Женщина Альфы

Водт погладил её по спине, зарылся губами в волосы на макушке, когда она лежала, свернувшись калачиком на нём, и пробормотал:

— Я бы посоветовал тебе не беспокоиться, ведь я исцелюсь и без твоей очень умелой помощи… — варвар никак не мог смириться с мыслью, что у неё была настоящая профессия, — но я вижу, что у тебя сильный материнский инстинкт, даже со мной — и это очень мило — ты будешь волноваться, если не сделаешь всё необходимое для меня.

Сказав это, он снял девушку с себя и осторожно поставил рядом.

— И я бы предпочёл, чтобы именно ты — хоть ты и женщина — зашила меня, чем любой из тех «докторов», которых я встречал в своей жизни.

Эмили восприняла это как комплимент. Ей показалось, он на самом деле имел в виду именно это.

— Я останусь совершенно неподвижным и тихим для тебя. Если я почувствую болезненность, то подумаю о том, сколькими разными способами я заставляю тебя кричать от удовольствия, после того, как ты закончишь, и это заглушит любую боль, кроме смерти.

Эмили вздохнула и поджала губы. Медленно работая иглой, она делала аккуратные стежки, аварвар не шевельнул ни единым мускулом за всё это время. Это одновременно и радовало, и раздражало девушку.

«Не идеально, — подумала она, критически оглядывая свою работу. — Конечно, не хирургическое качество швов, но достаточно, чтобы собрать края раны вместе. Это должно поспособствовать заживлению и, надеюсь, предотвратит инфекцию».

Последнее, что сделала Эмили, — единственный раз, когда лорд почувствовал хоть какую-то боль — вылила спирт на всю рану и оставила её сохнуть, прежде чем перевязать. Единственной его видимой реакцией было моргание. Один раз. Очень медленно.

После обработки раны Эмили, конечно, была развалиной, полной развалиной. Ей едва хватило сил убрать беспорядок, который она устроила. Девушка пыталась отвлечь свой разум, прежде чем полностью сломается и будет в отчаянье бегать, нервно собирая вещи.

Наконец Водт поймал её за талию и увлёк за собой на кровать, как будто они танцевали. Он упал на спину, и чтобы уберечь её от боли, задержал её приземление своим большим телом, а затем попытался подмять её под себя.

Эмили знала, чего он хочет, знала, что он собирался с ней сделать, и — по большей части — пришла к выводу, что не в силах отказать ему в близости. Её сопротивление — отчасти из-за инстинктивной реакции на него — в последнее время значительно уменьшилось до редкого «пожалуйста, нет», как будто она устала протестовать и бороться — как он выразился бы — против своей судьбы.

На этот раз она положила ладони ему на грудь, старательно избегая свежей повязки, и осторожно — не безумно — заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Не мог бы ты… не мог бы ты сделать кое-что для меня? — спросила она.

По правде говоря, он легко рискнул бы собственной жизнью тысячу раз, лишь бы достать ей всё, что он мог — всё, что он одобрял, — что сделало бы её счастливой. Он знал, что она видит его чаще мрачным, но ведь и она не часто улыбалась.

Хоть он и не показывал этого, но остро ощущал её печаль.

«Гораздо больше, чем мне хотелось бы. Больше, чем должен был Альфа», — подумал мужчина.

А в последний раз, когда Водт спросил, чего бы она хотела, девушка попросила невозможное. Он не мог — не хотел — освободить её. Даже если он это сделает, из-за их связи девушка никогда по-настоящему не освободится от него, пока он не умрёт.

Но она и так знала это.

Лорд достаточно часто говорил Эмми, когда она становилась непокорной, что будет единственным мужчиной, который свяжет её узами, пока не умрёт.

Не то чтобы другие не собирались попытаться — они уже умерли.

С немалой долей любопытства, он осторожно ответил:

— Если я смогу.

Её ответ удивил варвара.

— Перевернись на спину.

Водт выполнил просьбу Эмми прежде, чем она закончила. Его нетерпение вызвало у девушки смешок, который он хотел бы слышать как можно чаще.

Эмили села и начала прикасаться к нему.

Добровольно.

Своими маленькими ручками.

Водт закрыл глаза и задрожал. Эмили резко остановилась и убрала руки, испугавшись, что сделала ему неприятно. Но лорд поймал её ладошки и притянул к себе. Он был так близок к раю, как, по его расчётам, никогда не будет в этой жизни — если только она подарит ему сына. Девушка даже не прикасалась к нему — пока. А её слова были не нужны — в них не было ничего, что могло бы усилить его желание к ней — его одержимость была откровенно безудержной. Но если девушка продолжит в том же духе, он будет бороться со своими низменными инстинктами так долго, как только сможет.

Эмили уже забыла, каково это — распоряжаться мужским телом. К тому же у неё его никогда и не было — до недавнего времени девушка его даже не видела.

Это была очень большая кровать — даже для того, кто привык спать на огромной кровати, — и лорд занимал большую её часть. Очень хорошо, что она была относительно маленькой, потому что на кровати почти не осталось места.

Варвар заставил её спать внутри — ближе к стене — закрывая её своим внушительным телом. Лёгкий способ контролировать девушку. Если бы она даже захотела встать, пока он спит, она не смогла бы незаметно пробраться мимо него, не разбудив, а это неизбежно привело бы к сексу.

Эмили старалась держаться от любовника как можно дальше и не собиралась сближаться с ним. Варвар не был — и никогда не будет — любовью всей её жизни. Но сейчас она намеревалась немного побаловать себя. Видя его тело, видя, как тяжело ему пришлось, зная, что он отдал бы свою жизнь за неё и за всех остальных в этом маленьком анклаве — каждый раз, выходя за стены, — она испытывала безмерную благодарность и глубокое уважение.

Да, варвар был ужасен с ней во многих отношениях.

Он был авторитарен и сух.

Но Эмили понимала, что есть разная степень ужаса. Она была уверена, что без него, скорее всего, уже была бы мертва — или искренне желала бы умереть. Она ничего не знала о суровой реальности и потому была бессильна перед ней. Но прямо здесь, прямо сейчас, девушка готова была признать, что лорд был тем человеком, что удерживал её от судьбы худшей, чем смерть. И — если она призналась в этом самой себе, а она долго противилась этому — прикасаться к такому мужчине, как он, было не так уж и трудно.

Водт чувствовался хорошо — сильным, уверенным — под её пальцами.

Эмили осторожно провела пальчиком по его коже, с одинаковым интересом исследуя шрамы и рябь мышц, а иногда гладкость его тела. Её взгляд время от времени опускался туда, где от каждого её нежного прикосновения набухала плоть, топорща ткань брюк, словно его член приветствовал её.

Водт так и не разделся. На нём всё еще были брюки, и девушка потянула их, хотя знала, что не сможет снять их без его помощи. Но варвар снова был готов подчиниться.

Через несколько секунд брюки исчезли, а мужчина лёг на спину, прикрыв глаза рукой, полностью обнажённый — хотя и не уязвимый — перед ней.

И он был великолепен.

— Теперь все мужчины такие могучие, как ты? — спросила Эмили необычно хриплым голосом. Она уже знала ответ — она видела «врачей», которые были мужчинами.

— Что ты имеешь в виду?

— Настолько… — она застенчиво покраснела, удивляясь, что испытывает стыдливость в присутствии мужчины, с который была близка. — Такие большие. Ты намного больше, чем большинство мужчин моего времени. И у тебя гораздо более высокая переносимость боли — мало кто в моё время смог бы спокойно сидеть, пока я зашивала их без анестезии.

— Анестезия? — он произнёс это слово так, словно оно было ему незнакомо.

— Что-то, что притупляет боль или лишает сознания, а ты ничего не чувствуешь, пока не проснёшься.

— О, — проворчал он. — Нет, не все, хотя их более чем достаточно, чтобы провоцировать войны.

Эмили кивнула. Его тип, генетическая мутация, или кем бы он ни был, поднялся бы на вершину этой варварской, неумолимой культуры.

— Почему ты спрашиваешь, девочка?

— Просто любопытно.

— Ты же знаешь, что это сделало с киской… — предупредил Водт, когда её рука приблизилась к тому месту, где он хотел её видеть. Он схватил её и поднял на себя. — Это её поимело, — прорычал варвар, прежде чем она успела ответить.

Его дыхание участилось и стало рваным. Мужчина начал задыхаться, когда стал медленно проникать в её складочки, чувствуя ответное желание принять его.

Лорд не был большим поклонником такой позы — преимуществом была возможность видеть и касаться желанного тела — он предпочитал быть сверху.

Так ему было легче контролировать её и входить в неё.

Каждый вздох девушки, каждое жалобное мяуканье добавляли масла в огонь его страсти, и Водт начал набухать ещё до того, как Эмили полностью прижалась к нему, что становилось для неё проблемой.

Мужчина наслаждался каждым всхлипом и криком псевдо-протеста, когда девушка полностью подчинилась ему. Когда он только начал брать её, она умоляла не делать этого, жалуясь, что это слишком больно. Но он видел насквозь её попытки «кричать волком».

— Но потом? — спросил мужчина, подняв брови и глядя на неё сверху вниз.

Эмили очаровательно покраснела, зная, что он не ограничиться жалобами на лёгкую боль.

— Что ты почувствуешь, когда мы будем связаны узлом и колючкой вместе, и я начну двигаться и вбиваться в тебя?

Она рассердилась, а он почти улыбнулся её ярости.

— Это не имеет значения!

— Что это? Ответь мне, девочка, или ты почувствуешь мою ладонь на своей попке, как только мы закончим.

Водт никогда не сыпал пустыми угрозами, а Эмили знала его достаточно хорошо, чтобы понимать это.

— Это делает меня ужасно чувствительной, — её голос понизился до шёпота, когда она неохотно ответила ему, — это не даёт мне выбора и заставляет кончить.

Лорду всегда нравилось подчинить её себе. Он восхищался её силой. Если то, что Эмми говорила о своём происхождении, было правдой, то она была умной и образованной женщиной в своё время, а идея подчинить её, приручить к своим рукам становилась ещё более привлекательной.

Тем более Водт знал, что девушка этого не хочет.

Но её любопытное согласие — по крайней мере, внешнее — тоже было интересным, до определённого момента. Водт знал, что поза, в которой она будет более эффективно размножаться — быть сверху на ней, или если она будет стоять перед ним на коленях. И до тех пор, пока её чрево не наполнится его потомством, он не упустит шанса сделать ей ребёнка.

Эмили мило запротестовала, почувствовав знакомое покалывание, доставляющее ей некоторое неудобство. Его шип был похож на коготь, впивающийся в очень нежную и чувствительную ткань, но польза от него для оплодотворения намного превышала желание угодить ей, защитив от болезненных ощущений. Шип мешал женщине-омеге двигаться, активируя что-то внутри и толкая её в почти неистово блаженное состояние.

Её бесконтрольные конвульсии доставляли мужчине собственное удовольствие, а также способствовали мощному извержению его семени, размягчая её плоть для него и делая её более восприимчивой к его восхождению и потенциальному оплодотворению.

Лорд не знал точно, как это работает — просто знал, что рано или поздно это произойдёт, — и не мог дождаться, когда она родит ему ребёнка.

***

Прошло несколько дней.

Внимание Эмили привлекла нетерпеливая возня с замком.

Интуитивно она почувствовала, что дело срочное, и не ошиблась.

Водт резко зашёл в комнату, а его состояние было очень похожим на то, когда они посещали больницу и оперировали пациента.

Девушка надеялась, что с ним не произошло ничего страшного.

Но всё оказалось хуже, чем она себе представляла. Увидев рану пациента и почувствовав запах гниения, Эмили мгновенно сбросила плащ и начала отдавать распоряжения «докторам», которые, как и прежде, не имели желания подчиняться женщине. Но взглянув на напряжённое лицо лорда, немедленно начали с ней сотрудничать.

Эмили осмотрела рану и попросила скальпель.

Мужчины, окружавшие её, заартачились, но Водт с каменной маской на лице, приблизившись к ним вплотную, прошипел:

— Вы дадите ей всё, что она попросит. Вы сделаете всё, что она попросит. Если он умрёт, умрёте и вы. Она — единственная ваша надежда выбраться из этой комнаты живыми.

Теперь «доктора» стали более сговорчивыми, но Водт не отступал. Даже когда, разрезав рану, девушка выпустила тонны заражённой, гнилой жидкости, все слышали его агрессивное бормотание — протесты её пребыванию здесь.

Эмили промывала и промывала рану, пытаясь удостовериться, что обработала все инфицированные ткани, прежде чем снова зашить её.

Когда девушка, наконец, отошла от стола, сострадая молодому человеку, которому пришлось столько выдержать, она попала прямо в объятия лорда.

— Он так болен. У вас есть антибиотики? Аспирин для лечения лихорадки?

Эмили понимала, что просит о вещах, о которых он абсолютно ничего не знает, но не могла по-другому. Процедура лишь продлит неизбежное, если она не сможет обезвредить инфекцию.

— Что это?

— Медпрепараты. У вас вообще есть лекарства?

Водт окинул её оценивающим взглядом, схватил за руку и потащил в коридор.

Эмили едва поспевала за его огромными шагами.

Внезапно лорд остановился, открыл ключом висячий замок на двустворчатой двери и быстро закрыл её, как только они оказались внутри. Для освещения он использовал лежавший на полке фонарик.

Комната была похожа на пещеру, сверху донизу заставленную металлическими полками с лекарствами и медицинским оборудованием. Первым побуждением девушки было спросить, почему они не используют всё это регулярно. Но Эмили вовремя придержала язык, чтобы не отвлекаться от нужд пациента ради бесполезного ворчания.

Водт ходил за ней по пятам, как большой щенок, и смотрел на неё с крайним изумлением.

— Ты — ты можешь всё это прочесть? — спросил он почти благоговейно. — Ты знаешь, как использовать их, чтобы помочь ему?

Эмили мрачно кивнула.

— Знаю и помогу ему. Так оно и будет. Я не позволю ему умереть.

Неожиданно девушка обнаружила в запасах то, что они явно не использовали.

Впрочем, как и человек, который лежал на операционном столе, поражённый инфекцией.

Нет, то, что она взяла, было для неё и только для неё.

Эмили не могла поверить своей удаче, натолкнувшись на полную коробку маленьких разноцветных таблеток. К её радости, даже если бы лорд мог прочитать их химические названия, он бы не знал, что это такое.

Даже проявленное варваром уважение к ней не остановило девушку от желания воспользоваться находкой. Позже она побеспокоиться о том, как забрать их с собой. Если придётся, она засунет в себя целую пригоршню. Найдя спасительное средство, Эмили не собиралась покидать это место без дополнительной защиты, в которой так отчаянно нуждалась.

Они нашли всё, что могло понадобиться пациенту — во всяком случае, в ближайшее время — и отправились в операционную. Но в коридоре столкнулись с мужчиной, который размахивал ножом и нюхал воздух, как собака.

Его глаза были дикими, и он выглядел совершенно неуправляемым.

— Я знал, что учую тебя! Я знал, что ты где-то здесь! — закричал он, бросаясь к ней и угрожая зловещим клинком.

А через мгновение он уже лежал на полу, истекая кровью, убитый собственным оружием. Зато Водт стал гордым обладателем великолепного нового ножа.

Пока лорд тащил Эмили в операционную, она с ужасом осознала, что никогда не сможет привыкнуть к такой жизни. Когда она проснулась от стазиса, то понимала, что, возможно, ей придётся столкнуться с зомби или другими вымышленными злодеями.

Но всё оказалось намного банальнее. Это был всё тот же «старый негодяй», как с начала времён — мужчина, который не только не мог контролировать свои сексуальные аппетиты или жажду денег, но даже и не пытался.

Вернувшись к пациенту, Эмили поставила больному капельницу — не так хорошо контролируемую, как ей хотелось, — но капельницу, которая должна была одновременно питать его кровь, снять лихорадку и бороться с инфекцией. Закончив, Эмили отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой, а все «врачи» смотрели на неё с крайним изумлением.

Неожиданно Водт схватил девушку за запястье.

— Мы должны вытащить тебя отсюда. Это небезопасно.

Эмили попыталась вырваться из его хватки.

— Я не могу уйти. Я должна остаться со своим пациентом.

— Ты не можешь остаться здесь. Ты же видела, что только что произошло. Это был мой лучший охранник. Я не хочу убивать всех в этом здании, только чтобы ты могла поиграть в доктора.

Он никогда раньше не видел у неё такого выражения лица, но догадался, что это нехороший знак.

— Мы должны идти, — повторил он.

На этот раз, когда она дёрнула руку, Водт отпустил её.

Эмили подошла к «доктору», чтобы дать ему необходимые инструкции.

— Сообщи мне, как у него дела, и сообщай о любых изменениях к худшему.

Девушка не боялась осложнений, но хотела лично следить за ним, даже если единственная возможность — сделать это на расстоянии.

Водт оборвал Эмили на полуслове и потащил прочь. Но та продолжала выкрикивать приказы так долго, как только могла, пока его рука не опустилась на её рот и зад одновременно.

— Тише! Я бы не хотел никого убивать, пока мы здесь.

Обратный путь они прошли в полной тишине. Это раздражало. Ни один мужчина — даже такой закалённый Альфа, как он, — не хотел видеть пренебрежение от своей женщины. Но Эмили была холодна с ним, не из-за пациента, хотя она определённо предпочла бы остаться с ним. Нет, она разозлилась, потому что не успела захватить найденные противозачаточные таблетки.

Глава 7

— Позволь мне увидеть больного. Мне нужно оценить его состояние и убедиться, что ничто не угрожает его выздоровлению, — умоляла Эмили несколько дней спустя.

Водт, в задумчивости сцепив свои длинные пальцы, сидел в кресле, которое она мысленно называла троном. Девушка нервно ходила вокруг него.

— Доктор сказал, что ему лучше.

— Он говорит это, чтобы спасти свою задницу — никто из них не признается тебе, даже если он мёртв! Я им совсем не доверяю! Я думала, этот человек важен для тебя — ведь ты угрожал их жизни, если он умрёт. Разве ты не хочешь сам убедиться, выздоравливает он или нет?

Нет ответа. Ничего.

Никогда в жизни Эмили не была так близка к тому, чтобы ударить кого-нибудь. Она не принадлежала к типу людей, склонных к физическому насилию, — это была его территория. Эмили использовала только слова и убеждение. Но в данном случае, она была готова научиться! И чтобы выплеснуть своё разочарование, она стала пинать вещи — дверь, стол, ножку его стула.

Вот только девушка так увлеклась, что ударила ножку его «трона», хотя в состоянии раздражения отличить одно от другого было невозможно. Эмили охватил ужас, но она быстро поняла, что он никак не отреагировал на её безумство. И, будучи полной идиоткой, она отвела ногу назад, чтобы сделать это снова, на этот раз, целясь уже целенаправленно.

Водт не позволил ей продолжить. Он резко схватил девушку за запястье и дёрнул на себя. Из-за резкого толчка Эмили не смогла удержать равновесие и упала прямо ему на колени, мгновенно оказавшись в ловушке его рук. Варвар стал хлестать её по заднице, оставляя багровые отпечатки везде, куда мог дотянуться. Затем так же внезапно отпустил девушку, поставил её на ноги, и снова погрузился в свои мысли.

Эмили сердито фыркнула сквозь слёзы и принялась снова расхаживать по комнате, игнорируя зудящую боль при каждом шаге. Она не собиралась ложиться на кровать — кроме того, что это будет чертовски больно, лорд примет это за приглашение. Она точно знала, что как только ляжет, он будет на ней.

Девушка всё ещё мерила шагами комнату, когда солнце стало клониться к закату. Внезапно варвар схватил её за запястье. Эмили была уверена, что через несколько секунд окажется под ним.

Но она ошиблась.

Вместо этого, она оказалась одетой, а они были на пути к её пациенту.

К удивлению Эмили, «врачи» не солгали — парень был на пути к выздоровлению. Далеко не в полную силу, но дела шли гораздо лучше, чем раньше.

Он даже не спал и был очень бодрым, когда они вошли в комнату.

— До меня доходили слухи, что ты нашёл Омегу, но я не верил. Теперь же вижу, что все они правдивы.

Эмили дружелюбно улыбнулась, проверяя раны, капельницу и катетер.

Водт удивил её, глухо зарычав в ответ на слова больного. Хотя девушка предположила, что мощная доза ревности была частью каждого Альфы.

Это сработало в её пользу, потому что лорд уставился на пациента и не обращал на неё никакого внимания. Эмили смогла незаметно спрятать несколько упаковок таблеток в карман своего халата.

— Ты не собираешься представить меня своей паре? — спросил мужчина.

— Это Расид, — решительно сообщил ей Водт.

Впервые за очень долгое время кто-то протянул ей руку, и девушка с удовольствием пожала её. Но её радость была совсем недолгой — бурлящая гора мышц за её спиной с силой вырвала руку.

— И как же тебя зовут, красавица?

Сердитый рокот стал громче и более угрожающим.

— Эмилия. Большинство людей зовут меня — ну, раньше называли — Эмми.

— Значит, Эмми. Помимо того, что я обязан сохранить твою тайну, чтобы ты могла оставаться неуловимой Омегой, я должен отблагодарить тебя — женщину — за спасение моей жизни. Спасибо.

Расид попытался слегка поклониться, но поморщился от усилия.

Очевидно, он не был Альфой.

Эмили покраснела.

— Не за что. Я была рада помочь.

Девушка задала ещё несколько стандартных вопросов о его самочувствии и объявила, что он стабильно идёт на поправку, чем незамедлительно воспользовался Водт, тут же властно объявив:

— Он больше не умирает и не нуждается в твоей помощи. Время пойти домой.

Расид усмехнулся.

— Мой брат всегда был ревнивым. Ещё раз спасибо за твои усилия, Эмми. Я твой должник. И если я когда-нибудь смогу тебе чем-то помочь, только сообщи.

Эмили внезапно оказалась позади Водта, а тот, казалось, увеличился в размерах в три раза, когда согнулся над братом.

— Ей ничего не нужно от тебя, брат, — прорычал разъярённый лорд. Слова были едва различимы, он фактически выплюнул их, прежде чем вытащил девушку из комнаты в холл, забыв накинуть на неё плащ.

Эмили никогда ещё не видела лорда в таком состоянии — агрессивным, властным, да, но в полномасштабной ревнивой ярости? Нет.

Сейчас же девушку волновало лишь одно — как сохранить таблетки, чтобы они не выпали из тайника. Эмили делала всё возможное, чтобы, вернувшись в свою комнату, оттянуть момент, когда варвар снова овладеет ею, чтобы удостовериться, что она точно знает, кому принадлежит.

Ей это удалось, но с большим трудом.

Лорд был неудержим.

Он даже не дотерпел до кровати.

Под её спиной не было удобного матраса, пока он трудился над ней до поздней ночи, или, точнее, до раннего утра, а синяки на спине лишь подтверждали это. Но, несмотря на это, он доставил ей немало удовольствия, как, впрочем, и всегда.

На следующее утро, принимая душ, Эмили повернулась и подняла волосы, чтобы он мог помыть ей спину, как он всегда это делал. Но мужчина замер на месте и смотрел на неё, не шевелясь, так долго, что она почувствовала себя неловко и начала замерзать.

Наконец, он протянул ей кусок мыла:

— Помой себе спину сама.

Вид её синяков привёл Водта в ужас, и это сработало в её пользу.

Когда девушка вышла из душа, его уже не было. Они не виделись следующие три дня. И это была самая долгая их разлука. Время от времени она задавалась вопросом, вернётся ли он когда-нибудь, пытаясь удержаться — с умеренным успехом — от размышления о том, чем прогнала его.

Водт появился вечером и, укутав девушку для очередного путешествия, направился с ней к брату. Эмили очень надеялась, что парню не стало хуже.

Но оглядевшись вокруг, она поняла, что это совершенно другое место. Как только они вошли в комнату, до боли знакомый запах заполнил её ноздри.

Лорд поставил девушку перед собой, развернул и одним движением скинул с головы одежду. Взгляду потрясённой девушки открылась огромная комната, полная книг.

Библиотека.

Это место выглядело так, будто когда-то здесь была библиотека.

Эмили едва могла сдержать свой восторг. Отойдя от лорда на несколько шагов, она осторожно посмотрела на него.

— Иди — исследуй. Я хотел сделать что-нибудь для тебя за спасение моего брата, как бы я ни ненавидел маленького ублюдка.

Водт не стал добавлять, что этим поступком также хочет загладить свою вину — он до сих пор злился на себя — за синяки, которые его похоть оставила на её нежной коже.

— Я уйду на некоторое время.

Эмили абсолютно потеряла счёт времени. Она вдохновенно прыгала по широким проходам, пробегая руками по кожаным переплётам, и время от времени выбирала что-нибудь полистать. Но тут же откладывала книгу назад, чтобы отравиться совершенно в другом направлении.

Это была почти полноценная библиотека со справочным отделом, хотя девушка могла с уверенностью сказать, что её почти не использовали — большинство томов были старыми и пыльными и выглядели так, будто их не открывали в течении веков — буквально.

Водт нашёл её в дальнем углу комнаты, окружённую грудами книг, из которых Эмили соорудила себе маленькую пещерку. В руках девушка держала одну из своих самых любимых детских книг. «Чёрную красавицу» мама читала ей постоянно, пока сама девочка не научилась читать.

Лорд присел перед ней на корточки, а Эмили одарила его такой сияющей и искрящейся улыбкой, какой он никогда раньше не видел на её лице.

— Пойдём со мной, — предложил он, не в силах сдержать ответную лёгкую улыбку. Протянув ей свою ладонь, Водт помог ей подняться с пола.

Девушка выглядела такой удручённой, что у него заболело в груди.

— Нам н-надо? — жалобно спросила она. — Можно нам… можно ли мы… Можно я возьму с собой несколько книг?

— Давай подумаем об этом позже, — ответил Водт нарочито неопределённо. — Прямо сейчас я хочу тебя кое с кем познакомить, — он достал набор скрабов и помог ей надеть их.

Эмили удивилась — она была уверена, что они здесь одни.

И снова удивилась, когда мужчина подвёл её к столу, который казался заброшенным, пока пожилая женщина не вышла из-за стеллажей, тепло сказав:

— А ты, должно быть, Эмми. Я — Хинда.

Девушка мгновенно оказалась в искренних, любящих объятиях. Такого она не испытывала с тех самых пор, как прибыла сюда. Её руки автоматически обернулись вокруг маленького, но крепкого тела женщины, обнимавшей её.

Позже они немного отошли друг од друга, но Эмили продолжала держать её руки в своих.

— Спасибо, что спасла Расида.

Эмили покраснела, не понимая, какие отношения связывают эту женщину с молодым человеком.

— Не за что.

Пожилая женщина слегка наклонилась к ней и прошептала — не так уж и тихо:

— И спасибо тебе за спасение моего другого сына, хотя это больше от него самого, чем от врага, — она кивнула в сторону Водта, который прислонился к столу и выглядел более расслабленным, чем когда-либо.

— Мама.

— Я говорю только правду, Водт, дорогой.

Было так странно слышать, как кто-то называет её рослого, огромного военачальника — «этого рослого, огромного военачальника», — тут же поправила она себя — дорогим.

«Значит, это мать лорда».

Следы сходства были заметны, но не слишком.

«Он, должно быть, благоволил отцу».

— Она не могла изменить меня.

— Эмили изменила тебя к лучшему. Иначе, почему ты здесь?

Девушка понятия не имела, о чём они говорят, но была так рада знакомству с матерью Водта, особенно если та отвечает за все эти восхитительные книги.

— Да, — призналась женщина в ответ на невысказанный вопрос. — Но это умирающая профессия, потому что мало кто умеет читать… — она искоса взглянула на девушку. — Но я поняла, что ты можешь.

— О да, я могу! — радостно воскликнула Эмили. — И я так счастлива, что кто-то сохранил их, даже если в данный момент от них мало пользы.

— Ну, пожалуйста, не стесняйся брать любую из них с собой.

— Мама. Сейчас у нас нет достаточно большой корзины, чтобы сделать это. С таким же успехом мы можем пойти с тобой в библиотеку.

— Да! — Эмили захлопала в ладоши.

Его убийственное «нет» и грозно нахмуренные брови мгновенно разрушили её растущие надежды. Девушка была разочарована, хоть и старалась смириться со своей судьбой. Но тут Хинда неожиданно предложила:

— Почему бы тебе не собрать те книги, которые ты хочешь прочитать? Я могу оставить их здесь для тебя. Возьми несколько сегодня, а когда закончишь, передай их мне через Водта, и я пришлю тебе следующие. Так подойдёт?

Счастливый крик Эмили эхом отозвался в похожей на пещеру комнате. Она быстро направилась к стопкам книг, которые уже собрала. Но не успела девушка отойти далеко, как её нежно остановила большая рука.

— Сейчас сам принесу. Я не хочу, чтобы ты поднимала что-то настолько тяжёлое.

Смущённая тем, что подразумевала его забота, Эмили осталась с Хиндой.

— Он думает, что ты беременна? — женщина поняла всё правильно.

Ответ же Эмили был немного резковат:

— Если нет, то точно не из-за отсутствия его попыток.

Хинда мягко улыбнулась

— Значит, вы связаны?

Эмили напряглась, не зная, как ответить. Она знала, что ожидаемым ответом было «да», но это едва ли правильно описывало сложившуюся ситуацию.

Пожилая женщина положила руку на плечо Эмили.

— Водт рассказал мне историю о твоём появлении здесь. Я понимаю, что ситуация могла оказаться не совсем такой, как ты надеялась. Видишь ли, я тоже была Омегой. И у меня было не больше выбора, чем у тебя. Но я хотя бы росла, осознавая, что такова моя судьба.

— Это не совсем то, чего бы мне хотелось, — тихо призналась девушка.

Хинда глубоко вздохнула.

— Я знаю, что с моим сыном бывает очень трудно иметь дело. Он слишком сильно похож на своего отца, а его младший брат — его главный соперник — больше похож на меня.

— Подожди минутку, — прервала женщину Эмили. — Как ты можешь быть библиотекарем, если твой сын не умеет читать?

— Водт был страшим ребёнком мужского пола. Мой муж был великим военачальником и забрал у меня Водта, когда ему было всего три года. Отец хотел вырастить его таким же, как он сам. Поэтому его учили охотиться, совершать набеги, сражаться, ездить верхом, но не более того. Правильная подготовка принесла сыну большой успех — он смог не только удержать земли, приобретённые его отцом, но и расширить их. Водт никогда не проигрывал в конфликтах с другими графствами. Но слишком дорогой ценой, — она вздохнула. — Я совсем отчаялась, что он когда-нибудь сможет найти кого-то, с кем захочет сблизиться, особенно учитывая нехватку Омег, — она снова обняла Эмми. — Я так рада, что он нашёл тебя. И я не шутила, когда говорила, что ты изменила его — к лучшему. Он больше… спокоен и гораздо менее вспыльчив.

Эмили подумала, что не хотела бы знать, каким он был раньше, если бы это было «более вспыльчив».

— Он счастлив, что у него есть такая женщина, как ты. Это его немного смягчает и очеловечивает.

— Ты никогда… ты пыталась научить его читать?

Женщина фыркнула.

— Как будто он будет сидеть спокойно достаточно долго, чтобы я могла это сделать! Но ты должна попробовать. Если он сможет читать книги по управлению, праву и справедливости — это сделает его ещё лучше.

Следующие же слова удивили Эмили.

— Как я завидую твоей жизни до появления здесь. Как бы мне хотелось увидеть твой мир.

— У него тоже были свои проблемы, — призналась Эмми. — Ведь, иначе всего этого — что бы это ни было — никогда бы не случилось.

— Ты права. Но свободы, лёгкость жизни в целом… медицина. Карьера для женщин, кроме материнства…

— Я думаю, это всё, — прервал их Водт, складывая последнюю стопку. Он посмотрел на Эмили. — Выбери три, и мы возьмём их с собой.

Девушке не нравилось быть нелюбезной или невежливой, но варвар не оставлял её ничего иного, постоянно задевая её чувства. Своим нетерпением он постоянно разрушал все её намерения. Эмили опять зарылась в книгах, пытаясь решить, какие из них она хочет взять. Но Водт не стал задерживаться, заявив, что она должна взять те, что были у неё в руках в этот момент.

Перед уходом девушка получила ещё одно чудесное объятие от Хинды. Она с интересом наблюдала за попыткой женщины проделать то же самое со своим огромным сыном, но тот, казалось, едва мог вынести такую откровенную привязанность. Невооружённым взглядом было видно, что лорд совершенно не умеет обращаться со своей матерью. Всё, что было в его силах, — несколько чрезвычайно неуклюжих похлопываний по спине.

«Хах! Со мной он справляется намного лучше, чем со своей матерью».

Хотя сейчас в жизни Эмили было немного больше стимулов, чем при появлении здесь, это ни на йоту не уменьшало вожделения, которое она чувствовала к Водту каждый раз, когда он был рядом. И когда он ушёл, всё было так же плохо, как и всегда, — страстное желание лишило её возможности наслаждаться новыми сокровищами, полученными от Хинды.

Эмили надеялась, что противозачаточные таблетки, которые она нашла и немедленно начала принимать, помогут снизить вожделение. Но они не помогли, по крайней мере, пока. И всё же её самой большой надеждой была защита от преждевременной беременности. Девушку беспокоило, что сперма Водта может оказаться супер-спермой, способной оплодотворить её независимо от попыток предотвратить это. Или что она уже беременна, хотя не видела никаких признаков.

В последнее время лорд уходил всё чаще и пропадал намного дольше.

Анджи поведала, что битва, в которой оба брата были ранены, это вновь вспыхнувшая старая вражда с кочевниками-вандалами, которые любили называть себя скоргами. Их лидером был печально известный Гаррон, о котором Водт её постоянно допрашивал. На данный момент скорги активизировались в их районе, что вынуждало лорда находиться вдали от своей женщины.

В какой-то момент он исчез так надолго, что Эмили серьёзно забеспокоилась. А когда он, наконец, вошёл в комнату, покрытый грязью и кровью, девушка кинулась к нему с распростёртыми объятиями и встала на цыпочки, чтобы обнять как можно крепче. Если бы не беспокойство от разлуки, она бы рассмеялась, увидев на его лице искреннее удивление.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил лорд, осторожно поднимая её до уровня своих глаз. Их глаза встретились, и девушка увидела целую гамму чувств, отразившуюся на его лице: радость от встречи, смущение, горячее желание и что-то ещё, совсем не привычное для него.

Водт был готов для неё, как и она была более чем готова для него.

— Я… — Эмили прикусила губу, а затем прошептала правду, будто стыдясь её, — я скучала по тебе.

Лорд повёл её к кровати.

— Не только из-за этого, — она всхлипнула, борясь с желанием потереться об него всем телом, считая это абсолютно непристойным. — Я скучала по разговорам с тобой, и меня пугает неизвестность. Когда тебя здесь нет… — пожаловалась девушка нервно, когда мужчина отодвинул покрывало, чтобы положить её на кровать. — Я так редко выхожу.

— Я знаю, — самодовольно сказал он, собственническим жестом проводя грубыми пальцами по нежным кончикам сосков. — Я не хочу, чтобы ты выходила, когда я не могу обеспечить твою безопасность.

Не успела Эмили опомниться, как Водт схватил её за лодыжки и широко раздвинул ноги, дразня её щелочку своим членом.

— Мне никогда не наскучит это зрелище — вот здесь. Ты распростёртая передо мной, твоё тело делает тебя желанной для меня. Клянусь, я почувствовал запах твоей сладкой эссенции, как только мы вошли в ворота.

Он двинулся внутрь неё, но внезапно остановился, хотя она видела, как трудно ему было это сделать. Мужчина фактически выскользнул из неё.

— Что случилось? — спросила Эмили, ненавидя себя за то, с какой отчаянной нуждой звучит её голос, за то, что ей приходится хвататься за простыню, чтобы не потянуться и не притянуть его обратно к себе.

— Ты давно не истекала кровью. Ты, вероятно, беременна, и я не уверен, что могу делать это с тобой. Я не сделаю ничего, что может угрожать здоровью нашего ребёнка.

Если бы их ситуация была немного иной — если бы она встретила Водта в своём времени, или, возможно, была бы лучше приспособлена к этому — она нашла бы его слова трогательными. Но девушка просто не могла позволить себе такие чувства по отношению к своему захватчику, каким бы трудным это ни было иногда.

Эмили с подозрением сузила глаза.

— Откуда ты это знаешь?

Водт проигнорировал её вопрос.

— Думаю, нам следует подождать, пока я не поговорю об этом с доктором.

Эмили хотелось закричать, но она знала, что бесполезно тратить силы.

Заставить его передумать было невозможно.

С громким стоном, который был сочетанием подавляемого желания и гнева — он шпионил за ней, очевидно, через Анжу — девушка откатилась от любовника.

Водт замер, глядя на неё сверху вниз. Он нервно сжимал и разжимал кулаки, борясь с собственными инстинктами. Но всё же здравый смысл победил. Мужчина резко повернулся и вышел за дверь, оставив рыдающую девушку в одиночестве. Он не смог сдержать своё разочарование и в отчаянии пробил кулаком ближайшую стену в трех футах от их двери.

Глава 8

Водт выскочил из комнаты, чтобы как можно быстрее отыскать доктора и выяснить всё, что касается беременной женщины и возможности иметь с ней секс. Когда он утвердился в том, что никакие его действия — за исключением того, что он никогда бы не сделал — не смогут навредить плоду, тем более, не было уверенности, что Эмили его вынашивает, лорд вернулся к ней — так быстро, что задыхался, даже не добравшись до их комнаты.

Но Эмили была не в настроении.

Вернее, отчаянно пыталась удержать свою обиду на него.

Альфа шпионил за ней, и девушке было очень трудно это простить.

На самом деле, Эмили поймала себя на мысли, что нельзя прощать такое поведение. Она имеет право на обиду и нежелание отвечать ему взаимностью, а он должен уважать её выбор. Почему девушка считала, что шпионить за ней было недопустимым, хотя позволяла делать с собой многие вещи, на которые никогда бы не согласилась в своей прошлой жизни, она никогда не узнает. Поэтому, несмотря на бурную встречу в первый раз, она решила оказать прямо противоположный приём.

Эмили даже не пошевелилась на кровати.

Она услышала его тяжёлый вздох и знала, что испытывает судьбу, но также понимала, что лорд будет очень осторожен с ней, надеясь на её беременность.

Водт был уверен, что девушка знает о его присутствии — иначе и быть не могло. Они были так чувствительны друг к другу из-за долгой разлуки, что, даже будучи без сознания, её тело отреагировало бы на его близость и разбудило бы её.

Водт также понимал, что Эмили не была счастлива узнать, что он следит за её циклом, а, когда его не было рядом, заставлял делать это Анжу — единственного близкого ей человека. И — как бы сильно он не хотел, проигнорировав её чувства, просто обладать ею — он подавил своё необузданное либидо и заставил себя оставить девушку на время.

Он долго принимал горячий душ, смывая свои горькие мысли.

Эмили сначала удивила его, а потом проигнорировала, даже не обняв.

Какое значение может иметь лишь час?!

Водт отказался от хорошей бороды, оставив себе лишь щетину, потому что Эмили нравилось именно так. И хотя этим он вызвал лёгкие поддразнивания от своих людей — глупо быть тщательно подстриженным — он почистил зубы и даже прополоскал рот, что было роскошью, не доступной большинству людей. Содержание небольшого количества алкоголя в ополаскивателе — а некоторые его виды действительно его содержали — сделало средство довольно популярным товаром для тех, кто искал дешёвого опьянения.

Мужчина вернулся в комнату голым, но Эмили даже не пошевелилась. Очевидно, девушка не собиралась облегчать ему задачу, хотя он чувствовал запах её страсти, который всегда был таким же сильным — даже при отсутствии желания размножаться.

Водт не сомневался, что способен довести девушку до экстаза, как делал это всегда, даже без учёта её желаний. Но сейчас всё было бы не так, как он делал это раньше. Прошло совсем немного времени с тех пор, когда Эмили действительно сопротивлялась ему, и мужчина не собирался возвращаться к этому снова.

Девушка подарила ему столько незабываемых минут истинного единения.

Альфа никогда не предполагал, что будет так остро желать ощутить на себе её маленькие ручки, почувствовать её ласковые пальчики на своих сосках и острые ноготки, оставляющие борозды, — на спине. Его потрясала охватывающая тело нега, когда девушка заявляла свои женские права на него, вместо того, чтобы умолять его остановиться.

Эмили подарила ему нечто новое — взяла его в рот, почти остановив его сердце — и определённо остановив разум — почти полностью разрядив его своими жадными губами, а не щелочкой между ног, которой принадлежало его семя.

Она показала позу, которую называла «обратная наездница».

Это название мало значило для него, но быстро стало одним из любимых.

Водт тихо фыркнул. С ней всё было его любимым.

Мужчина медленно развернул девушку, и она не стала протестовать. Он изо всех сил старался не торопиться, покусывая её шею, дразня её соски зубами и языком. Его пальцы использовали её сливки, когда он щипал клитор, вызывая горячую ответную реакцию.

Но девушка всем своим видом показывала незаинтересованность и отстранённость.

Глаза Эмили были закрыты, как и рот, и лишь рваное дыхание выдавало её чувства. Девушка приложила все силы, чтобы всё выглядело так, будто его действия мало влияют на неё. Ей хотелось, чтобы он так думал. Но неожиданным всплеском страсти, Водт показал, что готов взобраться на неё.

Его терпение закончилось — он не хотел больше потакать ей.

Так или иначе, но он добьётся страстного отклика.

Варвар вошёл в неё с беспощадной скоростью без всяких прелюдий, жёстко зацепив Эмили и связав их одновременно. И это вывело её из равновесия. Потрясённая его грубым вторжением, девушка выгнулась навстречу ему, пытаясь справиться с болью. Её глаза распахнулись от пережитого страдания. Но мужчина тут же смягчился и стал неторопливо и размеренно двигаться, добиваясь — среди её боли — отклика, который она не хотела ему давать.

Когда Эмили снова легла на спину, бездумный стон вырвался из её груди и широко раскрытых губ. Всего лишь попытка справиться с нахлынувшими чувствами — от мужской ласки — вдохнув больше кислорода.

Водт то менял ритм, то медленно натирал собой тело девушки, то наносил короткие, резкие, щёлкающие удары, намеренно выводя её из равновесия. Он удерживал её на краю пропасти, но в то же время не давал ей приблизиться…

Он не возражал, если это задержит его собственную кульминацию.

Рано или поздно он доберётся туда.

Но сейчас его пара должна прочувствовать и признать безграничную власть Альфы — только его решение позволит ей получить удовольствие. Он так долго возбуждал девушку, что узел у основания члена набух сильнее, чем когда-либо. И всё же мужчина заставил её растянуться вокруг его плоти, резко проникнув в разгорячённое лоно.

Каждое прикосновение — мягкое или жёсткое — заставляло девушку издавать животный звук, который, без сомнения, был сочетанием настоящей боли и истинного наслаждения. Мужчина удерживал её прямо на краю — извивающуюся, стенающую — отчаянно желающую освобождения, которое полностью зависело от него. В мире Эмили сейчас не существовало ничего, кроме огромного мужчины, нависшего над ней. Ничто не имело значения, кроме как убедить его дать ей разрядку.

Он ломал её волю.

Заставлял покориться.

И она лихорадочно начала умолять его.

Бессмысленно. Унизительно.

Но, прежде чем дать ей благословенное облегчение, он прижался губами к её уху и хрипло приказал:

— Скажи мне, Эмми, что ты моя.

Взгляд широко распахнутых глаз метнулся к нему. Слёзы медленно потекли из глаз. Девушку разрывали противоречивые чувства, но протяжный вздох каким-то образом помог ей успокоиться, поддержал её. И, когда она ответила, в её ровном шёпоте совершенно не было ни эмоций, ни похоти, ни даже обиды или гнева:

— Я твоя, Водт.

Тогда — и только тогда — он начал трахать её сильно и неуклонно. Достаточно мощно, чтобы Эмили практически взорвалась под ним и вокруг него, доя его так сильно, что он оказался на грани сознания. А её тело продолжало сокращаться с той же силой, что и в начале, насыщая и истощая её одновременно.

Продолжая безжалостно посылать осколки удовольствия по всему её телу — как электрические разряды — лорд удерживал её на фантастически высоком уровне экстаза до тех пор, пока не иссяк и не начал сжиматься внутри неё. Даже когда он высвободился из её объятий и прижал к себе теперь уже окоченевшее, неподатливое тело, её продолжали сотрясать волны чистого наслаждения. Водт пытался утешить девушку — пытался помочь ей спуститься с той ужасающей высоты, но она не произнесла ни слова. Её глаза оставались открытыми, а слёзы не прекращали литься всё это время.

После этой близости Эмили сильно изменилась. Она никогда не отказывала Альфе, никогда не давала повода наказать её или хотя бы рассердиться. Девушка ела всё, что он велел, и молчала, даже когда мужчина этого не хотел. Она всегда шла туда, куда он хотел, и делала то, что он хотел, без комментариев и возражений. Но книги, которые Водт старался регулярно доставлять ей, — посещая мать — лежали стопками — непрочитанные и нетронутые — рядом с кроватью.

Днём Эмили просто лежала, уставившись в потолок.

А любые попытки расшевелить её оставались без результата.

Это было самое неприятное, что Альфа когда-либо испытывал в своей жизни. Когда другой мужчина расстраивал его, он знал, как с этим справиться. Обычно это заканчивалось дракой, но хорошая потасовка всегда успокаивала и возвращала мирные отношения.

Но мужчина не мог сделать этого с Эмили.

Он не мог даже отшлёпать её — она не делала ничего плохого.

Чем дольше это продолжалось — особенно сон — тем больше он склонялся к мысли, что его пара беременна. Хотя сейчас это было большой редкостью, всем было известно, что беременные женщины склонны впадать в крайности: в одну минуту они счастливы до экстаза, а в следующую — заливаются слезами. И Водт старался радоваться этому, но её настроение — необычное развитие событий — ввергало в уныние.

А потом наступило утро, когда она истекла кровью.

И больше не было причины оправдывать её состояние гормонами беременности.

Эмили достигла предела своей терпимости к нему — своему положению — и к тому, что он с ней делал. Её даже больше не волновали мысли о побеге. Единственное желание — оказаться как можно дальше от любовника — было недостаточным, чтобы предпринять хоть какую-то попытку. Всё, чего она хотела, — чтобы Водт позволил ей спать одной.

Девушка не испытала ожидаемого облегчения от отсутствия беременности.

Её не радовало постигшее его разочарование.

Её даже не удивляло длительное отсутствие месячных.

***

Водт зашёл так далеко, что пригласил мать навестить её.

«Должно быть, он впал в отчаяние», — промелькнула равнодушная мысль.

Эмили была далека от всего этого, как будто всё происходило с кем-то другим.

Она встретилась с Хиндой. А был ли у неё выбор? Но постаралась вести себя правильно. Была услужливой и приятной, хотя необычно тихой и подавленной.

Лорд с матерью просто сидели и смотрели на неё через стол, как будто она кричала во всю глотку. И ни одно из чудесных объятий Хинды не вывело её из оцепенения.

— Ты несчастна, Эмми? — спросила женщина озабоченно.

— Нет, — ответила девушка, не глядя в глаза собеседнице, и это была правда.

Она слишком углубилась в своё безразличие.

Водт тяжело вздохнул на это.

— Теперь я могу вернуться в постель? — спросила Эмили, проведя около получаса с их — его — гостем.

Водт не смог найти причину отказать ей, поэтому она забралась в постель и завернулась в одеяло. Девушка слышала их шёпот и знала, что они говорят о ней. Хинда советовала вынести из комнаты всё острое и то, что можно использовать как верёвку. Эмили чуть не рассмеялась в голос.

Они беспокоились, что она близка к самоубийству.

Как они могли не понимать, что это потребует гораздо больше усилий, чем в данный момент она могла потратить? Даже блаженное забвение сейчас было выше её сил.

Водт не оставил своих попыток расшевелить девушку. Он привёл Расида.

Было ли это последним средством?

Эмили не могла дать правильный ответ.

Она послушно сидела перед братьями. Водт сварил ей кофе, и она выпила его. На столе стояла тарелка с печеньем — «Орео», её любимым — но никто к нему не притронулся, даже она сама.

Всё было так же, как при посещении Хинды, — братья смотрели на неё, как на загадку, которую им предстоит разгадать. Оба знали, что в их власти есть решение, которое её необходимо, но отказывались им воспользоваться.

Так продолжалось до тех пор, пока Альфа не ушёл в ванную.

Расид наклонился к девушке и зашипел:

— Ты сойдёшь с ума, если будешь продолжать в том же духе.

Эмили ласково улыбнулась ему, но ничего не сказала.

— Послушай, я не знаю, чего ты добиваешься, но мне не нравится, как ты выглядишь. Ты была такой энергичной женщиной, когда я встретил тебя. Ты бросила вызов моему брату, а он нуждался в этом. Но Водт что-то сделал, и это превратило тебя в бездушный коврик. Я просто не могу это вынести.

Эмили ничего не ответила. Ничего.

Девушка не собиралась напрягаться, чтобы озвучить список своих обид.

Этим уже ничего не изменишь.

Расид долго смотрел на неё, ожидая ответа. Затем, вздохнув, протянул руку через стол и сунул что-то в карман её скрабов.

— Я заберу его, а ты сможешь прочитать эту записку в относительной безопасности. Даже то, что я отдал её тебе, подвергает мою жизнь серьёзной опасности, так что уничтожь её, пожалуйста, как только прочтёшь. Я бы не дал её, если бы не был уверен в тебе. Но думаю, это правильное решение — единственное решение — для тебя.

В этот момент появился Водт, и Расид встал, что побудило Эмили тоже подняться.

Расид обратился к старшему брату:

— Я бы хотел, чтобы ты взглянул на мою находку с нашего последнего рейда. Я ещё не успел показать тебе её. Это может помочь нашей энергетической ситуации.

Альфа взглянул на брата, но подошёл к Эмили и обхватил её лицо руками.

— Не думаю, что мне следует оставлять её в таком состоянии.

Расид равнодушно пожал плечами, словно ему было всё равно, пойдёт ли брат с ним, но всё же напомнил:

— Ты раньше никогда не колебался, оставляя её. И ты обязательно вновь её оставишь, — он улыбнулся. — Держу пари, сейчас у неё мало шансов попасть в беду.

Водт бросил на него пронзительный взгляд и снова повернулся к девушке.

Расид, направляясь к двери, бросил небрежно:

— Ну, когда захочешь посмотреть, дай мне знать.

— Нет, подожди, — после небольшой паузы крикнул Водт. — Я пойду.

Эмили снова села, не глядя в их сторону. Расид отметил, что она не посмотрела на них — ни разу с момента его прихода. Она была в таком ужасном состоянии, что даже после ухода братьев, ей потребовалось почти полчаса, чтобы выудить из кармана записку. Девушка не верила, что это может изменить её положение. Пока не прочитала. Три коротких и лаконичных слова, заставивших её оцепеневшее сердце воспарить:

«Побег возможен, Эмми».

Пока эти слова медленно доходили до её сознания, девушка просто сидела и смотрела на записку. А затем быстро разорвала её на множество крошечных кусочков и смыла — несколько раз, хотя уже не видела ни одного кусочка, плавающего в чаше.

Девушка забралась в постель и предалась блаженному забвению сна.

Она была слишком подавлена, чтобы поразмышлять о возможной свободе.

Она хорошо изучила Водта. Это могло быть ловушкой, уловкой, чтобы девушка разоблачила себя. Теперь не было защиты от его недовольства. Теперь ему не обязательно обращаться с ней осторожно — он знал, что она не носит его ребёнка. Эмили не сомневалась, что Альфа без колебаний сурово накажет её, если узнает о планах побега. И шлепки стали бы самым лёгким наказанием. Девушка не собиралась давать ему повод на такую возможность. И не желала знать, какое суровое наказание — для неё — он придумает.

А что он сделает с Расидом?

Об этом не хотелось даже думать.

Эмили сделала единственное, что могла в этом состоянии, — уснула беззаботным сном человека, смирившегося со своей участью. Девушка запретила себе не только думать — о возможности сбежать от Альфы — но и чувствовать что-либо в связи с этим.

***

Гости в их комнате стали ещё более регулярными. И Эмили знала, что некоторые — по крайней мере, его мать — удостоились чести иметь собственный ключ от его комнаты.

Кто мог сказать Альфе, что общение пойдёт ей на пользу?

Неважно кто это был.

Лорд принял это близко к сердцу, хотя предпочитал быть отшельником.

Хинда, Анжа — даже Расид — бывали в комнате довольно часто, но это, казалось, не приносило никакой пользы. Расид стал частым посетителем. Вернувшись с битвы или набега, братья располагались рядом с девушкой и обсуждали новую стратегию. Оказалось, что они сражаются не вместе, а отдельными отрядами. Напористый Водт вёл боевые действия. А юркий Расид возглавлял набеги.

Эмили вынуждена была сидеть с ними за столом то время, что Водт считал необходимым. Но затем он отпускал её, и девушка сразу возвращалась в постель.

Каждый раз, когда Расид оставался с ней наедине — рискуя жизнью даже больше, чем, когда передал записку, — он всегда садился на кровать рядом с ней и шептал слова ободрения, убеждая, что хочет вместе с ней сбежать от брата.

Парень был неотступен, доказывая, что сможет всё организовать. Ему приходилось точно определять момент, когда оставить её и вернуться на своё место, чтобы брат ничего не заметил. Нельзя было допустить, чтобы Альфа догадался, что он сидел на её кровати.

Мягкий тон Расида и его ласковые увещевания медленно пробуждали волю к жизни. Девушка стала чаще прислушиваться к его словам. И более того, верить ему, отказавшись от мысли, что парень может быть агентом Водта, надеющегося уличить её в желании сбежать от Альфы.

Время, которое молодые люди могли проводить вместе, было коротким — когда Водт собирался в поход, или посещал ванную — но Расид в несколько слов вкладывал так много информации, что, несмотря на их краткость, Эмили многое узнала о младшем брате.

Несмотря на великие победы старшего брата, именно Расид повидал многое из того, что осталось от старого мира. Он много путешествовал, посвятив себя исследованиям — вопреки желанию умирающего отца — в то время, как Альфа остался, чтобы заботиться об их народе. Благодаря этим путешествиям юности, Расид знал место, где девушка будет в безопасности.

— Если тебе удастся уговорить Водта посетить библиотеку, то мы могли бы там встретиться. Моя мать вряд ли поможет — она хочет внуков — но она не может видеть тебя такой несчастной и хочет сделать всё возможное, чтобы помочь тебе.

Женщина уже делала это раньше — помогла Омеге выбраться из очень плохой ситуации. Но помощь Эмили была связана с большим риском для собственной жизни. Они все хорошо понимали, что если Водт узнает о вмешательстве матери, то без колебаний убьёт её — публично и болезненно.

Но даже невероятная опасность не смогла охладить их готовность помочь девушке.

Из всего произошедшего с тех пор, как Эмили закрылась в себе, такое участие достигло её сердца — коснулось её — два человека, по сути, совершенно незнакомые, были готовы поставить свои жизни на карту, ради её блага.

Возможно, этот мир в каком-то смысле можно было ещё спасти.

По крайней мере, некоторых его обитателей.

И Эмили ожила.

Девушка снова стала планировать своё будущее, думать о насущных проблемах, определять свои чувства к окружающим людям — хотя очень специфическим образом. Она по-прежнему оставалась закрытой для Водта, игнорируя его попытки вывести её из депрессии. Ничто не мешало ему трахать её при любой возможности. Альфа, казалось, думал, что её состояние требует ещё большей близости. И не понимал, что каждой близостью, каждым способом, доводящим её до экстаза, даже каждым нежным объятием после соития, он отталкивал её всё дальше и дальше от себя, заставляя согласиться с предложением Расида.

Каждый раз, когда он, наконец, прекращал ласкать её — с притворной любовью — и позволял ей заснуть, она благодарила всех богов, которых могла вспомнить, за найденные противозачаточные таблетки. Это немного облегчало её положение.

Теперь все мысли Эмили были заняты интригой, подготовкой и планированием — по возможности с Расидом — дня, когда тщательно продуманным поведением покажет Водту, что она на пути к выздоровлению. И когда этот день настал, ей пришлось собрать свою волю в кулак, чтобы не выглядеть взволнованной и не выдать себя. Нельзя допустить, чтобы он заподозрил обман. Водт отчаянно пытался вернуть её к прежним отношениям, но именно этот факт предопределил её дальнейшие действия.

Всё будет очень тонко и тихо.

Не будет фанфар.

Зачем показывать, что ей вдруг стало лучше? Не насторожит ли это мужчину? Что вообще он знает о депрессии? Девушка сомневалась, что очень много, но кто знает. Нельзя было рисковать. Ведь не только её жизнь находилась под угрозой.

Итак, однажды днём, когда он сидел за столом, обсуждая свои планы с Расидом, а девушка как всегда молча лежала на кровати, она очень небрежно протянула руку за верхней книгой в стопке, которую Водт принёс от матери. Он так страстно желал снова сделать её счастливой, что почти все книги, которые она отобрала тогда, волшебным образом появились в их комнате, хотя она не проявляла к ним никакого интереса.

До сих пор.

Эмили молча взяла книгу и начала читать.

Это была «Паутина Шарлотты».

И Водт сразу заметил. Он всегда замечал всё, что касалось девушки, но приступы депрессии сделали его ещё более восприимчивым к её желаниям. Эмили могла поклясться, что он видел, как она взяла книгу и начала читать.

Братья обменялись многозначительными — и, вероятно, торжествующими — взглядами. Сегодня у него не будет времени поговорить с братом, но это ничего.

Всё становилось на свои места.

Оставалось надеяться, что в ближайшее время Расид сумеет всё устроить, и она покинет это место — и Водта — ради надежды на лучшее будущее.

Глава 9

Помощь пришла с неожиданной стороны.

Расид решил, что нужно поговорить со всеми, кто примет участие — по крайней мере, с его стороны — в побеге Эмми и убедиться, что они всё правильно подготовили.

Их план — очень жёстко поставленный танец.

Нельзя было допустить ни малейшей ошибки.

Расиду с трудом удалось незаметно для брата доставить Эмили в библиотеку. Альфа уже ушёл, а, значит, младший брат сегодня не отправится в рейд. Обычно они уходили в одно и то же время, а заместитель брал на себя управление посёлком.

Но Расид, определённо, не был его заместителем.

Девушку не волновало, как он это сделал. Её заботила лишь подготовка к побегу. Чем реальнее становились их планы, тем больше она ощущала, что, наконец, снова станет свободной. Если только сказанное Расидом, было правдой.

Но она была почти уверена в этом.

Когда они вошли в библиотеку, Эмили скинула с головы объёмистый капюшон и сразу увидела уже знакомых ей врачей, которые недовольно уставились на неё.

«Они определённо будут рады, если я уеду».

Эти люди не внушали доверия, но они были её единственным решением.

Фавус зашёл так далеко, что подошёл к ней вплотную и зашипел.

— Ты очень неестественная Омега и ещё более неестественная женщина, — презрительно бросил он. — Наш лорд, Тарк, Водт Второй, пусть всегда будет непобедим. Лучше для него избавиться от тебя.

Остальные одобрительно зашептались.

— Я уверен в этом.

— А я нахожу тебя удивительно сильной и женственной — я твёрдо верю, что эти два качества не должны исключать друг друга, — тихо сказала подошедшая Хинда.

Эмили повернулась лицом к женщине, с которой подружилась, как только они склонились над её книгами. Она заколебалась, кусая губы и понимая, что не следует ожидать объятий. И всё же она получила одно — самое тёплое, самое любящее.

— Мне очень жаль, что мой сын сделал тебя такой несчастной. Большая честь для меня участвовать в твоём освобождении. Я рада, что у тебя будет больше свободы.

— А я сожалею, что не смогу дать тебе желанных внуков, — ответила девушка, и в какой-то степени это было правдой. Повинуясь внезапному порыву, Эмили спросила:

— Ты не пойдёшь с нами?

Хинда улыбнулась, обхватив ладонями её щёки так, что Эмили сразу вспомнила Водта.

— Я тронута тем, что ты этого хочешь, но нет. Я слишком стара, чтобы совершить это путешествие и так сильно изменить свою жизнь. Я не была воспитана так, как ты, чтобы жаждать независимости и делать собственный выбор. Кроме того, мне нужно заботиться о своих сыновьях.

«Если наш совместный план провалится, Хинда может потерять сына — одного, другого или даже обоих», — подсказала совесть, но свобода так манила, что девушка легко отмахнулась от нежелательных мыслей.

Встречи продолжались до тех пор, пока план не стал более чётким, и сроки были намечены. Было решено осуществить этот дерзкий замысел в ближайшие дни. Всем хотелось, чтобы события развивались более плавно, но у них не было никакого контроля над ситуацией. Никто не знал, когда и в каком направлении Альфа может пойти в бой, и это было серьёзной проблемой. Расиду придётся в отсутствие брата уехать на долгое время, чтобы спрятать Эмили, как можно дальше от дома. К тому времени, как Водт вернётся, девушка уже будет далеко, далеко за пределами его досягаемости, на пути к своему новому дому.

***

По мере приближения знаменательного дня Эмили с трудом сдерживалась, чтобы не показаться невероятно нервной. К счастью, Водт связал её взволнованное состояние с процессом выздоровления и, казалось, ничего не подозревал. Он был просто счастлив, что его пара — хоть и медленно — становилась всё более похожей на себя прежнюю. Мужчина всеми силами старался быть терпеливым, но, в действительности, все незначительные запасы его терпения давно уже были исчерпаны.

Утро перед побегом — намеченное произойдёт этой ночью — выдалось — как всегда — жарким и ярким. Эмили пыталась сохранить спокойствие, но признала себя ужасной актрисой. Прошлой ночью она попыталась отвлечь внимание Водта, надеясь усыпить его бдительность.

Так и случилось.

Зная, что это будет её последняя ночь с ним, девушка сбросила завесу безразличия, которое так долго демонстрировала. Она подавила даже часть своего гнева на него, чтобы внушить ему ложное чувство безопасности. Эмили дала мужчине надежду, что это начало её истинного возвращения к нему, принятие своего места в этом мире — в его жизни.

Она снова прикоснулась к нему — добровольно — впервые за долгое время. Когда девушка дотронулась до его губ кончиком пальца, его глаза вспыхнули радостью. И Эмили с ужасом почувствовала, как сжалось при этом её сердце.

Только это — совсем немного — но он так долго ждал этого.

Водт одарил её одной из своих прекрасных улыбок, но ей этого было недостаточно.

«Ничего не будет достаточно. Ничто не сможет компенсировать те страдания, через которые он заставил меня пройти». Но такие мысли не способствовали достижению её цели. Поэтому Эмили тщательно подавила огонь своего гнева и нерешительно улыбнулась ему.

И с этого момента всё стало намного сложнее.

Водт так воодушевился переменой в ней, что стал очень нежным и внимательным. Он использовал все известные уловки, чтобы вызвать в её теле неописуемое блаженство. В теле, которое она планировала полностью открыть, чтобы захватить его — хотя бы временно — так же крепко, как он пытался привязать её к себе.

Мужчине почти удалось заставить Эмили полностью отдаться ему, но девушка намеренно сохранила в своём сердце частичку ненависти — чистой и простой — к нему. Даже когда почувствовала абсолютное совершенство их физического единения.

Ненависть помогла не воспарить в эйфории и удержаться на земле, отделиться от него, даже когда волны экстаза полностью захватили девушку.

Это был её спасательный круг.

Её здравомыслие.

Её спасение.

***

Следующее утро началось так же, как и всегда.

Эмили выглядела достаточно здоровой, чтобы присоединиться к нему за завтраком. Она поела совсем немного, и Водт, не удержавшись, напомнил, что ей понадобится много сил, чтобы зачать и выносить его ребёнка.

Девушка улыбнулась ему — почти застенчиво — наблюдая, как он поглощает её выступление, как тушёное мясо, которое Анжа принесла им на ужин в тот вечер.

Он скоро уйдёт — она рассчитывала на это.

В какой-то момент лорд стал более открытым в своих делах. Он информировал Эмили о времени своего отсутствия и о вероятных сроках возвращения. Это безмерно помогло их заговору, вносило уточнения в информацию Расида, который был частью внутреннего круга Альфы.

Девушка наблюдала за его подготовкой к битве. Она до сих пор удивлялась — даже спустя столько времени — его мощи, почти позволяя себе желать, чтобы всё было по-другому. Каким бы великолепным мужчиной он был в её время! Он мог быть образованным, успешным бизнесменом, спортсменом или даже актёром. Ему пришлось бы каждую ночь выгонять женщин из своей постели. Скорее всего, он стал бы отцом, учитывая его отчаянное желание сделать её беременной.

На мгновение её охватила печаль. Ей захотелось, чтобы всё это стало реальным для всех — и для него — проживающих на этой богом забытой планете.

И, конечно же, Водт сразу заметил её подавленность.

В своих доспехах он выглядел в три раза больше. Облачённый в металл, кожу и неуклюжие армейские сапоги — в каждом по острому ножу — он смотрелся устрашающе. Патронташ — тяжёлый от патронов — пересекал его нагрудник, смертоносный пулемёт был перекинут через плечо и два пистолета, по одному на каждом бедре… Лорд был ходячим влажным сном, гордым, сильным альфа-самцом, и, к своему великому ужасу, Эмили почувствовала, как соки обильно сочатся из её киски.

— С тобой всё в порядке? — спросил Водт проникновенно, и его голос звучал, как действительная забота о ней. Но этого никогда не будет достаточно для неё.

И всё же его вопрос заставил девушку вздрогнуть.

Его брови сошлись в беспокойстве, он обнял её и мягко прижал к своей броне.

— Холодно?

Девушка обхватила его руками.

— Нет, — Эмили покачала головой. Но тут ей в голову пришло разумное объяснение, вполне подходящее для его ушей. — Напугана.

— Напугана? Почему? Ты здесь хорошо защищена. Ты же знаешь, я всегда об этом забочусь.

— Не за себя, глупышка, а за тебя, — прошептала она, и это прозвучало почти кокетливо, как будто она флиртовала с ним.

И он поверил — проглотил всё до последнего кусочка.

— Со мной всё будет в порядке. Есть ли что-то, что я мог бы добыть для тебя?

Эмили ожидала этот вопрос. Водт всегда беспокоился об этом.

— Только себя — в целости и сохранности — пожалуйста, — мило попросила она.

Его поцелуй заставил её колени ослабнуть, усиливая дрожь, но по другой причине. Он уже собрался дотянуться до ремней, прикрывающих его член, желая получить её ещё раз перед уходом, но тут раздался громкий стук в дверь. Это его лейтенант напомнил, что пришло время выдвигаться.

Мужчине пришлось довольствоваться лишь одним почти калечащим поцелуем. Именно поэтому врачи постоянно твердили, что важно заниматься сексом перед битвой. Он повернулся и направился к двери, но в дверном проёме оглянулся в последний раз.

Эмили выглядела бледной, хрупкой и испуганной.

И это почти разбило ему сердце, но он должен, просто обязан идти.

— Со мной будет всё в порядке. Вот увидишь. Это не будет слишком долго.

Нервно заламывая руки, девушка кивнула. Её глаза были полны слёз, что, конечно, усилило эффект, но Эмили понятия не имела, почему плачет.

Она отказывалась признать, что всё могло быть по-другому.

Что видит его в последний раз.

Водт заколебался — что очень удивило её — всего на секунду, прежде чем закрыть за собой дверь и запереть её. Девушка тут же смахнула слёзы и приступила к сборам.

***

К сожалению, не было никакого способа предусмотреть неожиданное. Эмили переиграла себя и заставила лорда беспокоиться о ней больше, чем ей того хотелось. В результате, задолго до назначенного времени, она услышала скрежет ключа в замке и с ужасом уставилась на входящего в комнату Водта.

Девушка была ошеломлена.

Она мгновенно впала в невероятную депрессию. Его присутствие означало полный крах их так тщательно откорректированного плана. Всё было аннулировано. Она никогда не покинет это место, никогда не обретёт ни счастья, ни свободы.

— Я просто вернулся, Эмми, чтобы ещё раз заверить тебя, что ты в безопасности. И я непременно вернусь к тебе.

Эмили попыталась изобразить благодарность, но выходило это совсем плохо.

Водт подошёл к ней и заключил в свои медвежьи объятия. Альфа знал, что его место не здесь. Он должен находиться рядом со своими людьми и готовиться к схватке с Гарроном и ордой Скорга, которые нападали на его людей, убивали их, крали их женщин и всё, что, по их мнению, могло принести им деньги.

Вместо этого он снова был здесь.

Удивительно, но лорд не смог упрекнуть себя за это. Когда он уходил, его пара выглядела такой грустной, такой одинокой, такой несчастной. Ему необходимо было вернуться и убедиться, что с ней всё в порядке. Необходимо было заверить её, что он тоже будет в порядке.

Водт разговаривал с братом, когда принял решение вернуться. Неожиданный поступок Альфы обескуражил Расида. Тот выглядел каким-то… поражённым, но тут же последовал за братом, чем вызвал его раздражение. Но лорд не нашёл повод, чтобы выразить своё недовольство.

У него не было времени.

Для него было важнее быстро вернуться к Эмили.

Его мать была права. Его пара изменила его, но это, не значит, что к лучшему. Поддержание военной дисциплины было необходимо для выживания — не только его, но и всего клана. Если кто-то из его людей решит, что он слаб, они тут же попытаются заменить его. Никто из них не поколеблется и легко перешагнёт через его остывающее тело, если сможет победить его.

Расид распахнул дверь, но задержался в дверном проёме.

Эмили растерянно смотрела на него, умоляя спасти её.

Внезапно у него появилась идея. Он ослабил один из пистолетов на бедре.

Когда Водт поцеловал её в последний раз, не желая расставаться с ней, девушка отстранилась и стала бродить по комнате, меняя свои позиции.

Теперь она была между мужчинами.

Но их импровизированный план не успел осуществиться.

В следующее мгновение наступила кромешная тьма. Вся энергия была отключена. Снаружи послышались звуки битвы. По всей вероятности, на них напали.

— Где Эмми? — взревел Водт, перекрывая звуки выстрелов и крики умирающих. Но ответ так и не прозвучал. Альфа присоединился к своим людям в яростной — и слепой — борьбе, пока резервные генераторы вновь не включились. Огни начали зажигаться, очень медленно и тускло, давая возможность увидеть понесённые потери.

Клан был застигнут врасплох — люди не ожидали нападение.

Альфа заблаговременно отправил своих людей и большую часть припасов в зону намеченных военных действий. И хотя где-то поблизости находилась группа его личной охраны — их обязанность защищать Эмили любой ценой — в остальном была только команда для поддержания порядка на базе.

В таких критических ситуациях каждый способный мужчина брал в руки оружие. И даже некоторые женщины сражались рядом с обученными солдатами.

Сейчас они проигрывали. Сильно.

Но не собирались отступать.

Все были готовы сражаться до последнего вздоха за свои дома, свои семьи, собственную жизнь.

Водту удалось пробиться во двор, где повсюду были разбросаны тела.

Большинство — его собственные люди. Беспокоило — но не слишком сильно — что среди них может находиться его брат. Лорд огляделся в поисках Расида, но нигде не увидел его. Беспокойство оказалось беспочвенным.

Когда лорд поднял голову, держа оружие наготове, то с ужасом увидел Эмили.

Девушка была обнажена, забрызгана грязью и кровью. Она яростно сопротивлялась, но мужчина, крепко державший её, лишь громко смеялся над её попытками вырваться.

Это был его брат Расид, а за ним стоял Гаррон.

Оба дико хохотали.

Убедившись, что Альфа наблюдает за ним, Расид со злобной ухмылкой ощупал грудь Эмили, затем скользнул отвратительно грязной рукой между её ног и резко дёрнул её за волосы, грубо оттянув голову назад.

Водт слышал её крики и плач — даже сквозь шум битвы, бушующей вокруг них. Он прочувствовал весь ужас, отразившийся на её лице, в глубине собственного живота. Мужчина поднял ружьё, словно собирался выстрелить, но понимал, что это бесполезный и трусливый жест. Он не мог рисковать. Трудно будет не попасть в девушку.

Но когда его враг — его соперник — его кровь — вынул налившийся член прямо там, посреди всего происходящего, и с удивительной силой поднял Эмили — как тряпичную куклу — Альфа точно знал, что должен сделать.

— Водт! — отчаянно закричала Эмили. Её лицо исказилось от ужаса.

Он действовал быстро. Он бежал со всех сил.

Повсюду свистели пули, но ничто не могло помешать ему, добраться до неё.

Ничто.

Альфа вырвал Эмили из рук брата со сверхъестественной силой.

А в следующее мгновение ярко-красное пятно расплылось по груди Расида.

Эмили застыла на месте, увидев нож, торчащий из груди мужчины. Водт подхватил её на руки, повернулся и побежал. Благополучно передав её матери в теперь уже разграбленном доме, он мягко сказал:

— Останься! Я вернусь, как и обещал. Ничто не удержит меня вдали от тебя.

Эмили кивнула и повернулась к Хинде, ища утешения.

Провожая его в последний бой, она громко прошептала:

— Я буду здесь, Водт. Я останусь с тобой навсегда, любовь моя.

Эпилог

Битва, наконец, закончилась, и Водт подсчитал потери.

Клан потерял многих своих воинов, но они победили.

Расид и Гаррон были уничтожены, как и большинство их людей.

Когда лорд осознал, как близок был к тому, что мог потерять самого важного человека в своей жизни, свою Эмми, он содрогнулся. Если бы он не добрался до неё вовремя, то Расид забрал бы её себе, а он, Водт, был бы уже мёртв.

Невыносимо было даже думать о том, что Эмми могла остаться с его братом.

Поговорив с девушкой, лорд узнал, что Расид обманул наивных женщин, убедив их в своих лучших намерениях. Его бедная мать была убита горем. Знать, что младший сын предал твоё доверие, а старший убил его, было нестерпимо. Хинда не могла поступить иначе, но её сердце было разбито из-за случившегося.

А Эмили?

Она, наконец, поняла, кто действительно заботился о ней.

Несмотря на свою грубость и властность, Водт постоянно думал о нуждах девушки. Теперь она это точно знала. Эмили чувствовала себя полной дурой, доверившись Расиду. Он бы с лёгкостью убил своего брата, навредив всему клану. А её жизнь не стоила бы и ломаного гроша, если бы это случилось. Расид забрал бы её себе, и её участь была бы незавидной. Но больше всего поражала чёрная неблагодарность — ведь совсем недавно Расид был при смерти — а Водт и Эмили сделали невозможное, спасая ему жизнь.

***

Водт понимал, что ему нужно перестраиваться. Теперь всё будет по-другому — совсем по-другому. Эмми неоднократно доказывала свои медицинские знания. Она самозабвенно ухаживала за его ранеными, и его удивляла благодарная реакция мужчин на оказанную помощь — это не было нормой для его времени.

Спустя несколько недель после битвы, он пригласил мать и Эмили в библиотеку.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласил он вошедших женщин.

Они повиновались, удивляясь такой встрече.

— Позвольте начать с того, что я высоко ценю работу, которую вы проделали за недели, прошедшие после битвы с Гарроном и его людьми. Это было нелёгкое время, и я сожалею о потере стольких наших людей. Но я рад, Эмми, что тебе удалось спасти всех раненых, переживших нападение. За это я тебе бесконечно благодарен.

Эмили не находила слов. Она просто улыбнулась и ждала продолжения.

Повернувшись к матери, Водт продолжил:

— И, мама, ты помогала Эмми, выполняя все её поручения. Я тоже благодарю тебя.

Мать кивнула.

— Сейчас самое время для восстановления. Я принял несколько решений и думаю, что они удивят вас обеих. Пришло время перемен. И я надеюсь, что вы поддержите меня во всех моих начинаниях. Это, действительно, очень важно для меня.

Теперь Водт полностью завладел вниманием Эмили.

«Неужели он действительно признал, что я сама по себе способный человек?»

— Эмми, я планирую построить клинику. Ты будешь отвечать за это. А ещё ты будешь обучать других оказывать медицинскую помощь. Мама, я уверен, что в библиотеке есть старые книги из другого времени, которые были бы полезны для этой цели. Твоя ответственность — найти эти книги и отдать их Эмми.

— Водт, это замечательно! — Эмили вскочила и, подбежав к нему, крепко обхватила его руками. Удивлённый её порывом, он в ответ нежно обнял девушку.

— Нам необходимо поговорить наедине. Нужно многое обсудить.

— Да, очень нужно.

— Один из насущных вопросов — твоё желание убежать от меня.

Эмили опустила голову, зная, что её ждёт суровое наказание.

Хинда попыталась затупиться за девушку.

— Водт, тебе не кажется, что мы все достаточно настрадались? Эмми, как и я, была обманута. Она немало натерпелась за свои ошибки.

— Мама, я ценю твоё мнение, но это касается только меня и Эмми.

— Хорошо, сынок.

— А теперь, Эмми, ты пойдёшь в свою комнату и подумаешь о том, что натворила. Я скоро присоединюсь к тебе. Мама, мы оставим тебя, а ты начинай искать нужные книги.

Обе женщины кивнули, понимая, что их отпускают.

***

Эмили вернулась в свою комнату. Сидя на кровати, она стала вспоминать месяцы, проведённые здесь с ним. Она была так поглощена своими обидами — на него и на всё, что он олицетворял, — что упустила самое важное. Её сердце было настолько переполнено жалостью к себе из-за несбывшихся надежд, что девушка полностью потеряла способность здраво мыслить. Её демократичное воспитание не позволяло признать власть мужчины над собой и полную зависимость от него, от его желаний и решений. А Водт был ярким представителем своего времени и по-своему выражал свою привязанность к ней — заботясь о ней — её нуждах, её безопасности.

Честно говоря, Эмили тоже полюбила его. Наконец-то она призналась себе в этом. Осознание поразило её, как молния. «Боже мой, неужели я люблю его?!»

Лорд присоединился к ней через час. Войдя в комнату, он мягко сказал:

— Эмми, моя Эмми, у тебя было время подумать о том, что произошло?

— Да, Водт, — печально сказала она.

— Как заметила моя мать, ты очень сильно страдала, попав в непривычный для тебя мир. А я не понимал ни тебя, ни твоего состояния. Теперь я вижу, что наш мир очень сильно отличается от твоего. Я никогда не смогу понять реалии твоего мира, но вместе мы сделаем всё возможное, чтобы достичь взаимопонимания. Ты знаешь, что я должен наказать тебя за попытку убежать, за то, что позволила моему злобному брату втянуть тебя в свой смертельный план?

Она коротко кивнула.

— Да.

— Я хочу, чтобы ты сняла всю одежду и склонилась над кроватью.

Не говоря ни слова, Эмили выполнила его приказ.

Лучше быстрее покончить с этим.

Раздался свист ремня, который обрушился на её зад, оставляя за собой огненные полосы. Девушка подскочила от резкой боли и схватилась за покрывало. Следующая яркая полоса на её обнажённом теле заставила её вскрикнуть. За ней последовали ещё десять, и каждая горела сильнее, чем предыдущая.

Эмили обмякла, как тряпичная кукла, безудержно рыдая в покрывало.

Ремень с громким стуком упал на пол, а Водт бережно усадил её себе на колени.

— Эмми, моя Эмми, — напевал он, ожидая, когда её рыдания утихнут.

Его руки потёрли рубцы на её ягодицах, и девушка вздрогнула.

Она подняла заплаканные глаза, в которых отражалось сожаление.

— Я… Мне очень жаль.

— Я знаю. Мы начнём отсюда и будем потихоньку двигаться только вперёд. Я прочувствовал, насколько ты стала важна для меня. Мы оба совершали ошибки. Мы из разных времён и разных мест. Нам обоим ещё многому предстоит научиться. Я уверен, что, объединившись, мы сможем сделать новую могучую землю. Ты со мной?

— Я с тобой, Водт, навсегда.

И тогда мужчина поцеловал её. Поцеловал совсем иначе, чем раньше.

Это был поцелуй, полный обещания и страсти — настоящей страсти.

Водт мягко толкнул её на кровать. И когда он начал заниматься с ней любовью, это было намного больше, чем просто секс. Когда они нашли друг друга — как будто в первый раз — оба почувствовали поднимающийся из глубин естества жар.

Это было новое начало.

Начало совершенно новых чувств и отношений.

Начало их любви.

И когда он, наконец, вошёл в неё, казалось, их миры внезапно сделали полный круг. Вскоре они почувствовали освобождение, обрушившееся на них с такой силой, что Эмили всеми силами старалась не упасть в обморок от радости. Когда же они лежали в объятиях друг друга, он произнёс слова, в которых она так нуждалась:

— Я люблю тебя, Эмми. Будь моей женой, моим партнёром. Мы вместе построим этот новый мир.

Со слезами на глазах, она прошептала:

— Да! Мы сможем!

Конец