Жена на все случаи жизни

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Спасти зеленое платье не представлялось возможным. Клер, надев джинсы и свитер, собрала куски порванной одежды, отнесла их наверх и сожгла в камине. Ей казалось, что вместе с остатками зеленой ткани догорает в камине ее семейное счастье. В одном она теперь была уверена. С Бойдом она больше жить не может.

Клер не знала, что ей теперь делать — собирать свои вещи и уходить из этого дома или подождать, пока это сделает Бойд. Будет смешно, подумала она, действительно засмеявшись нервным смехом, если они оба упакуются и оставят дом без присмотра.

Когда Бойд вернулся, она уже приготовилась к новому туру сражения, но, посмотрев в его глаза, увидела, что это не победитель. Неожиданно Клер осознала, какая невероятная пропасть пролегла между ними, пропасть, через которую уже невозможно проложить мост.

— Хочешь… выпить? — предложила она тихим голосом.

Он посмотрел на нее исподлобья и кивнул.

— Спасибо.

Клер налила ему и протянула стакан, а затем села в кресло у камина. День был теплый, и она не стала разжигать огонь, а сейчас пожалела, что не сделала этого: может быть, от огня растопилась бы ледяная стена, выросшая между ними.

— Что же нам делать, Бойд? — первой нарушила молчание Клер.

Он машинальным движением откинулся назад и посмотрел на нее.

— А чего ты хочешь?

— Может быть, — с болезненным чувством сказала она, — нам стоит дать друг другу больше пространства.

Его рот скривился в подобии улыбки.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Я думала… Я думала…

Клер провела дрожащей рукой по лицу, боясь произнести слова, которые могут их разлучить навсегда.

— Может быть, нам стоит какое-то время пожить отдельно, — сказала она и облизнула пересохшие губы.

Лицо Бойда приобрело холодное выражение, и он спросил:

— Ты хочешь уйти?

— Ну… Я думала… ты же всегда мечтал перебраться в Лондон…

— Нет! Это мой дом, и я не собираюсь отсюда съезжать.

— Но ты же никак не хотел переселяться из Лондона, — несколько растерявшись, настаивала Клер.

Проигнорировав ее замечание, он продолжал:

— Мы сделали этот дом вместе, и я не собираюсь менять его на обезличенное место в отеле.

Она не думала о том, куда бы он мог уйти, ей только хотелось, чтобы ушел он. Но спорить не годилось.

— Тогда уйду я, — сказала Клер.

— Ну разве все это так страшно? — спросил Бойд. — Разве мы не можем просто сесть и обо всем поговорить спокойно?

Клер с грустью покачала головой.

— Поздно, — сказала она. — Я уже не могу с тобой жить. Если мы друг другу не доверяем, то и говорить не о чем.

Бойд осушил стакан и поставил его рядом с собой.

— Но я не хочу, чтобы ты уходила, — сказал он.

— Я должна уйти, — произнесла она тихим, безнадежным голосом.

Она не стала смотреть ему в лицо, боялась встретиться с ним взглядом. Последовала долгая и томительная пауза.

— Раз должна, ничего не попишешь, но я тебя не оставлю. Никогда.

Она подняла голову и наконец посмотрела в его посеревшие, поблекшие глаза. Затем кивнула, встала и, сгорбившись по-старушечьи, вышла из комнаты — надо было собрать свои вещи.

Когда она снова вернулась в комнату, уже полностью одетая, Бойд подошел к ней.

— Куда же ты пойдешь? — спросил он. — К матери?

Она слабо улыбнулась.

— Нет, только не туда.

— А куда?

— Не знаю. Куда-нибудь…

— Деньги у тебя есть?

Она кивнула, будучи не в состоянии говорить.

— Не уходи, Клер!

Она посмотрела на него и повернулась к двери.

— Дай мне знать, где ты остановишься, — сказал Бойд.

Она снова кивнула, но он схватил ее за руку.

— Обещаешь?

— Да… Обещаю, — она отвела его руку. — Пожалуйста, позволь мне уйти!

С этими словами она распахнула дверь и выбежала в ночь. По щекам у нее текли слезы.

Клер нашла комнату в мотеле, но прошло несколько часов, прежде чем она решилась позвонить Бойду. Она набрала его номер и сказала ему, где находится.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спросил он.

— Да.

— А ты что-нибудь ела?

— Я… я не голодна.

— Надо непременно поесть. Обещай мне, что будешь нормально питаться.

— Обещаю.

— Я приеду за тобой, как только ты решишь вернуться.

— Я… я знаю, — ответила Клер.

— А пока давай кое-что обсудим, — продолжал Бойд. — Что нам сказать твоей матери, друзьям. А потом твои вещи. Ты же почти ничего не захватила с собой. И как с твоей работой? И с моей компанией? Ты собираешься выполнять свои обязанности?

Клер снова почувствовала, как тяжесть, на какое-то время отпустившая ее, опять ложится на сердце.

— Мне следовало бы учесть, что компания — это первое, о чем ты забеспокоишься, — горько проговорила она.

На что Бойд возразил грустным тоном:

— Клер, это не первое, а последнее, о чем я думаю.

Она не поверила ему и повесила трубку.

В течение следующих нескольких недель они пошли на компромисс. Клер днем приезжала домой для того, чтобы поработать в мастерской, но уезжала оттуда достаточно рано, чтобы не встретить Бойда. Ей не хотелось много платить за номер в мотеле, и она переселилась в комнату в небольшом городке неподалеку от дома. Там было чисто и имелась кровать — больше ей ничего не требовалось.

Клер никогда еще не чувствовала себя такой заброшенной, как сейчас. Она очень скучала по Бойду. По ночам ей бывало одиноко в незнакомой комнате. Но именно на это и рассчитывал Бойд, отказавшись уехать из дома. Нет, она докажет всем, и себе в первую очередь, что может стать независимой, к свободе тоже привыкаешь не сразу.

Единственным человеком, которому она открылась, была Энджи. Она поведала ей о своем решении жить самостоятельно, когда они вдвоем стояли за прилавком на распродаже антиквариата.

— Тебе надо немедленно вернуться к мужу, — с нажимом сказала Энджи. — Вы же сотворены друг для друга. И Бойд вовсе не заслуживает такого жестокого отношения.

Они заспорили и даже немного погорячились. Но вскоре их прилавок окружили покупатели, и им стало не до разговоров. Клер уже сожалела о том, что слишком разоткровенничалась перед подругой.

Как-то ей пришлось вместе с Бойдом присутствовать на обеде, который давала компания. Оба из кожи вон лезли, притворяясь, что между ними прежние отношения, но, когда вечеринка закончилась, Клер заторопилась к своей машине, а Бойд медленно побрел к своей.

Следующим событием была торговая ярмарка в Брюгге. Клер настаивала, чтобы Бойд поместил ее отдельно.

— Не глупи, — коротко сказал он. — Все сотрудники компании живут в одном отеле.

— Тогда я не еду. Не стану я жить с тобой в одном номере.

— Ладно, — промолвил он после паузы. — Я закажу номер с двумя спальнями, которые, естественно, запираются на ключ. Пойдет?

— Пойдет, — ответила Клер. — Еще я хочу, чтобы дни у меня были свободны.

— Хорошо, — согласился Бойд.

В день отъезда Клер явилась к нему домой, и они отправились в одной машине. В Брюгге Бойд сразу поспешил в центр города, где должна была проводиться ярмарка. Клер ничего не оставалось, как поплестись за ним.

Шефа встречала Велма. Она вежливо кивнула Клер, но по возбужденному выражению ее лица нетрудно было догадаться, что вампирка знает о семейных неурядицах Бойда.

Люк приехал в город на следующий день. Клер не сказала Бойду о его прибытии, боялась, что это приведет к новой стычке. Она ими была сыта по горло.

С французом они договорились встретиться за городом, в большом сквере, где стояли конные экипажи, на которых так любили кататься туристы. Люк уже поджидал ее, сияя улыбкой; после общения с насупленным Бойдом он показался ей весьма галантным.

— Единственный способ посмотреть Брюгге — это пройтись по нему пешком, — объявил он. — Итак, сегодня утром мы побродим, а днем посмотрим картины, хорошо?

— Отлично, — согласилась Клер и не стала возражать, когда он взял ее под руку.

Люк оказался хорошим гидом и удивительным рассказчиком. Клер изо всех сил старалась поддержать беседу, хотя сердце ее было не на месте. Только когда они вошли в Грёнингский музей, чтобы взглянуть на старинные полотна, она стала забывать про свои невзгоды.

— Вы сегодня пообедаете со мной? — спросил Люк, когда они вышли на улицу.

— Извините, не могу, — ответила Клер. — Вечером у меня званый ужин.

— Ну, тогда до завтра. На том же месте и в тот же час?

— Хорошо, — ответила Клер. — Спасибо за экскурсию.

Вечер, по контрасту со спокойным днем, оказался настоящим полем битвы. Клер, как предполагалось, была хозяйкой вечера и должна была принимать гостей, но инициативу взяла на себя вампирка Велма. Всякий раз, когда появлялся новый гость, она вскакивала и бросалась его встречать.

Затем подходила к Бойду и фамильярно опиралась на его плечо. Клер в конце концов затошнило от этого представления.

Когда вечер закончился, Бойд подошел к ней.

— Может, заглянем в бар? — предложил он.

Она покачала головой.

— Нет, лучше будет, если я отправлюсь в отель.

— Как хочешь, — сказал он, уходя прочь.

Велма обернулась и одарила Клер очаровательной улыбкой. Добравшись до своего номера, Клер сразу улеглась спать. Но долго не могла уснуть. Лежала и прислушивалась к ночным шорохам. Ждала появления Бойда. Но так и не услышала, как он прошел в свою спальню. Может — она не была в этом уверена, — он вообще не ночевал в номере.

На следующее утро за ланчем Клер призналась Люку, что ушла от Бойда. Он очень сочувствовал ей, одобрил ее стремление к свободе, уверяя, что ее ждет большое будущее как художника.

Клер была так признательна ему за сочувствие, которого ей очень не хватало в последнее время, что не смогла удержаться от слез.

— Я вижу, вы сегодня не в настроении смотреть картины, — заявил Люк, — лучше я вас отведу в одно очень уютное местечко.

Он привел ее в небольшую квартирку в старом здании с видом на канал. На стенах висели картины хороших художников. Люк наполнил стакан и поставил рядом с ее креслом.

— Выпейте, — посоветовал он, — вам сразу же полегчает.

Клер поднесла стакан к губам. Напиток был обжигающе крепким, и у нее слегка закружилась голова, но после всех обрушившихся на нее треволнений ее это уже не волновало. Ей казалось, что ее вообще уже ничем взволновать нельзя.

Однако Клер ошибалась. Ей пришлось убедиться в этом, когда Люк, приобняв ее, повел более чем странные речи, все крепче сжимая руку на ее плече.

— Бедняжка, — лопотал он, — моя маленькая птичка. Позвольте мне о вас позаботиться. Поверьте, я сумею это сделать, артистическую душу я способен понять, как никто другой.

С этими словами он принялся целовать ее в шею, а его рука двинулась по направлению к ее груди.

На какое-то мгновенье Клер настолько опешила, что никак не отреагировала на его действия, но потом с возмущенным криком оттолкнула его. Но он снова прильнул к ней, пытаясь поцеловать ее в губы.

— Перестаньте! — яростно отбивалась Клер, но его руки крепко держали ее.

— Я хочу тебя, дорогая, — горячо зашептал он ей в ухо. — Ты будешь довольна. Я хороший любовник. Очень-очень опытный.

— Нет! — выкрикнула Клер и резко вырвалась из его объятий.

Люк тоже вскочил на ноги, изготовясь к новому приступу.

— Отойди подальше! — скомандовала Клер, вооружаясь лежавшей подле камина кочергой.

Он остановился, пригладил седые волосы и поднял ладони кверху.

— Понял, — произнес он. — Только без истерики. Я просто хотел вас успокоить.

— Нет уж, знаю я, чего вы хотели!

Он пожал плечами.

— Ну и что? Я хотел вас, — сказал он. — Что же тут такого плохого?

— Вы стары, — с укоризной произнесла Клер. — Вы стары даже для того, чтобы быть моим отцом.

Люк закусил губу.

— Зачем же вы мне морочили голову? Неужели вы сразу не догадались, чего мне от вас надо? — спросил он.

— Я думала, вас заинтересовали мои картины.

Он захохотал.

— Картины? — повторил он. — Да какой же из вас художник?! Настоящий художник постеснялся бы выставляться в той галерее, на стенах которой развешана ваша мазня.

Клер побелела. Она молча подошла к креслу и взяла с него сумочку. Люк подскочил к ней и схватил за руку. Пристально глядя ей в глаза, он проговорил:

— Я предлагаю вам не просто провести со мной одну ночь. Вы можете жить в этой квартире. В этом красивом городе. Мужа своего вы бросили, куда вам теперь податься? Вы не пожалеете, Клер, я очень щедрый…

Она посмотрела на него и медленно произнесла:

— А как насчет моих шедевров?

— Ну, выставим их, конечно, — быстро сказал он, — извините, я их обругал со зла, я вовсе не отказываюсь сделать вас знаменитой.

Клер криво усмехнулась и, помахав ему рукой, сказала:

— Что ж, мой муж оказался прав, он давно предупреждал меня, что вы просто-напросто грязный старикашка.

С этими словами она повернулась и вышла.

В отель она вернулась не сразу, довольно долго бродила по городу. На улице становилось прохладно; подул сильный ветер. В пять часов, когда закрывалась ярмарка, Клер вернулась в отель.

Бойд был уже там. Сидел в маленькой гостиной, держа в руках стакан. Войдя, она сразу заметила, что он вне себя от гнева, хотя и старается соблюдать ледяное спокойствие.

— Велма видела тебя сегодня в городе с вкрадчивым джентльменом средних лет, — сказал он без всякой преамбулы.

— Да, это был Люк, — коротко ответила Клер и прошла в свою комнату.

На сборы ушло всего несколько минут. Когда она вышла, Бойд сидел все на том же месте. Не промолвив ни единого слова, она проследовала мимо него прямо к двери.

Они не встречались и даже не говорили друг с другом в течение нескольких недель. Клер не ездила домой в мастерскую, совершенно забросив живопись. Она приискала себе занятие попроще — делала из цветных блесток украшения для рождественских елок.

И вот как-то вечером ей позвонил Бойд.

— Ваш муж, — предупредила домохозяйка, передавая трубку.

— Алло, — нервным голосом отозвалась Клер.

— Звонила твоя невестка, — сообщил Бойд. — Ты, кажется, пообещала ей, что мы возьмем их ребят на уикенд. Так вот, на этот уикенд они с Дереком куда-то приглашены, и она хотела узнать, нельзя ли оставить детей у нас.

— А ты ей сказал про?..

— Нет, не сказал.

— Но я не могу… Я позвоню ей и скажу, что мы заняты.

— Поздно. Я уже разрешил ей подкинуть детишек.

— Но это же невозможно…

— Но зачем их расстраивать? — спросил Бойд. — Я уже сказал ей, мы за ними присмотрим. Она привозит их сегодня вечером, так что будь здесь.

И он повесил трубку.

Погода, к счастью, стояла хорошая. Она села в автомобиль и поспешила домой, стараясь приехать до того, как прибудет Кристина с детьми.

Бойда она уже застала там. Он загружал только что купленные продукты в холодильник.

— Боюсь, я не очень сведущ в том, что кушают маленькие мальчики, — сказал он ей. Но я купил рыбные палочки, шницели, чипсы и побольше кока-колы.

— Ну, теперь ты их друг на всю жизнь, — улыбнулась Клер. — Хотя я думаю, не стоит подробно уведомлять Кристину о содержимом нашего холодильника.

Он хохотнул.

— Да, пожалуй, — сказал он и выпрямился.

— Хорошо, что ты запасся едой, — сказала она, не зная, что еще сказать. — А то пришлось бы мне завтра тащиться с ними в супермаркет.

— Мне удалось пораньше вырваться с работы, — сообщил Бойд, засовывая руки в карманы. — Сегодня в кино идет подходящий фильм, в самый раз для мальчишек. Может, все и пойдем, а?

У Клер учащенно забилось сердце.

— Так ты остаешься?

— Да.

— Но… В этом нет необходимости, — сказала она и тут же поправилась: — То есть если ты занят, то вовсе необязательно…

— Нет, я не занят.

Клер кивнула.

— Хорошо… Я… я сейчас отнесу наверх вещи.

В детской, вернее, в той комнате, которую они раньше — давным-давно — прочили на эту роль, она увидела две одинаковые кроватки. На них аккуратно были сложены матрасики и подушечки. В третьей комнате также была застелена постель. Видимо, для меня, подумала Клер.

Чувствуя себя гостем в собственном доме, Клер стала распаковываться. Управившись с вещами, она спешно спустилась вниз — брат со всей своей семьей уже подъехал. Он привез двух своих мальчиков — Саймона, которому было пять, и Бена, которому исполнилось три года.

Как только родители уехали, Клер с Бойдом накормили малышей и пошли с ними в кино. Дети были этим весьма довольны, похоже, их никогда еще не брали в кино вечером.

Вернувшись домой, они снова накормили ребят, затем искупали их, уложили в кроватки и почитали им на ночь сказку. Наконец малыши уснули.

— Ну, что мы с ними будем делать завтра? — спросил ее Бойд, когда они наконец сели рядом.

— Не знаю. Ты что-нибудь придумал?

— Тут есть музей под открытым небом, — сказал Бойд, — мальчишкам это наверняка понравится.

Клер кивнула и откинулась на стуле. Она недоумевала, почему Бойд не спрашивает о Люке. И почему он остался. И почему не был сердит на нее.

— А ты на самом деле хочешь, чтобы я с вами пошла туда?

— Конечно. Или тебя не устраивает мое присутствие? — спросил он.

— Вот еще! — быстро проговорила она. — Просто я думала… я думала, может, ты собирался куда-нибудь пойти с Велмой.

Бойд удивленно поднял брови.

— Я никуда не хожу с Велмой. И никогда не ходил, — спокойно сказал он. — С чего это тебе вдруг взбрело в голову?

— Она же охотится за тобой, — сказала Клер. — И всячески это подчеркивает. А ты брал ее с собой в Милан, даже не сказав мне, а потом подарил ей подарок. Она… она дразнила меня им.

— Ну, я не сказал тебе об этом, потому что это было совершенно неважно. А подарок… Какой же это подарок? Обычный сувенир подчиненному на его день рождения.

— А еще, когда мы были в Брюгге, она все время трогала тебя, изображала из себя твою… любовницу.

— Никогда она не была моей любовницей, — сказал Бойд так просто, что Клер сразу поверила ему. — Но она действительно сделалась слишком развязной, и я перевел ее в другой отдел.

— Да? — широко раскрыла глаза Клер.

— Да, но ей там не понравилось, она увольняется.

Клер не знала, что на это сказать, поэтому быстро сделала глоток и поднялась.

— Я устала. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Клер, — тихо ответил Бойд.

Следующий день прошел отменно. В музее они устроили пикник, а потом поехали на речную прогулку. Бойд взял напрокат лодку и катал ребят. Радостные детские голоса разносились далеко по реке.

— Мне так нравится тут, тетя Клер, — сказал Саймон, когда Клер стала укладывать его спать. Он обнял ее за шею и поцеловал теплыми, влажными губами. — Вы с дядюшкой Бойдом будете еще нас брать на уикенды?

— Конечно, будем, — сказала Клер, почувствовав, как к горлу подступает комок.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Успокоенный ее обещанием, Саймон повернулся на бок и уснул. Бен уже спал, оба так набегались за день, что Клер решила не рассказывать им ночной сказки.

Она немного посидела у изголовья кроваток, любуясь спящими детьми. К ней подошел Бойд.

— Ты в порядке? — спросил он.

Клер кивнула и встала.

— Пойдем спустимся и выпьем, — предложил Бойд.

Клер покачала головой.

— Бойд… — пробормотала она. — Извини меня, Бойд…

Бойд сразу понял, что она имеет в виду.

— Клер… — начал было Бойд, но Клер пробежала мимо него в свою комнату и закрыла за собой дверь.

В воскресенье тоже было жарко и солнечно. Утром Бойд повел мальчиков купаться. Клер внимательно наблюдала за ними, отметив про себя, что замашки у Бойда вполне отцовские.

После ланча они покормили детей мороженым и пошли прогуляться с ними в саду, который уже собирался расцвести. Бойд шел следом за Клер. Когда она остановилась около дерева с набухшими почками, он тоже остановился и положил руку на ствол.

— Хороший уикенд, — сказал он.

Она улыбнулась.

— Мы с тобой похожи на бабушку с дедушкой, у которых родители вот-вот заберут любимых внуков.

— Может, и похожи, — сказал Бойд и положил руку ей на плечо. — Смотри не обгори, осторожно.

Она кивнула, не в силах посмотреть ему в глаза. Она так хотела рассказать ему про Люка, что между ними ничего не было, а потом решила, что это бессмысленно. Все равно он ей не поверит: барьер, воздвигшийся между ними, уже не перешагнуть.

— Клер? — Бойд внимательно смотрел на нее, пытаясь поймать ее взгляд. — Клер, по-моему, нам надо…

Дикий визг прервал его слова. Они аж подскочили на месте, дико озираясь по сторонам.

Оказалось, кричал маленький Бен — он стоял, крепко прижимая руки к лицу.

— Что случилось? Что с тобой? — Они наперегонки бросились к малышу.

— Жучище, — хныкая, стал объяснять Саймон. — Такой большой. Он его укусил!

— Не может быть! — воскликнула Клер и взяла Бена за руки, стараясь оторвать их от лица и рассмотреть следы укуса.

— Это была оса или пчела? — спросил Бойд.

— Не знаю, я не разглядел, — ответил Саймон.

Бойд быстро отнес ребенка в дом и вбежал на кухню.

— Нужно немного уксуса, — бросил он. — Это помогает.

Клер бросилась за уксусом, принесла его и протерла лицо мальчика, при этом ласково и спокойно говоря с ним. Бен перестал плакать, но начал задыхаться.

— Как ты думаешь, может, у него истерика? — спросила Клер.

— Не знаю, — нахмурился Бойд и пощупал пульс Бена.

— Ой, лицо начинает опухать. Но не видно никакого укуса, а ведь пчелы всегда оставляют жало, да? — волновалась Клер.

— Слушай, мне не нравится его вид, — сказал Бойд. — Может быть, у него аллергическая реакция. Давай повезем его в больницу.

Они схватили в охапку Саймона, взяли пальто, которое висело за дверью на кухне. Пока Бойд открывал и заводил машину, Клер быстро заперла дом и уселась с Саймоном на заднее сиденье. Туда же положили Бена, подстелив под него пальто.

— Ну все, поехали, — сказал Бойд и рванул вперед на такой скорости, на какой никогда еще на ее памяти не ездил.

Не понимая, что братишке угрожает опасность, Саймон наслаждался быстрой ездой, прилипнув к окошечку. Клер смотрела на Бена, наблюдая, как синеет его кожа. Наконец они домчались. Клер открыла дверцу машины еще до того, как он остановился перед зданием больницы.

Они вбежали внутрь с криками о помощи. Немедленно появилась медицинская сестра. У них тут же забрали Бена и куда-то унесли. После бешеной езды ожидание казалось особенно тягостным.

— Тетя Клер! Дядя Бойд! — испуганный Саймон заглядывал в глаза взрослых, хватая их за руки.

Бойд наклонился и поднял его.

— Вот что, — сказал он, — пошли-ка отгоним машину.

Клер почувствовала, что ее качает. Она прислонилась к стене, продолжая смотреть на дверь, за которой исчез Бен. Он был таким маленьким!

Вернувшись с Саймоном в холл, Бойд обнял ее и велел покрепче опереться на него. К ним подошла медсестра.

— Вы — родители мальчугана? — спросила она.

— Нет, это наш племянник, — сказал Бойд и сообщил ей все необходимые данные.

Их снова оставили одних в большом холле. Через некоторое время к ним подошла старшая медсестра. Клер с беспокойством посмотрела на нее, но сестра улыбнулась, и Клер почувствовала большое облегчение. Бойд крепче прижал ее к себе и стал говорить с медсестрой.

— С Беном все будет в порядке, — сказала она. — Но очень хорошо, что вы его сюда привезли. У него произошел анафилактический шок. Вы знали, что у него могут быть такие реакции?

— Нет, — признался Бойд. — Мне кажется, что до этого его не кусали.

— Тогда предупредите родителей, чтобы они были с ним поосторожнее на будущее, — сказала сестра и показала рукой на дверь. — Вы можете пройти к нему, но нам придется оставить его на ночь под наблюдением.

Бойд слабо улыбнулся, и они пошли к Бену. Постояли у его кроватки, утешая ребенка, пока он не уснул, держа во рту большой палец.

Когда они сели в машину и поехали домой, Саймон сказал:

— Дядя Бойд, давай ты погонишь машину так же, как гнал сюда. Это было так здорово!

— Да, Дерек бы убил меня, если бы с Беном что-то случилось, — тихо сказал Бойд. — Теперь они нам никогда не разрешат брать малышей к себе на выходные.

— Но мы и не будем, да?

— Почему? Это было бы… хорошо, — смущенно проговорил Бойд.

Она подняла голову и посмотрела на него. Вдруг ее словно прорвало — слова полились сами собой.

— Бойд… Я тебе не изменяла с Люком, — заговорила она. — Ты оказался прав, он начал приставать ко мне, но я от него отбилась.

Интонации ее голоса стали горестными.

— Ты был прав — ему не нужны были мои работы. Он и не собирался их выставлять. Я даже думаю, что если бы он… добился своего, то все равно бы их не выставил… Он обманул меня, я поверила, что он интересуется мной как личностью, как человеком…

Она посмотрела ему в глаза.

— Правда, я не изменяла тебе, Бойд.

— Я знаю.

— Откуда?

Он рассмеялся.

— Тогда вечером я догадался, что ты отправилась к нему, и не мог выдержать натиска картин — одна противней другой так и вставали перед глазами. Я отыскал в телефонном справочнике его адрес и поехал к нему, чтобы отнять тебя. Но тебя там уже не было. К сожалению, я это узнал только после того, как… мм… После того, как дал ему почувствовать, что я ощущаю.

Она широко раскрыла глаза.

— Бойд! Но ты его не покалечил?

— Нет, но помял изрядно, — признался Бойд.

— Хорошо. Я рада.

Он рассмеялся и обнял ее еще крепче.

— У тебя талантливые картины, в этом нет никакого сомнения, — сказал Бойд. — Найдем другие места, где можно выставиться, странно, что мы об этом не подумали раньше.

— Спасибо, — сказала Клер.

Бойд взял ее рукой за подбородок и слегка приподнял ее голову, заставив посмотреть ему прямо в глаза. Она встретила его взгляд, полный нежности и тревоги.

— Возвращайся ко мне, дорогая, — просто сказал он. — На любых условиях. Я не могу без тебя.

Клер долго не отвечала, и надежда, которой был полон его взгляд, стала гаснуть. Но затем она слегка подалась вперед и коснулась губами его губ.

— И я тоже, — прошептала она.

Он глубоко и счастливо вздохнул, посадил ее себе на колено и нежно обнял. Клер заплакала, а он стал целовать ее глаза и щеки, убирая следы слез.

— Все будет хорошо, — сказал он. — Мы прошли сквозь разлуку и узнали, как тяжело, как невозможно тяжело жить друг без друга. Мы обо всем договоримся. Мы сделаем так, чтобы разлук больше не было.

Она крепко прижалась к нему.

— Бойд, Бойд, я так тебя люблю.

— Взаимно, миссис Рассел, — улыбнулся он. — Если бы ты только знала, как я без тебя скучал.

Теперь улыбнулась Клер.

Он встал и ухмыльнулся. Прежнее лукавство возвращалось к нему.

— Ты знаешь, — сказал он, поднимаясь вместе с ней по лестнице. — Мне кажется, хорошо бы нам устроить себе отпуск.

— О, это будет здорово, — обрадовалась Клер. — Куда же мы поедем? В экзотическое местечко пожарче? Может, в Мехико? Или на Карибы? Ой, слушай, а может, в Бали? Там должно быть так красиво. Мы можем позволить себе Бали?

Бойд дошел до самой верхней ступеньки и остановился.

— Конечно, можем, — сказал он. — Но мне подумалось о другом месте.

— О каком?

Он свернул в спальню.

— О Польше.

— О Польше?! — Клер посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.

Глаза ее наполнялись надеждой.

— Бойд, неужели ты…

Он кивнул.

— Я думаю, нам надо бы съездить туда и выяснить, возможно ли такое усыновление, ну и, конечно, взглянуть на…

Клер бросилась ему в объятия.

— Эй, полегче, женщина, не надо меня пугать. Ну, хватит.

Но она стала целовать его столь порывисто, что они вместе повалились на кровать.

— Так и быть, — сказал он. — Продолжай. Признаю себя побежденным. Мое дело — лежать и принимать от тебя изъявления страсти.

Так он и поступил.