Жена поневоле

Глава 3

– Заслужила или не заслужила не тебе решать, – цедит сквозь зубы Циклоп. – Шеф сказал, что она ценная штучка. Приказал глаз с неё не спускать. А если бы она шею сломала при резком торможении? Или очки разбились, и стёкла вонзились в глаза?

Циклоп методично перечисляет всякие ужасы, что могли со мной стрястись. От страха я начинаю трястись ещё сильнее. В особенности от слов Циклопа о глазах. У меня с детства было слабое зрение. Родителям не было дела до моих сложностей со здоровьем. Они были творческие и увлекающиеся люди и обращали не очень много внимания на житейские мелочи. Мы с братом могли ходить в прохудившихся ботинках и жить на полуголодном пайке, пока родители неделями зависали на творческих тусовках богемы.

От родителей нам с братом досталось ровным счётом ничего. Только знание того, что мы с братом никому не нужны, кроме друг друга. Только мы вдвоём против целого мира. Так мы и держались вместе. Я мечтала исправить своё зрение. Даже подумывала об операции по восстановлению зрения, но она стоила довольно дорого. Мне оставалось только грезить об операции и откладывать жалкие копейки, надеясь, что однажды судьба мне улыбнётся.

Всё, что было связано с глазами, вызывало у меня чувство страха. Поэтому когда Циклоп говорит, что при падении я могла поранить глаза, я испытываю сильнейшее потрясение. Ледяная паника охватывает горло так, что я не могла дышать. Я начинаю хрипеть и царапать горло ногтями, но в лёгкие не попадает ни один глоток свежего кислорода.

– Эрика? – оборачивается Циклоп, заметив моё состояние. – Что это с тобой, а? Эрика! Шорох! Тормози! Живо! – приказывает Циклоп.

– Кажется, за нами увязался хвост. Нельзя останавливаться. Это небезопасно!

– Она задыхается! – рявкает Циклоп. – Это небезопасно!

Резким движением Шорох заставляет машину прибиться к обочине. Громко хлопают автомобильные двери. Циклоп вытаскивает меня из автомобиля на свежий воздух. Он укладывает меня головой на своё мощное колено, больше напоминавшее огромное бревно.

Здоровяк принимается осматривать меня. Прослушивает пульс и держит меня очень бережно. Циклоп снимает с моих глаз очки, оттягивает веки, заглядывая в них.

– У тебя приступ паники, Эрик! – констатирует он. – Дыши глубже! Скоро должен пройти.

Здоровяк продолжает держать меня, массируя запястья своими пальцами.

– Дыши, моль. Умирать тебе ещё рано. Твоя песенка не спета. Помрёшь раньше срока – шеф не обрадуется. И даже уход на тот свет не станет для тебя спасением от гнева шефа. Ты же видела, как он сегодня эффектно ушёл?

Паника отступает. Сознание проясняется. Картинка окружающего мира тоже возвращается на своё место.

– Так вот запомни, Эрика. Сегодня у шефа было хорошее настроение. Я бы даже сказал, отличное. Представь, как он разносит всё вокруг, когда у него нет настроения? Хочешь на это посмотреть?

Я отрицательно качаю головой. Циклоп ухмыляется жуткой улыбкой маньяка-головореза.

– Правильно делаешь, что не хочешь… Это зрелище не для таких слабонервных, как ты. Ну как, легче стало?

– Да, – соглашаюсь я.

Циклоп помогает мне подняться. Ещё раз осматривает и ощупывает меня, проверяя, не сломала ли я чего-нибудь или не вывернула.

– Полный порядок… – мужчина цепляет мне на нос очки. Заглядывает прямо в глаза, заявив внушительным тоном: – Тише едешь – дальше будешь. Слыхала такое? Наверняка слыхала. Мой тебе совет. Поступай так же. Целее будешь, реально. Не зли шефа, выполняй все его поручения и приказы с закрытым ртом… Не зли его людей!

– Да, – коротко кивает Шорох.

– Потому что мы можем доложить о проблемах. У шефа испортится настроение… Тогда Багратов придёт наказывать тебя. Но ты же хочешь пожить ещё немного, правда?

Я начинаю кивать, как китайский болванчик. Я очень-очень сильно хочу пожить. И не немного, а как можно больше!

– Да. Я всё поняла. Я не буду создавать проблемы.

– Вот и отлично!

Циклоп смыкает капканом пальцы на моём плече и подталкивает меня к внедорожнику.

– Залезай. Без шуток и дурацких приколов.

Речь мужчины кажется мне очень внушительной и устрашающей. Я решаю держать язык за зубами и вести себя так, словно меня не существует. Но я не успеваю сесть во внедорожник. Вокруг начинают свистеть пули.

– Я же говорил, что за нами увязался хвост. Нас нашли, – сухо комментирует Шорох.

Циклоп резко дёргает дверь автомобиля и зашвыривает меня в салон, словно мешок с картошкой.

– Не нас! – рыкает он, поглядев на меня демоническим, пугающим взглядом. – Её.

От паники я могу делать только одно – проклинать день своего рождения.

– Гони! – командует Циклоп и внедорожник срывается прочь.

Я попыталась сесть, но в следующий же момент лапа Циклопа прижимает меня обратно к сиденью. Раздаётся звон разбитого стекла. Оно осколками сыпется на меня.

– Лежи… В нас стреляют! – приказывает мужчина, тоже пригнувшись, что было очень непросто с его-то ростом.

В нас стреляют?! Будто я сама не догадалась, что вокруг свистят пули, а не птички чирикают. Я словно оказываюсь в боевике. В одном из тех, что так любил смотреть мой брат, Эд. Только быть героиней боевика в реальности не так весело и задорно, как наблюдать за происходящим на экране, сидя на диване.

В реальности от свиста пуль, скрежета шин об асфальт начинается сильнейшая мигрень, а страх сковывает все конечности. Даже внутренности, казалось, завязываются морским узлом. Я цепляюсь пальцами за дужки очков, боясь потерять их в суматохе. Машину мотает из стороны в сторону. Шорох выкручивает руль до того лихо, что я едва не улетаю с сиденья всякий раз, как заносит в вираже наш джип.

Вокруг частят пули. Ведь Циклоп не сидит без дела. Это громила пригибается. Но умудряется отстреливаться от преследователей, высунув руку с пистолетом из окна.

Мамочка, роди меня обратно! Вместе с Эдиком, царство ему небесное… Или нет, пусть Эдик бы мучался сам. Ведь именно из-за его афер на пороге моей квартиры появился криминальный авторитет и потребовал… возмещения ущерба.

Это всё дурной сон. Дур-ной сон!

Но в этот миг машину толкают сзади. Потом ещё и ещё… Нас догнали и таранят на полной скорости.

От страха я даже не могу кричать. Только напоминаю себе время от времени, что нужно дышать. Через нос или через рот – неважно. Главное – дышать, молиться и надеяться, что я выживу в этой адской перестрелке. Если умру, попаду в рай, однозначно. Я ведь и погрешить толком не успела…

– Дозвонился до шефа? – спрашивает Циклоп.

– Не отвечает. У него совещание!

– Звони ещё… Звони давай!

– Вообще-то я за рулём!

– А то я слепой…

Потом Циклоп выдает такой поток мата, что забивает весь эфир нецензурными выражениями. Шорох снова нажимает на вызов, включив звонок на громкую связь.

– Алло? Чего вам? – отвечает Багратов. Его низкий голос потрескивает импульсами от напряжения и недовольства.

– Нам ничего, а вашу будущую жёнушку похитить пытаются. По нам стреляют! – отчитывает Циклоп и в очередной раз выпускает парочку пуль.

Раздаётся сухой щелчок. На пол джипа летит пустой магазин. Циклоп перезаряжает пистолет.

– Шеф, я почти на нуле. Вы сами сказали, чтобы мы не привлекали внимание и не вооружились до зубов. Придётся отбиваться врукопашную? – уточняет Циклоп.

– У меня ручной пулемёт. Но он в багажнике, – подает голос Шорох.

– Забудь про него! Нашей тачке весь зад разнесли!

– Так. Заткнитесь! – повышает голос Багратов. – Оба. Я уже выезжаю… Шорох, рули на Ленина. Я встречу вас там. Отбой.

На этом связь с Багратовым обрывается.

– Держись, моль! – подбадривает меня Циклоп. – Шеф сказал, вытащит нас. Он всегда держит своё слово.

Я буду только рада, если слова громилы окажутся пророческими.

Вот только после очередного удара машину начинает крутить так, что я теряю все ориентиры.

Раздаётся мощный удар справа. Гулким хлопком уносит всё. В том числе и сознание…