Финал

Глава 7

Ви резко затормозила перед моим домом и выключила музыку.

– Что же для одной ночи, пожалуй, многовато приключений, – сказала она. – И что это было? «Гризеры» против «Соушей»?

Все время поездки я очень нервничала, а сейчас выдохнула с облегчением: никаких истерик, никаких разговоров о сломанной шее… к счастью, Ви не видела самого ужасного.

– Ты даже не знаешь, о чем говоришь, ты же не читала «Изгоев»[3].

– Зато я смотрела фильм. И Мэтт Дилан был весьма неплох.

В машине повисла неловкая пауза.

– Ладно, хватит болтать ерунду, – сказала Ви. – Довольно разговоров ни о чем. Выкладывай, Нора. – Я колебалась, и она добавила: – Там произошло какое-то безумие, но что-то было не так с самого начала. Ты вела себя странно весь вечер. Я видела, как ты бегаешь туда-сюда по «Дьявольской суме». А потом ты вдруг заявляешь, что тебе надо, чтобы все ушли… Детка, знаешь, мне нужны объяснения.

А вот объяснений у меня не было. Я очень хотела рассказать Ви всю правду, но для ее же безопасности надо было, чтобы она купилась на ту ложь, которую я собиралась ей преподнести. Если Ковбой и его друзья действительно так серьезно роются в моей жизни, рано или поздно они раскопают, что Ви моя лучшая подруга. Мне даже думать было страшно о том, что они могут ее пытать или допрашивать, но если вдруг такое на самом деле случится, надо, чтобы она сама верила в то, что может им сказать. А самое главное, чтобы она безоговорочно поверила в то, что с Патчем я порвала окончательно и бесповоротно. Мне нужно было затушить этот огонь до того, как он выйдет из-под контроля и сожжет все вокруг.

– Когда я была около бара, пришел Патч. И это было… ужасно, – начала я медленно. – Он был… груб. Говорил такие глупые вещи… Я отказалась уезжать с ним, и он распустил руки…

– Вот же урод, – пробормотала Ви.

– И охранник выкинул Патча из бара.

– Ох. У меня слов нет. И что ты теперь со всем этим собираешься делать?

Я развела руки, а потом хлопнула в ладоши.

– Мы с Патчем… все кончено.

– Прямо все-все?

– Да. Бесповоротно.

Ви перегнулась через панель и обняла меня. Она хотела было что-то сказать, но, взглянув на мое выражение лица, передумала.

– Не хочу говорить об этом, но ты знаешь мое мнение по этому поводу.

Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами. Ви так явно испытывала облегчение от моей лжи, и это делало мою ложь еще отвратительнее. Я была ужасной подругой и знала это, но просто не видела другого выхода. Не могла же я подвергать Ви опасности.

– А что за история с парнем во фланелевой рубахе?

То, чего она не знает, не может причинить ей вреда.

– До того как вылететь из бара, Патч предупредил меня, чтобы я держалась подальше от этого парня. Что-то вроде того, что Патч этого типа знает и что от него куча проблем. Вот я и попросила тебя узнать его имя. Я заметила, что он следит за мной, и это меня нервировало. Не хотелось, знаешь, чтобы он преследовал меня до самого дома, вдруг он именно это и планировал. Поэтому я и решила устроить там суматоху, чтобы иметь возможность убраться из «Дьявольской сумы» незаметно для него.

Ви вздохнула – медленно и глубоко.

– Я верю, что ты порвала с Патчем. И я ни на йоту не верю в ту историю, что ты рассказала мне только что.

Я вздрогнула.

– Ви…

Она подняла руки:

– Ладно. У тебя есть секреты, и однажды ты мне расскажешь, что на самом деле происходит. А я расскажу тебе… – Она лукаво изогнула бровь: – Да-да, именно. Ты не единственная, кому есть что скрывать. Я все расскажу тебе, когда придет время, и рассчитываю на ответную откровенность с твоей стороны.

Я уставилась на нее в недоумении. Такого поворота я не ожидала.

– У тебя есть секреты? Какие секреты?

– Отличнейшие, жирненькие секреты.

– Расскажи!

– Ну-ка, взгляни. – Ви постучала по часам на передней панели. – Кажется, наступил твой комендантский час.

Я сидела, открыв рот от изумления.

– Не могу поверить, что у тебя есть от меня секреты!

– А я не могу поверить, что ты такая лицемерка.

– Этот разговор не окончен, – предупредила я ее, неохотно открывая дверцу.

– Не очень-то приятно быть на моем месте, а?

Я пожелала маме спокойной ночи, а потом закрылась в своей комнате и позвонила Патчу. Когда мы с Ви убегали из «Дьявольской сумы», коричневого «Шеви» уже не было у обочины. Я предполагала, что Патч уехал еще до неожиданного вторжения падших ангелов, иначе он бы обязательно кинулся внутрь, чтобы убедиться, что мне не грозит опасность. Но сейчас меня больше занимал вопрос, поймал ли он Ковбоя. Если да, то теперь они как раз беседуют. И мне было интересно, задает ли Патч вопросы или сыплет угрозами. Наверно, и то и другое.

У Патча сработал автоответчик, и я повесила трубку. Оставлять сообщение было слишком рискованно. Он увидит пропущенный звонок и поймет, что звонила я. Я очень надеялась, что он по-прежнему планирует навестить меня этой ночью. Конечно, я понимала, что наша ссора была ненастоящей, но мне хотелось подтверждения, что на самом деле все остается, как раньше. Я была растеряна, мне нужно было убедиться, что между нами все обстоит так же, как было до ссоры.

Для верности я набрала его номер еще раз, а потом устало вытянулась в кровати.

Завтра вторник. Значит, Хешван начнется, как только взойдет луна.

Судя по жестокой и беспредельной сегодняшней драке, падшие ангелы считали часы до того момента, когда они могли наконец разгуляться по полной.

Проснулась я от скрипа половиц и сразу увидела у себя перед глазами две мускулистые мужские ноги в белых спортивных штанах.

– Данте? – спросила я, шаря рукой по прикроватному столику в поисках часов. – Сколько сейчас времени? Какой сегодня вообще день?

– Сейчас утро вторника, – ответил он. – И ты знаешь, что это означает. – Мне в лицо полетела моя скомканная спортивная одежда. – Встретимся снаружи, когда ты будешь готова.

– Правда?

Даже в темноте было видно, как блеснули в улыбке его зубы:

– Не стоит обольщаться. Тебе лучше быть на перекрестке в течение пяти минут. Максимум.

Пять минут спустя я вышла наружу, дрожа от утренней октябрьской прохлады. Ветер срывал листву с деревьев и скрипел ветками. Я подпрыгнула и наклонилась, чтобы заставить кровь быстрее бежать по венам.

– Вперед! – скомандовал Данте и понесся к лесу.

Меня все еще не приводила в восторг мысль о том, чтобы бегать с Данте на пару в глухом лесу, но я здраво рассудила, что, если бы он действительно хотел причинить мне вред, у него было полно возможностей вчера. Поэтому я побежала за ним, стараясь уследить за проблесками белого среди деревьев.

Его зрению я могла только позавидовать, потому что, если я постоянно натыкалась на что-то, спотыкалась и с трудом уклонялась от бьющих по лицу веток, он бежал с легкостью и ориентировался на месте без малейшего труда. Каждый раз, когда я слышала торжествующий издевательский смешок, мне хотелось сбросить его на дно оврага, и я была полна решимости сделать это при первой же возможности: оврагов вокруг было полно. Нужно только подобраться к нему незаметно…

Наконец Данте остановился, и, когда я нагнала его, он уже успел удобно растянуться на большом валуне, подложив обе руки себе под голову. Он снял спортивные штаны и ветровку и остался только в коротких шортах и облегающей футболке. Если бы не его чуть учащенное дыхание, я бы в жизни не подумала, что он только что несколько миль пробежал на огромной скорости по холмам.

Я рухнула на валун рядом с ним и застонала, пытаясь восстановить дыхание:

– Воды…

Данте приподнялся на локте и послал мне обворожительную улыбку:

– Не надейся. Я собираюсь добиться твоего полного обезвоживания. Вода – это слезы, а слезы это такая штука, которую я не выношу. А когда ты узнаешь, какое задание я приготовил тебе, то точно захочешь заплакать. Так что для меня большая удача, что тебе будет нечем плакать.

Он взял меня под мышки и потянул кверху.

Занимающаяся заря окрасила горизонт в холодный розоватый цвет. Сверху, с этого валуна, открывался вид на километры вперед: вечнозеленые деревья, ели и кедры, словно ковер лежали под нашими ногами, они были повсюду, ровным слоем покрывали холмы и спускались вниз, в долины и овраги, которыми местность вокруг была словно изрезана.

– Давай, вырывай, – велел мне Данте.

– Вырывать что?

– Дерево. А как только вырвешь, сможешь пойти домой.

Я посмотрела на деревья. Каждому из них было лет сто, не меньше, каждое было в обхвате не меньше трех фонарных столбов. Я почувствовала, как моя челюсть медленно отпадает.

– Данте…

– Силовой тренинг, упражнение номер 101. – Он хлопнул меня по спине, подбадривая, и устроился в расслабленной позе на камне. – Это, наверно, будет даже интереснее, чем шоу «Сегодня»[4].

– Ненавижу тебя.

Он рассмеялся:

– Да нет, пока еще нет. А вот через часок-другой…

Через час у меня не оставалось ни физических, ни, похоже, душевных сил совсем, настолько упрямым и несгибаемым был белый кедр, который я пыталась выкорчевать. Это был прекрасный, раскидистый, полный сил экземпляр, растущий лишь чуть в сторону. Я пыталась гнуть его, ломать, пинать ногами в отчаянии и даже бросаться на него с кулаками. Приходилось признать, что в этом поединке дерево выходило однозначным победителем. А Данте все это время сидел на своем камне, улыбался, фыркал, смеялся и подавал обидные реплики. Что ж, хорошо, что хоть кому-то было весело.

Наконец он подошел ко мне с легкой, но очень неприятной улыбочкой на лице:

– Ну что, Главнокомандующий Великой и Могущественной Армии нефилимов, не везет?

Пот струился по моему лицу, заливая нос и подбородок, ладони были изодраны в кровь, колени сбиты, я подвернула лодыжку, и каждая клеточка моего тела нещадно болела и молила о пощаде. Я ухватилась за рубашку Данте и вытерла ею лицо. А потом высморкалась в нее.

Данте отступил, подняв руки:

– Эй, эй… потише.

Я ткнула рукой в сторону своего непобежденного дерева:

– Я не могу… – Рыдания душили меня. – Я не могу с этим справиться. Я никогда не буду такой сильной, как ты, как остальные нефилимы… – Я чувствовала, как мои губы дрожат от стыда и обиды.

Выражение его лица смягчилось:

– Дыши глубже, Нора. Я знаю, что ты никогда не сможешь этого сделать. В этом смысл. Я хотел, чтобы, выполняя заведомо невыполнимую задачу, ты смогла бы оценить, насколько далеко ты продвинулась вперед.

Я уставилась на него, чувствуя, как внутри закипает ярость.

– Что? – спросил он.

– Что? Что?! Да ты ненормальный! Мне же еще в школу сегодня! Мне контрольную писать! Я же думала, что занимаюсь чем-то полезным, а теперь оказывается, что это был всего-навсего «урок»?! Что же, это был действительно урок мне! Признаю свое поражение. С меня хватит! Я не просила тебя об этом. Тренировки – это твоя идея. Ты неплохо позабавился, но теперь моя очередь. Я УХОЖУ!

Я понимала, что обезвожена и, возможно, не могу мыслить рационально, но с меня действительно было довольно. Да, я хотела стать сильнее и выносливее и научиться защищать себя. Но это было слишком. Выдирать с корнем деревья?! Я корячилась тут из последних сил, а он сидел и издевался надо мной, прекрасно зная, что у меня это никогда не получится!

– Ты, кажется, всерьез разозлилась, – заметил он, нахмурив брови и поглаживая в недоумении подбородок.

– Да ты что, правда?

– Ну, воспринимай это как наглядный урок. Своего рода знак.

– Вот как? Тогда вот тебе знак. – И я показала ему средний палец.

– Ты реагируешь неадекватно, ты ведь понимаешь, да?

Возможно, часа через два я могла бы это признать. После того как приняла бы душ, восстановила водный баланс и отоспалась бы. Но, к сожалению, у меня не было такой возможности, ведь еще в школу.

Данте произнес:

– Ты командующая нашей армии. И ты нефилим в теле человека. Тебе надо тренироваться больше, чем всем нам, потому что у тебя очень невыигрышные стартовые условия по сравнению с остальными. И я ничем не могу тебе помочь в этом смысле.

Сквозь заливающий мои глаза пот я посмотрела на него.

– А тебе не приходило в голову, что я вовсе не хотела этой работы? Не приходило в голову, что я не хочу быть командующей?

Он пожал плечами:

– Это не имеет значения. Это факт. Нет смысла думать о том, что было бы при другом сценарии.

Тон у меня был довольно безнадежный:

– А почему бы тебе не попытаться сместить меня и не занять мое место? – пробормотала я, и в этой шутке была только доля шутки. Я вообще не очень-то понимала, зачем Данте пытаться сохранить мне власть, да и жизнь тоже. – Ты был бы в миллион раз лучше меня. Точно бы справился.

Он снова взялся за свой подбородок:

– Что ж, теперь ты заставила меня задуматься об этом…

– Это не смешно, Данте.

Улыбка исчезла с его лица.

– Нет, не смешно. И даже совсем не смешно, потому что я поклялся Хэнку, что буду помогать тебе добиться успеха. Так что я так же рискую, как и ты. И прихожу сюда каждое утро не для того, чтобы улучшить свою карму. Я прихожу сюда потому, что мне нужна твоя победа. Моя жизнь зависит от тебя.

Я пыталась переварить его слова.

– То есть… ты имеешь в виду, что, если я не начну эту войну и не одержу в ней победу, ты умрешь? Это суть твоей клятвы?

Он вздохнул, глубоко и медленно, а потом ответил:

– Да.

Я прикрыла глаза и схватилась за виски:

– Лучше бы ты мне этого не говорил.

– Переживаешь?

Я прислонилась к валуну так, чтобы ветер обдувал мою кожу. Глубоко вздохнуть, еще. Значит, от меня зависит не только моя собственная жизнь и жизнь моей ма-мы. Если я не встану во главе нефилимской армии, я убью таким образом Данте. И если я не приведу их к победе, тоже. А как же мир? А как же мои договоренности с архангелами?

Будь ты проклят, Хэнк. Это его вина. Если он не попал после смерти прямиком в ад, тогда на свете, не важно, на этом или на том, нет справедливости.

– Лиза Мартин и другие высокопоставленные нефилимы хотят снова встретиться с тобой, – сказал Данте. – Я, как могу, сопротивляюсь, потому что знаю, как ты не хочешь войны, и боюсь, они будут недовольны. Нам во что бы то ни стало надо сохранить тебе власть. А поэтому нужно, чтобы они думали, будто ты с ними заодно.

– Я не хочу пока с ними встречаться, – ответила я, не задумываясь. – Так что продолжай сопротивляться.

Мне нужно было время подумать. Чтобы решить, как действовать дальше. Чтобы решить, кто представляет для меня бо́льшую опасность: недовольные архангелы или восставшие нефилимы?

– Хочешь, я скажу им, что отныне все контакты с тобой будут через меня?

– Да, – я сказала это с благодарностью. – Постарайся тянуть время как можно дольше.

– Кстати, я слышал о вашей фальшивой ссоре вчера вечером. Судя по всему, вы устроили неплохое шоу. Нефилимы купились.

– Но не ты.

– Патч предупредил меня, – подмигнул Данте. – Но я бы не купился в любом случае. Я же видел вас вместе. То, что между вами, так просто не умирает.

Он протянул мне холодную пластиковую бутылочку с голубым энергетиком.

– Выпей. Ты потеряла много жидкости.

Я кивнула в знак благодарности, открутила крышку и отпила глоток. Напиток у меня во рту сразу загустел и потек по пищеводу, словно сжигая все на своем пути. У меня было ощущение, что я сейчас просто взорвусь изнутри. Жар растекся по всему моему телу, каждая его клеточка, казалась, горела и готова была вот-вот лопнуть. Я согнулась пополам, хрипя и кашляя.

– Ты что мне дал? – еле проговорила я.

– Это средство от обезвоживания, – ответил Данте, но в глаза мне при этом не смотрел.

Я продолжала кашлять, чувствуя, что вот-вот выплюну собственные легкие.

– Я думала… это энергетик… ведь на бутылке… написано…

Его лицо оставалось абсолютно непроницаемым.

– Это для твоей же пользы, – сказал он без выражения.

И умчался прочь на невероятной скорости.

Я все еще не могла выпрямиться, ощущая, будто все мои внутренности превращаются в желе. Перед глазами бегали голубые мушки. Мир качнулся влево… затем вправо… Держась за горло, я побрела вперед, понимая, что, если упаду сейчас здесь без сознания, меня никто никогда не найдет.