Глава 11

*Ксения*

(настоящее)

Несусь сломя голову по бесконечным ступеням вниз, сознательно проигнорировав ультрамодную кабину лифта, которая некоторое время назад за считанные секунды подняла меня на самый последний этаж делового небоскреба. С надеждой отдаю предпочтение миллионам лестничных проемов, скрывающихся за неприметными дверями. Здесь безлюдно, и лишь гул в ушах да цокот шпилек, эхом пружинящий от стен, разрывают тишину бетонной шахты. Но у меня есть возможность перевести дыхание, поймать душевное равновесие и не пугать своим яростным видом сестру и маленького сынишку.

Плевать, что пешком я сейчас намотаю несколько километров. Плевать, что ноги уже ноющей болью отвечают на мой марш-бросок. Зато мозг возвращает себе способность здраво мыслить, рассеивая туман наваждения, кружащий мне голову каждый раз, когда я оказываюсь в опасной близости от этого… этого…

Да что же это такое?! Глупое ты мое сердце, наивное сознание, что же вы никак не поймете: ОН опасен. Его нельзя любить, нельзя впускать в свою жизнь, нельзя… Ничего нельзя из того, что очень хочется.

– Чертов эгоцентрик! Ненавижу тебя! – Мой крик разносится по каменному тоннелю, скрывшему меня на время от посторонних глаз.

Будто разом обессилев, опускаюсь на холодную серую ступеньку где-то в районе двадцатых этажей. Половина пути пройдена, а сердце так и колотится на запредельных оборотах, и это не от быстрого спуска. Это все последствия очередного столкновения с прошлым. И разум, почти освобожденный от гипнотического марева его порочной ауры, все еще беспомощно барахтается в воздушной дымке надежды на то, что Глеб, если и не отступит от своей одержимой идеи заполучить меня, то хотя бы не будет впутывать в это моих близких.

– Ну, зачем я тебе? – безответный вопрос в пустоту.

Закрываю лицо ладонями и упираюсь лбом в колени, словно наивный ребенок, закрывший ручками глазки и считающий, что он спрятался от всех. Вот и я так хочу – закрыть глаза и отрешиться от накатывающихся снежной лавиной раздирающих душу проблем.

В клатче, брошенном мною на соседнюю ступеньку, монотонной вибрацией оживает телефон. Делаю глубокий вдох, смахивая непрошеную слезинку, и достаю девайс. Слегка помутневшим взглядом гляжу на экран, читая сообщение от Ришки:

«Ты жива? Или мне уже стоит зажечь факел и идти войной на этот рассадник беспринципности?»

Улыбка самопроизвольно растягивает мои губы и теплым солнечным лучиком проникает в душу. Моя ж ты любимая боевая феечка!

Чуть дрожащими пальцами спешно набираю ответ, отклоняя штурм неприступной крепости злобных орков, и, спрятав телефон обратно в клатч, делаю пару успокоительных вдохов-выдохов. На временный замок запираю в темном уголке сознания все то, что терзает меня сейчас.

Пока я все-таки свободна. Пусть временно, но у меня есть эта передышка. Знаю, он не отступится, видела это в глубине его черных глаз. А значит, необходимо с толком использовать отведенное мне время.

Завтра же выхожу на работу в отцовскую фирму и, приложив все свои знания, буду грызть землю, но не позволю этим напыщенным самоуверенным му-у-у…жчинам лишить нашу семью привычного уклада – и финансового, и житейского.

Решительно поднимаю свою подмерзшую попку с неудобного каменного сиденья, спускаюсь до двери, ведущей на этаж, и, вздернув голову, уверенно шагаю к лифту. Марш-бросок по ступеням завтра аукнется мне болью во всех мышцах, а пока у нас по плану прогулка с Максиком и набег на супермаркет для пополнения гастрономических запасов.

Стеклянная кабина лифта быстро доставляет меня на первый этаж. Холодно улыбаюсь охранникам, прощаясь с ними, и выхожу на улицу. Риша заботливо сбрасывает метку геолокации, чтобы я не заблудилась, разыскивая их на просторах огромного парка, в котором они меня дожидаются. Заношу ее в программку-навигатор и для начала спешу на парковку.

В автомобиле меня дожидается пара мягких белых слипонов, предусмотрительно захваченная с собой. С нескрываемым наслаждением скидываю туфли и ныряю в то, что лучше всего подходит для покорения детских площадок.

«Жаль, не додумалась еще и джинсы с собой прихватить», – вздыхаю немного расстроенно. Ну, да ладно, сегодня буду менее экстремальна на прогулке с любознательным ребенком.

Стягиваю с волос резинку и распускаю их, позволяя им шелковым водопадом спадать на плечи и струиться по спине.

Тряхнув головой, быстрым шагом направляясь туда, где меня уже ждут.

– Ну что, как все прошло? – с нескрываемым любопытством интересуется Ришка, стоит мне только подойти к песочнице, в которой Максик старательно лепит куличики.

– Он отпустил меня, – пожимаю плечами, отводя взгляд в сторону.

Сестра лишь кивает головой, без лишних слов понимая, что разговор стоит отложить на потом. Я благодарна ей за это.

Подхватываю малыша, успевшего перепачкаться песком, и с напускным усердием смахиваю крошки с его костюмчика. Сынишка недовольно хмурит бровки, а я нахожу в нем ещё большее сходство с отцом. Сердце сжимает необъяснимое чувство тоски, и я на миг проваливаюсь в вязкую паутину воспоминаний.

***

(Прошлое, полтора года назад)

Я плавилась в его руках, словно мороженое на жарком солнечном пляже. Тонула в манящих омутах ониксовых глаз, с наслаждением потакала плясавшим в них чертям и напрочь игнорировала предупреждающие искры похоти, обещавшие мою погибель – такую сладкую и такую желанную.

Цепляясь пальцами за крепкие плечи Глеба, воспаряла в неизученные просторы своей маленькой вселенной, пока его умелые пальцы вырисовывали загадочные геометрические фигуры на моем обнаженном теле и умело играли с горошинами возбужденных сосков, заставляя меня стонать и ерзать от нетерпения.

Жар желания опалял мои бедра, и я с придыханием подавалась навстречу его настойчивым рукам. Царапала ногтями крепкую спину, с упоением отвечала на жадные поцелуи, сплетая наши языки в порочном танце. Упивалась нарастающим блаженством и хотела еще… еще… еще…

Закручивающаяся пружина наслаждения грозила вот-вот взорваться неимоверным экстазом, когда я замерла в руках Глеба. Чужие ладони легли на мой плоский живот, обдав мое разомлевшее сознание волнами противоречивых желаний. Дыхание перехватило спазмом страха и любопытства, и я с двояким коктейлем чувств, распахнув глаза, взирала на Глеба.

Где-то на задворках разума я прекрасно понимала, кому принадлежала вторая пара неистово ласкающих меня, рук, чьи жалящие поцелуи оставляли на шее несмываемые метки. Я даже помнила, что всего несколько минут назад сама отчаянно этого хотела. Хотела оказаться в постели с двумя мужчинами, почувствовать порочную запретность неправильного наслаждения.

Я сейчас? Что испытывала я сейчас, чего хотела?

Сердце замерло, словно давая мне возможность понять, принять или отказаться. Смотря в потемневшие глаза одного, я с удивлением прислушивалась к ощущениям, робкими бабочками парившим в животе от прикосновений настойчивых рук и жадных губ другого.

Он целовал мой затылок, слегка прикусывая кожу, прокладывал поцелуями дорожку вдоль позвоночника, мял ладонями грудь. Он наслаждался получаемым удовольствием и, казалось, не замечал напряжения, которое нарастало вокруг нас, множилось и грозило взорвать пространство непредсказуемостью дальнейших действий каждого.

А когда его пальцы, соприкоснувшись с пальцами Глеба, все еще лежавшими на чувствительной горошинке клитора, скользнули в жаркое лоно, меня словно молнией пробило. Яркое пламя протеста спалило бабочек и обожгло сознание.

Нет, нет, нет! Я не готова! Я не готова! Не сейчас! Или даже никогда!

Я отчетливо поняла, что хотела ночь, одну-единственную ночь, только с ним! С тем, чья обволакивающая тьма порочного взгляда порабощала меня, превращая в безвольную куклу. С тем, кто оставит в моем сердце огромную дыру, пройдется по душе откровенными ласками, подарившими удовольствие с послевкусием томительной боли.

Пусть эта ночь – моя ошибка. Ошибка, которую я никогда не забуду и ни за что больше не повторю… не с ним…

Я закусила нижнюю губу и с надеждой глядела в черный оникс полыхающих недовольством глаз.

– Нет, – тихо, почти одними губами выдохнула я и почувствовала, как напряглись руки Глеба, как он еле заметно дернул меня на себя, крепче впечатывая в свой торс, словно пряча в своих объятиях от непрошеного захватчика.

– Стас, нет! – Приглушенный рык прокатился по комнате опасным предупреждением.

– Что? – Недоумение вторило отказу.

– Я сказал: нет! – твердо и непоколебимо.

– Глеб, ты охренел?!

Возмущенный мужчина отступил от нас, я поняла это по тому, как сразу холодно стало моей обнаженной спине. Вжалась сильнее в теплые объятия, вдыхая дурманящий аромат Глеба.

– Кажется, раньше ты не был против?

– А сейчас – против. Стас, просто уйди… пожалуйста.

Я почти не дышала, с трудом пропихивая в легкие колючий воздух, пропитанный мужским противостоянием. Их яростные взгляды извергали молнии, а недовольное сопение гоняло по моему телу толпы сбитых с толку мурашек.

Время на миг замерло.

Загрузка...