Фальшивое счастье (СИ)

42

Рита

Мой сын такой чуткий мальчик. Кажется он и вправду остро чувствует меня. В моменты, когда кажется, что нервы сдадут мой крикливый малыш становится на редкость тихим и спокойным. Согревает меня теплым и ласковым взглядом темных глаз, доставшихся ему от отца.

Сейчас я стою в коридоре клиники, мне нужно пройти всего несколько метров, выйти во внутренний двор и сесть в машину, в которой меня ждет Миша.

Но ощущение, что ноги приросли к земле.

Я выдумала причину для поездки в клинику. Костя оказался еще более маниакальным родителем, чем я, поэтому даже не усомнился в моих словах.

Всю неделю я сходила с ума. Костя был невероятно бережным, заботливым и ласковым. Это сбивало с толку.

Меня одолевал соблазн довериться мужу. Отбросить прочь сомнения. Но урывки их разговора с Антоном не давали покоя.

Я постоянно вела споры с самой собой. Снова и снова приводила аргументы в защиту Кости, но страх сносил прочь все доводы.

Пусть я услышала лишь часть разговора, но Антон выразился предельно ясно.

Мой сын часть какого-то замысла Кости, о котором я ничего не знаю и понятия не имею, чем это обернется против меня.

Утром я пришла в спальню, пока Костя спал и любовалась им. Запечатлела в памяти каждую черточку на его лице. Со дня выписки я спала в детской. Костя пытался убедить меня вернуться в нашу спальню, но я была непреклонна.

От няни я тоже отказывалась. На самом деле меня разматывало на куски от страха, что мой ребенок станет постепенно привыкать к присутствию посторонней женщины. И со временем потеряет потребность во мне. Чувство страха постоянно преследует меня и уже становится привычным.

Порой хотелось рискнуть и пойти на откровенный разговор. Спросить у мужа какая связь между Ромой, Тарасом и акциями холдинга. Но всякий раз язык прилипал к небу. А что если только его уверенность в моем неведении спасает меня от чего-то страшного?

Ведь я уже пыталась вывести его на откровенный разговор и он не признался. Нет гарантии, что он будет честен со мной сейчас.

Возможно во мне еще бушуют гормоны и после родов, стресс и страх искажают восприятие действительности.

Мне невыносима мысль о предательстве Кости, но в этой задаче слишком много неизвестных, поэтому действовать иначе у меня возможности нет. Если бы не Рома, я бы наплевала на все страхи, без оглядки доверилась бы любимому мужчине. Но сейчас слишком многое стоит на кону.

Глубокий вдох не возвращает трезвость мысли. На негнущихся ногах делаю шаги в нужном направлении. Понимаю, что оказалась снаружи только, когда свежий воздух ударил в лицо. Наверное только тогда осознала всю серьезность происходящего и мне вновь пришлось задать себе вопрос, который терзал меня всю неделю: “Готова ли я пойти на это?”.

Не успела даже мысленно ответить на этот вопрос, как мое тело толкнуло вперед. Без оглядки, спешно направилась к неприметному седану серого цвета и села в авто.

— Привет, моя девочка, — от этого голоса все похолодело внутри.

— К-к-ак… — от неожиданности не могла оформить мысли в слова.

— Как я тут оказался? — продолжил за меня Костя. — О, это забавная история. Поехали домой, там я тебе все расскажу, — его голос был лишен каких-либо эмоций. Это пугало больше всего.

— Что ты сделал с Мишей? — прохрипела в ужасе, когда мы выехали из центра города.

— Пока ничего. Прежде я хочу знать все подробности ваших игр за моей спиной, чтобы понимать, что с ним делать. Но вариантов не так много, в любом случае участь у него незавидная, — деланно состроил сочувствующий вид, вызывая панический, удушающий страх.

Всю дорогу до дома Рома плакал и капризничал. Мне хотелось последовать его примеру.

Какие только мысли не приходили в голову. Одна страшнее другой.

Словно пришибленная смотрела на Костю и не могла поверить, что это действительно сейчас происходит со мной. Меня трясло до дрожи от пронизывающего холода в его глазах.

Я знала, что так будет, но я надеялась, что к тому моменту я буду готова, успею настроиться. Но обстоятельства, как всегда против меня.

Добравшись до дома, мы также молча вышли из машины. Покормив Рому и кое-как уложив спать, спустилась вниз. Я не могу оттягивать разговор, как бы ни хотелось.

Костя видимо только этого и ждал.

— Садись, Рита, — обманчиво-спокойным голосом произнес он. — Не волнуйся, тебе ничего не грозит. Несмотря на обман, ты все же мать моего сына. Ты ловко обвела меня вокруг пальца. Я думал, что уже никогда не почувствую вкус предательства, но ты… — в его голосе было что-то такое, отчего все внутренности свернулись тугим узлом, а в глазах такая боль и разочарование. — Как давно? Как давно ты изменяешь мне с ним, дрянь? — прорычал мне в лицо, сжимая шею, почти до хруста.

— Что ты несешь? — пролепетала в шоке.

— Просто скажи мне правду, больше нет смысла мне лгать. Мне нужно знать в подробностях, как и когда ты начала делать из меня идиота. Лучше говори, Рита. Иначе наш сын лишится матери. Мне нужна лишь честность. Это цена твоей жизни.

— Между мной и Мишей ничего нет. Только дружба. Он всего лишь мне помогал! Потому что я все знаю! — прошипела.

— Что знаешь?

— В тот день, когда я застала тебя в офисе с той женщиной, ко мне подошла девушка. Представилась журналисткой. Она рассказала, что наш сын тебе нужен только для того, чтобы унаследовать долю в холдинге, — по мере моих слов, хватка не шее слабла, а в его глазах читалась растерянность. — Она сказала, что после родов ты заберешь его у меня и будешь растить со своей любовницей Софьей Смирновой. Я ей не поверила, хотела рассказать тебе, поэтому приехала в офис. А там…ты был с ней. Я хотела тебе верить. Миша выяснил, что та девушка вовсе не журналистка и вообще неизвестно кто. Но я слышала твой разговор с Антоном! Вы весело обсуждали, как мой сын стал пешкой в твоей игре, — выпалила, гневно стирая слезы со щек.

Костя отшатнулся от меня, нервно провел пятерней по волосам, меряя комнату широкими шагами.

— И ты ей поверила? — возмущенно уставился на меня.

— Так же, как и ты поверил в мою измену! — огрызнулась я. Медленно сползла по стене, сев на корточки, — Я не знаю во что верить, но я не могла рисковать. Мне нужно было обдумать и защитить себя, — прошептала, уткнувшись лицом в колени.

— Если я узнаю, что между тобой и …

— Да пошел ты! — перебила его. — Я исповедалась. Теперь твоя очередь. Расскажи мне все. Как ты использовал меня!

— Так же, как и ты меня, милая, — оскалился, наступая на меня, — Поэтому мы и подписали брачный договор. Забыла? Наш брак был взаимовыгодным сотрудничеством.

— Моя беременность не была случайной, верно? — осенило меня.

— Нет. Артур Мамедович сопротивлялся, но я умею убеждать, — произнес самодовольно. Не могла поверить, что вновь вижу перед собой того хладнокровного и жестокого Вересова, которого не видела так давно.

— И что дальше? Ты заберешь, Рому? Не поступай так со мной, — в эту самую секунду осознаю всю беспомощность своего положения. Посылаю к черту гордость и бросаюсь к нему. — Я нужна сыну и он мне. Костя, — почти опускаюсь перед ним на колени, но он жестко тянет меня вверх за предплечья, впечатывая в свою грудь.

— Между тобой и Мишей правда ничего нет, — процедил сквозь зубы, больно стискивая пальцами мои скулы.

— Господи, ну, о чем ты говоришь? Я любила тебя, Костя. Всем сердцем. И была только твоей все это время.

— Любила, — повторил глухо, желваки ходили ходуном. — Тогда тебе нечего бояться, моя девочка. Иди, отдохни и приведи себя в порядок. Сейчас приедет Антон и ты все ему расскажешь про ту девушку.

— А Миша? — стоило о нем упомянуть, как его глаза вновь вспыхнули гневом. — Он ничего плохого не хотел. Просто пытался помочь, прошу поверь.

— Этот сучонок влез не в свое дело. Так или иначе отвечать за это придется, — процедил он в ответ. Слезы хлынули с новой силой, лицо исказилось от подступающей истерики. — Иди, не усугубляй его положение. Ты делаешь только хуже.

Ромочка, мой чудесный мальчик вновь проявил все грани своей чуткости. Наевшись тут же уснул, дав своей маме время прийти в себя после всех потрясений этого дня. Душ привел в порядок мысли, но сердце по-прежнему безумно грохотало.

Час спустя приехал Антон и устроил мне настоящий допрос. Снова и снова заставляя меня погружаться в тот день и детально вспоминать разговор с псевдо-журналисткой. Время от времени ругаясь на меня за то, что сразу не забила тревогу и не рассказала все мужу. Он бы до ночи меня пытал, если бы Костя не прогнал его.

После ужина Костя сам укладывал Рому. Я не заходила в детскую, но слушала и смотрела через видеоняню, как он трепетно держит его в руках и напевает совсем не детскую песню из репертуара Виктора Цоя.

Я отсчитывала секунды до момента, когда Костя покинет комнату, чтобы я наконец могла пойти к сыну. Но у мужа были другие планы.

— Рита, пойдем. Надо кое-что обсудить, — его лицо привычно беспристрастное, не выдает никаких эмоций, но что-то подсказывает мне, что разговор будет крайне неприятным.

Он учтиво открыл мне дверь, но цепкий, пронизывающий взгляд укрепляет мрачные подозрения. Войдя в кабинет тут же уселся на диван и похлопал по нему, приглашая сесть рядом.

Какой же это бред бояться собственного мужа, отца своего ребенка, с которым мечтала встретить старость. Такого я не могла представить даже в самом страшном сне.

Я присела на самый краешек.

— С твоим Мишей я просто побеседовал и объяснил, что для его и твоего блага ему стоит держаться подальше от моей жены.

Ощущение, что я поднималась по склону холма и тянула за собой огромный валун и теперь наконец освободилась от тяжкой ноши. Вздохнула полной грудью, блаженно впуская в легкие кислород.

— Теперь дальше, — Костя явно недоволен моей реакцией. — Отец оставил завещание согласно, которому долю его холдинга наследуют Тарас и Паша. В случае с Пашей я не против, но Тарас… Он всего лишь жалкий наркоша, который даже на буханку хлеба не в состоянии заработать. Но в завещании есть пункт, что Тарас автоматически вычеркивается из списка наследников, если у меня к моменту оглашения последней воли отца будет ребенок, рожденный в браке.

Он говорит мне то, что я уже и так знаю. Но слышать эту информацию из его уст гораздо больнее.

— Я принял ряд неверных решений в отношении тебя, но извиняться не стану, потому что ни о чем не жалею. Каким бы циничным не оказался мой подход, сейчас все иначе. Мы стали семьей, Рита. Все карты раскрыты и секретов больше нет. Это даже к лучшему, что ты все узнала. Я дам тебе время все переварить, а потом мы просто перелистнем эту страницу и продолжим жить дальше.

— Ты так просто об этом говоришь? Ряд неверных решений. Я и Рома для тебя просто игрушки? Правда думаешь, что я смогу дальше жить с тобой, как ни в чем не бывало и доверять тебе?

В его карих глазах вспыхнуло пламя, уверенно подхватив меня за талию, усадил на колени. Крепкие, сильные руки прижимали к себе, успокаивающе блуждали по-моему телу. Но нет никаких сомнений, что эта ласка обманчива и беспощадна.

— Сейчас ты на эмоциях, после родов до сих пор бушуют гормоны, плюс нервы изрядно потрепались. Хотя, если бы ты сразу мне обо всем рассказала, то могла бы избежать этого. Я принял во внимание твою просьбу и отпустил с миром этого сопляка Корнеева. Но не строй иллюзий. У тебя нет выбора, моя девочка. Ты моя жена.

— На пять лет. Уже прошло почти два года, — всхлипнула, когда его хватка усилилась, больно стискивая ребра.

— Ты упрямая и непослушная, девчонка. Я должен предостеречь тебя от ошибок в будущем, — от его вкрадчивого голоса мурашки пробежали по телу, а его дыхание на шее ощущалось раскаленными иглами, вонзающимися в кожу, — а теперь представь такую ситуацию. Корнеев возвращается домой после работы, он живет в центре, но его двор так плохо освещен. Всякое может случиться. Например на него могут напасть какие-нибудь нарики. Может убьют, а может он просто превратится в овощ. — от его слов замираю, превращаясь в камень. — А, ты, конечно, как хорошая девочка будешь его навещать и каждый раз тебя будет мучить совесть за то, что не уберегла его.

От шока и ужаса начинаю задыхаться. До сих пор я не предполагала каким монстром он может быть и каким фальшивым оказалось мое счастье.

— Если это не поможет, то…Знаешь, твоя подруга Камила…

— Ничего не выйдет. У Милы папа не простой человек и родни полгорода, за нее есть кому заступиться, — возразила я неуверенно.

— Камила незаконнорожденная дочь, нежеланный ребенок ни для отца, ни для матери. Ее папаша даже фамилию ей свою не дал. Только имя и отчество, хотя лучше бы и этого не делал. Морозова Камиля Аслановна звучит нелепо, — хладнокровно выдал Костя.

— За что ты так со мной? — прохрипела, заставляя себя сдерживать слезы. Достаточно с меня роли жертвы. Не хочу показывать насколько сильно он давит и размазывает меня сейчас. — Ненавижу тебя!

— Мы это переживем, — от его уверенности в голосе хочется залепить ему пощечину, и несмотря на обжигающую боль в ладони чувствую триумфальное удовольствие от того, как покраснела его щека.

— Что ж, я это заслужил, — процедил Костя и впился в мои губы, сминая их в жестком, собственническом поцелуе.