Эмилия. Найди, если успеешь

Глава 64. Раскаяние

Я открыла учебник, перелистывая страницы, бегло просматривала текст. Но до меня не доходил смысл написанного, буквы плыли в глазах, информация не воспринималась.

Я думала о вчерашнем дне. Марк мне не позвонил. Его не было в комнате утром. Его телефон не доступен, никто не знает, куда он делся после того, как вышел из общаги.

Я улавливаю на себе косой взгляд одногруппника. Он, словно боясь меня, немного отодвигается от своей парты и двигает стул ко мне. Гриф сидел слева на соседнем ряду, он частенько списывал у меня, но я чувствую, сейчас паренёк обратиться ко мне не за этим.

— Слушай, я что спросить давно хочу. А ты правда встречалась с этим, как его, следователем? — Гриф вопросительно смотрит на меня, потряхивает ногой под партой и явно нервничает. — Ты не подумай, просто весь колледж об этом говорит. Якобы его посадили, а ты идешь как соучастница.

— Слухи. — чётко сказала я, взяв карандаш.

— Так ты с ним на балу была, помнишь?

— Отвали! Что пристал? Если интересно так, иди узнай у тех, кто про меня всем всё рассказывает.

— Эмилия? Какие-то проблемы? — спрашивает учитель, отвлекшись от доски.

— Можно выйти? — я закипала от злости.

Меня донимали расспросы чужих людей. Они ничего не знают о моей жизни, тогда как смеют сплетничать о ней? А больше мне интересно, у кого такой длинный язык.

Выбежав из кабинета, я не останавливаясь, неслась до туалета. Я не хотела, чтобы меня снова остановили в коридоре. Закрывшись в кабинке, я постаралась отдышаться и прийти в себя.

— Да, прикинь? И она короче беременна от него, вот он и бросил её. Шалава. — с интересом рассказывала кому-то вошедшая девушка.

Моментально среагировав , я встала на ободок туалета ногами, закрыв себе рот и нос.

— От кого? От Марка? — услышала я второй голос.

— Конечно. Миллер как узнал об этом, тут же кинул её, вроде как из дома выгнал, где она с ним жила. Но это мне уже Лерка сказала. Дай карандаш для губ.

— Держи, а Марк сам где?

— А кто ж его знает? Вчера с дискотеки ушел с шалашовкой, походу она его в свои сети и прибрала. — засмеялась девушка.

Спустившись, я открыла дверь.

Они замолчали, увидев меня, а я так же молча смотрела на них.

— Я хочу послушать ещё. Что знаете? — мой подбородок затрясся, но не от обиды. От сильнейший злости.

— Сама слышала, добавлять нечего. — сказала та, что держала в руке карандаш.

— Меня никто не бросал. Я не шалава. Я не беременна. И меня никто не выгонял из дома. — сжав кулаки, тихо говорю я.

— А что тогда в общаге живешь, денег не хватило? Боже, все знают, что с тобой стряслось. Прости, ты бы лучше аборт сделала, а то нежеланный ребенок в таком раннем возрасте плохо на тебе скажется. Измучаешься, станешь страшной, тебя тогда вообще никто не полюбит. Даже Марк, который за тобой бегает. — она посмеялась, как стерва, и отвернулась докрашивать накаченные губы.

— Страшной станешь ты сейчас, если не свалишь отсюда.

Я сложила руки на груди, предвкушая драку. В голове я прокрутила моменты, как буду нападать первая и разобью ей лицо. Как она лежит на полу, захлебываясь собственной кровью.

— Ты что-то вякнула? — вновь повернулась утка.

— Не надо, пойдём отсюда. — сказала умные слова вторая девушка.

Только поздно она стала успокаивать свою подругу, лучше бы меня держала.

Я срываюсь с места, накидываюсь на нее. Схватив девушку за волосы и оттянув назад её голову, я со всей силы ударила её лицом об зеркало, висевшее на стене. Она закричала, выставив свои пальцы с острыми ногтями. Я бью ещё раз.

Меня переполняет агрессия. Не отпуская волосы утки, я проворачиваю кран, набираю в ладонь воды и размазываю по раскрашенному лицу.

— Кто-нибудь! — завопила вторая, выбежав в коридор.

Подставив подножку сзади обидчицы, я толкнула её и она упала на плитку. Сев сверху неё, я несколько раз нанесла ей удары кулаком. На лице появились ссадины, вся штукатурка начала осыпаться, а из губы просочилась кровь.

Меня стащили с неё. Парень крепко держал мои руки, заломив их за спиной.

— Попробуй в следующий раз оскорбить меня, я убью тебя! — орала я, выбираясь из хватки пришедшего парня.

Он вынес меня из туалета.

— Уйди, если не хочешь, чтобы я вызвал директора! Дура ненормальная! — он поднял девушку на руки. — Отойди! — рявкнул на меня.

Я отхожу на несколько метров. Смотрю, как её голова свисает, а парень почти бегом тащит девушку в медицинский пункт. Опускаю глаза вниз, с ужасом подпрыгиваю на месте. Мои руки в крови. Костяшки сбиты, как у бандитов.

Я тотчас побежала на первый этаж, наплевав на оставленные вещи и куртку. Бежала, сломя голову. Не остановилась даже когда неслась прямо по льду на улице.

Не предъявив пропуск, я прошмыгнула в свою комнату. Залезла под толстое одеяло в попытках согреться.

— Эй, зайка, что приключилось? — Марьяна подскочила к моей кровати, положив руку на моё плечо.

Я содрогалась от слез, страх нахлынул внезапно. Поначалу агрессия и ярость властвовали надо мной, но сейчас я молилась, чтобы переживание ушло.

— Господь, что с твоими руками!? — она стянула с меня одеяло, взяла мои запястья.

Под ногтями запеклась кровь, запах железа вызывал тошноту. Я сглатывала слюну раз за разом.

— Я избила сучку, которая говорила про меня плохо. — я поднимаю заплаканные глаза на подругу.

Охнув, она легла рядом со мной. Прижала к себе, стала укачивать

— Свидетелей много было? — спросила Марьяна.

— Двое.

— А кто...

— Эми! — Ника влетела в расстегнутой куртке, закрыла за собой дверь на ключ. — Это правда? Кого ты избила?

— Так быстро разносятся сведения. — нервно улыбнулась я. — Правда, к радости.

— К радости? Тебя отчислить могут! Эмили, у тебя кукушка слетела что-ли? Я видела её, у неё на лице не осталось живого места. Что с тобой?

— Я вечно терпела оскорбления в свой адрес, надо мной подшучивали в школе, а теперь и в колледже. Думаешь, приятно, когда тебя называют шалавой? Приятно, когда говорят, что меня трахнули и бросили? Она многое себе позволила, я не вытерпела, сдалась и набила ей морду. Мне надоело быть доброй и вечно улыбающейся девочкой. Я могу и треснуть и по душам поговорить, я могу всё, но не нужно переходить границу. — я не отводила глаз от ошарашенной Ники. — И знаешь, ты тоже не можешь осуждать меня, тебя никто не оскорблял, ты любимица колледжа и душа компании. А с такой, как я, ты только испортишь свою репутацию.

Встав с кровати, я качающимися движениями поплелась к двери. Худший день, который мог бы быть.

— Я полюбила тебя, Эми. — с нотой испуга произнесла Ника, стоя ко мне спиной. — Не будь такого мнения обо мне, что я трясусь за свой авторитет. Мне абсолютно плевать на него, я люблю тебя, ты стала мне роднее, чем отец.

— Я тоже вас люблю, ну это так, к разговору. — посмеялась Марьяна.

— Я скоро вернусь, куплю к чаю что-нибудь. — оставив свою улыбку в комнате, я вышла в коридор.

Студенты стали приходить с занятий. Я накинула капюшон, проходя мимо каждого с опущенной головой. Я не стыдилась, просто избегала лишних взглядов. Может у меня развивается паранойя , но я отчетливо слышу своё имя, как обо мне шепчутся. Слух про избиение девушки станет гулять долго, как бы мне не пришлось забирать документы по собственному желанию.

Я сама не поняла, что на меня нашло. Вспышка перед глазами, и вот я уже сижу на ней сверху. Темнота, а позже её выносят на руках. Моё сознание словно отключили в тот момент.

Из-за капюшона мне плохо видно, куда я иду и что происходит по сторонам от меня. Резкий рывок сзади, и моё тело переносится в комнату. Меня подтолкнули сзади, я пошатнулась и упала на ягодицы.

— Марк где? — затребовал тот светлый неприятный тип. — Что ты с ним сделала!?

Он подлетел быстро, схватил за толстовку и поставил на ноги. Силы в нём предостаточно, он явно чересчур зол, ведь на лбу выступает толстая пульсирующая вена.

— Я ничего не делала.

Они сговорились все против меня?

— Ты последняя, кто его видел! Где, сука, Марк? Он так и вернулся после того, как вы с ним вышли на улицу. — он тряс меня за плечи, словно я ему отвечу то, что он хочет услышать, но я не знала.

— Я его сама ищу. — держу его руки и отбрасываю от себя. — Сдох твой Марк, походу. — отшучиваясь, отхожу назад.

Светлая бошка затащила меня в зал для дискотеки, я помню, что задний выход на улицу находится прямо у меня за спиной. Стоит только рискнуть и побежать.

— Что ты мелишь? — парень подходит ближе, я вновь делаю шаг назад. — От тебя одни неприятности, шлюха. Тебе не помогут молитвы, если с ним что-то случилось. Поверь, я загрызу тебя, ты сбежишь отсюда в одних трусах на позор всем.

Делаю неосторожный шаг и натыкаюсь на аппаратуру для музыку. Задев её, я упала рядом с ней, отбив задницу во второй раз.

Светловолосый склонился надо мной, ухватил мой затылок, запустив пальцы в волосы. Мы совершенно одни здесь, но если я начну кричать, то услышит вся общага. Эхо разнесёт мои крики о помощи тут же.

— Сначала Марк пропадает, а теперь ещё и невиновную девку избиваешь. Может ты и Марка убила? А? Как тебе вариант? Убийца чёртова. — он переводит руку на шею, растопырил пальцы, сдавливая сильнее.

— Н-нет. — хриплю я. — Его не за что убивать.

— Тогда где он?

— Я не знаю! Напился и ушёл, не подумал?

Он не убирает руку с горла, смотрит на меня с растерянностью. Он переживает за друга, наплевав на сохранность девушки. Буквально минута, и я могу задохнуться. Удушение в колледже. Не так я представляла свою смерть, хотя она за мной в последнее время так и ходит по пятам.

Рядом со мной лежал сдутый шарик, на нём завязана белая нить. Я буду защищаться, если он не уберет свою руку. Наброшу на его шею нить и начну двумя руками давить, начну душить, как учил Миллер. Я завалю его, пусть он физически сильнее, но я попробую.

Дышать становится тяжелее. По спине стекает холодный пот.

— Мы сейчас пойдём с тобой смотреть камеры заднего двора. Вот и поймем, куда он делся. Помни о моих словах, ты выбежишь в одних трусах... — он выпрямился.

Я откашлялась, встала на четвереньки, уперев весь вес на руки. В висках ужасно долбило, словно я выпила целую бутылку абсента или крепкого коньяка.

— Давай- давай, за мной. — светлый подходил к выходу в коридор.

Я подскочила, как на низком старте, и ринулась бежать в противоположную сторону от него.

— Стой! Бля...

Ни о каком магазине и речи теперь не было. Я села на ступеньки возле какого-то модного бутика, достав телефон. Набрала номер Миллера, надеясь, что услышу его голос. Я так боюсь. Мне страшно.

Он успокоит меня. Он что-нибудь придумает, спасёт меня от буллинга в колледже.

Руки задрожали, когда я услышала гудки, а после они резко прекратились. Мёрфи сбросил трубку. Он в обиде, собственно, как и я. Логично, мы же расстались, правда, ему я об этом не сказала, просто уехала.

Вызываю такси. Может он прилетел вслед за мной и уже дома? Денег на такси при себе я не имела, их хватило бы только на печеньки. Но кто не рискует, тот в углу тоскует.

— Здравствуйте, — села я в машину. — Простите, у меня немного на такси не хватает, просто мне срочно нужно домой уехать, понимаете? Я сильно поссорилась с парнем, выбежала без куртки даже, замерзла очень. Хочу к маме переехать. Вот, это всё, что у меня есть. — я протягиваю пару купюр.

— Женщина женщину всегда поймёт. — улыбнулась она. — Давай так, я снимаю нашу поездку с системы, и довезу тебя бесплатно. Девочка, он душил что-ли тебя?

— Д-да. Прошу, без вопросов. Огромное вам спасибо!

Она заметила следы на моей шее. Я от стыда готова сгореть. День унижений.

Как он отреагирует, увидев меня? Разозлится? Или ему плевать? Ни разу не позвонил, не написал. Не поинтересовался, как я. Может я улетела вовсе не в Нью-Йорк.

— Ещё раз спасибо! — благодарю я, закрывая дверцу.

Машина Миллера стояла возле ворот. Он тут. Радость нахлынула изнутри, я вбежала во двор, пронеслась по тропинке дернула ручку двери.

Заперто.

Стучусь несколько раз, приложив ухо к двери. Шагов не слышно, разговора тоже. Но машина здесь, а пешком он ходить не любит.

Из кармана толстовки достаю связку ключей, нахожу черный и пробую вставлять в отверстие. Он не подходит. Не лезет.

Твою мать...

Я постучала по окнам, заглянуть я не могла, уж слишком высоко. Разочаровавшись, я села на порог, прислонившись к двери.

— Мёрфи.. Открой мне, если ты слышишь. — только я произнесла его имя, как слёзы хлынули рекой из глаз. — Прости. Прости.. я уехала, поступила как дура. Я не права, слышишь? Если ты здесь, то знай, я любой ценой искуплю вину, но открой дверь, пожалуйста. Мне плохо. Я разрываюсь от боли. — я рукой гладила эту холодную, железную дверь. — Я девушку избила сегодня, меня пытались удушить. Надо мной смеются. Я сильная, но мне трудно справляться с насмешками. Хочу как раньше обнять тебя, высказаться, чтобы ты погладил меня по голове, расчесал волосы и заплел косичку, которая у тебя всегда получалась не совсем ровная. Миллер.. Миллер, открой! Я слово тебе больше не скажу, что ты какой-то не такой, потому что я поняла, что люблю тебя именно таким, каким увидела тогда в лесу. Ты особенный для меня. Я люблю тебя.. Надеюсь, что ты меня тоже, а иначе я не смогу жить. Убью себя. Освобожусь от терзаний в душе. Прости, если сделала тебе больно. Я каюсь перед тобой.

Камень с плеч свалился, я почувствовала легкость. Его я не увидела, но словно поговорила с глазу на глаз. Может я наконец услышала себя, свой внутренний голос?

Зачем я только пыталась его поменять? Потеряла всё.

Как-то я запускала таймер на 200 дней, запущу и новый на 31 день, по истечении которого уеду отсюда навсегда, удалю его номер, начну новую жизнь. Осталось только в это поверить. Занимаюсь ерундой какой-то. Я хочу за месяц обучиться стрельбе, записаться на бокс, стать независимой, научиться самостоятельно решать свои проблемы и не обращать внимание на оскорбления. И я научусь.

А вот как не сойти с ума без Миллера? Я выложила фотку, почему он никак не отреагировал? Я думала, что он мне напишет, мы поговорим, он поймёт, что ошибся, я осознаю свою глупость. Но почему всё опять не так?