Его рождественский подарок

Глава 1

Дейзи

ПОКА Я СИЖУ на подоконнике, холодном, как кусок льда, который только что достали из морозильной камеры, и вглядываюсь в черную ночь и крошечные белые клочья волн, разбивающихся о берег реки через дорогу, я не могу не думать об отце и о том, как сильно ненавижу Рождество из-за него.

Десять лет назад, когда мне было тринадцать, он умер в канун Рождества, и с тех пор из-за него я не могу наслаждаться праздниками.

Он сказал, что поедет на машине забрать китайскую еду, чтобы маме не пришлось готовить вечером перед важным днем, но на самом деле он собирался прокатиться в машине, накачивая себя виски. Той ночью шел дождь, температура была чуть ниже нуля, и отец не справился с управлением машиной — единственной машиной, принадлежавшей нашей семье — и в итоге четыре раза перевернулся, а затем упал в реку. Полиция утверждала, что причиной смерти, скорее всего, стало утопление.

Я стараюсь не думать об этом, но каждый раз, когда наступают праздники, и я вижу, как зажигаются рождественские гирлянды, все эти воспоминания продолжают волнами накрывать меня опять, и меня прорывает как дамбу.

Мне всегда было интересно, о чем он думал, когда уходил той ночью. О, я просто быстренько покатаюсь и вернусь прежде, чем девчонки заметят это, или кого волнует, если они даже заметят? Я мужчина в этом доме, и могу делать, что хочу!

Он вообще об этом думал? Или просто сбежал, как какой-нибудь подросток, который только что впервые выпил и взял машину отца, чтобы покататься вечером? Наверное, такому взрослому человеку, как он, следовало хотя бы проверить прогноз погоды и понять, что сегодня неподходящее время для поездки на машине, независимо от того, трезв ты или нет.

Но нет, он просто прыгнул за руль, как упертый осел, и погиб, оставив жену и дочь. Вот таким человеком он был.

Я тоже всегда уважала отца. И чувствовала себя в безопасности, когда он был рядом — когда я была с ним. И вот однажды его просто не стало. Как по щелчку пальцев, мне пришлось просто смириться с тем фактом, что я больше никогда его не увижу.

Полицейские просто появились у нашей двери с новостями, которые я едва могла даже осознать, как с неожиданным, разрушительным рождественским подарком, призванным меня уничтожить. И именно поэтому с тех пор я делала все возможное, чтобы избежать всего, что было связано с этим праздником.

Обычно я просто запираюсь в квартире и смотрю фильмы или какие-нибудь популярные сейчас передачи, пока не смогу выйти из пещеры и большая часть празднования не пройдет, но в этом году все по-другому. В этом году мне пришлось принять участие в «торжестве».

Компания, в которой я работаю, устраивает обязательную вечеринку в офисе, и, учитывая, что я всего лишь скромный секретарь, не имеющий вообще никакого влияния и явно совсем не болевший в последнее время, у меня нет возможности отказаться от участия. Однако я изо всех сил стараюсь избегать праздника — напитков, фуршета, искусственной елки и Таши (которая любит петь рождественские гимны до хрипоты), поэтому я здесь, в одиночестве. В дальнем конференц-зале, сижу на холодном подоконнике с бокалом красного вина в руке и смотрю в черноту зимней ночи.

Неужели пошёл снег? Я не могу этого точно сказать, глядя в окно, но почти уверена, что так оно и есть. Честно говоря, я лучше буду дрожать на подоконнике, чем буду там, где тепло. Просто у меня сейчас такое настроение.

— Вижу, что ты все еще дуешься.

Голос позади меня мгновенно вызывает у меня улыбку, я поворачиваюсь и вижу, что позади меня стоит моя подруга Марисса с каким-то рождественским коктейлем в руке. Марисса обычный человек, поэтому Рождество ее не беспокоит. На самом деле ей оно очень нравится, и она одета как сексуальная эльфийка, но не слишком сексуальная, ведь это все-таки это рабочая вечеринка.

Она тянет за небольшой шнурок, свисающий со шляпы, отчего ее большие зеленые уши раздуваются, и в то же время выдавливает глупую, чрезмерную широкую улыбку и поднимает левую ногу назад, как кинозвезда 1950-х годов.

— Нравится мой наряд?

— Судя по тому, как ты выглядишь, то ты должна работать в Costсо (прим.: сеть американских гипермаркетов) в отделе рождественской атрибутики, — отвечаю я.

Марисса хмурится.

— Не завидуй, потому что ты знаешь, что я буду любимицей Санты.

— Скажи мне, что остальные послали тебя сюда не за мной.

— Другие не послали меня сюда за тобой, — говорит она, садясь рядом со мной. — Никого из них не волнует, что ты здесь. Это моя инициатива, детка. Остальные даже не заметили, что ты ушла.

— О, ну это утешает. — Мы обе смеемся.

— Дело не в том, что ты им не нравишься, — отвечает она. — Просто у нас есть Санта, и, скажем так, ему принадлежит практически все внимание девочек.

Я стону.

— Пожалуйста, не говори мне, что кто-то нанял стриптизера.

Марисса вспыхивает и делает глоток напитка. Она качает головой и кладет руку мне на бедро. Мы с Мариссой дружим где-то с конца средней школы. Именно она нашла мне эту работу, и мы через многое прошли вместе. Я многим ей обязана.

— Нет-нет, но это было бы здорово, — смеется она. — Хотя не думаю, что парням в офисе это было бы интересно.

— Что тогда?

— Ну… Я думаю, что лучший способ понять это — просто пойти и посмотреть.

Я вздыхаю… вероятно, гораздо более драматично, чем необходимо.

— Я действительно очень счастлива здесь, Марисса…

— Я знаю, знаю, что так и есть, — перебивает она. — А если серьезно, ты должна это увидеть. Просто выйди на несколько минут, а потом можешь вернуться в свою маленькую пещеру. Кто знает, возможно, тебе даже понравится!

Я хмурюсь в ответ, глядя на нее так, словно не верю своим ушам.

— Да, конечно. Я прекрасно проведу время!

Парирую ей в ответ, заставляя нас обеих рассмеяться. Но все же встаю с подоконника и опираюсь на Мариссу, пока мы обе идем из темного офиса обратно в коридор, ведущий в переднюю, где идет настоящая вечеринка.

Я уже слышу это, когда мы приближаемся: играет рождественская музыка, Таша подпевает, люди смеются и разговаривают, рассказывают истории о том, как все они любят праздники… но потом, я слышу что-то еще, что-то другое. Взрослые женщины хихикают. Они все говорят о чем-то, что, кажется, их вполне устраивает, и когда мы приближаемся к главной комнате офиса и их голоса становятся громче, я чувствую на себе взгляд Мариссы, наблюдающей за моей реакцией.

— У меня такое ощущение, будто меня ведут на собственную казнь, — говорю я ей.

— Ой, да ладно, — смеется она. — Всё будет хорошо. Если ты позволишь себе расслабиться, возможно, даже хоть раз повеселишься!

— Раньше мне было весело…

— Да, да, да, — усмехается Марисса. — В своей холодной, темной комнате чувствуешь себя счастливой в одиночестве. Скажи мне, у тебя там в комнате было это?

Драматическим жестом, словно фокусница, Марисса машет рукой, маня меня вперед, чтобы я присоединился к остальным.

Часть меня хочет развернуться и убежать в безопасное место. Но я знаю, что это было бы неправильно. Я двадцатидвухлетняя женщина. И не могу так себя вести! В конце концов, это всего лишь рождественская вечеринка. Насколько это может быть плохо на самом деле?

Поэтому я ставлю одну ногу перед другой и шагаю мимо Мариссы в большое офисное помещение, которое обычно заполнено крутой, модной, «удобной для работы» мебелью, которая теперь трансформировалась и превратилась в «пространство для отдыха», где все собрались, чтобы отпраздновать Рождество и отлично провести время.

Но правда, Дейзи, насколько это может быть плохо?

Я вижу Ташу возле колонок, с каким-то рождественским коктейлем в руке, напевающую «Похоже на Рождество», Клэр собирает печенье со стола, наполненного закусками, и Ронду, прислонившуюся к стене с улыбкой на лице, которая смотрит в ту сторону, откуда доносится основной шум.

— Вон там, — шепчет Марисса, показывая пальцем так, словно делится со мной маленьким грязным секретом. Я знаю, что пожалею об этом, но все равно смотрю. И конечно же, то, что я вижу, вызывает у меня желание бежать обратно в укрытие моей холодной, темной комнаты.

Возможно, он и не стриптизер, но кто-то решил, что нанять мега-красавчика на роль Санты в этом году было отличной идеей. На нем полностью красный костюм — кепка и все остальное — который идеально подходит для того, чтобы подчеркнуть его фигуру. И с первого взгляда становится ясно, что этот парень проводит много времени в спортзале.

Жасмин сейчас сидит у него на коленях, хихикая и извиваясь, когда он спрашивает ее, чего бы она хотела на Рождество и была ли она послушной девочкой в этом году или нет, в то время как остальные девочки в офисе стоят вокруг, хихикая, будто это один из братьев Джонас, с которыми они ждут встречи.

— Боже мой, Марисса, — стону я, начиная отворачиваться. — Ты шутишь, что ли?

— Ой, постой здесь, — говорит она, хватая меня за запястье. — Ты никуда не уходишь. Разве ты не хочешь встретиться с Сантой?!

— Мне уже не пять лет, Марисса, — отвечаю я. — И это не Санта. Это настоящий Чад из команды Гарварда по гребле. То есть…

Мой голос затихает, когда до меня доходит. Удар под дых после осознания. Ветер, похожий на торнадо, проносится в моей голове, вырывая воспоминания из прошлого, которые, как мне казалось, я похоронила навсегда и клялась их никогда больше не воскрешать.

Весь мир, кажется, замедляется, когда Жасмин, смеясь, как будто она отлично проводит время, встает с колен «Санты», и моему взору предстоит его лицо.

Сейчас он на пять лет старше, но я сразу его узнаю, и что-то на меня накатывает. Как будто каждый нерв в моем теле начинает покалывать. Мой живот делает сальто назад, и некоторые части моего тела начинают напрягаться.

Внутри меня нарастает желание бежать, но не бежать обратно в дальнюю комнату, где я пряталась раньше. Теперь я хочу убежать отсюда как можно дальше. Потому что передо мной на стуле, в окружении женщин, глазеющих на него, как будто он самый горячий в мире мужчина, сидит Крейг, мой бывший школьный парень, который исчез перед выпускным, и я не видела и не слышала о нем уже пять лет.

Он смеется. Почему бы и нет? Это мечта каждого парня, не так ли? Быть окруженным девушками, которые ласкают тебя, как будто ты Джастин Бибер? Он наблюдает, как Жасмин убегает от него, осматривая толпу офисных женщин, жаждущих мужчин, чтобы увидеть, какая из них следующей присядет ему на колени, и тогда наши взгляды встречаются.

Такое ощущение, что за последние пять лет ничего не изменилось.

На меня накатывает волна эмоций, словно Халк ударил меня кулаком в грудь. Я почти сгибаюсь вдвое, наблюдая, как меняется выражение его глаз. Я вижу, как он изо всех сил старается не показать то, что чувствует внутри (типичный парень), но он что-то чувствует.

Его губы приоткрываются, словно челюсть вот-вот отвалится, но ему удается сдержаться.

Он удивлен, увидев меня, это точно. Нет, он более чем удивлён. Он в шоке, но ему удается сохранять невозмутимое выражение лица. У него еще есть работа. Он должен сделать всех этих девушек счастливыми, верно?

Пусть все катиться к черту. Я не буду сидеть и смотреть.

Я разворачиваюсь на пятках и бросаюсь к двери лифта.

— Дейзи, ты куда?

Марисса зовет меня вслед. Но я игнорирую ее слова. Хватаю пальто с вешалки и нажимаю кнопку вызова.

Нет, это займет слишком много времени. Лифт в вестибюле, и я чувствую, что мое сердце вот-вот взорвется. Слышу, как Марисса зовет меня, поэтому просто бегу к лестнице. Я не жду.

Распахиваю дверь и шагаю через две ступеньки за раз, спускаясь на первый этаж, и пытаясь найти объяснение тому, как вообще Крейг мог здесь оказаться. Как такое вообще могло быть возможно?

— Дейзи, куда ты?

Я слышу эхо голоса Мариссы надо мной, когда она кричит на лестничной клетке.

— Я… мне пора идти, Рисс. Увидимся!

К счастью, я врываюсь через дверь в вестибюль, пока подруга снова не позвала меня, и мне удается сбежать от остальной части этого неприятного разговора. Этого уже достаточно, я думаю о Крейге, пока мчусь к входной двери. И задаюсь вопросом, что он здесь делает? Я не видела его пять лет, и теперь он внезапно появился на рождественской вечеринке в моем офисе и играет Санту? Из всех мест, где можно встретить его! Это абсолютно абсурдно.

Когда я мчусь в ночь, в голове проносится так много вопросов: почему он оставил меня в тот вечер, когда мы должны были вместе пойти на выпускной? Зачем он вообще меня пригласил, если собирался просто бросить меня? Почему я ничего о нем не слышала пять лет? Где он был все это время и почему вернулся именно на рождественскую вечеринку?

Так много вопросов. Но я знаю одно: я чертовски уверена, что не собираюсь оставаться здесь и просить его ответить на них. Я ухожу отсюда.