Экстремальные ласки

Глава 2

– Эй!

Именно такое приветствие и следовало ожидать от грубого и неотесанного мужчины, который зарабатывал на жизнь тем, что рисковал своей жизнью, выполняя трюки.

Пульс Кьяры внезапно подскочил. Почему она так на него реагирует? Ведь за ее плечами классическое театральное образование, в котором выдержка и хладнокровие – главные составляющие успеха.

Конечно, сначала ей пришлось побороться за титул «мисс Род-Айленд», а затем принять участие в национальном конкурсе красоты. Однако позже Кьяра поступила в Школу драматического искусства при Йельском университете, не подозревая, что слава настигнет ее в Голливуде, а не на подмостках театра. Ей все же удалось отстоять свою индивидуальность и не превратиться в типичную голливудскую блондинку. Иначе ей приходилось бы подкрашивать корни чуть ли не каждую неделю. А Кьяра и так проводила в кресле своего стилиста очень много времени.

А этого каскадера, скорее всего, воспитала улица, наградив несколькими переломами, ушибами и синяками. По счастливому стечению обстоятельств, ей удалось избегать его общества целых два дня после того разговора с Адель.

Рик подошел к ней ближе. Они стояли на площадке, на которой были припаркованы трейлеры актеров.

Он был одет в рваную футболку и джинсы, специально испачканные краской, похожей по цвету на грязь. На ней красовался похожий наряд, верх которого дерзко демонстрировал декольте.

– Значит, тебе нужен парень, – произнес он без всяких предисловий.

Ей хотелось стереть с его лица эту самодовольную улыбку.

– Это вовсе не обязательно. Но мы оба могли бы выиграть от подобного договора.

Придется снова серьезно поговорить с Адель. В какую авантюру пытается вовлечь Кьяру ее менеджер?

– Я нужен тебе. – Из его уст это прозвучало как «Ты хочешь меня». – Мне предлагали много ролей, но красавчик-жеребец никогда не входил в этот список.

– Не тешь себя иллюзиями.

Рик расплылся в улыбке:

– Хорошо. Я питаю некую слабость к темноволосым красавицам с карими глазами. Ты в моем вкусе.

– Так ты согласен на сделку? – спросила Кьяра.

– Не знаю. Давай поцелуемся и выясним.

– Сейчас самое время для пощечины, – пробормотала она язвительно.

Он схватил ее за запястье и привлек к себе.

– Это не кино, а ты не актер! – запротестовала Кьяра.

– Вот и славно, потому что я собираюсь поцеловать тебя по-настоящему. Давай узнаем, сможем ли мы выглядеть убедительно перед толпой папарацци. – Рик запустил пальцы в ее волосы. – Твои длинные черные локоны сводят меня с ума.

– Уверена, что ты говоришь это каждой актрисе, с которой работаешь, – парировала она.

– Вовсе нет. Большинство из них блондинки, – пояснил Рик и мягко, но уверенно накрыл ее губы своими губами. От него пахло дымом и гарью от пиротехнических спецэффектов. А когда его язык проник внутрь, она ощутила легкий вкус мяты.

Кьяру целовали много раз – на экране и за его пределами. Но еще никогда поцелуй не заставал ее врасплох так, как этот. Рик мог запросто заменить звезду высшего эшелона в любовной сцене. Их языки соприкоснулись, и, сама того не заметив, она ответила на его ласки, нарушив негласное правило, которое гласило, что актеры никогда не целуются по-французски. Ее соски напряглись, соприкоснувшись с гранитными мышцами его торса.

«Одумайся немедленно! Вспомни, почему он тебе не нравится!» – завопил в ее голове голос разума.

Кьяра тут же прервала поцелуй и, пошатнувшись, отступила назад.

– Все. Тест окончен.

Его губы изогнулись в ухмылке.

– И как? Я справился?

– Я даже не знаю твоей фамилии, – сказала она, увернувшись от ответа на его вопрос.

– Можешь называть меня как пожелаешь – «милый», «детка», «дорогой».

– Но мне пригодится твое настоящее имя, когда полиция попросит меня описать подозреваемого, – пошутила Кьяра.

– Рик Серенгетти.

– Моя фамилия изначально звучала как Ферано. Тоже итальянская.

Его улыбка стала шире.

– Я бы никогда не угадал, Белоснежка.

– Меня так раньше называли. Но это прозвище не приклеилось.

– Я и сам-то не очаровательный принц из сказки, а всего лишь его дублер.

Ей хотелось закричать от раздражения.

– Нет, у нас ничего не получится.

– Но ведь ты актриса. – В его глазах мелькнуло любопытство. – И еще участница конкурса красоты, если верить Адель. Выиграла какой-нибудь титул?

Она состроила недовольную гримасу.

– Да. Мисс Конгениальность.

Рик весело расхохотался:

– Даже не буду спрашивать, в чем заключался твой талант.

– Чревовещание. Моя кукла пела песню.

– Какую? «Однажды мой принц придет»?

– Нет, это была песня не из мультфильма о Белоснежке! Я также стала «мисс Род-Айленд».

– Род-Айленд самый маленький штат. Но я уверен, что и там конкуренция была очень жесткой.

– Ты насмехаешься надо мной? – Она заглянула ему в глаза.

– Кто, я? Я никогда не насмехаюсь над женщинами, за которыми хочу приударить.

– Прямолинейности тебе не занимать. Но я ведь даже тебе не нравлюсь.

– Симпатия для этого вовсе не обязательна.

В конце концов, это Голливуд, и здесь все особи мужского пола неразборчивы в связях.

– Итак, у меня есть шанс? – поинтересовался Рик.

– Только если Адель убедит меня в том, что это хорошая идея.

– То есть она еще этого не сделала? – Его лоб нахмурился.

– Я тебя умоляю! Она могла уговорить тебя на эту безумную затею, но не меня.

– Я согласился только потому, что думал, будто ты уже дала свое согласие.

Кьяра наблюдала, как его хмурое лицо прояснилось. К ним обоим пришло прозрение. Адель обвела их обоих вокруг пальца, заверив каждого, что другой согласен на ее план. Рик осмелился поцеловать Кьяру только потому, что был уверен: она не против аферы, придуманной ее менеджером.

– И что же нам делать?

Рик пожал плечами:

– Мы уже ссоримся, как женатая пара со стажем. Мы идеально подходим друг другу.

Ее глаза распахнулись от удивления.

– Но ведь мы должны выглядеть как двое влюбленных, а не как сварливая супружеская чета.

– Выяснение отношений придаст нашему общению некую глубину.

– Предлагаешь сразу пропустить конфетно-букетный период? – прозвучал ее риторический вопрос. – Да и вообще… Зачем тебе это?

– Веселья ради. – Его взгляд лениво прошелся по ее фигуре. – К тому же Белоснежка – мой любимый сказочный персонаж.

– Ах, ну конечно!

– Ну, а ты что скажешь?

– Что наши романтические отношения – самая нелепая сплетня Голливуда в этом месяце.

Кьяра захлопнула дверь трейлера и решительно заявила:

– Я не могу притворяться, что у меня отношения с Риком Серенгетти.

Адель, сидевшая на диване, оторвала глаза от журнала.

– Почему? Что с ним не так?

Он слишком ее раздражал своим образом непобедимого мачо. Ее губы все еще пылали от поцелуя, и Кьяру это смущало. Ни одному мужчине не удастся сделать ее уязвимой.

– Мне не по душе врать.

– Но ведь ты актриса. Ты делаешь это каждый день.

– Да, но на экране. – Если постоянно притворяться, то рано или поздно потеряешь себя. – Ты знаешь, как высоко я ценю честность.

– Честности не место в Голливуде, дорогуша.

Кьяра положила руки на бедра.

– Ты обманула меня и Рика, заставив считать, что каждый из нас уже согласился на то, чтобы изображать влюбленных.

– Подсознательно тебя вполне устроила моя идея. Единственное, что тебя волновало, – пойдет ли на это Рик.

Кьяра почувствовала, как ее лицо начинает краснеть от злости, и сделала глубокий вдох.

– Она меня вовсе не устраивает!

Краешком глаза Кьяра увидела душевую кабину, располагавшуюся в конце трейлера. Ах, если бы усталость этого дня можно было смыть под струей теплой воды! А заодно и избавиться так же просто от несносных заголовках в таблоидах…

– Хорошо, – ответила Адель с подозрительной покорностью, отложив журнал. – Тогда нам надо придумать что-то другое, чтобы все забыли о твоем отце. Не могла бы ты поправиться на двадцать фунтов?

Из огня да в полымя.

– Я бы предпочла избежать столь радикальных мер. Да и какой в этом толк?

Два года назад Кьяра набрала пятнадцать фунтов для роли в фильме «Алиби и ложь», где она играла уставшую от быта домохозяйку, которая случайно становится свидетелем убийства, а затем ее собственный муж пытается посадить ее в тюрьму, чтобы снять обвинения с себя. Чтобы достигнуть этого веса, она постоянно ела любимую пасту со сливочным соусом и сладкую выпечку, а после съемок картины в течение нескольких месяцев усердно занималась до седьмого пота с личным тренером, желая как можно быстрее вернуть себе прежнюю форму. Тогда ей приходилось постоянно носить темные очки и свободную одежду, чтобы не привлекать к себе внимание папарацци, которые так и норовили подловить ее и сделать неудачные снимки. Однако все эти усилия не оправдались – ее так и не номинировали на премию «Золотой глобус».

Интересно, что Адель задумала на этот раз?

– Поклонники осуждали меня, когда увидели на экране располневшей. – Кто-то говорил, что она набрала слишком много, кто-то – что слишком мало. Как же трудно всем угодить!

– Это не для роли в кино, а для рекламы клиники, которая лечит ожирение.

– У меня нет лишнего веса!

– Но мог бы быть, – подмигнула ей Адель. – Предположим, у тебя случился гормональный сбой, и стрелка весов стремительно поползла вверх. Сокрушенная и подавленная, ты ищешь специалистов, которые смогли бы тебе помочь. И находишь их в этой клинике. Если ты заключишь этот контракт, то твое лицо станет более узнаваемым, а люди проникнутся к тебе сочувствием, наблюдая твою борьбу с ненавистным жиром.

– Нет. Еще немного – и ты предложишь мне поучаствовать в низкопробном реалити-шоу.

Адель покачала головой.

– Я рекомендую это только тем клиенткам, у которых не было значительных ролей в кино более пяти лет. Это не твой случай, дорогуша.

Кьяра мысленно возблагодарила за это судьбу. Не хватало ей еще оказаться под прицелом камер двадцать четыре часа в сутки.

– Может, тебе написать книгу? – спросила Адель, задумчиво склонив голову.

– О чем?

– О чем угодно. Мы наймем писателя, который сделает всю работу за тебя.

– Но тогда я не стану автором книги по-настоящему, не так ли? – сухо отозвалась Кьяра.

– Ты чересчур честна, – вздохнула Адель. – А как насчет духов?

– Мне казалось, что «Диор» уже выбрал новое лицо для своей рекламной кампании.

– Так и есть, – подтвердила пожилая женщина. – Я говорю о том, чтобы выпустить твои собственные духи. Это очень выгодно в наши дни.

– Как это сделала Элизабет Тейлор?

– Вот именно. Мы могли бы назвать аромат «Кьяра Лючия». Это название напоминает о яркой звезде.

– Я бы предпочла стать яркой звездой, получив «Оскар».

– Конечно, премия киноакадемии – значительное достижение. Но нам надо заняться расширением и защитой твоего бренда, дорогуша. И перевести твою славу в денежный эквивалент.

Кьяра вздохнула, прислонившись к стене, обитой панелями орехового дерева. Где те времена, когда актеры были просто актерами? А теперь все вдруг стали брендом.

– С моим брендом все в порядке.

– Да… – Адель понизила голос. – Только вот имя твоего нерадивого отца всплывает в заголовках прессы время от времени.

Как Кьяра могла об этом забыть? Ведь журналисты следили за ним неустанно.

– А что, если тебе заняться пропагандой здорового образа жизни, как Джессика Альба или Гвинет Пэлтроу? – предложила менеджер.

– Возможно. Но только после того, как я получу «Оскар» или обзаведусь детьми, как они.

При мысли о детях Кьяра ощутила странную тяжесть в груди. Ей уже тридцать два. Совсем скоро она станет слишком стара для Голливуда и для того, чтобы забеременеть естественным путем, не прибегая к дорогостоящим медицинским вмешательствам, которые не всегда помогают. Эти два поезда ехали прямо навстречу друг другу. И если Кьяра хочет предотвратить столкновение, то ей стоит достигнуть определенных высот в карьере до того, как она под одобрительные возгласы публики уйдет с большого экрана, чтобы посвятить себя семье и детям.

Родить ребенка определенно входило в ее планы. Только вот с выбором отца для него все гораздо сложнее. Майкл Феран не стал безупречным примером мужчины для своей дочери. Ее семейная история так запутанна. Ее бы даже вряд ли стали экранизировать, потому что ничего не предвещало счастливого конца.

Сердце Кьяры защемило, когда она представила себя матерью. Когда-нибудь у нее будет маленькое прекрасное создание, которое она будет любить всей душой. С ним она не повторит ошибок своих родителей. И в этом циничном мире у нее будет нечто придающее существованию смысл – чистая бескорыстная любовь.

– Итак, – начала подводить итоги Адель, – все остальные варианты не столь привлекательны. Подумай еще раз, согласна ли ты встречаться с Риком Серенгетти.

Кьяра уставилась на менеджера. Ее посетило неприятное подозрение, что Адель с самого начала знала, чем закончится этот разговор. Пожилая женщина решила просто показать своей подопечной, что у нее, по сути, нет другого выхода, а ее покладистость вначале была всего лишь притворством.

– Ты настоящая акула.

– Я знаю, – довольно хмыкнула Адель. – Именно поэтому мне так хорошо удается выполнять свои обязанности.

– Тебя что-то беспокоит?

Кажется, Рику стоит поработать над своими актерскими способностями, если даже Джордан задавал ему такой вопрос.

– Я не понимаю, о чем ты.

Они сидели на его кухне и потягивали холодное пиво. Рик использовал любую возможность провести время с родственниками, которые жили на другом конце страны. К счастью, фильм снимали в окрестностях Лос-Анджелеса, и ему удавалось проводить выходные дома. Хотя название «дом» никак не шло к однокомнатной квартире, которую он снимал в Западном Голливуде.

– Мама попросила проверить, как у тебя дела.

– Она всегда просит об этом, когда мы оказываемся в одном городе. Но не думай, что только тебя. Она и мне говорила приглядывать за тобой.

– Моя жизнь в последнее время не очень интересна.

Джордан приехал в Лос-Анджелес, потому что его хоккейную команду пригласили сразиться с калифорнийским клубом. Самый младший из семьи Серенгетти был главным игроком и обладал внешностью кинозвезды, поэтому никогда не упускал шанса сообщить, что их родителям удалось явить миру совершенство в его лице.

Рику тоже нравился хоккей, но не так сильно, как Джордану и их старшему брату, Коулу, который уже закончил свою спортивную карьеру после травмы. В старшей школе Рик не возглавлял школьные хоккейные команды, как его братья, а занимался реслингом.

Поэтому в семье за ним закрепилась репутация белой вороны. И все же он не посвятил свою жизнь спорту не из-за юношеского духа бунтарства. Хотя Кьяра, возможно, поспорила бы на этот счет.

В его сознании тут же возник ее образ. Ему нравилось поддразнивать ее на тему их несуществующих отношений. Ведь это всего лишь выдумка ее менеджера. К тому же ему доставляло удовольствие гладить ее против шерсти.

Если смотреть на ситуацию со всей серьезностью, то как продюсер он заинтересован в том, чтобы главная актриса его фильма сохранила репутацию в глазах общественности, несмотря на наличие члена семьи, который портил ее имидж. Не говоря уже о том, что ей грозит опасность, если у нее действительно появился преследователь.

И все же быть ее фальшивым парнем и по совместительству тайным охранником – непростая задача. Однажды он уже обжегся из-за юной звезды и с тех пор усвоил урок – никогда не стой между актрисой и камерой.

Среди его знакомых было немало актеров, режиссеров, людей так или иначе связанных с кинопроизводством. Хэл Молдало, специалист по съемочной технике, когда-то был его лучшим другом. Но однажды Рик случайно встретился с Изабель Ланье, его девушкой. Она последовала за ним и вдруг неожиданно поцеловала, не забыв запечатлеть это на камеру, а затем выставила фотографию в социальные сети. Как и следовало ожидать, это положило конец его дружбе с Хэлом. Позже Рик узнал, что Изабель просто хотела заставить Хэла ревновать и заодно привлечь к себе внимание прессы.

К счастью, никому и в голову не пришло узнать имя загадочного незнакомца на снимке Изабель. Поэтому Рик увернулся от пули, избежав всплеска интереса к своей персоне со стороны журналистов.

С тех пор он избегал общества актрис, которых волновала только собственная популярность. Кьяра ничем от них не отличалась, даже если она и не сразу согласилась на затею своего менеджера. В конце концов, Адель работает с ней не просто так. Мисс Феран прекрасно понимает, что кто-то должен помогать ей создавать приятный для зрителей образ.

Но упоминание о возможном преследователе мешало Рику принять окончательное решение. Ему следует убедить Кьяру нанять профессионального телохранителя. Так бы поступил любой нормальный человек. Но актрисы никогда не славились здравомыслием.

– Думаешь о какой-то женщине? – прервал его размышления Джордан.

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты обладаешь шестым чувством, когда дело касается противоположного пола?

Младший брат загадочно улыбнулся:

– Сара бы согласилась с тобой. Кузина Марисы сводит меня с ума.

Их брат Коул недавно женился на девушке, в которую влюбился еще в школе – Марисе Данели. И одна из ее кузин, Сара, стала частью клана Серенгетти, что, видимо, не устраивало Джордана.

– Я удивлен, ведь обычно ты способен очаровать любую женщину.

– Она даже не обслуживает меня в спорт-баре, в котором работает официанткой.

Рик потрепал брата по плечу.

– Похоже, твоему легендарному успеху у представительниц прекрасного пола пришел конец. Не расстраивайся – рано или поздно это должно было произойти.

– Твоя поддержка поистине вдохновляет, – сухо отозвался Джордан.

– Жаль, что Коул не узнает о твоей беде, – рассмеялся Рик.

– Между прочим, я не пытался ухаживать за Сарой, ведь она почти член семьи. Но я не пойму, за что она меня так сильно невзлюбила.

– Какая разница? Тебе не привыкать к такому отношению со стороны родственников. – В юности старшие братья часто подтрунивали над младшим и перекладывали на него вину за свои выходки. – Зачем так изводить себя?

– Я не извожу себя, – пробурчал Джордан. – Давай вернемся к твоим проблемам с женщинами.

Рик беззаботно ухмыльнулся:

– В отличие от тебя у меня их нет.

– Проблем или женщин?

– Ни того ни другого.

Джордан с подозрением окинул его взглядом.

– Пресса говорит о том, что у тебя есть первое. Но по твоему виду понятно, что есть второе. Кто эта актриса, которая играет в твоем новом фильме?

– Кьяра Феран.

– Горячая штучка, – одобрительно кивнул брат.

– Даже не думай за ней ухлестывать.

– Она уже стала твоей собственностью? – Джордан вскинул бровь.

– С чего ты взял?

– Я умею читать.

– Мама может тобой гордиться.

Джордан обнажил в улыбке белоснежные зубы. Кроме спортивной карьеры, он еще часто принимал участие во всевозможных фотосъемках в качестве модели.

– На одном из сайтов в Интернете написали, что вы воркуете как голубки. И эта новость теперь у всех на устах.

– Кому, как не тебе, знать, что нельзя верить всему, что пишут в Интернете. – Если эти слухи дошли до Джордана, то они распространяются со скоростью света. Что вполне объяснимо, учитывая то, насколько знаменита Кьяра.

– Так это правда или нет?

Рику не давало покоя ощущение, что он и сам уже не мог отличить правду от вымысла.

– Между нами ничего не было.

Кроме одного поцелуя. Ее губы на вкус напоминали спелый сладкий персик. И в тот момент его сознание наполнилось неприличными фантазиями. Интуиция подсказывала ему, что с такой, как она, не соскучишься в постели.

– Ничего не было. Пока что… – произнес Джордан, изучая выражение его лица.

Рик тут же натянул на себя непроницаемую маску.

– Я не использую женщин так, как ты.

– Только актрис, с которыми работаешь.

– С этим я тоже завязал. – Изабель и Рик вместе работали над фильмом, когда произошла та неприятная ситуация с неудачным снимком. Она – в качестве исполнительницы главной роли, он – как каскадер и тайный продюсер.

Рик взглянул на наручные часы, чтобы наконец перестать оправдываться перед братом. Через четверть часа им пора отправляться на ужин в «Чернила», модный ресторан в пригороде.

– Допивай скорее пиво.

– Как скажешь, – ответил миролюбиво Джордан. – Как тебе твоя новая холостяцкая берлога?

Квартира сдавалась вместе с мебелью, поэтому здесь ничего не выдавало индивидуальности ее жильца, который ночевал в ней лишь пару раз в неделю.

– Я почти тут не бываю. А дом будет скоро готов. Я перееду туда через несколько недель.

Джордан поднял бутылку пива вверх и произнес тост:

– Выпьем за твой переезд. Пригласи меня на новоселье.

– Не волнуйся, я попрошу мажордома не выкидывать тебя на улицу.

В ответ послышался хриплый смех.

– На меня сбегутся посмотреть все красавицы Голливуда. Я тебе пригожусь и стану желанным гостем в твоем особняке.

Рик не стал с этим спорить. Он давно ни с кем не встречался, а единственная женщина, с которой ему приписывали роман, не переносила его на дух.