Эта чёртова love

Глава 3

Как я уже говорила, работа в моей нынешней жизни занимала достаточно важную нишу в данный момент. Особенно мне нравилось здесь быть девочкой-девочкой. У нас, конечно, не было дресс-кода, но выглядеть мы должны были хорошо. Под этим словом понималась ухоженность в образе и, естественно, отсутствие безразмерных худи и спортивок. На каблуках ходить никто не заставлял, но даже лицо без косметики нас учили носить правильно.

Правда, я в последнее время что-то пристрастилась к лёгким платьям, пиджачкам, локонам и стрелочкам на веках. И увидев сейчас Назара, эти самые стрелочки поползли вверх.

Мать твою за ногу! Да, совсем не по-девчачьи! Я работаю в том месте, где Назар Вершинин мог появиться только если бы собрался жениться. Но, по всей вероятности, делать это он не собирался. От этого и вопрос, который очень хотелось озвучить вслух: «Какого хрена?».

Алинка, метнувшаяся было из мастерской к клиентке, завороженно замерла, уставившись на хоккеиста.

— Матерь божья! — ладонь скользнула к приоткрытому рту. — Ущипните меня.

— По-моему, если я в тебя иголку твою воткну, ты вообще не почувствуешь, — закатила я глаза, понимая, что эту ненормальную не переделать уже.

Я ее подталкиваю к клиентке, а она пялиться на Назара.

— Алина, иди! — смотрю Лариса Витольдовна тоже косо посматривает на нас. А эту дурочку трясет. Вот они — фанаты хоккея.

Пока наша дежурная швея на ватных ногах удаляется работать, мне предстоит провести операцию по её спасению.

— Это твоя мама? — вместо приветствия и расспросов про дела.

— Бабушка! — не без гордости в голосе.

— Слушай, у меня к тебе дело на миллион.

— Деньги не интересуют, — нахальная ухмылка и я чувствую, как начинаю цепляться на этот крючок. — Но, думаю, мы можем договориться.

— О, господин хоккеист, это жестоко! — воскликнула я. Таша, оставшаяся на ресепшене, заинтересованно пялилась на нас. В коллективе она была новенькой и мы не успели ещё как следует познакомиться, поэтому и объяснять ей ничего не придется.

— Плохому примеру быстро учишься.

— Ладно, посмотрим ещё на то, что ты сможешь сделать. Девочку видел, которая чуть не описалась от твоей неземной красоты?

— Из моих фанаток?

— Хрен тебе на рыло. Она за команду болеет. Очень болеет. У неё завтра день рождения и мы идём всем коллективом болеть за вас вместе с ней.

— Даже ты?

— Даже я, — как-то стыдно было в этом признаваться, если честно. — Мы можем для нее сюрприз какой-нибудь сделать?

— Давай, обсудим за ужином.

— Не так прытко, ковбой, — даже пальчиком пригрозила. — Сначала дело, потом оплата от меры счастья моей подруги.

— Похоже, у меня есть все шансы даже в постель тебя затащить.

— Ну, — я тормознула, — не на столько у нас с ней близкие отношения.

— Мне нужна предоплата. А вдруг ты потом обманешь.

— Ладно! — вздохнула я тяжело, понимая, что Назар даже от того, что выслушал мою просьбу и согласился, уже заслуживает благодарности. — В девять вечера буду на балконе. Выходи, поболтаем.

Он сначала оголил свои белые зубы, а затем весело рассмеялся. Видимо, идея моя зашла.

— Такого у меня ещё не было.

— Ну, если ты меня перестанешь бесить, ещё много нового попробуешь.

Сказано, сделано!

Вообще не имею привычки отказываться от своих слов. Мне проще их вообще не давать…обещания, я имею в виду.

Пол вечера воевала с дедом. Это у нас вообще процедура самая обычная, повторяемая каждый день. Я словно подростка усыновила, только ему не семнадцать, а семьдесят один. Всё на какие-то приключения тянет. Хотя, я прекрасно знала, что здесь другое. Он делал это, чтобы поскорее меня выжить, мол, он стал обузой. Дурак старый!

— Треснула бы, чтобы вся эта старческая дурь из головы повылетала, — заключила, выходя на балкон. В пылу негодования, совсем забыла о своем свидании.

— Это ты мне? — послышалось снизу. Черт! Меня аж передёрнуло от неожиданности.

— Могу и тебе тоже.

— С дедом снова нелады? — снова вопрос.

— Есть немного.

— Тебе надо успокоиться. У меня есть, — зазвенело стекло, — морковный сок, виски, пиво, спрайт, энергетик. Что будешь?

Хорошо, что он не видел, что я расцвела в улыбке. Мило, однако. Он не так безнадёжен.

— У меня тут в руках бутылка «Боржоми».

— Это что-то на стариковском?

— Это что-то на «нормально питаться надо».

— Тогда я знаю решение этой проблемы, — весело воскликнул он. Голос у этого мерзавца был просто потрясающий. От него вибрировало все внутри.

— Просвети!

— Тебе нужно переехать квартирой ниже. Тут с питанием все нормально.

— А не торопишься ли, господин хоккеист?

— Ненавижу, с каким пренебрежением ты говоришь о моей профессии.

— Подожди-ка! Что-то ты быстро съехал с темы о переезде. Я думала, поуговариваешь, — веселилась я.

— Давай, хотя бы на шаг приблизим этот неизбежный момент, — довольно самоуверенно, но мне это начинало чертовски нравиться.

— Как?

— Познакомимся поближе. Расскажи мне о себе.

— Это будет больше напоминать исповедь, а не знакомство.

— Это были твои условия. Спускайся. Или я могу подняться.

— Хорошо, поднимайся, — сдалась, потому что говорить с человеком, не видя его, как-то не очень приятно. Ладно, когда в руках телефон. И то, я ещё не встречала людей, которые бы говорили в расслабленной позе. Я, например, всегда хожу из комнаты в комнату. Психологи утверждают, что подсознательно мы хотим найти собеседника. И я им склонна верить. А тут ведь не отойдешь от раскрытой форточки даже.

— Твой дед меня с лестницы не спустит?

— Ну, ты же хоккеист, должен уметь прорываться через защиту, — усмехнулась. Он прав, через деда пройти будет трудно без моей помощи.

Через минуты три раздался дверной звонок. Я прислушалась. Ничерта не слышно, что там происходит. Хоть бери и выходи из укрытия. А я не могу. Я тут себе креслице подогрела, и под пледом тепло.

— Леська, скажи своим кобелям, чтобы по ночам не шастали, — заскрипел дед.

— Он может и кобель, но не мой, — заключила я громко, чтобы быть услышанной.

— Это пока, — раздался хрипловатый голос Вершинина.

— Мечтатель мальчик, — пояснила я.

— Так он с претензией на долго и счастливо? — показался дел на балконе.

— Для тебя не вариант. Если перееду, то этажом ниже.

— Проблема, — почесал старый ворчун затылок. — Не пускать?

— Пускай! Он вроде зарабатывает неплохо. Неплохо ведь, господин спортсмен? — вопрос чуть громче Вершинину.

— Не жалуюсь.

— Вот! Значит, с потенциалом. Купит дом побольше и увезет меня подальше.

— Это мне нравится, — раздобрел дедушка. — Пущай посидит.

С появлением Назара перед моими ясными очами, сердечко чуть тахикардию не словило. Так ему тесно и волнительно стало. Смотрю на него и понимаю, что затягивает меня водоворот этих серых холодных глаз.

— Вы только это, — снова появился мой сосед по квартире, — не вздумайте сношаться на моем балконе.

— Будь спокоен, мы кроватью воспользуемся для такого случая, — парирую я.

— Змея, — и главное, так уверенно.

— Знаю! Топай, давай, смотри своего Малахова.

Тапочки зашоркали, а он все продолжал бурчать. Ох, если я буду такой противной в старости, лучше сразу прибейте.

— Веселая у вас семейка! — он даже губы поджал для убедительности и головой покачал, мол, неожиданно. — Теперь я понял в кого ты пошла характером.

— Меня только внешностью бабуля наградила. Во всем остальном собрала от родственников самое плохое, — не стала хвалиться. А мою милую мордашка он и так заценил. Стал бы этот дурачок таскаться за уродиной, которая так упорно его отшивает? Вон, даже по глазам вижу…Разглядывает с таким интересом, будто диковинка какая.

— Ты слишком самокритична.

— Не факт. Просто хорошо себя знаю.

— И ты теперь пытаешься меня отпугнуть?

— Возможно! Я сначала думала, откуда ты такой грамотный, и словарный запас прям не как у спортсмена. Благодарность бабушке?

— Ага! — согласился Вершинин, пристраивая свой симпатичный зад (я же успела уже заценить) на свободное кресло. — Родители постоянно в разъездах были, я с периодичностью полгода через месяц жил у них. А потом и вовсе переехал, потому что надоело, что меня постоянно с места дёргают.

— А кто у нас родители?

— Творческие люди, художники. Постоянно в поиске нового, загадочного. Сейчас, например, они уже семь месяцев находятся в Италии. До этого полтора года жили в Африке, рисовали пустыню.

— Ну, нифига себе! Слушай, Вершинины? Ты их фамилию носишь? — вспомнила я об одной выставке, на которой была в прошлом году, — Назар согласно кивнул. — Матерь, Божья! На их вернисажи билеты хрен купишь.

— А ты знаток?

— Скорее интересующийся. Мне это нужно, чтобы со своими родственниками не деградировать, — объяснила я. — Но от твоих родителей я пребывала под большим впечатлением. Вернее, от их работ. А ты рисуешь?

— Немного. Мне изначально сказали, что генетика хорошая, но таланта нет. Это они поняли по детским рисункам.

— Обиделся?

— Нет! Взял в руки клюшку. Тогда-то и появился тот самый талант.

— Хм! Возможно мир потерял прекрасного художника.

— Но обрёл не менее прекрасного хоккеиста, — он приподнял свой морковный сок, чтобы чокнуться.

— Твоя самооценка, конечно, мне нравится. Но пока согласиться не могу. Завтра посмотрю сама.

Затем разговор переключился на работу. Я ещё немного расспрашивала его о правилах в хоккее, чтобы завтра не быть совсем уж «темной» и…на этом расстались. Перед игрой господину хоккеисту был необходим хороших отдых и полноценный сон. А мне…мне он тоже бы не помешал. Но дело в том, что лёжа в постели я думала о нем. Мне понравилось не только находиться рядом, но и говорит с ним, слушать его. Я ждала неотесанного орангутанга, а получила приятного собеседника. Эх, не влюбиться бы теперь!

Как сделать так, чтобы девушка увидела в тебе не просто тупого качка, а интересного парня?

Во-первых, качком я никогда не был. Да, спорт помогает поддерживать тело в очень хорошей форме, но я никогда не считал гору мышц чем-то красивым. Статую Аполлона видели? Вот я чуть красивее! В общем, идеал из идеалов с завышенной самооценкой. А тут постепенно рыжая бестия понижает её. Какому нормальному мужчине это понравится? И, да! Я считаю себя настоящим мужчиной. Эдакий плохиш с замашками джентльмена. Хотя первого во мне не так много, как любят девушки. А вот, например, мой агент считает меня полнейшим уродом. Вуа-ля! Но это не мешает нам работать уже четвертый год вместе.

Ладно, вернёмся к тому моменту, когда у тебя бешено колотиться сердце, от адреналина мутнеет рассудок, но ты должен думать. Поэтому берешь себя в руки и двигаешься…двигаешься…двигаешься… До того момента, пока не прозвучит финальная сирена. И она должна звучать не просто, как пустой звук, а с радостным ликованием твоих болельщиков. А если ещё толпа скандирует твое прозвище, это вообще мед для ушей.

Мне иногда кажется, что я и лёд это две неразделимые вещи. И я даже помыслить не могу, что когда-нибудь мне придется закончить карьеру. Это будет не скоро. Пока веду шайбу, обходя соперника. Выхожу один на один с вратарём. За доли секунды успеваю оценить ситуацию. Удар…Шайба влетает прямо в «домик», что у нас означает — между ног вратаря. По числу реализованных шайб я первый в своем дивизионе. И я очень надеюсь, что это все ещё не пик моей карьеры!

Это третий период, и подозреваю, что для нас он может окончиться положительно. И все же, даже с максимально разгромным счётом нельзя расслабляться. А у нас, если ты ведёшь в две шайбы, многие начинают, мягко говоря, играть в защите. Зачем напрягаться, когда все почти сделано? И эта тактика приносит соперникам ещё один гол, пока я отсиживаюсь на скамейке. И это, сука, хваленое первое звено, которое открывает наши матчи. Отлично! У нас ещё удаление! Зае***сь! И в довершении всего, соперники берут тайм-аут, после которого снимают вратаря и выпускают на поле шестого игрока.

— Второе звено, — командует тренер. — В нападении Скала и Брук!

И так! Нас четверо, плюс вратарь, против шестерых. Гуманизмом совсем не прёт. К тому же, я и отдышаться толком не успел. Но, дело в том, что защитники в нашем звене сильные, хотя мы ещё так себе сыграны. Как говориться, я его слепила из того, что было. Полторы минуты нам ещё играть без пятого полевого. Но мы активно держим оборону. Делаю выпад, когда соперники передают шайбу. И мне удается её отобрать. Последние две минуты до окончания матча. Вижу как на меня летит громила, но вовремя отдаю шайбу Бруку, тогда, как меня сминают об бортик. Удар получается мощный. Поэтому не вижу, как Денис мчит вперёд. Щелчок! И слышу вой трибун! Забил! Красавчик! В меньшинстве реализовывает шайбу! За это стоит сегодня выпить, если, конечно, плечо цело. Потому что в пылу адреналина, поднялся, но теперь чувствую, что ноет. Окончание уже проходит без меня. Надо мной колдует врач, а на площадке раздается сирена!

Да! Я выдрал эту победу! Есть время восстановиться до полуфинальных матчей. А то, что они будут, я теперь не сомневаюсь!

И потом все, как замедленной съёмке. Брук у нас герой матча, поэтому он на финальное интервью идёт. Под крылышко к своей женушке. Ещё пресс-конференция. А перед этим мы должны поздравить подругу Лисички с днём рождения. Пиар-мененджер команды уже все организовал. Мол, герои, и о болельщиках не забывают. Поэтому потные и вымотанные премся не в раздевалку, а снова на лёд. На сцене, где выступает наша команда черлидинга. А талисман команды уже вводит девушку на всеобщее обозрение. Говорят ей какие-то слова, дарят что-то, а команда поздравляет её как и положено в подобных случаях — стучим клюшками по льду! Несколько ребят ещё остаются с ней фотографироваться, мне же светит поход во врачебный кабинет. Плечо заморозили, но ведь скоро это действие закончится.

Но опасаться не приходится. Всего лишь ушиб плечевого сустава. Это мы знаем как лечить. А под присмотром нашей команды врачей, делать это, обычно, не сложно. Через неделю уже смогу играть. А вот с тренировками пока проблема. Никаких сильных физнагрузок на больную часть. А первые три дня вообще постельный режим.

На пресс-конференцию выходу уже с бандажом, на котором подвешена рука. Мне бы домой, но пресса жаждет видеть меня. Отвечаю на несколько вопросов, а потом вместе с Совиным качу домой. Для прессы сегодня приехали все на командном автобусе, кроме этого раздолбая. С сокомандниками я в хороших отношениях, но вот близкую дружбу вожу с единицами. С этим придурком контакт наладился не сразу, но это было лет десять назад, когда мы юниорами играли в одной команде. С тех пор и дружим!

— Завтра с утра заедь!

— Я к тебе в таксисты не нанимался, — рапортует тот.

— Знаю, но деваться тебе некуда.

— Меня бесит, когда ты такой го***н, — закатывает он глаза. — Ты не мог район выбрать поновее?

— А этот чем не устраивает?

— Мрачно тут у тебя! — оглядывается он вокруг, въезжая во двор. — И тесно, знаешь ли.

— Зато квартира ох***ная и соседи весёлые!

Кстати, о соседях. Я и забыл. Ещё перед общением с прессой увидел от нее сообщение. Но я говорил ведь, что игра для меня это все! Поэтому полное погружение ровно до того момента, пока я не отказываюсь на кровати. Парни собрались отмечать победу в клубе, а у меня сил сегодня уже нет. У нас, как минимум, ещё дней пять перерыва, поэтому этот поход явно не первый.

Олеся: Ты как? Видела как тебя впечатали в бортик. Это было больно.

Назар: Живой! Только проблема в том, что в традиционную позу нам придется ненадолго отложить.

Олеся: Эм! Ты, кажется, ошибся! Это я, твоя соседка, которая с тобой спать не собирается.

Назар: Так я спать и не предлагал!

Олеся: Я так понимаю, ты отлично себя чувствуешь!

Назар: Нет! Выйдешь на балкон?

Олеся: Не сегодня!

А затем мне прилетает селфи на фоне толпы симпатичных девушек и какого-то клуба.

Вот дьявол! У нее вечеринка, а я тут губу раскатал. Явно попахивает чем-то не очень здоровым. Включу машинку для закатывания губы в список подарков на день рождения.

Ещё больше меня впечатляет то, что она в джерси «Витязей». Не знаю, какой там номера но явно не мой. Неправильный болельщик! Надо другой номер носить! И вместо этой «реплики», что продают в бутиках, я подарю ей оригинал. И пусть все видят, чья фамилия у нее на спине.

На радостях даже в шкаф полез. У заядлого хоккеиста явно отыщется лишний свитер!

Назар: У меня для тебя есть подарок.

Олеся: Ты все продолжаешь зарабатывать плюсики к карме?

Назар: У меня есть мотивация. К тому же, кажется, твоей подруге очень понравился сюрприз.

Олеся: Твоя взяла! Я обещаниями просто так не разбрасываюсь.

Назар: Куда пойдем?

Олеся: Удиви меня! И вообще, мне пора! Не хочу весь вечер сидеть на телефоне.

Назар: Как вернёшься домой, дай знать.

Олеся: Если не забуду! Спокойной ночи!

Ну, вот! Кто-то говорил, что никогда и ни за что! Прошло чуть больше недели и этот барьер сломан! Не слишком ли много усилий ради одной нелогичной девчонки? Но дело в том, что это теперь получалось автоматически. И я не удивлюсь, если таким образом я дотяну до наших внуков. Ха! Упертый баран!