Его Муза. Часть 3

Глава 21

Мы договорились не видеться до открытия выставки. Мы сильно сблизились к концу года, чтобы рисковать быть пойманными сейчас. И оба пережили несколько недель разлуки, поэтому знаем, что сможем выдержать ещё пару дней. За одним исключением: захожу к нему в кабинет и вручаю подарок. Он любовно вертит книгу в руках, несколько раз произнося слова благодарности. Затем ставит её на полку рядом с дедушкиной трубкой. Потом целует меня в щеку. Прежде, чем это может привести к чему-то ещё, выхожу из его кабинета. Я кое-что узнала о терпении. И теперь у нас есть план.

После того, как Логан закончит оценивать проекты, он вернётся в Нью-Йорк, чтобы работать над редакцией и публикацией своего романа, а после того, как я закончу экзамены и схожу на собрание, то поеду домой, соберу свои вещи и присоединюсь к нему в следующем месяце. Никто никогда не узнает о нашем романе. Мы можем объяснить нашу случайную встречу в Нью-Йорке и начать новую жизнь оттуда.

Когда я не готовлюсь к экзаменам, то работаю над отделкой краёв своих картин и украшаю их висячими скобяными изделиями. Совсем скоро нужно будет обставить всё в галерее Мелмана для шоу.

Это займёт несколько дней. Перемещение скульптур Ронни в пространстве требует изрядной работы. Ему удаётся закончить все свои скульптуры, кроме одной. Я впечатлена влиянием Родена на его творчество. Его рисунки фигуры изящны и красиво обрамлены. Даже Доктор Т., признает, что он превзошёл все ожидания. Четверо из нас двумерные художники, два масляных, два акриловых художника и один печатник — наши работы займут большую часть стендового пространства в галерее. Работа скульпторов, включая Ронни, доминирует в центре комнаты. Мы оставляем целый угол для Деррика и Кейси, как они и просили. Они планируют повесить свою установку в ночь перед открытием. Всё, что я знаю, это то, что там вовлечены марионетки, и это больше, чем они сообщили Доктору Т., своему советнику.

В другом углу официанты поставят вино и закуски. Классическое трио забронировано для воспроизведения музыки, хотя я думаю, что в презентации ДиК есть звуковой компонент. Я заметила, что у них на чердаке было много электронного оборудования и проводов. Волнительно перед шоу.

Верная своему слову, Кэролайн Симмондс приезжает с Уорреном и моей матерью.

Отец, не самый рьяный мой сторонник, как и следовало ожидать, занят работой.

— Он передаёт тебе привет, милая, — говорит мама, целуя в щеку. — Он пообещал, что не пропустит ни самого собрания, ни того, как ты пройдёшь по сцене, чтобы получить диплом.

Кэролайн бросает на меня сочувственный взгляд. Когда она обнимает меня, то шепчет:

— Мне жаль, что твой отец не видит, как много в тебе есть. Это его потеря, которую он не смог пережить.

— Я рада, что вы с Уорреном здесь. Это очень много значит для меня.

Взгляд Уоррена уже блуждает по галерее.

— Ух, ты, Ава. Впечатляющая работа.

Я беру его под руку и веду по галерее, подальше от ушей наших матерей.

— Как поживает Девина? Ты уже пригласил её на свидание?

Уоррен даже краснеет.

— Я так и сделал, но…

— Но что? Она без ума от тебя.

Он пожимает плечами.

— Она мне отказала.

— Что? Это не имеет смысла.

Он кажется застывшим, стоя рядом со мной. Мы останавливаемся перед моим рискованным портретом Дженни. Он смотрит на неё, а потом быстро отводит взгляд. Затем смотрит на меня, а потом так же быстро опускает глаза.

Наконец, он вздыхает и говорит:

— Она сказала, что ответит «да», когда я больше не буду любить тебя.

Теперь его глаза встречаются с моими с неистовой силой.

Я отвожу взгляд.

— Уоррен, я…

Он хватает меня за руку и касается моего подбородка, поворачивая лицо к своему. Теперь он улыбается, и в его глазах даже появляется смех.

— Ава, я знаю. Я знаю, что ты не чувствуешь того же ко мне.

Мне так плохо. Не хочу ранить его чувства, поэтому пытаюсь объяснить.

— Я просто… — но даже не знаю, что сказать.

— Всё в порядке, — говорит Уоррен. — Послушай, я просто верил в истории, которые рассказывали о нас наши родители. О том, как мы вырастем и поженимся. И просто автоматически хотел того, что они хотели для меня. Я никогда не сомневался в этом. Но ты сделала это.

Он смотрит на галерею, на мои картины, занимающие две стены.

— Ты же, напротив, сомневалась в их планах и принимала собственные решения. Я наблюдал, как ты это делаешь последние несколько лет.

— А ты?

— Не все из нас такие смелые, как ты, по крайней мере, поначалу. Некоторым из нас нужен кто-то, кто укажет путь. Нелегко противостоять условностям, с которыми мы выросли.

— Некоторые вещи намного сложнее, — говорю я, думая о трудностях, которые Логан и другие, подобные ему, должны были преодолеть.

— Может быть, — говорит он, обдумывая какую-то мысль. — Но боль может быть мощным мотиватором. Правда, вызывает дискомфорт.

Галерея начинает заполняться студентами, их семьями и преподавателями.

— Не похоже, чтобы это было болезненное соединение, Уоррен. Я не знаю… мы могли бы… думаю, это было бы хорошо.

Честно говоря, это немного странно, но могу представить себе комфортную, счастливую жизнь в роли миссис Уоррен Симмондс.

Он улыбается.

— Спасибо, что сказала это. — Он кладёт руку мне на плечо и притягивает к себе, но это не романтично, а скорее по-дружески и по-братски. — Но я думаю, что знаю тебя хорошо, Ава. Ты подвергла сомнению условности, когда речь заходит о том, что ты хочешь сделать со своей жизнью, и я не сомневаюсь, что ты сделаешь не традиционный выбор, когда речь зайдёт о личной жизни.

О, Боже. Если бы он только знал половину всего этого.

— Мне уже лучше, — говорит он, когда стоим рядом и смотрим на обнажённый торс Дженни. — Мне нужно было рассказать тебе всё это, чтобы я мог начать отпускать тебя.

— А как же Девина?

— Она достаточно умна, чтобы ждать. Она проверяет меня. Ждёт, когда я вырасту.

Я сжимаю его руку.

— Мне кажется, ты уже давно «повзрослел», Мистер Симмондс.

Я прислоняюсь к его плечу, удивляясь тому, что тоже отпускаю эту детскую идею о нашем маленьком счастливом будущем.

— Ты просто находка, Уоррен. Надеюсь, мы всегда будем друзьями.

— Кто бы говорил, Ава.

Доктор Т. идёт по галерее, раздавая бокалы с шампанским всем выставляющимся художникам, которые, кажется, немного нервничают, за исключением Деррика и Кейси, которые прибывают в одинаковых комбинезонах в горошек и, вполне возможно, под кайфом.

Когда Доктор Т. подходит и протягивает мне бокал на длинной ножке, я представляю его своим друзьям и семье. Моя мать, кажется, просто влюблена в него. Слышу, как она хихикает, обращаясь к Кэролайн, что он так молод.

Через несколько минут появляются Логан с Руби и другими студентами-писателями, которые хорошо дружат с некоторыми художниками. Чувствую некоторое облегчение оттого, что Шериан с ними нет.

Руби говорила мне, что та находится в самом разгаре важных исследований для своего проекта.

Джонатан и Оуэн забредают вскоре после этого. Руби подходит к Джонатану, обнимает его и мило улыбается. Надеюсь, они, наконец, помирятся.

Немного погодя входит Мадлен, слегка прихрамывая. Я вижу, как она бросает на Доктора Т. особый взгляд. Он извиняется и отходит поговорить с ней. Я не совсем уверена, но мне кажется, что он целует её в щёку. Возможно ли, что он её тайный друг? Не могу не улыбнуться такой возможности.

Стоя рядом с мамой, Уорреном и Кэролайн, я украдкой бросаю взгляд на Логана. Он ловит один из них и одаривает меня полуулыбкой, ничего рискованного, чем долгий затяжной взгляд или полная оценка тела. Сегодня он ведёт себя наилучшим образом. Руби, однако, кажется взвинченной и немного навеселе. Она фактически тащит Логана к нашей маленькой группе. О, нет.

— Миссис Николс, я хочу, чтобы Вы кое с кем познакомились. — Я напряжённо смотрю на Руби. Что она делает?

Девушка отвечает на мой встревоженный взгляд взмахом волос и уверенной улыбкой.

— Наша кафедра имела честь принять писателя Логана О'Шейна в качестве преподавателя в колледже в этом году. Благодаря ему я, возможно, стану той писательницей, которой всегда мечтала стать.

Мама смеётся.

— Ты всегда придумывала сложные сценарии. — Она протягивает руку Логану, и я задерживаю дыхание. — Мистер О'Шейн. Всегда приятно познакомиться с творческим человеком.

Он берёт её за руку.

— Тогда Вы должны гордиться, что у Вас есть такой человек в семье.

Она смотрит на меня, потом снова на него.

— Мой тесть с нетерпением ждёт Вашего следующего романа. Может быть, у нас будет шанс подписать первое издание? Он их коллекционирует. У него есть драгоценное достояние — роман Трумэна Капоте.

Мы с Логаном обмениваемся ещё одним взглядом. Я не могу удержаться от улыбки.

Мама представляет Кэролайн и Уоррена. Глаза Логана оценивающе смотрит на него. Он собирается что-то сказать, но тут рядом с Руби появляется Джонатан.

— Мистер О'Шейн. Я заметил, что в баре подают виски. Хотите?

Логан отводит взгляд от Уоррена и поворачивается к Джонатану.

— С удовольствием.

Я вижу, как Джонатан предупреждающе смотрит на Руби, отводя Логана в сторону. Руби следует за ним. Я поговорю с ней позже.

Трудно находиться в переполненной комнате с Логаном и не разговаривать с ним, не прикасаться к нему и не целовать его. Я напоминаю себе, что мы находимся на последнем отрезке нашего тайного пути. Это шоу, экзамены, собрание, и тогда, наконец, моя жизнь действительно будет принадлежать мне.

Галерея продолжает заполняться. Две мои картины привлекают особое внимание. Интересно, что это те, которые я закончила совсем недавно. На одной из них Мадлен, закутанная в шёлк и выглядевшая одновременно хрупкой и испуганной, но в то же время сильной и напряжённой. Именно этот захваченный парадокс, кажется, интригует зрителей. Я также показала ее костыли, но они лежат неиспользованные и тёмные на переднем плане. Её глаза широко раскрыты, ясны, ярки и пронзительны, когда она смотрит прямо с холста. Другая картина — самая маленькая, это руки Логана. Я называю это «надеждой», и мне кажется, его руки тянутся прямо с холста, будто хотят обхватить тебя, но его пальцы свободны, а ладони открыты и обращены вверх, словно он ждёт чего-то.

Судьи тоже здесь. Я замечаю, что они проводят довольно много времени, кружа вокруг скульптур Ронни. Они также продолжают возвращаться к тем двум конкретным моим картинам. Сегодня вечером объявят победителя самой многообещающей премии художника. Они будут делать это как можно тише, прикрепляя золотую печать к странице биографии художника, как только примут решение, поэтому творцы сами продолжают проверять страницы друг друга. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на эту напряжённую часть вечера, но вскоре слышу визг в углу. Это Дженни. Она подбегает ко мне.

— Это ты, Ава. Это ты!

Ронни первым подошёл поздравить меня. Я краснею от смущения, хотя втайне тоже взволнована. Денежная часть премии означает, что я могу сделать свои первые шаги вдали от своей семьи на более твёрдой почве, и я также буду чувствовать себя более независимой, когда речь заходит о совместной жизни с Логаном.

Мама обнимает меня и говорит:

— Твой отец будет так горд, милая. Отличная работа.

Все остальные участники щедры на поздравления, но это действительно ужасно, и я уверена, что они будут шептаться друг с другом о решении судей, но ничего не могу сделать, кроме как двигаться через вечер так смиренно и любезно, как могу.

Доктор Т. и Мадлен вместе подходят ко мне.

— Хорошая работа, Ава. Вы с Ронни были очень близки, — говорит Доктор Т., протягивая мне ещё один бокал шампанского. Я осушаю его быстрее, чем это уместно.

— По-видимому, именно глубина и опытность этих двух недавних картин действительно склонили карты в твою пользу, — говорит Мадлен.

— Но твоя преданность своему ремеслу достигла новых высот в этом году, Ава, — говорит Доктор Т. с гордой улыбкой. — Я нисколько не удивлён, что к концу этого семестра ты совершила такой художественный скачок.

Это напоминает мне письмо Лоуэлла Логану о его «художественном скачке» с его стилем письма. Кажется, мы оба помогли друг другу достичь новых высот в этом году.

— Итак, очевидно, профессор Хэйр была твоей моделью для этой картины, — говорит Доктор Т. — Но чьи это руки на другой?

Я быстро переглядываюсь с Мадлен и говорю:

— Неважно.

Два бокала шампанского ударяют мне не только в голову, но и прямо в мочевой пузырь.

Я выхожу из галереи через боковую дверь, ведущую в туалет.