Экзамен у монстра. Финал

Часть 4

Я проснулась от света, что пробивался в комнату яркими красными лучами. Открыв глаза, не сразу поняла, который час. В мире профессора Золотова время измерялось иначе, поэтому без часов было обойтись невозможно.

Свесив ноги, размяв шею, все никак не могла согнать с губ мечтательную улыбку. Тело все еще остро ощущало мужские касание и помнило каждый поцелуй. Он отзывался мурашками, бодря самые горячие воспоминания.

На маленьком столике у камина меня ждал ароматный кофе. Не знаю, какую магию применял профессор, но оно могло оставаться горячим дни напролет. Рядом, на золотой тарелке, лежал мой самый любимый завтрак — сэндвич с тунцом и солеными огурчиками. Именно его я брала каждое утро в столовой нашей академии.

— Он знает… — прошептала я пустой комнате.

«А где же мой профессор?» — наконец возник резонный вопрос. Именно в этот момент мною была замечена записка, оставленная на давно остывшей подушке мужчины. «Дорогая Эмма, мне нужно работать. Я попросил Линду оставить для тебя легкий завтрак. Когда будешь готова поесть — воспользуйся колокольчиком у постели. Не смей напрягаться! Сегодня ты должна отдыхать!»

Что-то больное кольнуло в душе. Отсутствие приписки «Твой Золотов» или «С любовью» почему тревожило. Будто лед, что был между нами еще вчера, так и не удалось растопить.

— Неужели мужчина хочет обо всем забыть? — прошептала я сбивчивым голосом.

Застряв в ванной комнате на целую вечность, я не могла избавиться от неприятного осадка и тревоги. Червячок в душе нашептывал: «Что-то не так!» Но явных причин для этого не было.

Наконец, укусив сэндвич первый раз, я ошарашенно замерла. Озарение пришло откуда не ждали. Буквально молотом по голове ударило, огорошило. Выронив хлеб обратно на тарелку, я схватилась за сердце и едва не упала в обморок:

— О, господи!

Всегда профессор Золотов был ко мне особенно строг, никогда не шел на уступки. Но почему так легко согласился на помощь в работе? Почему разрешил работать с его потенциальными клиентами? Без скандалов, ссор и упреков. А еще переделал кухню буквально за ночь, стоило мне только попросить! Это было на него не похоже…

Но главным оставался другой вопрос: «Что изменилось в мужчине? Почему он вдруг согласился быть со мной?» Ведь раньше придерживался другого мнения!

— Нет-нет-нет… — в ужасе я измеряла шагами комнату, кусая ногти в кровь. Сердце тарабанило в груди, грозя вырываться наружу. — В каждом из случаев было лишь один общий знаменательно — я просила его. Нет, даже приказывала!

Стараясь дышать ровно и запрещая себе паниковать, я быстро пробралась на пустую кухню, где на скорую руку приготовила профессору Золотову сносный обед. Это был лишь предлог для того чтобы пробраться к нему поближе и проверить свою жуткую теорию.

Застыв у двери в лабораторию, я уже почти постучала, как вдруг увидела, что дверь заперта не до конца. Сквозь тонкую щель просачивался уличный свет.

— Профессор, вы не можете так поступить! — кричала маленькая Линда бойким уверенным голосом. — Это не по-человечески!

Профессор выглядел мрачнее обычного: осунувшиеся глаза, белесое лицо и глубокие синяки. Тем не менее держал маску равнодушия, когда холодно фыркнул:

— А я и не человек вовсе, если ты забыла. И ты тоже, не забывай. Ты слишком очеловечилась за последние дни. Зря.

— Но, господин, — вцепившись хозяину в ногу, девушка громко зарыдала, вызывая у меня рой мурашек, — прошу вас, не делайте этого!

«Что происходит?» — напряженно подумала я, пока в голове промелькнуло куча всевозможных сценариев. Но то, что задумал профессор, мне так и не пришло в голову.

— Дорогая моя, — строго отчеканил мужчина, отрывая Линду от своей ноги и возвращаясь к работе. — Я не спрашиваю, готова ли ты. Я приказываю тебе добавить мое зелье Эмме в еду. Затем…

— … Она забудет о нас с вами навсегда! Это я уже поняла! — утерев нос, Линда выглядела раздавленной. — Но… Господин, зачем вы это делаете? Мы ведь оба знаем — эффект от корня первого дерева необратим. Если Эмма выпьет зелье…

— Мы навсегда с ней расстанемся. Да, верно. — произнес мужчина холодно и расчетливо. Это разбило мое сердце вдребезги, оставляя от него лишь острые льдины.

Грубо толкнув дверь, я холодно бросила на стол поднос с обедом. Пробирки зазвенели, парочка даже скатилась к ногам, но не разбилась.

— Профессор Золотов, — гордо вскинув на мужчину свой заплывший от слез взгляд, я храбрилась, как могла. — Я хочу… Нет, требую!.. Чтобы вы сходили на кладбище. Сейчас. Прямо через окошко. Слабо?

Линда с мужчиной уставились на меня в недоумении. Вздернув бровь, мужчина нервно усмехнулся:

— Что, прости?

Меня трясло, как осиновый лист, физически тошнило, а от душевной боли хотелось кричать во весь голос. Золотов предал меня и простить такое я не могла.

— Проснувшись утром, я чувствовала — что-то не так. С чего бы вдруг вы поступились своими принцами и решили провести со мной ночь? Грешным делом решила, что разгадала ужасную тайну. Мол, не я ваш раб, а вы мой. Ведь вы были таким услужливым, галантным… Будто пытались понравиться… Шла сюда, тайно надеясь развенчать эту жуткую мысль. Боялась, что правда меня ранит. Но вы… Вы меня убили! — закрыв глаза, сделав глубокий вдох, я мечтала проснуться. «Пусть все окажется лишь кошмаром!» — подумала я, но все равно открыв глаза увидела Его. Того, кто расчленил на мелкие части мою хрупкую веру в любовь. — Вчера Линда ворвалась в кабинет и сказала про этот чертов корень первого дерева… После вы будто сорвались с катушек… Я должна была понять все сразу! Господи, какая же я идиотка…

— Линда, уйди… — шепнул Золотов, зарываясь лицом в ладони. — Нам с Эммой нужно переговорить.

— Нет! Пусть она будет здесь. Она ведь знает, в чем дело, верно? — перегородив девочке путь своим телом, я деловито сложила на груди дрожащие руки. — Вы переспали со мной в знак благотворительности. Так скажем, прощаясь навсегда. Прекрасно зная, что уже следующим днем подло отравите мою еду и мы попрощаемся навсегда.

Глядя прямо в черные глаза, что никогда не могли мне лгать, я пыталась хоть на секунду усомниться в собственных идеях. Но нет, именно это мужчина и планировал. Переспать со мной, подарить прекрасную ночь, а потом заставить забыть. Без предупреждения и разрешения. Боль усилилась стократно!

— Эмма, мы сейчас все обсудим. — вытянув руки перед собой, он пытался успокоить меня, как какое-то разбушевавшееся дикое животное. — Спустимся за чашкой чая? Лидна испекла чудный лимонный пирог… Ты любишь такое, я знаю точно.

— Нет. Это уже ничего не изменит. — сглотнув ком, вобрав побольше кислорода, я подошла вплотную к Линде и крепко ее обняла. Фея ответила на объятия, но все еще оставалась в замешательстве. Следующим на пути был Золотов. Я позволила себе в последний раз зарыться носом в его ложбинку на шее и вдохнуть аромат мужчины, что за считанные дни перевернул с ног на голову мою безсмысленную жизни. Затем коснулась губами щеки, так и не решившись поцеловать губы. Было бы слишком сложно остановиться. Смахнув слезы, с тоской в сердце, я прошептала ему прямо на ухо: — Я хочу принять твое зелье прямо сейчас.

Он вздрогнул, ощетинился. Будто слова мои пробили в нем броню, что он так старательно выстраивал.

— Ты серьезно? — сжав мои плечи, он отстранил меня в сторону. Голос мужчины был ошарашенным, потерянным. Словно это был не его план. — Ты забудешь меня, Линду и… весь этот мир.

— Прошу тебя, — рыдала Линда, — не делай этого! Я тебя очень люблю! За эти дни ты стала мне, как дочь.

На секунду я даже усмехнулась. Услышать нечто подобное от пятидесяти сантиметровый девочки, на вид которой не более десяти лет, более чем странно.И все же это ничего не меняло. Мое сердце дрожало от боли, терпеть это казалось невыносимо. Стараясь оставаться сдержанной и серьезной, я протянула профессору руку, но зелье он так и не отдал.

— Нет смысла тянуть. — пожав плечами, я выдала некое нервное подобие улыбки. Что, наверняка, со стороны смотрелось жутко. — Не важно, реальные мои чувства или нет, я любила тебя и была счастлива. Но… Не ты. Верно? Ты не выбрал меня и никогда не выбирал. Я была лишь девочкой, что прицепилась как пиявка, по несчастливому стечению обстоятельств.

— Эмма…

Закрыв его губы ладонью, я негативно покачала головой.

— Чтобы ты не сказал — это просто слова. Твои действия сказали мне, что за меня ты бороться не готов. Это я принять никак не могу. — настойчиво второй раз протянув мужчине ладонь, я потребовала выполнить мою последнюю просьбу. — Ты хотел сделать это тайно, но вот она я. Готова на все, лишь бы забыть тебя. Или за спиной действовать приятнее?

Сцепив зубы, он развернулся, снял с поставки ярко-оранжевую пробирку и… протянул мне.

С тоской оглядевшись вокруг, я старалась запомнить каждый миллиметр пространства, хоть и знала — бессмысленно. Зелье сотрет память, словно этого ничего не было. Не будет больше тайного мира, который я по глупости считала своим. Не будет маленькой волшебницы Линды, что я успела полюбить. Не будет Его, что так сильно бередит мое сердце.

Ничего больше не будет.

Поднося зелье к губам, я замерла на минуту и улыбнулась.

— Что такое? — спросил Его тоскливый, измученный голос, что был лишь эхом того Золотова, что я знала.

— Подумать только! А я ведь хотела пригласить тебя на свой выпускной в качестве пары. В настоящем обличии, естественно. Какая глупость, верно? — в последний раз я посмотрела прямо в Его глаза. Наполненные болью, ужасом. И все же факт оставался фактом: — Ты так легко готов меня отпустить. Словно… Я никогда не была чем-то важным. Верно? Я не та, ради кого ты готов рискнуть.

Секунда… Протекающая, как один миг… Она стала для меня вечность. Зажмурившись, я пригубила отвар — приятный, с ароматом рахара и кофе. Пробуждал любимые воспоминания детства, вызывая настольческую улыбку. «Зелье со вкусом счастья!» — подумала я.

— Боже, что я натворил… — распахнув глаза, я увидела безумие в лице профессора. Он несся ко мне с протянутой рукой, собираясь забрать свое творение назад. Но я была слишком зла и обиженна. Выпила все до последней капли и разбила склянку об пол. — Нет, Эмма! Остановись!

Гробовая тишина повисла в комнате. Часы уверенно отмеряли время. Казалось, никто вокруг не дышал.

А затем меня резко настигла кромешная тьма.