Флирт с маньяком

Я устала сражаться с тараканами, оголтелые толпы которых стремительно носились по моим стенам. Сегодня к соседке приезжали из санэпидемстанции для борьбы с насекомыми. Вот и результат. У нее остался запах химии, а у меня множество новых квартирантов, дисциплинированными группами мигрирующих через вентиляционную решетку из ее квартиры в мою. Дихлофос не помогал, тапки тоже. Я тяжело опустилась на стул, глядя на довольные усатые физиономии разных калибров, появляющиеся то с той, то с другой стороны, и невозмутимо проползающие мимо. Тараканы освоились быстро и теперь уже они, а не я, смотрели на меня, как на лишний предмет в комнате.

Спать в компании рыжих тварей, интенсивно осваивающих новую территорию, мне совершенно не хотелось. Но в соседней комнате была обстановка не лучше. Там проживал мой «дражайший» супруг, о разводе с которым я мечтала уже давно. Но заветный штамп в паспорте, гласящий о том, что Сергей больше мне не муж, получить без его согласия оказалось нелегко. Тем более, у нас был маленький ребенок. После первой неявки ответчика в суд, молодая, но очень представительная судья, установила срок, длинной в месяц, до следующего заседания. Если он не придет опять, меня обещали развести. Если придет, я разведусь сама, но, в любом случае, через неделю мы будем друг другу посторонними людьми по закону.

Леночка — моя двухгодовалая дочка на время зимней сессии отправилась к бабушке, чтобы позволить мне спокойно сдать экзамены и… развестись. Родители мои жили в Тосно, там у них был собственный деревоперерабатывающий цех, который они организовали пять лет тому назад, когда папа, уволившись по сокращению из флота, переехал под Питер и встал в очередь на квартиру в Горелово. А пока не получил ее, поселился в бабушкиной двухкомнатке. Государство оплачивало ему съем жилья, но мои дорогие родители вместо заботы о себе, помогали мне, своей дочери, снимали квартиру для нас. Отец также пристроил Сергея на работу к своему старому приятелю. Так что не было ничего удивительного в том, что супруг, пригревшись на теплом месте подле нашей семьи, не желал разводиться, упорно доказывая, что ему без меня и дочки жизнь не мила. Ещё бы, не мила! Он также не мог обойтись без квартиры, родительских подарков и других прелестей жизни, которые активно черпал из общей семейной чаши. Меня же все это давно достало!

Выйдя замуж в восемнадцать лет «по залету», я и не предполагала, что калечу себе жизнь не случайной беременностью, а поспешным супружеством. На седьмом месяце пришло осознание ошибки, а вместе с этим с пальца исчезло обручальное кольцо, которое я аккуратно положила в хрустальную рюмочку, как память о глупости, совершенной сгоряча. Мы прожили два года, причем последние шесть месяцев я спала на полу в соседней комнате, так как второй кровати в доме не было. Лена была при мне. Сергей практически не касался ребенка, занятый исключительно собой, работой и телевизором. Родители часто забирали дочку, приезжая за ней на машине.

Особенно радовалась появлению малышки моя старенькая бабушка, она то, в общем, и нянчилась с Аленкой больше всех. Я училась в мединституте на травматолога. Осталось всего два года. И вот началась сессия, а вместе с ней и бракоразводный процесс. Но, видать, судьбе было недостаточно одновременно свалить все это на мою бедную голову. Теперь я должна еще и воевать с тараканами.

Тяжело вздохнув, я поплелась на кухню, чтобы обшарить полки на предмет наличия там средств борьбы с насекомыми. Пробираясь по коридору к цели своего пути, я едва не наступила, на мирно дремавшего возле входной двери Лари. Споткнувшись в полумраке об огромную овчарку, я тихо выругалась, после чего зажгла свет. Пес лениво зевнул, окинув меня безразличным взглядом сонных глаз. После вечерней прогулки он сытно поел и теперь мирно спал.

В самом дальнем углу висевшей над разделочным столом полки я обнаружила заветный синий пакетик с мелком под названием «Машенька». Судя по тому, что уже была половина двенадцатого ночи, раздобыть что-либо еще в такое время не представлялось возможным. Возвращаясь обратно, я легко перепрыгнула через растянувшегося поперек прохода пса, но он даже ухом не повел, продолжая сладко дремать. В комнате будущего бывшего мужа работал телевизор. Я осторожно прокралась к себе и собралась было закрыть дверь, как вдруг на пороге своих владений появился Сергей.

— Что, тараканы замучили, Катенька? — язвительно поинтересовался он, рассматривая мою облаченную в спортивный костюм фигуру. — Может, разделишь сегодня со мной постель? Всяко лучше, чем спать на полу рядом с насекомыми. Я даже приласкаю тебя, если хочешь. И не только…

— Да пошел ты! — рявкнула я, морщась.

Переспать Серега предлагал мне понескольку раз в день, вероятно, надеясь, что это может изменить ход событий. Однако я уже несколько месяцев упорно воздерживалась от столь опрометчивого шага. Я даже сказала ему, что имею любовника, чтобы поменьше приставал. Мой муж не отличался особой храбростью, поэтому информация о вымышленном кавалере неплохо охлаждала его сексуальный пыл. Ведь от любовника и схлопотать можно было ненароком.

Хотя друг у меня, действительно, был. Я познакомилась с ним по переписке через газету «Из рук в руки», куда дала свое объявление. Пришло четыре ответа, но, в последствии, дружба завязалась только с одним. Звали его Игорь. Мы уже трижды встречались, гуляли по парку и болтали. Очень, очень приятный молодой человек, не то, что Сережа.

— Ну, как знаешь, — вяло пробормотал собеседник, прикрывая свою дверь. — Если передумаешь, заходи.

— Лучше уж быть съеденной полчищем мерзких насекомых, чем спать с тобой, — пробубнила я себе под нос, оказавшись в собственной комнате. — Поскорей бы развестись и разъехаться. Ну и сессию сдать, конечно…

Обмазав все помещение «Машенькой», я улеглась на матрас, с головой накрывшись одеялом, которое, по моему мнению, должно было не допустить ко мне рыжих переселенцев. Сон пришел не сразу, а когда он все-таки появился, перед глазами поплыли кошмары, главными героями которых были все те же усатые твари, только на сей раз они значительно выросли в размерах. Кажется, меня хотели использовать в качестве утреннего завтрака. Не знаю, чем бы закончилась сия трапеза, но громкий звон заведенного на половину седьмого будильника объявил, что пора вставать. Я нехотя потянулась, рассматривая жертв ночной травли, валявшихся кверху лапками в белом порошке, частично осыпавшейся со стен «Машеньки».

— Ну, вот и прекрасно, а то ишь, чего надумали — выселять меня из квартиры. Хозяева нашлись!

По стенам еще кое-где вяло проползали рыжие завоеватели, парочку которых я тут же сняла тапком, остальные успели скрыться за книжными полками, висящими над столом. Нужно было собираться в институт. Сегодня ведь первый экзамен. Я быстро умылась, параллельно приводя в порядок, растрепанные со сна рыжие, как огонь, волосы. Собрав их в короткий толстый хвост на затылке, я принялась за помятую со сна физиономию. Немного светлой рассыпчатой пудры ей, абсолютно, не помешало. Потом я осторожно подвела глаза и накрасила длинные пушистые ресницы, которые от природы были темными, как, впрочем, и изогнутые полумесяцем брови, но лишняя яркость им всегда шла, поэтому я активно эксплуатировала черную водостойкую тушь, придававшую моим светло-голубым глазам особую выразительность. Обрисовав карандашом губы и заполнив контур светло-коричневой с красноватым отливом помадой, я вышла из ванной, намериваясь быстро позавтракать и пойти гулять с собакой. На кухне уже сидел Сергей. Он окинул меня скептическим взглядом, и вяло сказал:

— Опять намалевалась, как на панель… Видели бы тебя родители.

— Не твоя забота, — наливая в кружку чай и отпивая глоток, бросила я, второпях готовя экспериментальный бутерброд, в состав которого входили: колбаса, майонез, соленый огурец из бабушкиных заготовок и ложка зеленого горошка, не исключая, естественно, толстый кусок хлеба.

— Ты должна выглядеть, как подобает взрослой замужней женщине, а не семнадцатилетней шлюшке, — продолжал доканывать меня муж, старательно пытаясь испортить мне настроение с утра пораньше. — Ты никогда не станешь настоящей матерью. Ты не умеешь жить, как все нормальные люди, у тебя в голове опилки…

Решив, что с меня достаточно обвинительно нравоучительных проповедей, я выскочила в коридор, где, быстро накинув куртку и обув ботинки, пристегнула поводок к ошейнику довольного Лари, и отправилась его выгуливать. Сделав все свои дела, пес с неохотой плелся за мной в подъезд, с тоской поглядывая на оставшуюся позади улицу.

— Вечером будем гулять целый час, — пообещала я, ласково потрепав желто-черного любимца по холке. — Или даже два! Все зависит от того, насколько сильно доведет меня Серега.

С мужем я столкнулась на лестнице, он уходил на работу. Высокомерно посмотрев на нас, супруг презрительно заметил:

— Не девушка, а пацанка какая-то. Тебе не во что одеться, кроме этих дурацких джинсов?

Я поморщилась, не удостоив его высказывание ответом. Дома в отсутствие Сергея было хорошо и свободно, даже выжившие после моей атаки тараканы, не портили приятную миролюбивую обстановку. Ух, поскорей бы развод! Будем мы жить тогда втроем: я, Ленка и Лари. Ну, может, парочка рыжих усачей заглянет на огонек. Бог с ними, пусть ползут, угощу их вкусной ядовитой «Машенькой». Главное, чтобы самый крупный паразит, занимающий соседнюю комнату, поскорее отсюда уполз, или ушел, или, как ему угодно, но только пусть избавит меня от своего присутствия.

Погрузившись в мечты о грядущей свободе, я едва не прохлопала время выхода в университет. Быстро наложив целую миску «Педи Гри» для собаки, я, наказав псу вести себя прилично, побежала на экзамен, стремительно перепрыгивая через ступеньки. Время неумолимо летело, а мне еще нужно было пилить в метро до заветной цели, минимум, сорок минут. Вбегая в достаточно заполненную электричку, я чуть не сшибла необъятных размеров тетеньку, которая недовольно посмотрела на меня, проглотив мои извинения и наступив всем своим неслабым весом мне на ногу. Я побледнела, потом посерела, а затем умудрилась отчаянным рывком выдернуть пострадавшую конечность из-под ее сорок пятого размера сапога. В этот момент поезд качнуло, и я начала стремительно валиться на пол. Люди, кучно стоящие сзади, как-то сразу расступились, позволяя мне свободно упасть на образовавшийся пятачок. В самый последний момент дремавший на сиденье парень, вовремя очнувшись, схватил меня за локоть, изменив тем самым траекторию полета. В конечном счете, я рухнула к нему на колени, угодив кулаком свободной руки бедняге в глаз.

— Ой! — вырвалось у меня, когда раздался звук глухого, но довольно сильного удара. — Я не хотела.

Спаситель потер ушибленное место и кисло улыбнулся, глядя на мое расстроенное собственной неуклюжестью лицо.

— Ничего, в следующий раз, падая, постарайся не махать кулаками, — сказал он вполне мирным голосом.

Сообразив, что сижу у него на руках, я быстро вскочила, сбивчиво извиняясь и благодаря незнакомца за помощь.

— Не за что! — усмехнулся парень, выслушав мою далекую от совершенства речь.

— У тебя, наверное, будет фингал? — робко поинтересовалась я, краснея.

— Вероятно. Ребята на работе не поверят, когда скажу, каким образом его приобрел, — собеседник тихо засмеялся, лукаво глядя на меня. Я почувствовала, как пылают щеки. Не спасала даже светлая пудра. Решив, что самое лучшее, это скрыться с глаз долой от иронично настроенного спасителя, я быстро начала пробираться в другой конец вагона, бросив на прощанье очередную порцию глупых извинений. К моей великой радости, больше во время всего пути я этого парня не видела, но румянец еще долго жег мне лицо, напоминая о случившемся.

Сдавать экзамен в такой мороз, когда на улице было минус пятнадцать минимум, на мой взгляд, настоящее издевательство. Батареи в аудиториях опять отключены, отчего в помещении находиться было холоднее, чем снаружи. Вся моя немногочисленная группа, усиленно тряслась под дверью аудитории, в которой принимал экзаменатор. Что конкретно являлось причиной дрожи, сказать сложно. То ли страх перед «парой», то ли нестерпимый ледяной воздух витавший в стенах нашего учебного заведения. Этот самый воздух, способен был превратить в ледышки не только тела студентов, но и их мозги. И как потом отвечать на билет? Данный вопрос свирепствовавшего «дедушку Мороза» вряд ли волновал.

Все-таки странная последние дни стояла погода, температурные перепады были катастрофическими. Вчера еще все плавало в серой жиже, олицетворявшей снег, а сегодня на улице сплошные ледяные катки. Интересно, чем нас порадует матушка природа завтра. Судя по прогнозам синоптиков, мы снова отправимся в весеннее плаванье, так как грядет очередная оттепель посреди призванного быть суровым января. Но вся его суровость, похоже, сконцентрировалась в нынешнем дне и… в коридоре нашей «Медухи».

Хочешь, не хочешь, а, стиснув стучащие зубы и потерев холодный нос, нужно смело переступать порог кабинета и, вытянув билет, отправиться за парту писать на него ответ. Я оказалась во второй пятерке. До нас сдавали отличники. Я, конечно, тоже неплохо училась, но, в свете последних событий, активно заполнявших мою домашнюю жизнь, бояться экзамена смысл был. И я, естественно, боялась. Хотя, как выяснилось, напрасно. Билет попался легкий, профессор был в хорошем настроении, и вскоре в моей зачетке появилась первая пятерка, ознаменовавшая хорошее начало сессии.

Одевшись, я тщательно замотала на шее шарф и, натянув на уши белую вязаную шапочку, побежала звонить на работу Игорю, чтобы сообщить о своей радости. Мы договорились встретиться после семи и отпраздновать мою удачу в кафе. Следующими жертвами телефонного звонка оказались мои родители, которые с радостью восприняли высокий балл. Мне даже дали поговорить с Леночкой, отчего мы обе были очень довольны. Пообещав дочурке приехать через неделю, я положила трубку, и, выйдя с телеграфа, двинулась домой.

Отправляясь вечером на свидание, я сменила старые синие джинсы на черные строгие брюки, а вместо ботинок надела короткие полусапожки на высоком каблуке. Волосы я распустила, и теперь они пышной, чуть-чуть волнистой копной разметались по шее, настойчиво стремясь упасть мне на лицо. Белая шапка немного усмирила их скверный характер, прижав огненные пряди к голове. Я успела выскользнуть из дома раньше, чем пришел с работы Сергей. Это меня очень радовало. Хоть не испортит перед встречей с Игорем настроение.

Жаль, что в детстве я не занималась фигурным катанием. Сейчас бы подобные навыки очень даже пригодились, потому что вокруг был сплошной гололед. Сделав несколько изящных «па» на скользком тротуаре, я едва не упала. Спасибо, успела зацепиться одетой в перчатку рукой за фонарный столб, который угрюмо смотрел на меня своим одиноким тусклым «глазом». К метро я шла пешком. Не так уж и далеко, всего несколько остановок. К тому же мне было необходимо потянуть время, так как до встречи с Игорем оставалось целых три часа. Я с безразличным видом посетила большинство отделов Московского универмага, тоскливо изучая выставленный на прилавках ассортимент товаров. Когда это унылое занятие меня окончательно доконало, я забежала в располагавшийся неподалеку «Детский мир».

Скоро Леночкин день рожденья, и мне захотелось сделать ей приятный сюрприз, поэтому я, мысленно подсчитывая свои скудные финансы, принялась подбирать дочке подходящий подарок. Денег было немного, так как помимо стипендии, я зарабатывала лишь тем, что дежурила в травм пункте в качестве медсестры. Платили, естественно, мизер, но и это было кстати. Жизнь в Питере — дорогое удовольствие, приходится крутиться. Иногда я еще клеила объявления по городу, но от этого занятия толку совсем было мало.

Купив ребенку не очень дорогую, но вполне симпатичную белокурую куклу в зеленом длинном платье, я вышла из магазина и с удовольствием вдохнула свежий морозный воздух погружающегося в темноту города. Теперь можно было смело идти в подземку, раньше срока на свидание я точно не приеду, а, может, даже опоздаю, как и положено настоящей женщине.

Опустившись на мягкое коричневое сиденье, я, обняв свое безмолвное приобретение, погрузилась в воспоминания утреннего путешествия в университет. Все-таки мне повезло, что тот парень вовремя среагировал, иначе неизвестно, сдала бы я сегодня экзамен или нет. А возможно, еще и сотрясение мозга схлопотала бы вместе с ударом чьего-нибудь случайно опустившегося на меня сапога. Размышляя о том, что со мной могло произойти, если бы не тот парень, я доехала до Петроградской, где и вышла из вагона.

Игорь ждал меня у выхода, в его руках была алая гвоздичка. Он переминался с ноги на ногу и внимательно вглядывался в поток прибывающих людей. Ему недавно стукнул тридцатник. Бледное лицо мужчины не отличалось особой красотой, но всегда было гладко выбрито, как и подобает человеку его профессии. Игорь работал бухгалтером в небольшой торговой фирме. Одет ожидавший меня человек был в длинное серое пальто и меховую шапку, из-под которой торчали его прямые темные волосы, доходящие до середины шеи. Он постоянно зачесывал их назад, отчего высокий лоб с большими залысинами казался еще выше.

— Привет! — подкравшись сзади, воскликнула я, щелкнув собеседника по носу кончиком указательного пальца. — Совсем замерз?

Игорь сдержанно улыбнулся и, поймав мою руку, вложил в нее одинокий, промерзший насквозь цветок.

— Здравствуй, Катенька, — мягко проговорили его тонкие бледные губы. — Рад тебя видеть, милая. Ну что, идем в мое любимое кафе?

— Конечно, иначе, зачем я сюда ехала столько времени? — весело отозвалась я и засмеялась.

Мне нравилось общаться с этим интеллигентным человеком. Он смотрел сквозь пальцы на мои детские замашки, типа игры в снежки посреди улицы с резвящейся толпой мальчишек или еще каких-нибудь невероятных для взрослой женщины выходок. Игорь никогда не распускал руки, относился ко мне со вниманием и уважением. Слушал мою болтовню и улыбался, а иногда просто с интересом разглядывал меня, не произнося ни слова. Мы обсуждали с ним разные темы — от быта до искусства, и везде он выказывал себя сведущим собеседником. У меня, конечно, было чувство, что он наблюдает за мной, как за экзотическим животным, повадки которого его, мягко скажем, забавляют. Но лучшего друга, чем этот, я еще никогда не имела, а Верка — моя любимая подружка, последнее время часто пропадала у своего парня, так что Игорь буквально стал моей отдушиной. Встречи и разговоры с ним доставляли мне, да и ему тоже, большое удовольствие. Во всяком случае, так я думала.

— Ты долго ждал? — спросила я, когда мы вошли в расположенный неподалеку кафетерий, где почему-то пахло бензином и выпечкой.

— Минут пятнадцать, может, больше, — ответил он, усаживая меня за свободный столик, а сам отправился к стойке.

Вскоре мой друг вернулся с двумя странного вида гамбургерами. Он также принес салат, кисло смотревший на нас из бумажной тарелки. Единственное, что в этом кафе оказалось приличным на вид — это распакованная бутылка водки и два пластмассовых стаканчика, которые Игорь гордо поставил на столик.

— Отметим «пятерку»?! — торжественно произнес он.

Я натянула на лицо невнятное подобие вежливой улыбки.

— Это твое любимое кафе? — осторожно поинтересовалась я, ковыряясь вилкой в поставленном передо мной салате.

— А что, тебе не нравится? — непонимающе пробормотал мужчина, снимая пушистую шапку и кладя ее рядом с собой. — Удобно. Рядом с домом, и кормят вполне сносно.

— А! — протянула я, криво усмехаясь. — Понятно.

— Будешь водку? — открывая бутылку, спросил Игорь.

— Нет, спасибо, — все с той же кривой усмешкой на лице, отозвалась я.

— Тогда, может, вина?

— Было бы неплохо…

Он снова ушел, а я, сглотнув от подступающей к горлу тошноты, которая активно прогрессировала при виде кулинарных изысков вполне приличного, по словам моегоспутника, кафетерия, высыпала нетронутый салат в стоящую поблизости урну, напоминавшую гигантскую банку «Кока-колы». У гамбургеров хотя бы запах был приличный, несмотря на сероватую внешность.

— Ты уже съела?! — радостно воскликнул Игорь, возвращаясь с красным молдавским вином в стакане. — Умница.

Я очаровательно улыбнулась, глядя не него невинными глазками.

Всем своим видом я выражала безграничную благодарность за необычайно вкусный и питательный ужин. Хотя, если честно, я абсолютно не понимала, как интеллигентный, хорошо одетый человек, может питаться ЭТИМ. Мы выпили немного, разговаривая о моих университетских делах. Когда алкоголь начал действовать, мне даже кафе, в котором мы сидели, показалось весьма приятным заведением, несмотря на завалившихся на огонек хлопцев, недвусмысленно напоминавших бомжей. Правда, само помещение, действительно, было неплохим, чего нельзя сказать о меню. За столиком мы просидели до половины девятого вечера, потом я засобиралась домой, нужно ведь еще с Лари погулять перед сном. Игорь, немного захмелев, отправился меня провожать, настаивая на необходимости данного мероприятия, так как на улице уже стемнело. Мы спустились в метро и, дождавшись электрички, сели в вагон. Народу было мало, поэтому стук колес, не перебиваемый разговорами, заполнял тишину.

— Ты уверена, что хочешь ехать к своему мужу? — спросил он, склоняясь ко мне.

— Там пес, который еще не ходил по нужде. Я же не садистка, в конце-то концов. К тому же Лари ждет обещанной прогулки, — мягко отстраняясь от него, проговорила я.

— Катенька, мне было бы очень приятно, если бы ты относилась ко мне с такой же любовью, как к своей собаке, — пошутил собеседник, беря мою руку в свои и нежно касаясь ее губами. — Ты такая хорошенькая. И пальчики у тебя нежные, как у ребенка.

«Ну вот, допился! — промелькнуло в моей голове, кружившейся от вина, выпитого на голодный желудок. — Если полезет целоваться, огрею его сумкой».

Я осторожно отобрала ладонь и, спрятав ее в карман куртки, заметила: — У меня у самой есть ребенок. Ты разве забыл?

Игорь покосился на куклу, которую я повсюду таскала за собой.

— Это для дочки? — он вяло улыбнулся.

— Да. У нее через три недели день рожденья, — оживилась я, довольная сменой темы разговора. — Вот сдам экзамены, разведусь и поеду к Леночке.

— Ясно, — без особого энтузиазма ответил мужчина. — Ну, а когда ты посетишь мою скромную обитель?

— То есть?

— Домой ко мне когда заглянешь? — пояснил он, пристально глядя на меня.

— Не все сразу… — уклончиво отозвалась я, сдержанно улыбаясь.

Алкоголь не пошел Игорю на пользу. Его поведение стало странным, а в глазах появился сомнительный блеск. Вместо вежливого друга, рядом со мной оказался пылкий поклонник. И это обстоятельство не очень-то радовало. Я не успела оглянуться, как мужчина, крепко сжав меня в объятьях, потянулся губами к приоткрытому от удивления и неожиданности рту. Его влажные уста коснулись моих, обдав их горячим, пронизанным запахом водки, дыханием. Я брезгливо поморщилась, пытаясь отбиться от непредвиденной любовной атаки. Однако Игорь мастерски нейтрализовал мои готовые вступить в оборонительный бой кулаки, крепко стиснув запястья своими тонкими, но необычайно цепкими пальцами. Мне стало противно. Подняв левую ногу, я с силой опустила ее на ботинок мужчины, угодив каблуком по узкому начищенному носку. Пострадавший взвыл и чуть-чуть ослабил хватку.

— Некрасиво приставать к девушке, уважаемый, особенно если она того не хочет, — раздался прямо над нашими головами спокойный мужской голос, а чья-то рука отодвинула от меня Игоря так легко, будто он был не человек, а пушинка. — Разве я не прав?

Меня, как не странно это звучало, снова спасал все тот же парень, на которого я свалилась утром. Он, вероятно, вошел на «Гостинке», и, заметив мои попытки отбиться от нежелательного, но весьма любвеобильного ухажера, поспешил на помощь. Игорь подарил ему укоризненный взгляд, а мне сказал, виновато опуская глаза:

— Прости, милая, я не хотел тебя обидеть, просто не сдержался. Ты такая… симпатичная.

— Спасибо, — я натянуто улыбнулась, обращаясь, то ли к спутнику, то ли к незнакомцу. На душе остался неприятный осадок, хотелось поскорее расстаться с тем, к кому я так спешила на свидание несколько часов назад. И зачем нужно было торопить события? Хотя, наверное, во всем виновата водка. А человек Игорь хороший, просто немного перебрал, вот и все. Вмешавшийся в нашу мелкую потасовку парень продолжал стоять напротив нас, держась рукой за поручень. Я искоса посмотрела на него, покраснев как рак от стыда и неловкости. Брови неизвестного были чуть-чуть сдвинуты, в серых, точно осеннее небо глазах, читалось откровенное недовольство наблюдаемой сценой. Его всклокоченные светлые волосы непослушными прядями спадали на лоб, где пролегла вертикальная морщинка, свидетельствовавшая о сильном внутреннем напряжении. Внешностью этот человек напоминал Иванушку из старых русских сказок, но тонкий острый нос, вместо предполагаемой «картошки», портил все сходство. Благодаря этой довольно изящной части лица, мой спаситель выглядел более замкнутым, несмотря на свободный спортивный стиль в одежде, которого он явно придерживался. Фигура у парня была довольно высокой и плечистой. Одним словом, впечатление незнакомец производил внушительное.

— Ну что, так и будешь нависать над нами, господин Робин Гуд? — хмуро осведомился Игорь, исподлобья глядя на нежелательного собеседника.

— С тобой все в порядке? — спросил парень у меня, пропуская мимо ушей слова мужчины.

— Да, — как можно беззаботней ответила я. — Как твой глаз?

Собеседник усмехнулся, рассматривая мое пылающее лицо.

— Как видишь, на месте.

— Эй, — оживился Игорь, поворачиваясь ко мне, — вы что, знакомы?

— Нет, — в один голос ответили мы и, взглянув друг на друга, рассмеялись.

— В таком случае, приятель, иди присядь, нам с девушкой надо поговорить, — чеканя каждое слово, процедил бухгалтер.

Незнакомец пожал плечами и отошел в сторону, а Игорь начал долго и нудно извиняться, умоляя меня забыть о случившемся и простить его глупость. Все эти слезные уговоры вперемешку с пылкими признаниями в искренних и нежных чувствах, которые он уже давно ко мне, якобы, испытывает, я выслушивала до самого конца нашего пути. Убедив провожатого отправиться домой, не выходя из метро, я в гордом одиночестве поднялась по ступенькам перехода на залитый фонарным светом Московский проспект. Настроение поднялось сразу как только мой нос вместо запаха перегара, исходящего от назойливого спутника, почувствовал морозную свежесть ночного воздуха. Я дождалась автобуса и, преодолев на нем не очень-то большое расстояние до нужной остановки, отправилась домой. Там меня ожидала еще более неприятная встреча, чем финал не сложившегося свидания. Открыв дверь ключом, я стала пристегивать поводок к ошейнику Лари, намереваясь сразу же отвести радостно вилявшего хвостом пса погулять. Но тут, как по закону подлости, из своей комнаты выполз супруг, презрительно глядя на меня и криво улыбаясь.

— Опять шлялась где-то? — сказал он насмешливо. — Даже о собаке забыла. Ему ведь надо на улицу.

— Вот и сводил бы, — процедила я переобуваясь.

— Это твоя псина, ты ее купила, тебе с ней и возиться.

— Тогда не лезь! — рявкнула я громко и, развернувшись к нему спиной, вышла из квартиры.

Мы бродили с Лари по территории недостроенного парка, который располагался через три параллельные дороги от нашего микрорайона. Как и обещала, я позволила своему четвероногому другу наслаждаться прогулкой целых два часа. Он весело резвился, играя с длинноногим догом, хозяйка которого обречено вздыхала, понимая, что увести свою собаку сейчас ей вряд ли удастся. В конце концов, нагулявшись вдоволь, мы вернулись обратно.

Когда я оказалась дома, там было тихо и темно.

«Ага! Значит, Сергей лег спать, и не будет больше капать мне на мозги».

Воодушевившись от сделанного вывода, я быстро разделась и, покормив пса, принялась готовить себе еду. Гамбургер, которым мне пришлось давиться в кафе, не очень-то порадовал проголодавшийся желудок. Поэтому теперь я решила «заморить червячка», отправив в рот несколько зажаренных на скорую руку яиц. Мою одинокую трапезу, к счастью, никто не нарушил. Насытившись, я поплелась в ванную снимать макияж и чистить перед сном зубы. Однако когда мои ноги переступили порог комнаты, настроение безжалостно покатилось вниз. От резко включенного света усатые соседи, непонятно как выжившие среди белых разводов отравы, принялись стремительно шнырять по стенам, пытаясь спрятаться.

— Опять придется делить постель с тараканами, — обречено пробормотала я, тяжело вздыхая.

Устраиваясь поудобней на своей импровизированной кровати, я положила рядом тапок, чтобы, в случае чего, использовать его в качестве самообороны. Завтра в институт идти не надо, следующий экзамен только через два дня, так что можно будет утром поспать подольше. С такими сладкими мыслями я погрузилась в сон, который мягко опутал мое усталое сознание паутиной из ярких и непонятных картинок.

Солнечные лучи, игравшие бликами на расслабленном лице, активно старались добиться моего пробуждения. Открыв глаза, я сладко потянулась, заглядывая на циферблат старенького круглого будильника, весело тикающего на письменном столе. Было уже одиннадцать. Судя по тишине, царившей вокруг, Сергея дома не было. И не удивительно, он каждый день уходил на работу с утра, чего обо мне сказать нельзя.

— Боже, — я подскочила, как ошпаренная. — Где были мои куриные мозги вчера ночью? Я же не завела часы на семь, а, значит, Лари остался без улицы!

Второпях одеваясь, я выбежала из комнаты и тут же столкнулась с несчастным псом, в карих глазах которого читался немой вопрос.

— Час! — пообещала я, виновато глядя на него.

— Гав, гав! — высказался Лари, переминаясь с ноги на ногу возле двери.

— Хорошо, два, — смирилась я нехотя, и, застёгивая по дороге верхнюю одежду, пошла с ним гулять.

Погода откровенно издевалась над нами. Вчера кругом был лед, сегодня снова оттепель. Неужели синоптики не ошиблись? Даже удивительно. Стремительно увлекаемая своим питомцем в недостроенный парк, я несколько раз наступила в серые, образовавшиеся за ночь, лужи, первопричиной которых был вчерашний снег. Кожаные коричневые ботинки потемнели от воды, а ноги промокли, но я стойко сдержала данное обещание и проболталась на пустыре целых два часа, ожидая, пока Лари набегается. Потом еще минут двадцать пришлось ловить разыгравшегося пса за ошейник, и десять минут мы с ним добирались обратно. Короче, дома я оказалась около двух часов дня, причем, абсолютно вымотанная и совершенно не способная сесть за книги. Поэтому, вскипятив чайник, я выпила несколько кружек горячего крепкого кофе, прежде чем занялась подготовкой к экзамену.

Ближе к вечеру зазвонил телефон. Это был Игорь. Он снова начал извиняться за свое непристойное поведение, потом попросил меня дать ему новый шанс и пригласил к себе в гости. Я вежливо отказалась, сославшись на подготовку к очень сложному экзамену. Но собеседник не успокаивался, уверяя меня, что в этот раз все пройдет гораздо лучше. С горем пополам, мне удалось уговорить его перенести наше свидание на другой день. После долгих препираний мужчина все-таки согласился. Мы договорились созвониться послезавтра и условиться о встрече.

Положив трубку, я вздохнула: идти к нему домой не хотелось ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо ещё. Где гарантия, что он снова не напьется? И что тогда я должна буду делать?

Телефон опять громко затрезвонил, требуя к себе внимания.

— Алло? — сказала я грустно.

— Ты чего такая кислая, Катька? — веселый голос Веры вывел меня из меланхолии, в которую я погрузилась после беседы с Игорем. — Мой брат пришел из школы. Он готов отправиться к твоему мужу, чтобы принести ему повестку. Короче, все, как договаривались. Сергей подписывает бумажку, Ванька отдает ее потом тебе, и ты спокойно относишь подтверждение супруга о получении повестки в суд своей щепетильной судье.

— Сережа еще на работе, но должен придти с минуты на минуту, — деловым тоном ответила я. — Так что пускай твой братишка выходит, пока доберется до нас, будет как раз вовремя.

— Угу! И нечего киснуть! — назидательно произнесла подруга. — Через неделю будешь свободна, как ветер.

— Жду, не дождусь! — я засмеялась.

— Кстати, когда ты к нам в гости приедешь?

— Когда застану тебя дома, а не у твоего любимого Димочки, — иронично заметила я.

— Ловлю на слове, — усмехнулась Вера. — Послезавтра, подходит?

— С Лари?

— С Лари.

— Тогда до встречи.

Мы попрощались, и я принялась бесцельно болтаться по квартире в ожидании Сергея, а потом Ваньки. Авантюру с повесткой, которую судья попросила меня передать мужу, мы с подругой придумали давно. Зная характер супруга, я не сомневалась, что получив бумагу из моих рук, он попросту разорвет ее. Значит, нужен был посторонний человек. Веркиного брата Серега никогда не видел, так что сыграть роль курьера Ваня мог вполне. На том и порешили.

Сергей пришел уставший, голодный и злой. Впрочем, как всегда. Переодевшись, он отправился на кухню, где довольно долго гремел посудой, готовя себе поесть. У нас с ним было негласное разделение продуктов питания, каждый покупал свой рацион отдельно. Общей являлась лишь посуда, в которой еда варилась или жарилась. Где-то через час прибежал Иван. Паренек с деловым видом протянул моему мужу повестку и попросил его расписаться в ее получении. Ничего не подозревающий супруг так и поступил. Ваня с довольной физиономией удалился, а я экстренно побежала выносить мусор вслед за ним.

— Ну и придурок он у тебя, — насмешливо заметил Веркин брат, отдавая мне заветную бумажку.

— Спасибо, Ванечка! С меня шоколадка, — улыбаясь, ответила я.

— Лучше бутылка пива, — сказал он, подмигнув мне на прощание, и стремглав унесся вниз по лестнице.

— Пиво так пиво, — пробормотала я задумчиво, возвращаясь обратно. — Ну и молодежь нынче. Уже в школе пить начинают. То ли дело мы: раньше Универа — ни-ни.

С Сергеем я почти не общалась, он сегодня был совсем не в духе. Но меня это обстоятельство только радовало. Чем меньше он ко мне подкатывается, тем лучше я себя чувствую. Глаза, устремленные в книгу, слипались, а голова пухла от множества сложных терминов, которыми был напичкан учебник. Да еще ко всему в придачу, ночью позвонил Игорь с очередным требованием немедленного свидания. Меня это взбесило. Забрав телефонный аппарат из коридора к себе в комнату и прикрыв дверь, я грубо сказала в трубку следующее:

— Не желаю с тобой встречаться. Ни сегодня, ни когда-либо ещё. У меня куча проблем, которые я должна решить в ближайшее время.

— Ты не можешь так со мной поступить, — промямлил собеседник.

— Игорь, — я постаралась взять себя в руки и продолжала более спокойно. — Мы останемся с тобой друзьями, но не больше. А теперь позволь мне вернуться к учебе. Я сама тебе позвоню как-нибудь. Пока!

Закончив напряжённую беседу, я повесила трубку. Настроение вновь скатилось до отрицательной отметки. Нужно было развеяться и немедленно. На помощь, как обычно в таких ситуациях, пришел верный пес, который, заискивающе повизгивая, принес поводок. Мы вышли с ним на улицу в одиннадцать. Было темно и хмуро, но Ларино веселое расположение духа в конечном итоге передалось и мне. Вывалявшись в тающем снегу, как поросята, мы с овчаркой, наконец, соизволили появиться на пороге нашей квартиры. Был первый час ночи. Сергей с недовольным лицом вышел к нам и, презрительно оглядев мой помятый вид, безразлично проговорил:

— Тебе звонил какой-то козел, целых четыре раза. Наверное, это твой хахаль.

— Вероятно, — подарив ему вместо улыбки оскал, ответила я хмуро.

— Передай ему, — сердито процедил собеседник, — чтобы впредь не трезвонил так поздно. В отличие от таких ненормальных, как ты, здесь живут еще и люди, которым утром на работу.

— Вот сам… — я сделала многозначительную паузу, — и передавай.

Супруг недовольно поморщился и, решив, что сегодня на меня не стоит больше тратить время, ушел спать. Я тоже отправилась в свою опочивальню, где вместо сладких объятий Морфея, меня ожидала кипа ученых книжек, которую я должна была проштудировать за ночь. Собравшись с духом, я достала свои лекции, открыла экзаменационные билеты и сунула нос в учебники.

Проснулась я утром, лежащей на груде книг, разложенных по постели. Понятно. Видимо, учение завело меня в такие дебри, что бедный мозг не выдержал и отключился. Было без десяти семь. На кухне копошился собирающейся уходить Сергей. Я нехотя поднялась, разминая затёкшие конечности. Нужно было вывести собаку, а потом сходить за провизией, запасы которой практически иссякли. Но на святом духе долго не протянешь, кушать-то все равно хочется.

Выполнив первую часть поставленной передо мной задачи, я начала претворять в жизнь вторую. И чего мне приспичило тащиться в универсам на Московский проспект? Не могла сходить в ближайший маленький магазинчик. Нет! Моему большому сердцу подавай большой ассортимент! Вооружившись пакетом и необходимой для похода за продуктами суммой денег, я гордо вышагивала вдоль проезжей части по специально предназначенному для пешеходов тротуару. Краситься для путешествия такого рода я не стала, одежду после выгула пса тоже решила не менять. Поэтому вид у меня был весьма непотребный — старые джинсы, видавшие виды ботинки, серая куртка на молнии и неизменная белая шапочка, из-под которой выбивались непослушные пряди, доходящие до середины моей замотанной в клетчатый шарф шеи.

Одним словом, шла я, никого не трогала, смотрела, щурясь, на солнышко и обдумывала свой будущий визит в зал суда с распиской мужа о получении повестки. Внезапный визг тормозов заставил меня вздрогнуть и отскочить от дороги, рядом с которой я находилась. Остановившаяся раздолбанная иномарка прижалась к обочине, подъехав еще ближе ко мне.

— Эй, красавица, садись, подвезем! — крикнул белокурый парень, сидящий рядом с водителем.

— Спасибо, не надо, — вежливо пробормотала я, продолжая осторожно пятиться.

Дальнейшие события развивались как в страшном сне. Собеседник быстро выскочил из машины и, заломив мне руки, принялся заталкивать меня внутрь своей развалюхи. Ему на помощь пришел шофер. Вместе они справились с моим отчаянным сопротивлением и захлопнули, наконец, дверцу. Я потянулась к ручке, но её на положенном месте не оказалось. Сердце бешено забилось, а внутри все похолодело от ужаса. Парни уселись на свои места и поехали вперед, весело обсуждая, как лихо они со мной разобрались. Мое лицо приняло цвет шапочки, а глаза округлились от страха и безысходности, которую я ощущала каждой клеточкой своего трясущегося тела.

— Куда вы меня везете? — сдавленно проговорила я, забиваясь в угол.

— За город, — усмехнулся блондин, демонстрируя мне свои белые крупные зубы. — Там и позабавимся.

Автомобиль, ставший моей клеткой, выскочил на трассу, ведущую в Колпино. Сложившаяся ситуация начинала серьезно действовать мне на нервы. А больше всего бесило отсутствие подходящих решений в пустой от ужаса голове.

— В каком смысле «позабавимся»? — не унималась я, предчувствуя худшее.

— В прямом, — заржал чернобровый толстомордый водитель. — Ты, я, и он, короче, втроем.

Его лошадиный гогот прокатился по салону, противно зазвенев в моих непривыкших к таким громким раскатам ушах. Обстоятельства складывались явно не в мою пользу…

— Но почему я? Вокруг столько девушек, которые составили бы вам компанию добровольно, — попыталась я закинуть удочку, но последовавший за этим ответ убил на повал.

— А мы любим маленьких и рыженьких, которые сопротивляются! — сквозь смех проговорил белобрысый.

За окном было поле. Мой «страшный суд» неумолимо приближался. Вот только за что? Неужели я заслужила быть изнасилованной двумя кретинами где-то под Питером? А, может, и прикончат потом, решив не оставлять свидетеля своих омерзительных действий. Как же тогда будет Леночка без матери? Мне стало обидно. Причем, так обидно, что страх отступил на задний план, пропуская вперед разгоравшуюся с каждой секундой все больше ярость. Не отдавая отчета своим действиям, я приняла полулежачее положение и согнула в коленях ноги.

— Смотри-ка, Саха, а девочка-то уже сама ноги задирает, — хохоча, заявил парень, обращаясь к водителю.

Они радостно заржали дуэтом, чем окончательно взбесили меня и… я резко распрямила нижние конечности. Сильный удар моих толстых тяжелых подошв пришелся как раз в ухо шоферу. Машина моментально потеряла управление, вылетев с дороги. Перевернувшись два раза в воздухе, она, по счастливой случайности, вновь встала на колеса, задев боком фонарный столб, снесший переднюю дверцу с корнем. Саха был пристегнут, поэтому он остался в кресле. Правда, сильный удар головой об руль, отключил его на какое-то время. Второму похитителю одиноких женщин повезло гораздо меньше. Он при ударе об столб вылетел через лобовое стекло и, пропархав несколько метров по воздуху, рухнул в серый талый сугроб, из которого одиноко торчал маленький черный кустик. Я же провалилась между сиденьями, откуда довольно быстро выкарабкалась, а затем вылезла из окончательно добитой иномарки через тот же проход, которым улетел блондин, то есть через разбитое вдребезги стекло. Проверив хлопцев на предмет их самочувствия, я сделала вывод, что жить будут оба. Это меня успокоило, потому что брать на себя ответственность за чью-то гибель мне, будущему врачу, совершенно не хотелось.

Неподалёку затормозил «Москвич», откуда выбрался, ошарашено смотревший на результаты аварии, мужик.

— Вызовите скорую, — попросила я, подходя к нему и тут же успокоила, заметив, как округлились его глаза. — Все живы, просто в отключке.

Нечаянный свидетель катастрофы кивнул головой, залезая обратно в свой старенький автомобильчик. Когда он уже собрался отъехать, меня осенило:

— Не подкинете до метро? — спросила я незнакомца, нависая над его приоткрытым окошком.

— Садись, — согласился мужчина, который все еще находился под впечатлением увиденного.

Мы быстро домчались до Московского проспекта, где и расстались, даже не успев познакомиться. Он вызвал скорую, я нырнула в подземку, делая вид, что куда-то еду. Минут через двадцать я снова вышла на проспект и, забравшись в вовремя подоспевший автобус, поехала домой.

Пальцы тряслись, я была не в состоянии удержать даже стакан с водой. Лари сочувственно смотрел мне в глаза, устроившись на кухне возле моих ног. Теперь я переживала случившееся задним числом. Из глаз непроизвольно текли крупные слезы, которые время от времени сменялись истеричным хохотом. С этими деревянноголовыми все будет в порядке, тачке их крышка, а что будет со мной, если они меня потом найдут, одному Богу известно. Мне хотелось с кем-то поговорить, но Верки опять не было дома, а родителей волновать я не хотела. Звонить Игорю, в свете последних событий, казалось мне делом последним. Оставался один терпеливо выслушивающий бессвязные жалобы пес. Мы вместе поскулили, оплакивая мою будущую судьбу, затем вместе же отправились в комнату, где завалились спать на матрас, подперев друг друга спинами. День вылетел напрочь. Гулять с собакой вечером я побоялась, упросив сделать это снабдившую меня тараканами соседку, так как Сергей наотрез отказался пойти на уступки.

Я пыталась отвлечься от мыслей о сегодняшнем происшествии, читая книги, но результат был нулевой. В голове снова и снова прокручивались кошмарные события, вперемешку с рисуемыми воображением картинками моего печального будущего. Беззвучно всхлипывая, я уткнулась в подушку и вскоре заснула. Утро вечера мудренее…

Действительно, очнувшись, я поняла, что мир вокруг не так уж и плох, а шансы на встречу с бандитами, похитившими меня вчера, не так уж и велики. Нужно было продолжать жить, решая насущные проблемы и принимая подобные испытания с честью. Одним словом, затворничество в четырех стенах ничего не даст. Следовало вылезти из состояния горя и продолжать делать то, что было запланировано: сдавать сессию, разводиться и готовиться к Леночкиному дню рожденья. Ну, а перво-наперво, стоило выгулять моего четвероногого приятеля, с нетерпением ожидавшего этого. Так я и поступила. Следующим на повестке дня стоял поход в суд. Я быстро привела в порядок опухшую после недавних слез физиономию, оделась поприличней и отправилась в необходимую инстанцию. Там, как всегда, было тоскливо. В коридорах слонялись люди, другие подпирали стенки возле кабинетов, ожидая аудиенции. Несколько часов я убила на то, чтобы получить возможность вручить моей судье бумажку, удостоверяющую тот факт, что Сергей получил повестку, вызывающую его на заседание. Выходя из здания с чувством выполненного долга и с усталым, но радостным лицом, я наткнулась на крепкую фигуру получившего от меня в ухо парня.

— Привет, красавица, — зло процедил он, преграждая мне дорогу. — Что ж ты делаешь-то? Мой кореш в больнице с переломом, у меня вся рожа расквашена, а ты преспокойно разгуливаешь по судам. Нет уж, — он больно схватил меня за руку, не давая сбежать. — Теперь ты попала на счетчик, детка. И не вздумай звонить в ментовку, угробим и тебя и твою малолетнюю дочу.

— Но откуда вы все это знаете? — обезумев от страха, прошептала я.

— У меня баба знакомая в суде работает, — самодовольно усмехнулся Саха. — Так что я о тебе все знаю. И адрес, и телефон. Плати бабки за машину, и мы оставим тебя в покое. День тебе даю на раздумье и поиск средств, а завтра позвоню вечерком. Жди, психованная.

Он отпустил меня и, как ни в чем не бывало, отправился прочь. Меня затрясло, ноги подкосились, а к горлу подступил ком. Влипла я по крупному, и что дальше делать, увы, не знала. Сердце сжималось от боли и ужаса, отдаваясь болезненными ударами в голове при каждом шаге. Глаза застилала соленая пелена, мешавшая отчетливо видеть дорогу. Я шла буквально наощупь, борясь с диким желанием разрыдаться прямо посреди улицы. Неужели придется звонить родителям? У них своих проблем выше крыши, а тут еще любимая доченька решила подсобить. Я тяжело вздохнула, обдумывая ситуацию.

«Сначала нужно поговорить с Веркой, вдруг она что-нибудь придумает, тем более, сегодня мы собирались с ней встретиться».

Немного воодушевившись, я поехала домой, чтобы забрать овчарку и отправиться к подруге за советом. Вера жила на Елизаровской. Доехав туда на метро, мы с Лари неспеша побрели в сторону ее дома. Была уже вторая половина дня, пес с любопытством озирался по сторонам, разглядывая проходящих мимо пешеходов. Он вел себя очень важно, чинно вышагивая рядом со мной и гордо неся свою вытянутую морду, задрав нос вверх. Я решила дать собаке немного погулять прежде, чем мы пойдем в гости.

Неподалеку от нас располагался пологий спуск к Неве. Туда-то мы и пошли, обнюхивая и метя по дороге стволы деревьев. Вернее делал все это Лари, я же молча ожидала, когда мой четвероногий любимец закончит свои собачьи маневры. Чтобы не лишать пса удовольствия от прогулки, я отстегнула поводок, позволяя ему носиться вокруг меня.

Все шло великолепно. Лари радовался, точно трёхмесячный щенок, хотя ему уже было полтора года, я же, глядя на него, немного отвлеклась от своего несчастья. Внезапно, моего пса как подменили. Он весь подтянулся, точно по струне, начал как-то странно подпрыгивать, мелодично повизгивая и активно принюхиваясь.

— О! Нет! — пробормотала я, пытаясь пристегнуть, уворачивающуюся от меня собаку. — Только не это!

Овчарка энергично водила носом, пробираясь все дальше по берегу и ускользая от меня, как уж. Кажется, у мальчика начался брачный период. Возмутительницу нашего спокойствия в сопровождении оравы мелких шавок, несущихся за ней, точно свита, мы увидели чуть погодя. Это была длинноногая сука боксера, в период течки выпущенная неосторожными хозяевами на улицу. Из людей по близости никого не было. Значит, воевать с собачей сворой мне придется одной. Данное открытие не принесло утешения. Я все еще отчаянно пыталась поймать ставшего невероятно юрким Лари, но как только он увидел даму своего сердца, мои усилия окончательно сползли к отметке «ноль». Я стояла с поводком в руке и с выражением лица типа «земля продана», абсолютно не зная, что предпринять. Мой четвероногий приятель, подгоняемый любовным азартом, стремглав понесся к боксеру, нарезавшему круги возле самой кромки подтаявшего льда.

Начались собачьи игры. Вся шарага пролетала мимо меня то в одну, то в другую сторону, потом эта ненормальная сука, как истинный Иван Сусанин, повела свой отряд на лед. Собачьи бега приняли новый оборот, теперь риск их не очень-то хорошего завершения значительно возрос.

Напрасно я пыталась дозваться увлеченного подругой Лари, он совершенно не реагировал на мой голос. Я даже охрипла, крича во всю глотку его имя. Бесполезно! Откуда-то прибежала немолодая женщина, крашенная в белый цвет. У нее были ярко алые губы и кожаная кепка, покрывавшая золотистые волосы.

— Мая, Мая, Мая! — завопила незнакомка, поравнявшись со мной. — Куда тебя понесло, дура проклятая?!

— Это Ваша псина? — хмуро спросила я ее.

— Да, — ответила та нехотя. — Привязала на крыльце, пока ходила в магазин, а она… короче, и след простыл.

— Зачем Вы, вообще, суку с течкой потащили на улицу? — я разозлилась, хотя толку от этого было мало.

Время назад не вернуть, нужно действовать в уже сложившихся обстоятельствах, причем действовать немедленно. Майя, ошалев от погони, принялась бегать вдоль длинной узкой полыньи, появившейся в связи с оттепелью в нескольких метрах от берега. Ее отчаянные маневры, методично повторяемые моим псом, заставляли сердце замирать от страха. Еще чуть-чуть и эта дура, не удержав равновесия, рухнет в ледяную воду, если не прекратит ходить по краю льда. Однако либо мозгов у перевозбужденной суки было мало, либо собачий инстинкт диктовал ей свои условия, но придерживаться здравого смысла она никак не хотела. В конце концов, мои самые жуткие предположения оправдались, и длинноногая Майя, поскользнувшись, рухнула в воду. Ее голова какое-то время виднелась на поверхности, но вскоре она исчезла подо льдом.

Мой Лари, как настоящий джентльмен, кинулся спасать даму, упав плашмя в ледяную полынью брюхом. Раздался звук поднятых его телом брызг. Я оцепенела, наблюдая за происходящим. Женщина, с которой мы только что беседовали, побежала дальше, продолжая выкрикивать имя своей собаки. Вероятно, она не заметила, как та нырнула в Неву. Я же, как загипнотизированная, смотрела на бултыхающегося в воде друга, отчаянно соображая, что предпринять.

«Господи! У меня же дочь. Я не могу ее оставить без матери, отправляясь спасать животное, — проносилось в голове, словно вывески на домах, которые можно наблюдать из окна стремительно мчащейся машины. — Нужно бросить его и уйти. Будет знать, что любовь — штука опасная!»

Убеждая сама себя не вмешиваться в ход событий, я продолжала стоять на месте, как вкопанная, и неотрывно следить за псом. Он не мог выбраться, отчаянно цепляясь лапами за острые края льда. Подмерзшая твердь крошилась, оставляя несчастного бултыхаться в холодной воде без надежды на спасение из смертельного плена. И тут он меня увидел. Из приоткрытой, над серой блестящей гладью, пасти вырвался негромкий визг, полоснувший как нож, по моему сжавшемуся сердцу. Я не могла бросить пса в беде, никакие здравые рассуждения меня больше не удерживали, так как я в миг забыла об их существовании, ринувшись на мольбу о помощи, читавшуюся в глазах бедного животного.

Откуда только силы взялись? Я с корнем вырвала тоненькое деревце, что произрастало неподалеку и, бросив его на лед, поползла к тонущему Лари. Голова работала хорошо, четко просчитывая сложившуюся обстановку и все возможные риски. Ствол служил опорой, идти в полный рост я не решалась, опасаясь провалиться, так как ледяная поверхность не внушала мне особого доверия. Вокруг все как будто замерло. Остались лишь испуганные собачьи глаза, устремленные на меня. Наконец, я добралась. Вытащить овчарку оказалось делом непростым. Лари был большим и тяжелым псом, который, ко всему в придачу, еще и промок. Задние лапы у него отказали из-за переохлаждения, передними он отчаянно пытался мне помочь, карабкаясь на льдину. У нас все-таки получилось. И когда я уже была готова закричать «Ура!» от радости, лед треснул. Мы оказались на пяточке, который плавно проплыв немного, приблизился к противоположной стороне. Я быстро перескочила на более устойчивую поверхность, втащив туда за собой изможденного пса. Мы были отрезаны от берега узкой водяной преградой. Лари лежал, не в силах пошевелиться. Его трясло. Я быстро сняла с себя куртку, шарф и шапку и принялась натягивать вещи на пострадавшего. Он даже не сопротивлялся, вяло вращая глазами. Нарядив собаку, я невольно поежилась, так как холодный ветер не очень-то ласково подул в мою сторону, пророча мне воспаление легких, как минимум. Если, конечно, вообще выживу после глупой истории, в которую мы только что угодили.

Я отчаянно всматривалась в берег, пытаясь найти там хоть одного человека. Никого не было. Теперь оставалось надеяться лишь на чудо. Прижав к себе виновника происшествия, я уселась рядом с ним и начала тихо замерзать. Когда конечности онемели, мой рассудок медленно погрузился в состояние сонливости, перед глазами все поплыло, а в голове остался лишь звук бьющихся в унисон сердец — моего и собачьего. Сквозь тяжелый сон, я почувствовала, как чьи-то руки осторожно подняли меня и куда-то понесли. Потом мой заторможенный рассудок услышал слова:

— Привет, Незнакомка!

Я, наконец, открыла глаза, с трудом расклеив слипшиеся от мороза веки. Мы с Лари уже находились на берегу, куда нас доставила вызванная кем-то бригада спасателей.

— Сейчас приедет скорая, и ты отправишься в больницу, — сообщил человек в униформе, накрывая мои плечи теплым уютным пледом.

Собаку тоже закутали, уложив его покрывшееся сосульками тело на носилки.

— Я не могу! — приходя в себя окончательно, воскликнула я испуганно. — Мне надо к подруге.

— Что за глупости? — строго проговорил собеседник, наклоняясь ко мне.

Разглядев его лицо повнимательнее, я опешила. Это был тот самый белокурый парень из метро. От удивления я не могла вымолвить ни слова, продолжая тупо на него смотреть.

— Узнала что ли? — усмехнулся спасатель. — Как звать-то тебя, «тридцать три несчастья»?

— Катя, — пробубнили мои онемевшие от холода губы. — Катерина Орлова. Но скоро я стану Балгаренко.

— Замуж собралась? — без энтузиазма осведомился собеседник. — За того хмыря в сером пальто?

— Нет! Развожусь через несколько дней! — радостно пояснила я. — А хмыря зовут Игорь, и я с ним больше не встречаюсь.

— Понятно… — он еще сильнее замотал меня теплой накидкой.

Где-то вдалеке раздался вой сирены приближающейся скорой помощи. Я испуганно закрутила головой и, схватив парня за руку, когда он собрался было отойти, скороговоркой пробормотала:

— Мне нельзя в больницу. Если я завтра не заплачу деньги, они убьют и меня и дочку. Пожалуйста, не отправляйте меня в больницу. С нами все в порядке. Честно.

— В порядке?!! — незнакомец вытаращил на меня глаза. — Кто тебя убьет? Ну-ка, быстро выкладывай.

— Только в милицию не сообщайте, — промямлила я тоном обиженного ребенка.

Он как-то странно на меня посмотрел, потом обречено сказал:

— И давно у тебя такая способность?

— Какая? — я не поняла.

— Быть магнитом, притягивающим неприятности.

На моих губах появилась кислая улыбка, вслух же я ничего не успела ответить, так как примчалась скорая. Не обращая внимания на возражения, меня начали быстро осматривать, а вот к собаке интереса не проявили абсолютно. В конце концов, я все-таки умудрилась отделаться от врачей. Зато теперь ко мне прицепились спасатели, которым срочно нужно было написать отчет о случившемся. Выручил мой новый знакомый, моментально уладивший все вопросы. Это был их последний за смену вызов. Я пыталась растрясти замерзшего Лари, который пребывал в состоянии сна. То, что пес выжил, меня радовало, хотя я твердо знала — все проблемы еще впереди. Как бы моя любимая собака не схватила простуду, а еще страшнее — воспаление. И на все эти «прелести жизни» накладывались: сессия, развод и… долг бандитам. Похоже, что я ненароком угодила в самую черную полосу моей судьбы. Было бы неплохо поскорее её преодолеть.

— Я отвезу тебя домой, — предложил парень, вновь подходя ко мне.

— Не надо, пожалуйста, я не хочу туда, — тихо проговорили мои бледные губы, а глаза робко глядели на него из-под завесы слипшихся ресниц.

— Тогда поедем ко мне, — голосом не терпящим возражений заявил собеседник. — Там все и расскажешь.

— Валентин? Чего ты возишься? — крикнул невысокий мужичок из его бригады. — Мы трогаемся или как? Узнай, куда девчонку отвезти? А то ее пес совсем задубел.

— Ко мне домой, — отозвался парень, провожая меня в машину. Они занесли на носилках Лари, и вскоре мы поехали.

— Так она твоя знакомая? — хитро глядя в мою сторону, спросил все тот же спасатель.

Этот вопрос вызвал улыбки на лицах других членов бригады. Валентин тоже усмехнулся, кивнув в ответ. Меня немного пожурили за глупое поведение, но сильно никто не ругался. Понимали мужики, что мне и так досталось. Они выглядели уставшими, все-таки конец смены… Наверняка, я не первая, кто устроил им сегодня веселый денек. Мой новый знакомый жил на третьем этаже обыкновенного панельного дома. Мы довольно быстро поднялись по лестнице наверх. Он принялся открывать ключом дверь, однако, замок не поддавался. Наконец дверь сама распахнулась, демонстрируя нам аккуратную обстановку небольшой прихожей, посреди которой стояла улыбающаяся старушка.

— О! Бабуля. Привет, — улыбнулся ей парень, подталкивая меня вперед. — Когда ты приехала?

— Сегодня утром. Решила порадовать тебя гостинцами. Да я смотрю, ты не один. Наконец-то в доме появилась девушка.

— И не только девушка! — многообещающе проговорил собеседник, отходя в сторону, чтобы пропустить несущих носилки с Лари мужчин. — Еще и ее собака.

— Боже правый! — всплеснула руками старушка, заглядывая в торчащую из-под пледа морду пса, уши которого по-прежнему были спрятаны под моей белой шапочкой. — Что же это с ним?

— Искупался в Неве, — спокойно ответил Валя, указывая сослуживцам, куда доставить пострадавшего. — Положите его в теплое место. Я накрою беднягу одеялом, а чуть погодя сделаю укол.

Бабушка тут же побежала готовить для Лари лежанку, а ее собеседник, отдав спасателям снятые с нас пледы, попрощался с мужиками и захлопнул дверь.

— Тебе надо переодеться, — скептически окинув меня взглядом, заявил он. — Идем.

Валентин достал из шкафа теплый мужской свитер и протянул его мне. — Я повешу сушить твою одежду, а ты пока походи в этом.

— Спасибо, — пробормотала я в ответ, беря предлагаемую вещь и рассеянно разглядывая ее. — А он не слишком короткий?

— Для тебя в самый раз, — усмехнулся парень, выходя из комнаты. — Будет как платье.

Решив, что он прав, я быстро стянула свои промерзшие насквозь вещи и одела свитер. После процедуры переодевания мне стало гораздо лучше. Вот только в голове не очень-то укладывалось то обстоятельство, что, собственно говоря, я делаю в этом доме и как мне вести себя с его обитателями.

Когда я босиком появилась на кухне, где уложили возле батареи Лари, спасатель уже закончил возиться со шприцем и теперь мыл руки после укола. С овчарки сняли мой зимний гардероб и накрыли беднягу одеялом, из-под которого торчал один только нос животного. Пес дремал, довольный тем, что попал в тепло.

— Катя, — укоризненно протянул парень, посмотрев на мои ноги. — Ты твердо решила заболеть?

Бабушка, крутящаяся все это время рядом, быстро среагировала, притащив мне из прихожей тапочки сорок третьего размера. Вероятно, они принадлежали ее внуку.

— Спасибо, — улыбнувшись ей, сказала я, утопая в обновке.

— Не за что, — весело отозвалась старушка, изучая меня прищуренными глазами с ног до головы. — Ну и кто же ты будешь, дочка?

Я растерялась, не зная, что ответить. Кто я, собственно говоря, такая? Неприятность, которую подцепил ее внук в реке.

— Бабушка, не приставай к девушке, ей и так сегодня нелегко пришлось, — усаживая меня на табуретку, проговорил парень. — Лучше свари собачке бульон, а мы пока с Катериной пообщаемся о делах насущных, — многозначительно глядя на меня, добавил он. — Верно, Катюша?

Я пожала плечами, кисло улыбаясь. Кажется, меня ждет допрос. Хотя поплакаться кому-нибудь в жилетку я давно мечтала, вот и благодарный слушатель появился. Так что… я не виновата, он сам напросился.

Оставив старушку колдовать над плитой в компании мирно посапывающей овчарки, Валентин, взяв за руку, отвел меня в единственную комнату его небольшой квартирки.

— Садись, — то ли предложил, то ли скомандовал собеседник, указывая ни диван. Я безропотно повиновалась. — А теперь рассказывай.

— Что именно? — прикинувшись непонимающей, осведомилась я робко.

— То, что ты плела про убийство тебя и… твоей дочки. Кстати, сколько ей лет?

— Скоро два.

— А тебе тогда сколько? — озадаченно пробормотал парень, с удивлением меня рассматривая.

— Двадцать, — тихо ответила я, слегка краснея под его пристальным взором.

— Понятно, — усмехнулся Валя, хитро прищурившись. — Замуж, значит, после школы выскочила?

— На первом курсе, — уныло пробубнили мои губы, уголки которых трагично опустились вниз. — Сдуру. Но сладкое слово «свобода» все ближе и ближе, вот только…

— Только что? — хмурясь, переспросил он. — Тебе кто-то угрожает?

— Да.

— Муж что ли?

— Нет, Сергей был моей главной проблемой до вчерашнего дня, а теперь я попала на счетчик к двум бандитам, машину которых разбила.

— Как разбила? — удивленно проговорил собеседник, медленно опускаясь в старенькое, накрытое покрывалом, кресло.

— Вдребезги.

— Где?

— По дороге в Колпино.

— А что ты делала в этой самой машине? — строго осведомился он, хмуря густые брови. — Зачем ты в нее, вообще, села?

— Я не садилась, меня затолкали. И сказали, что отвезут за город и изнасилуют.

Глаза парня округлились, а лоб наморщился. Он какое-то время переваривал услышанное, потом сказал:

— И каким, интересно, образом ты расколотила их тачку?

— Ударила ногами в ухо шоферу, — честно призналась я, опуская взгляд. — Он не справился с управлением и вылетел с трассы, задев столб. Но все живы, я проверила.

— А потом? — спросил Валентин, когда я замолчала.

— Потом меня подвез проезжавший мимо мужик до метро, а оттуда я поехала домой. Но Саха — тот, что был за рулем, встретился мне сегодня возле суда, и велел собирать бабки, чтобы возместить им ущерб. Сказал, что завтра вечером позвонит. А если я сообщу в милицию, то нам с Леночкой крышка, — выпалила я, как на духу и уставилась на парня, ожидая его реакцию.

Он задумался. На лице его отразилось внутреннее напряжение, глаза были устремлены в одну точку, куда-то мимо меня. Пауза, повисшая в воздухе, начинала угнетать. Я занервничала, решив, что зря все разболтала. Наконец, он произнес, искоса взглянув на мои теребящие край свитера руки:

— Знаешь, Катя, ты, действительно, влипла в историю.

— Знаю, — с готовностью ответила я, — а завтра еще экзамен в «Медухе», к которому я слабо готова, на твоей кухне лежит мой больной пес, а у меня в квартире сидит надоевший до чертиков супруг, и его оттуда пушкой не выгнать, так как он там пригрелся, и не желает расставаться с насиженным местечком. Но ты не думай, мои проблемы тебя не должны касаться. Ты и так много для меня сделал. Спасибо.

— Пожалуйста, — Валя усмехнулся. — Вот только придется мне, наверное, все-таки заняться твоими проблемами. Не зря же нас судьба упорно сводит. К тому же у меня есть идея.

— Правда?! — я так обрадовалась, что вскочила, но, спохватившись, села обратно, скромно сложив на коленях руки. — Какая?

— Мой друг работает в «Отряде по борьбе с бандитизмом». Нужно съездить к нему, может, он что-нибудь стоящее посоветует?

— А бандиты не узнают? — настороженно спросила я.

— Не узнают, — успокоил собеседник.

— О чем вы тут секретничаете? — в дверном проеме показалась любопытная физиономия старушки. Ее длинные седые волосы были собраны в пучок на макушке, а серые, глубоко посаженые глазки хитро блестели.

— Бабушка, мы, наверное, с Катей уедем через пару часов. Возможно, вернемся утром. Ты не присмотришь за собачкой?

— Присмотреть-то я присмотрю, — входя в комнату, проговорила собеседница. — Вот только в чем Катерина на улицу пойдет? В твоем свитере? Все ее верхние вещи сушатся в ванной. К тому же от них сильно воняет псиной. Что ты на это скажешь, Валя?

Парень задумался, оценивающе глядя на меня:

— Придется одолжить ей мою синюю куртку.

— Только не это! — всплеснув руками, воскликнула бабуля. — Она же в ней утонет.

Я недоуменно смотрела то на Валентина, то на его бабушку, не понимая, о чем они толкуют. Когда выигравший спор внук принес мне причину их жаркой дискуссии, я слегка оторопела. Это была не куртка, это было вместилище для паровоза.

— Давай примерим, — мягко предложил спасатель, накидывая на меня огромную вещь.

Я обиженно хмыкнула и сунула в рукава руки. Ладони мои достали как раз до их середины, все остальное пространство до манжета оставалось свободным.

— Совсем как пальто! — радостно сообщил парень. — До Эдика доехать сойдет. Все равно выбирать не из чего. В моем доме женских вещей, увы, нет.

— Ну и хорошо, что нет! — пробормотала себе под нос старушка. — Вот Катя переедет, и будут.

Я округлила глаза, а Валя пропустил ее болтовню мимо ушей, продолжая хлопотать над моим новым одеянием.

— А как там брюки? — осторожно осведомилась я. — Они подсохли?

— Сейчас принесу, — сказала собеседница и выскочила за дверь.

Мы выехали через час. За это время я успела позвонить родителям, чтобы сказать им, будто ночую сегодня у подруги, а мой новый знакомый переговорил по телефону с тем, к кому мы бесцеремонно напросились в гости. Я также узнала, что старушку зовут тетя Таня, и приехала она из деревни навестить единственного внука. Бабушка частенько наведывалась к Вале, чтобы он совсем не заскучал тут один без женского внимания. Парень всегда с радостью привечал ее, укладывая спать на единственном в комнате диване, а сам устраивался на полу, как и подобает гостеприимному хозяину.

На улице уже стемнело. Я выглядела как пингвин, хлопающий синими большими крыльями. Решив, что лучше сложить руки на груди, чтобы длина рукавов не сразу бросалась в глаза, я так и поступила. На мою голову спутник намотал свой серый шарф, утверждая, что без шапки я могу простудиться. Единственным, что принадлежало мне из всей экипировки были брюки и сапоги, ну еще разве что нижнее белье.

Эдик жил на Приморской. Его однокомнатная квартирка располагалась в самой гуще новостроек. Добрались мы туда за полтора часа, по дороге купили водки и сока, Валентин сказал, что идти в гости с пустыми руками неприлично. Я особо не спорила, чувствуя себя в компании этого человека вполне спокойно. Даже странно… ведь мы знакомы с ним всего несколько часов, а я уже так доверяю ему. И иду к черту на куличики, полностью уверенная, что сие мероприятие безопасно. Хотя, если честно, выбор был невелик: слушаться спасателя или встречаться завтра с бандитами. Второй вариант мне казался гораздо менее приятным.

Дверь нам открыл симпатичный парень с очаровательной улыбкой и курчавой, коротко подстриженной шевелюрой.

— Привет! — весело воскликнул он, покосившись на меня. — Это ты, значит, Катерина.

Я мило улыбнулась в ответ, стягивая с головы шарф, который порядком сбился на ухо.

— Ну, проходите, — он жестом пригласил нас войти. — О! Водочка! Круто. Сейчас выпьем и все обмозгуем.

Мой спутник помог мне снять ужасно громоздкую куртку. Освободившись от верхней одежды, я облегченно вздохнула. Состояние было такое, будто с плеч мешок муки скинула, никак не меньше. Одернув длинный Валин свитер, я гордо прошествовала на залитую светом оранжевой люстры кухню, где хозяин уже накрывал на стол. Откуда-то появились домашние огурчики, грибки и даже вареная картошка, а передо мной разложили три апельсина, веточку винограда и шоколадку в ярко синей упаковке с надписью «Вдохновенье». Вместо трех, купленных нами бутылок, на столе оказалось четыре, вероятно, одна была местная. Сока Валентин приобрел пять пачек, из них две — томатного, остальные — грейпфрут. Мужчины разлили по стаканам импровизированные коктейли, в пропорции один к одному, мне же сделали специальный: «много сока, мало водки», чему я была очень даже рада. Напиваться совершенно не хотелось.

— Ну давайте, рассказывайте, — выпив залпом содержимое своего стакана, сказал Эдик, закусывая долькой ароматного огурчика.

Как-то странно это выглядело. Все-таки не чистую водку пил, а коктейль. Вероятно, сила привычки, ведь обычно на соки не тратятся, только на беленькую, а всю эту эстетскую мешанину оставляют для лучших времен.

Я, в очередной раз, расписала в подробностях события последних дней, касающиеся бандитов. Собеседник задумчиво покивал, а потом, внимательно взглянув на меня, недоверчиво спросил:

— А ты, действительно, замочила ему по уху сапогами?

— Ботинками, — я усмехнулась, заметив блеск в его глазах. — Что же мне еще-то делать было? Либо за город, либо в кювет.

— Ну, ты классная девчонка! — восхищенно проговорил Эдик.

Он снова разлил по стаканам выпивку и важно заметил:

— Что же. Можно подать заявление о попытке изнасилования. Мы этих типов быстро разыщем по следам аварии и по тому «кренделю», который в больнице. Короче, к завтрашнему вечеру оба вымогателя будут за решеткой.

— Нет! — твердо произнес Валентин. — Нельзя, чтобы Катя светилась. В жизни всякое бывает, иногда подонков выпускают. А если они мстить задумают? Нужно скрутить их так, чтобы Катюша осталась, как бы не причем.

— Резонно, — пробормотал друг, сосредоточенно морща лоб. — Надо придумать для ареста другой повод. Я позвоню ребятам утром, мы попасем твоих навязчивых поклонников, Катя, а когда они поедут к тебе на встречу, мы их сцапаем. Правда, придется ребятам потом стол накрыть. Ну, это… в качестве благодарности.

— Без проблем! — ответил за меня парень, тряхнув густой копной светлых волос. — Только лучше арестовать их при других обстоятельствах и за что-нибудь другое, — мягко сказал он, обращаясь к собеседнику. — Так, на всякий случай.

Я слушала разговор, понимая, что лучше в него не вмешиваться. В конечном итоге, они сами все решат, «приговорив» в процессе то спиртное, что стоит сейчас на столе. Для меня же главное было — любым способом освободиться от преследования бандитов.

Приняв более менее оптимальное решение, друзья отложили осуществление его до завтра. Застольная беседа поменяла направление, перейдя на бытовые темы. Опустошенные стаканы вновь наполнялись и снова выпивались. Обстановка была раскованной и очень теплой.

— Хочешь, я сделаю тебе «Кровавую Мэри», — предложил мне Эдик, открывая пачку, на которой были нарисованы сочные помидоры.

Он уже захмелел, что придало ему еще больше веселости и обаяния.

— Наливать водку надо по ножу, чтобы коктейль не смешивался, — демонстрируя мне описываемый вслух процесс, сказал парень. — Тогда получается два слоя: белый и красный. Ну вот, — он приподнял вверх свое творение и торжественно произнес. — На! Пей.

— Спасибо, — я повертела в руках напиток и осушила его одним махом, как и было рекомендовано создателем.

Чувствовала я себя вполне трезвой. Во всяком случае, голова прекрасно соображала, правда, тело начало почему-то бастовать. То язык ни с того ни с сего заплетался, то координация движений малость подводила. А потом я принялась зачем-то курить. И ладно бы курила, как все. Нет! Я делала это не той стороной. Парни смотрели на подобного рода выходки сквозь пальцы, только наливать мне стали меньше и отодвинули подальше сахарницу, в которую я выплеснула в задумчивости содержимое своего стакана.

— Катюша, может, тебе пойти прилечь? — приобняв меня за плечи, заботливо поинтересовался Валентин.

— Я не хочу спать, — отодвигаясь от него, проговорила я. — Мы с Эдиком еще не обсудили поход в кафе с девочками.

Эдуард, как и я, находился в состоянии развода. У него была трехлетняя дочка Юличка, фотографии которой счастливый папа мне гордо показывал. На детской теме мы с ним сошлись окончательно, даже решили устроить совместное путешествие по карусельно — мороженовым местам.

— Катя, у тебя же завтра экзамен, — тоном заботливого папочки напомнил собеседник.

— Он после обеда, — парировала я, беря в руки стакан с очередной порцией «Кровавой Мэри», которую мне любезно сделал хозяин дома. Правда, опьянев, Эдик начал гнать халяву, и вместо двух четких слоев у него получалось бело-красное месиво. — Так что иди сам спи.

— Вот именно! — поддержал меня Валин друг. — Разбери там диван, мы попозже присоединимся, — он виновато посмотрел на меня и добавил. — Спать придется втроем. Просто больше постельных мест нет, ты не возражаешь?

— В одежде, без проблем, — выпивая странное подобие коктейля, ответила я заплетающимся языком.

Валентин вздохнул, окинув нас печальным взглядом, и ушел. Парень выглядел уставшим, все-таки смену отработал. Хотя надо отдать ему должное, он был трезвее нас обоих, вместе взятых. Оставшись вдвоем, мы принялись трепаться дальше. И несмотря на сбивчивость речей, нам удавалось прекрасно понимать друг друга.

— Что это у тебя на руке? — облокотившись на стол и подавшись вперед, спросила я, едва не стукнувшись головой о лоб собеседника.

— Ожоги, — гордо сообщил Эдик. — Мы с пацанами смотрели видак. Там эти все восточные единоборства и прочее. Ну, так вот, — он многозначительно помолчал, собираясь с силами для дальнейшего рассказа. — Герои себя прижигают раскаленным железом. Мне так любопытно стало, действительно они боли не чувствуют или это только в кино так?

— И?.. — затаив дыхание, прошептала я, усиленно концентрируя взгляд на парне.

— Я зажег газ, накалил вилку и припечатал ее к руке. Главное, чтобы металл был раскален до красна, тогда боли, и правда, нет, — с азартом пояснил Эдуард.

— А эти шрамы откуда? — удивленно хлопая ресницами, указала я на двух братьев близнецов того, о котором рассказывал собеседник.

— Это я пацанам потом показывал, — небрежно бросил он. — Хочешь, и тебе покажу? — схватив со стола вилку, предложил Эдик.

— Спасибо, не надо, — я тряхнула головой, потому что у вилки, которую держал в руках собеседник, почему-то вместо четырех стало восемь зубцов и… две ручки.

— Жаль, что пива нет, — щелкнув дверью полупустого холодильника, пробормотал парень уныло. — Сейчас бы пивчика попить.

Я покосилась на висящие на стене часы. Было около половины пятого утра. Валя давно уже спал, а мы по-прежнему сидели за столом.

— Ну, так сходи, — проговорила я, рассматривая свой пустой стакан.

— Верно, — Эдуард попытался встать, но тело его абсолютно не слушалось, угрожающе накренившись на бок, как тонущее судно. С горем пополам, парень удержал равновесие и грустно пробормотал. — Вряд ли дойду.

— А куда идти-то? — я размяла руки, проверяя их способность слушаться меня.

— За домом ларек.

— Я сбегаю, а ты посиди пока.

— Не! — отрицательно помотав отяжелевшей головой, сказал Эдик. — Ты, Маринка, хороший парень, но одну я тебя на улицу не пущу.

— Я — не Маринка, — поднимаясь и идя по стеночке к входной двери, сообщила я. — Меня зовут Катя. И еще одно маленькое уточнение: я не парень.

— Значит, классная девчонка, — опуская голову на поверхность стола, поправился он.

— Сейчас вернусь, — с трудом попадая в рукава огромной куртки, сообщила я, открывая замок. — Не забудь меня впустить, а то придется ночевать на пороге.

Ларек я нашла на удивление быстро, проскользнув в дырку между домами, ширина которой едва позволяла пройти там человеку. Купив четыре бутылки «Балтики», я гордо двинулась в обратный путь, непроизвольно петляя, так как ноги упорно отказывались идти прямо. Но это было только начало!

Пролезть обратно между углов двух девятиэтажных зданий я, увы, не смогла. В голове сей факт, совершенно, не укладывался, ведь я только что здесь проходила. Но тупому упрямству пьяного человека можно было позавидовать. Решив, что во всем виновата проклятая куртка, я ее начала стягивать, поставив на землю пиво. Взяв в руки свою верхнюю одежду, я вновь подняла бутылки и, прижав все это к груди, кинулась атаковать узкий проход. Опять не получилось! В затуманенных алкоголем мозгах начали возникать сумасшедшие версии о неожиданном подземном толчке, который случился, пока я была у ларька. И теперь из-за этого толчка дома сдвинулись. Но несмотря на весомость своей невероятной теории, я решила во что бы то ни стало пройти именно в этом месте. Сняв Валин свитер и оставшись в белом бюстгальтере на тоненьких бретельках, я все-таки прорвалась сквозь пресловутую дырку. Сложив аккуратно свое барахло на вытянутой руке, я сгребла бутылки в кучу и двинулась к подъезду Эдика.

Возле самой двери, я столкнулась с нервно курящим одну за другой сигареты, Валентином. Увидев меня, парень обомлел. Его лицо вытянулось, а глаза откровенно вылезли на лоб. Он осторожно взял пиво, потом открыл дверь и пропустил меня вперед, не проронив при этом ни слова. Я не совсем поняла, что он здесь делает, и решила его об этом спросить, медленно поворачиваясь к нему лицом.

— Ты же, вроде, спал? — с усилием выговаривая слова, пробормотал мой отказывающийся повиноваться язык.

Собеседник скользнул взглядом по мне и застрял на груди, которую он изучал минуты три, с каждой секундой становясь все мрачнее.

— И давно ты в таком виде разгуливаешь? — наконец, процедил он.

— Что? — я опустила взор на свое тело. — А, это… Мы просто с Эдичком хотели пивчика попить.

— Для данного мероприятия нужно устраивать стриптиз? — Валя злился, это слышалось в его голосе.

— Не, — я криво усмехнулась, — мне в дырку было не пролезть в куртке.

— И в свитере?

— И в нем тоже, — решив, что слово «свитер» мне выговорить не удастся, ответила я проще. — А ты хочешь пивчика?

Он практически на себе дотащил меня до квартиры Эдуарда, вместе с грудой одежды, которую я держала в руках. Как выяснилось, Эдик уже дрых «без задних ног» с краю огромного, раздвигающегося вперед дивана. Пива мне давать Валентин упорно отказывался, настаивая на том, что завтра оно понадобится гораздо больше. Я же, в свою очередь, ни в какую не хотела надевать свитер, так как в нем мне было почему-то жарко. Во всяком случае, так я решила. После весьма продолжительных препираний в кухне, собеседник все-таки уговорил меня лечь спать. Войдя в комнату, я гордо завалилась по середине расстеленного дивана, задумчиво уставившись в потолок. Парень лег рядом, укрывая меня одеялом. Мимо пролетала не очень приличная мысль, которую я сдуру поймала и озвучила:

— Спать между двух мужчин — это очень возбуждает.

Валентин среагировал мгновенно, резко подняв мое немного заторможенное тело, и сделал рокировку. Теперь я очутилась с краю, а он на моем месте. Мне хотелось возмутиться данным поступком, но вместо этого я лишь обиженно хмыкнула и… провалилась в тяжелый пустой сон.

Очнулась я, как ни странно, самая первая. То, что предстало моим бедным глазам, ужаснуло. Я лежала в брюках и бюстгальтере рядом с двумя мужиками, причем моя нога была бесцеремонно закинута на бедро спящего Валентина. Да! Так напилась я впервые в жизни. То, где рассталась со свитером, я обрывками припоминала, кажется, это случилось на улице при штурме дырки между домами. Что касается происходящего после этого, я, увы, не знала ничего. Как меня угораздило в таком виде завалиться спать? Да еще и в компании с парнями! А если я по пьяни вела себя не прилично?

Румянец залил мои щеки и я принялась осторожно отодвигаться от Вали, ища глазами злосчастный свитер, которого, как назло, нигде не было. Голова трещала, отдаваясь громким звоном разбитого стекла в висках при каждом неосторожном движении. Во рту все пересохло, безумно хотелось пить. Я попыталась встать, прикрываясь краем одеяла, и случайно разбудила своего соседа. Он моментально очнулся и уставился на меня. Встретившись с его глазами, я покраснела окончательно. Заметив мое состояние, он как-то странно улыбнулся.

— Похмелье мучает? — спросил парень, хитро щурясь.

— Да, — честно призналась я, рассеянно оглядываясь по сторонам в поисках все того же пресловутого свитера. — А где моя одежда?

— Ты разве не помнишь? — он недоверчиво приподнял свою густую бровь.

— Нет, — опуская глаза, прошептала я. — А что тут было?

— Сначала ты разделась на улице, а потом бросила все свои вещи в прихожей, наотрез отказавшись надевать на себя что-либо.

— А потом? — не решаясь поднять на собеседника взор, тихо спросила я.

— А потом ты завалилась спать, сказав, что тебя возбуждает, когда мужчин двое.

Теперь, помимо лица, запылали еще и мои уши. Я не знала, куда деться от стыда. Хотелось провалиться сквозь землю, причем немедленно.

— И все? — с надеждой пролепетала я.

— Нет, — он приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза. В его зрачках плясали лукавые огоньки, а губы весело улыбались. — Еще ты приставала ко мне всю ночь. Разве ты забыла?

— Я приставала?! — этот возглас разбудил Эдуарда, который что-то недовольно промямлил и снова задремал. — Не может быть!

— Может, — он усмехнулся, проведя кончиком указательного пальца по моему обнаженному плечу. — И целовала ты меня тоже. Причем так сладко, что я не смог устоять и ответил на поцелуй.

Мне стало дурно. Мало того, что состояние, как у побитой собаки, так еще и новости одна другой краше. Смотреть на собеседника я больше спокойно не могла, лицо горело алым пламенем, а совесть грызла поедом, пеняя мне на то, какая я бесстыжая.

— Извини, я не хотела, — пробубнили мои губы робко. — Пожалуйста, давай об этом забудем.

— Как пожелаешь… — смеясь, ответил Валя.

Он поднялся с постели и принес мне одежду, что было с его стороны очень мило. А когда в моей руке оказался стакан холодного пива, я окончательно уверовала в истинно благородную сущность спасателя. Очнувшийся, наконец, Эдик тоже получил от друга бутылочку, что привело его в откровенный восторг, так как чувствовал он себя не многим лучше, чем я. Мы, как два калеки, были не в состоянии сползти с дивана, а Валечка легко фланировал по квартире, будучи совершенно трезвым и вполне здоровым. Но сколько ни лежи, а день начинать надо. Тем паче, он обещает быть очень насыщенным.

Простившись с Эдуардом, который пообещал заняться моим вопросом, мы отправились ко мне домой, чтобы я могла переодеться и забрать свои лекции перед походом на экзамен. У Валентина сегодня был выходной, и он любезно согласился сопровождать меня, сказав, что сейчас мне одной лучше не оставаться. Всё время пути я сидела молча, изучая пол в вагоне метро. Спутник не пытался меня вызвать на разговор, решив, вероятно, что я хочу немного побродить в дебрях собственных мыслей. Вот я и бродила, вновь и вновь прокручивая события недавней пьянки.

«Неужели я, правда, к нему приставала? — краска в очередной раз за сегодняшнее утро залила мне щеки, и они запылали как стоп-сигнал новенького светофора. — Но почему? Неужели мой шестимесячный сексуальный пост дал о себе знать? Нельзя больше злоупотреблять спиртными напитками, а то на мужиков кидаться начинаю. Господи! Как стыдно-то!»

В квартире моей было тихо и пусто. Сергей уже ушел на работу, аккуратно выключив за собой свет. Я зажгла в прихожей плафон и, не глядя на спасателя, предложила ему жестом пройти.

— Только не пугайся, у меня в комнате жуткий бардак вперемешку с тараканьими бегами.

Валя усмехнулся. Он быстро расшнуровал свои потрепанные, но добросовестно вычищенные ботинки и снял куртку. Парень также помог мне стянуть с себя его синий огромный балахон, после чего он негромко спросил:

— А чего ты такая кислая в электричке сидела? Из-за бандитов грузишься?

Я подняла на него глаза, краснея. Знал бы ты, милый, из-за чего я гружусь… Хотя, то о чем ты говоришь, на данный момент, наверное, гораздо важнее. Приняв мое молчание, как подтверждение своих слов, собеседник продолжал:

— Не переживай ты так, Катенька. Это шестерки, я уверен. Крупные рыбки в такой воде не плавают, и, тем более, не промышляют подобного рода вещами. Ну, а твоих похитителей Эдик с ребятами быстро отыщет, слишком сильно они наследили. Не расстраивайся.

— А что я скажу Сахе вечером? — робко поинтересовалась я.

— То, что твой папа продает машину и оформляет бумаги для взятия банковской ссуды. Короче, деньги будут дня через три. Так мы выиграем время, а за этот срок наши друзья найдут повод скрутить вымогателей. Поверь мне, я не первый год общаюсь с Эдуардом, — Валентин улыбнулся, ободряюще похлопав меня по плечу.

— Да, мне он тоже понравился, — честно призналась я, вспоминая добродушную физиономию его друга. — Валя, а я к тебе сильно приставала? — уперев взгляд в пол, полюбопытствовала я тихо, ощущая очередной прилив горячего румянца.

Он засмеялся, при чем так весело и беззаботно, что мне стало обидно.

— Катенька, — наконец, произнес собеседник. — Я пошутил.

— Как это? — от подобного заявления мои глаза округлились.

— Ты отрубилась сразу, как только я переложил тебя на край. Между нами ничего не было, — он хитро улыбался, довольный произведенным этой фразой эффектом.

— Ах, ты, бессовестный! — завопила я, кидаясь в рукопашную на обидчика. — Насмехаться надо мной вздумал?! Я что, кролик подопытный?

Мой яростный порыв развеселил его ещё больше. Парень виртуозно уклонялся от моих сжатых кулаков, которыми я пыталась попасть ему в довольное, улыбающееся лицо. В конечном счете, я все-таки умудрилась задеть его щеку острым ногтем, оставив маленькую, но глубокую метку в память о моем нападении. Он же, справившись с приступом хохота, прижал меня к груде висящих на стене вещей так, чтобы я не могла шевелиться.

— Катя, успокойся, — сказал Валя мягко. — Сама виновата. Не надо было напиваться, тогда бы память тебя не подводила.

— Но ты-то зачем масло в огонь подливал? — хмуро осведомилась я. — Мне и так за пьянку стыдно, а ты такие вещи говоришь… Почему раньше не признался, что пошутил?

— А мне нравилось наблюдать, как ты краснеешь, — едва сдерживая улыбку, ответил он.

И, как по команде, мое лицо снова вспыхнуло. В конце концов, Валентин меня отпустил, убедившись в том, что я совершенно не опасна. Собрав необходимые книги и тетрадки, я быстро переоделась и через пару десятков минут была уже готова к выходу. На повестке дня стоял визит к спасателю, где в компании его бабушки, ждал нас бедняга Лари.

— Хочешь, чтобы твой супруг от тебя сбежал? — неожиданно спросил парень, когда мы подъезжали к его дому.

— Давно мечтаю, — честно призналась я, с интересом глядя на него. — У тебя опять появилась идея?

— Попробуй поведать ему о своих проблемах. Попроси помощи. Если я верно понял ситуацию, то твой муж немного трусоват. Вот и проверим его нежные чувства.

— А если он родителям донесет? — неуверенно пробормотала я, обдумывая предложение.

— Скажешь, пошутила, — ответил Валя, небрежным жестом откинув назад свои густые, вечно взъерошенные волосы. Они были такие светлые, почти белые, челка постоянно спадала на лоб, упорно отказываясь лежать, как положено. Мне захотелось коснуться строптивых прядок рукой, но, решив, что это не очень-то прилично, я отказалась от осуществления своего желания, ограничившись лишь визуальным наблюдением.

— Позвоню Сергею на работу из университета, — сказала я задумчиво.

— Можешь от меня, — добродушно отозвался парень. — К вечеру уже будет ясна его реакция.

На том и порешили. Я мысленно подбирала слова для беседы с мужем, спутник мой молча курил. Дойдя до его квартиры, мы на какое-то время замерли на пороге. Он внимательно осмотрел меня с ног до головы, я — его. Обменявшись взглядами, мы оба прыснули от смеха. На сердце стало легко и весело, как будто впереди не было ни экзамена, ни разговора с бандитами.

— Ты не обращай внимание на болтовню моей бабушки, — серьезно проговорил собеседник. — У нее «идея фикс» сосватать меня за кого-нибудь.

— А ты, значит, свататься не хочешь? — лукаво глядя на него, полюбопытствовала я.

— Предлагаешь свою кандидатуру? — с невозмутимым видом спросил Валя.

— Нет, конечно! — я снова покраснела, а он довольно улыбнулся, нажав пальцем на кнопку звонка.

— Бегу! Бегу! — послышалось с той стороны двери. — А! Вот и вы! — радостно воскликнула тетя Таня, с интересом разглядывая мою новую одежду.

На мне было короткое зеленое полупальто с капюшоном, из-под которого торчала длинная черная юбка, доходящая до середины каблука на сапогах.

— Да, — протянула старушка одобряюще, — теперь, доченька, ты выглядишь гораздо лучше.

— Спасибо, — я улыбнулась.

Нас, наконец-то, запустили внутрь, где мы, быстро раздевшись, занялись тем, что было запланировано. Прежде всего, я проведала больного. Лари с довольным видом лежал там же, где мы его вчера оставили. Рядом с ним стояла большая эмалированная чашка, в которой ароматно дымился налитый бабушкой бульон. Гулять мой пес еще не ходил и, по всей видимости, не собирался. Его вполне устраивало теплое пространство кухни. Что он думал насчет туалета, я не знала. Вероятно, пока этот вопрос его мало интересовал. Потрепав овчарку по холке, я спросила его временную сиделку о том, как вел себя мой питомец.

— Прекрасно! — с энтузиазмом начала рассказывать собеседница. — Это самая спокойная собака, которую я когда-либо видела.

— Еще бы! — усмехнулся Валентин. — Будешь спокойным, когда тебя вытащат из ледяной Невы.

— Он все время спал, — пропустив мимо ушей слова внука, продолжала тетя Таня. — Чуть-чуть поел и, судя по сонному выражению его морды, опять собирается спать.

— Вы с ним не побудете еще, до моего возвращения из института? — попросила я робко.

— Конечно, Катенька, до завтрашнего вечера я гощу у Вали, так что можешь не беспокоиться о своем четвероногом друге, — довольно улыбаясь, ответила она.

Мы попили чай на кухне, слушая трескотню старушки, непрерывно сообщавшей нам местные деревенские сплетни, в которых фигурировали какие-то незнакомые мне имена, зато Валентин, глядя на рассказчицу, искренне хохотал. Ему-то эти самые персонажи, похоже, были очень хорошо известны. Наконец, закончив трапезу, я собралась с духом и отправилась звонить супругу на работу, чтобы поведать ему о том, как я влипла. Он был на месте. Мой звонок Сергея очень удивил, ведь последний раз мы общались с ним по телефону полгода назад.

— Привет, милый, — начала я ласково.

В ответ недоуменная тишина, с едва слышным «Хм…»

— Это я — Катя, не узнал, что ли?

— Узнал, — выдавил из себя собеседник, — что-нибудь случилось?

— Да! — торжественно проговорила я, и тут же печально добавила. — Меня чуть не изнасиловали.

— Допрыгалась, — зло усмехнулся муж. — Нечего было шляться размалеванной, как шалава. Этой ночью тебя прижали?

— Да, — удрученно отозвалась я. — А еще меня поставили на счетчик. Если сегодня не заплачу деньги за разбитую иномарку, они придут домой и убьют нас. Помоги мне, Сережа, пожалуйста! — я даже слезу пустила, все сильнее увлекаясь разыгрываемой ролью несчастной жены.

— Сама влипла — сама и выпутывайся! — после продолжительной паузы процедил собеседник, бросая трубку.

— Что и следовало доказать! — криво усмехаясь, сказала я подошедшему ко мне парню и отодвинула от себя телефонный аппарат.

— Струсил? — приподняв бровь, спросил Валя.

— Еще как! — саркастически ответила я. — И угораздило же меня замуж выйти за такого малодушного человека.

— Люди иногда ошибаются, Катюша, — мягко произнес он. — Но у всех есть шанс исправить содеянное.

— Думаешь? — недоверчиво глядя не него, пробормотала я тихо.

— Знаю, — твердо заявил собеседник, увлекая меня из прихожей в комнату.

Там уже расположилась напротив телевизора старушка. В руках у нее было начатое вязание, на лбу — очки, а на губах играла умиротворенная улыбка. Тетя Таня смотрела сериал…

Время неумолимо летело, приближая момент моей «учебной экзекуции». Я попыталась немного почитать лекции, но голова, еще не до конца отошедшая от вчерашнего кутежа, начинала пухнуть, недвусмысленно угрожая разлететься на куски, если я немедленно не перестану этим заниматься. В конечном итоге, я собрала все учебные пособия в пакет и пошла одеваться, чтобы отправиться в «Универ».

— Я с тобой, — решительно заявил парень, моментально оказываясь рядом.

— Зачем? — мои брови удивленно взлетели вверх. — Ты и так на меня кучу времени потратил.

— Ничего, — Валентин помог мне надеть пальто. — Будет лучше, если сегодняшний день я проведу с тобой. В целях твоей безопасности.

— Валя, — я перестала застегивать пуговицы, застыв напротив собеседника, которого внимательно изучала глазами. — Почему ты это делаешь?

— Что? — он не понял.

— Спасаешь меня. Ведь твоя смена закончилась еще вчера, а ты до сих пор исполняешь свой профессиональный долг.

— Катенька, — он загадочно улыбнулся, — спасатель — это не профессия, спасатель — это призвание.

— А я? — тихо поинтересовались мои уста.

— А ты — очаровательное создание, которому я могу и хочу помочь. Люди должны помогать друг другу, разве я не прав?

— Прав, конечно. Только не все почему-то так считают, — задумчиво ответила я, продолжая одеваться.

«Нет худа без добра, — рассуждала я мысленно по дороге в „Медуху“. — Если бы мы с Лари не попали в ледовый плен, я никогда не узнала бы этого удивительного человека. А ведь он для меня сейчас — последняя надежда. Как все-таки странно устроен мир. Мы столько раз пересекались с ним в метро, а познакомились совсем в противоположном конце города при весьма странных обстоятельствах. И теперь он меня опекает, а его бабушка нянчится с моей собакой. Ну, не сон ли все это?»

Ребята из моей группы уже начали потихоньку стекаться к дверям кабинета. Я кое с кем переговорила, пытаясь узнать настрой однокурсников перед предстоящей сдачей. Мой сопровождающий, вероятно, не желая мешать, скромно отошел к противоположной стене, и начал усердно изучать висевшее там расписание. Увидев приближающуюся Верку, я радостно вскрикнула, едва не кинувшись ей на шею. Наконец-то мы встретились с подружкой. Вчерашний визит к ней, увы, не сложился, а мне давно хотелось с ней поболтать.

— Где ты была? — хмуро осведомилась она, уперев руки в бока.

Вера была среднего роста, довольно крепкая, но неполная. Она обладала очень симпатичной внешностью и шикарными длинными волосами темно-русого цвета. Боевой характер подруги делал ее лидером как в группе, так и в наших с ней отношениях.

— У Эдика, — честно призналась я.

— У какого?! — глаза собеседницы округлились.

— Эдик работает в «Отряде по борьбе с бандитизмом», — гордо сообщила я, но данное пояснение Верку не удовлетворило.

— Я прождала тебя весь вечер. Домой тебе звонила, но ты как сквозь землю провалилась.

— Мы приехали к тебе, как и договорились, — виновато начала оправдываться я. — Но потом Лари прыгнул в Неву, а я за ним. Короче, нас вытаскивали оттуда спасатели. А еще меня вчера посадили на счетчик бандиты, которые позавчера чуть меня не изнасиловали, — скороговоркой выпалила я, оттащив собеседницу подальше от посторонних ушей.

— И сколько ты должна? — мгновенно вникнув в суть проблемы, спросила она.

— Десять штук, — мрачно отозвалась я.

— Надо звонить в ментовку, — объявила подруга, став очень серьезной и важной.

— Нет, — я отрицательно покачала головой. — Валя мне поможет от них избавиться, и Эдик тоже. Они обещали.

— Валя?! — у Верки глаза едва не вылезли из орбит. — Кто такая Валя?

— Не такая, а такой, — многозначительно ответила я и позвала стоящего неподалеку парня.

Когда он подошел, я торжественно проговорила:

— Быстров Валентин — мой спаситель, или спасатель… ну, в общем, просто, хороший человек.

«Хороший человек» улыбнулся, выслушав, как я его представила, и с любопытством посмотрел на изумленную Верку, которая с не меньшим интересом изучала его.

— А это, Верочка, — продолжила я их знакомить.

— Очень приятно, — мягко произнес он, глядя на нее сверху.

— Так, значит, ты теперь Катькин ангел хранитель? — скептически проговорила подруга.

— Что-то вроде… — усмехнулся собеседник.

— Понятно, — она одарила меня странным взором, потом, резко меняя тему, спросила. — Катюха, а ты к экзамену-то подготовилась со своими приключениями?

— Процентов на двадцать.

Вера присвистнула, услышав столь мизерную цифру:

— Можешь провалиться.

— Я и сама знаю, — на моем лице возникла кислая мина. — А без стипендии оставаться, ой, как не хочется.

В самый разгар беседы подошел мой однокурсник и важно произнес:

— Добрый день, девушки!

Это был Андрей. Самый «заумный» студент в нашей группе. Он всегда одевался в строгий черный костюм, его обувь вечно сверкала, будучи идеально начищенной. Мы даже прозвали его за глаза «Мистер галстук». Но, несмотря на имидж супер рассудительного мужчины, Андрюша, подчас, выдавал такое… То парня сносило на жуткую пошлость, то речи его начинали пестреть грудой непонятных ему самому слов, которые он напыщенно высказывал, уверенный в том, что выглядит очень эрудированным. Внешне же «мистер галстук» был невысоким, щупленьким, темноволосым пареньком. Так что, скорее он служил дополнением к костюму, нежели костюм к нему. Мы давно привыкли к его странного рода заявлениям, поэтому смотрели на все, спустя рукава, точно зная, чего можно ожидать от нашего Андрея.

— Привет, — в один голос ответили я и Верка.

— Как ваше внутреннее ЭГО? — серьезно осведомился собеседник, глядя на нас, как бы свысока.

— Настроение перед экзаменом, что ли? — переспросила моя подруга.

— В принципе, да, — снисходительно улыбнувшись, ответил парень.

— Трясет, как обычно, — печально проговорила я.

— Кто так выражается, Катерина? — нравоучительно начал Андрей, внимательно посмотрев на меня. — Трясти может от холода или сексуального возбуждения, но никак не от приближающейся проверки твоих знаний.

— Может, ты и прав, — вяло пробормотала я, — но меня все равно трясет, хотя мне совсем не холодно.

— Значит, возбуждение… — сделал веский вывод мой собеседник. — Если ты почитаешь «Психоанализ», то поймешь, что причина всех странных поступков человека кроется в сфере секса и проявляется на подсознательном уровне, — не перебиваемый никем, он продолжал. — Вот я, например, испытываю к тебе влечение…

— Стоп! — в разговор вмешался молчавший до этого момента Валентин. — Знаешь, дорогой, девушки и так на взводе. Пойди лучше «погрузи» кого-нибудь другого.

— А это кто? — спросил Андрюша у меня.

— Мой… э-э-э, — я замялась, не зная как представить ему Быстрова.

— Друг, — подсказал Валя.

— Он тоже испытывает к тебе влечение на подсознательном уровне, отсюда его недоброжелательное отношение к окружающим, — философски проговорил мой однокурсник, но, поймав на себе хмурый взгляд серых, как осеннее небо, глаз, быстро ретировался, пристав к нашему отличнику, который усердно штудировал лекции, стоя под дверью кабинета.

— Вот, умник! — иронично заметил спасатель, глядя вслед «Мистеру галстуку».

— Не то слово! — хором отозвались мы с Веркой.

Начался экзамен. Я пошла сдавать его в первой пятерке, опасаясь, что могу опоздать к звонку Сахи, а этого делать было никак нельзя. Вытянув из веера, разложенного преподавателем по столу, билет, я села за парту и принялась соображать над ответом. Несмотря на мое взвинченное состояние, в немного отошедшей от ночной пьянки голове стали всплывать высказывания профессора, которыми он кормил нас на лекциях. Так, по крупице, я собрала из обрывков памяти целых две страницы необходимой информации. Все-таки полезное это дело — посещать занятия! Короче, экзамен я сдала. И даже получила за него твердую четверку. Вышла из кабинета я как во сне. От нервного перенапряжения перед глазами все плыло, меня слегка покачивало. И, как назло, возле самой двери нарисовалась любезная физиономия Андрюши, которая заботливо произнесла:

— Катерина, твоему опустошенному организму необходима немедленная подзарядка, причем как физическая, так и духовная.

— Не беспокойся, — беря меня за руку и отводя в сторону, сказал ему Валентин вежливо. — Она ее получит без твоей помощи.

«Мистер галстук» разочарованно хмыкнул и вновь подошел к несчастному отличнику, который, прикрыв лицо тетрадью, как-то странно вжался в стенку.

— Ну, как? — спросил мой друг встревожено.

— Четыре, — улыбаясь, отозвалась я и бросилась ему на шею. — Неужели сдала?!

Собеседник осторожно меня обнял и мягко проговорил:

— Конечно, сдала. Ты же умница.

Я отстранилась от него, сообразив, что вешаться прилюдно на мужчину — не самое приличное занятие. На щеках опять вспыхнул румянец, выдавший мои мысли. Заметив это, Валентин усмехнулся и ободряюще сказал:

— Не стоит стыдиться проявления радостных чувств, Катюша.

Я покосилась на него, в очередной раз, убеждаясь, что передо мной стоит очень хороший человек, с которым мне посчастливилось встретиться на жизненном пути. Я и не мечтала иметь такого друга, а вот нашла, и теперь он у меня есть. Сказка, да и только.

Вскоре из кабинета вышла счастливая Верка, она сияла, как рождественская гирлянда. Судя по выражению ее лица, в зачетке моей подружки экзаменатор нарисовал цифру пять, по меньшей мере, а, может, и шесть, уж очень она была рада.

— Он поставил мне отлично! — сообщила девушка, подбегая к нам. — Это классно!

Я обняла подружку, поздравив ее с успехом. Мы быстро обменялись впечатлениями, а потом она решительно объявила:

— Сегодня ты, Катя, ночуешь у меня. Домой тебе нельзя возвращаться, это опасно.

— Нет, я должна, — удивленно глядя на нее, пробормотала я тихо. — Мне будет звонить вымогатель. Если я с ним не поговорю, он может разозлиться и отомстить.

— Ладно, поговори с ним, — задумчиво сказала собеседница. — Потяни время, а потом — бегом ко мне, или, если хочешь, я сама за тобой приеду. Только Димке позвоню — отменю встречу.

— Не надо ничего отменять, — мягко вступил в нашу дискуссию Валя. — Я сам заберу Катюшу после разговора с бандитами.

— Куда?! — мы воскликнули это одновременно с Верой, изумленно уставившись на парня.

— Ко мне домой, — спокойно ответил он. — Твой пес живет там, транспортировать его после вчерашних событий пока нежелательно. К тому же бабушка будет счастлива с тобой поболтать. Ну, а мне спокойней, когда ты в поле зрения.

— У, какой заботливый, — въедливо заметила подруга и, обернувшись ко мне, бесцеремонно добавила. — Гляди, Катька, так с концами к нему переедешь. Все с одной совместной ночи начинается. Поверь моему опыту.

Валентин засмеялся, нисколько не обидевшись.

— Ну, — протянул он иронично, — у нас будет не совсем совместная ночь. Вернее, совмещать ее придется с наличием всевидящей и всеслышащей бабули в однокомнатной квартире, на кухне которой забил себе место Лари.

— Уговорил… — беря его под руку, вынесла я вердикт, — сегодня живем на твоей территории. Только я книги с собой возьму, буду ночью просвещаться, иначе следующий экзамен мне точно не сдать.

Мы простились с Верой в метро, разойдясь по разным веткам. Я торжественно пообещала ей позвонить после ожидаемой беседы с Сахой, а Валентин даже оставил дотошной собеседнице свой телефон, чтобы она могла меня там найти, если ей это срочно понадобится. На прощанье она шепнула мне на ухо: «Он клевый!» и быстро исчезла из виду, смешавшись с толпой на станции. Мы поехали дальше.

Открыв ключом дверь, я почувствовала, что в квартире не всё ладно. Дома никого не было, но странное ощущение не покидало меня, наоборот, оно становилось все сильнее и сильнее. Оглядевшись вокруг, я поняла, в чем дело. С вешалки исчезла одежда моего супруга вместе с его головными уборами и обувью. Подгоняемая догадкой, я открыла дверь в соседнюю комнату. Ничего необычного, на первый взгляд, не было. Разве что, на полке не хватало его кассет, а с телевизора испарился наш совместно купленный видак. Вещей Сергея в шкафу тоже не оказалось. Одним словом, мой муж исчез, забрав все свои пожитки. Давно надо было ему подобную байку рассказать, не пришлось бы шесть месяцев на полу спать, выдерживая оборону в своей комнате.

Я предложила Валентину выпить чая, пока мы ждем звонка. Накормить его я не могла, так как в магазине, в связи с событиями последних дней, не появлялась давно. Но заварка в моем доме водилась всегда. Выйдя на кухню и окинув помещение внимательным взором, я вдруг согнулась пополам в приступе дикого хохота. Парень недоуменно смотрел на меня. Наконец, я выговорила, утирая рукой выступившие слезы:

— Он даже хлебницу забрал, которую нам свекровь на свадьбу подарила.

Мой гость едва заметно улыбнулся, сказав:

— Похоже, что теплые и нежные чувства твоего «благоверного» не прошли испытание.

— Не «похоже», а очевидно, — ставя чайник на плиту, поправила я его. — Ну, и слава Богу! Уже вторая проблема за сегодняшний день удачно разрешилась: я сдала экзамен, от меня сбежал Сергей. Осталось лишь отложить выплату денег, и я окончательно поверю в то, что ты приносишь удачу.

— Хочешь записать меня в разряд талисманов? — иронично полюбопытствовал собеседник.

— А тебе эта роль не нравится? — в тон ему ответила я.

— Отчего же, — он загадочно улыбнулся. — Правда, название «друг» меня устраивало бы больше.

— Я буду счастлива иметь такого друга, как ты, — совершенно серьезно проговорила я, внимательно глядя на него.

— Как пожелаешь, — сказал он тихо, а глаза его, потемнев, стали похожи на бархат, в глубине которого горел таинственный огонек.

Саха позвонил ровно в восемь. Я взяла трубку и, услышав его голос, принялась расписывать вымогателю всю сложность получения денег моим папой, который, якобы, занимается этим вопросом. Короче, после пяти минут препираний, я все-таки получила трехдневную отсрочку, клятвенно пообещав собеседнику расплатиться после обеда в понедельник.

— Ну, вот и все, — пробормотала я устало, будто не по телефону беседовала, а вагоны грузила. — Кажется, мне дали время на сбор средств.

— Прекрасно, — ободряюще отозвался парень. — Значит, мы можем спокойно ехать ко мне.

— Может, не стоит с ночевкой? Я заберу Лари и вернусь домой. У тебя даже спать негде.

— Ляжешь на полу, я постелю тебе матрас. Очень даже удобно, я сам так часто сплю, когда у меня гости, — с энтузиазмом начал убеждать Валентин.

— А ты? — кисло улыбаясь, спросила я.

— Мне спать некогда, — усмехнулся он. — Я буду всю ночь работать.

— То есть? — я непонимающе захлопала ресницами.

— На зарплату спасателя в наше время жить сложно. Я беру заказы на технические переводы с английского. Платят неплохо. Мне хватает… — пояснил собеседник.

— Ты хорошо знаешь язык? — изумленно проговорила я. — Зачем же ты работаешь в Службе спасения?

— Я же объяснял тебе, Катя. Спасатель — это призвание, а переводы — мой хлеб насущный, — он улыбнулся. — Хватит болтать. Собирай вещи и поехали, а то уже поздно, нас заждались Лари с бабушкой.

Безропотно исполнив его указания, я поплелась складывать книжки, параллельно отбирая из своего гардероба необходимые предметы одежды. В конечном счете, получилось два битком набитых пакета, которые я тожественно вручила своему новоиспеченному другу.

— Это все? — беря из моих рук поклажу, осведомился он.

— Да.

— Хорошо, а то я уж было подумал, что придется вызывать грузовик, в который мы погрузим весь твой дом, — иронично произнес Валентин.

— Это почему же? — нахмурившись, спросила я с вызовом.

— Потому что ты целый час собиралась, Катенька.

— Ну и что? — пробурчала я обижено. — Я же не могу поехать в чужую квартиру без необходимых вещей.

— Вчера могла, — продолжая улыбаться, напомнил Валентин.

Я одарила его укоризненным взором и сердито сказала:

— Не нравится — не жди.

— Нравится, нравится, — примирительно отозвался собеседник. — Я готов ждать тебя вечно.

У него, явно, было насмешливое настроение. Во всяком случае, об этом свидетельствовала его хитрая физиономия и полные лукавства глаза. Решив, что возмущаться бесполезно, я, попросту, перестала на это обращать внимание. Последнее, что мне пришло в голову сделать перед уходом, это собрать косметику, которую я небрежно свалила в сумочку. От такой наглости моя не очень-то большая дамская сумка недовольно раздулась, с трудом согласившись закрыться. Валентин уже оделся и теперь ожидал меня возле двери.

— Сейчас позвоню родителям, скажу, что меня не будет сегодня, — виновато пробормотала я, снимая трубку. — И пойдем.