Желание сбудется

6

На всякий случай Одри так и сделала. Она поцеловала отца, Дэниел пожал тестю руку, и, простившись с гостями, обсыпанные с головы до ног рисом и лепестками роз, молодые направились к поджидавшему их такси. Перед тем как сесть в него, Одри быстро обернулась и с улыбкой бросила свой букет Лесли. Со стороны могло показаться, что она самая счастливая новобрачная на свете.

Но как только необходимость притворяться отпала, маска счастья соскользнула с лица Одри, она сидела напряженная и молчаливая, уставившись в одну точку, отлично сознавая, что ее ожидает. Положение усугублялось тем, что, сама того не желая, она испытывала к сидящему рядом мужчине непреодолимую тягу. Любовью она это назвать не решалась, а он и подавно не только не любил, но и не уважал ее. Поняв после их первого столкновения, что Дэн чувствует к ней только вожделение, Одри ощущала себя униженной и несчастной. Как ей пережить брак, который зиждется на таком зыбком фундаменте?

Это была сущая пытка. Но если ты зашел в комнату пыток добровольно, то вряд ли имеешь право жаловаться на боль.

Дэн тихонько взял ее за руку. Она попробовала вырвать руку, но он не позволил.

— Послушай, Одри! Плохо это или хорошо, но мы теперь муж и жена. Почему бы нам не попробовать найти обший язык?

— Ты, наверное, шутишь? — в запале выкрикнула Одри. — Это все равно, что просить невинного человека, подвергаемого мучениям, постараться расслабиться и получить удовольствие.

— Неудачное сравнение, — устало возразил он. — Ты отлично знаешь, что мы можем быть счастливы. Мы хорошо смотримся рядом, у нас сходные вкусы и, наконец, нас физически тянет друг к другу.

Одри бросало то в жар, то в холод, она с трудом понимала, что говорит Дэн, лишь его последние слова проникли в ее сознание болезненным уколом. Если он думает, что сможет превратить ее в сексуальный тренажер, то он очень ошибается.

— Все, что нам необходимо, — это пойти на компромисс, нужно взаимное желание жить дружно. — Он порывисто сжал ее руку. — Почему бы нам не заключить перемирие? Мы не можем бесконечно отравлять жизнь друг другу.

В его синих глазах читался призыв, которому было почти невозможно противостоять. Она хотела согласиться, хотела прогнать тоску и обрести счастье. Но как можно быть счастливой рядом с таким самонадеянным и бессердечным человеком, который решил просто использовать ее?! И почему, собственно, она должна облегчать его существование?

Одри резко высвободила руку.

— Все будет хорошо, если ты перестанешь воевать со мной и посмотришь на вещи разумно. — Дэн тяжело вздохнул.

— Под советом «посмотреть на вещи разумно» ты, вероятно, подразумеваешь готовность оставаться игрушкой в твоих руках до тех пор, пока не сочтешь возможным прервать игру? Нет уж, спасибо! Воевать, так до последнего!

Его лицо окаменело.

— Тогда мне остается только стремиться к победе.

Самолет на Филадельфию взлетел вовремя; Одри, у которой от напряжения прошедшего дня разболелась голова, была счастлива, что шумный аэропорт остался позади. После стычки в такси Дэн снова обращался с ней с вежливой отчужденностью. Это дало ей возможность притвориться, будто она поглощена купленной в аэропорту книгой.

Полет прошел спокойно, без приключений. Правда, Одри, несмотря на страшную усталость, так и не смогла отдохнуть и почти не прикоснулась к еде.

Когда самолет приземлился и все необходимые формальности были позади, Дэниел поймал такси, и они помчались по направлению к дому. Он сидел совсем рядом с Одри, его бедро коснулось ее ноги — и она невольно вздрогнула и отодвинулась. В полумраке автосалона было заметно, как он плотно сжал губы, однако промолчал.

Год назад Одри была в восторге от Филадельфии, она просто влюбилась в этот город. Сейчас, видя его во второй раз, она почувствовала, что сможет вернуть эту любовь, только если избавится от гнетущих воспоминаний. Но это казалось невозможным.

Когда такси подъехало к дому, дверь уже была открыта, и на ступеньки лился уютный желтый свет. Это было похоже на возвращение в прошлое, на какое-то мгновение Одри даже показалось, что вот-вот на пороге появится дядя Тео. Но в дверях их ждала миссис Олбрайт, как всегда, опрятно и строго одетая.

Экономка встретила Одри дружеской улыбкой и, пока Дэн вынимал багаж и расплачивался с шофером, провела ее в дом.

— Очень рада снова видеть вас, мисс Сеймур… Простите, миссис Сеймур…

— А я рада своему возвращению, — солгала Одри.

— Известие о вашем браке нас всех порадовало, и от имени работников дома я хочу пожелать вам счастья.

— Благодарю.

— Спокойно долетели? — поинтересовалась миссис Олбрайт и озабоченно добавила: — У вас утомленный вид.

— Да, я немного устала, — согласилась Одри; голова у нее раскалывалась, суставы ломило.

— Может быть, сразу пройдете в спальню? Там все готово.

— Пожалуй, да.

— Тогда я принесу вам ужин.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Я не голодна. Я хочу принять душ и скорей лечь в постель.

— Думаю, сказались свадебное волнение и разница во времени, — предположила миссис Олбрайт, поднимаясь по изящной лестнице. Одри повернула было к комнате, которую она занимала в свой первый приезд, однако экономка тихонько прикоснулась к ее руке, указывая на спальню хозяина дома.

— Если вам что-нибудь понадобится, позвоните.

— Спасибо, вы очень любезны. — Ей уже ничего не может понадобиться. Ей хочется поскорее лечь и заснуть.

Одри внимательно изучала красиво меблированную комнату с роскошными гобеленовыми обоями и изящной лепниной потолка, когда в комнату постучали и вошел худенький светловолосый юноша, совсем мальчик, вероятно, сын миссис Олбрайт; он принес ее чемодан и положил его на резной сундучок возле кровати.

— Мистер Сеймур просил передать вам это. — И он протянул Одри ключ от чемодана.

— Спасибо. — Она нежно улыбнулась юноше, он застенчиво кивнул в ответ и удалился.

Когда дверь за ним захлопнулась, Одри уставилась на чуть ли не королевское ложе, которое ей предстояло разделить с Дэниелом. Неужели раньше здесь спала Ава?

Сейчас было уже слишком поздно что-то менять, но она пожалела, что позволила Дэну самому решать вопрос свадебного путешествия. Как бы ей хотелось оказаться как можно дальше от Филадельфии!

Одри открыла чемодан. Небрежно откинув прелестный полупрозрачный пеньюар, который Синтия заботливо положила сверху, она принялась перебирать вещи и остановила свой выбор на теплой рубашке и хлопковом халатике.

К спальне примыкала роскошная ванная. Одри приняла душ, с каким-то ожесточением почистила зубы, вернулась в спальню и, погасив свет, улеглась. Она закрыла глаза и лежала, дрожа всем телом и стараясь не думать о том, что ждет ее впереди. Если бы к его приходу ей удалось заснуть… Однако, хотя она и была страшно измотана, сон не шел, и она лежала, напряженно ожидая появления Дэна.

Он вошел почти неслышно, лишь тихонько скрипнула дверь, пропуская в темноту спальни сноп света. Затем она услышала приглушенный ковром звук его шагов. Одри закрыла глаза и, притворяясь спящей, старалась дышать ровно. Дэн зажег ночник и остановился в шаге от кровати.

— Я знаю, что ты не спишь, так что хватит притворяться! Или ты хочешь, чтобы я поступил с тобой, как со спящей красавицей? — прошептал он, наклонившись к самому ее лицу.

Она мгновенно открыла глаза, и он тихонько рассмеялся. Потом снял пиджак, развязал галстук. Его густые светлые волосы были слегка растрепаны, подбородок покрылся едва заметной щетиной, выглядел Дэн необычайно сексуально.

— Что, голова болит? — участливо спросил он, глядя на ее измученное, с запавшими глазами лицо.

— Да, — подтвердила Одри, подумав про себя, что сейчас Дэн наверняка станет над ней подшучивать и скажет, что этот предлог слишком банален.

Вместо этого он велел ей присесть. Она молча повиновалась, и тогда Дэн протянул ей стакан горячего молока.

— Я ненавижу молоко, — возразила Одри.

Оставив без внимания эту фразу, он протянул ей две таблетки:

— Выпей это. Снимет головную боль и поможет уснуть. — Заметив ее удивление, которого она не смогла скрыть, он ехидно добавил: — Или ты все же хочешь закрепить наш брак сегодня ночью? — Одри отрицательно помотала головой. Глядя на то, как она глотает таблетки и запивает их молоком, Дэн улыбнулся. — Да, думаю, ты не горишь желанием. Но поскольку ты сейчас явно не способна к сопротивлению…

— Надеюсь, ты не воспользуешься моей слабостью. Это будет слишком легкой для тебя добычей. — Последняя фраза вырвалась у нее невольно, и, когда она спохватилась, было уже поздно.

Дэн был явно рассержен услышанным, но голос его остался спокойным:

— Да, пожалуй, легкая добыча не приведет меня в восторг. Я предпочитаю партнера, полного страстного желания, но, поскольку такового нет, придется приготовиться к бою.

Одри внезапно вспомнила разговор в такси. Она бросила ему вызов, заявив, что не желает мира. И он принял ее вызов, заявив, что будет стремиться к победе. Она знала, что в характере Дэна есть место не только надменности и высокомерию, но и необычайному упрямству. И он наверняка захочет, чтобы ее капитуляция стала безоговорочной.

Взяв из ее рук пустой стакан, Дэн поставил его на тумбочку рядом с кроватью.

— А может, ты все же хочешь, чтобы мы занялись любовью прямо сейчас, чтобы завтра ты могла объяснить свою уступчивость плохим самочувствием?

Одри была потрясена тем, как он легко угадывал ее самые сокровенные мысли.

— Я не хочу заниматься с тобой любовью ни сейчас, ни потом! — закричала она. — Тем более на этой кровати!

— Она что — неудобная?

— При чем здесь удобная она или нет. Я просто не могу даже подумать о том… — Она запнулась, не в силах произнести вслух имя его покойной жены.

— Что я спал здесь с Авой? — закончил Дэн. — На сей счет можешь не волноваться. На этой кровати со мной никто не спал.

Одри вдруг почувствовала такое облегчение, что глаза ее наполнились слезами. Она замерла, стараясь не моргать, но, несмотря на все усилия, две слезинки все-таки выкатились из глаз и медленно поползли по щекам.

Лицо Дэна смягчилось, он наклонился вперед и жестом, почти исполненным нежности, вытер их большими пальцами. Одри сидела, затаив дыхание. То ли от перевозбуждения, то ли оттого, что этот порыв Дэна продемонстрировал ей, как все могло бы быть, но ей вдруг очень захотелось разреветься.

— Ну-ну, — успокаивал ее Дэн, — для слез нет причин. — Он обнял ее и привлек к себе.

Несколько секунд она наслаждалась теплом его объятия, но тут гордыня напомнила ей о реальном положении дел, и Одри оттолкнула его. Терпеливо поправив подушки, он уложил ее, словно маленького ребенка, и, отведя от влажной щеки прядь темных шелковистых волос, мягко пригрозил:

— Я пошел в душ, и, если ты не заснешь, я, пожалуй, передумаю и займусь с тобой любовью. Как-никак сегодня наша первая брачная ночь!

Проснувшись, Одри осторожно пошарила рукой по кровати и убедилась, что Дэниел уже встал. Голубые занавески были подняты, и она могла видеть, как утреннее солнце освещает высокие деревья на площади, заставляя вспыхивать разноцветными красками осени их поредевшую листву. Взглянув на часы и приняв во внимание разницу во времени, она подсчитала, что проспала почти двенадцать часов.

Долгий сон вернул ей силы. Головная боль прошла, она почувствовала голод. И словно в ответ на это проснувшееся в ней здоровое чувство дверь отворилась, и на пороге появился ее супруг с подносом в руках. Тщательно умытый и выбритый, он выглядел необыкновенно привлекательно в легких брюках и черном джемпере.

— Ну как, ты чувствуешь себя лучше? — поинтересовался Дэн, ставя поднос к ней на колени.

Хотя сердце ее начало бешено колотиться, Одри ответила со спокойной вежливостью:

— Да, спасибо, мне значительно лучше.

— Надеюсь, ты хочешь есть?

— Да, — избегая встречаться с Дэном глазами, подтвердила она.

— Отлично, а то мне бы пришлось кормить тебя насильно.

Несмотря на его лучезарную улыбку, Одри понимала, что он нисколько не шутит. Он снял с подноса салфетку, и Одри увидела омлет с ветчиной, аппетитную булочку и небольшой кувшинчик с апельсиновым соком.

— Прошу.

Завтрак, если не считать двух кофейных чашечек, был рассчитан на одного. Одри стало не по себе при мысли, что он будет сидеть и наблюдать за ней, и она спросила:

— А ты разве не будешь завтракать?

— Я позавтракал час назад, но выпью с тобой кофе.

Он наполнил обе чашки ароматным напитком и, взяв свою, отошел к окну. Благодарная за эту тактичность, Одри принялась за еду. Не желая на американский манер смешивать сладкое с соленым, она сначала съела омлет с ветчиной, а потом перешла к булочке с вареньем.

— Ммм, ужасно вкусно, — не сдержавшись, промычала она повернувшемуся к ней Дэну; ее губы и пальцы были липкими.

Он убрал поднос и уселся на край кровати, взял Одри за руку и, глядя ей прямо в глаза, медленно облизал ее указательный палец. У нее перехватило дыхание: она почувствовала, как по телу пробежала дрожь желания. Заметив, что его взгляд переместился на ее рот, она судорожно сглотнула. А он нежно прикоснулся своими мягкими губами к ее губам, но тут же отодвинувшись, нежно предупредил:

— Если я сейчас поцелую тебя по-настоящему, мне придется вернуться в постель, где мы и проведем остаток дня. Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

И хотя все ее существо кричало: «Да, я очень этого хочу», Одри смолчала. Почему он предоставляет ей право выбора? Несмотря на стремление к близости с ней, он словно отступает, видимо не желая, чтобы его обвинили в насилии. Вот если он вынудит ее признать, что она тоже хочет его, можно считать: он выиграл. И ее действительно неодолимо тянуло к нему. Но если это произойдет — она будет игрушкой в его руках, которую он спокойно сможет отбросить, когда она ему надоест! Нет, принять это предложение она не имела права.

— Так как, Одри?

— Нет! — отрезала она.

— Тогда нам придется придумать на сегодня что-нибудь другое, — заметил он ледяным тоном, отодвигаясь от нее. — Чем бы ты хотела заняться?

— Я хотела бы уехать отсюда и больше никогда не видеть тебя. А поскольку это невозможно, мне абсолютно все равно.

— Тебе понадобится кое-какая одежда: я попросил Синтию положить только самое необходимое, так что мы могли бы пройтись по магазинам, а заодно погулять по городу, — еле сдерживая раздражение, предложил Дэн.

— Я не хочу, — коротко ответила Одри и отвернулась. Ее вдруг снова до глубины души возмутила мысль о том, что он намеренно выбрал этот город, заведомо зная, что ей будет неприятно находиться здесь после всего случившегося.

— Мне казалось, тебе все равно, куда мы отправимся, — глядя на ее точеный профиль, предположил Дэн. — А сейчас я вижу, что ты не в восторге от моего выбора.

— А ты что, думал, я буду прыгать от счастья?

Дэн кисло улыбнулся.

— Насколько я помню, когда ты была в Филадельфии в первый раз, город тебе понравился.

— Да, но сейчас это похоже на наказание, — упрямо твердила Одри.

— Я так хотел провести эти несколько дней наедине с тобой…

— Меньше всего я хочу остаться с тобой наедине, — холодно отрезала она. — Ты думал, будто я смирюсь с тем, что вынуждена была выйти замуж за человека, который мне… неприятен…

— Нам необязательно оставаться в Филадельфии. Если хочешь, мы можем уехать сегодня же, — спокойно продолжал Дэн, абсолютно не обращая внимания на ее резкий выпад. — Куда? Только прикажи.

Пухлые губы сомкнулись. Одри отказывалась отвечать.

— Не стоит усугублять положение, дорогая. Я готов сделать все, чтобы наш медовый месяц прошел хорошо, но ты должна мне чуть-чуть помочь в этом, — рассудительно заметил он.

Одри продолжала молчать. И тогда он тряхнул ее за плечи.

— Послушай, я не хочу, чтобы ты ненавидела меня больше, чем сейчас, но если ты будешь упорствовать…

— Что тогда? — перебила его она, угадав, что он хочет сказать.

— Тогда мне нечего терять, — с какой-то горькой иронией ответил Дэн.

— Мне тоже! — Она повернула свой кинжал в ране. — Не имеет никакого значения, куда мы отправимся и где проведем свой так называемый медовый месяц. Я везде буду чувствовать себя как в аду.

На какое-то мгновение он до боли сжал ее пальцы, но тут же отпустил ее руку и поднялся.

— Ну что же, ты приготовилась к борьбе, ты ждешь ада, постараюсь оправдать твои надежды. — Дэн был взбешен и с трудом сдерживался.

Одри вдруг поняла, что перегнула палку, и попыталась исправить положение.

— Дэн, я…

Но он вышел из спальни, громко хлопнув дверью. Несмотря на жесткость своего характера, Дэниел очень долго пытался избежать открытой конфронтации, и вот сейчас, из-за ее неспособности держать язык за зубами, он сорвался, и ей теперь явно не поздоровится! Дрожа всем телом, она встала с кровати и, достав из чемодана свежее белье, шерстяной костюм и туфли на высоких каблуках, направилась в ванную.

Принимая душ и приводя себя в порядок, Одри все хорошенько обдумала: единственное, чем можно немного исправить ситуацию, — это принять предложение пройтись по магазинам. В конце концов, им и впрямь следует заключить перемирие, другого выхода нет.

Одевшись и уложив волосы, она направилась вниз. И уже на лестнице увидела стоящего внизу Дэна: на нем была черная кожаная куртка, в руках он держал ее полупальто и сумочку.

— Удивительная синхронность, — вскользь заметил он, помогая ей одеться.

Неужели он прочитал мои мысли? — подумала Одри с облегчением, направляясь к ожидавшему их у края тротуара автомобилю.

Некоторое время она молча смотрела в окно, иногда бросая косой взгляд на строгий профиль Дэна; он вел машину, не поворачивая головы. Что-то в его поведении заставляло ее вести себя очень осторожно, и недавнее облегчение сменилось растущим напряжением: под его маской спокойствия скрывалась холодная ярость. Нависшая тишина была гнетущей. Чтобы как-то разрушить ее, Одри спросила первое, что пришло ей на ум:

— Это новая машина, да?

— Да, я купил ее специально для путешествий.

— А что это за модель?

— «Чероки».

— Я как раз подумала, что автомобиль несколько неподходящий для поездок по магазинам, — постаралась поддержать беседу Одри.

— Мы едем не в магазин.

Вот теперь он вовсе не шутит! Одри стало по-настоящему страшно.

— А куда же мы едем?

Он коротко взглянул на нее из-под своих длинных ресниц.

— Мы едем в свадебное путешествие.

Так вот почему она, выйдя из ванной, не увидела своего чемодана! Одри показалось, что она ступила на гладкую поверхность тонкого стекла. Ей следовало предвидеть такой поворот событий. С трудом сдерживая биение сердца, теряя последнюю надежду, она с трудом выдавила из себя:

— Куда?

Его губы скривились в ухмылке, синие глаза насмешливо сияли.

— Угадай.

Нет, это невозможно, она не может вернуться к Медвежьему озеру! Год назад это место показалось ей раем, но сейчас оно таит такие воспоминания, которые она не в состоянии вынести.

— Нет, Дэниел, пожалуйста! — в панике закричала она. — Я отправлюсь куда угодно, но только не туда!

— У тебя была возможность выбора, — невозмутимо напомнил он, — но ты сказала, что в любом месте будешь чувствовать себя как в аду. Так что, дорогая моя женушка, место для этого ада выбираю я. — Одри содрогнулась, но, сознавая, что сама виновата в происходящем, прикусила губу и промолчала. — Ты не будешь меня умолять повернуть в другую сторону? — ехидно поинтересовался Дэн.

— А это что, поможет?

— Нет, конечно, но мне будет приятно посмотреть на твои заломленные в мольбе руки. — Дэн рассмеялся и с мрачной ухмылкой продолжил: — Люблю пощекотать нервы. Это делает процесс приручения более приятным, и когда я добьюсь успеха…

— С чего ты взял, что непременно должен достичь успеха? — попыталась защищаться Одри.

— Там, в Вермонте, мы будем совсем одни, ни единой живой души поблизости…

— Ты пытаешься запугать меня?

— И судя по выражению твоего лица, небезуспешно, — искоса взглянув на нее, заметил Дэн и через секунду добавил: — Хотя, впрочем, тебе пока рано беспокоиться. Расслабься. До Олбани нам добираться часов восемь и оттуда еще до места. Так что времени, чтобы смириться с неизбежным, у тебя уйма!

Одри вдруг вспомнила густые кленовые леса, пустынные лесные дороги, синие озера, и сердце ее радостно забилось.

— Когда мы туда доберемся, уже наверняка стемнеет, да? — взволнованно спросила она.

— У нас хорошие фары, к тому же мне эта дорога прекрасно знакома. Не в первый раз по ней еду.

Одри почувствовала, как по спине пробежал холодок. Неужели им придется ехать ночью? Взяв себя в руки, она напомнила себе, что в запасе у нее еще почти шесть часов. Надо постараться использовать их с толком: необходимо убедить Дэна переночевать в Олбани, за ночь его гнев, возможно, поутихнет.

— О чем ты думаешь? — поинтересовался он, взглянув в ее растерянное лицо.

Чувствуя, что краснеет, Одри старалась смотреть прямо перед собой.

— Удивляюсь, что ты поехал на машине. Ведь мы могли и самолетом туда добраться.

— Да, мы могли долететь до Конкорда, но самолет нашей компании сейчас занят.

Дэн отвечал вежливо, но было очевидно, что он не расположен к разговору, и, оставив попытки расшевелить его, Одри тоже умолкла. Вскоре она задремала и открыла глаза, уже когда ясная солнечная погода сменилась неприятным ветром, бушевавшим в верхушках деревьев, и мелким дождем, сеявшим из серого хмурого неба.

— Хочешь перекусить? — поинтересовался Дэн, когда они проезжали мимо автостанции. Голос его был нейтральным, в нем не было дружелюбия, но и враждебным его тоже нельзя было назвать.

Может, ей удастся уговорить его остаться на ночь в Олбани. А наутро она предложит поехать вместо Вермонта и Медвежьего озера, предположим, к Ниагарскому водопаду и провести медовый месяц там.