Это не Рождество без тебя

Глава 2

Они уже установили связь. Да, Кэрри большую часть времени кричала, но Остин считал это своего рода прогрессом.

— Все прошло хорошо. — Спенс захлопнул дверь их самодельного офиса и присоединился к брату, наблюдающему, как Кэрри практически убегала с участка.

— Начало положено.

— Разве мы не выслушали один и тот же разговор?

Остин оторвал взгляд от ее задницы и вытащил свои перчатки. Он месяцами ждал, чтобы увидеть ее снова. И мог продержаться еще несколько дней, чтобы прикоснуться к ней.

— Она думает, я не ценю то, что ей небезразлично.

— Что бы это ни значило.

Спенс мог определить все виды растений, вручную отбирал любой в теплицах и торговых залах, мог классифицировать каждое дерево на трехстах акрах земли, которыми они владели вместе с отцом. Но женщины? Это было не в его компетенции.

Поскольку братья жили вместе на двух верхних этажах загородного дома в Холлоуэй, где нижний этаж служил в качестве делового офиса для «Теплиц Томаса», то Остин был в первом ряду зрителей на параде женщин, с которыми Спенс спал, а потом выпроваживал за дверь. Парень без обязательств. Он едва ли даже оставался у партнерши на ночь.

В любом случае, Остин попытался объяснить свою позицию.

— Кэрри требуется больше, чем поддержка парня.

— Как и всем женщинам, не так ли?

Брат был прав.

— Думаю, вот почему ты сбегаешь от них так быстро.

Волна красного цвета поползла по шее Спенса к его щекам.

— Когда мы начали говорить о моей личной жизни?

Этой теме требовались месяцы для анализа и психотерапевт. Остина это не касалось.

— Суть в том, что я знаю свои проблемы с Кэрри и могу с ними справиться

Спенс фыркнул, спускаясь вниз по ступенькам офиса.

— С тех пор, как она живет здесь, а ты в двух часах езды отсюда, ты только и хочешь работать над способом решения проблемы.

— И так как хоть одному из нас нужно работать, чтобы мы могли продать деревья и заработать денег, ты можешь передать мне это? — Остин указал на карманный нож на земле возле ног Спенса.

— У меня есть работа. Ландшафтный дизайн, управление семейным бизнесом. — Он пнул закрытый нож в направлении Остина. — Что-то из этого звучит знакомо?

— Митч управится с бизнесом дома, пока я позабочусь о проблеме с его сестрой здесь.

— И ты говоришь, что я не понимаю женщин. — Спенс пробормотал далее что-то про идиотов.

— И что это значит?

— У тебя больше, чем проблема с Кэрри. У тебя полномасштабная катастрофа.

Как брат Кэрри, Митч был единственным из членов семейства Андерс, кого Остин мог ясно понимать и рассчитывать, что он не упакует вещи и сбежит. Когда Митч проболтался, что его сестра могла с кем-то познакомиться в рамках ее новой жизни в городе, Остина сожгла ярость. Он чуть не повырывал с корнем десяток деревьев на собственном участке голыми руками.

Потом Митч сказал что-то о том, что Кэрри не приедет домой на праздники, и Остин направил весь свой гнев в действие. Он-то ожидал, что девушка осознает, как скучает по нему, и сама вернется в Холлоуэй. Но, черт, женщины такие упрямые, а особенно эта. Те вещи, которые способны последовать за ее чувствами, могли забрать ее навсегда.

Отсутствие у Кэрри ожидаемой реакции оставило Остину всего несколько вариантов. В конце концов, у парня должно быть хоть немного гордости. Погоня за женщиной с мольбами о возвращении слишком отдавала отчаянием. Не в его стиле. Да, он ужасно скучал по ней, но не собирался лизать ей ботинки и плакать, как некоторые кастрированные чмошники.

Приехать к ней сейчас было совершенно другое дело. Не все еще разрушено, или так он упорно твердил в своей голове. План был простой. Остин хотел напомнить ей, что она потеряла. Встреча с ним, возможно, даст импульс кое-чему. Запустит их время заново. Разве, что он сначала разорится. Сумма, которую пришлось заплатить, чтобы получить разрешение на этот участок, вышла ему в копеечку. Наличные исчезали из его кармана, потому что он не мог попросить брата и Митча возглавить это дело. Но когда Кэрри вернется домой и успокоится — оно будет того стоить.

— Если она сообщит в полицию, что ты ее преследуешь, ты сам по себе. — Спенс подскочил на ноги и потянулся к ближайшему дереву. — У меня нет лишних денег на залог, даже не проси.

— Я и не преследую.

— Ты пересек границу штата, разыскивая ее, потом открыл распродажу под ее окном. — Спенс покачал головой. — Как бы ты это назвал?

Остин не мог не признать, что факты скверно звучали, когда Спенс выложил их вот так.

— Она прячется. Если бы она действительно покончила со мной, она бы сделала все возможное, чтобы не видеть меня. Она же столкнулась со мной лоб в лоб.

— Твоя логика — безумие.

Нет, он разработал план действий в голове, и это имело смысл.

— Ей мешает гордость. Как только я обойду это — мы будем в порядке.

— Теперь ты говоришь, как самовлюбленный мерзавец.

Уверенность Остина пошатнулась, но он даже не вздрогнул.

— Я стараюсь быть реалистом.

— Если б это было правдой, я бы уже сейчас был дома.

— Послушай, это займет несколько дней, потом ты сможешь вернуться обратно в питомник. — Остин верил, что это правда. Если он рассматривал идею, что жизнь продолжается, и это после того, как она уехала... ну, это не могло произойти. Все было так просто.

— Она бросила тебя, — сказал Спенс, словно читая мысли брата.

— Да, я понял.

— Несколько раз. Я даже не говорю об этом случае. Так было в том месяце, когда ты был в колледже, а она еще училась в школе. Затем в тот другой...

— Ты закончил?

Благодаря Кэрри, дома вся его семья объединилась после их разрыва, поучая его. Но он знал, что их пара не рассталась. Они вдвоем никогда по-настоящему не разлучались, пока она не собралась и не переехала сюда. Даже тогда Кэрри стояла перед ним и умоляла поехать с ней. Вместо того, чтобы попросить ее остаться или поговорить, Остин заявил, что она может уезжать, если хочет, и впал в алкогольный ступор, когда она послушалась и так и сделала.

Спенс удерживал ствол полутораметровой сосны, бросая на Остина один из этих надоедливых взглядов «старшего брата».

— Женщина не настолько уж здесь неуловима. И меня удивляет, что ты так медлишь.

Только когда это касалось бесстрастно-ледяной Кэрри.

— Она хочет быть со мной.

— Она хорошо это скрывает.

— Ей нужно выбросить пунктик, связанный с округом Колумбия, из её принципов, и тогда мы сможем вернуться туда, где были до того.

— Ты имеешь в виду до того, как она ушла.

— Не заставляй меня надрать тебе задницу прямо на улице, где каждый сможет увидеть, как ты плачешь, словно маленькая девчонка.

— Просто скажи, что любовь делает тебя глупым.

Остин отпустил ветку и позволил дереву, которое он удерживал, упасть обратно на землю.

— Она сбежала, потому что была напугана, а не потому, что у нас все кончено.

— Она знает об этом?

— Дай мне одну неделю.

Спенс фыркнул.

— Я уже поспорил с Митчем, что ты вернешься через две недели в одиночестве, так что я дал тебе фору.

— Спасибо за поддержку, мужик.

— Я люблю Кэрри. Я думаю, вы вообще потрясающие, когда вместе. Черт, я приплясывал, когда она переехала в твою спальню через несколько месяцев после того, как отец заявил, что коттедж смотрителя теперь его новое место жительства. — Спенс покачал головой. — И, говоря об отце, тот все время спрашивает, кто унаследует ферму и работу в питомнике, когда он умрет.

Комментарий сбил Остина с толку. Отец обхаживал их с тех пор, как настоял на том, чтобы они выбрали главной специализацией экологию и бизнес, если хотели получить работу по возвращению домой из колледжа.

— Не считая нас?

— Он хочет внуков и дважды серьезно заявил мне: «Потому что к тридцати годам уже хватит трахать все вокруг». Ага, так и сказал.

Грубый голос отца зазвучал в голове Остина, и он рассмеялся.

— Я почти слышу его.

— Я устрою чертову вечеринку для тебя, если приведешь Кэрри к алтарю. Можешь взять у меня немного напористости.

Поскольку в этом и был план, Остин не стал спорить.

— Рад помочь, чем смогу.

— Итог: никто не приободрит тебя лучше, чем я. — Спенс примолк. Он стоял и смотрел куда-то вдаль около полминуты, прежде чем повернуться обратно к Остину. — Я просто думаю, ты пропускаешь некие сигналы. Я предпочел бы, чтобы ты вернулся домой и нашел кого-то, кто не будет рвать тебя на части.

— Я в порядке.

— Ага, ну, я единственный, кто вылавливал тебя на десятый день запоя в баре, когда она ушла шесть месяцев назад. Единственный, кто позвонил отцу, когда все полетело к чертям.

Каждый день из этих двух недель ощущался, как черная дыра. Остин помнил, как начинал и обратился к бутылке скотча, прежде чем работать над своим способом пройти через обстоятельства. Он пил дома и на работе. Остин оставался в единственном баре города, пока тот не закрывался, и отчаянно ждал, когда заведение откроется снова на следующий день.

Потерять ее — было словно отрезать кусок от себя, который выпивка заполнить не могла, но видит Бог, он пытался. Если бы Остин был другим парнем и прислушался тогда к советам Спенса, он бы нашел выход гневу от решения Кэрри уйти. Позволил бы длинной череде безликих женщин смыть ее из памяти.

Вместо этого Остин повернулся к бутылке.

Вернее поворачивался, пока не запустил трактор в собственный пруд, погрузив его на дно. Неважно, что ему было двадцать восемь и он взрослый мужчина, или что он занимался опасным делом, проводя большую часть дня на верхушках деревьев. Остин пил целых десять дней и четыре дня до этого существовал, как в тумане. В последний день пьянки, с ключами от машины в руке, он направился к грузовику. Только вспышка здравого смысла направила его вместо этого в амбар. Остин увидел трактор и решил, что будет замечательно погонять по своей земле, уберегшись от причинения вреда кому-нибудь другому.

За всю свою жизнь он никогда не водил пьяным, даже будучи подростком. Считая, что люди, которые это делают — безответственные придурки. Но на несколько секунд его, уже взрослого человека, который должен знать лучше, эта идея позабавила. Реальность того, как близко он подобрался к тому, чтобы совершить ошибку, выехав на своем грузовике на общественную дорогу в одурманенном состоянии, до чертиков напугала его. А открыв глаза в больнице и увидев разочарование, написанное на лице отца, Остин окончательно был оттянут от края тупости.

— Мужик, я обещал тебе прежде. Этого больше не повторится. — Его голос надломился на этих словах. Он дал клятву и не сможет нарушить ее.

Спенс до белых костяшек вцепился в дерево и не отпускал.

— Это было херово. Вот все, что я могу сказать.

— Я не спорю. Вот почему теперь я ограничиваюсь тем, что выпиваю только пиво иногда, соблюдая лимит даже дома. — И когда он это делал, три пары глаз наблюдали за ним. Даже Митч подключился.

Спустя недели после того случая, Остин обнаружил, что его офис в питомнике слишком идеален. Ровные стопки с бумагами и открытые ящички с папками. Как бизнес-менеджер, Митч был лично заинтересован в отсутствии алкоголя. Когда Остин заверил Митча, что он не алкоголик, и дал обещание воздерживаться в обмен на то, что Кэрри никогда не узнает о тех днях, тайные обыски закончились.

— Даже соблазна нет потерять контроль снова? — Дерево затряслось в руке Спенса.

— Нет.

— Быстрый ответ.

— Мне не нужно думать об этом.

— Просто... — Спенс ковырнул дерн под ногами, глядя вниз.

— Я понимаю. — Остин обхватил рукой бицепс брата. — Я согласен.

Он провел их через ад и нанес вред своему телу. Даже сейчас, когда он направлялся к холодильнику во время игры, все разговоры стихали. Это было похоже на коллективную задержку дыхания, пока он не возвращался с банкой содовой.

— Несмотря на все это дерьмо, я хочу, чтобы это подействовало на тебя, — сказал Спенс.

Часть Остина раздумывала, обвиняет ли его брат за смертельное падение Кэрри... он отказывался продолжать мысль.

Остин один нес вину на своих плечах. Он заказывал выпивку и съехал с дороги. Ему некого было винить за свою глупость, кроме себя. Но он не был уверен, что Спенс думает также.

— Вот почему ты согласился поехать со мной? Сочетая присмотр и поддержку?

— Ты бы для меня сделал так же.

— Тогда ты должен знать, что я не уеду, пока она не согласится вернуться домой со мной.

Спенс покачал головой.

— Тебе лучше поработать над своими навыками, потому что пока я поставил бы тебе только “D”(«двойку»).

— Эй, я только начал.

***

Девять часов и три чашки кофе спустя Кэрри сидела за своим рабочим столом и пыталась не смотреть на улицу. Она не виновата, что в окно позади ее компьютерного монитора было хорошо видно участок с деревьями через дорогу. Ну, это если ссутулиться, наклонить немного голову и посмотреть в пространство между ее часами и подставкой для ручек. Ей приходилось немного прищуриться, но у нее не возникало никаких проблем с тем, чтобы увидеть Остина, когда он разгуливал под фонарями.

Медленные шаги его ног. Уверенность, с которой он стоял, расправив плечи и засунув руки в задние карманы. Остин говорил, а широкая улыбка не сходила с его губ. Она должна была предугадать последнее, но, зная его, улыбка была гарантирована. Он быстро двигался по участку, поздравляя покупателей и без отдыха перекладывая деревья из кучи в машины.

Кэрри так сильно скучала по нему. Часами могла смотреть, как Остин работает, слушать его низкий голос.

Но теперь у нее были другие приоритеты, которые он отказывался понять и разделить. Несмотря на долгие часы, кипа работы, казалось, никогда не закончится. Она взглянула на открытые перед ней файлы. Ей нужно было закончить летние образовательные программы музея, получить контракты для художников и инструкторов, которые будут заполнять расписание. Слишком много волокиты, и нужно уложиться к сроку. Она должна опубликовать договора, напечатать листовки и сделать рекламу. Музей зависел от дополнительных доходов, наряду с пожертвованиями и грантами, чтобы заплатить за особые экспонаты.

Да, никакого давления.

Черные чернила расплывались на странице перед ней. Она потерла глаза, надеясь сконцентрироваться. Но ее взгляд перемещался на улицу, а желудок делал сальто.

Теперь он был полон решимости, преследуя ее здесь и оставаясь рядом, но как долго это продлится? Месяцы назад она дала ему шанс поехать с ней и воплотить в жизнь ее мечту, а Остин велел ей уезжать одной. Находиться здесь сейчас в его случае было сочетанием эгоизма и одиночества, а она не хотела быть даже частью этого.

У него были работа и жизнь в двух часах езды отсюда. Из того, чему Кэрри стала свидетельницей утром, он, казалось, ни на дюйм не приблизился к тому, чтобы принимать участие в ее жизни, он не понимал. Остин думал, что сможет дождаться ее, и верил, что у него хитроумный план. Такой же хитроумный, как удар кирпичом по голове.

Но он был здесь. Всего шесть непреодолимых шагов от него. И месяцы порознь нисколько не потушили пожар внутри, который без конца сжигал её. Кэрри знала, как убивает печаль. Остин не изменится, устанет от ожидания, уедет, а ее душевная боль снова усилится. Единственным выходом для нее было выйти из затруднительного положения и не доверять тому, что видишь.

Остин не изменился, а она не готова вернуться домой на его условиях. Это оставляло мало возможностей для компромисса. Нет, он даже не понимал её слов.

Кэрри взглянула на свой мобильный телефон. Четыре звонка ее коварному брату, чтобы выяснить его роль в этом бардаке, и все отправлены на голосовую почту. Митч спрятался. Трус. Посмотрим, как ему понравится, если она будет звонить каждый час, пока брат не ответит.

Кэрри взяла телефон, и палец остановился над значком камеры. Она нажала. Прокручивала фотографии, пока не нашла, что хотела, единственное, на что она смотрела почти каждый день. Остин в страховочном снаряжении выглядел, словно он на дереве в километрах над землей.

Кэрри прочертила контуры его тела и улыбнулась, вспоминая тот весенний день. Остин напевал какую-то глупую выдуманную мелодию, покачиваясь из стороны в сторону. Беззаботный поступок успокоил ее подскочившие нервы, заставляя забыть об опасности, которая как раз входила в его планы. Но это было то, что ему не удалось.

Кэрри приняла его таким. Она просто хотела, чтобы Остин сделал бы то же самое для нее.