Геймер

Беда

― Домой? ― спросила Инна, когда прозвучал звонок с урока.

Одноклассники в две секунды собрались и исчезли из кабинета. Первыми обычно выбегали менее успевающие ученики. Позже всех выходили зазнайки и скучные люди, которым нужно было аккуратно сложить учебники, собрать пенал. Пенал ― вот еще одно отличие зубрил, так как у половины класса порой даже ручки не находится. Те, у кого есть пенал, ― в основном это девочки ― имеют по пять запасных синих, целую кучу разноцветных, несколько маркеров, карандашей, ластик и еще кучу всякого хлама, который обычному ученику никогда в жизни не пригодится.

– Домой! ― ответил я.

Мы с Инной были не последними. Когда уходили из класса, оставалось еще несколько человек. Спешить особого смысла не было, так как впереди нас ждал гардероб. Гардеробщицы не особо стремились заниматься своими обязанностями, а минимум сто человек хотели получить свои куртки, а еще с утра предрекали плохую погоду и дождь, поэтому все принарядились как следует. Так мы и шли, не торопясь, понимая, что впереди еще будет очередь из целой кучи человек. В очереди за одеждой все обычно болтали, чтобы скрасить время, но мы с Инной этого не делали. Будто боялись, что наш разговор будет слышен людям и не хотели их напрягать. Именно потому мы стояли рядом и периодически молча переглядывались. Всегда находились ученики, которые хотели пойти в обход правил, особенно в субботу, когда впереди полтора дня отдыха. Они давали свои номерки тем, кто уже стоит рядом с окошком, из которого уборщица принимает и выдает одежду. Сначала некоторые возмущались такими делами, но потом все привыкли, периодически пропуская тех, кто действительно спешит.

Инна смотрела на меня и увидела, как из кармашка на рубашке торчит нитка. Я решил проверить, куда она так пристально уставилась, догадавшись, улыбнулся, ведь меня такое совсем не волновало. Ей же, напротив, это обстоятельство не давало покоя. Оглядевшись вокруг, она увидела перед нами старшеклассника, который крутил в руках зажигалку. Инна выхватила зажигалку у него из рук, подожгла нитку на моей рубашке и вовремя затушила, не дав огню пойти дальше. Получилось вполне профессионально, так что больше придираться было не к чему, и она без слов отдала зажигалку удивленному владельцу назад. Все действие произошло без слов, старшеклассник стоял с открытым ртом и не понимал, что сказать на такую наглость. Но Инна улыбнулась и кивнула, тем самым поблагодарив его, и опять повернулась ко мне. Она иногда могла выкинуть что-нибудь подобное, и это меня порой пугало и заставляло задумываться: почему она находится со мной, а не с теми крутыми девчонками, которые уже ходят по клубам и гуляют с пацанами постарше. Однако тот факт, что мы все чаще и чаще были вместе, меня радовал. У нас не было отношений, точнее, мы до них не дошли, стеснялись, но при любом случае, когда меня спрашивали «есть ли у тебя девушка?», я отвечал положительно. Это же было как-то круто ― иметь девушку, а те, у кого ее не было, часто подвергались шуткам, считались не такими популярными. И я мог всегда сослаться на Инну, а она бы, в свою очередь, не отрицала этот факт.

Наши отношения должны были вот-вот начаться, я уже неоднократно думал, как бы ее поцеловать и начать официально встречаться, но в самый подходящий момент трусил и переносил на потом. Со временем мы стали уделять меньшее время компьютеру. Только у Инны, кроме прогулок со мной по вечерам, в планах также была учеба, а я не вписывал в свой график образование, так как оно мне было неинтересно.

Наконец дошла наша очередь, мы сдали свои номерки, и в течение десяти секунд замученная уборщица притащила наши куртки. Мы оделись и тихонько пошли домой, все еще молча, не забывая о конспирации. Инна была погружена в мысли, будто придумывала план по захвату власти в соседней стране. Когда мы отошли на безопасное расстояние, можно было начинать говорить, но Инна так и думала о чем-то, не издавая ни звука.

– Знаешь, Ин, у меня сейчас в «Контре» такая серия пошла, из двадцати семи побед подряд, я прям хочу дойти до пятидесяти. Как думаешь, получится? ― заговорил я.

Всегда было трудно с чего-то начинать, и защитная реакция часто подкидывала подобные фразочки, после которых мы более-менее привыкали друг к другу и дальше говорили о чем угодно.

Между нами повис еще один неловкий момент. Все говорили о наших отношениях, потому что мы всегда были вместе. В школе, по пути домой, на улице. С другими людьми, кроме родителей, нас никто и не видел, так как, по сути, так и было. С тех пор как эти слухи появились, мы как будто начали стесняться друг друга, и общение начиналось именно с таких неловких фраз.

Инна молчала, будто не услышала мой вопрос. На него в принципе ответ и не нужен был, главное ― начать. Тем временем она свернула с привычного маршрута, и мы пошли немного другой дорогой. Раньше мы ходили вдоль дороги до моей остановки, я садился в автобус и ехал домой, а Инна добиралась до дома одна. Как мы стали повзрослее, ходили уже до ее дома, и мне оставалось совсем недалеко до своего, поэтому я так даже экономил деньги, которые теперь уходили на мои карманные расходы. Обычно мы по привычке ходили тем же путем, изредка экспериментируя.

– Ну, я понимаю, что тебе это не слишком интересно, просто хотел похвастаться… ― сказал я, подумав, что кажусь ей скучным, и стал искать новые темы для разговора. ― Смотри, какой дым в той стороне! ― заметил я и показал пальцем в его сторону.

Он был огромный, сразу понятно, что что-то горит, а не дым из печки. Такие случаи в нашем городе были не редкостью, у людей не хватало денег на хорошее оборудование, и старое взрывалось, унося жизни сотен людей. Инна взглянула на это, перевела взгляд на меня и остановилась. Я сделал то же самое.

– Андрей, скажи честно, я тебе нравлюсь? ― это был серьезный вопрос.

Я почувствовал, как будто мне влепили пощёчину, дыхание сбилось, сердце стало колотиться чаще, я заволновался и покраснел. На этот вопрос ответ всегда был «да», но вот только задать его должна была не Инна.

– Да, очень! ― несмело ответил я и ждал последующей реакции девушки.

Она опустила голову вниз на несколько секунд, которые казались мне вечностью, потом подняла вверх и посмотрела мне прямо в глаза.

– Ты мне тоже! ― ответила Инна, и в моей душе смешались все чувства.

С одной стороны меня затопила искренняя радость, которую было видно даже в конце улицы, с другой стороны ― страх. После таких слов обычно надо бы что-то сделать, возможно, поцеловать. Но я боялся, вдруг она не то подумает, вдруг что-то еще, у меня первый раз такое и я вообще не знаю, что надо делать.

– Я давно хотел… ну это… сказать, просто как-то… ― замямлил я, не в состоянии сказать хоть что-то внятное.

Хотелось оправдаться, сказать, что уже давно так думаю, но никак не решался, дорожил нашей дружбой и боялся отказа. Пока я все это формулировал, Инна сделала небольшой шаг вперед и поцеловала меня. Страх в душе сменил направление, теперь я переживал, что не умею целоваться, это я тоже никогда не практиковал, поэтому поцелуй получился самый обычный, как целуют в щеку, только в губы. Я испытал фейерверк чувств, и эта радость в душе останется со мной надолго. Самый незабываемый момент.

Когда мы оторвались друг от друга, Инна крепко обняла меня. Мимо нас прошла одноклассница-заучка, увидела такую картину с нашим участием и сначала улыбнулась, а потом, когда поймала наши взгляды, повернула голову вперёд и, уставившись в асфальт, ускорилась. Инна засмеялась.

– Теперь у слухов есть свидетель! ― подчеркнула девушка и немного ослабила объятия.

У нее в душе была только радость, искренняя радость, но я комплексовал по всем возможным и невозможным поводам, и они мне не давали покоя.

– Ин, как ты видишь, я не умею целоваться, но я обязательно научусь для тебя! ― опять стал оправдываться я, пытаясь загладить впечатление от этого нелепого поцелуя, ведь он не был, как в кино, и даже не пах романтикой, которая так нужна девушкам.

– Только чур ты будешь тренироваться на мне! Тем более завтра воскресенье… ― добавила Инна, и все мои сомнения и страхи пропали.

Я понял, что выбрал именно ту девушку и крепко обнял ее. Теперь я почувствовал ее, ее запах, ее прикосновения, это было так приятно, что не хотелось отрываться никогда.

– А вот теперь точно слухи не оставят нас в покое! ― сказала Инна, заметив учительницу математики.

Она проходила мимо нас, улыбнулась, искренне понимая, какие сейчас чувства мы испытываем, и пошла дальше с высоко поднятой головой, вспоминая про свои эмоции в схожей ситуации. Я перестал обнимать Инну, взглянул на женщину, которой мы подняли настроение, и меня это совсем не смутило, а будто даже добавило уверенности, хотелось свернуть горы. Я посмотрел в глаза стоящей передо мной девушки, она стала будто бы красивее в тысячу раз, я потянулся к ней. Она это заметила и потянулась навстречу. Так произошел наш второй поцелуй.

– Уже лучше, но будем учиться! ― произнесла она с наигранно серьезным видом, и мы пошли домой.

По дороге я почувствовал, что ее рука касается моей, и взял ее в свою, со стороны мы выглядели как обычная пара, но мы были необычными.

– Ты так говоришь про поцелуи… ты с кем-нибудь уже целовалась? ― спросил я чисто из интереса, не осознавая, что этот вопрос может и ранить.

– Да! ― ответила она, и я почувствовал некоторую обиду, представил ее целующейся с кем-то другим, и мне стало на мгновение противно.

Инна заметила мое выражение лица и еще шире улыбнулась, а потом, не сдержавшись, хихикнула.

– С тобой, пару минут назад! А больше ни с кем! Просто в кино видела, как это делают люди! ― весело ответила она и посмотрела на меня.

Я приободрился, почувствовал прилив сил и направил их в поцелуй. На это раз все по-взрослому, даже в порыве положил свои руки ей на поясницу и прижал к себе. Инна немного удивилась, но не сопротивлялась.

– А вот это уже было серьёзно! ― ответила она с неким удивлением.

Я был рад, что смог это сделать. Теперь казалось, что впереди нет ничего невозможного. Все, что я люблю, у меня есть и ничего менять не хочется.

Всю дорогу мы шли и как обычно рассказывали друг другу истории, что-то обсуждали. Но теперь все было немного по-другому ― периодически или я, или Инна пытались обняться хоть на мгновение и поцеловаться. Мне пришла мысль, что если бы в жизни была возможность сохраниться и в случае неудачи начать все заново, я бы записал именно этот момент. Наверное, впервые я после школы не думал о «Контре».

Когда мы повернули на улицу, где жила Инна, то еще раз обратили внимание на дым. Я подскочил к ней и поцеловал, она посерьезнела и задумчиво высматривала, откуда он мог идти. Я увидел странное выражение на ее лице и повернулся в ту же сторону.

– Да этот дым так и не прекращается, хотя мне кажется, что пожар уже потушили. Смог не такой черный, как раньше, ― сказал я, но ответа не последовало.

Инна стояла так еще несколько секунд, а потом резко побежала вперед, чуть не попав под машину, проезжавшую мимо.

– Стой, ты куда? ― крикнул я и резко сообразил, что дым идет как раз с того места, где находится ее дом.

Этот район был поделен на две части. С левой стороны ― большие кирпичные дома, с правой ― старые, частные, в большинстве своем деревянные. В них тоже было различие. В самом начале стояли прямо древние, своей архитектурой похожие на старые избы из сказок. В центральной линии были дома получше, сделанные в семидесятые годы прошлого столетия, они относительно неплохо выглядели по сравнению с первыми. В таком и жила Инна. Третьи, уже сделанные в нашем веке, стояли дальше, они были построены из камня.

Дым шел из самого центра. Я не мог точно определить, где ее дом, но она тут жила уже шестнадцать лет и, скорее всего, понимала, стоит ей волноваться или нет. Судя по тому, как резко она побежала, стоило. Я побежал за ней, стараясь ее догнать, но было тщетно. Мы сравнялись только у самого дома. Опасения были не напрасными ― это был ее дом.

– Так, дети, разойдитесь, не на что тут смотреть! ― сказал пожарный.

Он подошел к нам, когда увидел, как близко мы стоим к дому. Инна ничего не ответила, она все понимала. Ее родители были сегодня выходные. Мать как всегда сидела с младшей сестрой, а отец отдыхал после рабочей недели. Потому она просто смотрела на пепелище, оставшееся от ее дома, без слез, без эмоций.

– Она тут живет, точнее, жила, ну или как там правильно… ― сказал я, чтобы внести ясность.

Пожарный отошел к другому, и тот по рации что-то передал.

– Да, это она, старшая у них… ― раздался голос из-за угла.

Это была соседка, она шла с полицейским и показывала пальцем на Инну.

– Ты Инна? ― строго спросил полицейский, держа блокнот в руке.

Девочка молчала.

– Да, это она, ― ответил за подружку я и посмотрел на представителя закона.

– Тогда тебе придется пройти с нами! ― сказал он Инне, но увидев, что от нее нет никакой реакции, грубо схватил ее за руку и повел в машину.

– Эй, ты что делаешь? ― возмутился я и толкнул полицейского.

– Ты кто еще такой? ― так же грубо говорил он, мысленно ненавидя всех, кто тут находится. За то, что отвлекли его от безделья.

– Я ее друг! ― уверенно сказал я и встал рядом с ней.

Полицейский подошел ко мне, взял за меня за горло и придавил, воздух перестал попадать в легкие, глаза выпучились.

– Иди-ка ты… ну ты понял… А будешь еще что-то говорить, я тебе травы в карман подкину и при этих же понятых скручу! Ты меня понял? ― медленно говорил он, чтобы как следует усыпить бдительность.

Понимая, что я теряю сознание, он отпустил меня и, схватив Инну за руку, довел до машины и посадил внутрь. Она была, как зомби, будто из ее тела забрали душу, и она просто существовала. Я упал на колени, жадно хватая воздух, ноги стали ватными, почти не держали, силы вмиг покинули тело. Я смотрел, как Инну сажают машину, она посмотрела на меня пустым взглядом и исчезла вместе с полицейским и еще какой-то дамой.

Отдышавшись, я решил позвонить отцу и рассказать об этом случае, чтобы хоть как-то вернуть справедливость, но в тот момент, когда доставал телефон, увидел, как несколько человек выносили и складывали в машину большие черные пакеты, с виду похожие на те, в которых выносят трупы в морг. Это они и были. Произошла какая-то заминка, и люди, державшие черные пакеты, остановились. Один, видимо, был не до конца застегнут, и я увидел, что оттуда свисает маленькая ручка, белая-белая, с небольшим пятном от сажи. Наверное, она погибла от угарного газа и ее успели вытащить до того, как тело охватило огнем. От такого зрелища меня начало тошнить, телефон выпал из руки, а я упал на землю. Примерно с минуту я пытался прийти в себя, потом увидел перед собой ту самую соседку.

– Тебе плохо? ― спросила она и нагнулась, чтобы рассмотреть.

Я оглянулся и встал на ноги, сунув телефон в карман.

– Нормально. А вы не знаете, куда они повезли Инну? ― спросил я, показав пальцем в то место, где совсем недавно стояла полицейская машина.

– Ясное дело, куда! Детдом! Родители ее же вон… ну, ты понял. А дальше органы опеки, и все такое, ну, ты понимаешь…

Как ни странно, но я понимал. Кивнул женщине в знак прощания и пошел домой, стараясь больше не смотреть на действия, происходящие рядом.