Герой для меня

Глава 1. Пожар

❈Нина❈

Меня разбудил едкий дым, заполняющий легкие. Сердце колотилось с бешеной силой, когда я вскочила с кровати, с тошнотворным ужасом осознав, что моя квартира горит.

— Поля! — закричала я, летя по коридору в ее комнату. Паника сдавливала мне горло. Только бы с моей малышкой было все хорошо.

Ворвавшись в детскую, я начала задыхаться, пытаясь разглядеть дочь через клубы густого дыма. Полина лежала, свернувшись калачиком, в своей кроватке. Ее светлые кудри рассыпались на подушке, и было похоже, что она мирно спит.

— Поля, солнышко, просыпайся! Нам нужно бежать! — мой голос срывался от отчаяния и паники. Я трясла ее за маленькие плечики, стараясь разбудить свою малышку. Наконец девочка пошевелилась, недоумевающе посмотрев на меня голубыми глазками.

— Мамочка? Что случилось? — сонно пробормотала Полина.

— Пожар! Нам нужно скорее выбираться отсюда! — я хватаю ее на руки, плотно прижав к себе. Откуда-то с нижних этажей раздаются жуткие хлопки и треск бушующего пламени. На счету каждая секунда.

Пот тонкими струйками стекал по моему лицу, приклеивая волосы ко лбу. Я должна вытащить свою крошку. Мне нужно спасти дочь — единственный проблеск света в моем мрачном мире. После всего, что мы пережили, я не могу так просто сгинуть в огне.

Я забежала в гостиную, прижимая ребёнка к груди, и стала судорожно осматриваться. Глаза в панике искали путь к спасению, любой способ убежать от надвигающейся опасности. С надеждой я бросилась к входной двери, но меня ждало горькое разочарование. Жалящий жар обжег ладонь, как только я взялась за ручку. Значит, пламя уже бушует на лестничной клетке.

— Мамочка, мне страшно. — плакала дочка, уткнувшись мне в шею лицом. Она вся дрожала от страха.

— Я знаю, детка. Всё будет хорошо. Я обещаю. — слова прозвучали слишком неправдоподобно. Страх скручивал мои внутренности, лишая возможности здраво мыслить.

Думай, Нина. Отсюда должен быть другой выход.

Слезящимися глазами, в панике я осматриваю комнату. Если в подъезде огонь, значит, нужно искать иной способ выбраться из квартиры. Резкий запах горящего пластика и дерева заполнил воздух, заставляя без конца кашлять. Мы попали в ловушку, из которой нет выхода. Осознание собственной беспомощности выбивает почву из-под ног.

— Мамочка, что нам делать? — Полина посмотрела на меня покрасневшими от дыма глазами.

Я судорожно сглотнула. Мысли лихорадочно метались, пока я пыталась найти хоть какое-нибудь решение.

— Мы обязательно выберемся отсюда, малышка. Я не позволю тебе пострадать.

Тем временем жар усиливался, и дым становился гуще. Меня накрывала волна паники и понимание, что не смогу сдержать обещание, данное дочери. Времени на раздумья почти не осталось, а я все еще не имела ни малейшего представления, как нам спастись.

Взгляд метнулся к окну, и в голову пришла отчаянная мысль. Придерживая Полю, я пыталась справиться дрожащими пальцами с задвижкой. Наконец сворка распахнулась, и я высунула голову в ночь. Где-то вдали послышался гул сирен, заглушаемый ревом пламени снизу.

— Помогите! — я старалась кричать изо всех сил, но от дыма мой голос совсем охрип. — Пожалуйста! Кто-нибудь, помогите нам!

Внизу царила неразбериха и хаос. Никто даже не посмотрел в нашу сторону. Горячие слезы текли по моим щекам, когда я в отчаянии лупила руками по подоконнику.

— Мы здесь! У меня тут ребенок!..

— Мамочка, мне страшно. — Полинка захныкала, уткнувшись лбом мне в шею.

— Я знаю, детка. — Я обняла ее крепче, пытаясь успокоить.

Дым становился все гуще. Температура поднималась с каждой минутой. Глаза щипали и слезились, а горло жутко саднило от жары и гари. Сколько мы еще сможем так продержаться?

Меня поглотило отчаяние. Губы сами зашептали молитвы, которые в обычном состоянии я даже не помнила. Огонь приближался все ближе, жадно пожирая все на своем пути. У нас совсем не оставалось времени.

— Пожалуйста… — практически шепотом привнесла я. — Хоть кто-нибудь…

Внезапно у меня в голове пронеслась отчаянная мысль. Рядом с нашими окнами находится старая пожарная лестница. Я не знаю, сколько ей лет и выдержит ли она нас двоих. Но другого выхода нет.

— Полиночка, зайчик, посмотри на меня. — я обхватываю руками голову дочки, пристально смотря ей в глаза. — Мы сейчас вылезем из окна и спустимся по пожарной лестнице. Прямо как в кино. Ладно?

— Мамочка, я боюсь. — она шмыгнула носом, и ее подбородок задрожал.

— Всё будет хорошо, солнышко. Я буду рядом и не позволю тебе упасть. — мне потребовались все силы, чтобы выдавить улыбку и изобразить уверенность. — Это просто небольшое приключение. Мы справимся.

Я снова высунулась в окно, оценивая расстояние до лестницы. Мы живём на седьмом этаже, поэтому спускаться придётся долго. Мне показалось, что до земли километров десять, не меньше. Страх грыз изнутри, но другого пути сейчас просто нет.

— Послушай меня очень внимательно. — я опустилась на колени перед дочерью. — Мне нужно, чтобы ты залезла ко мне на спину и держалась как можно крепче. Помнишь, мы смотрели фильм про обезьянок? Представь, что ты одна из них и держись изо всех сил.

Повернувшись спиной, я помогла Полине забраться. Она обвила мою шею руками, прижавшись личиком к плечу. Схватив с дивана плед, я обвязала его вокруг нас, фиксируя ребёнка. Понятно, что этого не достаточно, но какую-то страховку всё же обеспечит.

— Держись, солнышко. — прошептала я с дрожью в голосе. — Мама тебя спасёт.

Сделав глубокий вдох, я перекинула ногу через подоконник, нащупывая ступень пожарной лестницы. Под моим весом конструкция жалобно заскрипела и дрогнула. Изо всех сил я старалась не смотреть вниз, все ещё цепляясь руками за окно квартиры. Перенеся ещё чуть больше веса, я вскрикнула, едва не сорвавшись вместе с рухнувшей лестницей вниз. Мы не полетели следом только благодаря тому, что я всё ещё наполовину находилась в квартире.

Сердце колотилось, а горло судорожно сжималось. Полина тоже сильно испугалась и тихонечко плакала за моей спиной. Что же нам теперь делать? Меня охватило отчаяние и злость. Снова высунувшись в окно, я хотела заорать что есть мочи. И тут я увидела пожарных. Внутри вспыхнула надежда, скрутившая внутренности до боли.

Помогите! — я завизжала из последних сил. Голос совсем осип от дыма и гари. — Пожалуйста, помогите нам!

Я дико махала руками, пытаясь привлечь внимание спасателей. Время застыло в кошмарном ожидании. Пожарные продолжали свою работу, совершенно не замечая нашего бедствия.

А вдруг они так и не увидят нас? Что, если они не успеют добраться до нас вовремя? Слезы текли по лицу, и в голове появлялись страшные картинки. Нельзя этого допустить. Я должна что-то сделать. Должна!

— Сюда! — снова закричала я изо всей силы. — Мы в ловушке!

И тут, благодаря какому-то чуду, один из пожарных посмотрел на верх. Он жестом указал в нашу сторону, что-то говоря своим товарищам. На меня нахлынула волна облегчения. Спасены!

— Полинка, они увидели нас! — прошептала я, поглаживая дочь. — Они скоро придут за нами. Нужно еще чуть-чуть потерпеть.

— Я люблю тебя, мамочка. — она сильнее прижалась ко мне.

— Я тоже тебя люблю, солнышко. Больше всего на свете. — я сняла ее со спины и крепко обняла. — Все будет хорошо. Нас обязательно спасут. Обещаю тебе.

Закрыв глаза, я прижала к себе Полю. Нужно верить и ждать. Больше ничего не остается.

❈Дима❈

Меня вывел из задумчивости тревожный рев сирены. “Пожар на улице Олеко Дундича, дом тридцать один” — монотонным голосом объявил диспетчер. Сердце суматошно забилось. Пока одевался, в голове роилось тысяча мыслей. Я пулей схватил снаряжение и присоединился к своей бригаде.

С оглушительным воем мы мчались по улицам Москвы. Огонь. Дым. Люди в огненной ловушке. Вот ради чего были все тренировки. Вот для чего я жил.

Машина резко затормозила у горящей многоэтажки. Пламя вырывалось из почерневших окон, и густой едкий дым заволакивал небо. Со стороны выглядело хуже, чем я представлял. Огонь охватил практически все здания, подбираясь к верхним этажам.

Мы выгрузились из машины и скооперировались со второй бригадой, чтобы оценить ситуацию. Я в ужасе смотрел на дом, представляя примерный план наших действий.

— Твою же мать. — ко мне подошел Семен и протяжно свистнул. — Как думаешь, снова проводку коротнуло?

— Шут его знает. — я пожал плечами. — Дома старые. Все возможно.

Начальник вернулся, раздавая приказы, и команда приступила к тушению здания. На место прибыло три бригады пожарных. Мне показалось, что этого будет недостаточно.

— Там, на седьмом этаже женщина! Кажись, с ребенком! — раздался крик сотрудника из третьей группы.

Кровь застыла у меня в жилах. Нужно что-то срочно решать.

— Василий Петрович, я достану ее! Подгоните машину с лестницей, и …

— Сдурел? — капитан отрицательно покачал головой. — Огонь слишком сильный. Лестницу не поставить. Так высоко не заберемся.

— Но мы не можем их там бросить! — я сжал кулаки и судорожно искал решение.

— Мы никак им не поможем. — Петрович положил мне руку на плечо. — Как ни прискорбно. Но так бывает.

Я отмахнулся от него, все еще всматриваясь в бушующее пламя. Сдаваться не в моих правилах. Дом шел буквой П и горел лишь наполовину. В моей голове появилась идея. Да, это риск, но попробовать стоило.

— Капитан Юрчиков, у меня есть план. Разрешите исполнять?

Василий Петрович поморщился, глядя на меня, и поправил каску.

— Что ты там еще придумал? — спросил он.

— Вот там я могу пробраться на крышу, перебежать и спуститься к окну на канате. — я показал рукой на неохваченную огнем часть дома.

— Ты спятил? — рявкнул раскрасневшийся начальник. — Жить надоело? Я запрещаю!

Предполагая подобный исход, я развернулся, и не дослушав командира, вовсю бежал к первому подъезду. Петрович кричал вслед проклятия. Мне все равно. Человеческая жизнь в опасности, нельзя стоять и смотреть, как мать и ребенок сгорают заживо.

Ворвавшись на лестничную клетку, я полетел через пролеты наверх. Лифт по понятным причинам отключили, да и пользоваться им было бы глупо. Пот застилал глаза, ноги отказывались слушаться. Все таки тащить на себе почти тридцать килограмм снаряжения задача не из простых.

Наконец последний этаж и выход на крышу. Прохладный ночной воздух ударил мне в лицо. Я побежал к части дома, охваченного пламенем. Внизу нужное мне окно. Женщина стоит на подоконнике, прижимая к себе маленькую девочку. Сердце щемило от этого зрелища.

Времени катастрофически мало. Еще немного и их не спасти. Угорят или огонь доберется раньше меня.

— Потерпите, — прошептал я, словно женщина могла меня услышать. — Я уже иду.

В этот момент ко мне подбежал мой товарищ Семен. По всей вероятности, его отправил за мной Петрович. Молча оценив ситуацию, он занялся креплением каната.

— Я спущусь к окну. Подстрахуй. — сказал я.

— Давай, только поспеши. Пламя слишком близко, канат может не выдержать высокой температуры.

Я кивнул и уперся ногами в выступ здания, схватившись одной рукой за веревку. Вроде держит хорошо, можно спускаться. Добравшись до нужного окна, я проскользнул в проем.

Женщина с дочкой забились в угол. Их лица перемазаны сажей и в слезах. Огонь уже проел входную дверь и продвигался ближе.

— Все хорошо, — сказал я как можно спокойнее. — Я пришел помочь.

Сначала нужно вытащить ребенка. Закрепив ее на груди страховкой, я начал подъем. На крыше Семен взял девочку и отвел в сторону.

— А мамаша где? — спросил он.

— Сейчас спущусь за ней. Уводи ребенка.

— И оставить тебя одного? Нет уж. — Семен отрицательно покачал головой.

На споры времени нет. Я снова спустился в квартиру и забрал женщину из горящего здания. Пламя уже пожирало стены и ковер. Минута, и бедняга получила бы сильные ожоги.

Пламя лизнуло спину, когда мы повисли на канате. Сверху заорал Сема, и я обратил внимание, что веревка горит. Дело плохо. Еще немного, и она оборвется под нашим весом.

— Мне нужно, чтобы вы отпустили меня, — крикнул я женщине в ухо.

— Нет, вы что? — она отрицательно мотала головой и смотрела на меня с ужасом.

— Канат не выдержит. Я подброшу вас вверх. Там мой товарищ. Он вас поймает!

С широкими от страха глазами женщина ослабила хватку, чтобы я мог привести свой план в действие. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы обернуть веревку вокруг ноги и резким движением подтянуть девушку как можно выше. Семен наклонился и, подхватив ее за руки, вытащил на крышу.

Канат прогорал на глазах. Времени на раздумья не было. Перехватившись двумя руками за веревку, я раскачался и, перебежав по стене, прыгнул к окну угловой квартиры. Ноги соскользнули, и только чудом мне удалось схватиться за выступ подоконника в самый последний момент.

Экипировка нещадно тянула вниз, руки слабели, сил почти не осталось. Как раз в тот момент, когда я практически сдался, окно открылось, и на меня с улыбкой посмотрел Семен.

— Собираешься тут весь день висеть? — ухмыльнулся он.

— Да пошел ты! Затащи меня уже!

Он помог мне перелезть через подоконник и попасть в чью-то спальню. Огонь еще не добрался до этой части здания.

— Ну что, пошли вниз огребать от начальства? — сказал я тяжело дыша.

— Да уж. Петровичу лучше на глаза не попадаться.

Мы вышли на лестничную клетку, где стояли в ожидании перепуганные мать с дочкой. Их лица перепачканы сажей, одежда местами порвана. Но они были живы. Если бы я не проигнорировал приказ, эти люди погибли бы.

— Спасибо, дяденька пожарный! — маленькая девочка, увидев меня, бросилась обниматься.

Я присел на корточки, чтобы посмотреть ей в глаза. На удивление, она не отстранилась и не испугалась. Мне казалось, в этом возрасте дети более робкие. На вид девчушке не более пяти лет.

— Ты очень смелая девочка. — сказал я с восхищением. — Все правильно делала.

Маленькое лицо с гордостью засияло. Ее мама сделала шаг ко мне и обняла со слезами на глазах.

— Не знаю, как вас благодарить. Вы нам жизнь спасли.

Семен неодобрительно фыркнул. Этим двоим неизвестно, что я нарушил приказ. Теперь меня могут уволить. Или выговор сделать. Но поступить иначе я не мог.

Мой отец подполковник в отставке. Он воспитывал меня так, что чужие жизни должны быть превыше всего. Что нужно бежать навстречу опасности, а не улепетывать прочь. Я чертовски им гордился в детстве.

Нас встретили овациями, когда мы вышли из подъезда, провожая спасенных.

— Ну ты прямо каскадер, Димон! — сказал капитан. — Я был уверен, что нам придется соскребать твои кишки с асфальта.

— Так просто вы от меня не отделаетесь! — ответил я с улыбкой, хотя сердце все еще колотилось в груди.

— Чертовски везучий сукин сын ты, вот и все. — он фыркнул, покачав головой. — Купи сегодня лотерейный билет.

Я засмеялся. Несмотря на похвалу, выговора мне не избежать. Сейчас Петрович просто рад, что все остались живы.

На душе было мерзко от осознания того, что я мог не успеть. Эта маленькая девочка, кинувшаяся мне на шею в подъезде, слезы ее матери. Все это я запомню навсегда. Ради таких моментов стоит идти служить в пожарные. Быть героем для тех, кто нуждается в помощи. По-другому я свою жизнь не представлял.

Смог все еще клубился, окутывая здание. Пролив из шланга пристройку, мы надеялись свести к минимуму риск возгорания. Часть ребят работала внутри, рискуя своими жизнями.

— Санек, проверь периметр! — гаркнул начальник, пытаясь перекричать рев огня. — Убедись, что нет вторичных точек возгорания! Диман, ты страхуешь!

Принято! — ответил я, направляясь к углу дома.

Добравшись до контрольной точки, мы начали прочесывать территорию. Дым потихоньку рассеивался, и огонь утихал под напором воды из пожарных шлангов. Часть дома практически полностью выгорела. На нас смотрели почерневшие оконные проемы.

В этот момент в отдалении я заметил идущую в нашу сторону фигуру. Рука инстинктивно потянулась к рации. Но прежде чем я успел нажать на кнопку, ко мне подошла спасенная женщина. Какого черта она тут разгуливает? Их с дочкой должна была увезти скорая.

— Еще раз спасибо вам. Спасибо, что спасли нас.

В горле застрял ком. Я просто кивнул, не в силах что-либо ответить. Женщина протянула руку и положила ее мне на плечо. В этот момент я почувствовал какую-то связь с ней. Связь, выкованную в жаре огня и чувстве полнейшего отчаяния.