Финн

– Алло... – ее голос хриплый и сонный.

– Я разбудил тебя?

– Да, но я ждала твоего звонка. Не засыпала до пяти утра.

– Прости, я не мог позвонить раньше. У нас не было особых перерывов.

– Ты можешь рассказать мне, что происходит?

Я кратко объясняю ей ситуацию, исключая всю конфиденциальную информацию.

– Что дальше?

– Мы в ожидании, ждем любые новости. Наша группа до сих пор копает под любых врагов и противников.

– Когда ты придешь домой?

– Надеюсь через пару часов. Скоро мы начнем работать посменно.

– Должна ли я волноваться?

– Нет, – ложь обжигает мою грудь. Лучше бы мне не посвящать ее в следующую часть плана, пока в этом не будет реальной необходимости. Внутри грудной клетки я чувствую боль, зная, что, если все пойдет плохо, я буду посередине.

– Позвони мне, когда будешь ехать домой. Я скучаю по тебе.

– Я тоже скучаю по тебе.

Я заканчиваю разговор и пытаюсь допить свой кофе, но оно отдает горечью, когда я думаю о том, что может произойти, если я понадоблюсь Джеймсу.

***

Стоя в дверях, я наблюдаю, как Пресли мирно спит на моей стороне кровати. Ее вид в моей университетской футболке, пока она обнимает мою подушку, облегчает неприятную боль в моих кишках.

Два часа. У меня два часа чтобы объяснить ей, что происходит, и встретиться с командой в аэропорту.

Вместо того чтобы направится в душ и упаковать вещи, я раздеваюсь и залезаю к ней в кровать, переворачивая нас. Ее теплое дыхание щекочет мне грудь, когда она утыкается глубже. Мою руку начинает покалывать от сдавленного кровотока, так что я аккуратно переворачиваю нас, затем начинаю водить рукой вверх и вниз по ее спине.

Я позволяю себе несколько минут насладиться близостью наших тел, прежде чем оставить поцелуи на ее лбу, пытаясь разбудить ее.

– Пресли, проснись.

– Хммм, не-е-е-ет.

– Малышка, мне ненавистно делать это, но нам нужно поговорить. Проснись ради меня.

Девушка трясет головой и немного ворчит.

Мои губы спускаются к ее ушку и, слегка покусывая, я шепчу:

– Мне нужно идти. Мне не хотелось бы ничего большего, как раздеть тебя и проспать весь остаток дня, но я не могу.

Я знаю, что она проснулась, когда ее ресницы начинают трепетать у моей кожи.

– Когда ты уходишь?

– Скоро.

– Когда ты вернешься?

– Как только мы поймаем и арестуем гадов.

– Это будет безопасно?

– По большей части для меня. Я в наблюдении и в стороне.

– Означает ли это, что ты оставишь свое оружие здесь? – она поднимает лицо, встречаясь со мной взглядом, молча умоляя меня сказать да.

– Разумно быть всегда готовым.

– Этот ответ не успокаивает мои нервы.

– Не накручивай себя. Я тебе уже говорил, мы хороши в своей работе.

– Что случилось? Почему теперь ты должен уехать?

Моя кровь начинает закипать, вспоминая голос миссис Де Сантис на записи, где она умоляет ублюдков оставить ее детей. Она мать, до смерти напуганная и согласная на любые их требования. Затем гремит выстрел, сопровождаемый криками. Наш связующий начинает кричать, подтверждая то, что мы предполагаем. Они стреляли в миссис Де Сантис.

Несмотря на весь хаос, мы знаем, что она по-прежнему жива, но ранена. Губернатор соглашается выйти из избирательной компании в Сенат, а также покинуть пост губернатора. Его согласованные действия остановят государственные счета, предназначенные на предвыборную компанию и голосование. Пострадают законы по уголовным делам, наказаниям за наркотики, а также учреждения государственной службы.

Об этом не знают похитители, но это дает нам возможность поработать и сделать кое-какие исследования. Теперь у нас есть список групп, которым это на руку и наш круг поиска похитителей сузился.

Я объясняю это Пресли, и она бледнеет.

– Может кто-нибудь другой заняться этим? Что насчет местных властей и обученных профессионалов?

– Я обучен. Обычно ты права. Местные власти занялись бы этим. Однако это задание Джеймса Хейса, а я в его команде.

Ее губы начинают дрожать.

– Пообещай мне, поклянись, что будешь осторожен. Не станешь с готовностью бросаться в опасную ситуацию.

– Я буду осторожен.

Пресли перекидывает ноги, седлая меня, и кладет голову в изгиб моей шеи.

– Я люблю тебя, но более того, я доверяю тебе.

Я обхватываю ее руками и крепко обнимаю. Мой разум затуманен неизвестностью, а обычное предвкушение задания исчезает.

***

Выйдя из самолета в Батон Роудже, мы запрыгиваем в машины и направляемся в особняк губернатора. Джеймс ждет нас в комнате, которую он обустроил, как «Комнату управления». Всех представляют, и я вместе с Робби стоим у задней стены, ожидая совещания по последним новостям. Сильный, властный голос Джемса раздается в комнате.

– У нас есть причины и мотивы, так что теперь мы должны сосредоточиться на их местонахождении. Это было спровоцировано большой штатной группировкой, которая занимается незаконной продажей наркотиков и оружия. Де Сантис твердо стоит на своем в плане увеличения контрольных мер и поддержания сокращения во многих областях бюджета. Именно по этой бандитской группировке был нанесен наибольший удар после огромного прошлогоднего рейда. Их репутация и финансовое положение так и не восстановились. Это чистейшее возмездие в старомодном стиле, и они мощно вооружены. К данному моменту, мы сплотились и взяли под стражу сотни членов семей самых высокопоставленных лидеров банд в штате, чтобы собрать информацию. Это движется медленно. Поэтому и наши полицейские ресурсы не так велики.

Человек, одетый в куртку ФБР, начинает говорить.

– Вы можете немного просветить мою команду? Почему мы только сейчас узнали об этом? И при всем уважении, но это кажется кое-чем для федерального бюро. Честно говоря, чтобы захватить группировку со всеми потрохами, не требуется сила в таких масштабах, – он крутит руками в воздухе, указывая на комнату полную мужчин и женщин.

Джеймс смотрит на человека рядом с собой, дергая головой. Парень поворачивает свой широкий экран в сторону комнаты, и все что я могу разглядеть с такого расстояния, это квадраты и стрелки.

– Это сеть, которую мы обнаружили, пока исследовали эту банду. Причина, по которой мы задействовали такое количество правоохранительных органов в том, что мы считаем угрозы Де Сантису испытанием, проверкой. Если угрозы такого плана будут иметь успех, то это положит претендент к шантажированию политиков повсеместно. Вот почему я назвал это – старомодным стилем. Это произошло прямо у нас под носом. Это полностью старая школа. Пока мы были сосредоточены на выискивании личных врагов, на изменении тактики противника, эти ублюдки смогли пробраться. Они похитили членов семьи и используют их в качестве политического вымогания. Я признаю, моя команда искала более глубокий замысел... неопровержимые улики. Но все вернулась к основам. Так что причина, по которой привлечено ФБР, заключается в том, что несколько моих контактов связанны с этим, и они решили, что это может быть формой внутреннего терроризма.

– Черт, – агент ФБР тихо присвистывает. – Простые мотивы, простая жадность и простое исполнение.

– Именно, – соглашается Джеймс. – Так что теперь, мы следуем их примеру и возвращаемся к собственному исходному материалу. Моя команда здесь, чтобы оказать поддержку и воспользоваться своим опытом, но мы собираемся сосредоточиться на слабых звеньях и местах. Мы передадим вам имеющуюся у нас информацию. Цель номер один – вернуть семью в целости и сохранности. Ваши агентства смогут выяснить остальное, как только это произойдет. Губернатор Де Сантис через два часа проведет пресс конференцию. Он собирается отложить свою отставку, но смягчить свое отношение к некоторым вопросам. Мы надеемся, что данная тактика даст нам больше времени.

– Что теперь? – говорит другой мужчина.

Джеймс смотрит на свои часы и переключается на огромный монитор телевизора.

– Новость просочилась. Мы просим помощи у общественности. Целая команда обученных людей засела в комнате внизу по коридору, чтобы отвечать на информацию и проверять ее. Похитители молчат, но мы думаем, они хотят немного общественного внимания, чтобы укрепить их принципы в подпольной общине. Каждый из вас был проинформирован, но дайте мне знать, если возникнут какие-то вопросы.

– У меня вопрос, – мужчина в форме местной полиции поднимает руку. – Почему именно вы отвечаете за это дело? Большинство из нас даже не знают вас.

Я роняю голову и слышу, как Робби хихикает. Мы так много раз слышим этот вопрос, что это смешно. Джеймс никогда не хвалится и абсолютно никогда не приуменьшает роль местных властей. Однако он всегда является человеком, отвечающим за дело. Это то, как он работает.

– Я старый друг губернатора, которому он доверяет. Он позвонил мне, когда заподозрил, что что-то не так, и я не хотел кого-то оповещать, если бы это оказалось не стоящим делом. Также я именно тот парень, который остается незамеченным. Я могу входить в ситуацию, оценивать, командовать и нападать, не моргнув глазом. Я никому не отчитываюсь кроме себя, но уверяю вас, я следую закону. И когда дело сделано, вся заслуга присваивается вам, а я возвращаюсь к своей обычной жизни, не имея дел с политикой. Еще вопросы?

В комнате слышно негромкое ворчание, но никто не заговаривает.

– Еще одна вещь. Мои люди – обученные профессионалы. Относитесь к ним именно так. Мы не бросаемся слепо в опасную ситуацию, но они первоклассные. Если вы проявите какое-либо сопротивление или неуважение, будете иметь дело со мной напрямую. Я не ваш босс, и тем более не друг. Мне плевать нравлюсь я вам или нет. Хотите начать соревнования по раздражению меня? Думаете, вы сможете перехитрить или превзойти меня? Попробуйте. Вам не понравятся результаты, – Джеймс стреляет взглядом, оглядывая комнату, бросая вызов, чтобы кто-нибудь ответил ему. Затем он уходит, оставляя за собой тишину.

Я качаю плечами и пытаюсь скрыть улыбку, чувствуя вспышку волнения. Пришло время найти этих ублюдков.

Глава 28

Пресли

Я бесполезна. Весь день мои глаза приклеены к телевизору, с телефоном поблизости. Новости о семье губернатора Де Сантиса разлетелись и были на каждом канале почти двадцать четыре часа в сутки. Теперь, когда нет новостей и известий о развитии событий, историю упоминают с обещанием дальнейших обновлений по мере возможности.

Эмбер и я разговаривали раз десять. Каждый раз, когда кто-то из нас получает сообщение или короткий двухминутный звонок, мы ставим в курс друг друга. До сих пор причин волноваться не было. Финн кажется уставшим, но заверяет меня, что он в порядке. То же самое с Робби. Даже Макс присоединяется к нашим ежедневным звонкам. Ему пришлось вернуться в Вирджинию в тот день, когда ребята уехали в Луизиану, и он не скрывает, что чувствует себя не в своей тарелке.

Раздается звонок с песней «Из лесов» и я неудачно тянусь, чтобы взять телефон. В спешке, роняю бутылку воды, которую держу, и она выливается на мою футболку, прежде чем падает на пол.

– Проклятье! Черт! Алло! – говорю я, выдыхая и прыгая вокруг.

– Пресли? Ты в порядке? – голос Финна полон беспокойства.

– Я в порядке. Так торопилась добраться до телефона, что разбрызгала воду повсюду. Прости.

Его тихий смех успокаивает.

– Рад слышать, что могу сделать тебя мокрой, даже не находясь в одном штате с тобой.

– Финн! Ты неизменен.

– О да, малышка. Продолжай. Люблю, когда ты бросаешься громкими словами.

Я падаю на диван и откидываю назад голову, смеясь в потолок.

– Как насчет того чтобы ты приехал домой, и я обещаю повторить с тобой весь материал предварительных тестов по экзамену в постели, голой.

– Приготовься и освободи свое расписание.

– Правда? – надежда расцветает в моей груди.

– Ага, детка, мы нашли их.

– Нашли!? – я вскрикиваю, вскакиваю и танцую по кругу. – Это замечательно!

– Мы выдвигаемся через пару минут. Все на местах. Эти ублюдки отправляются в ад. Наша няня под прикрытием нашла возможность связаться, и она также заполучила огнестрельное оружие. Дети в безопасности, а жене необходимо медицинское внимание, но ее огнестрельная рана не такая тяжелая.

– Финн! – мой голос ломается, и я не останавливаю льющиеся слезы. Это смесь гордости и чистейшего облегчения.

– Эй, почему ты плачешь?

– Потому что я люблю тебя, и я была вся на иголках. Не важно, сколько раз ты заверял меня, что ты в безопасности, я по-прежнему сомневалась.

– Когда я доберусь до дома, после того как покажу тебе, насколько я действительно соскучился, мы обсудим отсутствие твоей уверенности, – в этом заявление чувствуется боль.

– Прости. К следующему подпольному заданию я буду более подготовленной.

– Подпольное… Вот он мой филолог-классик. Я едва ли могу назвать это скрытой миссией, так как почти все тебе рассказывал.

На конце его линии хлопнула дверь, и послышались бормочущие голоса.

– Мы выдвигаемся. Позвоню позже. Люблю тебя, – Финн отключается прежде, чем я могу ответить.

Я быстро отправила сообщение, надеясь, что он не выключил свой телефон.

«Я тоже тебя люблю, больше чем ты когда-либо думал».

Мой телефон звонит, и я, улыбаясь, отвечаю.

– Эй, Эмбер, ты слышала?

– Да, хочешь приехать к нам и потусить, пока мы ждем хорошие новости? Равэн, Деклэн и дети едут к нам. Дженна принесет еду и это хорошо, потому что из всех мужчин Джеймс всегда первым звонит Дженне. Так что мы узнаем, как только это все закончится.

– С удовольствием. Мне нужно забежать на часок к папе, но потом я приеду.

– Здорово. Скоро увидимся.

Я переодеваю свою мокрую футболку и бросаю полотенце, чтобы промокнуть пол. Затем хватаю пару вещей и направляюсь к папе, сбросив с плеч огромный груз. Риз звонит мне узнать новости и Трипп выхватывает трубку, довольный новостями, рассказанными мной. Он обещает позвонить Максу и говорит, что заедет к Робби домой. Последний звонок, который я делаю, это Эвелин. Она уже слышала небольшую новость от Дженны, но просит меня держать ее в курсе, как только я услышу что-то от Финна.

Винни и Джонни на подъездной дорожке, когда я подъезжаю к дому. Она на своем велосипеде, пока он бросает обручи.

– Привет!

– Ты выглядишь радостной, – Джонни обнимает меня одной рукой.

– У меня прекрасные новости. Где папа?

– В доме – заканчивает звонок.

– Идемте, – я беру его за локоть и жестом указываю Винни следовать за нами в дом.

Папа одаривает меня приветственной улыбкой и целует в щеку, когда мы встречаемся с ним на кухне. Учитывая секретный характер работы Финна, мы намеренно избегаем говорить о ней при Винни, так что я сажаю ее смотреть кино в другой комнате. Как только она располагается и находится вне зоны слышимости, я рассказываю папе и Джонни новости, которые узнала.

– Разве это не потрясающе?

– Конечно же, есть ли у нас какие представления о временных сроках? – папа хватает три бутылки пива и протягивает одну Джонни, а другую мне.

– Нет, но мы можем включить новости. Уверенна будет своего рода объявление, как только семью освободят.

Джонни включает новости и убирает звук, пока мы сидим за островком, разговаривая ни о чем конкретном. До меня доходит, что я была так занята своими отношениями с Финном, что прошла уже целая вечность с тех пор, как я проводила полноценно время со своей семьей.

– Пап, у тебя есть какие-нибудь продукты?

– Вчера ходил в продуктовый магазин. Что у тебя на уме?

– Как насчет того, чтобы я приготовила нам ужин. Прошло так много времени с тех пор, как мы вчетвером приятно трапезничали.

– Черт, да, я голосую за любую домашнюю еду. Твоя личная жизнь внесла огромный ущерб в мою домашнюю готовку.

Я глажу его плечо и иду к холодильнику, проверить наличие содержимого.

– Вот что я скажу вам, когда мы переедем в новый дом, я планирую проводить ужины или обеды с домашней едой, по крайней мере, два раза в месяц.

– Договорились! – оба говорят в унисон.

Я достаю продукты для любимого блюда Джонни и отправляю короткое сообщение Эмбер, что буду через пару часов, объясняя свой ужин с семьей.

Они предлагают помочь, однако сидят и разговаривают, составляя мне компанию. Джонни рассказывает о новой девушке, с которой встречается, но клянется, что слишком рано говорить об эмоциональной составляющей. Вообще-то он заикается, и его шея начинает подрагивать, когда я говорю о встрече с ней. В комнате раздается смех папы, что заставляет Джонни разозлиться.

В моей голове всплывают воспоминания того, как Финн встретил нас в Чик-э-фил, и как он достаточно сильно вторгался в мою жизнь с того первого вечера. Если бы у него и были какие-то проблемы с эмоциональной составляющей, он хорошо это скрывал.

Я с удовольствием готовлю, наслаждаясь временем с этими парнями. Последний раз, когда мы ужинали у папы, и я готовила, был перед смертью Саймона.

Фильм Винни заканчивается прямо перед тем, как я заканчиваю готовить. Мы садимся и внимательно слушаем, пока она рассказывает нам обо всем происходящем в ее жизни. Никому не удается сказать больше пяти слов, так как она доминирует в разговоре, перепрыгивая с темы на тему.

Я сижу на стуле, наевшаяся, пока Джонни и папа убирают посуду. Винни вскарабкивается на мои колени и начинает расспрашивать о Финне, когда на кухне раздается треск, пугая нас обоих. Мой телефон звенит в сумочке, и в это же время папа возвращается, его лицо бледное.

Мое сердце бьется о грудь, а кишки сворачиваются. Что-то произошло. Что-то очень и очень ужасное.

***

В доме Эмбер не радостно, когда я и Джонни заходим. Она сидит на подлокотнике дивана, а Дженна держит ее руку. Они оба слабо кивают нам и возвращаются к просмотру телевизора.

Риз отходит от Триппа и идет ко мне, обнимая меня за талию, и кладет голову на мое плечо.

– С ними со всеми все будет хорошо.

– Надеюсь на это, – удается мне проговорить сквозь ком в горле.

Час назад в новостях сказали, что в Батон Роудж в Луизиане была перестрелка, связанная со спасением семьи губернатора. Бандитская группировка была идентифицирована и подтверждено несколько смертей, включая смерть одного из спасателей. Также информируют о ранениях представителей обеих сторон. Пока что мы только знаем, что семья Де Сантиса жива и ее члены не входят в число раненных.

Репортеры на всех каналах продолжают повторять то же самое, что они говорили, когда я была у папы. Видимо власти попытались договориться об освобождении семьи и няни, но похитители не пошли на встречу. Больше мы ничего не знаем.

Мой разум наполнен возможными вариантами развитиями событий, но последнее что я знала, Финн по-прежнему был в группе наблюдения. Я пытаюсь думать, что он был вдалеке от этих действий. Но что насчет Робби или Джеймса, или любого другого из команды «Хейс Секьюрити»? Мысли о том, что они ранены или еще хуже, посылают дрожь по моей спине. Лица Эмбер, Равэн и Дженны говорят мне о том, что они тоже думают об этом.

Я не сажусь, это кажется слишком насильственным. Вместо этого, я прижимаюсь к Риз и держусь за локоть Джонни. Никто не говорит, все взгляды приклеены к телевизору.

Пронзительный звонок телефона разрушает тишину, и Дженна вскакивает, хватая свой телефон с журнального столика.

– Джеймс, – её голос тих и полон страха. Она крепко держит телефон, затем смотрит на Равэн и Эмбер с негромким рыданием от облегчения. – Они в порядке.

Эмбер опускает голову на грудь, обнимает живот и начинает дрожать. Я иду к ней, наклоняюсь и обнимаю ее. Она тихо плачет в моих объятиях, и я нежно успокаиваю ее, чувствуя, как страх исходит от ее тела. Мы покачиваемся взад и вперед, пока она не начинает икать и шептать мне на ухо слова благодарности.

На мое плечо опускается рука и, взглянув наверх, я вижу лицо своего брата, бледное и с тенью беспокойства.

Все взгляды в комнате направлены на нас, и я чувствую, как знакомый страх начинает душить меня. Я отворачиваюсь от Джонни и Эмбер и начинаю ползти назад, пока моя спина не ударяется об камин.

– Нет, – хриплю я, в моем горле внезапно пересохло.

– Пресли, милая, – Дженна начинает говорить, но я сильно трясу головой, заглушая ее голос.

– Нет! Он в наблюдении. Он не был на линии огня. Он обещал мне, что будет в безопасности. Это ошибка! Это должно быть ошибкой! – мой голос начинает ломаться, и оставшиеся слова теряются.

Этого не может быть...

Он обещал мне...

– Пресли, посмотри на меня, – Джонни встает на колени и наклоняется ко мне, чтобы быть на уровне моих глаз. – Он жив.

Жив! Жив! Жив!

Слова прыгают в моей голове, и я глубоко вздыхаю, бросая себя в объятия брата.

– Милая, его подстрелили и сейчас оперируют.

– Ка-а-к?

– Мы не знаем деталей. Джеймс скоро перезвонит, – голос Дженны сдержанный, слишком сдержанный.

– Эвелин? Том?

– Я сейчас еду туда. Джеймс уже поговорил с ними.

– Я поеду с вами.

– Конечно же.

– Джонни, ты можешь позвонить папе? Попросить его встретиться с нами?

– Конечно.

– Скажи ему привезти сюда Винни. Она может побыть со мной, – предлагает Эмбер, и я бросаю ей благодарный взгляд.

Джонни помогает мне встать на ноги, и я прижимаюсь к нему для поддержки, пока он подводит меня к дивану, и идет на кухню, чтобы позвонить. Равэн тихо плачет на плече Деклэна, и я кладу руку на ее колено. Она накрывает ее своей рукой и крепко сжимает.

– С ним все будет хорошо, Пресли, – она наклоняется, успокаивая меня.

Я не отвечаю, но осторожно киваю, облокачиваясь на нее для поддержки.

Несколько минут спустя, приходит Джонни, и мы выходим из дома, следуя за Дженной. Трипп и Риз садятся с нами в машину, пока остальные остаются, ожидая дополнительной информации.

Вся поездка в тумане. Трипп делает необходимые звонки ребятам и смотрит в окно, ни на чем не фокусируясь.

Когда мы подъезжаем, Эвелин ожидает в дверях, а Том обнимает ее за плечи. Дженна быстро обнимает их и заходит в дом, пока я стою в стороне, позволяя Триппу сделать то же самое.

Когда очередь доходит до меня, мои ноги не движутся. Эвелин смотрит на меня понимающим взглядом и подходит ко мне, нежно обнимая.

– Одна нога за другой, милая. Я помогу тебе.

И тогда я понимаю, что она действительно все осознает. Ее сын был в смертельной ситуации в Ираке. Она получила звонок, что он жив.

Мой брат был в смертельной ситуации. И я получила звонок, в котором говорилось, что он не выжил.

Теперь мы обе боялись неизвестности с Финном, и она утешала меня. Я слегка вздрагиваю и, обнимая ее за талию, поднимаю к ней свое лицо.

– Я люблю его, Эвелин.

– Я знаю, и он тоже любит тебя. И уже только по этой причине с ним все будет хорошо.

Я киваю, и мы вместе заходим в дом, в ожидании новостей.

Глава 29

Пресли

Весь полет я прижимаюсь к руке своего папы. Он пытается заставить меня немного вздремнуть, но каждый раз, как закрываю глаза, я вижу красивое и идеальное лицо Финна, его голубые глаза, смотрящие в мои. Затем картинка сменяется той, где он скрючивается от боли, лежа в луже крови. Меня преследует этот образ, и я отказываюсь засыпать, пока лично не узнаю, что с ним все будет хорошо.

Джеймс организовал частный самолет, чтобы доставить нас в Батон Роудж. Тим, Эвелин, Дженна, папа, Джонни, Трипп и я вылетели спустя четыре часа после того, как услышали, что состояние Финна критическое. Риз предложила остаться с Винни, и мы с благодарностью позволили ей это. Я знала, что она разрывается на части из-за своих обязательств передо мной и Триппом, но Винни нуждается в нормальной обстановке и она наша единственная надежда.

Группа машин ждала нас, когда мы вышли из самолета, и я специально выбрала последнюю машину. Мои нервы на взводе, и я благодарна за несколько дополнительных минут, чтобы взять себя в руки. Увидеть Финна на первом плане в моей голове, но я ужасно боюсь.

Когда мы добрались до больницы, микроавтобус новостного канала был припаркован у входа, а репортеры толпились у дверей. Я вышла из машины и не стала ждать свою семью. Вместо этого, я пошла прямо к Триппу и взяла его за руку, сжимая в поисках поддержки. Мы зашли вместе, рука об руку, мы оба нуждались в успокоении.

Джеймс встретил нас в холле и провел к лифту, объясняя, что у нас есть частная комната ожидания на этаже Финна. Как только двери открылись, мне в нос ударил запах больницы, и мои колени ослабли. Трипп повел меня вперед, и мы вошли в отдельную комнату, где Эвелин и Тим разговаривали с врачом. Робби обнимал свою маму и моментально заметил нас. Он подошел к нам, обняв Триппа одной рукой, а затем притянул меня в свои объятия.

– Его прооперировали. Эта хрень до чертиков напугала нас, но ожидается, что он полностью восстановится.

Мое дыхание становится обрывистым, и я издаю болезненный крик, прижимаясь к Робби. – Слава Богу.

– Детка, он получит от меня хорошенький нагоняй. Этому козлу все время надо быть героем.

– Что ты имеешь в виду?

Я отодвигаюсь, когда уходит врач, и Джеймс жестом указывает нам присесть. – У вас есть вопросы, и думаю теперь, мы все их обговорим. Финн был в фургоне наблюдения вместе с Робби и несколькими агентами ФБР. Агенты посчитали, что рейд прошел удачно, так что они пошли помочь повязать оставшихся членов банды, которые сбегали с черного хода. К этому моменту мы думали, что все в безопасности. Наша команда проникла в убежище и задержала большинство преступников. Перестрелка уже началась, и наш оператор внутри уже убрал трех похитителей. Все шло по сценарию.

– Тогда какого черта произошло? – голос Тима звучит настолько озадаченно, насколько я себя чувствую.

Робби напрягся возле меня.

– Финн и я увидели, как мужчина выходит из боковой двери. Он пытался совладать с одним из детей, который сопротивлялся. Я начал выходить, чтобы задержать его, но Финн оттолкнул меня и побежал, схватив оружие. Он двигался быстро, пробираясь через машины, чтобы оставаться незамеченным до последней минуты. Парень увидел его и начал стрелять. Пока внимание было направленно на Финна, ребенок освободился и начал убегать. Это произошло быстро, но я видел, как похититель несколько раз выстрелил прежде, чем Финн уложил его. К тому времени, как я добрался туда, Финн лежал на земле. Раненный в живот и предплечье.

Мое сердце ударяется о грудную клетку, отдаваясь в ушах.

– Он спас ребенка?

– Да, он вполне вероятно спас жизнь той маленькой девочке.

На этой ноте я ломаюсь, закрывая лицо руками. Комнату наполняют мои вопли, и руки и голоса окружающих пытаются успокоить меня.

Я сильно рыдаю, не заботясь о том, что устраиваю сцену. Понимание того, что этот человек, этот бескорыстный, красивый мужчина спас юную жизнь, потрясает меня до глубины души.

Наконец-то я начинаю успокаиваться, меня поражает непреодолимая необходимость увидеть его. Кто-то протягивает мне салфетку, я вытираю лицо, пока пытаюсь восстановить дыхание.

– Когда мы можем увидеть его?

– Доктор сказал, что мы можем заходить по несколько человек. Хочешь пойти со мной и Тимом? – Эвелин одаривает меня улыбкой, которая кажется натянутой.

– Нет, я подожду.

Папа садится на место, освобожденное Эвелин, и колеблется, прежде чем заговорить.

– С тобой все будет хорошо?

– Со мной все будет в порядке.

– Он сильный, здоровый, молодой мужчина. Они ожидают, что он полностью восстановится. Он многое видел за свою молодую жизнь. Он оправится. Я беспокоюсь за тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– Финн принял быстрое решение, которое уже укоренилось в его крови. Он всегда будет защитником, зная риск. Но ты… Ты не воспринимаешь риск. Я провел с тобой последние несколько часов, до ужаса боясь за твой рассудок. Да сейчас, когда мы знаем, что с ним все хорошо, страх по-прежнему сотрясает твое тело. Я уже видел этот страх раньше. Не позволяй ему завладеть тобой, Пресли. Поговори со мной, прежде чем позволишь какому-то страху решать твою судьбу.

– Пап, я не следую за страхом. Эти несколько часов были изнурительными и ошеломляющими. Мы можем попридержать уроки жизни до того момента, пока мой разум не постигнет твою бездну мудрости?

Его губы дергаются, и он наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня в лоб.

– Договорились. Я собираюсь поискать номера в гостинице.

– Спасибо, пап.

Часы на стене идут со скоростью улитки, пока я наблюдаю за каждым мучительным проходом стрелки. Наконец-то Эвелин и Тим возвращаются. Ее щеки приобрели немного цвета, а ее опухшие глаза блестят.

– Он проснулся на несколько минут, все помнит. Спросил о маленькой девочке и об остальных членах команды. Затем он спросил о тебе Пресли, – она указывает жестом через плечо. – Он очень хочет тебя увидеть.

Я вскакиваю и спешу к выходу, сжимая ее руку, когда прохожу мимо. Добравшись до его комнаты, я смотрю в окошко двери и снова почти сламываюсь от увиденного. Финн высматривает меня, и наши взгляды мгновенно останавливаются друг на друге. Его взгляд проникает в мой. Моя рука дрожит, пока я открываю дверь.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – говорит он мне, когда я останавливаюсь в нескольких шагах от него.

– Я считаю, что это практически невозможно, так как даже я не знаю, о чем я думаю.

– Тогда подойди ближе.

Я иду к нему и сажусь, где он похлопывает рукой, на краю маленькой кровати.

– Могу я принести тебе что-нибудь?

Парень качает головой.

– Ты до смерти напугал всех нас. Я никогда в жизни не была так напугана. Думаю, на несколько секунд мое сердце перестало биться, – признаюсь я шепотом.

Его рука накрывает мою, и я почти начинаю рыдать от тепла его прикосновения. Мои пальцы гладят его запястье, останавливаясь, когда находят его пульс.

– Мне жаль.

– Зачем тебе нужно было это делать? О чем ты думал?

– Робби и я увидели маленькую девочку, и мои инстинкты сработали. Это было решение, принятое в секунду.

Я всматриваюсь в его лицо и понимаю, что он что-то не договаривает.

– Что еще?

Его рука передвигается на мой затылок и тянет меня ниже.

– Она была напугана, так напугана. Ее лицо исказилось от боли и чистейшего страха. Я подумал о Винни, такой невинной, такой милой. Затем я подумал о нерожденной дочери Робби, и все было решено. Я последовал за ублюдком.

– Ох, Финн, – я наклоняюсь и нежно обхватываю его голову, оставляя поцелуи по всему его лицу. Несколько слезинок скатываются по моим щекам, когда я прижимаюсь к его лбу своим. – Это прекрасно и одновременно безрассудно.

– Ты пропустила одну точку.

– Да?

– Ты поцеловала везде кроме моих губ. С тех пор как проснулся, я жаждал ощутить твои губы на своих. Ну, если ты только не хочешь поцеловать мой член... это было бы тоже не плохо.

– Финн! – я пытаюсь сдержать смех, но терплю неудачу.

– Прости, должно быть за меня говорит анестезия.

Я покусываю и облизываю контур его губ, пока он не приоткрывает их достаточно, чтобы я могла скользнуть между ними своим языком. Он издает стон, сильнее сжимая мою голову. Наши языки сплетаются, когда Финн поворачивает мою голову, чтобы погрузиться глубже.

Я забыла, что мы в больничной палате из-за того, что его пару часов назад подстрелили. Вместо этого, я вливаюсь в поцелуй, прижимаясь своем телом к нему. Его свободная рука скользит по моему животу и обхватывает мою грудь. От этого прикосновения меня бросает в жар. Зарычав, Финн отстраняется.

– Даже после огнестрельного ранения и операции, ты заставляешь мой член быть стальным и изнывающим от боли по тебе.

– Простите мистер Блэк, мы не поощряем секс сразу после серьезной операции, – медбрат заходит в палату, ухмыляясь.

Я откатываюсь подальше, чуть не падая с кровати и чувствуя унижение.

– Да ладно, Дуг. Посмотри на нее. Думаешь, ты смог бы сдержаться, когда она рядом?

– Прекрати, ты смущаешь меня, – бормочу я.

– Ни в коем случае, но из меня не вынимали пулю, – медбрат трясет пальцем, отчитывая Финна.

От этого заявления, мое возбуждение мгновенно исчезает.

– Мне очень жаль, мы будем вести себя прилично. Обещаю.

– Что? Почему? – Финн в ужасе смотрит на меня.

– Красавица, мне нужно проверить его показатели и повязку вокруг раны. Вы не против подождать в комнате ожидания?

– Не флиртуй с моей девочкой, Дуг, или я подправлю твое лицо.

– Ладно, грубый парень, я готов приударить за ней. Я даже позабочусь о том, чтобы ты получил приглашение на нашу свадьбу.

Финн поворачивается лицом к Дугу и пытается схватить его за рукав, но терпит неудачу.

– Дуг, он немного собственник. Может нам не стоит дразнить его, когда он явно не в состоянии понять.

– По своей работе я имею дело с разными людьми, но его тип самый веселый. Собственники, кажется, начинают чувствовать себя лучше, когда я угрожаю украсть их женщин.

Я прикусываю верхнюю губу и опускаю голову, чтобы скрыть улыбку. Дуг по-своему симпатичный, но он и рядом не стоит с Финном.

– Я требую нового медбрата, – бормочет Финн.

– То как я это вижу, ты должен был бы поблагодарить меня. Это прекрасная женщина вошла сюда десять минут назад белая, как простыня, с трясущимися руками и ногами. А теперь она выходит улыбаясь.

Финн и я обмениваемся взглядами, и черты его лица смягчаются.

– Спасибо, чувак.

– А теперь мне действительно нужно осмотреть вас.

Я вскакиваю, чтобы поцеловать Финна в щеку, и заверяю его, что скоро вернусь. Печальный и серый туман, окутывавший меня ранее, исчез.

С ним все будет хорошо. Надеюсь, что и со мной тоже.

***

Ночные кошмары начинаются во вторую ночь в Батон Рудж. Я просыпаюсь в холодном поту, тихо крича. Мое дыхание становится обрывистым, и я бесконтрольно дрожу. Образы Финна в его больничной палате залитой кровью и безжизненные тела всплывают в моей голове. Там не было никакого звука, никаких криков, только пошаговые действия, придуманные моим разумом.

Я аккуратно встаю, держась за тумбочку, и плетусь в ванную. От своего отражения в зеркале я съеживаюсь. Мои волосы влажные от пота, спутались. Глаза красные и опухшие, выделяются на моем бледном лице.

В животе у меня ком, который с каждым днем становится больше. Финну становится лучше, пока мне становится хуже. Что-то не так, что-то, до чего мои руки не могут добраться, но сердцем знаю, что это скоро задушит меня.

После того, как первичный шок прошел, и я увидела Финна, я была в порядке... где-то двенадцать часов.

Затем это язвительное чувство начало медленно преследовать меня. Я не могу от него отвертеться. За пятьдесят часов с тех пор, как в Финна стреляли, я испытала целый спектр эмоций.

Риз умоляла меня поговорить с ней, но я не могу связать слова. Каждый раз, когда я пытаюсь понять свое психическое состояние, оно всегда становится еще запутаннее.

Я смотрю на кровать и понимаю, что уже не смогу уснуть. Принимаю быстро душ и одеваюсь, затем отправляю сообщение Джонни и папе, что пораньше поеду на такси в больницу.

Едва светает, когда я приезжаю. К счастью Дуг по-прежнему на смене и пускает меня в палату, не жалуясь на время. Финн лежит частично на своей не раненой стороне, спокойно спит, пока в комнате раздаются звуки аппаратов. Чувство спокойствия омывает меня, пока я подхожу к его кровати и ставлю стул. Он не реагирует, когда я сплетаю наши руки и наблюдаю за его сном.

– Прошлой ночью у него немного были боли. Мы дали ему немного морфина, и кое-что еще, чтобы помочь ему заснуть, – тихо говорит Дуг позади меня.

– Я буду тихой, как мышь. Не стану его будить.

– Я это знаю, но скоро моя смена закончится. Хотел вас предупредить, что он возможно еще несколько часов будет в отключке.

– Спасибо.

Дуг ободряюще похлопывает меня по спине и оставляет наедине с моими мыслями. Ночные кошмары всплывают в моей голове, заставляя мою кровь остыть.

Дверь снова открывается и заходит мой брат, протягивая мне чашку кофе.

– Спасибо.

– Ты рано проснулась. Нужно было меня разбудить.

– Была тяжелая ночь. Решила, что буду чувствовать себя лучше, если буду рядом с ним.

Он пододвигает другой стул и садится, поворачиваясь ко мне с серьезным лицом.

– Хочешь об этом поговорить?

– На самом деле нет.

– А что если я буду настаивать на том, чтобы ты поговорила со мной? Скажи мне, что происходит в твоей голове.

Я вздыхаю и целую руку Финна, прежде чем снова положить ее на кровать. Затем начинаю возиться с крышкой моего стакана с кофе.

– У меня были кошмары. Они были реалистичными и тревожными. Это было похоже на ужасное слайд шоу. В Финна стреляли, но в этот раз он не выжил. Он лежал в луже крови, бледный и не реагирующий. Его ярко-голубые глаза смотрели на меня, мертвые. Затем я переключилась на похороны, и мне пришлось сказать Винни, что он не вернется. Все мое тело онемело.

– Пресли, он не умер. Он лежит перед тобой, и очень даже живой.

– Я по-прежнему в оцепенении.

– Ты пережила травматический шок, и это вернуло воспоминания. Мы похоронили Саймона меньше пяти месяцев назад. Конечно же, это потрясло тебя до глубины души. Но не позволяй плохому затмить хорошее. Вы любите друг друга. Все плохое прошло. Пришло время, перейти к следующему этапу в построении своей жизни.

– А что будет, если в следующий раз ему не повезет? Не думаю, что смогу это пережить. Я не создана для такого.

– Пресли, что ты говоришь?

Я смотрю на него глазами полными слез, и брат садится, упираясь локтями в колени, и пригвождает меня разочарованным взглядом.

– Не делай этого, Прес. Ты до конца жизни будешь жалеть об этом. Не отрекайся от него только из-за того, кто он есть.

– Как бы мне хотелось не делать этого, потому что я обожаю то, кем он является. Но я не достаточна сильна, чтобы быть той женщиной, которая нужна ему.

– Это полная хрень и ты это знаешь, – Джонни тихо встает и трясет головой. – Не делай ничего, о чем будешь сожалеть до конца жизни, только из-за своих страхов. Нам всем было больно, когда умерла мама, но папа так и не заполнил эту дыру в своем сердце. Не будь мучеником и не страдай от разбитого сердца только потому, что ты слишком труслива, чтобы быть рядом с ним.

Его слова жалят, даже когда он уходит, и у меня есть время осмыслить сказанное им. Все эти месяцы Финн ошибался. Я не смогу справиться и принять жизнь, которой он живет.

Глава 30

Финн

Это был долбанный, дерьмовый день.

Я почувствовал присутствие Пресли в ту секунду, как она вошла в палату, но моя голова была слишком тяжелой, чтобы открыть глаза. От приятного ощущения ее руки в моей, я снова отключился и проснулся только тогда, когда пришел Джонни.

То, что я услышал после этого, заставило кровь в моих венах замерзнуть от предательства. Слышать, как она анализирует свои страхи и выражает свое нежелание бороться с ними, было, как пуля в сердце. Все что я мог сделать, это притвориться спящим, пока она плакала у моей постели. Желание обнять ее и утешить было невыносимым, но в тот момент мне было сложно мыслить правильно.

Когда я решил, что открыть глаза уже безопасно, приехали мои родители, и с тех пор у меня не было возможности побыть с Пресли наедине. Все, кроме нее и моих родителей, улетали сегодня обратно, и я едва смог рассказать Триппу, что творится в ее голове.

Он заверил меня, что поговорит с Риз, и они попробуют повлиять на эмоциональное состояние Пресли. Мне нужно было разработать план, способ заверить ее, что мы можем это преодолеть, но я должен был сделать это по ее правилам. Потому что, в конце концов, я не могу изменить то, кем являюсь.

Наконец-то все оставляют нас, и Пресли ждет в комнате, пока санитар помогает принять мне душ. Оказывается, чертовски трудно вымыться, не намочив при этом повязку на животе, но, когда все закончено, я чувствую себя другим человеком.

Освежившись и с обновленным чувством уверенности, я сажусь на кровать и двигаюсь достаточно, чтобы Пресли смогла сесть рядом со мной. Она льнет в мои объятия, положив голову на мое плечо. Запах ее шампуня наполняет мой нос, и я вдыхаю глубже, чувствуя, как тоска распространяется в моей груди.

– Скажи мне, что в твоей голове, малышка, – мои губы нежно касаются ее лба.

– Ничего, – лжет она.

– Пресли, мне нужно знать, что ты чувствуешь. В меня стреляли.

– Тебе не стоит напоминать мне. Я вижу это каждый раз, закрывая глаза, – она затаивает дыхание.

– Тогда поговори со мной об этом. Мы не можем это игнорировать. Тебе нужно сбросить груз с плеч, я здесь. Поговори со мной.

Пресли дрожит, и на мою грудь падает слеза.

– Я пока не могу говорить об этом. Мой разум и сердце сейчас в тяжелом положении.

Ее слова тихие, едва различимые, пугают меня.

– Пресли, – я поднимаю ее подбородок, заставляя девушку посмотреть на меня. Когда я это делаю, мое сердце замирает.

Ее глаза пусты. Обычно ослепительно карие глаза, светящиеся счастьем, сейчас пусты и нечитаемы. В этот момент я понимаю.

Она собирается оставить меня.

На ее лице мелькает вспышка осознания, и она отстраняется, покидает кровать и начинает ходить.

– Давай отвезем тебя домой, устроим и тогда мы поговорим об этом.

– Я бы предпочел не ждать.

– Финн ты в больнице. Сейчас не время.

– Единственное что сейчас болит, это мое сердце. Оно раскалывается, кусочек за кусочком.

Пресли останавливается и смотрит на меня расстроено.

– Не говори так.

– Скажи мне, что это не то, что я думаю, что ты не отстраняешься, обдумывая способы расстаться, как только мы вернемся в Нэшвилл.

Ее лицо искажается, и, перекинув ноги через кровать, я заставляю себя встать. Пресли тянется, чтобы помочь мне, но я отталкиваю ее, иду к столу, беру ее сумку и протягиваю ее ей.

– Давай же, уходи.

– Что? Нет! – спорит она, яростно качая головой. Слезы текут по ее щекам. – Я буду заботиться о тебе. Я люблю тебя!

– Если бы ты любила меня, то успокоила бы меня тем, что можешь справиться с этим, а не заставляла бы меня гадать, когда ты собираешься сбросить бомбу и заявить, что все кончено. То, как все сейчас происходит – это чистый разрыв.

– Как ты можешь быть таким холодным, таким спокойным?

– Ты собираешься попросить меня измениться?

– Конечно, нет!

– Ты собираешься попросить меня уволиться с работы?

– Никогда, это часть того, кем ты являешься.

– Верно, так ты собираешься быть рядом и создать со мной семью, зная, что моя работа рискованная, и я ставлю свою жизнь в опасность, когда это требуют обстоятельства? Когда я пытаюсь спасти чертовых детей? – мой голос становится грубым, и Пресли отскакивает, пораженная моей вспышкой.

– Возможно, нам стоит поговорить об этом позже, когда ты успокоишься.

– Нет, скажи мне сейчас, Пресли. Ты собираешься быть рядом или же позволишь своим страхам овладеть тобой?

Она опускает плечи в знак поражения и шепчет.

– Не думаю, что смогу справиться с такой жизнью.

Я открываю рот, чтобы поспорить, но в палату входят мои родители с улыбками на лицах и с пакетами еды в руках. Они оба видят обстановку и замирают на месте.

– Что происходит? – папа подходит ко мне.

Я подавляю свои эмоции и иду к Пресли.

– Винни позвонила в истерике. Она расстроена, что никто не говорит ей о том, что происходит, и она заставила Пресли расплакаться. Я настаиваю, чтобы Пресли поехала домой и была там, когда они скажут ей правду. У нее, скорее всего, будет тонна вопросов.

– Бедное дитя, – симпатизирует моя мама, не обращая внимания на то, что происходит на самом деле. – Она нуждается в тебе Пресли. Ожидание ужасная вещь, а эта малышка и так через многое прошла в последнее время.

Мой отец четко видит всю картину и проводит рукой по лицу.

– Давайте вернем Финна в кровать и вызовем тебе такси, чтобы вернуться в отель. Уверен, сегодня вечером есть рейс.

– Я уже проверил. Она вылетает в девять часов.

Пресли резко поворачивает голову на меня с отчаянием в глазах, затем ее глаза закрываются, и по лицу пробегает стыд.

Она понимает, что я слышал утренний разговор, и это была моя последняя попытка достучаться до нее.

Девушка берет себя в руки и подходит ко мне, берет свою сумочку и нежно целует меня.

– Я люблю тебя Финн, и мне жаль, – шепчет она и поворачивается к моим родителям, чтобы попрощаться.

Мама заверяет ее, что будет держать ее в курсе моего состояния и возвращения домой. Папа молчит, смотря на меня с печалью в глазах.

Когда он выводит ее, я натыкаюсь на кровать и вижу кровь, просачивающуюся из моей повязки. Мама спрашивает, нужны ли мне обезболивающие лекарства, и я соглашаюсь, зная, что боль не из-за раны, а из-за разбитого сердца.

***

– Тук, тук! У меня еще одна доставка! – напевает Риз, скрепя дверью моей спальни и заглядывая внутрь.

– Я сплю, – я беззвучно переключаю каналы телевизора и пытаюсь игнорировать ее.

– Я бы поверила в это, если бы ты хоть когда-нибудь спал, – девушка садится на кровать и протягивает мне коробку шоколада и карточкой, написанной вручную. В горле появляется ком, когда я вижу кривые сердечки и цветы, нарисованные Винни по всей карточке.

– Спасибо, – бормочу я и кладу ее на тумбочку рядом с остальными.

– Ты дома уже две недели, Финн. Пожалуйста, выйди из этой комнаты.

– Зачем?

– Потому что Трипп скучает по тебе, и он беспокоится. Все твои друзья приезжали, беспокоясь за тебя, но ты слишком уставший, чтобы встретиться с ними.

– Я уставший.

– Чушь собачья, – она забирается на мою кровать и кладет голову на подушку, на которой лежала Пресли. Я чуть не кричу на нее, чтобы она сдвинулась, но понимаю, что это бесполезно. В любом случае скоро придется постирать постельное белье. – Она разбита. Я ее лучшая подруга и она никогда не была такой раньше. Она потеряна, Финн. Ей необходимо, чтобы ты вернул ее в нормальное состояние.

– Это не моя забота. Ей нужно найти свой баланс в жизни, который она сможет принять. Мой мир наградил ее кошмарами и вызвал неопределенность.

– И это все?

– Ага.

– Разве ты не какой-то суперсолдат?

Я фыркаю на ее заявление и закатываю глаза.

– Ага, что-то в этом роде.

– Ты мне нравишься, Финн.

– Рад слышать.

Заходит Трипп с тарелкой наполненной едой, и я мгновенно понимаю, это от Пресли. Аромат курицы с чесноком заполняет мою комнату, пока воспоминания всплывают в голове.

– Заходила Пресли. Она умоляла позволить ей увидеться с тобой.

– Что ты сказал?

– То же самое, что и в последние шесть раз, когда она приходила сюда. Ты должен был встретиться с ней, чувак. Она не в порядке. На ее плечах огромный груз сожалений. Она просила меня передать тебе и это тоже, – он кладет на кровать конверт, рядом с подносом еды.

– Ты должна поговорить с ней, Риз. Остановить ее приходы сюда. Это всех ставит в плохую ситуацию. Она твоя лучшая подруга. Трипп мой лучший друг. Это ни к чему не приведет.

Риз кивает, соглашаясь со мной.

– Она хочет быть рядом с тобой, Финн. Она по своей природе заботливая. Ты должен позволить ей быть твоим другом.

– Возможно, когда-нибудь это будет возможно, но в данный момент, нет. Пресли предпочла сдаться и не бороться за нас, за меня, когда я был так уязвим. В любое другое время я бы боролся, как черт и никогда не принял бы «нет» за ответ, но тебя там не было. Она приняла решение и, если бы я все не закончил, она бы дождалась, пока я не буду дома, заставляя меня чувствовать себя каким-то благотворительным делом.

– Сучка, – Трипп бормочет себе под нос.

– Эй! Ей тоже больно! – Риз подпрыгивает, защищая ее, подталкивая кровать и заставляя меня вздрогнуть.

– Прости детка, но я называю вещи так, как я их вижу. Она мне нравится, правда, но Финн прав. Она сделала свой выбор. Пришло время принять это.

– Пожалуйста, Финн, – умоляет она меня. – Поговори с ней. Это не значит, что вы должны снова сойтись. Разговор это всего лишь разговор. Вы любили друг друга. Дай ей знать, что ты в порядке. Позволь ей увидеть тебя. Она сойдет с ума.

– Я подумаю об этом. Могу я теперь поесть в тишине?

– Черт, нет. Или ты присоединяешься к нам в гостиной, или я принесу сюда кресло.

– Сегодня игра, – Трипп играет бровями, и я откидываю голову назад морально измотанный.

– О, ради Бога! Мне надоело ждать! – в комнату врывается Эмбер, Робби позади нее смотрит на меня с огнем в глазах.

– Или ты вынесешь отсюда свою задницу и поешь с нами, или я сам вынесу тебя. Никоим образом моя жена не ляжет в твою кровать, а в этой гребанной комнате больше негде сидеть.

– Робби! – Эмбер игнорирует его и подходит ко мне, осторожно обнимая меня. Робби рычит, и я практически вижу дым из его ушей. Обычно я подумал бы, что это смешно, но сегодня вечером я не могу смеяться, поэтому целую ее в лоб и встаю.

– Ладно, дайте мне десять минут. Мы покушаем в гостиной, – я смотрю на Робби, пока другие выходят. – Ты не хочешь помочь мне с повязкой?

– Твою мать. Ты наконец-то попросил о помощи?

Я ворчу по дороге в душ и ловлю свое отражение в зеркале. Выгляжу, как черт. Глаза впалые и бледные. Щетина на моем лице стала полноценной бородой, неопрятной и лохматой. Спортивные штаны, которые я ношу, мятые и грязные.

Дерьмо, я сам себя пугаю.

Я включаю душ и стягиваю одежду, снимаю клейкую повязку, которая покрывает мои оставшиеся шрамы. Душ помогает снять некоторое напряжение с моих плеч, но ничего не может помочь унять боль в моем сердце. Я хватаю мочалку и замечаю шампунь Пресли, по-прежнему стоящий на полке.

Мой разум заполняют воспоминания о том, как я мыл ее волосы и трахал, прислонив к плитке, пока она неумолимо стонала, пытаясь сдержать свои крики. Я представляю, как ее мокрые волосы обрамляют ее голову и как она дрожит, когда я заставляю себя отпустить ее, а затем целую, пока вода не становится холодной.

За такое короткое время, она так прочно проникла в мою жизнь, что даже принимать душ становится болезненным.

Черт возьми, пришло время мне двигаться дальше.

– Я злюсь на нее, действительно чертовски злюсь, – голос Робби с горечью раздается в ванной. – Часть меня хочет сказать тебе, чтобы ты убрал ее на хер из своей системы, но я знаю, что это невозможно. Это так не работает.

– Неа, ты не знаешь. Мы поймем, когда поймем.

– Так что я могу сделать?

– Убраться из моей чертовой ванной, чтобы я не смутил тебя размером своего члена? – я выключаю воду и улыбаюсь слабой попытке пошутить.

– Этого никогда не произойдет, но, если тебе что-то нужно, только скажи.

– Понял, – я на половину отодвигаю занавеску и хватаю первое полотенце, до которого могу дотянуться.

– Боже, ты жалок. Это полотенце вообще чистое? – он морщит нос.

– Надеюсь, что так. Ты собираешься смотреть или пойдешь и подготовишь всю фигню для моей перевязки?

– Увидимся в спальне. Должно быть что-то более гигиеничное, чем это неистовство, – он уходит, а его слова повисают в воздухе.

Неистовство – слово, которое Пресли могла сказать по прихоти...

Возможно, пришло время разыскать ее и посмотреть, что конкретно произойдет, когда мы встретимся лицом к лицу.

***

– Притормози и позволь мне выйти, – я инструктирую Триппа и указываю на знак «Не парковаться» перед офисом К9.

– Я подожду.

– Как пожелаешь, – я вылезаю из машины, ругаясь на тот факт, что по-прежнему не могу водить машину сам.

Я смотрю, как он паркуется и психологически готовлю себя к тому, что собираюсь сделать. Это мой выбор появиться без предупреждения и застать Пресли врасплох. Это единственный способ увидеть истинную реакцию на встречу со мной, после того, каким образом мы расстались в больнице. Ее звонки, сообщения и подарки остались без ответа, но я знаю, что выражение на ее лице скажет то, что мне необходимо знать.

Есть ли что-то, за что стоит бороться?

Администратор приветствует меня с сексуальной улыбкой и не скрывает своего голодного взгляда, пока я подхожу.

– Привет, я здесь чтобы встретиться с Пресли Чэмбер.

Ее улыбка исчезает, пока она куда-то звонит. Затем ее глаза снова зажигаются, и она кладет трубку, надувая губки.

– Вы разминулись. Она обедает со своим парнем.

– С кем?

– Волонтер с площадки сказал, что она ушла с мужчиной около сорока пяти минут назад.

Я не спешу с выводами, потому что это очевидно может быть Джонни. Я благодарю даму и прерываю ее попытки продолжить разговор, направляясь к внедорожнику Триппа. Он говорит по телефону, отклонившись назад. И когда я подхожу, его глаза округляются.

– Чертов сукин сын, мать его!!! – шипит он.

Я бросаю на него хмурый взгляд, а затем вижу, на чем он сосредотачивает свое внимание. Пресли переходит через улицу, закинув голову к нему и громко смеясь. Ее рука в руке никого другого, как гребанного безопасного и скучного Рассела, который светится рядом с ней.

Я наблюдаю, как он целует ее в щеку перед тем, как она разворачивается и заходит в здание. Рассел слишком долго смотрит ей в след, затем поворачивает свое лицо ко мне.

Мы встречаемся взглядами, он знает, кто я, и не скрывает своей ухмылки. Желание набить ему морду поднимается изнутри меня, но я сильно сглатываю и кивнув ему подбородком, сажусь в машину.

Трипп захлопывает свою дверь и секунду сидит молча перед тем, как закричать.

– К черту приказы врача. На хер антибиотики и обезболивающие. Хочешь напиться?

– Нет чувак, отвези меня домой. Мне нужно кое-что доделать и вернуть дом, который я договорился купить.

Глава 31

Пресли

Номинация первоклассная сука года присваивается мне.

Как я могла быть настолько чертовски глупой? Глупой, глупой, глупой... Я бьюсь головой об свой кухонный столик снова и снова.

– Ты еще там? Ты уже набила немного здравого смысла в свою бессмысленную, бессердечную, никчемную голову?

– Это было безобидно! Клянусь! Чтобы он не думал насчет увиденного, ничего не было. Абсолютно ничего! Это был просто обед.

– Пресли, ты облажалась. Я умоляла его поговорить с тобой, просто посмотреть на тебя. Я знала, что он растает на месте. Но нет, ты должна была это засрать самым хреновым образом, пройдясь за ручку с Расселом и позволив ему поцеловать тебя в щеку. И ты смеялась! Серьезно, Прес? Что вообще, мать его, «чувак» Рассел сказал, такого смешного? НИЧЕГО!

– Риз! Прекрати! Мне и так плохо. Это был невинно и безвредно. Рассел пытался подбодрить меня банальными и безвкусными шутками. Это было ужасно. Вот почему я смеялась.

– Прекрасное времяпровождение, – яд сочится из ее голоса, и я наконец-то срываюсь.

– Что, черт возьми, с тобой не так? Ты моя лучшая подруга, сестра по жизни, та, кто должен был держать меня за руку во время этого разрыва. Вместо этого у тебя хватает наглости позвонить мне и отчитывать за улыбку, которую я позволила себе впервые за эти недели? Да как ты смеешь!

Я кладу трубку и злясь, бросаю телефон на диван. В последнее время у нас это в порядке вещей. Она звонит… Я плачу... Молю о совете... затем еду в дом Финна с каким-нибудь предложением мира и капелькой надежды, что он увидится со мной. Ничего из этого не выходит.

Звук ключей в моем замке зарождает во мне надежду.

Неужели Финн вернулся?

Риз заходит с хмурым лицом, которое быстро приобретает выражение отвращения.

– Это место воняет! – она продолжает открывать окна и ходит по моей квартире, выглядя, как модель на подиуме в своем кашемировом свитере, брючках и великолепных четырех дюймовых коралловых шпильках, пока я утыкаюсь в диван в спортивных штанах двухдневной свежести. Мне становится стыдно, но я не позволю ей увидеть мое смущение.

– Если здесь воняет, уходи.

– Неа, я остаюсь, – подруга мчится на мою кухню и возвращается с выражением паники на лице. – У тебя ничего нет. Ни вина, ни еды, ни текилы, ничего!

– Особо не ходила за продуктами, только когда нужно было что-то приготовить Финну, – мой голос срывается, осознавая мою новую реальность.

– Ох, милая, – она садится рядом со мной, убирая мои волосы с лица и заставляя посмотреть на нее. – Мы с этим справимся.

– Ты так злишься на меня, – мои губы начинают дрожать, и я чувствую, что ломаюсь.

– Я злюсь на тебя, но также я твоя лучшая подруга, сестра по жизни и та, кто будет держать тебя за руку, – она повторяет мои слова, сказанные ранее. – И теперь я здесь.

– Спасибо.

– Я собираюсь пойти в магазин за предметами первой необходимости. Думаешь, ты сможешь принять ванну или душ, пока меня не будет? Когда я вернусь, то приберусь и приготовлю ужин.

– Я так сильно по нему скучаю, Риз. Все вокруг напоминает мне о нем. Я была идиоткой, но я была напугана. Даже сейчас, зная насколько мне больно, я, вероятно, приняла бы такое же решение. Если бы он в тот день умер, я была бы разбита. Но если прошел бы год, и он умер, я бы умерла вместе с ним. Так что все к лучшему.

Выражение лица Риз становиться сочувствующим, и она наклоняется, целуя меня в лоб.

– Я уважаю это. Действительно, уважаю. Теперь я покончила с попытками заставить это работать. Больше не буду надоедать и обвинять. Я официально выхожу из этого. Вы оба невероятные люди, но иногда любви недостаточно. Так что давай начнем процесс исцеления с девичника. Вернусь через час.

Я киваю и встаю с дивана, забирая с собой одеяло и бросая его в стирку, пока направляюсь в свою комнату. Она включает сигнализацию, когда уходит, и я иду в гостиную, чтобы найти свой телефон.

Мои пальцы задерживаются на номере Финна на целых две минуты перед тем, как я набираюсь смелости нажать на него.

– Да, – резко отвечает он.

– Пожалуйста, не вешай трубку.

– Что случилось?

– Это не то, что ты думаешь. Риз рассказала мне, что ты видел, а Рассел уже с кем-то встречается. Он зашел рассказать мне о ней и пригласил на обед. Это было невинно и платонически, и абсолютно не романтично.

На линии тишина, за исключением его дыхания.

– Спасибо, что рассказала мне.

– Мне жаль, что я разминулась с тобой в тот день. Мне бы очень хотелось тебя увидеть.

– Ну, это к лучшему. Ничего ведь не изменилось, верно?

– Вообще-то многое изменилось. Я была…

– Фи-и-и-и-и-и-и-и-и-ин, где ты? – пронзительно кричащий женский голос зовет его.

– Слушай, Пресли, мне надо идти. Может, мы встретимся, когда я вернусь, – его равнодушный голос, как нож в сердце.

– Где ты сейчас?

– Я с Максом в Вирджинии. Мне надо идти.

– Но подожди? Кто это был?

– У него гости. Я сейчас не могу с тобой говорить.

– Ты... ты с кем-то встречаешься?

Линия становится мертвой, и мое сердце разбивается на миллион кусочков. Я падаю на пол и рыдаю, крича в пустой комнате, моля о еще одном шансе. Я это сделала. Мои страхи и неуверенность наконец-то побеждают. Все разрушилось, и я понимаю, что совершила самую большую ошибку в своей жизни.

***

За десять дней, что я посещаю эти собрания, сегодня мой день говорить. Я иду туда с той же подготовкой, на которую всегда полагаюсь. Мои заметки точные, мысли ясные и у меня даже есть салфетки.

Но сегодня вечером, когда я стою в комнате переживших проблемы людей, я повсюду вижу лицо Финна. Ну, кроме четырех стульев в конце комнаты. Там сидит моя семья – папа, Джонни, Риз и пустой стул, знак уважения Саймону. Я хочу говорить по сценарию, но с лицом Финна, всплывающем в моей голове, я, задыхаясь, прохожусь по всей истории. Эта история о том, почему я нашла эту группу единомышленников и ее значение для меня.

Я говорю о своей маме, брате и, в конце концов, о потере человека, которого любила, и как это что-то изменило во мне, как повлияло на меня. Люди плачут, люди подбадривают меня и люди кивают, понимая меня. Впервые за много лет, я чувствую себя невесомой.

Когда я заканчиваю, Риз встает и начинает стоя аплодировать мне, со слезами, текущими по ее щекам. Папа и Джонни выглядят одинаково тронутыми, но не хотят устраивать спектакль.

Они крутятся рядом, ожидая, пока я не спущусь с небольшой платформы, затем окутывают меня объятиями и поцелуями. Я держусь, пока папа не начинает всхлипывать, обвиняя в этом аллергию. Мы договариваемся встретиться в его доме следующим вечером, и все уходят, пока я общаюсь с другими членами группы.

Я покидаю здание, ощущая легкость в своих шагах, прощаюсь с несколькими женщинами и иду к своей машине.

Там стоят двое мужчин, облокотившихся на мой внедорожник, и я останавливаюсь. Не потому что я напугана, а потому что узнаю Робби и Триппа в небольших тенях.

– У меня с собой газовый баллончик, электрошокер и я владею кунг-фу! – осторожно кричу я.

Они смеются и выходят на свет, слегка улыбаясь.

– Что вы здесь делаете?

Трипп кивает мне головой, затем осматривается вокруг, выглядя заскучавшим. Я не удивлена. С того вечера, когда я сломалась, и Риз нашла меня завывающей на полу, мы не разговаривали. Отношения были хрупкими, после того, как я покинула больницу, но он всегда был доброжелателен. Однако, в вечер, когда Риз нашла меня рыдающей после возвращения с продуктами, она позвонила ему. Он приехал, уложил меня в кровать и посмотрел на меня с неприкрытой ненавистью. Его последними словами были «Ты сделала это с вами обоими».

С другой стороны Робби держался на некотором расстоянии. Я нашла перинатальные курсы йоги и пилатеса для Эмбер и пыталась присоединиться к ней. Он приезжал посмотреть и отвезти ее домой, но редко смотрел на меня.

Так что странно присутствие их обоих здесь, но как не удивительно, мой разум не стал искать причину.

– Сегодня мы слышали тебя. И это открыло глаза.

Открыло глаза? Я вывернула сердце наизнанку, а эти парни используют термин – открыть глаза?

Я пытаюсь не звучать обиженной, но все равно получается резко.

– Рада, что у вас открылись глаза, – я прохожу мимо них к своей машине и бросаю сумочку на пассажирское место. Прежде чем мне удается сесть в машину, Трипп прочищает горло.

– Думаешь, Финн знает обо всем этом?

– Ни в коем случае. Я много не знала, пока не пошла к психологу в ту неделю, когда сломалась. Папа настоял, потому что я была практически в коматозном состоянии. Я хотела поговорить с Финном, но он не стал встречаться со мной. Когда я наконец-то поговорила с ним, девка звала его по имени на другом конце трубки, пока он гостил у Макса.

– Разве ты не считаешь, что он имеет право знать? – Робби в раздражении переводит свой взгляд на Триппа, затем с беспокойством смотрит на меня.

– Да, думаю, Финн имеет право знать обо всем. Но поезд ушел. Он сказал мне, что позвонит, когда вернется из поездки и я ничего о нем не слышала.

– Ему больно, Пресли, – Робби скрещивает свои руки и расставляет ноги. Если он попытается напугать меня, то получит отдачу.

– Ну, как и мне, мать вашу! Я знаю, что то, что я сделала, было незрело, подло, предательски, глупо, необдуманно, жалко, болезненно, лживо, постыдно, ужасно, отвратительно и НЕПРОЩАЕМО!

– Ох, чувак, началось, – присвистывает Трипп, но я уже завелась.

– Я каждый день просыпаюсь, проживаю день и ложусь спать, зная, что облажалась! Мне не нужно чтобы вы появлялись и напоминали мне об ужасной ошибке, которую я совершила. Я помню об этом каждую долбанную секунду. Так зачем вы здесь? – я прислоняюсь к двери машины и чувствую, как меня засасывает депрессия. Вес моей ошибки с Финном, давит на меня, но присутствие этих парней, выводит ее на первый план моего разума. Я была недостаточно сильной, чтобы быть женщиной Финна, не нужно мне снова напоминать об этом.

– Господи, Боже, – Робби спешит ко мне, когда мои ноги наконец-то подкашиваются. – Мы не это имели в виду, – звезды затуманивают мое зрение, и я издаю душераздирающий крик. Как бы сильно я не пыталась стоять ровно, я дрожу и падаю в объятия Робби. – Ты не сядешь за руль. Я отвезу тебя домой, – говорит он в мои волосы, и я паникую, отстраняясь от его хватки.

– Нет, со мной все будет в порядке, – я изворачиваюсь и освобождаюсь. – Пожалуйста, оставьте меня в покое.

– Ему больно, Пресли. Ты должна поговорить с ним.

– Я поговорила, Робби. Помнишь звонок, на который он ответил, с девчонкой, охмуряющей его? Именно тот раз, когда он сказал, что перезвонит мне?

– Он не был с кем-то еще. Ты для него единственная.

– Вы поэтому здесь, чтобы заставить меня поговорить с ним?

– Черт, нет, мы здесь, потому что этот мудак переезжает, – Трипп в раздражении вскидывает руки. – Ты должна все исправить.

Мое сердце падает.

– Куда переезжает?

– В Вирджинию, – подтверждает Робби.

– О, черт, он действительно бросает меня, – мое горло горит.

– Он бросает всех нас из-за этого дерьма. Пришло время уладить это, – Трипп наконец-то смотрит на меня с легкой нежностью. – Мы пришли, чтобы все уладить.

Я кладу голову на плечо Робби и позволяю сказанному осесть во мне. Я должна что-то сделать, чтобы все исправить.

***

Эвелин осматривает мою квартиру, и ее взгляд останавливается на коллажах фотографий, занимающих две мои книжные полки. Она одаривает меня нежной улыбкой, но это не скрывает ее разочарование мной.

Мои руки дрожат, пока я вытираю потные ладони о свои джинсы. Нервные окончания мое желудка начинают вызывать тошноту, и я десятый раз спрашиваю себя, не было ли это ошибкой.

– Спасибо, что пришли. Уверена, это ставит вас в неловкое положение, но я обещаю не отнимать слишком много вашего времени, – тараторю я.

– Это неловко только если кто-нибудь узнает.

– Он не знает, что вы здесь?

– Это стало бы большим конфликтом, ты так не думаешь? Ему больно, он мечется по жизни и принимает скоропалительные решения, потому что у него разбито сердце. То, что я пришла сюда, увидеться с той самой девушкой, которая вызвала эту боль, может толкнуть его дальше по спирали, так что нет, он не знает, что я здесь, – ее слова отрывистые и резкие, обрубают меня.

– Мне очень жаль. Это никогда не должно было произойти. Это все моя вина.

– Что сделано, то сделано, Пресли. Я пришла сюда сегодня, потому что уважаю тебя, и мне нужно было увидеть своими глазами, как этот разрыв повлиял на тебя. Финн не станет с нами говорить, но мать знает, когда ее ребенок в агонии. В ту же секунду, как мы вошли в больничную палату в Батон Рудже, я знала, что происходит, но могла только надеяться, что все решится само собой. Очевидно, этого не произошло. Теперь, когда я вижу тебя, то понимаю, что тебе так же плохо, как и ему. Так зачем я здесь?

– Эвелин, у вас есть полное право ненавидеть меня, но мне необходима ваша помощь. Я увидела свои ошибки и внутренне чертовски сильно боролась, чтобы рационализировать свои действия. Но ничего не сработало. Все сводится к тому, что я полная идиотка, позволяющая страхам взять верх, – я падаю на свой диван и ставлю локти на колени, смотря в пол и будучи не в состоянии выдерживать ее неодобрительный взгляд. – Вы можете не верить мне, но я люблю Финна каждой клеточкой своей души. Когда я оставила его в больнице, я также оставила позади огромную часть своего сердца. Я пыталась заставить его поговорить со мной, но все было бесполезно. Затем я дала ему время. Прошел почти месяц, и все что я делала, я делала, думая о нем.

– Ты можешь объяснить?

Я поняла, что мне придется вывернуть себя наизнанку, прежде чем она решит, заслуживаю ли я помощи. Если в итоге я добьюсь того, чтобы Финн выслушал меня, я с радостью расскажу ей все, что она хочет знать.

– Как много вам известно?

– Это важно? – она приподнимает бровь и наклоняет голову так, как это делают мамы.

Я сдерживаю смех, но тихий смешок вырывается из меня.

– Простите, вы напомнили мне мою маму, когда она ждала от нас ответа.

Я отодвигаюсь и похлопываю по месту рядом со мной. Когда она садиться, я рассказываю всю историю – мои кошмары, решение расстаться, нашу ссору, как папа заставил меня пойти к психологу и наконец-то мое признание два дня назад группе поддержки. Я не останавливаюсь ни на каких деталях и когда заканчиваю, Эвелин в слезах крепко сжимает мою руку.

– О, милая, ты так много носила в себе, беря на себя ответственность за вещи не подконтрольные тебе.

– Я потеряла Финна и не жду примирения, но мне бы хотелось поделиться с ним, что его любовь и потеря его, сделали со мной. Если бы я могла вернуться и все изменить, я бы сделала это, но как оказалось, он сделал меня лучше, даже не зная об этом.

– Ты сказала, что тебе нужна моя помощь. Что я могу сделать?

– Появиться в его квартире с непонятной исповедью не кажется чем-то достаточным. Я ищу возможность сделать грандиозный жест, такой, который действительно заставит его выслушать меня и понять, что я никогда не попрошу его быть тем, кем он не является.

Она прищуривает глаза, стуча пальцем по губе. Затем она щелкает пальцами и поворачивается ко мне с хитрой улыбкой.

– Думаю, я знаю, что делать! Но мы должны действовать быстро!

– Быстро это хорошо, чем быстрее, тем лучше!

– Позволь мне поделиться с тобой моей идеей, и затем нам нужно сделать пару звонков. Это будет сложно, но я это сделаю.

Ее энтузиазм заразителен, и я наконец-то чувствую, что могу положить конец этому ночному кошмару.

Глава 32

Финн

Жар их взгляда упирается мне в затылок, и я изо всех сил стараюсь не нервничать.

В чем, черт возьми, их проблема сегодня? Я направляюсь в туалет со зрителями, наступающими мне на пятки.

Когда дверь захлопывается, я поворачиваюсь и тыкаю пальцем в Робби.

– Какого хрена происходит?

Он, Трипп и Макс смотрят в пол, на стены, на потолок... куда угодно, избегая контактировать со мной взглядом.

Сразу за этим дверь открывается и входит Джонни, таща с собой Джеффа.

Черт! Мне больно видеть их, но знание того, что они здесь, подтверждает мою теорию, что Пресли тоже где-то здесь. Мама предупреждала, что их семья ответила на приглашение на Гала-ужин. Зная это, у меня был прекрасный повод избежать это мероприятие в этом году. Пока губернатор Де Сантис не позвонил мне лично и не попросил сидеть за его столом.

Это мероприятие всегда было в пользу поддержки, признания и расширения прав и возможностей мужчин и женщин Вооруженных сил. В этом году они решили провести мероприятие в субботу после дня Благодарения, потому что так много мужчин и женщин военнослужащих пыталось попасть домой на праздники. Они хотели отдать честь как можно большему количеству людей.

Джефф и Джонни подошли ко мне вместе, лица обоих не говорили ни о чем. Я разговаривал с каждым из них один раз с тех пор, как меня выписали из больницы, и я приехал домой. Проблема с Пресли ни разу не упоминалась, по большей части потому, что я прерывал их, как только они упоминали ее имя.

Джефф остановился и аккуратно положил руку на мое плечо.

– Сынок, рад снова видеть тебя. Рад, что тебе лучше.

– Спасибо, – заставляю я себя ответить.

Следующим вступает Джонни и протягивает ко мне руки.

– Ты выглядишь намного лучше, чем в прошлый раз, когда я видел тебя.

– Спасибо, – повторяю я.

В комнате повисает неудобная тишина, и какое-то движение происходит с другой стороны двери. Без слов, все пятеро мужчин выходят, оставляя меня стоять там и гадать, не вступил ли я в сумеречную зону.

Я брызгаю немного холодной воды себе в лицо, мысленно готовя себя к тому, что может принести эта ночь. Мне на глаза попадается бумажное полотенце, и сердце подпрыгивает в груди. Мне не нужно смотреть, чтобы понять – она здесь. Аромат ее духов в комбинации с запахом ее шампуня и геля для душа. Тот же самый запах раньше исходил от моих простыней, подушек и рубашек, которые она украла, чтобы спать в них.

Я поднимаю глаза на зеркало и вижу ее позади себя, смотрящую со смесью эмоций в ее ярких глазах.

Я поворачиваюсь достаточно, чтобы увидеть ее, но продолжаю для поддержки прижиматься бедрами к столешнице.

Независимо от того, в чем я убеждал себя последние несколько недель, ничего не могло бы подготовить меня к этому моменту. Пресли по-прежнему самая восхитительная женщина в мире. Мой взгляд опускается вниз по ее телу, оценивая, как ее красное платье обтягивает все изгибы во всех правильных местах и заканчивается прямо над ее коленями. Одна лямка покрывает ее плечо, ее грудь, шея и плечи выставлены во всей красе. На серебристых шпильках тоненькие завязки, которые обматывают ее стопы и заканчиваются на лодыжках, какой-то драгоценной застежкой.

Мой член становится до боли твердым, представляя, как это платье собирается вокруг ее талии, пока я пробую на вкус каждый дюйм ее обнаженной кожи, глубоко погружаясь в нее. Эти туфли обвили бы мою спину, пока она снова и снова выкрикивала бы мое имя.

– Привет, – ее хриплый голос врывается в мою фантазию и возвращает меня к нашей встрече.

– Что ты здесь делаешь?

– Ну, знаю, это немного нетрадиционно, но я не хотела, чтобы мы столкнулись там, на глазах у всех.

– И поэтому ты вторглась в мужской туалет? – в моем голосе горечь, которая делает его грубым и резким.

Выражение ее лица становится грустным, и Пресли прикусывает нижнюю губу своих дрожащих губ.

– Ты прав. Это было грубо и неприлично с моей стороны. Это было даже эгоистично. Я не была уверена, как ты отреагируешь на мое присутствие здесь, так что я подумала…

– Что тебе стоит подловить меня? – я заканчиваю ее предложение.

– Ну, я бы не стала так говорить, но думаю именно так это и выглядит.

Мы оба молчим, смотря друг на друга, потерянные в собственных мыслях.

– Ты так и не позвонил.

– Да?

– Когда вернешься домой от Макса, ты сказал, что позвонишь. Но не позвонил.

– Мы расстались, Пресли. Нет особых причин звонить.

– Разве ты не читал мои записки? Не видел мои сообщения? Я приходила увидеться с тобой, пыталась объяснить. Ты не мог бы, по крайней мере, быть вежливым? Я с ума сходила от беспокойства.

– Нет, выбросил записки и стер сообщения. Нечего объяснять. Ты сидела у моей кровати, держала мою руку, пока я приходил в себя, и использовала это время, чтобы спланировать, как ты покончишь с нами. Я пытался дать тебе еще один шанс, чтобы ты сказала что-нибудь, что даст мне надежду на наше будущее. Но ты не могла.

– Я была глупой и эгоистичной. Различные сценарии разворачивались в моей голове и все мысли о жизни, были наполнены беспокойством и почти трагическое огнестрельное ранение, вызвало временное безумие. Я не была рациональна.

– Я мог бы справиться с ночными кошмарами, неуверенностью и иррациональностью. Но выражение твоего лица. Я никогда его не забуду, до конца жизни.

Тихий возглас вырывается из нее, но она пытается скрыть это, прочищая горло.

– Я полностью понимаю. Некоторые вещи невозможно простить.

Пресли смотрит на меня с глазами полными непролитых слез и поднимает свою руку, пробегаясь пальчиками по мягкой щетине на моей щеке.

– Я никогда не перестану любить тебя Финн, и я всегда буду сожалеть о том, что ушла тогда из больницы и засомневалась в нас. Ты был самым замечательным, что было в моей жизни. Спасибо, что подарил мне это чувство, – ее губы касаются моих, и девушка в спешке покидает туалет.

Я стою безмолвно после ее признания и видения того, как слезы струятся по ее прекрасному лицу. Мое сердце прыгает до горла, когда мои собственные глаза начинают гореть.

– Черт! – кричу я и бегу за ней.

Будьте прокляты гордость и самолюбие. Эта женщина владеет мной, и я самый большой чертовый идиот на планете, раз позволяю этому длиться еще хоть минуту. Меня омывает мой собственный стыд, пока я оглядываю толпу. Как я мог быть таким глупым?

С высоты своего роста я прекрасно вижу зал приемов, но Пресли нигде нет.

– Финн! – Эмбер машет мне со столика рядом с Робби.

Он ловит мой взгляд и быстро ведет ее ко мне.

– Ты видел Пресли?

– Не после того, как организовали для нее встречу с тобой.

– Ага, поговорим об этом позже. Кстати, хорошая игра, черт возьми. Но она ушла и мне нужно найти ее.

– Куда ушла? Она разве не извинилась? – Эмбер с беспокойством смотрит на меня. – Она сказала, что хочет извиниться.

– Да, она извинилась, а я повел по отношению к ней, как абсолютный урод.

– Что ты сделал? – к нам присоединяется Риз. – Где она?

Я открываю на телефоне приложение слежения и вижу, что ее телефон где-то рядом на расстоянии пятидесяти футах.

– Она где-то здесь. Координаты ее телефона поблизости.

– Ее телефон в ее сумочке на столе, мудак. Ты быстро стал моим самым нелюбимым человеком на земле, – шипит Риз. – Ты хоть знаешь, сколько мужества ей потребовалось, чтобы сегодня прийти сюда? Поговорить с тобой после того, как ты игнорировал ее и относился к ней, как к какому-то мусору? Я надеюсь, что с божией помощью она выкинет тебя из своей системы, потому что ты не заслуживаешь быть с ней в одной атмосфере.

– Риз, – Трипп кладет руку на ее плечо. – Финн не знает. Ты не справедлива.

– В задницу справедливость! Мы все так беспокоились за Финна, что проглядели то, что происходило у нас перед глазами. Даже я, ее лучшая подруга, в штыки приняла ее решение.

– Что ты имеешь в виду, черт возьми? Вы проглядели то, что происходило?

– Это не имеет значения. К счастью после сегодняшнего вечера, ты свалишь в Вирджинию, и Пресли сможет начать все сначала. То, что тебя не будет в одном городе вместе с ней, должно помочь ей двигаться дальше, – Риз тыкает в меня своим пальцем с яростью в глазах.

Из моего горла вырывается рычание, но прежде чем я могу заговорить, Эмбер кладет руку на мою грудь.

– Она не ушла, потому что Джонни и Джефф еще здесь. Давайте разделимся. Я проверю женские уборные на этом этаже. Риз мне поможет.

– Я проверю боковой вход, – я не дожидаюсь чьего-либо ответа.

Напряжение сковывает мои мышцы, пока мой разум пытается найти выход. Выражение их лиц, злость, исходящая от Риз, выражение поражения на лице Пресли, всё это смешивается вместе, не имея никакого смысла.

За все эти недели, после нашего расставания, Риз никогда не была так обижена на меня.

«Мы все так беспокоились за Финна, что проглядели то, что происходило у нас перед глазами».

Что я упустил?

***

– Так что, если ты когда-нибудь решишь приехать в Луизиану, у тебя есть место в моей команде, – губернатор Де Сантис хлопает меня по спине.

– Пит, ты теперь сенатор. Нет никакой команды. И я бы был благодарен, если ты не будешь пытаться украсть моих ребят, – шутит Джеймс.

Я вежливо усмехаюсь, попивая свой напиток и сканируя комнату в сотый раз с тех пор, как меня заставили сесть и присоединиться к ужину час назад. Никто не видел Пресли с тех пор, как она убежала из туалета. Или если они видели, то солгали мне. Место Пресли пусто, ее сумочка лежит на ее неиспользованной тарелке. Джонни снова ловит мой взгляд, и тень сочувствия пробегает по его лицу.

Прекрасно, теперь я чертов неудачник, как и мудак.

– Прошу прощения, пришло время начать презентацию, – объявляет Дженна, выдвигая свой стул.

Джеймс и я встаем вместе с ней. Она целует его в щеку и подмигивает мне, прежде чем уйти. Возможно это мое воображение, но клянусь, в ее глазах блеск.

Так как я уже встал, казалось это прекрасная возможность извиниться и уйти. Я хотел попытаться попасть в комнату службы безопасности и просмотреть видео, надеясь узнать, где могла бы спрятаться Пресли.

Я открыл рот, чтобы попрощаться, когда Джеймс положил руку на мое плечо.

– Садись сынок, ты не захочешь это пропустить.

Я сел и попытался скрыть свое разочарование. Дженна поднялась на сцену и поприветствовала всех с тем же энтузиазмом, как и каждый год. Я ждал, пока она объяснит смысл и цель мероприятия, когда открылась боковая дверь.

Мои глаза выпячиваются, когда Пресли заходит в зал, ее сопровождает морпех, одетый в военную форму. Пропало легкое, красное, и кричащее платье, в котором она была ранее. Она переоделась в элегантное черное платье до пола с открытыми плечами. Ее волосы подняты наверх в каком-то пучке из завитков, и короткие локоны обрамляют ее лицо.

От этого вида у меня начинают щипать глаза и нос. Грохот в ушах соответствует биению моего сердца. Я сжимаю край стула, заставляя себя сидеть и не бежать к ней, что требует от меня каждую унцию моего самоконтроля.

За ней входит Винни, держа руку Макса. Она машет столику, где сидят Джонни и Джефф, затем смотрит вокруг, пока ее взгляд не останавливается на мне. Она несколько секунд колеблется перед тем, как смущаясь улыбнуться мне. Ее колебание убивает меня. Неуверенность достигает моей груди и разбивает мое сердце.

Затем до меня доходит. Макса не было весь вечер после того, как он ушел из туалета. Он был с ними. Он знал, где была Пресли, а это значит, что, скорее всего, знали и все остальные.

Мои пальцы дрожат, когда я отправляю сообщение Робби.

Я: Ты знал, где она была? Весь вечер?

Робби: Не совсем. Знал, что она здесь, не знал где именно. Она умоляла нас оставить ее одну.

Я: Совсем не круто, мать твою.

Робби: Пришло время тебе заткнуться и послушать ее. Перестань быть мудазвоном.

Я прищуриваю глаза и начинаю отвечать, когда мой телефон вибрирует.

Робби: Перестань посылать мне убийственные взгляды. Ты должен сфокусироваться на сцене.

– ... и сила этой молодой женщины, ее преданность и отвага одна из причин по которой мы собираемся каждый год, чтобы выразить честь нашим Вооруженным силам и их семьям. Пожалуйста, помогите мне поприветствовать Пресли Чэмбер и ее племянницу Винни.

Зал наполняется аплодисментами, когда Дженна уходит со сцены и идет вниз по лестнице. Пресли делает явный вздох, улыбается своему сопровождающему и протягивает руку Винни.

Они поднимаются по лестнице, и кто-то сзади приносит стул для Винни, пока Пресли занимает свое место у микрофона.

– Здравствуйте, – стесняясь, говорит она, ее щечки становятся розовыми. – Мне бы хотелось начать с благодарности Джинне Хейс и ее комитету, за приглашение выступить сегодня. Я знаю, что обычно это привилегия более уважаемых приглашенных гостей, которые знают многое о жертвах со стороны военных во имя защиты и мира. Моя история и ситуация, никоим образом не будет соответствовать характеру и целенаправленности этих мужчин и женщин, но я надеюсь пролить свет в жизнь этих семей. Услышать, как Дженна назвала меня отважной, это один из самых лучших комплиментов, которые я когда-либо получала. Я не считаю себя такой и еще пару недель назад усмехнулась бы. Но сегодня, я принимаю ее слова и надеюсь, что смогу принять их и завтра.

Она кивает кому-то, кого я не вижу, и на огромном экране позади нее появляется фотография пяти членов семьи. Я моментально узнаю дом Джеффа. Пресли лежит горизонтально на коленях братьев, улыбаясь во весь рот, пока они ставят ей рожки. Винни смеется, и Пресли нежно улыбается ей.

– Прежде чем вы закатите глаза, поддержите меня, – Пресли оглядывает комнату, смущенно улыбаясь. Как вы видите, это семья. Моя семья. Спустя несколько лет после этого фото, мы потеряли нашу маму. Я стала самой важной женщиной в доме и никогда ни минуты не жалела об этом. Забота о моей семье делала меня счастливой, заставляла меня гордиться. Я стремилась к совершенству и находила счастье в каждом деле, которое помогало держаться нашей семье вместе. Ну, я была самой младшей в семье, и когда моему старшему брату Саймону исполнилось восемнадцать, всего через пару месяцев после смерти нашей мамы, он присоединился к морской пехоте.

Пресли начинает делиться историями своей жизни, включая рождение Винни и ее переезда в Северную Каролину. Она постоянно пытается описать, какое значение армия имеет в ее жизни – ее чувства и страхи, связанные с каждым назначением, свое волнение в получении писем и электронных сообщений – и то, чем она делится дальше, сотрясает мой мир. Ее взгляд оглядывает комнату, пока она нервно облизывает губы.

– Это прозвучит сверхъестественно, но однажды июльской ночью, мне приснился сон. Мой брат Саймон сидел со мной на крыльце моих родителей. Мы пили пиво и шутили о том, что он называл моей «жалкой личной жизнью». Я спорила логически и ясно, что моя личная жизнь была очень даже нормальной. Он перечислял аргументы, что я пытаюсь обезопасить себя и не даю себе шанса испытать ту страсть и любовь, которую я заслуживаю. Помните, это сон, где я обсуждала свою личную жизнь со своим старшим братом... Я уже кому-нибудь наскучила?

Она делает паузу для большего драматизма. Толпа ободряюще гудит, и это заставляет ее продолжить.

– Ну, Саймон сказал мне, в этом сне, что он устал видеть, как я иду по жизни, придерживаясь безопасного пути. Он собирался отправить человека, который позаботится обо мне, мужчину, которому он доверял и который, если я дам ему шанс, научит меня, что такое любовь. Несколькими днями позже я встретила своего очаровательного принца. Той ночью я получила звонок, говорящий мне, что мой брат погиб.

Комната погружается в молчание. Абсолютная тишина, кроме нескольких всхлипов. Винни смотрит на Пресли, затем опускает голову, играя со своими руками. Макс поднимается на сцену и берет ее на руки, обнимая ее, и целует Пресли в щеку, когда пересекает комнату и передает Винни Джеффу. Я опускаю локти на колени, сдерживая агрессию. Это должен был быть я. Я должен был быть на той сцене и обнимать их обеих.

– Я опущу детали, потому что, к сожалению, многие в этой комнате потеряли тех, кого любили. Мы с честью похоронили моего брата, каждый из нас поклялся, что Уитни всегда будет знать, каким прекрасным человеком был ее папа. В последующие несколько недель несколько людей передали нашей семье названия организаций, посвященных семьям павших. Я уклонилась от этого, проводя время с моей племянницей, занимаясь волонтерством, работой и парнем, который в то время был у меня.

Мое тело замирает.

Пресли нервно смеется.

– Именно так. Помните очаровательного принца? Он был настоящим! Вообще-то мой брат и в самом деле послал мужчину позаботиться обо мне. Ох, но послушайте... это был не просто мужчина... это был еще один морпех!

В комнате раздаются аплодисменты, тонущие в ее словах.

– Вот именно, большой, плохой морпех. Такой, который годами ранее рисковал своей жизнью, чтобы спасти своего лучшего друга во время взрыва бомбы на дороге.

Она смотрит прямо на Эмбер и Робби, по-прежнему избегая меня. Эмбер громко кричит, и весь стол присоединяется к ней. Я соскальзываю вниз, чувствуя, как взгляды в комнате направляются ко мне.

– Черт!

– И так сегодня мы о многом говорили, но вот, где история обретает важность. Вот почему Дженна пригласила меня сегодня произнести речь. Ладно, у моей сказки нетрадиционный конец, – Пресли становится мрачной, по-прежнему избегая встретиться со мной взглядом. – Я влюбилась в мужчину, который рискует жизнью. Я думала, что смогу с этим справиться, даже приукрасила все факты. Затем произошло немыслимое. В него стреляли. В течение нескольких часов я была не в курсе его состояния, и когда я наконец-то увидела его, с ним уже все было в порядке. Но со мной что-то произошло, что-то, чего я в то время не поняла. Я позволила своим страхам диктовать моей рациональности, и я ушла от него, думая, что не смогу жить, если потеряю и его тоже. Так что я сдалась.

Она делает глоток воды и сосредотачивается на своем отце.

– Когда я приехала домой, онемевшая и с разбитым сердцем, мой папа и брат признались, что посещали несколько групп поддержки потерявших близких людей, нуждаясь поговорить о смерти моего брата. Затем они рассказали, что водили Уитни в группу для детей, которые потеряли родителей. Это было очень полезно для них, и моя храбрая племянница подружилась с другими детьми, которые могли говорить о своих умерших родителях. Мой папа отвез меня на мою первую встречу с психологом и остался, пока я не закончила. Он стучал в дверь, когда услышал через дверь, как я рыдаю. Он кричал, умолял психолога открыть дверь и рыдал вместе со мной, слушая, как я вслух воспроизвожу то, что сдерживала и не понимала. Когда все закончилось, я упала в объятия своего отца, как пятнадцатилетняя девочка, потерявшая свою мать, осознавая все чувства, которые я прятала столько лет.

Пресли вытирает слезы с глаз и наконец-то со всей ясностью смотрит на меня.

– Прошло несколько недель, и я, наконец, раскрыла некоторые из моих глубоких, темных страхов, которые подавлялись. То, что в моего парня стреляли, затронуло что-то во мне, что-то настолько глубокое и угнетающее, о существовании которого я даже не догадывалась. Теперь я понимаю, что сказать, что я пыталась, недостаточно. Я наконец-то поняла, что мне необходимо верить во что-то большее, – ее глаза оглядывают зал, останавливаясь на случайных людях. – Поэтому сегодня, я стою здесь перед вами – матерями, отцами, бабушками и дедушками, женами, мужьями, братьями, сестрами, девушками, парнями, друзьями, даже детьми... Мы все уцелевшие. Возможно, вы никого не потеряли, но мы все равно уцелевшие.

«Черт меня дери! Черт меня дери! Черт меня дери!» Почему я этого не увидел? Как я мог быть таким слепым и глупым? Ей было больно, она постоянно рисковала. То, что меня подстрелили, стало ящиком Пандоры ее страхов. Я отчаянно смотрю на Пресли, желая, чтобы она посмотрела в мою сторону. Она продолжает говорить, ее голос срывается и разбивает мое сердце.

– Я не принижаю заслуги тех, кто служит в настоящее время или служил в прошлом, но для тех из нас, кто находятся на роли второго плана, есть программы и люди, которые помогут разделить ваши тревоги и нести свое бремя. Поверьте мне, с ними стоит поговорить. Я прошла через собственный вид ада, но в процессе я многому научилась.

Дженна встает и проходит к задней части зала, останавливаясь рядом с Максом.

– И так на этом я собираюсь закончить. Иногда вам требуется потерять почти все, чтобы осознать свою хрупкость. Мой совет, опирайтесь на людей, позвольте узнать о ваших страхах и ищите возможность решить ваши проблемы, которая может принести вам счастье. Во чтобы то ни стало, вы можете найти силы подниматься по утрам с обновленным чувством принадлежности и понимания. Для меня выявление ран и страхов было нечто глубоко прекрасным. Я не особо сильна, но с каждым днем я становлюсь сильнее. Каждый заслуживает это чувство.

Пресли слегка улыбается и отступает, чтобы Дженна вернулась на сцену. Мой адреналин начинает выплескиваться в необходимости добраться до нее. Морпех сопровождавший ее раньше, предлагает Пресли свою руку, и я наконец-то прихожу в движение.

– Чертово дерьмо. Она больше не проведет ни один день в аду без меня, – бормочу я, вставая на ноги и спеша к боковой двери. Крепкая хватка на плече останавливает меня и, обернувшись, я вижу Джеффа с огнем в глазах.

– Не испорть все, или клянусь Богом, ты пожалеешь, что вообще когда-то встретился с ней. Моя девочка уязвима и ранена. Я дам тебе один единственный шанс. Если она закончит вечер в слезах, ты закончишь его в больнице.

Его взгляд напряженный, но то, что он имел в виду, проникает мне под кожу.

– Джефф, я позабочусь о ней. Вы больше никогда не будете тем, кто ждет за закрытой дверью, без меня рядом с ней. Если она позволит мне вернуться, я больше никогда не позволю ей оставить меня.

Кажется, он принял это и отпускает мою руку, когда стихают аплодисменты, адресованные Пресли, и Дженна начинает говорить.

Я маневрирую между столами, пригнув голову, стараясь не привлекать к себе внимание. Моя цель – боковая сцена.

Но когда я подхожу ближе, Макс единственный, кто ждет меня. Он смотрит на меня с разочарованием.

– Тебе потребовалось слишком много времени.

– Где она?

– Она ушла, но к счастью для тебя, у меня есть план. Даже ты не можешь его испортить.

Я произношу короткую молитву и позволяю ему провести меня через кухню и к лифтам для обслуживающего персонала. У него тележка со всем, о чем я только мог пожелать.

– Я должен был бы подраться с тобой, черт возьми. Я больше часа искал ее.

– Получил по заслугам. Ты был мудаком.

– Знаю, но где твоя преданность?

– Если бы она изменила, я был бы на твоей стороне. Она солгала бы, украла, обманула, я был бы на твоей стороне. Но она раскрыла тебе душу, и ты позволил ей уйти. Я не собирался оставлять ее одну, пока ты приходишь в себя.

– Я ценю это, – я киваю ему и толкаю тележку вперед. – Какой номер?

– 1128.

– Иронично. Это сегодняшняя дата.

– Это не странно. Она попросила определенный номер.

У меня нет времени осмыслить значение его слов, когда я беру протянутые им ключи от номера и качу тележку вниз по коридору. Моя главная цель – добраться до Пресли.

Глава 33

Пресли

Все закончилось. Я с облегчением вздыхаю и ложусь поперек кровати, слишком истощенная, чтобы избавиться от туфель на моих ноющих ногах. Дверь щелкает, и я предполагаю, что Эйс вернулся с ведерком льда.

– Спасибо еще раз, Эйс. Налей себе что-нибудь выпить, – я даже не переворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, а просто закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, что конкретно я сегодня сказала. Вся речь видится мне размытой. Единственное, что я помню, это выражение лица Финна, когда я единственный раз позволила себе посмотреть на него.

– Что еще за Эйс, черт его дери?

От звука его голоса, я вскакиваю и одновременно кричу, мой пульс начинает бешено биться.

– Финн?

– Кого-то ждешь? Кого-то, чье имя Эйс? – мускул на его челюсти дергается, пока он смотрит на меня.

– Да, он должен принести мне немного льда. У меня болят ноги.

Его взгляд скользит вниз по моим ногам, а затем обратно, останавливаясь на моем лице. Он выходит из-за тележки и идет прямо ко мне.

Я стою, застывшая на месте, пока он внезапно не оказывается передо мной. Жар и напряженность его взгляда посылают холодок вниз по моей спине. Его обычно кристально голубые глаза, стали темно синими и искрятся эмоциями.

Одна рука Финна хватает меня за бедро, пока вторая скользит по моему плечу, вверх по моей шеи и обхватывает мой затылок, заставляя поддаться вперед. Он проводит большим пальцем по линии моей челюсти и приподнимает мое лицо к своему.

Озадаченность затихает в моем мозгу от его акта близости.

– Ч-ч-что ты делаешь? – заикаясь, говорю я.

– Это дерьмо сегодня закончится. Прости, что чуть раньше был мудаком. Нет никаких оправданий моему поведению. Я виню в этом чувство самосохранения. Увидеть тебя сегодня в тысячу раз больнее ранения пули. Когда ты прикоснулась к моим губам своими и ушла, я прочувствовал конец сложившейся ситуации. Я пошел за тобой, но слишком поздно. Мое сердце и разум находились в жестком сражении, чтобы найти тебя и вернуть в ту уборную, чтобы я смог сказать тебе, что ты самое прекрасное, что есть в моей жизни. И никак по-другому. Упустить такой момент и позволить тебе уйти, было самой большой ошибкой в моей жизни. Когда сегодня ты вошла в ту комнату, меня захлестнули эмоции, которых я никогда раньше не испытывал. Если бы я смог достучаться до тебя, не делая из себя мудака, я был бы рядом с тобой. Мне физически пришлось заставить себя сидеть на своем месте. Твоя история заставила рухнуть последние остатки моей сдержанности. Больше никакой гордости, никакой жалости, все закончилось.

– Ты прощаешь меня? – мой голос дрожит.

– Прощаю тебя? Это я тот, кто должен просить о прощении. Ты пыталась достучаться до меня, а я игнорировал тебя. Я никогда не прощу себя. Я не выбросил твои письма и не стер сообщения. Было слишком тяжело смотреть на них, но я знал, что однажды мне придется сделать это. Так что я солгал тебе. Прямо здесь и сейчас, я говорю тебе, что люблю тебя так, как ты и не представляешь. Мое сердце навсегда принадлежит тебе. Скажи, что прощаешь меня.

Из меня вырывается мучительный крик, и я обхватываю его за плечи, дрожа, пока рыдаю от счастья и облегчения.

– Конечно, ты…

Мне не удается закончить свое предложение, потому что его рот обрушивается на мой, его язык проскальзывает между моих губ. Я хнычу от вторжения, затем встречаю его толчок за толчком. Моя грудь сотрясается, пока я продолжаю плакать, изливая в этот поцелуй, сдерживаемые эти несколько недель разочарование и сердечную боль.

Слабый привкус виски заполняет мои вкусовые рецепторы, и я прижимаюсь ближе, сгибая руки у основания его головы. Мои руки и шея покрываются гусиной кожей, а кровь начинает закипать от желания. У меня кружится голова, но я не смею отстраниться.

Соль моих слез стекает по нашим губам и покрывает наши щеки. Финн углубляет поцелуй, его рука на моей талии скользит вниз, чтобы обхватить мой зад, и он толкается бедрами в мои. Толстая выпуклость в его брюках ударяется об мою тазовую кость, и я издаю стон, тая в его объятиях.

Захлопнувшаяся дверь и громкое прочищение горла вырывают меня из моего тумана, и Финн рычит, отрывая от меня свой рот.

– Что?

Бедный Эйс смотрит на нас округлившимися глазами и с открытым ртом. Я могу только представить, как мы выглядели, когда он вошел.

– Эм, вот твой лед, Пресли. Мне пришлось сходить на другой этаж.

– Спасибо Эйс, – удается мне сказать перед тем, как спрятать лицо в изгибе шеи Финна.

– Теперь я пойду. У тебя есть мой номер, если тебе что-нибудь понадобится.

Горло Финна подрагивает у моей щеки и из меня вырывается смех, когда я слышу, как снова открывается дверь, а затем захлопывается.

– Прежде чем я уложу тебя в эту кровать и раздену догола, скажи мне, как много людей имеют ключ от этого номера?

– Было сделано шесть ключей.

Шесть? На кой черт?

– Папе, Джонни, Риз, Максу, тебе и мне. Твой ключ был отдан Эйсу.

Финн наклоняется, откидывая голову назад, и пристально смотрит мне в лицо.

– Ты сделала для меня ключ?

– Сделала, – шепчет она.

– Зачем?

– Я пошла в уборную, чтобы рассказать тебе о презентации. Ты был моим первым выбором, чтобы сопровождать меня сегодня. Эйс был заменой.

Парень вздрагивает и сильнее сжимает мою талию.

– Прости меня, малышка.

– Все нормально.

– Я мудак.

– Мы можем не обсуждать это? Мне хочется вернуться к части примирения, – я толкаюсь в него бедрами.

– Как бы сильно мне этого не хотелось, мы должны появиться внизу. Там толпа, которая вероятно считает минуты до того, как сможет ворваться в эти двери. Мы остановимся у стойки регистрации и сделаем новые ключ карты.

Я отпускаю его и отхожу, поправляя платье. Мне ненавистно это признавать, но он прав. В последний раз, когда папа и Риз пытались поговорить со мной, я рыдала, после того, как оставила Финна в мужском туалете.

– Позволь мне освежиться.

Я отступаю в сторону, но его сильная рука хватает меня за локоть и тянет обратно к его твердому телу. Я дрожу, когда его губы оставляют дорожку из поцелуев вдоль моей шеи.

– Скажи, что любишь меня.

– Я люблю тебя.

– Скажи, что ты моя.

– Навсегда.

Кажется, это удовлетворяет его, и он отпускает мой локоть.

– Я тоже твой, Пресли и я буду любить тебя до конца своей жизни.

Мои глаза снова начинает пощипывать.

– Ты делаешь так, что комнату покинуть очень сложно.

– Будь готова, детка, – он шлепает меня по заднице, подталкивая вперед. – Чем быстрее мы уйдем, тем быстрее сможем вернуться.

В моем животе порхают бабочки, пока я подправляю свой макияж и украдкой смотрю на Финна в зеркало. Он пристально наблюдает за мной, не покидая меня ни на секунду.

– Ты смотришь, – указываю я.

– Это потому, что ты ошеломительная.

От этой простой фразы у меня перехватывает дыхание. Недели головной боли исчезают, потому что я знаю, я вернула своего Финна.

***

Я в шоке вздыхаю от вида передо мной. Свечи освещают комнату и прокладывают дорожку к кровати королевского размера, которая отодвинута немного назад, и роза лежит на одной из подушек. В углу та же тележка, которую Финн закатил чуть ранее, но теперь бутылка шампанского откупорена, и два бокала наполнены пузырящимся напитком. На верху каждого бокала малина.

– Как? – я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Финна, прислонившегося к двери, с руками в карманах, наблюдающего за мной. Он соблазнительно облизывает губы и наклоняет голову в бок, раздевая меня взглядом.

– У меня свои способы.

– Это великолепно.

– Нет, ты великолепна. Твоя красота лишает меня дыхания.

– Финн, – я прячу свое лицо. Он весь вечер был рядом, шепча комплименты и целуя мою шею, так что я бесконтрольно краснела.

Парень отталкивается от двери и проходит мимо меня к тележке. Протягивает мне бокал шампанского, обнимает меня за талию свободной рукой и притягивает ближе.

Выражение его лица становится серьезным, и он прижимает свой лоб к моему.

– Спасибо, что любишь меня. До сегодняшнего вечера, я никогда не тратил время, чтобы понять твои взгляды на будущее. Когда ты ушла от меня, я был разбит, но знал, что найду тебя и буду чертовски сильно бороться, чтобы вернуть тебя. Но теперь я понимаю. Если бы стреляли в тебя или еще хуже, я бы никогда не смог прийти в себя. Прости, что мне понадобилось так много времени, чтобы понять твою точку зрения.

– Все нормально. Я стану сильнее.

– Но ты не должна. Я попрошу постоянную офисную работу, если это будут означать, что ты будешь спокойно спать по ночам.

В моих ушах звенит сигнал тревоги, и я делаю шаткий шаг назад.

– Что?

– Ты меня слышала.

– Ты спас детей, ты остановил банковского грабителя, ты захватываешь здания одним махом... ты не можешь отказаться от этого.

– Ради тебя, я могу и сделаю все, что угодно.

– Мужчина, которого я полюбила – герой. Он борется всем сердцем, чтобы все сделать правильно. Я никогда не попрошу его перестать быть самим собой.

На лице Финна вспыхивает облегчение, и парень прижимает меня к себе, быстро целует и разворачивает к себе спиной.

– Нам о многом надо поговорить.

– Да, надо, но большая часть может подождать. Единственное что мне нужно знать сегодня, переезжаем ли мы в Вирджинию.

Его тело замирает, и он кладет голову на мою шею, глубоко вдыхая.

– Мы? – спрашивает он, говоря у моей кожи.

– Мы. Меня не устраивают отношения на расстоянии. Зимы в Вирджинии могут быть отстойными, но думаю, ради меня ты что-нибудь придумаешь.

– Ты бы уехала?

– Ради тебя, я бы сделала все что угодно.

Он крепко обнимает меня и бормочет себе под нос, пока я не начинаю задыхаться.

– Малыш, я не могу дышать.

Финн наклоняется и поднимает меня, одна рука под моими ногами, и он прижимает меня к себе. Оба бокала с шампанским падают на пол.

– Отпусти меня. Тебе нельзя меня поднимать. Ты еще не восстановился.

Мужчина останавливается и поворачивается, осматривая окно и кровать.

– Мы можем быть креативными, но сегодня ночью я буду трахать тебя у того окна. На кровати, диване, на полу, везде, где я смогу наверстать последние несколько недель. Когда мы закончим, мы ляжем на кровать и будем отдыхать, пока снова не сможем сделать это. Ты понимаешь?

– О да, герой… я согласна.

Глава 34

Финн

– Финн, здесь кое-кто пришел увидеться с тобой, – голос нашего секретаря раздается в громкоговорителе нашего офиса. Я никого не жду, но Пресли говорила сегодня о ланче, так что возможно она здесь, чтобы сделать мне сюрприз.

С нашего воссоединения прошло две недели, и я ни минуты не воспринимал ее, как должное. Единственное время, которое мы проводим порознь, это когда я на работе или на учебе. В остальное время мы пользуемся каждой возможностью, чтобы наверстать потерянное в течение нашего разрыва.

Я мысленно возвращаюсь к тому моменту, как все превратилось в дерьмо, и я направился в Батон Рудж. Тем утром, лежа с ней в кровати и чувствуя, насколько сильной была связь между нами, что ничего не могло пойти неправильно. Но я и понятия не имел. Теперь есть заметная разница в поведении Пресли, легкость, которой не было раньше.

Сейчас все что касается ее – завораживает. Ее улыбка ярче, ее смех громче, и ее желание глубже. С момента, как я просыпаюсь с ней в моих объятиях и до тех пор, пока не засыпаю, все остается также, я чувствую ее любовь до глубины своей души.

В первую неделю она попросила меня присоединиться к ее группе поддержки. Я нервничал, боялся, что она будет сожалеть, но я ошибался. В ту минуту, как мы вошли, я знал, она нашла места, где может контактировать с людьми, которые оказались в том же положении, что и она. Это было не похоже ни на что, из того, что я мог бы представить. В моих мыслях мы собирались войти в комнату полную печали и боли, но я очень сильно был не прав. Вместо этого, эти люди были полны жизни и смеха. Они наслаждались, делясь своими историями и вспоминая своих любимых, эти воспоминания для других были бы неинтересны, но для них они были горько-сладкими.

Тем вечером я понял, Пресли не просто уважали, но ею также восхищались. Когда мы вошли, несколько мужчин смотрели на нее с голодом в глазах. Мое чувство собственности моментально дало мне под дых. Прежде чем она смогла представить меня кому-нибудь, я отвел ее в сторону и смачно поцеловал, одной рукой зарываясь в ее волосы, а другой – обхватывая ее за попку и ближе притягивая к себе. Когда я отстранился, ее губы были опухшими и розовыми, а глаза затуманенными. Девушка одарила меня понимающей улыбкой, но ничего не сказала.

Кроме как на собрание, мы больше никуда не ходили, проводя время вместе. Семьи и друзья умоляли нас присоединиться к ним, но нам удалось отклонять все просьбы и держаться в уединении.

– Прости, я должна была сказать, что здесь двое хотят тебя увидеть, – секретарь поправляет себя. – И одна из них чуть не лезет из кожи, чтобы добраться до тебя.

Уитни.

Я выключаю компьютер и направляюсь к выходу. Заворачиваю за угол и сначала вижу Джеффа, читающего плакат на стене. Раздается пронзительный визг, и я вовремя открываю объятия, чтобы поймать фиолетовый комочек, прыгающий на меня.

– Финн! – ее маленькие ручки обнимают меня за шею.

– Привет, – я кружу нас и слушаю ее смех.

– Сюрприз! Я и дедушка пришли сделать тебе сюрприз.

– Это прекрасный сюрприз.

– Винни, не уверен, что Финн должен поднимать тебя. Помнишь, он был ранен. – Джефф с беспокойством смотрит на меня.

– Все нормально. Мне разрешили приступить к работе со следующей недели. Поднимать только легкие вещи, так что она подпадает под вес ниже пятидесяти фунтов.

– Прости, что вторглись таким образом, но я надеялся поговорить с тобой без Пресли. Обычно это был бы школьный день, но там какой-то семинар для учителей, – объясняет он.

– Нет, это замечательно. Ребята хотите что-нибудь перекусить? Рядом великолепное местечко.

Он соглашается, и я говорю секретарю, что скоро вернусь.

Мы идем в маленькое кафе, пока Винни безостановочно говорит о приближающемся через несколько недель Рождестве. Как только мы садимся и делаем заказ, Джефф достает свой телефон и наушники и включает Винни игру, чтобы занять ее. Затем он смотрит на меня с серьезным выражением лица, которое я видел и раньше.

– Клянусь Богом, – я поднимаю руки в воздух. – Я ничего не сделал, что могло обидеть ее. Сегодня утром я оставил ее на кухне, склоненной над компьютером и работающей над статьей.

– Такой умник, да? – он расплывается в саркастической улыбке. – Я здесь по другому поводу.

– По какому?

– Ну, для начала, я хочу поздравить тебя с окончанием учебы. Мы будем на вечеринке на следующей неделе.

– Пресли сказала мне, что вы там будете. У меня еще есть свободные билеты, если вы хотите прийти на церемонию вручения дипломов, – я играю бровями, зная его ответ.

– Благодарен за это. Я был на трех церемониях в старшей школе и двух церемониях в колледже. Плюс, я до конца жизни обеспечен всеми мероприятиями, связанными с моими внуками. Думаю, я пропущу эту церемонию и буду пить холодное пиво, ожидая вас на вечеринке.

– Достаточно честно. Я бы тоже пропустил, вот только мои родители и Пресли сойдут с ума.

– Ага, думаю тебе лучше принять это.

Я киваю в знак согласия.

– Но я пришел сюда по другой причине, намного важнее.

Скажу прямо, волосы на моем затылке покалывает.

Он смотрит на Винни, которая полностью в своей игре, затем тянется к карману и протягивает мне маленькую коробочку.

Я открываю ее, и покалывание с моего затылка распространяется по всему телу. Внутри коробочки большой, сверкающий бриллиант, непохожий ни на что когда-либо увиденного мной. Он превосходит любой бриллиант, который я посмотрел за последние две недели. Ну, вообще-то за последние два месяца, за исключением того времени, когда Пресли и я были не вместе.

– Он восхитительный.

– Он принадлежал моей Лидии. Поверь мне, это был не первый бриллиант, который я надел на ее палец, но он был последним. Первое кольцо было маленьким, но это все что я мог себе позволить в самом начале. Знаю, что это звучит, как клише, но на нашу десятую годовщину, моя карьера пошла вверх и у нас было трое детей. Я заказал для нее кольцо с бриллиантом, олицетворяющим каждого из наших детей. Она любила его и все, что он олицетворял. Когда она умерла, мы похоронили ее с копией того бриллианта, а настоящий убрали.

– Он невероятно красив.

– Как-то раз, когда Пресли вернулась домой из Батон Ружа и была разбита, я нашел ее в своем гардеробе у открытого сейфа, смотрящей на кольцо, пока по ее щекам стекали слезы. Она никогда ничего не говорила, но я знаю, о чем она думала.

– Боже, – мои кишки сводит от этого образа и воспоминания.

– Я не пытаюсь переступить границы, но я слышал, что ты ищешь кольцо.

– Черт возьми, – я резко поднимаю голову. – Откуда вы это знаете?

– Это не важно, но ты нашел что-нибудь?

До меня доходит, мои родители единственные люди, которые знают о моем бесконечном поиске кольца.

– Пока нет. Нет ничего достойного ее. Все кажется таким коммерческим.

– Согласен. Я чувствовал то же самое много лет назад. Последнее, чего бы мне хотелось, это оскорбить тебя, но если хочешь, этот бриллиант можешь подарить Пресли. Единственное, о чем я попрошу, если позже ты решишь сделать, то, что в свое время сделал я, пусть он останется в семье.

Я сглатываю комок, образовавшийся в горле от этого жеста, и могу представить, каким именно будет кольцо с этим бриллиантом.

– Думаю, ей это понравится.

– И так, думаю, ты знаешь мой ответ, но все же по правилам хорошего тона, тебе стоит поговорить со мной об этом, – голос Джеффа становиться ниже, когда он расправляет плечи.

Я закрываю коробочку и смотрю ему в глаза, как мужчина.

– Джефф, я хочу жениться на Пресли и провести остаток своей жизни боготворя ее. Ваше благословение для меня будет значить очень много.

У меня дрожат колени, пока он пристально смотрит на меня. А затем Джефф взрывается смехом.

– Черт! Ты знаешь мой ответ и все равно выглядишь, как запуганный щенок.

Я смеюсь себе под нос и качаю головой.

– Финн, на этом свете нет мужчины заслуживающего моей Пресли, но учитывая, как сильно вы любите друг друга, ты ее заслуживаешь.

Он одаривает меня одобряющим взглядом, когда нам приносят еду.

– Теперь мне нужно придумать идеальный способ надеть ей кольцо на палец.

***

– Ты слышал, как я кричала, когда они произнесли твое имя? – Пресли переплетает свои пальцы с моими и кладет мою руку на свои колени.

– Да детка, думаю, тебя слышал весь университетский городок.

– Прости, я была так взбудоражена. Это большой шаг. Разве ты не гордишься собой? Я горжусь тобой. Это огромный успех. То есть, я, конечно, уверена церемония окончания военной академии была круче, учитывая недели ада, но все же, – она бубнит без остановки, непрестанно шевеля руками, пока смотрит то на меня, то на окно.