Если бы не ты[СИ]

Глава 1

— Борь ну что? — тревожно торопила бывшего мужа Ольга.

Взгляд его был серьезно-задумчивый. Он вызвал в кабинет ее одну при том, что не был здесь хозяином, да и обследование проводил не он. Он только сопровождал Ольгу с Олегом. И заключение делал другой врач.

— Я так понимаю, — медленно проговорил Борис, — ты его сюда за шкирку приволокла?

— Боречка, я ценю твою проницательность, но какое это имеет значение? — в нетерпении спросила Оля.

— Он случайно не суицидник?

— Что такое ты говоришь?

— Ты давно с ним знакома?

— Нет… но он о себе много рассказывал…

— Да? И как давно у него осколок в голове?

— Он в Чечне служил. Вероятно около двадцати лет, — подумав, ответила Оля, — но причем здесь суицид?

— У него в крови обнаружен препарат, который больного лечит, а здорового калечит. Если принимать регулярно, действует как медленный яд. Нормальный суицидник принял бы упаковку разом. Но для этого не нужно покупать столь дорогое лекарство. И с точки зрения убийства тоже глупо, если правда не знать, что он долго выводится из организма. Вот и не знаю я, кто здесь нужен психиатр или следователь? — объяснил Борис, — Что касается осколка, его нужно удалять, и чем быстрее, тем лучше.

— Так, Борь, — быстро сориентировалась Ольга, — пока я побуду и психиатром и следователем.

— Лель, — остановил ее Борис, так как она собралась уже уходить, — проще всего будет понять, что с ним происходит, изменив в корне его жизнь. Допустим взять отпуск и уехать куда-нибудь, а потом снова сделать анализ крови. Возможно, будет достаточно лечь в стационар для удаления осколка.

— Это опасно?

— Смертельно опасно, — проговорил Борис очень тихо.

— Спасибо, Борь! — поблагодарила его Ольга срывающимся голосом.

— Всегда пожалуйста, — он улыбнулся, — новый ухажер?

— Ох, Боря, — Оля глубоко вздохнула, — после того, что ты мне тут наговорил, я на грани ума лишения, а ты решил допрос устроить, причем спрашиваешь то, в чем я сама еще не разобралась. Наобещала человеку с три короба, сама не знаю зачем! Правда я ни от чего и не отказываюсь, но…

— Ладно, тебе прибедняться! — рассмеялся Борис, — Ты вон светишься вся. Давно я тебя такой не видел. Я искренне рад за тебя. Только уговори его на операцию лечь.

— Думаю, мне не придется его уговаривать, он адекватный человек и сам все поймет, — ответила Ольга, — Как дети?

— Нормально, — Боря пожал плечами, — Саша с Дашей лучше учиться стали. Я, без их ведома, поговорил с братьями. Неплохие парни, из приличной семьи, оба студенты. Попросил их аккуратно нажать на девчонок в сторону учебы. Результат не заставил себя ждать.

— Определились, куда поступать?

— Ты же знаешь, они хотят быть похожими на тебя.

— Это-то меня и пугает, — произнесла Ольга, — Я-то артисткой стала случайно. Пусть попробуют, еще чего-нибудь придумать.

— А Александр не может посодействовать?

— Может, но я его даже просить не хочу, — Ольга была категорично настроена, — но суть не в том, чтобы им поступить и учиться, хотя это тоже не мало важно. Главное, чтобы их заметили без чьего бы то ни было участия. Для сцены нужен талант.

— А ты считаешь, его у них нет? — усмехнулся Борис.

— Я понимаю, ты знаешь моих детей гораздо лучше, чем я, — согласилась Оля, — но я не хочу, чтобы они жили на всем готовом. Если я и буду им помогать, то они узнают об этом в последнюю очередь. А им скажи, что в этом вопросе я им не помощник.

— Ты хочешь, чтобы они всего добивались сами, но в данный момент ты не права, — заметил Борис серьезно, — Если они не поступят, то будут винить в этом тебя. Тебе это надо?

— Хорошо, что ты предлагаешь? — сдалась Ольга.

— Попроси какого-нибудь преподавателя по твоей части просмотреть их до вступительных экзаменов, лучше на новогодних праздниках. Они все равно к тебе просятся. Скажи им, что нужно подготовить. А после просмотра, подведем итоги.

— Ладно, я подумаю, что можно сделать, — согласилась Ольга.

— Однако решения связанные с другим человеком ты принимаешь быстрее, — усмехнулся Борис.

— Ответственности меньше, — отмахнулась Ольга.

— Ну, да, — он совсем рассмеялся, — он-то находится между жизнью и смертью, а девочки всего лишь поступают в институт через полгода.

— Да ну тебя, — махнула рукой Оля, — как Соня?

— Соня скучает очень.

— Астма?

— Все так же.

— Что просила привезти?

— Маму.

— Ты же…

— Не говори, я знаю, что тебе и так тяжело, — чутко отозвался Борис.

И почему она не смогла его полюбить, он ведь такой хороший? Добрый, чуткий, понимающий, прекрасный отец.

— Ты не нашел себе никого?

— Мне никто не нужен, — спокойно ответил Боря.

— Но ты ведь мужчина…

— Лель, не беспокойся обо мне, — смеясь, остановил ее Борис, — у меня все хорошо. И с физиологическими потребностями тоже все в порядке. Иди, тебе пора.

— Ты здесь еще долго будешь?

— Три дня.

— Я хочу передать детям какие-нибудь подарки…

— Саша с Дашей сейчас Арбатовым увлеклись.

>- Намек понят, будут им футболки с автографами.

— Они будут рады.

— Пока…

Глава 2

За всю дорогу от больницы до издательства Ольга не проронила ни слова. В голове не укладывалось то, что сказал Борис. Получалось, что Олег мог умереть в любой момент и, когда он наступит не известно. Ему могло стать плохо за рулем. Мало того, его еще и травит кто-то. На работе он и так еле держится, выходит, что это жена. А ей зачем? Развестись гораздо проще, ведь Олег не претендует на ее жилплощадь. Или я еще чего-то не знаю?

И тут Олег достал из кармана пузырек с лекарством.

— Это что? — насторожилась Оля.

— Болеутоляющее, голова что-то разболелась, — ответил Олег, глотнув таблетку.

— Ты во сколько освободишься?

— Не знаю, — усмехнулся Олег, — пока статью недоработаю.

— Когда закончишь, позвони, пожалуйста, — попросила она, — я хотела бы побыть с тобой. Сам понимаешь, у меня не так много свободного времени. К тому же Александр приезжает через неделю. У него есть привычка иногда встречать меня без предупреждения. И еще. У тебя нет места на примете для наших встреч.

— Дача в Сосенках (родительская), — предложил Олег, немного подумав.

— В Сосенках это хорошо, — рассмеялась Ольга, — А в черте города.

— Есть Аленкина квартира, — тихо пробормотал Олег.

— Она твоя?

— Моя.

— А говоришь 'гол, как сокол', - усмехнулась Ольга, — Что еще у тебя есть, сокол ты мой голый?

— …я не был там тринадцать лет. Аленка была единственным ребенком в семье. Меня любили, как сына. А полгода назад тесть отписал мне все свое имущество.

— А твоя жена знает? — снова спросила Оля, стараясь быть наиболее осторожной в своем допросе.

— Ей я не говорил, — честно сказал Олег, Но могли сказать добрые люди.

— Ты таблеточки где взял? — как бы невзначай спросила Ольга.

— Люська дала, — без задней мысли ответил Олег. Ольга резко обернулась к нему, и хорошо, что они уже остановились.

— Дай сюда, — тихо сказала Оля, — ты давно их пьешь?

— Месяца два, — Олег легко повиновался и отдал баночку. Мало ли, может тоже голова болит.

— Олег, ты только не волнуйся, — предупредила его Ольга, (взяв баночку ноготками сверху и снизу, чтобы пальчиков не оставить, и положила в сумочку) зная, что ему это вредно, и рассказала то, что поведал ей Борис.

— Оль, у тебя есть знакомый нотариус? — спокойно спросил Олег после ее рассказа, — надо написать завещание, не хочу, чтобы ей все досталось. Я ведь понимаю, что нахожусь между жизнью и смертью. Надо еще к Петровичу наведаться. А потом и разводиться буду.

— Олег…

— Не дрейфь, Маруся, выплывем, — он усмехнулся, — сделаем операцию, и будем жить дальше… ладно, я пошел, — сказал Олег и чмокнул Олю, — Вечером едем к маме!

К маме так к маме. Ничего против она не имела. Даже наоборот, ей было интересно с ней пообщаться.

А Олег просто чувствовал ее напряжение и понимал, что в таком состоянии при ее-то работе, ей будет тяжело. И устанет больше, чем обычно, и приедет выжатая, как лимон, а все из-за него. Но он не хотел стать причиной ее плохого настроения и усталости, поэтому умело перевел ее мысли в другое русло. Ведь она удивилась такому приглашению и заинтересовалась им.

Глава 3

И он был прав. Она успокоилась, и даже невозмутимо преодолела затор на дороге. Купила близнецам футболки, а Соне очередного интерактивного пупса. Уже возле театра ее мысли каким-то образом вернулись к вчерашнему вечеру, и еще чистое лицо залил смущенный румянец. В таком виде она и вошла в гримерную.

— Ой, Ленка! — воскликнула гримерша Любка, — Глаза горят!

— Тоже скажешь! — еще больше смутилась Ольга.

— И скажу!

— Ты лучше скрой все это великолепие, — попросила Оля, — В нашем фильме сегодня ничего подобного не намечается.

— А глаза тоже скрыть? — насмешливо спросила Люба.

— С глазами как-нибудь сама справлюсь, — ответила актриса и села в кресло перед зеркалом.

— Да, Сашка видно сегодня на славу постарался!

— Что ты несешь? Не знаешь, а мелешь!

— Да что ты, Лелечка! От чего ж еще у женщины могут так сиять глаза? — не унималась Любка, накладывая грим, — Знамо дело — от ласки мужской! Только сколько лет я с тобой работаю, а такого не припомню!

'Ты меня до смерти Виктора не видела!' — вздохнула про себя Ольга, но тут же отметила, что воспоминание о смерти муже не отравило настроение.

— Колись, родная! Другого нашла? — догадалась Люба.

— Ишь, какая проницательная выискалась, — рассмеялась Оля, — а коли и нашла, тебе-то что?

Любка хоть и городская была, но порой разговаривала как деревенщина, и Ольга в общении с ней машинально начинала говорить так же. В каком-то фильме у нее была подобная роль, и она полностью срисовала ее с Любки. И еще у нее было одно большое достоинство — сплетни не распускала и лишнего не болтала. Поэтому Ольга ее полюбила и последние шесть лет везде таскала за собой.

— Мы неделю назад познакомились в самолете, когда я из Ялты летела, — решила рассказать Ольга, — проболтали всю дорогу, я даже в сценарий ни разу не заглянула. А на последок он меня поцеловал, да так… — она мечтательно вздохнула, — Вот и попросила я одного своего знакомого найти его, так чтобы Сашка не знал. Он оказался журналистом из 'Каравана', а лучше и придумать не возможно. И я предложила журналу обо мне написать, с условием, что это сделает Олег. Они с радостью согласились. В самолете он меня не узнал, а в гостинице не понял, что это я была в самолете.

Мы поужинали, я рассказала о себе. Он о себе, о том, что уже давно мечтает о сыне, а жена все время делает аборт. И я пообещала ему подумать над предложением о ребенке, если он согласится пройти обследование. Сегодня он его прошел… если ему в ближайшее время не сделают операцию он умрет. Но что было вчера, не в сказке сказать, ни пером описать…

— …так говоришь, хороший мужик-то? — подвела итог Любка, после Олиного рассказа.

— Вот что мне делать?

— Что делать? — Любка задумалась, — Хорошенько подумать, чего тебе самой хочется. А вообще, ты сердце свое слушай, оно тебе лучше всякой дуры гримерши расскажет, что да как. А по мне бы так, родила б ты ему сыночка и жили б счастливо.

— А если опять дочка?

— Ты гляди, мать, даже не протестуешь! Видать сильно втюхалась! Да только все мужики сынков хотят, да по большей их части дочек любят сильней! Борьку своего забыла, что ль? Вон он как с твоими носится, а с Сонькой, я вообще молчу! На моря за ней помчался!

— А если он не выживет? — предположила Оля помрачнев.

— Тфу, ты! Дура какая! — всплеснула руками Любка, — Ты думай об этом побольше, глядишь и впрямь помрет! В церковь сходи, помолись, свечку за здравие поставь.

— Я молиться не умею…

— А говорить умеешь? Вот и говори, как есть. Господь он всегда услышит.

— Правда?

— Ну как маленькая, честное слово! Иди уже.

— Возьми в пакете футболки, — попросила Оля, — пусть Арбатов для Саши с Дашей подпишет.

— Ладно.

И Ольга в хорошем настроении отработала день и собралась за Олегом, но сначала созвонилась с Борей.

— Да, — услышала она в трубке серьезный голос бывшего мужа.

— Борь, ты еще в больнице? — спросила Ольга.

— Да, но собираюсь домой.

— Я минут через пятнадцать подъеду.

Глава 4

— Тебя подвезти? — спросила Ольга, когда Борис сел в машину.

— Нет, это сейчас на три часа растянется, — возразил мужчина, — Я лучше на метро. И потом еще в магазин хочу зайти.

— Я тут майки привезла, — она передала ему пакет с подарками для дочерей, и достала уже упакованную в целофан баночку с таблетками, — И еще. Это я сегодня забрала у Олега.

— Он сказал, где это взял?

— Да, жена подсуетилась.

— Завтра попрошу провести анализ. Как только получу результаты, тебе сообщу.

— Спасибо, Борь!

— Я еще ничего не сделал, — он искренне улыбнулся и открыл дверь, — Удачи тебе!

— Ну что, как статья? — спросила Оля.

— Тут такое дело, — он был так рад ее видеть, что чуть не кинулся здесь же ее целовать, но с трудом сдержав это желание, он продолжил, — Тебя хотят на обложку. Номер сдаем через неделю, поэтому, если ты согласна, в ближайшие пять дней нужно будет фотосессию сделать. Любые два часа, когда тебе удобно.

— Ты сделал бомбу? — сделав вывод, спросила Оля.

— Не совсем, — Олег улыбнулся своей находчивости, — Я написал всю историю с псевдонимом, но настоящего имени не раскрывал, якобы так хочешь ты. Таким образом, есть и пища для размышления читателя, и бомба, и ты осталась при своем имени, и статья моя впервые понравилась главному редактору.

— Я не прогадала, поверив тебе, — восхитилась Ольга, понимая, что любой другой на его месте воспользовался моментом и ее доверчивостью, — Едем к маме?

— Да.

— Надо заехать в магазин, не с пустыми же руками ехать. Что любит твоя мама?

— Мамуля обожает торт 'Наполеон', - улыбнувшись, ответил Олег, — она раньше сама его часто пекла, а теперь тяжело стало.

— Может нужно еще чего, она ведь одна живет?

— Нет, она только ругаться будет. В нашем доме, на первом этаже, когда-то был гастроном, а теперь супермаркет. Мама ходит туда каждый день, чтобы кровь в жилах не застаивалась. Для этих же целей у нее Бамбина — золотистый лабрадор — 'прелестное существо'.

— Олеженька, родненький, — мама троекратно расцеловала сына, — как я рада! Будем знакомы, я — Нина Никитична. Вас как величать, барышня? Ах, да, запамятовала, да как же вас можно не узнать, Леночка. Мне очень нравится, как вы играете. Да, сынок, а почему ты мне по телефону сказал, что барышню зовут Ольга?

— Это мое настоящее имя, — ответила Оля, улыбнувшись, и протянула женщине коробку с тортом, — это вам.

— Премного благодарна, — улыбнулась та, — да вы проходите, что в дверях-то стоять. Вы ребятки простите, что я вот так с порога, но что водить кота за нос, сынок, не значит ли это, что ты решил развестись с 'этой'?

— Да, мам….

— Господи, ты услышал мои молитвы! — Нина Никитична перекрестилась, — Я надеюсь, вы, Оленька, ничего не имеете против венчания?

— Нет.

— Ну, вот — нормальная женщина!

— Мама, мы пока еще не планировали жениться, — возразил Олег.

— Что ты говоришь, Олеженька, — и мама схватилась за сердце, — ты в курсе сколько мне лет? По всем фронтам уж бабка, Кирюшка на днях свою девочку привозил, а ты все никак не соберешься. Ой, что-то мне не хорошо, проводи-ка меня в зал. Бамбина, на стол ни лапой! Ох, господи! Я ж суп поставила! Ой…

— Нина Никитична, что за суп-то? — спросила Ольга, видя, что женщине нездоровится.

— Да с фрикадельками, будь он неладен…

— Не извольте беспокоиться, — и Ольга удалилась на кухню.

— Вот и умница, — шепнула Нина Никитична, сев на диван, — А ты, плут, мать провести хотел? Я ж знаю тебя, как облупленного! За столько лет никогда никого не приводил, и вдруг, как снег на голову свалился! И разводиться собрался, слава тебе, Господи! Уже решил ведь все, чего испугался-то? И у барышни глаза горят, как звезды, думаешь, слепая, совсем ничего не вижу? И от венчания не отказывается. Ты подумай сам, если бы она за тебя не хотела, она бы иначе ответила…

— Мама, Ольга замужняя женщина, — вмешался в ее монолог Олег, но не тут-то было

— Подумаешь штамп в паспорте! — усмехнулась мать, — Как будто в наше время это проблема! Главное, чтобы не венчанная была. А так, это дело поправимое. Было бы желание… Кстати, обвенчаться можно и со штампом…

— Мы знакомы всего неделю…

— Милый мой! Мне было семнадцать лет, мы поехали в деревню к бабке на каникулы. Отец меня за руку взял, к себе привязал и в церковь привез. Пока к мужу не перевязали, сам не отвязался. А до этого момента я твоего отца в глаза не видела. В первую брачную ночь он спал на полу, а утром в армию ушел. Когда вернулся весь такой красивый, он же моряком был, мать к нему выгоняла, но он с ней поговорил, и она успокоилась. Я тогда смягчилась к нему, да только он за мной еще не один год ухаживал, прежде чем мы по закону поженились. И ничего. И полюбились. А у тебя вон с любовью все в порядке.

Олег зарделся, как мальчишка.

— Да ладно тебе краснеть-то, — засмеялась мать, — Ты лучше скажи с ночевкой приехали, али как?

— Можно у тебя пожить? — робко спросил Олег.

— Да живите, мне-то что, лишь бы я вам не мешала…

— Ну, что ты, мама!

— Глупый ты у меня Олежка, — мать грустно вздохнула, — годков нажил, а ума не набрался. Ехали бы вы к тебе домой и голову не морочили…

— Мам…

— Дай сказать! — строго оборвала его мать, — Съезди. Если не сможешь там находиться, я всегда приму, будь уверен. Тогда продай ту и купи новую квартиру. Только запомни сынок, если ты любишь Ольгу, то больно тебе уже не будет. Легче тебе станет, и Аленушку отпустишь наконец, сколько ж можно ей бедной маяться, того и гляди с собой заберет. Мать ведь забрала, чтоб не мучилась.

— Ну вот, суп готов, — заявила Ольга, войдя в комнату.

— Пойдем пробовать.

Нина Никитична была в полном восторге от пассии своего сына. Мало того, что барышня не побоялась прийти к матери возлюбленного спустя неделю знакомства, это при их-то обстоятельствах, она к тому же в чужом доме помогать вызвалась, и сделала это весьма успешно.

В общем-то, ничего страшного не произошло бы, если бы она и не помогала. Нина Никитична симулировала, просто проверяла, на что способна эта дамочка. Она, конечно, догадывалась, что Оленька ее в два счета раскусила, даром, что сама актриса, вон какая. Но это было не страшно. Барышня по всему производила впечатление умной женщины, а значит, она не обидится на старуху, она все-таки о сыне печется. Главное этот самый сын все принял за чистую монету. Мужик он и есть мужик, какой бы он не был распрекрасный.

Но еще важнее было то, что Олег выглядел счастливым, и глаза его сияли. А это дорого стоило, ведь со времени смерти Аленушки прошло уже очень много времени, а он только сейчас обрел счастье.

Когда он привел в дом Люську, он еще горевал, она нужна ему была только в утешение. Не нужно ему было на ней жениться, и Нина Никитична отговаривала его. Но он хотел забыть Аленку, хотел, чтобы у него были дети. Он был уверен, что с появлением детей его душа успокоиться. А Люська полная дура, или ею успешно прикидывается.

Нина Никитична очень хорошо помнила день, когда она сделала аборт на большом сроке. Олег тогда приехал вдребезги пьяный, причем за рулем он уже был таким, и на машине ни царапины, хотя путь был не близкий. Он с порога ринулся на балкон, но на днях старший сын Юрий, поставил евро окна и новый механизм заклинило. Когда мать, отведя сына в комнату, не напрягаясь, приоткрыла это самое окно, проветрить комнату, Олег как будто протрезвел.

— Не время тебе, — шепнула мать, прижав к груди его голову.

Только стал он тогда мрачнее тучи. А сейчас он сиял, и не мог Оленькой надышаться.

Он ходил за ней, как цыпленок за квочкой, всякий раз пытаясь дотронуться до нее, взять за руку, обнять, поцеловать, совсем не стесняясь матери. А Ольга его мягко тормозила, смущаясь, как девчонка.

За чаем Нина Никитична достала фотографии и с удовольствием рассказала историю своей семьи.

— …а вот это мои мальчики в полном составе, на юбилее в прошлом году. Тогда вся семья собралась. Это большая редкость, обычно они делятся пополам. Олежка не в счет, он раз в неделю обязательно приезжает. Это Юра с Яшей — старшие погодки, но на деле, как близнецы. Это Игореша. Он младше Яши на три года, но старше Павлика на четыре. Фотография была весьма интересная. На большом диване сидело четверо солидных мужчин. Один с усами слегка сухощавый. Остальные же в меру упитанные. И все очень сильно похожие друг на друга: темноволосые, карие почти черные глаза, круглолицые — кровь с молоком. И словно с картинки 'убери лишнего' с ними сидел Олежка. Он был совсем другим.

— А заметила, — рассмеялась Нина Никитична, наблюдавшая за Олей, и заметившая ее замешательство, — сколько кровушки мне попил его отец из-за его непохожести. Два года я терпела. А потом поставила фотографию его отца в рамку на самое видное место. Вот смотри.

И она положила перед Олей фотографию мужчины в форме. Если бы Ольга не знала, что это дед Олега, то решила бы, что это сам Олег.

— Мало того, и характер, и жизнь у него такая же.

Тут у Олега зазвонил телефон, и он вышел, прикрыв дверь.

— Вообще-то это между нами девочками, — зашептала Нина Никитична, — Олежки не должно было быть.

— Как это?

— После четвертого сына, я поставила спираль, решив, что четверых достаточно. Вот только Олега забыли предупредить, что со спиралью дети не рождаются. И решила я с дуру, что у меня в сорок лет климакс начался. А когда в больницу пришла, ему уже пять месяцев было. Сели мы тогда с врачом, и не знаем, что делать. Рожать — дауненок мог родиться, аборт — срок большой, опасно, к тому же грех. Но пошли мы на еще больший грех. Короче говоря, если бы он ненормальным родился, мы б его, как котенка, чтоб не мучился. Сколько я тогда поклонов отбила… И что я тебе скажу — ты с этим делом повнимательнее, род у них сильный по мужской части. Моему свекру было почти шестьдесят, когда родился мой муж, а после него еще три сестры было.

Вернулся Олег мрачный и подавленный.

— Олег, что случилось? — встревожилась Ольга, ведь Борис предупреждал, что ему нельзя волноваться. Только позитивные эмоции.

— Петрович при смерти, — растерянно, не веря собственным словам, произнес Олег, — А мне почему-то дозвониться не могли. Нотариус оставил для меня сообщение на ресепшене в издательстве. Я перезвонил. Он говорит Петровичу не больше суток осталось. Оль ты не могла бы поехать со мной.

— Да, конечно, — живо согласилась Ольга, — а нас туда пустят? Поздно ведь.

— Доктора тоже люди, Валентин Николаевич с ними уже договорился. Мам ты нас не жди.

Глава 5

— Вы время видели! — возмутился охранник в больнице, — Завтра приходите.

— Мы к Дудникову Ивану Петровичу, — громко сказал Олег в почти уже закрытую дверь.

— Олег Петрович? — уточнил охранник.

— Да, вот документы…

— А это кто?

— Моя жена, — желая побыстрее пройти, ответил Олег, не дав и рта раскрыть Ольге.

— На артистку похожа! — улыбнулся охранник и посторонился, возвращая документы.

— Еще как! — усмехнулся Олег, пропуская Ольгу вперед.

— И давно мы женаты? — шепотом спросила Ольга, когда они уже отошли от охранника на приличное расстояние.

— Десять лет.

— Олежка, пожалуйста, не волнуйся, — шептала Ольга, понимая глупость своих слов, но она боялась за него, — тебе нельзя, слышишь!

— Обычно так говорят беременным женщинам, — заметил Олег, — или я не прав?

— Вы Олег Петрович? — встретил их мужчина в костюме и белом халате на плечах.

— Да.

— Я Валентин Николаевич Астахов, — представился он, — Иван Петрович сейчас спит. Вот возьмите халаты. У него дежурит медсестра, нас позовут, а пока прошу, пройдемте в комнату отдыха. Есть о чем поговорить.

Оля взяла Олега за руку, и пальцы его были холодными, как лед. Она поняла, что внутри себя он переживает гораздо сильнее, чем производит впечатление. И это было опаснее всего.

В комнате отдыха они сели на диван, но Ольга руки его не выпускала, и он был ей за это благодарен.

— Иван Петрович очень хочет с вами попрощаться, собственно, поэтому он еще жив, но силы его на пределе, — произнес нотариус, — это сказал врач. Мы звонили вам неделю назад, ваша жена сказала, что вы в командировке, — он недоверчиво покосился на Ольгу, решив, что она и есть жена.

— Я действительно был в командировке, — согласился Олег и не заметил, что до боли сжал пальцы Ольги, — но моя жена мне, к сожалению, ничего не передавала.

— Простите, но я всю неделю названивал! — возмутился Валентин Николаевич.

— Вот такая у меня жена, — вздохнул Олег и расслабился при мысли о разводе, — Бог ей судья! Я ведь уже здесь.

— Иван Петрович был рад услышать, что вы приедете, он даже как-то успокоился. Думаю, он найдет силы поговорить с вами.

— Хорошо бы

— Вы вероятно знаете, что у него никого нет, кроме вас.

— Знаю.

— А то, что вы наследник всего имущества?

— В курсе, — Олег вздохнул, — простите, мы не могли бы оставить на потом вопросы похорон, пока он жив?

— Как скажете, — пожал плечами нотариус, которому совсем не улыбалось провести ночь у палаты клиента, когда дома в холодной постели томится красавица жена.

— Но дело у меня к вам есть, — заявил Олег, — я хочу составить свое завещание, я ведь, оказывается, могу стать богат.

— Быть может, есть смысл сделать это после вступления в права наследования?

— Я могу не успеть, — тихо ответил Олег, — запишите, пожалуйста, как там обычно начинают, я — Кожемякин Олег Петрович, находясь в здравом уме и такой же памяти, завещаю завещанное мне Дудниковым Иваном Петровичем имущество… Оль как тебя по паспорту?

— Тимофеева Ольга Ивановна… — робко ответила Ольга, — ты с ума сошел! Мне-то это зачем? У тебя есть племянники…

— Оль, помолчи, пожалуйста, — попросил ее Олег, улыбнувшись, — Вы записали?

— Да, Тимофеевой Ольге Ивановне…

— Да… в том случае, если она родит мне наследника в течении девяти месяцев со дня моей смерти, любого пола, даже не будучи моей женой, даже если зачатие произойдет путем искусственного оплодотворения. Отказаться от наследства она не может, так как квартира Дудникова должна перейти во владение ребенка по достижению им двадцати пяти лет.

— А почему двадцати пяти?

— Потому что в восемнадцать ума еще нет, — ответил Олег и продолжил, — со всем остальным, может делать все, что считает нужным. В противном случае, то есть, если наследников не будет у Тимошиной, все передать племянникам. Моя квартира перейдет в распоряжение Кожемякина Кирилла Юрьевича. Если Кожемякина Анна Павловна соберется выйти замуж, решить ее жилищный вопрос за счет наследства. Остальное поделить поровну, принимая во внимание завещание Кожемякиной Нины Никитичны.

И еще. Кожемякина Людмила Владимировна не коим образом не имеет отношения к наследству, так как не является моей венчаной женой и наследников не имеет. Ребенок, рожденный в девятимесячный срок, даже с помощь эко, даже являющийся моим генетическим отпрыском, наследником не является, так как у нее для этого было десять лет супружеской жизни.

Кажется, я ничего не упустил.

Скажите, а моя жена сможет оспорить завещание?

— Вы давно женаты?

— Десять лет, за это время она сделала несколько абортов.

В комнату заглянула медсестра.

— Иван Петрович проснулся.

Олег вскочил с дивана и бросился в комнату умирающего тестя. Он лежал в реанимации, и был подключен к различным приборам.

— Олежка, — едва слышно проговорил Петрович и даже растянул губы в подобие улыбки.

Олег сел на стул возле его постели и взял за руку. Ольга тихонько вошла, но осталась стоять возле входа. Старик украдкой взглянул на нее и еще шире улыбнулся.

— Сейчас, сейчас, моя родная, — прошептал он почти неслышно, — Олежка, сынок, прости дурака старого… давно нужно было рассказать, но я ей пообещал… она не хотела тебе говорить, ты ведь так мечтал о сыне… она думала ты от нее уйдешь, если узнаешь… она знала, что ей нельзя рожать, потому и в больнице лежала постоянно… Надя настаивала на аборте, а она надеялась на кесарево, хотя понимала, что до родов еще нужно дожить. Она умерла от остановки сердца, у нее был врожденный порок.

Олежка, она знала, на что шла, но думала, что ты не будешь себя винить, если не узнаешь правду. Но она ошиблась, а я дал обещание умирающей дочери… прости, если сможешь…

Олег сидел, как в воду опущенный, он только-только успокоился, а тут опять разбередило старую рану, и снова заболела голова. Но нужно отпустить старика…

— Ты не виноват, Петрович, — проговорил он уверенным голосом, — я тебя понял. Она так хотела.

— Спасибо тебе, камень с души снял, — он снова улыбнулся в сторону Ольги, — Она меня уже ждет… кстати, просила предупредить тебя. Сказала, если камень из головы не выкинешь, встретишься с ней. Чудно, правда? Наверное она хочет, чтобы ты забыл о ней и жил дальше. А ты иди сынок. Мне пора заждались меня мои женщины, Аленушка, Машенька и Наденька.

— Кто такая Машенька? — удивился Олег.

— Мама Аленушки — моя самая большая любовь.

— А как же Надежда…

— Она была бездетной, совесть не позволила ее бросить, когда Маша родила. И я забрал Алену. А у нее… я не помню, как правильно ее зовут… но ты умный… разберешься… прости, Лялечка я уже иду, не стой у двери я тебя догоню иди… Иди и ты, и пусть меня больше не реанимирую, устал. Прощай. Иди-иди, и я пойду…

И Олег вышел вместе с Олей, но заглянув опять, увидел на мониторе прямую линию.

Пришел врач и констатировал смерть. Ольга что-то говорила Олегу, но он ее не слышал. Потянулся к носу, мокро, а на пальцах увидел кровь. А потом появилась Аленка похожая на ангела.

— Забери меня, — прошептал Олег.

— Дурак ты, — она рассмеялась, — рано тебе еще.

Олег открыл глаза. Он по-прежнему был в больнице только под капельницей. В кресле рядом с его постелью, свернувшись, как кошка спала Ольга. И правда, рано ему на тот свет, когда такая кошка дежурит у его постели. Это Петровичу было на земле одиноко. А сейчас он встретит своих любимых, и наверное станет счастливее. При этих мыслях исчезла горечь, возникшая, когда он разговаривал с нотариусом по телефону. И потому возникшее к Ольге вожделение, не показалось осквернением памяти тестя, ведь он в раю с любимыми и ему там хорошо. А ему — Олегу, должно быть хорошо здесь на земле, чтобы не было желания самому отправиться на небеса.

— Оленька, — тихо позвал он ее, и она сразу проснулась, — Иди ко мне.

— Слава Богу, очнулся, — улыбнулась и села к нему на постель, — напугал ты тут всех.

— Сколько я был в отключке?

— Часа два, — ответила она, глядя на часы, — нельзя тянуть с операцией.

— Согласен, — Олег обнял ее за талию одной рукой, — но сначала нужно сделать наследника. Предлагаю начать прямо сейчас.

— Это после того, что произошло два час назад? — удивилась Ольга.

— Оль, ты сама прекрасно слышала Петровича, — улыбнулся Олег, — он был рад соединиться со своей семьей. Я думаю нужно отнестись с уважением к его желанию, и не пытаться оплакивать его счастье. Я и так его на неделю задержал, благодаря своей жене. Однако ты ушла от темы.

— Ты только что был в обмороке! — возмутилась Ольга, а он уже добравшись до ее шеи, притягивал ее к своим губам, — Уймись, ты под капельницей!

— Но ты-то нет.

— Олежка не мучь меня, потерпи чуть-чуть.

Олег сжал зубы и сглотнул, но в этот момент в палату вошел врач.

— Пришел в себя? Вот и славно, — он улыбнулся, — Я тут вам рецептик выписал. По-хорошему вам бы остаться на операцию. Но я понимаю ваша ситуацию, поэтому, как поймете, что взволнованы, таблеточку под язык. Постарайтесь не допускать кровотечений и обмороков, иначе вас просто не успеют довезти. Я разговаривал с нотариусом — похоронами он займется, но без вас совсем обойтись не получится.

— Спасибо вам большое, — поблагодарила его Ольга.

— Вы меня простите, — смутился доктор, — но вы так похожи на Тимохину…

— Это я и есть, — призналась Ольга.

— Вы не могли бы для дочки автограф оставить?

— Как дочку зовут? — спросила она, улыбаясь и доставая программку последнего спектакля и ручку, всегда лежащие в сумочке про запас.

— Анастасия, — ответил врач, — Да, еще, Олег Петрович, постарайтесь не курить и за руль не садиться. И с операцией не затягивайте. А сейчас пока без резких движений.

— Значит, мы свободны? — решил Олег. Встав, как сказал доктор, без резких движений, правда голова у него при этом все равно закружилась и он на минуту зажмурился.

— Конечно, я вас больше не задерживаю.

Глава 6

— Куда поедем? — спросила Ольга уже в машине.

— А тебе сегодня рано вставать? — поинтересовался Олег.

— Нет, у меня съемки в два часа, а потом спектакль до девяти. Я думала утром согласиться на фотосессию, но какая фотосессия может быть с красными глазами, с тобой же не выспишься, а сейчас уже три часа утра.

— Тогда едем на дачу, — решил Олег.

— В Сосенки? — Ольга усмехнулась.

— Ты зря смеешься, ты не представляешь, как там хорошо.

Дача и правда была чудная, а главное — очень большая, из тех, которые задуманы для отдыха, а не для работы. Большая гостиная с камином и двумя большими угловыми диванами, четырьмя креслами и большим мягким ковром посередине, на котором стоял стеклянный журнальный столик и ваза с ароматной травой.

Дальше длинная столовая, с таким же длинным столом и парой десятков стульев. Просторная кухня, вероятно для того чтобы нескольким хозяйкам не было тесно. Санузел то же предполагал большую семью, две душевые, два туалета, две раковины и огромное зеркало с подсветкой.

Второй этаж был спальным, несколько комнат с двухэтажными кроватями, вероятно, предназначались для детей, остальные для взрослых, и так как их было много, они были маленькими.

— Я включил отопление сильнее, скоро станет тепло, — сказал Олег, когда Оля спустилась со второго этажа, — пойдем пока к камину, я разжег. Как тебе дом?

— Масштабно, — оценила Оля, подойдя к нему и улыбнувшись.

— Что ты, мы все здесь не помещаемся, — рассмеялся Олег, — вон посмотри на камине, я заказывал древо нашей семьи. Бери, — он подал Оле бокал вина, — Это Юрка, мой самый старший брат, его дочь Татьяна, я ее с семи лет нянчил. Это ее дочери Ира и Света, с ними тоже на праздники регулярно оставался. Это Кирилл Юрьевич, его с детства так называют, умный и серьезный парень, сейчас МГУ с отличием заканчивает.

Вот второй брат Яша, его сын Семен, и внук Артемка. Третий брат Игорь, его дочь Елизавета и ее дети Алеша и Алиса. Лизины братья Антон и Илья. Это Павлуша четвертый сын моих родителей, Анна Павловна — самая шустрая и любимая моя племянница, Дмитрий и Егор Павловичи. И всем своим племянникам и их детям я всегда был и остаюсь дежурной нянькой, хотя мог бы воспитывать своих,

— вздохнул Олег, поставил бокалы на камин и обнял Ольгу, — Оль давай обвенчаемся!

— Ты с ума сошел! — возмутилась было Ольга, но Олег не дал ей сказать.

— Мне месяц остался, — произнес он глядя ей в глаза, — ты сама слышала, что сказал Петрович. То же самое мне говорил врач. Я бы тебе замуж предложил, но какой смысл тебе разводиться, чтобы стать вдовой…

— Но операция…

— Оль операция тоже может меня убить, а если я выживу, могут возникнуть проблемы с памятью. Этот осколок в моей голове уже почти двадцать лет, но раньше он не двигался, а сейчас почему-то сдвинулся и когда я волнуюсь, он начинает что-то там задевать.

— Но ведь операция дает возможность выжить, — настаивала Ольга.

— Ты права, я не спорю, — согласился Олег, — Еще два дня назад я, не задумываясь, лег бы под нож, зная, что могу не проснуться. А сейчас я хочу быть с тобой, потому что я люблю тебя, и у меня на это есть всего три недели. И сейчас в моих планах поскорее развестись, зачать наследника, если ты позволишь, и обвенчаться с тобой.

— Кажется, ты уже все решил! — заметила Ольга.

— Ну… когда я сказал, что мы едем к маме, ты и не подумала отказаться, а теперь, я предлагаю тебе пойти со мной под венец и ты в раздумьях. Вывод: нужно все решать самому. Логично? Ольга рассмеялась, но он подхватил ее на руки и понес в самую дальнюю спальню.

Утро наступило для них слишком быстро. Олег проснулся первым и еще какое-то время любовался и ласкал взглядом свою любимую. Вчера, когда он писал о ней статью, у него было время подумать о собственных чувствах. И он с удивлением обнаружил, что всерьез в нее влюблен. Какие бы он вопросы себе не задавал, всегда его сердце отвечало, что она ему необходима. А когда он снова ее увидел, понял, что сопротивляться самому себе бесполезно. И он выпустил свои чувства, позволив им завладеть своей мимикой, жестами, действиями, словами — все, чем только могла владеть его любовь к ней. И она все оправдывала. И его желание ее поцеловать при всех. Даже понимая, что ее могут узнать, он себя едва сдерживал. Он прикасался к ней бережно, трепетно, но обязательно вкладывая в это всю свою любовь. Он все время держал ее за руку, желая разделить все, что его волновало, или наоборот радовало.

И она не отказывалась от его любви. Она пока не понимала, что с ней происходит, он видел это по ее глазам. Она еще не была уверенна, что ей это надо, но и не отвергала его. Она пока только принимала его любовь, не давая волю самой себе. Она делала все так, как чувствовала, но самим чувствам еще не дала точного определения. И сама того не сознавая, она отвечала ему взаимностью. Она волновалась за него, она его поддерживала, она отвечала на его нежность еще большей нежностью и лаской. Он понимал, что она боится его любви, а еще больше понять, что любит его, так как ее будущее от этого может сильно измениться. Ведь никто из них не знал, сколько ему осталось жить. Но что касается его, то он только рядом с ней понял, что хочет жить. Еще тогда в самолете он почувствовал, что с появлением ее в его жизни, будут большие перемены. Но даже представить себе не мог, что могло произойти, не появись она вообще.

Глядя на нее, он почувствовал зарождающееся желание, но решив, что лучше будет разбудить ее ароматным кофе, отправился на кухню. Однако немного не успел. Он уже хотел взяться за поднос, когда сзади его обняли нежные, теплые руки Ольги.

— Ты чего сбежал? — спросила она и улыбнулась, когда он повернулся к ней лицом, — Смотрел-смотрел и сбежал.

— Хотел сделать тебе приятное, — вздохнув и пожав плечами, ответил Олег, — не успел.

— Тогда давай завтракать, — предложила Ольга, он кивнул, и она села за стол — Олег, у тебя на работе свободное посещение?

— Нет, просто я вчера отпуск взял, — Олег улыбнулся, поставил поднос на стол, расставил чашки и тарелки, — уже два года без отдыха работаю.

— И что планируешь сегодня делать?

— Думаю, без дела не останусь, — вздохнул он, — съезжу к себе на квартиру, а потом нужно будет связаться с нотариусом по поводу похорон.

— Тебя есть кому сопровождать? — аккуратно спросила Ольга, — Может я позвоню знакомому водителю?

— Нет, Оленька не надо, я с Анюткой договорился, ты только к ее университету меня подвези, пожалуйста.

Глава 7

Они были уже в пути, когда Олегу позвонила племянница.

— Олежка, у меня к тебе дело, — сразу начала она, — ты скоро приедешь?

— Минут через десять, — ответил Олег, глянув на часы, — а что за дело-то?

— Ну, тебя ведь здесь не знает никто…

— Ближе к делу!

— Можешь изобразить моего бойфренда, только не спрашивай зачем? — выпалила девушка.

— И как ты это себе представляешь? — удивился Олег.

— Ты что никогда не ухаживал за девушками? — захныкала Анютка.

— Последний раз лет десять назад, — признался Олег, — ты б лучше кого по моложе попросила, вон Антоху с Илюхой…

— Да ладно тебе, по ним невооруженным глазом видно, что они мои братья. К тому же мне нужно, чтобы парень понял, что ему ничего не светит.

— А со мной значит поймет?

— Конечно!

— Ладно, что нужно делать? — Олег согласился, хотя затея эта ему не нравилась.

— Просто выглядеть солидно! — обрадовалась Аня, чуть не завизжав от восторга, и отключилась.

— Оль, — Олег пребывал в растерянности, — я солидно выгляжу?

Ольга усмехнулась глядя на него, девчонка явно рассчитывала не на солидность, а на привлекательность и обаяние своего дядьки, которого у него было хоть отбавляй.

— Просто купи цветы и не морочь голову, — предложила Ольга, и вскоре притормозила у цветочных рядов.

— А какие лучше? — растерянно спросил Олег.

— Ты когда последний раз дарил цветы женщине?

— Маме в день рождения белые хризантемы, потому что это ее любимые цветы, — быстро и четко сказал Олег — отчитался.

— Хорошо, жди здесь, — рассмеялась Ольга и ушла, а вернулась с аккуратным букетом бледно-розовых лилий, — держи, мачо!

Олег может и выглядел солидно стоя перед университетом с букетом в руках. Однако чувствовал себя мальчишкой на первом свидании. Но вот вышла Анютка, увидев его, она расплылась в улыбке и поспешила подойти.

Вслед за ней вышел парень. При виде Олега, лицо его приняло злое выражение, и Олег успел это заметить. Между тем счастливая племянница была уже близко — актеры на сцене, зрители в зале!

— Это мне? — громко спросила она, принимая цветы.

— Тебе, — ответил Олег приобняв ее за талию и, склонившись к уголку ее губ, тихо спросил, — Целоваться по правде будем, или и так сойдет?

— Всегда мечтала попробовать, как ты целуешься! — игриво заметила Аня.

Олег при этих словах только рассмеялся, обнял ее лицо ладонями и поцеловал в лоб, а потом, продолжая играть возлюбленного, снова обнял племянницу за талию и повел к машине.

— Эй, дядя, ну-ка стой! — услышал он за своей спиной и обернулся.

— Это вы мне?

Давешний парень стоял в паре метров от него, всем своим видом выражая обиду и злость.

— Тебе-тебе!

— Что угодно, молодой человек? — Олег повернулся лицом к неприятелю, закрыв собой Анютку, которая то и дело склонялась к цветам, вдыхая их аромат.

— Ты, дядя, девчонку мою увел! — парень явно готовился к драке и даже уже сжал кулаки. Видя это Олег неуловимо отклонился назад, так что Аня вынуждена была сделать несколько шагов от него, еще и обойдя лужу. Олегу только это и нужно было.

— По-моему, Аня уже сделала выбор, и причем не в твою пользу, — спокойно проговорил Олег, внутри себя даже посмеиваясь над создавшейся ситуацией.

— А ее никто не спрашивает, я сказал она моя! — чем спокойнее выглядел Олег, тем больше зверел парень.

— Не люблю, когда к девушке относятся, как к вещи!

— А мне плевать, что ты любишь!

И с этими словами парень хотел ударить Олега, но к удивлению Анечки ее дорогой дядька от первого удара уклонился, а второй поймал и сжал кулак его так, что парень скорчился от боли, после чего отлетел в лужу.

— Советую поменять мнение о ценности людей и вещей, — также спокойно проговорил Олег, глядя на неприятеля сверху вниз, так как тот еще сидел в луже, — В том, что ты сейчас в таком унизительном положении, виноват только ты сам. Научись уважать мнение окружающих. А к Анюте даже на расстояние пушечного выстрела не подходи, без ее на то согласия.

И подталкивая Аню в спину, он ушел.

— Да ты герой! — восхитилась Анютка, садясь в машину.

— Не преувеличивай, у него на лице было написано, что он хочет подраться, — Олег рассмеялся, но на самом деле понимал, что не ходи он регулярно в спортзал, пришлось бы ему куда хуже. То, что он служил в спецотряде, его закалило на всю жизнь, и многие навыки еще остались. Но прошло почти двадцать лет, и без тренировок он бы усомнился в собственных возможностях. И как следствие, мог бы пропустить удар в челюсть, а учитывая его нынешнее состояние, не известно, чем это могло закончиться. Но Анютке об этом лучше не знать.

— Как ты узнал, что я люблю лилии? — она улыбалась от всего сердца.

— Это не я, — откровенно ответил Олег, не желая выглядеть в глазах племянницы таким уж безупречным.

— Да? А кто же? — а вот это уже интересно.

— Одна моя знакомая.

— И как зовут знакомую?

— Елена Тимохина.

— Кто-кто? — воскликнула Аня, — Ты знаком с Тимохиной и молчал? И скажи, пожалуйста, почему тебя подвозит известная актриса? Судя по твоей довольно физиономии у вас роман! Или я ошибаюсь?

— Да нет, не ошибаешься, — признался Олег и улыбнулся. Как странно: родная племянница стала лучшей подружкой.

— И давно?

— Два дня.

— Завидую я ей! — вздохнула Анюта, — Ты классный, но ты мой дядька!

— Вот те на, а я думал мы друзья, — искренне удивился Олег.

— Друзья-друзьями, Олежка, а ты для меня идеалом мужчины стал. Прости, оно само так получилось. Вот ищу теперь на тебя похожего.

— Анька!!!

— Да ты не дрейфь, — рассмеялась Аня, — Все нормально. Все девчонки в детстве находят себе идеалы, а ты был всегда рядом. И когда тяжело было, я тебе жаловалась, и когда травмировалась в шестнадцать лет, ты со мной носился. Вот и получилось, что лучше тебя у меня нет никого. Но мы ведь герои разных романов, я это знаю.

— И давно это у тебя? — спросил Олег, немного подумав.

— Что? — не поняла Аня, но быстро сообразила, — Ах, это… с того момента, когда я ногу сломала, а ты меня на руках носил по больнице пока мне гипс не наложили, а потом отпуск взял, чтобы можно было меня на процедуры возить и в бассейн.

— Шесть лет прошло, — тихо проговорил Олег, пораженный ее признанием, — Но ты ведь встречалась с кем-то. С одним даже бабушку знакомила.

— Мне казалось, он похож на тебя.

— Почему же вы расстались?

— Если помнишь, я на практику ездила, в летний лагерь. Он даже месяца подождать меня не смог, и соблазнила его моя же подружка, — Аня грустно вздохнула и припарковалась, — Мне с тобой подняться?

Олег пожал плечами.

— Я подойду через десять минут.

Глава 8

Подумать только Олег не был в этой квартире двенадцать лет. Он ожидал увидеть слои пыли, обветшалое жилище с паутиной и застоявшимся воздухом. Но этого ничего не было.

В коридоре стояли две пары сапог, мужские и женские. В шкафу аналогичная одежда, к тому же из кухни доносился запах пончиков с сахарной пудрой, а в зале работал телевизор.

Олег было решил, что кто-то просто приметил нежилую квартиру и живет в собственное удовольствие. Правда пальто совсем как у его жены, но его жена совсем не вязалась с пончиками и полным холодильником еды.

В зале и детской никого не было, оставалась только спальня. Громкие звуки телевизора не давали возможности услышать, что там происходит и Олег вошел.

В постели кто-то копошился, заливаясь смехом, постанывал, кряхтел. Олег с минуту стоял, как вкопанный, но остался незамеченным, и потому он так же тихо сел в кресло. Не известно, сколько еще он бы так просидел, если бы не пришла Анютка.

— Олег, — позвала она его и появилась в дверях спальни.

Из-под одеяла появилась мужская голова. Жутко покраснев, мужик перекатился на спину, натянув одеяло до подбородка. Затем появилась и женщина.

— Батюшки, кого я вижу? — воскликнул Олег, — Разрешите представиться, Олег Петрович Кожемякин, руку подавать не буду, а то вы одеяло уроните и племянницу мне смутите.

— Это что, твой муж? — спросил мужчина у женщины.

— Собственной персоной, — проворчала Люська, которой Олег все удовольствие испортил,

— Ты чего сюда приперся?

— А ты не рада, да? — наигранно удивился Олег и встал из кресла, — Так ситуация больше, чем ясна. У вас пятнадцать минут на сборы. По истечении времени, чтобы духу вашего здесь не было.

— Я имею на эту квартиру такие же права, как и ты! — возмутилась жена.

— С каких пор?

— Я твоя жена!

— Я подал на развод!

— Я не дам тебе развод! — верещала Люська.

— А у тебя спрашивать никто не будет, — он с ненавистью посмотрел на жену и даже усмехнулся. Находясь в постели с любовником на глазах у мужа, она еще и выставляет себя невинной овечкой, — Я отдал таблетки, что ты мне дала, на экспертизу, если выяснится, что ты хотела меня убить, пеняй на себя. Кстати, я написал завещание, и тебе ничего не оставил.

— Как ты мог!

— Так вот ради чего ты жила со мной столько лет? — Олег глубоко вздохнул, на мгновение ему стало ее жаль, — Если не хочешь оказаться на улице в таком виде, одевайся.

— Ты не посмеешь! — прорычала жена.

— Хочешь проверить? — ухмыльнулся Олег, и, смерив жену и любовника презрительным взглядом вышел, и Анютка метнулась за ним, — Жди здесь, я сейчас приду.

Он вернулся, когда его жена с любовником уже обувались.

— Ну вот и славно! — улыбнулся он им вслед, а сам поменял замок, за которым только что сходил, и отправил постельное белье в мусорный бак.

— А сейчас куда? — спросила Аня снова сев за руль.

— К Люське за вещами, — ответил Олег, — я думаю, она уже все собрала.

И он оказался прав. Все его вещи она уже уложила. Не забыла ни одной мелочи, за что он был ей благодарен. Ему совсем не хотелось там находиться. Вот уж правда, от любви до ненависти один шаг, и он этот шаг сделал, причем с ее же помощью.

Подумать только, если бы он не встретил Ольгу, так бы и умер, оставив все этой мегере. Да, все в жизни неспроста. Не зря мать ее недолюбливала. Давно надо было с ней развестись, еще когда она в последний раз сделала аборт. Знал ведь, что рожать она не будет, какой смысл было с ней оставаться. Сколько времени прожито впустую.

Он уже был у двери, когда позвонила Ольга с сообщением от Бориса. Людмила действительно хотела его отравить.

— Через неделю мы идем вместе в ЗАГС и разводимся полюбовно, каждый остается при своем имуществе, никакого раздела, — твердо сказал Олег, в последний раз глядя ей в глаза, — если нет, на баночке твои пальчики, а анализ крови у меня уже есть, не забудь об этом.

Олег быстро собрался и ушел, больше не проронив не слова. Люська тоже не горела желанием разговаривать. А вот Анечка в машине тарахтела без умолку, толи пытаясь его взбодрить, толи потому, что по натуре такая.

— Слушай, как ты умудрился на ней жениться? — удивлялась она, — А потом жить с ней десять лет, и даже не изменять?

Олег только плечами пожимал, а Аня снова говорила.

— Мне уже пятеро однокурсниц позвонили с вопросом, 'что за привлекательный мужчина усадил задавалу курса в лужу?' Представляешь, мне сейчас все завидуют. Знали бы они, кем ты мне приходишься! В очередь за тобой выстроились бы. Почему нужно было жениться на той, которая тебя совсем не любит и не ценит? Ты что брал в жены первую попавшуюся?

— Наверное, — вздохнув, ответил Олег, — а много ли девиц из твоей очереди согласилось бы мне родить?

Анюта всерьез задумалась. Что касается ее самой, то она бы с радостью родила бы ему, не будь он ей дядькой. А вот ее подруги. Так сразу не скажешь. Только одна из них была замужем, но о ребенке пока еще мечтает, но не более. Все остальные в осторожном поиске любви. И вот так сразу, вряд ли кто-либо согласится родить даже Олегу с его безумно-голубыми глазами и сногсшибательной улыбкой. Вот уж странно, что ни у кого из их многочисленного семейства не было таких голубых глаз.

— И почему ты у нас такой один ни на кого не похожий? — спросила она после долгого молчания.

— И Слава Богу! — тихо произнес Олег, — никому я бы такой судьбы не пожелал. Так и свихнуться не долго.

Что говорить, его психика была подорвана еще в Чечне. В детстве он занимался биатлоном, поэтому и стал снайпером. Звезду героя получил. А за два месяца до дембеля его контузило. И провалялся он в госпитале остаток службы, после чего его комиссовали из-за осколка.

Вернулся он ни жив, ни мертв — растение. Отца в первый же день с инфарктом увезли в реанимацию. Все обошлось, только Олег в себя не приходил.

Однажды Лиля — жена Юрия — заметила, что с детьми он вреде как больше на себя похож что ли — будто оживает. Вот и подговорила она родственников. Так он с помощью племянников потихоньку излечился. А потом Аленку встретил, и семья возликовала, потому что Олег с ней смог стать нормальным человеком. Но когда через пять лет она умерла, его жизнь снова оборвалась.

Снова Лилька забила тревогу, боялась, что Олег горе станет спиртным заливать. А тут как раз Марианна — Павлушина жена — забеременела, и регулярно на сохранение ложилась. Павлик постоянно в командировки мотался. Анютке шел десятый год, а Диме — шестой. Так он получился Павлушиным детям вторым отцом. В детских заботах о собственном горе некогда думать. Но ведь это были не свои дети. Он же не мог быть с ними постоянно, у них были родители.

Марианна была ему безмерно благодарна, ведь она могла чувствовать себя спокойной, оставляя с Олегом даже маленького Егорку. К Павлику было меньше доверия в этом вопросе. Тем не менее, ему хотелось свою семью, и он женился. Но все получилось совсем не так, как он хотел.

Он конечно уже не вспоминал о Чечне, но все еще не мог забыть горячо любимую Алену. В душе его поселилась тоска. Время для него как будто замерло, минуты жизни казались невыносимо долгими. Последний аборт жены едва не добил его. И тогда все стало безразлично. Он жил от выходных до выходных, когда можно было побыть с племянниками.

Когда Анютка сломала ногу, он, не задумываясь, взял отпуск, и старался как можно больше времени проводить с ней и ее братьями. И здесь Люська попыталась отравить его жизнь, брякнув при всем семействе, что Ане уже шестнадцать, а Олег все-таки мужчина. Тем самым намекнув на некую связь, далеко не родственную. Анютка, тоже при этом присутствующая, смутилась, а Олег позеленел от злости, и выставил жену за дверь, не проронив ни слова.

А теперь появилась Оля, и тоска ушла, захотелось жить. И воспоминание об Алене перестали отдаваться болью в груди. Стало легче дышать. Но и сейчас не приходилось радоваться. Появился страх, что счастье будет недолгим, ведь он не знал, будет ли он через месяц еще жив. И Олег стал торопиться. Ему было необходимо все успеть за тот месяц, что у него пока оставался.

Глава 9

На следующий день были похороны Ивана Петровича Дудникова. Проводить его в последний путь собралась толпа народу. Соседи по дому, соратники по партии, все взрослые члены семьи Кожемякиных и еще много всяких разных людей, которых Олег видел впервые в жизни.

Была еще пышнотелая девица, звавшаяся Ариной. Плакала громче всех, буквально заливалась слезами, и обнимала тело покойного, что Олегу казалось осквернением памяти тестя. Ведь он помнил последние минуты его жизни, и они были не горькими, а радостными. По словам нотариуса, эта самая Арина какое-то время проживала у Петровича. Он даже порывался отписать ей квартиру, но, в конце концов, ограничился кругленькой суммой денег. Однако Арина, то есть Агрипина Семеновна Шувалова — громкое имя, и ни гроша за душой — видимо не знала этого, и наивно полагала, что теперь имеет московскую прописку.

Олег был подавлен. Благо Ольга, загримированная до неузнаваемости, его поддерживала и не отходила от него ни на шаг. Чужие принимали ее за жену Олега, родные им в этом способствовали. Она со всеми познакомилась, называясь своим настоящим именем. По ее мнению все уже должны были знать, кто она на самом деле, но она ошиблась. Видимо Нина Никитична не распространялась о ее личности, да и Анечка помалкивала. И это было ей на руку, она совсем не желала быть разоблаченной. День был дико тяжелый, и Анютка отвезла Ольгу с Олегом к Нине Никитичне, где Олег, едва приняв лежачее положение, уснул.

— Оленька, как я благодарна тебе за Олежку, — сердечно произнесла Нина Никитична разливая чай по кружкам, и у Оли в груди сжался ком, — Ты не представляешь, как он переживает, по нему-то этого не видно. Как бы опять чего не случилось.

— Я, к сожалению, не имею возможности быть с ним постоянно, — смущенно проговорила Ольга, — но я делаю все, что в моих силах.

— Ольга, у тебя есть дети? — вдруг спросила Анютка, — Олегу очень по душе дето-терапия.

— Есть, — она тяжело вздохнула, — но они живут в Ялте.

— Что ж так далеко? — встревожилась Нина Никитична.

— У моей младшей дочери астма, — ответила Оля, — мы пробовали снимать домик под Москвой, но с детьми мне удавалось увидеться разве что в выходные, которые не всегда бывают. Сейчас то же самое, только для Сони там климат лучше. Весь сегодняшний день Анютка всматривалась в Ольгу, и все время ей казалось, что она кого-то ей напоминает, только не могла понять, кого именно. И, наверное, в своей памяти она перебрала всех знакомых, но ни к какому выводу не пришла.

— Бабуль, тебе не кажется, что Оля на кого-то из знакомых похожа? — спросила Анютка, решив не мучиться в догадках

— Ты тоже заметила? — улыбнулась бабуля.

— Да, только не помню на кого.

— Правильно, мала ты была, когда Аленушка умерла.

— Точно! Аленка только старше!

Ольга засмущалась. Ей не очень-то понравилось сравнение с покойной женой Олега. Возможно потому, что ее не с кем не сравнивали. Странно, она никогда не была гордячкой, но почему тогда самолюбие вдруг дало о себе знать. И ведь пустяшное сравнение. Но почему Олег молчал об этом? Неужели не видел? Хотя Олег ее и в самолете не узнал…

Нет. Не так.

В том-то и дело, что в самолете он узнал в ней Алену, именно поэтому он переволновался. И вероятнее всего, она походит на его покойную жену, когда на лице нет грима, то есть девочка если и красилась, то макияж ее был легким, не то, что был у Ольги в гостинице. Поэтому Олег и предположить не мог, что перед ним женщина из самолета, так похожая на его жену.

Глава 10

Олег с Анютой снова пришли в Аленкину квартиру через день после похорон.

Он переступил порог, глубоко вздохнул. Боли нет. Нет здесь больше Алены. Кончился его кошмар. Но настроение не улучшилось. Его взяла горечь, как если бы его святое место осквернили, и сделала это его жена, окончательно наплевав в его душу. Ведь знала же она его трепетное отношение к этому месту, и все равно привела сюда любовника. Какое нужно иметь к нему безразличие!

Если ей так уж было плохо с ним, почему нельзя было раньше развестись? Если только из-за наследства Петровича, то это глупо, он мог еще с десяток лет прожить. Или здесь тоже не обошлось без постороннего вмешательства?

Так или иначе, ворошить память тестя он не станет, так как тот сейчас с любимыми в раю, и не обрадуется, если Олег решит найти в этом виновного.

— Не смотри в зеркало, — бросил Олег, и исчез в глубине квартиры.

— Что? — не поняла Анечка, остановившись возле трельяжа, и все же обернувшись к зеркалу.

Олег вернулся с простынёй в руках и накрыл ею туалетный столик. Аня непонимающе воззрилась на него.

— Здесь вроде никто не умер, — пожала она плечами.

— Людмила уходила отсюда не с самыми хорошими мыслями, и перед зеркалом кляла меня на чем свет стоит, — тихо произнес он уверенный в своей правоте.

— А ты откуда знаешь? — удивилась девушка, наблюдавшая два дня назад прощание Люськи с этой квартирой. А ведь она и правда была в бешенстве и поносила мужа последними словами.

— Не нужно быть провидцем, чтобы это понимать, — усмехнулся он, — слишком быстро все ее планы рухнули.

— Ну, хорошо, допустим, — согласилась Аня, — а зачем зеркало завешивать?

— Зеркала имеют свойство притягивать все плохое. Я вообще не хочу, чтобы что-то напоминало о присутствии здесь Люськи.

— Так ты что, хочешь все отсюда выкинуть?

— Не все, но большую часть. Посмотрим в каком состоянии мебель, и некоторую заменим.

А еще я думаю, здесь нужно сделать ремонт.

Олег толкнул дверь в детскую и остановился, не решаясь войти. Аня протиснулась мимо него и стала поднимать простыни, укрывающие мебель. Новенькая детская кроватка, пеленальный столик с комодом, диван-кушетка, коляска, торшер и шкаф. В комоде оказались крохотные детские вещи. Алена так об этом мечтала, но ей было не суждено стать матерью.

— Ты хочешь это все выбросить? — удивилась Аня.

Олег неопределенно пожал плечами.

— Давай лучше отвезем это все в детский дом. А еще лучше, я дам объявление в интернете, укажу цену, посмотрим на покупателей, возможно отдадим бесплатно.

— Хорошо, можешь этим заняться, — равнодушно согласился Олег, переходя в зал.

Диван был староват. Его им с Аленой отдал Юрка. Это первое, что появилось в их доме. И его они не успели заменить. Телевизор 'Панасоник' кажется огромным по сравнению с теми, что сейчас заполонили магазины. Его вместе с тумбой можно отвезти на дачу, в свою комнату. Шторы снять, выстирать и убрать куда-нибудь. Кажется нужно окна поменять и застеклить балкон. Без команды профессионалов не обойтись. Надо звонить Яше.

— Алло, привет, брат! — заговорил Олег, услышав в трубке знакомый голос.

— Здравствуй, Олег! Как ты?

— Нормально. Помощь нужна.

— Не вопрос, чего нужно?

— Вся твоя бригада. Хочу во всей квартире разом, сделать ремонт. Дизайнерский взгляд твоей любимой жены тоже не помешает.

— Что-то я не понял, — замялся Яша, — мама сказала, ты разводиться собрался.

— Правду сказала, — усмехнулся Олег, поняв к чему клонит брат, — Я о своей квартире, а не о Люськиной.

— А. Когда специалиста к тебе отправлять?

— Лучше если сегодня. Хотелось бы через месяц въехать в новую квартиру.

— Что за срочность?

— Потом расскажу, — Олег даже улыбнулся своим мыслям, — Это вообще реально, так быстро сделать?

— Я же не знаю, что тебе нужно…

— Стены ломать не придется, а вот балкон и окна нужно обновить.

— Ладно, Юля сегодня вечером заедет. Если получится и сам приеду.

Олег вышел из гостиной в поисках племянницы и обнаружил ее на кухне, дожевывающей пончики.

— Зря ты говорил, что Люська не умеет готовить — очень даже вкусно, — заметила Аня, увидев его, — Тебе не предлагаю, думаю, что тебе и без того противно. А мне все равно — я есть хочу, и тут между, прочим, много всего можно найти. Одни бараньи ребрышки чего стоят. А ты с кем там разговаривал?

— Яша с Юлей сегодня вечером приедут смету составлять, ну или что там еще делать в связи с ремонтом данного помещения.

— Это ты правильно придумал, — согласилась с его выбором девушка, — Кстати кухня в хорошем состоянии можно оставить, только микроволновки до полного счастья не хватает.

— Это хорошо.

— Сейчас что планируешь?

— В церковь съездить, к отцу Павлу.

— Зачем?

— Сначала я с ним поговорю, а потом тебе скажу, ладно?

— Тайны! От меня!

— Да, ладно тебе дуться, — рассмеялся Олег, — доедай и поехали.

Знакомый батюшка встретил его просьбу не самым лучшим образом. И Олегу пришлось рассказать все подробности своей жизни, после чего тот согласился. Счастью Олега в тот момент, наверное, не было предела.

Чуткая Анечка сразу заметила перемену в настроении своего давно тоскующего дядьки. И принялась расспрашивать.

— Что ты задумал?

— Через три недели, отец Павел нас с Ольгой обвенчает, — радостно сообщил он.

— А так можно, — удивилась она, — ты ведь женат, да и Ольга тоже.

— Нельзя, — согласился Олег, — но если очень хочется, то можно.

— Ты сейчас похож на мальчишку, которому родители наконец подарили давно желаемую игрушку.

— Веришь, именно таким я себя и чувствую, — признался Олег.

Вечером Яша с Юлей тоже его обнадежили, пообещав привезти в квартиру бригаду побольше и сделать ремонт за три недели. На радостях Олег по пути к дому Ольги, попросил Аню притормозить у цветочных рядов.

— Ты только расскажи мне, как цветы выбирать! — попросил он, — Коротко и ёмко.

Аня не на долго задумалась, обернувшись к дядьке.

— Представь себе Ольгу с тем букетом, который хочешь купить, в руках. Если понравится то, что увидишь — бери.

Олег минут двадцать отсутствовал, а вернулся с кипой роз. Не длинными голландскими, а маленькими с едва раскрывшимися бледно-розовыми бутонами. — А теперь в ювелирный, — уверенно заявил он.

Ольга вернулась домой. Олег целый день не звонил. И она уже начала волноваться, как бы чего не случилось. То и дело она подходила к окну, выглядывала во двор, не приехал ли. Заметив его машину, просияла, и кинулась к двери, не обратив внимание, на то что было у него в руках. Ждала у приоткрытой двери, считая его шаги на лестнице. Не успел он войти, обвила его шею руками, и прижалась к его груди, понимая, что целый день ждала встречи с ним.

Олег поцеловал ее в макушку и аккуратно отстранил от себя.

— Это тебе, — шепнул он, улыбаясь, протянул цветы.

Ольга приняла букет, и закрыв глаза склонилась к благоухающим бутонам.

— Как прошел день? — спросила она, направляясь на кухню.

— Удачно, — улыбнулся Олег, снял пальто, повесил в шкаф и прошел вслед за ней, — Яша взялся делать ремонт в моей квартире.

— Ты решил туда переехать?

— Да. Мама была права, мне стало легче.

— Я рада. Идем ужинать.

Пока Оля суетилась, накрывая на стол, Олег сел и выложил перед ней бархатную коробочку. Увидев ее, женщина обессиленно опустилась на стул.

— Олег…

— Ты сначала открой, — усмехнулся мужчина, ласково глядя на нее, — Я ведь уже озвучивал свою просьбу. У тебя было время подумать. И сейчас я бы хотел услышать твой положительный ответ.

— Однако ты самоуверен!

— Но тебе ведь нравится, когда за тебя все решают.

— Не всегда, — проговорила Ольга, не отрывая взгляда от подарка

Надо открыть!

И ежу понятно — там кольцо!

И что?

Как что? Олег ведь предлагал обвенчаться — пришло время отвечать!

Как-то это слишком стремительно… Однако это не помешало еще в гостинице попросить его остаться. Как только язык повернулся! Но ведь повернулся же, значит и сейчас нужно его повернуть. Что-то он тяжелый стал…

— Ты так и будешь гипнотизировать коробок, пока он сам с места не сдвинется?

Ольга вздрогнула от его голоса.

Олег понял ее растерянность, достал кольцо и одел на безымянный палец.

— Ты станешь моей женой? — проникновенно спросил он.

Ольга перевела взгляд с изумительного колечка на его безмятежное лицо, застывшее в предвкушении.

— Может есть смысл сначала сделать операцию, — неуверенно спросила она.

— То есть ты не отказываешься?

— Нет, не отказываюсь, просто думаю, ты неправильно расставил очередность событий…

— Ну, раз ты согласна, через три недели нас обвенчают, — обрадовался Олег, пропустив ее последние слова мимо ушей, — Я уже договорился с батюшкой.

— Когда успел?

— Сегодня.

— Я ведь только сейчас дола согласие…

По большому счету ты согласия вообще не давала, — прошептал ее внутренний голос, но остался не услышанным.

— Ну и что, — улыбнулся Олег.

— Только Олег, очень тебя прошу, об этом никто не должен узнать до того, как я решу развестись с Александром, — предупредила его Оля.

— Само-собой, — согласился он, — Но я не могу не пригласить свою семью…

— У тебя очень большая семья…

— Я знаю. Но я уверен во всех своих родственниках, как в самом себе. Оль, ты не переживай, я все сам организую, твоя задача только платье белое купить.

— Ты с ума сошел, — возмутилась Ольга, — белый — цвет невинности, а у меня уже трое детей…

— Ну, не белое, так кремовое, молочное, какое там еще бывает? Главное, чтобы оно было свадебным.

— Ты больной…

— Об этом меня уже доктора предупредили, — Олег рассмеялся, встал и прижал к себе Ольгу, — Оль, я обещаю тебе, все будет хорошо!

Глава 11

Дни летели незаметно. Олег параллельно занимался разводом, ремонтом, организацией венчания и последующим празднеством. Уставший но абсолютно счастливый он приезжал вечером к Ольге.

Так как ему нельзя было садиться за руль, Анюта сделалась его личным шафером, и во всем ему помогала. Люська разводиться не хотела, хотя и не знала о проблеме Олега с головой, иначе бы она гораздо сильнее отбивалась бы, и никакой адвокат не смог бы ее убедить. Но снова припугнув ее, через две недели Олег стал разведенным человеком.

Вот уж странно. Встретились двое в самолете, познакомились, но решили, что больше никогда не встретятся снова. Точнее это Олег так решил. И Ольга еще раздумывала, нужно ли искать его или нет. Она все-таки решилась и жизнь повернулась так, что ни о какой скуке и одиночестве думать не приходилось. Оля считала минуты до встречи с ним, волновалась за него, даже зная, что рядом с ним Анютка, и они занимаются разводом, и это порой мешало ей работать. В такие минуты на помощь приходила Любка — понимающая и проницательная — она уводила ее мысли в более приятное русло. И Ольга легко ей поддавалась.

Она с легкостью разыграла спектакль семейной драмы с мужем, в котором он остался не только виноватым, но и обозлившимся. И естественно она переехала к себе домой, зная, что беситься он будет еще недели две. То есть ничего не мешало ей обвенчаться с Олегом.

Единственное, что омрачало Ольгу, это не отсутствие возможности повидать дочерей и поговорить с ними о происходящем с ней. И как бы неловко она себя не чувствовала при этом, ей пришлось воспользоваться скайпом. Дети наперебой рассказывали обо всем, что произошло за последний месяц, не давая матери и слова сказать. Но когда поток их болтливости иссяк, Ольга наконец смогла с ними объясниться.

— …я надеюсь вы у меня уже взрослые, и сможете все правильно понять, — заговорила она, — дело в том, что… я полюбила одного человека…

— Ты решила уйти от Александра? — спросила Даша.

— Все гораздо сложнее…

— И как его зовут? — это была Саша.

— Он тоже из мира кино? — перебила ее Даша.

— А как же папа? — захныкала Соня.

— Его зовут Олег, — стала отвечать по порядку Оля, — он журналист. Сонечка, папа всегда будет рядом с тобой. Олег предложил мне обвенчаться…

Снова близнецы загалдели наперебой.

— Ух ты!

— Как романтично!

— Что ты ему ответила?

— Ты ведь замужем!

— Да!

— Олег болен, ему через неделю предстоит операция, — дети молчали, и Ольга продолжила, — что будет после нее не известно, поэтому обвенчаться мы хотим до нее.

— Он что может умереть? — аккуратно спросила Саша.

— Да.

— Ужас!

— Жуть!

— Пусть ему папа операцию делает, тогда он точно выживет, — заявила Соня.

— Сонюшка, ваш папа специалист другой области, Олегу он помочь не может, — Оля улыбнулась находчивости дочери.

— А Александр знает? — поинтересовалась Даша.

— Нет.

— Значит и нам об этом лучше помалкивать? — предположила Саша.

— Да.

— А папа знает?

— Я ему сегодня об этом сообщила, — у Ольги словно камень с души свалился, к ее удивлению девочки довольно легко отреагировали, — вы приедете на венчание?

— А школа?

— Оно будет в воскресенье, в понедельник вернетесь домой…

— Мам, не получится у нас, — вздохнула Даша.

— Мы в понедельник пишем пробный ЕГЭ по русскому, — добавила Саша, — присутствие обязательно.

Хотя венчание должно было быть тайным, Олег не мог не пригласить туда свою семью под подписку о неразглашении. И все они обещали молчать, как и на похоронах Ивана Петровича. Оказалось, что и тогда все всё знали. С Ольгиной стороны была только Любка. И тем не менее, она боялась быть разоблаченной. К тому же Олег настоял на белом платье, и чтобы его только выбрать Любе пришлось гримировать Ольгу.

— Вот же придумал! — ворчала Ольга, примеряя очередное платье, в очередном свадебном салоне, — мне кажется, я выгляжу глупо!

— В этом, да, — согласилась Любка, — пышные платья тебе явно не идут.

— Подбери мне что-нибудь, ты лучше в этом разбираешься! — попросила Оля.

— Иди, раздевайся, сейчас что-нибудь найду, — согласилась Люба и, перебрав кучу платьев, принесла несколько в примерочную, — на-ка приложи сначала. Ну вот, в чисто белом, ты слишком бледная, молочное гораздо лучше, надевай. По-моему, это подойдет.

Ольга вышла к большому зеркалу. Платье выглядело аккуратным и довольно скромным. Плечи и руки открыты. Молочный атлас ее молодил. Лиф отделан кружевом с золотой нитью и стразами. Юбка слегка расклешена только от колена. Пока Ольга критически оценивала свое отражение, Любка где-то откапала широкую шаль из похожего кружева и диадему, которую тут же водрузила на ее голову. Шаль тоже пошла в ход, так как в церковь с непокрытой головой женщине входить нельзя, Люба покрыла и голову и плечи подруги.

— Осталось только лицо поправить, и прическу сделать, — сделала вывод гримерша.

И когда в день венчания Ольга была уже полностью готова, Любка даже присвистнула.

— Ну, Любовь Григорьевна, вы превзошли себя, — проговорила Люба в несвойственной ей манере.

Ольга слишком сильно волновалась, чтобы разделять ее мнение, хотя собственное отражение ей, несомненно, нравилось.

— Чего ты так волнуешься, в первый раз что ли? — смеялась Люба.

— Не первый, — согласилась Ольга, вздохнув, — но надеюсь последний.

— Во дуреха! — все веселилась подруга, — Тебе же еще расписаться с ним надо!

— Расписываться будем без свадьбы, — решила Оля, — где букет?

— У Олега, как и договаривались…

В дверь постучали.

— Вы готовы? — спросила Аня, заглянув в комнату, — Все уже собрались.

— Да, — коротко отозвалась Оля, все предыдущие треволнения казались ничтожными по сравнению с тем, что предстояло ей сейчас. Она была замужем за одним, а венчалась сегодня с другим.

А еще дети от разных мужей. Какая же она грешница… Что только не приходит в голову женщине уже стоящей в свадебном платье, в одном шаге от брака. Любка права, она уже трижды делала подобный шаг, и не зачем так нервничать…

Да, только ведь она ни разу не венчалась.

Как страшно!…

В комнату вошел Олег. Красивый, в таком же молочном костюме, как и ее платье, и с золотым шитьем на отвороте пиджака.

Это все Любкины проделки! Только она знала, какое у нее платье.

Молча подойдя к ней, он поцеловал ее похолодевшую от волнения руку, и вложил в нее букет. Ольга поняла, что из них двоих сегодня, он психологически гораздо сильнее.

Она не помнила, как они попали в церковь, пребывая в состоянии граничившим с обмороком, она понимала только, что Олег ни разу ее от себя и на шаг не отпустил. В памяти осталось только смутное воспоминание благословления матери Олега. А теперь она почти машинально крестилась перед церковью.

Итак, я в церкви. Люба говорила, Господь поймет любую молитву.

И Ольга стала молиться, почти не воспринимая всего окружающего. Она просила за Олега. Просила Алену отпустить его. Просила, чтобы операция прошла успешно. Просила, чтобы он остался жив и здоров после операции. Просила, чтобы он не решил остаться после операции с Аленой, а вернулся к ней.

А потом батюшка надел им на пальцы кольца, и она, наконец, пришла в себя, понимая, что теперь является женой Олега перед Господом.

Олег сиял от счастья, и это передалось Ольге. Волнение совсем отступило, когда он с позволения батюшки ее поцеловал, проявив всю любовь и нежность. О не мог иначе. Он любил ее всем сердцем. Трепетно, страстно, пылко, нежно, безумно, трогательно — феерия чувств рвалась из его души, неподдающихся никакому обыденному описанию, буря эмоций и желаний. Но в то же время пришло спокойствие и умиротворение, и новый вдох, насытив души ладаном, скрепил их в едином порыве, и на всю жизнь. Они вместе, друг перед другом и перед всевышним поклялись в любви и верности, и ничто не может им помешать.

Олег, не отрывая взгляда от ее глаз, стал на колени и прижал ее руки к своим губам.

— Я не оставлю тебя, — прошептал он только для нее, — обещаю! Ольга улыбалась. Она все поняла. Господь услышал ее молитвы. Люба была права.

Праздновать, в целях конспирации, было решено на даче, и праздник удался. Олег и Ольга были счастливы и от того еще прекраснее. А все семейство глядя на них, было счастливо вдвойне. Хотя никто не мог понять, зачем нужно было делать все таким странным образом. Почему нельзя было пожениться и обвенчаться, когда Ольга разведется. Из всех правду знали только Нина Никитична и Анютка.

— Никогда бы не подумала, что обвенчаюсь с человеком всего через месяц после знакомства, — призналась Ольга за завтраком на следующий день.

— Тебя это пугает? — грустно спросил Олег. Сегодня утром он вдруг подумал, что совершил ошибку.

— Нет, что ты, я счастлива! — Ольга улыбалась всем своим существом, чувствуя его тревогу.

— А то, что мне предстоит операция через три дня?

— Нужно надеяться на лучшее, — ответила она, взяв его за руку, — Тем более, что в последние три недели не было ни кровотечений ни обмороков.

— Ты очень похожа на Алену, — неожиданно выдал Олег.

— Мне Нина Никитична сказала после похорон Ивана Петровича, — легко отреагировала Оля.

— Ты знала, и все равно согласилась выйти за меня? — удивился Олег.

— А что это что-то меняет? — она ласково посмотрела на него. Олег задумался. Он боялся, что узнай она о своей схожести с Аленой, она уйдет от него, решит, что он параноик, и видит в ней только свою покойную жену. А она все знала, и все равно вышла за него пусть и неофициально.

— Жизнь как бумеранг, — он вздохнул, поднял ее руку, дотронулся губами мягкими и горячими, прижал ее к слегка колючей щеке, и закрыл глаза, — Я нашел ее дневники. Алена записывала каждый день с момента нашей встречи. А когда забеременела только и надеялась дожить до дня родов. Она практически не верила, что выживет после этого. Она хотела только, чтобы у меня был малыш.

И ведь я знал, что у нее сердце больное, но и не подозревал, что все так серьезно. А теперь я на ее месте. Я считаю минуты проведенные рядом с тобой, и боюсь каждый день, что следующий может стать последним в моей жизни.

— Олег, успокойся, пожалуйста, — попросила его Ольга, — требую на правах твоей венчаной жены. У нас пока нет общего ребенка, поэтому ты не имеешь права умереть.

— Ты согласна? — охрипшим от волнения голосом спросил Олег.

— Как только тебе врач разрешит после операции, — Ольга улыбнулась, — Сегодня еду к Татьяне удалять спираль.

— Подбросишь меня к Анюткиному универу? Тебе все равно по пути, а я хочу к Ивану Петровичу на квартиру наведаться, перед тем как ехать в больницу.

— Хорошо.