Жена Уорвика

Глава 13

Кейт прямо смотрела в лицо Дэниэлу, стоя перед столом в его офисе. Он пригласил ее сесть, и она грациозно опустилась на стул. Он учтиво спросил, чувствует ли она себя отдохнувшей, поинтересовался, как ее нога.

– Гораздо лучше, спасибо, – ответила она. – Я даже смогла надеть ботинок сегодня утром.

– Очень рад это слышать.

Его чрезмерная неожиданная вежливость напугала ее, но она твердо решила закрыть волновавший ее вопрос.

– Я пришла обсудить с вами раздачу чая и эля рабочим. Я надеюсь, вы это не запретите?

– Харди и Тэннер заверили меня, что ваш план привел к хорошим результатам. Я согласен, чтобы это мероприятие продолжалось, но, поскольку дела великолепно шли и в ваше отсутствие, то не вижу никаких причин вам появляться на складе каждый день.

Она с облегчением вытянулась на стуле.

– Но мне нравится там находиться. Кто-то же должен за все это отвечать…

Он перебил ее:

– Я позволил вам находиться в моем доме так долго, как вы сами того пожелаете. Однако это разрешение не распространяется на рабочие помещения.

Она закусила нижнюю губу.

– Это из-за той перестройки, которую я затеяла?

– Подсобное помещение, шкафчики и все остальное на складе не являлось острой необходимостью, но я вижу, что данные перемены направлены на усиление эффективности проекта. Принимая во внимание положительные результаты, о которых мне докладывали, я не стану возражать против этого, но, – тут его голос и глаза стали жесткими, – после всего, что я сказал вам в прошлый раз, вы осмелились снова взять дело в свои руки и заниматься состоянием мастерских, а это уже другой вопрос. Я запрещаю вам появляться на той территории.

Щеки женщины болезненно покраснели. Она бы легче восприняла пощечину, чем столь жесткий отказ.

– Вас совершенно не заботит здоровье ваших рабочих? – спросила она, поднявшись со стула.

Он встал и открыл для нее дверь.

– Я забочусь о том, чтобы Истхэмптон достроили к наплыву первых летних посетителей, – ответил он. – Все остальное не имеет значения.

В дверях Кейт остановилась и посмотрела ему прямо в лицо.

– Вы бессердечный человек, Дэниэл Уорвик. То, что вы жертвуете всем для удовлетворения ваших амбиций, не доведет вас до добра.

– А вот это уже моя забота.

После повторного отказа она вышла из его кабинета и побежала вниз по лестнице. Дверь захлопнулась, когда она уже находилась на последних ступеньках.

Дэниэл опоздал к обеду, но они ждали его, проинформированные, что он уехал в Маррелтон. Из сгоревшей столовой стол, шкаф и стулья перенесли в другую комнату на первом этаже, которая раньше стояла без мебели, так как ей редко пользовались. Дэниэл одобрил идею с переездом, когда они сели за стол. Разливая суп по тарелкам, Кейт подумала, что он выглядит удовлетворенным своим путешествием. Он был приветливым и расслабленным, с удовольствием смотрел на всех и весело смеялся.

Потом она подала в гостиную кофе, который Дэниэл и Гарри предпочитали модной в это время суток чашке чаю. Он нетерпеливо ждал, пока она накроет на стол и разольет напиток, сам передал чашки Жасси, брату и Джиму. Когда Кейт устроилась на софе с чашкой кофе, он поставил свою нетронутую на стол.

– То, что я скажу вам сейчас, предназначено только для ваших ушей и не должно выйти за пределы этой комнаты. Завтра в два часа пополудни я женюсь на Клодине Клейтон в церкви Святого Кутберта, – объявил он.

Чашка вместе с блюдцем выпали из дрожащих пальцев Кейт. Обжигающий кофе пролился ей прямо на платье, фарфор разбился вдребезги. Жасси бросилась за тряпкой. Кейт стояла и беспомощно смотрела, как подруга вытирает ее юбки, а Гарри собирает с пола кусочки фарфора и протирает ковер второй тряпкой, которую ему передала сестра.

– Как неосторожно с моей стороны, – пролепетала Кейт.

Сама она не поранилась, защищенная многочисленными нижними юбками, но теплая влага насквозь пропитала ткань, и она трясла юбками, чтобы немного подсушить их.

– Я и сам чуть было не уронил чашку, – проворчал Джим. – Ты с ума сошел, Дэн?

Гарри вдруг неожиданно поддержал брата, его лицо светилось радостью и ликованием.

– Я думаю, Дэниэлу чертовски повезло. Она потрясающе красива, никто не посмеет сказать обратное. Поздравляю, брат. – Он сердечно пожал брату руку. – Она околдовала тебя еще в Брайтоне. Вы идеально подходите друг другу. Я желаю вам взаимной любви, длинной и счастливой совместной жизни.

Дэниэл тепло поблагодарил Гарри и хлопнул его по плечу.

– Спасибо, брат. Ты сказал совершенную правду. Судьба порой выкидывает странные штучки. С первого взгляда на Клодину я мечтал о ней, и больше ни о ком. Она чувствовала то же, но обстоятельства против нас. Именно поэтому мы женимся втайне от Рэдклиффов. Даже если бы они не являлись ее законными опекунами, они бы все равно приложили все силы, чтобы не допустить нашего брака, – широко улыбнулся он. – Будешь моим шафером?

– С удовольствием! – обрадовался Гарри, снова пожал брату руку, и они вдвоем весело рассмеялись.

Остальные молчали, и хотя Дэниэл выжидающе смотрел на Джима, он так и не дождался от него поздравлений.

– Ну же, старый друг, – радостно воскликнул он, – благослови меня.

– Я уже сказал и могу повторить, – невозмутимо ответил тренер. – Ты сошел с ума. Я отлично тебя знаю, и все эти годы ты значил для меня больше, чем значил бы собственный сын. Я слышал, что леди помолвлена с мистером Атвудом. Если она обманула одного, то обманет и другого. Лучше пусть она выходит замуж за него. Она предназначена не для тебя.

Тирада Джима не испортила ликующего настроения Дэниэла. Он обменялся озорным взглядом с Гарри.

– Ты можешь сколько угодно запугивать меня на ринге, Джим, но здесь позволь мне самому принимать решение. Да, Клодина действительно собиралась выйти замуж за Атвуда по причинам, которые известны только ей и мне, и я не собираюсь их разглашать.

Жасси туго сжала в руке запачканную кофе тряпку.

– А она знает о Кейт? – поинтересовалась девушка.

Дэниэл поднял брови.

– А что она должна знать о Кейт? Если ты имеешь в виду, рассказывал ли я Клодине о том маскараде, который мы разыграли, чтобы получить наследство дяди, то я отвечаю – нет. Конечно, однажды она узнает об этом, как и обо всем остальном, что происходило с нашей семьей.

– Ты приведешь ее к нам домой? – с каменным лицом продолжала допрос Жасси.

– Естественно. Через несколько дней. После венчания в церкви мы сразу поедем в Лондон, чтобы избежать преследования Рэдклиффа и кого-нибудь еще. А в конце следующей недели я привезу свою жену к нам домой.

– А почему бы не подождать, пока ты не построишь свой большой дом для нее?

– Ты же знаешь, что я смогу начать строительство еще очень нескоро.

– Я не хочу видеть ее здесь, – заявила Жасси, игнорируя предостерегающий жест Кейт. – Мисс Клейтон ведь богата, не правда ли? Она может купить большое поместье где-нибудь неподалеку, и вы можете поселиться там.

Хорошее настроение и терпение Дэниэла испарилось в одно мгновение.

– Меня не интересует богатство Клодины. Я все приобретаю на свои деньги. Истхэмптон-Холл я собираюсь строить на прибыль, которую получу в будущем от этого строительства. А тем временем ты, Кейт, Гарри и Джим можете продолжать жить под этой крышей. Мы с Клодиной займем одну часть дома, а вы все – другую. Дом достаточно большой, чтобы позволить нам всем жить в нем независимо и гармонично, не мешая друг другу.

Выражение лица Жасси не изменилось.

– Джим прав! Ты сошел с ума! И не жди, что я скажу ей хоть слово! Я не намерена с ней разговаривать. Никогда!

Девушка отбросила в сторону тряпку и бросилась вон из комнаты. В напряженной тишине Кейт наклонилась, чтобы поднять мокрую тряпку, а Гарри через силу рассмеялся.

– Жасси скоро изменит свое мнение. Не обращай на нее внимания, Дэниэл. Пойдем в «Бегущий заяц» и выпьем по бутылочке. Мы же должны отпраздновать последнюю ночь твоей холостяцкой жизни.

– Пока никто не подозревает о причинах, – пошутил Дэниэл.

Гарри приложил палец к носу, и они снова рассмеялись. Хорошее расположение духа вернулось к Дэниэлу. Они пригласили Джима присоединиться к ним. Тренер собрался отказаться, поскольку мысль о том, чтобы нить за гибель Дэниэла, вызывала в нем отвращение. Однако в самый последний момент он передумал и принял приглашение. В его обязанности тренера входило следить за тем, что пьет Дэниэл, и контролировать, чтобы он оставался трезвым. В данном случае долг был превыше всего.

Услышав стук калитки, Жасси подошла к окну своей спальни и увидела Джима, выходящего с двумя братьями. Она отчаянно сжала руки, восприняв его уход как вероломное предательство. Неужели никто не понимал, что лучшая жена для Дэниэла Кейт? Неужели только она догадалась, что Кейт любит его? Тяжело вздохнув, она вышла из комнаты с намерением спуститься вниз, чтобы найти там подругу. Она увидела свет под дверью ее спальни и постучала.

– Кейт? Ты здесь? Можно войти?

Ответа не последовало. Жасси повернула ручку, вошла и испуганно вздрогнула.

Женщина лежала на постели лицом вниз. Все ее тело сотрясалось от рыданий. Кейт, которая никогда не плакала, никогда не сдавалась, всегда смотрела в лицо любым трудностям, совершенно потеряла самообладание, узнав, что завтра она навсегда потеряет Дэниэла.

– Кейт, Кейт. Не плачь. Пожалуйста, не рыдай так отчаянно. – Жасси бросилась к постели и встала на колени, но та продолжала рыдать, уткнув лицо в согнутую руку. Казалось, ее душа обливается слезами.

Кейт плакала так долго, что Жасси стала нервничать, испугавшись, что подруга умрет прямо у нее на глазах. Она слышала, что люди умирают от разрыва сердца. Снова и снова она уговаривала Кейт поднять голову и успокоиться. Поняв, что все уговоры бесполезны, она какое-то время молча сидела рядом.

– Когда ты впервые поняла, что любишь Дэниэла? – вдруг спросила она.

Услышав его имя, Кейт пошевелилась, задвигалась и медленно перевернулась на спину, закинув руку за голову. Слезы безостановочно текли но ее щекам.

– С того момента, как увидела его на рынке в Брайтоне, – сдавленным голосом ответила она. – Я не сразу поняла, что испытываю любовь. Тогда я подумала, что он самый красивый мужчина, которого когда-либо видела. Когда он пожелал купить меня, я восприняла это как чудо, как воплощение моей самой безумной мечты. Когда он заговорил со мной впервые, я почувствовала бесконечную теплоту в сердце и постепенно стала осознавать, что испытываю к нему нечто большее, чем благодарность. Когда он попросил пойти на фиктивный брак с ним и помочь получить наследство, я обрадовалась шансу хоть как-то отплатить ему за то, что он сделал для меня.

– Ты когда-нибудь любила раньше?

– Никогда. Я впервые познала всю сладость и муку любви.

– Ты надеялась, что Дэниэл полюбит тебя?

– Да, надеялась. Хоть и должна была догадаться по его отношению, по его беспристрастной учтивости и вежливости, что он ничего ко мне не чувствует и никогда не полюбит меня так, как я люблю его.

Жасси сжала руку Кейт.

– Ты справишься со своей любовью. И однажды встретишь кого-нибудь другого. Я тоже любила Чарли и думала, что умру за него, но вскоре излечилась, излечишься и ты.

Кейт повернула голову и посмотрела на Жасси. Ее веки задрожали в слабой попытке улыбнуться. Она думала о том, как отличалась первая невинная юношеская любовь от чувств зрелой молодой женщины, имеющей за плечами губительный опыт неудачного замужества.

– Как мило с твоей стороны стараться приободрить меня, – хрипло ответила она.

– Я собираюсь принести тебе целительный бокал бренди. – Девушка встала. – Он замечательно лечит от шока и прочих негативных эмоций.

К тому моменту, как она налила бренди и подошла к лестнице, чтобы идти наверх, Кейт уже сама спустилась в холл.

– Я не могла допустить, чтобы ты ухаживала за мной, как будто я больная, – храбро заявила она и вытерла следы слез со щек маленьким носовым платочком. – Мне кажется, ты налила мне слишком много.

– Ты выпьешь все до последней капли, – настаивала Жасси. – А потом мы обсудим, как нам жить под одной крышей с Клодиной.

Они сидели в гостиной перед камином, в котором медленно тлели угольки. Комнату мягко освещала лампа под розовым абажуром. Кейт маленькими глотками пила бренди, а Жасси заботливо смотрела на подругу. Когда бокал опустел, девушка с удовлетворением приняла его.

– Ну и хорошо. Уверена, ты чувствуешь себя сильнее и лучше сейчас. А теперь перейдем к Клодине. Мы можем жить в западном конце дома, а она пусть расставляет свою мебель в его восточной половине. Неважно, что сказал Дэниэл о ее деньгах, но она же наверняка не сможет обойтись без слуг, а в той части дома как раз есть подвальное помещение для них. Кладовая старого дворецкого послужит нам отличной кухней. Ты, я, Джим и Гарри можем пользоваться черной лестницей и никогда не сталкиваться с Клодиной и ее слугами.

Прежде чем Кейт успела что-либо ответить, голоса трех мужчин, вернувшихся из «Бегущего зайца» раздались в холле. Она вскочила.

– Дэниэл дома! Он не должен видеть меня в таком состоянии, – заволновалась она и в отчаянии поднесла кончики пальцев к покрасневшим глазам, ощутив опухшие, тяжелые веки. – Я не хочу, чтобы он знал, что я плакала. Жасси, обещай мне, что ты никогда не скажешь ему о том, что знаешь. Поклянись нашей дружбой, что ты никогда ни словом, ни намеком, ни взглядом не дашь понять Дэниэлу, что я люблю его.

Жасси не могла отказать Кейт, которая столько сделала для нее. Она поклялась, хоть и неохотно, убежденная, что поступает неправильно, связывая себя тайной, которую уже никогда никому ни при каких обстоятельствах не откроет. Голоса мужчин раздавались уже рядом с дверью.

– Не беспокойся, – быстро сказала Жасси Кейт, которая подошла к двери и вернулась обратно, не зная, как ей выйти из комнаты. – Я не позволю им войти сюда.

Девушка вышла в холл и закрыла за собой дверь гостиной. Джим оставался таким же трезвым, как и перед уходом, Дэниэл и Гарри выглядели весьма довольными проведенным вечером.

– Тихо, – прошептала Жасси, приложив палец к губам. – Кейт поднялась наверх вскоре после вашего ухода. Дайте ей отдохнуть после всего, что она пережила в ту ночь, когда тушила пожар.

Они кивнули, тихо пожелали друг другу спокойной ночи и поднялись в свои комнаты. Жасси просунула голову в гостиную.

– Скоро ты сможешь спокойно выйти. Дай им немного времени угомониться.

Кейт благодарно кивнула и снова села в кресло, ожидая, когда сможет спокойно пойти к себе, не встретив в холле или на лестнице Дэниэла. Через десять минут она уже собралась вставать, как дверь открылась. Она ожидала увидеть Жасси, вернувшуюся сообщить ей, что проход свободен, но в комнату с довольной улыбкой вошел Гарри.

– Вот вы где. Я хотел поговорить с вами сегодня ночью. Я стучал в вашу комнату, но вы не ответили. Сознаюсь, я открыл дверь и заглянул внутрь. Мне не стыдно признаться, что, если бы вы спали, я бы разбудил вас.

Он ее озадачил.

– Вы хотели сообщить мне что-то настолько важное, что не могло подождать до утра? Я не понимаю.

Он подошел и встал перед ней. Его лицо светилось от любви, которую он тщательно старался скрывать от нее все это время.

– Моя возлюбленная Кейт, вы конечно же понимаете, что означает для нас женитьба Дэниэла на Клодине. Вы освободились от него. Наконец-то освободились.

Он упал на колени и обнял ее за талию. – Барьер, разделявший нас, уничтожен, для меня больше нет причин скрывать от вас свою любовь. – Он радостно поцеловал ее руку, лежащую на коленях. – Как долго я ждал этого момента.

Она отшатнулась и вырвала из его ладони свою руку.

– Что вы такое говорите? Между нами ничего не изменилось. Совершенно ничего.

Он ослабил объятия, но продолжал смотреть на нее нежным взглядом, который она всегда находила милым и обезоруживающим. Его слова по-прежнему озадачивали ее.

– Неужели вы думаете, я не знаю, по какой причине вы так старательно удерживали меня на дистанции? Не только по требованию Дэниэла вы заставили меня принести все эти глупые клятвы в тот день в Ашфорде.

На какой-то момент она подумала, что не только Жасси догадалась о ее любви к Дэниэлу, пока Гарри, уверенный в своих чувствах, не добавил:

– Я вовсе не имею в виду, что нарушение клятвы, данной Клодине мистеру Атвуду, автоматически освобождает каждого из нас от обещаний.

Он снова привлек ее к себе, крепко сжал в объятиях и улыбнулся, видя озабоченное выражение на ее лице, заверяя ее нежным, полным любви взглядом, что он понимает гораздо больше, чем она готова сказать. Что это значит? Неужели? О, нет. Он не мог этого знать. Никто не владел той информацией, которую рассказала ей тетя сразу после ее приезда в Ашфорд и которую она с тех пор переживала день и ночь. Однако его следующие слова практически убедили ее.

– Вы не должны меня бояться. Дэниэл никогда не узнает правды от меня. Она умрет со мной.

– Расскажите мне, что вы знаете, – прошептала Кейт. Она не протестовала, когда он потянул ее на себя и усадил рядом на пол, обняв за плечи.

– Я обнаружил, какую шутку сыграла судьба, когда искал вас повсюду. В тот день я прибыл в Акфилд и заехал на ферму Фаррингтона.

Она в отчаянии застонала и уткнула лицо в ладони.

– Лучше бы вы проехали мимо.

Гарри нежно провел пальцами по ее волосам.

– Сначала я узнал, что никто не видел вас и ничего о вас не слышал с тех пор, как Жервис Фаррингтон увез вас на аукцион. Вернувшись, он почувствовал себя плохо. Через два дня его поразила острая боль в груди, и он умер прежде, чем подоспела помощь. Мне не составило труда узнать час его кончины. Местный врач подтвердил это. Фаррингтон умер на день раньше вашего бракосочетания с Дэниэлом в гостинице «Старый корабль».

Кейт подняла на него смятенное лицо.

– Но священник, который венчал нас, был лишен полномочий.

– Напротив, никто не лишал его духовного сана. Он был рукоположен на служение и имел полное право венчать вас. Вас с Дэниэлом соединяют законные узы, но только мы знаем правду.

– Вы уверены насчет преподобного отца Аппледора? Я утешала себя надеждами, что он мошенник и плут.

– Вы ошибались, – он гордился своим усердием. – Я читал церковные записи в Кентербери.

– Вы ведь никогда не скажете об этом Дэниэлу? – взмолилась она. – Он любит Клодину. Его счастье для меня важнее всего остального.

– Это первая клятва, которую я сдержу до конца своей жизни, – пылко пообещал Гарри, поднося к губам ее руки и целуя их.

На лице Кейт промелькнуло облегчение. Она взглянула на его сияющее страстью лицо и спросила:

– А что за вторая клятва?

– Любить и заботиться о вас, как о моей дорогой жене.

Кейт резко оттолкнула его, ее зрачки расширились.

– Что вы сказали?

– Никто никогда не узнает, что ваш брак с Дэниэлом законный, – горячо ответил он. Помимо нас, единственным свидетелем был Джим, но у него нет основании подозревать подвох. Что касается преподобного отца Аппледора, то он никогда больше не появится у нас на пути. Несколько месяцев назад его отправили в Австралию за растрату.

Женщина встала, оправила юбки и отошла от того места, где он продолжал стоять на коленях с выражением глубокой преданности на лице. Она резко покачала головой:

– Я только Дэниэлу могу дать шанс жениться на девушке, которую он выбрал. У меня самой нет такого права. И покончим с этим.

Гарри показалось, что он понял ее принципы.

– У нас нет необходимости проходить эту лицемерную процедуру в церкви. Мы уедем на несколько дней и скажем всем, что тоже решились на тайный побег. Мы не останемся в этом доме. Я куплю красивую новую виллу на берегу моря. Я люблю вас. И готов для вас на все.

Кейт тихо стояла, прижав пальцы к глазам, чтобы снова не расплакаться, потому что причиняла Гарри ту же боль, от которой страдала сама. Затем медленно опустила руки и посмотрела на него.

– Я не люблю вас. Всем сердцем я желала бы этого, но испытываю только дружбу и привязанность. И ни когда не почувствую большего.

Кейт говорила так тихо и решительно, что у него не осталось сомнений в ее искренности. Но она не смогла лишить его надежды и остановить.

– Неужели вы думали, я не осознавал, что вы не испытываете ко мне любви? Но она придет, дорогая, – убеждал он, приближаясь к ней на коленях, и обхватил ее за лодыжки, не давая уйти. – Моей любви хватит на двоих. Вы созданы для радости и удовольствия и обретете все это со мной.

– Нет, нет. Я же сказала вам. То, о чем вы просите, невозможно, – возразила она и попыталась высвободиться из его крепких рук, но у нее не хватило сил. – Вы еще слишком молоды и не разобрались в себе. У вас вся жизнь впереди…

– …чтобы разделить ее с вами. Вы ошибаетесь, считая меня безмозглым юнцом. Для меня нет ничего важнее вашего согласия стать моей. Позвольте помочь вам полюбить меня так, как я люблю вас.

Сердце ее разрывалось. Кейт оттолкнула Гарри в тщетной попытке освободиться.

– Перестаньте обманывать себя. Поверьте, что я положу конец даже нашей дружбе, если вы не примете мой окончательный отказ вступить с вами в какую-либо связь.

Мольба исходила из самой глубины его сердца.

– Я не могу без вас жить, Кейт!

Он еще сильнее обхватил ее ноги и зарылся лицом в юбки. Она так резко отшатнулась от него, что, не обнимай он крепко ее колени, Кейт неизбежно упала бы на пол. Собравшись с силами, она оттолкнула его и быстро поднялась по ступенькам, ища убежище в своей спальне.

– Кейт, Кейт. Простите меня. Я обидел вас?

Его мягкий, полный отчаяния голос раздавался под дверью ее комнаты. В своем раскаянии он даже не пытался повернуть ручку ее двери, а возможно, догадался, что она заперлась на ключ. Горькая улыбка тронула ее губы. Напугал ее? Не он. Не этот добрый юноша, глубоко влюбленный.

– Я простила и забыла, Гарри, – прошептала она из-за двери. – И не надо больше к этому возвращаться. Книга прочитана и закрыта.

Последовала пауза.

– Не для меня. Для меня закончилась только глава. Я не сдамся. Вы меня не заставите. Настанет день, когда мы оба порадуемся, что я не согласился уступить вам. Спокойной ночи, моя дорогая и единственная любовь.

В доме воцарилась сонная тишина. Только Кейт не могла заснуть, размышляя, что ей делать. Она знала, что после бракосочетания Дэниэла не сможет больше оставаться в этом доме. Его невысказанное желание, чтобы она уехала, осознавал он это или нет, заключалось в его резком запрете появляться на складе и вмешиваться в его дела. В любом случае она не могла оставаться под одной крышей с Дэниэлом и его женой.

Необходимо уехать далеко, в одну из колоний, где ее никто не сможет найти, и начать там новую жизнь. Только в этом случае она могла быть уверена, что Дэниэла не заподозрят в двоеженстве. Но прежде чем уехать, она должна найти брачный сертификат, который выдал им преподобный отец Аппледор. Дэниэл не делал копий, взял оригинал, чтобы показать его юристам поместья, которое он так и не унаследовал. Сертификат должен лежать в ящике стола на первом этаже. Ключ от стола хранился в общей связке, которая постоянно звенела в кармане его пальто. Ей во что бы то ни стало нужно достать сертификат этой ночью, потому что завтра он захватит все ключи с собой. Гарри имел дубликаты ко всем офисным и строительным помещениям. К моменту его возвращения домой Кейт уже планировала находиться на борту эмигрантского судна, направляющегося в Канаду.

Она тихо вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Дэниэл небрежно бросил пальто на спинку стула, вместо того чтобы повесить его в шкаф. Она без труда нашла связку ключей в кармане и долго выбирала нужный ключ. Потом перебирала бумаги в поисках сертификата и обнаружила его в стопке писем, перевязанных ленточкой, которые, как ей показалось, имели отношение к поместью Уорвик и хранились для будущего, или о них просто забыли. По крайней мере, она теперь была уверена, что Дэниэл не вспомнит о брачном сертификате, который считал фальшивым, не имеющим никакой ценности клочком бумаги. Она снова заперла стол, убрала связку ключей в карман пальто и поднялась наверх. Прежде чем вернуться в свою комнату, она залезла на чердак, достала оттуда свой чемодан и большой саквояж, которые купил ей Дэниэл еще в Брайтоне. Она упаковала некоторые вещи, но потом усталость одолела ее, и она улеглась в постель.

Наутро Кейт встала в обычное время. Гарри одарил ее особой улыбкой, и она улыбнулась в ответ, думая, что юноша быстро забудет ее, встретив новую любовь. В душе она искренне пожелала ему счастья и занялась приготовлением завтрака. Джим пребывал в глубокой депрессии и после завтрака сразу же ушел на берег, где бесцельно бродил, останавливаясь время от времени, чтобы бросить камушек в воду, давая тем самым выход своему раздражению. Братья стояли в саду и обсуждали некоторые вопросы, касающиеся строительства, которым во время отсутствия Дэниэла планировал заниматься Гарри. Жасси не выходила из своей комнаты, чтобы пожелать удачи Дэниэлу, чем очень расстроила брата. Но Кейт, исполненная любви к нему, не могла отпустить его без прощального слова. Она вошла в холл как раз в тот момент, когда он закончил паковать свою сумку.

– Я желаю вам счастья, Дэниэл.

– Благодарю вас, Кейт, – ответил он, довольный тем, что подобно Жасси и Джиму она не проигнорировала его.

Шагнув на крыльцо в холодное яркое утро, он оглянулся и кинул на нее последний взгляд, который она запечатлела в памяти, как сладостную память о нем на все последующие годы. Потом братья уехали.

Она подбежала к окну и наблюдала, как они вывели лошадей из конюшни и ускакали прочь. Слез не осталось. Она все их выплакала прошлой ночью, на место горю пришло жуткое оцепенение. А чуть позже придет сильная сердечная боль и останется с ней до самой смерти.

Закончив паковаться, она надела шляпку и плащ, пошла искать Жасси. Девушка выросла и сильно повзрослела после неудачного романа с подлым Чарли и пережитого воспаления легких. Кейт знала, что на этот раз Жасси стойко примет ее отъезд, и не ошиблась.

– Я чувствовала, что ты уедешь сегодня, – уныло сказала девушка. – Я слышала, как прошлой ночью на чердаке скрипели доски, и догадалась, что ты там. Мне кажется, я еще вчера знала, что никакие мои рассуждения о разделении дома на две части не заставят тебя остаться. Куда ты едешь?

– Очень далеко.

– Ты напишешь мне?

– Нет, я не должна, но буду часто и с любовью вспоминать тебя, всех вас.

Они молча обнимали друг друга, когда в дом вошел Джим. Одного взгляда на его печальное лицо хватило Кейт, чтобы понять, что он догадался о ее намерениях.

– Я знал, что вы никогда не сможете жить под одной крышей с Дэниэлом и его женой. Ваша честность не позволит вам этого.

– Ни одна жена не захочет делить дом с женщиной, с которой сочетался браком ее муж, – ответила женщина, – даже если он поступил так, только чтобы сохранить наследство.

– Вы уже в пальто. Уже готовы ехать?

Кейт кивнула.

– Я собираюсь нанять какой-нибудь транспорт в «Бегущем зайце», который довезет меня до ближайшей остановки дилижансов.

– Я донесу ваш багаж.

Взвалив чемодан на плечо и взяв в руку саквояж, Джим вместе с Жасси проводили Кейт до пивной. Вскоре во внутренний дворик въехал дилижанс, который перевозил путешественников. Кейт обняла Жасси и Джима, тепло поцеловав в щеку, и заняла место в дилижансе. Слезы застилали ей глаза. Она повернулась на сиденье и долго махала мужчине и девушке, пока они не скрылись из виду. Кейт бросила последний взгляд на новый великолепный Истхэмптон, элегантный, несмотря на мелькающие кое-где красные пятна кирпичных неоштукатуренных стен.

Изящные навесы обрамляли арочные окна, отбрасывая кружевные тени на двери и каменные ступени. Недавно посаженные стройные деревья росли вместе со старыми великанами, очаровательно обрамляя газоны и сады, которые заменили грубую траву долины. Перед поворотом дороги Кейт оглянулась и посмотрела на холм, где Дэниэл планировал построить свой будущий дом. Повозка наконец въехала в лес, и Истхэмптон скрылся из виду.

Около двух часов дня Дэниэл, Клодина и Гарри подъехали к церкви Святого Курберта. Девушка с трудом удержалась, чтобы не нарядиться по случаю такого события. Здравый смысл подсказал ей, что не стоит привлекать слишком много внимания, и она вышла из Рэдклифф-Холла одетая для повседневной прогулки. На ней красовалась широкополая шляпа серебряного цвета, украшенная бархатными лентами и отделанная тесьмой того же оттенка, что приталенное пальто и полосатое платье. На крыльце церкви их уже встречал священник. Дэниэл предложил Клодине руку. Она положила облаченные в перчатку пальцы на его запястье и победоносно ответила на его торжествующий взгляд.

Они медленно вошли в церковь, вдыхая запах воска, цветов и старого дерева. Кроме них, священника, Гарри, который встал около передней скамьи, и еще одного служителя церкви, призванного выступать в роли второго свидетеля, в церкви никого не было.

Пара подошла к алтарю, священник открыл молитвенник, и служба началась. Ни один звук не нарушал тишину церкви, пока священник не перешел к словам, без которых не обходится ни одно венчание.

– Если кому-нибудь известны причины, по которым эта пара не может сочетаться законным браком, сообщите об этом сейчас или навсегда сохраните в тайне.

Прежде чем он успел продолжить, из-за хоров неожиданно вышла Жасси. Ее чистый голос звонко разнесся по всей церкви.

– У Дэниэла Уорвика уже есть жена. Его законная супруга Кейт Уорвик, на которой он женился в Брайтоне около восемнадцати месяцев назад.

Пораженный Дэниэл обернулся. Клодина вскрикнула и, побледнев как полотно, прижала пальцы к губам, священник захлопнул молитвенник. Только Гарри не выразил никакого удивления, а в отчаянии опустил голову и оперся рукой на спинку скамьи. Жасси шагнула вперед и подошла к алтарю.

– Это жестокая шутка? – хрипло обратился Дэниэл к сестре.

– Это правда. Жервис Фаррингтон скончался за двадцать четыре часа до того, как священник Аппледор обвенчал тебя с Кейт, – твердо повторила она то, что без зазрения совести подслушала прошлой ночью у дверей гостиной. – Вы связаны законными узами. Спроси Гарри, он подтвердит, что я говорю правду.

Гарри, почувствовав, что все глаза устремлены на него, поднял осунувшееся лицо.

– Жасси права. Кейт твоя жена, Дэниэл.

Настроение Клодины резко изменилось. Ее щеки внезапно порозовели, и она взглянула на Дэниэла с ядовитой ненавистью. Он унизил ее, оскорбил ее гордость, разрушил ее планы.

– Ты дьявол! Демон! Ты все знал! Ты не смог овладеть мной другим способом и придумал это жалкое бесчинство! Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Взмахнув юбками, она повернулась и бросилась вон из церкви. Церковная дверь громко захлопнулась за ней. Дэниэл даже не пытался догнать невесту. Это бы только усложнило ситуацию. Он горько подумал о том, что Кейт снова вмешалась в его жизнь.

– Где Кейт? – спросил он мягким голосом, в котором таилась опасность.

– Она уехала, – судорожно ответила Жасси; сейчас, когда все закончилось, у нее подкашивались ноги, и она с трудом удерживалась от слез. – На этот раз навсегда. Никто из нас ее больше не увидит.

Его подбородок напрягся, глаза засверкали.

– Итак, она уехала, а ты все равно прибежала, чтобы все разрушить из злости и ненависти. Ты мне противна!

Он оттолкнул сестру и направился к выходу. Она пошатнулась и с криком, громко прозвучавшим в тишине церкви, упала между скамейками, ударившись головой и раскинув ноги в задравшихся белых юбках. Гарри, такой же разгневанный, как и его брат, бесцеремонно поднял ее и усадил на скамью. Пока священник подавал ей стакан воды, Гарри догнал Дэниэла уже у самой двери, схватил его за руку и заставил остановиться.

– Ты всегда думал, что можешь подчинить себе любого! – яростно крикнул Гарри брату, чье лицо до неузнаваемости исказил гнев. – Тебе всегда доставались сливки. Отец любил тебя больше, чем меня, мать испортила тебя, и даже Джим, появившись в поместье, выбрал именно тебя для тренировок. Ты даже Кейт у меня забрал, только из-за тебя она снова уехала. Моя потеря неизмерима!

Дэниэл схватил Гарри за горло.

– Ты осмелился говорить мне о потере! – взревел он. – Ты осмелился!

Он убрал руку, оттолкнул задыхающегося брата и вылетел из церкви так же быстро, как и Клодина.

Кейт проехала много миль. Когда наступил вечер, дилижанс въехал во внутренний двор большой гостиницы, где пассажиры получили возможность переночевать. Так как Кейт купила билет на дешевые места на крыше, то подумала, что ни один корабль на море не подвергается такой качке, как дилижанс на дороге. Ее не тошнило, но каждая мышца ныла, и после скромного ужина оно позволила себе такую роскошь, как принять горячую ванну. Полежав в теплой воде, женщина почувствовала себя освеженной и провела много времени перед зеркалом, расчесывая волосы, пока они не заструились по ее плечам как серебристый шелк.

Ванну с водой уже унесли, и Кейт собралась ложиться спать, когда вошла вторая горничная с грелкой в руках.

– Я заставила вас ждать? – беспокойно спросила девушка, откидывая покрывало и засовывая теплую грелку между прохладными простынями.

– Нет, вы пришли как раз вовремя.

Кейт сняла халат и положила его на стул.

– Благодарю вас. – Служанка снова расстелила простыни, чтобы сохранить тепло. – Мне кажется, скоро сюда поднимется ваш муж.

Кейт удивленно посмотрела на нее, не веря своим ушам.

– Что вы сказали?

Стоя уже у самых дверей, горничная оглянулась.

– Когда я проходила мимо холла, я слышала, как какой-то джентльмен интересовался, не остановилась ли здесь его жена, миссис Кейт Уорвик. Это ведь ваше имя?

Кейт побледнела.

– Возможно, здесь живет еще одна женщина с таким именем.

Горничная равнодушно пожала плечами и вышла. Тяжело вздохнув, Кейт взяла верхнюю простыню и откинула ее. Это совпадение. Иного объяснения она не находила. Вдруг дверь распахнулась, вошел Дэниэл с мрачным сердитым лицом и тяжелым странным взглядом. Он намеренно громко хлопнул дверью, закрывая ее.

– Итак, Кейт, – резко сказал он, мы теперь с вами законные супруги.

Она задохнулась от страха и соскользнула с кровати, босая и в одной ночной рубашке, пытаясь взять халат со стула, но он шагнул вперед и преградил ей дорогу.

– Как вы узнали? – прошептала она, отходя к изголовью кровати.

Он отбросил в сторону шляпу и хлыст, который держал в руках, и начал расстегивать пальто.

– Эта сказка может подождать. Достаточно того, что правда открылась, и обручальное кольцо, которое вы продолжаете носить на пальце, имеет полное право там находиться. Точно так же, как я имею право получить наконец то, в чем мне так долго отказывали.

Она выглядела так, как будто сейчас упадет в обморок. Все силы оставили ее, и она вцепилась руками в спинку кровати, чтобы не упасть.

– Я уезжаю. У вас не было никакой необходимости снова видеть меня. Все еще можно вернуть, если вы сейчас покинете эту комнату, эту гостиницу и забудете, что мы когда либо знали друг друга.

– Слишком поздно.

Дэниэл развязал галстук и расстегнул рубашку. Даже если бы не было слишком поздно, он бы не смог уехать от этой ночью. Несмотря на свой гнев, разочарование и слепую ярость, вызванные последними событиями, ее неосознанный чарующий магнетизм действовал на него с той же силой, что и раньше, когда он прятал от нее свою реакцию. У него перехватило дыхание, когда он открыл дверь и застал ее в таком милом растрепанном виде, так не похожем на ее обычную аккуратность, когда все ленточки завязаны и каждый волосок на своем месте. Ее силуэт в свете свечи слабо проглядывал сквозь тонкую белую ткань ночной сорочки. Светлые длинные волосы струились по плечам. Она показалась ему совершенно неотразимой. Его страстное желание затмило даже образ Клодины.

– Неужели я ничего не смогу сказать, чтобы заставить вас уйти? – умоляюще спросила она.

– Ничего, Кейт, – непреклонно ответил он, продолжая раздеваться.

Все ее тело пронзила дрожь. Повернувшись, она потушила свечу, но темнота не наступила. Полная луна мягко освещала комнату сквозь грубые тканевые занавески. Кейт сдалась и начала покорно расстегивать пуговицы ночной рубашки. Внутри нее все сжималось от страха. Жервис Фаррингтон не любил ее, он пользовался ее телом жестоко, наказывая за то, что она лишала его мужской силы, невольно сжимаясь от его близости и холодея в его грубых объятиях. В конце концов он окончательно возненавидел ее, несмотря на то что она никогда не хотела навредить ему. Она вздрогнула, когда рубашка упала к ее ногам.

– Кейт, – восторженно выдохнул ее имя Дэниэл. Он никогда еще не видел женщины, столь великолепно сложенной. Однако она выглядела холодной, как мраморная статуя, уголки ее губ дрожали, горло сжималось, как будто ее лишили голоса и обрекли на вечное молчание.

Скинув с себя последнюю одежду, он подошел к ней и нежно поднял на руки. Она судорожно вздрогнула и застыла. Каждый ее мускул напрягся, спина отвердела, но Дэниэл знал, что делать. Он стал покрывать легкими поцелуями ее глаза, виски, шею, мочки ушей. Постепенно, очень медленно, она начала оттаивать. Под его ласками статуя превращалась в женщину, мрамор стал теплой, вибрирующей плотью. Только после этого он уложил ее рядом с собой в постель. В ту ночь он впервые познал настоящую Кейт, ночь показалась ему самой страстной в его жизни.