Жених 2.0

Глава 1

Засыпая, Наташа любила прокручивать в голове – неважно, что: последний просмотренный фильм, недавнюю встречу, деловой разговор, свое будущее выступление на презентации или даже благодарственную речь, которую она произнесёт, когда получит какой-нибудь дизайнерский Оскар… Перед мысленным взором мелькали картинки. Ну да, она же дизайнер, вот и мыслит образами.

Заснуть перед свадьбой она пыталась точно так же: вот сейчас начнётся её собственное, персональное кино, и она не заметит, как очутится уже в прекрасном «завтра», в платье, которое сейчас белеет в темноте, как привидение… Свадебное платье она в шкаф, конечно, убирать не стала, подвесила к рожку люстры, чтобы не помять и сохранить первозданную пышность юбки… Платье прекрасной принцессы, кипельно белое… оно как будто создано для того, чтобы рекламировать супер-эффективный отбеливающий порошок… Только – вот ведь какое дело, эти платья – стирай, не стирай – никто не собирается надевать второй раз… В уплывающем в сон сознании на удивление чётко выстроился визуальный ряд:

Ярко, гламурно, замедленно.

Невеста, в белоснежном платье и фате, рука об руку с Женихом, под звуки марша Мендельсона, идёт в безоблачную даль по воде, он и она, легкие, невесомые.

Крупный план: Она смотрит на него – в ее взгляде отражен весь спектр сильных и страстных чувств: восхищение, торжество, нежность и преданность.

И вот молодые уже за праздничным столом – так же смотрят друг на друга, сливаются в поцелуе под истошные вопли гостей: “Горько!”

Голос за кадром: – Свадьба – событие веселое, торжественное, чреватое всякими неожиданностями…

Невеста, раскрасневшаяся и смущенная после поцелуя, садится, поправляя платье, и на нее обрушивается целый водопад шампанского, открытого тоже смущенным и неловким Женихом.

Поставив бутылку на стол, Жених пытается исправить положение, угостив новобрачную селедкой под шубой – и, конечно, селедка, а в особенности – свекольная шуба оказывается на платье.

И вот уже расшалившийся от неумеренных возлияний гость игриво целится куском торта с кремом в невестину подружку, промахивается – и жирная зеленая кремовая роза лягушкой сползает по платью Невесты. Платье уже трудно назвать белоснежным.

Голос за кадром: – Попробуйте наш стиральный порошок, и вы можете использовать ваше свадебное платье дважды!…(Невеста снова под марш Мендельсона идет по воде, с другим женихом)… – Трижды! … (и снова она идет, и снова – с другим.) … Столько раз, сколько вы захотите! Вы заметите различие с обычным порошком уже после пяти стирок!

А что, креативненько! Сон как рукой сняло, Наташа в темноте села на кровати, нащупала на тумбочке телефон и привычно защелкала кнопками. Ну да, она поставила себе за правило держать под рукой ручку и блокнот. Известно: все великие люди в любое время дня и ночи записывали всё, что приходит в голову. Никогда не знаешь, какая идея потом пригодится и выстрелит! А теперь всегда под рукой телефон, вместо блокнота. Наташа вспомнила историю о сценаристе, который вот так же пытался поймать удачу за хвост во сне, вдруг да приснится что-нибудь гениальное, как Менделееву! – и всегда держал у кровати наготове карандаш и бумагу. И вот однажды ночью свершилось! Гениальная мысль-таки явилась, и он успел ее записать. Заснул, практически чувствуя себя великим и осыпанным лаврами… Просыпается, читает, а в блокноте написано корявыми сонными буквами «парень встретил девушку, и они полюбили друг друга»… Ха-ха-ха. Что бы потом не чувствовать себя такой же дурой, нужно перечитать написанное. Наташа включила свет, просмотрела только что сделанную запись. Неплохо. Покажу Борьке, он ведь, молодец какой! – уже два рекламных ролика снял, наверное, знает, кому можно предложить… А не знает – так узнает, для нее расстарается… Да, не о том она думает перед свадьбой, не о том. Не осознает торжественность момента. Честно говоря, это даже цинично: перед собственной свадьбой представлять многоразовое подвенечное платье! Наташа погасила свет.

Телефон в руках зажужжал. Конечно, Борька! Наташа прекратила сияние и жужжание нажатием кнопки:

– Привет! Нет, еще не сплю, пытаюсь. Да нет, не боюсь, а ты как? Ну и молодец! До завтра! Я тебя тоже!

Какой-то дежурный разговор получился, как будто она и не влюблена в Борьку больше. Но ведь это не так! Просто с ним очень все складно, спокойно и равномерно получается: познакомились, когда поступили в институт, начали встречаться на втором курсе, потом – квартиру вместе снимали, теперь вот – женятся… Все, как по нотам, как по лесенке, со ступеньки на ступенечку… Вот сегодня в последний раз в своей старой комнате в общежитье переночует – и назавтра перестанет быть Натальей Ермаковой, как привыкла с детства, а станет Натальей Ковалёвой. Боречка не хотел отпускать ее на ночёвку в общагу, и плевать на обычаи, но девчонки настояли. Последний вечер перед свадьбой провести по-девичьи. Хотя и девичника-то никакого особого не было. Так, мечами помахали, как обычно.

Наташа улыбнулась в темноте: все-таки здорово, что они не просто подруги со Светкой и Ленкой, они – одноклубницы. Уже четыре года занимаются кендо. Никто и слова такого не знает, а они – уже разрядницы. Клуб прямо рядом с институтом открылся, вот так зашли из любопытства – и затянуло. Наташа так любила всё, что связано с кендо. И занятия – перед началом поединков тренер всегда рассказывал какую-нибудь притчу, даже каллиграфии их, новичков, обучал… И сами поединки, когда обычная скорость реакции в какой-то момент боя переходит уже в иное качество – предвидение, ускользание, избегание, как будто двигаешься наперегонки со временем…

Но с кендо покончено. Так она решила: сегодня, на девичнике перед свадьбой, Наташа провела свой последний бой. Даже меч Ленке отдала, знатный меч, тренер из Японии привёз. Девчонки не поверили сначала, потом обиделись: ты нас предаёшь, от себя отказываешься! Но это всё ерунда, обидки детские. Сейчас начнётся взрослая жизнь, работа, семья… А уж как Ленка подаренному мечу обрадовалась! Поверить не могла!

Наташа вспомнила, как подняла меч, в последний раз полосуя воздух. Вжик, вжик, вжик – настоящий мастер должен уметь с такой скоростью крутить мечом над головой, чтобы остаться сухим под дождём, отсекая от себя все капли. Вот так сегодня она и поработала мечом, всласть, на всю оставшуюся жизнь: вжик, вжик, вжик… Словно отсекала прошлое – детство, юность, всё, что было. Так увлеклась, что не заметила приближения жениха. Зато тётя Маша заметила!

При воспоминании о тёте Маше спать вообще расхотелось. Вот ведь, вообще чужой человек, тётя Маша – комендант их общежития, работает здесь. А за эти годы стала как родная, любит их всех, девчонок, которые от мамы-папы уехали в большой город за мечтой, а жить самостоятельно ещё не больно-то умеют. Так тётя Маша их встречает в общаге, как добрая бабушка. Добрая, но строгая, спуску им не даёт, парней, которые к девчонкам шастают, тестирует, что твой детектор лжи. Может и сказать при случае: – Кать, ты этого Генку гони, на порог не пускай, не любит он тебя, я уж вижу! И правда ведь, видит!

По общаге легенды ходят, что комендантша никогда не ошибается, как скажет, так и будет, плачь, не плачь. Аж с восьмидесятых годов прошлого века тетя Маша свой пост занимает, и университет тогда по-другому назывался, да и страна тоже. А тётя Маша стоит, как скала, защищает их, девчонок в большом городе, оберегает. А уж как замуж кто соберётся, так тётя Маша сразу всю подготовку в свои руки берёт, никого не подпускает. Она, типа, обычаи знает, всякие традиции и обряды. Приметы там разные, припевы и присказки. Говорит, что без обрядов этих свадьба будет неправильной, а семья несчастливой.

Да и не так уж много мороки с прибаутками свадебными, пускай, с ними как-то надёжнее. Так что сегодня вечером Наташа совсем не обиделась, когда тётя Маша её к Боре не пустила. А ведь не пустила, увидела жениха первой, не иначе, как в засаде сидела, ждала, и дождалась: Боречка пришёл, чтобы ей, Наташе, невесте своей, пожелать спокойной ночи перед свадьбой. Так тётя Маша коршуном кинулась ему наперерез, не ходи мол, к невесте, примета плохая. А саму Наташу девчонки, тёть-Машей подученные, затолкали в комнату, даже поздороваться не дали, хоть она и кричала: «Да мы ведь уже виделись сегодня!» – даже слушать не стали. Так жених и ушёл, не солоно хлебавши. Оставил у двери в спортзал цветы и плюшевого медвежонка. Милого и смешного. Как сам Борька! Вот он, медвежонок, тут, под рукой. Наташа погладила мягкую меховую спинку, вдохнула – медвежонок пах детством. Обняла его и заснула.

И уже в следующее мгновение – так ей показалось – пришлось проснуться: комната сотрясалась от страшного грохота и криков. Наташа подняла голову от подушки и увидела сияющий просвет между штор. Надо же, утро наступило, утро ее свадьбы! А стук в дверь и крики не утихали:

– Наташка, просыпайся, а то на собственную свадьбу опоздаешь! – Ленкин голос из-за двери звучал не-по-утреннему уверенно и напористо, – гости тут тебя дожидаются! Открывай скорей!

Наташа, ещё полусонная и босоногая, подбежала к двери, распахнула… На пороге стояла Ленка, уже при параде и в полной боевой раскраске, а рядом с ней – невысокая брюнетка, чем-то неуловимо похожая на хозяйку комнаты.

– Женька! Женечка, как здорово, что ты приехала! Лен, познакомься, это моя сестра Женя.

В комнате сразу стало тесно: Наташа, Ленка, Женя и её огромный чемодан не умещались на небольшом свободном пространстве под люстрой. Ленка, то и дело натыкаясь на чемодан, деловито сновала от окна к шкафу, от кровати к двери, всё что-то убирала, прикалывала, подшивала – словом, старательно устраивала ту самую предсвадебную суету, без которой такое событие обходиться не должно. Она сообщила, что с Женей уже познакомилась, когда та появилась в общежитии, еще полтора часа назад…

– Поезд рано пришёл, – извиняясь, пожала плечами Женя, – попробовала толкнуться к сестре, но – не тут-то было.

– Пушкой не разбудишь! И это в ночь перед свадьбой, когда ты, Наташечка, должна вся трепетать в предощущении! – Ленка, услышав шум в коридоре, вышла, узнала, в чём дело и пригласила Женю к себе, чтобы дать новобрачной ещё немножко поспать.

– Но теперь действительно пора, надо собираться, нам же в ЗАГС к одиннадцати, а тебя еще будем красить, причёсывать, так что давайте, девчонки, не тормозите! – это Таня присоединилась к компании, нарядная и благоухающая, готовая хоть сейчас проводить подружку под венец.

И вот теперь все они кружили по небольшой комнате и наталкивались на Женин чемодан, задевали его, спотыкались, пока Ленка не схватила этого монстра и не начала прилаживать где-то под потолком на антресолях у двери. Чемодан, подтвердив свою злобную сущность, выскользнул и упал бы на головы Жени и Тани, если бы Наташа на лету не ухватила его за ручку… и не поставила на пол. Со второй попытки чемодан все-таки угнездился в надлежащем месте, и суета немного отступила. Женя вдруг заметила, что до сих пор держит в руках букет – подарок невесте.

– Наташка, поздравляю, это тебе! – протянула она цветы. – Жалко только, что мамы с папой не будет. Без них как-то не так.

Наташа взяла цветы и оглянулась в поисках вазы. Свободных ваз не было, зато вся комната утопала в цветах разной степени свежести. Женя проследила за её взглядом:

– Ого, прямо оранжерея! Все эти цветы тебе жених принёс?

За Наташу ответила Лена:

– Ага, каждый день тащит и тащит. Вот эти тюльпаны – вчера, лилии, ну и запах от них! – уже неделю стоят, а еще, гляди – нарциссы, ирисы, там, на окне, даже ветка орхидеи стоит.

– Любит, значит! – Наташа подошла к окну, погладила нежные, шёлковые лепестки орхидеи. Начало мая, уже совсем тепло, пусть будет больше солнца и света, а ну-ка, поднимем эту заскорузлую за зиму щеколду… Не поддается, но мы поднажмём! И вот уже окно открыто, и лёгкий ветерок, тёплый и свежий, влетает в комнату. Платье невесты под люстрой зашелестело кружевами и оборками, качнулось, невесомое, как будто оживая.

Наташа окинула взглядом знакомый пейзаж: двор, машины, напротив – крыльцо медицинского центра, кусты во дворе покрыты зелёным пухом. По бульвару, в створе двора, видно, как проехала поливальная машина: тепло, сухо, пыльно, сейчас эту пыль польют, прибьют и будет пахнуть летом. Так пахнет горячая мокрая пыль. Так пахнет лето, и праздник, и счастье. Скоро, скоро всё изменится, я выйду из дома такой красивой, ах, сейчас я наряжусь в это платье и весь мир будет лежать у моих ног!

– Наташка, ты заснула опять, что ли? Докричаться до тебя не можем! – Ленкин возглас вернул девушку в комнату к подругам. Цветы, у неё в руках цветы, Женин букет роз, надо поставить его в вазу к другим, прежним. Но прежние были тёмными, бордовыми, а эти – жёлто-розовые, чайные. Они ярко выделялись на фоне синей занавески.

– Ой, какие интересные! – Женя подошла к окну, взяла занавеску в руки, ощупывая мягкость и ворсистость ткани, проверяя, как драпируется и не пропускает ли свет. Наташины занавески из джинсы, все в заклёпках, отстрочке и карманах, действительно, заслуживали внимания.

– Никогда ничего подобного не видела!

– А это мой диплом, – Наташа с гордостью расправила занавеску и подвела сестру к дивану. – И вот ещё, смотри! И кресло тоже!

И диван, и кресло были обиты джинсовой тканью, с отстроченными карманами и молниями. Из кармана на диванном валике выглядывал краешек расчёски. Во всех остальных карманчиках тоже что-то лежало. Женя потрогала обивку на кресле, села, расстегнула молнию на подлокотнике, засунула руку внутрь и вынула – с уловом: пульт от телевизора. Удобно!

– Мягкая мебель двадцать первого века от Натальи Ермаковой? Здорово! Нужно родителям показать.

Наташа махнула рукой – вечно ты, Женька, без папы и мамы шагу ступить не можешь. Она, конечно, огорчалась, что придётся выходить замуж без родителей. Да и на защиту диплома через полтора месяца они, скорее всего, не приедут. Родители Наташи и Жени были геологами и до сих пор вместе ходили в партии. По полгода дочек не видели! Но откладывать свадьбу до их возвращения Наташа не собиралась: пока их ждёшь, так и жизнь пройдёт.

– Я им кусочек ткани по почте пошлю, а всё вместе по скайпу покажу. А нашу свадьбу они на Ю-тьюбе посмотрят, когда мы видео выложим. А фотки на фейсбуке. Когда вернутся в зону уверенного приёма. А то шляются, понимаешь, неизвестно где, когда дочь замуж выходит!

– А фотографа вы заказывали или кто-то свой снимать будет? – спросила Женя, рассматривая фотографию на стене. На фотографии Наташа бежала, смеясь, с венком в волосах, в развивающемся платье… Ветер, энергия, движение, счастье, молодость – девушка на снимке была воплощением всего этого.

– Правильно мыслишь! – одобрительно заметила Таня. Она причёсывала Наташу перед зеркалом, а в зеркале видела и Женю, и фотографию.

– Эту фотку Боря сделал. Он же на операторском учится! Вот было бы здорово, если бы он мог Наташкину свадьбу снимать! Он же прирожденный фотохудожник!

– Только это ещё и его свадьба! – напомнила Наташа. – Так что снимать будет не он, а его друг и свидетель, свидетель жениха на свадьбе, Юрка. Но он тоже оператор, и тоже – хороший. Они с Борькой всегда соревнуются. Только бы камеру не забыли взять!

Девчонки снова углубились в приготовления: Таня завивала Наташе последние непослушные пряди в свадебной прическе, Лена наносила последние штрихи спонжиком и кисточкой на прекрасное лицо невесты, Женя быстро переодевалась в своё выходное платье, вместо дорожных джинсов и куртки. А под окном уже шуршали шины, хлопали дверцы машин, раздавались голоса – жених прибыл. Пусть подождёт, но поторопиться с выходом все-таки придётся.

Не прошло и получаса, как невеста в окружении подружек спустилась во двор. Свадебный кортеж стоял прямо у подъезда: черный и белый лимузины, жениха и невесты. Воздушные шарики парили над белой машиной, как маленькие разноцветные тучки. Девчонки обогнали Наташу, распахнули двери, и невеста шагнула из темноты дома на свет двора. Вздох восхищения пронёсся по толпе встречающих. А собралась уже толпа – из своих, общежитских, да мимо проходящие, да бабушки из соседнего дома – всем хотелось посмотреть на свадьбу.

Ну что ж, любопытные остались довольны: в ожиданье невесты команда жениха успела приготовиться, как надо. На ручке двери, привязанная, рвалась улететь первая гроздь шариков, недалёкий путь от подъезда до машины устилали лепестки алых роз, а асфальт вокруг украшали многочисленные, нарисованные разноцветными мелками, сердечки. Всё это, в сочетании с голубым небом и первыми листочками, которые как раз сегодня покрыли все деревья и кусты во дворе нежной зелёной дымкой, создавало настроение возвышенное и счастливое.

Наташа ощутила его всем сердцем, как только вышла за порог родного общежития. И услышала восхищенный возглас встречающих. Знакомые кричали: будь счастлива, Наташка! Девчонки подбегали, чтобы шепнуть «какая ты красивая, а платье, а фата какая!» Церемонный Юрка Хрусталев, друг и свидетель жениха, в шикарном костюме, подошёл важно с бокалом – сейчас шампанское откроем и выпьем за праздник, на дорожку!

– А жених, жених-то где? – это тётя Маша своим рассудительным баском наводит порядок. – Без жениха нельзя. Пусть из ее туфли выпьет!

Жених, Борька, действительно затерялся в толпе, потому что до сих пор продолжать писать белым мелом на асфальте, в самом большом сердце: «Наташа, я тебя люблю!»

И расположился-то он совсем рядом с подъездом, чтобы любимая вышла и сразу заметила. Но пока что всей своей немаленькой фигурой он загораживал надпись, а любимая искала его глазами и не находила, потому что, сидя на корточках, он всё-таки стал вдвое меньше своего обычного богатырского роста. Отсутствие жениха на первом плане немного обескуражило Наташу. Как всегда, подумала она, какая-то ерунда, зачем я вообще вышла… То есть надо было его там, наверху, ждать. Жених, наконец, распрямился, заметив всеобщее оживление, увидел Наташу, просиял и бросился к ней, протягивая испачканные мелом руки. Меловые пятна наблюдались и на брюках. И на пиджаке.

– Наташенька, милая, здравствуй! – Боря поднял невесту на руки, закружил и понёс было к машине, но не удержался на последней ступеньке лестницы, спотыкнулся неловко, сделал ногами невероятный крендель и… выпустил Наташу из рук. Она просто выскользнула и встала на ноги. Ничего не случилось. Всё в порядке. Женя уже стояла рядом и поправляла ей фату. Боря виновато пожимал плечами, заглядывал в глаза:

– Ты не обиделась? Я просто весь взвинченный сегодня, всё валится из рук, волнуюсь, что ли?

Наташа поцеловала увальня, стряхнула с него мел (вот ведь, додумался в свадебном костюме мелом на асфальте рисовать!) и вгляделась пристально в лицо жениха. Здорово, что он такой высокий и крепкий, рядом с ним чувствуешь себя ещё более хрупкой и изящной. А то, что неуклюжий и растяпа, так это даже мило. Он милый!

Наташа решительным шагом двинулась к машине, но тут толпу раздвинула тетя Маша, которая настроилась провести весь предсвадебный ритуал, как полагается. Или хотя бы часть ритуала. Ну, хоть что-нибудь! – Да что вы, как нелюди! А кто невесту пропивать будет? Ты должен выпить из ее туфельки! Эй, шафер, где твоё шампанское?

Боря остановился, не зная, что делать, точнее, готовый без раздумий делать то, что ему сказали. Он только ждал, когда Наташа снимет туфельку.

– Давай, я тебя подержу!

– Да не будет он пить! – Наташа разозлилась. – Что за дикость! Поехали!

И первая залезла в машину.

– А фотографироваться?

Тётя Маша не унималась со своими традициями, влезла по пояс в салон, полная решимости хоть силой вытащить Наташу наружу, чтобы сделать канонический кадр.

– Конечно, последний снимок на фоне родного дома. Вы сюда ведь не вернётесь.

Пришлось вылезать.

– И правда, не вернёмся, поедем сразу в новую квартиру, свою. Нам Борины родители в ипотеке первый взнос подарили. А дальше самим придётся!

А тётя Маша уже деловито выстраивала гостей и друзей на фоне потрескавшихся старых стен. Эх, сколько здесь было прожито, выучено, нарисовано, проплакано! Действительно, пусть будет такая фотография. И вообще, ведь собирались каждый шаг запечатлеть, еще с момента сборов и причёсок! Наташа увидела, что на Юрке нет фотоаппарата. Не болтается на плече или на шее знакомый объектив на широком красном ремне. Значит, Боря его еще не достал, ведь договорились снимать его камерой.

– Наташ, прости, фотик мне не вернули, а Юрке я сказать забыл!

Тут Юрка начал долго и сумбурно рассказывать о том, что Славка Нечаев взял у Бори камеру на этюды, на озёра, клятвенно обещал отдать еще в понедельник, но что-то там не срослось и они до сих пор не вернулись…

– Ладно, Юрка, чего там… – перебил Боря, – это я виноват. Забыл я.

Наташа поджала губы. Нельзя. Помада размажется. Женя погладила ее по руке – успокойся, дорогая, ничего же страшного не случилось. Подошла к Боре, погладила по руке и его.

– Не переживай! В ЗАГСе всегда есть свои фотографы. А ты, Наташ, не обижайся на него из-за пустяков. Боречка, вы не бойтесь ее, это она с виду такая суровая. На самом деле она вас очень любит. И я ее понимаю. Ой, я вообще-то Женя, Наташина сестра.

Наташа не стала дослушивать Жениных сюсюканий и села в машину. Рядом с ней с одной стороны примостилась Таня, с другой – Лена, а Женя – на переднее сидение, но дверцу не закрыла, потому что Боря до сих пор оправдывался. Договаривал Жене то, что не захотела слушать Наташа. Не хотела, но краем уха слышала:

– Спасибо, Женечка, за братскую помощь. Почему-то я действительно чувствую себя сегодня как последний дурак. Как…

– Слон в посудной лавке? – весело подсказывала Женя

– Как медведь на свадьбе! Наташа, не сердись!

Последние слова он крикнул вглубь салона, закрыл Женину дверцу и побрёл к своему чёрному лимузину. Тётя Маша от подъезда общежития махала отъезжающим:

– Совет да любовь! Не ссорьтесь, детки!

И, когда свадебный кортеж, наконец, тронулся, долго глядела вслед, бурча себе под нос: – Ох, в мае жениться – всю жизнь маяться. Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить!

В зеркалах в холле ЗАГСа Наташа с трудом различала себя в кремово-кружевной толпе невест. Женихи в строгих темных костюмах в этом розарии терялись, взгляд на них не застревал и зеркала их как будто не отражали. Невесты, невесты, кругом одни невесты. И Наташа – одна из них. Со злым бледным лицом. Самая злая невеста. Злая, и от этого некрасивая. «Ещё не поженились даже, а я уже злюсь, злюсь», – Наташа была недовольна собой, своим лицом, своим настроением, но еще больше – своим нерадивым женихом.

Конечно же, когда они подъехали к ЗАГСу, его здесь не было. Наташу никто не встретил, никто не подал ей руку, чтобы помочь выйти из машины, никто не распахнул перед ней тяжеленные дубовые двери, пришлось самой что есть мочи тянуть за бронзовую блестящую ручку, отполированную тысячами рук других, не её, женихов. Которые приходили сюда вместе со своими невестами.

Куда же делась черная машина? Из двора они выехали в правильном порядке: сначала жених с друзьями, затем – она с подружками. Но где-то на светофоре поравнялись, а на следующем и потерялись. Тут и ехать-то пятнадцать минут, и пробок никаких, май, суббота, все на дачах. Наташа с подружками, прорубая дорогу в толпе, добрались до Зала Торжественных Событий – так гласила надпись на двери, из-за которой доносились звуки Марша Мендельсона. Вероятно, это здесь? Наташа ведь до сих пор никогда не была в парадной части ЗАГСа, только в деловой, когда подавали заявление. Из всех подруг она первой выходит замуж. Наташа стояла у колонны маяком, чтобы Боря заметил, как только войдёт. Если его действительно здесь нет, а вдруг он приехал первым и пришёл прямиком сюда, очередь занял? Девчонки побежали осматривать холл – вдруг жених найдётся?

– Для бракосочетания приглашаются Ковалёв Борис Андреевич и Ермакова Наталья Владимировна! Гости, не торопитесь, только после жениха и невесты!

Наташа, высматривая Борю, не заметила, как в центре зала оказалась женщина с цепью и гербом на груди. Это она вызывала брачующихся пройти, так сказать, к алтарю.

– Есть такие? – женщина заглянула в папку, прочитала ещё раз, – Ковалёв и Ермакова? Или раздумали?

Наташе пришлось сделать шаг вперёд.

– Не раздумали вроде. Я – Ермакова.

Толпа расступилась, образовав круг на паркете. И в центре этого круга стояла Наташа, лицом к лицу с женщиной распорядительницей, которая продолжала наседать:

– Ермакова? А где же ваш Ковалёв?

Наташа пожала плечами. Чёрт, неудобно-то как. И мобильника нет под рукой, чтобы Борьку тут же, немедленно набрать. Мобильник в сумке, а сумка – у Жени, чтобы не портить свадебный наряд ненужными аксессуарами. Растерянность разодетой для праздника невесты веселила публику.

– Эй, невеста, где жениха потеряла? – выкрикнул девичий голос, зычный, прямо под гармошку петь таким.

– А что, если я за него буду? За этого, за Ковалёва? Ничего, подойду? – это уже мужской баритон, чей-то гость, наверное, не жених, жених так шутить не будет, можно и схлопотать от невесты своей. Наташа пыталась улыбнуться шутникам, но, вероятно, получалось плохо, потому что следующий возглас уже ставил диагноз ситуации:

– Да он сбежал, не иначе, девка-то вон как зыркает! Того гляди, прожжёт дырку! У такой не забалуешь!

– Нет его нигде, – это Таня отчитывалась, запыхавшись. – Мы везде были. Ленка даже в мужском туалете искала! – Таня захихикала, не обращая внимание на то, что творится вокруг. Сама Лена излучала мрачность под стать Наташе и отчитываться о состоянии мужского туалета не захотела. А вот догнавшая девочек Женя нисколько не была ни рассержена, ни растеряна. Ей достались цветы всех девчонок, три тяжелых букета, и она несла их бережно и спокойно, зная, что делает нужное дело и цветы здесь – самое важное. Паузу прервала женщина-распорядитель:

– Ладно, разбирайтесь тут пока…. – и снова заглянула в свои бумаги. – Для бракосочетания приглашаются Грибулин Александр Романович и Сокова Людмила Ивановна. Приготовиться!

Из массы кружева и шёлка отделилась Сокова, оказавшись мелкой и кудрявой, как болонка. Шагнула навстречу своему Грибулину – длинному, нескладному парню. Вот сейчас они возьмутся за руки и войдут под своды Зала Торжественных Событий, чтобы стать, наконец, мужем и женой. Они станут мужем и женой вместо нас! – Наташа не успела додумать эту грустную мысль, потому что с другой стороны зала, как раз из-за спины без пяти минут молодожёнов Грибулина и Соковой, через толпу пробирался … да что там! Разрезал, расшвыривал толпу, дробил ее на части, на молекулы и атомы, шквал и ураган. Это Боря пробивал себе путь к невесте.

Он увидел Наташу и устранил последнее препятствие – Грибулина, да так, что тот согнулся пополам от неловкого удара локтем в живот. Следующим движением Борис неумолимо должен был смести с пути и Сокову, но та уже осознала опасность и успела запрыгнуть в стоявшую рядом огромную кадку с пальмой. Повезло ей, что такая маленькая болоночка! – Наташа в этой ситуации почему-то гораздо сильнее сочувствовала Соковой и Грибулиной, чем радовалась на свой счёт, что к ней, наконец-то, присоединился жених. Посмотрите только на него! Галстук сбит на бок, очки сидят косо… Зачем он вообще их надел? Ведь гораздо лучше выглядит без них. Рубашка спереди почти вылезла из брюк. Жених!

А Боря не знал, к кому бросаться первым: конечно, к Наташе! Но рядом нуждались в помощи поверженные им Грибулина и Соков. Нет, любовь взяла верх над благородством – Боря выбрал Наташу:

– Милая моя, ты тут стоишь одна, как, наша очередь ещё не прошла?

Боря сгрёб ее в охапку, поцеловал и, не отпуская, побежал на помощь пострадавшим: подал руку присевшему у стеночки Грибулину… достал из кадки притихшую Сокову. Извинялся и расшаркивался, бил себя пяткой в грудь и порвал бы на груди рубаху, да Наташа не дала. Ладно, бывает. Ребята простили. Даже номерами телефонов с Борей обменялись. Ровное движение конвейера брачующихся застопорилось было, но вот всё пошло своим чередом: Грибулин и Сокова со своими гостями скрылись за дверью Зала Торжественных Событий. И борькино опоздание объяснилось: действительно, уважительная причина, хотя, боже мой, как некстати:

– Прости, дорогая, я опоздал, – слова вываливались из его рта, обгоняя друг друга, так, что трудно было понять, – лопнуло колесо, представляешь? Пока вызвали такси – я никак не мог объяснить, где мы находимся, пока новая машина пришла…

У свадебной машины лопнуло колесо. Бывает же такое! Вот и Юрка, догнавший Борю, подтверждает, поддакивает и цокает языком. Юрка подошёл позже, зато вида не потерял: такой подтянутый, причёсанный, благоухает парфюмом, а не потом. Галантный кавалер, что тут скажешь! Это у человека в крови. Юрка такой. А вот Боря – не такой. Но это ведь не главное!

– А позвонить – никак нельзя было? – Наташа задаёт вопрос, заранее зная ответ. Отвечает – Юрий:

– У него разрядился, я свой забыл, у шофера – не поверишь! – деньги кончились. Как на зло!

И это случается. Только с нами почему-то всё чаще и чаще. Но Боря всегда умеет всё исправить, и телефон он уже зарядил, в машине, пока ждали другую. Ведь у него зарядка всегда с собой, вот какой он молодец!

– Наташ, ну скажи, что я молодец!

И Наташа сказала Боре – то, что он хотел услышать:

– Ты – гений. Эйнштейн отдыхает! – И то, чего он слышать не очень хотел:

– Ну вот, теперь этих Грибулиных ждать! Да что там Грибулины – придется пропустить еще пары три – пока ты будешь причесываться и чистить ботинки, – Наташа посмотрела на Борю через камеру мобильного телефона, чтобы сделать снимок жениха – вот такого, милого недотёпы. Изображение в кадре ей не понравилось и щёлкать она не стала, продолжая говорить Боре то, чего слышать он не хотел совсем:

– Пиджак можно не гладить. Все равно ты же опять его помнешь, так чего зря время терять!

Юрка, как настоящий шафер, на котором лежала ответственность за то, чтобы свадьба состоялась, попытался сгладить ситуацию:

– Чтобы не терять напрасно времени, предлагаю выпить за счастливое воссоединение молодых перед алтарем, вопреки проискам злобных сил!

И, жестом фокусника, шафер достал из-за спины бутылку шампанского, протянул ее Боре, а сам вытащил из кармана стаканчики и раздал дамам. Нелегкая обязанность открыть бутылку досталась жениху напрасно. Не сегодня! Не его день. Хотя, казалось бы, как раз его… Нет, пробка не разбила люстру, не попала в глаз одному из женихов, не стала причиной скандала. Но тугая пенная струя, вырвавшись из бутылки, взвилась к потолку и опала прямо на невесту. На её тщательно уложенную причёску. И тщательно накрашенное лицо.

Все засмеялись. Кроме Наташи. Ей уже было не до смеха. На платье! Дорогущем и стильном, из плотного жаккарда, сейчас расплывётся пятно прямо на лифе… Наташа не могла видеть, как оно расплывается, но прямо чувствовала кожей щупальца влажного и липкого шампанского осьминога. Зато подол она видела. Безобразно! На ткани, которая только что была атласно-гладкой, под пенным следом веселящей струи морщатся бугристые дорожки. Вот сейчас раздастся первое:

– Ничего страшного! Совсем не видно! Не обращай внимания на эту ерунду!

Но Наташа не могла больше слушать утешения, разрастающиеся в этот день, как снежный ком. Хватит!

– Ну вот, теперь и мне нужно гладить платье. И косметика наверняка размазалась. Спасибо тебе, любимый! Семейная жизнь заладилась с самого начала! Я пошла! Может, фен найду или утюг.

– Да не парься ты! Подумаешь, на пять минут позже окольцуетесь, – это с добрым словом выступила Ленка. И когда ей уже надоест проявлять участие?

Протискиваясь между счастливыми невестами и женихами, Наташа вдруг подумала, что в этом просторном, высоком, светлом зале с зеркальными стенами так здорово было бы устроить… бой! Она представила себя в спортивном костюме, с мечом в руках, уверенную, стремительную, счастливую… «А сейчас я что, не счастливая?» На этот вопрос отвечать себе не хотелось, и она вышла из зала. Где-то далеко за ее спиной тихий Женин голос примирительно ворковал:

– Пусть пока Юра с девочками выпьет за здоровье молодых, а молодые как раз успеют привести себя в божеский вид.

– Пойдем, Наташ, я тебе помогу, – Женя с Борей пробирались вслед за Наташей.

Сестра взяла ее за руку и потащила к дамской комнате. Боря исчез в противоположном направлении.

– Я ему расческу дала. Он так растрепался, а расческу забыл. Какие же они непрактичные, эти мужчины!

В туалете было тихо и пусто. И – о, чудо! – здесь был фен на длинном, скрученном пружиной, проводе. Дотянется и до груди, и до подола. Теперь главное, чтобы ткань восстановила прежний облик. Наташа и Женя, каждая, взяла по фену, и принялись сушить платье и фату. В зеркало на себя Наташа старалась не смотреть: лицо злое, косметика поплыла от жары и волнений, а слова, которые как будто сами по себе вырывались изо рта, тоже выражения лица не облагораживали.

– Господи, и это – мужчина, муж, надежда и опора, поддержка в трудную минуту! Да он всю мою жизнь превратит в одну трудную минуту – и сам того не заметит!

– Наташенька, ты волнуешься, это абсолютно естественно, в такой день… Но не нужно преувеличивать Боречкины недостатки… Он так же переживает, как и ты, бедненький. Вот и совершает … промахи. А на самом деле он – большой, сильный и красивый. Настоящий мужчина. Я бы лучшего и не желала.

Наташа внимательно посмотрела на сестру. Что, ей в самом деле Борька понравился, или она просто утешает и поддерживает, как всегда? Ерунда! Женька впервые увидела жениха сестры только сегодня, как раз тогда, когда его косяки превосходят всякие мыслимые пределы! Как это Женька мягко так сказала? «Промахи»! Да он же настоящий тюфяк, Борька. Тюлень! Валенок!

Наташа повесила фен на место. Он своё дело сделал. Платье высохло, какая-то бугристость под пальцами ощущается, но, если не знать, вроде никаких следов не видно. Так, теперь надо с косметикой разобраться. Наташа залезла в свою сумку, которую так любезно взялась носить с собой Женя, достала салфетки, пуховки, кисточки и ликвидировала ущерб: из зеркала на неё вновь смотрела нежная фея, прекрасная и достойная самого лучшего. Внезапно рядом с этой феей Наташа представила Бориса: запыхавшегося, растрёпанного, в криво сидящем пиджаке, из-под которого торчит вылезшая из брюк рубашка.

– И ведь, того гляди, ещё и на ногу наступит! – произнесла она, как оказалось, вслух. Женя вздрогнула и с недоумением уставилась на сестру, а та махнула рукой – так, мол, не обращай внимания! – и добавила назидательно, вспомнив Женины рассуждения:

– Много ты понимаешь в настоящих мужчинах. Ладно, пойду, а то он, чего доброго, сломает что-нибудь… кому-нибудь!

Выхватила из рук сестры сухую, хоть и помятую, фату, надела её и быстро вышла. Ей хотелось побыть одной. В коридоре ЗАГСа было сумрачно и также безлюдно, как в туалете. Похоже, большинство посетителей не заходили дальше Зала Торжественных Событий. «Везёт же кому-то!», – подумала Наташа, чьё пребывание в этом заведении уже порядком затянулось. Суета не кончалась, а разрасталась, нагромождалась, давила и лишала смысла всё происходящее.

Да и есть ли в нём, происходящем, какой-то смысл, если ей не хочется возвращаться туда, где все, где Боря опять сейчас что-то отчебучит, а вот брести здесь, в тишине, по бесконечному коридору, очень даже хочется. При чём не в сторону Торжественных Событий, а как раз в противоположную. Издалека по коридору навстречу ей шёл человек. Она могла разглядеть его, только когда он проходил под редкими плафонами, освещающими коридор. Сначала она поняла, что это мужчина. На следующем плафоне – пожилой мужчина. На следующем – что он увешан фотокамерами. Фотограф. Навстречу ей по пустынному коридору ЗАГСа шёл фотограф. Вот кто ей был по-настоящему нужен!

А незнакомый фотограф сам уже спешил предложить ей свои услуги:

– Фотография, видеосъемки, фотосессия. Фотографируем, форматируем, монтируем, оцифровываем, макетируем, брошюруем. А вы, голубушка, не желаете запечатлеть сей радостный миг? Хотя, скорей всего, вы уже, конечно, об этом позаботились?

Фотограф остановился у двери, на которой было написано «ФОТО-студия», и Наташа с удивлением обнаружила, что она, собственно говоря, около фотостудии и застыла, вглядываясь в приближающегося человека. Ноги сами привели!

– Как раз мы и не позаботились, нам нужна фотосессия! – затараторила она, – хотя жених мой – не только сам фотограф, но без пяти минут оператор. Но растяпа!… Может быть, это у вас – профессиональное?

– Ну, зачем же вы так, девушка, обижаете незаслуженно? В нашем деле нужно ловить момент – так как же мы можем быть растяпами? – улыбнувшись, Фотограф пропустил ее вперед себя внутрь помещения.

Здесь было полутемно, свет едва проникал в щель между плотными шторами. Привыкнув к полумраку, Наташа разглядела на стенах множество фотографий. Не всматриваясь в лица, можно было подумать, что все это – один и тот же праздник. Но было ясно, что под фатой и костюмом на разных фотографиях скрываются разные невесты и женихи. В углу мерцал экран монитора.

– Прошу прощения, но, по-моему, вы несправедливы к своему жениху! – продолжал Фотограф, раскладывая что-то за ее спиной, – полюбопытствуйте, здесь у меня образцы свадебной видео-сессии, наверняка вас заинтересует!

Наташа не отвечала. Подойдя поближе к фотографиям, она начала узнавать молодожёнов, запечатленных в свой самый счастливый миг. Принц Чарльз и Принцесса Диана. Принц Уильям и Кейт Мидлтон. Алла Пугачёва и Филипп Киркоров. Алла Пугачёва и Максим Галкин. И другие, отечественные и зарубежные, современные и не очень, пары молодожёнов.

– Ой, какой интересный кадр! – Наташа приблизила лицо к снимку на стене почти вплотную. Никогда раньше этой фотографии она не видела: Дж.Ф. Кеннеди и его молодая супруга Джекки – вот они, на соседней фотке, парадно улыбаются в объектив, счастливые и гордые собой, а здесь – ползают на четвереньках у ног священника, проводящего церемонию. Неужели уронили кольцо? Лица растерянные… А здесь? Примадонна плачет, закрыв лицо руками, а сердитый Киркоров повернулся спиной. Интересно, это до венчания или сразу после? А вот ещё…

Наташа, чуть ли не с раскрытым ртом, переходила от одной фотографии к другой, неожиданно попав на вернисаж забавных и нелепых микрособытий на свадьбах. Здесь были не только знаменитости, встречались и обычные люди, их было даже больше, просто знаменитости в этой подборке воспринимались как хорошие знакомые.

– Это что, всё вы снимали? – со смехом, но и с нескрываемым любопытством Наташа повернулась к Фотографу. Однако в комнате никого не было. «Вот чудной старик!» – с досадой Наташа хотела было покинуть фотостудию, как вдруг заметила на мониторе, мерцавшем в углу, свою фотографию. Свадебную. На фотографии – это был стоп-кадр, остановили видео – Наташа узнала саму себя. Но не сейчас, не в этом промокшем и испорченном платье, а совсем в другом, и она была совсем другая – с высокой причёской из коротких волос, причём – не шатенка, как сейчас, а – блондинка… «А ведь я всегда так хотела!», – подумала Наташа, – «всегда хотела постричь волосы, покраситься ярко, графично… и стоять рядом совсем с другим женихом!»

Прекрасный принц в идеально сшитом и так же идеально сидящем костюме, идеально выбритый и постриженный, он выглядел безупречно. Твердый подбородок с чуть намеченной ямочкой. Хорошо очерченные брови. Прямой, крупный нос. Скулы. Густая волна каштановых волос. Неотразимая полуулыбка. Глаза… Всё дело, конечно, в них: глубокие, бархатные, манящие, но на их дне как будто притаилась лёгкая грусть, неуловимая горчинка разочарования и боли. Вау! Наташа нажала «пуск», и картинка ожила. Жених повёл Наташу куда-то, прочь от камеры, и в движении он выглядел ещё лучше.

Наташа – та, которая смотрела видео в фотостудии ЗАГСа – застыла в недоумении. Впрочем, недоумение было не единственным чувством, переполнявшим ее в этот миг. Страх необъяснимого, радость от того, как хороша она в новом имидже, зависть. Зависть к девушке, которая выходит замуж за Такого мужчину. С ума можно сойти, какого! И как она любит его, как она смотрит на него, ясно с первого взгляда, что он – мужчина ее судьбы, мужчина ее мечты. Видео-Наташа смотрела на своего жениха с любовью и преданностью, с восторгом и нежностью. Только сейчас у Наташи в фотостудии всплыла мысль о Боре: – «Я на него так не смотрю!»

Видео кончилось, по экрану побежали полосы и точки. Что это вообще было, хотелось бы узнать! Наташа выглянула из студии в коридор, нет ли Фотографа там? Нет. Вернулась к монитору, но, пока она ходила, экран погас и на движенья мышкой не реагировал. Клавиатуры нигде не было видно. Она не могла сидеть на месте и решила найти Фотографа, во что бы то ни стало. Но в коридоре столкнулась не с ним, а с испуганной Женей:

– Вот где ты! Наконец-то! Мы тебя уже обыскались! Пойдем скорей, сейчас наша очередь!

И Женя решительно потащила ошеломлённую Наташу за собой. Наташа шла, не очень-то вслушиваясь в Женькину болтовню, она искала глазами Фотографа, чтобы узнать у него происхождение того загадочного видео. Но Фотографа нигде не было. Может быть, вообще ничего этого не было? И она не видела того, другого, жениха неземной красоты? Наваждение какое-то. Ничего не было и быть не могло! Вот он, холл перед Залом Торжественных Событий, и Женщина-Распорядитель. Голос ее громыхал под высокими сводами, зеркала подрагивали, стекла звенели эхом:

– Вы слишком возбуждены, молодой человек, вы мешаете другим встретить торжественный час своей жизни спокойно и без опасности для этой самой жизни!

Женщина с цепью и гербом сделала шаг в сторону, открыв для обозрения место происшествия: та самая кадка, в которой так ловко полчаса назад от урагана-Бориса спряталась гражданка Сокова, теперь лежала на боку вместе с поломанной пальмой. Земля наполовину высыпалась из кадки на пол. А гроза продолжалась:

– Вы уже сорвали график торжественных мероприятий на полтора часа своим опозданием, и продолжаете вести себя несовместимо с высоким званием… Жениха!

Женихи и невесты во время речи распорядительницы потихоньку отступали к стенам, и только один остался сейчас перед ней, принимая огонь на себя. А может быть, вполне заслуженно испытывая чувство вины за ущерб, нанесенный государственному учреждению. Наташа уже не удивлялась. Это был Борис. Рядом с разгневанной, но невысокой женщиной, он выглядел непропорционально огромным третьеклассником, жалким и нелепым в своем взрослом жениховском костюме. Красным, как рак, глупым и ничтожным. А ведь не прошло и пяти минут, как она видела рядом с собой совсем другого. И дело даже не в том, как прекрасен и безупречен тот, другой. Но сама она там, на видео, какой она была там счастливой и вдохновленной!

Всё. Хватит. Лучше сейчас прекратить этот балаган, чем потом мучиться всю жизнь. Наташа повернулась на каблуках и побежала вон из Зала Торжественных Событий, от женщины-распорядительницы, от Бори, от этой чужой и ненужной судьбы. Вниз, вниз, вниз по лестнице! На площадке между этажами ее догнала Женя. Здорово, у нее как раз Наташина сумка – там ключи, деньги и телефон.

– Спасибо, Жень, как раз кстати! – Наташа потянула сумку на себя. – Я сбежала.

– Ты что? – встревоженная Женя чуть не плакала, но сумку держала крепко.

– Сумку отдай! Может быть, я буду об этом жалеть всю жизнь – знаю, что ты скажешь, не продолжай, но сейчас это выше моих сил – так ему и передай.

Сумка, наконец, оказалась в руках у Наташи. Надо делать ноги, а то, стоит чуть замешкаться, начнутся упрёки и уговоры, Женька жениха позовёт… Женька – жениха, неплохо звучит, а? Да и у самой Наташи слёзы были на подходе, а там и чувство вины подоспеет, и жалость, да и просто Наташа привыкла быть хорошей. Гордилась этим. Так что побег с собственной свадьбы вообще-то не вписывался в ее стереотип поведения. Что ж, будем разрушать шаблоны на пути к сияющим вершинам совершенства… Сама от себя Наташа не скрывала, что в глубине души перед мысленным взором мерцал лучезарный образ НАСТОЯЩЕГО жениха. Всего несколько минут она смотрела на него в полутёмной фотостудии, но и этих минут хватило, чтобы понять: вот оно, НАСТОЯЩЕЕ. РЕАЛЬНОЕ. Вот он, мужчина моей мечты. Но ведь всего этого не объяснишь Борису. По крайней мере, не сейчас.

– А что же теперь делать мне? А Боре? – тоненький голосок сестры вернул Наташу к реальности сегодняшнего дня. Женька запищала, вот-вот заревёт. Надо огорошить её чем-то парадоксальным, а пока она будет переваривать и соображать, что к чему, нужно скрыться из поля зрения. «И телефон отключу сегодня», – подумала Наташа, – «на неделю. Или новую симку куплю!» Жене же она выкрикнула – уже почти на бегу, в низком старте, напряжённо поглядывая на тяжеленную дверь, которую ей опять придётся открывать самой:

– Можешь забрать его себе!

Как Наташа и думала, Женька сразу затормозила, ошарашенная таким щедрым предложением. И сбежавшая невеста рванула с места в карьер, змейкой проскользнув в дверной проём вместе с толпой гостей только что зарегистрированных новобрачных. Телефон в её сумке уже трезвонил.

А город жил своей яркой весенней жизнью, не обращая внимания на то, что невеста выбежала на улицу из ЗАГСа … одна! Никто не остановился, как вкопанный, никто не бросился к ней с вопросом, никто даже – чего Наташа боялась больше всего – не засвистел, не заулюлюкал ей вслед. Как будто так и надо: девушка в подвенечном платье несётся по улице. Вот такой забег в свадебном туалете. А что, идея! Наташа, верная себе, не поленилась, остановилась и записала в телефон: «Идея для городского или студенческого праздника: забег сбежавших невест, все в подвенечных нарядах и туфлях, с фатой. Можно использовать, как рекламную акцию дизайнеров свадебных платьев».

Захлопнула телефон, оглянулась. Погони удалось избежать. Наташа пошла уже спокойней и медленнее, улыбнулась случайному прохожему, остановилась и посмотрела на себя в стекло витрины. Отражение было таким банальным, что хоть залезай в эту самую витрину и сама рекламируй свадебную моду эконом-класса. Локоны волос даже не растрепались. Но это всё уже вчерашний день, всё, что осталось за тяжелой дверью ЗАГСа. Новой Наташе нужна новая причёска. И, конечно же, нужно найти странного Фотографа, узнать: что это было? Каким образом у него оказался видеоматериал с Наташей и Мужчиной Её Мечты? И, самое главное: где его, жениха с видео, искать?

Но сегодня искать Фотографа не было никакой возможности: ей хотелось убраться поскорее и подальше от ЗАГСа, чтобы не столкнуться ни с кем из прошлого. Недавнего прошлого. Значит, план такой: сегодня полностью преобразовываем свою жизнь, а завтра находим Мужчину Своей Мечты. Того самого. Как всегда, распланировав будущее, Наташа успокоилась. Составить план и назначить срок выполнения каждого пункта – это уже полдела. Так всегда выходило у неё, так получится и на этот раз!

Приняв решение, Наташа резко отвернулась от витрины в сторону проезжей части, и тотчас же рядом с ней затормозила машина. Хорошая машина, правильная. С самой лучшей стороны характеризующая владельца. Новая, премиум-класса, панорамная крыша, цвет – мокрый асфальт. В следующий миг калькулятор в голове выдал на табло кругленькую и увесистую цену подобного транспортного средства. Цена Наташе понравилась. По крайней мере, заинтриговала: кто же сидит за рулём? Вот ведь как бывает: ты со свадьбы собственной сбежала, а тебя вместо всех подобающих случаю чувств и волнений обуревает вдруг совсем незапланированное и новое чувство и желание. Проехаться на такой машине! Вылезти в свадебном платье наполовину в люк и смотреть на всех сверху, и чтобы на тебя весь город смотрел с завистью и восхищением. Как на настоящую невесту! Стекло на пассажирской дверце поползло вниз. Эх, была-не была – Наташа нагнулась и заглянула в темный, после сверкающей на ярком солнце улицы, салон.

Очертания водителя она видела, а вот лицо – пока нет. Слишком ярко, глаза никак не могут перестроиться.

– До салона красоты на Лесной довезёте?

Мужчина кивнул и протянул руку, открывая пассажирскую дверь. Обычно Наташа ездила сзади, но с водителем этой восхитительной тачки захотелось познакомиться поближе. Она потянула дверцу на себя и, шелестя кружевами, облаком впорхнула внутрь. Водитель молча разглядывал её, не трогаясь с места. Наверное, увиденное ему понравилось – на губах заиграла приветливая и обаятельная улыбка. Такая знакомая и привлекательная ямочка на подбородке! Кроме ямочки и губ – крупных и красиво очерченных, кстати говоря – портрет не вырисовывался: на голове – кепка, козырёк бросает тень на лоб и волос не видно, дальше – очки, тёмные, почти чёрные на солнце, они скрывали ещё одну треть лица.

Руки, лежащие на руле, Наташе понравились так же, как ямочка на подбородке – красивые, крупные мужские руки. Ухоженные. Без тату и перстней. Выразительные части тела. По крайней мере, когда скрыты все остальные… Да что за мысли лезут ей в голову через пять минут после побега со свадьбы? Ну, а что такого? В конце концов, вот поэтому она и сбежала, ей не хватало в женихе как раз такой мужественности, благородной сексуальности, уверенности в том, что он достоин её, что он способен сделать её счастливой. Ладно, молчание затягивается, посидела, отдохнула, дух перевела, нужно начинать разговор. И, вообще-то, почему мы всё ещё стоим?

– Так мы поедем или нет? – сказала Наташа с интонацией капризной принцессы, которой всё позволено, чьи капризы всегда исполняются и являются неотъемлемым аксессуаром привлекательности. Машина тронулась с места и водитель, наконец, откликнулся:

– Са-лон? Это есть ресторан?

Глубокий бархатный баритон его был под стать рукам и ямочке на подбородке, однако понимала незнакомца Наташа с трудом: он говорил с явственным английским акцентом. Иностранец? Неужели??? Что ж, можно и попрактиковаться в английском, не зря же она закончила спецшколу, да и в институте занималась в спецгруппе. Однако так, сходу вспомнить, как будет по-английски «парикмахерская», Наташа не смогла, пришлось показывать, смешно изображая ножницы пальцами: волосы, прическа, hair – чик-чик. Зато дальше английские слова полились по накатанному: – Where are you from? Who you are? What are you doing here in our city?

Незнакомец оказался бизнесменом из Ирландии, в городе у него деловые партнеры и он приехал сюда, чтобы курировать открытие зарубежного, то есть – российского – филиала. Приехал не на день, не на неделю – на месяцы, может быть, на год, а там – как пойдёт.

– Филипп Дуглас,– новый знакомый представился и повторил своё имя ещё несколько раз, чтобы Наташа запомнила. Филипп Дуглас – звучало прямо-таки по-королевски. А, интересно, в Ирландии всё ещё есть король? Или Ирландия – часть Великобритании и у них общая королева? Надо спросить, но как-то неудобно признаваться, что ты ничегошеньки не знаешь о стране, откуда прибыл такой симпатичный и интересный во всех отношениях мужчина…

Наташа решила погуглить при первой возможности, а пока вести исключительно светскую беседу, но не успела. Филипп перевёл разговор на гораздо более животрепещущую тему. Оторвав взгляд от дороги, он повернулся к Наташе и спросил, повторяя её жест пальцами-ножницами:

– Зачем вам чик-чик? You already look beautiful!

Филипп говорил, мешая английские слова с русскими – с самого начала разговора он попросил русскую собеседницу общаться, по возможности, на русском языке, так лучше для бизнеса, любой тренинг идёт в зачёт. Что ж, надо так надо, поможем иностранцу. Хотя коверкает слова он пока нещадно, да и в предложение их составляет, как попало. Но понять все-таки можно. Наташа поблагодарила за комплимент по поводу причёски и, пока соображала, как проще объяснить – по-русски или всё-таки по-английски – зачем ей необходимо сменить имидж, Филипп Дуглас задал следующий, приличествующий случаю, по его мнению, вопрос:

– Вас уже можно поздравить? Is this a white wedding dress? Не-ве-ста?

Вот попала, так попала! Тут самой ещё ничего не ясно, а надо объяснять. Да еще иностранцу! И так же четко проговаривая слова, с особенной интонацией, как объясняют непонятное малым детям и умственно отсталым, Наташа по слогам выговорила:

– По-здра-влять у-же мо-жно. Я сбе-жа-ла с собст-вен-ной свадь-бы! – не забыв при этом в нужном месте изобразить скрещёнными пальцами уже не ножницы, а бегущие ножки.

Иностранец, на удивление, всё понял и даже обрадовался:

– О, russian girl is very decisively and very beautifully! Пре-кра-сна!

Надо же! Наташа не ожидала со стороны мужчины, тем более – зарубежного, подобного родства душ в этом неочевидном вопросе. Однако, симпатичный иностранец нравился ей все больше и больше. Правда, он в возрасте. Сколько ему? Сорок-сорок пять? Может быть и больше, они там питаются правильно и живут без вредных привычек… Да какая разница – сколько лет, раз мужчина выглядит таким сочным и аппетитным.

Но есть и ещё одна причина попридержать коней, строго сказала себе Наташа. Ты что, забыла, почему сбежала со свадьбы? Забыла того самого прекрасного принца с загадочной видеосъемки? Забыла тот взгляд, которым девушка на плёнке – сама Наташа, только немного изменённая, смотрела на своего спутника, на своего восхитительного жениха? Он, и только он – твоя настоящая любовь, его нужно искать, его дожидаться, а не бросаться на первого встречного… Даже такого привлекательного. Наташа оборвала ход мыслей и прислушалась к забавному русско-английскому бормотанию. Как раз сейчас Филипп Дуглас демонстрировал свой высокий образовательный уровень, глубокое знакомство с ее родной культурой:

– Наташа. I really love Leo Tolstoy, Лев Толстой! Roman War and Peace, …”Война и мир” – это есть очень великий … роман. I specially learned Russian. And here I am in Russia!

Наташа улавливала только отдельные слова из старательно выговариваемой речи иностранца. Ей просто нравилось, как звучит его голос, как двигаются его губы, как блестят белоснежные, ровные, (новенькие) зубы. Она очень хотела увидеть его лицо целиком, но что-то мешало ей попросить нового знакомого снять очки и головной убор. А между тем они уже подъезжали к концу маршрута. Об этом так и заявил нахальным голосом навигатор, говорящий в машине Филиппа по-русски. И здесь тренинг, подумала Наташа, глядя на ярко-красные буквы «Салон красоты «Шарман». Буквы неумолимо приближались, увеличиваясь в размерах. Конец маршрута. Филипп всё ещё говорил:

– Наташа! When I saw you, I immediately thought of Natasha Rostov! На-та-ша Ро-стофф. Первый бал!

– Здесь остановите, пожалуйста! – сказала Наташа, попыталась расплатиться – иностранец денег не взял – и распрощалась. Хлынула волной из машины. Филипп вышел первым, галантно придержал пассажирскую дверцу. А когда она прошелестела вверх по ступенькам – он был уже там, и снова раскрыл перед ней дверь. Наташа помедлила, не нашлась, что сказать, чтобы продолжить знакомство. Дать номер своего телефона? Но она же собиралась сменить симку! Попросить его номер? Ну, нет, она еще не пала так низко, тем более, что это все не то, она ждет своего прекрасного принца. Вот если бы Филипп Дуглас сам предложил продолжить знакомство…

Но он, увы, не предложил. И хватит об этом. Она начинает новую жизнь! И Наташа смело прошла к свободному креслу, уселась в своем подвенечном платье на черную кожу вращающегося стула и деловито скомандовала разинувшей рот парикмахерше:

– Коротко. Красим в медовый русый, и побыстрее!

Девушка с ножницами знала, что делает: когда через два с половиной часа Наташа любовалась в зеркало результатом ее работы, преображение было полным. Из зеркала на неё смотрела стильная, очень юная и очень озорная особа, такая, какой, на Наташин взгляд, хотела бы быть каждая женщина от пяти до восьмидесяти пяти. Хотели все, а выглядела так именно она, Наташа! Поблагодарив стилиста и не поскупившись на чаевые, Наташа выпорхнула из салона, заглядывая по дороге во все отражающие поверхности. Там мерцала и искрилась все та же утонченная коротко стриженная блондинка.

– Так здорово, что я сама себе завидую! – подумала Наташа и не удивилась, заметив, как кто-то машет ей с другой стороны улицы. Конечно, кто-то машет, ведь она так хороша теперь, что ей невозможно не помахать. И всё же, кто это? Наташа прищурилась, солнце по-прежнему палило во все лопатки, какой же длинный сегодня день! – и вдруг остановилась, как вкопанная. Через дорогу между машинами к ней шёл ОН, тот самый, принц, жених с видео из ЗАГСа, сам, настоящий, шёл и махал ей рукой. Улыбался. И звал её по имени:

– На-та-шА! – неправильно ударяя последний слог.

Так же, как это делал – ах, да, её утренний знакомый, англичанин, нет, ирландец с сексуальной ямочкой на подбородке и такими же красивыми, сочными губами, как и тот, кто уже подошёл к ней. Бам! Это же он, Филипп Дуглас, так его звали, кажется? Наташа не в такт кивала головой, хлопала ресницами и приходила в себя от фантастического открытия: Филипп Дуглас и был тем самым прекрасным принцем! Теперь, когда он снял, наконец, кепку и очки, это стало ясно, как день. И он не просто проходил мимо, нет, он жаждал Наташиного внимания и явно, не скрывая, любовался ею:

– Forgive me for your courage… Простить моя смелость. Я думать… I thought that you would need a car. Опять. Мой ав-то-мо-бил для вас.

Неужели? Разве это возможно – встретить его, самого главного мужчину своей жизни, в тот самый миг, когда рассталась с предыдущим? Не самым главным? Наташа не могла поверить своим глазам. Ее сотрясала дрожь, в горле пересохло, того и гляди, польются слёзы в три ручья… Не делай этого, Наташа, не надо! – командовала она себе, а внутри все ликовало и пело, «это он, это он!» – без конца выстукивало сердце, сбиваясь с ритма.

Наташа покачнулась и – ах! – рука её впервые коснулась руки Филиппа. Ух ты! Словно искра пробежала, да какая там искра – словно молния ударила в одного из них, тряханула, да так, что содрогнулись оба. Вздрогнули и посмотрели друг на друга. Филипп и Наташа, Наташа и Филипп. Сладко, и горько, и так хорошо, что это не может быть правдой! Водопад чувств обрушился на неё, поглотив почти полностью.

С ним, кажется, происходило то же самое. Но сколько же можно стоять вот так, на крыльце Салона красоты «Шарман»? Не обращая внимания на прохожих, даже на тех, кто хочет мимо них протиснуться в дверь салона, но никак не может обойти застывшую в счастливом столбняке пару?

Не отрывая глаз друг от друга, не разнимая рук, медленно и плавно, по шажочку, они двинулись в сторону машины, говоря друг другу что-то глупое и приятное, невпопад, но в такт с новым счастливым ритмом, объединяющим их обоих.

– Не могу понять, почему я сразу тебя не узнала? – спрашивала Наташа.

– Чик-чик, – счастливо улыбаясь, Филипп показывал, что он избавился от ненужных кепки и очков – так же, как она – от лишних волос.

Они шли, внезапно застывая на месте, кружась, потом продолжая движение не в том направлении, останавливаясь снова, смеясь и пританцовывая. Вокруг них сгустилась настолько плотная атмосфера счастья, что прохожие наталкивались на нее за десять шагов – спотыкались, прислушивались, оглядывались, пытались понять – что же такое приятное и непонятное их остановило? Находили глазами сияющих Филиппа и Наташу, кивали удовлетворённо: вот он, источник счастья обнаружен, всё в порядке, можно продолжать движение. И шли себе дальше, оглядываясь, замедляя шаг, не желая покидать это излучение, выходить из зоны уверенного приема счастливых вибраций.

Наташа и Филипп смотрели друг на друга и говорили, говорили, коверкая слова, мешая русский и английский. Главное содержание происходящего высказывалось, однако, не словами: руками, улыбками, поворотами головы, взглядами, прикосновениями…

– Дизайнер? Ты есть дизайнер? Я правильно понимать?

Филипп внезапно вынырнул из счастливого тумана. Глаза его перестали отсверкивать солнечными зайчиками, сузились и посерьёзнели. Из букета любовной ми-ми-ми-чепухи прагматичное ухо успешного топ-менеджера выловило несколько бит важной информации. Важной для дела.

– Ну да, – прежним сахаро-медовеньким голоском прощебетала Наташа, – дизайнер. – Скоро диплом получу, но и помимо диплома у меня есть уже реализованные проекты, участие в международном конкурсе, награды, сертификаты евро-образца.

Отзеркаливая нового, но такого родного и близкого, как будто сто лет знакомого, Наташа мгновенно перестроилась, перенастроилась на корпоративную сухость. Его голос больше не был бархатным, глаза не занимали пол-лица, улыбка… Какая улыбка? Ничего личного!

– У меня для Вас, Наташа, – ого, мы уже опять на «Вы», пронеслось у неё в голове, – есть тест. The result of this test will depend a lot. От результата зависеть много. О’кей?

– Надеюсь, текст не слишком сложный? Я же только начинающий дизайнер, – игривые нотки в её голосе остались от недавно пережитого упоения и лёгкости, от которых сейчас не осталось и следа. Наташа за эти последние несколько минут пережила целую бурю эмоций: обида и непонимание от внезапной перемены в тоне Филиппа; неприятие, нежелание слушать его и вообще оставаться рядом; интерес к новому предложению; и вот теперь – жгучее желание сделать всё наилучшим образом и выиграть неизвестный, но, она была уверена в этом, необыкновенно ценный приз.

Филипп припарковал машину в первом же свободном кармане, в руках у него появились блокнот и ручка, их он и протягивал Наташе.

– Рисуй проект лифт, Please draw an elevator car.

О, это не сложно! Она и не заметила, как лёгкие уверенные штрихи легли на бумагу. Кажется, так? Ну да, не нужно задерживаться с ответом, это же элементарный тест. Для начинающих. Филипп внимательно рассматривал рисунок в блокноте. А Наташа – Филиппа. Его лицо казалось непроницаемым. Долго. Минуту. Уже две! Что это значит? Ему не понравилось? Он не знает, как сказать ей что-то неприятное? Он полностью потерял к ней всякий интерес из-за того, что она такая дура?

Но тут, (Наташе казалось, что прошла целая вечность, а на самом-то деле быстрая стрелка обежала полный круг всего пять раз – на часах, которые висели через улицу, у магазина), лицо Филиппа разгладилось, и на нём снова появились человеческие чувства. Внимание, симпатия – это был почти тот же самый недавний незнакомец. С загадочной видео-свадьбы. В его доброжелательном взгляде можно было разглядеть и что-то новое: может быть, уважение? Профессиональный интерес?

– О’кей, Наташа! – Филипп завёл машину, и они поехали дальше. Сердце её билось оглушительно, своим биением причиняя прямо-таки физическую боль. И жжётся! В груди жар, как будто туда засунули раскалённую сковородку. Сердце на сковородке… Бр-р-р! Какая гадость! На самом деле просто колбасит, как перед экзаменом.

И точно, Филипп заговорил голосом удовлетворённого профессора:

– Ты сделать всё хорошо, Наташа. Много другие люди рисовать кнопки этажей (показывает руками: по кругу, на разном уровне) Вот так… Или вот так… Это не есть хорошо! Главное для лифт – комфотэбл, удобно пользоваться. Вы это понимать.

Это что, собеседование? Ну конечно, сейчас Мужчина Моей Мечты предложит мне место в суперкорпорации с офигенным годовым окладом. Только разве об этом мы договаривались? Да, в сущности, ни о чем и ни с кем она не договаривалась.

Но она видела перед собой ЕГО, мужчину своей мечты с поразительного видео в ЗАГСе. И что бы он ни сказал ей, о чём бы ни попросил, Наташа готова была – если не сделать немедленно, то, по крайней мере, принять к рассмотрению. Ну да, она уже была согласна, например, поехать с ним в ресторан, со всеми вытекающими последствиями… Полететь в отпуск на экзотический остров… Ах, закрой она сейчас глаза, она бы увидела себя танцующей в паре с ним, в огромном бальном зале. Они кружатся на блестящем, гладком паркете, её невесомое, лёгкое, белое платье кружится вместе с ней. Платье, почти такое же, как и это, свадебное…

Ладно, стоп, пошёл уже первый бал Наташи Ростовой, это не про неё. У неё сейчас совсем другие задачи. И очень просто: на видео в ЗАГСе она видела что? Фрагмент из записи свадьбы. ИХ свадьбы. Наташа мельком отметила, что уже не задумывается о происхождении этой записи и принимает её всерьёз, принимает за точку отсчёта. Если там Наташа выходит замуж за мужчину мечты, за этого самого мужчину, который сейчас сидит рядом с ней, значит, между ними сложились серьёзные отношения. Самые серьёзные, которые только могут быть.

А серьёзные отношения не начинаются с того, о чём только что мечтала Наташа: секс в первый вечер знакомства, отдых на Канарах или бальные объятия. Для построения серьёзных отношений нужно время, нужно получше узнать друг друга, нужно предстать перед потенциальным партнёром с самой лучшей стороны и в то же время остаться такой, какая ты есть по-настоящему. А ведь это возможно как раз в профессии! Ну да, она же так хороша в своём деле, он увидит и оценит, и вот тогда он полюбит её всерьёз и надолго, и они, рука об руку, пойдут к алтарю, под видеозапись для потомков. Вот так и появится та картинка, которую она уже видела! А значит, нужно собраться сейчас, напрячься и всё сделать правильно. Одно она уже сделала: тот дизайнерский тест, который предложил ей Филипп, она, кажется не провалила. Филипп действительно предлагал ей работу!

– Велл, я думать, я смогу хэлп ю…вам помочь. Ваши предложения – риал, действительно продуктивны и грамотны. Я – топ-менеджер рашен, русский офис “Ви энд Кей”. Большая фирма. Штатом занимаюсь я.

– Не может быть! – перемена декораций больше не огорчала Наташу. В конце концов, Мужчину Мечты она уже нашла, да как быстро! Да, над сближением придётся поработать. Но Филипп и сам, кажется, не собирается переводить их отношения в чисто профессиональную плоскость. Его глаза вновь заблестели призывным блеском, и баритон завибрировал на низкой ноте:

– Когда я видеть вас первый раз там, на улице, я тоже думать: не может быть!

Наташа ответила ему долгим влекущим взглядом. Что-то, а это она умела! Очаровать мужчину, который, к тому же, и сам хочет быть очарованным – пара пустяков. Наташа кивала Филиппу, поддакивала в нужных места, закатывала глаза и заливалась хорошо поставленным хрустальным смехом. Нежная кожа автомобильного сиденья мягко обнимала её. Утро, Боря и свадьба отодвинулись в такое далёкое прошлое, что память о них не вызывала никаких эмоций: было и прошло. Немного ярче из забвения выступала полутёмная комнатка в ЗАГСе, мерцание монитора и видео-свадьба Наташи из какой-то другой, несбывшейся ещё реальности. Но и она уже затянулась дымкой, как воспоминание о вчерашнем сне. Как прошлогодний снег, стаявший гораздо раньше, чем наступил сегодняшний длинный, длинный день.