Жена напоказ

Глава 2

Я попыталась открыть глаза, но вышло у меня не с первого раза. Похоже, прошедший вечер оказался для меня слишком тяжёлым. Все эти встречи, знакомства, амрэ.

А что ещё хуже… Я толком не помню, как вообще добиралась домой.

В памяти задержались лишь последние перед полным провалом мгновения. Я попробовала тот напиток королей – кстати, весьма недурственный на вкус. Распрощалась с Ксавье. Села в экипаж… Кажется. А что дальше?..

Пришлось полежать ещё немного с закрытыми глазами, чтобы лёгкая круговерть в голове успокоилась. Как и нахлынувшие после пробуждения мысли. Но тихий вздох и шевеление рядом заставили мгновенно распахнуть веки.

Какого?..

Я подскочила на месте, подбирая к себе ноги, готовая бежать в любой миг. В постели рядом со мной и правда обнаружилось внушительное и явно мужское тело. Постойте-постойте! Здесь его вообще никак не могло оказаться! У меня дома, в моей комнате…

Едва осознав наличие поблизости спящего незнакомца, я огляделась и тут же пожелала проснуться ещё раз. Потому что это точно скверный сон! Комната оказалась чужой, огромной, с отделанными тёмным деревом стенами и замысловатой росписью свода. Окна почти в человеческий рост, узорные витражи, дробящие свет на цветные осколки…

На спинке кресла неподалёку от высокой кровати фривольно, словно хмельная девица, раскинулось моё платье. Я бы даже сказала – зазывно. Чуть ниже, на сиденье, – подозрительно знакомый, шитый золотистым шнуром сюртук. Я определённо видела его недавно. На ком? Мысли в голове отказывались ворочаться побыстрее. Но безжалостная догадка, не успев ещё до конца сформироваться, уже опалила мне виски жаром.

Я осторожно склонилась к невозмутимо спящему рядом мужчине и тут же отпрянула прочь. Потому что им оказался проклятущий Ренельд де Ламьер. Ренельд, сожри его пустынный червь, де Ламьер!

Да за что же мне это? Как?!

Я запрокинула голову, давя рвущийся из горла стон негодования пополам с недоумением. Спохватилась, пошарила руками по телу: так и есть! Без одежды.

Убить де Ламьера! Прямо сейчас растворить на частицы каким-нибудь особо едким заклинанием. Пока спит. И пусть даже после этого моя аура станет чернее ночи!

Поразмыслила. Решила, что он того не стоит.

Значит, нужно избавляться от проблемы с другого захода. А прежде всего – одеться!

Сорочка обнаружилась висящей на подлокотнике всё того же кресла. Но дотянуться до неё, не потревожив герцога, выглядело совершенно непосильной задачей. Презрев опасность, я всё же попыталась переползти к краю постели поближе. При этом пришлось прикрываться доставшейся мне частью одеяла. Весьма скромной, надо заметить. Потому что более значительная укрывала сейчас могучее тело де Ламьера. Судя по всему, бесстыдно обнажённое, как и моё.

В другой раз я, может, и заглянула бы под простынку. Интересно же! Но сейчас не до любопытства. К тому же я опасалась, что ненароком со злости всё-таки пришибу своего соседа по постели.

Так, истерики потом. Сейчас надо быстро добежать до кресла за сорочкой…

Но стоило мне двинуться с места, как от камина у дальней стены раздалось предупреждающее рычание. Это что ещё за новости?! Я замерла, чувствуя, как мои глаза становятся всё круглее и круглее, когда к постели неспешно и даже вальяжно приблизился неведомый зверь – не иначе как какое-то порождение Бездны.

В целом он был похож на бойцовскую собаку – коренастый, крепкий. На перекатах упругих мышц поблескивает короткая чёрная шерсть. Вытянутая морда и заострённые чуткие уши – как есть пёс. Вот только челюсть крупновата, словно принадлежит какому-то другому существу, а вся массивная голова покрыта тупыми бугорками-рожками, что наливались красным тем сильнее, чем больше злился устрашающий страж. Длинный гибкий хвост его оканчивался пучком острых и, может быть, даже ядовитых шипов. Ударит так – и всё, скончаешься на месте от какого-нибудь удушья.

Зверь продолжал медленно наступать на меня, а я сидела, уперевшись одной рукой в постель, и боялась даже икнуть случайно. “Пёс” клацнул зубами – я плюхнулась задом в недра упругой перины. И, кажется, дёрнула одеяло слишком сильно. Затаилась, ещё надеясь, что пронесёт. Но герцог лениво пошевелился, перевернулся на спину и открыл глаза.

Я мигом вернулась на своё место и поддёрнула ткань до подбородка, опасливо косясь на замершего в угрожающей позе зверя.

Ренельд с нажимом потёр глаза пальцами.

– Паршивое утро, не находите? – выдал он что-то совсем неожиданное. Хотя в целом я была с ним согласна. – Лабьет, оставь её!

Пёс расслабился и жарко задышал, с явным обожанием уставившись на хозяина. А тот приложил ладонь ко лбу, провёл ей вниз по лицу и повернулся ко мне.

– Не понимаю, как это случилось, – буркнула я, отползая от него чуть дальше. Но с другой стороны меня караулил его питомец, а это ничуть не лучше. – Может, вы мне объясните?

– Знаете, амрэ очень любим некоторыми женщинами. И очень коварен, – удивительно спокойно рассудил герцог, разглядывая меня с чуть вялым спросонья любопытством. – Другое дело, что я выпил всего один бокал. Ведь я не молодая желчная вдовушка, которая пытается залить сладеньким питьём свою злость. Однако, если взглянуть с другой стороны…

– Вы уничтожили мою репутацию! – окончательно вскипела я.

Лабьет тихо рыкнул, но я махнула на него рукой, отчего тот, кажется, даже растерялся.

Да как Ренельд вообще смеет иронизировать в такой вопиющей ситуации! Ещё и намекает на то, что я злоупотребляю хмельным, что заведомо неправда! Я качнулась было вперёд в благородном порыве наградить этого нахала хорошей пощёчиной. Но де Ламьер, совершенно гадко ухмыляясь, вдруг дёрнул одеяло на себя, и мне пришлось вцепиться в него обеими руками, чтобы не упустить.

– Если бы я помнил, как уничтожал вашу так называемую репутацию, мадам д’Амран, было бы гораздо интереснее. Но, к сожалению, я не помню. А чего я не помню, то не обязательно случилось.

– Вы считаете, что вот этого недостаточно? – Я попеременно указала взмахом руки на него и на себя. – Что это ни о чём не говорит?

– Совершенно ни о чём, – вздохнул Ренельд. – Вам бы обвинителем на королевских судах быть. В этом у вас явный талант. Чем меньше доказательств, тем больше шума.

– Дайте, я оденусь! – Я дёрнула одеяло к себе, намереваясь в него завернуться.

До моей одежды ведь ещё нужно добраться – к тому же мимо этого ужасающего животного. И это я не де Ламьера сейчас имею в виду! Не покусает же он меня. По крайней мере, хотелось в это верить.

– Постойте, – герцог не позволил мне забрать покрывало, – вы тут, вообще-то, не одна!

Конечно, не одна! Вокруг меня почти целая стая нахальных кобелей!

– Прикройтесь чем-нибудь другим.

– Я не буду смотреть.

– Я вам не верю!

Герцог усмехнулся, только подтвердив мои сомнения в том, что он и правда не станет смотреть, как я голая иду до треклятого, заваленного одеждой кресла. Я схватила подушку и, одновременно ещё раз рванув одеяло на себя, бросила её герцогу. Тот подставил руки и выпустил покрывало. Я мгновенно скатилась с постели, проворно наматывая на себя расшитый какими-то завитками лён.

Пёс герцога тут же кинулся ко мне и, схватившись зубами за край покрывала, куда-то меня потащил. Наверное, в свою пещеру – чтобы сожрать.

– Кто это вообще такой?! – взвизгнула я, чувствуя, как меня неумолимо распаковывают вновь.

– Лабьет, назад! – снова рявкнул герцог. – Да что с тобой?

Питомец недовольно фыркнул, но прекратил меня раздевать. И, только наконец почувствовав себя в полной безопасности, я с лёгким торжеством глянула на Ренельда, который теперь хмурился, прижимая подушку себе ниже пояса. В его зеленущих глазах сверкала острая, как изумрудная грань, угроза.

– И часто вы сбегаете от мужчин, оставляя их в чём мать родила?

– Вам повезло, вы первый. – Я закинула сорочку на плечо и подхватила тяжёлое платье вместе с корсетом под мышку.

Так, здесь есть ширма, за которой можно было бы одеться? Та обнаружилась в дальнем углу спальни, но, судя по всему, предназначалась она не для герцога.

– Для женщины, побывавшей замужем, вы удивительно стыдливы, – заметил он, наблюдая за мной.

– Вы для мужчины, столь уверенного в своей неотразимости, тоже.

Лабьет согласно чихнул и посеменил следом со мной – ну прямо Дениза на вчерашнем балу. Только с хвостом и клыками, как у дракона.

Ренельд коротко хохотнул и встал. А я, неловко одной рукой пытаясь расставить ширму, невольно вновь обратила на него взгляд. Устоять было сложно. Признаться, я нечасто видела рядом с собой мужчин, что вызывали бы желание их разглядывать. Но, на мою голову, его светлость оказался как раз из таких. Все эти мышцы в нужных местах, широкая спина, узкая по сравнению с ней талия и… проклятье!

На миг мне показалось, что сейчас он пожелает убедить меня в том, что и правда везде сложен идеально. Но герцог не стал. Всё так же прикрываясь подушкой – правда, только спереди, – он дошёл до стола, на котором, кроме нескольких книг и моей сумочки, каким-то неведомым образом очутились его брюки.

Гнев Первородных! Надеюсь, это не я их туда зашвырнула.

Ещё не хватало глазеть, как он будет одеваться! Потому я, отогнав Лабьета, торопливо скрылась за ширмой и принялась натягивать сорочку. Без служанки справиться с одеванием будет довольно сложно, но придётся попытаться. В Бездну корсет, доеду до дома без него! Однако когда дело дошло до шнуровки, что стягивала лиф на спине, стало понятно, что мои руки недостаточно гибкие для таких вывертов. Я пыхтела так и эдак, проклиная это утро, этот наряд и тех, кому вообще однажды пришло в голову делать женские платья сложными, как древние доспехи. Надеть самой невозможно, а упадёшь – и не встанешь без посторонней помощи.

– Я помогу, – неожиданно прозвучало за спиной.

– Вообще-то, нужно спрашивать, прежде чем входить! – Я подхватила сползающий с груди лиф и со всем негодованием обернулась к герцогу, который стоял позади уже полностью одетый.

Словно ничего не произошло. И будь у него сейчас в руках чашечка кофе, я бы не удивилась. Хотя, наверное, просто выплеснула бы её ему в лицо.

– По тому, как долго вы возились, я предположил, что лишнего уже не увижу. – Он неспешно приблизился, а устрашающий пёс любовно потёрся боком о его колено.

Герцог взял меня за плечи и развернул спиной к себе.

Его пальцы ощутимо пробежались вдоль шеи, убирая растрёпанные волосы, и вдоль позвоночника скользнул приятно колючий поток мурашек. Любопытно, как часто де Ламьеру вообще приходится шнуровать платья женщинам, что проводят ночи в его спальне?

Потому что Ренельд справлялся уж больно ловко и быстро с такой непосильной для большинства мужчин задачей. Он затянул лиф ровно так, как нужно, – не слишком туго и не свободно. Моя служанка, пожалуй, не справилась бы лучше.

– Здесь есть какой-нибудь тайный выход? – поинтересовалась я как бы между делом.

– Уже уходите? – Де Ламьер нехорошо ухмыльнулся. – Что, даже жениться на вас не потребуете?

Да его голосом можно было колоть лёд! А тот ещё поёжился бы и сказал, что ему холодно.

– Нет, ваша ценность как мужа для меня крайне сомнительна. – Я премило улыбнулась. – Пожалуй, я обойдусь всего лишь тайным выходом из этой комнаты.

– С чего вы взяли, что он здесь есть? – Ренельд приподнял брови и сложил руки на груди.

– Вы же королевский дознаватель. – Я пожала плечами. – Любите тайны, скрытые мотивы. Слежка, наушничество, преследование – всё это входит в круг ваших интересов. Значит, вряд ли ваша комната не имеет хотя бы завалящего тайного хода.

– Тайный ход на то и тайный, что, будь он здесь, я не показывал бы его всем подряд. А особенно женщинам, что остаются в этой комнате на одну случайную ночь. К тому же я вообще не знаю, что у вас на уме, мадам д’Амран.

Щёки мгновенно вспыхнули.

– Что это вы пытаетесь вменить мне в вину, ваша светлость? Считаете, я нарочно прыгнула в вашу постель?

– Я не утверждаю, – уклончиво ответил Ренельд. – Но и не исключаю.

– Да как вы смеете?!

– Вполне себе спокойно. – Герцог развёл руками. – Думаете, я не видел, как прытко вы вчера сближались с моим братом? Может, вы просто комнаты перепутали. Вряд ли хорошо помнили, где чья находится.

– Это у вас, кажется, беда с памятью на лица. Да и вообще с памятью! – Я возмущённо фыркнула. – Хотя, наверное, это удобно. Провёл с женщиной ночь, а там и имя забыл!

– Такую, как вы, не забудешь… – покачал головой Ренельд.

И я даже не поняла, комплимент это или упрёк. Слегка ошарашенная его словами, я не сразу заметила, что Лабьет отчего-то вдумчиво меня обнюхивает – уже довольно давно. Словно он тоже пытался понять, насколько тесно я этой ночью “пообщалась” с его хозяином.

Вообще, странно, что мы оба не могли ничего вспомнить. Если только герцог не прикидывается. Хотя недоумение и злость в его глазах, кажется, вполне натуральные…

Сейчас, немного успокоившись, я поняла, что чувствую себя вполне обычно. Но если бы что-то между нами с де Ламьером случилось, тело точно дало бы мне знать? Потому что он… Я ещё раз украдкой его оглядела, пока он оттаскивал в сторону страстно обнюхивающего меня пса.

В общем, герцог – мужчина не из мелких, и тесное знакомство с ним явно не прошло бы без особых ощущений наутро. Хотя, конечно, я мало в этом смыслила.

Похоже, по возвращении домой придётся вызвать к себе местрисс Астер. Семейного врача дома д’Амран. Только она ещё знала о том, что я в замужестве так ни разу и не была с мужчиной. Эдгар полностью ей доверял. Вот и мне придётся доверить Жеане столь постыдный момент моей жизни.

А пока проблема иная – выбраться из покоев де Ламьера незаметно для других.

– Предлагаю хотя бы сейчас забыть о том, что сегодня случилось, – после короткого молчания проговорила я холодно. – Это жуткое недоразумение. Но это не значит, что я не планирую разобраться в том, как это вообще могло произойти.

– Будьте уверены, я тоже… – в голосе Ренельда проступила явная угроза. – Так что, просить подать вам экипаж? Или спрятать вас под юбкой у служанки, чтобы вы могли спокойно дойти до комнаты?

– Прекратите ёрничать! – Я сжала в кулаке перчатки, которые пришлось собирать по полу. – Я надеюсь, что хотя бы доля такта вам присуща. И вы не станете выносить всю эту нелепую ситуацию на всеобщее обсуждение.

– Насчёт этого можете не волноваться. Я позову слугу. Не бойтесь, он не из болтливых.

Ренельд уже направился было к двери, оставив меня под присмотром своего демонического пса, как за ней раздались уверенные быстрые шаги. Кажется, утреннего гостя попытался остановить слуга, который и правда был в гостиной части покоев, но его проигнорировали.

– За ширму, быстро! – глухо рыкнул герцог. – Лабьет, ко мне!

Я отшатнулась в угол у камина. Де Ламьер схватил со стола мою сумочку, но та оказалась открыта, потому из неё выпало самое тяжёлое, что было внутри. Хрустальный флакон с ничтожной каплей зелья на дне. Склянка закатилась под столик. Ренельд проследил за ней взглядом, но поднять не успел – швырнул в меня ридикюль и задвинул ширму прямо перед моим носом.

Я затаилась, прижимая сумочку к груди. Что же сейчас будет? Кто бы там ни пришёл, а злосчастный флакон, который так и остался валяться под столом, беспокоил меня не меньше. Я даже видела его из-за края ширмы, но до него было никак не дотянуться.

– Доброе утро! – бодрый голос Ксавье де Ламьера прошил меня, словно молнией.

Я даже вскинула руку к шее, ощутив, как дыхание застряло где-то внутри. И в тот же миг обнаружила, что бархатки с зачарованным кристаллом, который маскировал всплески моей ауры, на ней нет.

Но сейчас даже с этим я ничего поделать не могла. Придётся надеяться на собственные умения и самоконтроль. Главное – успокоиться!

Приподняв подол, чтобы не шуршал, я подобралась ближе и осторожно выглянула в небольшое отверстие в ширме.

– Ты сегодня рано, – слегка ворчливо отозвался Ренельд, проходя к столику у окна, на котором стояли серебряный кувшин с водой, блестящий графин с тёмным напитком в нём и несколько хрустальных стаканов. Герцог налил себе воды. Хотя я на его месте не отказалась бы от чего покрепче – для успокоения.

– Я выспался. – Ксавье пристально присмотрелся к графину, на ощупь почёсывая загривок Лабьета. – Знаешь, удивительная бодрость с утра.

– Странно, если вспомнить, как поздно ты вчера отправился спать.

– Я хотел бы раньше, – младший де Ламьер загадочно воздел глаза к потолку, – но это было сложно. Сам понимаешь.

Ренельд хмыкнул, кажется нарочно погромче, чтобы я услышала. От этого слегка презрительного звука мне в живот словно тупым колом ткнули. Как жаль, что я не могу сейчас обшарить стены в поисках треклятого тайного хода, который здесь наверняка есть, и просто исчезнуть отсюда. А магию перемещения я освоила ещё не до конца. Не хотелось бы застрять где-то в каменной кладке этого дома. Кстати, вон та ниша у стенного шкафа очень походит на скрытую дверь. Но сейчас я даже вдохнуть поглубже боялась, не то что двинуться с места лишний раз. А тут тайный ход. Щёлкнет что-нибудь, заскрипит механизм – и мою страдающую в агонии репутацию не спасёт недоуменное хлопанье ресницами.

Особенно перед Ксавье.

Я точно успела чем-то прогневить Первородных вчера, если вслед за небольшими удачами они слали мне подобные подлянки.

– Ты же видел эту мадам д’Амран, – продолжил Ксавье. И звук моего имени заставил насторожиться ещё больше. Даже уши шевельнулись, честное слово! – Мари. Она удивительно привлекательна для… вдовы. И молода. Странно.

– Что же, по-твоему, все вдовы – усохшие в семейной жизни изюмины? – Ренельд издевательски хохотнул. – Бывают и такие. И тем они гораздо более опасны, чем твои незамутнённые адептки из Санктура.

– Почему мы раньше не встречали её? – Ксавье, озадаченно тронув гладко выбритый подбородок, дошёл до окна и отодвинул в сторону тяжёлую портьеру. – Я бы точно запомнил.

– Потому что Эдгар д’Амран наверняка хранил свой нежный цветок от чужих глаз старательнее, чем ты флягу с настойкой на совайже от отца.

– Да, тогда за неё мне сильно влетело. – Младший де Ламьер досадливо встрепал волосы на затылке. Ещё раз озадаченно посмотрел во двор и вновь повернулся к брату. Но его взгляд мгновенно стал серьёзным. – Я хочу встретиться с ней снова.

Ренельд озадаченно кашлянул. И совершенно точно переглянулся со своим псом, словно тот в этот самый миг сказал что-то язвительное.

А я смахнула лёгкую испарину с шеи. Солнце уже поднялось довольно высоко, и сейчас его свет как раз падал в окно напротив меня. В плотном, пусть и светлом платье становилось просто невозможно жарко. Ещё и от слов Ксавье сердце заколотилось как сумасшедшее. Неужели удалось?

– Ты уверен, что оно тебе нужно? – тон Ренельда стал сварливо-отеческим. Он подошёл к брату ближе и пристально вгляделся в его лицо. – Вокруг тебя столько милых девиц, которые только и ждут, что ты посмотришь в их сторону. А мадам д’Амран… Она почти год живёт без мужа. Такие дамы с выражением на хорошеньких личиках: “Ах, я всё сделаю сама!” – обычно имеют по несколько любовников. По дням недели.

Я сжала кулаки, едва удерживаясь от того, чтобы выскочить из-за ширмы и просто разорвать де Ламьера на кусочки поменьше. Чтобы никакая королевская экспертиза не опознала. Зная, что я всё слышу, он не стесняется в предположениях! Вот же циничный кусок камня.

– Думаю… – Ксавье смолк, будто и правда ещё раз всё взвесил. – Думаю, да. Она не показалась мне прожжённой стервой. А твоё отношение к женщинам, уж прости, предвзято. Не все они похожи на…

– Я понял, – слегка поспешно оборвал его брат. – Дело твоё. Но, прежде чем ты бросишься с головой в эту пропасть… Дай-ка я проверю твою ауру.

– С чего вдруг? – Ксавье даже немного отшатнулся.

– Не доверяю я этой излишне привлекательной вдовушке, – Ренельд вновь чуть повысил голос – явно для меня.

Лабьет ткнулся чёрным носом ему в ладонь, словно захотел успокоить. А у меня ощутимо подогнулись колени. Бездна бы вас побрала, месье дознаватель!

– Брось, – младший де Ламьер выставил перед собой руку, – терпеть не могу, когда ты так делаешь. Словно мозги проворачиваешь в мясорубке. Со мной всё в порядке. А вот ты какой-то раздражённый… Леонора вильнула хвостом?

– Попридержи коней, – предупредил герцог.

Так-так, похоже, младший наступил-таки ему на воспалённое место. Мне даже захотелось крепко поцеловать Ксавье. В щёку, разумеется! Прилив здорового женского злорадства слегка взбодрил, но ненадолго.

Я снова покосилась на блестящий флакон, уже зная, что меня ждёт дальше. Как бы через ту мясорубку, которую упомянул Ксавье, не пропустили мои мозги! В отместку за чудесно проведённое утро, так сказать.

Стук в дверь на самом интересном месте прервал разговор, который касался меня со всех сторон. Может, и хорошо: слушать его становилось всё более неловко. Хоть и любопытно, надо признать.

Вошёл слуга и, озадаченно оглядевшись в комнате, рапортовал:

– Вам письмо, ваша светлость. Только что доставили из Жардинской жандармерии.

Он прошёл чуть дальше и протянул Ренельду послание на небольшом круглом подносе. Герцог вскрыл его ножом для писем и быстро пробежался взглядом по строчкам.

– Прости, мне нужно собираться, – отрешённо бросил он брату. – Поговорим о твоей Мари чуть позже. И о том, чем тебе грозит связь с нею. Если только ты не желаешь просто развлечься. Тогда пожалуйста.

Я переступила с ноги на ногу, ощущая, как зудит ладонь, требуя хорошенько впечататься в поросшую короткой щетиной щёку де Ламьера. Желательно несколько раз. Сторговывает меня, словно какую-то девку!

– Я ещё не решил, – усмехнулся Ксавье. Да он, собственно, ничуть не лучше братца! – Жаль, только утром узнал, что Мари не уехала домой. Осталась здесь. Но её служанка сказала, что графиня пошла прогуляться после сна. Правда, найти её я так и не смог.

Значит, в этом доме и правда есть комната, в которой меня поселила гостеприимная герцогиня. Уже легче. И спасибо сообразительной Абели за то, что нашлась, как отговориться от пылкого Ксавье! И подозрений будет меньше, и интерес его подогреет. Пожалуй, в этом месяце она получит двойное жалование! И подаренную мне дальней родственницей мужа шляпку, что ей так нравилась, но которую я больше чем за год так ни разу и не надела. Не мой фасон.

Но вдруг слуга, который так и стоял в ожидании распоряжений, вопросительно глянул на герцога, а затем пробежался взглядом по спальне. Задержался на смятой явно двумя людьми постели, после – на ширме. Вот сейчас он-то меня и выдаст!

Я невольно качнулась назад. Пышный подол задел банкетку – и мой корсет с тихим шорохом соскользнул с неё на пол.

Слуга вытянулся, вмиг состроив отрешённое выражение лица. Пёс навострил уши. Но, к счастью, Ксавье, кажется, ничего не расслышал.

– Может, она всё же уехала, – рассеянно отозвался Ренельд, увлечённо перечитывая письмо. – Октав. Ты же всё тут знаешь лучше других. Будь добр, выясни, где сейчас мадам д’Амран. И доложи Ксавье.

– Эм, – мужчина коротко стрельнул глазами в мою сторону, – да, ваша светлость. Конечно.

Он повернулся и вышел из комнаты.

– Какие-то проблемы? – Ксавье попытался заглянуть в послание, что Ренельд до сих пор держал в руке. Но тот не позволил ему удовлетворить любопытство.

– Сегодня и выясню. Что-то месье Лимиер беспокоится. Думаю, меня ждёт немало новостей от него.

– Что ж. Тогда я пойду. – Младший хлопнул его по плечу. – Попытаюсь всё же найти Мари.

– Будь с ней осторожнее, – не преминул напомнить ему герцог.

Тот лишь рукой на него махнул и закрыл за собой дверь.

А для меня, кажется, пришло самое время прыгать в окно! Сбежать через каминную трубу тоже вариант. Потому что Ренельд быстрым шагом вернулся к тому столику, под который закатился флакон, и поднял его как неоспоримое доказательство моей размытой вины.

– Что это? – Он едва не снёс ширму – так резко отодвинул её в сторону.

– Мои капли от мигрени! – смело заявила я и попыталась выхватить флакон из его пальцев. От его дознавательского нюха подальше. – Отдайте!

Герцог вскинул руку вверх, не позволяя мне дотянуться. И почему он такой высокий?! Я невольно подпрыгнула, а Лабьет глухо рыкнул, явно угрожая отгрызть мне что-нибудь, если придётся.

– Вы хотите меня провести? – Продолжая удерживать руку наверху, Ренельд склонился ко мне. – Если у вас так болела голова, что вы выхлестали целый флакон капель, то отчего просто не поехали домой?

– Во-первых, он был неполный! Во-вторых, месье де Ламьер, это было бы невежливо. Я слегка разволновалась. К тому же эта духота… Глупо было бы уезжать. Балы, подобные тому, что устроила ваша матушка, не слишком часто случаются в моей жизни. Как вы верно заметили, – я сделала шаг к герцогу, снова собираясь отвоёвывать склянку, – Эдгар оберегал меня. И ему не слишком хотелось разъезжать по приёмам. По некоторым причинам. И с моей стороны было бы неуважением отвечать на приглашения без своего супруга.

– Вас послушать, так вы настолько благочестивы, что аж скулы сводит, – хмыкнул де Ламьер. – Может, вы ещё и невинны?

Я чуть не поперхнулась.

– Знаете что!.. – прошипела, сощурив глаза. – Вы уже определитесь, невинна я или меняю любовников каждый день! Хотите стать четвергом? У меня как раз освободился! Хотя нет… Раз уж этой ночью всё было так уныло, что я не запомнила, оставлю этот день для кого-нибудь другого!

Ух, как же меня понесло! Перед глазами заплясали канкан серые пятна гнева. Ренельд даже руку чуть опустил, завороженно слушая меня. Тут бы изловчиться, но гадкий Лабьет схватил меня за подол и дёрнул так, что я едва не рухнула на банкетку задом.

И в этот самый миг Ренельд откупорил флакон. У меня в висках что-то качнулось, голову повело. Я даже вообразила себе запах трав, что сейчас вырвется из бутылочки и мгновенно раскроет меня. Но зачарованный сосуд должен был хорошо маскировать исходящие от зелья потоки магии.

Ренельд поднёс к носу горлышко, чуть брезгливо сжимая его двумя пальцами. Втянул воздух, словно и правда мог понять что-то уже по одному только запаху. Прикрыл глаза – и ко мне протянулся ощутимый поток его магии. Оставалось только надеяться, что за ночь эта капля зелья настолько потеряла зачарованный заряд, что даже чуткому де Ламьеру не удастся ничего уловить.

– Сложно сказать, – герцог вновь посмотрел на меня, – мало материала. Но всё же я предполагаю, что здесь были не капли от мигрени. Целительской ауры я не чувствую. Скорее, зачарование иного плана, – он криво усмехнулся. – Может, расскажете сами, пока я не взялся за более детальный анализ?

– Боюсь, мне нечего вам сказать. Верните флакон. – Я протянула раскрытую ладонь. – В конце концов, вас не касаются подробности моего здоровья и самочувствия. А также моя личная жизнь.

– Меня-то нет. А вот моего брата, как вы уже поняли, – вполне. – Ренельд так и не поторопился исполнить очевидную и пока что вежливую просьбу.

– Прекратите! – Я снова попыталась забрать своё. – Какое вы вообще имеете право так со мной разговаривать!

Мне всё же удалось дотянуться, но Ренельд снова взмахнул рукой. Я вцепилась крепко и всё же выдернула бутылочку, но сама же не удержала. Ещё попыталась поймать флакон – тот отскочил от подставленной руки и, ударившись о край ширмы, разлетелся на мелкие осколки.

– Вы нарочно… – заметно вскипел де Ламьер.

Он двинулся на меня вместе со своим сообщником-питомцем. Двое на одну – это, вообще-то, нечестно! Я подавила мгновенно вспыхнувшее желание защищаться – и ещё как защищаться! Хорошеньким разрядом промеж глаз ударить точно могла – так, что месье дознаватель забудет и это утро вдобавок. Останется только вопрос, откуда у него синяк в пол-лица.

– Это случайность. – Я всё же отступила. Если сейчас покалечу королевского дознавателя, легче от этого мне явно не станет. – Сегодня произошло много досадных случайностей.

Но пятиться скоро стало некуда: меня почти прижали к стене. Я вскинула руки в инстинктивной попытке отгородиться от наползающей на меня тени Ренельда, и он тут же схватил мои запястья. Качнулся вперёд, разглядывая моё лицо, и неожиданно опустил взгляд на губы. В них мгновенно ударилась кровь, наливая пульсирующим теплом. Герцог глубоко вдохнул, ловя мой растерянный вздох, и его зелёные глаза стали совсем ядовитыми. Словно он захмелел. Через миг де Ламьер обхватил ладонью мой затылок, зарываясь пальцами в едва причёсанные волосы. Подушечками надавил на кожу, придвинулся ещё теснее. И ещё – так что моё сердце заколотилось где-то под горлом.

– Вы хотели кого-то опоить? – тихо проговорил он, касаясь дыханием скулы. – Думаете, вам это нужно?

Да что с ним такое творится?!

– Думаю, мне нужно идти. – Я попыталась вывернуть руку из его хватки.

И тут меня до локтя пронзило словно бы ледяным копьём. Отголоски холодной волны окутали плечо и даже часть груди. Перед глазами качнулась чернильная муть, точно разводы в воде, заполнила голову и начала растворяться. Мышцы потянуло, как будто накануне я их перетрудила.

Что это вообще такое?!

Гулко стукнуло сердце в висках, и Ренельд замер, ввинчивая в меня ошалелый, совершенно непонимающий взгляд. Замер на невыносимо тонкой грани, за которой – я знала каким-то глубинным чутьём – просто сомнёт мои губы своими. Один внутренний толчок, порыв, движение. А дальше будет неведомо что. Его пальцы на моём запястье сжались крепче, но ещё миг – и он резко отпустил меня, словно наше соприкосновение стало невыносимо обжигающим. А я, пользуясь таким удачным случаем, подобрала подол и быстрым шагом ринулась прочь. К счастью, Лабьет не стал меня преследовать. Похоже, невменяемое состояние хозяина сейчас волновало его больше, чем мой побег.

– Всего доброго, ваша светлость, – бросила я напоследок. – Я сама попрошу подать мне экипаж.

Теперь скорее уносить ноги, пока герцог не пришёл в себя.

Видят Первородные, сложно представить себе более безумное утро!