Женаты по договору

Пролог

Тугой корсет утягивает нежный девичий торс слишком сильно - дышать в нем практически невозможно, зато талия выглядит еще тоньше, спина - прямой, а грудь - высокой и пышной.

Но на деле юной невесте это все без надобности. Мираэль и без корсета, шикарного платья и воздушной фаты нежна, мила и хороша. У нее стройная фигура, длинные ноги и нежные изгибы, которые пышные юбки и длинные рукава только прячут. Зато можно вволю полюбоваться очаровательный личиком - еще не лишенном детской пухлости, но уже обещающим стать ликом первой красавицы. Все при нем - и нежные ярко-красные губы, не нуждающиеся в помаде, и невероятно зеленые глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц, и тонкие изгибы темных бровей. Кожа у невесты светлая и гладкая, не тронутая загаром, а волосы - густые и блестящие, цвета созревшей пшеницы. По традиции они заплетены в две тугие косы и уложены в замысловатую прическу. Но распущенные они струились по спине ниже ягодиц и могли с легкостью вызвать зависть самых искушенных жеманниц и первых красоток их края.

Свое отражение в зеркале Мираэль рассматривает без интереса и восторга, хотя порхающие вокруг нее служанки восхищенно охают и бесконечно осыпают комплиментами.

Но что девушке эти приятности? Они не могут затмить печаль и грусть от перспективы выходить замуж за человека, которого ни разу не видела в своей жизни. И который брал ее в жены лишь с одной целью - получить графский титул и доступ к семейному архиву рода Тордуар.

Это была сделка - жестокая, но вполне обычная. Несмотря на титул и наличие замка, граф Тордуар был на грани разорения и полного краха. И единственная дочь стала той прелестной ниточкой, которая могла помочь ему поправить дела.

Ведь Аттавио Дэрташ, этот торгаш и коммерсант, был безумно, просто неприлично богат. И мог с помощью денег добиться практически всего, чего угодно.

Почти - вот ключевое слово.

А аппетиты Аттавио, как гласили слухи, были просто звериными. И неутолимыми.

Мираэль плохо запомнила путь до сеймной часовни - ветхой и потрепанной. Конечно, совместными усилиями ее попытались привести в порядок - убрать вековую пыль и грязь и украсить цветами и некогда драгоценными гобеленами. Но это не сильно исправило ситуацию, скорее наоборот - только подчеркнуло затхлость божьего места и нищету, которая для аристократии, разумеется, была позорной и неприличной.

Но, увы, естественной и привычной.

Едва ли молодая невеста отметила и своего жениха. Встав подле него, она рассеянно мазнула по высокой, затянутой в черное, фигуре, широкому и совершенно не благородному лицу с переломанным носом и колючими черными глазами под хмурыми широкими бровями, да темным волосам с легкой сединой на висках. И равнодушно уставилась на святой лик Изавэля позади священника в церемониальных одеяниях.

- Начинаем! - гулко повелел Аттавио, кивнув.

Начиная брачный обряд, священник заговорил.

Немыслимо сокращая церемонию, уже через несколько минут он произносит главные слова: "Объявляю вас мужем и женой" и Мираэль действительно становится замужней дамой. И окончательно прощается со своей юностью.

Глава 1. Спустя шесть лет

- Черт! Черт! Черт!

Перевополошенно ругаясь, Мира носилась по спальне, пытаясь одновременно и одеться, и причесаться, и собрать в сумку учебники и тетради. И уже в который раз жалуясь на свою рассеянность и нежелание готовиться к рабочему дню накануне.

К сожалению, она прекрасно осознавала все свои недостатки, в том числе и лень посвящать вечер скучным сборам. Вместо этого она предпочитала расслабленно заваливаться на постель с книжкой в руках и погружаться в запретные миры любовных перипетий Анны Ривер - героини одной из самых популярных серий любовных романов современности.

Вот потому-то, толком не выспавшись и выглядя не самым лучшим образом, девушка снова почти опаздывала к своим нанимателям, которые были "настолько щедры и благородны, что приняли несчастную вдову в качестве учителя для своих маленьких деток".

Мира никогда не говорила, что является вдовой - несмотря ни на что, она не могла вот так взять и умертвить своего вполне себе живого и здравствующего супруга. Но никогда и не отрицала этого факта. Ну, а то, что она носит только черные, чрезмерно закрытые и скромные одеяния... Подобные наряды служили ей своеобразной защитой, ведь благодаря им она выглядела старше и немного, но скрывала свою привлекательную внешность, которая со временем только расцвела.

- Лаура. Дэни. Доброе утро! - чопорно поздоровалась Мира с выскочившими ей навстречу детьми, - Как вам спалось нынче?

- Доброе утро, госпожа Дэрташ! - мирно и спокойно отозвались мальчик и девочка в унисон, хотя, судя по дерганным движениям и слегка безумного блеску в глазах, им не терпелось сообщить своей учительнице что-то этакое, - Все прекрасно, как поживаете сами?

- Благодарю вас за интерес, у меня тоже все хорошо, - Мира позволила себе улыбнуться лишь чуть-чуть - скромно и скупо. Под следящим взглядом вышедшей следом гувернантки она просто не могла сделать большего. По крайней мере, пока. - Готовы ли вы приняться за учебу? Вы позавтракали? А зубы почистили?

- Разумеется, госпожа Дэрташ! - недовольно ответила за детей гувернантка, - Глупо спрашивать очевидные факты.

"Так я и не тебя спрашиваю! - огрызнулась про себя Мира, мысленно показав старой грымзе язык, - А детей!"

- Благодарю, госпожа Люраль, - вслух она проговорила вежливо и строго, - Если это так, тогда позвольте - мы начнем с нашими юными учениками заниматься!

Было видно, что гувернантка очень хотела пренебрежительно фыркнуть. Или сказать что-нибудь колкое и обидное. По каким-то причинам она страшно недолюбливала Миру и всегда ждала удобного момента уколоть ее.

К счастью, желание посидеть и вытянуть ноги, а также выпить чаю с добавлением в него бренди часто перевешивало это стремление, благодаря чему Мира получала то, что и хотела - остаться с детьми наедине, чтобы заняться своими непосредственными обязанностями.

В большом и богатом доме семейства Копш под учебу отпрысков была отведена целая и специально обустроенная для этого дела комната - с партами и меловой доской, большим глобусом и высоким стеллажом под книги. Но далеко не всегда Мира проводила свои уроки именно здесь. Иногда они с юными учениками уходили на задний дворик, или в оранжерею, или в библиотеку. Последняя, кстати, не пользовалась популярностью у домочадцев, поэтому ей было пользоваться и удобно, и выгодно. Спрятавшись за одним из шкафов, можно было устроиться прямо на полу, на мягком и ворсистом ковре, разложить атласы или энциклопедии и вместе с ребятами погружаться в далекие миры и невозможные путешествия. И никто их не видел и не мешал.

Но главное - такие занятия нравились Лауре и Дэни. Они безумно любили, когда, открыв огромную книгу с картой, Мира водила пальчиком по цветными линиям границ и проникновенно, как будто раскрывая тайну государственной важности, рассказывала о той или иной стране, уделяя особое внимания традициям и культурным обычаям.

Но сегодня дети хотели поделиться новостями. Поэтому, устроившись на полу, они наперебой заговорили:

- Через неделю наши родители проводят бал!

- Мама долго спорила и даже кричала, представляешь, Мира?! Оказывается, она уже заказала кучу нарядов и драгоценностей, а папа и не знал!

- И приглашения разослала! И даже барону Терьи!

- И маркизе де`Милар!

- Папа ругался! Громко! Долго!

- И такие слова говорил...

- Тише-тише, дорогие мои! - Мира улыбнулась и подняла вверх ладони в успокоительном жесте, - Что я говорила вам о сплетнях?

- Только недалекие умом разносят сплетни и радуются им, - заученно проговорила Лаура, но тут же смешно поморщилась, - Но разве это сплетня? Это то, что вчера у нас было!

- А вы подслушали, - больше утвердительно, чем вопросительно заявила девушка, в притворной строгости нахмурив брови, - Как это неблагородно с вашей стороны, уважаемая леди, уважаемый сэр.

- В этом не было необходимости, - фыркнул Дэни, - Их крики слышал весь дом! И, боюсь, даже улица!

- И неужели вам это понравилось?! - артистично распахнула рот и глаза Мира в ужасе.

- Это было смешно, правда, Дэни? - хохотнула Лаура.

- Очень смешно! - кивнул, усмехнувшись, ее брат. - Как в цирке!

Глава 2. Оглядываясь в прошлое

Непонимающе склонив голову набок, Мира недоуменно уставилась на хозяйку. Той, разумеется, проницательный и глубокий взгляд колдовских зеленых глаз не понравился, и женщина инстинктивно отвела свои в сторону.

В целом, Заира Копш была равнодушна к молодой учительнице. Несколько дней пристального наблюдения, а также отчеты гувернантки давно убедили ее в том, что Мираэль была не возрасту умна и скромна, а это были не те черты, что могли привлечь ее супруга. Более того - эта особа всегда избегала ненужного общества своих работодателей, полностью увлеченная только своими прямыми обязанностями.

Не разочаровала ее учительница и на этот раз.

- Уверена, мое присутствие на рауте будет лишним, - мягко и аккуратно проговорила та, разомкнув свои по-детски пухлые, но алые и чувственные, как у взрослой женщины, губы.

- Однако моя свекровь считает иначе, - немного дерганно заявила Заира Копш, - Понимаете, она немного... заносчива. И считает, что показать учительницу своих внуков будет отличным способом продемонстрировать и наше благосостояние, и наше рвение дать детям самое лучшее образование.

"Покичиться, - презрительно подумала Мира, - Выставить на всеобщее обозрение, как какую-то заморскую зверушку!"

- Несомненно, это большая честь. Но позвольте все же отказаться, - мягко, но в то же время строго проговорила девушка, - Мне будет крайне неловко.

- Не надо стесняться, Мира, - раздраженно отмахнулась Заира, - Вы молодая и весьма воспитанная леди, которая явно умеет вести себя в обществе, а значит, никаких проблем не вызовете. Да и разве вам самой не хочется побывать на светском мероприятии?

- В качестве учительницы? Прошу простить меня - но это будет не больше, чем обычный фарс. И вряд ли будет оценен по достоинству вашими сиятельными гостями.

- Нет, госпожа Дэрташ. Это не обсуждается, - немного повысив голос, раздраженно проговорила женщина, - Будьте любезны и не разочаровывайте нас. Будьте здесь в пятницу в пять часов. И не опаздывайте! А до этого момента спокойно занимайтесь с детьми. И… дайте им, что ли, пару уроков танцев и этикета, чтобы они не опозорились.

Мира решила пропустить это замечание мимо ушей - несмотря на то, что обычно для таких уроков нанимался специальные учителя, она взяла эту обязанность на себя, ведь прекрасно разбиралась не только в точных и гуманитарных дисциплинах.

Больше всего, конечно, ее укололо пренебрежительное отношение к детям, хотя давно привыкла к подобному.

Опозорить? Вот что Заиру беспокоит больше всего? Не комфорт и уют своих детей, не их здоровье и настроение, а только факт им примерного поведения в общественном месте?

Как это было похоже на ее собственного отца!

И как же она ненавидела эту черту во взрослых людях, испорченных денежными и социальными вопросами!

- Как вам будет угодно, - покорно произнесла Мира, кивнув, - Позвольте откланяться.

- Да-да, Мира. Можете идти!

И она пошла.

Домой, в свою небольшую, но уютную и с любовью обставленную комнатку с небольшой кухонькой и отгороженной ширмой лоханью, которая служила ей ванной.

По дороге девушка зашла в лавку, чтобы купить мяса, сыра и хлеба на сегодняшний и завтрашний вечер, немного прошлась по улицам, на которых расторопные фонарщики уже зажигали свет в красивых стеклянных колпаках и по которым, наслаждаясь вечерней прогулкой, неспешно шествовали парочки или торопливо спешили домой обычные прохожие.

Все, как всегда. Только темнеть из-за осенней поры начинало гораздо раньше, чем летом. И потому возникало ощущение, что работала Мира не полдня, согласно договору, а больше.

Было ли это проблемой?

Для Мираэль - нет, не было. Ей нравилось то, чем она занималась.

Не нравилась только чрезмерная заносчивость четы Копш, этих обыкновенных, просто очень удачно разбогатевших торговцев, которые, как и многие другие подобные им из-за своего состояния приписывали себя к высшему свету.

Опять же - ничего ужасного в том, чтобы получить возможность жить богато и с комфортом, юная графиня не видела. Деньги открывают многие двери и предоставляют огромные возможности. Невзирая на свое происхождение, можно получить образование, выписывать книги, путешествовать, посещать семинары и лекции выдающихся людей… Заниматься благотворительностью, помогать другим, спасать жизни…

Вот только все ли пользуются своим состоянием ради благого дела? Или хотя бы ради своего собственного саморазвития? Развития своей личности и своего интеллекта?

Уже за это Мираэль была благодарна своему ненастоящему, по сути, мужу. Да, прожженный торгаш и циник до мозга костей, Аттавио Дэрташ даже после свадьбы предпочел не видеть своей новоиспеченной супруги - слишком уж молода и нежна она была на его вкус. Но он не запретил ей читать и выходить из дома. Позволил совершенно свободно распоряжаться своим содержанием и нанимать репетиторов и закупать даже самые дорогие и редкие книжные экземпляры. Не таскал на светские рауты, хотя порой, конечно, ее присутствие было необходимо. Но и тогда Аттавио отлучался для решения каких-то деловых разговоров, а ее саму передавал под ответственность сопровождающих - своего секретаря Рико Монро или партнера по бирже Антуана Ломели. Компания, конечно, приятная и не в пример того же Аттавио услужливая и внимательная, но в подобные моменты девушка чувствовала себя…

Глава 3. Минди Копш

Детей Мира дожидалась в их игровой комнате, куда ее отправил дворецкий. Пока ребят одевали и причесывали, она сама воспользовалась небольшой ванной, чтобы почистить подол платья, поменять осенние сапожки на удобные, с толстыми и устойчивыми каблуками туфли и слегка поправить макияж и прическу. Немного покрасовавшись перед небольшим зеркалом, она вернулась в комнату, села в кресло и степенно замерла в ожидании.

В голове еще были свежи слова и сочная речь лектора, и Мира воспользовалась моментом, чтобы погрузиться в них и таким образом получше зафиксировать в своей памяти. А ведь это и правда была очень интересная лекция - о физических явлениях и парадоксах, о математических исчислениях и открытиях. Может, это была не самая интересная и любопытная для Миры тема - все же она причисляла себя к натурам возвышенным и поэтическим, но все новое любила нежно и трепетно.

Вот бы ещё магии подучиться…

Но, увы, колдуны и ведьмы открытых лекций не давали, а свои знания берегли как зеницу ока. Хотя одна особая книжечка у Миры все-таки имелась - бесстыдно умыкнутая ею из отцовской библиотеки. Но и в ней не было ничего особенного - простые и элементарные заговоры, рецепты незамысловатых отваров и снадобий. Довольно полезные вещи. Но слишком уж далекие от того самого, настоящего, волшебства, которым могли похвастаться только настоящие маги…

С ворвавшимися в игровую детьми пришел и шум. Не обращая внимания на недовольно окликнувшую их гувернантку, Лаура и Дэни почти бегом бросились к своей учительнице, чтобы наперебой загалдеть:

- Ты посмотри, Мира! Ты только посмотри! - жалобно округлив свои сослегка подкрашенными тушью ресницами глаза, посетовала Лаура и нескромно схватила девушку за руки, - Это же просто ужас!

- Не больше, чем эта удавка! - с горечью добавил ее брат, демонстративно потянув затянутый на шее галстук.

- Дети! Вы ведете себя неприлично! - недовольно окликнула ребят госпожа Люрель, - Немедленно прекратите бегать и кричать!

Но возбужденную ребятню уже было не остановить, хотя раньше всегда старались держать себя в присутствии своей гувернантки максимально спокойно и с достоинством.

Но Мира их понимала. Сочувствовала их “горю” и одновременно - в душе посмеивалась над ними.

На самом деле дети выглядели прекрасно. Лауре, с ее яркой внешностью, смуглой кожей и яркими черными глазами, очень шло взрослое платье темно-лилового цвета с расшитыми по лифу и верхней юбке стеклярусом на пару тонов светлее. Обладая не самым хрупким телосложением, девочка выглядела взрослее и стройнее благодаря облегающему верху, пышным юбкам и изящной прическе с приподнятыми вверх локонами и украшенной цветами из батиста.

Дэни же, похожий на отца, был светлокожим и русоволосым. И хотя его камзол был жемчужно серым, белоснежные кружева, черный галстук и чулки добавляли красок и взрослости и его наряду. Вот только его пушистые и непослушные кудри едва ли удалось уложить должным образом, поэтому они обрамляли его по-детски пухлое личико, освежая и сглаживая хмурое и недовольное выражение.

- Добрый вечер, уважаемые, - старательно сдерживая насмешливую улыбку, деловито проговорила Мира, приседая в неполном реверансе перед ребятами, от чего те явно опешили. Они-то так торопились поделиться своим возмущением, а что получили в ответ? Тем временем девушка продолжила, - Выглядете, между прочим, замечательно. Дэни, цвет твоего камзола очень идет твоим глазам. Ты выглядишь взрослым и серьезным. Лаура, ты прекрасна и женственна, как цветок. Всего пару лет - и ты станешь первой красавицей в городе!

- Фу, Мира! - смешно поморщилась девочка и раздраженно отмахнулась. Но на ее скулах вспыхнул предательский румянец. - Это платье длинное, тесное и неудобное!

- Лаура! - возмутилась госпожа Люрель.

- А эта штука давит на шею! - добавил Дэни.

- Дэни!

- Благодарю вас, госпожа Люрель, - перебивая гувернантку, сказала Мира, - Думаю, вы можете быть свободны. Я присмотрю за ребятами, пока нам не придет время почтить своим присутствием великосветское общество. Во сколько, подскажите, начинается раут?

- Гости начнут прибывать в 8, - прищурившись, недовольно ответила женщина.

- Это прекрасно! Больше у меня нет вопросов. А у вас?

Гувернантка презрительно смерила учительницу своим взглядом и немного нервно поджала губы. Но ничего по итогу не сказала. Резко отвернулась и пошла прочь.

Оно и понятно - когда есть возможность увильнуть от своих обязанностей, она всегда пользовалась этим. И почему, спрашивается, чета Копш терпит подобного работника? Из этой женщины ни нормального воспитателя, ни помощника, ни, прости господи, надзирателя. Но дети относились к своей гувернантке философски. И вели себя с ней подчеркнуто вежливо и прилично, ибо, даже маленькими и юными, были… хорошими людьми.

Вот правда. Просто хорошими, добрыми и очаровательными детками, которые в принципе не понимали, что значит быть жестокими и несправедливыми.

И откуда только в них это?

- Итак, дорогие… - дождавшись, когда за гувернанткой закроется дверь, Мира широко улыбнулась и наклонилась, чтобы заглянуть детям в лицо, - Чем займемся? Ведь вы уже готовы, и у нас полно свободного времени!

- Госпожа Люраль сказала, что теперь мы должны пойти к бабушке, - поморщившись, ответила Лаура.

Глава 4. В окружении света

Оказавшись в главной гостиной, Мира будто вновь окунулась в то далекое и казавшееся уже туманным прошлом, когда лучшие дома и салоны столицы организовали рауты и балы, стараясь перещеголять друг друга. Но количество света и роскошных безделушек, призванных привлечь внимание и впечатлить, все равно почти ослепили ее. А ведь гости только-только начали прибывать, и Заира Копш встречала их в холле, приветствуя и перебрасываясь с каждой парой незамысловатых и отвлеченных фраз.

Сама же Мира с детьми покорно пребывали в приготовленном для торжества зале. Чтобы снизить нервозность детей, девушка вовлекла их в незамысловатую, но простую и хорошо знакомую им всем словесную игру - беря длинные и витиеватые слова, они составляли на их основе другие. Балл получал тот, кто составлял больше и быстрее остальных, а для подсчета очков Мира использовала свой небольшой блокнотик, который всегда носила в незаметном кармашке платья. При этом их троица наверняка представляла собой со стороны странное зрелище, но ведь это было неважно - главное, что Лаура и Дэни чувствовали себя спокойно.

Взрослые на то и взрослые, чтобы заботиться о безопасности детей - физическом и психологическом. А их собственные игрища… Да пусть они провалялся в преисподнюю! Мираэль в свое время достаточно побывала на всех этих вечерах, чтобы уяснить одно - несмотря на разницу между помещениями, количеством людей и статусом именитых гостей, подобные мероприятия всегда и везде были одинаковыми. Сиятельное общество собиралось, чтобы продемонтрировать свои возможности, богатства и исключительность. Ну и поглядеть друг на друга, куда ж без этого?

Занятая делом, Мира не видела, что появляющиеся в гостиной люди тут же обращали внимание на ее затянутую во все черное фигуру в компании двух детей - слишком уж ярким пятном она была в царстве света и блеска. Потом гости собирались в группки - с бокалами вина, шампанского или пунша, которыми были заставлены пара столов в противоположных углах комнаты, - и под негромкий аккомпанемент небольшого оркестра начинали незамысловатые светские беседы.

Официальным началом вечера стало появление Великой Мадам, которую под руку провел в гостиную ее сын, Рауль Копш. На пару минут все разговоры стихли и даже музыканты перестали играть, ведь Минди Копш обратилась к гостям дома с торжественной речью.

- Я рада приветствовать дорогих гостей в доме семьи Копш, - начала она степенно голосом грудным и неожиданно звучным, - И мечтаю, что этот вечер стал для вас приятным и по-семейному уютным. Ни для кого не секрет, что мой сын владеет крупным делом и трудиться каждый день не покладая рук ради процветания семьи и нашего прекрасного города. Кто не наслышан о добродетелях Рауля и мой любимой невестки Заиры? Определенно, наша семья - пример для подражания всех горожан Фэрдера вне зависимости от происхождения. Но сегодня здесь собрались только самые уважаемые жители, и отдельно, разумеется, я хочу поприветствовать благородную чету Терьи. И конечно же, маркизу де`Милар! Я рада видеть вас всех под крышей этого дома и желаю прекрасного вечера! Наслаждайтесь обществом друг друга! А позже мы продолжим беседу за ужином!

Ожидаемые аплодисменты вяло разнеслись по залу. И люди с куда большим энтузиазмом вернулись к прерванным разговорам.

Но именно тут-то и настает момент официального представления не только супругов Копш, но и их отпрысков. Потому-то Мираэль приходится подняться, и она, ободряюще улыбнувшись детям, подводит их к родителям. А сама отступает немного в сторону. У нее есть немного времени оглядеться и перевести дыхание.

Без какого-либо сомнения девушка подхватывает ближайший стакан с пуншем и, пригубив, с трудом сдерживается от того, чтобы не поморщиться. Напиток оказывается слабо, но все же алкогольным. Надо будет попросить кого-нибудь из слуг принести воды или сока для себя и детей. Но пока что все были заняты разносом маленьких тарталеток с закусками - и это перед ужином! Бог-творец, кто ж додумался до этого?! Это же перебьет аппетит!

Кто-то сбоку смеется, и Мира инстинктивно прислушивается. Судя по некоторым словам, кого-то изумил тот же факт, что и девушку. А еще - наличие некой странной дамы в черном, похожей на монахиню. Неужели бедная родственница? Или некая богомолица, приглашенная для того, чтобы расточать святое слово и осуждать за чревоугодие и скуку?

“Это про меня, что ли?” - едва не рассмеялась Мираэль, своевременно отвернувшись к стене.

Но иного она и не ожидала. Поэтому совершенно не обиделась. А лишь с удовольствием принялась разглядывать сиятельное общество.

Без сомнений, самым колоритным персонажем здесь оказался небезызвестный барон Терьи со своей молодой и уже третьей по счету супругой. Невысокого роста и кругленький, этот человек был поверхностно Мире знаком. Перед тем, как устроиться в дом Копш учительницей, она пробовалась на ту же должность к младшей дочери барона. Но его супруга, узнав о молодости госпожи Дэрташ, ожидаемо возмутилась. И Мира даже ее поняла. При знакомстве с бароном, девушка без труда разглядела в его маленьких заплывших глазах похотливый блеск. Еще она видела его в городе - во время прогулок или каких-нибудь городских мероприятиях. Барон Терьи спонсировал некоторые из них и даже открывал гранты для общественных конкурсов мещан. И потому считался щедрым благодетелем. Но, увы, требовал для себя ответных услуг.

Еще была дама Риоль… И еще парочку зажиточных горожан, которые могли с легкостью позволить домашнюю учительницу, но тем или иным причинам, не нанимали, потому что…

Да мало ли, почему!

Глава 5. Лицом к лицу

Аттавио Тордуар предстал перед ней во всей своей красе - в роскошном костюме скромного темно-синего цвета, но покрытого золотой вышивкой и украшенного изысканными кружевами и драгоценными камнями. Совершенно не изменившийся и потому - хорошо знакомый. Как всегда, строгий и серьезный и так и не приобретший особую аристократическую стать и потому - немного сутулый и неблагородно жесткий. Его волосы заметно отросли, но услугами цирюльника мужчина по своей привычке не воспользовался. И потому черные, слегка вьющиеся волосы были просто небрежно зачесаны назад, демонстрируя увеличившуюся проседь на висках. Проигнорировал мужчина и бритье - поэтому на его щеках и подбородках чернела неаккуратная щетина, которая, как ни странно, ему шла, но делала еще старше.

Все это Мираэль отметила за секунду, но все равно продолжала, как завороженная, разглядывать своего супруга, разделяя изумление его собеседника.

Что Аттавио забыл в Фэрдере? Просто проездом? Или по каким-то своим делам? Что делал здесь, в доме Копш? Один ли он или, как и полагается, со спутницей?

Узнает ли ее? Признает? Или же, уважая ее и свой выбор, сделает вид, что они незнакомы и отпустит восвояси?

Как же неловко-то получилось…

Но кто мог подумать, что судьба сыграет с ними такую злостную и несправедливую штуку?

Видимо, Мираэль слишком долго и пристально глядела на графа, поэтому он, слегка вскинувшись, безошибочно устремляет на нее свой взгляд. Равнодушно мажет и возвращается к собеседнику. Но практически тут же поворачивается вновь.

Мира замирает. И смотрит на мужа в ответ.

Узнал. Конечно же, узнал. Не так уж сильно она и изменилась. Одета, разве что, скромно и мрачно. Как монахиня. И не украшена яркими лентами и драгоценностями. Не причесана стильно и красиво.

Но лицо-то у нее прежнее. И глаза. И цвет волос.

К ее удивлению, Аттавио приветственно кивает. Совсем слегка, почти незаметно.

Но ведь здоровается.

А потом совершенно спокойно отворачивается, возвращаясь к разговору.

Миру отпускает. Хотя напряжение от этой странной встречи никуда не проходит, она наконец-то сумела с облегчением выдохнуть. И отойти в сторонку.

Как раз вовремя!

Привлекая ее внимание и подзывая к себе, Заира Копш повелительно машет ладонью, и Мираэль степенно подходит к женщине, чтобы забрать детей под свое крылышко.

- Пойдемте, дорогие мои, - ласково говорит девушка, покровительно положив руки на плечи ребят, - Покажем, на что способна наша банда?

Взглянув на свою учительницу, дети снова расслабляются. Их лица озаряют добрые улыбки, и люди, которые в этот момент смотрели на них, не смогли не заметить этого удивительного преображения. Эти, несомненно, красивые и хорошо воспитанные ребята бесхитростно показали свою привязанность к девушке и мимикой и жестами. Стараясь именно ради нее, а не ради своих родителей, они расправляют плечи и горделиво вскидывают подбородки, готовые отвечать на любые, даже самые тяжелые вопросы и смело глядеть на своих собеседников.

- Значит, вы их учительница? - спрашивает кто-то.

- Да, миледи, - Мира благосклонно кивает госпоже Виоле Ноаршэ - жене мэра, - Меня зовут Мира. Мира Дэрташ.

- Вы очаровательная молодая леди! Я видела вас в городе, но не знала, что вы учительствуете! И как успехи?

- Это не у меня надо спрашивать, - девушка сдержанно улыбается, - Достижения учителя - в его учениках. Спросите у них что-нибудь.

- Леди Лаура, - женщина с улыбкой обращается к девочке, и та, наученная Мираэль, приседает в реверансе, - Чему вы научились в последнее время?

- Больше всего мы сейчас уделяем времени географии, госпожа, - невероятно учтиво произносит девочка, - Но мне больше нравится литература.

- Наверное, вы читаете какие-нибудь сказки? Или баллады?

- Мы много, что читаем. Например, пьесы. Мне вот очень понравилась “Бабочка” Рено. “Увы, кто обладает зреньем, должóн еще и сердцем зрить. Без сердца, без души увидеть доброту и честь все так же сложно, как и в первый день созданья. Творец вложил в тебя се чувства, но, Мари, как можешь сомневаться ты и мимо проходить, когда под небом сияет звездами печаль?”

- Как умело! - искренне восхищается женщина, - А еще? Продекламируйте что-нибудь еще, госпожа Лаура!

Девочка оказывается не прочь послужить развлечением для любопытной публики. И даже втягивает себе в помощь брата, начав с ним читать по ролям уже другую пьесу, которую Мираэль разучивала с ними, используя сшитых из лоскутов куколок. Любопытствуя, их обступает несколько матрон и совсем молодых девушек, которые с неожиданным интересом прислушиваются к чистым и звонким детским голосам. Когда кто-то из ребят неожиданно сбивается или забывает слово, Мираэль совершенно спокойно подсказывает, а после ободряюще гладит по плечу и шепчет каждому на ухо: “Ты молодец”.

- Для того, чтобы читать, много ума не надо! - вдруг пренебрежительно фыркает кто-то из зрителей. - Но что в том толку? Каждая девица в нынешнее время читает. И сплошь одни любовные романы!

- Трудно не согласится. К счастью, я считаю, что настоящее благо лишь во всестороннем обучении. Поэтому мы с моими учениками не забываем и о точных науках. Позвольте высказать свое мнение по поводу теории Коалье - мне повезло, и однажда я воочию увидела его на лекции в столичном университете.

Глава 6. Супружество. Снова?

Это было жестоко со стороны судьбы - после того, как Мираэль уверенно сообщила детям, что не собирается ни замуж, ни уходить от них, забирать свои слова обратно.

Но что она могла?

Мира не стала задавать вопросы мужу, потому что и так все поняла. Наверняка, в том обществе, в которое новоиспеченный граф нырнул с головой, поползли толки и шепотки - а куда пропала его дражайшая супруга? Жива ли она? Здорова? А если нет? Почему Аттавио скрывает ее?

Наверняка, у мужчины были еще причины отыскать ее и вернуть. Но что девушке до них?

Да, определенно было горько отказываться от свободной жизни в угоду мужскому эго. Но традиции и устои, впитанные с молоком матери, а также воспитание не позволили ей взбрыкнуть и показать свое "фи". Она покорно приняла свою судьбу, хотя внутренне страдала и мучилась.

За что? За что бог-творец наделил ее такой судьбой - капризной и беспощадной?

Решив не откладывать разговор в долгий ящик, на следующий же день после званого вечера она попросила чету Копш об аудиенции. И коротко, без всяких отступлений, сообщила, что определенные семейные обстоятельства вынуждают ее покинуть Фэрдер и вернуться домой. Поэтому, увы, она не сможет продолжить свою службу.

Рауль Копш отнесся к этой новости по-мужски философски. А вот Заира....

- Да как вы можете?! - выпалила возмущенно женщина, - Какие еще обстоятельства? Какие еще семейные дела?!

- Я не стала ничего говорить вчера, чтобы не отвлекать вас от дел, - сохраняя невозмутимый тон голоса, парировала Мира, - Но и детали сообщить, простите, не могу. Лишь могу сказать, что мне правда очень жаль, ведь привязалась и к этому дому, и особенно, конечно, к детям...

- Столько трудов! Столько времени! И все коту под хвост?! Это безответственно, госпожа Дэрташ!

- К сожалению, порой обстоятельства выше нас. Я надеялась, что смогу решить этот вопрос, но, увы, у меня не получилось. В конце концов, я всего лишь слабая женщина, без покровителя и... поддержки...

Покривила тут душой, да. Но не сказать же, что ее отъезда требует тот самый "покровитель"!

Заира еще несколько минут расточала яд и недовольство, пока ее муж не прервал свою супругу властным движением руки.

- Я понимаю вас, Мира, хотя, надо отметить, весьма огорчен, - сказал мужчина. - Вы сами скажете детям о своем увольнении? Или это сделать гувернантке?

- Я сама, - Мира не сдержалась и горько вздохнула, - Хотя это будет непростой разговор...

И она, разумеется, оказалась права. Дети, как того и следовало ожидать, восприняли новость от своей учительнице куда как хуже.

Лаура не удержалась - расплакалась. Стала ругаться, наплевав на нормы приличий, Дэни обиженно поджал губы и дулся, пока не присоединился в сестре - его серые глаза тоже заблестели и по щеке скатилась большая и прозрачная слеза.

- Предательница! - обвинила Миру девочка, - Ты же обещала!

- Мне очень-очень жаль, дорогие мои, - горестно посетовала девушка и, опустившись перед ребятами на колени, мягко, но уверенно сжала их ладошки. Но дети синхронно вырвались из ее рук и отступили назад, с неприязнью глядя на своего друга. - Я помню, что говорила вам... и в тот момент была полностью уверена в своих словах. Оттого мне еще горше, что вынуждена оставить вас. Но вы умненькие ребятишки. И всем азам и даже больше вы уже научились. Если родители не найдут никого мне на замену, вы можете заниматься дальше сами. И у вас несомненно все получится, как в свое время получилось и у меня...

- Но это уже будет не то! - возмутился мальчик, с яростью качнув головой, - Я хочу, чтобы ты осталась! И продолжила нас учить дальше!

- Я не могу, милый, - с сожалением прошептала девушка, - Как бы я того сама не хотела - не могу! Я должна подчиниться...

- Ты врешь! Ты никому и никогда не подчиняешься! Ты всегда живешь так, как хочешь, а сейчас просто хочешь нас бросить! - взвилась Лаура.

- Это не так, дорогая… Не смотрите на это так, пожалуйста, мне самой очень горько. Мы же с вами друзья, вы мои самые любимые и талантливые ученики, разве я согласилась бы по своей воле оставить вас?

- Так откажись! Не едь никуда!

- Я не могу! У меня есть обязательства!

- А перед нами, что, нет?! Вот как получается?! На кого ты нас обмениваешь?! На тех, вчерашних, да?

- Дорогие, я вообще больше не буду преподавать... и для меня это смерти подобно. Я уезжаю из Фэрдера и вряд ли смогу когда-нибудь вернуться...

- Ну и уезжай! - закричала девочка, продолжая лить злые и колючие слезы, - Уезжай и никогда не возвращайся! И больше не приходи к нам! Дэни, идем!

И, подхватив брата под локоть, девочка побежала с ним прочь, оставляя за спиной коленопреклоненную Миру, которая, горестно склонив голову, и себе позволила пролить пару слезинок. Они скатились из уголков ее замутненных искренней печалью глаз, скользнули по побледневшей от переживания коже и поочередно упали на сцепленные на подоле ладони.

Жестоко?

Несомненно.

Несправедливо?

Разумеется!

Глава 7. Обязательства

К ужину Мира спустилась, совершенно не изменив своей привычке: надела все то же черное платье, заплела волосы в косы и уложила на затылке в строгую “учительскую” прическу и даже макияжем пренебрегла. Аттавио это проигнорировал, но с неожиданной учтивостью отодвинул для нее стул и подал салфетку. Девушка молча, лишь отрывисто кивнув, поблагодарила его и неторопливо расстелила льняную ткань на коленях. Услужливая прислуга тут же приступила к делу, накладывая потрясающе вкусно пахнущую еду по тарелкам и, нет-нет, а с любопытством поглядывая на странную, на их взгляд, графиню. Молодая, красивая, а одета и ведет себя, как готовящаяся к подстригу послушница. Вот же чудо!

Но за столом она безупречна. Держит приборы легко и с редким изяществом, кусочки берет маленькие и ест аккуратно, почти незаметно шевеля челюстью. Спина - ровная и прямая, хотя плечи и лицо при этом выглядят расслабленно - явно с этикетом и правилами поведения знакома не понаслышке.

А как грациозно подносит к губам бокал и пьет? Ни дать, ни взять - принцесса!

Утолив первый голод, Аттавио жестом отпускает слуг, чтобы остаться с женой наедине.

Вечерние сумерки давно сгустились за окном, погрузив комнату в приятный и теплый полумрак, рассеиваемый только огнем от очага и свечей, расставленных по периметру столовой. Глянец мрамора и фарфора и лакированное дерево мебели слегка мерцали в этом свете, а витиеватые тени, играющие на стенах, придавали загадочного, но мягкого уюта этой в целом красивой и приятной комнате, делая ее отличным местом для принятия пищи.

Только молчание между супругами было тяжелое и гнетущее. Но оба старательно делали вид, что все в полном порядке.

Мираэль не чувствовала ни аппетита, ни вкуса, но привычно поглощала еду и сладкое вино, а Аттавио откровенно разглядывал ее, привычно оценивая и мысленно выстраивая свою собственную шахматную партию. Под пристальным мужским взглядом Мире было неловко, но что она могла сделать? Только послушно ждать, когда муж соизволит раскрыть свой рот да первым начать разговор.

А еще внутри нее до сих пор клокотала возмущение. И да, жуткий стыд.

Вот удивил, так удивил ее муж, заявившись к ней в спальню. Да и она хороша - почему дверь не закрыла?

Хотя, по большему счету, ничего особенного действительно не произошло. Аттавио прав - они супруги и стесняться вот такой ситуации глупо и неразумно. Миру смутило другое - впервые, кажется, мужчина рассматривал ее настолько откровенно и пылко. Будто бы впервые видел в ней женщину, а не ребенка.

И это … ее смутило.

И неловкий ужин только увеличил силу этого ощущения - ведь Аттавио, всегда далекий от тактичности, как Луна от Солнца, совершенно бесстыдно и неприлично наблюдал за тем, как как она ест и пьет. Удивительно, что под таким пристальным взглядом она умудрилась ни разу не пролить вина и не уронить что-нибудь на скатерть или платье, минуя салфетку на коленях.

Сам же граф, спокойно закончив трапезу, поднялся, чтобы самолично снять с очага латунный котелок с водой. Умело заварил чай и, придвинув к Мире блюдо с пирожными и фарфоровую чашечку, неожиданно сел рядом.

Как Мираэль не дернулась - уму непостижимо. Но, внутренне подобравшись, терпеливо дождалась положенного времени, наполнила чашку чаем и хладнокровно поднесла тонкий фарфор к губам. Опять же - под пристальным мужским взглядом.

- Неужели ты правда рассчитывала, что сможешь до конца своих дней прожить… так? - наконец-то заговорил Аттавио.

- Нет, - честно откликнулась девушка, сделав глоток, - Я знала, что рано или поздно мне придется вернуться. Но планировала сделать это позже.

- Ты редко писала.

- Так это отец сказал, что я в Фэрдере? - спросила Мира, понимая, что кроме как отцу, это сделать больше некому.

- В этом не было необходимости. Я получал отчет всякий раз, когда ты обращалась к своему счету в банке.

- Так вы следили за мной…

- Как же иначе? Без фанатизма. Но я должен был знать, что моя жена жива и в порядке.

- И все-таки - объявились только сейчас.

- В детали я не вдавался. Поэтому понятия не имел, что ты ведешь столь непритязательный образ жизни.

“Что, и даже ваши соглядатаи не докладывали? Удивительное хладнокровие и равнодушие!” - подумала Мира, едва не хмыкнув.

- И что же такого могло произойти, чтобы вы соблаговолили почтить меня своим приездом?

- Не бери на себя слишком многое, Мираэль. У меня в Фэрдере свои дела. А ты - лишь их малая часть.

Поистине, Аттавио Тордуар - мастер на комплименты. И что только женщины находят в нем?

- Польщена, что моя скромная персона занимает хоть какое-то место в бесконечной череде ваших забот, мессир граф. Это огромная честь!

Свой сарказм Мира умело прикрыла безупречно вежливым тоном и мягкой улыбкой, но мужчине это даже понравилось, ведь вновь убедило его в том, что той трепетной лани, которую он привык видеть в молодой графини, уже нет. Причем, видимо, давно.

Что заставило ее повзрослеть и окрепнуть? Жизнь под чужим именем? Независимость и самостоятельность?

Чему, интересно, она еще успела научиться. И у кого?