Гадес

Ларисса Йон

Гадес

Демоника – 11,5

Переведено специально для сайта http://lovefantasroman.ru

Любое копирование без ссылки на сайты ЗАПРЕЩЕНО!!!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Переводчик и редактор: Casas_went

Оформление: host

Аннотация:

Гадес – падший ангел с ирокезом – провёл тысячи лет в Преисподней в качестве тюремщика. Души, которые он охранял, являлись тем ещё злом, но лишь малое количество осмеливалось схлестнуться с ним. Всё меняется, когда в тюрьму Гадеса проникает сексуальный падший ангел и непреднамеренно начинает бунт. Восстание легко подавить, но впервые в жизни Гадес готов променять правосудие – или дарование милосердия – на прекрасную женщину, которая могла оказаться его спасением... или погибелью.

Из-за невольного участия в заговоре другого ангела, задумывающего начать Армагеддон, Катаклизм выгнали с Небес, и теперь падший ангел служит начальнику Гадеса – Азаготу. Всё, что Кэт хочет – реабилитировать себя и вернуться туда, где её место. Но когда она попадает в ловушку тюрьмы Гадеса, когда дерзкий, но неотразимый тюремщик единственный, кто может ей помочь, Кэт понимает, что место, которому она принадлежит оказывается тем, что она меньше всего ожидала...

Глава 1

"Дорога в Ад – самое лёгкое путешествие".

Диоген Лаэртий

"Наслаждайтесь прогулкой, потому что остановкой будет ад".

Гадес

Если Катаклизм придётся вымыть ещё один туалет в этом демонском чистилище, именуемом Шеул-гра, то она спустит себя в унитаз.

Кэт всегда считала, что когда ангелов пинком под зад вытуряют с Небес, они живут припеваючи как падшие. Терроризируют верующих и пьют с демонами пенистый эль. Вот только нет, ей приходилось подтирать задницу Мрачного Жнеца.

Ладно, на самом-то деле она не подтирала Азаготу задницу. А если бы так делала, то его супруга Лиллиана имела бы на этот счёт что сказать. И под "сказать" Лиллиана имела бы в виду "отвинтить голову".

Кэт ещё раз поразмышляла над этой темой. Нет, Лиллиана, как полноценный ангел с нимбом не стала бы предпринимать что-то такое резкое. Ну, по большому счёту. Но Кэт всё равно не хотелось попасть в её список на уничтожение. Любой, кто злил Лиллиану, злил и Мрачного Жнеца, а это уже... Кэт не могла придумать ничего более худшего.

Кроме, наверное, мытья туалетов.

"Да прекрати ты уже ныть. Ты добровольно пошла на эту работу".

Да, это правда, но согласилась она служить Азаготу лишь потому, что хотела заработать пропуск обратно на Небеса, а для этого нужно: а) не совать свой нос в плохие дела; б) избежать попадания в Шеул – демонский мир, который люди частенько называют Адом, и с) сделать что-то героическое для спасения мира.

Всё проще простого.

Кэт усмехнулась сама себе, таща поднос с грязной посудой из спальни Азагота и Лиллианы, шлёпая босыми ногами по холодному камню, что покрывал каждый дюйм древнего особняка в греческом стиле.

Этим утром Азаготу Лиллиана устроила сюрприз с завтраком в постель. Реакцией Мрачного Жнеца Кэт несколько месяцев назад была бы шокирована. Кто бы мог подумать, что он настолько смягчится?

Она посчитала, что стоило подумать получше, когда Азагот предложил работу и крышу над головой, чтобы не пришлось беспокоиться, что какой-то придурок против воли затащит её в Шеул ради забавы или прибыли.

Нет, Шеул для Кэт был закрыт. Вход в царство демонов станет для неё полным падением, превратив в Истинную Падшую, у которой не будет и надежды на искупление.

Как у Не-павшей, у неё была небольшая надежда, но всё равно, лишь малому количеству ангелов удалось вернуть свои крылья. Вообще-то Кэт знала всего лишь двух.

Одним из них был Ривер, который теперь был не просто ангелом, а одним из самых могущественных.

Его супруга Хайвестер тоже прошла через падение, но её обстоятельства были уникальны, и хотя Кэт не знала всей истории, она знала, что Хайвестер спасла Небеса и Землю, и заслужила возвращение каждого пёрышка.

От подобных размышлений бесполезные дуги крыльев в спине Кэт начинали зудеть. Её роскошные крылья норкового цвета исчезли, были срезаны на жестокой церемонии, а с ними ушёл и её источник силы.

Кэт прекрасно понимала почему Не-павшие пересекали границу между человеческим и демонским мирами, чтобы превратиться в Истинно Падших и получить новые крылья и силы. Но разве зло того стоит? Кэт так не думала.

– Кэт! – голос Азагота вырвал её из мыслей, и Кэт едва не выронила поднос с грязной посудой, когда увидела, как Мрачный Жнец шагает по коридору из своего кабинета.

В мерцающем свете настенных факелов он не выглядел счастливым. И был не один.

Рядом с ним шёл Гадес – заместитель Азагота и тюремный надзиратель царства мёртвых.

Нет, не шёл. Судя по тому, как мышцы ног, обтянутых чёрными спортивными штанами, при каждом беззвучном шаге растягивались, больше походило на то, что он крался. Его тело излучало едва уловимую силу, и Кэт вздрогнула, ощутив первобытный отклик тела.

Этот сукин сын Гадес был горяч. Точёные скулы и жёсткая, квадратная челюсть придавали ему греховный вид, особенно вкупе с синим ирокезом, за возможность провести по которому, Кэт готова была убить.

Хотя, с другой стороны, Кэт убила бы за возможность провести ладонями по всему телу Гадеса, и начала бы с его мускулистой груди, которая обычно была соблазнительно обнажена. Не то чтобы она жаловалась, что сейчас он был одет в обтягивающую каменно-твёрдый пресс майку.

Кэт пыталась не пялиться, но, на самом-то деле, даже если бы она стояла посреди зала и пускала слюни, это было бы неважно. Гадес никогда на неё не смотрел. Никогда не замечал.

Для него она была ничем. Даже взгляда недостойной. Холодные, цвета льда глаза Гадеса смотрели сквозь неё. И ещё это был тот парень, который смеялся с Лиллианой, шалил с другим живущим здесь Не-павшим и играл с адскими псами, будто те были просто гигантскими щенками. Гигантскими, питающимися людьми щенками.

Азагот остановился перед Кэт.

– Кэт? Ты в порядке?

Она моргнула, осознав, что затерялась в мыслях о Гадесе.

– Э... да. Прости, господин. Что ты хотел?

– Ты видела Зубала?

Кэт кивнула.

– Около получаса назад он отправился в общежития. Кажется, он сказал, что собирается научить кого-то из новых Не-павших как быть засранцем или что-то в этом роде.

Гадес рассмеялся и Кэт увидела два жемчужно-белых клыка. Кэт привыкла считать, что клыки производят отталкивающее впечатление, но если бы Гадес захотел скользнуть ими в неё, она с радостью бы подставила шею и пригласила его. Кэт провела по своим крошечным клыкам языком – по очень уменьшенной версии клыков, которые вырастали у Не-павших через несколько дней после обрезания крыльев. По большей части она ими не пользовалась. Даже больше не кусала свою губу.

– Наконец-то Зи научит их всему, что об этом знает, – заметил Гадес.

Эти двое недолюбливали друг друга, но Кэт понятия не имела почему. Хотя, знала, ведь Зубал был той ещё занозой в заднице. Не то чтобы она размышляла на эту тему, боже упаси. Ей просто приходилось надеяться, что больше никто об этом не знал.

Потому что это унизительно.

– Спасибо, Катаклизм, – ответил Азагот, в благодарность кивнув головой. – Я слышал, что и ты помогаешь с Не-павшими. Лиллиана говорит, что ты посоветовала им использовать небесные имена, а не те, что им дали при Падении. Ты же знаешь, что это запрещено, правда?

В Кэт вспыхнула тревога, но Не-павшая подняла подбородок и смело встретилась со взглядом Азагота.

– Не в Шеул-гра. В твоём царстве другие правила. Я посчитала, что если они будут пользоваться небесными именами, то это будет им напоминанием для того, чтобы оставаться на праведном пути, если они хотят заслужить возвращение на Небеса.

Гадес уставился на неё, в его глазах светилось понимание. Несомненно, он гадал, почему же она не воспользовалась собственным советом, но, слава богу, ему не предоставилось возможности об этом спросить.

– Очень умно. – Одобрение Азагота взволновало её, но затем он вернулся к должностным обязанностям миньонов, сказав: – В любом случае, моему кабинету требуется внимание. Там небольшой... беспорядок.

Азагот прошёл мимо неё и, было ли это её воображение или же Гадес немного задержался? Каждый дюйм кожи под сине-чёрным корсетом напрягся, и Кэт могла поклясться, что Гадес окинул её взглядом, оценивающим и горячим, с ног до головы. Но затем он стал холодным как всегда, когда Гадес зашагал рядом с Азаготом, словно Кэт не существует и никогда не существовало.

Кэт со вздохом опустила посуду на кухонный стол и схватила корзину с чистящими средствами для кабинета Азагота. Когда она оказалась внутри... Что ж, он не шутил, говоря, что тут беспорядок.

Кэт пробежалась тряпкой по каменным и деревянным стенам, вытирая кровавые разводы, оставленные после пыток Азаготом демона. И, должно быть, большого демона.

Судя по всему, он не часто уничтожал демонов. Существовала цена за разрушение душ. Но когда Азагот этим занимался, беспорядок оставался значительный.

Кэт использовала две бутылки чистящего средства и десяток тряпок, и теперь кабинет больше не походил на скотобойню, но чёрт, теперь Кэт нуждалась в долгом душе.

Вздохнув от облегчения по окончанию работ, она начала собирать чистящие принадлежности, но тут уловила на стене за столом Азагота тёмное пятно.

Кэт выругалась, взялась за тряпку и с усердием принялась оттирать пятно, чтобы не осталось вообще нигде запёкшейся крови. Но, проклятье, кровь попала в трещину и... Кэт нахмурилась.

Положив тряпку, она провела пальцем по трещине, и прищурилась, нащупав какой-то круглый вырез.

Вот... дерьмо.

Кэт медленно развернулась, и сердце опустилось в пятки.

Огромный кусок стены исчез, явив портал между человеческим и демонским мирами. По нему сновали гриминионы, их короткие, коренастые фигурки сопровождали демонов и злых людей в царство Шеул-гра.

Жуткие маленькие гриминионы щебетали под чёрными, похожими на монашеские капюшонами, сопровождая души, чьи тела в Шеул-гра были такими же телесными, как её, и исчезали в другом портале, который вёл демонов к финальному пункту назначения – владения Гадеса.

– Нет! – крикнула Кэт. – Остановитесь! Азагот не одобрил переходы!

Но они не остановились. Продолжили двигаться из правой стороны туннеля и исчезали в мерцающем барьере тьмы слева. Запаниковав, Кэт снова нажала на рычажок, но гриминионы продолжили шагать. Она снова нажала на рычажок, на этот раз сильнее, и наконец-то с шипением портал закрылся, оставив после себя тяжёлую стену.

Кэт тяжело сглотнула. Сердце её колотилось как бешеное, пульс стучал в ушах. Может, если никто не узнает, она не сильно облажается. Может никто и не заметит, что души попадают в Чистилище без одобрения Азагота.

И возможно она только что заработала место в зале ужасов Мрачного Жнеца, в Зале Душ на входе в особняк, где статуи были телами врагов Азагота, выставленных миру на обозрение.

А что ещё хуже, люди, заключённые в тех статуях, были живыми.

На грани обморочного состояния из-за нехватки кислорода, Кэт прислонилась к огромному столу Азагота и заставила себя медленно дышать. И как она сможет не рассказать об увиденном?

И не только не проболтается, но и не облажается в королевских масштабах. Как на прошлой неделе, когда сломала один из вековых японских мечей Азагота.

А месяц назад она пролила ананасовую газировку на бесценный ковёр, сотканный из шерсти демонских овец мастерами Они.

– А тебе известно, что в отличие от ананасовой газировки, кровь падшего ангела не пачкает демонскую шерсть? – спросил Азагот мрачным, зловещим голосом, когда Кэт оттирала ковёр. И нет, об этом она не знала.

Когда она что-то проблеяла, Мрачный Жнец едва заметно улыбнулся, что оказалось гораздо-гораздо хуже, чем если бы он вышел, кинув фразу о том, что если она ещё раз облажается, её кровь безусловно не запачкает этот чёртов ковёр.

А вот газировка, как он и сказал, оставила пятно.

Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем Кэт перестала дрожать, взяла себя в руки и ушла прочь из кабинета. И слава богу, что по пути в свою комнату она не встретила Азагота.

Но ей удалось увидеть мельком Гадеса, завернувшего за угол, а, вернее, твёрдые полушария его задницы, обтянутые узкими чёрными штанами.

Может ей как-нибудь стоит с ним заговорить? Попробовать сказать что-то более содержательное, чем: Привет, мистер... гм, Гадес. Или предпочитаете Тюремщик? Или Повелитель? Или?..

А он посмотрел на неё так, словно Кэт выползла из ямы с гадюками.

– Гадес, – пророкотал он. – Довольно просто.

Вот и результат их разговора. Единственного разговора.

Неужели он считал её грёбаной оспой с нимбом или демонической корью? И почему она на этом зациклилась? Гадес явно ею не интересовался, а у неё были более важные проблемы для беспокойства.

Например, собирается ли Азагот или нет не испачкать свой ковёр её кровью, когда обнаружит, что она допустила несанкционированное проведение душ ко входу в Чистилище.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 2

Гадес имел множество имён. Его звали и Повелителем Смерти, и Хранителем Душ, и Тюремщиком злодеев, да и просто засранцем.

И он подходил под все. Правил кусочком преисподней железной хваткой и ничего не боялся.

Поправочка: ничего, кроме Мрачного Жнеца. Азагот был единственным, кто раз за разом доказывал, что может перевернуть преисподнюю Гадеса и потрясти, как стеклянную сферу со снежинками.

Поэтому Гадес терпеть не мог ежемесячные встречи с Азаготом. Но слава богу, эта оказалась на удивление короткой и не состояла из разбора ошибок.

И это хорошо, потому что голова Гадеса была забита образами Кэт.

Он вспоминал, как впервые её увидел, когда несколько месяцев назад она устроилась работать к Азаготу. Вспоминал, как его потянуло к её энергии.

Она стала чем-то новым по эту сторону Жемчужных Ворот, и в отличие от остальных новоиспечённых падших, которые всего боялись или впадали в депрессию, не страдала ни тем, ни другим. Как и Лиллиана, Кэт была любопытной. Жаждала знаний.

Она с энтузиазмом принимала новый опыт.

И Гадес мог бы научить её парочки вещам.

Вот только ему нельзя этого делать, так ведь? Ни в коем случае, потому что рыжеволосая была для него вне зоны досягаемости, а если будет волочиться за ней как адский пёс за сучкой в течку, всё закончится болью.

Болью, которая, скорее всего, будет причинена рукой Азагота, а Гадес уже давно понял, что злить босса – за гранью глупости... далеко за гранью глупости.

И тем не менее странно, что он всё равно думал о Кэт, так как на девяносто девять процентов был уверен, что она спит с Зубалом. Тогда что же с этим было не так?

Зи был капризным сукиным сыном со взрывным характером и занозой в заднице, но Кэт же что-то нашла в этой дворняге?

Так что, пошло всё это.

Гадес воспользовался одним из трёх порталов, предназначенных для путешествия между царством Азагота и Чистилищем, и вернулся в свою резиденцию. Как только он материализовался в гостиной, по коже прокатились тревожные звоночки.

Как... странно. Да, конечно, сам по себе ад был сплошной тревогой и погромом, но всё было по-другому, отличному от того, что происходило последние несколько месяцев.

Раньше всегда присутствовало равновесие в сочетании порядка и хаоса. Организованный хаос. Хаотичный порядок.

Даже здесь, в Чистилище Шеул-гра, где души мёртвых демонов любили пошалить, пока не сгорали в огне, был порядок. Очень редко хаос.

Да, хаос тут был редко. Но теперь, когда Сатана был заключён в тюрьму и больше не правил Шеулом, весь ад вырвался на свободу... в буквальном смысле.

Да, Шеул теперь находился под новым руководством – в руках тёмного ангела Ревенанта, и такой смене руководства никто не радовался.

Как и люди, демоны нелегко принимали перемены, и напряжение, окружившее правление Ревенанта, просочилось и в Шеул-гра.

Что полностью неприемлемо.

Покалывание переросло в жжение, будто Гадеса кусали осы. Преодолев желание сорвать с себя кожу, он вошёл в личный портал, расположенный рядом с камином.

Как и Хэррогейты, что соединяли демонский и человеческий миры, некоторые порталы в Чистилище были построены, чтобы передвигаться между двумя локациями, тогда как другие могли доставить во множество мест за счёт манипуляций с символами, расположенными на четырёх стенах портала.

Но Гадес также мог управлять ими силой разума, позволяя любому порталу переместить его в любое место в Чистилище, куда он пожелает отправиться. Или, как сейчас, в место, в котором должен быть. Гадес едва сосредоточился на ощущениях тревоги, охвативших его тело, как спустя мгновение портал открылся.

Гадес совсем не удивился, обнаружив, что оказался в сгоревшем секторе Пятого кольца – пустынном и скучном царстве тумана, жары и отчаяния, в котором содержалось злейшее из зол. В то же мгновение, как демоны его узнали, они скрылись в тумане.

Ну, большая часть. Некоторые остались. Если бы не их глупость, то неповиновение восхищало.

Путь Гадесу преградил демон, который до того как несколько лет назад пал от рук убийц-охотников на демонов из Эгиды, был профессиональным мучителем.

Здесь демоны могли выбрать любую внешность, а этот ублюдок выбрал прежний облик Кромсателя Душ с причудливыми острыми когтями.

– Отойди.

Гадес замедлился, но не остановился. У него не было времени на подобное дерьмо. Кожу жгло, а внутри всё сотрясалось, предупреждая о проникновении некоего зла.

И, должно быть, это зло было громадным, раз уж Гадес ощутил его, находясь дома на другой стороне Чистилища... что по расстоянию равнялось как от одного земного полюса до другого.

– Да пошёл ты, Хранитель Душ.

Гадес удивился. Немногие были настолько храбры – или глупы – чтобы бросать ему вызов. Но Гадес не выдал удивление выражением лица. Напряжение возрастало, и он не мог никому позволить думать, что не контролирует Шеул-гра.

Спустя пару десятков футов, не сбивая шаг, Гадес лишь силой мысли содрал с демона кожу. Как шкурку с банана.

Демон вскрикнул в агонии, и Гадес ему это позволил. Этот крик разнёсся на несколько миль и предупредил бы каждого его услышавшего о последствиях схватки с Гадесом.

Конечно же, Гадес мог его "убить", но душа демона просто бы покинула старое, сломленное тело и приняла другую форму. Гораздо большее удовольствие он получал от мучений.

Гадес продолжил путь, хрустя сапогами по обгоревшим костям и дереву, а когда проходил мимо Кромсателя Душ, тот прекратил агонизирующий крик, чтобы прохрипеть:

– Ты... потерпишь... неудачу.

Гадес проигнорировал демона. Да и что с того? Неудачу в чём? Его работа была предельно проста и однообразна. Всё, что он должен был делать, это держать демонские души и души злых людей в Чистилище, пока или если их не отправят на перерождение.

А как их хранить было его заботой. Гадес мог оставить их в покое, мог мучить и делать всё, что хотел. Неудача? Да это же смешно. Негде её потерпеть.

Правда. Это место было большую часть времени чертовски скучным.

Оставив засранца позади, Гадес продолжил путь мимо того, что любой другой назвал бы ужасом, в место, где обитало злейшее из зол. Тела, кровь и разрушенные строения настолько примелькались взгляду за тысячи лет нахождения здесь, что Гадес ничего этого уже не замечал.

Даже адская гончая, присевшая в тени дерева с корявыми шипами не заставила его остановиться. Звери могли пересекать барьер между Шеул-гра и Шеулом, и по большей части Гадес им это позволял.

Он, вроде как, и должен был, с момента как их король Цербер провозгласил себя стражем преисподней и, особенно, Шеул-гра.

По какой-то причине адские гончие терпеть не могли мертвецов и были одним из немногих видов, кто мог видеть их за пределами Шеул-гра. А в Шеул-гра они наслаждались тем, что разрывали людей на части.

Пока их активность ограничивалась Третьим, Четвёртым и Пятым кругами, где жили самые худшие демоны, Гадесу плевать было, чем занимаются эти рассадники блох.

Впереди, из руин древнего храма слышался хор голосов: "Ич тан изей. Ич тан изей. Ич тан изей алет!"

Гадес нахмурился. Он признал в языке шеулик, вот только диалект был ему незнаком, оставляя открытой трактовку некоторых слов. Так или иначе, Гадес сомневался, что перевёл правильно, и хор голосов говорил об открытии магазина дешёвых товаров.

Он двинулся на голос, а когда подошёл к рыжеватому сиянию, что просачивалось в дверной проём здания, то волосы на затылке встали дыбом. Какого чёрта? Да его уже несколько веков ничего не пугало до жути. Много веков.

"Ич тан изей. Ич тан изей. Ич тан изей алет... блодфлеш!"

Какого. Чёрта.

Что-то вскрикнуло, издало душераздирающий, мучительный звук, от которого по коже Гадеса поползли мурашки. Что-то было очень и очень неправильно.

Ускорившись, Гадес помчался в освещённую камином, пещерообразную комнату... а затем, резко остановившись, заскользил по луже крови на каменном полу.

Сотня демонов из десятков разных видов собралась вокруг висевшего на огне огромного железного котла, изнутри которого раздавались крики умирающего демона Нитула, тело которого покрывалось пузырями от какой-то ядовитой жидкости.

– Остановитесь! – Гадеса не волновал демон. Его волновал ритуал. В Шеул-гра все ритуалы были забыты и платились штрафами в виде души, поэтому не часто проводились.

О, время от времени Гадес натыкался на одного или двух одиночек, проводивших религиозные ритуалы, но чтобы такая массовая церемония? С таким он столкнулся в первый раз.

И мог поклясться яйцами Азагота, что в последний.

Масса поющих демонов повернулась, их жуткие улыбки и пустые глаза наполнили Гадеса отвратительным чувством обречённости. В голове зазвенели тревожные звоночки, и в то же мгновение он призвал силу и приготовился отправить каждого из этих уродов в Рот – худшую из худших тюрем, где страдание было больше, чем просто легенда, а единственное освобождение можно было получить, если только Азагот разрушил твою душу.

Одним словом Гадес выпустил силу. В этот же самый момент один из демонов опрокинул котёл с кислотой. Жидкость, смешанная с тем, что осталось от Нитула, выплеснулась на пол шипящим потоком.

Внезапно, будто сила Гадеса ударилась в невидимую стену, она отскочила обратно и обволокла его коконом черноты.

Словно телепортировавшись собственным заклинанием в тюрьму, которую боялись все демоны, он снова услышал хор голосов: "Ич тан изей алет!"

"О... чёрт. Вот оно что", – понял Гадес.

Демоны не пытались открыть магазин дешёвых товаров. Каким-то образом им удалось раздобыть объект или человека силы, и пытались открыть сами стены Шеул-гра, чтобы позволить миллионам душ выбраться в человеческий и демонский миры.

Они искали чем бы полакомиться.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 3

У Гадеса не возникло проблем с тем, чтобы выбраться из Рота, хотя потребовалась чёртова уйма времени, чтобы убедить одного из охранников – падшего ангела по имени Вайп – что он не замаскированный демон.

Как только ему удалось уговорить парня, Гадес собрал горстку персонала, состоявшего из падших ангелов, и вернулся на место демонического ритуала. За пару часов им удалось поймать двух замешанных в ритуале демонов.

Они сменили физическую внешность, но Гадес видел сквозь внешний облик их души. Идиоты.

Отправив демонов в Рот, Гадес тут же отправился к Азаготу, который производил осмотр огромных полок с книгами в библиотеке, некоторые из которых начинали вибрировать, когда на них падал его взгляд.

Гадес немного отступил, наученный горьким опытом, когда один из бешеных томов Азагота его укусил. Кто ж знал, что книги кусаются? Злобные маленькие ублюдки.

Гадес прочистил горло, чтобы возвестить о своём появлении. Азагот даже не повернулся, лишь коротко гаркнул:

– Сядь.

Голос Мрачного Жнеца не оставил место возражению. Хотя, ничего удивительно, такое бывало не редко. Поэтому Гадес уселся в кожаное кресло... кожа которого была из демона Молегра.

Азагот уселся на плюшевый диван напротив Гадеса и потянулся к рваной книге на подлокотнике.

– Итак, – начал он, – что там на Пятом кольце?

Гадес не стал спрашивать откуда Азаготу об этом известно. Нет никаких сомнений, что один или больше из надзирателей Гадеса являются агентами Азагота. Шпионская сеть парня тянулась от самых глубоких ям Шеула до самых высот Небес.

– Чёрт, да если б я знал, – ответил Гадес. – Но что бы там не происходило, это что-то плохое. Я поймал кучку засранцев, проводящих запрещённый ритуал, настолько сильный, что использовал против меня мою же силу и перекинул в мою же собственную грёбаную тюрьму.

Азагот вздёрнул тёмную бровь.

– Я рассчитывал, ты позаботишься о ситуации.

– Так и сделал, когда выпутался из собственной тюрьмы. Я поймал всего лишь двух заговорщиков, они ждут твоего решения. Мне кажется, они наложили руки на что-то извне. Сила, которая присутствовала с ними, не была похожа ни на что, с чем я сталкивался раньше.

– Чёрт возьми, – выдохнул Азагот. – Ты теряешь контроль...

– К чёрту это, – рявкнул Гадес. – Гра переполняют злые души. Тебе стоит завязать с реинкарнацией только не злых демонов и начать такое проделывать с настоящими злодеями. Отправь их в Шеул. Именно этому месту они и принадлежат. Я провёл слишком много времени переводя демонов Четвёртого и Пятого уровня по Уфельшкале в Кольца, и слишком мало, чтобы справиться с подобного рода жестокостью.

Уфельшкала – шкала, разработанная, чтобы соотнести демонов с пятью уровнями, основанная на интенсивности присущего их видам зла. Она также являлась одним из инструментов Азагота, используемая для распределения демонов по пяти Кольцам Чистилища.

Не то чтобы парень не мог отправить любого демона в любое Кольцо, какое хотел, но в основном он следовал полученной из Уфельшкалы информации.

– Первый и Второй Круги вычищены, – заметил Азагот. – Следуя приказам Ревенанта я реинкарнировал с тех уровней множество не злых демонов. Так что сделай какую-нибудь креативную смену задачи.

Не то чтобы с этим было много мороки, но для присмотра в Кольцах, в которых содержались злые демоны, потребовалось бы много падших ангелов, но ни один падший добровольно не отправится работать в Чистилище.

Не тогда, когда при этом Чистилище нельзя покинуть и на тебя наложено ограничение сил. Падших ангелов пришлось бы туда набирать... насильно.

– Господин, это полная хрень, – прорычал Гадес. – Какого чёрта этот новый смотритель Ада творит?

Азагот раскрыл книгу.

– Не тебе задавать этот вопрос.

Гадес вскочил на ноги.

– Да чтоб меня, – рявкнул он. – Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но Сатана по крайней мере сохранял в Шеуле порядок и равновесие. А этот новый придурок...

Гадеса охватила жгучая боль и он лишь с опозданием осознал, что боль причинил разряд адского пламени, выпущенный прямо из пальцев Азагота.

– Вот что я тебе скажу, – спокойно произнёс Азагот. – Сатана не обращал внимания, когда кто-то о нём трепался. А Ревенант? Он убивает всех, кто что-то говорит против него. Чёрт, да даже тех, кого лишь подозревает в бунте.

– Да потому что он параноик. Информация о его истинной сущности сделала Ревенанта слабым.

Ревенант вырос в Шеуле, искренне считая, что он падший ангел, когда открылась правда, что он всегда был небесным.

Как могли ожидать от истинного ангела – каким бы запятнанным ни был его нимб – достаточной жестокости для управления Адом?

– И всё же ему удалось нанести поражение и заключить в тюрьму не только Сатану, но Люцифера, Гетель и архангела Рафаэля. – Азагот резко, с глухим звуком захлопнул книгу. – Уважай его.

– Без помощи брата ему бы это не удалось, – пробормотал Гадес.

– Может и нет. Но не отрицай, что они с братом прикрывали друг другу спины. Не злись ни на кого из них. Вместе они гораздо опаснее Сатаны.

На самом деле Гадесу нравился Ривер – брат Ревенанта, – который был одним из самых могущественных небесных ангелов. Ривер совсем немного времени провёл в Чистилище в качестве заключённого Азагота и Гадеса, и даже когда парень был в агонии, он оставался довольно крутым.

Но вот Ревенант мог отсосать Гадесу.

Мысль об этом возродила в памяти образ Кэт. И о ней явно было приятней думать, чем о Ревенанте. И всё же вне досягаемости – это вне досягаемости. Проклятье.

– Ладно, плевать, – бросил Гадес, подавив желание закатить глаза. – Всё равно с тех пор, как Рев стал королём Ада, Чистилище превратилось в зону боевых действий.

– Отчасти из-за того, что он попросил, чтобы я реинкарнировал только демонов первого и второго уровня по Уфельшкале.

– А в результате этого идиотского приказа мои владения оказались заполненными самыми злыми придурками, которые жаждут спровоцировать неприятности.

Тёмные глаза Азагота вспыхнули. Он терял терпение. Да и изначально его не было.

– Смирись. Пора уже. Твои бунты проникают в мою часть Шеул-гра, и архангелы начинают нервничать.

– Архангелы начинают нервничать? А ведь это лишь я один заперт с демонами, которые отчаянно жаждут выбраться.

– Тогда не допусти этого.

Не допустить? Как будто Гадес валялся на пляже и попивал маргариту, пока Чистилище горело синим пламенем.

– Чёрт возьми, а я чем по-твоему занимался тысячи лет?

Наступило долгое, хрупкое молчание, а затем Азагот произнёс низким, может немного осуждающим тоном:

– Но побеги-то случались.

– Очень редко, и лишь по одному демону за раз. Да ладно тебе... в каждом случае были особенные обстоятельства.

Ни один демон не мог выбраться, если только не имел силу в Шеул-гра.

Побег предполагал наличие энергии или объектов внешних ресурсов, вот почему очень редко в Чистилище допускались посетители.

Одно-единственное перо ангела могло быть использовано в заклинании уничтожения границ или убийстве цели. Казалось бы, один безвредный клык вампира, оказавшись в руках Нитула, дал тому силы реинкарнироваться без помощи Азагота.

– И всё равно тебе стоит быть более бдительным. – Азагот запустил руки в свои чёрные волосы. Выглядел он уставшим. Отлично, не одному Гадесу нести это бремя. – Никогда не видел Шеул настолько нестабильным.

Бдительным. Он сказал "бдительным". Как будто Гадес был в этом деле полным профаном. Но вместо того, чтобы высказать недовольство, он стиснул зубы и выдавил напряжённую улыбку.

– Да, господин. Как скажешь, господин.

– Отлично. А теперь иди. И не беспокой меня больше.

***

Где-то снаружи особняка Азагота в греческом стиле кричала хищная птица. Кэт нравились эти звуки. Ещё не так давно Шеул-гра был мёртвым миром, физическим воплощением эмоционального состояния Азагота. Тёмное и пустынное "Гра", как порой его называли, напоминал токсичный пустырь, в котором не выживали ни животные, ни растения, если были не из самого Ада.

Но любовь Лиллианы изменила Азагота, а с этим и его мир.

Теперь же, когда Кэт шагала по территории рядом с дворцом, земля и строения кишели жизнью, повсюду была роскошная зелёная трава, на деревьях была листва, вода сверкала, а вода сверкала, привлекая кроликов, птиц, лис и оленей

Улыбнувшись, Кэт положила перьевую метёлку для сметания пыли, вышла из помещения бассейна и направилась ко входу в особняк. Завернув за угол, она с кем-то столкнулась.

С огромным, рельефным телом...

Гадеса.

Кожу её при виде него мгновенно охватило покалывание. Кэт попятилась, врезалась во что-то позади, услышала, как что-то разбилось, но в этот момент это не имело значения.

Кэт впервые прикоснулась к Гадесу. Впервые её способность ощущать добро и зло, как физический симптом на поверхности кожи, пришла в боевую готовность. С Гадесом это было впервые.

Кэт всегда подозревала, что её окатит мощнейшим потоком зла, но не ожидала, что зло будет сдерживаться ленточкой добра. Также она не ожидала, что так... возбудится от исходящих от Гадеса вибраций. Хотя она возбуждалась лишь глядя на него, тогда почему не думала, что прикосновение вызовет такую же реакцию?

Гадес стоял с обнажённым торсом в обтягивающих серебристых штанах, выставляющих напоказ сильные мышцы и являющих миру впечатляющую выпуклость в паху. С таким же успехом он мог стоять обнажённым. Этого Кэт и желала.

– Из-извини, – пропищала она.

Гадес посмотрел на неё, уголок его идеального рта приподнялся в полуулыбке. Это было впервые. Казалось, что все улыбались кому угодно, только не ей.

– Ты сломала Сета.

Кэт моргнула.

– Что?

Гадес улыбнулся чему-то позади неё. Кэт обернулась и пришла в ужас, увидев на полу чёрную гипсовую руку и рядом стоявшую уже безрукую статую.

– Вот дерьмо, Азагот придёт в бешенство.

Это был его Зал Душ – огромное помещение, наполненное черепами на пиках и фонтанами крови. В этом месте люди, которые совершали особенно мерзкие дела – или те, что сильно разозлили Азагота – превращались в мучающиеся статуи. Внутри статуи они оставались живыми. Кричали на протяжении вечности. И только что Кэт совершила одной из них ампутацию, которая, должно быть, была болезненной.

Кэт попыталась приделать руку на место. Гадес рассмеялся.

– Не беспокойся по этому поводу. Сет был демоном, выдающим себя за египетского бога. Он замучил и убил много тысяч детей, и заслуживает гораздо больше, чем Азагот или ты способны ему сделать.

Кэт посмотрела на статую, тело которой было скручено в мучениях, которому подверг его Азагот перед тем, как заключить в камень. Рот статуи был открыт в вечном немом крике.

– Детей?

– Детей.

Больной ублюдок. Кэт бросила руку, схватилась за крошечный пенис Сета и оторвала его.

– Надеюсь, он это чувствует.

Гадес разразился хохотом, и Кэт могла поклясться, что на мгновение багровая жидкость в центре фонтана перестала течь.

– Готова поспорить, что ты проделывал тут такое, что тебя боятся больше Азагота.

Кэт бросила мерзкий отросток рядом с рукой.

– Что ж, ладно, вероятно, мне лучше найти какой-нибудь супер клей, пока он это не заметил.

Гадес ногой раздавил всё в мелкие кусочки.

– Я об этом позабочусь. Это я в тебя врезался, и кроме того, я живу ради подобных дел.

Нотка озорства, что прокралась в его тон, заставила Кэт подозрительно прищуриться.

– Что ты припас в рукаве? Ну, в смысле, если бы у тебя, конечно, были рукава.

– Не беспокойся, – произнёс он со злорадством. – Я знаю, как управляться с членом. – Гадес перевёл на неё глаза, одарив плутоватым взглядом, от которого Кэт вспыхнула даже больше, чем от прикосновения. – Так что тебя заставило так торопиться? Горячее свиданьице?

Растерянная, потому что Гадес впервые не разговаривал с ней как с прокажённой, она стояла как идиотка, прежде чем наконец-то выпалила:

– Я услышала птицу.

Гадес посмотрел на неё как на сумасшедшую.

– И это важно для тебя... почему?

Кэт покраснела. Должно быть, она была такой же красной, как задница демона Сора.

– У них есть крылья. – Блин, а глупее она звучать не могла? – Кажется, я скучаю по своим.

– Если ты так сильно по ним скучаешь, то могла бы просто войти в Шеул. – Из-за спины Гадеса расправились огромные, чёрные кожаные крылья и распростёрлись высоко к потолку. Голубые прожилки, по цвету напоминающие его волосы, тянулись от кончиков туда, где исчезали за плечами, и сейчас, когда были видны крылья, под кожей тоже стали видны прожилки. Гадес походил на ожившую мраморную статую.

Дыхание застряло в горле Кэт при виде такого великолепия. Гадес перевоплотился, и впервые она могла увидеть, почему демоны в Чистилище преклоняли перед ним колени.

Кэт подумала, что и она бы преклонила колени, вот только по другой причине.

Этот образ врезался ей в память, и Кэт задумалась, можно ли покраснеть ещё больше. А затем, к своему ужасу обнаружила, что ведёт кончиками пальцев по краям крыльев. Гадес напрягся, а вот на тело Кэт это действие повлияло иначе: его окутала дрожь, дикие ощущения всколыхнули организм и обосновались между бёдер. Чёрт, этот мужчина был угрозой всему, что делало её женщиной, поэтому на трясущихся ногах Кэт попятилась от него.

– Прости, – прошептала она, надеясь, что голос не выдаст похоть. – Как я уже сказала, я скучаю по своим крыльям. Я хочу их вернуть, но заработав право вернуться на Небеса, чего не смогу сделать, став Истинной Падшей.

– Не сможешь сделать, присоединившись ко мне на тёмной стороне, да? – Теперь, когда Кэт больше его не касалась, Гадес расслабился, вероятно, вздохнув от облегчения, что сумасшедшая, чудаковатая Непадшая больше не лапает его. Пожав плечами, он сложил крылья за спиной и вены под кожей снова исчезли. Вот только Кэт по-прежнему хотелось обвести языком каждую венку в его теле. – Береги себя. А меня ожидают более порочные угощения.

Подмигнув ей, Гадес направился к одному из порталов, позволяющему путешествовать между Шеул-гра и Чистилищем. Кэт смотрела на него и пускала слюни от вида его задницы, пока он не свернул за угол.

Снаружи снова закричала хищная птица, вот только теперь, увидев крылья Гадеса, Кэт сомневалась, что с ними может что-то сравниться. Сделав шаг, она посмотрела на кастрированную статую и невольно вспомнила бугорок в штанах Гадеса. Глянув на жалкий маленький причиндал на полу, она рассмеялась.

Нет. Ни в какое сравнение.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 4

С тех пор как Кэт открыла портал из человеческого мира и позволила душам пройти в Чистилище прошло три дня, и насколько ей было известно, не случилось ничего катастрофического. Может просто никто и не заметил. В конце концов, в Шеул-гра были заключены миллионы душ, поэтому что такого, если горстка проскочила без одобрения Азагота?

Логическое обоснование не заставило её чувствовать себя лучше, поэтому Кэт дала выход своему разочарованию, натирая пол Главного-Зала-также-известного-как-Зал-Душ у входа в особняк Азагота. Какого чёрта ей приходилось полировать обсидиан вручную? Неужели Азагот не доверял полировальным машинам?

Ладно, если со всей честностью, Азагот никогда не приказывал ей чистить пол. Тяжёлые работы, такие как благоустройство наружной территории и обслуживание этажей особняка, выполняли десятки Непадших, таких как Кэт, которые пришли в Шеул-гра в поисках безопасности, оказавшись в состоянии между Небесным ангелом и Истинно Падшим.

Но следы на полу сводили Кэт с ума, а сегодня, к тому же, какой-то идиот оставил грязь и траву, полностью проигнорировав новый коврик, который она постелила у двери, гласящий большими красными буквами: ВЫТИРАЙТЕ СВОИ ПРОКЛЯТЫЕ НОГИ.

Кэт посчитала, что "проклятые" будет забавно смотреться, если принять во внимание то, что каждый входящий в Шеул-гра был своего рода демоном. Гадесу шутка понравилась, и он рассмеялся. Кэт до сих пор с улыбкой вспоминала об этом.

Она бросала мимолётные взгляды на статую Сета, которого до сих пор не починили. По крайней мере две части его тела исчезли. Может Гадес пытался их починить. Хоть бы так и было.

Покалывание осознания просигнализировали о чьём-то прибытии в эту реальность. Оно походило на прохладу, свойственную тем, кто входил в Шеул-гра, которой он оповещал о прибытии. Обычно Зубал встречал посетителей, но сейчас он был занят, поэтому Кэт вскочила на ноги.

Счастливая на несколько минут скинуть рабочую одежду и всегда испытывающая любопытство, касаемо того, кто приходил, Кэт вышла из особняка Азагота в огромный двор, где сиял портал в круге из камней.

Навстречу ей шагал потрясающий мужчина со светлыми, длиною до плеч волосами и королевской осанкой, говорившей, что он был ангелом высокого порядка. Как низший Серафим, Кэт редко видела ангелов выше ранга, чем Трон, но здесь не возникало сомнений, что ангел принадлежал самым верхам. Возможно даже всего лишь на ранг ниже архангела.

– И-извините, господин, – проговорила Кэт едва слышным голосом. – Могу я вам помочь?

Внушительный мужчина кивнул, грива светлых волос коснулась богато украшенной рубашки цвета сапфира, что очень подходил его глазам.

– Я пришёл увидеться с Азаготом.

– Боюсь, он занят...

– Сейчас же...

Во рту Кэт тут же пересохло. Долгий страх перед высшими ангелами заставил внутренне содрогнуться, даже если она и осознавала, что у Небесных ангелов здесь нет силы. Глубоко вздохнув, она призвала всё своё спокойствие. Как падший ангел в услужении Азагота, в Шеул-гра она имела больший авторитет, чем этот парень.

Вот только почему-то от этой мысли чувствовать она себя лучше не стала.

– Ангел, здесь не ваш мир, – твёрдо произнесла Кэт. – Вы не можете просто появиться и требовать аудиенцию с Азаготом.

– Разве это так. – Голос мужчины был спокойным. Смертельно спокойным. Устрашающе спокойным.

– Да, это так. – Кэт гордилась тем, что её голос не дрогнул. По крайней мере, не сильно.

Губы мужчины медленно изогнула улыбка, которая, если бы не была такой устрашающей, могла бы показаться красивой.

– Я не хочу причинять тебе неприятности, Катаклизм. Поэтому, либо ты приводишь Азагота, либо ведёшь меня к нему. Иного не дано.

– Иначе? – спросила Кэт. И вообще, откуда ему известно её имя?

Внезапно воздух стал неподвижным и плотным, и за спиной ангела расправились два огромных золотистых крыла, сияющие как жидкий солнечный свет.

– Догадайся.

Твою ж... мать. Это же... это же... Радиант. Ангел, по рангу превосходящий даже архангелов. А так как единовременно мог существовать только один Радиант, означало, что перед Кэт стоял Ривер, брат Ревенанта – короля ада.

Лишь этого было бы достаточно, чтобы испугать Кэт, но нет, гораздо, гораздо хуже оказалось то, что она потеряла крылья, потому что состояла в лиге с ангелом, который не только предал Ривера, но и пытался убить его новорожденного внука.

Колени Кэт подогнулись, но прежде чем она рухнула на землю, её поймал Ривер и, обвив рукой за талию, помог устоять на ногах. Мгновенно её кожу обдало небесной энергией, от величины которой Кэт почти перестала дышать.

Энергия была слишком сильной, рассеивала мысли Кэт так, как не действовало прикосновение Гадеса. Будучи ангелом, она касалась других ангелов, но ни одно прикосновение так на неё не воздействовало. Став падшим ангелом, Кэт имела контакт кожа к коже с Лиллианой, но тот отзывался лишь лёгким гулом положительной энергии, что совсем не походило на то, что сейчас она испытывала с Ривером.

Может из-за того, что теперь Кэт была падшим ангелом, ощущения добра так сильно на неё воздействовали. А может всё дело в том, что Ривер был Радиантом. Не важно какова причина, но Кэт хотелось стошнить всей съеденной трапезой.

– Ты в порядке? – спросил он низким, спокойным голосом.

Кэт ни слова вымолвить не могла, и неспособность говорить являлась реакцией не только на прикосновение. Ривер был рок-звездой в мире ангелов. Да даже круче.

А она едва не уничтожила его семью.

– Какого хрена здесь происходит? – прогремел откуда-то позади Кэт голос Азагота. Она резко повернула голову и увидела, как он направляется к ним, сверля Ривера взглядом. – Ты же знаешь, что когда в мою реальность ступает нога ангела высокого ранга, я это чувствую, верно? Как мигрень.

На трясущихся ногах Кэт отошла от Ривера.

– Господин...

Азагот остановил её взмахом руки.

– Всё нормально. Ривер – друг.

– Друг? – недоверчивый вопрос. – Позволь напомнить: ты приказал Гадесу держать меня в животе огромного демона, где я веками медленно переваривался.

Кэт поверить не могла, что Азагот закатил глаза. Обычно он не вёл себя так неофициально с небесными ангелами. Хотя, Ривер же прислал подарки для них с Лиллианой.

– Какие-то ничтожные три месяца.

– Ну, что ж, а ощущались они веками, – пробормотал Ривер.

– Отлично. – Теперь это больше походило на Азагота. – Пришёл повидаться с Лиллианой?

Ривер покачал головой.

– Нет, к несчастью я к тебе. В Шеул-гра содержится душа, которую мне нужно освободить.

– Демон?

– Человек.

Азагот вздёрнул тёмную бровь.

– Серьёзно. И зачем мне его отпускать?

– Затем, что ему не место в Шеул-гра. Твои гриминионы забрали его прежде, чем душа перешла в мир иной.

– Даже если бы они совершили такую ошибку, я бы заметил, – ответил Азагот и в животе Кэт всё завязалось узлом.

– Но ты это пропустил.

– Невозможно.

Где-то в отдалении вскрикнула птица. Этот звук так не подходил растущему напряжению, которое окружало Азагота и Ривера. Кэт не могла отделаться от мысли, что старый, бесконечный Шеул-гра являлся лучшим местом для противоборства между двумя могущественными мужчинами.

Ривер смотрел на Азагота, лицо его потемнело от гнева.

– Серьёзно? Думаешь, Небеса могли совершить такую ошибку?

– Думаешь, что её мог совершить я? – бросил в ответ Азагот. – Разве за тысячи лет я допустил в Шеул-гра душу хоть одного незлого человека?

О, нет. Узел в животе Кэт становился больше по мере того, как она прокручивала в голове события трёхдневной давности.

– Ошибки случаются.

Азагот зарычал и Кэт прошиб пот. Это она была ответственна за то, что невинная душа оказалась в хранилище. Это единственное объяснение.

– Я не совершаю ошибок, – процедил Азагот сквозь крепко стиснутые зубы, и Кэт могла поклясться, что слышала как один или пара затрещали.

– Тогда кто-то другой напортачил, – настаивал Ривер. – Понятия не имею, кто в этом замешан. Единственное, что я знаю, человеческая душа в Чистилище, месте, которому не принадлежит, и мы хотим вернуть её прежде, чем кто-то навредит ей или прознает, что она не грешная, и использует для освобождения из Шеул-гра.

– Эм... извините, – вмешалась в спор Кэт. – Но человек, о котором вы говорите... он же душа, не физическое существо, по крайней мере, не на Земле и не в Шеуле, так как же демоны могут его использовать для побега?

– Его душа, принадлежащая Небесам, имеет твёрдую оболочку, – ответил Ривер. – Его мог впитать поедающий души демон или же его душу могли поймать и разжижить для заклинаний. – Рассказав об ужасе, что мог случиться с невинным человеком, он повернулся к Азаготу. – Ты просрал уйму времени.

– Укуси меня, – фыркнул Азагот.

– У тебя неделя.

– Я повторяю...

– Ривер! – послышался голос Лиллианы и мгновение спустя она впорхнула в его объятия. – Рада тебя видеть.

Они принялись болтать, и Кэт под шумок слиняла. Вот дерьмо, что же она натворила? Азагот дал ей цель в жизни, дом и безопасность, а она вовлекла его в горячую переделку с Небесами.

И бедный тот человек. Кэт по собственному опыту знала о смерти людей. Даже на Небесах требуются месяцы, чтобы привыкнуть, особенно, если смерть была насильственной или внезапной.

Но умереть, а затем оказаться в аду, не зная, почему и что ты совершил, чтобы это заслужить?

Кэт вздрогнула, шагая по каменистой дорожке во дворец Азагота. Ей нужно исправить содеянное, но как? Может попытаться самой найти человека.

Способность различать души людей и демонов с большого расстояния стала бы для неё огромным преимуществом, поэтому может, лишь может, Кэт могла бы быстро всё исправить.

Если ей удастся войти и выйти из Чистилища прежде, чем кто-то заметит её отсутствие, то Азагот её точно простит. Даже возможно, что архангелы посчитают это добрым делом и разрешат вернуться на Небеса.

Никто не заметил её отлучения от группы, поэтому, перепрыгивая через две ступеньки за раз, Кэт поспешила к огромным дверям. В тот момент, когда она скрылась от любопытных взглядов, больше могла не сохранять холодную решимость.

Кэт перешла на такой быстрый бег по коридорам в кабинет Азагота, что завернув за один из углов, едва не врезалась в стену.

Как и ожидалось, кабинет оказался пустым. Напуганная, но окрылённая надеждой, что то, что собирается сделать, правильно, она поторопилась к стене, в которой случайно открыла проход, из-за которого и начался весь беспорядок.

Рядом с открывающей туннель душ стеной находился переключатель, который использовали Азагот и Гадес, чтобы попасть в Чистилище. Когда Кэт его повернула, то секция стены исчезла, открыв взору тёмное, тенистое кладбище среди чёрных, голых деревьев.

Кэт на мгновение застыла в нерешительности. На Небесах среди братьев и сестёр она всегда первой вызывалась в рисковые мероприятия, шла в неизведанное. Но никто из них не сталкивался ни с чем подобным. Для них риском была болтовня на собраниях или поддразнивание демона в Хэррогейте.

Два её брата и две сестры со страху умерли, если бы оказались там, где сейчас была Кэт.

От это мысли она немного успокоилась и даже улыбнулась. Поэтому, прежде чем успела передумать, Кэт сделала глубокий вдох и шагнула в портал. Её тут же окутал жар, плотный и влажный, что не вздохнуть. От каждого вздоха зловонного воздуха Кэт испытывала рвотные позывы.

Это место смердило гниющими трупами. А звуки... боже, как будто люди в могилах стонали и царапали свои гробы.

Почему бы делать это кому-то в гробах?

Кэт наполнил страх, душащее ощущение, сковавшее всё тело. Это было ошибкой. Ужасной ошибкой. Кэт нужно было вернуться. Повиниться Азаготу в содеянном. Запаниковав, она так быстро развернулась, что едва не потеряла равновесие.

Разум твердил поторопиться. А затем в горле застрял крик.

Портал исчез.

Кэт лихорадочно обследовала стену на признак хоть какого-нибудь выступа. Или кнопки. Или грёбаного заклинания, позволившего бы ей воспользоваться долбаным волшебным словом.

– Сезам откройся? – прохрипела Кэт.

Ничего.

– Выпусти меня.

Никакого эффекта.

Кэт ударила по стене в том месте, где была дверь.

– Чёртов портал, откройся!

Звуки из могил становились громче, и горло Кэт сковало ужасом.

Она оказалась в ловушке.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 5

Казалось, Кэт провела вечность в попытках найти выход в царство Азагота, но твёрдая стена, что тянулась до чернильно-чёрного неба и так далеко, насколько хватало взгляда, по-видимому, была бесконечной. Как и кладбище. Да и вообще, зачем здесь кладбище?

А что ещё страннее, надгробия, что были разных форм, размеров и материалов, не были подписаны. На них не имелось ни имён, ни дат. На некоторых было вырезано что-то вроде граффити, на других – надписи на универсальном языке демонов – Шеулике.

На некоторых было предупреждение не входить ни в один из пяти мавзолеев, располагавшихся вокруг раскинувшегося кладбища.

К несчастью, Кэт была довольно наслышана о Чистилище, чтобы знать, что мавзолеи были вратами в пять уровней или Кругов, как их здесь официально называли, населёнными демонами, за которыми и присматривал Гадес.

Ей придётся войти. Но в который? Ни на одном мавзолее не было отмечено, в какой Круг он ведёт. Может ли она выбрать любой и надеяться, что он приведёт её куда надо?

Уф. Ещё одна причина, по которой она хотела вернуться на Небеса – там всё было отмечено.

Кэт оглядела пять мавзолеев и наконец-то выбрала ближайший. Прежде чем войти, она отыскала тяжёлую деревяшку, чтобы в случае чего, воспользоваться ею как средством защиты.

Потеряв крылья, она потеряла и природные защитные орудия, но в любом случае здесь бы они ей не помогли.

Ей действительно стоит думать об этом чуть позитивнее.

"Когда-нибудь твоя импульсивность приведёт тебя к большой беде".

Слова матери зазвучали в ушах, как и эхо братьев и сестёр, вторивших:

– Тебе же говорили, – когда срезали её крылья.

Кэт уставилась на железную дверь мавзолея. По-видимому, даже потеря крыльев её ничему не научила.

Выругавшись в свой адрес – и бросив несколько гадких словечек в адрес братьев и сестёр – Кэт распахнула дверь и поморщилась, когда та проскрипела, как и следует кладбищенскому предмету.

Внутри было темно и пыльно, но всё равно лучше, чем на бездушной пустыни кладбищенского пространства. А также оказалось гораздо меньше, чем казалось снаружи, размером с телефонную будку.

Дверь за ней захлопнулась, и Кэт едва не вскрикнула от скрежета металла о камень. Мгновение спустя дверь сама распахнулась и Кэт вышла в ровную, песчаную пустыню.

Здесь не было ничего кроме бледно-жёлтого песка и серого неба. Ничего не двигалось. Не было ни ветерка, ни звуков, ни запаха... Что, чёрт возьми, это за место?

Ладно, вероятно, было ошибкой прийти сюда. Кэт развернулась, чтобы вернуться на кладбище и войти в другой мавзолей, как и ранее, когда она вышла из библиотеки Азагота, не нашла ничего кроме пустого воздуха на том месте, где был проход.

Паника росла, но прежде чем Кэт смогла всё спокойно обдумать, она услышала позади шум. По позвоночнику пробежала дрожь, когда девушка медленно развернулась.

С колотящимся сердцем, вцепившись в дубину, она прищурилась и посмотрела вперёд, и тогда увидела это – мерцание в воздухе, которое медленно принимало несколько размытых форм. А затем эти образы приняли твёрдую форму и сердце Кэт внезапно болезненно остановилось под воздействием порыва, ударившего в неё зла.

По меньшей мере пятьдесят демоном разных видов столпилось полукругом перед ней стеной клыков, когтей и грубых, ручных орудий.

Толпа расступилась, пропустив вперёд одного демона в семь футов высотой, безглазого, с крошечными острыми зубками и покрытой личинками кожей. В худой когтистой руке он держал цепь, на другом конце которой, стоя на четвереньках как пёс, был мужчина, волосы которого были окрашены кровью, на коже проступали синяки и порезы и отсутствовало одно ухо.

Это был тот самый человек, за которым она пришла. Облегчение быстро сменилось виной и ужасом от того, что с ним сделали. И могли продолжать делать. С ними обоими.

– Ну разве ты не вкусная штучка, – прошипел покрытый личинками демон, его голос, просачиваясь сквозь острые зубы, был неразборчивым и шепелявым.

Горло Кэт сжал страх, которого она никогда раньше не испытывала. Да, раньше она боялась, множество раз. Но сейчас всё было по-другому. Она никогда не сталкивалась лицом к лицу с таким количеством демонов, и уж точно не делала это, держа в руках в качестве оружия лишь деревянную дубину.

Подняв дубину, она услышала свой дрожащий и пищащий голос:

– Демон, я падший ангел, прибывший по заданию от самого Азагота, – солгала она. – Ты должен немедленно вернуть человека.

Покрытый личинками демон засмеялся.

– Глупая кунсак. – Шеулик Кэт был не очень хорошим, но она была довольно уверена, что демон только что обозвал её более изощрённым названием демонского ануса. – Ты обманываешь. И умрёшь. – Он улыбнулся, сверкнув страшными зубами. – Но не прежде, чем мы получим от тебя желаемое.

Вперёд вышел другой демон и жестом обвёл остальных.

– То, что все мы хотим от тебя.

А что они хотели от неё? Как вообще они её нашли?

Они бросились на неё. Кэт взмахнула дубиной, попав одному демону в челюсть и выбив несколько зубов, но замахнуться снова ей не удалось – её чем-то ударили по голове. Она почувствовала кровь и услышала крик, но лишь позже осознала, что тот принадлежал ей.

***

– Мой господин.

В одной из сотен крошечных клеток в самом нижнем уровне подземелья, Гадес повернулся от сломленного тела одного из двух демонов, что он поймал три дня назад. Силт – падший ангел, назначенный командующим Пятым Кругом – стоял в проходе.

– Скажи, что обнаружено местоположение остальных мятежников.

Силт склонил светлую голову в коротком кивке.

– Да, но...

– Надеюсь, ты загнал их в кислотную яму Рота? – Это было одно из любимых наказаний Гадеса. Плоть демонов раскидывалась повсюду, когда их тела медленно и болезненно разлагались, оставляя лишь душу.

И вот тогда начиналось само веселье. Взрывание душ было деликатным делом, а кислота причиняла их свежим, нежным формам ещё больше мучений. Демоны принимали новую физическую форму, а затем начинала действовать кислота, запуская заново цикл. Обычно не проходило и нескольких дней, как ублюдки начинали говорить.

А если это не срабатывало, их бросали в одну из могил кладбища на пару десятилетий.

– Конечно. – Силт нервно переминался с ноги на ногу, отчего кольчуга загремела, и Гадес напрягся. – Ситуация требует вашего внимания.

Из-за слов Силта и мрачного тона, внутренности Гадеса скрутило плохое ощущение.

– Рассказывай.

– Весь Пятый Круг нестабильно, ярость перекинулась и на Четвёртый. Всё подсказывает, что масштабный побег из Шеул-гра в работах.

– Брехня. – Гадес пнул кучу соломы на полу и наблюдал, как адская крыса засеменила в поисках новой грязной кучи. – Они не могут собрать столько силы, чтобы у них получилось сбежать.

Силт, которого Гадес лично выбрал хранителем Пятого Круга из-за того, что этот злой сукин сын любил боль и ничего не боялся, сейчас выглядел так, будто хотел оказаться где угодно, но только не здесь. Он даже чуть отошёл от Гадеса, будто ожидал нападения.

Что означало, что у парня были чертовски плохие новости.

– Они каким-то образом заполучили Непавшего, – прорычал он.

Гадес моргнул.

– Непавшего? Живого, дышащего падшего ангела? Как? Азагот не пустил бы никого внутрь, не предупредив меня. – Ни в коем случае. Любое живое существо, получившее доступ в Чистилище, должно иметь сопровождающих, чтобы предотвратить то, что, казалось, сейчас происходило в Пятом Круге.

– Я сам видел её, – ответил Силт.

– Её? – нахмурился Гадес. – Кого?

– Не знаю. Видел мельком, – произнёс Силт, вернувшись к говору, который Гадес называл средневековым. Приятель пал с Небес в поздних девятисотых годах и провёл слишком много времени, вовлекая людей в аферы и уча их плохим привычкам. – Когда я поймал одного из мятежников, тот признался, что она – Непавшее существо, которое используют в ритуале для прорыва стен Чистилища.

Адская крыса высунула из кучи соломы голову и укусила демона, что лежал без сознания. Эти крысы были милыми маленькими мерзавцами.

– Что-то всё равно не так. – Гадес оторвал взгляд от грызуна. – Им потребуется больше одного Непавшего, чтобы освободить магию, способную разрушить границы Чистилища. Что ещё у них есть?

– Неизвестно. Но, боюсь, если мы сейчас не примем действия, не будет важно падут стены или нет. Восстание нарастает, и если достигнет всех уровней... – Он замолк, понимая, что Гадес осознаёт всю серьёзность ситуации.

Широкомасштабное восстание могло не разрушить стены Чистилища, но вынудить Азагота остановить добавление новых душ в Чистилище, а это могло повлиять и на человеческий, и на демонский миры.

Азагот как-то рассказал, что довольно большой бунт мог взорвать внутренние барьеры, разделяющие царство Азагота и Чистилище, в результате чего волна хаоса уничтожит всё, что так дорого Мрачному Жнецу.

Не то чтобы Гадесу было дело до того, что дорого Азаготу, вот только любая угроза ему была угрозой и Гадесу. Если Азагот умрёт, то умрёт и Гадес, и не важно насколько он связан по библейскому пророчеству с Танатосом – Всадником, известным как Смерть.

"Я смотрел и увидел палевого коня; и того, кто сидел на нём, звали Смертью, и Гадес следовал с ним".

Да. Вот.

Гадес уже несколько раз помог Четырём Всадникам, но понятия не имел о том, что же уготовано в будущем для него. Сомнений нет, ничего хорошего. Всадники умели ввязываться в неприятности.

Гадес прошёл мимо Силта и стремительно направился по узкому, освещённому факелами коридору. Падший ангел поспешил за ним.

– Где бунтари держат Непавшего?

– Я с моими парнями устроил с ними заварушку у горы "Сломанный Коготь" в Пятом Кольце. – Силт замолк, когда они остановились в оружейной, где Гадес схватил пояс с кинжалами из материала, найденного в Чистилище. Всё извне было запрещено, за исключением содержимого дома Гадеса. – Выжившие с женщиной сиганули в каньон. Думаю, они затаились там.

Гадес фыркнул.

– Думаешь, что загнали их в угол? Что они ждут, когда их перережут? – Проверяя на заточенность кинжал из кости, он покачал головой. – У них есть план.

– Думаете, там ловушка?

– Чёрт, да, ловушка. – Гадес улыбнулся, потому что насколько дерьмовой не была суматоха в Чистилище, у неё была и светлая сторона. Тысячи монотонных лет наскучили, но сейчас появилось небольшое развлечение. Что-то, что бросило ему вызов, заставило почувствовать себя живым.

Гадес подумал о Кэт и о том, как она врезалась в него в Зале Душ Азагота. В тот момент он почувствовал себя живее, чем за несколько веков. И этого оказалось достаточно, чтобы забыть, хоть и на несколько минут, что она была не для него.

Пульс Гадеса подскочил, тело напряглось. Ему так сильно хотелось обнять Кэт и получить удовольствие от простого контакта кожа к коже.

Но этого не произойдёт, поэтому стоит сосредоточиться на том лучшем, что стоит на втором месте.

На старой доброй драке.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 6

Как оказалось, Силт не преувеличил, говоря, что Пятое Кольцо охвачено хаосом. В каньоне, где, предположительно, удерживался Непавший, Гадес обнаружил, что приходится прорубать путь через орды демонов, просто чтобы добраться до района сосредоточения лидеров, которые болтали, танцевали и приносили демона в жертву ради крови.

Когда Гадес со своей командой падших ангелов пробирался сквозь нескончаемый поток демонов, он постоянно пытался увидеть ту идиотку Непавшую, которая умудрилась влипнуть в крупные неприятности. Потому что, если её не убили демоны, то это сделает Гадес.

И во время исполнения повеселится.

Вытянув руку, Гадес отправил в толпу демонов разрушительную волну. Твари разлетелись на части, оставив на пути Гадеса мясо и кровь.

Адские псы устремились к пиршеству, раздирая на части, воспаряющие из разрушенных тел души. Не пройдёт много времени, когда демоны регенерируют, поэтому Гадесу стоило поторопиться.

Несмотря на то, что только Гадес и его войско из падших ангелов здесь обладали сверхъестественными способностями, на стороне демонов по-прежнему оставались габариты, сила, клыки, когти и численное преимущество. Если Гадес с командой с ними не справится, то всё станет плохо. Очень плохо.

В худшем случае, он мог вернуться в свою обитель и связаться с Азаготом, но на это уйдёт несколько часов.

Азагот всегда присылал новейшую информацию строго в полночь, но впервые за тысячи лет этого не произошло.

Вероятно, прежде чем кидаться в битву, Гадесу стоило наведаться в кабинет Азагота и разузнать, что произошло, но чёрт возьми, Дарт Вейдерское предупреждение Мрачного Жнеца о том, чтобы он не облажался снова, прочно засело в голове Гадеса, поэтому он посчитал, что не стоит совать нос не в своё дело. Хотя, информация о том, как Непавшая оказалась в Чистилище, оказалась бы очень кстати.

Плевать. Сожаления для неудачников.

– Вон там! – указал Силт на грубое деревянное распятие рядом с тем местом, где с камня текла животная кровь. – Непавшая.

Гадес устремился к распятию, уклоняясь от града пик, которые выпустили демоны, занимающие позицию на каменных пластах каньона. Ему хотелось бы воспользоваться крыльями, но это сделало бы его более удобной мишенью. Сейчас же, в толпе врагов он был в большей безопасности.

Гадес не отрывал глаз от распятия. Со своего местонахождения он видел стройное тело женщины, руки которой были привязаны к распятию, голова опущена вперёд, лицо скрыто массой ярко рыжих волос.

В Гадесе вспыхнула искра узнавания, но быстро погасла, как будто раздавили светлячка, когда в голову ударил топор. Его охватила боль, когда осколки черепа врезались в мозг.

– Ублюдок! – рявкнул он, повернувшись к обидчику, которым оказался большой и крепкий Рамрил с чёрной мордой и горящими красными глазами. – Ты испоганил мне ирокез. – По крайней мере, он думал, что так сказал. Слова оказались невнятным лепетом. По-видимому, осколки черепа повредили отдел мозга, отвечающего за речь.

Также не работал один глаз, но способность четвертовать демона лишь силой мысли оказалась цела, что он и доказал секунду спустя.

Голова пульсировала, пока восстанавливались кость и плоть. Гадес снова рванул к Непавшей. Над головой вспыхнула молния, электрический заряд зашипел на коже. Молния не была естественной. Гадес отвёл взгляд от огромного деревянного распятия и волосы встали дыбом.

Орфмейдж – один из самых сильных демонов класса колдунов – приближался к женщине, держа в руке какую-то штуковину из кости, из которой вылетали молнии.

Невероятно. Не-чёрт-возьми-вероятно. Никто, кроме Азагота, Гадеса и его воинов не имел здесь силы. Никто. Если только не имел какой-то источник извне. Гадес бы предположил, что демон черпал энергию из Непавшей, вот только у неё не было столько силы, чтобы так его подпитать.

Нет, здесь было замешано что-то гораздо-гораздо большее.

Гадес бросился вперёд и послал в демона поток раскалённого добела электричества. Орфмейдж взлетел в воздух и увернулся от оружия Гадеса так, словно вытворял такое чёртову кучу раз.

Приземлившись, он развернулся и быстрым, жёстким движением вогнал в грудь Непавшей метающий молнии конец штуковины.

Женщина закричала, и этот полный страдания звук каким-то образом заглушил какофонию битвы, превратив крики раненых в приглушённый шёпот на заднем фоне.

Гадес замер. Он наконец-то узнал этот голос. И эти волосы. А когда крик начал затихать в мучительный хрип, а тело обмякло, он узнал и одежду. Испачканные, разорванные джинсы. Чёрно-изумрудный корсет. Обнажённые ступни.

Кэт никогда не носила обувь.

Орфмейдж отступил, накинул на голову капюшон, но Гадес видел, как его губы растянулись в зловещий оскал.

Демон снова поднял ту штуковину, чтобы нанести Кэт удар. Гадес взревел, отправил в него несколько огненных шаров и бросился вперёд.

Демон каким-то образом блокировал огонь, но сила от ударов огненных шаров о его невидимый щит заставляла с каждым разом отступать.

Краем глаза Гадес заметил как один из его воинов пал – голова полетела в одну сторону, а тело – в другую, и чёрт, хоть Гест и был тем ещё садистом, но служил Гадесу почти тысячу лет.

Гадес быстро выбросил образ мёртвого падшего из головы и устремился вверх по каменистому склону, продолжая силой мысли метать в Орфмейджа огненные шары.

В руку Гадеса вонзилась стрела, и пока он её выдирал, ещё несколько вонзилось в ноги и спину. Стиснув зубы от боли, он вынудил себя продолжить путь и запрыгнул на плато, где демоны проводили жертвоприношения и где привязанной к распятию висела Кэт.

– Кэт, – выдохнул он. – Кэт!

Он побежал к ней, игнорируя сыплющийся на него залп снарядов. Гадеса охватывала боль, кровь застилала глаза, силы истощались, но ничего из этого не имело значения.

Ему нужно было добраться до Кэт. До неё оставалось тридцать ярдов, и к тому времени, как Гадес обнажил кинжал и обрезал верёвки, ему казалось, что он пробежал несколько миль.

Неловко взвалив её на плечо, Гадес мысленно потянулся к ближайшему порталу. Тот оказался недалеко, вот только между ним и Гадесом располагалась орда гигантских, хорошо вооружённых демонов.

– Адские псы! – крикнул он в сверкающее небо. Прямо из ниоткуда к нему устремились две чёрных гончие. – Освободите путь!

В то же мгновение адская гончая свернулась в клубок и покатилась к демонам как шар для боулинга к кеглям. Гадес последовал в освобождённое пространство и достиг портала, когда демон с одной рукой замахнулся на него дубинкой.

Гадес с удовольствием метнул в голову ублюдка заряд, который разорвал того к чёртовой матери.

Портал поглотил его и через мгновение выплюнул и исчез. Гадес оказался в мавзолее на кладбище Пятого Круга. Он пересёк небольшое расстояние до стены, где находились порталы, соединяющие с Шеул-гра Азагота и действовали только, распознав голос Гадеса или Мрачного Жнеца.

– Откройся, – рявкнул Гадес. Ничего не произошло. Нахмурившись, он повторил попытку. – Откройся.

И снова ничего. Какого чёрта? Гадес вытянул руку и провёл по тёмной каменной поверхности. Та казалось такой, как обычно, но почему же не открывался портал?

– Откройся! – Боже, да с таким же успехом он мог разговаривать с обычной стеной. Гадес фыркнул. Порой у него такое происходило. – Чёрт возьми, откройся!

Это был единственный способ попасть в Чистилище, и ситуация была плоха. Неужели Азагот намеренно запечатал портал? Или же это какой-то глюк? Или же его удалось каким-то образом запечатать демонам Пятого Круга?

Гадес не знал какой из сценариев лучше.

Кэт застонала, и чёрт, ему нужно было доставить её в безопасное место, где она смогла бы восстановиться от того, что сотворил с ней Орфмейдж. А как только она сможет разговаривать, ей предстоит серьёзное объяснение.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 7

Всё было серым. Светло-серым. Тёмно-серым. И всех оттенков серого.

Кэт моргнула. Где она? Прищурившись, повернула голову в одну сторону, затем в другую. Похоже, она лежала в каком-то подобии каменного ящика без крышки. Он был большим, размером с двуспальную кровать, и как кровать имел одеяла и подушки. Кто, чёрт возьми, спит в гигантском ящике?

Кэт села, но была настолько слаба, что это получилось лишь со второй попытки, а когда оглядела пространство вокруг, закружилась голова.

– А, Спящая Красавица открыла глазки.

Кэт повернула голову на звук голоса и изумлённо ахнула бы, если воздух не застрял в горле. Гадес? Что он здесь делает? Конечно, было бы легче понять, знай она где это "здесь". "Здесь" казалось пространством из того же камня, что и ящик, в котором она сидела. Железные факелы на стенах давали приглушённый свет, но огонь в камине убивал ощущение фильма ужаса.

– Где я? – голос прозвучал раскатисто, что можно было отнести на то, что помещение походило на гробницу.

– В моём убежище. – Гадес подошёл к дальней стене, где над огнём висела кастрюля. Он был без футболки и огонь из камина освещал кожу, тени очерчивали каждую восхитительную мышцу, когда он повернулся, чтобы что-то налить в чашку.

Боги, Кэт растерялась. Почему она оказалась здесь? Что случилось? Последнее, что она помнила, это как была в кабинете Азагота... нет, подождите-ка. Она же отправилась в Чистилище на поиски человека. Но всё дальнейшее помнила смутно.

Кэт потёрла глаза, которые были такими же мутными, как воспоминания.

– Что со мной произошло?

Гадес развернулся так, как всегда двигался только он – как пантера на охоте. Когда он шёл, даже цепи на огромных чёрных ботинках не звенели.

– Об этом я и хотел тебя спросить. – Он протянул чашку, которая больше походила на чашу и подозрительно напоминала череп без верхушки. – Вот, выпей.

Кэт посмотрела на содержимое и, принимая чашу, едва не выплеснула прозрачную жёлтую жидкость на руку. Жидкость казалась довольно безопасной, в ней не виднелось ни глазных яблок, ни чего-то подобного.

– Пахнет хорошо, – произнесла она, поднеся чашу к губам. – Что это?

– Исцеляющий бульон. Сделан мною из кожи и костей гадюки.

Кэт попыталась сдержать тошноту, хотя жидкость и пахла как куриный суп со специями.

– Спасибо.

Она попыталась вернуть ему чашу, но Гадес покачал головой.

– Выпей всё, бульон исцелит твои раны.

Кэт оглядела себя, но не заметила ран. Джинсы были грязными, на них были разводы крови, но, похоже, что не её, а в остальном она была в отличной форме.

– Какие раны?

Гадес поднял один из нескольких кинжалов, что лежали на грубом деревянном столе, и начал вытирать тряпкой.

– Когда я тебя нашёл, ты была в плохом состоянии. У меня хватило способности исцелить минимальный физический ущерб, но остальное за гранью моих возможностей.

– Остальное? – Кэт наблюдала за тем, как он уложил кинжал в висевшие на стуле ножны.

– Психические раны, – угрюмо произнёс Гадес. – Те, что ты получила, когда Орфмейдж ударил тебя своей волшебной палочкой.

Кэт резко втянула воздух.

– Волшебной... палочкой?

– Не той волшебной палочкой. Неужели ты никогда не видела барахло Орфмейджа? – усмехнулся Гадес. – Подозреваю, они используют эти штуки, чтобы компенсировать крошечные члены.

Кэт бы рассмеялась, если бы не находилась в таком недоумении от того, что не знала где находится и что с ней произошло. Ей не часто удавалось поболтать с Гадесом, но она видела как он взаимодействует с другими и любила его чувство юмора. Он не походил ни на кого, с кем Кэт сталкивалась за шестьдесят лет жизни на Небесах. Кэт была уверена, что у большинства ангелов из задниц торчат волшебные палочки.

– Может, мне стоит выбраться из этого... – Кэт оглядела ящик, в котором сидела. – Из этого... гм, гроба? Я в грёбаном гробу?

– Вообще-то, это скорее саркофаг, – улыбнулся Гадес. – Круто, да?

На самом деле, да. У Гадеса – хранителя демонского кладбища – кроватью служил саркофаг. Он действительно вжился в роль, верно?

Гадес протянул ей руку и Кэт её приняла, ощутив, как по коже прокатилась горячая волна электричества; и позволила помочь подняться из гигантского гроба. Чёрт, рука у Гадеса была большой. И сильной. И Кэт задумалась, а каково ощущать ласку его пальцев на коже.

Это был второй раз, когда они прикоснулись друг к другу. Кэт это понравилось. Быть так близко к этому мужчине было странным и редким событием. Если не принимать во внимание тот досадный случай с Зубалом, у Кэт не было много контактов с противоположным полом. На Небесах многие ангелы практиковали "отказ от любви" или "если ощущения будут хорошими, то только тогда сделаем это", но Серафимы были консерваторами, решительно использующими древние опыты в соединении, с тем, чтобы сохранить присущие им способности, которые делали Серафимов уникальными среди ангелов.

Кэт всегда считала, что уникальность Серафимов была в сопротивлении, хотя её родители не были такими воинственными, как другие. Тем не менее, прежде чем Кэт выпнули с Небес, родители начали подталкивать её к подходящим партнёрам.

Теперь же она руководствовалась собственным любопытством и, главным образом, возбуждением. Та короткая встреча с Зубалом оказалась непродуманной и лишь ещё больше разожгла сексуальное неудовлетворение. Хотя, положа руку на сердце, немного из своего разочарования Кэт могла и растоптать, потому что не постеснялась расспросить Лиллиану о сексе с Азаготом.

Поначалу Лиллиана была шокирована такими вопросами, но их дружба с Кэт росла, и вскоре супруга Азагота поведала Кэт чем занималась с мужем в душе, на скамье для порки, в лесу... Кэт вздрогнула от мысли, что смогла бы заняться чем-то подобным с Гадесом.

Желание ощутить что-то большее, нежели гудение энергии при соприкосновении их рук, превратилось в сжигающую потребность, и Кэт, увлекаемая его обнажённой грудью и большими руками, приблизилась к Гадесу. Если бы только она могла провести ладонью по его бицепсам или грудным мышцам...

Внезапно Гадес отпустил её и отпрыгнул назад, будто Кэт его ужалила. Он стоял, сжав челюсть, глядя прямо перед собой, будто она была его врагом. И всё же... в его глазах, за привычным льдом проглядывало тепло.

Мог ли он читать её мысли? И если мог, неужели её непристойные мысли не заставили его желать ещё сильнее прижаться к ней? Кэт не так уж много знала о мужчинах своего вида, но имела информацию о том, что их не так-то сложно заинтересовать.

– Чувствуй себя как дома, – проворчал Гадес. – У меня не часто гости, поэтому... – Пожав плечами, он указал на один из двух стульев в маленьком пространстве.

Верно. Значит... притворимся, что никто из нас не оказался на краткое мгновение под влиянием... Что ж, Кэт не знала, как это описать. Наверное, можно было сказать, что они уклоняются от действительности.

Она прочистила горло в надежде не звучать как идиотка.

– Это твой дом? Не ожидала, что ты живёшь в однокомнатном... а что это? Склеп?

– Динь-динь-динь, – проговорил Гадес, его голос сочился сарказмом, но не злобой. – Дайте девчонке приз. Может, ещё супчика из змеи?

Кэт подняла полную чашу.

– Спасибо, но мне хватит. – Треск пламени привлёк её внимание к вырезанным горгульям по краям каминной полки и блёклой картине битвы ангелов и демонов на цементной стене над камином. Ладно, возможно, Гадес принимает обязанности хранителя кладбища немного близко к сердцу. – Так и почему ты живёшь в склепе? Уверена, если бы ты захотел, то заимел бы особняк.

– Уверена? – Он снова указал на стул. – Присаживайся.

Кэт даже на ум не пришло не подчиниться, поэтому она аккуратно села на расшатанный стул, который, казалось, предназначался для ребёнка лет пяти. Насколько Кэт видела, он был сделан из веток и кожаных пут.

Гадес сложил руки на мощной груди и смотрел пристально на Кэт, пока та не поёжилась смущённо на своём крайне неудобном сиденье. Как будто именно этого дискомфорта он ждал, Гадес наконец-то заговорил.

– Скажи мне, Кэт, что ты такого сделала, чтобы разозлить Азагота, и почему он отправил тебя в Чистилище, не предупредив об этом меня?

Дерьмо. Она была ужасной лгуньей и чувствовала, что Гадес всё равно услышит враньё, но сказать правду... чёрт, возможно, это приведёт к серьёзному наказанию. Кэт тянула время, сделав глоток змеиного супа.

– А также, – продолжил он, ничуть не медля, – что ты знаешь о сообщении между миром Азагота и Чистилищем? О запертой двери?

Кэт подавилась бульоном.

– Эта дверь и для тебя заперта? – Когда он кивнул, у неё пересохло во рту. Ситуация была плоха. Очень плоха. – Я пыталась вернуться, но не смогла. И подумала, что куда-то влипла.

– Верно, влипла, – ответил он, – но ты и не могла вернуться. Только Азагот и я можем управлять дверями. – Гадес подкинул в огонь полено. – Зачем ты сюда отправилась?

От страха в животе Кэт всё встряхнулось, как будто съеденный суп снова превратился в змею.

– Прежде чем я отвечу на твои вопросы, мне нужно кое-что узнать.

– Конечно, – протянул он, оставаясь в прежней позе со скрещенными на груди руками. – Почему бы, чёрт возьми, и нет.

Что ж, звучало многообещающе.

– У Азагота есть способность уничтожать души. – Кэт вздрогнула от самой мысли о чистой силе, которой пользовался не только Бог. – А у тебя?

Гадес приподнял уголок совершенного рта.

– Беспокоишься?

– Немного.

– Правда? – Улыбка пропала. – Какого чёрта ты сделала? – Глаза сузились, превратившись в осколки льда. – Азагот не знает, что ты здесь, так? Ты без его ведома вошла в Чистилище. Кэт, чёрт возьми, ты знаешь, что я должен делать с теми, кто вторгается сюда без приглашения?

Она могла догадаться, но не хотела этого делать. Чаша в её руках начала дрожать.

"Успокойся. Возможно, он тебя не убьёт. Возможно".

– Кэт! – рявкнул Гадес. – Из-за тебя погиб по меньшей мере один из моих стражей, поэтому мне нужны ответы. Сейчас же.

Она не могла на него взглянуть, поэтому сосредоточилась на ногах и тихо произнесла:

– Я случайно впустила в Чистилище несколько душ.

– Случайно?

– Естественно, случайно, – огрызнулась она, раздражённая из-за того, что её мотивы подвергли сомнению. – Кто в здравом уме без разрешения Азагота откроет туннель душ? Я понятия не имела как он открывается. Я убирала в кабинете и случайно...

– Ладно, – прервал её Гадес. – Понял. Всё произошло случайно, но это не объясняет почему ты здесь.

Кэт поставила чашу на край гроба и выдохнула.

– Хотела исправить ошибку. Знаю, это было глупо. Я передумала, но портал закрылся и я не смогла вернуться.

– И ты бродила по Пятому Кругу? – недоверчиво спросил он. – И какой же идиотизм тобой двигал? О чём, чёрт возьми, ты думала?

– Я думала о том, что нужно найти человека, – выпалила Кэт, ощущая небольшую решительность. Может, она импульсивная, может, не принимает верные решения, но пытается всё сделать правильно. – Клянусь, я едва ли шагу ступила, когда меня окружили демоны.

– Всё из-за того, что ты другая. Ты... за неимением лучшего слова скажу "живая". Они могут ощущать твою жизненную силу так, как не могу я со стражами. – Гадес нахмурился. – Подожди. Человека? – Он чуть придвинулся и Кэт сжалась. – Какого человека?

Ах, да, вот когда всё стало плохо. Поистине плохо.

– Одна из попавших сюда душ... принадлежит человеку.

– И? – Он поднял ещё один смертоносный кинжал со стола и провёл по лезвию большим пальцем. – В Чистилище каждый день попадают злые люди. Души, которые ты впустила, прошли в один из пяти Кругов... что не катастрофа. В конце концов мы выясним, если они не в том месте. Если это так. Так почему ты об этом беспокоишься? Боишься гнева Азагота? Тебе стоит бояться. Однажды он снял с меня кожу. Снял с меня кожу. Можешь представить себе эти грёбаные ощущения? Дам тебе подсказку. Не так забавно, как звучит.

Э-э-э... она совсем не думала, что это забавно. Господи, Кэт знала, что Азагот мог быть ужасающим, но также видела его нежную, заботливую сторону, и знала, что он никогда не будет жесток без причины. Хотя, в значительной степени это заслуга Лиллианы. Кэт не хотела бы узнать Азагота до появления в его жизни супруги.

– Я... не знаю как на это ответить. – И Азагота она сейчас боялась больше, чем когда-либо. – В смысле, да, я беспокоюсь из-за реакции Азагота, но проблема в том, что душа попала сюда по ошибке. Он человек, но не злой. Его утащили сюда по ошибке.

– По ошибке? Откуда тебе это всё известно?

– Ривер нанёс визит Азаготу. Он хочет, чтобы человека вернули.

Гадес молча развернулся и начал расхаживать туда-сюда, его ботинки громко стучали по покрытому трещинами полу склепа.

– Когда это произошло? Когда ты отправила человека в мой мир?

Она не отправляла человека в этот мир, но в этот момент не стала придираться к слову.

– Три дня назад. – Кэт задумалась над этим вопросом, потому что не знала сколько находилась у демонов. – Может, чуть больше.

Гадес тихо присвистнул и провёл рукой по ирокезу.

– Проклятье, Кэт. Просто... конец.

– Знаю, – жалко ответила она.

– Нет, не знаешь. Теперь всё приобретает смысл. Тот ритуал, на который несколько дней назад я наткнулся. Сила, которой владел Орфмейдж. Во всём этом замешан человек. Всё это дерьмо произошло из-за чёртова человека, а из-за отсутствия связи Азагот не смог меня предупредить.

– Что за дерьмо?

– Здесь бушуют восстания. Бунт. – Он воткнул нож в стол. Острие вошло в дерево и завибрировало, маленькое помещение наполнилось зловещим звуком. – Магия.

Полностью запутавшись, Кэт покачала головой.

– Не понимаю. Где восстания? Какая магия?

– Магия, которая должна связаться с Азаготом и распечатать выходы из Чистилища.

– Распечатать? Не просто открыть? И ты ничего не можешь сделать? – Она поверить не могла. Как один мёртвый человек мог принести столько проблем? – Ты же Гадес. Конечно же...

– Нет, Кэт. Вот что я и пытаюсь тебе сказать. Выход запечатан. Мы здесь застряли. А если демоны имеют хоть каплю мозгов, то могут использовать человека для обнаружения местоположения моего дома. И как только это произойдёт... – Он замолк и Кэт сглотнула. Жёстко.

Кэт понимала, что не должна спрашивать, но как однажды сказал ангел-психолог, она "паталогически любопытна".

– Как только произойдёт... что?

– Мы потеряем миллионы самых злейших по Уфельшкале демонов. Они убьют нас, Кэт, и если нам повезёт, они потратят на это всего пару дней.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 8

Гадес поверить не мог в это дерьмо. За тысячи лет его главенствования в адской дыре, именуемой Чистилищем, ни одна душа не попала сюда по ошибке.

И он, и Азагот были очень внимательны по отношению к тому, кто – и что – проходит через границу. Последствия попадания в Чистилище самого маленького чуждого месту предмета или постороннего человека были страшными, вот почему даже стражам-падшим ангелам с момента начала работы здесь запрещалось уходить. Гадесу тоже не разрешалось ничего сюда приносить, только в критической ситуации и только с разрешения Азагота.

И у Гадеса были сложности с доставкой пиццы.

И вот теперь, за последние несколько дней в Чистилище оказались два посторонних человека, и Гадесу ещё предстоит увидеть последствия.

Кэт высунула ногу, на пальчиках которой красовался фиолетовый лак. Мило. Он приказал не трогать её в сексуальном плане, а посасывание пальчиков на её ногах считается?

– Значит, ты говоришь, что мы не можем обратиться за помощью? – Кэт сжала руки в кулаки, упёрла в бока, и Гадес задумался, а не сделала ли она это, чтобы сдержаться и не ударить что-нибудь. – Нет способа связаться с Азаготом?

– Я пытался. У моего телефона нет сигнала, и даже наши старые методы связи через заколдованный пергамент и кровь не работают. Я даже удивился, почему от Азагота нет ни слуха.

– У тебя здесь есть телефон? – Кэт огляделась по сторонам, будто выискивая упомянутое устройство. – Работающий телефон?

– Знаю, что ты недавно сошла с Небес, но никогда не недооценивай способность демонов тырить человеческие прогрессивные изобретения. – Гадес указал на кабинет в углу. – У меня и телек есть. Не пропусти со мной ночь Ходячих мертвецов.

Кэт скептично нахмурила изящные, рыжие брови.

– Утверждаешь, что демоны умнее людей?

– Утверждаю, что мышление демонов выходит за рамки черепной коробки и более креативное. – Гадес пожал плечами. – К тому же, большинство из них не ограничено жёсткими рамками морали.

Кэт, казалось, размышляла об этом: кроваво-красные губы поджались, вздёрнутый, покрытый веснушками носик морщился.

– Ладно, мы нашли человека. Они должны использовать его светлую энергию, чтобы сломать заклинание, отрезающее Чистилище от остального Шеул-гра.

Гадесу понравилось, что, размышляя об этом, Кэт не пришла в ужас. И каким бы глупым ни было её решение войти в его реальность, он должен был признать, что она упрямая... и храбрая.

Сколькие люди сделали бы подобное? И сколькие, пройдя то, через что прошла она, остались бы в трезвом уме и по-прежнему собирались исправить ошибку?

– Возможно, – произнёс Гадес. – Но от тебя-то им что было нужно? Ты знаешь?

Кэт закрыла глаза, длинные ресницы отбросили тени на бледную кожу.

– Не уверена. Думала, они собираются сделать мне больно, но если и так, то я не много из этого помню.

Отлично, потому что Гадес довольно много помнил за них обоих. О, он не стал свидетелем всего, что с ней сделали, но знал, что её сильно избили. Он до сих пор не мог выбросить из головы синяки и кровоподтёки, что покрывали её тело.

Вспомнив об этом, Гадес едва не зарычал. Даже когда он бережно уложил Кэт в свою кровать и применил исцеляющую силу, он поклялся, что выследит всех, кто навредил ей, и познакомит со своими любимыми ножами.

– Они что-нибудь тебе сказали? – процедил Гадес, по-прежнему прибывая в ярости от воспоминания о том, что с Кэт сделали.

Она облизнула губы, оставив их блестящими и манящими для поцелуя, и Гадес благодарил за возможность сконцентрироваться на чём-то помимо её теперь уже исцелившихся повреждений.

– Орфмейдж говорил об использовании меня в качестве пепла в новом мировом порядке. Или что-то такое же безумное.

– Похоже на правду. Орфмейджы безумны. Но их безумства чертовски опасны, потому что эти маги могут воплотить в реальном мире свои сумасшедшие идеи. – Что на самом-то деле звучало довольно страшно. – Чёрт, если я когда-нибудь пройду реинкарнацию, то в следующем воплощении хочу быть Орфмейджем.

– Падшие ангелы могут воплотиться только падшими ангелами, – заметила Кэт, как будто Гадес этого не знал. – К тому же, ты искажаешь смысл.

– Что не останавливало тебя глазеть на меня каждый раз, когда ты видела меня в замке Азагота. – Он отметил как вспыхнули её щёки и гадал, собирается ли Кэт отрицать его слова.

Гадес не был идиотом, он видел, как она на него смотрела. Как она волновалась, когда он оказывался рядом. Гадесу это нравилось. Нравилось такое внимание, когда он приходил с визитом к Азаготу.

Гадес заметил, что умышленно выискивает Кэт, чтобы ощутить реакцию, помучить себя, но, эй, мучения – вот чем он занимался, верно же?

– Ч-что? – выплюнула Кэт с возмущением. – Я такого не делала...

– Делала.

– Нет.

– Да. – Гадес рассмеялся. Хорошее ощущение, но не потому что он не часто смеялся. Долгое время он не смеялся из-за поддразнивая женщины. – Всё в порядке. В том, чтобы хотеть меня, нет ничего постыдного. В конце концов, я горяч.

Кэт раздражённо вздохнула, от чего её груди едва не вылезли из тесного чёрно-изумрудного корсета.

– Плевать, – пробормотала она, а затем застенчиво улыбнулась. – Не думала, что ты заметил.

Гадес едва язык не проглотил. Он же дразнился; и не ожидал, что Кэт достаточно смела, чтобы признаться, что хочет его.

Настало время сменить тему, потому что Гадес не был полностью уверен, что обладает достаточной силой воли, чтобы выдержать эти застенчивые намёки.

Он несколько лет уже не был с женщиной, даже тогда, когда Азагот в последний раз выпускал его из Шеул-гра. Все в Гра, включая демонов, всегда были для него под запретом.

Вот что происходит, когда путаешься с кем-то из семьи Мрачного Жнеца.

Да, он сам на себя навлёк наказание, но, чёрт, совершил эту ошибку тысячи лет назад. Разве к этому времени он не выплатил долг? Недавно он задал этот же самый вопрос Азаготу. Как оказалось, у Азагота была хорошая память, он затаил злобу и не относился к типам, умеющим прощать.

Отмахнувшись от мыслей о былых ошибках, Гадес сменил тему:

– Так, что заставило тебя подумать, что ты можешь войти в Чистилище и найти человека?

Разочарование из-за смены темы мелькнуло в нефритовых глазах Кэт, но она скрыла его обычным пожатием плеч.

– Я обладаю частичной способностью ощущать добро и зло.

– У тебя до сих пор есть способности? Даже после потери крыльев?

Кэт оглядела комнату и вместо ответа спросила:

– У тебя есть что-нибудь выпить? Знаешь, что-нибудь не из змей?

– Естественно. – Одним поворотом запястья он откатил в сторону стену за телевизором, явив взгляду Кэт маленькую кухню, которая очень походила на кухню из "Флинстоунов". Только у Гадеса было электричество. Для холодильника и плиты.

– Да уж, не ожидала. А ванная тут не прячется?

– Другая стена. – Когда Гадес отправился на кухню, он услышал, как откатилась стена и одобрительное бормотание Кэт.

– Рада увидеть душ. Не так рада увидеть... что это, корыто вместо туалета? – Её обескураженный тон рассмешил Гадеса. – Похоже на корыто для свиней.

– Я поклонник старого стиля.

Но веселье быстро сошло на нет, когда Гадес открыл буфет, где стояло всего две чашки. Со стуком поставив их на каменную столешницу, он обругал свои спартанские жилищные условия.

Он никогда раньше об этом не переживал, но сейчас, взглянув на своё жилище глазами Кэт, ему стало немного не удобно, и это совсем ему не понравилось.

Поэтому, вместо того, чтобы потянуться к жуткому пойлу, что делали в Чистилище, он взял с полки подаренную тридцать лет назад Лимосом, одним из Четырёх Всадников, бутылку рома.

– Ром подойдёт? И можешь не отвечать на мой вопрос.

– Какой вопрос? Ах, верно. Гм, да, ром подойдёт. Моя способность не настолько сильна, как до потери крыльев, но я по-прежнему ощущаю разницу между добром и злом на большем расстоянии, чем могут большинство ангелов или истинно падших.

Пока Гадес наливал ром в чашки, он осознал, что за все те разы, что видел Кэт и задавал ей вопросы в течение визитов к Азаготу, он очень мало о ней знал.

О, он слышал историю о том, как Кэт потеряла благодать, как связалась с Гетелем, предателем, продавшим её душу ради ребёнка Сатаны. Гадес также знал, что Кэт была достаточно смелой, чтобы признаться в своих ошибках вместо того, чтобы попытаться их скрыть.

Восхитительно. Не тот маршрут, каким действовал бы он в её ситуации, но, эй, Гадес никогда не был сияющим маяком, даже когда над его головой раскачивался нимб.

Подхватив чашки, Гадес вернулся к Кэт. Проклятье, стоя в центре гостиной, она была прекрасна: с босыми ногами, джинсы разорваны в нескольких местах, узкая полоска живота выглядывала между повязкой и топом.

Но больше всего потрясали её волосы – восхитительная грива рыжих кудрявых волос, спадающих на плечи и груди спутанными локонами. Кэт выглядела как воительница. Ей не хватало только меча и щита.

А ему не хватало мозгов, потому что он не должен был думать об этом. Гадес подошёл к Кэт и вручил чашку с ромом.

– Итак, с такой способностью, – начал он, – что ты делала на Небесах?

– Ты имеешь в виду, что я делала до того, как начала работать на предателя, который выкинул меня с Небес? – её тон был лёгким, саркастичным, но в нём определённо слышалась горькая нотка.

Конечно, если бы он едва не начал апокалипсис, то ему тоже было бы печально.

– Да. – Гадес поднял маленькую кружку в тосте. – Именно это.

Кэт бросила на него раздражённый взгляд.

– Я серафим. Как ты думаешь, чем я занималась?

Насколько Гадес знал, серафимы были низшим ангельским классом, несмотря на то, что говорили в человеческом мире, поэтому Кэт могла работать близко с людьми.

– Была ангелом-хранителем?

Кэт усмехнулась.

– Серафимы не работают в земной реальности. В основном мы занимаемся административной работой для людей, которые только-только к нам попали.

Гадес надеялся, что его слова не прозвучат грубо:

– Звучит чертовки скучно.

– Так и есть, – признала Кэт. – Но из-за того, что у меня была способность различать добро и зло, моя работа была чуть более интересной.

Кэт была интересной.

– Как это?

– Что ж, все люди содержат в себе добро и зло, но по большей части они добрые. Когда их земные тела умирали, они почти незамедлительно попадали на Небеса.

Она снова опустилась на стул, осторожно, будто он расколется. Хотя, мог бы.

Гадес сам его сделал, обнаружив в процессе, что Повелитель Душ из него куда лучше, чем Повелитель Мебели.

– Злых тут же забирали гриминионы Азагота и приводили сюда. Но если возникал вопрос об уровни зла, гриминионы предпочитали оставлять их, поэтому души оставались в человеческом мире в качестве призраков или самостоятельно попадали на Небеса. У таких людей специфическое равновесие добра и зла. А те, что люди называют социопатами, ещё более запутанные.

Да уж. Гадес никогда об этом не задумывался. Да, он знал, что оттенков добра и зла больше, чем звёзд на небе, но он никогда не размышлял о том, что же делалось с теми, кто не подходил ни Небесам, ни Шеулу.

– Значит, ты работала с нетипичными личностями?

– Мы называли их Нейтралами. Или Изгоями. – Кэт глотнула ром, её веснушчатый носик чуть-чуть поморщился. – И да, моя работа состояла в том, чтобы почувствовать их, думаю, ты так бы это назвал.

Гадесу нравилось её ощущать. Наверное, это было лучшее из ощущений.

– Как ты это делала?

Кэт улыбнулась и указала на обнажённые руки и ноги.

– Наша кожа – наша сила. Мы не можем распознавать добро и зло так, как это делают животные, некоторые люди и другие ангелы – шестым чувством. Для нас узнавание и осознание происходит через кожу. Вот почему на мне всегда мало одежды и она обтягивающая, иначе до меня не доходят ощущения и я чувствую себя так, словно задыхаюсь.

А это интересно. Гадес никогда не встречал никого, кто бы разделял его влечение к обтягивающей одежде. Большинство людей считали, что обтягивающая одежда сковывает, но Гадес уже давно осознал, что одежда, которая ощущается как вторая кожа, даёт ему больше свободы и позволяет чувствовать мир вокруг. Воздух. Тепло или холод. Касание женщины... когда он мог его вынести.

Он глотнул ром.

– Так почему ты не работаешь обнажённой?

Она поймала его взгляд и смело удержала, и будь проклят Гадес, если он не перестал дышать. Он дразнил её, Кэт же была серьёзна:

– Некоторые из моих коллег так и делали. – Она подняла руку и намотала на палец прядь волос, и Гадес мог поклясться, что это получилось почти... игриво. – Я предпочитала нашу стандартную униформу, состоящую из, как люди их называют, топика и миниюбки.

Гадес представил Кэт в такой одежде и мгновенно затвердел. И всё же, и в рваных джинсах и открывающем живот корсете она ему тоже нравилась. Он как в замедленной съёмке наблюдал, как Кэт поднесла к губам чашку, как двигается горло, когда она глотала.

Проклятье. Гадес прикончил содержимое своей чашки, отчаянно нуждаясь в жидкости для увлажнения пересохшего рта.

– И как же ощущается добро и зло? – хрипло произнёс он. – На твоей коже?

– Я тебе покажу. – Кэт направилась к нему. С каждым шагом её бёдра покачивались, а груди подпрыгивали в плавном, соблазнительном ритме. Во рту Гадеса снова пересохло, а когда Кэт подошла и положила ладонь ему в центр груди, он будто воды попил.

Очень медленно Кэт вела ладонью по прессу Гадеса, её касание легче пёрышка, оно едва ощущалось, и всё же, Гадес прекрасно осознавал каждое её движение, каждый сантиметр её ладони.

– Доброта и лёгкость, – тихо произнесла она, – как будто купаешься в шампанском. Касание болеутоляющее и искромётное. Оно пробуждает, даже когда расслабляет тебя.

– Как секс, – пробормотал Гадес. – С тем, кто тебе нравится.

– С тем, кто тебе нравится? – Кэт моргнула. – А зачем заниматься сексом с тем, кто тебе не нравится?

По груди Гадеса вибрацией прокатилось мурлыканье.

– Детка, это как драка, только с оргазмами.

– И, предполагаю, без крови.

– Без, если делаешь всё правильно. – Гадес поиграл бровями и Кэт закатила глаза. – А как же для тебя ощущается зло? Если добро ощущается хорошо, то зло – плохо?

– Забавно. – Кэт придвинулась ещё чуть-чуть, положила вторую руку ему на грудь, и Гадес так сильно сжал чашку, что услышал её треск. Больше. Ему нужно больше. И к чёрту её за то, что заставила его жаждать этого, когда он идеально все эти годы жил в одиночестве. – Это так же соблазнительно, как добро, но в другом смысле. – Она изящно пожала плечами. – Это жарко. Если добро как купание в шампанском, зло как купание в виски. Обжигает, но это жжение почти всегда прекрасно.

Да, Гадес ощущал это приятное жжение в тех местах, где Кэт его касалась. Как она и говорила, оно распространилось по груди к животу, затем ниже, к тазу и паху. Всё напряглось и горело от похоти.

– Как по мне, – произнёс Гадес унизительно хриплым голосом, – зло – невероятное искушение для ангелов вроде тебя.

– Так и есть, – промурлыкала Кэт. – Вот почему нам не разрешают покидать Небеса, кроме определённых обстоятельств, и даже тогда нас сопровождают. Это одна из причин, по которой я никогда не войду в Шеул. Став Истинно Падшей, я полностью верну свои силы и сверну на дорожку зла. Несколько серафимов, которые стали падшими ангелами, как наркотики выискивали самых злых существ, чтобы служить им, лишь бы просто находиться рядом.

Гадес задумался, а каково это иметь в Чистилище падшего ангела серафима в качестве стража. А затем Кэт скользнула ладонями на его пресс, и все мысли вылетели из головы Гадеса, оставив лишь то, что происходило здесь и сейчас в его доме.

– И что ты ощущаешь рядом со мной? – Он знал, что не должен задавать этот вопрос. Знал, что это воодушевляло то, что не должно было воодушевлять, но, чёрт возьми, он изголодался по женским прикосновениям. Может, этого немногого окажется достаточно.

А, быть может, он лгал самому себе.

Кэт закрыла глаза и вздохнула.

– Так, будто хочу забраться на тебя, как на дерево, чтобы ты мог обвиться вокруг меня.

Чертовски... горячо. Гадес не был уверен, ром ли это ударил ей в голову или же она под влиянием его внутреннего зла, но он отчаянно хотел стать для неё огромным дубом, чтобы она что хотела могла сделать с его древесиной.

Огромный дуб. Древесина. Чёрт, порой он сходил с ума.

Веселье испарилось, как только пальцы Кэт потёрли пояс его штанов, и на Гадеса обрушилась реальность, которая уничтожила фантазию о дереве. В отличие от него, она явно не была в своём разуме, чтобы понимать последствия такого физического контакта.

"Катаклизм для тебя под запретом".

В ушах раздалось эхо голоса Азагота. Этот разговор состоялся несколько месяцев назад, и Гадес надеялся, что Азагот даст разрешение видеться с Кэт. Он был бы счастлив просто поболтать с ней, узнать её, но Азагот был непреклонен. И когда Гадес спросил у него почему, после стольких тысяч лет служения, он не мог погрузиться в страсть с Кэт, неудовлетворительный ответ был: "Ты знаешь почему".

Да, знал.

"А что если я ослушаюсь?"

"Помнишь, что произошло, когда ты в последний раз ослушался?"

Как будто Гадес мог это забыть. От самого воспоминания у него поджимались яички. Гадес неохотно отступил от Кэт, но она последовала за ним, оставив руки на его торсе, медленно выписывая чувственные круги.

Как. Же. Чёрт. Возьми. Хорошо.

Боги, он чувствовал себя так, словно так давно был лишён воздуха, что больше не знал как дышать, и теперь кто-то предлагал ему кислородную маску, но ему не позволено ею воспользоваться.

– Неужели ты хочешь именно этого? – Он выдавил этот вопрос, потому что, чёрт возьми, именно этого сам хотел. Гадес просто хотел дышать. – Возбудить меня?

– Разве не ты обвинял меня в том, что я томно дышу тебе вслед?

Обвинял. Дразнил, но сейчас в этом не было ничего забавного. Её флирт был милым и животрепещущим, но пришло время это остановить. Ради них обоих.

– Да, – протянул он, снова используя заносчивость, к которой прибегал, когда всё становилось слишком серьёзно. – Но, честно говоря, так делают все женщины.

Губы Кэт расплылись в медленной, чувственной улыбке, и Гадесу потребовалось больше выдержки, чтобы не наклониться и нежно её поцеловать.

– Я бы сказала, что ты очень высокомерный, но уверена, ты и так это знаешь. И мне это нравится.

Чёрт, он понятия не имел, как справиться с этой маленькой мегерой. Она выглядела одновременно невинной и опытной, и Гадес не знал, что из этого более правдиво.

Может, пришло время это выяснить.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 9

Сердце Кэт так сильно колотилось, что она удивлялась, как это вокруг него на ткани не проступили синяки. После месяцев попыток поймать взгляд Гадеса, она заполучила его целиком. Кэт заполучила его внимание, взгляд и, если повезёт, заполучит его в ту кровать-гроб.

Да, у них имелись неотложные дела, но в этот момент они были на заднем плане, потому что всё, о чём Кэт заботилась, был передний план. И то, что было перед ней.

Проблема в том, что Кэт понятия не имела как продолжить. То, что произошло с Зубалом, было катастрофически неправильным, и Кэт не хотелось повторять ошибки, которые она совершила с ним. Ей просто хотелось знать что именно делать.

Боги, лучше не повторять тот инцидент с Зи.

Кэт закрыла глаза и ощутила на коже уникальное сочетание добра и зла Гадеса. Она могла сравнить добро с игристым вином, а зло – с виски, а Гадес был головокружительным сочетанием и того, и другого.

Насыщенный углекислотой виски. Может, и странный вкус, но её кожа оживала от тепла, которое распространялось от головы до кончиков пальцев ног.

И особенно оно сконцентрировалось на её женственных частях.

Восхитительно.

– Гадес... – Едва имя сорвалось с её губ, его рот обрушился на её.

– Этого ты хочешь? – прорычал он ей в губы. – Когда дело касается женщин, желающих меня трахнуть, я не ставлю под сомнение мотивы, но ты ставишь меня в чёртов тупик.

Кэт совсем не находилась в замешательстве. Зубал... Он был экспериментом. От начала и до конца. Да, он ей нравился. Он был резким и грубым, но никогда не проявлял жестокость. По крайней мере, она подобного не видела.

Но Гадес был исключительным. От одежды и до волос, он затмевал остальных падших ангелов. И когда большинство падших ангелов были серьёзными и строгими, Гадес был игривым, и даже порой глупым.

Однажды, когда Танатос, один из Четырёх Всадников Апокалипсиса, явился в Шеул-гра со своим карапузом, Кэт видела как Гадес следовал за визжащим мальчуганом через весь дворик, а затем схватил его и принялся ирокезом щекотать животик.

Кэт заворожено следила как легенда вроде Гадеса, мужчины, чья работа состояла в том, чтобы делать для миллионов демонов жизнь несчастной, с такой нежностью держал на руках ребёнка. И делал он это с таким радостным энтузиазмом, не заботясь о том, что за ним могут наблюдать. Сколько раз Кэт видела как гордый мужчина принимался веселиться, как будто наслаждаться жизнью и показывать эмоции было правильно и сильно?

Да, для этого нужно было обладать силой, какой владел Гадес, способный рассмеяться шутке или наслаждаться визжанием ребёнка.

Это был поворотный момент, и Кэт решила, что должна лучше узнать Гадеса. И в этот же момент она также решила, что хочет ощутить, как его синий ирокез щекочет её чувствительные местечки.

Прежде чем она что-то смогла ему ответить, Гадес развернул её и прижал к стене. Кэт изумлённо ахнула, ощутив, как к ней прижимается его возбуждённый член. О, славные Небеса, каково было бы ощутить его в себе?

– Многие женщины хотят меня, потому что я чудовище. – Он потёрся о неё, и Кэт застонала от эротического давления. – В этом и состоит твоя игра? Трахнуться с пресловутым тюремщиком преисподней и заработать несколько очков?

В его голосе слышалась нотка горечи, но Кэт не могла сказать, горечи из-за того, кем он являлся... или из-за мысли, что она хотела его только из-за престижа. В любом случае, ей захотелось его обнять.

Не так давно Кэт считала Гадеса чудовищем, но даже если бы она не увидела, как он играет с ребёнком или как крошит хлеб из кухни Азагота, чтобы покормить голубей, рассказы Лиллианы об искуплении Азагота тронули её.

Азагот сидел на своего рода обрыве зла, с которого не было возврата, но Лиллиане удалось выманить его с края. О, в нём по-прежнему таилась тьма – та, из-за которой Кэт несколько дней болела, случайно коснувшись его. У неё было ощущение, что если что-то случится с Лиллианой, Азагот упадёт в чёрную, злую дыру, и никогда оттуда не вернётся.

Но Гадес со всеми его злыми поступками и злорадством, каким-то образом не стал ядовитым. Поэтому, нет, он не был каким-то дьяволом, и в обратном её не убедит.

Кэт подняла ногу и обвила ею Гадеса, чтобы быть к нему ещё ближе. Пытаясь подстроиться под его движения.

– Я не считаю тебя чудовищем.

Гадес задел её ухо зубами.

– Почему? – прорычал он так тихо, что потрескивающее пламя камина едва не поглотило его слова.

Кэт могла бы ему напомнить об истории с Танатосом. Могла рассказать, каким красивым он был, когда смеялся с Лиллианой. Могла упомянуть тот раз, когда она видела, как он улыбался, наблюдая за играющей у края леса рядом с особняком Азагота парой лис.

Но по какой-то причине Кэт хотелось, чтобы он знал, почему её мнение о нём такое личное.

– Потому что я работала с Гетель, – прошептала она. – Она была предателем, планировавшем с Мором убить новорожденного и начать апокалипсис.

Гадес просунул между ними руку и провёл кончиками пальцев по грудям Кэт, и та ощутила дрожь в коленях.

– Значит, ты уподобляешь меня святому.

– Нет. – Кэт прикусила его губу. – Я говорю, что ты другой. Ты зло, но в тебе есть и добро.

– Ты этого не знаешь.

– Обнажи больше моей кожи, и узнаю.

Она ощущала тяжесть его груди. Почувствовала, как он вздохнул. Ещё раз. А затем, словно дав себе разрешение, протянул руку Кэт за спину и сорвал корсет. Слава Небесам, что сегодня она выбрала корсет на липучках.

– А теперь расскажи, – выдохнул он ей в волосы, – чувствуешь меня?

– Да, – простонала Кэт, всё её тело вибрировало, отчаянно желая как можно больше контакта кожа к коже. Её соски были настолько чувствительными, что почти болели, потираясь о его твёрдую грудь. Кэт и не знала, что они могут так ныть.

– Чёрт, – хрипло выругался Гадес. – Слишком. Всё это уже слишком.

Слишком? Для неё всего этого не было достаточно.

– Мне нравится к тебе прикасаться.

– Никто никогда ко мне не прикасается. – Он сделал глубокий, прерывистый вдох, который каким-то образом прозвучал... болезненно, и не в хорошем смысле. – Ничто, кроме ветра и дождя.