Если он порочен

Глава 5

Едва Джулиан подошел к кровати, как в дверь постучали. Решив, что это Тодд или Уинн с завтраком, он крикнул: «Войдите!» — и улегся в постель. Появление Хлои его очень удивило. Но он еще больше удивился, увидев, что на подносе у нее в руках было два прибора.

— Хотите составить мне компанию за завтраком? — спросил Джулиан.

— А почему бы и нет? Вам нужно позавтракать, и мне — тоже. Лео сейчас нет, Энтони гуляет в парке с Дайлис, а я хочу рассказать вам то, что мы узнали у Пэкстонов. Будете завтракать в постели или за столом?

— За столом, — ответил граф, выбираясь из постели.

Хлоя наблюдала, как он шел к столу. Его шаги были медленными, но твердыми. Огромный прогресс по сравнению с предыдущим днем. Джулиан быстро шел на поправку. Хлоя поймала себя на том, что смотрит на его босые нога, на узкие длинные ступни с удивительно длинными пальцами. А потом ей вдруг пришло в голову, что под плотным шерстяным халатом графа не было никакой другой одежды. В крайнем случае — одна лишь тонкая ночная сорочка. Хлоя попыталась представить, что увидит, если снимет с него этот халат, и ее тотчас же словно обдало жаром. Она никогда раньше не интересовалась, как выглядит мужчина без одежды, и сейчас была весьма озадачена своими фантазиями. Заставив себя отбросить эти мысли, она начала расставлять на столе тарелки и чашки.

— Итак, что же было у Пэкстонов? — спросил граф, потянувшись к вилке.

— В основном утомительные и глупые разговоры, — ответила Хлоя, намазывая медом хлеб.

— Это для меня не новость. У Пэкстонов всегда так.

— Тем не менее они постоянно устраивают приемы, и многие, как ни странно, к ним приходят.

— Просто люди хотят, чтобы их видели в обществе.

— Да, конечно. И вчера у Пэкстонов мы очень многих видели. Гостей было столько, что мне весь вечер хотелось оттуда сбежать. Когда вся комната заполнена людьми, становится ужасно жарко и душно. И еще… — Хлоя смутилась. — Такой отвратительный запах пота, что даже голова кружится.

Джулиан рассмеялся и кивнул:

— Да, верно. Многие считают регулярное купание вредным для здоровья. А теперь ответьте: почему вы тянете с новостями? Ведь вы кое-что вчера узнали, не так ли? Полагаю, вы пришли ко мне завтракать именно для того, чтобы сообщить эти новости? Или передумали?

— Почему же передумала? — Хлоя пожала плечами. — Нет, вовсе нет.

Ей действительно не хотелось сообщать графу новые факты, свидетельствующие о предательстве его жены и дяди. Конечно, Джулиан и так уже знал о них правду, но это не означало, что он хотел узнавать все новые и новые гадости. Хлоя вдруг пожалела, что решилась на этот разговор. Пусть бы лучше Лео все ему рассказал. Но кузен бросил все силы на разоблачение нового плана Артура, поэтому она и согласилась поговорить с Джулианом.

Собравшись с духом, Хлоя пересказала слово в слово подслушанный в библиотеке разговор. Свой рассказ о событиях вчерашнего вечера она начала с того, как отошла от лорда Теннанта, бахвалившегося своими подвигами на охоте, и закончила эпизодом, когда Лео нашел ее в библиотеке Пэкстонов. Пока она говорила, Джулиан молча продолжал завтракать. Видя это, Хлоя немного успокоилась, решив, что последние новости он не принял близко к сердцу.

— Лео выяснил, кто этот Конрад? — спросил он, когда Хлоя закончила свой рассказ. — У меня есть кое-какие соображения, но мне интересно, что думает ваш кузен.

— Лео не сказал, кого подозревает. Он неохотно высказывает свои подозрения. Вчера вечером, после того как отвез меня домой, он сразу же уехал вместе с Эдгаром. Сегодня утром, часа два назад, я видела его мельком — он сказал, что поговорит с вами позже. Во время обеда скорее всего. Но кто же это, по-вашему, может быть?

— Полагаю, что сэр Конрад Бартлби.

Джулиан сделал глоток крепкого кофе и добавил:

— А вот по поводу любовника по имени Джордж затрудняюсь сказать что-то определенное.

— Юный Джордж, — уточнила Хлоя.

Граф со вздохом пожал плечами:

— В таком случае… даже не знаю, что вам ответить. Видите ли, человек, о котором я подумал, весьма почтенный джентльмен, к тому же известный доктор. Но к сожалению, некоторые его поступки вызывают у людей удивление, поэтому многие могут поверить клевете Артура. С другой же стороны… Если Конраду нечего скрывать, то зачем ему делать то, о чем просит его Артур?

— Потому что Конрад ужасно боится, что в обществе узнают правду, — раздался голос Лео, и Хлоя вздрогнула от неожиданности — она не слушала, как он вошел в комнату.

Появление Лео стало неожиданностью и для Джулиана. Немного помолчав, он спросил:

— Так что удалось выяснить? Неужели этот Конрад и впрямь насилует мальчиков?

Приблизившись к столу, Леопольд взял у кузины пустую чашку и налил себе кофе из кофейника. Сделав несколько глотков, заговорил:

— Никого он не насилует. Но Конрад действительно очень боится Артура. Боится скандала. Когда я сегодня утром направился в дом Конрада, он уже принял решение и сказал мне, что больше не может хранить свой секрет.

— Какой секрет? — оживилась Хлоя.

Лео пристально посмотрела на кузину, потом на графа.

— Но имейте в виду: то, что я сейчас вам расскажу, должно остаться между нами.

Хлоя и Джулиан тут же кивнули, и Лео вновь заговорил:

— Так вот, юный Джордж — это внебрачный сын сестры Конрада, которой было всего тринадцать, когда ее изнасиловал дальний родственник. Забеременев, сестра уехала в Ирландию, чтобы пожить у тети, пока не родится ребенок. Потом она вышла там замуж и завела семью. Но видеть Джорджа до сих пор не хочет.

— Как это печально для мальчика, — прошептала Хлоя. — И все же я не понимаю, почему Конрад хранит тайну о внебрачном ребенке, рискуя собственной честью: И что он теперь собирается делать?

— Как я уже сказал, Конрад принял решение. Мы встретились в двух шагах отсюда, зашли ко мне в кабинет и довольно долго беседовали. В результате мы придумали, как объяснить существование Джорджа. Объяснение — вполне правдоподобное, и оно вызовет лишь легкое порицание и покачивание головой. Большую часть истории — то, что можно вынести на публику, — Конрад уже давно сочинил сам.

— Это приведет Артура в ярость, — заметил Джулиан. — Он не любит проигрывать.

— Именно по этой причине Конрад сейчас собирается вместе с Джорджем уехать на длительный срок — погостить в моем поместье в Йоркшире, — сообщил Лео.

— А чего хотел от него Артур?

— Дело в том, что Конрад служит в министерстве иностранных дел. По этой причине он и решил обратиться со своими проблемами ко мне. Должность у него весьма ответственная, и Артур хотел, чтобы он раздобыл для него кое-какую информацию. Похоже, ваш дядя, Джулиан, весьма активно торгует государственными секретами.

Граф выругался, но тут же, смутившись, извинился перед Хлоей. Взглянув на Лео, пробормотал:

— Что ж, охотно верю. Сейчас из Франции дует очень неблагоприятный ветер, так что в скором времени моему дядюшке представится много удобных возможностей увеличить свое состояние.

— Возможности всегда имеются. — Лео криво усмехнулся. — Ведь каждое правительство собирает всевозможные сведения о правительствах других стран.

— А теперь я вас покину, джентльмены, — сказала Хлоя, вставая.

Сложив на поднос тарелки и чашки, она спросила:

— Хотите еще кофе? Могу прислать.

— Нет, спасибо, — ответил Лео.

Как только его кузина вышла, он снова повернулся к графу.

— Так вот, как я уже сказал, Конрада очень ценят в министерстве, а его медицинские таланты открывают ему доступ к весьма важным персонам, о которых он, конечно же, может многое рассказать.

— И мой дядя решил запустить когти в кого-то из них, не так ли? — Джулиан снова ругнулся, на сей раз довольно громко, поскольку Хлои в комнате не было. — Выходит, Артур запятнал доброе имя Конрада?

— Нет. — Лео покачал головой. — И уже не сможет. Конрад сегодня же увезет Джорджа в мое поместье. Кроме того, пущен слух, что Джордж — внебрачный сын самого Конрада.

— А у него не возникнет из-за этого проблем с молодой леди, с которой он недавно обручился?

— Конрад уже говорил с ней. Именно она и посоветовала ему выдать мальчика за собственного сына, пояснив, что молва о его прошлой неосмотрительности не вызовет у нее беспокойства и не заставит краснеть. А трагедия, произошедшая с его сестрой, должна оставаться в тайне. И еще она сказала, что некоторое смущение, которое могут вызвать у нее разговоры о внебрачном сыне Конрада, — ничто по сравнению с тем, что пережила и может заново пережить его сестра, если правда выйдет наружу. Полагаю, она очень порядочная женщина.

— Да, по-видимому, — пробормотал Джулиан с некоторым сомнением в голосе — ему трудно было поверить, что существуют такие удивительные создания, как невеста Конрада. Кроме того, он не мог понять, в чем выгода этой женщины от такого решения.

Но тут ему вспомнилась Хлоя, сделавшая так много для него и для его сына, не требуя ничего взамен. И он почувствовал угрызения совести. Возможно, ему следовало пересмотреть свое отношение к женщинам — ведь не все же они такие, как Беатрис. Хотя с другой стороны… В конце концов граф решил, что будет считать Хлою приятным исключением из правила.

Снова взглянув на Лео, он спросил:

— А Конрад сказал, что еще заставлял его делать Артур? Из рассказа Хлои следует, что он выполнял и другие его поручения.

— В сущности, он ничего особенного не делал. Разумеется, угрозы Артура очень его напугали, поэтому Конрад соглашался выполнять поручения вашего дяди. Но он выполнял их таким образом, чтобы никому не повредить. Однажды Артур попросил опоить лекарствами вашу тетю Милдред — чтобы потом распустить слух, что она слабоумная. — Лео улыбнулся. — Так вот, Конрад и мои родственники сумели сделать так, чтобы Артур поверил, что его план относительно вашей тети удался. Но конечно же, у него ничего не выйдет. А сегодня Конрад наконец-то понял, что ему потребуется моя помощь, чтобы вырваться из лап Артура. Поэтому он и решил со мной встретиться.

— Он будет в безопасности в вашем поместье?

— Да, разумеется. И он будет очень ценным свидетелем, если нам действительно понадобится свидетель. А главное — он умеет и знает, когда лучше помолчать.

— Прекрасно, — кивнул Джулиан. — Наконец-то мы сделали шаг вперед.

Он вдруг сообразил, что его слова прозвучали как критика в адрес человека, три года пытавшегося разоблачить Артура Кенвуда. Немного смутившись, граф пробормотал:

— Прошу прощения, Лео. Вы так много для меня сделали, а я…

— Вы сказали чистейшую правду, — с улыбкой перебил Леопольд. — Наконец-то у нас появился свидетель. Такой свидетель, которому поверят. И вы правы: мое расследование продвигается довольно медленно, так как я постоянно сталкиваюсь со множеством препятствий и трудностей.

— Но зато ваше расследование поможет разоблачить человека, виновного в государственной измене, — заметил граф.

— Совершенно верно. Мы сумеем положить конец всем козням вашего дяди и его преступной деятельности.

Хлоя улыбнулась молодому человеку, бросившему Энтони мяч. Ее кузен Модред нечасто покидал свое поместье, и видеть его в Лондоне весьма приятно. Ей редко удавалось навещать кузена в его родовом поместье Элдервуд, поэтому их встречи в столице всегда очень радовали ее.

Когда Дайлис отвела Энтони в дом, Хлоя с улыбкой похлопала по скамейке, на которой сидела, и Модред, тоже улыбнувшись, присел рядом с кузиной.

— Я так рада тебя видеть, — сказала Хлоя. — Ты долго пробудешь в Лондоне?

— Нет, совсем недолго. Ты же знаешь, что я способен выносить столичную жизнь всего несколько дней. И сегодня — мой последний день в Лондоне. А затем я вернусь в свое убежище. В Элдервуде мне спокойнее.

— Но этот твой приезд был лучше прежних?

Модред пожал плечами:

— Да, пожалуй. Хотя Лондон такой же, как всегда, я постепенно начинаю к нему привыкать. Уроки Добба помогают. Однако сомневаюсь, что когда-нибудь привыкну окончательно. Ты ведь знаешь, что мне требуется уединение.

— Да, конечно, — кивнула Хлоя. — Знаешь, я тоже не в восторге от Лондона. — Она поморщилась. — Тут всегда ужасный шум и столь же ужасный запах на улицах.

Она умолкла и внимательно посмотрела на кузена. Модред был исключительно красивым мужчиной… и ужасно одиноким из-за их семейного дара.

— Сомневаюсь, что я когда-нибудь снова вернусь сюда, после того как дело Кенвудов разрешится.

— Когда все закончится, ты ведь потеряешь своего Энтони? Наверное, именно поэтому ты не вернешься?

Жестокая правда была как удар ножа в самое сердце. Глаза ее защипало от слез, и она тихо сказала:

— Он никогда не был моим.

Модред обнял ее за плечи, и Хлоя со вздохом прильнула к нему. Она пыталась найти утешение в его молчаливом сочувствии, но не могла. Каждый шаг на пути разоблачения многочисленных преступлений Артура и Беатрис приближал ее к расставанию с Энтони, и ей казалось, что боль, которую она сейчас испытывала, никогда не пройдет.

Снова вздохнув, Хлоя прошептала:

— Лорд Кенвуд назвал нас с Лео крестными родителями Энтони. Так что я, наверное, смогу видеть мальчика время от времени.

Модред едва заметно улыбнулся и проговорил:

— Но тебе придется встречаться также и с лордом Кенвудом. Тебя не будет это угнетать?

Чуть отстранившись от кузена, Хлоя смерила его взглядом.

— Ты ведь, кажется, говорил, что не можешь слышать мой мысли. Ты сказал, что у меня «слишком толстая стена», которую невозможно пробить.

— Порой в самых толстых стенах образуются трещины. Лазейки в твердыне. У тебя действительно очень крепкая стена, но я чувствую, что ты будешь скучать не только по Энтони, когда все закончится.

— Да, наверное, — кивнула Хлоя. — Но лорд Кенвуд недостижимая для меня цель. Ведь я почти нищая и от меня отказались родные.

— Не все, а только твоя глупая мать, — возразил Модред. — А из-за своего бессердечного поступка она лишилась обоих своих братьев. Они огорчились еще тогда, когда она отказалась от твоей сестры, но девочка и впрямь преступила все законы общества, поэтому они не стали вмешиваться. Когда же мать выгнала и тебя, они не остались в стороне и потребовали, чтобы она образумилась. Но та не пожелала их слушать, и тогда они покинули ее. Как это ни печально, но я не уверен, что она сожалеет об этом, тем более что они оставили ей прекрасный дом и помогают материально. Похоже, наша семья пережила те времена, когда мы переставали поддерживать тех, кто нам изменил.

Хлоя тотчас же поняла: кузен подумал сейчас о своей собственной матери, порвавшей с ним всякие связи в тот самый день, когда он признался, что читает ее мысли. Увы, подобное случалось не раз в семьях Вон и Уэрлок. И те и другие были словно прокляты. Лишь очень немногие мирились с их необычными способностями и с тем, что эти способности передавались их общим детям.

— Сомневаюсь, что Джулиана пугает наш с Лео особый дар, — сказала Хлоя. — Но мне кажется, он просто верит в это. Во всяком случае, сомневается. А во мне он видит лишь женщину, которая спасла его сына и, возможно, его самого. К тому же сейчас мы с Лео помогаем ему разоблачить злоумышленников, пытавшихся его убить.

— Видит в тебе только спасительницу? Тогда почему он стоит у окна и наблюдает за нами? Нет-нет, не смотри в его сторону. Так вот, он наблюдает за нами и при этом пышет яростью и ревностью.

Хлое ужасно хотелось взглянуть на графа, но она сдержалась.

— Модред, ты уверен, что он смотрит… именно так?

— Абсолютно уверен. Ему очень не нравится, что я сижу рядом с тобой и прикасаюсь к тебе.

Модред нахмурился, потом добавил:

— Еще он злится на себя из-за своей ревности.

— Все потому, что я не такая родовитая.

— Ничего подобного, — возразил Модред. — Дело вовсе не в происхождении. Просто его жестоко предала жена, женщина, которую он любил. Подобная измена — сильнейший удар для любого мужчины. Именно поэтому он стал таким осторожным и недоверчивым.

— Неужели ты все это чувствуешь? Выходит, граф для тебя как открытая книга?

— Нет, не совсем. Просто с ним происходит то же самое, что и с тобой. Слишком сильные эмоции способны пробить в стене трещину.

Модред вдруг улыбнулся и добавил:

— А теперь кое-что изменилось. Подозреваю, что подошедший к окну Лео сказал ему, кто я такой, так что трещина надежно замуровалась. Что же ты собираешься делать с этим минутным проникновением в его душу?

Хлоя пожала плечами:

— Понятия не имею. Но если что-то придумаю, то ты будешь одним из первых, с кем я поделюсь.

— Вот как? А с кем поделишься до меня? Кто будет первый?

— Я сама.

Оба рассмеялись, и тут Хлоя наконец-то взглянула на окно, но там уже никого не было. Затем она позвала кузена в дом, чтобы он перекусил перед дорогой. Ей хотелось тотчас же отправиться к Джулиану, но она сдержала себя — решила, что зайдет к нему позже. Прежде чем встретиться с графом, ей требовалось как следует поразмыслить. То, что сообщил ей Модред, вселяло надежду, и она хотела все взвесить, перед тем как принять какое-то решение.

Слушая подробный рассказ Лео о планах Артура, Джулиан медленно расхаживал по комнате, затем приблизился к окну. Он уже хотел отойти, но тут вдруг взглянул на небольшой парк за окнами дома и сразу же увидел Хлою, сидевшую на скамейке рядом с очень красивым и хорошо одетым молодым человеком. Тот обнял ее, и она даже не сделала попытки оттолкнуть его, что вызвало у Джулиана приступ ревности. «Возможно, она ничем не лучше Беатрис», — подумал он в раздражении. Но ревность по-прежнему его терзала, и он еще больше разозлился, на сей раз — на самого себя. Граф понимал, что глупо ревновать и злиться, однако ничего не мог с собой поделать. Взглянув на Лео, он проворчал:

— Думаю, вам нужно подыскать для своей кузины компаньонку.

Лео посмотрел на него с удивлением, и Джулиан мысленно выругался. По-видимому, он не сумел скрыть свое раздражение. Лео тоже подошел к окну и, едва взглянув на Хлою и молодого человека, расплылся в улыбке. Джулиан же еще больше помрачнел, поскольку не находил ничего веселого в том, что Хлоя сидела в парке в объятиях какого-то мужчины.

— Это наш кузен Модред, — пояснил Лео.

Джулиан вздохнул с облегчением, едва услышал слова «двоюродный брат», а нашептывания внутреннего голоса, что кузен и кузина вполне могут быть любовниками, проигнорировал. Интуиция ему подсказывала, что среди Уэрлоков и Бонов такое случалось не часто.

— Кто же это додумался наградить своего сына именем Модред?

— Его мать — женщина с богатой фантазией, — ответил Лео со смехом.

Граф снова взглянул на молодого человека.

— Надеюсь, ваш кузен заставил свою мать заплатить за подобные фантазии.

— К сожалению, у него не было такой возможности. Она отказалась от сына и от его отца, едва мальчику исполнилось два года. Это случилось, когда ее дорогой мальчик посмотрел ей прямо в глаза и сказал, о чем она думает.

— То есть он умеет читать мысли? Вы это имеете в виду?

Лео пожал плечами.

— Не во всех случаях и не всегда отчетливо, но и этого вполне достаточно, чтобы Лондон стал для него местом пытки. Он очень редко сюда приезжает и проводит все время в Элдервуде, в своем поместье. Дело в том, что он не только читает мысли, но и чувствует то, что чувствуют другие люди, а мы с вами прекрасно знаем, как порой отвратительны бывают эти чувства.

Отвернувшись от окна, Джулиан внимательно посмотрел на Лео. Он доверял ему и был у него в неоплатном долгу, но сейчас начал подозревать, что тот не в себе. Как мог такой образованный человек, как Леопольд Уэрлок, верить в подобную чепуху?

Откашлявшись, граф пробормотал:

— Я, конечно, не считаю вас лжецом, однако…

Лео вскинул руку, призывая его к молчанию, и Джулиан смутился, не желая обидеть этого доброго и порядочного человека.

— Я прекрасно вас понимаю, — проговорил Лео. — Да, понимаю, потому что и сам долго в это не верил. Но похоже, что это правда, милорд. Модред действительно обладает даром, которого боятся даже Уэрлоки и Боны. У меня нет ему объяснения, как нет и настоящего понимания. Но я знаю, что он реален. Я столько раз убеждался в этом, что давно уже перестал сомневаться. И это проклятие делает нашего Модреда затворником. Он очень редко выезжает из Элдервуда, своего герцогского поместья.

— Ваш кузен живет в герцогском поместье?

— Да, разумеется. Он герцог. С девятилетнего возраста. Буду весьма вам признателен, если вы никому не станете рассказывать о его даре. Этот дар, если о нем кто-нибудь узнает и поверит в его реальность, может очень ему повредить.

— Разумеется, я буду молчать. Хотя сомневаюсь, что кто-нибудь в это поверит.

— Возможно, никто не поверит. Но все-таки лучше об этом не говорить. Видите ли, Модред и так уже имеет репутацию затворника. Не стоит делать так, чтобы его считали еще и сумасшедшим или рассматривали как угрозу, от которой необходимо избавиться.

Немного помедлив, Лео добавил:

— И было бы еще хуже, если бы какой-нибудь мерзавец попытался воспользоваться его даром для реализации своих преступных замыслов.

— Удивительно, как ваш кузен до сих пор не сошел с ума, если он и впрямь обладает подобным даром. Я говорю «если», потому что не видел доказательств. Признать способности, какими обладаете вы с Хлоей, гораздо легче, чем поверить в чью-то способность читать мысли и заглядывать в души и сердца.

Джулиан нахмурился и добавил:

— Но с другой стороны, если он действительно на это способен… странно, что вы позволяете ему бывать у вас, где хранится множество государственных секретов.

Лео усмехнулся и налил два бокала вина.

— Позволять или не позволять — у нас нет такого. Кузен обязательно нас навещает, когда покидает Элдервуд. И он не способен читать наши мысли и чувства. Говорит, что у нас «слишком толстые стены». Точно так же и с многими другими нашими родственниками. Но посторонних он избегает. Представляете, что произойдет, если кому-нибудь станет известно о его способностях?

Джулиан кивнул и, взяв у Лео бокал с вином, уселся на кровать.

— Да, представляю… Последствия могут быть ужасны. Вашему кузену можно лишь посочувствовать, если он действительно обладает таким даром. А мысли некоторых людей… Они и впрямь бывают отвратительны. Как и чувства.

— Боюсь, что этот дар когда-нибудь убьет его, — со вздохом пробормотал Лео. — Но довольно о бедном Модреде. Он возвращается в Элдервуд, а нам предстоит схватка с врагами.

Джулиану тоже не хотелось говорить о герцоге хотя бы потому, что он боялся оскорбить Лео своим неверием в дар его кузена. А вот в способности Лео и Хлои, как ни странно, верил — пусть даже некоторые сомнения у него еще оставались. Более того, эти способности его не смущали и он не испытывал в их присутствии какой-либо неуверенности в себе. А вот с молодым герцогом он не смог бы общаться столь же непринужденно.

Тут Лео передал ему несколько бумаг для прочтения, но Джулиан никак не мог вникнуть в их содержание. Перед его мысленным взором то и дело возникала Хлоя в объятиях мужчины, но это был вовсе не герцог, а он сам, Джулиан Кенвуд. Это не на шутку его встревожило, однако он не мог избавиться от видения — оно возникало снова и снова. Возникало, очевидно, потому, что втайне он желал именно этого — желал увидеть Хлою в своих объятиях. «Нельзя об этом думать, нельзя…» — говорил себе Джулиан, но все его усилия были напрасны — очевидно, он снова ступил на опасную тропу, хотя и поклялся, что больше никогда на нее не свернет.