в то время как моя платиновая копна свободно болтается по ветру.

Катя порывается выбраться из машины мне навстречу, но я машу руками на бегу, веля оставаться на месте. Вдруг мы не сможем запихнуть ее обратно?

- Ого! – смеётся она, изумленно рассматривая мои длинные конечности. – Ты времени не теряла!

- Да… - смущаюсь, тыча пальчиком в её живот. – А ты арбуз проглотила?

- Это Алиса! – хохочет Катя.

Сама-то она такая, какой я всю жизнь мечтала быть: миниатюрная и очень хорошенькая. Во мне же метр восемьдесят сплошных углов и обтянутых кожей костей. Не знаю почему такая тощая, наверное гены, а рост – прощальный финт от без вести пропавшего отца, которого я в глаза никогда не видела.

Сев в машину, вижу в детском кресле на заднем сидении черноволосого и черноглазого карапуз, к которому Катя, воркуя, обращается:

- Глеб, познакомься. Это Диана…

Внимательные карие глаза концентрируются на мне. Сосредоточенно изучают, в то время как маленькие пухлые ручки мнут ухо плюшевого зайца.

Оборачиваюсь к малышу и доверительно спрашиваю:

- Показать тебе мой паспорт?

Катя смеётся, а Глеб продолжает меня разглядывать. Спокойный и внимательный, как детектор.

Всю дорогу мы с Катей болтаем о том, о сем.

У неё восьмой месяц беременности, именно поэтому она перестала справляться с сыном и предложила мне поработать у нее нянькой на летних каникулах. Прошлым летом я подрабатывала на заправке, слава Богу, в этом году мне повезло больше.

Ее сын с виду очень спокойный, но я склонна верить, что это обычное дело для всех детей - притворяться паиньками первые пять минут общения с незнакомцами, а дома они сбрасывают маски.

- Мне нужна помощь в течение дня, - говорит сестра, лавируя в потоке машин очень медленно и очень аккуратно. - И еще меня могут в любой момент в больницу забрать, а мой муж часто в командировках.

Киваю, пряча зевок.

- Мы живём за городом… - продолжает она. – Если захочешь в Москву, можешь брать мою машину…

- У меня нет водительских прав, - пожимаю плечом, разглядывая проносящийся мимо город.

- Ладно, придумаем что-нибудь, - отмахивается сестра. - …ой, извини…

Приклеенный к приборной панели телефон звонит, и она тычет на приём, стараясь не отвлекаться от дороги.

- Да?

- Привет, Пушистик… - стелется по салону бархатистый мужской голос.

- Черт… - тянет Катя, пытаясь отключить громкую связь и одновременно вести машину.

- Где ты? – летит ей в ответ.

- Еду домой, - морщится она, оставляя попытки локализовать разговор.

- Тогда я кладу трубку, - говорит мужчина. - Как мои дети?

- Соскучились… - улыбается сестра лобовому стеклу.

- А ты? – хрипловато требует он.

- И я…

- Вылетаем через сорок минут. Не засыпай.

На этом он отключается, а я краснею в темноте, до того этот простой разговор показался мне личным.

Кошусь на сестру, она глупо улыбается дороге.

Это выглядит так, будто она влюблена по уши, а я…

Я никогда не была влюблена по уши. Так выходит, что на меня обращают внимание не те парни, на которых обращаю внимание я. На меня клюют застенчивые и добропорядочные. Опыт показал, что мы с такими из разных тест. Даже дружбы не слепить, не то что страсти. Мама говорит это максимализм, и как раз таких разбирают ещё в школе, что не помогает мне смиряться.

Спустя два часа я гипнотизирую глазами свой чемодан, сложив на груди руки.

Я не жду что он со мной заговорит, просто я сказочная дура, и забыла ключ от замка дома, на тумбочке.

Что мне теперь делать?!

Повыв в потолок, опираюсь руками на подоконник и высовываюсь в окно.

Катя не шутила. Она действительно живет за городом.

Её дом – конструкция из дерева и стекла. Я ожидала чего-то в стиле рублёвской роскоши, судя по бриллианту, украшающему её безымянный палец, но, это место… особенное…

Дом внутри потрясающий: очень много панорамных окон. Рядом лес, и запах просто восхитительный - сосна и смола.

Для нашего общего удобства я буду жить в гостевой квартире над гаражом, и меня это крайне устраивает. Я бы не хотела мешаться в доме, все же я там посторонняя.

Глава 2. Диана

Уже в шесть утра я лежу в центре огромной кровати полностью одетая и смотрю в потолок, сложив на груди руки.

Трудно одновременно спать и захлебываться слюной. Перед внутренним взором упорно маячит хозяйство ночного гостя в окружении золотистых волосков, и это убийственно меня волнует.

Я… возбуждена...

Сильное тело стоит перед глазами. Такое большое и крепкое. И эти самоуверенные повадки. Отсутствие стыда. Полное.

Наверное, этот нахал знает, что с девушкой делать...

Разумеется он знает. У него практика двадцать четыре на семь, уверена.

Смотрю на себя, опустив подбородок.

У меня был парень. Мне нравилось с ним целоваться и проводить время. Но я не хотела с ним секса. Не могла расслабиться и вообще, чувствовала себя рядом с ним неловкой грудой костей. Мои кости еще и тяжелые, я боялась Лёню задавить.

Вздохнув, снова смотрю в потолок.

Моё лицо, как я вся – сплошные углы. Нос, подбородок, скулы. Всё как будто специально подточили, чтобы я выглядела не милой и не нежной. И губы у меня тонковаты. Хотя бы глаза зелёные. В общем, я всё о себе знаю. Меня не назовешь сладкой конфеткой. Скорее уж зубочисткой.

Окно настежь открыто и по комнате гуляет свежий утренний ветерок, поглаживая голые ноги.

Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Как же потрясающе здесь пахнет. Похоже, ближайшие два месяца мне суждено провести в лесу. Я не против. Это лучше, чем засаленный комбинезон и запах бензина в волосах.

Услышав, как за окном хлопнула крышка багажника, открываю глаза и поворачиваю голову.

Вслушиваюсь в шарканье ног о подъездную дорожку и встаю, направляясь к окну.

Внутренности делают двойное сальто, потому что внизу перед гаражом стоит чёрный спортивный мерседес, которого вчера тут не было, а рядом с ним…

- Вот черт… - шепчу, приходя в дикое волнение.

Сердце ускоряется.

Это он.

В потертых голубых джинсах с дырками на коленках, кедах и клетчатой рубашке поверх белой футболки.

Нещадно жую губу, сжимая и разжимая кулаки.

Я веду себя, как животное, ведь за его физическими данными не вижу личности. Хотя, если уж на чистоту, как личность он наглый и самоуверенный тип. С очень обаятельной улыбкой и хитрыми голубыми глазами.

Он идёт к водительской двери, и я начинаю паниковать, а когда люди паникуют, они делают всякие глупости.

- Ты её угоняешь?.. – выпаливаю, перегнувшись через подоконник и упершись в него ладонями.

Перекинув волосы через плечо, высовываюсь из окна.

Светловолосая голова внизу резко поворачивается ко мне.

Он за ночь еще сильнее зарос щетиной, но совершенно не помялся. Сейчас он кажется мне старше. Возможно, ему побольше, чем двадцать пять?..

Кажется, ему ближе к тридцати…

Ужасно в том смысле, что он взрослый мужчина. А я не очень-то тяну на взрослую женщину…

- Не вывались, - бросает мужчина, открывая дверь и собираясь сесть в машину.

- Это твоя комната?.. – спрашиваю его. - Зачем тебе столько подушек?

Он явно не собирался со мной болтать. Скривив губы в усмешке, отвечает:

- Голодное детство.

Вцепившись в оконную раму пальцами, с колотящимся сердцем говорю:

- Мне… нужна помощь…

Он выпрямляется и смотрит на меня пристально. Спрашивает, положив руку на дверь машины:

- Какая?

- С моим… чемоданом… - мотаю головой себе за спину.

- И что с ним? – уточняет, не спеша бросаться мне на помощь.

- Не могу его открыть…

Он задумчиво молчит, а я напрягаюсь.

- Слушай, - говорит наконец-то, направив на меня прямой острый взгляд. – Мы с тобой не с того начали.

- Да?.. – спрашиваю тупо.

По-моему, мы начали невероятно…

- Да, - твердо заявляет он. - Я Егор. Это дом моего старшего брата.

Егор…

Это всё, что я услышала.

- Я Диана…

- Я знаю, кто ты, - кивает он. – Если тебе правда, нужна помощь, я помогу. Что-то большее меня не интересует.

- О… - хлопаю я глазами.

Я ничего такого не предлагала… сама не знаю, чего я хотела. Какая глупость. Разумеется, я его не интересую. У меня довольно скромное очарование и ещё меньшая сексуальность.

Он посматривает на часы, намекая на то, что мне нужно соображать быстрее.

Тут и соображать нечего, решаю больше его не задерживать.

- Ты меня тоже не интересуешь, - сообщаю поспешно, засовываясь в окно.

- Серьёзно? – усмехается, глядя на меня с лукавой улыбкой.

Глава 3. Егор

Егор

Провожаю девицу взглядом и спокойно возвращаюсь к делу.

Я улыбаюсь?

Похоже на то.

Потираю ладонь о бедро и снова смотрю на опустевший дверной проем.

Что, блин, за явление?!

Лицо у неё конечно своеобразное. Можно и порезаться. Нос как наконечник у стрелы. Точно. И подбородок тоже. Забавно. Глаза красивые, пожалуй. Серо-зелёные, а соски у неё бледно-розовые, как и губы. Я её сиськи даже сиськами назвать не могу. Это уж скорее грудки. Маленькие и округлые.

Ладно, проехали.

Цепляю плоскогубцами ушко бегунка, отгибаю его на миллиметр и достаю язычок.

Готово.

Встаю, разминая шею, и возвращаю инструменты в коробку.

Куда она помчалась? В доме еще все спят, даже Глебыч.

Я же ее не прогонял. Она мне не мешала.

Перегнул?

Ну, может и так.

Поставил малявку на место. Не хочу её руку на своем члене в следующий раз ловить. Я и отреагировать могу. Но я сюда отдыхать приезжаю, а не от юных девственниц с тощими упругими задницами отбиваться. Я уже не в том возрасте. В следующем году тридцатник стукнет.

Подхватываю короб и тащу его на место. Дверца шкафа давно шатается, поэтому, сжав булки, снова берусь за отвёртку.

Я давно хотел подтянуть саморезы, но не был здесь пару недель. У нас четвертьфинал Кубка, осталось четыре игры. Самых напряженных. И после этого я отправлюсь в отпуск. Недели на три минимум. Просто отдохнуть. Я забыл, когда последний раз трах*лся. А если и трах*лся, думал о следующей игре.

Это был тяжелый сезон. Мы взяли кубок Евролиги. Впервые за четыре года. Теперь ещё возьмём родную лигу.

Мне вообще по жизни везёт. Я ещё в универе понял, что хочу играть в баскетбол, так что больше ни на что не отвлекался. То есть, на всё остальное я просто забил. Попал в ЦСКА в двадцать четыре, и сразу в основной состав. Ну так я очень хорош, что поделать.

Единственное что меня периодически бесит – это то, что мой старший брат теперь президент Клуба.

Он как наседка, а два сезона назад взял и продал меня в Америку на год. Его аргументы - команда должна постоянно обновляться, и если я сейчас не свалю, через два года ему придется меня убрать с концами. Может и так, но можно было хотя бы посоветоваться?

Паша все лучше всех знает.

Поэтому я отпахал год на другом континенте. Погрузился в другую школу и нахватался нового опыта. Этот трансфер вообще из ряда вон, я не знаю, как он его умудрился организовать. И по деньгам выгодный и по положению. В этом сезоне я вернулся в ЦСКА как новичок. Ну не прелесть ли?

В кармане звонит телефон. Подкинув в воздухе отвёртку, принимаю звонок.

- Привет, рыжая, - приветствую дорогую собеседницу.

- Прилетел? – спрашивает Света официально.

- Как всегда, - салютую я.

- Я… сегодня вечером свободна… - независимо сообщает она, будто проверяет записи в ежедневнике.

Очень заманчиво конечно.

- Давай не сегодня, - говорю ей. – Я вымотался. Сутки на ногах.

- Ну… как хочешь… - отзывается тут же.

Усмехаюсь.

Света в своём репертуаре. "Независимая тигрица".

- У меня завтра игра, - говорю ей. - После неё пользуйся мной, как хочешь.

- Тогда до завтра.

- Ага, - хмыкаю и кладу трубку.

Света – потрясающая женщина.

Шикарная.

Мы с ней уже три месяца занимаемся свободным сексом.

Как-то вёз её домой с одной тусовки, она захотела, а я тем более. Кто от такого откажется? Точно не я. Свободный секс тоже ее идея. Не то чтобы я собирался направо и налево трах*ться, у меня все таки один член и я его оберегаю от одноразового бессмысленного траха. Ладно, в последнее время оберегаю. Я не плейбой. Не совсем. Ладно. Я такой. Но сейчас мне её прелестей выше крыши хватает. Хочет она свободный секс, пусть будет свободный. В её дела я не лезу. О нас с ней как будто никто не знает. Это тоже ее идея. Это нелепый идиотизм, но я и тут уступил, потому что мне в основном пофиг будет о нас кто-то знать или нет.

По идее, нам можно было бы перейти на следующий этап, но что-то не переходится.

Она всегда держит дистанцию, всегда демонстрирует независимость, никогда не остаётся на ночь и никогда не говорит напрямую чего ей от меня нужно.

Я не хочу играть в эту игру.

Сейчас мне не до этого.

Если ей что-то нужно пусть скажет и возьмёт это. Я открыт для любых предложений, особенно после того, как сезон закончится. Мы могли бы вместе полететь на отдых. Наверное.

На телефоне срабатывает будильник, и я его отключаю, проехавшись пальцем по экрану.

Пора домой. Выспаться. Всю неделю выездные игры, нужно было сразу в Москву ехать, Паша попросил его до дома подкинуть. Тем более, сюда от аэропорт десять минут езды. Мой брат ещё тот стратег.

Глава 4. Диана

Диана

Сидящий рядом со мной Глеб тычет пальчиком во все подряд кнопки своей развивающей музыкальной игрушки, и в замкнутом пространстве машины эти звуки немного сводят с ума.

Мы уже послушали, как мычит корова, и как поёт петух. Волчий вой особенно убийственный, а лошадиное ржание заставило меня поморщиться.

Постукивая ногой по резиновому коврику, рассматриваю картинки за окном. Мы только что въехали в город, и я с нетерпение жду достопримечательностей.

- Диана, забери, пожалуйста, у него эту херь, - сдержанно просит Катин муж, пнув меня взглядом через зеркало заднего вида.

Не думаю, что это хорошая идея.

Глеб из тех парней, которые никому ничего просто так не отдают.

- Паш, он раскапризничается, - возмущается моя сестра, которая сидит на переднем сидении рядом с супругом, сложив руки на огромном животе.

- Нафиг ты вообще брала эту шарманку? – спрашивает он, постукивая пальцами по рулю.

- Чтобы тебя позлить… - миролюбиво сообщает Катя.

Они переглядываются, и мужчина бросает:

- И я о том же.

Катин муж - это высокий красивый брюнет с цепкими карими глазами. Его волосы острижены под короткий ёжик, физическую форму можно назвать потрясающей. Сейчас на нём костюм и галстук. Он старше Кати… КАтёнка, так он её называет. Он старше её на семь лет. Ещё… он очень похож на брата, который не выходит из моей головы. Только его брат блондин, и глаза у него голубые, этот контраст между ними поразительный.

Вчера я узнала, что Егор - профессиональный баскетболист.

Он играет за столичный ЦСКА. Он первый номер, разыгрывающий защитник. Я в трепете и восторге, ведь люблю этот спорт! В юности я играла за школьную команду, но мне всегда не хватало таланта, в отличии от Егора Благова, а его брат, к моему шоку, оказался президентом клуба!

От всей этой информации у меня слегка взрывается голова.

Под утиный гогот смотрю на проносящееся за окном шоссе. Достаю из висящей через плечо сумки зеркальце и рассматриваю себя, спрятавшись за подголовник водительского сидения.

Мы едем на четвертьфинальную игру, я в предвкушении. В жизни не бывала на профессиональных матчах по чему-нибудь.

Захлопываю зеркальце и вся сжимаюсь, чтобы не лопнуть от нетерпения.

Я целый час решала, что надеть. Половина моих вещей – это летние комбинезоны. Я люблю комбинезоны. Но сегодня я выбрала свободный сарафан под горло с открытыми плечами и принтом в виде розовых пионов. На мне нет лифчика, но с моей грудью это не беда. Волосы распущены, а голову венчает фанатская кепка ЦСКА, надетая козырьком назад.

Пока Павел помогает Кате выйти из машины, я достаю Глеба из его кресла, крутя головой по сторонам. Здесь полно людей, много фанатской символики. Прежде чем двинуться внутрь спортивного комплекса, Павел забирает у меня сына и протягивает руку жене.

Семеню за ними, фиксируя всё, что меня окружает – людей, звуки, атмосферу.

Наши места в первом ряду, и я в восторге.

Со всех сторон окружают трибуны, которые полностью заполнены.

Под потолком софиты. Из динамиков грохочет музыка, на огромных экранах бегут информационные строки и видеоролики. Куча телевизионной техники фиксирует происходящее. Вдоль кромки поля разместились фотографы. Все жужжит, а игроки обеих команд разминаются.

Перевожу взгляд на площадку. Отсюда она вся как на ладони.

Мои глаза бегают по головам, в поисках конкретной.

Егор приседает с мячом и высоко выпрыгивает вверх. Его тело мощное и гибкое. Движения резкие и размашистые.

Слежу за ним неотрывно.

Он болтает с двухметровым чернокожим парнем, у которого прическа напоминает ананас, и небрежно заправляет майку в шорты.

Форма ему идет.

На его бицепсах то и дело напрягаются мышцы. В форме этой его задница отпад.

Егор улыбается.

Может быть, после игры я возьму у него автограф?

Просто ужасная идея…

Но, если я хочу напроситься на очередную порцию унижений, мне придётся проявить инициативу…

Игроки, тем временем, по очереди отрабатывают броски.

Мой армеец забивает трёхочковый с первой попытки и даёт пять соседу.

-…господи, ну и толкучка сегодня… - раздаётся над головой звонкий женский голос, а обзор на секунду загораживают стройные округлые бёдра.

Сидящая рядом Катя вскидывает голову и улыбается так открыто, что солнце могло бы померкнуть.

- Привеееет! – пищит она, протягивая руки, а я вдыхаю сногсшибательный парфюм, поднимая глаза.

Великолепная рыжая красотка появляется в поле моего зрения. Катя представляет её как Свету. На ней короткое облегающее красное платье и восьмисантиметровые шпильки. Черты лица мягкие и женственные, волосы волнистые и ухоженные. Натужно улыбаюсь и двигаюсь в сторону, уступая ей место рядом с сестрой, потому что они принимаются болтать без умолку.

Глава 5. Егор

Егор

Игнорируя окружающий меня галдёж, выхожу из общего душа, обмотав бедра полотенцем. В коленном суставе ощущаю знакомую боль, которая неприятно и назойливо фонит.

Морщусь, прихрамывая.

Бл*ть.

Это травма моя старая заклятая подружка. Даю голову на отсечение, дождь пойдёт. Мне тридцати нет, а я как метеостанция. Плечо тоже ломит. Это привет из Америки. Я уже так привык к разным видам боли, что и внимания не обращаю.

Положив ладонь на ключицу, разминаю на ходу сустав.

В раздевалке целая батарея голых болтов и волосатых задниц всех цветов кожи. У стены, сложив руки на груди, дежурит Тренер Гибсон. И он здесь по мою душу.

- Дать вазелин? – скалится проходящий мимо Вакуленко, двадцатитрехлетний центровой из Ебурга.

У него рост два десять и куча всяких тупых талантов, типа громче всех рыгать или громче всех пердеть. Голос у него тоже тупой. Он раздражает мои нежные нервы, поэтому просто показываю ему средний палец.

Смотрю в глаза Гибсона прямо и упрямо, направляясь к своему шкафчику. тренер двигается следом.

Стягиваю полотенце и бросаю его на скамейку.

Понизив голос, Гибсон начинает меня отчитывать на омерзительно исковерканном русском языке. К чему эти потуги? Мы тут все свободно по-английски говорим. Полиглот хренов. В этом есть один плюс, даже я понимаю его по наитию, что говорить об остальной команде, которая, выражаясь политкорректно, многонациональная.

- Мы опять вернулись в начало? – каркает над моим плечом.

Молчу, роясь в своей сумке. Мне особо нечего возразить.

Я даже спокойно и собранно принимаю плети.

- Я не буду много говорить… - продолжает он из-за моего плеча.

- Слава Богу… - в полголоса бормочу себе под нос, ища трусы.

- Ещё раз такое сделаешь, сядешь на скамью, - нелепо картавя и булькая, угрожает.

Натягиваю трусы и разворачиваюсь к нему, кладя руки на бёдра.

Он принимает аналогичную позу.

Между нами расстояние в пару сантиметров, и это меня нервирует. Это моё, бл*ть, личное пространство.

Все заткнулись и прячут глазки.

Мы с ним почти одного роста, но я на три сантиметра выше и на двадцать килограмм тяжелее.

Мы с Гибсоном не сошлись еще с моей первой игры в этом сезоне.

Моя позиция в ЦСКА первый номер - разыгрывающий защитник.

Я всю жизнь на этой позиции.

В Америке я тоже был разыгрывающим, но по факту всегда играл как второй номер – атакующий защитник. Я хотел остаться в этом амплуа и в ЦСКА, потому что это просто мой, сука, новый талант, который раскрылся еще в универе, но никогда не культивировался. До тех пор, пока я не попал в Калифорнийских Медведей, где мне дали полную свободу действий.

Но Гибсон подрезал мне крылья.

По его мнению, я слишком малорослый для атакующего. Может и так, но я быстрее и в десять раз манёвреннее. И меня ещё не сдержала ни одна защита, если бы он только позволил мне играть, как я хочу.

Сегодня я самовольно ушёл в атаку. Я такого не делал с первой игры сезона. Не знаю, что на меня нашло. Просто меня всё зае*ало, вот что. Плюс, два моих мяча прикрыли наши задницы сегодня. Но этот формалист готов матч слить, лишь бы все сидели на своих места, иначе анархия.

Скорее всего прав он, а не я. Но, что-то со мной творится.

- Я всё понял, - говорю спокойно, что не даёт нам с ним никаких гарантий на оставшиеся три игры.

- Сядешь. На. Скамью, – повторяет, свирепея.

- Как скажете, - отвечаю спокойно.

Что еще я могу сказать?

Я совершенно точно не сожалею и совершенно точно ничего не обещаю. Мне нужно разобраться в себе. Чем выше у человека интеллектуальный уровень, тем хуже он работает по принуждению.

- Поговорю с Павлом… - угрожает Гибсон вдруг.

А вот тут свирепею я.

Просто, бл*ть, взвиваюсь, как ужаленный.

- Да хоть с Трампом! - как девка психую и отворачиваюсь.

Из всех его угроз – эта самая выводящая из себя.

Все решения в своей жизни я принимаю сам, без оглядки на чужие мнения. В моей жизни до хрена желающих указать дорогу, только записывай за ними.

Хрустя зубами, быстро достаю первую попавшуюся одежду: черные хлопковые шорты и серую футболку.

Слышу, как хлопнула дверь, и хватаю телефон.

Паша: «Поднимись ко мне».

Не пойти ли ему в задницу?!

Мама: «Завтра жду на обед.».

Придётся ехать.

Рыжая: «Жду тебя в машине».

Придётся мою машину оставить здесь. Дерьмо-вариант, но, так и быть. Как исключительный джентльмен пойду ей навстречу.

Глава 6. Диана

Диана

- Где была? – спрашивает мама, пока я собираю на кассе свои покупки, зажав трубку между плечом и ухом.

- По Центру прогулялась… - говорю ей, запоздало проверяя срок годности на творожке с изюмом.

- Что-то ты грустная… - замечает она. – Домой хочешь?

Фыркаю, пытаясь развеять эти подозрения.

- Я не грустная, - заверяю ее, выходя на улицу, где меня обнимают удушливые московские сумерки.

- Не ходи одна по темноте, - напутствует она. – И пришли мне фотографии.

- Моих или Москвы? – хихикаю я.

- Твоих, нужна мне эта Москва, - вздыхает мама.

- Хорошо… - улыбаюсь, медленно бредя по тротуару. – Пока-пока…

- Скучаю, - сообщает она.

- Целую.

Кладу трубку и тут же делаю селфи, улыбаясь как в последний раз. Как только слышу «щелк», тут же возвращаю лицу унылое выражение.

Осматриваюсь. Напротив загруженный восьмиполосный проспект. Уже зажглись фонари и витрины.

Сегодня днём Катя подкинула меня до города. Она предложила пожить в их городской квартире несколько дней, потому что они с мужем и Глебом улетают на выходные в Испанию.

Пожалуй, сейчас я бы не отказалась, чтобы мама была здесь, со мной. Видимо во мне к вечеру проснулась маленькая мамина дочка. Просто я никогда не ночевала одна в чужих московских квартирах. Я вообще до приезда сюда не ночевала одна, хотя, с другой стороны, я наслаждаюсь свободой. Знать бы ещё, что с ней делать?

Вдыхая аромат маленького букет ландышей, двигаюсь в сторону светофора.

Ноги гудят, кажется, я переборщила с пешими прогулками. С учетом того, что у меня за спиной рюкзак с вещами, я могла потерять несколько килограмм, что мне совершенно ни к чему.

Влившись в поток людей, перехожу проспект, и включаю навигатор на телефоне. Дом где-то здесь, поблизости. Нахожу его спустя пятнадцать минут плутаний и даже не удивляюсь тому, что это большой жилой комплекс с закрытой территорией.

Во дворе со строгим соблюдением разметки припаркованы машины и один чёрный блестящий мотоцикл.

Да уж, такому автопарку действительно нужна охрана.

Здесь много зелени и несколько детских площадок. Но этим меня не удивить. В моем родном городе зелени тоже хватает.

Здесь даже баскетбольная площадка есть…

Мои резиновые кеды зло стучат по асфальту, пока прохожу мимо неё к подъезду. От слова "баскетбол" у меня теперь мигрени и болезненные пульсации в сердце.

Гоню от себя все мысли, считая шаги.

На входе в дом автоматические двери, которые срабатывают мгновенно.

Мило.

Стараясь не глазеть, захожу внутрь.

В ярко освещенном вестибюле повсюду плиточный камень. Охранник выглядывает из-за пульта, осматривая меня с кислой миной. Устремляюсь к зеркальным дверям лифта, краснея по непонятным причинам.

Просто не ожидала такого размаха!

Смотрю на своё отражение, которое вообще ничего не скрадывает.

Косметики на лице ноль, на голове бардак в виде съехавшего набок пучка. Белая оверсайзная футболка частично заправлена в короткие джинсовые шорты, а на белый кед мне кто-то наступил в метро.

Пахнет от меня пылью дорог и немного туалетной водой. В общем-то, вид у меня как у усталого заблудшего путника, которому нужен душ или даже ванна. Или может быть джакузи? Не знаю, посмотрим, что предлагают в квартирах этого элитного жилого комплекса.

Когда двери лифта открываются, я делаю шаг вперёд и тут же торможу, будто вошла в стену.

Приоткрыв рот, медлю на пороге, перестав дышать.

Уму непостижимо!

Меня обдает жаром, потом холодом. По шее ползет помидорная краснота.

Облокотившись о стену просторной кабины, в лифте стоит лениво улыбающийся Егор Благов.

Огромный и чертовски красивый. В пропитанной свежим потом футболке без рукавов, шортах и с полотенцем на шее.

Его рельефные бицепсы сложены на груди и выставлены на всеобщее обозрение, шорты возмутительно низко сидят на узких бедрах. Длинные сильные ноги слегка расставлены. Влажные золотистые волосы всклокочены, будто он прошёлся по ним пальцами.

У меня опять чешется в животе и сосет под ложечкой.

Откуда он тут взялся, черт его дери?!

Над ним как тень нависла длинноногая девица в полупрозрачном спортивном комплекте и французской косичкой на голове.

Они не обращают на меня никакого внимания, поглощенные изучением ее бицепса, который она сует Егору в лицо вместе со своей грудью десятого размера.

- …ну, потрогай… - гортанно смеется, сжимая кулак и напрягая мышцы.

Егор чувственно улыбается…

Меня заполняет черная обида и… ревность…

Именно в этот момент два небесно-голубых глаза плавно перетекают на меня. Поскольку мне улыбки не положены, красивые полные губы принимают серьезное выражение, как и точеное скуластое лицо.

Глава 7. Егор

Егор

Развалившись на своём любимом диване, изучаю повадки болгарцев, с которыми играем полуфинал в среду. Все эти повторы мы уже разбирали с Гибсоном, но я решил пройтись ещё разок. У них очень мощный форвард, который с любой позиции может наложить мячей в корзину, ещё и в защите успевает. Прикрывать его буду не я, у него рост два метра, им займётся Вакуленко. А я буду делать то, за что мне платят. Создавать условия и ситуации.

Усмехаюсь, закинув голову на спинку дивана, и тру лицо ладонями.

Последнюю игру я провёл как пай-мальчик.

Все от облегчения чуть не обсикались, включая моего брата. Я знаю, он хотел бы на меня наехать и вправить мне мозг за четвертьфинал, но я просто не дал ему такой возможности. Я скрываюсь ото всех уж четыре дня. Сказал, что улетел в Питер до вторника.

На самом деле мне есть, что Паше сказать.

Я принял решение, оно далось мне нелегко. Это мой последний сезон в ЦСКА. Можно сказать, я его вымучиваю. Мне уже поступило предложение от Казанского УНИКСА, и я планирую слетать туда через пару недель.

Значит, Казань.

Переехать в Казань для меня морально сложнее, чем переехать в США, одновременно близко и далеко от Москвы. Но человеку в жизни нужно место для шага вперёд или хотя бы в сторону. В моём случае это шаг назад, но я уже давно не творил всякой дичи.

У Паши случится припадок. Как и у матери. Отец будет заинтересован, а Рыжая… никогда не поедет за мной в такой круиз…

Я бы знал точно, если бы принимал ее звонки, но я не принимаю.

После того, как она выгнала меня из своей машины, я решил взять паузу. Вопреки её мнению, у меня тоже случаются проблемы, и она знала бы об этом, если бы хоть один долбаный раз спросила, как у меня дела.

Смотрю на часы в углу экрана ноутбука.

Половина первого ночи.

Черт.

Хлопаю в ладоши, чтобы загорелся свет.

Убираю ноутбук в сторону и встаю, сделав пару прыжков вверх.

Чего я сижу?

По роже растекается улыбка.

Почесывая бок, иду к холодильнику и достаю сок. Беру со стойки стакан, потом решаю обойтись без него, и глотаю прямо из упаковки.

Кажется, у меня на ближайшие три дня новая головная боль.

Откуда эта девица берется каждый раз?

В ней слишком много посылов в мою сторону, чтобы на них можно было просто забить. Каждый раз.

Волнение, возбуждение, румянцы.

Потакать малявке не стоит. Просто сегодня было без вариантов.

На блядских вечеринках у Марго рязанскому Цыплёнку делать нечего. Ещё глотнет дерьма какого-нибудь не дай Бог. Я бы ей вообще запретил одной по городу передвигаться в этих шортах.

Она непуганая совсем, и это плохо.

Кстати, её не было на последней игре. Это плохо тоже, ей же нравится. Для таких зрителей мы и играем. Не многие на игре смотрят игру. Рыжая, например, никогда не смотрит.

Возвращаю коробку на место и иду в коридор.

Обуваю кроссовки на босу ногу, прихватив с тумбочки ключи от квартиры.

Захожу в лифт, нажав девятый этаж. Засунув руки в карманы шорт, терпеливо жду. Не думаю, что меня ослушаются. А если ослушаются, придётся наехать.

В дверь вставлен лист А4.

Нет, там не средний палец нарисован. Там розовым маркером написано «Ушла на баскетбольную площадку во двор».

Шрифт печатный, очень крупный. Прям на тот случай, если я вдруг олигофрен.

Сминаю бумагу в кулаке по дороге к лифту.

Это непослушание.

Чё ты лыбишься, придурок?!

Выйдя на улицу, сворачиваю налево.

Очень тёплая ночь.

В моём ЖК всегда тихо по ночам.

Прислушиваюсь к звукам ударяющегося об асфальт мяча. Переходя на легкую трусцу, огибаю стоянку. Через сетку ограждения вижу одинокий силуэт под фонарём. Захожу внутрь и кладу руки на пояс.

Она стоит на трехочковой линии, прицеливаясь к кольцу.

В тех же шортах, кедах, обтягивающей майке и с распущенными волосами.

Высокая и тоненькая, как статуэтка.

Там особо смотреть не на что, все рёбра на глаз можно пересчитать, но тазовые косточки забавно выпирают и пупок у неё идеальный кружок. Очень милый. Сиськи у неё тоже милые идеальные кружки. Пупок, сиськи и задница – единственные округлости во всём её образе. У неё даже разрез глаз слегка раскосый.

Прислонившись плечом к ограде, наблюдаю за тем, как Диана приседает и делает бросок. Движения плавные, а тело гибкое.

Баскетбол не её спорт, несмотря на рост. Он для неё грубоват.

Мяч ударяется о щит на двадцать градусов левее, чем нужно, и возвращается к ней, отскочив от площадки.

Медленно иду, наблюдая за приготовлениями ко второй неудачной попытке.

- Это мяч с автографом Леброна, - замечаю между делом.

Я его Паше привёз из Америки на день рождения.

Узкие плечи напрягаются, руки замирают.

- Ого... - обернувшись через плечо, восклицает сама невинность. – Не заметила…

Как же.

Я больше поверю в то, что она хладнокровно забила. Другого мяча у Паши в квартире всё равно нет.

Она за мной наблюдает, хлопая распахнутыми глазами, но в её лице слишком много опасных углов, чтобы я на это купился.

Останавливаюсь за её спиной, подойдя вплотную.

Серебряная макушка прямо под моим подбородком, плечи по центру моей груди. Идеальное совпадение в росте, как и в пропорциях.

Она не дышит, глядя перед собой.

Я же ещё ничего не сделал.

Смотрю на белокурую головку и спрашиваю, опустив подбородок:

- Ты правша?

Пахнет цветами.

- Да… - шепчет, затаившись.

Обнимаю её руками и кладу ладони на мяч поверх узких девичьих ладоней.

Они полностью скрываются под ними. Миниатюрная спина прижимается к моей груди, ягодицы к моим бедрам. Прижимаюсь щекой к её виску, немного согнувшись, и слушаю тихое прерывистое дыхание.

Проталкиваю колено между стройных длинных ног и отвожу стопу на тридцать сантиметров в сторону своей стопой, скользнув коленом по внутренней поверхности голого бедра.

Глава 8. Диана

Диана

- … точно не устала?

Рванув в сторону, пихаю его локтем под рёбра.

- Полегче! – возмущается Егор, забрасывая свою ручищу под мой правый фланг. – Чуть не проткнула…

Даже понимая, что все это просто глупость, дурацкое развлечение, не могу унять свой вопящий азарт.

Сцепив зубы, ударяю пяткой по кроссовку сорок пятого размера, оставляя любые попытки играть честно. Сделав разворот, увожу мяч к кольцу. Егор дышит мне в затылок. Кольцо совсем близко, это лучший мой маневр за прошедшие полчаса, ещё метр и я смогу сделать бросок…

- Слишком медленно, - раздается над ухом насмешливый глубокий голос.

Жёсткая рука в долю секунды забирает у меня мяч, мощное плечо слегка толкает в сторону.

Закусив губу, наблюдаю за тем, как сто двадцать прекрасно скоординированных килограмм совершают комбинацию: размашисто и беззвучно переставляя длинные ноги, кладут мяч в корзину, эффектно повиснув на ней в финале.

- Оффффигеееееть! - хихикают его поклонники - группа малолетних мальчишек.

Они хлопают и свистят, давая друг другу “пять”.

- Красиво!

- Ещё!

- Ты видел?!

Натянув на ладонь рукав тельняшки, вытираю пот со лба.

По спине катится капелька пота, волосы противно прилипли к шее, а звезда сегодняшнего вечера вальяжно раздаёт "пять" фанатам, даже не сбив дыхание.

- Еще разок? - спрашивает снисходительно, ловко и хвастливо пропуская мяч под коленями.

Его сильные ноги приковывают внимание, как и игра мышц на плечах.

Его фанаты в экстазе, я и сама плавлюсь от этого мальчишества.

Смотрю на Егора исподлобья.

Он невероятно обаятельный в своем искреннем веселье. Его движения плавные, но четкие. Ткань хлопковых шорт обрисовывает каменную рельефную задницу и такие же каменные бедра.

Как только оказывается рядом, выпрямляюсь и выхватываю у него мяч. Отведя руки за голову, запускаю его в дальний угол площадки, демонстрируя свое отношение к тому, что игру, которая могла стать флиртом, Егор Благов превратил в… клоунаду.

Не потрудившись проводить мяч глазами, Егор усмехается:

- А ты злюка, да, Цыплёнок?

Опустив подбородок, рассматривает помятое и взлохмаченное существо, в которое я превратилась после нашей дружеской игры.

- Не называй меня так, – развернувшись на пятках, двигаюсь к дому, зло топая по асфальту.

- Как? Цыплёнком? – летит мне вслед.

Он ни единого раза не дал ударить по кольцу. Иногда делал вид, будто даёт, но в последний момент забирал возможность. Играл со мной, как с майским жуком на ниточке, на потеху своей публике.

Я думала… у нас могло бы быть романтическое свидание, а вышел несимпатичный балаган.

Слышу за своей спиной бодрые весёлые шаги и ускоряюсь.

Он пришёл за мной в девять вечера. Улыбчивый и в отличном настроении, и это после того, как заставил меня пережить самые волнующие и шокирующие минуты моей жизни.

Я до утра не могла уснуть. Мне хотелось куда-то идти, а лучше бежать. Я не поехала на запланированную прогулку, весь день просидела в квартире. Я бы всё равно ничего не увидела вокруг.

Я не была такой влажной и возбужденной никогда.

Хочу целовать его нахальные губы. Хочу, чтобы он тоже меня целовал. Хочу потрогать и увидеть его эрекцию, от собственной смелости пылают щеки.

На самом деле он меня до дрожи напугал. Впервые мужчина возбудился на меня так быстро и так откровенно нагло. У него вообще никакого стыда нет, это было понятно еще в первую нашу встречу.

Хочется стонать.

Я понятия не имею что делать, когда у мужчины в шортах возникает здоровенная эрекция. Не знаю, куда девать руки, не знаю, что говорить и как себя вести.

Он такой уверенный в себе. Такой энергичный и умный. Красивый. Его движения, его походка – всё пропитано чистейшей мужественностью. Его улыбки нахальные и ленивые, взгляд пристальный и насмешливый. Он видит меня насквозь, не сомневаюсь. От этого я вибрирую и краснею. Теряюсь…

Кажется, никогда в жизни я не чувствовала себя такой живой!

Влетев в вестибюль, направляюсь к лифту. В отражении зеркальных дверей вижу себя и кусаю губу.

Картинка ужасная.

Щеки раскраснелись, волосы растрепаны. Разве рыжая Света позволила бы себе такое? Её бы он никогда не стал гонять, как дрессированную обезьяну. Она бы и не позволила.

Натягиваю рукав на ладонь и тру лоб. На нём остаётся красный след. Блеск!

Егор останавливается за спиной и ловит мой взгляд в отражении. Его голубые глаза искрятся весельем, на губах улыбка, а мои от обиды поджаты

Моя макушка прямо под его подбородком. Его плечи в два раза шире, как и кости. Он тянет руку и нажимает "вызов", коснувшись грудью моей спины. От такой тесной близости живот неожиданно ноет. Сладко и интимно, и щеки горят еще ярче.

Глава 9. Егор

Егор

- … и ещё, на следующей неделе мы с отцом будем в Москве… - сообщает мать в трубку. – Было бы чудесно, если бы ты забрал нас из аэропорта...

- Легко… - отвечаю, обувая свои кеды.

- Замечательно, - итожит она. – Отец хочет посмотреть, как ты потный носишься с мячом...

Ага, спасибо, что напомнила о моем никчемном жизненном выборе.

- Милости прошу... – благодушно отзываюсь, потому что у меня сахарный характер и безукоризненные манеры.

Беру из ящика ключи от мотоцикла и достаю из шкафа свою кожаную куртку, которую вешаю на одно плечо.

- Я говорила, что дочь Штольцманов сейчас в Москве? – между делом интересуется она.

Дочь Штольцманов первоклассно работает ртом, но сейчас она мне кажется безвкусной залежавшейся церковной просвиркой, как и её старшая сестра. И как дочь Михельсонов тоже, хотя та талантливее многих.

- И чё?.. – включаю дурачка, выходя из квартиры. – Её тоже нужно из аэропорта забрать?

- Красивая умная девушка, - в лоб сообщает моя собеседница.

- Ага, пальчики оближешь… - соглашаюсь, потому что тут не поспоришь.

Красивая и умная просвирка.

То ли дело рязанский Цыплёнок.

Будто солнце померкло, когда дурочка подумала, что я вот так просто отпущу её домой. Я уже к концу игры понял, что она ударилась в панику. Не может расслабиться, дергается и злится на меня.

Как её, блин, отпустить?

В глазах тоска, плечи поникли. Думал, разревется на фиг ранимая нахалка.

В задницу безвкусные просвирки, хочу свеженькую Зефирку.

У неё конечно язык, как помело, но меня это не напрягает. Стебать эту злюку одно удовольствие. В психах она очень занятная и изобретательная. Кроме того, моё физическое влечение очевидно, и это не удивительно. Я здоровый мужчина, а она здоровая молодая девушка, которая заводится от одного моего случайного взгляда. Я не могу не реагировать в ответ, её влечение ко мне такое неприкрытое и откровенное.

Бл*ть.

Мне бы стоило отправить ее спать и не искать на наши задницы приключений, у меня, и так, проблем хватает. Мне нужно что-то решать со Светой. Хотя, что тут решать, сейчас я не хочу Свету даже в формате свободного секса. И дело не в Диане, и не в том, что я вдруг почувствовал свежий, давно забытый флер двадцатилетней наивности, хотя… и в этом тоже. Еще я не хочу делиться с Рыжей своими проблемами. Ни с кем не хочу…

С выдохом провожу по лицу ладонью.

- …вместе поужинаем… - продолжает моя мать, а я уже подхожу к двери Пашиной квартиры. – Чего бы ты хотел?

- Первое, второе и компот, - говорю, нажимая на звонок.

Дверь открывается секунду через тридцать, и я непроизвольно выгибаю брови.

- …бл*ть… - бормочу, рассматривая застывшую передо мной фигурку.

- Егор! – возмущается мама.

- Батарейка садится, - говорю ей и сбрасываю, не дожидаясь ответа. Кладу телефон в карман джинсов и спрашиваю, кладя руки на бёдра. – Это шутка?

В ступоре разглядываю голые длинные ноги в сандалиях и голые молочно-белые плечи, припорошенные распущенными белыми волосами. На губах красная помада, глаза подведены чёрным карандашом. Очень ярко и очень ей идёт.

Чувствую резкий удар в паху, теряя веселость.

- У меня нет с собой джинсов... - лепечет Диана, прижимая к груди голубую джинсовую куртку.

Недоумеваю, глядя на бантик в центре груди, под которым зияет аккуратный круглый вырез, и в этой дырке вижу очертания скученных маленьких сисек.

Ее одежда - это недоразумение.

Льняной комбинезон в красно-белую клетку без плеч, а шорты такие короткие, что, если она наклонится, все увидят её тощую задницу. Может, такой эффект из-за роста, я не знаю, но она же, бл*ть, голая нахрен.

- Не хочу расстраивать, - поднимаю глаза к ее лицу. - Но ты из этого давно выросла, - указываю подбородком на комбинезон.

Ее лицо становится возмущенным, рот приоткрывается.

- О чем ты? - спрашивает настороженно.

- О том, что эту тряпку лучше оставить для мужика без воображения, а я на воображение не жалуюсь.

Остроконечное лицо заливает краской, но вспыхнувшая в зеленых глазах обида не режет мне серпом по яйцам.

Пять минут спустя, прислонившись плечом к дверному косяку спальни, спрашиваю:

- Мне отвернуться?

Резко отбросив за спину волосы, Диана отвечает:

- Всё равно.

Складываю руки на груди, раз все равно.

Слава Богу, она не стала тратить наше время, а нахохлилась и пошвыряла в меня все те немногие вещи, которые взяла с собой.

Наблюдаю за ней свежим более внимательным взглядом.

Обведенные ярко-красной помадой губы сжаты, на щеках румянец.

Глава 10. Диана

Диана

Езда на мотоцикле – это как будто ты голая.

Как будто между твоей кожей и окружающим миром ничего нет.

Обжигающие мурашки и дикий адреналин.

Я не могу издать ни единого звука. Я просто застыла, не моргая, и вжалась в Егора так сильно, что у меня руки онемели! Каждый раз, когда он делает манёвр, сердце ухает в пятки, а живот наполняет холодок.

Мне не страшно.

Он уверенной и твердой рукой приручил эту черную махину. Он с ней единое целое, а я с ним. Я чувствую его горячее мускулистое тело всем своим телом. Мне пришлось очень широко раздвинуть ноги, чтобы обхватить его бедра. Это уже само по себе приключение. Его жилистые широкие ладони сжимают ручки руля, куртка хранит запах. Я не могу им надышаться. Ощущения атакуют со всех сторон, от этого мой мозг просто виснет, поэтому я беспечно растворяюсь в этом моменте, желая, чтобы он никогда не кончался.

Ночной город проносится мимо нас. Мы будто сквозь время летим! Москва уже не кажется мне чужой. Мне спокойно и очень хорошо. Его присутствие рядом всё меняет.

Мне кажется…я влюбилась…

Любая девушка влюбилась бы, если бы увидела этого мужчину на мотоцикле. Это достаточно поверхностно, согласна, но его безбожно потертые голубые джинсы просто не дают мне покоя. Мне кажется, этим джинсам лет десять, не меньше. Его презрение к шмоткам почему-то покоряет меня ещё больше. Просто, ему не нужна дорогая одежда, чтобы казаться круче, чем он есть. Мне кажется, ему вообще по большей части на всё пофиг.

Тогда что для него действительно важно?

Баскетбол?

Я не знаю…

Я его совершенно не знаю, но в нём мне всё нравится. Его чувство юмора, его мальчишество, его легкое, но не легкомысленное отношение к жизни. И его мужская энергетика. Он мужчина, такой мужчина. В нём нет ничего НЕ мужского.

И он очень умный, просто никогда это не афиширует. Я знаю, он окончил мехмат МГУ.

Он потрясающий…

Я чувствую тоскливый прилив в груди.

Как бы я хотела, чтобы он был моим мужчиной. Как минимум моим первым мужчиной. Как бы я хотела, чтобы он смотрел на меня по-другому. Со страстью. Желательно всепоглощающей. С нежностью. Чтобы он смотрел на меня как на женщину.

Что мне сделать? Очевидно, раздевания не помогают…

Было глупо думать, что его можно поразить голым женским телом.

Чувствую, как нарастает отчаяние.

Мы ныряем в закрытый тоннель, и у меня кружится голова. Я даже жмурюсь и визжу в дУше, а потом улыбаюсь внутри шлема.

По крайней мере, теперь мне понятно, зачем я переодевалась!

Меня ещё никто никогда не заставлял что-либо делать. Я просто не знала, как себя вести. Я не хочу с ним ссориться или спорить. Тем более по таким пустякам…

Через пять минут мы оказываемся на одной из центральных улиц, которая кишит людьми и машинами. Притормаживаем на светофоре, и я не могу сдержаться. Просто не могу. Нас с четырёх сторон подпирают машины.

Начался отсчет секунд на светофоре.

Двадцать семь секунд.

Ослабляю захват и пробираюсь пальчиками под серую футболку.

Кладу ладонь на каменный плоский живот, зарываясь в мягкие волоски вокруг пупка.

У него ни грамма жира. Он в любом месте твёрдый и надёжный. Черчу большим пальцем круги по гладкой коже и прикрываю глаза от восторга. Мышцы под моими пальцами вздрагивают и напрягаются. Мой живот реагирует аналогично.

Десять секунд.

Его мышцы уже не дергаются, просто кожа покрылась мурашками.

Быстро убираю руку, когда он предупреждающе газует на пятой секунде.

Снова крепко его обнимаю, и мы срываемся с места.

Через пять минут мы оказываемся возле какого-то клуба. Егор медленно спускается вниз по улице и паркует нас между двумя дорогущими машинами.

- Слезай… - командует, повернув ко мне голову.

Опираясь на его плечи, перекидываю ногу и спрыгиваю с мотоцикла, осматриваясь по сторонам.

Это какой-то проулок Старой Москвы.

У входа в клуб приличная очередь. Мы пойдем туда? Одетые, как бродяги?

У него в кармане уже минуту звонит телефон. Звуки рингтона очень мелодичные и зажигательные.

Егор быстро встаёт следом, на ходу снимая шлем, и достает из кармана телефон. Бросив взгляд на дисплей, он после секундного колебания отключает звук и возвращает гаджет в задний карман джинсов.

Его лицо становится серьезным.

Брови чуть сведены, полные губы сжаты, от чего на щеках проступили мускулы.

Я прихожу в волнение, потому что весь его вид кричит о недоступности и каком-то внутреннем диалоге, в который мне никто не позволит засунуть нос.

Кто это был? Кто может вызвать у него такие эмоции?

Глава 11. Егор

Егор

Поднося к уху телефон, наблюдаю за Цыпленком, которая сидит в пяти метрах от меня за столиком, напротив Макса, и теребит собачку на замке куртки.

Макс — бородатый брюнет с прищуром, как у гиены, но некоторые считают его красавчиком. Именно это слюнявое слово ему подходит. Он в компании своей подруги (или кто она там ему?) «умной» Оли. Я называю Олю «умной», потому что у него есть еще и «красивая» Оля. Эта тоже красивая, но я выделил ее отличительную черту, потому что здесь в «Румсе» все девушки красивые, но не все из них имеют в голове мозг.

К разговору о мозгах…

С Максом мы вместе учились в универе, только он, в отличие от меня, использует свой диплом по назначению. Возглавляет кредитный департамент в одном крупном банке. Тем не менее, беготня с мячом позволила мне обзавестись восьмизначными накоплениями, так что я ни разу не ощущаю себя ущемленным.

Меня немного напрягает то, что он в своей прямолинейной манере разглядывает Диану, которая пытается отвечать ему тем же.

Ловлю себя на том, что улыбаюсь, потому что тягаться с Максом в наглости даже ей не стоит. Если бы у него был брат-близнец, он бы ему еще в утробе отдавил яйца.

Макса такое молчаливое и неожиданное сопротивление тоже радует. Он даже откидывается на спинку стула, расстегнув пиджак, и устраивается поудобнее.

Говнюк.

У маленькой пираньи, кажется, садится батарейка, плюс на ней моя куртка, а это три лишних килограмма. Этот момент я вообще никак не хочу комментировать. Единственное, что я знаю точно — она для нее слишком тяжелая.

Диана притихла, но она, блин, прикормленная, так что эти непонятные шевеления в моей груди вообще лишние. Помимо куртки, по дороге сюда ее рука снова каким-то образом оказалась в моей, только на этот раз мы еще и пальцы переплели.

Заметив мой взгляд, она обращает ко мне обманчиво невинные глаза и хлопает ресницами пару раз.

Этот макияж лихо изменил ее лицо. Она была вся такая однотонная, а стала очень яркая. Мне нравится это. Мне в принципе нравится ее лицо.

Наверное, я, как старший, должен ей объяснить, что мужика не нужно убалтывать до смерти, чтобы уложить в койку. Есть много других более простых способов, и она сразу пошла не по тому пути.

Слушаю гудки в трубке, просовывая руку в передний карман джинсов. Откидываю голову, чтобы размять шею.

Плечо немного ноет. Это от езды на мотоцикле.

У меня два пропущенных от Рыжей.

Перезваниваю, потому что это не ее тема — звонить два раза подряд. Это подозрительно и я, как истинный джентльмен, должен узнать все ли в порядке у этой дамы, даже несмотря на ее закидоны.

— Благов! — раздается в трубке голос Светы.

Эта интонация — заведомо дерьмовый знак.

— Ага, и тебе привет... — отвечаю ей и ухмыляюсь, потому что Диана открыла меню и, офигев от цен, захлопнула его на хрен.

— Забери меня... — стонет Рыжая.

Пф-ф-ф…

Не самый удачный поворот.

— Откуда? — уточняю, продолжая наблюдать за Ди.

— А тебе не все равно?! — наезжает Света, всхлипывая.

Хмурюсь.

— Ты пила, что ли? — спрашиваю удивленно.

— Да, я пила! — орет она и вдруг начинает плакать. — Забери меня... Егор...

Что за херня?

Такого на моей памяти еще не было. Чтобы она плакала и просила меня о чем-то, называя по имени. Обычно свое имя от нее я слышу только, когда она кончает.

— Адрес, — прошу ее, проводя рукой по волосам.

Она называет адрес, и я кладу трубку, пообещав:

— Скоро буду.

Минуту стою, раздумывая, как поступить.

Смотрю на закутанную в черную кожу фигурку.

Завтра она вернется к Паше, может это и к лучшему? Пусть едет себе, у меня дел невпроворот...

Как только подхожу к столу, Макс усмехается и спрашивает, глядя на Диану:

— Это твоя сестра?

— Ага, тройняшка, — говорю ему, тоже глядя на девушку.

Она встряхивается, подняв на меня упрямые зелено-серые глаза, и нахально укладывает нас всех на лопатки:

— Вообще-то, я его жена…

Мое лицо посещает ухмылка.

Неугомонное, блять, создание!

Смотрим друг на друга, пока Макс давится своим кофе.

Я ничем не давлюсь только потому, что ничего не пил.

У меня крамольное желание наклониться и грубо ее поцеловать.

Раз уж она моя жена.

Грубо, потому что у меня именно такой необъяснимый приход и потому что я никак не наказал ее за то, что она шарила своими нежными пальчиками под моей футболкой, пока я управлял трехсоткилограммовым мотоциклом.

Взяв себя в руки, перевожу глаза на Макса и хрипловато говорю: