Жена слепого мага (СИ)

Глава 8. Пропажа

Жёсткое похмелье, когда ты слеп, отдельный вид пытки. Невозможно понять, проснулся ты или нет. Вроде уже плохо, но мира вокруг ещё не существует. Даже кровать под грудью и подушка под щекой ощущаются не полностью. Тело слабое. Чужое. Франко дёрнулся и тут же пожалел об этом. Живот скрутило спазмом. Вязкая слюна, перемешанная с остатками некромантского пойла, исторглась наружу.

— Бездна…

— Светлого неба, хозяин, — отозвался Анри.

Крепкие руки старика перевернули его на спину. В губы ткнулось стеклянное горлышко пузырька. Судя по запаху, антипохмельное зелье.

— Два глотка, — напомнил помощник. — Медленно.

Франко послушно выпил и откинулся на подушку. Первое, что делало лекарство: подавляло рвотные позывы. Потом снимало боль в голове. Умело бы возвращать память — цены б ему не было.

— Где София?

Анри не отвечал. Суетился с одеждой, шумно лил воду в таз, подогревал её бытовой магией.

— Бунт на корабле? Ты будешь докладывать или нет?

— Нечего докладывать, — проворчал помощник. — Ушла госпожа София. Ваш брат увёл порталом. Куда именно, хоть убейте не знаю. Схлопнувшуюся арку не отследить. А ставить меня в известность — много чести.

Живот скрутило уже от страха. Франко бросился к двери, на ходу сбивая таз с табурета. Тёплая вода намочила ноги. Зашлёпали босые ступни, оставляя следы на паркете.

— Куда?! — рявкнул Анри. — Не пущу. Голову разобьёте.

С похмелья свечение эссенции не удавалось ловить так чётко, как в трезвом состоянии. Слепой маг врезался в косяк двери. Плечо обожгло болью, ноги подкосились.

— Неугомонный, — продолжал ругаться старик, но голос его становился тише. Хотя должно быть наоборот. — Зачем душу рвать? Да, неприятно. Предала. Снюхалась за спиной с боевиком. Так бездна с ней. Ушла — и ветер в спину…

“Ты найдёщь другую, — вторили ему из темноты. — Ты найдёшь себе намного лучше”.

Фиолетовое свечение эссенции исчезло. Он уснул или провалился в видение. Трава примята. Пересохшее русло реки. Мягкий ил. Прохладный, липкий. Он стоит босыми ногами и медленно в нём тонет.

— Откажись. Брось её. Любая невеста на празднике будет твоей. Ты должен жениться.

— Нет.

Татуировки на голых руках. Чёрные лапы зверей, оскаленные морды.

— Она сестра тебе. Оставил силу в роду и хватит. Тебе запретили.

— Нет!

Копьё лежит рядом, но кинжал на поясе. Рука тянется к нему. Мысль “убить” зудит невыносимой жаждой.

— Ты будешь изгнан. Ты понимаешь, Дарга?!

— Да.

— Хозяин, — Анри тряс его за плечо. — Хозяин, я лекаря позову. Так плохо?

— София…

— Она не выживет, — шепчет женщина. — Слишком поздно. Духи тянут в нижний мир. Не как шамана. Не в гости. Насовсем. Ты понимаешь, Дарга?

Он упрямо жжёт траву в миске. Нужен дым, много дыма. Серый столб пройдёт через тело и вытянет болезнь. Да, она большая. Да, глубокая. Но он упрям.

— Моя любовь никуда не уйдёт. Я не пущу.

— Дарга…

— Что с ним?

— Не знаю. Встал с кровати и упал.

— Похмелье? Пил?

— Да, но не до обморока же.

— По “диагносту” пусто. Он здоров.

— Хозяин?

Большой шатёр, светлый. Сидение с носилок сняли, на возвышение поставили. Она там. Мёртвая. Лицо под маской, грудь набита травой и соломой, руки высохли.

— Прощайся, Дарга. Отпусти.

— Нет, она не уйдёт. Не отпущу. Пойду за ней.

Боли столько, что трудно дышать. Он охрип, потому что кричал. Семь дней, девять — сколько прошло? Он плакал и кричал.

— Ты должен жить.

Нет, он не должен. Там, у ног любимой женщины, других мыслей у него нет. Они будут вместе. В другой жизни, в другом мире. Он всё исправит. Он пойдёт за ней.

— София.

Её дух рядом. Поднялся из тьмы и зовёт. Улыбается. Родная, любимая, единственная. Барабаны стучат.

— Воин уходит!

— Ха! Урра!

Боевой рык. Древко копья в землю. Удар, ещё удар. Их десятки, сотни. Воины племён собрались и встали в круг. Он на коленях. Ещё жив, но скоро будет мёртв. Могилу копают. Дом разобрали на брёвна, чтобы сделать колоду. Его лодка. Его дорога к ней.

— Дарга.

— Я здесь, моя милая, подожди.

— Ха!

Грохот смолк. Шаги друзей за спиной такие тихие. Чекан в руках тяжёлый. Пусть не промахиваются. Боги, подарите последнюю милость! Он готов умереть. Кто это будет? Чьё дыхание над головой?

— Воин уходит. Такова его воля.

Удар и взрыв боли. Свет померк, последний вздох застрял в горле.

— Ты жизнь моя, — шепчет любимая.

— София!

Крик прорвался в реальность. Кто-то держал его и не давал встать. Что-то мягкое вокруг. Речной ил?

— Лин Гвидичи, успокойтесь. Вы у себя дома, в постели, всё хорошо. Вам ничего не угрожает. Видения…

— Я знаю, — выцедил сквозь зубы Франко и стряхнул с себя чужие руки. — Представьтесь.

— Гоброн. Я лекарь.

— Благодарю за помощь, Анри оплатит ваши услуги.

Голова болела до сих пор. Звон стоял в ушах, будто тяжёлый молот действительно опустился ему на затылок. Хотелось потрогать волосы. Поднести к носу пальцы, облизать. Почему подушка мокрая? Там кровь или вода?

— Мы пытались привести вас в чувство, — продолжал оправдываться лекарь. — Случайно разлили зелье.

— Благодарю, — раздражённо повторил слепец. — Можно мне отдохнуть?

— Конечно.

Сапоги помощника заскрипели в унисон со стуком шагов Габрона. Они ещё о чём-то шептались в коридоре, но Франко уже не слушал. “Вглядывался” в темноту, надеясь, что видения вернутся. Кусок прошлой жизни открылся. София предупреждала, что так будет, и очень ждала хоть какого-то прогресса. Почему она ушла? Почему бросила его?

Боль захватила всё тело. Слепой маг скрипел зубами, чтобы не стонать. Рассудком понимал — переживает то, что было в далёком прошлом, но не мог остановиться. Та, другая София, умерла совсем молодой. Она являлась ему во снах и просила о помощи. А он забыл. Наплевал на знаки и видения. Расслабился, решив, что обрёл счастье, и теперь всё будет хорошо.

— Вселенная меня наказала. Воистину, если боги мечтают навредить, они лишают человека разума.

Линней застал его врасплох. И тем чувствительнее оказался удар, чем сильнее Франко мечтал об идеальной брачной ночи с Софией. Чтобы он у неё был первым и она у него. Двое влюблённых. Два чистых листа. Он чуть не пел, когда невеста приняла его прошлое. Он бы и с её историей примирился. Но схватился за флягу и пошёл оплакивать свою мечту.

“Дурак”, — сказала темнота голосом Фредерико.

— Согласен, — кивнул Франко.

Но поступок брата всё равно казался предательством. Не такой помощи ждал слепой маг.

— Я всё исправлю. Слышите, духи? Я пойду за ней.