Еретик. Книга 2

‡ 1353 ‡

Кантелё, Франция

Год 1353 от Рождества Христова

Сосредоточенно нахмурившись, Элиза отлила в миску ровно половину содержимого пузырька. Слишком большое количество этой настойки могло вызвать нежелательные последствия, в то время как правильное количество укрепляло тело и дух. Так работал принцип умеренности, которому Элиза обучалась с детства. Важна была точность, чтобы получить необходимый эффект без вреда.

Чем дольше Элиза училась, тем ловчее и бесстрашнее смешивала снадобья и тем увереннее делала сборы в лесу и в полях, почти безошибочно выбирая из сплошного зелено-коричневого разнообразия именно те травы и корешки, которые ей были нужны. Она обладала настоящим талантом к травничеству – куда большим, чем ее мать в свое время. Фелис опиралась на знания и не забывала про толику удачи, Элиза же внимательно прислушивалась к своим чувствам: ориентировалась по запаху, определяла силу действия настоек по цвету, густоте, времени выдержки и даже по тому, в какой день были собраны ингредиенты – в солнечный, дождливый или ветреный. При этом она по возможности старалась делать свои «зелья» приятными на вкус, что прибавляло им цены в глазах людей.

Рени иногда помогала сестре с приготовлениями, но такого же интереса к работе с травами не проявляла. Куда больше ее привлекали гадания – древняя традиция рун, оставшаяся в роду Фелис от далеких предков, приводила Рени в настоящий восторг. Однажды увидев камушки с рунами у заезжей приятельницы Фелис, девочка впервые проявила несвойственную ей энергичность, упрашивая научить ее гадать. В тот же день она начала свое обучение, а Элиза выторговала у деревенского плотника ненужные деревяшки, на которых под руководством матери и ее подруги вырезала для Рени нужные значки. Фелис приобрела для племянницы на ярмарке дорогой шелковый мешочек. С тех самых пор Рени не расставалась со своими рунами. Видя, что интерес ее не угасает, Фелис сумела раздобыть для нее каменные руны – она так и не сказала, у кого их приобрела. Одним из талантов Фелис было умение хранить тайны, искусно делая вид, что у нее нет никаких секретов.

Со временем руны даже начали приносить Рени небольшой заработок. Несмотря на суеверный страх перед гаданиями, селяне не могли устоять перед искушением узнать свое будущее, и тайком обращались к ней.

Элиза опасалась, что за неприятное предсказание кто-то может обидеть ее сестру, но люди в округе на это не решались. Слишком уж они боялись возможного гнева, который могли на себя навлечь. Гнева Элизы, метко стрелявшей из лука и способной приготовить яд, ее загадочной матери, которая, если верить слухам, могла проклясть одним лишь словом, и графского наследника, отчего-то питавшего симпатию к этой троице.

Резкий стук в дверь заставил Элизу вздрогнуть, и она чуть не вылила в миску больше жидкости, чем нужно. Выругавшись сквозь зубы, она вовремя отдернула руку и обернулась. Рени с интересом подняла голову и посмотрела на дверь, к которой уже направлялась Фелис. Однако гость вошел, не дожидаясь, пока ему откроют. Он застыл на пороге в замешательстве, глядя на преградившую ему путь женщину, и отчего-то вытянулся по струнке под ее взглядом.

– М-мадам Фелис, – обратился он так, словно собирался доложить обстановку на фронте генералу.

– Какая я тебе мадам, ваше сиятельство? – фыркнула Фелис в ответ, упирая руки в боки и ухмыляясь. – Я, что, похожа на замужнюю?

Юноша растерянно поводил глазами из стороны в сторону, словно искал поддержки. Фелис расплылась в улыбке: его смятение искренне ее позабавило.

– Ох, ну что же ты замер? Заходи. Только без всяких там «мадам».

Гийом кивнул, смущенно проведя рукой по волосам, и шагнул в дом.

Рени, увидев его, дружественно улыбнулась и вернулась к травам, которые лениво толкла в ступке. Она неплохо относилась к нему, однако не испытывала желания общаться близко.

Элиза отставила пузырек и миску и выжидающе уставилась на графа. Вместо приветствия она лишь вопрошающе приподняла брови. Весь ее вид говорил: «что тебе здесь надо?», но вслух она не произнесла ни слова.

– Чем заняты? – Гийом подошел к ней и с интересом глянул на стоящую на столе миску и на ступку в руках Рени.

– Колдуем. Приворотные зелья, варева, превращающие непослушных детишек в жаб и слизней, и тому подобное, – усмехнулась Фелис, опередив Элизу, собравшуюся ответить правдиво. – Ну что ты уши развесил, ваше сиятельство? Еще немного, и решу, что поверил! Можно подумать, ты в первый раз это видишь.

– Да уж не в первый, – неловко улыбнулся Гийом. Обычно он заговорщицки усмехался колкостям Фелис, которая не упускала возможности посмеяться над местными суевериями. Однако сегодня Гийом остался серьезным. Мысли его витали далеко отсюда. – Я просто хотел… – Он пожевал губу. – Вы сильно заняты?

– Да! – Голос Элизы прозвучал резко, а ответ сорвался с губ слишком быстро. Фелис посмотрела на нее, удивление быстро сменилось пониманием, но Элизу это понимание не успокоило. Она знала, что, несмотря на свою хваленую проницательность, мать толкует ее поведение по-своему и частенько подставляет ее своими действиями. Именно так она поступила сейчас.

– Глупости, ничем таким важным она не занята. – Фелис небрежно взмахнула рукой. – Идите, гуляйте. Элиза, что ты вцепилась в эту свою настойку? Никуда она от тебя не денется. Идите-идите!

Гийом и Элиза невольно обменялись беспомощными взглядами. Лица обоих тут же вспыхнули багрянцем. Миг спустя с их губ слетел почти одновременный протест:

– Но ведь я даже не сказал, что хотел позвать…

– Матушка, ну почему ты всегда…

Фелис приподняла руку, умудрившись моментально прервать этот гомон, и картинно выпучила глаза, указав им на дверь.

– До чего же вы забавные, сил моих нет! – добродушно усмехнулась она. – Ну-ка пошли вон отсюда оба! Не наводите скуку на старую каргу.

Старая карга? Из уст столь привлекательной женщины подобное замечание звучало нелепо. Вряд ли кто-либо из заглядывавшихся на нее мужчин хоть на минуту задумывался о ее возрасте. Фелис относилась к тому типу людей, которые даже при пробившейся седине и легких морщинках выглядели моложаво и источали энергию жизни, которой могли бы позавидовать некоторые юноши и девушки.

Поняв, что спорить с матерью бесполезно, Элиза тяжело вздохнула и понуро зашагала к двери. Самодовольный взгляд матери буквально обжигал ей спину.

– Доброго вам вечера, – неловко перемявшись с ноги на ногу, сказал Гийом и поспешил на улицу.

Отойдя на некоторое расстояние от дома, чтобы ее слышал только граф, Элиза дала волю накопившемуся недовольству.

– Надо же! – презрительно прошипела она, вздернув подбородок. – Его сиятельство граф Гийом де'Кантелё, снова здесь! Вот уж не ожидала! Какими судьбами, милорд?

Гийом досадливо поморщился и отвернулся. Ему было тяжело выдерживать злость Элизы. Не зная, куда себя деть, он пнул валявшийся на дороге камень и растерянно передернул плечами.

– Не начинай, – буркнул он. – Не так уж давно я приходил, всего несколько недель прошло.

– Как мило, что ты вспоминаешь о своих друзьях хотя бы раз в несколько недель, Гийом! Я польщена, – холодно произнесла она.

– Ну хватит! – воскликнул Гийом и тут же потупился. – Я пришел сразу же, как… появилась возможность. И… – Он неловко пожевал губу. – Вообще-то, мне нужен совет.

Гнев Элизы сменился искренним удивлением.

– Совет? – переспросила она.

– Да. Хочу услышать мнение. – Он замялся и добавил: – Твое.

Элиза недоверчиво прищурилась, а губы исказились в нехорошей улыбке.

– Мое. Не Анселя. Ну, ничего себе! Откуда такая перемена?

– Его нет дома.

«Именно об этом я и хочу поговорить», – хотел закончить он, но замолчал и едва не отступил на шаг, почувствовав на себе на редкость злой взгляд Элизы. Лицо Гийома вытянулось – почти беззащитно.

Почему она злится на него? Почему так холодна и бессердечна к нему? Он ведь просто пытался быть честным.

– Так, стало быть, только его отсутствие побудило тебя сюда явиться? – спросила Элиза, и ее тон чем-то напомнил змеиное шипение.

– Да! – осуждающе выкрикнул Гийом.

Злость Элизы развеялась, но совсем не так, как он ожидал. Взгляд ее сделался беспомощным и растерянным. Она отшатнулась, будто от удара. Гийом понял, что проявил чрезмерную грубость, только не уследил, какую именно. Его глаза наполнились отчаянием и мольбой. Он пришел не для того, чтобы обижать Элизу, ему нужна была ее помощь. А значит, он должен был все исправить. Сделать что-то, чтобы все наладилось. Но что?

«Что я должен сделать? Как мне все исправить? Я же не могу постоянно вот так… это невозможно!»

– А еще я по тебе скучал! – выпалил он.

Пару мгновений Элиза стояла и смотрела на него со смесью чувств, которая была слишком сложна для его понимания. Но затем взгляд ее смягчился, на губах появилась потеплевшая улыбка.

– Я тоже скучала, – сказала она.

Гийом почувствовал непередаваемое облегчение. Поддавшись порыву, он заключил девушку в объятия. Когда она отстранилась, глаза ее смотрели с надеждой, и сейчас Гийом прекрасно понимал, чего она хочет. Он и сам отчаянно этого хотел. Прижать ее ближе, поцеловать, вернуть тот миг, когда…

«Нет! Нельзя. Я еще не разобрался, я еще не понимаю».

Он чувствовал, что Элиза всем телом тянется к нему, и с усилием заставил себя увеличить расстояние, разделявшее их. Он прекрасно знал, что это опечалит ее, и отвернулся, чтобы она не увидела мучительную гримасу, исказившую его лицо. Элиза не понимала, почему он так себя вел, а он не представлял, как ей это объяснить.