Его сладкая девочка

Глава 01.

— Долго еще?

Потягиваюсь на пассажирском сидении Дейва, умирая от духоты. Кондей включён на полную, но даже он не спасает. Лето в этом году выдалось сухое и жаркое.

— Не ной, Егорушка.

Друг усмехается, вписываясь в очередной крутой поворот. Дернул же черт отца выбрать дом деду и бабуле в этом месте. Дорога ужасная.

Рабочие на неделе закончили все работы, батя попросил перед переездом старшего поколения сгонять и проверить. Нашёл самого свободного.

— Достало всё, сил нет. На море-океан бы рвануть сейчас.

С досадой машу головой, доставая из кармана сигареты. Не стоило начинать, но нервы, нервы. Дело, которое затевалось с друзьями ради хохмы, неожиданно пошло в гору и времени свободного практически не осталось.

— Подожди недельку. Получим контракт с Ломовым, и сможешь на недельку слетать. Сам об отпуске мечтаю второй год.

— Твоя работа после подписания начнется. Чего не свалите с Натахой?

Морщится недовольно. Спутница у него своеобразная, конечно. Впрочем, как и отношения с ней. Типа модные свободные.

— Ну не хочешь с ней, не найдешь с кем отдохнуть? Не поверю. Хочешь, у Светки про подружку узнаю?

— Старею, Егорушка. Чувств хочется, чтобы на разрыв. Смотрю на отца и понимаю, как ему повезло.

— Точно стареешь, — ржем. — На хрен нужен этот взрыв? Главное, чтоб удобно было вместе. Ладно, в двадцать еще можно помечтать. А в тридцатник, знаешь, уже как-то стремно.

Давид резко тормозит у небольшого озера.

— Пойдём окунемся что ли по-стариковски?

Толкаю друга кулаком в плечо и выхожу из тачки. Оглядываюсь. М-да. Не море. Совсем. Народа до хера. Но место живописное, ничего не скажешь. Берёзки, песочек. Такая дачная романтика.

— Рискнем?

Дейв уже стянул майку и бодро чешет от дороги к воде. Смотрю в направлении его движения и вижу тарзанку. Чем не повод вспомнить детство золотое?

Довольно скалюсь и догоняю друга.

Вода оказывается прозрачной и на удивление прохладной. Купающиеся рядом пацаны поясняют, что внизу бьют ключи, даже в жару в озере местами ощутимо холодно. И глубоко. Но это мы и сами поняли. Буквально пара шагов от берега и не хилый такой обрыв. Видимо, из-за этого на берегу мало детей, а в воде вообще только взрослые.

Дурачимся, скидывая друг друга в воду, раскачивая на привязанной веревке.

— М, какие крошки.

Сзади раздается громкий женский смех. Три молодые девушки в ярких купальниках явно обратили на нас внимание. Ничего такие.

Дружище ловко лезет по стволу наверх, забираясь на ветку над водой. Рисуется, гад.

— А если дядя упадет?

Под ногами мельтешит мелочь в розовом сарафане, и дергает за мокрые шорты. Не сразу понимаю, о чем спрашивает и ребёнку приходится повторить.

— Извините.

Стремительно приблизившаяся девушка хватает ребенка, обдав меня запахом свежести и… малины?

— Не упадет? — Снова звенит детский голосок.

— Если у дяди нет мозгов, чтобы туда лезть, то не надо о нем беспокоиться.

Язва.

— А у тебя есть мозги?

Поворачиваюсь всем корпусом. Интересно, как эта яжемать будет выкручиваться.

— Ну я туда не лезу, значит, есть. Правильно?

— А без мозгов тяжело жить?

— Не знаю, я не пробовала.

— Я купаться хочу.

— Даш, здесь глубоко. А я не могу оставить Маруську одну. Потерпи, ладно?

Только сейчас замечаю, что возле полотенца, где садится мать девочки, стоит коляска с еще одной.

Отвлекаюсь на визг сзади. Дейв добрался до высокой ветки и готовится нырнуть. Раскачивается и оттолкнувшись прыгает. Хооорооош.

С тоской думаю про недавно травмированную ногу и что мне пока подобные трюки не под силу.

Гад выныривает под громкие аплодисменты троицы. Чую, кто-то сегодня продуктивно проведет ночь. Может, перезагрузится.

Девчонки подходят сами, когда прыгун выбирается на берег.

— Луиза.

— Альбина.

— Натали.

Громко ржу, смотря на вытягивающееся лицо. При его любви в кавычках к экзотическим именам дамы сейчас добили контрольным в голову.

— Бери блондинку, — шепчу, все еще смеясь, — Натали тебе хотя бы привычно будет.

— Юморист, твою мать.

Отхожу на пару шагов в сторону, затягиваясь. Возвращаюсь взглядом к молодой мамашке. Спавшая девочка проснулась и перебралась на руки, а девушка нежно склонилась к ней. Сам не знаю почему так цепляет эта сцена, но никак не могу себя заставить отвернуться. Может, прав Дава про чувства? Со Светкой мы без малого два года вместе, но ни разу не возникло желания поставить штамп в паспорте, заговорить о ребенке. Удобно и удобно.

Глава 02.

— Чем ты занимаешься? — Девушка недвусмысленно елозит на моих коленях и кладет руки на плечи.

Давид со своей подружкой ушли любоваться вечерней Невой и заодно кормить местных комаров.

Вот, кстати, живности здесь много — в траве стрекочет, в воздухе летают. Дед точно будет в восторге: как и не уезжал из своей деревни.

— IT и все, что связано с техникой, — отвечаю, хлопая очередного комара на щеке.

Вообще сидеть довольно—таки скучно. Говорить с девушкой абсолютно не о чем. Пора бы уже перевести знакомство в горизонталь, но надо дождаться Дейва. При отсутствии мозгов тяжеловато будет найти комнату. Ухмыляюсь, вспоминая забавную мелочь.

— Ты надо мной смеешься?

Закатываю глаза. Как хорошо было, пока молчала, а.

— Нет. Вспомнил кое—что. И нет, не расскажу.

— А если я очень—очень попрошу?

Альбина сползает вниз и недвусмысленно тянет руки.

— В другой раз, — говорю и поднимаю ничего непонимающую девушку.

Да, я со своими тараканами. Брезглив. Поэтому без защиты ни—ни. В каком бы коматозе не был. Ну и, честно говоря, не любитель подобных исполнений от левых девок. Есть, кто прям тащится по такому, а я вот… Вот я, короче.

Слышим приближающиеся шаги. Вернулся блудный гад. Рожа недовольная. А у Луизы наоборот — сверкает улыбкой, прижимаясь к боку Дейва.

— Короче, на втором этаже любая комната. Мы на первом.

Встаю и шагаю в дом. Закусали. Хочется в душ и кроватку. И долго—долго спать.

Отключаю телефон, оставляя на тумбочке. Раздеваюсь до боксеров и иду к ванной комнате, когда останавливает вопрос:

— В душ вместе или уступишь даме первой?

Черт. Так устал, что думалка не работает.

— Иди одна. Я в соседний схожу.

Девица радостно убегает, а я устало передвигаю ноги из комнаты и думаю, как бы отделаться от новой подружки. На автомате совершаю все действия и валюсь на кровать в этой же комнате. Не пойду никуда.

Закрываю глаза, тут же проваливаясь в сон. Вижу Её. Девушку с озера. Кажется, аромат ее кожи до сих пор ощущаю. Тонкий—тонкий запах малины. Моей любимой ягоды. С пеленок обожаю. Большие ясные глаза цвета неба смотрят в мои. Аккуратный носик. Светлые волосы плавными волнами струятся по спине. Солнце золотит и красиво отражается в них. Ярко очерченные губы. Природа создала их совершенными для поцелуев. Ровные зубки закусывают нижнюю губку, маня и дразня. Улыбается, зовет к себе. Не мигая смотрю и шагаю вперед. Хочу обнять, прижаться как можно теснее.

Прикасаюсь к мягким губам. Такие податливые, нежные. Вообще вся она сказочная. Теплые руки ползут по плечам, смыкаясь на шее. Шикарная грудь прижимается к моему торсу. Дует легкий ветерок, лаская наши тела. Углубляю поцелуй, тяну завязочку у купальника.

— Ммм…

Дыхание сбивается на тяжелое. Поднимаю руку, чтобы накрыть…

В ноздри вбивается приторный запах. Нехотя открываю глаза, все еще тяжело дыша после сна.

— Ты что здесь делаешь?

Полностью обнаженная девушка прижимается, скользя рукой по коже.

— Ты не пришел в спальню, и я стала тебя искать. Хочу свой десерт после ужина. — Показывает глазами на «десерт». — Ты такой большой…

Даже пытаться не буду. Не хочу. В душе какое—то отторжение. На границе подсознания еще маячит сон и хочется окунуться в него снова.

— Альбин, слушай, извини. Реально устал. Давай утром, а?

Девушка обижено сопит и пытается возразить.

— Правда. И это… я один привык спать. Здесь останешься или в ту комнату пойдешь?

Сплю я действительно всегда один. Всегда. Исключений нет даже для Светки. Не могу заснуть, если рядом лежит чужое тело или кто—то сопит над ухом.

Альбина фыркает и громко хлопает дверью. Подавляю желание вызвать ей такси прямо сейчас. Просто потому, что сюда транспорт подтянется не раньше, чем часа через два. Вряд ли здесь есть местные извозчики — поселочек—то всего ничего.

После получаса безуспешных попыток уснуть, ложусь на спину и пялюсь в потолок. Вот чего меня так завела эта… мать… Она мать двух детей. Надо быть конченым идиотом, чтобы запасть на такую. Даже если она совершенна. А она идеальна… но… неееет…

Начинаю в уме перемножать числа, чтобы отвлечься и незаметно уплываю в сон. В котором незнакомка опять сияет своей немного усталой улыбкой и нежно баюкает нашего малыша.

Утро добрым не бывает. Это, наверное, знают все, кто любит поспать. Или хочет поспать. Вопреки логике будит меня не вчерашняя знакомая, а Давид. Врывается в комнату и сходу спрашивает номер местного такси.

— Я откуда знаю, по—твоему? Сам сюда впервые приехал. У девушек спроси, наверняка, они местные.

— Я уже спрашивал, не знает. А твоя где? — Оглядывается. Только что под кровать не заглядывает.

— В другой комнате. — Накрываю лицо подушкой, чтобы солнце не било по глазам. — Будь другом, ее тоже отправь на хаус, а? Вообще вот не але.

Глава 03.

— Теть Зой, присмотрите сегодня за Марусей? Пожалуйста—пожалуйста. Меня в ночь поставили.

Умоляю нашу добрую соседку оставить малышку у нее. Подружка, которая обычно выручала, слегла с вирусом, а больше обратиться не к кому. Можно в город к однокласснице, давно дружим, тоже не откажет. Но не успею. Поздно позвонили. А отказаться совсем—совсем никак. Девочкам нужна одежда, витамины. Маруське к садику надо купить целый список.

— Конечно, милая. И старшую возьму, и младшую. Утром не торопись, хоть там поспи немного. Знаю же, что на озере весь день проторчали. Опять Иван гульки устроил?

Тяжело вздыхаю и опускаю голову. Смысл рассказывать? И вчера, и сегодня. Утром хоть Дашу до магазина взял, прогулялась с папой. Еще б ему было до нее дело. Как пришел, глаза залил и не помнит про дочерей.

Все соседи давно уже в курсе. Если бы не девчонки, духу моего бы здесь не было.

Устраиваю малышек у теть Зои, отдаю сумку с вещами и лекарствами на всякий случай. У меня есть еще час, чтобы добраться до круглосуточного клуба, где я тружусь сначала официанткой, а после закрытия убираю за гуляющими. Поселок у нас небольшой. Деревня скорее. Но из—за близости Невы настроили домов, объединив в коттеджные товарищества, и теперь в выходные дни у нас гуляют мажоры и любители громко и звонко посидеть. Днем заведение работает как кафе, а ночью превращается в клуб для любителей отдохнуть на широкую ногу. Простым людям там поплясать не по карману.

Если бы тетя Зоя согласилась, я могла бы найти и дневную работу, отдавая ей, например, половину. Дашка вообще самостоятельная уже. Любознательная только. С улыбкой вспоминаю, как она вчера пристала к молодым парням, решившим искупаться. Красивые такие, видные. Машина какая—то незнакомая. В клуб на крутых приезжают, насмотрелась уже. Но такую впервые видела.

Иду вдоль дороги, раздумывая, как бы поговорить с соседкой. Она добрая. А мне бы хоть на лето. Осенью девочки будут в саду, а у меня учеба. Я с таким трудом поступила, прошла на бюджет практически последней. Мне нельзя с него сорваться. Это единственный шанс. И так после школы два года пропустила из—за рождения Машули.

Уже почитала, что пары заканчиваются в районе трех. Значит, если получиться устроить девчонок в круглосуточный сад, смогу найти работу в городе. Общагу мне уже выделили. Спасибо доброму декану, мировая женщина. Без ее вмешательства вообще не знаю, что бы делала.

Ну а на выходные буду приезжать. Девочек забирать. Тяжело будет. Но немного потерпеть. Надеюсь, получится накопить на самую дешевую квартиру, чтобы снимать и съехать с девчатами отсюда.

Кто бы знал, как я устала. Пока Даша была одна, было полегче. Хотя я тогда вообще в школе училась. Но тогда была мама. Она хоть и пила, но днем вполне себе могла присмотреть за ребенком. Но когда после Машиного рождения она совсем слетела с катушек и допилась до чертей, стало невмоготу. Сколько я плакала и просила одуматься. Сколько умоляла. Если б кто услышал.

На похороны, спасибо соседям, еле собрали. Иван даже не пошел, так и просидел со своими дружками. Я тогда себя по кусочкам собирала. Вроде и восемнадцать, вся жизнь впереди… а у меня… пыль вон только. Сколько здесь живу, дорога как была из песка и грязи, так и есть. Странно, что люди, покупающие такие дорогущие дома, никуда не обратятся. Они же свои машины портят. Видимо, каждый считает, что ему нет дела до другого, а сами они и потерпят.

Смахиваю набежавшие слезы. Вообще не люблю себя жалеть. Некогда мне. Но порой взгрустнется. Обычно позволяю себе выговориться у мамы на могилке. Ей, конечно, все равно. А мне хоть деревянному кресту рассказать.

Из раздумий вырывает громкий сигнал, и я отскакиваю с дороги в канаву. Мимо проносится вчерашняя машина. Еще одни богатые мальчики решили погонять. А то, что песок и пыль полетит в дома, они не думают. Хватаюсь за ветки, чтобы выбраться и с ужасом понимаю: на ногу не наступить. О нет. Только не это, пожалуйста!

Рейсовый автобус не остановится, а другого транспорта нет. Мне нельзя прогулять работу.

Дышу глубоко, размазывая мокрые дорожки слез. От обиды и боли хлынули. Сейчас успокоюсь. Слезы все равно не помогут, не уменьшат страдания.

Растираю лодыжку и пробую еще раз наступить. Простреливает, но, если перенести вес на носочек, вполне можно доковылять. Хорошо, не так много осталось и время еще есть. А уж в кафе попрошу сменщицу дать обезболивающее из аптечки и бинт. Перетяну.

Не сдерживаю стон, когда убираю руки и вижу, что она стремительно отекает. Ладно, вариантов—то нет никаких. Домой идти дольше. Кое—как выпрямляюсь, опираясь на носочек и делаю первые пробные шаги.

Черт. Не наигрались? Машина, испугавшая меня, несется обратно и с шумом тормозит. Парень, который устраивал вчера прыжки, выскакивает ко мне и в пару шагов пересекает расстояние.

— Девушка, простите. Это я Вас так напугал? Ради бога извините. С Вами все в порядке?

И смотрит вроде бы с беспокойством. Да только задерживает. Если честно. Бормочу, что у меня все хорошо, чтобы только не связываться, и пытаюсь обойти.

С такими опасно разговаривать. И попадаться в поле зрения тоже. Сколько наших девчонок слезы лили: кто—то просто поиздеваться и оскорбить может, а кто—то же и обидеть.

— Девушка, — настойчивый, не дает пройти. — Что с Вашей ногой?

Глава 04.

Егор.

— Прошла голова?

Друг отвлекает от молчаливого созерцания пустой стены, в которую я уставился. Как, бля, как? Она же молоденькая совсем. Он ей в отцы годится! Нет, в нашем прогнившем мире всё возможно, уж мне ли этого не знать. В мире больших денег до сих пор не редкость договорные браки или отношения с большой разницей в возрасте. Но не здесь же?! Не поверю, что это можно любить. Я, конечно, не сноб, но реально смотрю на вещи.

Два ребёнка от вот этого вот!? Успокойте меня. Мозг сейчас просто взорвется!

— Егор? У тебя всё нормально?!

— А? Да. Все нормально. Сейчас отпустит.

Я в ахуе. Честно.

Если мигрень отступает через некоторое время, то девчонка из головы никак не желает выходить. И это странно. Никогда не зацикливался на противоположном поле: да-да, нет-нет. Всегда есть кто-то посговорчивее. Хотя, чего уж лукавить, таких, чтобы «нет» мне и не встречалось. В школе пачками вешались, в универе. Сейчас мало что изменилось. Спасибо генам за внешность. Ну и матери с отцом. В него у меня высокий рост и яркие глаза.

— Чем заниматься будем? Доспим? Или покатаемся? Я посмотрел, тут клубешник есть местного разлива. Вечером можем прокатиться.

— Да нуууу, — тяну. Не любитель я деревенского отдыха. Вот совсем.

— Нос не морщи. Мажористый клуб, как ты любишь. — Дейв тычет пальцем в телефон. — Я вообще в недоумении, как здесь домики простые сохранились еще. Среди вот этого, — обводит глазами дома местных. Нехилые такие дома.

— Тогда пожрать поехали, поваляемся, а вечером посмотрим.

— Забились.

Смотрит со своим фирменным прищуром и вдруг выдает:

— А, может, искупаемся? Вдруг встретим кого?

— Вчерашних мало? Чего телефончик не взял?

— О неееет, — закатывает глаза. — Я про другую. Лет так трех-четырёх.

И ржёт. Скотина.

— Любознательная малышка.

— Ага. Особенно мама ее, да, Егорушка?

И в бок толкает. Говорил же, проницательный гад. Лааааадноооо.

— А Вы, Давид Рустамыч, никак деток хотите? Возраст и все дела?

— А чё, я, может, готов. Когда-нибудь. В другой жизни.

И я в другой. Но только почему-то при эпизодах из сна щемит в груди. Странные какие-то ощущения.

***

Хорошо все-таки на природе. Зря я так не хотел ехать. И жаль, что не все наши подтянулись. Можно было бы отлично зависнуть, давно не собирались. Ну уж ба с дедом переедут, точно завалимся всей компашкой.

— Слушай, — Дейв развалился на соседнем гамаке и лениво покачивается, копаясь в телефоне, — когда мы вот так последний раз отдыхали?

— Тоже об этом думаю. У Севера, получается, весной. Давно уже. Он сам где, кстати? С четверга на связь не выходил.

— К сестре поехал вроде.

— А сестра…?

— В Самаре.

Давид хмурится, как и Влад. Закрытая тема. Какая-то там мутная история с этой сестрой в прошлом. Почему она живет не здесь, никто не знает. Я вообще случайно про нее узнал: как-то за доками заехал и увидел фотографии красивой девчонки.

— Надо всех подтянуть, ба будет рада. — Перевожу тему. У нас не принято лезть друг другу в душу. Хотя каждый из нашей пятерки готов прийти другу на помощь в любое время дня и ночи.

— Надо. Тимура попробуй только уговори.

Ржем. Первый из всех нас, кто поплыл. Как встретил свою девочку, так с катушек слетел. Говорит, одним взглядом и сразу наотмашь. С трудом верится, что такое вообще бывает.

— Ну что? Собираемся? Задолбало валяться уже.

— По кофе и можно.

Как два пенсионера сидим на веранде и пьем свежезаваренную арабику. Гад не только языком трепать умеет. В приготовлении кофе ему цены нет.

Быстрый душ, и вот уже натягиваю джинсовые шорты и светлое поло. Жара не отпускает даже к ночи. Надо будет предложить Давиду искупаться. А еще подумать про бассейн здесь. Хотя… Деду он не нужен, Нева под боком. Кстати, можно было бы окунуться. Водичка должна быть ледяной. Я как—то даже до пристани и не дошел, совсем обленился.

— Ну ты готова, принцесса?

— Да, злая мачеха.

Садимся в новую машину Дейва.

— Как тебе, кстати? Не так, конечно, обкатать хотел. Но зато сразу по бездорожью.

— Я по высоким больше. Это вы с Тимом спортивные модели любите.

— Все тебе не так, Егорушка. Как Светка терпит?

— Никак не терпит. Удобство, друг мой, удобство. Как у тебя с Натали. Пришел, пар спустил, и всем хорошо.

— Пока не начинается разговоров про совестное будущее, прекрасный вариант.

Мы уже выехали на местную дорогу и плетемся со скоростью раненой черепахи. Яма на яме. Как они тут живут?!

Глава 05.

Егор.

— Ты чего так загоняешься?

Чтобы разговаривать, приходится перекрикивать музыку. Клуб, может, и ничего, но вот уединенных мест явно не хватает.

— Чёт настроение на нуле.

Вызывающе смотрю на друга. Мол, давай, начинай свои нотации. Мы знаем друг друга уже херову тучу времени, и ему позволено то, что не позволено, пожалуй, никому. Лезть в душу. Но сейчас состояние такое, что мне нужен тычок. Мне ведь не пятнадцать, а залип, как пацан. И реально же залип. Черт, да я даже имени ее не знаю!

— Имя узнать не проблема. Я видел ее за барной стойкой.

Я что, вслух сказал?

— Эээ?!

— Потише думай. — Усмехается. — Девчонка реально красивая. Но дети, муж… Ты уверен, Егор, что тебе оно надо? Если так — взгрустнулось — бери любую.

Друг кивает через плечо на танцпол. Кривлю губы. В связях я разборчив. Времена, когда лишь бы с кем и неважно где, давно прошли. Демарш с девками с озера был исключением. Видимо, подсознание уже тогда знало, что ничего не будет.

Кручу в руках стакан с минералкой. Пить сегодня не планировал. Пока не планировал. Посмотрим, как дальше пойдет. Давид точно компанию не поддержит — железный принцип: пьяным за руль ни—ни.

— Ваш заказ. — Угрюмое молчание прерывает молоденькая официантка, принёсшая кофе.

— Татьяна, — Давид останавливает ее, взглянув на бейдж, — утолите любопытство, как зовут девушку за баром? — И улыбается ей так, что она уже сто пудово не откажет. И имя скажет, и не только.

— За баром? Яна сегодня. А…

— А все. Спасибо, Танечка.

— Ты б ее еще за задницу ущипнул, — скалюсь.

— Неее, — тянет. — Не люблю темненьких.

Яна, значит. Яночка. Януся. Примеряю имя к девушке и мне не нравится. Вот не нравится и все тут.

— Планы? — Спрашиваю друга. Скучно и, честно говоря, зря вообще сюда приперлись.

— Да никаких.

— Домой?

— Погнали. Я как раз тебе черновик нового проекта показать хотел. Проведем вечер, как примерная пара седовласых джентльменов: чай, сигары и работа.

Выходим, и он тут же закуривает. Столько раз бросал, а нет—нет да сорвется. Нервы. Слишком многое на себе тянет один.

— Интересный проект?

— А то. Совершенно новый формат для зоопарка. Я, как увидел, загорелся. Там же столько всего сделать можно!

Ооо, у нашего трудоголика глаза горят. Значит, все попадем. Хотя парни такие же. Да и я сам.

— Показывай, — бросаю Давиду, устраиваясь в кресле.

А идея—то очень даже. Так и зависаем над ней до утра.

— Ну что, в душ и погнали? У меня встреча в начале десятого. — Тянусь, смотря на часы. Ночь провели за ноутами, но сна ни в одном глазу. Видимо, выспались накануне.

***

Неделя, как началась продуктивно, так и затянула. Мечусь между офисом, деловыми обедами и зоопарком. Да еще мама подкинула проблему: в каком коматозе был, когда соглашался, не знаю. Но всю неделю исправно посещаю студию и участвую в фотосессии часов. Вот оно мне надо вообще?

В квартиру приползаю без сил. Душ и сон — все, что меня волнует. Светка дует утиные губы и пытается качать права. Без капли сожаления выставляю ее в очередной раз, заваливаясь в кровать. Если первые дни меня тянуло скорее заснуть, потому что снилась она — Яна, то постепенно отпустило. И теперь я просто вырубаюсь, проваливаясь в темноту без сновидений.

В пятницу по традиции собираемся вместе у Дейва.

— Вот на фига тебе одному такой дом?

— Тим, отвали, а?

— Нет, ответь. Ладно вон Артурио — свадьба на носу. Дети пойдут, им надо. А тебе на хрена? Девочек сюда не водишь…

— Тебя вожу. По—хорошему отвали. Родится у тебя сын, будешь ко мне привозить. Вот для него, значит, будет.

— Ооо, это надолго. Давно они?

— Начали только.

Север ржет, глядя на перепалку двух идиотов.

— У тебя как? — Отвлекаемся от них, устраиваясь на диване в гостиной. — Сильно загрузился?

— Норм. Почти все отработали, осталось заявку подать. Надо сроки посмотреть, я чё—то закрутился эти дни.

— Посмотрим. Предки твои как, перебрались?

Ааа! Твою дивизию, как любит выражаться дет. Забыл.

— Мужики, — ору в кухню, откуда несется громкий гогот. — Завтра утром ба всех ждет. Забыл предупредить.

— Склерозник подарю. Чесслово.

— Тим, — рычу. Любитель, чтобы последнее слово за ним было.

— Ехать далеко?

— Часа полтора сейчас. Машин уже нет. Бабушка все также поздно ложится, — Давид оборачивается ко мне.

— Ну?

— Ну и звони. Сейчас поедем. В круглосуточный заскочим, возьмем для шашлыков всего. Север нас покормит завтра. А я так выспаться мечтаю. Лучше сегодня еще прокатиться, зато утром можно не вставать, а?

Глава 06.

Ни хренашечки себе, как меня накрыло. Это глюк такой, да? Всю дорогу сюда думал о ней. Неуловимой и недосягаемой девушке. И такая встреча на Эльбе… как?!

Пользуясь тем, что Яна крепко спит, рассматриваю ее. Телефон отложил. Глаза уже привыкли к темноте, и я приближаюсь к лицу спящей. Исключительно чтобы лучше рассмотреть, кто спит в моей кровати. Только из-за этого.

Сам-то себе веришь, Егор?

Внутренний голос хочется заткнуть. Не хватало еще с самим собой беседы вести.

Молодая. Очень молодая. Очень-очень. Лицо совсем девчачье. Ну никак она не тянет на мать двух детей. Сколько старшей? Три-четыре? Во сколько же она могла родить?

Черт с ним, с возрастом. Она просто невероятно красива. И притягательна. Для меня.

Светлые волосы отлично выделяются на фоне темного белья. Длинные ресницы отбрасывают тень. Аккуратный немного курносый нос. А губы… ну с ними я давно пропал. Как только увидел.

Интересно все—таки, как она здесь оказалась? Разбудить и спросить? Ведь по—любому же меня ждала. Или…? Блин, мысль так себе, если честно. А вдруг ей Давид понравился? Нет, бред. Не в смысле, что он понравился, а в смысле, что она ради него здесь.

Я, конечно, Капитан Очевидность. Разбудить или нет?

Тянусь кончиками пальцев к лицу, потому что зудит. Хочется прикоснуться. Но девушка поворачивается на бок, прижимаясь к моему телу.

Оп—па!

Рука непроизвольно ложится на тонкую талию, подтягивая еще ближе. Какая же она все—таки маленькая в сравнении со мной! Наверное, если встанет рядом, едва ли достанет до груди.

Интересно, почему при мысли об этом так щемит в груди?

Как же хочется прижаться к ее губам, зарыться в волосах… Откуда этот приступ мимимишности?

Вдыхаю опьяняющий запах малины… Как нежно ты пахнешь, девочка. Какая ты хрупкая. Взять и не отпускать — эта мысль вытесняет все остальные.

Пока я борюсь с собой и своими инстинктами, Яна во сне поднимает голову и утыкается в мою шею. Черт, я же не железный.

А она, как назло, тянет руки выше.

Держись, Егор, держись! Или буди и узнавай, что происходит, или терпи. И я терплю. А это офигенно сложно, учитывая, что на Яне из одежды лишь лифчик и трусы.

— Ммм, Егор…

Что?!

Ах ты маленькая… маленькая… нахалка, блин!

И вообще, она же сама пришла, правда? А я так—то ни капли не рыцарь.

Один разочек. Только один. Поцелую и все. Потом уйду сам, и утром буду разбираться.

Прижимаюсь к теплым губам. Невесомо. Только чтобы почувствовать. Прикоснуться.

Каааайф. Невинная ласка, а по телу словно ток пропустили. Надо уходить, да не договориться с собой. Только попробую.

Провожу языком по нижней губе, ощущая, как по венам начинает течь лава. Не хило так вставляет с легкого прикосновения. Девчонка в этот момент вздыхает и — честное слово, он сам! — язык проникает к ней в рот. Наверное, я реально сплю или словил глюк. Ну не может же она быть сладкой?! Пахнет ягодами, губы сахарные. Утром надо Севера спросить, что за кофе мы пили. Может, подмешали чего?!

В шоке от самого себя продолжаю целовать девушку. Смысл врать себе: никуда я не уйду. И не оторвусь. Меня намертво к ее губам приклеило. Наглею. Скольжу ладонью вниз, задевая аппетитную грудь. И вроде всегда нравились большие размеры, а такие вот «единички» не привлекали. Но сейчас… сейчас… Уже не заботясь, что девушка проснется (а после нашего поцелуя она наверняка уже, только глаз не открывает), стягиваю лифчик, оголяя вершинки. Разум давно сделал ручкой, как совесть. Они явно в доле и оставили меня одного. Один на один со страстью и желанием.

Еще не сделал ничего, а уже в глазах темнеет. Накрываю холмики рукой. Сначала один, потом второй. На боку не самое удобное положение тела, конечно. Девушка тихо постанывает, подставляя под мои поцелуи шейку. Не люблю заставлять даму ждать. Спускаюсь языком вниз, прочерчивая дорожу к затвердевшим горошинкам. Если она и там сладкая, меня точно разорвет. Долбанный сладкоежка.

Взрыв мозга. Абсолютный! И потеря всех границ, рамок и вообще всего. По—моему, мир лопнул, оставив нас вдвоем в мыльном пузыре. Иначе почему я вместо того, чтобы подняться и уйти, продолжаю исследовать тело Яны, улетая в нирвану от ее тихих стонов? Как наркоман тяну запах ее кожи, волос, просовывая руку под спину и избавляя девушку от ненужных деталей одежды. Она сама льнет ко мне, обвивая руками шею. В какой момент она оказывается на спине, а я на ней, остается загадкой. Но я уже вжимаю ее в матрас, понимая: одно движение и готов перейти грань.

— Сладкая девочка… моя хорошая… — шепчу в губы, срывая новые и новые поцелуи. Никогда не было желания говорить девушкам в постели нежности, а ей вот хочется.

— Милая… моя милая… позволишь? Позволишь мне?

Последние слова хриплю. Я реально на грани. Терпеть становится не просто невыносимо, а больно. Стаскиваю с себя боксеры, устраиваясь удобнее между яниных ножек. Она ахает, но не произносит ни «да», ни «нет».

— Моя хорошая… да? Скажи мне «да»…

Глава 07.

Утром еле волоку ноги. Хорошо, остановка рядом и автобус приходит без опозданий. Обещаю себе, что доеду до тети Зои, заберу малышек и с ними съезжу в город. Нога к утру опухла еще больше, но хорошо, что таблетки дали возможность продержаться. Егора и его друга видела мельком: они сидели недолго в клубе и ушли. И хорошо, что ушли, а то пол слюнями уже закапан был. Молодые, успешные, красивые… конечно же, они сразу привлекли к себе внимание.

Смотрю в окно, воспроизводя в голове вчерашний вечер. То, как он трогал мою ногу, как нес на руках. А я тайком вдыхала запах парфюма и пыталась его запомнить. Для такой, как я, это событие в жизни. А в новой жизни, после смерти папы, и вовсе единичный случай заботы и внимания. Мама тогда как-то резко начала пить. Потом в ее жизни появился один мужчина, второй, третий… После него я считать перестала. У меня другие важные дела появились: не умереть от голода. Матери к тому времени стало плевать, мне кажется, она и не всегда помнила, что родила дочь. Спасибо соседке: пристроила мыть посуду в столовую. Там кормили и платили нормально. Может, немного, но мне — тогда ещё школьнице — хватало собрать на одежду или школьные принадлежности. Повезло, что в классе были нормальные ребята и стороной обошли издевки и смешки. Иначе бы я не выжила.

Когда в нашу жизнь пришел Иван, трудно сказать. В один прекрасный момент мать вдруг очнулась и велела собирать вещи. Так мы оказались здесь. В небольшом посёлке. Чтобы успеть к первому уроку приходилось вставать в шесть часов и ехать на автобусе, развозящим рабочих. Но я готова была. Лишь бы не менять школу. Да и работа в городе так и оставалась.

Выхожу на своей остановке, трясу головой. Сейчас ни к чему всё это вспоминать. Смысла нет. Сейчас малышек забрать надо. Маленькая рано просыпается, а у соседки возраст такой, спать и спать по утрам.

Ковыляю, припадая на больную ногу. Надо же было так попасть. Но зато на ручках покаталась. Улыбаюсь своим глупым мыслям. Где еще такое бы в жизни случилось? Нигде. А так вот помнить буду.

Поскорее только разобраться с ногой. Сегодня снова ночная смена и поменять в зале меня не с кем. А отказаться от работы я никак не могу. Это и ежу понятно.

— Что с тобой, девочка?

Теть Зоя так похожа на мою бабушку. Наверное. Я ни одну не помню. Но в мечтах примерно такой представляла. С добрым лицом и кучей морщинок возле глаз.

— Упала неудачно.

Начинает охать и причитать. И по голове гладить. А я стою и ловлю жадно эти ласки. Так мне не хватает тепла человеческого. Просто поделиться своей тяжестью. Даю себе несколько секунд на слабость. Больше нельзя. Жалость унижает и расслабляет. А мне ни то, ни другое не нужно.

— Теть Зой, проснулись мои девчонки? В травму поеду, хочу с собой взять. Маруське курточку надо и кроссовочки. Похолодает, нечего надеть будет.

— Проснулись, милая, проснулись. Разве ж эта труба даст кому-то поспать? — По—доброму улыбается. — Сама-то или, блинчик хоть перехвати. Совсем прозрачная стала.

— Спасибо. Не хочу есть. На работе перекусила.

Почти не вру. Правда выпила стакан воды. А ночью кофе пила. Желудок жалобно сжимается, но есть я не соглашусь точно. Она ж на пенсию живет, денег не возьмет. А так я тоже не могу. Вот если бы она согласилась присматривать за оплату. Тогда бы… Но об этом я поговорю вечером с ней. Ещё слов подходящих не нашла.

— Ела она. Вечером ждать вас или тебе больничный дадут!?

— А можно? Если можно, приведу.

— Я ж сама спрашиваю. Значит, можно. И мне веселее, и они под присмотром. А ты, выходит, без справки? Работать?

Пожимаю плечами. Что тут отвечать? Мне девочек надо кормить и одевать. Больше рассчитывать не на кого.

Забираю довольных малышек и хромаю к дому. В травму еще рано. Можно взять сумку и пойти на озеро. А оттуда уже сразу доехать до врача. Благо в коляску влезает и сухая одежда, и игрушки. Или дома остаться, там тоже дел много. Огород сам себя не выходит. Но дома вариант, если Иван или спит, или убрался к дружкам. В иных случаях пересекаться с ним страшно. Не посмотрит ни на кого, изметелит, и потом лежи в углу и считай вдохи, чтобы встать получилось. Почему-то бьет постоянно в живот. Или по бокам. Там синяков не остается, а болит очень долго.

— Ксюш, — тянет Дашка, — ты чего грустная сегодня?

— Устала просто. И нога, видишь, болит. А так я веселая. — Улыбаюсь. Дашка не по годам взрослая, взгляд такой, словно пять жизней прожила. Да и достается ей теперь тоже. Машку пока не трогает. Она бы точно не выдержала. Слабенькая она у нас.

— На озеро сегодня?

— Посмотрим, если папа дома, то уйдем. А если нет, посмотришь за сестренкой? Надо парником заняться.

Парник, конечно, преувеличено. На пленку и ту денег нет. Поэтому у меня свой метод — глубокая яма, а сверху накрываю старыми рамами. И, кстати, хорошо растет все. Рабочий метод. Только сорнякам по фиг, они в любом месте растут.

Господи, как же легко все-таки может человек упасть с высоты. В один миг. Пусть мы не жили шикарно, но неплохо же. У меня счастливое детство было. И мечты. Мечты точно были. Мы на море собирались, уже билеты купили… когда всё детство закончилось… До сих пор порой кажется, что это дурной сон.

Так, встряхнулась, Романова. Чем больше вспоминаешь, тем больше себя в депрессию загоняешь. Помни, что у тебя на это нет права.

Глава 08.

Ксюша.

Дом, в который привела тетя Марина, поразил в первую очередь своим уютом. Не размерами, хотя он огромный, не богатством, а именно домашней обстановкой. Дом для жизни, а не для пафоса — так бы его назвала.

Хозяева тоже понравились. Мужчина вообще простой и улыбчивый, а женщина более строгая. Но приветливая. Сразу к себе расположила. Может быть, я ей понравилась, а, может, мамина подруга успела что—то шепнуть, но так или иначе, на работу меня взяли. К счастью, никакого графика не требуется — достаточно дважды в неделю прийти и провести уборку и стирку с глажкой. Иногда помощь потребуется чаще: когда будет приезжать внук или сын. Прикинула, что должна справиться. По крайней мере, попробовать. И сразу осталась войти в курс дела.

— Оксаночка, умница, — хвалила Ирина Иосифовна, когда мы прощались. — Теперь до встречи в пятницу? К обеду внук с друзьями приедет, сможешь пораньше прийти, помочь убрать, комнаты приготовить? Или даже с пятницы?

— Как Вам удобно. — А сама лихорадочно думаю, что в среду и четверг у меня ночь—день—ночь. И лучше в пятницу еще что—то поделать, чтобы в субботу спать до обеда. Иван как раз уедет, а ко мне подружка собиралась.

— Тогда давай в пятницу часиков после семи?

— Да, конечно.

Ура! Это же отлично складывается! Может, постепенно и выгребу на белую полосу? Главное же — не терять надежду?!

А пока можно заняться насущными делами. Пользуясь затишьем в попойках отчима навести порядок во всем доме, вынести мусор, перестирать белье и шторы… ох, впору список составлять, а не думать обо всем, топая за девочками, а потом и к своему дому. Еще ягоды собрать надо и сделать компоты. Дашунька поможет с мытьем банок. Что банки, что кусты на участке остались от старых хозяев. И это большое подспорье. Малышки любят пить сладенькое.

Тихонько смеюсь, вспоминая, как я начинала заниматься всем хозяйством. Ничего же не умела. Подсматривала рецепты в старых журналах, спрашивала у соседей. Быстро втянулась. Вот только с супами у меня до сих проблема: не получаются такими вкусными, какие варила мама давным—давно. И с выпечкой тоже беда. Я просто не умею обращаться с тестом. Так, примитивное делаю, но мои малышам хватает. И Ивану все равно. Ему никогда вкусно не бывает. Как же я мечтаю, что когда—нибудь смогу вырвать Машку с Дашкой от него и увезти. Но пока надо терпеть. Он поставил условие: не буду смотреть за ними, сдаст в детский дом. А мне их никто не отдаст обратно.

И это очень сильно мотивирует не нарываться. Пока я не смогу придумать, как забрать сестёр от этого изверга.

Смены выдались суматошные, ночью так вообще не присесть было. То густо, то пусто. Хорошо, смогла пару часиков поспать на диванчике перед тем, как ехать домой. Со сном в последнее время проблема. Стоит закрыть глаза и снится тот парень. Егор.

Нога проходит, а вот ощущение его пальцев на коже… он словно до сих пор прикасается. И такое томление внутри, стоит вспомнить мужской парфюм или глаза, или улыбку… А тут еще Владимир на смене смотрел ролики… господи, от одних звуков я вся бордовая ходила. А уж когда зацепила картинку. Мне и двух секунд хватило, чтобы унести ноги. А теперь фантазия бушует и никак не усмирить. И переключиться хочу, а во снах он. Трогает ногу, ведет рукой вверх… смотрит… целует…

Просыпаюсь вся в мурашках и с испариной на лбу. Стало стыдно подходить к зеркалу — в отражении страшно увидеть развратную и распущенную себя. Не могут сниться подобные сны приличным девушкам. Я, когда одноклассник в выпускном классе поцеловал, несколько дней ходила, как в воду опущенная. Что позволила. Подружка смеялась, что я зациклена, но… я не могу. Не могу переступить через себя.

— Здравствуйте, Александр… эээ… Клеменьевич, — ух, вспомнила! Не хватало еще опозориться!

— Оксаночка, здравствуй! Проходи, проходи. Ира ушла, активно знакомится с соседками, — смеется. И улыбка у него красивая такая. Кого—то напоминает, но никак не могу сообразить, кого. Наверное, актера. В прошлой жизни я любила смотреть с мамой сериалы. — А ты можешь без нее приниматься, если удобно, за дела. Или давай чайку сначала попьем?

На всякий случай отказываюсь. Понятия не имею, можно ли пить чай с хозяевами дома или нет. И как отнесется его жена, если вдруг я бы согласилась. Поэтому деликатно говорю, что чай после всей работы, и иду на второй этаж. Еще в первый визит мне объяснили обязанности: пыль, подготовка комнат. Значит, намыть ванные, застелить постели. Ничего сложного. Учитывая, что дом новый и никто раньше не жил. Только в трех комнатах видны следы пребываний, но и их быстро устраняю.

Перехожу на первый этаж и застилаю уже последнюю комнату, когда приходит Ирина Иосифовна. С порога начинает ругать мужа, что девочка (то есть я) голодная, а он не подумал мне предложить ужин. Меня аж в краску вгоняет. Хочется поскорее доделать и уйти, чтобы и не обидеть и не прослыть невежливой. Но непонятно каким образом уговаривают перекусить. Рассказывают, что жили раньше очень далеко, сюда сын настоял переехать. Поближе.

— Оксана, ты уже совсем спишь, бедная. Давай—ка ты сейчас ляжешь отдохнуть, а утром рано встанем и за готовку? Есть тебе, с кем оставить детей?

Девочки у тети Зои, потому что не знала, как закончу. С чистой совестью киваю и уже без отговорок принимаю предложение. Если не лягу сейчас, то точно усну стоя. Сытный ужин и горячий чай спутали сознание.

Бреду в выделенную комнату, аккуратно складываю платье. Какое блаженство — постоять под душем после тяжелого дня. Но вместо того, чтобы взбодриться, становлюсь сонной черепахой. Вода расслабляет. Уже еле—еле соображая, дохожу до постели и уплываю в сон.

Сегодня не хочу сопротивляться образам, которые приходят ночью. Я слишком устала. Безумно.

Снова снится Егор. Снятся его губы. Темно, а он со мной и целует меня. Это так реалистично, так… так потрясающе приятно… Снится, что чувствую горячее тело, и льну к нему. Можно, пожалуйста, не выключать видение до утра?

Глава 09.

Егор.

Мозг сейчас взорвется от переизбытка вопросов. В башке стучит на повторе: как? Как, бля, мать двух детей могла оказаться… девственницей?! Мне ведь не показалось!

Лежит, глаза таращит, слезы текут. Понятно, чего текут. Я же знать не знал. Спросил — ответила. Пиздец. Впору за голову схватиться или начать биться о стену. Но ситуацию это не исправит.

Я до сих пор в ней. От испуга она сжалась так, что на подкорке страх мужской — только бы не заклинило. Сколько в моей молодости было невинных девочек, но сейчас... Это треш и краш!

Так. Надо успокоиться. И успокоить Яну. Она, конечно, тоже дала. Проспать первый секс.

Вдох—выдох. Еще бы сглотнуть, чтобы ком противный ушел.

— Ян, солнышко, расслабься. Сейчас поговорим. Не бойся меня… — Стараюсь говорить медленно и как можно нежнее. Хотя и понимаю, что несу бред.

Да… к такому в жизни не готовят.

Не смотря на патовость и идиотизм ситуации, ощущения фееричные. Хочется двигаться, вбиваться и брать эту несносную девчонку. Но… умом, проблески которого все еще есть, понимаю — нельзя.

Выхожу с хлюпающим звуком. Кусок идиота. Так затуманило разум, что забыл про все на свете. В том числе про защиту. Хотя запас—то вот он. Ну в смысле где—то в кармане штанов. О чеееерт!

Девчонка мало того, что продолжает всхлипывать, тоже смотрит вниз и с лица сходит вся краска. Ну правильно, чё. Возбуждение—то мое никуда не делось. Во всей красе, в подтеках крови. Да и у нее на бедрах мазки. По—любому я ей сделал плохо. Слишком много крови.

Собираю всю силу воли в кулак и пытаюсь улыбнуться. Наверняка не вышло, потому что у Яны начал дрожать подбородок. За него и берусь пальцами. Нежным стараюсь быть.

— Прости, девочка. Прости меня.

Проталкиваю руку под ее спину и пытаюсь поднять. Она испугано цепляется за одеяло, выгибается.

— Тише, тише. Ты не молчи только, ладно? Давай сходим в ванную и смоем аккуратно все.

Ну что такое. Только трясется и плачет. Может… Может, поцеловать?

Ну раз уж сегодня ночь дебилов, то бишь моя, то и решения соответствующие. Поэтому наклоняю голову и целую. Губы от слез мокрые и соленые. А сладость тоже никуда не ушла. Так и получается сладко—соленый вкус. Она не отвечает, но хоть не отталкивает. В шоке до сих пор.

Да я сам от себя в не меньшем.

Ставлю девушку на пол и настраиваю воду. Она маленькая такая. Как я и предполагал. До плеча едва достает. И повязка на ноге.

— Нога? — Киваю вниз. — Так и не прошла? У врача была?

А сам в это время уже под воду подталкиваю и аккуратно намыливаю гелем.

От воды или моих движений, Яна наконец очнулась. Отпихивать начала. А я не даю. Не отхожу. Ну как вообще теперь отпустить можно, после такого подарка? А дети… про детей ее, которые получаются не ее, позже спрошу. Сейчас бы усмирить красавицу и поспать. Не хило самого трясет.

— Пожалуйста, не надо. Не трогай… те…

А глаза… глаза такие умоляющие…Да твою же мать. Чувствую себя распоследним мудаком.

— Подожди, воробышек, дай смыть пену. — Аккуратно поворачиваю девочку. Не могу отказать себе и провожу по нежной коже руками. Надо же… хрупкая… как фарфоровая.

Обнимаю одной рукой за талию и быстро привожу себя в порядок. Еще бы стояк убрать. Как мачта же встал и один дискомфорт причиняет. Ему не объяснишь, что косяк и ничего сегодня не будет.

Заворачиваю в полотенце ягодку и несу в кровать. На пятно кидаю покрывало. Поспим на нем. Сейчас вот не в тему будет смена белья. Ну никак.

Янка сжимается в клубочек и молчит. А мне хочется, чтобы говорила. Пусть даже обвиняла меня. Так хоть шанс есть показать, что я не… ну что я не? Черт. Может, она не хотела, а я полез.

Но как же «да Егор» и потом еще? Мне не послышалось. Я еще не совсем псих.

Заставляю посмотреть на меня. Чтобы без паники.

— Испугалась?

— Да. — А голосок тонкий и дрожит. Хочется прижать к себе и пообещать защитить от всего мира. Ага, от самого себя только кто защитит?

— Я… — нет, «я дебил» прозвучит уж слишком… — Я не понял, что ты спишь. Спрашивал тебя, а ты отвечала.

— Мне… мне сон снился… я же знала, что Вы… что тут можете быть… как Вы?

— Давай для начала перейдем на «ты»? Вроде как я уже был в тебе, да и кровать располагает к другому формату?

Даже при свете ночника вижу, как она краснеет.

—Не смущайся, пожалуйста. Нам поговорить все равно придется. Но давай утром, ладно? Сейчас лучше успокоиться и поспать.

— Хорошо. И… — кусает губку, а у меня сразу охотничья стойка на этот жесть. Тоже хочу прикусить. И приласкать. — простите меня…

Вот сейчас я в очередной раз охренел.

— Ааа… — «Бэ», блин. Соберись уже. — А за что простить?

— Я… ну Вы же… в смысле ты же… у Вас вон… — вниз головой кивает и еще больше смущается. Интересно, а сколько оттенков красного цвета выдает ее кожа? Я видел уже три.

— Не переживай. Это физиология. Мужчина в принципе может сдерживать свои инстинкты.

— Угу.

Да я и себя—то не убедил. По ней видно, что ее тем более.

— Давай спать, моя хорошая. Ложись, как тебе удобно?

А сам тяну ее так, чтобы головой на руку мою легла, и обнять мог. Как там ба говорит? Чудны дела твои, Господи? Вот точно. Я не только заснуть с ней хочу. Еще и сам прижимаю. А потому что не отпущу. Пока не могу оформить в слова чувства, которые девчонка вызывает, но хочу быть рядом.

Поглаживаю по плечику, пока не слышу размеренное дыхание. Сначала всхлипывала во сне, а потом стала все тише и тише. А я в потолок таращусь. Попал…

Последний раз на часы смотрел в четыре. Яна спала, не шевелясь. Так и провалился в сон, притиснув к себе ягодку. Снов не было, но ощущение счастья в сердце присутствовало. Наверное, счастья. От других эмоций вряд ли во сне улыбаются.

Широко зеваю и открываю глаза. Тело занемело. Сколько часов так пролежал, не меняя положения? Навскидку, часа три, а то и больше. Поворачиваю голову, растягивая улыбку. Хочу утренний поцелуй. И по—любому получу его.

Глава 10.

Александр Клементьевич.

Наблюдаю за растерянным внуком. Стою так, что на кухне меня не видно. Зато мне и видно, и слышно прекрасно.

Пытаюсь понять, что затеяла Ира. Очевидно же, что Егор спрашивает Оксану. Только называет ее почему-то Яной.

Хорошая девочка эта Оксана-Яна. Видно по ней. Глаза добрые. Чистая. А я за свои годы людей видеть научился. Светка эта, с которой внук болтается, та да. Штамп на штампе можно ставить. И смотрит так, будто сканер встроен: сначала оболочку оценит, затем только снизойдет или нет. Не нужна такая Егорке. Такая не полюбит по-настоящему. А эта Яна-Оксана могла бы, да. Но тут уж за свою кровь не поручусь — нет уверенности, что внук достоин. Парадокс, конечно.

Парень – то видный. Образование хорошее. Гений в своем роде. Воспитание опять же, манерам обучен. Да нет в нем огонька. Того, который горит, когда любишь. Нет… отсюда и увлечения дурацкие, адреналина не хватает, вот и ищет на стороне. Заполняет пустоту.

Всё я вижу и понимаю. Да.

Егор, как вихрь, срывается с места и несется на улицу. За ним друг его, Давид. Хороший тоже парень. Хороший. Погуливает, конечно, не без этого. Хотя вроде есть у него зазноба. Видел пару раз. Одного поля ягода со Светланой. Да только парой не смотрятся они. Как же звать ее, девку давидову? Не помню. Да и не важно. Не его она. Да.

Вхожу в помещение, когда Ира шустро выходит. Проверять не надо, в спальню внука побежала. Оба мы видели, как девчонка из комнаты утром выходила. Только я отошел, чтобы не смущать, а Ирка орала на улице. Воспитывала.

Дело-то молодое. Только свербит что-то в груди. Сдаётся мне, девчонка – то девочка совсем. В женском плане. И очень надеюсь, Егор не натворил дел.

Егор.

Ощущаю себя полнейшим дебилом. Ну не могло же мне присниться, вашу же мать? Не могло! Я до сих пор запах ее ощущаю, вкус ее помню.

Сам не знаю зачем, выскакиваю на улицу и несусь до пристани. Естественно никого нет. Слышу шаги сзади. Оборачиваюсь. Давид. Друг щурит глаза, смотря на воду. Думает.

— Что происходит, Егор?

Сбивчиво, как первоклассник перед строгими родителями, пересказываю вчерашний вечер. Как нашел Яну в своей спальне, как повел себя… выставив кретином. Да слов не хватает высказаться, кем я только сейчас себя не ощущаю.

— Что молчишь? Высказывайся.

— Выскажусь. Потом. — Оборачивается и смотрит на дом. — Камеры.

— Что?

— Камеры, говорю, проверь.

Умный? Да—да. Не про меня это сейчас. Ну конечно, по всему холлу и периметру есть наблюдение. Сами же ставили. Бегом в дом. Тимур спит, его фиг поднимешь.

— Влад где? — Спрашиваю деда, сталкиваясь с ним в коридоре.

— Сауной занимается.

— Спа…

— Иди—ка сюда, Егор. Поговорим.

— Потом, дед. Мне сейчас надо…

— Я лучше знаю, что надо. Пройдемся.

Внутренне рычу. Наверное, внешне тоже, только уже сам не замечаю. Я впервые испытал непохожие на остальные эмоции, и сейчас у меня их отобрали. Отобрали и прячут.

— Дед, давай правда потом?

— А если я знаю про твою Яну? Пойдешь?

У меня, наверное, уши, как у ищейки встали. Внутри все напряглось, как перед броском.

— Идем.

Дед не смеша проходит, а мне хочется подтолкнуть. На веранде курит Дейв, глазами спрашивает, нашел ли пацанов. Мотаю головой, и он встает, давая понять, что сам займется.

— Откуда знаешь эту… Яну?

— Мы были здесь на выходных, рабочих проверяли. Увидел на озере. Думал, дети у нее. А на следующий день… короче, в травме ее я виноват.

— С этим сам разберешься. Но вот еще что спрошу, серьезно ли настроен или так?

— Не знаю, дед. — Говорю правду. Девчонка зацепила. Сильно зацепила. Бляха, да мне никогда бабы не снились, а эта не отпускала во снах. И не баба она, а девочка. Нежная девочка.

— В себе разберись, внук. Девчонку зовут Оксаной. И детей у нее нет, сестер тянет.

— Я догадался. Что детей нет.

Оксана… ей подходит. Такое же строгое и такое же мягкое, как обладательница имени. Улыбаюсь, когда вспоминаю нахмуренные брови. Оксана…

Дед следит за выражением моего лица и, мне кажется, одобрительно, кивает.

— Только не налажай, внук. И разберись сначала со своей личной жизнью. А только потом взвесь все и подумай, что именно тебе нужно.

Хлопает по плечу и уходит. А я, как недавно Давид, смотрю на бегущую внизу воду, и вспоминаю доверчивые глаза, смотрящие в мою душу. Мне кажется, я уже разобрался. И да, я не налажаю. По крайней мере, постараюсь.

После обеда Тим и Влад уселись за свои навороченные ноуты, с которыми никогда не расстаются и обещали к вечеру добыть все, что можно про интересующую девушку.

Наверное, что—то нарыли. Узнать я не успел. Мы уже готовили шашлык, когда раздался звонок отца, что матери плохо с сердцем, приехала скорая, и мне срочно необходимо быть дома. Пацаны начали собираться со мной, но ба вцепилась в них с просьбой помочь. В другой раз я бы обратил на все это внимание, но мысли были заняты состоянием матери.

Домой я мчался один…

Глава 11.

Ксюша.

Боже мой, какой позор! Какой кошмар!

Прижимаю прохладные ладошки к щекам, вспоминая ту ночь и то утро. Поддалась чарам красивого парня, потеряла голову. Показалось, что разглядела за прекрасной оболочкой не менее красивую душу. Душу человека, умеющего быть заботливым и нежным. И даже умудрилась провалиться в сон на его плече. Вдыхая неповторимый запах, обнимаемая крепкой рукой, позволила себе поверить, что не одна. Глупая наивная дурочка. Кому поверила? А главное, зачем?

Про то, что случилось еще той ночью, стараюсь не думать. Не сказать, что я носилась со своей невинностью, как с сокровищем. Нет. Скорее думала, что всему свое время и уж, конечно, мечтала, что это произойдет с любимым человеком, который окружит лаской и вниманием. Ничего из всего перечисленного не сбылось. Но я запретила себе жалеть. Сделанного не воротишь и не исправишь. Тогда какой смысл рвать на себе волосы? Да, не так, да больно… но моим первым мужчиной оказался парень, о котором мечтают тысячи девчонок. Грустно усмехаюсь, думая, что останется все приятным воспоминанием.

Куда сложнее забыть слова, сказанные Ириной Иосифовной. Бабушкой Егора, как оказалось.

Я проснулась, когда было темно. Грудная клетка Егора размеренно поднималась и опускалась, а загорелая рука прижимала меня к горячему боку. Пусть стояла жара, но отодвигаться не хотелось. Напротив, очень хотелось остаться и проснуться вместе. Но из глубин сознания подняла голову совесть и брат ее — стыд. И не придумав ничего лучше, решила уйти. Сразу. Пока сам не выгнал утром. А что так и будет, я прекрасно понимала. Кто я для него? Так, девочка на ночь. Он ведь даже именем чужим называл. Яной. Видимо, любимая его, с которой он по каким—либо причинам не вместе.

— Оксана? Ты что делала в спальне моего внука? — Строгий окрик заставил вздрогнуть и напрячься еще сильнее.

— Я… — Голос просел, и потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Но слишком долго я приходила в себя. Хозяйка дома свои выводы уже сделала.

— Ты. Когда я тебя нанимала на работу, думала, беру приличную девушку. А не проститутку, скачущую по чужим койкам. Скольких сегодня обслужила? Оксана?

Боже мой… что она такое говорит. Прикрываю ладошкой рот, чтобы сдержать рвущиеся от обиды рыдания. А она наступает, вытесняя за двери, и повышает голос.

— Надеюсь, не надо объяснять, что продажным девкам не место в приличном доме? Больше слышать про тебя не хочу. И тетке передай, что в ее услугах мы больше не нуждаемся. Имей в виду, везде камеры и все твои данные у меня есть. Пеняй на себя, если что—то пропало.

А потом выхватывает мой рюкзачок и высыпает его содержимое на плитки перед домом. От удара раскалываются духи, которые на день рождения каждый год дарит подружка, разлетаются деньги и рассыпается вся мелочь. Хорошо, что телефон лежал в кармане. Если бы разбился, на новый у меня просто не было бы средств. Женщина бросает сумку следом за вещами и кричит, чтобы я убиралась. Подхватываю рюкзак и хочу собрать деньги, наплевав на гордость, но она хватает за локоть и волочет к воротам. Как самую последнюю преступницу. Но я же… я же ничего не сделала! Глотая слезы, пытаюсь объяснить, но кто я такая, чтобы слушать.

И не так жаль оставшихся купюр, хотя их нам хватило бы на неделю, не так жаль, что за отработанные дни не заплатили, а вот то, что со мной обошлись, как с одноразовой вещью… И это женщина, у которой такие добрые глаза и приветливая улыбка…

Сколько же людей носит маски, показывая миру совсем не тех себя, какими являются на самом деле? Эти люди среди нас, мы встречаем их каждый день. Мы с ними работаем, дружим, переживаем. И как потом страшно становится увидеть истинное лицо. Толчком, чтобы снять маску, может послужить что угодно. Любое действие или слово. В моем случае спусковым курком стала встреча на пороге комнаты Егора. Может быть, дождись я утра, было бы иначе. Но проверять я бы не хотела. Яблочко от яблони падает недалеко, а, значит, он мог обойтись еще грубее и жестче.

К тому же я помню вечер на озере. Знакомство с девушками из поселка и то, как он с другом увез девушек с собой. Явно они их повезли не цветы рассматривать. Так просто: десять минут общения и уже готовы оказаться в постели.

Ксюша, Ксюша, а сама—то ты? Внутренний голос поднимает голову. Сама—то сколько была знакома? И позволила целовать и еще кое—что… а потом вообще в душе была с ним. С голым! Такая же доступная, как они. Нет прав осуждать. Никаких прав. А он мужчина. Ему дали, он взял.

Первую неделю с той злополучной пятницы я не есть не могла, не спать. Стала похожа на собственную тень. В клубе спрашивали, конечно, что со мной, не заболела ли. А что я могла ответить? Нет такой болезни. А я, ко всему прочему, постоянно искала глазами открытую улыбку и чуть прищуренный взгляд. В глубине сердца тлел огонечек надежды, что он не такой, он придет, объяснится… позовет с собой. Но чем больше дней проходило, тем смешнее становились собственные надежды.

Кто я? Всего лишь нищенка из лачуги. Так, кажется, кричала его бабушка в спину. А он мальчик из золотого общества. Где принято улыбаться, даже если ненавидишь человека. Мы вообще из разного пласта общества, времени, понятий и определений. И хоть всегда я считала подобное книжными вымыслами и предрассудками, жизнь преподала прекрасный урок. Ничего не бывает просто так. И прислуга с хозяевами не пересекается.

Вторая неделя мало отличалась от первой. Разве что нога практически зажила и перестала приносить дискомфорт. По совету Вовы я еще стягивала повязкой, но к выходным перестала делать и это. Старалась просто беречь и по—возможности меньше нагружать.

Скоро первое сентября, я на руках у меня сумма, дополнив которую я вполне могла бы снять комнатку. Но девчонок забрать в комнату не получится все равно, а, значит, надо еще копить. И искать работу в городе. Сегодня утром я отвезла сестренок подружке, и пока она со своим парнем их развлекала, успела оформиться в общежитие при универе и даже зайти в близлежащие заведения. К моему сожалению, таких, как я, там не набирали. Кафе находятся в центре и к персоналу требования повышенные. Но в одном из посещенных мест администратор дала совет обратиться в деканат. Может быть, им нужны помощники. Поблагодарив, отметила себе зайти и спросить в следующий раз.

Глава 12.

Ксюша.

Первая учебная неделя позади. Не скажу, что далась она тяжело. Вовсе нет. Пока только знакомство с преподавателями, предметами, и рекомендации, что нужно приобрести. Перечень методичек, само собой.

А еще к концу подошла первая рабочая неделя. Библиотека не сравнится с ночным клубом, конечно. Во—первых, не надо бегать. Во—вторых, ночами я сплю. Хотелось бы сказать, что, в —третьих, нет хамоватых мажоров… но не скажу. Здесь они тоже есть в большом количестве. Место меняется, декорации меняются, люди же остаются такими, как и везде. Есть простые ребята, вежливые и спокойные. Но их видно издалека: по простой одежде и по взгляду. У хозяев жизни все поверхностно — смотрят не на тебя, а поверх головы, общаются через губу, а просьбы звучат как приказы.

А еще в библиотеку уже трижды за неделю заходит старший брат одногруппницы. Он приезжал встретить ее на 1 сентября, и мы нелепо столкнулись в холле. Вернее, не мы, а он толкнул меня. Учится на последнем курсе в ФИНЭКе и готовится стать преемником отцовского дела. Все это он поведал мне, когда пришел впервые вечером ко мне на работу. Ко мне — потому что дел в библиотеке чужого ВУЗа у него явно нет. Да и ждал он меня, чтобы проводить.

Спортивный светловолосый парень явно привык привлекать внимание противоположного пола. Красивый. Но красота его скорее даже агрессивная, чем притягательная. И хоть он приятный собеседник, с располагающими манерами и мягкими повадками… мне он напоминает тигра, затаившегося перед прыжком. Поэтому отношусь к нему насторожено. Его сестра Нина намного проще. Веселая хохотушка. После инцидента с ее братом мы как—то сразу сблизились и начали общаться. На парах сидим вместе и даже до остановки ходим вместе. Мне на автобус, а ее забирает водитель.

Вот и сейчас Антон стоит напротив и сверлит взглядом серо—голубых глаз. А я разговариваю по телефону и невольно тяну кончики губ вниз. Отключаю звонок и опускаю лицо на руки.

— Что случилось, Ксюш? Ты расстроена?

— Я? Что? Нет. Нет. Просто…

Просто в саду карантин и все дети остаются в выходные на территории. Как же так? У нас были планы, мы домой собирались вместе. Одной туда ехать не хочется. Мысленно придумываю, чем заняться два дня.

— Ксюш, ты после разговора погрустнела как—то.

— Тебе показалось. Извини. Просто были планы, но все сорвалось. Я расстроилась. Из—за этого расстроилась.

Про сестренок в моей группе не знает никто. Зачем? Нине не говорила, потому что не вижу смысла грузить своими проблемами. А для просто выговориться у меня есть деревянный крест. В следующие выходные поеду и обязательно схожу на кладбище.

— Слууушай, — тянет парень, — если у тебя планы сорвались, может с нами на пикник? Собираемся на Финский залив. Без повода. Так, пока погода хорошая.

И видя мои сомнения, добавляет:

— Обещаю забрать и привезти в целости и сохранности. Нина едет, не скучно вам будет.

— Я… я подумаю…

В подобных вылазках я профан. Не знаю ничего, начиная с момента «что надеть» и заканчивая «что с собой взять». Возможно, вопросы слишком явно читаются на лице, потому что Антон вдруг протягивает руку, и, убирая выбившуюся прядку волос, заявляет:

— Форма одежды спортивная, с собой ветровку и хорошее настроение. Больше от девочек ничего не требуется.

Я улыбаюсь и, прогоняя сомнения, слабо киваю. В конце концов, Финский я знаю и всегда смогу уехать на электричке. А сменить обстановку и побыть обычной студенткой можно даже мне. Молодость одна, правда же?

***

Антон, как и обещал, заезжает утром. В машине сзади сидит Нина, и я устремляюсь к ней. Антон же, как джентльмен, выходит и открывает переднюю дверь. Пара секунд на раздумья и, извинившись, ныряю к подруге. В моем понимании, впереди едут те, кто находится в паре. А мы друг другу чужие.

Если парню что—то и не нравится, то он молчит. Садится за руль и, включив негромкую музыку, выводит машину на дорогу. Мы с Ниной тихо переговариваемся по учебе, а он изредка бросает взгляд на нас через зеркало заднего вида.

Когда на заправке Антон идет к кассе, Нина серьезно смотрит на меня и задает неожиданный вопрос:

— Ксюх, что у тебя с моим братом?

— Ничего. — Смотрю прямо и отвечаю также. Мне скрывать нечего.

— Просто… ты будь с ним аккуратнее. Он на самом деле тот еще бабник, да и характер у него, если честно…

Какой характер не дает дослушать обладатель этого самого характера. Но я наклоняюсь к Нине и шепчу, что ни на что не рассчитываю, еду просто отвлечься. Хоть я и стала реже думать о Егоре, но влюбленность по щелчку не проходит. Да и не забыла я про него. Сама себя убедить пытаюсь. Как бездомная дворняга: поманили, приласкали, а я уже сердце отдать готова. Только в жизни мимо этой дворняги так и проходят, а она провожает грустными глазами. С надеждой. И, наверное, у нее больше шансов обрести тепло, кто—то да купится на тоскливый взгляд. В моем же случае нет даже физических точек соприкосновения.

— Выходим, девчонки. — Зычный голос Антона вырывает из мыслей. Выгружаемся, потягиваясь. Ловлю на себе внимательный взгляд и сразу смущенно отхожу в сторону.

Оглядываюсь, пытаясь понять, какое конкретно место. Судя по всему, мы в районе Дюн. Санаторий этот мне знаком. Когда—то мы ездили с отцом гулять сюда. Тогда у нас еще была счастливая семья. Стряхиваю ненужные воспоминания и подхожу с вопросом, что взять нести или чем другим помочь.

Глава 13.

— Красавчик, правда?

От размышлений отвлекает подошедшая Нина.

— Артур?

— Почему Артур? Илья. А брат его при чем?

Пожимаю плечами: — Не знаю. Просто его последним представили.

— Фиг с ним. Скажи, хорошенький какой?

— Скажи, — улыбаюсь непосредственности этой девчонки. — А сколько ему лет, Нин?

Парень симпатичный и даже очень. Но выглядит он примерно нашим ровесником, Антон против него — взрослый дяденька.

— Двадцать четыре уже. Они с Тошей со школы дружат.

— Антону, получается, тоже двадцать четыре? — Я даже не догадалась сама посчитать.

— Через неделю уже пять будет? Ну двадцать пять в смысле. Он уже позвал тебя на вечеринку?

— Нет.

Какие мне вечеринки, в самом деле. Эта вылазка первая за четыре года. Если раньше я куда—то выбиралась, то только с малышками. Но кто в здравом уме позовет их на такой праздник? Да и после откровенности с Антоном сомневаюсь, что его интерес ко мне не остыл. Честно говоря, так лучше. Он, скорее всего, неплохой парень, но даже коротких отношений или их подобия у нас не получится. Мы слишком разные.

— Девчонки, давайте с нами?

Пока мы шушукались, от компании отделилась часть любителей пляжного волейбола. В школе я любила такие игры, и даже неплохо получалось. Если бы еще ростом повыше была.

— Ты пойдешь? — спрашиваю Нину. Она выискивает среди собравшихся предмет своего обожания и торопливо соглашается.

— Идем, — кричит брату и бежит по песку. Сейчас она напоминает непоседливую Дашку.

Иду сбоку от парней и цепляюсь взглядом за Илью. Пока никто не видит, он просто пожирает глазами Нину. И мне кажется (и это не плод романтического воображения!), смотрит он с толикой нежности и печали.

Поделиться своими наблюдениями не успеваю. Антон разбивает нас на команды. Я оказываюсь в одной с ним самим, Ниной, Ильей и двумя парнями, чьи имена не запомнила. Из команды противников мне знакомы только Артур, продолжающий бросать косые взгляды, и та брюнетка.

— Играем до десяти очков. Девчонок сильно не пихать.

И… безумие начинается. Давно не испытывала такого драйва и легкости, когда увлечен только мячом и действиями с ним.

Мы практически выигрывает, но что—то идет не так и мяч, поданный сильной рукой, врезается в мое плечо и отскакивает в лицо Нине. Падаем на песок, как сбитые кегли. Приподнимаюсь, тру ушиб, и с ужасом смотрю на милое личико подружки. Она лежит на песке боком, лицо в крови. В моем восприятии время движется со скоростью черепахи, по факту же проходит не больше пяти секунд с момента падения. Илья бросается к Нине, оттолкнув Антона. Тот зависает на какое—то время и поворачивается ко мне. Подходит, помогает встать. Кладет руку на плечо и смотрит с таким видом, словно понимает. Боль терпимая, но синяка не избежать. Да и меня сейчас больше беспокоит девчонка.

— Нин?

Илья на руках несет ее к нашим пледам, а эта мелкая засранка, выглянув из—за его плеча, лукаво мне подмигивает. Неисправимая особа! Ей нос разбили, а она кайфует, что ее несет обожаемый парень. Хотя… он ведь тоже бросился к ней сразу. Никто не побежал, а он первым.

Правда, когда выясняется, что с хитрой лисой все в порядке, кровь оттерта и повреждений не видно, рыцарь уступает место каменному гостю и выражение лица парня меняется на уже ставшее привычным — непробиваемое и угрюмое. Может, остальное мне показалось?

По мне, после происшествия стоит разъехаться по домам, но мнения никто не спрашивает и плавно мужская часть перетекает к мангалу, занимаясь мясом. Мы с Ниной идем к столикам нарезать овощи и расставить нарезки. К нам в помощь из девочек больше никто не подходит, к счастью. Всем было бы неловко.

— Ммм, как вкусно! — Съедаю второй кусочек невероятного шашлыка, заботливо положенный на тарелку Антоном.

За последний час он ни разу не отошел от меня. То нальет сок, то подложит на тарелку вкусненького. От большого количества мяса отказываюсь. Вообще—то я не ела его давно и неизвестно, как себя поведет желудок. Да и наедаться — не моя тема.

— Может, пива или вина? — Снова предлагает. Настойчивый. Я уже раз пять точно отказалась.

— Нет, — это шестой. — Я не пью алкоголь вообще. Никакой.

Мне этого слова в жизни хватило с лихвой. А на выходные ехать в деревню. Там Иван добавит впечатлений.

Сам он тоже не пьет. Потому что за рулем. Хотя не все придерживаются такого правила. Некоторые позволяют себе выпить пива. Как так можно? Это же безопасность в первую очередь. Осуждать никого нельзя, я помню. Но здесь… внутри все восстает против подобного.

На пляж начинает сползать темнота, когда гаснет разведенный костер, собираются вещи и все разбредаются по транспортным средствам.

Полусонная переставляю ноги к машине. Усталость всех прошедших дней дает о себе знать. Спасибо тошноте, сегодня ее не было, потому что выспалась.

— Илюх, можешь Нинку домой закинуть? — Илья догоняет нас почти у стоянки, чтобы попрощаться. — Я Оксану повезу, а сеструхе бы лечь поскорее.

Глава 14.

Антон.

— Твоя девочка? — Арт лениво барабанит пальцами по обшивке, смотря в упор.

— Почти. — Осталось немного дожать. Надеюсь. — Что? Понравилась?

Усмешка касается темных глаз. Брат друга пристально смотрит, будто хочет залезть в голову. Только бесполезно. Нет никаких эмоций по отношению к девчонке.

— У тебя сестра же в этом году на первый курс поступила? — Иван прищуривается, зажимая сигарету зубами.

— Да, — начинаю широко улыбаться, уже понимая, к чему он ведет.

— Расширим горизонты? А, мужики?

Прыгаем в тачку и через десять минут тормозим на парковке ВУЗа, в который поступила Нинка. В здание проходим без проблем, охране глубоко положить на то, кто сюда заходит.

— Давай. В этот раз ты, — показывает на меня подбородком, — и ты, Вован. Семнадцатая.

С любопытством следим и отсчитываем, кто зайдет в дверь семнадцатой по счету. Итак, пятнадцатая, шестнадцатая… ооо, парни улюлюкают, а мы улыбаемся, как два дебила. С этой мышкой будет очень легко. С первого взгляда видно, что девочка из простых и скромных. Такую помани и на блюдечке все принесет. Себя в том числе.

— Срок месяц. Тох, ты первый.

Отлично. Игра началась.

— Странно видеть тебя рядом с такой…

— Серой?

— Простовата для тебя. Нет?

— Я просто выгляжу как лось, а в душе я бабочка. И нам, бабочкам, не чужды простые человеческие чувства.

Ржу над вытянувшимся лицом Артура. Первое правило Игры в том, что кроме нас никто не должен знать про нее. Если Арту девочка пришлась по вкусу, придется подождать недельку. Из «моих» одна неделя уже прошла. На вечеринке в честь дэрэ планирую закончить с девчонкой. Вовчику в этот раз просто не повезло.

Симпотная, да. Но такая наивная крошка. А после того, что рассказала на заливе, даже как—то жаль ее стало. Но буквально на доли секунды. Всех не пожалеешь, а растрачивать себя на эмоции я не готов.

Осталось придумать, как затащить мышку на вечеринку и забрать выигрыш. Мысленно потираю руки. Технически там развести девчонку на секс труда не составит. Одного волшебного коктейльчика хватит.

Надо бы Нину подключить, чтобы подружка посговорчивее была.

Пока Артур зависает в телефоне, отстукивая кому—то сообщения, стартую в наш район. Пора начать обрабатывать сестренку, чтобы все прошло гладко.

Ксюша.

Хорошо, что на выходные соседки уехали по домам, и я одна провела ночь. Думала, сразу засну, но в итоге проходила до утра из угла в угол. Не могу сформулировать даже, о чем в итоге думала. Вроде бы обо всем, а вроде и ни о чем.

Сегодняшний день выбил из привычной колеи. Да, новые люди, новые эмоции, новые впечатления… или забытые старые… не важно. Все это хорошо. Но в груди растет осознание того, что происходит что—то неправильно. Не нужно мне было ездить. В привычном панцире спокойнее и уютнее. А с тем ворохом проблем, с которыми я живу, новое я просто не потяну. Со старым бы разобраться.

Единственное, к чему я прихожу, это избегать Антона. Его настойчивость меня просто испугала, а поцелуй убедил в том, что по отношению к нему я не испытываю никаких чувств. Смысл тогда занимать чужое место или давать человеку надежду? Хватит с меня того, что я однажды уже побывала на месте другой.

До четверга мой план вполне себе удавался. Стоило Антону появиться на пороге библиотеки, я придумывала «срочные» дела и убегала в архив или закрытые помещения. Напарнице, тете Тане объяснила, что поругалась с молодым человеком и хочу его проучить. А так как она только недавно развелась, «месть» мою поддержала.

В пятницу в институт пришла Нина. Я уже успела соскучиться по этой милой болтушке. Глаза ее светятся от счастья, но упорно молчит. Думаю, знаю, кто виновник ее отличного настроения.

— Ксюх, давай сходим. Хоть на немножко. Там будет Илья…

Уговоры длятся всю последнюю пару, за что нам прилетело замечание от препода. Но разве ее это остановит?

— Нин, — шиплю ей, — я не могу, мне домой надо съездить.

Про сестренок так и не рассказала и, судя по отсутствию вопросов, Антон ей тоже не поведал, за что я ему благодарна. Есть вещи, про которые не очень хочется распространяться и обсуждать.

— Ксюш, ну я что хочешь сделаю. Давай, а? И Тоша рад будет.

— Нин, правда… ну совсем никак… и, к тому же, надо было заранее купить подарок. И одежду.

Аргументы так себе, сама знаю. В крайнем случае, конечно, скажу про девочек. Мне важно, чтобы Нина меня поняла. Не так и много подруг, чтобы ими разбрасываться. А отношениями с этой милой липучкой я дорожу.

— Это вообще не проблема. Давно уже никто подарки не дарит. А одежду подберем. Я тебе свое что—нибудь дам. Ты хоть похудее, но найти варианты можно же.

Боковым зрением вижу приближение преподавателя к нашему столу и толкаю подружку локтем в бок. Мол, потом поговорим.

Глава 15.

Ксюша.

Огромный дом встречает громкой музыкой и криками. Не дом даже, особняк на несколько этажей. И это, как сказала Нина, дача. Да уж.

В темноте не очень хорошо видно, но территория красивая. Газон, дорожки, клумбы и много ростовых статуй. Смотрятся гармонично!

А вот дом внутри мне не очень понравился. Много пафоса и украшений. Какой-то перебор, если честно. Но, с другой стороны, мне он нравиться и не должен, а у хозяев свой вкус.

— О, Тоша! — Нина виснет на шее брата, чмокает в щеку и треплет по волосам. — С днем рождения! А я тебе подарочек привела.

Эм. Как-то звучит пошло. Я не подарок и пришла вообще – то сама. Решаю поговорить об этом с подругой сразу, потому что, уважая ее, хочу уважения к себе. Но Нина уже летит в толпу, увидев своих знакомых. И зачем, спрашивается, надо было меня сюда тащить?

Протягиваю связку Антону и бормочу стандартные поздравления и пожелания.

— Спасибо, солнышко. — Парень оглядывает мой новый образ, и чмокает в губы.

Хочется вытереться рукавом, потому что от него пахнет спиртным и сигаретным дымом. То сочетание, которое вызывает в душе панику, а применительно к источнику запаха отторжение. Мне неприятно.

Именинник тянет танцевать, и успевает обнять меня, прижав к себе. Но я совершенно не готова к этому. На нас обращают внимание люди, кто-то из незнакомцев показывает Антону недвусмысленные жесты. Выпаливаю, что не хочу танцевать и, высвободившись, иду к креслам в углу помещения. Назвать это огромное место комнатой язык не поворачивается.

Антон, снисходительно усмехается, и идет за мной. Мне его усмешка просто поперек горла становится. Ощущение, что одолжение сделал. И вообще. Он же именинник, шел бы к друзьям своим. А он рядом садится и наливает алкоголь в стакан. Залпом пьет и наполняет еще раз.

Задумчиво смотрит в сторону, и я, отследив его взгляд, вижу довольную Нину в компании Ильи. Ну хоть кто-то с пользой проведет время. Мне же сейчас становится безумно жалко от своего приезда сюда. Я здесь чужая. Начиная от умения держаться и заканчивая им же. Не танцую, не выпиваю, не умею заводить легких знакомств. Список можно продолжать и продолжать.

Пока Антон методично напивается, а другого определения подобрать не могу, поглядываю по сторонам. Цепляюсь за красивую девушку, высокую, видную… и разъяренную.

— Тебя зовут, — робко дотрагиваюсь до руки парня.

Пьяных я априори боюсь, а с Антоном вообще постоянно чувствую себя напряжённой. Не знаю почему, но мне кажется, что чемоданчик этот с двойным дном. Улыбается, ведет себя мило, но глаза при этом остаются пустыми. Не к месту вспоминаю другие глаза, которые горели и обжигали, когда… Впрочем, это в забытом прошлом. Ни к чему себя травить воспоминаниями.

Антон встаёт и тянет мое лицо вверх. Пристально разглядывается. Только вот что он хочет увидеть? Смотрю прямо, мне нечего скрывать от него, кроме страха. Но я научена горьким опытом: показывать боязнь нельзя, это провоцирует хищника. А брат Нины сейчас выглядит именно таким — затаившимся, опасным, готовящимся к броску. Это я кожей чувствую, и неприятные мурашки бегут по спине.

Выдыхаю с облегчением, смотря в удаляющуюся спину. Надо найти подружку, узнать адрес и уезжать отсюда. И как можно скорее.

Начинаю набирать Нину, не найдя ее фигуру в зале. Вставать и идти в дом кажется не самой лучшей идеей. По рассказам о подобных мероприятиях я знакома и могу себе представить несдержанных мажориков, напичканных алкоголем и гормонами. А, может, и чем посильнее спиртного. Буду пытаться дозвониться, оставив поиски на самый крайний случай.

— Скучаешь? — Рядом присаживается друг Антона. Иван, кажется. Мы знакомились на пикнике.

— Есть немного, — не настроена поддерживать беседу, но и вроде как не ответить повода нет.

— Может, потанцуем?

— О нет, извини, я пас.

— Не умеешь?

— Не хочу.

Знать ему о том, что в прошлой жизни занималась танцами — лишнее. А двигаться, оказавшись под прицелом чудих взглядов… увольте! Я же не слепая и вижу, что происходит.

— Я тебя чем-то обидел?

Да что ж ты прицепился ко мне? Так хорошо отдыхал с двумя блондинками.

— Нет. Просто нет настроения. Извини, ты Нину не видел случайно?

— И не случайно тоже. С Илюхой на кухне сцепились. Вот уж парочка. Так друг друга ненавидят.

И смеется. Нина ненавидит? Да она же тает от одних только рассказов про своего Илюшу. Надо будет спросить у неё про их «ненависть». Кажется, это неспроста.

Встаю и хочу пойти на поиски кухни, но Иван хватает за запястье и тянет обратно.

— Тоху здесь жди, еще потеряешься. — И почему в моей голове звучит это… грубовато? — Сам схожу позову. Может, захватить тебе чего? Пиво, вино?

— Воду или сок, если можно. — В помещении душно и пить действительно хочется. Но на столах только напитки с градусами. — Если тебе не трудно, закрытую можешь принести?

— Брезгуешь? — Парень ухмыляется, рассматривая, как мне кажется, с интересом.