Герой из ее сна

Глава 13

Дилан вытащил из машины малышку вместе с детским креслом и последовал за Миа вверх по лестнице. Открыть входную дверь с ребенком на руках было трюком не из легких. Спящая Кора выглядела такой невинной, такой прекрасной. При мысли о том, что он помогает Миа оберегать ее, Дилан ощутил удовлетворение.

Когда они уложили Кору и закрыли дверь в комнату, он взял Миа за руку:

— Давай выпьем кофе и посидим у камина.

— Уже поздно.

Он поцеловал ее пальцы:

— Боишься превратиться в тыкву после полуночи?

Миа сбросила туфли, и разница в их росте стала заметнее, что подчеркивало его мужественность и ее женственность.

Она пожала плечами:

— Я переоденусь и вернусь.

— Не надо, — поспешно сказал Дилан. — Не переодевайся, пожалуйста, у меня на это платье есть кое-какие виды.

Услышав это, Миа улыбнулась:

— Да, красивое платье.

— Очень простое в применении. — Он нежно погладил ее шею чуть ниже уха.

Миа встала на цыпочки, чтобы поцеловать его; ее губы были теплыми и страстными.

— Я не хочу кофе, — пробормотала она. — Может, лучше отправиться в постель и отдохнуть?

— Отдохнуть? — Его опьянял аромат ее кожи, такой шелковистой.

Миа поманила Дилана в свою спальню.

— Мы непременно отдохнем. Но позже, — предупредил он.

То, что Миа не сопротивлялась, Дилан счел добрым знаком. Не надо было гадать, хочет она его или нет. Никаких загадочных намеков, тайных планов — просто мужчина и женщина, разделяющие удовольствие.

На миг Дилану захотелось пригласить Миа к себе, поиграть в сексуальные игры на своей территории. Но, во-первых, нельзя забывать о Коре, а во-вторых, когда Миа уедет, он будет все время вспоминать все случившееся между ними.

Дилан обнял ее за талию и повел в спальню. Сев на край кровати, он поставил Миа перед собой.

— Ты красива, Миа Лэрин, но в этом платье… Боже, хорошо еще, что я в хорошей форме, и сильные впечатления мне не страшны.

Она заметно расслабилась.

— Ты и правда мастер.

— В чем?

— Тебе удается сделать так, чтобы женщина почувствовала себя особенной.

— Но ты и есть особенная.

В глазах Миа мелькало сомнение, а Дилану хотелось заставить ее поверить в себя. Он провел пальцем по кромке выреза платья и улыбнулся, увидев, что ее руки покрылись гусиной кожей.

— Нервничаешь, Миа?

— Немного.

— Да я самый дружелюбный парень в мире. Никто не боится меня.

Наконец она пошевелилась. Провела большим пальцем по его нижней губе, и он почувствовал, как дыхание сбилось. Дилана сводила с ума ее нежность.

— Я не очень-то искушена в общении с мужчинами, но ты другой.

Он не знал, радоваться ему или нет.

— Не очень-то похоже на комплимент.

В полутемной комнате кожа Миа казалась белоснежной, а ее глаза — бездонными.

— Есть парни, сексуальная энергия которых кипит, и они посылают сигналы окружающим: «Я беззаботен и холост». — Миа взъерошила его волосы. — Ты же заставляешь женщин желать то, что тебе не так-то легко отдать.

Дилан почувствовал укол совести. Она не так уж не права.

— Мы не представляли, что все зайдет так далеко, и думали просто о взаимном удовольствии.

— Я знаю.

— И кроме того, — продолжал он, — в Силвер-Глен для тебя ничего привлекательного нет.

— Есть ты. — Уверенность, с которой Миа произнесла эти два слова, потрясла его.

Сердце Дилана сжалось. Она раскрывает свою душу, а он… он боится ответить ей взаимностью.

— Я не переходящий приз, Миа. Если ты хочешь хорошо провести время, я твой. Но не ожидай от меня чего-то другого. Я думал, этот урок ты усвоила давно.

Она ничем не выдала боль, лишь прерывисто вздохнула.

— В честности тебе не откажешь. Я больше не буду смущать тебя, обещаю. Займись со мной любовью, Дилан.

Он испытал облегчение оттого, что Миа сменила тему, однако у него появилось странное чувство — будто он закрывает дверь, которая уже никогда не откроется.

— Да, давай так и сделаем, — хрипло ответил Дилан. Проклятый кристалл так и манил его. Он поиграл с ним, невзначай прикасаясь пальцами к ложбинке между грудями. — Мне кажется, что сегодня рождественское утро, и Санта принес мне прекрасный подарок в красной обертке.

Дилан был так возбужден, что едва сдерживался. Но ему хотелось продлить наслаждение, пока они оба его не ощутят в полной мере.

Когда он потянул за застежку, молния легко поддалась, но Дилан расстегнул всего сантиметров пять. Миа закрыла глаза, ее грудь резко вздымалась и опускалась, дыхание было сбивчивым.

— А я-то думала, ты из тех парней, которые сразу срывают обертку.

Дилан провел ладонями по ее бедрам, чтобы проверить, есть ли на ней трусики. Ну конечно, есть. Его Миа — скромница.

— Я из таких, — признал он. — Но иногда терпение приносит поистине чудесные результаты.

— Сейчас не такой момент, — прошептала женщина.

Дилан снова поиграл с кристаллом. Такая простая игрушка — и такая коварная. Будь они с Миа любовниками чуть подольше, он поддался бы первобытным инстинктам и рванул бы застежку, чтобы одним движением расстегнуть платье. При одной мысли об этом по телу пробежали мурашки.

Но сегодня Дилан не собирался пугать ее своим напором.

Молния расстегнулась еще на пару сантиметров. Теперь платье едва держалось, грозя вот-вот открыть грудь Миа.

Он пощекотал ее живот. Реакция последовала совершенно неожиданная. Миа схватила лиф платья и прижала к себе, отталкивая его руку.

— Прекрати, — прошипела она. — Я боюсь щекотки.

— Я запомню. — Дилан расстегнул молнию до конца. — Убери руки, Миа.

Она покачала головой, и темный локон упал на ее полуобнаженное плечо.

— Ты до сих пор одет, — запротестовала она.

— Наступит и моя очередь. — Дилан схватил ее за запястья, но, сжимая руки Миа, снять с нее платье было невозможно. — Ах, черт.

Она рассмеялась:

— А я-то думала, ты ловок в этом деле.

— Ты, тихоня, не слишком ли дерзко разговариваешь?

— Я изменилась.

— Я заметил.

Он ухитрился стащить с нее платье, дергая за юбку, и Миа предстала перед ним обнаженная, если не считать крохотных красных трусиков, прикрывающих самое важное. Дилан был ошеломлен.

— Ты видел меня без одежды и раньше, — поддразнила Миа.

— Лишь раз. — Дилан провел рукой по ее бедру. Его кожа была более темной, и это заводило женщину.

— Я не критикую, — сказала она, прижимаясь головой к его плечу. — Но Кора может проснуться. Не возражаешь, если мы ускорим процесс?

Миа начала расстегивать его рубашку. Вообще-то, она не стала бы возражать, если бы он взял ее прямо в смокинге.

Его терпение лопнуло, и он накрыл ее руку ладонью:

— Ляг в постель, Миа.

Это был приказ. Она повиновалась беспрекословно, чувствуя, что ее возбуждает его властность. Как только Миа устроилась на кровати, Дилан потянул конец галстука-бабочки, будто начиная танец в стриптиз-баре — лишь для нее одной.

Он снял ботинки и носки, затем настала очередь брюк. Когда Дилан остался в черных шелковых трусах, стало очевидно, что они не скрывают заветную часть тела, символизирующую мужественность.

Дилан пока не стал снимать трусы и потянулся к запонкам на рубашке. Он ужасающе медленно снял каждую и положил на стеклянное блюдо на комоде.

— Сними рубашку, — взмолилась Миа.

Если Кора проснется, она умрет от разочарования. Дилан молча подчинился, в его глазах полыхал огонь.

Когда, кроме белья, на нем ничего не осталось, она протянула к нему руку:

— Скорее, я не могу больше ждать.

Подойдя к кровати, он опустился на колено:

— Это стоило того — мучиться в смокинге, чтобы увидеть тебя в роскошном платье. Но без него ты еще прекраснее.

Не дав Миа опомниться, Дилан обнял ее и перекатился на спину. Теперь она сидела на нем, чувствуя, как нежный шелк ласкает ее кожу в самых деликатных местах. Волны нетерпения окатывали женщину. Она уперлась руками в твердую грудь Дилана. Он всегда выглядел, как стопроцентный Каванах, состоятельный и искушенный. Однако сейчас, в постели, начала проглядывать суть настоящего Дилана. Он мог прикинуться добропорядочным гражданином, однако истинный Дилан, хулиган, которого Миа встретила в школе, был неприрученным самцом с горящими глазами, привыкшим получать свое, чего бы это ни стоило.

Она не могла ему сопротивляться. Да и зачем? Одной рукой опираясь на его горячее плечо, Миа пальцами провела по его щетинистому подбородку.

— Твоя семья тебя обожает, — сказала она. — Лиам и Эйдан прислушиваются к тебе, я наблюдала за ними. Они восхищаются тобой и уважают.

Он улыбнулся краешками губ:

— Мне, конечно, нравится, когда меня хвалят, но к чему ты ведешь?

Дилан ласкал ее ягодицы. Неужели она в такой момент собирается вести серьезную беседу?

— Забудь, — прошептала она и плавно двинула бедрами, заставив его застонать.

Миа целовала его крепкий торс, спускаясь все ниже и ниже. Дилан изогнулся от напряжения и, тяжело дыша, схватил ее за волосы.

— Презерватив у меня в бумажнике, — прохрипел он.

— Тебе он пока не понадобится.

Миа очень нравилось это чувство обладания им. Его бывшая невеста, должно быть, ненормальная. Терпение Дилана иссякло, он притянул Миа к себе, а затем страстно и требовательно поцеловал.

— Бессердечная, да ты дразнишь меня.

— Я соблазняю тебя, дорогой.

— Ты считаешь меня машиной для секса?

— Ты о чем?

Дилан был похож на огромного кота, растянувшегося на кровати, его смуглая кожа буквально излучала жар. Взгляд же стал непроницаемым.

— Ты вращаешься в академических кругах, где полно мужчин, чей интеллект не уступает твоему. Выходит, с ними нужно думать о том, что делаешь, а со мной ты обходишься, как с вещью, — даешь себе волю, забывая о последствиях.

Миа так разозлилась, что чудом удержалась от пощечины.

— Твои слова оскорбительны для нас обоих. Мне казалось, мы получаем взаимное удовольствие. Очевидно, я ошибалась.

Она в ярости отодвинулась от него.

Он сел, сжал ее плечи и слегка встряхнул:

— Мне нужна правда.

На ее глаза навернулись слезы, но она смахнула их.

— Зачем?

— Меня однажды уже использовали. Не самое приятное ощущение.

— Но я и так тебя использую! — воскликнула Миа. — Правда, по-другому. Ты дал нам с Корой крышу над головой, кормишь нас, платишь мне за работу, с которой справился бы кто угодно. Я пользуюсь твоей добротой.

Он поцеловал ее.

— Я все понял. Ты не устояла перед моим животным магнетизмом.

Миа сомкнула пальцы на его шее, поигрывая с волосами на затылке, а Дилан продолжал:

— Женщины не могут устоять передо мной. Это мое проклятие.

— Благодари Бога за то, что встретил меня. Я спущу тебя с небес, иначе твое самомнение так раздуется, что ты в дверь не пройдешь.

— Посмотрим, повторишь ли ты это позже.

Дилан откатился от нее, снял трусы и надел презерватив. Затем он склонился над Миа, словно давая понять, что время разговоров окончено. Она жаждала Дилана, и желание отзывалось во всем ее теле.

Она прижалась лбом к его плечу и прошептала:

— Я очень хочу тебя.

Бережно уложив Миа на спину, он проник в нее. Дилан был властным, он успел изучить ее тело и умело использовал это, чтобы доставить ей удовольствие. Миа достигла оргазма за считаные минуты. Она наслаждалась Диланом, уверенная в том, что он единственный, кто способен ласкать ее так исступленно.

Напускной лоск, что Дилан демонстрировал вечером в кругу семьи, исчез бесследно, сгорел в жарком акте любви. Миа обвила его ногами.

— Не останавливайся, — умоляла она, устремляясь к вершинам блаженства.

— Ни за что.

Все вокруг исчезло, отступило перед мощью желания, которое руководило ими. Самым главным для них стали первобытные потребности. Миа укусила Дилана за шею, заявляя на него свои права. Его кожа была влажной от пота, во рту у женщины пересохло.

Внезапно он вскрикнул, содрогнувшись всем телом. Ее же в состояние экстаза привела мысль о том, что наконец-то Дилан хочет ее и нуждается в ней.

Этого было достаточно. Пока.