Его сбежавшая невеста

Глава 2. Харитон

Стоит только выехать на дорогу, как я набираю скорость выше сотки. Меня не заботят штрафы, сейчас в башке зудит только одно.

Скорее добраться до Евы. Вытрясти из нее дух. Услышать ответы, которые раньше мне были не нужны. И даже думать не хочу, где был мой мозг.

Только спустя пол часа адской езды по трассе с обгонами и постоянными сигналами вслед я заметил погоню.

Черный БМВ едет за мной уже некоторое время, даже не включая ближний свет, что и выделяет его среди потока других многочисленных машин.

В голове теснятся мысли. Одна безумнее другой. Догадки о том, кто это может быть. Впрочем, одна была. Самая яркая. Люди Рашида. Урода, связавшегося с моей невестой. Обезьяны, которая решила, что может меня нагнуть.

Зачем они за мной следят? Бояться, что я трону их шпионку? Или может быть она смогла обмануть и их? А может быть они тоже не знают, где ее искать и пасут меня?

Мне очень интересно, есть ли в моих догадках хоть доля правды. Так что я сбрасываю скорость, а увидев через десять километров съезд с трассы на лесополосу, сразу сворачиваю туда. Не спеша, делая вид, что так и надо. Что я тупоголовый и не замечаю такой явной слежки.

Долго еду по проселочной дороге, не замечая никого за собой. Неужели ошибся?

Сворачиваю в густой лесок, найдя удачный участок для маскировки. Выхожу из тачки, перед этим достав травмат из бардачка. Только спустя несколько минут мимо проезжает та самая БМВ, очевидно, водитель потерял меня и теперь в панике пытается найти. Стоит ему скрыться, я тут же нахожу довольно внушительный камень и оставляю ровно посередине узкого проезда.

Такие простые действия освежают разум, отвлекают, но лишь до момента, пока на горизонте вновь не появляется подозрительная бэха.

Я сжимаю кулаки, тут же прячась в высокой траве, почти не обращая внимания на укусы прожорливых комаров, которым даже футболка не помеха.

И как положено по моей задумке камень довольно сильно шаркает тачку по дну. Это вынуждает ее затормозить. Хотя бы посмотреть, на что он напоролся. И стоит только дверце тачки хлопнуть, как я выскакиваю. Сбиваю высокого мужика с ног.

Он пытается отбиваться, но я вжимаю ботинок ему в горло, а ствол приставляю к голове. И если на его лице удивление, то на моем скорее всего шок.

– Генрих? Серьезно?

– Да пошел ты, колясочник, – хрипит он, а я сильнее вжимаю ботинок, чтобы в любой момент просто раздавить его как навозного жука.

Я уже забыл про его существование, а он, оказывается, на Рашида работает. Тварь…

– И давно ты стал работать на обезьяну?

– Не знаю, о ком ты…

– Да ну? Будешь припираться со стволом у тупой башки?

Лишняя самоуверенность до добра не доводит. Я понимаю это поздно, когда чувствую дуло, упирающееся мне в живот. Генрих тоже достал пистолет, только скорее всего огнестрельный.

– Думаешь, ты один такой умный? – отводя курок, чтобы выстрелить.

Я резко дергаюсь в сторону, и пуля с оглушительным звуком летит мимо. Я успеваю ударить его ботинком в подбородок. Развернуть на живот, чтобы он больше не игрался со взрослыми игрушками. Все-таки я не забыл приемы рестлера. Тело все помнит. А Генрих…

Так себе он телохранитель, конечно. Я дергаю за его русые волосы, задираю голову и шиплю на ухо.

– Сейчас ты скажешь мне все.

– Сдохни, урод.

– Сначала я прострелю одно колено, потом второе, затем начну подниматься выше, пока не доберусь до твоих яиц. Затем буду наблюдать, как ты, сука, захлебываешься кровью. И тогда ты, урод, и сдохнешь. И уже никогда не сможешь подкатывать к моей невесте.

– Сбежавшей, – ржет этот камикадзе.

– А ты, я смотрю, много знаешь?

– Наверное, обидно быть брошенным какой-то нищебродкой, от которой ты раньше плевался. Я видел, как ты плачешь в своем богатом доме, и наслаждался. За все те унижения, что я пережил по твоей вине.

– Я нормально с тобой обращался! Не надо бздеть!

– Ты не знаешь, что такое нормально. Для тебя все люди дерьмо. Приятно было смотреть, как тебя окунают туда же.

Новый удар и Генрих на мгновение отключается, пока я часто дышу, сдерживая желание убить его.

Но вскоре Генрих приходит в себя и снова кроваво лыбится.

– Скоро ты сдохнешь. И Эвелина твоя за обман поплатится.

Значит, обман. Интересно…

– Говори по существу! Давно работаешь на Рашида?

– Меня Ильдар нашел в баре, когда я свое увольнение обмывал. Он за домом следил с того случая в машине. В отличие от тебя, он давно выяснил, кто такая Ева, но хотел ее себе. А когда она его кинула, сдал ее Рашиду.

Вопросов от рассказала становится только больше, голова раскалывается, но я задаю самые важные.

– Когда он с ней связался?

– Авария. Это я в тебя въехал. Знал бы, что ты поскачешь как горный козел, просто бы пристрелил тебе зад из винтовки.

– Заткнись! Ее шантажировали? Чем?

– Не знаю. Хотя, если бы ее шантажировали, неужели она бы не пришла к тебе за помощью? Хотя, может она с самого начала хотела развести тебя на бабки, и Рашид ей просто помог? А ты поверил, что такая телка будет любить тебя? Хочет тебя? Телок только бабло интересует. Смирись.

– Закрой рот! – заорал я, когда внутри взорвался вулкан. Я разворачиваю его на спину и впечатываю в морду кулаки. Раз, другой, пока из его носа не брызнула кровь.

И только телефон, зазвонивший в кармане, позволяет мне остановиться. Я оставил его на земле и обтер руки о джинсы. Затем взял трубку. Снова Кирилл…

– Найди мне все на Эвелину, – начинаю говорить первым. – Чем жила, с кем жила, про каждого обманутого любовника хочу знать.

– Ты все-таки решил ее искать?

– Кирилл, просто раскопай все, пока я откопаю, где она.

– Ладно, тут другая тема. Мы сможем на биржу податься только через год.

– Уже плевать, главное компанию не потеряли, – сбрасываю я вызов и смотрю на окровавленную рожу своего бывшего водителя. Да уж, руководитель я так себе, если каждый сотрудник норовит меня предать. Оставляю его валяться на земле и возвращаюсь в свою машину. Но стоит мне открыть дверцу, как я слышу стон. Сука… Пять лет назад мне было бы насрать на этого чепушилу, пусть здесь сдохнет. А что сейчас? Сейчас я бью кулаком по крыше тачки и иду спасать убогого. Это все она. Заразила меня неизвестной ранее добродетелью.

А иначе как объяснить, что я вместо того, чтобы просто уехать, иду к Генриху и волоку его в БМВ, а затем прицепляю ее к своей тачке и вытаскиваю на трассу и довожу до ближайшего пункта медицинской помощи.

– Нашел его у обочины. Думаю, помочь надо, – сообщаю пухлому фельдшеру. Помогаю ему дотащить Генриха до каталки.

Паренек внимательно смотрит на мое лицо, забрызганное кровью, на потрепанную одежду, синяк от борьбы.

– Нашел, говоришь, – усмехается. Прозорливый какой. – Может ментов вызовем. Они разберутся?

Вот уж испугал, так испугал.

Фыркаю и протягиваю ему пару пятитысячных купюр.

– Мне нужен душ и свежие вещи.

– А у нас тут отель?

– Нет? Поеду найду другой, – собираюсь убрать деньги, но тот их выхватывает и кивает на дверь.

– Там ординаторская.

В душе я пытаюсь собрать все пазлы воедино, но, кажется, что они постоянно расползаются, как капли воды, что стекают по телу. Мысли о Еве, о том, как я буду срывать покровы ее тайн, как одежду, приводят к стояку. И я даже тяну руку, чтобы привычно удовлетворить себя, но усмехаюсь. Нет уж, теперь это будет делать Ева. Теперь она просто обязана будет делать все, что я ей скажу.

Выезжаю я из этой богадельни через час в свежей, но не своей одежде. Никогда не носил такие дешевые шмотки.

К месту назначения, которое указал Кирилл, я приезжаю уже более-менее спокойный спустя пару часов. В голове не гудит, а убивать Еву уже не хочется.

Выпустил, что называется, пар. Но найти ее желание не пропало, скорее теперь возросло. Нужно во всем разобраться. И ей же будет лучше, если она перестанет темнить и начнет говорить правду.

Оказалось, что координаты относятся очень четко к сельскому магазину в деревне Прохорово. Ремонт в котором делали, наверное, еще до войны. Облупленная краска неясного цвета и дверь с плакатом семечек, вот и все украшения.

Рядом сидит побитая собака, просит у местного алкаша еды, а тот ее пинает.

Разбираться с уродами мне не интересно, и я захожу в магазин, в смутной надежде увидеть Еву за прилавком или в виде покупателя, но здесь только пухлая женщина, которая мельком взглянув на меня, продолжила расставлять водку на полках. Судя по всему, привычное меню местных.

– Чего тебе, мальчик?

Мальчик, надо же. Давно меня так никто не называл.

– С вашего телефона вчера звонила девушка. Блондинка. Невысокая. Миниатюрная.

Она тормозит, поворачивается всей внушительной фигурой.

– А ты почем знаешь? Экстрасенс? – смеется она, и ее грудь чуть трясется. Я еле сдерживаюсь, чтобы не блевануть. Хотя бы от смрада, который здесь стоит.

– Экстрасекс. Мне нужно знать, где эта девушка.

– Ну, таких у нас целая деревня. Я вообще самая красивая, – подмигивает она, и я начинаю раздражаться. В голове снова гудит, челюсть сжимается.

– Мне надо знать, где она. Больше ничего, – достаю пять тысяч и оставляю на прилавке.

Она усмехается.

– Забери свои копейки.

– Ты хочешь, чтобы я разнес здесь все?

– Попробуй, – упирает она руки в бока. – Я твой член оторву и на твой наглый нос намотаю. Сказано тебе, нет такой. Уехала она.

– Куда уехала?

– А я почем знаю? Заплатила за звонок, купила картошки и уехала. Я, знаешь ли, не гугл ваш этот, чтобы красивых девушек тебе искать.

– Мне надо только одну, – злюсь я, но забираю деньги и ухожу. Она врет. Вот прям точно. Так что я не уеду из этого захолустья, потому что никаких других идей, где искать Еву, у меня нет.

– Пс… Пс… – дергает штанину кто-то. Отхожу, чувствуя стойкий запах паленой водки. Алкаш. Смотрит на меня горящими глазками. – Видел я ее. На велике была.

Так-так…

– Куда поехала? – трясет меня. Хочется скоро инфу из него выбить, а не вот это все.

– Дашь на чекушку, скажу.

– Ты, если меня проводишь, я тебе ящик куплю, хоть ужрись здесь! Говори!

Белесые глазки алкаша становятся шире, и он кивает на одну из четырех дорог.

– На твоей тачке поедем? – потирает он ручки.

Нельзя на машине. Спугну.

– Вот еще. Пешком дойдем. Как доберемся, дам тебе десятку.

– Десять рублей? Ты меня разводишь!

– Десять тысяч рублей, – идиот, ей-богу. Но шустрый. Потому что за ним приходится почти бежать. Через пол часа прогулки по заброшенной деревне, где людей меньше чем домов, я чувствую, как снова начинают болеть ноги. Но все это становится неважным, когда в одной из полуразвалившихся халуп в окне я вижу профиль Евы. Или Эвелины.

– Вот он, велосипед ее. И она там, красивая деваха, я б ее…

– Рот закрой, – сую ему две купюры и толкаю назад. – Ты меня не видел. И ее не видел. Понял?

Он уходит, а я снова поворачиваюсь к дому, чувствуя, как от напряжения немеют мышцы. Прошла неделя. Всего неделя без нее. А я словно впервые ее вижу. Настоящую. Лживую. Мою.

– Попалась…