Ева

Видовская Виктория Всеволодовна – очень известная в городе личность. Она – адвокат.

Вообще не смотря на то, что городок маленький да и всевозможных адвокатов, юристов, нотариусов

развелось довольно много( сейчас довольно модно начинать собственное дело, вот и лезут в предприниматели

все, кому не лень), у Виктории Всеволодовны была целая очередь из клиентов и желающих ими стать. Все

потому, что если сравнить всех правозащитников города с большим аквариумом, то почти все они будут мелкими

рыбешками. Найдется несколько китов – старая школа, работают медленно и основательно, но в большинстве

своем переквалифицировались в нотариусов. Вырасти до их размеров, или занять их место мечтает любой

пескарь. Нотариусы – как небожители, отдельная каста, живущая тесным обществом, никого постороннего или

случайного среди них нет, и никогда не будет. По сути дела – ничего не делают, но имеют с этого огромные

деньги. Среди остальной рыбешки в аквариуме найдется несколько пираний. Зубастые твари, в основном

адвокаты.

Но вот акула на весь город только одна! И это – Виктория.

Она по праву считалась лучшим среди адвокатов. Эта женщина бралась за такие дела, которые казалось бы и

выиграть невозможно… И процентах в шестидесяти выигрывала их.

Виктория Всеволодовна любила свою работу и особенно сложные случаи. Однажды адвокатесса взялась за

гиблое дело – вор решил влезть в частный дом через крышу. Там было небольшое застекленное окошко для того,

что бы пускать свет на кухню. Но поскользнулся и разбив окно упал на кухонный стол. У незадачливого вора

оказалась выбита спина и большие неприятности, так как хозяева дома прибежавшие на шум вызвали не только

скорую, но и милицию. Дело было гиблым. Пока за него не взялась она.

Так вот. Вора не только не посадили, но Виктория ещё и отсудила у хозяев дома двенадцать тысяч

компенсации.

После этого имя адвокатессы прогремело на всю страну. Столько влиятельных бизнесменов, политиков

бандитов обращалось к ней за помощью, что Виктория уже даже и не запоминала их имена. Ещё больше богатого

и сильного народу ходило у неё в должниках.

К ней Сергей и обратился за помощью. Мама по любому его отмажет!

При обычных обстоятельствах он бы никогда к ней не пошел. Мать всегда была жесткой, властной и очень

сильной женщиной. Твердый характер, стальная воля – это те качества, которые она годами в себе воспитывала, что бы побеждать в зале суда. Когда в зал входил судья все вставали. Такова процедура. Когда входит Виктория, все почтительно замирают. Она как лавина, её не остановишь – можно только сойти с её пути. Распыляться на

нежные чувства к сыну было совершенно не целесообразно. Вот она и не пыталась. Хоть и любила сына. Вместо

того, что бы проявлять свои чувства сюсюкаясь с ним, мать откупалась: любые самые дорогие игрушки, каникулы

в жарких странах, большие карманные деньги, ну и естественно пожизненная индульгенция на любые его грехи.

Вот только такой подход сильно отдалил их друг от друга.

Сергей рос сам по себе. Матери никогда не было дома, и она совершенно не вмешивалась в жизнь сына. Их

общение по большей части ограничивалось тем, что он приходил к ней или за деньгами, или за подарками, или за

услугой. Только такие товарно-материальные отношение и гены связывали этих по сути дела чужих людей. А

разделяла огромная пропасть отчужденности

Но сейчас не до гордости. Припарковав машину, Сергей трясущимися руками набрал номер. Мысль о том, что

сейчас нужно будет рассказывать обо всем матери, не прибавляла уверенности:

- Алло мам? – в его голосе звучало неподдельное волнение. – Нам нужно поговорить…

- Что ты опять натворил? – деловито поинтересовался приятный, зрелый женский голос. Виктория так же не

питала иллюзий по поводу отношений с сыном и понимала, что есть только две причины, по которым он мог бы

прийти: деньги и проблемы. Судя по голосу – первое можно смело отметать.

- Я поднимусь? – ему казалось, что проще будет рассказать все глядя матери прямо в глаза.

- Давай код домофона 1894, - легко согласилась она.

Прежде чем подняться к матери Сергей выкурил несколько сигарет. Его трясло. Сейчас он переживал не от

того, что сделал, а от того, что придется поговорить об этом с матерью. Как бы там ни было, а он её боялся.

Войдя в квартиру он, прежде всего, снял обувь и оставил её у порога. У матери на счет этого были довольно

строгие правила. Сергей осмотрелся – квартира совершенно не изменилась с его последнего визита. Здесь вообще

редко что-то менялось. Последний ремонт, который тут проводился, Виктория затеяла только потому, что соседи

сверху затопили её. Тогда она и обставила комнату в таком стиле: вместо модных на тот момент стенок,

занимающих все свободное пространство в квартире, женщина предпочла несколько комодов и тумбу, на которой

стоял дорогой телевизор – подарок от благодарного клиента, по которому хозяйка смотрела в основном только

новости – стеклянный журнальный столик, и дорогой кожаный уголок.

Виктория как раз сидела на нем, и пила янтарную жидкость из прозрачного бокала. Её заинтересованный и

пронизывающий взгляд был обращен на него, от чего молодой человек почувствовал себя ещё более неуютно.

Облизав пересохшие губы, он неуверенно заговорил:

- Здравствуй, мам…

- Мам? – иронично перебила его сидящая женщина. – Не Виктория? Видимо в этот раз ты влип по крупному.

Сергей ещё немного помялся, потом неуверенно присел на краешек дивана, и не глядя ей в глаза тихо сказал:

- Ага.

Он не знал что ещё сказать. Как об этом рассказать? А главное, как она отреагирует.

Даже сейчас, он понятия не имел, что творится у неё в голове. Годы, проведенные в зале суда, научили

Викторию оставаться совершенно невозмутимой в любой ситуации. Её лицо всегда оставалось невозмутимой

маской, и это пугало собеседников даже больше, чем та уверенность и сила, которую она излучала.

- Ну, - прервала Виктория затянувшееся молчание. – Ты собираешься меня просветить, или я должна мысли

твои прочитать.

Сергей вздохнул и, не глядя на мать, сознательно начал издалека:

- Не так давно я был в банке и выяснил, что один сотрудник фирмы меня сильно обворовал…

- Тогда пошел бы к своему дяде, - резонно сказала мать.

- Это был Егор, - с тяжелым сердцем сказал Сергей, но к его немалому удивлению Виктория равнодушно

пожала плечами:

- Какая разница? Это все равно к нему.

Сергей изумленно на неё посмотрел. Он, конечно, не ждал истерики или чего-то подобного, но это холодное

безразличие его сильно удивило. Словно то, что могло поставить его на колени, не имело для неё никакого

значения. Собравшись с мыслями, он продолжил:

- Я, наверное, его убил…

- Наверное… - протянула Виктория, словно пробуя на вкус. – Хорошее слово. Ну, ты уж определись дорогой,

от чего я буду тебя защищать: убийство или покушение на убийство.

Сергей молчал. Виктория зашла с другой стороны:

- Скажи хотя бы из-за чего ты на него сорвался.

- Что? – изумленно уставился на неё Сергей. – Я же сказал… деньги…

- Сережа, - ласково перебила его мать и холодок пробежался по его спине. – Я тебя слишком хорошо знаю. Ты

равнодушен к деньгам. Потому и свалил все на бедолагу Егора. Хотя, признаться ты меня удивил. Оказывается у

него есть яйца, раз он все-таки решил тебе отомстить.

На её лице появилась улыбка. Очень редкое явление. И Сергей впервые задумался о том, что она её очень

красит.

- Ну, и? – Виктория снова отпила из бокала.

- Есть одна девушка… - неуверенно начал Сергей, но тихий смех матери перебил его.

- Вот с этого надо было начинать, - насмешливо посмотрела на него она. – И что с этой девушкой?

Лоб Сергея покрылся испариной. Даже если он и планировал подать информацию иначе, то теперь оставалось

просто рассказать все как есть. У матери хватка бульдога. И сейчас он почуяла кровь.

- Я ухаживал за ней… А потом Федор сказал, что у неё с Егором роман. Я не поверил и поехал к ней домой, и

увидел их. Не знаю, что он там делал, но она его обняла…

- Вот ведь преступление, - иронично заметила Виктория, и по тому, как краски отхлынули от лица сына

поняла, что ткнув пальцем в небо попала в самое яблочко. – Да у тебя крышу снесло от ревности! Вот за что ты

избил Егора! - Что ещё ты натворил? – холодно спросила она наклонившись вперед.

Он снова молчал. Хотел бы ответить, но слова застряли в горле.

- Что ты ещё натворил? – угрожающе спросила Виктория, и Сергей не выдержал:

- Я её изнасиловал! – истерично воскликнул он вскакивая с места. – Довольна?!

- Что ты сделал? – прошипела она вставая с дивана.

Сергей попятился:

- Я не хотел! Я, просто думал… я думал она и Егор… - попятился он назад от разгневанной женщины.

- Ты не думал, - холодно оборвала его она. – В этом твоя проблема. Ты редко утруждаешь себя сначала

подумать, а потом делать!

- Я просто не хотел, что бы она досталась Егору! – Сергей почувствовал, что уперся спиной в стену. – Я хотел

что бы Ева только моя!

- Поэтому ты её изнасиловал? – сузила глаза Виктория.

- Да! Нет! Не знаю… - окончательно запутался Сергей. – Ева она такая… такая…

Сергей обессилено сел на пол, так и не подыскав подходящих слов.

- Какая? – холодно спросила мать.

- Милая, умная, веселая, красивая… - он вдруг разозлился и вскочил на ноги. Да как она смеет его упрекать?

Она! После того, как вытаскивала убийц из тюрьмы! А Сергей её плоть и кровь! – Я думал, что она была с

Егором…

- Ну, и, что выяснил? – насмешливо перебила мать.

- Не была, - тихо в сторону ответил Сергей.

- Откуда такая уверенность, - нахмурилась Виктория.

- Она вообще ни с кем не была…

В комнате повисла гробовая тишина.

Видовская Виктория Всеволодовна никогда не строила иллюзий по поводу сына. Она никогда не

вмешивалась в его дела, но всегда все знала. Как говорил уже наверное классик: агентурная сеть работает. Егор, по всей видимости светлая ему память исправно докладывал ей где они были и с кем гуляли. Что бы она не

говорила сыну, про Еву она уже знала, и сказать по правде одобряла. Глубоко в душе тлела надежда, что может

хоть она сделает из её наглого, самоуверенного, распутного сына человека. Виктория сознавала, что в том, что он

таким вырос, была её вина. Главным критерий, которым она пользовалась при воспитании: чтобы ребенок не

мешал строить карьеру.

И вот, вырастила…Виктория понимала, что её сын, мягко говоря, вырос социопатом. Но до этого не

подозревала, что ещё и насильником.

Виктория смотрела на собственного сына немигающим взглядом.

- Пошел вон, - наконец, жестко отчеканила она.

- Что? – опешил Сергей.

- Вон, я сказала! – Виктория не потеряла самообладание, и не повысила голос. Но от тона, которым это было

сказано, ему захотелось удавиться. Он, молча, обулся и вышел к себе в машину. Если мать так сказала, значит

лучше послушаться. Потом поговорит с ней ещё, когда немного отойдет. Попросит прощения, и она, конечно,

поможет.

Виктория не смотрела на сына когда он уходил. Да и не хотела. Мысль о том, что эта мразь её сын, что это она

его вырастила, вызывала отвращение едва ли не большее, чем его поступок. И ведь поздно что-то менять…в

последнее время она все чаще задумывалась о том, какую жизнь прожила и правильно ли поступала.

Женщина встала, и налив себе ещё бокал вышла на балкон. Курить она бросила давным-давно, но сейчас

нестерпимо хотелось затянуться. Постояв немного она снова вернулась в комнату и села на диван.

Взгляд сам собой вернулся к простенькой фиолетовой папке-скоросшивателю, лежащей на журнальном

столике. Не было необходимости заглядывать внутрь, что бы сказать, что там написано. Виктория у же на память

знала каждое слово. Там на нескольких страницах был расписан её диагноз, поставленный лучшими врачами

страны. «Метастатическая опухоль головного мозга».За всю свою жизнь она накопила столько денег, что могла

себе это позволить.

Но ей не по карману купить себе ещё немного времени, ещё хотя бы несколько дней.

За те несколько месяцев, что отвели врачи, Виктория ничего не сумеет.

Горькая улыбка тронула её губы. А в глазах появилась железная уверенность: она всегда, всю свою жизнь

решала сама за себя. Никакая опухоль её не сломит!

Виктория встала и, подойдя к большому зеркалу в спальне придирчивым взглядом осмотрела себя с ног до

головы. Одежда как всегда безупречна. А вот макияж стоит поправить. Взяв помаду, она подкрасила губы, потом

тушью глаза. Хорошенько причесалась, снова с неудовольствием отметив, что очень много волос выпадает. И

бросила последний взгляд в зеркало. Оставшись абсолютно довольна результатом, женщина снова вернулась к

дивану и села на прежнее место. Рядом с журнальным столиком стоял её рабочий портфель.

Видовская Виктория Всеволодовна открыла его и достала оттуда маленький револьвер. Ни секунды не

сомневаясь, она поднесла его к виску и нажала на курок.

Какая-то маленькая опухоль, не заставит её подчиниться чужим правилам.

Сергей снова мчал в машине по городу. Мысли лихорадочно скакали с одного на другое. Он и не заметил, как

подъехал к зданию офиса. Он даже не сразу понял, где притормозил. А потом в течении нескольких минут

соображал, зачем вообще сюда приехал.

Так ничего путного и не придумав, вышел из машины и поднялся в офис. Может смена обстановки как-то

поможет собраться с мыслями? Кроме того, он точно помнил, что в столе осталась недопитая бутылка коньяка…В

последнее время это тоже не плохой такой допинг для мозга.

Пребывая в странной прострации, Сергей поднялся на этаж и вошел в офис. Как и в прошлый приход все

шуршали бумагами и работали. Молодой человек словно впервые посмотрел на своих сотрудников. По

большому счету он не знает про них ничего…

- Слышь, ты, - он грубо схвати за шиворот сидящего за ближайшим к нему столом парня. Судя по внешнему

виду – явно не так давно закончившего учебу, по худощавому телосложению – явного хиляка, а судя по очкам –

хронического ботана. – Кто ты вообще такой? Что ты тут делаешь?

Сергей сам испугался своего голоса, и это его немного отрезвило. Да что с ним? Что он творит? Он отпустил

парня и тот с воплем: «Ноги моей тут больше не будет!», схватил свой портфель и сбежал.

На негнущихся ногах, провожаемый озадаченными, ошарашенными и чаще всего осуждающими взглядами

своих сотрудников, хозяин фирмы прошел в свой кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Скорее по привычке,

чем осознанно, Сергей прошел через комнату и каменным мешком упал в свое кресло, жалобно скрипнувшее, но,

к своей чести, выдержавшее такой напор чувств.

Практически сразу после этого, словно молодой человек специально подслушивал под дверью, стараясь

угадать момент, в кабинет ворвался Федор, громко хлопнув дверью.

- Да что ты себе позволяешь! – Сергей отстраненно отметил про себя, что его фин.директор был настолько

зол, что лицо побагровело, а на лбу появилась большая пульсирующая вена. – Что за цирк ты устроил в офисе?!

Федор принялся мерить шагами комнату. Вдруг он остановился и его лицо озарила догадка:

- Да ты под кайфом! – обрадовано высказался он. Но заметив полное отсутствие реакции сел в кресло

напротив Сергея и спросил: - Да что с тобой?

Сергей так и не смог даже самому себе объяснить зачем он это сделал: достал из нижнего ящика стола

бутылку и два бокала, налил себе и посетителю, потом выпил один за другим содержимое обоих бокалов и

ровным, лишенным эмоций голосом рассказал обо всем, что произошло.

Фин.директор оказался прекрасным слушателем и ни разу его не перебил. Когда закончил, Сергей

почувствовал облегчение – не смотря на то, что выпил, в мозгах прояснилось и сейчас оглядываясь назад, он

понимал, каких дров наломал. Но вместе с сожалением и раскаяньем, появилось другое, знакомое с детства

чувство – не желание отвечать за свои поступки.

- Скажи, Федя, - Сергей откинулся в кресле и рассматривал потолок. Почему он решил просить совета именно

у этого парня, из-за которого по большому счету все и произошло, не скажут даже небеса. Тем не менее, он

отвлекся от созерцания потолка и посмотрев на сидящего с задумчивым видом фин.директора спросил: - Как ты

думаешь, у меня есть шансы выпутаться из этой передряги?

Федор перевел на него задумчивый взгляд, высказал свое мнение:

- Нет! Если действовать по правилам…

При этом он многозначительно посмотрел на своего начальника. Сергей моментально оживился и подавшись

вперед, облокотившись на стол сказал:

- Плевать на правила! Вытащи меня из этой задницы!

Федор забарабанил пальцами по подлокотнику кресла на котором сидел. Лицо его при этом выражало

напряженную работу мысли. Сергей наблюдал за ним сузив глаза. Он не мешал парню думать. Слишком многое

сейчас для него поставлено на карту. Наконец, мозговой центр поднял на него глаза и осторожно спросил:

- Как далеко ты готов зайти?

- Так далеко, как придется! – пылко воскликнул Сергей.

Федор его энтузиазма не разделял. Он наклонился вперед и вкрадчивым голосом сказал:

- Не стоит бросаться такими опрометчивыми словами, - он смерил сидящего напротив молодого человека

холодным взглядом. – Ты не знаешь, что может понадобиться…

- Я все сделаю, - так же твердо перебил его Сергей.

Его ответ вполне удовлетворил Федора, и он рассудительно поделился своим видением ситуации:

- Сейчас у нас две проблемы требующих немедленного разрешения. Первое – это Егор. Сегодня утром

звонила его мать – его нашли дома полуживым и забрали в реанимацию. Он до сих пор не приходил в сознание.

Для нас лучше, если бы он так и не пришел в сознание. Потому, что договорится с ним будет очень, и очень

трудно. Второе и на мой взгляд более важное – это девушка, Ева. Нужно найти её, узнать, не подавала ли она

заявление, есть ли какие-нибудь доказательства…

Сергея покоробило с каким холодным безразличием молодой человек говорил обо всем, и он отвернулся.

- Какие-то проблемы? – вкрадчиво спросил Федор, заметив его реакцию.

- Никаких, - хрипло отозвался Сергей, после небольшой паузы. Его собеседник хмыкнул но продолжил:

- Обе проблемы требуют немедленного решения, поэтому предлагаю разделить их: один возьмет себе Егора,

второй девушку…

- Я поговорю с Евой, - слишком быстро спохватился Сергей.

- А вот хрен тебе! – жестко припечатал Федор. – Хватит, поговорил один раз!

Сергей сник.

- Ты возьмешь на себя Егора, - холодно продолжил фин.директор. – Делай что хочешь, но он не должен

заговорить. Понял?

Сергей, молча кивнул в ответ.

- А я разберусь с девушкой, - Федор встал и поправил костюм. – Будешь ехать в больницу – купи какие-нибудь

гвоздики.

Он повернулся что бы уйти, но Сергей вскочил с кресла и крикнул ему вдогонку:

- Что ты собираешься делать?

Федор остановился в открытой двери. Повернувшись в пол оборота он ответил:

- Все, что придется… - и вышел, прикрыв дверь.

Сергей снова рухнул в кресло. Он какое-то время так и сидел, глядя в стену напротив и думая о Еве и словах

Федора: «Все, что придется…». Потом он молча встал и ушел из офиса.

Чего глаза не видят, того сердцу не жаль.

Антон и Вова сидели на летней площадке небольшого кафе в самом центре города. Они заказали по бокалу

холодного пива – самое оно в такой летний зной – и теперь в полной тишине ждали его. Ребята пришли сюда

поговорить, но никто не решался заговорить первым.

Вскоре официантка принесла им пиво, и кокетливо улыбнулась Вове. При других обстоятельствах, он бы не

преминул этим воспользоваться. Но не сегодня.

Девушка ушла и Антон, наконец, заговорил:

- Сегодня звонила хозяйка квартиры, спрашивала будем ли мы продлевать аренду… - он сознательно начал с

более нейтральной темы.

- И что ты ей ответил?

- Нет, конечно, - просто констатировал факт парень.

Вова молча одобрительно кивнул и отпил пива. Антон продолжил:

- Мы поговорили с Аней. Она настаивает, что Ева пока поживет с ней, - ещё один одобрительный кивок. –

Нельзя её оставлять одну…

- А работа? Учёба? – резонно спросил Вова.

- Учёба не проблема, возьмет академку, - отмахнулся Антон. – А на работе мы уже договорились – уволят по

согласию сторон. Их старший менеджер хоть и орет, как баба, но мужик понятливый, вошел в положение и не

стал ставить ей прогулы. Сказал, что если захочет, то потом опять возьмет её на работу. Я оставил ему свой

номер на случай если кто-то будет интересоваться Евой…

- Правильно, - снова отпил из бокала Вова. – Я попытался узнать про этого Сергея… Это было нелегко. Мы

даже фамилию его не знаем…

- Узнал? – перебил его Антон.

- Нет, - угрюмо ответил он.

- Итак, мы вернулись к тому, с чего начинали, - подытожил молодой брюнет.

- Антон…Придется идти к нему за помощью, - серьезно сказал Вова в упор глядя на сидящего напротив

парня. – Мы не можем так все оставить…

- Сам знаю, - зло огрызнулся он.

- Антон… - снова начал Вова, но осекся, увидев, какими глазами посмотрел на него друг.

- Сам знаю, - тихо отозвался молодой человек. Ему ли не знать, что сейчас помочь может только его старший

брат Виктор, с которым он не разговаривал уже очень и очень долго. Но это тот человек, который знает все и про

всех, кто хоть что-то из себя представляет Они выросли вместе, и всегда были очень дружны. Витя, как и отец

Вовы до последнего не признавал результаты ДНК-теста. И был против того, что бы искать родного брата.

Настолько против, что устроил большой скандал, напоследок заявив, перед тем, как уйти, громко хлопнув

дверью: ноги его в этом доме больше не будет, если родители приведут второго сына. После того, как Антон

появился на пороге дома с Вовой, братья не разговаривали.

Но сейчас не время вспоминать старые обиды. Как бы там ни было, а у Виктора хорошие связи в городе. Если

кто и в состоянии подсказать кого они ищут, то только он.

Тяжело вздохнув, Антон набрал номер, который за столько лет совершенно не изменился:

- Алло, - рассеяно отозвался с той стороны глубокий мужской голос. Антон не кстати вспомнил, что девушки

просто млеют от этого голоса. Но старший брат самый примерный из примерных семьянинов. Обожает жену и

трехлетнюю дочурку. – Алло? Кто это?

В телефоне послышалась возня, по всей видимости абонент с той стороны смотрел, кто звонит.

- Антон, это ты? - быстро заговорил Виктор, и Антон живо представил, как он вскочил с места. Он вообще

чересчур эмоционален. Радоваться, так радоваться. Ненавидеть – так лютой ненавистью. – Ты только не бросай

трубку! Я так рад, что ты позвонил, братишка…

Это «Братишка» тронуло его за те струны, которые ему казалось, уже давным-давно умерли в его сердце.

- Привет, - чужим голосом поздоровался Антон.

- Я так рад, что ты позвонил, - в голосе старшего брата было столько тепла, что он невольно глотнул

покативший к горлу комм. – Мама сказала ты собрался жениться? Кто она?

- Анна, - молодой человек не понимал, почему так официально представил свою невесту. – Она работает

официанткой в кафе.

- Я очень рад за тебя, - искренне сказал Виктор. – Главное, что бы вы были счастливы.

Антон знал, что старший брат не врет. Не такой он человек. Виктор всегда отличался прямолинейностью и

честностью. Сколько бы времени не прошло, какое расстояние бы их не разделяло, какие бы ссоры и

недопонимания не были между ними в прошлом, для него они все равно семья.

- Вить… - нерешительно, начал он. – Я тоже по тебе скучал…

- Приходи, к нам, приходи в любое время! – брат был абсолютно счастлив. – Ты же знаешь, мы с Машей

будем только рады… Приводи свою девушку…Прости, невесту! Я хочу с ней познакомиться…

Вова рядом намекающе откашлялся, и Антон взяв себя в руки сделал, наконец, то, ради чего звонил:

- Послушай Вить… - ему стало жутко неудобно, что по сути дела приходится использовать брата. – Я к тебе

по делу звоню…

- Слушаю, - тут же стал серьезным голос Виктора.

- Я кое-кого ищу, - прочистил голос Антон и начал перечислять. – Нам известно, немного. Я знаю, что у него

свой бизнес, но не знаю, чем именно он занимается. Зовут Сергей, фамилию не знаю. Приблизительно одного с

тобой возраста… О, недавно у него в фирме был пожар…

- Шумской, - уверенно сказал Виктор.

- Точно? – переспросил Антон на всякий случай, и подал Вове знак, что бы тот подсел к нему и тоже слушал.

- Абсолютно. Тот ещё тип, - в его голосе послышалось раздражение. – Он на год моложе меня. Но всегда

строил из себя черт знает что. У него мама известный адвокат, Видовская Виктория. Вот он и возомнил, что ему

все позволено. За что, по моему личному мнению и погорел. Не знаю, какие у тебя с ним дела, но будь

осторожен…

- Почему? - тут же насторожился Антон.

- Насколько я его знаю, это высокомерный, заносчивый сукин сын, - поделился Виктор. – Мы по возможности

стараемся не иметь с ним дела.

Парни переглянулись, и Вова, прикрыв трубку рукой прошептал:

- Тоже мне Америку открыл…

Антон ткнул друга в бок локтем, и сказал брату:

- Спасибо за предупреждение, я учту. Созвонимся потом…

- Антон! – перебил его Виктор. – Послушай… не пропадай так надолго…

- Я позвоню тебе, когда улажу текущие вопросы, - заверил его брат, но Витю этот ответ не удовлетворил:

- Антон… - он немного замялся, но решившись сказал: - Маша снова беременна… пятый месяц.

- Поздравляю, - немного растерялся Антон от такого известия.

- Антон, приходите к нам с Аней. Я не хочу, что бы наш второй ребенок знал дядю только по фотографии. И…

- он снова ненадолго неуверенно замолчал, но собравшись с духом спросил: - Мама сказала, что вы живете с

ним…

- С Вовой ты хотел сказать, - холодно поправил его младший брат, но Виктор либо не заметил, либо просто

сделал вид что не заметил:

- Я… много думал… и… В общем, скажи что мне очень жаль. Я был не прав.

Вова, услышав свое имя, снова подвинулся ближе к телефонной трубке и слышал каждое слово. Выраженния

лица при этом моментально изменилось из пофигистического, на серьезное и растерянное, выдавая чувства

хозяина.

- Сам ему скажи, - разрешил Антон и протянул трубку другу.

Вова несколько мгновений растеряно смотрел на телефон, не решаясь ни ответить, ни отклонить вызов,

потом все-таки взял трубку в руки:

- Алло, - собственный голос звучал отстраненно и …глупо.

- Алло… - ответил ему Виктор, и повисла неловкая тишина.

Обоим было о чем поговорить, но ни один не знал, с чего начать.

- Ты тоже чувствуешь себя глупо? – первым не выдержал Вова.

- Как последний дурак, - с облегчением признал Виктор.

- Я кстати Вова, Владимир, - сделал он первое, что пришло в голову, лишь бы только снова не повисла эта

неловкая гнетущая тишина, и тут же пожалел, что назвал свое полное имя. Оно ему никогда не нравилось. Ну

какой он Владимир? На старо-словянском это означает «владеть миром»! А он больше похож на Вовочку из

анекдота…

- Виктор, - представился мужчина с той стоны телефона, уверенно, четко и так естественно… Вот кого стоило

называть Владимиром. Даже в разговоре по телефону он умудрялся просто-таки излучать уверенность и

собранность. Надежный, как каменная стена. Вова вдруг абсолютно четко осознал, что Антон на него очень

похож. Такой же собранный, даже когда веселится старается держать ситуацию под контролем. Наверное,

старший брат всегда был для него авторитетом. Невольная улыбка коснулась его губ. Будь у него такой старший

брат, то может и он не вырос бы в такого шалопая.

Вова тряхнул головой, прогоняя такие мысли и сказал:

- Знаешь, я не против познакомиться поближе за бокалом пива…

- Или, ты можешь прийти к нам в гости с Антоном и Аней, - легко предложил он. - Маша, моя жена, очень

любит принимать у себя гостей. И очень любит, когда семья навещает нас.

Вова прочистил горло, стараясь скрыть, какую бурю эмоций в душе вызвали так просто сказанные им слова

про семью. Он уже и не надеялся…

Он немного помолчал, старательно думая над ответом. Услышав рядом возню, Вова поднял глаза на Антона,

показавшему на телефоне фото смеющейся Евы. Ответ появился сам собой:

- Обязательно, - его голос был твердым и уверенным. – Только решу текущие дела…

Сергей положил трубку телефона на пассажирском месте рядом с собой и завел машину. Мама Егора полчаса

ныла в телефон в каком тяжелом состоянии находится её ненаглядный сыночек. Оказалось, что он действительно

отправил друга в реанимацию. Мария Елисеевна была столь любезна, что поделилась хорошими новостями: по

прогнозам врачей он очнется если не сегодня то завтра. Она сидела возле него все это время.

Сейчас он направлялся в больницу. Четвертая городская… ну и местечко. Туда только помирать ехать. Жаль

Егор казался на удивление живучим.

Машина быстро домчала его по нужному адресу. Ему на глаза попался небольшой цветочный ларек. Как

вовремя! Выбрав самый большой и дорогой букет (пусть видят, как он переживает, что его не оказалось рядом в

такую трудную для друга минуту), он расплатился и пошел подниматься по лестнице на последний этаж. Почему

реанимация так высоко? Почему лифта нет? Эти и многие другие вопросы подобные этому крутились у него в

голове, пока он пыхтя поднимался пешком по лестнице.

Неожиданно всплыло воспоминание о том, что последний раз он поднимался по лестнице когда ездил к

родителям Евы, снова вспомнилось. Что она совсем не похожа на мать…

Мысли о Еве болью отозвались в его сердце. Он даже с шага сбился и едва не поцеловался со ступеньками.

Сев прямо на ступеньках, он положил рядом букет с цветами и стянул с головы темную кепку. Как же все так

получилось? Почему?

Сергей не хотел этого, но прекрасные серые глаза и очаровательная улыбка снова и снова возникали перед

глазами, болью отзываясь в сердце. Мысли плавно переключились на него. Что ж он за сволочь такая? Так

поступить с единственным человеком кроме себя самого, кого полюбил…

Все закончилось.

Он понимал это. Но не готов был отпустить свою первую любовь. Да налажал. Да все испортил… Но нет

ничего не исправимого. Можно подарить ей что-нибудь с сапфирами… Он скупит ей все драгоценности если

придется! Да хоть весь город к ногам положит!

Лишь бы она снова ему улыбалась…

Тяжелый вздох вырвался из груди. Почему-то ему казалось, что в реальности все будет не так радужно, как

он себе рисовал в мечтах.

Встав, Сергей одел кепку и прихватив букет снова пошел. Пройдя ещё не так много он добрался до нужного

места. Мария Елисеевна, бледная, уставшая и измученная сидела на лавочке в коридоре и прижимала платок к

глазам. Сергей только головой покачал. Она в своем репертуаре.

- Здравствуйте, Мария Елисеевна! – привычно притворно улыбнулся он. Нет, Сергей всегда относился к ней

хорошо. Просто она такой человек… Её нужно знать. Мария Елисеевна очень мнительная, артистичная и выросла

в семье интелегентов. Поэтому у неё немножко мудреная речь. А ещё она любит преувеличить. Однажды, когда

она не пустила Егора в школу из-за насморка, а позвонив директору в школу описала все так, что там едва ли не

запущенная пневмония с тяжелыми осложнениями. Ну, обеспокоенная дирекция вызвала к ним на дом скорую

( по описаниям матери ребенку требовалась срочная госпитализация) и какую-то детскую службу, он уже и не

вспомнит какую именно ( а что ещё делать если там мать доведшая ребенка до такого состояния?). Ох, что тогда

было! Вся школа судачила о произошедшем с полгода, пока внимание не переключилось на девушку из старших

классов, покончившую жизнь самоубийством из-за несчастливой любви.

- Ах, Сережнька, - с дрожью в голосе приняла она от него цветы и крепко обняла. – Как это могло случиться?

С моим Егорушкой…

Предчувствуя истерику, Сергей усадил женщину и подал ей платок. Ну, а все дальнейшее – дело техники

отработанной годами.

- Мария Елисеевна, - печальным голосом сказал он. – Я переживаю за Егора. Но ещё больше я беспокоюсь за

вас…

Выразительный взгляд, и несчастная женщина икнув и побледнев ещё больше спросила:

- Обо мне?

- Да, - серьезно кивнул он в ответ. – Вы очень плохо выглядите. Вы такая бледная… Как вы себя чувствуете?

Может, у вас давление? Вы что-нибудь ели? Наверное у вас опять сахар…

- О, боже, - закатила глаза несчастная. Со стороны Сергея так поступать не совсем честно. Ему прекрасно

известно, что мать друга очень мнительная. Если болит голова – то это мигрень. Кольнуло в боку – аппендикс, не

иначе. С одной стороны, родным приходилось с ней туго. С другой стороны – у Егора не возникало проблем, как

уйти из дому. Стоит сказать матери, что она выглядит бледнее обычного, и она уже бежала к подруге соседке

Клаве мерить давление. Сейчас ситуация была сложнее. Он боялся , что мать будет слишком переживать о сыне и

на одну только бледность её не взять. Поэтому он употребил все уловки, которыми пользовался за столько лет.

- Знаешь, может ты и прав… - неуверенно сказала она. – Но я не могу сейчас заниматься своим здоровьем,

когда мой родной сынок, единственная опора в жизни лежит там…

Её голос снова задрожал. А Сергей готов был взвыть от досады. Он попробовал последнее средство:

- Да, но если вы упадете в обморок от голода Егору легче не станет, - взволновано сказал он. – Прошу вас, не

ради себя, ради вашего сына – спуститесь в буфет, поешьте. А я пока схожу, поговорю с его врачом. Потом вместе

к нему зайдем. Хорошо?

- Ну… - опять неуверенно протянула женщина.

- Что может случиться за двадцать минут? – резонно спросил он.

Это был последний аргумент. Мария Елисеевна просидела здесь почти сутки и ничего не происходило. Пока

Сергей об этом не заговорил, она упивалась своим горем и совершенно не думала о еде. Но сейчас…

- Хорошо, - женщина неуверенно встала. – Но если что…

- У меня есть ваш телефон! – предусмотрительно сказал Сергей.

- Ах, Сереженька… - тяжело вздохнула женщина. – Само небо послало мне тебя в такое тяжелое время…

Всплакнув на прощанье, Мария Елисеевна пошла по коридору до выхода. Сергей сделал вид что тоже пошел

в ординаторскую. Когда шаги за спиной стихли он оглянулся, что бы ещё раз проверить, действительно ли

женщина ушла. Убедившись, он быстро вернулся и зашел в палату.

Егор лежал на больничной койке бледный, тяжело дышащий. Сергей очень удивился увиденному – ему

представлялась целая куча трубок, подключенных к аппарату жизнеобеспечения. Вместо всего того, что он

привык видеть в фильмах его встретила обыденная серая реальность: больничная койка, неровный свет кварцевой

лампы, постельное белье, выцветшее от времени… ему даже стало немного обидно за друга. Выглядел Егор,

конечно, отвратительно: в лице сильно опухшем от темно-бордовых, почти черных и местами позеленевших

синяков. Левая рука была в гипсе. Странно, Сергей не помнил, что бы ломал ему руку… Хотя, положив руку на

сердце, не очень он и помнил, как его избивал. Все могло быть.

Сергей неторопливо подошел к кровати.

Кажется, они с Егором были знакомы всегда. Просто, раньше их семьи жили в одном дворе, и ребята

постоянно играли в одной песочнице. Конечно, вскоре мама Сергея начала зарабатывать хорошие деньги и они

переехали в район получше. Но мальчики продолжали ходить в один садик. И дружить. Потом была одна школа,

один универ…

Их связывали годы дружбы. Вместе они и смеялись и плакали, и дрались за углами, и волочились за

девчонками…

Сергей подошел поближе, к самой кровати. Он провел рукой по лицу, и о, чудо! Егор открыл глаза!

Увидев лицо старого друга, прикованный к больничной койке парень непроизвольно дернулся. Он попытался

заговорить, но вместо этого их горла вырвалось невнятное бормотание.

- Тише, тише, - успокаивающе сказал Сергей, вытаскивая у него из-за головы подушку. Да! Годами Егор был

ему лучшим другом. И тем больнее было его предательство.

Егор продолжал мычать что-то невразумительное.

- Ты же знаешь, что я всегда ценил нашу дружбу? – спросил Сергей и, не моргнув глазом, прижал подушку к

его лицу. – Я всегда буду вспоминать о ней с теплом…

Долго держать не пришлось, вскоре тело друга перестало трепыхаться и подавать признаки жизни. Сергей

снова заботливо положил подушку ему под голову и поправил. Теперь ничто в этой палате не говорило о том, что

в ней кто-то побывал.

Сергей вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь. В коридоре по прежнему никого не было.

Нужно было позаботиться о своем алиби. Поэтому он тихо прошел в сторону ординаторской и негромко

постучав, вошел:

- Добрый день, могу я поговорить с лечащим врачом моего лучшего друга Егора Перестукова? – обеспокоенно

спросил он.

Невысокий полноватый врач, что-то активно что-то записывающий, отвлекся лишь на мгновенье - не глядя на

посетителя ткнул ручкой в сторону стула возле своего стола и продолжил заниматься своим делом.

Сергей тихонечко занял свободное место и принялся ждать. Свою часть договора с Федором он выполнил:

Егор не заговорит. Теперь его очередь…

Пока Сергей решал свои вопросы, Федор серьезно приступил к своему делу.

Прежде всего, он решил разыскать эту самую пресловутую Еву. Сказать легко. Но как это сделать? По

старому адресу, который назвал ему этот недотепа Сергей никого не оказалось: и девушка, и оба её соседа спешно

выселились и исчезли в неизвестном направлении. По старому месту работы тоже ничего выяснить практически

ничего не удалось. Девушка уволилась. И единственная ниточка, ведущая к ней, некто Аня, тоже уволилась.

Правда, за отдельную плату удалось договориться с отделом кадров и ему дали адрес и фото из личного дела…

Но особо это ему не помогло. Во-первых, он не хотел светиться. Во-вторых, нельзя же прийти и сказать: привет, я

от того парня, что изнасиловал вашу подружку, черкните её адресок. А благовидного предлога что бы расспросить

её не придумал.

Поэтому Федор два дня следил за её квартирой. Ни единого следа Евы. Но вот двое парней, её бывшие соседи

регулярно там появлялись. Откуда он знал, что это они? Элементарно. Их бывшая хозяйка, прежде чем сдавать

жилье брала у всех ксерокопию паспорта. Что бы знать, где их искать в случае чего. За отдельную плату – тонкие

губы Федора сошлись в кривой усмешке – позволила ему переснять эти копии. Теперь у него была вся

подноготная на этих двух.

Но это ни на шаг не приблизило его к цели. Испарилась она что ли?!

Федор мог бы ещё немного поторчать у квартиры, но сама судьба распорядилась иначе: сначала ему

позвонили по поводу того, что прямо на больничной койке, не приходя в сознание, умер от причиненных ему

тяжелых телесных повреждений Егор, зам и лучший друг Сергея. Он тут же все бросил и примчался в офис.

Директор фирмы уже был там и толкал душераздирающую речь по поводу того, каким человеком был Егор и как

всем будет его не хватать. Федор и сам на секунду заслушался. Даже у него не получается врать так натурально!

И надо же было такому случиться, что прямо посреди этой пылкой речи у Сергея зазвонил телефон. Звонил

личный помощник его матери. Виктория Всеволодовна не явилась в суд, и не отвечала ни на один телефонный

звонок. Его попросили приехать с ключами и открыть квартиру, что бы проверить все ли в порядке.

Там их ожидал большой сюрприз.

Сергей нашел мать с дыркой во лбу, проще говоря. Тогда с ним случился припадок. Он все бормотал, что это

расплата, что все из-за него и так дальше. В какой-то момент Федор занервничал, когда Сергей начал бессвязно

бормотать о том, что это он убил мать и дальше в таком роде.

Но фортуна сегодня была на их стороне.

Один из следователей сказал, что это у него нервный срыв так проявляется и милостиво разрешил отвести его

домой. Федор остался заниматься делами от его имени. Это оказалось совсем не просто. Пришлось занятья

похоронами Егора(Сергей в приступе альтруизма что-то такое по наобещал его матери в больнице), и похоронами

Виктории Всеволодовны. Потом незаконченными делами Егора – у него остались нерешенные дела в фирме да и

кадровые вопросы(фирма осталась без зам.директора).

Но это было в принципе не очень сложно, если сравнивать с незавершенными делами Видовской. Вот тут

пришлось повозиться. Федор угробил больше месяца, что бы разобраться с её завещанием, имуществом и

юридической практикой.

Все это время ему было не до Сергея с его девчонкой. Она не появилась, и он уже решил, что и не объявиться.

Но тут у этого Ромео недобитого, снова проснулись романтические чувства.

Несмотря на все протесты, Сергей почти вытряхнул из него информацию. Федор долго пытался достучаться

до его разума. Тщетно. Он словно помешался. И в конце концов, новый зам.директора махнул рукой. Чем бы этот

псих не тешился, лишь бы не мешал ему заниматься делами фирмы.

Сергей уже знал, что Ева больше не живет на старой квартире, и уволилась со всех мест работы, поэтому, не

стал её там искать. Единственная зацепка, которая была у Федора – это Аня. Здравый смысл подсказывал, что

даже если она и знает, где сейчас подруга, ему точно не скажет.

Поэтому он решил подойти к решению этого вопроса с другой стороны. Сергей занялся наблюдением. В

отличие от Федора – времени у него было вагон и маленькая тележка. А ещё твердая уверенность в этот раз идти

до конца и сделать все как надо. Он много думал о Еве весь прошедший месяц. И все сводилось к одному –

Сергей единственный мужчина, достойный такой девушки. Её прекрасные серые глаза не оставляли его ни на

минуту, ни во сне, ни наяву.

Наблюдение не принесло особого результата. Прошла неделя, но Сергей не получил никакого намека о том

где могла быть Ева. Тогда он решил перейти к более решительным действиям. Он решил поговорить с Аней. Она

скажет ему правду. Любой ценой.

Ева уже месяц жила у Ани. Но за все это время она практически не вставала с кровати, постоянно глядя в

потолок. Ничто не могло привести её в чувство, как бы не старалась лучшая подруга – она приносила из прокаты

её любимые фильмы, готовила любимую еду, постоянно с ней болтала, стараясь развеселить. Безрезультатно.

Девушка оставалась безучастной ко всему. Словно зомби, а не человек.

Антон и Вова старались появляться пореже – они чувствовали себя очень виноватыми, потому, что ни одного

не оказалось дома, что бы остановить насильника.

Чаще всего Аня либо виделась с Антоном у него дома, либо они втроем собирались в кафе.

В последнюю неделю начали происходить странности. Её не покидало чувство, что кто-то смотрит на неё,

смутная тревога… Но самое странное – это черная машина, которая появлялась практически везде, куда бы она не

пошла.

Аня поделилась с мальчиками своими страхами.

- Ты уверенная насчет машины? – хмуро поинтересовался Вова.

- Да, - кивнула девушка в ответ и благодарно улыбнулась жениху, ободряюще сжавшему ей руку.

- Кто может следить за тобой? – продолжил расспрашивать молодой брюнет.

Аня ненадолго замялась, набираясь смелости и вздохнув сказала:

- Ну, я не уверена… Но на такой машине за Евой заезжал Сергей…

Повисла неловкая тишина.

- Ты думаешь… - неуверенно посмотрел на лучшего друга Антон.

- Вполне может быть, - кивнул головой Вова.

- О чём вы? – брови Ани сами удивленно приподнялись.

- Сначала, мы знали где этот говнюк. Но не могли к нему подобраться, - пояснил её жених. – А потом, где-то с

неделю назад мы потеряли его из виду… Как раз когда за тобой начали следить. Вот мы и задались вопросом,

может ли это быть простым совпадением.

Аня задумчиво откинулась на спинку красного пластикового стула, и тут же брезгливо сморщила носик.

Вообще она не поклонница такой мебели. Девушка вообще не жаловала ничего, что бы отдавала такой дешовкой.

А эти пластиковые столы и стулья, явно не первой свежести, с потертыми краями, да зонты с эмблемой какого-то

пива, под которыми они прятались от палящего августовского солнца вообще почти бесили её. Такая нелюбовь к

подобному убранству осталась от детского дома, где все было одинаково убогое и бедное. Внутри кафе убранство

не было столь бедным: там стояли резные деревянные столы и стулья, на которых радовали глаз веселой

зелененькой клеточкой скатерти, а занавесочки в тон только дополняли ощущение уюта. При этом цены были

довольно демократичными. Поэтому здесь всегда было очень людно. И именно за такое сочетание уюта, хорошей,

вкусной еды, и доступной цены облюбовала это место Аня. Но когда она предлагала пойти именно сюда, ей и в

голову не пришло, что в такое время внутри, где работает кондиционер, все столики будут заняты. Она не стала

капризничать и уговаривать парней идти в другое место. Сейчас, сидя на неудобном пластмассовом стуле,

девушка уже успела об этом пожалеть.

Пока парни придумывали способ узнать кто водитель странной машины, Аню посетила неожиданная и по

своему безумная мысль. Она так ей удивилась, что сказала вслух, не обдумав:

- А что если мы спросим у самого водителя?

Сергей проследил за Аней. Все как обычно. Ну, кроме встречи с парнями в кафешке. Но и это укладывалось в

схему поведения нормального среднестатистического человека. Все периодически встречаются с друзьями. А эта

троица ещё и что-то оживленно обсуждала. Была большая вероятность, что они могли говорить о Еве… Но ещё

большей была вероятность, что обсуждали какой-нибудь совместный поход в кино. Сергей не стал придавать

этому особого значения. Все равно все решится вечером. Он умело проследил за ней, когда она пошла по

магазинам после встречи – девчонка так ничего и не заподозрила. После пешком, без машины пошел следом до её

дома.

Именно там находилось почти идеальное место для разговора по душам. Дорога, которой Аня возвращалась

домой шла дворами, и молодой человек давненько заприметил небольшую глухую подворотню чуть поодаль от

обычного маршрута. Вообще Аня той подворотней никогда не ходила. Да и нечего там делать одинокой девушке

поздно ночью – глухое , неосвещенное место. Но молодой человек верил, что найдет аргументы, что бы убедить

её с ним прогуляться. Тем более, что если она будет хорошей девочкой и честно ему все расскажет, то он будет

хорошим мальчиком и отпустит её с миром.

В таких вот размышлениях он и шел следом за ней.

Тем более, что сегодня сам бог велел пригласить девушку на разговор тет-а-тет: она возвращалась домой в

сумерках и одна. Никто не помешает и не вмешается. Да ещё такой удобный случай представился: девушка

остановилась, посреди пустого двора что бы поправить босоножек.

Сергей действовал быстро. Он так в школе «лохов» на деньги разводил. Когда Аня справилась со своим делом

и выпрямилась, он тихонечко подошел сзади и зажав ей рот рукой приставил к боку авторучку. Девушка,

испуганно ойкнув замерла. Сергей усмехнулся – она не может видеть что там, а на ощупь – нож. Можно было,

конечно взять настоящее оружие, но он отказался от этой идеи по нескольким причинам. Во-первых, не любил

холодное оружие. Никогда. Это факт. Во-вторых, мало ли как она себя поведет: хорошо, что застыла испуганно, а

могла попытаться вырваться, и кто его знает чем бы это все закончилось. А ему обязательно нужно её допросить.

С трупом это делать сложнее, чем с живым, напуганным человеком. Ну, и последнее, мамина наука: если поймают

с ножом – это покушение на убийство, а с авторучкой – мелкое хулиганство.

- Хочешь, - тихо, но угрожающе сказал он девушке в ухо. – Себе лишнюю дырку в теле?

Аня отрицательно покачала головой.

- Хорошая девочка, - одобрительно усмехнулся Сергей. – Тихо будь, и все обойдется.

Он не проронил больше ни слова, потащив Аню за собой в нужном направлении. Девушка так испугалась, что

вообще ни делала никаких попыток вырваться или сопротивляться. Его губы скривились в презрительную

усмешку – видимо, выбивать правду о её лучшей подруге не придется. Хотя, детдомовка, что с неё взять? У них

там каждый сам за себя и верность не в почете.

Протащив поглубже в темный переулок, Сергей отпустил её, предварительно спрятав ручку. Пусть думает,

что это нож, сговорчивее будет.

- Знаешь, кто я? – спросил он сузив глаза. К его немалому удивлению она была очень спокойной. СЛИШКОМ

спокойной. И это ему не нравилось, нервировало.

- Сергей, - спокойно ответила она.

- Знаешь, что мне нужно? – её спокойствие настораживало все больше и больше. Ведет себя так, словно

каждый день кто-нибудь в подворотню утаскивает.

- Ева? – полу утвердительно, полу вопросительно сказала девушка, и он впервые обратил внимание на то, как

она смотрит. Не испуганно, как жертва похищения, не с холодным спокойствием, как звучит её голос, а с

холодной яростью.

- Где она? – перешел он к сути.

- Не твое дело, - презрительно отчеканила Аня в ответ. Почти выплюнула.

- Лучше по -хорошему скажи – угрожающе начал он, но тут девушка заинтересовано, и немного насмешливо

перебила его:

- Не то что?

В её поведении, в её голосе, во взгляде читалась абсолютная уверенность, и насмешливая снисходительность.

Он неожиданно вспомнил, кого именно напоминала ему сейчас напоминала – мать. Виктория была такой же

несгибаемой. Эти воспоминания взбесили его, и он сквозь зубы процедил:

- Я тебя заставлю!

- Ты можешь попробовать, - полный ярости мужской голос позади напугал Сергея до такой степени, что он

чуть подпрыгнул с перепугу.

Он резко обернулся - напротив стояли два мужских силуэта. Их лица все ещё оставались в тени.

- Слышь мужик, - Сергею только доморощенных героев или местных гопников на свою голову не хватало. –

Шли бы вы своей дорогой…

- Что бы ты мог изнасиловать ещё одну девушку? – силуэты, наконец, показались из тени. Сергей так

удивился, что даже отступил на шаг – это были Вова и Антон.

- Вы? Откуда? – он переводил взгляд с одного парня на другого.

- От верблюда! – передразнила стоящая позади Аня.

Сергей смотрел на подходящих все ближе и ближе парней. Двое молодых и сильных… Ему вспомнился удар,

которым его наградил Антон в торговом центре. Уверенность в собственных силах стремительно таяла. Мимо

него прошла девушка, и он запоздало с досадой подумал, что можно было бы использовать её как заложницу.

Тем временем неудавшаяся жертва подошла к Антону, тут же приобнявшего её за талию и поцеловавшего в

губы.

- Умница моя, - нежно улыбнулся парень.

- Да, я такая, - кокетливо ответила она, и Сергей готов был поклясться, что она улыбается в ответ. Хоть, и не

видит её лица. – Вы тут надолго?

Её голос моментально сделался капризным.

- Нет, милая, я быстро, ты и ужин приготовить не успеешь.

- Ладно, - легко согласилась она, и пошла к выходу. Сделав несколько шагов, Аня остановилась и попросила: -

Купи домой торт.

- Какой торт?! – ошарашено спросил Сергей.

- Фруктовый сад, - хором ответили ребята.

Сергей провел взглядом одинокую девичью фигурку, покинувшую подворотню, а потом перевел недоуменный

взгляд на двоих парней.

- Вы что, издеваетесь? – он так разозлился, что забывшись, пошел прямо на них. – Вы хоть знаете сопляки на

кого наехать собрались…

Удар в челюсть слева не только свалил его с ног, но и отрезвил. Он вдруг с абсолютной четкостью осознал

ситуацию, в которой оказался. Их двое – он один. Молодые, злые, дурной силы не меряно. Преимущество на их

стороне. Ему отчаянно захотелось закричать, позвать на помощь. Бесполезно. Место глухое, сам выбирал…

Неожиданная догадка так поразила его, что губы невольно разошлись в улыбке – а выбирал ли?

- Вова, - полный упрека голос Антона вырвал Сергея из задумчивости. – Зачем марать руки об это?

- Ты прав, - картинно раскаялся второй брюнет. – Зачем марать руки, если есть стара хоккейная клюшка?

Когда он сделал пару шагов в сторону и поднял с земли, лежащий в тени, а потому совершенно не

приметный, для того, кто не знает что искать, продолговатый предмет, Сергей понял, что догадка была

правильной.

Парни встали над ним, как две скалы. Бежать бесполезно, просить милосердия – унизительно и

неэффективно, ждать помощи – неоткуда.

- Ты пожалеешь о том, что сделал, - зло прошипел Владимир и врезал ему клюшкой по физиономии.

От боли перед глазами заплясали круги. А ещё проснулась злость. Выплюнув зуб, Сергей криво усмехнулся и

сказал:

- Лучше тебе меня тут убить сосунок. Пусть не сейчас, через день, через месяц, через год… Я приду за ней

снова…

Его грубо но результативно прервал ещё один удар клюшкой, потом кто-то принялся полировать об него свои

сапоги.

Сергей смутно помнил дальнейшее. Только одна мысль зацепилась за задворки его сознания, перед самым

погружением во тьму – а сапоги значит об него не испачкаются…

Федор вошел в палату. Около часа назад ему позвонили и сказали, что Сергей пришел в себя. Он до

последнего надеялся, что не очнется. Этот придурок здорово попортил ему кровь.

Когда его нашли в той подворотне, точнее, то кровавое месиво, что от него осталось, врачи говорили, что он

не доживет до утра. Сергей оказался на редкость живучим, сукиным сыном.

Молодой человек вошел в палату и осмотрелся. Палата люкс, все самое лучшее. Хорошая, довольно дорогая

мебель, дорогое постельное белье, дорогая техника…О, да его пробуждение точно было комфортным. Хотя по

мнению Федора, его непосредственный начальник едва ли этого заслуживал.

Он подошел к кровати. Молодой человек, лежащий на ней, выглядел очень спокойно, даже умиротворенно. Со

стороны похоже, что он спал. Не знай Федор абсолютно наверняка, что это не так, мог бы поколебаться. Но

сейчас наклонился вперед и сказал абсолютно бесстрастным голосом:

- Не знаю, кто вас так, да мне и не интересно. Я пришел предупредить, что это был последний раз, когда

помогал решать вам ваши личные проблемы. Отныне вы сами по себе. Скоро сюда придет милиция. Очень

рекомендую вам потерять память о тех, кто уложил вас в эту постель. Это в ваших интересах. Если напавших все

же найдут и допросят, мало ли что они назовут своим мотивом. И тогда уже у вас будут неприятности. Так же,

сомневаюсь, что вы последуете этому свету, но рекомендую оставить в покое изнасилованную вами девушку. На

этом все, желаю вам скорейшего выздоровления.

Аня, Антон и Вова сидели в кафе. Октябрь в этом году выдался необыкновенно теплым. Девушка смотрела на

прохожих – несмотря на то, что середина месяца, горожане и гости города не носили плащей, только в те дни, когда погода выдавалась пасмурной. Но сегодня, ярким контрастом к плохому настроению всех троих, светило

жаркое солнышко, щедро дарящее свои ласковые, и все ещё теплые лучи. Конечно, в футболках по городу никто

не рассекал. Но Вова и Антон сидели в спортивных костюмах, а Аня вполне комфортно чувствовала себя в

обычной водолазке.

Девушка некстати вспомнила, что в прошлый раз они собирались в этом кафе по той же причине.

Ева.

Вздохнув, она первой начала разговор:

- Нужно что-то делать, - сухо сказала она.

- Что ты предлагаешь? – вяло огрызнулся Вова. Несмотря на то, что разговор назревал давно, и все понимали,

что поговорить нужно, все же неприятный осадок в душе остался.

- Я не знаю, что делать, - Аня отвернулась. – Прошло чуть около трех месяцев, но Еве не стало лучше. Она

или постоянно лежит смотрит в потолок, или в окно, или ей плохо. Я не знаю чем помочь – её постоянно тошнит, ничего не помогает. Она и раньше плохо ела – а теперь так вообще… а ещё эти ночные кошмары…

- Да, - подтвердил Антон, который периодически оставался ночевать у Ани. – Она просыпается среди ночи с

криком и слезами, не дает к себе прикасаться, боится, если выключить свет…Сначала я думал, что это из-за того, что я мужчина, но потом понял, что дело не во мне. Все дело в Еве…

- Чего вы хотели? – вспылил Вова. – Такое быстро не забывается!

Аня потянулась через стол и, взяв его за руку, тихо сказала:

- Нам всем тяжело, - парень сглотнул глядя на слезы в её глазах. – Но нельзя больше делать вид, что ничего

не произошло. Так мы не помогаем. Ей нужен кто-то, кто научит её не бояться собственного отражения. Иначе

она не сможет дальше жить…

Антон положил руку ему на плечё:

- Вова… Мы должны отвести её к врачу…

Вова молчал. Его душила бессильная злоба. Да, они нашли эту сволочь, да наказали… Но вот сейчас придется

признать, что это ничего не изменило, ничего не исправило…

Он мрачно посмотрел на друзей: у Ани по щекам катились горькие слезы, Антон молчал, всем своим видом

выражая тихую мужскую скорбь.

- Но мы поведем её к лучшему врачу! – он ткнул пальцем в Аню, что бы она поняла, что теперь этот вопрос у

него на контроле.

Говоря о лучшем враче, Вова имел ввиду действительно лучшего врача. Они перерыли весь интернет и нашли

дорогую частную клинику в соседнем городе. Они предоставляли комплексную помощь жертвам изнасилования и

считались лучшими в стране. То, что клиника совсем рядом всего два с лишним часа езды на машине, оказалось

огромным везением. Аня восприняла эту идею с огромным энтузиазмом – можно будет часто-часто навещать её в

больнице.

Вова и Антон наотрез отказались говорить с Евой об этом, и Аня не стала настаивать. В конце концов,

женщина женщину всегда поймет.

К немалому удивлению всех троих Ева не стала спорить или сопротивляться. Не сказав ни слова, она

позволила отвезти себя в больницу и покорно прошла медосмотр у всех полагающихся врачей. На это ушел

целый день, и встречу с доктором назначили на завтра.

Посовещавшись, ребята решили не ехать домой, а завтра снова возвращаться. Это будет слишком

утомительно, да и займет много времени. Пока Аня с Евой решали дела в клинике, Антон и Вова сняли жилье на

ночь. Там и устроились.

Антон и Аня ушли гулять, Вова остался хлопотать над ужином на кухне, оставив Еву лежать на кровати. Это

было её обычное состояние в последнее время. Состояние овоща. Когда ничего не интересно, ничего не трогает, ничего не болит. Обычно она так и лежала на кровати, игнорируя существование окружающего мира.

Но сегодня все было иначе. Возможно из-за насыщенного событиями дня, возможно из-за смены обстановки,

но Ева не чувствовала себя такой отстраненной и пустой как всегда. Она смотрела вокруг и не узнавала его. Все

это время жизнь для неё словно замерла, словно какой-то добрый волшебник заморозил его, остановил время. А

сегодня оно снова пошло. Ева с удивлением отметила, что с интересом рассматривала незнакомый город. Это

впервые, кода она выехала за пределы родного городка. И этот раза в три больше, чем её родной город, захватил

её. Все казалось огромным и незнакомым. Но не пугающим.

Ева тихо встала с кровати и подошла к окну. Так уж получилось, что Парни сняли квартиру на тринадцатом

этаже. Вид, открывающийся из окна захватывал дух. Город, незнакомый, большой и очень красивый лежал у её

ног, напоминая огромный бриллиант играющий светом в каждой грани. Сев на широкий подоконник и обняв

колени руками, девушка любовалась им, впервые за долгое время что-то чувствуя. Это чувство умиротворение.

Другой город, другой мир… У людей здесь совсем другая жизнь, никто здесь её не знает… Никому до неё нет

дела, до её боли, до её проблем… Никто не смотрит с жалостью… Вообще никто на неё не смотрит. У каждого

своя жизнь, свои проблемы… Ева припомнила, как Аня, которая в свое время поменяла не одно место

жительства, рассказывала почему в итоге остановилась в маленьком городке. Жители таких городов как этот, и

больше всегда поглощены только собой. Все их мысли о том, как выжить, в каждом видят врага и не перед кем не

открываются. В большом городе каждый день борьба – за место под солнцем, за кусок хлеба, а для некоторых и за

масло с икрой к хлебушку, борьба за себя и против всех…

Тяжелый вздох сам вырвался из груди.

Она как эти люди. Ни дома, ни семьи, ни врагов…

Нет, Ева как этот город… Одинокая… Несмотря на то, что рядом Аня, Вова и Антон, она одинокая…Всегда

такой была – в толпе и одна.

- Ева… - напуганный Вовин голос отвлек её от размышлений. Она повернула голову и увидела бледного,

даже в тусклом свете лампы из коридора парня в передничке(где только откопал?), стоящего в паре шагов от неё и

смотрящего со странной смесью испуга, ужаса и неуверенностью. Он выглядел сейчас, как ребенок,

нашкодивший в кабинете географии, и не знающий, что делать – принять заслуженную кару, попытаться свалить

все на друга, или спасать свое бренное тельце бегством. Он показался Еве настолько забавным, что она невольно

рассмеялась, ни на мгновенье не задумавшись, почему молодой человек так выглядит.

Владимир как раз колдовал на кухне над своим коронным блюдом – тушенное мясо и по личному заказу Ани

салат «Цезарь», а по заказу Антона – его любимая гречневая каша. Ни он сам, ни невеста лучшего друга эту его

любовь не понимали и не разделяли. С другой стороны – салат «Цезарь » тоже вряд ли кто-нибудь кроме Ани

будет есть.

Вова понимал, что бесполезно спрашивать, что будет Ева. Она практически не ест, а когда ест, то с таким

видом, словно траву жует. Да и вряд ли чувствует вкус. Один раз, для эксперимента, да и просто для того, что бы

разозлить и вызвать хоть какие-то эмоции, он насолил и наперчил ей бульон. Аня попробовала и заплакала. А Ева

съела и не поморщилась ни разу. Но Вова не прекращал попыток достучаться до неё. Поэтому каждый раз, когда

готовил спрашивал, что она будет.

Этот раз не стал исключением. Поставив мясо в древненькую духовку(вряд ли получится что-нибудь

толковое), кастрюлю для каши на плиту, пусть закипает, и нарезав продукты для салата(заправлять будет в самую

последнюю очередь), Вова вошел в комнату, и чуть в обморок не упал от ужаса – Ева сидела на окне.

О, боже, это случилось, то, чего он боялся больше всего – Ева не выдержала стресса и решила выброситься из

окна.

Осторожно, что бы девушка не испугалась и случайно не свалилась, Вова позвал её:

- Ева… - собственный голос показался ему ужасно жалким.

Девушка, сидевшая на окне повернула к нему голову и…и…и… и рассмеялась?!

Так, вот оно что! Бедняжка! Психика Евы, наконец, не выдержала…

Она тронулась умом…

Вова как раз лихорадочно соображал что же делать дальше, когда во входную дверь зашкреблись, явно

царапая дверь ключом, и она со скрипом открылась, впуская вернувшуюся с прогулки парочку. Как же вовремя!

Он готов был их расцеловать.

- Помогите, - сдавленно пискнул Вова, жалобно глядя на друзей. А что ещё делать? Раньше не приходилось

иметь дела с самоубийцами.

Аня отреагировала первой – бросив сумочку, не разуваясь вбежала в комнату и застыла у Вовы за спиной. Её

посетила та же догадка что и его. Девушка замерла, забыв как надо дышать, и не зная что делать, и не отмерла

даже когда в неё врезался сзади Антон.

- Ева, - не надо дрожащими губами пролепетала Аня.

Антон, в отличии от ребят ничего не понял из того, что происходило. Но ему передалась их тревога. Правда,

он не торопился паниковать. Протянув руку вперед, молодой человек попросил:

- Ева иди сюда.

Девушка под совсем обалдевшими взглядами Ани и Вовы, слезла с окна и подошла.

- Что ты там делала? – строго спросил он.

- Любовалась городом, - коротко ответила она.

- И… все? – выдавила из себя Аня, которую била крупная дрожь.

- Да, - легко кивнула головой Ева в ответ, и едва не закричала от испуга, когда подруга неожиданно крепко

обняла и всхлипнула где-то в районе её затылка:

- Никогда… никогда больше так не делай… - Вова тоже обнял их. А Антон постоял немного рядом, почесав

затылок, а потом спросил:

- Так… ужинать будем?

Следующим утром Аня повела Еву на прием, в который раз убеждаясь насколько сильно отличаются

государственные и частные клиники. Тут и встретили с улыбкой, и проводили до кабинета, и приняли в

назначенное время, и анализы уже готовы. В общем, высший класс.

Принимала их доктор, женщина, чему Аня была очень рада. Ева до сих пор шарахалась незнакомых мужчин.

Да и легче открыться перед такой же женщиной, как и сама. Её кабинет пропах жасмином, и едва только они

вошли в кабинет, у Евы появилось уже привычное чувство тошноты. Но она не стала капризничать и настаивать

на чем либо. В конце концов, ей не впервой, всю жизнь девушка старалась быть как можно незаметней и не

доставлять окружающим проблем своим присутствием и поведением.

Женщина доктор ей тоже понравилась. Не из тех соображений, что и подруге. Полноватое, пухленькое лицо

и раздавшаяся фигура говорили о том, что женщина не особо следила за собой в последнее время. Но это её

совершенно не портило и даже наоборот, полнота ей шла. А по-матерински добродушное выражение лица

располагало. Ева не кстати подумала, что вот сейчас сидя за столом и изучая документы она очень похожа на

учительницу истории.

А вот сам кабинет ей не понравился. Живые цветы, тут и там расставленные хозяйкой вызывали

раздражение. Да и слишком светло вокруг, слишком много пространства. Невольно появилось желание

спрятаться. Ева постаралась затолкать его поглубже. Спрятаться - не выход. Не нравились новые кожаные кресла

в которые их посадили. По крайней мере пахли они так же сильно, как и новые. И раздражал запах в кабинете.

Даже не то, что бы раздражал - запах слишком сильный, от него тошнило и быстро начала болеть голова. Запах

жасмина и запах кожи - простоя ядерная смесь.

- Ну, что я могу сказать... - медленно заканчивая пролистывать результаты анализов. - Видимых отклонений я

не вижу, вы абсолютно здоровы...

- Ева, что с тобой? - встревожено перебила её Аня. И у неё были на то причины. Подруга. Ради которой они

сюда и пришли, минуту назад выглядела вполне нормально, а сейчас сидела в своем кресле практически

пожелтевшая и часто-часто сглатывала, явно борясь с тошнотой.

Нужно отдать должное доктору - ей хватило несколько быстрых взглядов, что бы понять и правильно

оценить ситуацию. Она сорвалась с места и, схватив корзину для бумаг, подскочила к пожелтевшей девушке. Как

раз вовремя, надо сказать. Еву хорошенько вырвало, пока Аня придерживала ей волосы.

- Простите, - едва отдышавшись виновато посмотрела на них девушка .

- Ничего, - мягко улыбнулась доктор. - Это вполне нормально.

- Нормально? - взвилась Аня, игнорируя шиканье подруги. - Да она едва собственные кишки не вырвала!

- А что вы хотели? - развела руками хозяйка кабинета. - На таком сроке это нормально. Должно пройти через

пару недель.

- На каком сроке? - хором переспросили девушки.

Женщина вернулась к столу и заглянула в свои бумаги:

- Ну, если точно, то месяца три...

- Как три месяца? - хриплым полушепотом спросила Аня. Ева, хоть и казалось бы это не возможно

выглядела ещё бледнее.

- А вы думали срок меньше? - восприняла эту реакцию по своему врач. - Нет, как раз заканчивается первый

триместр, я планирую назначить узи на...

- Ева... беременна? - выдавила из себя вопрос Аня.

- Да, - даже кивнула головой в знак согласия доктор. И до неё внезапно дошло: - Так вы не знали?!

Доктор принялась рассыпаться в поздравлениях, но Ева вдруг неожиданно резко вскочила на ноги и

спокойно, но твердо сказала:

- Вы ошиблись! Сделайте анализы ещё раз!

Доктор немного растерялась:

- Я ... ну... э...

- Я сказала сделайте анализы ещё раз! - голос Евы повысился, но оставался твердым.

- Девушка, ошибка исключена...

-Это ошибка! - зло, с ненавистью прошипела она, и вцепилась в руку несчастной женщины. - Ошибка! Мне

не нужен этот ребенок!

Злые слезы сами выступили на глазах, но она упорно продолжала:

- Почему? Почему я? - слезы катились по щекам. - Мне не нужен этот ребенок! Он ошибка, он мне чужой и...

Ева вдруг резко осеклась. Неожиданно перед глазами всплыло лицо матери, говорящей те же слова, тем же

тоном... Внезапная догадка, настолько ошеломила несчастную, что она села, где стояла. Благодаря вовремя

подсуетившейся Анне - в кресло. Пока подруга на пару с докторшей обмахивали её документами, суетились в

поисках водички, валерьяночки(Аня приложилась к ней пару раз, прямо из горла), девушка сидела и просто

смотрела перед собой. Наверное, это и называется шоком. Словно кто-то добрый взял и отключил её от всего

мира, а в мозгу билась, как пульс одна и та же мысль.

Аня долго пыталась привести Еву в чувство, но ничего не помогало. Наконец, она решилась на отчаянный

шаг - влепила подруге звонкую пощечину. И замерла, ожидая реакцию. Ева медленно повернула к ней голову и

посмотрела стеклянными глазами:

- Мою мать изнасиловали... мой отец - насильник...

Доктор и Аня переглянулись. У обеих в глазах читалось недоумение и обоснованное сомнение в умственном

здоровье несчастной.

- Ева... солнышко... - неуверенно начала Аня.

- Молчи... - пустым голосом перебила её Ева. - Ничего не говори. Просто поверь мне, это правда.

Аня снова посмотрела на врача, но та лишь пожала плечами. Она сама с такой реакцией сталкивалась

впервые. Женщины либо радовались, либо относились равнодушно, либо спрашивали как можно избавиться от

ребенка. Но что бы ТАК реагировать???

- Знаете, - сказала владелица кабинета, которая решительно ничего не понимала, и строго говоря и вникать

то особо не хотела. Без дополнительной оплаты. - Мне, кажется, что девушка перенервничала. Я думаю, вам стоит

хорошенько подумать над вашим положением. Давайте перенесем прием на завтра?

- Да, конечно, - рассеяно кивнула Аня.

Ева позволила поднять себя . Она была ещё меньше похожа на себя, чем обычно. Словно из неё разом

вытряхнули душу, а в пустом взгляде не отражалось ни одной эмоции.

Но впечатление было обманчиво. На самом деле её обуревал вихрь эмоций. Мысли скакали, как тараканы на

сковородке вокруг ребенка и матери. Сейчас все стало логично и понятно. Все выстроилось в одну

последовательную цепочку.

Мать изнасиловали. По какой-то причине она не избавилась от ребенка - от Евы. Она родила и честно

пыталась воспитывать её. Но как можно полюбить живое напоминание о том ужасе, что она пережила? Ева

подумала о своем ребенке. Ничего кроме отвращения к нему сейчас девушка не испытывала. То, что внутри неё,

это часть Сергея, не её.

Ева представила, что ей придется воспитывать этого ребенка и накатила знакомая волна тошноты. Это, а она

уже не могла относиться к маленькому комочку внутри себя иначе, не должно появиться на свет. Девушка поняла

чувства матери: почему она так относилась к ней и почему никогда не любила.

Она сама не могла представить, что сможет полюбить это.

Решение пришло само. Прежняя Ева ужаснулась бы скажи ей кто-то, что она просто подумает об этом. Но

сейчас решение казалось ей абсолютно разумным и правильным.

Этот ребенок не должен родиться. Эту ошибку нужно исправить. Аборт - единственно правильное решение в

данной ситуации.

Девушка приняла решение. Твердое, обоснованное, взвешенное и обдуманное. А главное, приняла его сама.

Она контролировала ситуацию, снова подчинила себе свою жизнь.

Девушки как раз стояли на улице, и ждали когда за ними приедет Антон. Ева спокойно стояла рядом и не

делала никаких попыток вырваться или хотя бы просто шевельнуться. Но подруга все равно цепко держала её за

руку. Неожиданно Ева улыбнулась каким-то своим мыслям - умиротворенно, безмятежно. Аня с удивлением

отметила, как улыбка преобразила лицо подруги. Словно оживила его. Ева посмотрела на неё самым

осмысленным взглядом за последние несколько месяцев, будто проснувшись от долгого сна.

Аня должна бы радоваться такой перемене в подруге. Именно этого она желала и ждала все это время. Так,

почему же к горлу подкатил ком, а желудок скрутило тугим узлом? Возможно, потому, что девушка уже знала, что

ей скажет лучшая подруга:

- Завтра мы поговорим с доктором насчет аборта. Я ТАК РЕШИЛА.

Отреагировать на такие слова Аня просто не успела. Подъехал Антон. Всю дорогу до квартиры девушки

молчали, успешно игнорируя все попытки молодого человека заговорить, чем не на шутку его взволновали. Ева

думала о матери. Мысли о том, как настрадалась за столько лет несчастная женщина не покидали её. Девушка то

и дело сравнивала себя с ней. Против воли Ева стала проникаться к ней уважением. Она продержалась почти

восемнадцать лет. Ни тени сожаления или сомнения в принятом решении у неё не возникло.

Аня думала о том, какое решение приняла для себя Ева и не одобряла его. Она могла понять, могла принять

это решение и этот поступок. Девушка поддержит лучшую подругу, как бы не обернулось дело. Но никогда не

одобрит этого.

Когда-то давно, словно в другой жизни, Аня тогда ещё очень молодая и глупая, "залетела" после случайного

секса. Да она даже не была уверенна, после какого именно. Просто заметила задержку. Тест показал две

полосочки. Вот и вся романтика. Она не сомневалась ни секунды. Аня поджала губы, вспоминая, как радовалась, что срок маленький. И на аборт пошла, как к парикмахеру на прием. Проблема было только в том, что в её

возрасте, в шестнадцать, двери больниц перед нею были закрыты. Но подружка, Оля, подсказала одного акушера, который делал аборты подпольно. И брал недорого. Полная антисанитария, немытые инструменты совершенно не

смутили Аню. Ей по детдомах и не в таких условиях жить приходилось.

Прошло больше трех лет, прежде, чем Аня попала на прием к нормальному доктору. Изменилась она,

изменились обстоятельства и отношение к жизни. Сейчас, когда в жизни все стало более или менее стабильно,

девушка задумалась о то, что хочет семью. Хочет родного человека, который бы любил и беспокоился о ней.

Хотела человека, которого смогла бы полюбить сама. Она встретила хорошего парня, простого роботягу,

сварщика, который хотел того же. Они прожили гражданским браком больше года и были довольно счастливы.

Единственное, чего они оба так хотели - ребенок. Поэтому, она и пошла на прием, что бы узнать, что не так.

Девушка и мысли не допускала, что проблема может быть в ней и в сделанном аборте.

Тогда она и почувствовала в полной мере, что значит расплачиваться за свои грехи.

Гинеколог словно приговор ей подписала - у неё практически нет шансов снова забеременеть. НИКОГДА!

Те отношения распались, как и та жизнь. Приехав сюда в город, Аня начала все сначала. Больше всего на

свете, её хотелось кричать, просить, умолять не повторять Еву не повторять её ошибок. Но Аня по себе знала, что

сейчас это бесполезно. Нет на земле такой силы, которая смогла бы заставить Еву изменить решение.

Кроме того, эта ситуация заставила её задуматься над тем, что они с женихом ещё не говорили о детях.

Появилось чувство, что она обманывает его, скрывая правду. Но Аня все дальше и дальше откладывала этот

разговор. У неё ещё есть время до свадьбы. Не зная, как отреагирует на это известие любимый человек, девушка

дала себе возможность побыть счастливой подольше, уговаривая свою совесть потерпеть ещё немного. А в

понедельник они поговорят. Обязательно. И так каждый понедельник.

Антон вскоре бросил попытки разговорить девушек и в тишине довез их до дома. Более странной поездки у

него ещё не было. Анюта сидела настолько подавленная и угнетенная, словно это её возили к доктору. А Ева

сидела на заднем сиденье спокойная и погруженная в свои мысли. Короткие взгляды, которые он бросал на

невесту не говорили ни о чем хорошем. Ему медленно, но уверенно передавалось её настроение. И тревога за

любимую. Молодой человек готов был для Ани горы свернуть и растереть в пыль любого, кто посмеет косо

глянуть на неё. Он уничтожит любого, в кого невеста ткнет пальцем. Но как бороться с врагом, о котором ничего

не знаешь?

Видя, что любимую на протяжении довольно долгого времени что-то беспокоит, Антон решил, что настало

время серьезного разговора. Он решил поговорить с нею сегодня, когда все уснут. Не сложилось.

Во время ужина Аня рассказала, что случилось у врача, и что решила Ева.

Новости парни встретили довольно... живо.

Просто Аня не учла, что сообщать такие вещи желательно не за столом. Ну, или хотя бы дождаться, пока ни

у кого не останется ни колющих, ни режущих орудий. Тогда никто бы не пострадал. А так... А так Вова как раз

принес всем чай. И когда Аня огорошила всех новостями так и застыл с чашкой горячего! чаю в руке. Антон в

этот момент пытался есть торт вилкой. Почему именно вилкой - неясно. Ему предлагали чайную ложку. Но

молодой человек уперто взял колюще режущий предмет, не ожидая от судьбы подлянки. Все, дальнейшее - просто

чреда случайностей.

Вова, забыв, что у него в руках чашка с горячим чаем зачем-то решил ткнуть пальцем в Аню и естественно

облил её. Ане такой душ пришелся не по вкусу и она вскочила, попутно зацепив скатерть и потянув за собой, и

тарелка с тортиком Антона благополучно оказалась у него на коленях. Парень отреагировал раньше чем успел

подумать - он просто попытался подхватить падающий тортик и со всего маху ткнул себя вилкой в бедро. Громко

заорав благим матом Антон вскочил на ноги и попутно зацепив стол. Пред мебели достойно выдержал сие

покушение и не перевернулся. Чего не скажешь о чашках с чаем приготовленных для Антона с Аней. Ева сидящая

у изголовья стола успела вовремя отскочить. А вот молодых людей облило кипятком с опрокинувшихся чашек.

Антон мужественно взвизгнул и закусил губу, Аня станцевала зажигательный танец, но не стала громко

орать благим матом. Она тихо выругалась обычным. Ева, стоящая в сторонке, и особо не пострадавшая тихо

рассмеялась, глядя на этот бедламчик. Какие же они оболтусы. Как же она их любит.

На следующий день прежде чем, ехать на прием, Аня созвонилась с доктором, пока Ева была в душе.

- Добрый день, Марианна Викторовна, - неуверенно начала она. - Вы, наверное, не узнали меня... Я Анна, мы

были вчера с подругой у вас на приеме...

- Беременная девушка? - догадалась доктор.

- Совершенно верно, - обрадовалась непонятно чему девушка, и продолжила уже более уверенно. - я бы

хотела обсудить с вами эту девушку...

- Слушаю вас внимательно, - миролюбиво согласилась Марианна Викторовна.

Не смотря на довольно экзотическое имя, доктор была довольно простой женщиной. В меру доброй, в меру

сопереживательной, в меру корыстной. Её медицинская карьера была построена по принципу: "Тише едешь

-дальше будешь". Особым медицинским талантом она не блистала, поэтому по возможности старалась не брать

сложных пациентов. И когда представилась возможность без колебаний не перешла - перебежала работать в

частную клинику. Работа не пыльная, сложные случаи сюда попадают крайне редко, не та специфика, а платят

хорошо.

- Ева решила сделать аборт, - напряженно сказала Аня.

- И-и-и? - терпеливо уточнила доктор. Она уже привыкла к тому, что люди считают свои проблемы

глобальными. Иногда им просто невдомек, что то, что для них само собой разумеется - другим нужно объяснять.

- Нужно её отговорить, - таким же напряженным голос пояснила свою мысль девушка.

- Почему? - не то, что бы ей действительно интересно. Просто нужно оперировать всеми фактами, что бы

знать из какого варианта она получит больше выгоды.

- Это будет для неё большой ошибкой, - сбивчиво затараторила Аня, постоянно оглядываясь, чтобы не

пропустить тот момент, когда Ева выйдет из ванной, или мальчики вернуться с обедом. Слава богу, прием

назначен на два часа, и ей удалось уличить момент для разговора. - Вы должны помочь отговорить её, придумайте

что-нибудь! Я заплачу!

Последние слова прозвучали музыкой в ушах Марианны Викторовны. Она постаралась говорить как можно

более спокойно:

- Правильно ли я вас поняла, вы предлагаете мне деньги за то, что бы я попыталась отговорить вашу

подругу?

- Не попытались, - жестко поправила её девушка. - А отговорили. Только так. Или сделка отменяется.

Аня выросла в детдоме. Это именно то место, где учишься правильно формулировать предложение, что бы

был спрос. В отличии от Евы, она не питала иллюзий на счет докторов в таких клиниках. И знала, за какую

ниточку потянуть, что бы получить результат. Марианна Викторовна её не разочаровала:

- Хорошо. Сделаю все от меня зависящее.

Первое что почувствовала Ева выйдя из душа – запах ароматного, свежесваренного кофе. Как правило, любой

сильный запах вызывал тошноту, но сегодня организм решил дать небольшую передышку. Она не только с

удовольствием поела, но и не вернула миру свой завтрак. Правда, её сегодняшний завтрак вызвал… удивление у

ребят… Не каждый день увидишь человека, который с удовольствием уплетает за обе щеки персиковое варенье с

майонезом и часноком. Но Еве было плевать – вкусно, сытно, назад не просится. Что ещё нужно для счастья?

Правильно! Грейпфрут с огурцами и шоколадкой. Без этого десерта жизнь была бы не в радость. Ну и что, что у

них не было ни шоколадки ни грейпфрута? А мальчики на что? Антон, услышав такую… просьбу, тут же

придумал себе неотложное дело и быстро смылся. Вова не успел… Пришлось топать в ближайший супермаркет.

Аня улыбнулась:

- Хорошо быть беременной, кто посмеет отказать? – и тут же осеклась, не зная, как Ева отреагирует на такую

шутку. Девушка, увлеченно уничтожающая необычный завтрак, который, как оказалось намного вкуснее, если

добавить горчицы, промямлила в ответ что-то невразумительное, но явно одобрительное.

Сейчас, после душа, запах кофе приятно щекотал ноздри, но особого аппетита не вызывал. Осознав это Ева

удивленно хмыкнула. Вот уж чего не ждала, так это того, что ей не будет хотеться этот ароматный густой напиток, к которому она пристрастилась уже очень и очень давно. Все-таки, в ей положении есть и какие-то плюсы.

Хорошее настроение как рукой сняло. Положение…

Ева посмотрела на свой пока ещё плоский живот. Никаких признаков беременности. Все, как и прежде –

пресса, конечно, нет и никогда не было, модельного плоского живота тоже – небольшой животик постоянный

спутник, с которым она даже не делала попыток бороться. Но девушка знала, что он там… внутри…

Она сжала руку в кулачок и ударила по животу. Не сильно… Ева вряд ли смогла бы сказать зачем. Но за этим

занятием её застала Аня.

- Что ты делаешь? – спросила она сурово и её брови сошлись на переносице. Не хороший знак. Ева перевела

взгляд на свой животик.

- Я… - неуверенно начала она, не зная, как объяснить свой поступок. Все же вопрос застал её врасплох.

- Что ты творишь? – холодно и очень жестко спросила Аня и девушка поняла, что чтобы она сейчас не сказала

– звучать это будет как оправдание, которое Аня не примет. Её уже осудили и вынесли приговор. Самое умное,

что можно сделать, когда она так сердится – молча выслушать нотации и покивать головой. Обычно Ева так и

делает. Но сейчас за неё заговорили гормоны:

- Что хочу, то и творю! Это сидит во мне!

Аня больно схватила её за руку:

- Это – маленький ребенок! Такой же, которым была и ты! Такой же, как и я…

- Я не хочу его! – образ подруги расплылся и по щекам потекли злые слезы. – Я НЕ ХОЧУ! Как вы можете

меня заставлять?!

Аня отступила на шаг. Благоразумие взяло верх, и она не стала накалять обстановку.

- Собирайся, - ледяной тон отрезвил и Еву. – Нам на прием через полтора часа.

И снова Антон вез девочек в больницу. И снова не понимал, что же происходит. Он бросил быстрый взгляд на

заднее сиденье, где на максимально возможном расстоянии друг от друга сидели две девушки и смотрели в окна и

тут же поежился. Как будто в машине персональная зима. Ядерная.

Какая кошка между ними опять пробежала?

Высадив пассажирок в конечном пункте назначения, Антон с чувством выполненного долга и большим

облегчением поспешил уехать.

С последнего визита подруг кабинет совершенно не изменился. Те же цветы, стол, стулья, стены. Изменилось

отношение к нему. В этот раз Аню все здесь просто бесило: зелень, в которой кабинет просто утопает, неудобные

кресла(и как она не заметила этого в прошлый раз), беспорядок на столе, да и в самом кабинете не мешало бы

убрать, пыль там протереть хотя бы... А вот Еву порадовало открытое окно, свежий воздух и много света. Очень

мрачное настроение в котором девушка ехала сюда потихоньку улетучивалось.

-Как самочувствие? – после обмена любезностями спросила Марианна Викторовна.

- Спасибо хорошо, - кивнула Ева. – Вы обещали, что сделаете мне аборт.

Доктор подавилась воздухом, настолько неожиданным и настолько некстати был задан этот вопрос. Она на

несколько мгновений растерялась и бросила короткий взгляд на сидящую рядом девушку. Судя по удивленно

изогнутым бровям и немного некрасиво вытаращенным глазам она тоже не ожидала такого развития событий.

Поэтому Марианна взяла себя в руки и, снова нацепив маску дежурную маску дружелюбности, осторожно

сказала:

- Если мне не изменяет память, то мы собирались только поговорить об этом…

- О чём тут говорить? – передернула плечиком девушка. – Я хочу этого. Разве моего желания не достаточно?

Её недоумение было абсолютно искренним. Она хочет, готова заплатить. Какие проблемы?

- Понимаете, Ева, - доктор осторожно прочистила горло, что бы дать себе немножко времени на обдумывание

следующих слов. – У вас уже довольно большой срок…

- Я смотрела в интернете, до трех месяцев можно, - с ледяным спокойствием в голосе перебила её Ева, в упор

глядя на нахмурившуюся женщину.

- Чем позже вы делаете аборт, тем больше риск осложнений, - попыталась она зайти с другой стороны. –

Кровотечение, инфекции…

Девушка сидевшая до этого расслаблено в кресле, резко выпрямилась и подалась вперед, положив руки на

стол и сцепив пальцы в замок:

- Но у вас же хорошая клиника!

Марианна Викторовна улыбнулась:

- Не хорошая, - мягко поправила она. – Лучшая!

- Так в чём же дело?

Доктор вздохнула и принялась мягким тоном объяснять:

- Занесение инфекции в матку не всегда связано с неаккуратностью врача или не соблюдением мер

профилактики. На практически незащищенную обширную рану, которую представляет собой матка после аборта,

бактерии могут попасть из хронических очагов инфекции. А это не что иное, как всем хорошо знакомые

хронический гайморит, гастрит, бронхит… Да даже кариес! Вряд ли у вас настолько отменное здоровье, что бы

вы могли рискнуть. А рискуете вы будущими детьми.

- В смысле?

- В прямом, - кивнула головой женщина в такт своим мыслям. – Осложнения после аборта могут привести как

к бесплодию, так и к проблемам со здоровьем, которые придется лечить годами.

Ева покраснела, но упрямо поджала губы. Видя, готовность пациентки спорить, Марианна посмотрела на неё

и решила применить последнее средство в арсенале. Добрая половина после него отказывалась от аборта:

- Вижу, вы настроены решительно и большие риски вас не пугают, - она вздохнула, всем своим видом давая

понять, что сдалась. – Тогда приступим. Прежде чем пойдем заполнять документы, по правилам нашей клиники

вы должны просмотреть фильма об абортах, что бы знать, что вас ждет и что это за процедура…

Она замолчала, отыскав нужную папку на компьютере. Осталось найти файл и открыть его.

На самом деле нет такого правила в клинике. Кто бы его вводил, если почти все здесь живут и кормятся за

счет абортов? Да и видео к ней попало случайно – подруга, даже не гинеколог, прислала в контакте . А удалить

руки никак не доходили. Она усмехнулась про себя. Кто бы знал, где пригодится.

- Ну вот, - громко сказала она, вставая с кресла и запуская фильм. – Садитесь на мое место и смотрите. Ваша

подруга пока сходит со мной и поможет заполнить документы. После скажете свое решение.

Она сделала Ане знак и решительно направилась к выходу. Едва дверь за женщинами закрылась, молодая

девушка вскинулась:

- Фильм? Вы серьезно?

Марианна Викторовна криво улыбнулась:

- На восемьдесят процентов. Верьте мне, после этого фильма на стол она не полезет.

Аня облегченно вздохнула:

- Сколько времени у нас есть? – она посмотрела она мобильник.

- Минут двадцать, - неопределенно ответила Марианна Викторовна. Её собеседница кивнула головой и

повернулась, что бы уйти, но доктор удержала её за руку. – Вы же понимаете, что она все равно не оставит себе

ребенка?

Это не было криком внезапно проснувшейся совести. Она все так же спала крепким сном. Это был порыв её

меркантильной душеньки. Все, что в своей жизни делала Марианна подчиненно зарабатываннию денег. Как

только она узнала в какой ситуации оказалась Ева, в голове тут же защелкал счетчик. Если она сделает аборт – то

можно будет продать эмбрион для исследования стволовых клеток. Если решит оставить… Что ж, на этот случай

у неё тоже есть несколько мыслей.

- Она ещё ничего не решила… - попыталась возразить Аня, но Марианна только фыркнула в ответ:

- Да бросьте! - сейчас она говорила то, что действительно думала. – Знаете, сколько я, таких как она видела?

Молоденькие, наивные, сломанные. Процентов шестьдесят ложились под нож, не раздумывая. Они не видят в

этом плоде ребенка. Они видят своих насильников. И хорошо, если им хватает ума лечь под нож к нормальному

врачу. Многие пытаются избавиться от ребенка дома. Не одну такую дурру откачивали. А сколько калеками

остались, под ножом какого-нибудь жулика делающего аборты в анти санитарийных условиях потому, что в

больницу идти «стыдно»?!

Она презрительно фыркнула. Никакого уважения к таким «дурам» она не испытывала. Жалости так тем более.

За что им такая честь? Знали на что шли, не под дулом пистолета под нож лезли. Кто им теперь виноват?

Женщина чуть не подпрыгнула от испуга, когда Аня рявкнула на неё:

- Знаю!

Марианна растерянно посмотрела на раскрасневшуюся и ужасно озлобленную девушку. Несколько

мгновений, до неё доходило, что сейчас произошло:

- Вы… вы… - она не знала какими словами высказать свою догадку, что бы не усугубить ситуацию.

- Дура, побывавшая под ножом у жулика в подвале с антисанитарийными условиями? – жестко переспросила

Аня. – Да!

Девушка в упор смотрела на стоящую напротив растерянную женщину, покрывшуюся красными пятнами.

Несчастной ещё не приходилось бывать в такой ситуации. Она нервно одернула халат и пригладила волосы. Это

помогло ей взять себя в руки.

Доктор мягко улыбнулась и предельно вежливо заметила:

- Но ведь сейчас речь не о вас.

Помогло. Аня остыла. Врач права. Прошлое не вернуть и не исправить. А вот Еву ещё можно остановить.

- Что вы предлагаете? - устало вздохнула девушка.

- Я даю вам гарантию на девяносто процентов, - вернула себе изначальный тон Марианна. – Что ребенка она

себе не оставит. Такие девушки как она чаще всего после родов даже на руки детей не берут.

В данном случае она сильно преувеличивала. В шести из десяти таких случаев мать, решившая рожать,

оставляет себе ребенка. Материнский инстинкт – сильная штука, с ним трудно спорить. Но её собеседнице об

этом знать не обязательно.

- Что вы предлагаете? – снова повторила свой вопрос Аня, и в её тоне начало проскальзывать раздраженность.

- Если ваша подруга все равно планирует отказаться от ребенка, то я бы хотела предложить вам программу

усыновления, участником которой является наша клиника, - вкрадчиво изложила Марианна и посмотрела на

нахмурившуюся собеседницу. То, что задумалась, а не сразу отказала – хороший знак. Значит, или согласятся, или

можно попробовать уговорить.

- Что за программа? – уточнила девушка, вырвав доктора из размышлений.

- Это международная программа, которая действует в шестидесяти странах, - уверенно принялась

рассказывать Марианна Викторовна. – Дети определяются в хорошие семьи со стабильным доходом. Они будут

любимы и не будут ни в чем нуждаться. Если таково желание матери, то мы организовываем встречи с семьей,

желающей стать родителями. Вам не нужно сразу отвечать, - поспешила заверить она девушку, по виду явно

собравшуюся что-то возразить. – Подумайте, взвесьте все варианты. У вас много времени.

Аня проглотила возражение, которое так и не успела произнести. И несколько секунд помолчав, сказала:

- В любом случае решать Еве. Это её ребенок.

Марианна Викторовна закивала головой, как болванчик на пружинке:

- Конечно, конечно! Просто я хотела сначала переговорить с вами, что бы вы были в курсе, и если

понадобиться, помогли принять вашей подруге правильное решение.

На самом деле никакой программы по усыновлению никогда не существовало. Зато был хорошо отлаженный

бизнес по продаже детей за границу. Документы, которые давались роженицам на подпись естественно были

такими же фиктивными, как и счастливые родители, которых показывали тем немногим желающим на них

посмотреть. Но и об этом её собеседнице знать не обязательно. Чего глаза не видят – того, сердцу не жаль.

- Я так, думаю, что она уже досмотрела фильм, - кивнула в стону закрытой двери Аня, что бы перевести

разговор в другое русло. – Может зайдем?

- Да, думаю, что уже можно, - согласилась Марианна и первой вошла.

Ева сидела за столом на её месте. Она не рыдала, но по её щекам текли крупные слезы. Доктор не решилась

подойти и просто посмотрела на так же растерянно топчущуюся рядом её лучшую подругу.

- Ева что с тобой? – спросила Аня, не решаясь подойти, и бросая обеспокоенные взгляды на стоящую рядом

женщину.

Девушка подняла на неё глаза:

- Это был фильм, о том, как делают аборт, - тихо принялась рассказывать она. Так тихо, что обе женщины

невольно подошли поближе. Что бы расслышать слова. – Ещё вначале сказали, что съемка ведется микрокамерой.

Я видела все изнутри… Я не могу…

Последние слова она произнесла едва слышным шепотом. Аня больше по губам угадала смысл сказанного,

чем услышала. Девушка поставила сумку на стульчик и подойдя к подруге присела на корточки и спросила:

- Евочка, милая, что с тобой?

Доктор тактично топталась в сторонке, и то и дело поглядывала на часы. Торопить эту парочку конечно не

хотелось, но они не единственные её пациенты. Через пятнадцать минут у неё следующий прием.

Ева снова посмотрела на подругу, и сказала более громким, более крепким голосом:

- Это крошечный комочек, который они выскабливали… он так хотел жить… он так сопротивлялся пытался

спрятаться, свернуться комочком, но только выжить… Оно, внутри меня тоже хочет жить. Я не могу его убить. Но

и оставить не могу. Не хочу жить в вечном аду, как моя мать…

- Мы поговорим об этом дома, хорошо, - мягко предложила Аня. Ей не хотелось откровенничать в

присутствии доктора. Что-то в этой женщине сильно настораживало. Девушка, выросшая в детдоме привыкла

полагаться на чутье, в общении с людьми. И сейчас, не смотря на все внешне доброжелательные действия, все

внутри призывало не доверять ей. – Пойдем?

Подруга кивнула и вытерла слезы тыльной стороной ладони. Аня не кстати подумала о том, что Ева сейчас

сама похожа на подростка, которого мать не пустила на дискотеку. Сложно поверить, что у неё под сердцем растет

новая жизнь. А представить её с животом вообще невозможно.

Аня помогла ей встать и захватив свои и её вещи пошла к выходу, на ходу бросив Марианне Викторовне

короткое:

- До свидания.

Как только дверь за девушками закрылась Марианна презрительно скривилась. От неё не ускользнуло ни

холодность, ни неприязнь, которые к ней проявляла Анна. Но какая разница, если ей заплатят деньги? Сделает

свое дело, и пусть эти две катятся на все четыре стороны. Марианне нужна прибыль, а не их уважение.

Ева пришла в себя довольно быстро, и уже на выходе из вестибюля предложила:

- Давай съедим по мороженному?

Подруга встретила такое предложение с удивлением. Несколько секунд назад она плакала, и в следующее

мгновение хочет мороженного. Но не отказала и, пройдя чуть ниже по улице к ближайшему продуктовому

магазину. Правда, Ева к тому моменту уже хотела халву с горчицей… Пришлось уступить.

Остаток этого насыщенного дня пролетел незаметно. Девушки сходили в кино, прошлись по магазинам. Аня с

радостью отмечала, что к Еве возвращается желание жить. Во многом поспособствовала смена обстановки,

новый город, новые люди, новые впечатления. Плюс, стресс, который она испытала в последние несколько дней

заставил девушку встряхнуться. Она начала думать о будущем, о том, что же её там ждет… Эти изменения

заметила не только Аня. Поздно ночью, когда Ева и Вова уже уснули, будущие супруги на кухне говорили обо

всем. О свадьбе, какое платье будет у невесты, сколько гостей будет, где они будут жить. Ева по прежнему

оставалась единственным кандидатом на роль подружки невесты.

- Ты думаешь она справиться? – спросил впервые прямо спросил Антон.

- Справится, - уверенно кивнула Аня. – Она сильная, сильнее, чем кажется. Еве и до этого туго приходилось…

Уже потихоньку справляется.

Они немного помолчали. Ане просто нравилось сидеть вот так. Молодой человек сидел у края кухонного

уголка обнимая невесту, полулежащую рядом, поджав под себя ноги, и поглаживая её по спине. Наконец, Антон

решился:

- Знаешь, мне сегодня звонил старший брат Виктор…

- Правда? – удивилась Аня. Между братьями довольно давно пробежала черная кошка и они долгое время не

общались.

- Да, мы вроде как недавно поговорили и помирились, - неловко ответил Антон. Молодой человек не знал,

почему сразу не сказал об этом невесте. И сейчас, когда пришлось рассказывать клещами вырывал из себя слова.

С самого первого дня знакомства Антон сознательно разделял семью и Аню.

- Это хорошо? – невеста слегка отстранилась, заглядывая ему в лицо.

- В общем да, - молодой человек передернул плечом, словно сгоняя надоедливую муху. – Ссора была глупой и

у нас просто не было повода помириться.

- И по какому поводу примирение? – Аня вопросительно подняла левую бровь.

- Моя свадьба, - не глядя на невесту, ответил он. – Виктор хочет познакомиться с тобой, познакомить тебя со

своей семьей.

- Но тебя это почему-то не радует… - за то время, что они были вместе девушка научилась хорошо ловить его

настроение.

- Должно бы… - честно признал её жених. – Но не радует.

- Так… может ну его? – понятливо спросила Аня. Конечно, ей хотелось познакомиться с его семьей. Если

можно так сказать, то Вова единственный с кем она имела честь познакомиться. По каким-то своим причинам

Антон не торопился вводить её в круг семьи. А Аня не настаивала. Всему свое время. Если ему это тяжело, то

заставлять она не станет.

- Нет, я думаю, что это нужно сделать, - серьезно ответил он. – Давно пора было.

- Антон, - девушка потерлась щекой о его плечё. – Что с тобой?

Молодой человек снова вздохнул:

- Не знаю, - он и себе не мог этого объяснить. Вымученная улыбка коснулась его губ. – Наверное, я просто

эгоист и не хочу тебя ни с кем делить.

Аня слегка подтянулась повыше и поцеловала жениха. Только этот мужчина умел заставить её чувствовать

себя такой любимой и делал её такой счастливой. Только с ним она чувствовала щемящее тепло внутри. Можно

было просто сидеть и молчать, при этом обоим было комфортно. Их мысли и чувства всегда сходились.

- Если хоть немного похож на тебя, то мы поладим, - теплая улыбка смягчила черты лица девушки.

- Он тебе точно понравится, - Антон взял невесту за руку и их пальцы переплелись. – Он сильный уверенный

в себе, очень умный и справедливый. А ещё очень любит свою семью. У него есть дочка, и скоро будет ещё

ребенок. Он обожает жену и своих детей.

- М-м-м, не мужчина а мечта, - поддразнила его девушка.

- Да, он такой. Всю жизнь Виктор был моим героем.

- Правда что ли?

- Да, - кивнул Антон. – Сама увидишь, когда пойдем к ним ужинать.

Пара снова замолчала на какое-то время. Идиллию снова нарушил Антон:

- Виктор звонил не только для того, что бы поговорить о тебе, - он кашлянул в кулак.

- А о чем ещё? – моментально насторожилась девушка.

- Ему звонил Сергей Шумской, - хмуро сообщил он.

- Что ему нужно? – Аня выпрямилась и посмотрела на жениха.

- Ева, - мрачно ответил он.

- Он звонил ему, что бы расспросить о Еве? – её изумлению не было предела.

- В том числе, - кивнул головой парень. – По большому счету его интересовало где найти меня.

- Зачем?

- Что бы выбить из меня где Ева, - вздохнул Антон. – Виктор сказала, что он говорил как безумный. Сергей

просто повернулся на Еве.

Аня ненадолго замолчала. Она не знала, что сказать и что делать. Мысли разбегались, как тараканы с

раскаленной сковородки. Наконец, сглотнув, девушка спросила:

- И?

- И Виктор его, конечно, послал. Просто звонил предупредить, - успокоил он невесту.

Аня снова ненадолго замолчала обдумывая сложившуюся ситуацию.

- Нельзя вести её назад, - Антон сам выдал то решение, которое она так искала. – Город слишком маленький.

Там мы её не спрячем.

- Ты прав, - Аня нахмурилась. – Еве нравиться этот город. И тут клиника…

- Да, - с полуслова уловил её мысль Антон. – Пусть побудет здесь хотя бы несколько месяцев.

- Но мы не можем все здесь остаться, - вдруг опомнилась его невеста. – У нас там подготовка свадьбы в

разгаре.

- Мы оставим её с Вовой. Думаю, он будет не против. Если что – отсюда будет несколько часов езды. Мы

примчимся быстрее ветра.

- Да. Это будет лучше всего, - согласилась девушка. – А что мы скажем Еве?

- Правду, - сказал Антон. – Что она должна оставаться под присмотром врачей. Вова останется, что бы

присмотреть за ней. А нам нужно возвращаться готовится к свадьбе.

- Я люблю тебя, - Аня села к нему на колени и крепко поцеловала.

Молодой человек оторвался от её губ и сделав вид, что пробует что-то на вкус, задумчиво сказал:

- Правда? А почему я не почувствовал?

Аня плутовато улыбнулась и, встав, крепко закрыла двери на кухню.

- Что ж, - томно сказала она. – Мне придется очень сильно постараться, что бы ты ощутил это в полной мере.

Антон расплылся в довольной улыбке. Главное, что бы в самый ответственный момент ни Вове, ни Еве не

приспичило водички попить.

После ухода Федора Сергей долго молча лежал в своей палате. Он много думал. Нет, совесть его не грызла.

Он снова и снова вспоминал лица молодых людей. Лицо того, что бил его клюшкой казалось ему смутно

знакомым и сейчас он терзал свою несчастную память, пытаясь вытащить на свет божий воспоминания где бы он

мог с ним раньше видеться. Сейчас эти двое – его единственная зацепка. Слова Федора он не воспринял всерьез.

Поможет, куда он денется. Это ему только кажется, что может диктовать условия. Просто, его новый зам ещё не

понял куда попал и кто правит балом. Ничего, Сергей скоро оклемается и припомнит ему среднюю школу. Федор

считает себя самым умным. Но до него ещё не дошло, что связавшись с Сергеем Шумским продал душу дьяволу.

Сергей снова и снова перебирал в памяти лица тех двух, особенно того, что с клюшкой. Он ещё туго

соображал от обезболивающих, но ему удалось вспомнить, что того парня зовут Вова и вообще-то у него

столичная прописка. По данным, которые удалось собрать не учится и не работает. Родом из одной из самых

обеспеченных семей в столице. Золотой мальчик не иначе. Так, что спрашивается он вообще забыл в этом городе?

Нужно будет заставить Федора об этом узнать. Этот парень его сильно заинтересовал. Его манера держатся,

говорить, двигаться – все казалось кричало: «Ты меня знаешь!».

От напряженных размышлений у него разболелась голова. Сергей решил пока оставить это бесплодное

занятие и переключился на второго, воскрешая в памяти все, что знает о нем. Это типчик местный. И даже

больше – Сергей отлично знаком с его семьей. Если ему не изменяет память – время от времени они

сотрудничают.

И тут его словно обухом по голове приложили. Он резко сел в кровати, но резкая боль мгновенно заботливо

снова уложила в кровать.

Виктор Бесяев! Вот, кого ему напоминал этот второй! Но как такое возможно? Они какие-то родственники?

- Антон Бесяев… - Сергей и не заметил, что сказал это вслух. Почему он раньше не думал о том, кто стоит

между ним и Евой. Но почему? Зачем он мешает их счастью? Может, Бесяев и сам в неё влюблен? Тогда как же

эта Аня, которая её подруга… Не сходится.

Тогда… Мысль оказалась такой простой, что он даже не понял, как сам раньше не догадался. Естественно!

Это тот, второй, который вероятно родственничек в неё влюблен. Вот зачем они так стараются их развести!

Сергей криво усмехнулся насколько это было возможно с его разбитой не в одном месте губой на опухшем от

гематом лице. Но даже боль не отвлекла его от дальнейших размышлений. Все, что происходит, все

выстраивалось в логическую только для него одного цепочку: они спрятали от него Еву, что бы он не смог

попросить прощения. Эти двое знали, что она его простит. В том, что простит молодой человек не сомневался ни

секунды. Ведь он так её любит, разве может быть иначе? И тут же его сильно-травмированный, воспаленный

лихорадкой мозг и потерявший связь с реальностью мозг добавил следующее «логическое» звено в эту цепочку.

Эти двое надеяться, что находясь далеко от него, Ева разлюбит и забудет Сергея. И тогда этот второй своего

добьется.

Сергей воскресил в памяти прекрасные серые глаза, и в сердцах выругался.

Нет, он этого не допустит. Сергей сотрет в порошок любого, кто станет между ним и Евой. Но действовать

нужно осторожно. Колесики в его мозгу закрутились с бешенной скоростью, рождая план действий. Прежде

всего найти хоть кого-то из этой троицы. Их нужно разделить. Тогда кто-то один обязательно выведет его на Еву.

А там дальше дело техники.

Значит Бесяев…

- Ева, потерпи, - едва слышно прошептал он. – Скоро я приду за тобой. Мы снова будем вместе. Никто не

сможет нас разлучить.

Сергей уснул блаженно улыбаясь.

Проснулся он уже на следующий день не зная, что же в нем сильнее – ужасная боль во всем теле или желание

выпить. Его трясло, ещё мгновенье назад было жарко, сейчас холодно. Организм требовал выпивку. Молодой

человек попытался вспомнить когда последний раз ему приходилось так долго не пить. И смог. Где бы ни

оказался – стоило лишь протянуть руку: дома у него всегда был полный мини бар, в офисе помимо стандартного

набора для посетителей , припрятана хорошая бутылка для себя, в нижнем ящике стола. Даже в машине к

«прикуривателю» подсоединен переносной холодильничек с пивом. Да и в гостях радушные хозяева первым

делом совали ему в руку бокал с чем-то сильно горючим, зная, что не откажется. Он и не отказывался. Только

сейчас Сергей понял насколько пристрастился к выпивке только сейчас, почувствовав на себе все прелести её

отсутствия.

Первое, что он сделал, попросил медсестру принести выпивку. И тут же получил ответ в довольно резкой

форме – это больница, не бар, а она не официантка. Здесь запрещено распитие спиртных напитков, а ему так в

частности, потому, что употреблять спиртное с лекарствами, которые ему сейчас колют – опасно для жизни.

Естественно, что настолько привыкший к товарно-рыночным отношениям Сергей попытался предложить

несговорчивой медсестре денег. На что получил весьма развернутый отрицательный ответ. А если будет

возникать – пожалуется лечащему врачу и погонят его отсюда поганою метлой.

Учитывая, что это единственное частное заведение во всем городе, и меньше всего на свете ему хотелось

лечиться в одной из городских больниц, на какое-то время пришлось унять свои аппетиты.

Легко сказать. Решимости Сергея хватило на пол часа. После этого он схватился за трубку телефона:

- Алло Федор? – приказным тоном осведомился он и едва дождавшись невнятного ответа рявкнул: - Хватай

бутылку хорошего джина и бегом ко мне!

И только договорив услышал телефонные гудки. Сергея снова бросило в дрожь. Правда немного иного

характера. Его трясло от бешенства. Мысли о выпивке моментально улетучились. Да кем этот ботан себя

возомнил?

Сергей не стал в бессильной злобе бросаться вещами о стену и вопить благим матом. Даже тихо ругаться

обычным. Как говорила его мать, мир её праху, месть должна быть эффективной и приносить удовлетворение.

Молодой человек отыскал в телефонной трубке нужный номер:

- Алло, Арсен? – с ледяным спокойствием спросил он. – Для тебя есть работа. Что? Оплата? Ты меня знаешь –

сделаешь все как нужно – не обижу. Записывай адрес.

Арсен. Сергей пользовался его услугами ещё с университета. Правда не часто, чтобы мать не узнала. И в

основном по мелочам. Что в Арсене хорошо - он настоящий профессионал, работает очень эффективно и очень

тихо. Даже если бы его и поймали ничто и никогда не выведет на заказчика. И что особенно хорошо – берется за

любую работу. Как раз то, что ему сейчас нужно, что бы взять этот чертов бедлам под контроль.

Станислав Войлочек, более известный миру как Арсен, положил трубку и, взглянув на собеседника, разговор

с которым прервал из-за внезапного звонка, усмехнулся: