Эрика. Путь сквозь завесу

Глава 1

– Эрика Дэйрус. Сколько еще раз мне нужно тебе зачитывать правила нашего учебного заведения, чтобы ты наконец-то их запомнила и перестала нарушать?!

Сказать, что директор был зол – это ничего не сказать, он был в ярости! А что я? Смотрю в пол, изображаю стыд и раскаяние. Сильное такое раскаяние. Но кажется, мне не верят…

– Господин директор, я…

– Молчать!!! Мне надоело регулярно слушать твои нелепые оправдания! Нет, я все понимаю, сдали годовые экзамены, все в предвкушении летней практики, следующий год будет последним годом обучения для твоей группы, и все вчера пошли праздновать! Но почему все отгуляли нормально, а на тебя на моем столе лежит сорок три жалобы?! Сорок три, Эрика!!!

Ну, все, кажется мне конец. Магистр сам не заметил, как перешел на крик, а это случалось крайне редко, и не предвещало ничего хорошего. Я подняла глаза на своего директора. Высокий, немного худощавый мужчина, с седыми короткими волосами смотрел на меня с не скрываемым раздражением. На самом деле таким видела его только я, остальным он казался образцом сдержанности, спокойствия и справедливости. Так оно и было, просто именно я обладала уникальным даром доводить его до бешенства, не предпринимая для этого ни каких усилий, просто оно как-то само собой выходило. Гуляем и развлекаемся всей группой, а застукивают почему-то именно меня, поэтому я раз за разом оказываюсь в этом кабинете в ожидании новой порции криков и очередного наказания.

Магистр Логронд нервно махнул рукой и отвернулся к окну.

А за окном был конец весны, мое любимое время года… Да и не только мое, ведь именно весной, около пятидесяти лет назад закончилась столетняя война, почти истребившая магов Верхних Миров.

Насколько я знаю, директор тоже в ней участвовал, потеряв всех близких ему людей и свою родину. Да… На том месте, где раньше была прекрасная, судя по картинкам в старых книжках, родина магистра – страна Дайренор, теперь была лишь черная, выжженная пустошь, с развалинами вместо ранее величественных городов и окаменевшими лесами.

Это была страна великих магов, готовых бороться до последнего ради защиты своих владений. И у них это получилось, но какой ценой… Директор участвовал в решающей битве с сильнейшими магами Верхних Миров, когда магов-отступников загнали в самое сердце Дайренора, столицу Алханорию, и выжгли все дотла. Природа магии такова, что когда носитель умирает – она вырывается наружу взрывной волной, а так как маги боролись матерые, то разнесло всю страну. Да и не просто разнесло, а полностью уничтожило магический фон. Кто успел телепортироваться – выжил. Магистр успел, но таких счастливчиков были единицы.

Переехав после этого в граничащую с Дайренором, и отделенную от него рекой Миластией, цветущую страну Силанию, с разрешения нашего императора Алибиса Третьего (первых двух Алибисов, кстати, и не было, просто императору показалось, что так лучше звучит… он вообще у нас личность неординарная) открыл недалеко от столицы, славном городе Кордене, школу магов и прорицателей.

В течение года новоиспеченный директор лично исколесил всю страну в поисках магически одаренных детей, коих набралось всего чуть больше сорока человек. Война сильно источила магическое население всех Верхних Миров, ничего не скажешь. Даже сейчас, спустя половину века, численность нашей школы составляла всего сто сорок три человека, включая меня, педагогический состав из десяти магов и самого господина директора.

В нашей школе есть несколько магических направлений – это боевая магия, целительство, стихийная магия, некромантия и прорицательство. Я уже семь лет училась на факультете стихийной магии. Вообще стихийников было мало, всего тринадцать на данный момент. Вся проблема в том, что если в тебе есть магия – ты можешь стать кем угодно, выбрать любое направление в учебе, но стихийником можно только родиться.

Хочешь сражений, подвигов и вечных разъездов по стране в поисках обнаглевшей нечисти и вечно голодных умертвий, или пойти в элитные войска короны – тебе прямая дорога в боевые маги.

Хочешь помогать людям, стойко переносишь вид крови и любишь ковыряться в травках – становись целителем, причем целители могут как вести оседлый образ жизни в городе, или деревне, так и прибиться к отряду боевых магов и колесить вместе с ними.

А хочешь в будущем работать на императорскую стражу и распутывать убийства – тебе прямая дорога в некроманты. Оживляй свежеубитых, вызывай души давно умерших, распутывай загадки… Но так же пиши отчеты, горы, и горы отчетов. За исключением истинных некромантов. Таким некромантом можно только родиться. Можно всю жизнь спокойно прожить, не зная об этом, но если ты истинный и однажды встретишься с нежитью – сила проснется. И тогда тебе придется пройти обряд инициации, чтобы сила не поглотила тебя. После обряда на шее появится татуировка, а волосы и глаза изменят цвет на глубокий черный.

Факультет прорицательства являлся для всех обязательным, потому что нельзя было определить, у кого есть способности к ментальной магии, а у кого нет. Пятая стихия могла проснуться когда угодно, и у кого угодно в возрасте до двадцати лет, как могла и не проснуться вовсе. Поэтому ежедневная часовая лекция была обязательна.

Только вот лично для меня результаты были плачевными – будущее для меня оставалось закрытой книгой. Ни вещих снов, ни мелькающих образов при медитации… да что там говорить – даже карты, кофейная гуща и хрустальный шар оставались для меня лишь простыми предметами интерьера, не показывающими ни чего из грядущего.

Две вещи радовали – ни одна я такая, и этот предмет не является профилирующим, и экзаменов по нему не было, нет, и не будет! Умеешь видеть за гранью настоящего – молодец, плюс тебе в будущей карьере, ведь навыки в школе разовьют по максимуму, а не умеешь – не беда, не один ты такой!

С факультетом стихийной магии все обстояло по-другому. Стихийником нельзя стать, им можно только родиться, как и истинным некромантом. Все дело в том, что все маги зависят от магического резерва – чем больше резерв, тем больше, дольше и сильней ты сможешь колдовать, а далее резерв имеет гадкое свойство заканчиваться, и долго восстанавливаться. Со стихийниками дела обстоят иначе. Резерва, как такового у нас нет, мы управляем стихиями напрямую, беря силу из сил природы, не затрагивая при этом себя. Единственное, что как поколдуешь, есть очень хочется, но это, как говорится, издержки профессии! Ну и если колдовать что-нибудь бытовое, из серии починить-почистить, выматываешься так, будто целый день кросс бежала. Что поделать, не предназначены мы для мелкого колдовства.

Стихийники бывают пяти категорий. Первая категория означает, что магу подвластна только одна стихия, вторая – две, и так далее. Стихийников пятой категории на данный момент не было вовсе, их забрала война. Но каждый на моем факультете мечтал стать именно таким, даже я! Пятая категория означает, что маг полностью подчинил себе огонь, воду, воздух, землю и ментальную магию. К сожалению, мне о таком остается только мечтать, так как способностей к пятой стихии у меня нет совсем, и не предвидится, ведь чуть больше, чем через месяц мне исполняется двадцать лет. Но я не жалуюсь, у меня вторая категория – мне подвластны огонь и вода, две взаимоисключающие стихии, что очень удобно, если перехимичишь с заклинаниями призыва, и вместо свечки на столе загорится сам стол! Призвал воду и потушил! Такое случалось уже не раз, и чего я только не поджигала и не топила за время обучения, за что неизменно оказывалась в этом кабинете, выслушивая очередное "Эрика! Колдовать вне школы запрещено!", или "Эрика! Нельзя затапливать подвалы школы!", и много еще чего, сейчас всего и не припомню!

– Значит так, Эрика. Мы с тобой поступим следующим образом, – голос магистра вывел меня из раздумий, и я с покаянным видом нашкодившего котенка вся обратилась во внимание. – Сейчас ты заберешь эти жалобы, разберешь их, и на каждую напишешь мне объяснительную. Вечером зайдешь ко мне, все отдашь, и мы поговорим о дальнейшем наказании.

Что? О дальнейшем наказании? Он издевается – здесь сорок три жалобы, да я и за сутки не справлюсь, а он хочет объяснительные до вечера? Видимо мои размышления очень хорошо отразились на лице, потому что директор злорадно оскалился и продолжил.

– Дэйрус, если тебе все понятно, можешь забрать жалобы и отправиться к себе.

Чего уж тут не понятного. Тяжело вздохнув, я взяла со стола не хилую папку разномастных бумажек. Мда… неплохо погуляли, ни чего не скажешь. Перед самой дверью я обернулась.

– Господин директор, а может…

– До вечера, Эрика, поговорим об остальном наказании вечером.

– До свидания.

Ну, как говорится, попытка не пытка. Идя в свою комнату, я размышляла над тем, где же мне теперь выловить моих одногрупничков, праздновавших конец учебного года вместе со мной?

Наша школа представляла собой три двухэтажных здания с внушительной территорией вокруг, огороженной высокой трехметровой стеной. Центральное здание являлось учебным корпусом, здесь были расположены аудитории, лаборатории, кабинеты преподавателей и библиотека. Два остальных являлись жилыми – одно мужское, второе женское. Первый этаж, и там, и там делился на две части – столовую и общую залу с большим камином и диванами, где молодежь могла весело проводить время во внеурочные часы.

Вторые этажи – личные комнаты, рассчитанные на двух человек, с душевыми и небольшой кладовой. В окружающей здания территории у нас было озеро, где мы тренировались в плавании, теплицы для выращивания растений для зелий, конюшня, небольшой парк и плац – для уроков фехтования, метания кинжалов, стрельбы из лука и рукопашного боя. Из нас делали магов-универсалов, чтобы даже без магии мы смогли постоять за себя.

Войдя в общий зал женского общежития, я поняла, что искать мне никого не придется – меня ждали. На диване сидели три парня и одна девушка. Увидев меня, первой вскочила Алисия – низенькая, хрупкая блондинка с карими глазами являлась моей близкой подругой и, по совместительству, соседкой. Она училась на факультете целительства, и была одной из лучших. Еще бы, у нее это было в крови! Ведь если судить по ее остреньким ушкам – кто-то из ее предков был эльфом! Только было это так давно, что до рождения Лиски этот факт считали семейной байкой. Вспоминали это только по большим праздникам, когда все многочисленные родственники собирались вместе, да и то, только в форме шуток. Но, стоило эльфийским генам проявиться (спустя столько-то лет!), как байка превратилась в неоспоримый факт, а Алисия стала гордостью и любимицей всего семейства.

–Эри, как ты? Сильно буйствовал? – девушка картинно заломила себе ручки, и во все глаза уставилась на меня.

– Ну, как сказать, бывало и хуже! Вот! – я демонстративно потрясла внушительной папкой с кляузами, и кинула ее на журнальный столик.

– Что это? – нестройным хором спросили друзья и начали просматривать содержимое папки.

Парни – Алекс, Николас и Грол учились на факультете боевых магов, были сводными братьями и на половину инкубами. Против чар инкуба устоять невозможно, и именно поэтому, когда в городе чуть больше двадцати лет назад неожиданно появился чистокровный инкуб, многие семьи не смогли уберечь своих дочерей от радостей материнства…

К счастью, императору удалось связаться с родом загулявшего инкуба, и они признали всех отпрысков, коих набралось, не много ни мало – одиннадцать, и даже признали их всех потомками своего рода, Лор Комирасте. Папаша их, кстати, исчез так же внезапно, как и появился.

К счастью для нас с Алисией наполовину инкубы не обладали нечеловеческой притягательностью. Да, они конечно были красивы – высокие, слегка загорелые, с кривой обворожительной ухмылкой и хитринкой в глазах, все трое блондины с глазами такими синими, каким может быть только летнее небо, но нас эта красота не цепляла. Наверное, потому что мы подружились еще в детстве, когда даже сама мысль о том, что можно влюбиться в мальчишку вызывала только смех.

А случилось это еще на первом курсе. Я увидела, как три задиры пристают к какой-то девочке, и решила за нее вступиться. В итоге мы все впятером подрались, получили выговор от директора (эх, мой первый выговор!), и познакомились. Девочкой оказалась Лиска, которая нас всех и подлечила в итоге, за что ее зауважали парни, ну, а меня они начали уважать за то, что не побоялась вступить одна против трех в драку. Потом мы с Алисией уговорили ее соседку поменяться со мной комнатами, чтоб жить вместе. С тех пор нам не редко приходилось писать объяснительные за те, или иные выходки. Вот и сейчас мы, переглянувшись, приступили к этому знакомому делу.

Спустя час мы, умирая от смеха, дружно писали объяснительные. В чем меня только не обвиняли! От появления плесени в подвале до государственной измены! Да. В городе меня «любили».

На самом деле я никогда и никому ни делала ничего плохого, так, по мелочи – на рынке разругаешься с какой-нибудь сварливой бабкой, из-за слишком завышенных цен, или с матерью какого-то «жутко одаренного магическим даром ребенка», которого, по ее громким заявлениям, в школу не приняли, потому что там все куплено.

Только один раз я действительно сильно всем подпортила нервы, когда во мне открылась вторая стихия – вода. Это было на третьем курсе, я просто проснулась ночью от жажды, а воды в комнате не было. Моя стихия услышала мой неосмысленный зов, и река Миластия, разделяющая земли нашей страны и бывшего Дайренора, ныне именуемого Черной Пустошью, просто слегка изменила направление и скорость течения. Хорошо, что Корден ближайший город по расположению к ней, иначе, боюсь, обо мне узнали бы не только здесь, а во всей стране. Слухи, конечно, в других городах про потоп ходили, но со стихийницей их никто не связывал.

Затопило тогда знатно, почти месяц шла реставрация города, и мое имя произносилось со всех сторон в одинаково злостных интонациях. С тех пор в моей жизни изменилось две вещи. Во-первых, что бы, где бы и когда бы я ни делала за стенами школы – это всегда доложат господину директору, а во-вторых, теперь в моей комнате всегда стоит графин с водой, на всякий случай.

– Нет, Эрька, ты только послушай! – вытирая выступившие от смеха слезы, сказал Грол, – «Многоуважаемый господин директор! Разберитесь с ученицей Вашей, окаянной, загубила ведь жизнь она мне всю! Как есть загубила! Без кормильца меня, мать семерых детей, оставила…».

– Стоп! Это от кого жалоба? – мне стало так интересно, кого это я загубила, а главное как и когда, что я оторвалась от написания одного и того же текста на чистых листах, содержащего: «Объяснительное письмо от ученицы седьмого курса факультета стихийной магии, школы магов и прорицателей Эрики Дэйрус, для господина директора магистра Логронда Кансера.».

– От многоуважаемой госпожи Фокс! – с наигранным пафосом осведомил меня Алекс, заглядывая через плечо хохочущего Грола, который был уже просто не в состоянии читать. – Ты дальше слушай, так… о, вот: «… Змеюка проклятущая! Она же ведьма, господин директор, как пить дать ведьма! От нее же житья нет никому! Ведь ни одна я страдаю…», так, ну дальше она тебя проклинает почем зря! Ба! Сколько эпитетов! Ей бы книжки писать – прославилась бы!

Фокс, Фокс? А! Вспомнила такую мадам, да… Выдающаяся личность, ничего не скажешь. В конце каждого лета наш директор объявлял набор учеников на новый учебный год. И каждый день каждого набора к нему приходила госпожа Фокс со всеми своими детьми, расхваливая их направо и налево. Дара ни у кого из них не было, что прекрасно понимали все, даже сами дети, кроме самой мамаши. Какие же скандалы она устраивала директору! Мы все заслушивались, когда ее сопротивляющуюся тушку выталкивали за ворота! А в начале этого года она слегка поменяла стратегию – предложила директору взятку! Мы от смеха на полу корчились, когда услышали, что она за прием одного ее чада предложила Господину Директору бесплатную аренду торгового места на главной базарной площади столицы… Интересно, что я ей сделала?

– Алекс, давай ближе к сути, в чем конкретно она Эрику обвиняет? – озвучила мои мысли Лиска.

– Тебе пересказ, или по тексту? Хотя, давайте-ка по тексту, пересказ не такой захватывающий: «… И вот шла она, значится, магией и властью опьяненная, думая какую бы еще подлость доброму народу сотворить, и тут попался ей на глаза дом мой. Я то, господин директор, как ее увидела, поняла – последний день семья моя счастливо живет, вот клянусь Богиней Правосудия, так и подумала! И ведь права была! Ой, как права! Она ведь как ближе подошла, муж мой на крылечко-то и вышел, шел семью спасать, горемычный мой! А тварюга эта на него глянула, зашептала заклинание, змея подколодная! И упал! Упал кормилец! До сих пор дома лежит, в горячке бьется! Кто же теперь кормить семью то будет…», Эрика, тебе не стыдно?

Алекс, еле сдерживая смех, пытался состроить серьезно-обвиняющую физиономию. И ведь прав, не капельки мне не стыдно! Ведь из таверны мы шли вместе, и всю эту картину видели. Просто дом этой сварливой тетки находится как раз по дороге от нашей любимой таверны «Рассвет вампира» до не менее любимой школы. А дело было так – госпожа Фокс орала на своего пьяного мужа стоя на крыльце. Орала она знатно – на полгорода было слышно точно! Вот мы и встали, засмотрелись-заслушались. А мужик стоял, стоял, да и навернулся. Мы сначала испугались – не переломал ли он себе чего, все-таки лестница на крыльце немного крутовата. Хотели было уже подойти, но тут мужчина захрапел. Мы посмеялись и пошли дальше. А тут, оказывается, вот как оно все было…

Но самое абсурдное в этом все то, что единственное, в чем я действительно была виновата за тот вечер – это затопленная таверна. Просто ее хозяину стало лень таскать воду, и он решил попросить меня немного помагичить. Я хоть и знаю, что колдовать за пределами школы запрещено, но отказать почему-то не смогла. В итоге я затопила ему подвалы. Сам виноват – нечего просить колдовать пьяную магиню празднующую удачную сдачу годовых экзаменов. И самое интересное – жалобы от него не было.

– Ладно, ребят, хватит смеяться! Скоро ужин, а мне потом еще к директору идти, может, продолжим писать? – решила я внести конструктивное предложение, и, в конце концов, заняться делом.

Закончили мы на удивление быстро. Не успела я обрадоваться данному факту, как над школой прогремело:

– Эрика Дэйрус, пройдите в кабинет господина директора. Повторяю. Эрика Дэйрус, пройдите в кабинет господина директора.

Мы с друзьями переглянулись, мне пожелали удачи, пока я быстренько собирала скрепленные жалобы вместе с объяснительными обратно в папку, и мы разошлись. Пока я шла к магистру, меня не покидало чувство опасности, будто чужой взгляд жжет спину. Но сколько раз я не оборачивалась, никого так и не увидела.

Зайдя в главный корпус, ненадолго остановилась у зеркала в главном холле, чтоб привести себя в надлежащий вид. Быстро проведя пятерней по вылезшим из высокого хвоста длинным волосам, невольно улыбнулась. Лиска почему-то всегда восхищалась цветом моих волос – пепельно-светло-русым, ну или по-простому – почти седым. Не понимала никогда этого, мне лично этот цвет напоминал шкурки лабораторных мышей, которых регулярно то умертвляют, то оживляют на кафедре некромантии. А особенно плохо этот цвет смотрелся с моими серыми глазами, вот если бы они были зелеными, как у мамы… Маму я помнила не очень четко, ее и папы не стало, когда мне было лет пять. Я очень плохо помню, что конкретно тогда произошло.

Мы жили в небольшом доме на отшибе маленького городка Варисия, не далеко от столицы. Все было хорошо, пока не пришли пять черных фигур в балахонах, из-под капюшонов которых были видны только горящие красные глаза. Мама, завидев их, сразу же начала призывать стихии, дар я унаследовала от нее, а папа просто телепортировал меня на другой конец города. Это потом, уже в Школе, я узнала, что это были поглощающие силу, одна из групп немногих выживших после войны отступников. Отвратительные существа, живущие за счет выкачивания магических и жизненных сил из магов. Их тогда победили, но моим родителям было уже не помочь. Их сила вырвалась после смерти, и сожгла дотла место сражения вместе с домом. Я же оказалась в сиротском приюте, где меня потом и нашел господин директор.

Встряхнувшись, отгоняя от себя нахлынувшие воспоминания, я снова посмотрела на свое отражение. Форма мне идет! Черные брюки в обтяжку, тонкий черный свитер с воротничком стоечкой, сапоги по колено со шнуровкой сзади и легкая кожаная куртка в тон с двумя нашивками на правом плече. На первой изображен герб школы – золотой жезл, скрещенный с мечом, и энергетическим шаром между ними, на второй нашивке было изображено обозначение факультета – закрытый глаз, на веке которого начертаны пять рун, обозначающие пять стихий.

Подойдя к двери, по привычке приложила к ней ухо. И ведь знаю, что на кабинет наложено заклинание тишины, и хоть будет там орать хор пьяных гоблинов, услышать ничего не удастся, но привычка есть привычка. Глубоко вздохнув, я постучала, и дверь отворилась, как всегда сама, с разрешения директора.

Зайдя в кабинет, я не сумела сдержать удивленное восклицание – директор был не один. Оперевшись боком на стол, скрестив на груди руки, стоял высокий красивый мужчина, чьи портреты украшали комнаты каждой уважающей себя девушки. В нашей комнате было шесть его портретов – мы с Алисией очень себя уважали.

– Добрый вечер, господа лорды, – выдавила из себя слова приветствия, жадно поедая глазами главу магической безопасности нашей страны.

Он был действительно великолепен. Черные, как ночь волосы доходили до середины спины, слегка заостренные черты лица, и темные, почти черные глаза. Он походил на хищника – сильного, быстрого, опасного.

– Добрый. Эрика, разреши представить тебе, Дарена Скайруса, думаю, кто он такой можно опустить, ты и так должна быть в курсе, – при этих словах директор встал, сделал небрежный пас рукой, и напротив его стола появилось два кресла. – Дарен, а эта та самая подающая надежды стихийница, о которой мы говорили – Эрика Дэйрус. Прошу, садитесь.

Мы сели. При чем все это время я безотрывно и откровенно пялилась на Дарена. Нет, я слышала, что говорит директор, и мне даже польстила его фраза про «подающую надежды», но взгляд перевести все равно не могла.

Глава магической безопасности между тем лишь слегка скользнул по мне взглядом, не обращая на меня далее никакого внимания. Ну конечно, он наверное привык к такому отношению со стороны женского пола, так что, думаю, не стоит испытывать его терпение и падать в собственных глазах. Я с трудом перевела взгляд на директора, и приготовилась внимать.

– Эрика, через неделю у всех студентов начинается практика, и вы всей своей неразделимой пятеркой выбрали тему для дипломной «Уклад и жизнь Хранителей Заповедной Рощи. Свойства воды Священного Истока. Отличия эфирных созданий эльфийских лесов, от прочих духов Верхних Миров». Я прав?

– Д-да… – слегка запинаясь и не понимая к чему он клонит, ответила я.

В конце каждого года, ученики, успешно сдавшие годовые экзамены делились по собственному желанию на группы от четырех до семи человек, выбирали себе тему дипломной работы, из предложенных двадцати, и отправлялись на летнюю практику по выбранной теме. В этот раз мы решили отправиться к эльфам. Алисия все грезила надеждой найти там родственничков, ведь никто из ее семьи так и не смог понять, когда в их роду так отметились ушастые. Родители – люди, бабушки, дедушки и прочие – тоже. А у Лиски милые заостренные ушки и предрасположенность к целитильству.

Мне же просто хотелось посмотреть на эльфов! Ну, а инкубчикам хотелось пообщаться с эльфийками. Тем более что дипломную мы уже почти написали, чтобы не портить пребывание в Заповедной Роще учебой.

– Отлично! – директор так злорадно ухмыльнулся, что меня от страха в дрожь бросило. Чтобы хоть как то ее унять, я прижала к себе папку с жалобами, которую так и не отдала магистру. – Я думаю, в этом году эльфы как-нибудь без вашей компании обойдутся. У меня другая дипломная работа для вашей группы – «Утерянные артефакты Дайренора.» Через неделю вы отправляетесь в Алханорию под предводительством господина Скайруса.

Вот тут даже папка не помогла мне унять дрожь. Он решил отправить нас в Черную Пустошь! На два месяца! Да и какие артефакты? Если они там и есть, то глубоко под землей. И не нашли их только потому, что магией копать нельзя, ведь неизвестно, на что они настроены – вдруг на защиту, тогда любую магию они будут считать нападением, и обороняться, выкидывая из себя смертоносные заклятия. Два месяца с лопатами?! Ну уж нет, надо что-то срочно придумывать, пока мое молчание не сочли за согласие, и не попросили освободить помещение.

– Господин директор, а вам не кажется, что там слишком опасно, ведь мы еще не закончили обучение, и тут в Черную Пустошь…

– Опасно? Кому? Трем лучшим боевым магам на факультете с эльфийкой-целительницей и стихийным магом, которая, кстати, может больше суток все жечь вокруг себя, а если надоест жечь – сносить водой? И это не говоря о главе магической безопасности, который будет там с вами денно и нощно? – поняв мою задумку, директор разбил ее в пух и прах. – Вы свободны, Эрика, введите в курс дела вашу команду, и с завтрашнего дня начинайте сборы. До свидания.

–До свидания, лорды, – промямлила я и поплелась к выходу. Спорить было бессмысленно.

– Какая необходимая, наверное, папка у вашей ученицы, магистр. Пришла с ней, уходит с ней. А главное, весь ваш разговор обнимала ее как родную!

Хоть голос у Дарена был удивительно глубоким и волнующим, но после того как смысл его слов дошел до меня – мне захотелось его убить. Не спеша развернулась, посмотрев на его злорадную ухмылку, которую сразу же захотелось стереть, прошла к столу, положить эту распроклятую папку. А он все не унимался!

– Знаете, у моей младшей сестры в детстве тоже был маленький игрушечный мишка, пока она его не потеряла. Так вот, она на столько к нему привыкла, что не могла без него заснуть, и в итоге, взяла у меня в комнате книгу про оборотней, с медведем на обложке, и спала ночью в обнимку с ней. Но ей-то было тогда всего четыре года, а вашей ученице около двадцати… – тут он наиграно зацокал языком, а я заскрипела зубами. – Надо как-то перебарывать себя, Дэйрус.

Вот тут я не выдержала! Не понимаю, что на меня нашло, но во мне загорелось дикое желание уничтожить обидчика! Я бросила папку на стол, развернулась к уже бывшему кумиру и быстро прочла заклинание вызова. Стихия ответила мгновенно – над головой Дарена образовалось темное, почти черное облако, грянул гром, и пять упоительных секунд на него сплошным потоком лил дождь. Когда дождь закончился передо мной сидел насквозь мокрый и злой обидчик. Я думала, что директор накричит на меня и выгонит вон, но он лишь отчаянно пытался замаскировать смех под кашель. Получалось у него, прямо скажем, не очень, он больше походил на больного в припадке, чем на кашляющего магистра. Ну, раз директор не против, я продолжу.

– Ой! А как это я так неловко! Знаете, мне все говорят: «Эрика, ты воспринимаешь фразу – замочить противника, слишком буквально»! Ай-яй-яй! Так ведь и простудиться не долго! А давайте я вас высушу! Так сказать, в качестве извинения?

– Нет! – это уже директор. – Не надо никого сушить. Иди, Дэйрус.

– Ах ты, маленькая… – надо же, вышел из ступора и разозлился, пора ретироваться. Срочно!

– До свидания, лорды!

Сказала, и пулей вылетела за дверь. Лето предвещало много проблем.