Жизнь Кира протекала без хлопот и забот до достижения им двадцатипятилетнего возраста. Он был дельцом до мозга костей. Если Геру можно было назвать недотепой, Дэна удачливым, Макса, который выиграл-таки стипендию Фулбрайта, умником, то Кир был… деловым, настойчивым и целеустремленным. В детстве продавал сигареты поштучно одноклассникам, в институте развил свой бизнес до рефератов из интернетика. Пятый курс уже начал с ларьков с шавухой, закончил магазином автозапчастей. Остаток денег всегда давал в рост…
Нет, жадным он не был, всегда помогал друзьям, жертвовал приютам для животных, но дельцом он был ловким и жестким. Как говорил его отец — палец в рот не клади.
К 30 годам у него была сеть магазинов для заработка, булочная — для души и салон красоты — для жены. Впрочем, она им не занималась, поэтому салоном красоты тоже заведовал он. Можно было бы передать его любовнице, но любовницей он так и не обзавелся.
Да и где он мог обзавестись любовницей?! Его жена, Ирина, начала кружить свои змеиные кольца еще в институтские времена. Иногда она давала слабину и Кир вырывался ненадолго глотнуть воздух свободы, чтобы затем, получив удар под дых, снова уползать в подчинение Иры.
Надо сказать, что его супруга железной рукою вела их семью к благополучию — использовала семейные связи и знакомства для развития бизнеса, следила за правильным питанием Кира, и, рассчитав точное время, залетела (перед этим она собственноручно выкинула все презервативы, которые нашла в доме). Теперь же, передав ребенка на попечение нянек, она успешно развивала адвокатскую деятельность, прикрывая бизнес мужа и развивая себя как успешного профи в уголовке.
Словом, иногда его друзьям казалось, что Ирина была сверху, даже в те мгновения, когда была снизу.
В этот день Гера и Кир встретились вдвоем у последнего, чтобы обсудить деловое предложение первого. Гера ни много ни мало хотел устроиться управляющим в булочную.
— Кир, пойми, тебе нужен человек, которому ты будешь всецело доверять, — горячился Гера. Ты ведь понимаешь, что твой повар тебя обкрадывает.
— Дрожжи выносит что ли, — улыбнулся Кир.
— Вот я и выясню, дрожжи или сахар. В случае чего сам смогу встать к прилавку.
— Этак ты мне всю клиентуру распугаешь, — заржал Кир.
В разгар мужского разговора Ира появилась в столовой.
О чем базар-вокзал? — спросила она, улыбаясь своей самой ядовитой улыбкой. — Кстати, Гера, нашел какую-нибудь работу?
— Почти, — съязвил Гера. — Устраиваюсь к вам домработником. Вот, обсуждаем условия контракта.
— Хорошо, — улыбнулась Ира, — приступай с завтрашнего дня. Сегодня я посуду сама вымою.
Она тут же повернулась к мужу, тот судорожно выдохнул.
— Вымоешь! — ее голос, как хлесткий удар плетью, ударил Кира.
Ирина повернулась и ушла.
— Чувак, вот это мегера, — сказал Гера. — У тебя железная выдержка.
— Знаю, — гордо сказал Кир, — каждый раз себе удивляюсь.
— Что по поводу работы? Мы договорились? — законючил Гера. — Тебе, сто пудов, нужен человек, который прикроет твою задницу.
— Я подумаю, обещаю это, — ответил Кир.
— Подумай, подумай, а то к Дэну ассистентом на кафедру устроюсь, буду там девчонок соблазнять, платят мало, но хоть молодые девки вертят задом. Благодать…
Друзья с минуту помолчали.
Гера уже видел себя управляющим, вокруг которого почему-то плясали полуголые девицы, протягивая ему синие зачетки.
Кир видел лишь свою жену, которая с хлыстом стояла над ним, когда он драил пол на кухне.
Гера наконец очнулся от грез и сказал:
— Пойдем выпьем, но ты угощаешь, я сегодня на нуле.
— Не вопрос, пойдем, — ответил Кир.
— О чем шепчетесь, мальчики? — раздался голос Ирины.
— Гулять решили пойти, — сказал Кир неожиданно высоким голосом.
— Гулять? — Ира словно засомневалась, отпускать ли Кира в столь сомнительной компании. — А я пол решила помыть.
— Ну, помой, — сказал Гера.
Он тут же понял, какую ошибку совершил. Ирина лишь смерила его ледяным взглядом и отвернулась.
— Идите, мальчики, — сказала она, глядя в сторону. — Когда вернетесь, Кир вымоет.
Оставшись с другом вдвоем, Гера спросил у Кира: «А что вы робот-пылесос не купите или домработницу не наймете?»
— Ира по дому все делает сама, — ответил тот. — И точка!