Феникс. Возродиться из пепла

Адское пламя

– При всем моем уважении – это не повод отменять занятие, – обычно сдержанная Юстиана сердится и долго спорит с кем-то из демонов. Кажется, с Данталионом – только он вечно закутан до подбородка в подобие черной рясы. – Если каждый раз перекраивать расписание, ученики не успеют подготовиться к экзаменам.

В ожидании урока мы толпимся в другом конце коридора, но гулкое эхо доносит раздраженные голоса.

– В аду неспокойно, – возражает Данталион. – Так что предосторожность – им во благо.

По той же «благой» причине вчера нас разогнали по комнатам, не дав обсудить невесть откуда взявшуюся печать. А сегодня решили перенести полет в библиотеку ада.

– Где же Зепар? – Айри нетерпеливо постукивает каблуком по каменной плитке.

После бессонной ночи она выглядит усталой, хоть и попыталась замаскировать это ярким макияжем.

– Возможно, сражается с похмельем? – острит Лэм. – Говорила же, не надо налегать на жидкое марево.

– Не напоминай, – Айри театрально закатывает глаза.

– Раз слетать в сенот не судьба, давайте завалимся в «Чертог», – предлагает Зепар, едва мы возвращаемся в комнату.

– Чтобы нас поймали? – хмыкает Лэм. – В коридорах до утра будет полно соглядатаев, пока восстанавливают плиты.

Зепар треплет ее по щеке:

– Если будешь хорошо себя вести, так и быть, покажу тайный проход через подземелья.

– Мы не одни, – шикает на него Айри и красноречиво косится в мою сторону.

– Да ладно, она не проболтается, – Зепар подмигивает мне: – Потому что пойдет с нами. Верно, необращенная?

Прозвище звучит без издевки, и я искренне улыбаюсь:

– Куда угодно, если расскажете о Дамаиле.

Спустя четверть часа мы крадемся по темному лазу, то и дело пригибаясь от свисающей с потолка паутины и спотыкаясь на каждом повороте. Лэм не перестает жаловаться – сначала она поцарапала каблук о застрявший между камней кусок лепнины, а потом испачкала платье плесенью со стены. Учитывая его длину, странно, что там вообще нашлось, что пачкать – нижняя часть юбки едва прикрывает белье, а у корсета привычно нет бретелек. Я до сих пор не понимаю нездоровой страсти к провоцирующим нарядам, но когда намекаю об этом, смеются все, включая Зепара.

– Демоны олицетворяют порок, – снисходительно поясняет он. – И все наши помыслы и жесты призваны разбудить его в окружающих.

Теперь понятно, почему Айри так настаивала, выбирая образ для меня. Я долго отпиралась и доказывала, что выгляжу достойно в обычном платье, но в итоге махнула рукой и позволила нацепить на себя полупрозрачную тунику – единственную вещь в гардеробе, на которую не пожалели ткани.

С каждым шагом просвет становится шире – мы почти добрались до конца лаза.

– А вот и близнецы, – радостно восклицает Айри у выхода в широкий коридор.

Я ожидаю увидеть демонов, но возле массивной двери нас ждут два ангела – брат и сестра – худощавые и темноволосые, с такими же ясными глазами, как у Теониса.

– Привет, святоши, – Лэм звонко целует каждого в щеку.

Они кивают в знак приветствия и, заметив меня, представляются:

– Фариэль.

– Ферцана.

– Какие вы сегодня серьезные, – Зепар по очереди взъерошивает им волосы. – Словно на официальном приеме.

Ангелов не смущает такая вольность в общении, и пока я гадаю, что же их связывает, Лэм нетерпеливо проталкивается вперед:

– Давайте, наконец, выпьем.

За дверью нас встречает полумрак. Кое-где по углам стоят высокие канделябры со свечами, но их слишком мало, чтобы осветить зал. Пока глаза привыкают к темноте, я щурюсь, рассматривая столики с диванами вдоль каменных стен и пустую площадку в центре. «Чертог» сильно смахивает на ночной клуб, не хватает только стойки диджея. Отовсюду слышатся разговоры и смех – ангелы, демоны и необращенные перемешались в толпе и веселятся. Кто-то пьет, кто-то рассказывает истории, а некоторые обнимаются без стеснения.

– А как же… запрет Близости? – я удивленно оборачиваюсь к Зепару.

– Да всем плевать на условности, – он по-хозяйски закидывает одну руку на плечо Фариэля, вторую – на талию Ферцаны.

– Главное – не попасться, – усмехается Айри, кокетливо подмигнув своему отражению в зеркале у входа. – И не заиметь ребенка. Тогда точно лишишься крыльев.

Осознав, что небеса оказались царством лицемерия, я замираю возле двери. Если никто не соблюдает правил, зачем вообще их вводить?

– Не стой как истукан, а то Нингаль7 тебя заболтает, – предупреждает Лэм.

– Кто?

Через секунду пояснение становится излишним – я не успеваю отойти от зеркала, и его заволакивает туманом. Клубясь, бесформенная дымка принимает черты женского лица.

– Сейчас опять будет ныть, – наигранно вздыхает Айри. – Ну же, пойдем отсюда.

У глаз в отражении нет ни намека на зрачок, взгляд не блуждает и не фокусируется, но, кажется, что Нингаль видит насквозь. Так, что пробирает до мурашек. Не моргнув, она размыкает губы и шипит мне в лицо.

– Что ей надо? – удивленно ахаю я.

– Не обращай внимания, – морщится Зепар.

– Нингаль вечно несет всякую чушь про конец сущего, – добавляет Айри.

– Вы понимаете ее язык?

– Это шумерский, – Айри чуть ли не силой оттаскивает меня от зеркала. – И как ты знаешь, им не пользуются уже тысячи лет. В детстве я его изучала, но сейчас помню всего пару фраз.

– Но ты хоть что-нибудь поняла? – продолжаю допытываться я.

– Что-то про голод и мор, – неожиданно подает голос Ферцана.

– Нет же, – перебивает ее Фариэль. – Она говорила про реки крови.

– Привычные страшилки, – Зепар подгоняет нас к столику. – Давайте, наконец, зальемся жидким маревом.

– Соберитесь возле беседки у входа, – с другого конца коридора к нам приближается Данталион. – Сегодняшнее занятие проведем в саду.

– Все вместе? – Инферна брезгливо поджимает губы.

Остальные демоны тоже выглядят недовольными – ладно бы только общество ангелов терпеть, так еще и необращенных навязали. Гудящей толпой мы спускаемся по ступеням.

Оказавшись в конце лестницы, я краем глаза замечаю Люцифера. Он наблюдает за мной и ожидаемо кривится, когда я с приветливой улыбкой подхожу поздороваться к Теонису. Если и бесить силы ада, то в компании соперника. Люцифер ненавидит успехи Теониса, и я решаю использовать эту неприязнь себе во благо. Вряд ли небеса сочтут выходку достойной ангельского поприща, но я не буду демонстрировать смирение только потому, что у меня якобы светлое начало.

– Что думаешь про вчерашнее? – интересуюсь я, уже без тайного умысла.

– Хочется верить, что это чья-то дурная шутка, – на лбу Теониса появляется едва заметная морщинка. – Однако раньше никто не позволял себе подобного поведения.

– Оставьте сплетни и пересуды! – осаживает нас Данталион к великому удовольствию демонов. – Дамаила и ему подобных обсудим завтра, а сейчас будьте любезны разбиться на пары и показать, как вы научились считывать мысли друг друга. Те, кто уже умеет ставить блоки, пользуясь силой ваших начал, не суйтесь к новичкам. Выбирайте равных соперников.

Переглянувшись, мы выстраиваемся в два ряда вдоль беседки. Напротив меня ожидаемо становится Лэм – ни я, ни она еще толком не изучали ментальную защиту.

– Начнем? – подруга воодушевлена общим занятием, и горит желанием продемонстрировать друзьям свои таланты. – Сначала я, потом ты. Только сделай одолжение – думай о чем-нибудь непристойном, а то вечные мысли о книгах навевают уныние.

Память некстати подкидывает мне сцену с университетского стадиона – горящие глаза Люцифера, его вкрадчивый шепот, мое сбивчивое дыхание и стоны – я едва успеваю закрыть сознание до того, как Лэм взмахивает ладонями.

Разум отчаянно призывает новые образы.

Бар. Байкеры. Шейкер с коктейлем в руках Люцифера.

В другие воспоминания я ее не пущу.

– Как ты смогла? – раздосадованная Лэм не в состоянии пробиться даже сквозь слабый щит. – Я ничего не вижу.

– Попробуй еще раз, – я снова прогоняю перед глазами наш последний вечер.

Разговор про Амстердам. Шот с языками пламени. Расписка на салфетке.

Зажмурившись, я пытаюсь сдержать вторжение в собственные мысли, но не могу – сознание ощущает присутствие чужой силы. Темной и пугающей. Затягивающей в ледяную воронку. Господи, неужели у Лэм получилось?

Ты неправильно молишься.

Эхо знакомого голоса все еще звучит в ушах, когда я распахиваю глаза. Ну, конечно же. Люцифер. И как я сразу этого не поняла?

Он стоит позади Лэм и язвительно улыбается:

– Чего еще ожидать от двух необращенных? Только двойного провала.

Лэм краснеет от обиды, а я сжимаю кулаки, но съязвить в ответ не успеваю – мешает метнувшаяся в небе тень.

Словно по команде все задирают головы к облакам и с тревогой следят, как неизвестная птица то взмывает ввысь, то пикирует к увитой плющом изгороди.

– Не может быть, – ахает Айри.

В облаках появляется еще несколько темных силуэтов. Необъяснимое чувство тревоги нарастает. Птицы беснуются над нашими головами, а мы словно в трансе следим за их хаотичными передвижениями.

Стоящий рядом Зепар хмурится, Ферцана напряженно закусывает губу и даже циничная Инферна испуганно прикрывает ладонью ярко накрашенный рот, словно увидела самого Сатану.

– Почему все так переполошились? – я оборачиваюсь к Теонису. – Это же просто… птицы.

– Это бесы, – поясняет Айри – снисходительным тоном – так обычно разговаривают с ребенком в ответ на нелепый вопрос. – Как и все низшие, они не долетают до небес, и раз уж это произошло…

– Не замирайте, – предостерегает Данталион. – И немедленно вернитесь в свои комнаты!

Кто-то подчиняется сразу, но большинство продолжает разглядывать бесов. Их становится все больше, а потом из-за облаков выныривает еще одна крылатая фигура, в разы крупнее, и движется к нам. Не мельтешит, не нарезает кругов, просто медленно снижается, но в ее плавных взмахах чувствуется опасная сила. Я уже могу рассмотреть мощные когтистые лапы и обезображенное гримасой лицо, когда Лэм взвизгивает:

– Гарпия!

И кидается прочь. Ангелы и демоны в панике прячутся за деревьями. Некоторые пытаются взлететь, но обезумевшие бесы мешают им подняться. Я успеваю метнуться к беседке. Следом за мной в укрытие ныряет Инферна, а еще через мгновение мраморный купол накрывает тень гарпии.

– Разве они не боятся покидать седьмой круг? – возмущенно восклицаю я, прячась за увитой плющом скамьей.

Именно так утверждал Данталион, когда мы изучали стражей8.

– Ну так пойди и скажи ей об этом, – огрызается Инферна, пытаясь втиснуться за колонну, что весьма проблематично с бюстом четвертого размера.

Единственное, что ей удается – это прикрыться вьющимися побегами, но гарпию жалким трюком не обманешь. Оскалившись, она заглядывает в беседку.

– Люцифер! – в истерике зовет Инферна.

Не самый лучший момент для того, чтобы съязвить, но я не могу удержаться:

– Другого времени, чтобы пообщаться со своим парнем, ты, конечно же, не нашла.

– А кого еще просить? – рявкает она. – Только он умеет вызывать адское пламя.

– Пригнись, – хрипловатый голос звучит так близко, что я вздрагиваю.

Инферна спешно присаживается и успевает прикрыться крыльями за секунду до того, как над ней проносится огненный шар. Зашипев, гарпия отступает.

Я осторожно выглядываю из-за скамьи.

– Тоже попросишь помощи, необращенная? – Люцифер насмешливо смотрит на меня.

Я вижу пламя в его ладони, но он не собирается его кидать, пока я публично не унижусь – забавляется и ждет.

– Без тебя справлюсь, – я гордо вздергиваю подбородок.

Дерзить ему опасно. Но и умолять не стану, даже если гарпия меня сожрет.

– Как скажешь, – хмыкает он.

Подбежавшая Инферна виснет у него на шее.

– Спасибо! – она целует Люцифера в щеку, и тот с ухмылкой опускает руку.

Кажется, меня действительно никто не спасет. Гарпия чувствует это и, взмахнув крыльями, кидается к беседке.

– Эвелин, не высовывайся! – Данталион складывает ладони.

Как завороженная, я слежу, как между ними появляются огненные всполохи, яркие и мерцающие.

– Эвелин!

От повторного окрика я снова ныряю за скамью. Страх призывает зажмуриться, но любопытство пересиливает. Я вижу, как горящий поток проносится над поляной и словно расплавленная лава стекает по перьям гарпии. Сила огня оказывается настолько велика, что жар опаляет мне спину. Охнув, я вжимаюсь в мраморную облицовку, но по-прежнему не могу закрыть глаза. Зрелище завораживает – вспыхнув, как сотни спичек, гарпия рассыпается в прах.

В воздухе еще кружатся тлеющие искры, когда я осторожно поднимаюсь из-за скамьи. И впервые всерьез задумываюсь, не принять ли сторону ада.

– Я же сказал: всем вернуться в комнаты! – Данталион поворачивается к разбежавшимся по саду ученикам. – Тем, кто задержится еще хоть на минуту, назначу две отработки!

Под ехидным взглядом Люцифера я выхожу из беседки. Чтобы оказаться возле крыла со спальнями, придется пройти мимо, и я до последнего тяну время, надеясь, что он первым сдвинется с места. Но нет, демон ждет. Для очередной гадости – я вижу это по его самодовольной улыбке. Остается ускорить шаг, но даже на бегу я все равно слышу издевку:

– Сколько раз тебе пришлось ублажить Данталиона, чтобы он снизошел до помощи?