Женщина-врач

Глава 1

Лесли Форрест, младшая медицинская сестра городской больницы Уайтэйкез, отошла от окна в комнате отдыха для персонала и устало опустилась в старое, потрепанное кресло.

— Еще один несчастный случай. Уже третий за день! Пациента только что привезли. — Она вытянула ноги. — И кто, интересно, сказал, что первый месяц — самый трудный? Каждый день я так устаю на работе, что к концу дня едва держусь на ногах!

Ее подружка оторвала взгляд от книги.

— Ну, знаешь… Если ты опять побежишь в выходной на танцы…

— А ты, можно подумать, нет? — усмехнулась Лесли. — Кстати, я в пятницу еду к сестре, а уж там никаких танцев точно не будет — только хороший отдых и завтрак в постель.

— Который тебе конечно же приготовит зять!

— Ну уж нет! Он дожидается, когда завтрак подадут ему.

Пэт отломила кусочек шоколадки.

— Кстати, как он себя ведет последнее время?

— Знаешь, мы редко видимся. Он старается обходить меня стороной.

— А Джэнет что думает по этому поводу? Неужели ей все равно?

— Мне кажется, она этого не замечает. Когда дело касается Тода, она — как зашоренная лошадь.

— И давно они женаты?

— Почти три года. А познакомились вскоре после смерти моих родителей. Он тогда квартировал у нас.

Лесли зевнула, потянулась и подошла к зеркалу, перед которым состроила несколько забавных гримас. Она заправила под туго накрахмаленную шапочку выбившуюся прядь волос.

— И почему медсестры не хотят обратиться к Диору, чтобы он разработал им дизайн одежды? Тогда от желающих на эту должность отбоя бы не было.

— Возможно. Только это была бы публика несколько другого сорта.

— Почему ты так говоришь? Разве одеваться модно — это грех?

— С точки зрения старшей медсестры — великий грех.

— Не говори… Ее консервативные взгляды действуют мне на нервы… Ей дай волю — она бы вообще нас детскими пеленками обмотала! — Лесли расправила накрахмаленный зеленый халат и потуже затянула на тонкой талии поясок. — Ну что, пойдем? Нам через минуту снова заступать.

— Ой, не напоминай! Я бы сейчас вздремнула часок, — добродушно проворчала Пэт, поднимаясь.

И обе подружки, выйдя из комнаты, засеменили по коридору.

Лесли уже пять месяцев работала в Уайтэйкез. С ее приходом рабочий ритм больницы, казалось, ускорился.

Приближалось Рождество, и Лесли тоже захватила волна предпраздничного возбуждения — выходной прошел в поисках подарков на Килбурн-Хай-стрит. Она возвращалась в больницу уже в сумерках, перебирая в памяти тех, кому еще не приготовила подарка, и с удовольствием отмечая, что самым дорогим людям купила то, что задумала. В руках ее было множество мелких свертков — несколько пудрениц для медсестер, огромная меховая собака для племянника Бобби и набор громыхающих в коробке кухонных безделушек для Джэнет. Колючий ветер обжигал лицо, выбив из-под платка несколько прядей и растрепав их по лбу. Глаза резало от холода. Лесли хлюпала носиком. Пошарив в кармане пальто и не отыскав носового платка, она, изловчившись, переложила все свертки в одну руку и открыла сумочку. Но не успела девушка щелкнуть замочком, ее кто-то толкнул из прохожих, и ценные подарки в дорогих упаковках посыпались на землю. Лесли бросилась их поднимать, и вдруг ее пальцы коснулись руки мужчины, единственного, кто поспешил ей на помощь.

— Вы так добры! — почти беззвучно выдохнула она. — А я просто растяпа!

— Осторожнее, у вас сумочка открыта!

Он не успел договорить, как все ее содержимое — кошелек, фотокарточки, леденцы, губная помада — посыпалось на поблескивающий мокрый асфальт.

Мужчина улыбнулся.

— А вы, я вижу, не привыкли останавливаться на полпути, — пошутил он, ловким движением успев поймать термометр, едва не укатившийся в водосточную канаву. — Как бы вы теперь его использовали, сестра?

Этот гнусавый голос Лесли сразу узнала — таким тоном говорила только старшая медсестра. Девушка от души расхохоталась.

— Вы что, знаете ее? — спросила она.

— Я с ней знаком по работе.

Фары проезжавшего мимо автобуса осветили худое лицо незнакомца, его темные волосы. Лесли смотрела на него с любопытством:

— Я не видела вас в больнице.

— Возможно, вы просто слишком заняты. Во всяком случае, должны быть заняты, если вы хорошая медсестра.

— А вот сейчас вы говорите и впрямь как наша старшая! — Лесли собрала с земли последние свертки и выпрямилась.

— Позволите вам помочь?

— Нет, спасибо. Вы и так оказали мне большую услугу.

Мгновение они смотрели друг на друга. Щеки Лесли начали краснеть, она взглянула на часы:

— Боже мой, я опаздываю! Пять минут назад я должна была заступить на дежурство.

— Не смею вас задерживать.

Он учтиво приподнял шляпу, а Лесли повернулась и затрусила по тротуару к больнице.

Кто был этот человек, который только что ей помог? Кем работает он в больнице, если так похоже изображает старшую медсестру? Последующие несколько дней Лесли напряженно высматривала его в потоке сотрудников больницы, внимательно приглядываясь всякий раз, когда ей на глаза попадался высокий темноволосый мужчина в белом халате.

— Что происходит? — не выдержала к концу недели Пэт. — Кого ты все высматриваешь в коридоре? Может, Франкенштейна?

— Скажешь тоже!

— Глупо отпираться. Ты бы видела себя со стороны — всякий раз, когда мимо проходит какой-нибудь доктор, подпрыгиваешь на месте словно испуганный кролик. Или ты совершила какой-то проступок?

— Нет, конечно.

И Лесли рассказала Пэт о недавней встрече.

— И ты жалеешь, что не спросила, как его зовут? — догадалась Пэт.

— Видишь ли, как-то не представилось возможности.

— Тогда вот что — если он работает в нашей больнице, ты обязательно встретишь его на танцевальном балу.

Танцевальный бал! Как же она могла о нем забыть?!

В выходной день Лесли поехала домой за своим единственным вечерним платьем. Она уже несколько недель не виделась с сестрой, но, входя в квартиру, поймала себя на мысли, что за все это время ни разу не вспомнила о доме. Наверное, потому, что больше не считает его своим и теперь уже точно знает, что распрощалась с прошлым навсегда. Лесли прокралась на цыпочках к кроватке маленького Бобби, мирно посапывающего и причмокивающего во сне губами, и улыбнулась.

После они ужинали за раздвижным столиком перед камином, и, наблюдая за Тодом, лихо расправляющимся с огромным куском мяса, Лесли поняла, почему ее сестра влюбилась в него. Он был неоспоримо красив, и его почти идеальную нордическую внешность портили только несколько капризный рот и чуть приподнятый подбородок.

В течение всего ужина Джэнет расспрашивала сестру о работе, так что к десерту та наотрез отказалась продолжать эту тему.

— В конце концов, у меня сегодня выходной, и я имею право немного отдохнуть и хотя бы ненадолго забыть про больницу!

— Правильно! — отозвался Тод. — Лучше расскажи нам о своей личной жизни.

— Лесли еще слишком молода, чтобы думать об этом! — решительно заявила Джэнет.

— Возможно, она разбирается в жизни лучше тебя!

— Не говори глупостей, Тод. Она еще ребенок! И вообще, почему, когда я…

— Джэнет! Тод! Перестаньте спорить из-за меня! Обещаю: как только влюблюсь в кого-нибудь, сразу же дам вам знать. Только пока об этом не может быть речи. Мой статус так низок, что меня и швейцар на входе не заметит. — Лесли поднялась из-за стола. — Кстати, у нас скоро рождественский бал, и я хотела забрать свое вечернее платье.

— Тебе нельзя его надевать! — запротестовала Джэнет. — Оно уже старое, и выглядишь ты в нем по-детски.

— Но другого у меня нет!

— Не было, — поправил ее Тод. — Можешь считать, что у тебя теперь есть новое.

Поздновато Джэнет метнула на мужа недовольный взгляд.

— Лесли, милая, не сердись! Оно и впрямь было слишком детским для тебя. А я… Представляешь? Как раз вчера вечером мы разговаривали с Тодом о том, что подарить тебе к Рождеству, и решили купить вечернее платье.

Джэнет достала обновку.

— Я не могу его принять — оно слишком дорогое!

— Пустяки! — вмешался Тод. — Зачем тогда нужна хорошенькая невестка, если не можешь хотя бы иногда преподносить ей приятные сюрпризы?

Лесли бросила на него испытующий взгляд, но так ничего и не смогла прочесть на его лице, хотя по опыту знала, что с Тодом спорить бесполезно.

— Спасибо. Вы так милы.

Красуясь в вечернем платье перед зеркалом, оглядывая себя со всех сторон, Лесли не могла скрыть удовольствия — ее старенькое синее платьице не шло ни в какое сравнение с этим длинным шифоновым нарядом, переливающимся самыми тонкими оттенками от нежно-янтарного до густо-бронзового.

Войдя в спальню, Пэт всплеснула руками:

— Ты великолепна!

— Ты тоже отлично выглядишь.

— Да рядом с тобой я просто дурнушка! Ну пойдем, Лесли. Я не могу больше ждать — мне не терпится попытать счастья!

Когда они приехали, бал был в полном разгаре. Оркестр играл так громко, что они не слышали друг друга. Застенчиво остановившись в дверях, Лесли пыталась узнать в нарядной толпе знакомых медсестер. Мужчины вообще казались ей красавцами — все в смокингах, только один в пиджаке, подозрительно топорщащемся, будто под ним был спрятан стетоскоп. В дальнем конце зала увлеченно беседовала с сэром Лайонелом и его супругой маленькая сухонькая леди, в которой Лесли с трудом узнала старшую медсестру.

Пробежав глазами по залу, она вдруг затаила дыхание — взгляд ее остановился на недавнем знакомом, беседовавшем с одним из своих коллег.

— Смотри, Пэт! Видишь вон того мужчину? Это он помог мне собрать свертки.

Пэт скользнула взглядом в указанном направлении:

— Ты шутишь?

— Да нет же! Я бы узнала его где угодно!

— Но это же Филип Редвуд, известный хирург! Ты хочешь сказать, что не знала, кто он такой? Неужели ты никогда не видела его в больнице?

— По-моему, один раз видела, — мечтательно отозвалась Лесли. — Но он тогда только что вышел из операционной и был еще в маске и в шапочке.

Пэт недоуменно покачала головой:

— Надо же! А я думала, его все знают.

— А мисс Брукс милашка, не правда ли? — прошептала Лесли, когда ее уличный знакомый вместе с миниатюрной красоткой вышел вперед, чтобы произнести перед собравшимися небольшую речь.

— Не милашка, а порядочная стерва, — пожала плечами Пэт. — Фишер на прошлой неделе сказал мне, что ни леди Брукс, ни сэр Лайонел ничего не могут с ней поделать. Похоже, она с пеленок привыкла поступать по-своему и, судя по всему, не знает, что означает слово «нет». Редвуд вряд ли устоит перед ее чарами. Вот увидишь, она сведет его с ума.

— А мне кажется, Редвуд не потеряет голову из-за этой вертихвостки.

Несколько скептичным, однако радостным взглядом Пэт смерила толпу студентов, неожиданно наводнивших зал.

— Ну, Лес, держись на ногах крепче. Эти студенты несутся словно кочевое племя по степи!

И Лесли упоенно окунулась в атмосферу своего первого волнующего бала. Стремительный ритм музыки, веселый смех и многочисленные незамысловатые комплименты молодых людей кружили ей голову, словно вино, пока она, меняя партнеров, неслась в танце. Казалось, сегодня каждый был настроен повеселиться от души — даже старшая медсестра, выпрямив спину, плыла в величественном вальсе с сэром Лайонелом Бруксом, а главврач больницы сэр Клайв Уотерс уверенно и непринужденно вел в танце сестру-хозяйку.

После ужина в тесном и шумном кругу молодежи Лесли ненадолго отлучилась в дамскую уборную, чтобы поправить сбившуюся прическу, и, вернувшись в зал, встала у стены, наблюдая за оживленной танцующей толпой. Музыка то потухала, то загоралась вновь, обдавая танцующих новой ритмичной волной. Какой-то дерзкий студент, оставшийся без партнерши, увлек Лесли в самую гущу танцующих. Он склонялся так низко и выписывал такие па, что Лесли смогла свободно вздохнуть только тогда, когда оказалась в кружке отдыхающих женщин. Неожиданно музыка стихла. Лесли обнаружила прямо перед своим носом чью-то накрахмаленную манишку. Взгляд ее пополз вверх — и она чуть не вскрикнула от неожиданности. Перед ней был Филип Редвуд.

— Вот мы и встретились снова, — проговорил он, увлекая ее в танце. — По-моему, нет смысла спрашивать, нравится ли вам здесь. — Голос его звучал твердо, проникновенно.

— Да, очень нравится! Здесь так хорошо! И совсем не верится, что завтра придется возвращаться к обычной рутине.

— А вы не любите установленный порядок?

— Нет, — призналась Лесли. — Разве это приятно, когда все боятся друг друга, действуют как механизмы?

— С трудом представляю, чтобы вы кого-нибудь боялись.

— Представьте, я трусиха! Боюсь нашу старшую, а когда врачи делают обход, дрожу как осиновый листок.

Едва заметная улыбка коснулась его губ.

— Значит, вам не нравится быть медсестрой?

— Почему? Я люблю свою работу!

— Но это же тяжкий труд?

— Согласна — это каторжная работа. И все равно она мне нравится.

Филип Рудвуд, казалось, был удивлен ее ответом.

— От женщины такое редко услышишь. Во всяком случае, вы — первая, кто мне в этом признался.

— Я говорю так только потому, что выпила шампанского! Но другие женщины тоже так думают. Иначе они не остались бы на этой работе. Ведь так?

— Наверное, — ответил он неопределенно.

— Конечно. Вы прекрасно знаете, что входит в наши обязанности! Если бы мы не любили свою работу, давно уже объявили бы забастовку! Поверьте, у нас для этого достаточно оснований!

Филип Редвуд расхохотался, но, встретив серьезный взгляд Лесли, замолк.

— Простите. Я не хотел показаться грубым — просто уже очень давно не слышал такой проникновенной речи.

— А я, сэр, говорила вполне серьезно.

— В этом я не сомневаюсь, сестра. И с удовольствием напомню вам об этом разговоре лет через пять.

У Лесли потеплело на сердце.

— Надеюсь, вы не забудете об этом вечере.

Музыка закончилась, Филип Редвуд поклонился.

— Благодарю вас, мисс… Тэффи. — Он нежно погладил ее по волосам. — И обещайте мне, что не утратите своих иллюзий, чем бы вы ни занимались в жизни!

Еще раз поклонившись, он ушел, а Лесли, чтобы не портить очарование момента, решила больше не танцевать и отошла в сторонку, где стояло свободное кресло. Погруженная в свои мысли и мечты, она просидела в нем с четверть часа, пока внезапно появившаяся Пэт не вернула ее к реальности.

— Господи, Лесли, а я тебя везде ищу! Поехали вместе после бала в больницу! Если только, конечно, ты не хочешь побыть одна.

— Да, спасибо. — Лесли встала. — Что ты сказала?

— Ты не слышала?

— Я задумалась.

— Да, у тебя видок и впрямь странный. Что случилось? Может, тебе нездоровится? Ты не…

Но тут по залу раскатом пронеслась барабанная дробь, и все смолкли. Сэр Лайонел подошел к микрофону, собравшиеся встретили его аплодисментами.

— Леди и джентльмены! — начал он. — Моя семья и я всегда с огромным удовольствием приходим на праздничный бал в Уайтэйкез, но в этом году это удовольствие вдвойне, потому что мы празднуем помолвку нашей дочери… — он помолчал, — с замечательным человеком. — На этот раз аплодисменты были громче, и сэр Лайонел воодушевился: — Леди и джентльмены! Я не сомневаюсь, что все вы присоединитесь к моим поздравлениям. Желаю огромного счастья своей любимой дочери и ее жениху, сотруднику вашей больницы доктору Редвуду.

В эту торжественную минуту прогремел оркестр, все собравшиеся дружно зааплодировали.

Переведя взгляд на Лесли, Пэт с удивлением заметила, что та безучастно сидит в кресле.

— Что случилось? Что-то не так?

Опустив глаза, Лесли принялась разглядывать руки.

— Нет, ничего, — спокойно проговорила она. — Просто только что я утратила одну из своих иллюзий.