Героиня его романа

Глава 15

— Понимаю, я не должен вмешиваться в семейные дела, но все очень серьезно. Прошу вас, поговорите с ней. Она не должна винить себя, — отчетливо прозвучал в нескольких шагах от Лалли голос Кэма.

Прошло два дня после случайной встречи с бывшей женой Сэма и последовавшей за этим исповеди Лалли. Молодая женщина замкнулась в себе, размышляя над реакцией Камерона. Но что это могло изменить в ее жизни?

— Что-то подсказывало мне, что Лалли рассказала не все…

Если Лалли могла верить своим ушам, где-то совсем рядом, между торговыми рядами, Кэм разговаривал с ее матерью, которая отвечала ему торопливо и встревоженно:

— Мне не были известны… подробности. Теперь я чувствую себя ужасно. Мы посчитали, достаточно только немного подтолкнуть ее к самостоятельной жизни, поэтому сделали вид, что для нее в семье временно нет работы. А в результате она лишилась поддержки. Мы не сразу поняли, насколько серьезно она относится к Сэму Делаханти, и не защитили ее. Фактически предали девочку.

В шоке Лалли сделала несколько шагов вперед и остановилась перед Кэмом и матерью. Увидев дочь, мать протянула к ней руки. Через мгновение Лалли была в ее объятиях, тщетно стараясь скрыть слезы.

— Ох, Лалли. Прости меня!

Женщины замерли, прижавшись друг к другу.

Лалли чувствовала, как оттаивает ее заледеневшее сердце. Она совсем не обиделась, что Кэм встретился с матерью для обсуждения ее личных проблем. Наконец мать отстранилась, чтобы заглянуть дочери в глаза:

— Мне давно надо было поговорить с тобой. Но я не подозревала…

— Я не должна была так терзать себя чувством вины, — нашла в себе силы признаться Лалли.

Она была обманута и совершила ошибку, но не по злому умыслу. У нее и в мыслях не было причинить боль Джулии и ее сыновьям. Лалли даже не предполагала, чем все закончится.

— Я не стану извиняться за то, что мы говорили о тебе, — сказал Кэм ровным, спокойным голосом. — Сьюзан должна была все узнать. Я попросил ее о встрече. Она, кстати, принесла все, что надо для рисования. Твоя тетя настаивает, чтобы ты продолжала занятия живописью. — Он смущенно потер затылок. — О чем это я? Обсудим все позже.

Как еще он мог проявить заботу?

Лалли глядела ему в глаза и таяла от любви. Пусть Кэм не отвечал ей взаимностью и его доброту нельзя было назвать любовью, но еще не поздно попробовать помочь ему. Как убедить его поверить в себя? Бессонница вовсе не причина отказывать себе в семейной жизни. Неудача в любви не означает, что его отношения с другой женщиной обречены на провал. Лалли должна показать ему, что такой, как есть, он может вызывать самые глубокие чувства. Она надеялась, что у нее хватит на это сил.

— Дорогая моя, — сказала мать, трогая ее за руку. — Мы все обсудим, но немного позже. — Хотя она не смотрела на Кэма, по ее глазам было видно, что она обо всем догадалась. Лалли ничего не могла скрыть от любящего взгляда матери. — Она повернулась, собираясь уйти.

Дочь остановила ее словами:

— Мне очень надо поговорить с тобой обо всем. Например, о том, что я мечтаю научиться рисовать.

— Рада слышать, Лалли. Я буду счастлива, если ты поддержишь традицию семьи. Ты талантлива, у тебя все получится. Я люблю тебя… — Голос Сьюзан дрожал от переполнявших ее чувств.

Она ушла, и Лалли повернулась к Кэму. Ей хотелось задать ему тысячу вопросов, но она не могла собраться с духом. Наконец неловко произнесла:

— Я прочитала в записке, что ты ушел за покупками.

Она пришла на рынок в надежде встретить его. Несмотря на терзавшие ее сомнения и растерянность, Лалли сгодился бы любой предлог, чтобы побыть рядом с Кэмом.

— Все продукты уже куплены. — Он указал на большой пакет и пристально посмотрел ей в глаза. — Ты сердишься на меня, Лалли, за то, что я вмешался? Я не смог убедить тебя и подумал, что у твоей матери получится лучше.

Не сводя с нее взгляда, Кэм ждал ответа. В этот момент он наконец отчетливо понял, что полюбил Лалли. Это было так просто и очевидно. Как он сразу не догадался?

— Я не в обиде. Ты хотел помочь. — Она повернулась, чтобы идти к дому.

— Пожалуйста! — Кэму не хотелось упустить случай побыть с ней наедине. Он еще не знал, что собирается сказать или сделать. — Давай прогуляемся до парка. Здесь недалеко.

— Не возражаю, — ответила она.

Ей не были понятны его намерения. Здравый смысл подсказывал, что им лучше расстаться прежде, чем все еще больше осложнится, но в последнее время она сомневалась, что может доверять своему здравому смыслу.

Если он хочет пойти в парк, значит, так и будет.

Они в молчании дошли до ворот парка. Кэм двинулся дальше. Лалли ждала, что он заговорит, но он продолжал молчать. Тогда она сама решилась задать вопрос:

— Ты говорил, что у тебя были отношения — в прошлом, но ничего хорошего не вышло. Мне показалось, ты винишь себя.

— Да, но я постараюсь объяснить.

Он остановился на берегу озера. Кругом царили тишина и покой. Пока они шли, Кэм пытался собраться с мыслями, но не был уверен, что в голове сложилась ясная картина.

— Здесь мы впервые встретились. Я приехала на собеседование. Как же я нервничала в то утро!

— А сейчас моя очередь волноваться. — Он подал ей руку, помогая подняться на лодочный причал.

Они сели на краю, свесив ноги. Кэм смотрел на Лалли. Он чувствовал такую любовь к ней, что ему было не по себе.

— Какие у тебя для этого причины? — покачала головой Лалли. — У меня за спиной ужасный грех и шесть лет терзаний, когда я прятала голову в песок, стараясь убежать от действительности. У меня не хватило смелости признаться даже своей семье, которую я так люблю. Думаю, мама поможет мне окончательно примириться с прошлым. Можешь считать это суеверием, но она унаследовала от предков экстрасенсорные способности. — Лалли подняла голову и с нежной заботой посмотрела на Кэма. — Мне жаль, что ты не близок со своей матерью.

— Ты предположила, что моя бессонница связана с постоянными переездами, когда я не знал, где мы окажемся завтра. Тогда я не обратил внимания на твои слова, но, думаю, ты права. Мне часто было страшно засыпать. Я боялся, что мать оставит меня и уедет одна… — Он пожал плечами. — Сейчас это звучит глупо. Я давно уже стал взрослым самостоятельным человеком. Мне в голову не приходила эта мысль до тех пор, пока я не заснул… рядом с тобой.

— Ты приучил свой организм к бессоннице и ничего не мог сделать, пока сам не понял…

— Что засну только в случае, если почувствую себя спокойным и счастливым. В безопасности. — Впервые Кэм испытал это чувство, когда держал Лалли в объятиях, прислушиваясь к ее тихому сонному мурлыканью. — Благодаря тебе я обрел покой, уверенность и многое другое. Извини, мне трудно говорить об этом. Нет уверенности, что теперь, когда мне понятны причины, я быстро избавлюсь от своей проблемы, но появилась надежда… — Он перевел дыхание. — Ясно одно: мое прошлое и болезнь не должны стать препятствием для отношений, которые так важны для меня. Любовь поможет найти выход, правда? — Он заглянул в сияющие глаза девушки, желая найти путь к ее сердцу. Взяв ее за руку, он продолжал: — Мне казалось, виной всему бессонница и неспособность оставаться на одном месте. Что я могу предложить женщине? Единственная попытка сблизиться потерпела поражение. Теперь мне стало понятно, что я не любил Джиллиан… — Он прерывисто вздохнул. — И сомневаюсь, что она любила меня. — Это уже не имело значения. — Я люблю тебя, Лалли. Ты так глубоко проникла в мое сердце, что мне невыносима мысль о разлуке с тобой. Мне приходили в голову разные варианты. Например, предложить тебе сопровождать меня в поездках в качестве ассистентки. Но мне этого мало — я хочу всю тебя без остатка… — Он замолчал, потому что наконец сказал ей все.

— Не понимаю… — Лалли боялась, что ослышалась. — Ты же знаешь мое прошлое.

— А ты знаешь мое. Ошибки сделали нас сильнее и умнее, но они не должны держать нас на одном месте, прикованными к прошлому. Мы пойдем дальше и будем счастливы. — Кэм понял это и хотел, чтобы Лалли тоже поняла.

Она смотрела на Кэма в изумлении. Он сказал, что хочет быть счастлив с ней, что любит ее. Возможно ли? Надежда вспыхнула ярким пламенем. Лалли решила, что настало время открыть сердце. Глядя ему в глаза, она сказала:

— Я люблю тебя с той ночи, когда мы были вместе. Только боялась признаться в этом даже себе самой, не говоря уже о тебе. Скрывала чувства, потому что думала, что ты не можешь ответить мне взаимностью.

— Ты любишь меня? — прошептал Кэм, стискивая ее руку. Через мгновение он сжимал ее в объятиях. — Скажи это снова.

— Люблю тебя! — Лалли готова была повторять заветные слова до бесконечности. — Ты действительно веришь, что мы сможем создать семью? — Она осмелилась задать самый важный вопрос. Впервые за шесть лет к ней вернулась надежда.

— Да, Лалли, у нас получится, если мы оба постараемся. Это мое самое большое желание.

— Я готова мириться с бессонницей, если тебе не удастся излечиться. Обещаю не отвлекать от работы над книгой, чтобы не спугнуть музу.

— Пока я укладываюсь в срок, — засмеялся Кэм. — Правда, мои мысли были заняты только тобой с тех пор, как мы занимались любовью. Джиллиан не захотела понять меня, и с матерью отношения не сложились. До сих пор мне казалось, что проблема во мне. Как ты думаешь, я смогу понравиться твоей родне?

От Лалли не ускользнули тревожные нотки. Она улыбнулась:

— Мне показалось, ты поладил с моей мамой.

— Она добрая, заботливая, прекрасная женщина. Я понимаю, в кого ты такая.

— Умножь ее примерно на сто — и получишь представление о всей семье. Уверена, мои родственники сразу почувствуют, какой ты замечательный… — Лалли подумала, что разговор принимает серьезный оборот. Неужели Кэм все-таки решился…

— Мне хочется стать частью большой семьи, — с искренней надеждой сказал он. — У нас с тобой обязательно появятся дети, когда мы будем готовы.

В этот момент Лалли поняла, что навсегда принадлежит этому мужчине, который был ее начальником, учителем, любовником, другом. Смыслом ее жизни.

Она прижалась лицом к его широкой груди, положив ладонь ему на сердце. Камерон дотронулся губами до лба девушки, заставив поднять лицо. Наклонился, накрыл ее губы своими в нежнейшем поцелуе.

— Ты выйдешь за меня замуж, Лалли? Позволишь мне обнимать тебя, любить, сторожить твой сон, испытывать счастье от того, что ты рядом? — Он немного заколебался, прежде чем продолжить: — Не знаю, смогу ли я долго жить на одном месте — никогда не пробовал. Однако с тех пор, как я встретил тебя, не мог отделаться от мысли, что дом, который я перестраиваю, мог бы стать прекрасным семейным гнездом.

— Согласна, — ответила Лалли. Она готова была ехать с ним куда угодно, но в глубине души боялась потерять связь со своей семьей.

— Я не заберу тебя у них, — сказал Кэм, как будто прочитав ее мысли.

— Даже если придется путешествовать, мы сможем возвращаться сюда, если тебе позволит бизнес.

— У меня вошло в привычку руководить на расстоянии. Зачем что-то менять? — Кэм крепче обнял ее. — Уверен, мне понравятся твои родственники, но ты для меня дороже всего. Нас ждет замечательное будущее.

Они обсуждали планы, пока солнце не рассеяло туман, заиграв яркими бликами на водной глади.

— Не могу дождаться того дня, когда поведу тебя к алтарю и ты навсегда станешь принадлежать только мне.

— Это будет самый счастливый день в моей жизни, — с волнением произнесла Лалли.

— Еще мне бы хотелось, чтобы ты снова занялась живописью и продолжала создавать каменную мозаику.

— Путешествуя по Австралии, мы можем не только восстанавливать интересные дома, но и украшать их красивыми панно, если захотим.

Кэм смотрел на нее с любовью и нежностью:

— Но обязательно будем возвращаться сюда, пока не решим остаться здесь насовсем. В нашем доме достаточно места, чтобы родственники могли приезжать в гости. Может, моя мать захочет навестить нас.

— Уверена, ты сможешь ее уговорить! — В эту минуту Лалли переполняла необъяснимая уверенность, что у них все получится — дом, счастье, семья, будущее.

Так все и будет.