Если пожелаешь

Глава 13

Хитрый старик провернул это дельце.

Уговорил Маккаррика жениться на Джейн. Что ж, примите поздравления.

Грей все утро бродил вокруг дома Уэйленда, оставаясь невидимым для Куина и Ролли и наслаждаясь своим тайным могуществом. Последние полгода Дейвис пребывал не в лучшей форме, и все же ему не составило труда подслушать, о чем шептались слуги: в былые времена в искусстве незаметно подкрадываться к своей жертве Грею не было равных.

Мисс Джейн задумала покинуть Лондон и велела горничным упаковать ее вещи. Она рассчитывала вернуться не раньше, чем через месяц, но не смогла толком объяснить, куда отправляется и зачем. Оставляя в Лондоне камеристку, госпожа брала с собой в поездку лук и колчан со стрелами. На кухне готовили закуски для священника, дожидавшегося в гостиной, но о традиционном свадебном угощении не было и речи, поскольку после скромной церемонии бракосочетания молодые готовились уехать немедленно.

Известие о том, что госпожа выходит замуж и уезжает, вызвало в доме настоящий переполох. Служанки украдкой всхлипывали и вытирали слезы. Неудивительно. Уэйленд не раз с гордостью говорил о том, что его обожаемая Джейн отличалась щедростью и всегда была добра и внимательна к людям, не важно, бедны они или богаты.

Жениха же, напротив, слуги не жаловали. Как заметила одна из горничных, «есть в нем что-то дьявольское, он жуткий как смертный грех и не стоит даже мизинца нашей мисс Джейн».

«Верно», — усмехнулся про себя Грей. У жениха с невестой было до смешного мало сходства. Огромный, мощный как скала Маккаррик внушал ужас одним своим видом. Рядом с Джейн, утонченной красавицей, очаровательной и остроумной покорительницей сердец, он казался грубым, неотесанным дикарем.

Людей, подобных Маккаррику, не так-то легко сломить. Главное — нащупать брешь в их броне. Единственным уязвимым местом Хью была его страсть к Джейн.

Грей узнал об этом случайно. В тот день Джейн впервые готовилась выехать в свет, и Уэйленд настоял, чтобы Дейвис и Хью присутствовали на балу. Грей долго уговаривал Маккаррика и даже подпоил его, но Хью так и не вошел в зал. Он остался снаружи, наблюдая за Джейн через окно. Неподвижный как статуя, он пожирал ее глазами. Увидев бледное лицо Хью, Грей тотчас понял, что молодой горец отчаянно влюблен в прекрасную Джейн.

Медведь, пустившийся в погоню за бабочкой.

Грей едва удержался от смеха. Какой нелепый союз! Маккаррик жалок и смешон. Он отлично знает, что замахнулся слишком высоко, и не может совладать со своими чувствами. Немудрено, что он в конце концов сдался и уступил. Удивительно, как Уэйленду удалось сломить сопротивление Джейн. Как он этого добился? Неужели рассказал дочери правду о себе? И о Дейвисе Грее?

Грей давно забыл, что такое искреннее веселье, но при мысли о ловушке, в которую угодил Маккаррик, губы его сами собой растянулись в улыбке. Какая едкая ирония: наемный убийца подрядился защищать жизнь самого дорогого для него существа от убийцы, еще более искусного и изощренного, чем он сам!

И Хью, и Уэйленд знали, что Грей — мастер своего дела. Безжалостный матерый охотник против защитника-новичка. Настоящий фарс.

Улыбка Грея растаяла. Победа обещала быть слишком легкой. Нет, этого ему не хотелось…

Уэйленд проводил дочь к карете. Кучер так и зыркал по сторонам, настороженным взглядом обшаривая окрестности. Казалось, на груди у него аршинными буквами написано «человек Уэйленда». Хью шел следом за новобрачной, стараясь держаться как можно ближе. На его бледном лице застыла тревога, он не сводил глаз с Джейн, словно увидел у нее на спине нарисованную мишень.

Маккаррик не зря почуял опасность. Из своего укрытия Грей мог бы выстрелить в спину Джейн. Но к сожалению, риск промахнуться был слишком велик. Неудачный выстрел лишь выдал бы его, лишив преимущества. Эти глупцы не знают, что убийца уже в Англии и вышел на след жертвы. Нет, пусть враги остаются в неведении как можно дольше. Он нанесет удар, когда подберется поближе.

У раскрытой дверцы экипажа Уэйленд обхватил ладонями лицо дочери и на мгновение прижался лбом к ее лбу. Потом торопливо поцеловал в щеку и коротко попрощался. Джейн побледнела, растерянно глядя на отца.

— Папа? — срывающимся голосом прошептала она, будто только сейчас поняла, что расстается с родительским домом надолго.

Уэйленд с усилием оторвался от дочери и, стиснув ее плечо, бросил суровый взгляд на Маккаррика, точно хотел сказать: «Я доверил тебе самое дорогое, что у меня есть». Кивнув кучеру, Уэйленд отступил назад, и плечи его тотчас поникли, как у дряхлого старика.

Охваченный каким-то странным оцепенением, Грей наблюдал за прощанием отца и дочери. Интересно, рассказал ли Уэйленд шотландцу о списке, когда уговаривал его увезти Джейн? Возможно.

Грей захватил список и угрожал пустить его в ход, хорошо понимая, что как только секретные сведения получат огласку, старик умрет. Уэйленду, в силу его положения в организации, постоянно приходилось принимать жесткие решения, отдавая приказы исполнителям вроде Грея, Итана и Хью. Если об этих решениях станет известно, для старика все будет кончено.

Грей отнюдь не стремился к подобному исходу. Это было бы слишком просто. Нет, час еще не настал.

Его вдруг охватил озноб. Кожа покрылась холодным липким потом. Рубашка на шее и на спине мгновенно взмокла, и Грей сунул руку в карман сюртука. Он предчувствовал, что в Англии в отличие от некоторых других стран, где ему доводилось бывать, курение опиума сопряжено с определенными трудностями, и заранее позаботился о «лекарстве», изготовленном по особому рецепту. Как оказалось, волновался он напрасно. В Лондоне зелье достать было легче, чем табак, и стоило оно дешевле джина.

Но Грею нравилось разнообразие. Он медленно, с наслаждением пожевал вязкую, клейкую массу, вкусом напоминавшую слегка подпорченный миндаль.

«Мое лекарство». Он презрительно фыркнул. Бесчисленные раны и шрамы на теле — неизменные спутники любого наемника — причиняли нестерпимую боль, и настойка опия помогала приглушить ее. Заметив, что Хью тоже страдает от былых ран, Грей предложил ему глотнуть снадобья, но чертов ублюдок отказался наотрез. Проклятый святоша.

Грей продолжал двигать челюстями, и сердце забилось глуше, медленнее, несмотря на охватившее его возбуждение. «Слава Богу, при такой дозировке галлюцинаций не будет. Надеюсь…»

И тут Джейн, словно вдруг пробудившись ото сна, принялась в ярости кричать и размахивать руками, пока Маккаррик пытался усадить ее в карету. Строптивая девица не из тех, кто слепо повинуется приказам. Она наверняка потребует объяснений, которые Хью не захочет ей дать. В конце концов, Джейн вскочила на подножку, но тут же повернулась, чтобы сказать Маккаррику что-то резкое. На мгновение их головы сблизились. После наступило молчание.

«Медведь, пустившийся в погоню за бабочкой?» Уголки губ Грея дрогнули в усмешке. Нет, Хью больше смахивает на волка. Глупенькая крольчиха трясет хвостиком прямо у него перед пастью.

Рано или поздно волк сожрет крольчиху.

Хью захлопнул дверцу кареты и замер, глядя в окно. Потом тяжело вздохнул, словно собираясь с мыслями, и провел по лицу дрожащей рукой. Похоже, он никак не мог поверить, что женился на своей ненаглядной.

— Не волнуйся, Хью, — тихо прошептал Грей. — Это ненадолго.

В прошлом стоило Джейн заметить, что Хью смотрит на ее грудь, он тотчас же смущенно отводил глаза. Но весь последний час в экипаже шотландец беззастенчиво разглядывал ее тело, будто открывал его для себя заново, он пожирал Джейн глазами дерзко и открыто, словно имел на это право. Ее захлестнул гнев. Десять лет назад Маккаррик мог бы сделать с ней что угодно, она позволила бы ему любую вольность.

Ее тело отзывалось на жадные взгляды Хью, и это бесило ее еще больше. Почему десять лет спустя она по-прежнему находит этого проклятого шотландца привлекательным? Джейн всегда считала Хью самым красивым из всех знакомых мужчин, еще до того, как увидела его обнаженным, — давным-давно ей удалось спрятаться за деревьями и подглядеть, как Хью, сбросив с себя одежду, купается в озере; вид его великолепного тела заставил ее восхищенно замереть.

И вот теперь снова предстоит бороться с искушением. Это невыносимо.

Джейн обещала устроить Хью настоящий ад. Тогда она казалась себе сильной, уверенной, но теперь от ее решимости не осталось и следа. Силы покинули ее.

«Не спеши расторгать брак, останься замужем», — посоветовал ей отец, но Джейн не желала следовать его совету. Ее насильно выдали замуж, а Хью согласился жениться. Он мог бы спасти их обоих и отказался это сделать.

Хью не оставил ей выбора. С тем же успехом он мог бы столкнуть ее с утеса. Один предательский удар в спину — и вот ноги отрываются от земли и ты с криком падаешь в бездну.

Джейн и раньше злилась на Хью, не могла простить ему прошлого. Набросившись на Фредди, он лишь подлил масла в огонь. И вот теперь она замужем за тем самым человеком, который много лет назад предал ее и вдобавок только что устроил безобразную сцену в парке. На Хеймаркет-стрит он вел себя как настоящий головорез, а утром — еще хуже. Отчего он так взъелся на Фредди? Откуда в нем эта жестокость?

Может, он из тех отчаянных голов, что первым делом бросаются в драку? Или отец давным-давно обещал ему в жены свою дочь? Тогда получается, Хью увидел, что его невеста целуется с другим? Джейн недоуменно нахмурилась, вспоминая разговор с отцом. Ведь отец так и не спросил, почему Хью накинулся на Фредди…

Объяснения Хью с самого начала прозвучали фальшиво. Да, Маккаррик считался близким другом семьи, и, возможно, ей действительно не стоило целоваться с Фредди в парке, но все равно поступку Хью не было оправдания.

Джейн душил гнев. Ей хотелось отомстить, и в ее руках было могущественное оружие. Джейн сказала Хью чистую правду: она действительно умела виртуозно мучить и дразнить мужчин, а за минувшие десять лет в ее арсенале появилась масса новых приемов и уловок. Пять лондонских сезонов, проведенных в окружении семи многоопытных кузин — завзятых кокеток, не прошли даром.

Хью еще пожалеет, что навязал ей это замужество.

Она заставит его заплатить за боль, что терзала ее все эти годы, за каждый день, наполненный отчаянием, за каждую ночь, проведенную в слезах, за каждого мужчину, в котором она видела его одного… Он жестоко поплатится за то, что посмел ее бросить…

— О, Хью, дорогой, здесь так душно. — Джейн расстегнула несколько верхних пуговиц и, обмахиваясь ладонью, распахнула на груди блузку. Открыв окошко, она привстала на подушках кареты, высоко подняла юбки и подобрала под себя ноги. Затем, уткнувшись коленом в бедро Хью и опираясь ладонью о его колено, она потянулась ко второму окошку. Тело шотландца мгновенно напряглось.

Взявшись за оконную задвижку, Джейн повернула голову, так что ее губы едва не коснулись губ Хью, и произнесла низким, чувственным шепотом:

— Ты ведь не против, милый? — Ее рука медленно скользнула вверх по его твердому как камень бедру. Хью стиснул зубы и судорожно сглотнул. Его брови сошлись в одну темную линию, как будто отболи.

«Заставь его помучиться», — мстительно приказала себе Джейн.

Карету резко тряхнуло, и Хью тотчас обхватил Джейн за талию, не дав упасть, но она воспользовалась моментом и проворно оседлала его.

Хью с шумом втянул в себя воздух и прорычал:

— Джейн! — Его дрожащие руки крепче стиснули ее талию, но вместо того, чтобы снять с себя Джейн, он лишь теснее прижал ее к себе.

— Что такое, дорогой? — обворожительно улыбнулась она.

— Не прикасайся ко мне, — прошипел Хью. — Никогда так больше не делай.

«Ты мне за все заплатишь».

— Какая я неуклюжая, — промурлыкала Джейн. — Держи меня, дорогой, а не то я медленно, дюйм за дюймом соскользну вниз, прямо к тебе на… — она наклонилась к уху Хью, нарочно прижавшись грудью к его плечу, — колени. — По телу Хью прошла дрожь, его голова склонилась к шее Джейн.

В следующее мгновение Джейн быстро отстранилась, и шотландец ошеломленно уставился ей в лицо. Его губы, всегда сурово сжатые, приоткрылись, тяжелая челюсть отвисла.

Джейн небрежно похлопала его по плечу — отличная работа, — затем одним ловким движением вернулась на свое место и со скучающим видом отвернулась к окну.

— Да, дорогой, теперь стало намного лучше.