Формула истинной

Глава 12. Настоящий дракон!

Нарядиться служанкой было легко, а вот выбраться из дворца так, чтобы за нами на увязалась стража во главе с Ниллом — задачка посложнее. Тем более на ночь глядя. Мы с Лесандром старательно делали вид, что решили прогуляться по территории дворца, но «задержались».

Когда нас хватятся, мы будем уже далеко.

— Мы как будто с уроков сбегаем, — смеется Лесандр.

Двух лошадей мы тоже стащили, и к счастью, не приходится тратить много времени на то, чтобы научиться ездить верхом: Лес успел освоить этот навык здесь, а я всё детство провела в деревне. Это сейчас у всех подростков скутеры и квадрациклы, а тогда — либо папин «Москвич», либо полудохлая кобыла.

— Что я слышу. Разве ты сбегал с уроков? — не по-настоящему строжусь я.

— Да какая уж теперь разница, ба? Здесь не получить высшего образования. За красным дипломом мне тоже гоняться теперь не нужно. У меня теперь одна забота — как бы пробудить свои драконьи силы.

В последней фразе Леса звучит печаль.

— Надеюсь, когда вернется граф Риввард, он меня научит, — на ходу, верхом на лошади, говорит Лесандр.

Он даже в ночь не надел ничего, кроме легкой рубашки, и меня прямо передергивает от взгляда на внука. Но я понимаю, что ему на самом деле не холодно — в отличие от меня. Одежда служанок не такая уж теплая. На днях к нам приехали сделать мерки, чтобы сшить новые платья для прислуги. Негоже графским людям ходить в обносках.

— Он же типа мой отец. Ну, здесь, в этом мире, — начинает оправдываться Лесандр.

— Я понимаю, дорогой. Дождемся, когда он вернется, может, чему и научит.

Мне всегда было грустно от того, что какой бы прекрасной бабушкой я ни была, всё равно не могла заменить ему отца. В семье должен быть мужчина, особенно в семье, где есть ребенок. А бедный Лесандр, то есть тогда еще Сашка… Он оказался и без матери, и без отца. С одной старушкой в виде мире. Многое ли может сделать женщина, всё ближе подходящая к возрасту бессилья? Может, мы потому и оказались здесь? Не ради меня — ради внука.

Данир встречает нас у своей деревни. Он уже нервно перетоптывается — похоже, ждал нас гораздо раньше.

— Наконец вы приехали, Ваша милость, мы уже думали отправляться без вас, — говорит он нервно и показывает на несколько груженых телег с запряженными лошадьми.

— Что планируете продавать? — интересуюсь я как можно мягче, чтобы Данир не подумал, будто я пытаюсь его подловить.

— Нам отдают сырье, а мы продаем готовые материалы. Кузнечные изделия, одежду и так далее.

— А, типа работники на аутсорсе, — подсказывает Лес, и я кошусь на него с предостережением. Пусть здесь этих слов не поймут, но лучше не привлекать внимания.

— Вам придется идти пешком, госпожа, — предупреждает Данир. — Будет странно, если служанка явится на встречу верхом. И молодому господину тоже. И возможно, если мне понадобится к вам обратиться, я буду делать это не с привычным почтением.

— Разумеется, — киваю я и спешиваюсь. Лесандр следует за мной.

В нашем небольшом караване собирается человек пятнадцать. Кто-то ведет лошадей под уздцы, кто-то идет чуть позади, сжимая на поясе оружие. Это не военные — обычные трудяги, но вид у них серьезный, будто они готовы к сражению с контрабандистами.

Похоже, наша прогулка не такая уж безопасная, как мне казалось. Я думала: местные давно торгуют контрабандой, там должны быть налажены связи. Но мы едем словно на встречу с бандитами. Уж не промахнулась ли я, когда решила ехать с ними? Данир наверняка думает, что у графини поехала кукуха, раз она решила рисковать собой черт знает ради чего.

Путь занимает несколько часов, и я вновь радуюсь, что попала в молодое, выносливое тело. Несмотря на не самую удобную обувь и еще более неудобную одежду, иду легко. Даже по тропинке, которая тут называется гордым словом «дорога». Теплую одежду я оставила у старосты дома, а сейчас иду в обычном бордовом платье, которое в сумерках кажется просто черным. Лисе я запретила заплетать мне сложную прическу, обошлась обычной косой. Надеюсь, это хватит, чтобы не привлекать внимание. Блондинок в этом мире предостаточно, судя по городским улицам.

Воздух, раскалившийся днем, не успел остыть. Мы движемся к тому, что когда-то было лесом — здесь много пней и сухих деревьев. Неудивительно, мы отдаляемся от реки. Хотя растения и питаются из подземных вод в том числе, но без дождя им туго.

— Я вот о чем подумал, госпожа, — говорит Лесандр. При других людях он старается называть меня официально, хотя видно, что при этом чувствует себя неуютно. Мы идем чуть в стороне от остальных, так что нас едва ли услышат остальные, но внук молодец, перестраховывается. — Почему на тебя тут никто не обращает внимания?

— В смысле? — удивляюсь я.

— В смысле, как на девушку. Ты же красивая.

Хм, вопрос интересный. Я не задумывалась над этим, так как в нашем мире на меня уже о-очень давно перестали обращать внимание мужчины, и я будто бы позабыла, что они вообще могут это делать. Но Лес прав: я ничего такая, по крайней мере на вид. Лицо не изуродовано язвами и последствиями оспы, как у некоторых других, даже молодых девушек. Одежда приличная, осанка на месте. Разумеется, никто не станет намекать графской жене на близость, но взгляды как будто бы должны быть. Неужели настолько боятся гнева Ривварда, что даже в мыслях не допускают?..

А впрочем, жили без этого, нечего и начинать. Мне совершенно не до любовных утех, дел по горло.

Однако молодое тело уже дало о себе знать. Пару дней назад пришлось вспомнить, что у девушек до определенного возраста бывают ежемесячные гости. И в срочном порядке выяснять, как с этим справляются средневековые дамы — благо помогла Лиса, прихватив у знахаря пузырек с каким-то отваром, снимающим боль и чуть сгущающим кровь. Ну и другие необходимые для ситуации штуки.

Тело намекает, что я девушка в самом расцвете, готовая в том числе к зачатию. Мороз идет по коже. Уж не захочет ли Риввард после возвращения запросить с меня этот супружеский долг? От отвращения меня аж передергивает.

— Вон они, — приближается Данир к нам. — Соблюдайте молчание.

Мы подходим к людям, которые устроили привал среди деревьев. Они пользуются фонарями, чтобы осветит поляну, как и мы — чтобы идти и не падать. Их человек двадцать, чуть больше, чем нас. На вид… Взгляд выцепляет несколько лиц: темная кожа, черные густые волосы, бороды. Не сказать, что бандитские рожи, но выглядят устрашающе. И здесь только мужчины. Я, кажется, единственная девушка на этой «дружеской встрече».

Данир раскланивается с главным из них, они обмениваются рукопожатиями. Я скромно смотрю со стороны, как контрабандисты осматривают телеги, записывают что-то на пергамент, подсчитывают количество товара, выгружают его. В освободившиеся телеги загружают свое, при этом перечисляя:

— Металлы, ткань, в этих ящиках травы… Здесь семена…

Похоже, у них всё схвачено. И Данир, и контрабандисты действуют вежливо, почти дружелюбно, но все-таки с опаской. Перепроверяют, всё ли на месте, пересчитывают ящики и товары, долго спорят об оплате. Из разговора понимаю, что контрабандисты просят больше, чем есть у старосты, и тот недоволен.

— Мы и так делаем все почти за бесценок! — возмущается он, кивая на одежду.

— А мы рискуем головами, торгуя с вами, — справедливо замечает бородатый контрабандист.

Я все-таки склоняюсь к мнению, что на торговца он похож больше, чем на бандита, слишком уж хорошо поставлен голос. Глубокий, деловитый. Он несколько раз бросает на меня взгляд, как бы недоумевая, что я делаю на этой встрече.

— Вы режете меня без ножа, — вздыхает Данир и отдает сумму, на которую они договорились.

Лесандр держится подле меня, не убирая руки с пояса — он прихватил свой меч. Биться он не умеет, но похоже, его успокаивает наличие оружия под рукой.

Контрабандисты и наши люди раскланиваются, и Данир кивает в сторону города. Похоже, уходим. Но на самом деле — мой выход.

— Позвольте, господин, — я шагаю вперед, к бородачу, и староста не успевает меня остановить.

Контрабандист смотрит на меня с интересом. У него довольно молодое лицо, которое очень старит борода. Наверное, тут такое модно, хотя мне не очень нравится.

— Господин, позвольте поговорить с вами по одному деликатному делу? — прошу я, и бородач расплывается в улыбке.

— Конечно, милая. Давай отойдем.

Ох, как же я отвыкла, что ко мне хоть кто-то может обращаться на «ты», да еще и с таким снисхождением. Закрою на это глаза, моя задача — сыграть роль глупышки-служанки.

Контрабандист отводит меня в сторону, туда, где даже свет ночных ламп до нас почти не доносится. Вот так интимная обстановочка.

— Господин, я работаю на одну госпожу, которая очень интересуется ледяными кристаллами. К сожалению, в нашем графстве нет нужных книг на эту тему, а ей бы очень хотелось узнать больше.

— На какую же госпожу ты работаешь? — спрашивает бородач.

Я зависаю на секунду. Я думала над этим вопросом, но так и не смогла решить, с чего это женщине(!) в средневековье интересоваться наукой. Особенно безродной женщине. Увы, единственный ответ это…

— На графиню.

Контрабандист хмурится и тянется к поясу, но я спешу поправиться:

— Вы не так поняли, господин. Она не знает, что я здесь. Но она велела мне перерыть весь город в поисках нужной книги. Разумеется, в наших бедных краях нет нужной литературы, а госпожа снесет мне голову, если я не исполню ее приказ…

Несу полный бред и уже сама сомневаюсь, что в это можно поверить. Но бородач, похоже, даже не слушает меня. Он польщен, что к нему обращается симпатичная девушка, да еще и так искренне умоляет помочь. Да еще и кошель с золотом сует — куда без этого.

— Господин Данир сказал, что вы всегда держите слово и я могу вам доверять. Поэтому умоляю: помогите разыскать что-то подобное в других краях. Это бы очень меня выручило.

— Как тебя зовут, милая?

— Вы поможете мне? — будто не услышав, хлопаю я глазами. — Я с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи!

Бородач некоторое время сомневается и то сжимает, то разжимает в руках мешочек с монетами. Потом все же прячет его за рубаху и кивает.

— Поищу, что смогу, милая леди. И буду ждать вам на следующей встрече.

Только когда мы отходим от контрабандистов прочь, Данир набрасывается на меня:

— Ваша милость, вы с ума сошли! Вы хоть понимаете, что если бы он вас раскусил, нам всем был бы конец?! Я думал, вы просто хотите посмотреть, не знаю, нервы себе пощекотать… Скучно вам во дворце сидеть. Но вы просто решили подставить всех нас.

— Не кипишуйте, Данир, все обошлось. Мне нужна была эта встреча. Всему нашему графству.

Мы движемся к городу гораздо медленнее, чем шли к лесу. Повозки загружены металлом для кузнецов и рулонами ткани, здесь также зерно для посевов. Как объяснил староста, они покупают его впрок, по чуть-чуть, чтобы в сезон посадок не остаться с голой землей.

Ночь близится к рассвету, когда мы преодолеваем только половину пути. Нас во дворце, возможно, уже хватились…

— Ба, посмотри! — забывает обо всякой конспирации Лесандр и показывает в небо.

К нам быстро приближается черная точка среди ночного темно-синего неба… Нет, это не точка. Птица, что ли?

— Дракон! — кричит кто-то из работяг.

Дракон? Они шутят?

У меня по телу бегут мурашки, несмотря на духоту и жару. Действительно дракон! Его крылья взмахивают и поддерживают мощное тело в воздухе. Он летит грузно, тяжело. Издалека дракон казался маленьким, но по мере приближения — бог мой! Бывают ли столь огромные ящеры? Я невольно хватаю Леса за руку и пытаюсь завести себе за спину. Внук тоже поражен — он смотрит на дракона с восхищением, с блеском в глазах, будто видит воочию воплощение сказки.

Это граф Риввард? Мой муж? Нет, Риввард, кажется, должен был ледяным, синим, а этот какой-то черный… Или так кажется только в ночи?

Крылатый ящер опускается на поле неподалеку от нас, и земля содрогается от его приземления. Я не могу даже пошевелиться. Сердце стучит быстро-быстро. Неужели от страха? Но я как будто не боюсь. Я…

В сумерках драконье тело напоминает гору. И эта гора очень быстро начинает оседать, таять на глазах, уменьшаться — пока не становится человеческой фигурой. Данир бросает одному из своих людей какую-то ткань и приказывает:

— Укройте его, быстро!

Человек по сравнению с драконом такой маленький, что я едва различаю его на поле. Работник подает бывшему дракону ткань, и мужчина оборачивается в нее — успеваю заметить, что до этого он был обнаженным, хоть и стоял к нам спиной. Лишь прикрыв тело, он поворачивается и идет к нам навстречу.

— Представьтесь, — глухо говорит он. Я пытаюсь разглядеть, что позади — в поле осталось что-то лежать. Похоже на тело!

— Данир, староста полей. Мы перевозим товары.

— Выгружайте всё к чертовой матери. Освободите повозки и мчите на всех порах во дворец. Я принес вам тело графа Ривварда.

— Тело? — выдыхаю я. Не могу оторваться от взгляда на бездыханное тело за драконом, на самого же мужчину не смотрю, чтобы не выдать себя. Вот бы еще держать язык за зубами!

— Помолчи, жен…

Человек, который только что был драконом, бросает на меня взгляд и замирает на полуслове. Что с ним? Я перевожу на него взгляд и чувствую, как сердце пропускает удар.

Это мой мужчина. Кем бы он ни был, я в один миг понимаю, что должна быть с ним, и ни с кем больше. Я не вижу ничего, кроме его черных глаз и темных волос, но одного взгляда достаточно, чтобы я…

Я…

В глазах темнеет. В последний миг я падаю в руки внука и теряют сознание.