Эсперанца (СИ)

Глава 17. Источник

Автомобиль прошуршал шинами по гравию и остановился на берегу узкой быстрой речушки, весело бегущей по камням. Эсперанца вышла из машины и огляделась. Вокруг стояли серые суровые горы, местами покрытые снегом и жалкими кустиками. Холодный воздух звенел кристальной чистотой. Девушка глубоко вдохнула и от удовольствия прикрыла глаза. Хотелось раскинуть руки, закричать и закружиться на месте. Упасть в мягкий пружинящий мох и смотреть в серое низко нависающее небо и касаться ваты облаков, зацепившихся за вершины редких кривых деревьев, растущих на склонах седых-великанов.

Рэм с грустной улыбкой и затаенной тоской в глазах наблюдал за девушкой. Его беспокоила дорога к Источнику, которую предстояло преодолеть пешком.

— Эспе, одень пожалуйста термобелье и нам пора уже подниматься в горы.

Девушка оглянулась через плечо, присела к реке, зачерпнула прозрачную воду ладошкой и напилась ледяной до ломоты в зубах водой. Подошла к молодому человеку уже доставшему из багажника два рюкзака и разложившему одежду и обувь.

— Рэм, может не нужно термобелье? Не холодно же…

— Маленькая, в горах будет холоднее. Да и ночь впереди. — Рэм смотрел на нее как на неразумное дитя.

Девушка насупившись быстро одела термобелье, ветро-водозащитный костюм для гор и трекинговые ботинки. Флисовую поддеву переложила поближе в рюкзак, чтобы на высоте одеть под костюм. Закинула за плечи рюкзак и затянула поясной и регулировочные ремни.

Рэм еще возился с рюкзаком, пытаясь впихнуть невпихуемое. Эсперанца с удовольствием наблюдала за его длинными сильными пальцами, между которыми скользил шнурок завязки, и вспоминала ощущение этих пальцев на своей обнаженной коже. Рэм поднял глаза и перехватил голодный, затуманенный желанием взгляд девушки. Эспера поняла, что ее чувства не остались незамеченными, вспыхнула и отвернулась.

— Пойдем уже. До сумерек надо дойти до места ночевки. — парень поставил машину на сигнализацию и решительно пошел вверх по склону.

Они шли уже достаточно долго, стало темнеть и ощутимо похолодало. Эсперанца не рискнула задавать Рэму вопросы. Да и все внимание было направлено на то, чтобы ни за что не запнуться, не сбить дыхание и дойти до небольшой ложбинки между двумя склонами, которая уже была видна впереди.

Когда Рэм скинул с себя рюкзак, девушка от облегчения была готова застонать. Наконец-то этот марафон на сегодня закончен. Они поднялись уже достаточно высоко и снег на склонах вокруг лежал уже сплошным слоем. И только в небольшой ложбинке среди серых валунов встречались красно-зеленые моховые кочки, да маленькие кривые кустики арктической березы. Лужица незамерзшей воды отражала темное небо с первой загоревшейся звездой.

Рэм поставил небольшую палатку, в которую Эспера бросила пару спальников. От холода стучали зубы, и она, стянув верхний костюм, одела флисовые штанишки и кофту. Рэм также быстро утеплился и зажег маленький примус, нагрел воды в котелке и разогрел банку с мясными консервами. В палатке разлилось спасительное тепло, они поели, забрались в теплые спальники и, разомлев, смогли наконец-то переброситься парой слов. Очень хотелось все обсудить, переговорить, но сил у двух напарников, утомленных дорогой, не было ни на что.

Утро для Эсперанцы началось с настойчивой необходимости выйти на улицу. Стараясь не разбудить Рэма, она тихонько выскользнула из палатки. И уже возвращаясь обратно окинула взглядом горы, окружающие их ложбинку. Солнце красило в розовый цвет снега, отражалось от кристалликов снега, заставляя сверкать их словно грани бриллиантов. Свет мягко лился, создавая длинные синие тени, словно кто-то крался по прекрасной снежно-розовой простыне. Девушка восхищенно задержала дыхание. Никогда в жизни она не видела столь прекрасной картины.

Горячие руки обняли ее со спины: — Замерзнешь, маленькая. — шепот пощекотал ее ушко.

— Красиво… — негромко ответила она.

— Очень. А теперь одевайся бегом. Как бы не замерзла. — Рэм повернул ее в сторону палатки.

Совсем скоро наспех позавтракав, они стояли посреди ложбинки, надевая перчатки и солнцезащитные очки.

— Нам далеко? — спросила девушка.

— Если все в порядке, то к вечеру дойдем. Нам туда — махнул рукой в сторону двуглавой высокой вершины Рэм.

Чем дальше они отходили от гостеприимной ложбинки, тем тяжелее был подъем. Поднялся сильный ветер, становилось тяжелее дышать. Рэм пристегнул к себе карабином Эсперанцу. Но легче идти от этого не стало. Ноги проваливались почти по колено. Колючий ветер бросал в лицо горсти снега, залепляя глаза, забивая нос и рот. Эсперанца постаралась спрятать лицо в маске, стало немногим легче.

На переходе к известному только Рэму склону предстояло пройти голым каменным карнизом около пятисот метров. Рэм сказал, что там, дальше, их ждет нужный переход. И идти осталось всего ничего. Эсперанца так устала, что продолжала идти только на силе воли и злости. Карниз становился все уже. Пришлось идти приставным шагом, прижимаясь грудью к каменной стене. Трекинговый ботинок Эсперанцы соскользнул с облепленного снегом камня и она, пошатнувшись полетела вниз. Резкий рывок связывающей девушку и Рэма веревки затормозил падение, и Рэм успел схватить рукой капюшон напарницы.

— Эспе, тяни ко мне руку — кричал он.

Девушка изо всех сил пыталась дотянуться до руки молодого человека. Не хватало буквально каких-то сантиметров. Капюшон стал выскальзывать из руки парня.

— Эспеее!!!!!!! Родная!!!! Руку!!!!!!

Она напряглась, выгнулась дугой и смогла ухватиться за спасительную руку друга. Мгновение спустя девушка была прижата к груди Рэма, он покрывал поцелуями ее лицо, его обветренные, растрескавшиеся в кровь губы снимали соленые льдинки с ее ресниц и щек.

Далее карниз и тропу до входа в долину между гор они прошли без приключений.

Долина, куда вел Эсперанцу Рэм, лежала между двух вершин одной горы. Большое круглое озеро с голубой водой окружали серые скалы, поросшие высокими соснами с одного краю и ровный галечный пляж с другого. Со скал в озеро срывался поток прозрачной воды, создавая самый прекрасный водопад, какой в жизни могла видеть девушка.

— Рэм, тут жарко!! — воскликнула девушка, бегущая к озеру и на ходу срывающая с себя одежду.

Парень смеялся, видя такую непосредственность.

— Тут вода теплая. Так что купайся. Я через пару минут присоединюсь.

Он не торопясь разделся и вошел в теплую воду. Девушка легко скользила в прозрачных водах озера. Рэм подплыл ближе к ней и осторожно коснулся ладонью ее бедра. Эсперанца вздрогнула, оттолкнулась от него и с криком — Догоняй! — поплыла как можно быстрее от парня.

— В эту игру можно играть вдвоем! — он догонял ее несмотря на то, что девушка была хорошим пловцом. Рэм поднырнул под Эсперанцу и, обхватив ее руками за талию, прижал к себе.

— Попалась! — выдохнул он ей в губы.

Разрумянившаяся девушка впилась жадным поцелуем, притянула его голову к себе, ее руки опустились на его плечи, пальцы ласкали кожу, впивались в спину. Он сжимал ее ягодицы, поднял девушку и помог ей закинуть ноги на его поясницу, обхватить его. Поцелуи стали все более нетерпеливыми, дыхание рваным. Эсперанца почувствовала, что больше не может терпеть. Хотелось чего-то большего. Огонь горел в животе, скручивался болезненным узлом, требовал продолжения. Эсперанца оторвалась от губ Рэма со стоном:

— Я хочу тебя! Я так хочу тебя!!

И в этот момент он замер, прижал к себе девушку и стал успокаивающе гладить ее по спине. Она попыталась возобновить поцелуй, но была остановлена молодым человеком.

— Прошу тебя, маленькая. Потерпи немного. Я тоже очень хочу тебя. Ты меня с ума сводишь. Но нам правда лучше подождать немного.

— Чего ждать? Ты когда-нибудь перестанешь говорить загадками? — с обидой в голосе произнесла девушка.

— Маленькая, я все тебе покажу и все расскажу. Уже совсем скоро.

— Когда?

— Да вот когда мы с тобой доплывем до того водопада и зайдем в пещеру под ним. — Рэм как-то грустно улыбнулся.

Каменный ход, начавшийся сразу за водопадом, вел в небольшую проходную пещеру. Было странно понимать, что при полном отсутствии каких-либо естественных источников освещения, полной темноты не было. Эсперанца различала и мягкий песок, устилающий пол, и невысокий потолок, и неровные, словно вырубленные чьей-то рукой стены. Рэм шел впереди, удерживая в своей ладони руку девушки. Они шли в полном молчании, только звуки их шагов, приглушенные песком, нарушали вязкую тишину.

В дальнем углу пещеры виднелся узкий лаз. И Эсперанца почувствовала легкую панику, почему-то сама мысль о том, что придется лезть в это темное отверстие вызывала почти ужас. Рэм оглянулся, подошел ближе, обнял и прошептал еле слышно на ухо:

— Не бойся, там совсем немного нужно пролезть. Ты со всем справишься.

Девушка кивнула и покорно пошла следом за проводником. С трудом протиснувшись в лаз они очутились в большой пещере, освещенной мерцающими бликами, идущими от большой каменной чаши в центре.

— Где это мы? — оглядываясь шепотом спросила Эспера.

— Это Источник, маленькая… Осмотрись тут пока. Я сейчас. — И Рэм исчез в том же лазе, откуда они пришли.

Эсперанца обошла пещеру, в которой был ровный пол из темного с белыми прожилками камня. Ровные блестящие стены отражали свет, идущий от Источника. На большом неровном грубо вытесанном камне, стоящем вплотную к Источнику, сидела мраморная девушка, склонившая низко кудрявую головку и касалась маленькой изящной ножкой светящейся изнутри водной глади.

Рэм вернулся с небольшой котомкой с едой и спальником. Молча подготовил все недалеко от Источника. Он не отвечал ни на один вопрос девушки и усиленно делал вид, что ее в пещере просто не существует. Когда все было готово парень обратился к Эспере.

— Ты совсем не чувствуешь свою демоническую сущность?

Она прислушалась к себе: — Абсолютно…

— Мда… — он потер двумя пальцами переносицу. — Тебе нужно раздеться. Совсем. И потом полностью окунуться в Источник. Я не смогу тебе ничего подсказать, поэтому все вопросы задавай сейчас. И самое главное. Ничего не бойся. Прими помощь Источника, не отвергая и не отталкивая ее.

Эсперанца молча кивнула.

— И что, даже вопросов нет? — недоверчиво прищурился Рэм.

Она пожала плечами, стягивая с себя белье. Оставшись полностью нагой, она медленно и не оборачиваясь на Рэма, подошла к краю каменной чаши и осторожно коснулась водной глади пальчиками ноги. Холодная, практически ледяная вода заставила задержать дыхание и обнять себя за плечи. Девушка смело шагнула, потом сделала еще шаг, погрузилась в воду до талии, потом до плеч и вот она уже полностью скрылась в прозрачной воде.

Рэм, затаив дыхание смотрел на маленькую фигурку, расслабленно висевшую в толще мерцающей воды. Волосы шевелились черными живыми змеями, закрывали ее лицо, оплетали руки. Рэм считал секунды.

— Пять… Двадцать… Пятьдесят… Ну что же ты не выплываешь?? Минута… Минута двадцать… Не могу больше ждать!! Полторы минуты… Две минуты… — он не выдержал и рванул к Источнику сбрасывая с себя оставшуюся одежду.

Столб света поднял из Источника безвольно висящую фигурку, закружил ее, стали видны черные руны на белоснежной коже. Руки девушки раскинулись в разные стороны, вращение остановилось. Она открыла невидящие белые глаза, уставилась вдаль. Откинула голову и открыла рот в беззвучном крике. Яркий, ослепляющий свет вырвался из ее глаз и рта, просочился через кожу, подсветив черные татуировки.

Громкий крик, полный невыносимой боли резанул слух Рэма. Эсперанца кричала, словно горела в солнечном огне, словно с нее живьем содрали кожу. Он ничем не мог помочь и ему оставалось только сжимать кулаки, врезаясь ногтями в ладони до крови. Крик перешел в вой, потом в стон и девушка рухнула в воды Источника обратно. Парень кинулся в воду, подхватил ее и вытащил на твердую поверхность.

Рэм уложил девушку на спальник, отвел мокрые волосы с ее лица и осмотрел. Татуировки на коже светились черным и золотым, ни крови, ни синяков видно не было. Девушка тяжело, прерывисто дышала и не открывала глаз, находясь в состоянии тяжелого, тревожного сна.

Рэм достал из котомки полотенце и стал обтирать влагу с тела девушки. Руны постепенно становились все светлее и сошли на нет, став полностью невидимыми.

— Маленькая, скажи, что с тобой все в порядке. Солнышко мое, очнись уже. — Шептал все больше и больше тревожащийся парень.

Девушка по-прежнему не приходила в себя. Он поил ее сладким чаем с ложечки. Она глотала, но глаз так и не открыла. Кожа стала теплее, дыхание выровнялось. Рэм лег рядом, обнял ее согревая собой, и уснул.

Проснулся он от того, что тонкие пальчики гладили его лицо, обрисовывали губы, цеплялись за щетину на щеках. Рэм улыбнулся и ухватив ладошку девушки прижал ее к губам, открыл глаза и задохнулся от удивления, смешанного с восхищением. Глаза Эсперанцы. раньше бывшие цвета грозового неба, стали угольно черными с яркими серебристо-голубыми искрами. Словно звезды мерцали в глубине ночного неба.

— Чему ты так удивляешься? — улыбнулась Эспера

— Твои глаза, маленькая…

— Что с ними?

— Они прекрасны… Они другие, но, клянусь, ничего прекраснее и удивительнее я не видел. Вся вселенная в твоих глазах…

Эсперанца неловко улыбнулась и прошептала:

— А я такая голодная…

Рэм засмеялся. — Я тут в любви ей признаюсь. Почти. А она о еде думает. — чмокнул в нос девушку и легко вскочил с их совместного ложа.

— Чай, бутерброды и жареное мясо. Меню устроит? — Рэм споро стал готовить на небольшой горелке.

— Меня устроит все и побольше. — улыбаясь наблюдала за парнем Эспера.

После того как голод был утолен, Эсперанца выжидательно уставилась на Рэма.

— Чего? — улыбаясь спросил он.

— Жду.

— Чего ждешь?

— Всего. Ты обещал мне много чего рассказать.

Рэм тяжело вздохнул: — Не отвяжешься же, да? — он взглянул на нее умильно-виноватым взглядом.

— Ни-за-что! — выпалила Эспе.

— Тогда укладывайся поудобнее. Разговор будет долгим.

Эсперанца устроилась поудобнее и приготовилась слушать.

Рэм сидел к ней вполоборота и смотрел, не отрываясь на свет, идущий из Источника.

— После того как появилась Преграда и наш мир оказался отрезанным от магии, а Пресветлый стал подменять других богов, ему потребовались помощники. Те, кто работал с жителями этого мира, передавал волю Бога, исполнял молитвы людей. Те, кто были его глазами и ушами в миру. Бог создал помощников по своему образу и подобию. Дал им силу, мудрость, честь, отвагу и способность видеть, ощущать и использовать энергию этого мира.

Это не магия, Эспера. И не волшебство. Это просто способность брать сырую энергию и преобразовывать ее ну хотя бы в оружие.

— Или в крылья? — вскинула взгляд Эспе.

— Или в крылья. В неполной трансформации.

— А что там с полной?

Рэм грустно улыбнулся, встал на ноги, чуть отошел в сторону и через мгновение за его спиной раскинулись два больших белоснежных крыла.

Эсперанца от удивления и восхищения потеряла дар речи, вскочила и подбежала к Рэму, обошла вокруг и прикоснулась к плотным гладким перьям, покрывавшим крылья. От прикосновения на пальцах осталась тонкая золотистая светящаяся пыльца, которую девушка растерла между пальцами и ощутила от нее тонкий запах грозы. Она остановилась перед лицом Рэма и пристально вгляделась в его небесно-голубые глаза.

— Кто ты?

— Нас называют ангелами. — Он смотрел в ее глаза в ожидании реакции на сказанное с затаенным страхом.

— Ангел… — попробовала на вкус это слово Эспера, потянулась ладонью к его лицу и погладила небритую колючую щеку.

— Не испугалась?

— Неа. Ты такой удивительный. И теперь мне понятно почему с тобой так хорошо и спокойно.

Рэм радостно прижал ее ладошку к губам и поцеловал, не отпуская ее взгляда. Сжал пальчики и стал целовать и покусывать каждый. Он следил за выражением ее глаз, отмечал каждое изменение во взгляде.

— Маленькая, если бы ты только знала, как я боялся твоей реакции.

Эсперанца недоуменно пожала плечами и доверчиво прижалась губами к его колючему подбородку, выдохнула в губы:

— Почему?

— Потому что ты знала только людей и демонов. А истории про битвы ангелов и демонов…

— Это фольклор — засмеялась девушка и обхватила руками его шею.

Рэм облегченно вздохнул, его крылья сложились и исчезли, он поцеловал Эсперу со всем жаром, который так долго копился в его душе.

Свет и Тьма

Тьма металась у зеркала в ожидании Света. Ее возмущению не было предела. Эмоции бурлили, кровь кипела, Тьме хотелось крушить и ломать все вокруг. Особенно хотелось причинить боль этому самоуверенному Богу. К тому моменту, когда Свет отразился в зеркале, Тьма накрутила себя настолько, что была готова вцепиться в собеседника и разорвать его.

— Тёмушка, ты чего бунтуешь?

— Явился-таки. Что твой сын себе позволяет?? — она уперла сжатые кулачки в бока.

— И что мой сын себе позволяет? — невозмутимо поднял бровь Свет.

— Он совращает мою дочь!

— Думаю ее давно пора кому-нибудь совратить.

— Ты головой думаешь или чем-другим? Она же неинициированная суккуба!

— Хотелось бы хотя б теоретически узнать, как можно думать не головой. И я не понимаю, что особенного в том, что девочка неинициированная.

— Да только то, что в первый свой раз у суккубы выбрасывается огромное количество энергии. И тот, кто проводит инициацию теряет голову от страсти и привязывается к суккубе.

— И чего страшного? Ну выбросится энергия. Рассеется вокруг. А насчет привязки… Так мой мальчик, Тёмушка, любит твою девочку больше жизни. Куда уж больше ему привязываться…

Тьма возмущенно пыхтела у зеркала, но сказать особо больше было нечего. Свет задумчиво что-то считал в уме, потом посмотрел на Тьму и выдал:

— А ведь ты права, Тёмушка, энергию в дело пустить надо. Негоже ее на пустяки тратить. — он вытащил банальный статусный смартфон и набрал номер.

— Сына, привет… Быстро взял себя в руки и отпустил девочку. Нет, родной. Я не против. Ее матушка тоже. Но лучше сделать это позже. Объясню потом.

Свет завершил звонок и с широкой улыбкой, словно из рекламы зубной пасты, развернулся к Тьме.

— Вот видишь, один звонок и все в порядке. — по лицу Света промелькнула какая-то тень. — Тёма, а вот ты мне недалекому объясни, как твоя Эспера из лапок Вельского девицей убегла?

— Считай повезло. Трус он, хоть и извращенец со стажем.

— Тёёма, Тёёёмушка, давай теперь о нас поговорим… — проникновенно заворковал мужчина и Тьма расслабилась, села в кресло и с удовольствием вгляделась в уже ставшее родным и любимым лицо далекого Бога.

Ее рука прикоснулась к поверхности зеркала, и он стой стороны прижал свою руку, словно протянул ее сквозь пространство и время. Они смотрели друг на друга и ждали от своих детей помощи. Все хотят любить, все хотят быть счастливыми. И Боги не исключения.