Глава 2

Жан опустил голову, а горячие тяжелые струи воды били по макушке и плечам. Душ снимал мышечную боль и стрессы текущих дней. Арин, полуприкрыв глаза, с наслаждением смотрела на сильное тело и почти физически ощущала, как за спиной вырастают крылья. Он снова с ней, и мир забился в радостном ритме ее сердца. Все попытки удержать любимого дома оборачивались не в ее пользу. Тихая размеренная жизнь со своими маленькими и большими ритуалами угнетала Жана, а энергичная натура требовала движения и приключений. Он возвращался к ней из любых искушений и сомнительных передряг, а часы вселенского счастья, отведенные им для любви, становились самыми светлыми мгновениями в их жизни.

Арин шагнула под колючие струи воды. Часы остановились…

Единственным звуком, нарушающим чопорное застолье, был тихий стук серебряных столовых предметов, слегка касавшихся фарфора, и хруст накрахмаленных салфеток. Строгость обстановки усугублялась еще и тем, что за их спинами замерла прислуга, затянутая в черно-белую униформу. Жан склонился над тарелкой и, казалось, мыслями был где-то очень далеко. Арин изо всех сил старалась придумать тему для разговора и не разрушить нечаянно брошенным словом их шаткий мир, но голова внезапно опустела. Со стороны казалось, что эта пара являла собой образец настоящего счастья, но Жан часто ловил на себе недоверчивый взгляд ярко-зеленых глаз.

Арин все же решила прервать молчание и первой нарушить затянувшуюся паузу.

— Как поживает Громов? — непринужденно спросила она.

Нейтральный, как ей казалось, вопрос давал возможность расспросить Жана о поездке.

— Все как всегда — дела и заботы, — невозмутимо ответил он. — Громов с профессором пытаются открыть пространственно-временной портал.

Арин замерла, с ужасом понимая, что если портал откроется, Жан опять помчится за приключениями.

— В прошлом году приборы на той поляне улавливали аномальное излучение, — продолжил он рассказ, не чувствуя настроение слушательницы, — особенно сильным оно было в районе водопада. Но все исчезло. Похоже, вход в сказку просто закрылся. Однако излучение, зафиксированное в момент моей телепортации, профессор пытается воспроизвести в лабораторных условиях.

Брови Арин полезли вверх. «Только этого не хватало», — пронеслось у нее в голове.

Какое-то унылое оцепенение сменило в ней прежнее волнение. Казалось, что она видит Жана насквозь и знает все его помыслы.

— Жан, — с досадой покачала она головой, — зачем ему какое-то излучение?

Он опять натянул на лицо стандартную высокомерно-ироничную улыбку, которую Арин боялась больше всего на свете.

— С помощью этого излучения можно воздействовать на место телепортации, и если пространственно-временной пузырь остался там, то его можно активировать.

«Господи, это никогда не прекратиться!» — подумала девушка, с силой сжав свои руки.

Решив перевести разговор на другую тему, Жан спросил:

— Как поживают твои родители? Я давно их не видел.

— После того, как с нашей помощью отца отстранили от проекта, он долго не находил себе места. Но сейчас все хорошо. Он, наконец, успокоился и увлекся садоводством. А мама…

В эту секунду послышался мелодичный звон мобильного. Арин нажала кнопку и приложила устройство к уху. Несколько секунд она молчала, и с каждым произнесенным словом своего невидимого собеседника ее глаза расширялись все больше и больше.

— До встречи, Шейла, — холодно попрощалась она, а взгляд замер в одной точке.

— Эй, Арин, что с тобой? — заботливо спросил Жан и провел рукой по ее щеке.

Во всем ее облике читалось недоумение. Напряженное молчание длилось с минуту, а потом лицо смягчилось, словно включилась другая программа.

— Ты мне не говорил, что ездил в Италию.

Арин жестом велела прислуге уйти. Жан не произнес ни слова, только тень улыбки мелькнула в пристальном взгляде его карих глаз.

Когда молчание стало невыносимым, мужчина спокойно ответил:

— Я и раньше не говорил тебе, куда направляюсь. Стиснув зубы, она судорожно вздохнула.

— Ты останавливался в отеле «Неаполь» и был там не один.

Он посмотрел ей в глаза так, что Арин невольно отшатнулась. Если бы его холодный взгляд умел замораживать, то она превратилась бы в ледник.

— Ты наняла частного детектива?

— Я могу пережить многое, но принимать тебя после чужих…

Презрительная усмешка искривила его рот.

— Твой информатор перегнул палку, решив понаблюдать, чем же закончится и эта наша ссора.

— Как ты мог? Да ты!.. — воскликнула она в бессильном бешенстве, стараясь припомнить хоть какие-то ругательства. — Смотри же!

Девушка активировала устройство, и присланное сообщение голограммой зависло в центре столовой. Он страстно целовал Ирму, а вокруг, открыв рты, замерли ошарашенные посетители дорогого ресторана.

Жан сидел, слегка откинув голову, а во всей его позе было что-то властное и удивительно беззаботное. В устремленном на трансляцию взгляде сквозило больше любопытство актера, просматривающего новый фильм со своим участием, нежели раскаяние ловеласа. Насмотревшись вдоволь, он повернулся в ее сторону.

— Выслушай меня хоть раз в жизни, — его голос был насквозь пропитан язвительностью, — за время возвращения из Зазеркалья я не был ни с одной женщиной. Ты была единственной…

Не дав ему договорить, Арин вскочила. Она прерывисто дышала, стараясь усилием воли сдержать рвавшиеся слезы.

— Жан, почему у нас все не как у людей?

— Если не доверяешь, значит это твоя проблема. Постоянными подозрениями ты мучаешь в первую очередь себя. Эта девушка, — он кивнул в сторону зависшей голограммы, — спасла меня он гибели. Я никогда не скрывал род моих занятий, и если тебя смущает моя работа, то не лучше ли расстаться?

Жан поймал себя на мысли, что процесс бесконечных оправданий начинает его раздражать. Он бросил салфетку на стол и, больше не глядя в ее отчаянно молящие о пощаде глаза, вышел из столовой.

Загрузка...