Глава 7

Я знала, что это сон, потому что Дэвид не мог находиться рядом по определению. Сон это или нет, но я была счастлива видеть его. Я проснулась в чьих-то объятиях, баюкающих меня, на крепкой, мускулистой груди. Я улыбнулась и прижалась крепче, не желая открыть глаза и осознать, что все это не наяву.

Нежная рука ласкала мои волосы, потом коснулась щеки, провела по линии скулы.

– Ты уже проснулась, – сказал он.

Скорее всего, нет, поскольку мне слышался голос Дэвида. Теплый и нежный, как и его прикосновения, воспламеняющие все мое тело как огонь. Я оставалась безвольна, расслаблена и видела сон.

А потом его рука коснулась синяка, который отозвался во мне яркой вспышкой боли, и я осознала, что вовсе не сплю. И синяки эти существовали наяву, а не во сне. Теперь, когда я вернулась обратно в реальный мир, я ощутила, как чудовищно болит все мое тело. Острая, словно стекло, боль. Словно меня протащило через лесопилку головой вперед.

Я открыла глаза и подняла взгляд.

Глаза цвета теплой меди уставились на меня, наполовину спрятанные за круглыми очками.

Дэвид сидел на кровати, прислонившись спиной к стене. Я лежала у него на руках. Я потянулась, чтобы коснуться его. На ощупь его рубашка из хлопка казалась вполне реальной. Как и тепло, исходившее от него.

Его улыбка исчезла, когда он озабоченно глянул на меня.

– Джо?

Я моргнула. Он словно раздвоился. Я видела двух Дэвидов сразу. Попытавшись коснуться его, я уперлась пальцами в стену.

– Черт побери!

У него были большие чувственные руки, и сейчас одна из них нащупала на моем затылке огромную шишку размером с куриное яйцо. Слова, последовавшие за этим, были произнесены не на английском, но об их значении было легко догадаться. Дэвид был очень зол. Весьма зол.

– Что произошло?

Все было словно в тумане. Я придвинулась к Дэвиду поближе. Если это и был сон, то я желала, чтобы он заменил хотя бы один день реальной жизни.

– Тебе не следует быть здесь.

– Да, и тебе не следует быть здесь, – мрачно повторил он.

Я попыталась еще раз.

– Тебе не следует быть здесь.

– А, ты про это. – Он бережно убрал волосы с моего лица. – Долгая история.

– Не могу уснуть. – Я лукавила. Мои веки набухли, а тело словно опьянело от его жара.

Единственным спасением от пульсирующей головной боли мог стать здоровый сон, и мне начинала нравиться эта идея.

– Расскажи. Я оставила тебя с Мэрион…

Он поцеловал меня в лоб, улыбаясь при этом.

– Давным-давно жил один джинн…

– Без шуток.

– Я не думал, что ты шутишь…

Внезапно я вспомнила то, от чего вскочила и, сев на и ропати, обхватила свою ноющую головушку, пытаясь облегчить страдания. Я яростно глядела на него через свисающие на лицо и, черт их побери, вьющиеся волосы.

– Ты! Ты…

Он наблюдал за мной, между бровями залегла тревожная морщинка. Участливый взгляд, но отнюдь не виноватый. Я слезла с его рук и поползла к краю кровати, чтобы присесть на краешке. Он тоже сел, вытянув руки. Должна признать, я сильно разозлилась.

– Ты! – повторила я, сглотнув наплывающий приступ тошноты, так как мир все еще продолжал вертеться передо мной. – Ублюдок! Я знаю, что ты сделал!

Морщинка на его лбу немного углубилась.

– Что конкретно я натворил?

– Ты и Льюис… задумали все это. Та ночь, когда ты бросил меня в гостинице. – Меня внезапно осенило. – Ты знал, что Джонатан не выпустит нас двоих. И поэтому ты позволил им разъединить нас.

Теперь он выглядел слегка виноватым. Морщинка не исчезала с его лба.

– Джо, успокойся. У тебя травма головы.

– Травма головы?! Я залетела от тебя!

Его самодовольные слова просто подбросили меня с кровати. Стоя и покачиваясь, я пыталась сфокусироваться на его раздвоенном изображении.

– Что! Нечего сказать?

– Присядь.

– Пошел ты! Я беременна!

– Присядь, пока ты не… – Он резко бросился ко мне.

Я не сознавала, что падаю, пока не очутилась в его руках, зависнув в нескольких сантиметрах над землей.

– …упала.

– Извини, – промямлила я. В глазах кипели слезы. – Нет, сначала ты извинись.

Мир снова поплыл вокруг меня, и я закрыла глаза, чтобы остановить головокружение.

Кто-то поднял меня и бережно опустил на мягкий диван, прикрыв одеялом. Я почувствовала тепло его руки на моей щеке и открыла глаза. Он наклонился надо мной, оказавшись достаточно близко для поцелуя. Его губы были полуоткрыты, словно он собирался что-то сказать. Потом он сократил дистанцию между нами, и его губы коснулись моих. Я словно растворилась в них, и, несмотря на то, что моя голова гудела, будто ею поиграли в футбол, мне ничего не оставалось, как поцеловать его в ответ. С жадностью.

– Я должен был защитить тебя. Я люблю тебя, – прошептал он. – Я буду оберегать тебя. А теперь спи.

И словно к его поцелую был подмешан опиум, я провалилась в глубокий сон.


Я проснулась. Мертвая тишина и холодная постель. Головная боль наполовину прошла, а синяки теперь тупо ныли. Дэвида не было видно, но кто-то оставил телевизор включенным на гостиничном информационном канале новостей. Очевидно, главной новостью стала странная буря, пронесшаяся по вестибюлю гостиницы и вызвавшая несколько коротких замыканий в электрической цепи. По телевизору сообщили, что сейчас все в норме и беспокоиться не о чем.

Человеческая раса имеет огромную, бесконечную способность к усовершенствованию. Она всегда служила Хранителям…

Я попыталась встать и ойкнула от резкой боли в плече.

– Полегче, – донесся до меня слегка грубоватый мужской тенор, идущий откуда-то справа, со стороны пылающего в окне заката. – У тебя перелом ключицы, не говоря о сплошном синяке, который ты называешь своей головой.

Это был Куин. Я хотела спросить его о Дэвиде, но что-то остановило меня. Все это могло мне привидеться. Куин мог оказаться тем, кто подхватил меня в вестибюле и принес сюда. В любом случае я не собиралась доставлять ему удовольствие и ныть по поводу моего любовника-джинна.

Куин сел на кровать рядом со мной. Когда я приподняла голову, он наклонился надо мной, пристально глядя на меня. Он повернул мою голову и обследовал синяк на затылке уверенными движениями. Я охнула.

– Пожалуйста, не ной. Жить будешь, это факт. Только не говори, что сама не напросилась на это.

– Я хотела уйти.

– И мы выпустили тебя. Следи за пальцем. – Он поводил пальцем передо мной, наблюдая за моими зрачками. – Резкость в глазах есть или все расплывчато?

– Думаю, что у меня галлюцинации. Я вижу перед собой огромный говорящий мешок с дерьмом.

– Смешно. Ты одно сплошное противоречие, дорогая. – Он отодвинулся и прищурился. – Кто такой Дэвид?

– Иди ты. Я не собираюсь играть в загадки. У меня чертовски ноет голова. – Я вела себя как стерва, но ничего не могла с этим поделать. – Ты не можешь держать меня здесь как пленницу. Я настаиваю, чтобы ты…

Он прикрыл мои губы рукой, пытаясь утихомирить меня. Я еще некоторое время продолжала издавать мычащие звуки, потом сдалась.

– У тебя здесь нет никаких прав. Ты не можешь настаивать. Ты хотела, чтобы все было по-взрослому. Все будет по-взрослому.

Он убрал руку с моего рта. Я глубоко вздохнула и спросила:

– Почему ты меня так сильно хочешь?

– Много о себе воображаешь, да? – Его улыбка показалась мне хуже виселицы. – Не я, а кое-кто другой хочет до тебя добраться.

– Кто? Лэзло? Эшворт? – Я издала неприличный звук губами. – Они уже получили кусок моей зажаренной плоти. Почему бы им не отпустить меня?

– Чтобы тебя выбросил из окошка тот малолетний придурок со своим ручным джинном? – Куин покачал головой. – У нас есть план, а ты являешься его частью. Когда придет время, мы расскажем тебе его до конца.

– Ну да. Отлично. Прекрасно продуманный план. Мне особенно нравится часть, связанная с вышибанием мозгов.

– Я думаю, в том ударе тростью по твоему хребту скрывалась какая-то личная неприязнь.

Я не могла с уверенностью отрицать этот факт. Но пока я подыскивала слова для ответа, в дверь постучали. Куин открыл, и охранник передал ему сумку из синего брезента. Закрыв дверь на замок, Куин начал рыться в сумке, пытаясь отыскать что-то.

– Как голова? – спросил он. Я презрительно глянула на него. – Посмотри на все с другой стороны, милая. Ты выглядишь сногсшибательно. Если ты хочешь погибнуть в адском пламени, ты должна одеться достаточно стильно. Классное платье. Ты здесь его приобрела?

Мне захотелось швырнуть что-нибудь в Куина, но единственным доступным предметом была моя прелестная туфелька, и я не посмела совершить акт вандализма. Вместо этого я устроилась на подушке, прикрыв глаза рукой.

– Хочешь аспирина?

– Нет.

– Ну и хорошо, крутая ты моя. А теперь расскажи, что означал весь этот спектакль там, внизу?

Я помассировала переносицу там, где, как мне казалось, скрывался очаг моей головной боли.

– Я хотела добраться до Кевина. Хотела предупредить его.

– О?..

– О том, что вы хотите убить его.

– А, ну да… – Куин казался удивленным. – Конечно.

– Вы не должны этого делать. Тем более с ним девушка. Она не имеет к этому никакого отношения.

– Сиобан, да? – презрительно протянул он. – Ты говоришь чушь. Она же проститутка. Да, она все еще с ним. Они достойны друг друга. Я не собираюсь вызволять эту шлюху, если даже она попадет под обстрел.

– Ты ее знаешь?

– Задерживал несколько раз. – Он пожал плечами. – Она крепкая девочка. Если она куда-нибудь вляпается, я не буду лить по ней слезы.

Он наконец-то нашел то, что искал, и вытащил эту штуку на свет божий. Черный футляр длиной примерно с его руку. Положив его на постель, он щелкнул замками и начал собирать части в единое целое.

Когда он упомянул про обстрел, он говорил об этом в прямом смысле.

Он собирал черную блестящую винтовку с прибором дальнего видения. Я таращилась на него несколько секунд, перед тем как осознать, что у него в руках.

– Ты собираешься застрелить Кевина? – Я села, сказав себе, что не позволю этой карусели перед глазами остановить меня.

Когда все начало расплываться перед глазами, я вцепилась в ворот пиджака Куина, чтобы не упасть, и переспросила его:

– Вы собираетесь вот так просто убить его?

– Ты говоришь, будто это так легко. – Куин убрал мою руку и опустил меня на кровать. С металлическим лязгом части винтовки вставали на свои места.

– Конечно, он не будет просто так стоять и ждать меня. Возможно, он попытается использовать ветер, может быть, что и похуже. Но не беспокойся, он ничего не почувствует. Когда он брякнется о землю, Джонатан уберется в свою бутылку. Мы ее подберем и потом уже решим, что с ней делать дальше. Раз, два, три, и все в ажуре.

Пришлось признать, что он прав. Это было бы неплохим решением проблемы. Пока ты не задумываешься о том, что пуля должна вышибить мозги ребенку, все хорошо.

– Ты не можешь этого сделать, Куин. Ведь он еще ребенок.

– Он убийца, – ответил детектив. Вся праздность в его поведении исчезла. Теперь он выглядел твердым как камень и безжалостным, как лезвие бритвы. – Этим я и занимаюсь, дорогая. Решаю проблемы. Поэтому будь хорошей девочкой, оставайся в постели и не создавай проблем. Тогда мы с тобой поладим, договорились?

– А ваш чертов комитет, или как его там, знает обо всем этом?

Куин прикрепил последнюю деталь и подошел к окну.

– Не играй со мной. Конечно же, они знают.

– Они наверняка знают, что ты хладнокровный убийца.

– Какая разница. Знаешь, почему у тебя болит голова? Потому что ты слишком много думаешь. – Он прислонил винтовку к входной двери. – Кстати, кое-кто хотел бы тебя видеть.

– А я, черт возьми, никого не желаю видеть. Проигнорировав меня, он поднял трубку телефона и набрал четыре цифры.

– Да, – сказал он. – Она проснулась. Лучше подняться сюда, а то храбрость так и прет из нее.

Я затихла, гадая, кто это может быть. Потом заметила, что все еще нахожусь в моем дорогущем шелковом платье. К сожалению, Куин оказался абсолютно невосприимчив к моим чарам. Не было смысла даже и пытаться. Со всеми моими синяками и ушибами меня бы, скорее всего, стошнило на него. Какие там поцелуи! Кстати, о поцелуях… Действительно ли Дэвид побывал здесь? Должно быть, это все-таки был сон. Иначе он наверняка позаботился бы о моих ранах, разве не так? Конечно, если только он не боялся, что его обнаружат.

В дверь постучали. Куин, посмотрев в глазок, открыл дверь посетителю.

Странно, но я не была удивлена, увидев Льюиса. Вернее, я была удивлена, но увидеть его снова казалось неизбежным фактом в моей жизни. Я ждала логического завершения этой истории и вот оно передо мной.

Добрался и до Лас-Вегаса. Для него это не составляло никакого труда. Его помощники помогли ему беспрепятственно проникнуть внутрь, не используя мощи Хранителя. Он организовал мое похищение. Он стоял рядом и смотрел, когда меня убивали. У него был очередной план. Наверняка что-то выдающееся и сногсшибательное. Если только вы сами не оказывались жертвой этого плана.

Выглядел Льюис ужасно. Он стал еще бледнее. Глаза налиты кровью. Трость в трясущихся руках – в отличие от Эшворта он использовал ее для поддержки своего тела, а не для охаживания чужих голов. Двигался он словно старик. Куин взял его за локоть и проводил к креслу. Он опустился в него с едва слышимым вздохом облегчения.

Я не чувствовала к нему жалости. Ни за что!

– Ты в порядке? – спросил он меня.

Его голос не изменился, все тот же слегка грубоватый теплый тенор.

– Да, черт возьми, никогда не чувствовала себя лучше, – ответила я, пытаясь дать понять, что использую спинку кровати отнюдь не для поддержки головы. – Мне следовало это знать. Все вокруг отдает твоим запахом. Ты знаешь, я была такой идиоткой. Думала, все эти годы ты скрывался от Хранителей. Но, похоже, у тебя было все в порядке и ты развлекался, между делом работая на нашу оппозицию.

– Нет, – устало ответил он. – Я организовал ее. Не то чтобы это была полностью моя идея. Многие видели, что творится в рядах Хранителей. Я стал силой, которая объединила всех оппозиционеров. Маат официально начал свою операцию около семи лет назад. С тех пор мы делаем все возможное, пресекая все злоупотребления Хранителей.

– Ты, я вижу, герой. Скромный, как всегда, – хмыкнула я в ответ. – Так в чем же дело? Хранители не позволили тебе стать властителем мира, и ты нашел кучку старых хрычей, которые проголосовали «за».

Куин мрачно глянул на меня. Очевидно, ему не нравилось, когда я поносила его хозяев.

– Хочешь, чтобы я позвал Лэзло?

– Нет.

Льюис продолжал смотреть мне в глаза.

– Джо, после того, как я сбежал от Хранителей, я потратил уйму времени, пытаясь понять, почему они меня так боялись. Я узнал гораздо больше, чем хотел. Я знаю, тебе хочется верить, что Хранители невинны… Я тоже так думал. Мы доверяли им во всех смыслах этого слова. Они нас растили, тренировали и формировали. Но формировали неправильно. А то, что они сделали с джиннами… Знаю, ты видела, что испытал Дэвид. Это не исключение, Джо. Это правило.

Я могла сказать только одно – он определенно верил в то, что говорил. Его слова шли от самого сердца, в них чувствовалась безошибочная вера. Он хотел, чтобы я поняла его и стала истинным верующим.

– Они погрязли в коррупции, – продолжал он. – Я не говорю об отдельных экземплярах… Осталось еще много Хранителей, действительно преданных своему делу. Но такое не продлится долго. Власть меняет человека. Ты знаешь это лучше, чем остальные. Тебе пришлось иметь дело и с Плохим Бобом, и со Звездочкой. Ты знаешь.

– Ты несешь чушь. – Я медленно встала на подкашивающихся ногах и приняла воинственную позу, чтобы как-то скрыть тот факт, что я придерживаюсь о стену. Моя ключица молила о пощаде, но я проигнорировала сей факт. Лоб стал влажным от пота. – Послушай себя, Льюис. Вы думаете, что вы – хорошие ребята? Ты стоял рядом, пока мое сердце не прекратило биться, помнишь? Куин похитил меня под дулом пистолета! А твой бесценный Маат пытал меня!

– Но мы дали тебе пять штук после этого, – вставил Куин. – И, черт побери, ты же ходила по магазинам?! – Я испепелила его взглядом, и он заговорил по-другому: – Они допрашивали тебя, потому что ты являешься Хранителем. Ты это понимаешь? Половина Ассоциации имеет метку Демона, а вторая имеет хорошие перспективы для этого в ближайшем будущем. Ты первая Хранительница без этой метки, которую я видел. Хранители полностью коррумпированы.

– Кому как не тебе говорить об этом.

Похоже, я снова сболтнула лишнее. Куин бросил на меня убийственный взгляд. Это вызвало определенный эффект.

– Ты немедленно заткнешься, пока я не разозлился вконец.

Нет, я этого не хотела, зато мне было что обсудить с Льюисом. Повернувшись к нему, я спросила:

– Что заставляет тебя думать, что ваш Маат лучше? Вы носите более дорогие костюмы? Ваши старые хрычи слишком озабочены моральной стороной, чтобы грешить?

– Нет, – тихо ответил он. – Просто у них нет силы, чтобы искушать судьбу, используя ее. Они все находятся в стороне от того, что Хранители называют материальным даром.

Он медленно подошел ко мне и взял за локоть. Я поняла его жест после того, как мои колени начали подгибаться. Он довел меня до кровати и уложил в постель. Голова у меня пульсировала так, что в глазах метались красные вспышки. Я застонала.

– Ей нужен доктор, – услышала я голос Льюиса где-то вдалеке. Куин проворчал что-то. – Есть кто-нибудь, кому можно доверять?

– У нас есть дела поважнее. Послушай, подлечи ее так, как ты умеешь, и пойдем. У нас нет на это времени.

– Я сказал, ей нужен доктор! – Когда голос Льюиса приобретал такой тон, с ним лучше было не спорить. – Пригляди за этим.

Я разлепила веки, но ресницы все равно мешали мне. На меня смотрел Куин. Его лицо оставалось каменным – полное спокойствие, но также было видно, что он сильно беспокоится. Не за меня. Обо мне.

– Не нужно зря терять время, – сказал он. Льюис не ответил. – Нет времени возиться с ней. Ты знаешь наши ставки в этой игре. Если она встанет на пути…

– Куин, – Льюис говорил мягко, но непреклонно, – позови доктора. Немедленно.

Куин повернулся и вышел. Дверь закрылась за ним легким щелчком. Льюис положил мне руку на лоб, пульсация слегка ослабла.

– Месяц назад я починил бы тебя за две секунды, – с грустью произнес он.

– Месяц назад я бы не нуждалась в этом, – прошептала я. – Льюис?

– Да.

– С каких пор одним из качеств хороших парней тало заказное убийство?

Ответа не последовало. Он отвернулся к заходящему солнцу, лицо было залито золотыми и оранжевыми красками.

Самые печальные глаза в моей жизни.

– Льюис?

– Ты не понимаешь… – Он не смотрел на меня. – Отдыхай.


Меня не тянуло в сон, но, в конце концов, я провалилась в сладкую дрему.

Не ощутив никакого перемещения в пространстве, оказалась в другом месте. Я, прихрамывая, шла куда-то, хотя приглушенная боль давала о себе знать. Моя кожа была обожженной и красной, белая футболка – грязной и порванной, спортивные брюки разорваны покрыты пятнами грязи.

Я хромала по пустынной дороге. Один болезненный шаг за другим. Над головой нещадно палило солнце, округ ни малейшего дуновения ветерка, птиц тоже не слышно. Звуки полностью отсутствовали. Все равно что пребывать в мертвом мире. Я тоже была мертвой, просто еще не знала об этом.

Пыль носилась в спокойном и сухом воздухе, словно тальк, во рту ощущался вкус горелой изоляции.

Я остановилась и посмотрела назад. Черная полоса рваного асфальта тянулась вдаль к тусклому горизонту. В отдельных местах дорога была стерта ветром до грязно-серого цвета. У обочины виднелись обломки автомобиля. Краска полностью отсутствовала. Груда металлолома.

Я знала это место. Там, в тени обломков машины, лежало тело Чарльза Эшворта. Я не могла находиться здесь. Все это уже в прошлом, в далеком прошлом… Боже, вытащи меня отсюда. Я не хочу быть здесь…

Паника ледяным ураганом пронеслась по моим нервам. Я ощущала, как она медленно, словно холодная патока, заполняет мое тело, пробуждая страх. Меня мучила страшная жажда. Все тело нестерпимо ныло. Я не могла быть здесь. Мне нужно было проснуться, проснуться…

Я повернулась и заковыляла дальше. Неподалеку виднелось нагромождение скал, которое можно было использовать в качестве убежища от убийственного солнца. Я передвигалась потихоньку. Один шаг за другим, словно в агонии. Ойкая и вскрикивая, иногда опускалась на колени и ползла, обдирая колени и предплечья о камни и песок.

Время, как обычно происходит во сне, проносилось словно один миг. Я находилась внутри темной пещеры, облегченно дрожа. Во сне я не ощущала приближение чего-то необычного, зато тело отчаянно сигнализировало мне каждым нервом, пытаясь вывести меня из сна в реальность. Лучше умереть снаружи, стать пищей для муравьев и кормом для стервятников и потом вернуться на землю в другом теле, чем сгинуть в темноте…

Но я не могла остановить себя. Та моя часть, двигающаяся вперед, явно не знала, чего можно ожидать.

Я услышала монотонный звук капающей воды и углубилась дальше во мрак. Я была слишком слаба, чтобы вытянуть немного воды из сухого воздуха. Но я ранена, и мне нужна вода, чтобы выжить.

Я какое-то время ползла, не знаю как долго. Думала только о том, где найти воду. Найти что-то, облегчающее страдания. Капающий звук приближался, и я ползла и ползла на его шум в полнейшей темноте…

Внезапно луч яркого света ударил мне в лицо. И руки. Руки, чьи-то руки потащили меня вниз. Незнакомец ударил мою голову о стенку. Мир вокруг стал серым и мягким. В свете его фонарика я увидела свои окровавленные пальцы, царапающие камни на полу.

Я царапала землю в поисках спасения, как та женщина в пустыне.

– Что ты здесь делаешь?

Мое горло слишком пересохло, чтобы издавать что-либо кроме хрипов.

– На кого ты работаешь?

Я не могла его видеть. Просто бесплотная тень, не имеющая ни определенного роста, ни массы. Бейсболка и грязные синие джинсы. От него исходил запах кожи, пота и крови. Я знала его, так как его запах казался знакомым.

– Что ты знаешь?

Он протащил меня по острому галечнику к маленькому природному бассейну. Потом опустил лицом вниз, окунув в воду, такую холодную, что я мигом пришла в себя. Я, задыхаясь, глотала воду, потом перевернулась, откашлявшись, чтобы снова припасть к чистой, прохладной влаге.

Он расхаживал позади меня, пиная мелкие камушки. Луч фонаря метался по камням, ящикам, сложенным у дальней стены, по шустрым насекомым, прячущимся от света.

Те две или три пригоршни воды не утолили мою жажду до конца. Я оставалась ослабевшей, изнуренной и сбитой с толку. И даже сразу не поняла, что он подошел ко мне. Ощутив укол ножа, я запаниковала, чувствуя, как лезвие разрезает жесткий эластик моего бюстгальтера для бега.

И сразу же холодный пещерный воздух коснулся моей обнаженной груди.

– Расскажи мне, сколько ты знаешь.

Его звали Орри. Я это знала, так как Чез сказал мне об этом в машине. Я оказалась в положении, которое он мне пророчил. И немудрено. Мы уже подъезжали к условленному месту, когда я вызвала ветер на дороге…

Я стала бороться за жизнь. Упала в темноту, крича, визжа и брыкаясь. Пытаясь не концентрироваться на том, что происходит со мной. Я хотела исчезнуть, проснуться, но боль возвращала меня обратно в пещеру к темноте, к его острому ножу.

Орри не издавал ни звука. Было слышно только его ворчание и свист прерывистого дыхания. Я знала, что он убьет меня; знала на сто процентов, потому что видела, что он сделал с той девушкой. Когда он закончит свое дело, он убьет меня.

– Скажи мне, что тебе известно. Я потеряла надежду.

Я была на грани.

И потом, когда он получил то, что хотел, он окунул мою голову в ледяную тишь воды, не давая мне поднять ее, ожидая моей смерти.


Я проснулась в крике, или мне это показалось. Но когда моя голова начала соображать, я поняла, что этот крик прозвучал слабым стоном, с трудом, вырвавшимся из моего горла. Я свернулась в клубок, прижав колени к груди, и обнаружила, что на мне больше нет моего дорогущего платья. Я была абсолютно голой. Постельное белье прохладно скользило по коже. Я притянула одеяло поближе и укуталась в него.

В комнате находился кто-то еще. Мое сердце билось со страшной силой. Я облизала губы и прошептала:

– Дэвид? – Но я уже знала, что это не он. Его и не могло быть здесь. Дэвид находился далеко, очень далеко и не мог помочь мне. Ни здесь, в этой комнате, ни там, в пещере, когда умирала надежда на спасение.

Неосознанно я скользнула ладонью к животу, где пульсировала искорка жизни. Я с тобой, прошептало что-то, и тревога во мне слегка улеглась.

Луч света пробежал по комнате и высветил сонное лицо Куина. Он расположился в кресле, вытянув ноги на маленькой красной скамеечке. На груди лежала раскрытая книга, а рядом, на столике возле лампы, лежали очки для чтения.

И пистолет, сразу за очками.

– Эй, – хрипло прозвучал его голос. Он приподнялся и посмотрел на меня. При этом книга упала на колени. – Как твоя голова?

– Один большущий синяк.

– Прекрасно. Доктор сказал, у тебя небольшое сотрясение мозга, поэтому кто-то должен был побыть с тобой. Льюис отдыхает. Ты хорошо спала?

– Прекрасно!

Конечно же, нет, но я не собиралась ему в этом признаваться.

Он заворчал и провел рукой по лицу. Куин принадлежал к тому типу мужчин, которые становятся более привлекательными только после появления однодневной щетины на подбородке.

– Ты всегда так хнычешь во сне?

– В основном да. – Мой голос прозвучал холодно и сдержанно. – Моя одежда?

– Извини, я не подумал, что ты захочешь спать в платье за три штуки баксов. Оно висит в шкафу. – Он странно смотрел на меня. Интересно, что написано у меня на лице. – Льюис снял его с тебя.

– Спасибо, а теперь ты можешь идти.

– И ты воображаешь, я буду исполнять твои приказы? – Он уселся прямо и, отодвинув скамеечку для ног, засунул пистолет в кобуру. Очки убрал в очечник, а потом в жилет. Книга нашла свое место на столе. – Кофе?

– Я хочу, чтобы ты вышел. – Паника возвращалась ко мне, ударяя электрическим током по моим нервам. – Уходи сейчас же.

– Милая, я не собираюсь…

– Исчезни! – заорала я, находясь уже на грани срыва.

Он заткнулся, уставившись на меня. Я с трудом восстановила дыхание.

– Просто выйди, хорошо? Мне нужно одеться.

Он подошел к шкафу и вытащил три вешалки с моим платьем вместе с сумкой, перевязанной белой лентой.

– У тебя есть выбор, – промолвил он. – Они доставили твое старое барахло. Подозреваю, они запихнули туда запасное нижнее белье и еще что-то.

В его глазах читалась хорошая осведомленность.

– Свали отсюда, Куин.

– Я буду в ванной комнате. Кстати, кое-кто находится снаружи, так что не пытайся бежать. Далеко не уйдешь.

Он зашел в ванную и запер дверь. Я выползла из-под простыней и, развязав ленту на сумке, вытащила чистое нижнее белье. Облачившись в него, я испытала чувство облегчения. Моя юбка была выстирана и поглажена; даже вязаный топ смотрелся свежим и новым. Потом я влезла в свои старые туфли, аккуратно упаковав в коробку свои синие туфельки и засунув ее на полку над вешалкой с платьем.

– Все в порядке? – донесся до меня голос Куина. Я присела на краешек кровати, чувствуя колющую боль по всему телу, и долго смотрела на свои трясущиеся руки. Головная боль убила бы меня, находись я в менее стрессовой ситуации.

– Да, – ответила я. – В порядке.

Он открыл дверь и, стоя в проеме, наблюдал за мной. Я не удосужилась ответить ему, распутывая волосы на голове, правда, тщетно. Они снова начинали завиваться. Куин молча нырнул в ванную.

У меня под носом возникла гладкая, выполненная под слоновую кость расческа. Я подняла голову и увидела, что он протягивает ее мне. Я взяла ее и начала нещадно терзать свои волосы, желая, чтобы они поскорее встали на место. Я хотела, чтобы все встало на свое место.

Чтобы все было прямо, чисто и просто.

– Уже лучше? – спросил он, когда я отложила расческу. Я кивнула. – Зубная паста, щетка, лосьоны и остальной хлам в ванной. Наверняка ты захочешь туда наведаться.

Я не двинулась с места.

– Что вы собираетесь со мной сделать?

– Спроси Льюиса.

Я спрошу. В перерывах между нанесением ему ударов кулаками. Побить что-нибудь или кого-нибудь звучало очень даже привлекательно. Только не Куина. Он обязательно даст сдачи.

Отогнав все мысли о боли, я встала и направилась ванную комнату, чтобы проинспектировать нанесенный не урон. С одной стороны, я выглядела так, будто прошла через десять раундов с тяжеловесом. С другой – вид у меня был еще тот. Я не обнаружила никакой косметики. Все, что я смогла сделать, это почистить зубы, прополоскать рот и как следует расчесать волосы. А еще мне были нужны солнцезащитные очки. Тогда я бы точно выглядела, как побитая шлюха.

Когда я вышла из ванной, в комнате был Льюис. С ним находилось и его военизированное подкрепление. Майрон Лэзло, Чарльз Эшворт Второй и тот коротышка из игральной комнаты, кажется, Руперт Маклейш. Они принесли завтрак в виде черного горячего кофе и горячей выпечки. Я с удовольствием приняла все это, ТШ как продолжать голодовку не имело смысла, особенно если я собиралась разобраться с ними при первой возможности. За широкими окнами блистал Лас-Вегас, сияя, словно рождественская елка, хотя на часах было четыре часа утра.

– Итак, – невнятно произнесла я, жуя кекс, – вы уже продырявили голову мальчишке или решили оставить его на сладкое?

Все члены Маат расселись в удобные кресла за исключением Льюиса, который – в свойственной ему упрямой манере – остался стоять, опираясь на трость. Куин занял стратегическую позицию в углу комнаты. Я разместилась на краешке кровати, поближе к подносу с едой.

– Мы не находим это забавным, мисс Болдуин, – сурово произнес Эшворт.

– Да? – удивленно ответила я, приподняв брови. – Я тоже так думаю. Но полагаю, юмор висельников вполне отвечает духу вашего общества. И еще, вы, ребята, когда-нибудь снимаете костюмы? Просто это выглядит немного странно. Серьезно.

Лэзло, Эшворт и Маклейш были в консервативных деловых нарядах синего и серого цвета. Превосходные шелковые галстуки. Как всегда отлично прикинутые. Льюис же – в обыденной одежде. Он поменял джинсовую рубашку на жалкую футболку с дырой в районе воротника.

Лэзло оглянулся на Куина.

– Она стала сговорчивее?

– Безусловно.

Мило с его стороны, хотя, возможно, у копов свои представления о сотрудничестве. По крайней мере, я не пыталась ударить его чем-нибудь тяжелым.

Лэзло перенес свое внимание на меня.

– То, что вы устроили в вестибюле… Грандиозное зрелище. В чем заключался смысл этого шоу?

Рэйчел все еще не дала о себе знать, и я уже подумывала о том, что меня обвели вокруг пальца.

– Я хотела выйти наружу.

– Вы могли вежливо попросить об этом.

– А вы могли бы вежливо сказать «нет».

Губы Лэзло едва заметно шевельнулись, и он обменялся взглядом с Льюисом.

– Я сожалею, что к вам пришлось применить крайне жесткие меры. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?

– Намного. – Я заметила, что Эшворт не разделяет его сожаления. – Больше никто не пострадал, верно?

– Вы на удивление искусно разбросали наших оперативников по залу. Мои поздравления.

– Это вышло чисто случайно. – Я внимательно смотрела прямо ему в глаза. – В следующий раз мне может так не повезти.

– В следующий раз мистер Куин может прибегнуть к чему-то большему, чем просто нелюбезные слова.

Я скрестила ноги так, чтобы они заметили мои синяки.

– Гляньте-ка на мои увечья. Если мы закончили впустую угрожать друг другу, может быть, вы объясните, почему продолжаете удерживать меня? Если ваш план – поручить Куину проделать дырку в голове у мальчишки, зачем тогда нужна я? Вы знаете, что я не собираюсь записываться в ваш маленький клуб. Также известно и то, что Хранителей я не предам. Так зачем же все это?

Мы зашли в тупик. Льюис шагнул к кровати и присел рядом со мной, положив руки на бедра. Вполне естественная для него поза, но бледность и напряжение, написанные на его лице, внушали беспокойство. Боже, как плохо он выглядел. Действительно плохо. Намного хуже, чем раньше.

– Мне нужно кое-что тебе показать, – произнес он. – Ты готова к этому?

– Я только что поела, поэтому постарайся, чтобы это не оказалось чем-то грязным и пошлым.

На его лице не было улыбки.

– Лэз, если тебе не трудно.

А потом мы начали двигаться.

Мир куда-то провалился, и я ойкнула Я забыла про все свои неудобства, так как здесь было на что посмотреть.

На мое тело, к примеру. Словно яркое стекло с аурой из синего и золотого цвета и твердого белого ядра света, находящегося в центре желудка. Льюис казался чернее ночи. Как черная дыра, простреленная отравленными красными лучами.

Что же до троих богатырей, здесь, в эфирном поле, у них был вид – верите или нет – настоящих волшебников. На них оказались развевающиеся одеяния и длиннополые шляпы, все расшито блестками из звездочек на синем фоне. Призрачный облик обычных людей, но эфирное проявление Хранителей.

Жуть какая-то.

А потом появился город.

Человеческие эмоции хорошо видны в эфирном поле. Поступки людей отзываются эхом, таким сильным, что результат может быть как потрясающим, так и ужасным, как прекрасным, так и весьма трагичным. Иногда все сразу. Нью-Йорк слой за слоем открывал свою реальность – вы могли бы прочитать его историю по эмоциональным остаткам. В этом месте все еще оставалось некое ядро из надежды, страха и неприкрытой гордости. Темнота… ее присутствие также ощущалось.

Лас-Вегас оказался чем-то совершенно другим. Он был пуст. Ничего не отражалось в эфире. Здесь, конечно, тоже имелась своя история, но повсюду встречались только слои из мрака, а не света. В реальном мире город представлялся в виде яркого блеска, в эфире же отражались только тени и полуночный сумрак, тишина и молчание. Голод и погибшая надежда. Это место было поглощено.

Гостиница «Луксор» являла собой одинокое яркое сияние света, горящее и дрожащее от переполнявшей его энергии. Золотистый туман вытекал из него, словно поток сухого льда, направляясь через пустынный отрезок из мглы по направлению… куда-то еще.

Отсутствие огня. Мерцающая чернота, наполненная тенями, тяжестью и голодом.

Лас-Вегас потреблял свет, а не производил его. Как черная дыра, пожирающая все вокруг и расширяющая свои кольца.

Мы вышли с уровня эфирного поля. Я вернулась в свое тело с весьма сильным толчком, потянувшим все мускулы. Поморщилась.

– Это был Кевин? – спросила я.

Льюис медленно кивнул. Он выглядел смертельно уставшим, даже, несмотря на то, что наше путешествие оказалось таким коротким.

– Присядь, иначе ты упадешь.

Он опустился на пол, по-турецки скрестив ноги.

– Теперь ты понимаешь?

– Не совсем.

– Я говорил вам, что от нее не будет пользы, – вставил Эшворт, крепче сжав серебряную рукоять трости, словно хотел огреть меня снова. – Попробуй объяснить ей это в двух словах.

Льюис принял позу лотоса, повернув ладони кверху.

– Кевину больше не хватает энергии, – пояснил он. – Его природной силой является огонь. Он израсходовал ее несколько недель назад. Та сила, которую он украл у меня, сгорает слишком быстро, и, вместо того, чтобы поддерживать себя и Джонатана, он учится забирать энергию из окружающего мира.

Я ощутила неприятный холодок.

– Прямо как джинн.

– Нет. Джинны делают это, не нарушая общего баланса сил. Он же вытягивает силу, словно демон. Его нужно остановить, Джо. Несмотря на свой возраст, он становится намного опаснее, чем кто-либо из живших на этой планете. Его нужно остановить, сейчас же. – Льюис глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух наружу.

Вмешался Лэзло:

– Нужно, чтобы вы выманили его из укрытия.

– Простите меня?

– Он не вылезает из своего сектора. Один раз у нас это получилось, когда он собирался расправиться с нами. Но мы не сможем повторить это снова. Он готов к нашему вторжению. Нужно, чтобы вы выманили его на открытое пространство так, чтобы Куин смог достать его. Кевин будет защищаться от магической атаки. Он не будет ожидать удара с этой стороны.

Оглушенная таким предложением, я уставилась на него.

– Вы хотите использовать меня в качестве приманки?

– Нет. Нам нужно, чтобы вы завоевали его доверие, а потом предали его. И весьма вероятно, что он убьет вас до того, как мы его нейтрализуем.

– Ух, ты. Прямо сгораю от нетерпения помочь вам.

Льюис потянулся и взял меня за руку. Я напряглась, ожидая вспышки силы, обычно проскакивающей между нами, но ничего не почувствовала. Конечно… Вся его сила иссякла, оставив огромную кровоточащую дыру. Это-то и убивало его. Наверно, я уже никогда не почувствую разряд, который раньше проскакивал между нами, даже если мы и преуспеем в…

– Нет! – Я отдернула руку. – Льюис, черт побери, если вы убьете мальчишку, мы не сможем вернуть твою силу обратно. Ты знаешь это!

Я не сказала ничего нового. Никто из них даже не вздрогнул при этих словах. Даже Льюис.

– Я знаю, – пожал он плечами. – Но так должно быть. Мы не позволим ему стать сильнее. Мир уже начал рушиться. И это притом, что он ведет себя спокойно. Если он действительно начнет использовать всю доступную ему силу, тогда… Господи, помоги нам.

– Нет! – практически выкрикнула я. Лэзло глянул на Льюиса. То же самое сделал и Куин. – В тебе есть сила, я знаю это, я могу это ощущать! Смешай силу, отправляйся в «Беладжио» и надери зад этому недоноску! Все, что нам нужно, это изъять у него Джонатана. Черт, у вас уже был шанс, когда вы отправили Куина за мной!

– Джонатан не хочет уходить, – прервал меня Льюис. – Мы уже пытались, поверь мне. Мы поняли, что Джонатан хочет быть джинном Кевина.

В этом не было никакого смысла. Зачем Джонатану – гордому и независимому – оставаться чьим-то рабом? Если только за этим не крылось что-то…

Во мне ожили воспоминания, такие реальные, как и шишка на затылке. Джонатан, стоящий у окна с зеркальным стеклом, которого не существует, и наблюдающий за вертящимся миром. С темными глазами, в которых отражаются и горечь, и гнев. «Наступит время, когда каждый из них заслужит право быть стертым с лица земли».

Он смотрел и говорил про наш мир – мир смертных.

И слова Рэйчел: «Он единственный истинный бог этого нового бытия, моя бабочка».

– Это дело рук не Кевина, – медленно произнесла я. – По крайней мере, он не знает, что кто-то управляет им. Сам бы он, возможно, и не стал творить такие вещи. Это Джонатан. Он нашел способ вернуть этот мир джиннам. Что касается его, Кевин является наилучшим вариантом для этого – у него есть почти неограниченная сила, он не слишком умен, не принципиален и слишком молод, чтобы увидеть глупость своих поступков. Невинен, чтобы понять, что Джонатан использует его, и никак иначе. Джонатан просто говорит: «Да, хозяин», и устраивает свои дела, как ему нужно. Он медленно убивает Кевина, выскребывая из него последние остатки энергии, и тянется через него к окружающему миру, высасывая силу вокруг.

Тишина. На лице Льюиса ничего нельзя было прочесть.

– Но вы это уже знаете, не правда ли? – мягко закончила я.

Льюис кивнул.

– И вы знаете, что он собирается предпринять.

Еще один кивок. Льюис выглядел совсем плохо. Я видела как кровь, отливая, придает его лицу нездоровый желтовато-серый оттенок.

– Вообще-то уничтожение человеческого мира своего рода приз, – произнес он. – Он ищет потерянных джиннов.

– Потерянных… – Я нахмурилась. – Ты хотел сказать свободных, правильно?

– Нет, потерянных, – вздохнул он. – Хранители продолжают терять и терять джиннов, а мы не можем отыскать их. Все, что можно предположить, – они все еще запечатаны в своих сосудах. И это слишком странно, чтобы быть просто совпадением. Их пропадает очень много. Кто-то собирает их у себя.

– Кто-то, находящийся неподалеку?

– Подумай. Джонатан заманил мальчишку именно в это место, помнишь? Он подал ему эту идею. Он захотел, чтобы его принесли именно сюда. Значит, и ответ должен находиться где-то здесь.

– И ты на сто процентов уверен, что твой дружественно настроенный Маат не замешан в этом.

Лэзло казался оскорбленным.

– Мы не берем в плен джиннов. Мы их освобождаем. Я поочередно взглянула на каждого их них. Эшворт, казалось, съел кислый лимон.

– Короче, решать тебе, Джо, – продолжил Льюис. – Ты выманиваешь парня на открытую территорию, где мы останавливаем его. Если придется принять бой на магическом уровне, погибнет все живое. Этого и добивается Джонатан, ему это и нужно. Ты должна…

Внезапно у него закатились глаза. Я кинулась к нему, но Куин оказался быстрее, подхватив его и уложив на ковер.

На этот раз агония продолжалась около двух минут, сопровождаемая хрустом костей и гальваническими спазмами, выгибающими его позвоночник в дугу. Я пыталась удержать его в спокойном положении, но он будто состоял из металлических канатов, а не из плоти и крови. Но кровь была. Она начала стекать ручейком из уголка его рта. Я вытирала ее теплой влажной салфеткой, принесенной из ванной Куином. Наконец, прекратив биться в конвульсиях, Льюис успокоился. Только его грудь судорожно вздымалась и опускалась. Я провела рукой по его пропитанным потом волосам и глянула на Куина. Его лицо казалось каменным как мраморная глыба.

– Пусть он поспит немного, – сказал он. – Давай переложим его на кровать.

Я помогла ему поднять Льюиса. Теперь, когда агония прошла, он был похож на поломанную марионетку из папье-маше и казался намного легче, чем был на самом деле. Когда Куин стянул с него футболку, я обнаружила, что могу пересчитать все его ребра. Я приложила руку к его груди, ощущая горячую, словно у джинна, кожу.

– Брюки, – показал Куин на его джинсы. – Лучше, если ты снимешь их с него.

Я подавила в себе неуместный смешок, расстегнув ему молнию. Дежавю. Это был не первый раз, когда я это проделывала…

Куин стащил их с тщательностью хирурга. На Льюисе были белые боксерские трусы с синими полосами по бокам, в духе пятидесятых. Потом я накрыла его одеялом.

Трое пожилых джентльменов в ожидании смотрели на меня. Закрыв глаза и мысленно прочитав молитву, я подумала о том, что рассказал мне Льюис.

Я так высокомерно вела себя с ним. Была такой самоуверенной. Я сказала ему: «С каких пор хорошие парни стали заниматься заказными убийствами?»

С тех пор как бездействие означает гибель этого мира.

– Я могу подобраться поближе к Кевину, в этом им возлагаете на меня большие надежды. Как, впрочем, и Хранители, – произнесла я. – Вот мои условия, которые не обсуждаются. Сначала я поступлю по своему сценарию. Я попытаюсь забрать бутылку Джонатана без боя. Если это не пройдет, я выманю его на открытую территорию, и Куин снимет его выстрелом.

– Я не вполне уверен, что ваш способ… – начал Эшворт.

– А я не уверена, что вы находитесь в том положении, чтобы говорить мне, как провести мою часть операции. Я единственная, кого Джонатан подпустит достаточно близко к Кевину.

Они молча уставились на меня. Я положила руку на теплый огонек жизни, живущий во мне, на зарождающегося джинна, которого я могла использовать, чтобы принести смерть.

– Я одна, кого Джонатан не прикончит в первую же секунду. Если мне это удастся, я заполучу его бутылку без крови, если нет…

Я бросила взгляд на Куина. Он кивнул мне.

– …всегда есть более простой способ сделать это.


После этого я попросила их удалиться. Куин и эта Лига дедушек-простачков выкатились из комнаты. Остаток ночи я провела, свернувшись клубком возле Льюиса, ощущая жар его тела и вслушиваясь в глубокий мерный ритм его дыхания. Иногда я проваливалась в сон и видела пожары, наводнения, землетрясения и бури. Я видела себя, стоящую обнаженной и наблюдавшую, как мир рушится вокруг.

Я проснулась от того, что Льюис начал ворочаться, все еще спящий, но бодрствующий в астральном понятии. Высвободившись из-под одеяла, я направилась в ванную для утренних процедур. Около десяти минут я билась с расческой, пока мои темные волосы не легли блестящими волнами, каскадом ниспадавшими с плеч.

День обещал быть неплохим, раз мои волосы пошли на сотрудничество с расческой.

Я подумывала о том, чтобы надеть свое синее платье, но потом решила, что оно будет смотреться слишком формально для такого раннего часа. Влезла я в вязаный топик и юбку. Оказалось, что мне нужно побрить ноги. Благо, в ванной обнаружилось все, что нужно для этого дела. Закончив, я нанесла на кожу ног специальный лосьон.

Втирая последние порции жидкости, я заметила, что у меня появилась компания. Льюис стоял в комнате и наблюдал за мной с полузакрытыми, но отнюдь не сонными глазами. Он надел синие джинсы, но торс был оголен… Смотрелось очень сексуально. Мне ничего не оставалось, как принять его взгляд как должное.

– Эй, – окликнула я его, опустив голую ножку с тумбочки и удалив излишки лосьона. Потом одернула юбку до более благопристойного уровня. – Все еще живой, как я погляжу.

– Едва ли, – ответил он и указал на ванную комнату. Я вышла, закрыв за собой дверь, и полезла под кровать за туфлями. Когда послышался шум сливающейся воды и он вышел, я уже сидела на кровати, ожидая его. Льюис тяжело опустился в кресло и обхватил голову руками.

– Я устал, Джо. Я так устал.

– Присоединяйся ко мне.

– Ты понимаешь, я посылаю тебя на смерть.

– Ну да, а сам выглядишь так, будто сейчас упадешь замертво. Но я не стану использовать это в корыстных целях.

Он не улыбнулся.

– Ты права, это – моя идея. Моя и Дэвида. Мы знали, что ты никогда не доберешься до Кевина живой… Мне пришла в голову идея временно остановить твое сердце, перенести тебя на его территорию и оживить снова. Дэвиду это очень не понравилось. Еще меньше ему понравилась то, что ты попадешь в лапы к Джонатану.

Я всегда помнила о том, что Джонатан мог прихлопнуть меня как муху. Это положило бы конец его работе на два фронта.

– Он нашел способ защитить меня, – горячий огонек трепетал под давлением пальцев в моем животе. – Мы поговорим об этом позже.

Льюис посмотрел на меня сквозь пальцы.

– Что?

– Ничего. – Я печально вздохнула. – Итак, неплохая идея закинуть меня сюда, но почему не воспользоваться помощью наших пожилых бизнесменов?

– Мы пытались. Но Кевин сразу же обрубил нашу попытку. Он вытягивает силу со все нарастающим темпом. Мы больше не можем держать в равновесии ситуацию. Все вышло из-под контроля. Поэтому мы должны это сделать, Джо. Это не моя прихоть. – Он прервался и резко качнул головой. – Я никогда не пожелал бы этого. И используя тебя в качестве…

– Бред, – решительно прервала его я. – Итак, давай рассказывай. Что еще я должна узнать?

Он откинулся в кресле, наблюдая за мной через полузакрытые, налитые кровью глаза.

– Джинны должны возвращаться в хранилище, когда умирают Хранители. Конечно, иногда бутылки разбиваются, иногда пропадают. Но для сравнения: двести лет назад Хранителям были известны пятнадцать сотен джиннов. Знаешь, сколько их осталось сегодня?

Я нахмурилась.

– Нет. А почему это так важно?

– Потому что сейчас их меньше чем шесть сотен в хранилище и в подчинении у Хранителей.

– Сколько из них свободных?

– Может быть, сотни три. Но мы будем продолжать терять их. Бутылки теряются, тонут в океане, ифриты пожирают джиннов. Джинны продолжают исчезать, и большинство из них было утеряно за последние шесть лет. Я думаю, поэтому Джонатан и затеял все это. Он считает, что мы стоим за этим и что нам наплевать.

– Получается, кто-то ворует джиннов у Хранителей? И они не знают об этом?

– Они подозревают. – Льюис потер лицо, словно пытаясь избавиться от изможденного состояния. – Мэрион занимается этим расследованием. Я немного помог ей. Все нити ведут сюда, в Лас-Вегас или куда-то неподалеку. Невозможно обнаружить бутылки, поскольку они не видны в эфирном поле, но я чувствую что-то вроде… – Он подыскивал нужное слово. – Зла. Джонатан уговорил Кевина принести его бутылку сюда. Он ищет то же, что и мы. Только он использует более жестокие методы.

– Так Кевин не является нашим врагом?

Он покачал головой.

– Не путай. Кевин вышел из-под контроля, но Джонатану наплевать, что он творит. До тех пор, пока Кевин исполняет то, что ему нужно. Фактически Джонатан использует парня в качестве канала передачи энергии. Все завязано на мальчишке. Мы обязаны остановить его.

– А как насчет пропавших джиннов?

– Сначала решим одну проблему, потом возьмемся за следующую.

Я кивнула.

– Понятно. Так как я доберусь до «Беладжио»? Он подарил мне милую улыбку.

– Я слышал, сегодня неплохой день для пешей прогулки.

– Ты пойдешь со мной?

– Не выпущу тебя из виду.

Когда я безмолвно подняла брови, он сделал то же самое.

– Дэвид убьет меня, если с тобой что-нибудь случится.

– Да… говоря о… он…

– Рядом? – Его улыбка стала выглядеть суровой. – Тебе лучше знать об этом. Мы иногда работаем вместе, но это не значит, что мы друзья. Особенно в отношении тебя. Если он узнает, что я провел здесь ночь…

– Эй! Ничего же не было!

– Только потому, что я одной ногой стою в могиле. – Он схватился за грудь и демонстративно прокашлялся. Но это не выглядело забавным. Он действительно находился на пороге смерти.

– Извини. Мне это показалось забавным. Первый раз в моей жизни ты посчитала, что спать со мной безопасно.

Я опустила взор на ноги, возвращаясь к практической стороне вопроса. Как, например, моя обувь. Я надела левую туфлю и приступила ко второй, когда услышала раскат грома и ощутила вспышку энергии. Обжигающей и быстрой.

Я подняла глаза. Льюис уже кинулся к окну.

– Должен пойти дождь?

– В прогнозе ничего такого не было.

– Все это кажется довольно неестественным…

Я умолкла, потому что он раздвинул занавески, и мы оба увидели это.

Снаружи начиналась буря. Чертовски сильная буря пурпурно-черного цвета, нарастающая, словно опухоль. Грохочущая туча уходила куда-то вверх, похожая на серо-белую колонну, упирающуюся в тропосферу. Мощь этого монстра нарастала неизмеримыми темпами.

Хуже того, она еще и вращалась. Причем весьма сильно. Я наблюдала, как ее края стремительно уходили к горизонту.

– Черт, – выдохнула я. – Думаю, лучше отменить прогулку к «Беладжио».

Молния вырвалась из набухших туч в трех или четырех местах, ударив неоновой вспышкой по земле и зданиям. Я видела голубоватые вспышки трансформаторов, взрывающихся на окраине города.

Льюис тихо ругнулся под нос и произнес:

– Ничего не вижу. Что там происходит? – Без своей силы он не мог проникнуть в эфир. Я поднялась и глянула наружу.

Плохо. Все было очень плохо.

– Скажи же мне, что это кто-то, кого мы сможем остановить, – быстро проговорил он.

Это было не так. Фактически это было нечто.

Погода сродни математике, на определенном бытовом уровне… нагреванием и охлаждением воздуха контролируется скорость колебания структур атомов. При обычных погодных условиях атомы звучат в полной гармонии, группами, словно слаженный хор. Во время шторма – сплошной диссонанс.

В этот раз звучал белый шум. Не существовало групп теплого и холодного воздушных потоков, никаких порывов ветра. Даже если где-то они и проявлялись, то не могли поддерживать друг друга. Они появлялись и сразу же умирали, меняясь как по мановению руки. Тепло и холод сталкивались на субатомном уровне, не являясь единым целым, и сплетались в воздухе.

– Какого… – прошептала я, потрясенная этим кошмаром.

Похоже, стихия не просто сошла с ума. Она лишилась разума как такового.

Над аэропортом «Маккарен» заходил на посадку реактивный «Боинг». Я наблюдала, как он начал накреняться, когда порыв ветра врезался в него. Хвост самолета задрался; нос клюнул вниз.

– Нет! Джо! Сделай что-нибудь! – закричал Льюис, ударив ладонью по стеклу.

Я быстренько достигла эфирного поля. Там царили хаос и разрушение. Я сконцентрировалась на самолете. Он был полон обезумевших, кричавших людей. Через астральное зрение это выглядело как полыхающая огнем солома на ветру. Мне нужно было не обращать на нот ужас внимания, а понять, что явилось причиной внезапной атаки.

Полнейший хаос. Ни капли логики в буйстве стихии.

Я почувствовала резкую, рвущую вспышку энергии. И увидела, как цепочки из частиц сталкиваются друг с другом.

Молния попала прямо в самолет, поджаривая электронику на борту и сопровождая все это белыми вспышками высвобождаемой энергии. В эфире это отразилось взрывом фонтанирующей энергии, добавляя неразберихи к всеобщему бедламу.

Потянувшись, я запихнула слой воздуха под неуправляемую машину, заставив его спокойно скользить вниз, как при обычных погодных условиях. Это потребовало значительных усилий, и мое тело вытянулось струной, вибрируя, как натянутый металлический провод. Я приподняла «Боинг» с помощью восходящего потока, успокаивая атмосферу вокруг него и одновременно отбивая атаку еще одного вихря, заходящего с края. Воздушная машина была тяжелой, и вихри продолжали наносить удары, пытаясь добраться до нее, извиваясь словно ужи. Они явно намеревались оторвать крылья. Я направила поток спокойного воздуха вперед, перед стонущими от тяжести двигателями.

Сама я тряслась, словно безумная. Человеческое тело не может служить каналом для передачи такого напряжения долгое время, по крайней мере, без помощи джиннов. Дэвида со мной не было, не существовало подпитки, в которой я так нуждалась.

Еще немного, ну еще немножко.

Самолет находился в пятидесяти метрах над землей. Я чувствовала, что воздушный поток пытается вырваться из-под крыльев, и крепко схватила его, собирая цепочки вместе и удерживая их в таком положении.

Двадцать пять метров.

Десять метров.

– Подожди, – шепнул мне Льюис. – Ты уже почти там.

Пять.

За секунду до того, как колеса коснулись бетона посадочной полосы, я ощутила, как что-то надломилось во мне и сразу же все пошло наперекосяк. Самолет грохнулся на поверхность и, приземлившись, начал биться из стороны в сторону от жестких ударов вихрей, наносимых справа и слева по борту.

Я не могла их остановить, но пыталась вернуть контроль над ситуацией. Упав на колени и тяжело дыша, я ощутила во рту вкус крови. Перед глазами мерцали ярко-красные точки.

– Джо! – Льюис схватил меня. Я пыталась не погружаться в захвативший меня мрак. – Отпусти его! Они уже приземлились!

«Боинг» наконец-то прекратил движение благодаря отчаянным усилиям пилотов.

Когда я прекратила сопротивление стихии, вихрь, превратившись в твердый сгусток сконцентрированной энергии, ринулся прямо ко мне.

– Льюис! – закричала я, стащив его на ковер и прикрыв своим телом.

Яростный поток врезался в пирамиду гостиницы со скоростью приблизительно сто восемьдесят километров в час. Окно в наш номер взорвалось, словно бомба. Моя спина сначала нагрелась от обжигающего порыва, потом я почувствовала леденящий душ дождя. Скатившись с Льюиса, я подняла его с пола и потащила за руку прямиком к входной двери. Но прежде чем мы ее достигли, в окно ворвался еще один порыв, ударив меня в спину летящим локомотивом. Я повалилась на ковер. Льюис обернулся и схватил меня, но моя рука скользила от крови. Ветер отпрянул, вытягивая меня наружу. Сила гравитации внезапно испарилась, и я поняла, что вылетаю из разбитого окна, в сотнях метрах над улицами Лас-Вегаса. Фонтаны «Беладжио» все еще шумели, но теперь вода превращалась в водяной туман, словно выстреливая из водяных пушек. Я попыталась взять под контроль ветряной поток, несущий меня, но то, что я находилась в воздухе подобно Мэри Поппинс, не позволяло мне сконцентрироваться. Ветер почувствовал мои манипуляции и резко бросил меня.

Прямо вниз.

Я вскрикнула, ударившись о стекло, и начала скользить вниз по скату пирамиды гостиницы «Луксор». Я пыталась тормозить, чтобы замедлить падение, но вихри не давали мне покоя, превращались в нисходящий поток, тянувший меня к земле. Я цеплялась за стекла окон и металлические конструкции, оставляя кровавые следы.

Вот оно. Меня охватывал тошнотворный ужас, уничтожавший то, что считалось моими магическими способностями. Секунда. Еще одна. Теперь я должна была удариться…

Я прекратила падение рывком, словно эластичный канат дернул меня кверху, свиваясь в кольца. Стекло пирамиды отражало вспышки молний. Дождь хлестал по мне с силой града. Я не могла дышать, сделать хоть один вдох, потому что начала кричать…

Я миновала номер с разбитым окном и увидела страшно бледного Льюиса, закрывающегося от порывов ветра, окровавленного от кусочков стекла, носящихся в воздухе.

Он потянулся, чтобы поймать меня, но было уже поздно. Я ощутила прикосновение его горячих пальцев к моей лодыжке, и в следующий миг меня понесло прямо в центр бури.

Меня взяли в заложники.

Загрузка...