Eroge LV7: Финал

Глава 39 …

10.1 Я медленно подошел к телу Микасы, словно боясь ее разбудить, хотя сейчас я бы очень хотел это сделать. Будь у меня хотя бы малейшая надежда, что она еще может быть жива, я бы сразу бросился к ней и попытался спасти, но одного взгляда хватило, чтобы понять — никакой надежды на это уже не было.В голове стало, словно совершенно пусто. Все мысли пропали, растворились. Словно белый шум вместо мыслей. Ее одежда аккуратно сложена вместе с сумкой и прочими вещами у кровати, ее тело переодели в наряд горничной, тот самый, в каком она собиралась обслуживать клиентов в кофейне на фестивале.Руки и ноги были привязаны кожаными ремешками к деревянному креслу с высокой спинкой и подлокотниками. Сделано это было уже с мертвым телом, чтобы ровно усадить ее. Под грудью была еще одна черная полоска, сливающаяся с цветом униформы привязывающая тело к спинке кресла, чтобы ее спина была ровной. Глаза закрыты, на губах яркая красная помада, лицо очень бледное, но не только из-за самой смерти, но и благодаря косметике. Тональный крем был на шее, он частично высох и отшелушился, так что были видны синие пятна на шее, Томоко пыталась так скрыть следы удушения, синяк от веревки, врезавшейся в кожу. Мертвая Микаса напоминала куклу, словно сделанную из фарфора, из-за наряда и бледной кожи, больше походившей на мрамор. Я протянул руку, только сейчас поняв, что все еще держал в руке теневой кинжал. Словно поняв это, я разжал пальцы и оружие упав на пол, с глухим металлическим звяком растворилось в воздухе, распавшись на туманные теневые частицы. Отсалась только небольшая лужа крови, которая была на лезвии, я коснулся окровавленными пальцами щеки Микасы, удивившись насколько она была холодной. Оставив на ее щеке эти кровавые отпечатки, я сделал несколько шагов назад. Вообще не понимая, что мне делать с этим дальше.Голова сильно кружилась, такое чувство, что я вдыхал нечто мерзкое. Но на теле не было следов гниения, потом я огляделся в комнате и заметил несколько красных канистр для топлива. Одна была открыта, крышка валялась на полу и бензин испарялся. Окна были плотно закрыты, так что мерзкий запах пропитал тут все.Похоже, Томоко собиралась облить все здесь бензином и поджечь, стерев все улики? Нет, она потратила кучу времени на то, чтобы одеть труп и нанести макияж. Похоже, она решила самоубиться, сгорев вместе с телом Микасы. Этаким символический жест вечной любви? Возомнила себя викингом и решила таким образом отправиться в загробный мир вслед за Микасой? Я не знаю, что творилось в ее голове, но она точно сошла с ума. Если бы я опоздал на полчаса то дом бы уже догорал. Я потянулся к лицу, но увидел кровавые следы на ладони, так что убрал руку и коснулся лба левой рукой. Он был горячим, словно горело от крови. Но щеки стали словно ледяными. Кровь отлила от лица, и я стоял в этой комнате еще минуты две или может три часа? Я точно не знаю. Время вообще словно слилось в один долгий миг.— И что мне теперь делать? — спросил я вслух сам себя, но так и не нашел ответа.В голове зародился некий план, или точнее надежда. Но я был совершенно не уверен, что это сработает. Это был даже не план, а какая-то глупая затея. Хотя весь этот год был очень-очень безумным, так что если он станет еще немного безумнее или глупее, разницы уже особой не будет.Я вышел из спальни и медленно спускался по лестнице, вытирая кровь на ладони о пиджак. Все также словно бредя в полу-сне я направился к телу Томоко. Голова кружилась и сильно болела, словно мне не хватало кислорода. Заболело горло и в груди стало тяжело, но думаю, это были последствия того, что я надышался парами бензина.Подойдя к телу Томоко, которая еще подавала признаки жизни, и пыталась ползти к дому, я наклонился к ней и снял с нее толстовку, перекинув ее через плечо. Наверное, я сейчас должен быть в ярости? Хотеть убить эту тварь, уничтожить ее. Порвать ее на куски или еще что-то в этом роде. Но я сейчас совершенно ничего не чувствовал. Одно лишь абсолютное ничто. Даже убивать ее или мстить не хотелось, скорее мне было отвратительно даже находиться рядом с ней. Хотелось поскорее уйти. Просто уйти, куда-нибудь подальше отсюда. Не осталось по отношению к Томоко ни злобы, ни жалости, ничего. Вообще.— Я не хотела этого… это вышло случайно! — ее голос был тихим и полным боли, но ее безумный взгляд никуда не делся — я люблю ее и сейчас! Мы будем вместе! Даже после смерти мы будем с ней вместе! Я все это делаю ради нее!— Ясно… — ответил яОна что-то еще пыталась сказать, но я просто это игнорировал, даже не стараясь услышать. Так я и оставил ее валятся в том заброшенном саду в луже собственной крови.Отошел я от дома Томоко не сильно далеко, дойдя до торгового автомата, рядом с которым был мусорный контейнер. Подошел к автомату, медленно шарил по карманам, в поисках мелочи, наконец, нашел пару монеток и купил бутылку с минеральной водой. Положил толстовку на землю, снял окровавленный и порванный пиджак и выбросил его в мусорку. Потом понял, что сделал глупость, вытащил пиджак из мусорного контейнера, порылся по карманам, найдя свои документы, деньги и сотовый телефон, распихал все это по карманам брюк, а потом уже снова скомкал и выбросил пиджак в контейнер.Взял купленную бутылку с минералкой, сделал большой глоток, который словно вернул меня к жизни, кажется, я начал чуть яснее соображать? Оставшуюся почти всю бутылку я вылил себе на голову и руки, отмывая их от следов крови, потом нашел в брюках носовой платок, и вытер лицо и руки, из синего он по итогу превратился в розово-красный, его я тоже выбросил. Потом подобрал с земли толстовку, надел ее и накинул на лицо капюшон, скрыв его. Сунув руки в карманы, вышел из района, направляясь к тому району, где жила Елена. Сейчас еще довольно рано. Все либо на учебе, либо на работе, людей, на улице почти не встречалось, и это хорошо. Выгляжу я сейчас настолько подозрительно, что первый же полицейский патруль меня остановит. Усевшись на лавочку с видом на дом Елены, я достал из кармана брюк мобильный телефон и позвонил ей. Благо она сама не так давно мне звонила, так что у меня остался номер в истории звонков.А потом я вдруг начал рыдать. Совершенно спокойно и медленно я листал историю звонков, в поисках нужного номера телефона, а потом телефон просто упал из рук на землю. Все тело начало трясти, я смеялся не способный остановиться, все тело било дрожью, а головная боль, ноющая и пульсирующая словно старалась меня убить. Я смеялся так сильно, что просто не мог вдохнуть воздух, начиная натурально задыхаться, и все это время из глаз бежали слезы бесконечным потоком.