Эликсир молодости

Глава 5

Трина проснулась утром и подумала: «Как он посмел поцеловать меня!» Потом поразмыслила немного и прошептала: «Все же это было чудесно!»

Хотя многие молодые люди, с которыми она встречалась в Риме, уже пытались поцеловать ее, она вела себя так, что сохраняла между собой и поклонниками дистанцию, потому что решила, что позволит поцеловать себя в губы лишь тому, кого полюбит сама.

«Маркиз застал меня врасплох. В противном случае, — подумала Трина, — я не только дала бы ему отпор, но и наказала бы его за дерзость».

Однако девушка не могла забыть то прекрасное чувство, которое маркиз пробудил в ней, казалось, что оно прочно угнездилось в ее сознании.

«Я никогда больше его не увижу, — сказала Трина себе. — Надо постараться забыть о нем».

Трина испугалась собственных мыслей и, чтобы отвлечься от них, быстро оделась, спустилась вниз и увидела, что ее мать и герцог уже завтракают.

— Ты не попрощалась со мной на ночь, — укоризненно сказала ей леди Сузи.

— Я допоздна засиделась в парке и решила, что ты уже спишь, — солгала Трина.

Правда же заключалась в том, что после того упоения, которое она ощутила накануне вечером с маркизом, было бы просто невозможно разговаривать о чем-то банальном.

— После верховой прогулки, — сказал герцог, — я собираюсь сообщить маркизе о том, что эликсир привезут сегодня к вечеру и что мы сможем продемонстрировать его действие уже завтра.

Леди Сузи была удивлена решимостью, прозвучавшей в его голосе.

— Говоря по правде, — сказал он, — у меня пропало всякое желание участвовать в этом приключении.

— У меня такое же чувство, — сказала леди Сузи. — С другой стороны, я знаю, как много все это для вас значит.

— Да, несомненно, деньги бы мне не помешали, — кивнул герцог, — но даже замок для меня теперь уже не имеет такого значения, как раньше.

Трина была уверена, что этими словами он пытался выразить то, что единственной темой, которая его теперь волнует, является его любовь к ее матери и его желание жениться на ней.

В то же время она могла понять и нежелание своей матери принимать от герцога такую жертву.

Девушка была уверена, что Жан де Жирон никогда не любил в своей жизни так, как сейчас. Она могла только предположить, что счастье, которое он испытывает теперь, компенсирует в настоящее время многое другое.

В то же время девушка прекрасно понимала, какое большое значение и во Франции, и в Италии имеет для аристократов история их предков. Это было у них в крови, этим они дышали, гордились и стремились не запятнать репутацию своего рода.

Честь рода де Жиронов так много значила для герцога, что утрата замка, родового гнезда семьи, была бы для него невосполнимой потерей.

«Если бы только я могла найти какое-то другое решение взамен этого спектакля с эликсиром молодости, — подумала Трина, — тогда все было бы прекрасно».

Однако в жизни все так просто не бывает. Поэтому она лишь со вздохом пожалела, что у нее нет волшебной палочки, взмахнув которой она раз и навсегда сделала бы мать и герцога счастливыми.

Трина все никак не могла избавиться от этой назойливой мысли, наблюдая, как мать и де Жирон скачут по аллее парка на чистокровных лошадях. Они составляли такую прекрасную пару и были так поглощены друг другом, что девушка чувствовала себя брошенной всеми Золушкой, которую не взяли на королевский бал.

Но у нее было слишком много неотложных дел, если она хотела, чтобы эликсир был готов к завтрашнему дню. Поэтому, отогнав грустные мысли, она взбежала наверх в кладовую, чтобы посмотреть, принес ли герцог аптекарский флакон, о котором она его просила.

Действительно, в кладовой их оказалось даже два. Оба флакона были старинными. Один из них был такого глубокого янтарного цвета, что казалось, будто в нем заключен кусочек солнца. Другой же был сделан из темного стекла и употреблялся, как она знала, для хранения специальных косметических смесей, изготовляемых в Граце.

В библиотеке герцога она отыскала каталог парфюмерных изделий, производимых во Франции для поставки ведущим королевским дворам Европы.

В книге описывались самые разнообразные флаконы из белой глины, фаянса, фарфора, стекла и хрусталя для цветочных эссенций, кремов и румян, которые приготовлялись из улиток, сыра и алебастра. Здесь же содержалось описание различных баночек для душистого воска, используемого для придания формы усам и закрепления причесок.

В каталоге было полно описаний различных флаконов из хрусталя и темного стекла для хранения орехового масла, ароматических солей, освежающих лосьонов и, конечно, душистой туалетной воды.

Трина подумала, что им, наверное, стоит воспользоваться каким-нибудь старинным косметическим рецептом, чтобы маркиза осталась довольна.

Однако времени сделать что-либо другое, кроме уже созданного ею эликсира, не оставалось, поэтому она решила, что для него вполне подойдет флакон янтарного цвета, который к тому же был украшен забавной серебристой пробкой, изображавшей танцующего фавна.

Трина собиралась добавить в уже приготовленный ею состав еще один или два ингредиента. В частности, то лекарственное растение, которое, как считал герцог, было высажено в замковом парке еще во времена Екатерины Медичи.

В те времена растения и вещества, из которых производилась косметика, были в большой моде из-за того, что их использовала безумно ревнивая королева Екатерина, пытавшаяся с помощью всяческих приворотных зелий отбить у короля его фаворитку Диану де Пуатье.

Красоту последней и тот факт, что внешность ее с годами не изменялась, приписывали колдовству. Однако истинная причина юного облика Дианы крылась в том, что она купалась в холодной воде, предпочитала простую пищу и овощи тяжелым и жирным блюдам, которые поедались в чрезмерных количествах при королевском дворе.

«Интересно, как питается маркиза?»— подумала Трина. Она вспомнила, что ее мать упоминала, что маркиза часто употребляет пищу, не вполне подходящую для ее возраста. Злоупотребление сладким и жирным могло заметно сказаться и на состоянии кожи маркизы, и на ее фигуре.

«Может быть, для лучшего усвоения эликсира надо потребовать, чтобы она включила в свое меню продукты, способствующие поддержанию ее тонуса и укреплению здоровья?»— размышляла сама с собой Трина, растирая необходимые для приготовления эликсира растения.

Она улыбнулась мысли о том, что думает о сохранении красоты маркизы так, как будто это для нее дело чести.

«Если мне удастся хоть немного улучшить ее самочувствие и внешний вид с помощью приготовленного снадобья, я буду чувствовать себя не такой виноватой, получив деньги за обман», — убеждала себя Трина.

Девушка чувствовала, что, хотя мать никогда и не говорила этого, в силу врожденной честности и порядочности, присущей ей, натура ее противится обману даже такой недалекой и упрямой женщины, как маркиза Клайвдон.

«Мы спасаем ее от худшей участи, — сказала себе Трина твердо, — что уже само по себе достаточно хорошо, что бы другие ни подумали об этом».

К моменту возвращения леди Сузи и герцога она уже успела растереть лекарственные травы для эликсира, поэтому привела себя в порядок и спустилась к ним в музыкальный салон.

Она уже взялась за ручку двери, когда услышала свое имя и застыла на месте, пораженная словами матери.

— Я не говорила тебе этого раньше, Жан, — донесся до нее негромкий голос леди Сузи, — потому что думала, что когда ты увидишь, как Трина похожа на меня, то влюбишься в нее.

— Ты думаешь, что я люблю тебя только за твои безумно красивые глаза? — спросил герцог.

— Я думаю, — продолжала Сузи так, как будто не слышала его, — в один прекрасный момент до тебя дойдет, что Трина может дать тебе нечто большее, чем я.

— Ты думаешь о деньгах?

— Да. В день совершеннолетия Трина станет очень богатой, и у тебя не будет никаких трудностей в поддержании замка, окружающих его земель и всего остального, чем ты владеешь.

На мгновение наступила тишина. Затем герцог требовательно сказал:

— Сузи, посмотри на меня!

— Ты не обращаешь внимания на то, что я говорю тебе! — воскликнула леди Шерингтон.

— Ты не сказала мне ничего, на что бы уже неоднократно ни намекала мне, дорогая. Ну а поскольку я догадываюсь обо всем, о чем бы ты ни думала, чувствую все то, что чувствуешь ты, то понимаю — эта мысль не оставляла тебя с того момента, как Трина вернулась из пансиона.

— Ну а если ты знаешь, о чем я думаю, то почему не можешь понять, что я всей душой желаю тебе счастья?

Де Жирон рассмеялся.

— Я обожаю тебя, дорогая Сузи! — воскликнул он. — В некоторых случаях ты проявляешь невообразимую наивность, и это, наверное, еще одна причина, по которой я тебя так сильно люблю. Неужели ты веришь, что мужчина в моем возрасте не разбирается в своих чувствах или может охладеть к любимой женщине из-за того, что другую ему будет любить гораздо выгоднее?

— В твоей жизни было так много женщин? — нерешительно спросила Сузи.

— Да, много, — согласился герцог, — но все они разочаровывали меня. Скорее всего, это происходило из-за того, что я слишком многого от них ждал, требовал от них, чтобы они старались походить на тот идеал, который я создал для себя.

Он замолчал на мгновение и нежно сказал:

— Так было, пока я не встретил тебя.

— Жан, почему ты именно мне говоришь эти прекрасные слова? — воскликнула Сузи.

— Потому что я люблю тебя, — ответил он, — и потому что ты любишь меня. А еще потому, моя обожаемая наивная леди, что твоя дочь является всего лишь бледным твоим отражением, а я не готов размениваться на худшее!

— Зачем ты говоришь такое, Жан? Ведь ты совсем не знаешь ее! А я готова сделать все, чтобы… помочь тебе.

— Я знаю, дорогая Сузи, но твои усилия напрасны и, с моей точки зрения, очень неэффективны.

— Ты просто смеешься надо мной! — запротестовала Сузи.

— Я еще больше люблю тебя за то, что ты прежде всего думаешь обо мне, а потом уж о себе. Можешь ли ты себе представить, что я сделаю именно так, как ты хочешь, и тебе придется постоянно видеть, как я и Трина милуемся у тебя на глазах, и она занимает место, по праву принадлежащее тебе?

— Ради твоего блага я попробую все это вытерпеть.

— Ты прекрасно знаешь, что это невозможно, и когда будешь ночью ворочаться без сна в постели, то все время будешь думать обо мне, так же как и я о тебе.

Леди Сузи нечего было возразить на это.

— Моя единственная, преклоняюсь перед тобой за заботу обо мне, — продолжил Жан де Жирон, — однако я достаточно самостоятелен, чтобы самому позаботиться о себе. Кроме того, я отчетливо понимаю, что только ты являешься единственной в мире женщиной, способной сделать меня счастливым.

— Это правда? — Голос леди Сузи дрожал от волнения. — Это действительно так?

— Конечно же, это правда!

— О, дорогой, я тебя так люблю!

Наступила тишина, и Трина догадалась, что герцог целует ее мать.

Она тихонько отошла от двери и удалилась с понимающей улыбкой на лице.

Теперь она поняла, что в планы ее матери входило замужество Трины с де Жироном, чтобы тот смог воспользоваться ее богатством.

«Дорогая мама просто потеряла голову от любви, — сказала себе Трина, — ведь она никогда прежде не любила по-настоящему. Кроме того, у нее просто еще не было шанса изучить мужскую психологию».

Девушка подумала, что эта черта ее матери, наверное, сильно привлекала герцога.

Скорее всего, ему до смерти наскучили молодые девушки, которых мамаши пытались навязать ему в жены. Сузи же привлекала его как зрелая женщина. В то же время ее неискушенность и простота были тем, чего он до сих пор не мог найти, вращаясь в высшем парижском обществе и ведя праздную жизнь.

«Они прекрасно подходят друг другу! — подумала Трина. — Но мама заблуждается, думая, что я была бы счастлива стать женой герцога. Как бы симпатичен мне ни был Жан де Жирон, я никогда не смогу по-настоящему полюбить его».

Тихий внутренний голос спросил ее, а нет ли другого мужчины, внешне совсем не похожего на герцога, который бы ей понравился. Однако девушка не нашла ответа на этот вопрос и была лишь уверена в том, что, когда они все вернутся в Париж, герцогиня Д'Оберг познакомит ее с мужчинами, которые заинтересуются ею и не дадут скучать.

Трина спросила себя, хотелось бы ей сегодня после ужина снова пойти в тот укромный уголок парка, где она слушала пение соловьев. Однако ей в голову пришла мысль, что со стороны, наверное, выглядело бы несколько странным ее появление в том же месте, где она уже дважды встречалась с маркизом. Могло показаться, что она сама ищет с ним встречи.

У нее сладко заныло сердце, когда она вспомнила, как прошлой ночью маркиз целовал ее. И тут же щемящая тоска закралась ей в душу, когда она представила себе, что сегодня на Ривьере он развлекается в веселой компании и, может быть, целует уже другую женщину.

Трина сказала себе строго, что придавать слишком много значения тому единственному поцелую маркиза было бы очень глупо.

В тот вечер она сама дразнила и провоцировала его. Он же, принимая ее за вдову, не подозревая, что у нее совсем мало опыта в искусстве флирта, повел себя соответственно ситуации.

Она была почти уверена, что искушенные женщины, с которыми он обычно имел дело, оказавшись с ним наедине, наверное, ожидали бы поцелуя от столь привлекательного мужчины. Они посчитали бы, что этот поцелуй является только комплиментом их красоте и привлекательности, а вовсе не проявлением чувств.

Как мог догадаться маркиз, что для нее это был первый поцелуй, открывший в ней множество совершенно необычных и чудесных ощущений, о которых она раньше не имела никакого представления?

Она представила себе, как он сегодня утром едет в Монте-Карло и с циничной улыбкой думает, что одержал верх над герцогом де Жироном, легко сорвав поцелуй с уст женщины, с которой тот, несомненно, находится в любовных отношениях.

В том социальном кругу, к которому в Лондоне принадлежал маркиз Клайвдон, без сомнения, именно так поступали мужчины, когда не были заняты демонстрацией друг другу достоинств своих лошадей или же пытаясь перещеголять приятелей количеством убитых на охоте фазанов.

«Я ничего для него не значу, — подумала снова Трина, — наверное, сейчас он уже успел забыть меня».

Она покинула музыкальный салон, однако в парк не пошла.

Вместо этого решила лечь в постель пораньше, но заснуть ей не удавалось, особенно после того, как мать зашла к ней попрощаться на ночь и была столь откровенно счастлива, что ее глаза светились, как звезды на ночном летнем небе.

На следующее утро за завтраком герцог поделился своими планами на день.

— Я договорился с маркизой, что мы встретимся с ней в музыкальном салоне в три часа. А до тех пор нам предстоит сделать множество разных дел.

Он увидел, что леди Сузи и Трина слушают его, и продолжил:

— Я нашел несколько достаточно плотных, очень красивых ширм из гобеленов, которые окружат кресло, на котором сначала будет сидеть Сузи, а потом вы, Трина.

— Надеюсь, что они достаточно устойчивы. Если вдруг они случайно упадут, это будет ужасно, — сказала Трина. — Все наши планы расстроятся.

— Конечно! — согласился герцог. — Ну а сверху мы набросим китайскую шаль, чтобы в щели ничего не было видно.

— Я боюсь испортить все дело, — сказала леди Сузи. — Вы должны мне рассказать, что в точности я должна делать.

— Я посажу вас в кресло, которое прикреплено к полу, — ободряюще улыбнулся ей герцог, — и никто об этом не будет знать, а вы не должны пугаться, когда оно начнет двигаться.

Он остановился у ее кресла и продолжил:

— Герцог Бернард соорудил специальное устройство, которое заставляет кресло опускаться вниз под пол. Ожидающей Там Трине не составит труда быстро поменяться с вами и занять место в кресле. После этого вы повернете рычаг, который заставит кресло вернуться наверх на прежнее место.

— Предположим, что рычаг заест, а у меня не хватит сил, чтобы его повернуть? — встревоженно посмотрела на него леди Сузи.

— Я обещаю вам, что этого не произойдет, — ответил герцог, — вам даже не следует волноваться об этом. Мы пойдем туда сегодня утром, и я покажу, что в точности следует делать.

— Меня беспокоит одна вещь, — вступила в разговор Трина. — Когда все будет сделано, мы с вами, герцог, будем в музыкальном салоне, а мама останется внизу под полом. Как вам удастся вывести нас обеих из замка и доставить назад незамеченными?

— Я уже думал об этом. Вы останетесь с маркизой и будете занимать ее рассказами о том, как на вас подействовал эликсир и как молодо вы себя чувствуете.

— Я уверена, что у меня хватит красноречия, — кивнула Трина.

— Пока вы будете отвлекать ее, — продолжал герцог, — я тихонько спущусь в комнату внизу. Затем мы с Сузи покинем замок тем же путем, каким пришли.

— Это как же? — спросила Трина.

— Мой предок — любитель всяких чудес — подумал обо всем, — ответил Жан де Жирон. — Когда он с помощью кресла исчезал из музыкального салона, то возвращал его на место наверху, а сам покидал замок с помощью подземного хода, выход из которого находится у зарослей кустарника в парке.

Глаза Трины заискрились от любопытства.

— Я хочу побывать там.

— Это очень удобный и безопасный путь, — сказал герцог, — потому что вход трудно обнаружить в кустах. Мы сможем спокойно вернуться сюда через заросли, и никто не сможет увидеть нас из замка.

— Становится все интереснее! — воскликнула Трина.

Только у леди Сузи эти планы не вызывали никакого энтузиазма.

Герцог собирался сразу же после завтрака показать Сузи дорогу в замок и способ действия движущегося кресла.

— У нас, Трина, будет еще достаточно времени, чтобы все осмотреть, — обратился он к девушке, — когда сразу после ленча я поведу вас в потайную комнату. Мы же с Сузи придем в музыкальный салон через парадную дверь без четверти три.

Трина поняла, что герцог испытывает удовольствие, излагая свой план. Наверное, придумывая его, он представлял себе все в виде театральной постановки, в которой каждый актер должен выходить на сцену в точно определенный момент и говорить нужную реплику.

— Что вы собираетесь исполнять на пианино? — спросила она.

— Наверное, для начала что-нибудь громкое, бравурное, — ответил герцог, — потому что механизм под полом может издать скрип. Ну а потом что-нибудь мелодичное и успокаивающее, пока эликсир будет делать свое дело, якобы превращая Сузи в молодую и прекрасную девицу!

Трина вынула из гардероба два почти неотличимых одно от другого платья.

— Не могу сейчас вспомнить, когда я заказала два одинаковых платья, — сказала она. — Однако этот фасон очень мне нравится, и я, наверное, купила сразу оба, чтобы, испачкав одно, тут же надеть другое, точно такое же, не тратя времени на поиски замены.

— Это как раз то, что нам нужно, — согласилась леди Сузи. — Нам только, может быть, чуточку придется переделать одно из них.

Однако она смогла надеть его, хотя платье Трины оказалось в поясе уже почти на два дюйма, чем она обычно носила. Леди Сузи было немного неудобно в тесном платье, но она ничего не сказала.

Перед ленчем Трина убедилась, что их волосы уложены одинаково, и даже герцог, окидывая обеих женщин критическим взором, не заметил никакой разницы между ними, кроме возраста.

— Вы действительно верите, что подмену невозможно будет заметить? — спросила его Трина.

— Я всегда смогу вас различить, — ответил он, — я ведь почти провидец.

— Будем надеяться, что маркиза не обладает такими же способностями, — сказала леди Сузи.

— Да откуда ей? — усмехнулся герцог. — Столичные штучки свысока относятся к провинции, а мы, в свою очередь, хорошо продумали наш план и все тщательно подготовили, так что никто не разгадает наши хитрые трюки.

Они рассмеялись, и Трина была уверена, что вряд ли кто-либо, особенно такая недалекая женщина, как маркиза, сможет отличить ее от матери. Тем более что ей так хотелось верить в чудо.

«Однако маркиз наверняка не так прост, как его мать, — подумала девушка. — Хотя в то же время его нельзя назвать проницательным, ведь он вполне поверил, что перед ним вдова средних лет, а не юная восемнадцатилетняя девушка.

» Да уж, он явно не ясновидящий!«— сказала она себе с усмешкой.

В то же время Трина была довольна, что маркиза не будет на вечернем представлении в музыкальном салоне.

Хотя Трина внушала себе, что все пройдет без заминки и ей не о чем беспокоиться, все же, когда они с герцогом пришли в помещение, расположенное под полом музыкального салона, и он оставил ее одну, сердце девушки билось быстрее, чем обычно.

Она очень нервничала, когда они шли через заросли, искали вход в подземный лабиринт, затем шли по тайному ходу, чтобы занять исходную позицию для задуманного спектакля.

Они вошли в комнату через скрытую в деревянных панелях дверь. Помещение было очень тесным и наверняка не предназначалось для длительного пребывания в нем.

Посередине комнатки стояла странная конструкция, представлявшая из себя колесо со стальными подпорками, прикрепленными к потолку.

— Его очень легко поворачивать, — сказал герцог. Для того чтобы продемонстрировать его действие, он повернул колесо, и сверху спустилось кресло, крепко закрепленное на куске паркетного пола.

Трина зачарованно посмотрела на него, а потом спросила:

— Вы уверены, что наверху никого нет?

— Я закрыл дверь в салон, когда установил там ширмы и набросил поверх них китайскую шаль, — Вы все продумали, ваша светлость!

Она посмотрела в отверстие, но ничего, кроме темноты, не увидела.

Потом герцог усадил ее на кресло, а сам повернул колесо. Трина в мгновение ока оказалась в салоне. Все было так здорово продумано, что после небольшой смазки даже через столько лет кресло легко двигалось. Прозвучал лишь негромкий щелчок, когда кусок пола встал на место.

Герцог снова легко спустил ее вниз.

— Как мог герцог Бернард придумать такую умную штуку?

— Он имел пытливый ум и далеко опередил свое время, — ответил герцог. — Кроме того, следует помнить, что его действиями руководило страстное стремление выжить. Врагов у него было предостаточно.

— Да уж, тогда было кого бояться!

— Теперь же у нас остался не менее страшный враг, — угрюмо заметил герцог, — недостаток средстве! Трина на мгновение задумалась, потом сказала:

— Я слышала, что мама говорила вам прошлым вечером, и подозреваю, что она давно уже вынашивала свой план.

— Я никогда раньше не встречал столь бескорыстной и такой доброй женщины, как ваша матушка, — признался герцог. — И вы, наверное, не удивитесь, что, встретив ее, я больше никогда не смогу с ней расстаться?

— В противном случае я очень сильно разозлюсь на вас, — заметила Трина. — Поскольку мы говорим вполне откровенно, ваша светлость, я хочу сказать, что вы именно тот мужчина, которого я бы хотела видеть мужем моей матери.

— Я доволен, что вы одобряете кандидатуру вашего будущего отчима! — засмеялся герцог. Трина тоже рассмеялась.

— Вы не выглядите для этого достаточно пожилым, но я с большим удовольствием приму вас в этой роли!

Они оба рассмеялись, даже не вспомнив, что в другой ситуации их могли бы связывать несколько иные отношения.

Потом они поспешили вернуться к леди Сузи.

Ожидая, когда сверху послышится музыка, которая послужит сигналом для опускания кресла, Трина поймала себя на том, что шепотом произносит молитву за успех того, что ей предстоит совершить.

» Герцог такой милый человек, — подумала она, — и заслуживает счастья не в меньшей степени, чем моя мать. Я помогу ему всем, чем только смогу «, — поклялась она себе.

Когда де Жирон и леди Сузи ехали в экипаже по подвесному мосту, ведущему в замок, он заметил, что его спутница дрожит от волнения.

— Пожалуйста, успокойся, моя дорогая. Если ты будешь так нервничать, я немедленно брошу нашу затею. Я не могу видеть тебя в таком состоянии.

Герцог невольно произнес именно те слова, которые придали сил леди Сузи и укрепили ее решимость помочь ему.

— Я только… боюсь, что подведу тебя, но я очень хочу помочь и поэтому буду беспрекословно выполнять все, что ты скажешь, Жан, — пообещала леди Сузи.

— Это совсем легко, — ответил герцог. — Только доверься мне!

Когда они выходили из экипажа, он обрадовался, что ее вид стал более решительным и она обрела былую уверенность в себе.

Маркиза уже ожидала их в холле и выглядела взволнованной, несмотря на то что толстый слой грима на лице мешал разглядеть ее истинные чувства.

Волосы маркизы, темно-каштанового цвета, уложенные в замысловатую прическу, контрастировали с волосами Сузи, выглядевшими, как солнце в весенний день. Ресницы маркизы были сильно накрашены, чересчур подведенные брови старили ее, а с румянами и пудрой пожилая дама явно перестаралась.

— Вы принесли эликсир? — сразу же спросила она, хотя наверняка была уверена в том, что сверток, который герцог держит в руке, содержит именно то, что она хочет получить.

— Да, вот он.

Они направились в музыкальный салон, и леди Сузи заметила, как герцог слегка поправил шторы на окнах, как будто не желал, чтобы солнечный свет докучал им.

Комната была уставлена огромными вазами с цветами, которые распространяли вокруг прекрасный аромат.

— Как хороша эта комната! — воскликнула маркиза. — Жаль, что я здесь еще не бывала.

— Здесь сегодня царит именно та атмосфера, которая необходима для проведения нашего эксперимента, — заметил де Жирон. — Как я уже говорил вам, ваша светлость, леди Шерингтон сядет на окруженное ширмами кресло и выпьет немного эликсира. А мы тем временем спокойно подождем, когда он начнет действовать. Все должны сохранять молчание, особенно вы, Сузи. Будет слышна только мелодия, которую я буду исполнять на рояле.

— Вы думаете, это так необходимо? — удивилась маркиза, — Очень! — серьезно ответил герцог. — Любой шум или помеха могут дать противоположный ожидаемому эффект.

— Я понимаю!

Леди Сузи посмотрела на маркизу и подумала, что та выглядит еще более трогательно, чем при первой встрече. Ее лицо все еще сохраняло следы былой красоты, однако выглядело как чужая, почти безжизненная маска.

» Наверное, это просто ужасно, — подумала Сузи, — проводить последние годы жизни только в воспоминаниях о собственной молодости и красоте «.

Но неужели свежая кожа и стройная талия — главный смысл жизни этой женщины? Должна же, оставаться забота о других людях. Кроме того, наверняка есть такие вещи, которые интересны в любом возрасте. Как она может терять время и тратить деньги на такие бессмысленные вещи, как, например, поиски эликсира вечной молодости?

Однако сказать маркизе об этом прямо Сузи не могла.

Когда герцог освободил темно-янтарный флакон из шелка, в который тот был завернут, маркиза в волнении воскликнула:

— Значит, это и есть эликсир молодости? Эликсир, который я искала так долго! Зачем терять время? Дайте мне его выпить прямо сейчас!

— Нет, — твердо сказал герцог. — Это было бы непростительной ошибкой. Необходимо показать вам, как с ним обращаться. Однако должен предупредить, ваша светлость, что, поскольку вы старше, чем леди Шерингтон, не следует ждать, что после одного выпитого бокала эликсира вы мгновенно обретете молодость. Придется несколько подождать.

— Конечно, я понимаю это, — согласилась маркиза.

— Пожалуйста, сядьте здесь. — Де Жирон предложил маркизе кресло, находясь в котором она смотрела бы против света, тогда как Сузи сидела спиной к нему.

— Да, конечно, я все сделаю именно так, как вы говорите, — согласилась маркиза. — А поскольку у вас есть эликсир, герцог, то у меня тоже кое-что есть.

Говоря это, она вынула из своей сумочки подписанный чек на десять тысяч фунтов стерлингов и протянула его де Жиро ну.

Тот на мгновение заколебался, и леди Сузи поняла, что его внутренние убеждения требуют, чтобы он, сохраняя честь, отказался от денег и прямо сказал маркизе, что эликсир не подействует.

Однако Сузи тут же подумала, что если герцог откажется от денег, то алчный проходимец в Италии не упустит возможности загипнотизировать и ограбить бедную глупую маркизу. Антонио ди Касапеллио вряд ли будет руководствоваться законами чести.

— Спасибо, — сказал он.

Сузи по его голосу поняла, как это все происходящее ему не по душе.

Жан де Жирон поставил флакон на стол, где на серебряном подносе стоял хрустальный бокал, затем взял чек и положил в карман.

— Леди Шерингтон, вы готовы выпить эликсир? — спросил он Сузи, взглядом подбадривая ее.

— Я очень хочу этого, — ответила леди Сузи. — Мне уже тридцать шесть, и, боюсь, старость приближается ко мне. Это будет чудесно — снова стать молодой.

Маркиза тяжело вздохнула.

— Именно этого и я горячо желаю — смотреть в зеркало без содрогания, видеть, как загораются глаза мужчин при моем появлении, и знать, что каждая женщина, которая смотрит на меня, — завидует моей молодости и красоте.

Ее голос срывался от волнения.

— Мне до сих пор слышатся приветственные крики толпы, когда я приезжала в Лондон. Сотни людей ждали моего утреннего выезда у Клайвдон-хауза, а поездка по Роттен-роу напоминала королевскую процессию…

Леди Сузи за время их короткого общения уже слышала это неоднократно и гадала, может ли маркиза думать о чем-либо еще, кроме своего давнего триумфа.

— Знаете ли вы, что сказал мне император Франции Луи Наполеон, когда я впервые приехала в Париж? — начала маркиза, но сама себя оборвала:

— Ну да ладно, я могу рассказать об этом и попозже. Пожалуйста, герцог, давайте не терять больше времени. Дайте леди Шерингтон эликсир.

Герцог налил немного темной жидкости из янтарного флакона, затем с бокалом в руке обратился к Сузи:

— Вы должны сесть в кресло и удобно в нем устроиться. Потом закройте глаза.

Сузи села в кресло, стоящее между ширмами, взяла из рук де Жирона бокал и выпила его содержимое. Он немедленно закрыл ее ширмами, накинул расшитую шелком шаль.

Затем, не говоря ни слова, прошел через салон и сел за рояль.

Герцог не сомневался, что, как только он прикоснулся к клавишам и зазвучали первые аккорды, Трина начала действовать.

Девушка, еще до того, как заиграла музыка, уже держала руки на колесе, собранная и решительная.

Хотя находившиеся наверху говорили негромко, Трина слышала голоса, затем легкий стук, означавший, что герцог устанавливает на место ширмы.

Теперь же, услышав громкую музыку, она плавно, без спешки, именно так учил ее герцог, повернула колесо. Перед ней вскоре очутилось кресло с сидящей в нем матерью.

Они молча улыбнулись друг другу, но не вымолвили ни слова, поскольку герцог очень просил их не разговаривать, опасаясь, что в музыкальном салоне будут слышны их голоса.

Трина заняла место матери, и кресло сразу начало подниматься.

Девушка на всякий случай задержала дыхание до тех пор, пока кресло не встало точно и аккуратно именно в то место в полу, которое предусмотрел для него сотни лет назад герцог Бернард.

Девушка так волновалась во время подъема, что сидела сжавшись в комок и затаив дыхание. Когда же она оказалась в салоне, звуки музыки напомнили ей о соловьях и песне любви, которую ей удалось услышать в парке в ту первую ночь, когда они впервые встретились с маркизом.

Перед мысленным взором Трины как раз возник образ маркиза Клайвдона, когда музыка стихла и она услышала приближающиеся через салон шаги де Жирона.

Девушка, не открывая глаз, услышала, что герцог убирает ширмы и теперь стоит прямо перед ней.

— С вами все в порядке, леди Шерингтон? — мягко спросил он.

Трина слегка приоткрыла глаза, как будто очнулась от забытья. Герцог подал ей руку и помог подняться с кресла.

— Давайте же посмотрим на вас, — сказал он. — Скажите нам, как вы себя чувствуете?

Он вывел ее из-за ширм, и Трина увидела маркизу, по лицу которой расплывалось восхищенное выражение.

Вдруг она почувствовала, что ее сердце останавливается. Позади маркизы, не замеченный никем из присутствующих, у входа в музыкальный салон стоял маркиз Клайвдон!

Трине показалось, что все вокруг закружилось. Она не знала, что ей делать, что говорить. В эту минуту девушке больше всего хотелось исчезнуть, испариться под пристальным, недоумевающим взглядом маркиза.

Не предполагая, что, кроме них, в салоне находится кто-то еще, герцог вел Трину к пожилой женщине.

— Теперь вы видите, ваша светлость, — сказал он, — как успешно действует эликсир.

Сказав это, герцог с сомнением подумал, что даже такая недалекая женщина, как маркиза, должна увидеть разницу в возрасте между Сузи и Триной.

Лиловые тени и маленькие морщинки в уголках глаз, которые леди Сузи тщательно скрывала, конечно же, отсутствовали у Трины.

Герцог почувствовал, что от юного облика девушки буквально веет весной. В этот момент Трина выглядела как Персефона, только что вернувшаяся из темного подземного царства Гадеса.

— Да, она изменилась! — воскликнула в волнении маркиза. — Я вижу! Морщины исчезли с ее лица. Они действительно исчезли!

— Как вы себя чувствуете? — спросил герцог Трину.

Пока девушка ждала внизу, она успела несколько раз повторить про себя все, что нужно будет сказать в этот момент, однако сейчас, из-за того что все эти заготовленные слова услышит маркиз, ей было трудно говорить.

— Сначала… я почувствовала себя странно… у меня закружилась голова, — сказала она после секундной запинки. — Однако потом… возникло ощущение, как будто что-то поднимается внутри меня… Это было очень странно… Но теперь я чувствую себя полной сил… Мне хочется танцевать и петь… потому что я… счастлива.

— Именно это вы и должны были почувствовать, — кивнул де Жирон.

— Эликсир действует! Я не могу в это поверить! — воскликнула маркиза. — Я могу выпить его сейчас или должна подождать?

— Я думаю, будет лучше, если вы подождете немного, — ответил герцог, — по крайней мере до вечера. Эликсир наверняка подействует лучше, если вы хорошенько выспитесь после того как его примете.

— Хорошо, я выпью его сегодня вечером, — согласилась маркиза.

— Но только не более одного бокала за день, — сказал маркиз. — Тогда содержимого флакона хватит больше чем на неделю.

— Да-да! — воскликнула маркиза. — По одному бокалу, я запомнила. Мне не терпится испробовать его действие на себе.

— Вы должны запастись терпением. К тому же не забывайте, что чрезмерная доза может подействовать не во благо, а наоборот.

— Значит, только по одному бокалу, — смиренно согласилась маркиза.

— Уверен, что вы хотели бы поговорить немного с леди Шерингтон, — сказал герцог. — Наверное, вы хотели бы задать ей массу вопросов, поэтому я оставлю вас.

Он поцеловал маркизе руку и направился к двери. Трина проводила его взглядом и с огромным облегчением обнаружила, что маркиза там уже нет.

» Наверное, мне показалось, — подумала она. — Я слишком много думаю о нем. Но он был так реален, что вряд ли это галлюцинация.

Беспокойство владело ею, хотя пока все шло гладко.

Маркиза не дала ей много времени на размышления.

— Расскажите мне еще раз, милочка, как действует эликсир, — попросила она. — Мне очень хотелось бы узнать подробности.

Трина повторила свой рассказ, а маркиза спросила:

— У вас были какие-нибудь странные ощущения? Что вы испытывали, когда ваша кожа разглаживалась?

— Это трудно объяснить словами, — ответила Трина.

Когда она произносила эти слова, то подумала, что до сих пор единственным странным ощущением было то, которое она испытала, неожиданно увидев в дверях маркиза.

«Почему он вернулся? — размышляла Трина. — Наверняка не потому, что на железной дороге произошел очередной обвал. И уж не из-за того, что он снова захотел увидеть меня. Тогда почему, почему?»

Все это время маркиза что-то ей говорила, однако Трина не могла ни на чем сконцентрироваться.

Она почувствовала невероятное облегчение, когда через десять минут маркиза встала, как будто все уже было обсуждено.

— Я не могу доверить этот бесценный флакон слугам и сама отнесу его в свою спальню, — сказала она. — Я не переживу, если он разобьется. Спасибо, леди Шерингтон! Вы придете завтра навестить меня? Мы сможем обменяться впечатлениями, и вы увидите, как подействовало это чудотворное лекарство на меня!

— Да, конечно, — согласилась Трина.

— Примите еще раз мою сердечную благодарность, — сказала маркиза. — Если завтра утром я хоть немного помолодею, то буду самой счастливой женщиной на свете.

Не ожидая ответа Трины, она вышла из салона, осторожно держа перед собой янтарный флакон с заветным эликсиром.

Хотя Трина знала, что герцог вернется за ней, это, наверное, будет еще не так скоро.

У него наверняка займет не меньше четверти часа, чтобы уехать отсюда, так чтобы слуги увидели это. Еще по крайней мере пятнадцать минут уйдет на его возвращение через кустарник к тайному ходу, чтобы отвести леди Сузи назад в замок.

«Наверное, мне лучше всего вернуться назад самой, никого не дожидаясь, — сказала себе Трина. — Никто не удивится, если я пойду через парк одна».

Она уже почти дошла до двери, когда вспомнила, что ее мать оставила свои перчатки и сумочку на столе, перед тем как сесть в кресло за ширмами.

Трина взяла их и направилась в холл. Только дойдя по длинному коридору до лестницы она с облегчением перевела дыхание.

Но, о ужас! На лестничной площадке, возвышаясь как великан, стоял маркиз…